Нина Григорьевна встала из-за стола, подошла к доске и крупно написала:
"Мои летние каникулы"
- Давайте послушаем несколько ваших рассказов о том, как вы провели каникулы, а потом вернемся к нашему разговору о "словарном запасе". Кто хочет начать свой рассказ первым? Смелее ребята. Что нет желающих? Валя Катина хочет рассказать. Выходи Валя на середину класса рассказывай.
Выйдя к доске, Валя поправила фартук, опустила руки и посмотрела на учительницу.
- Готова?
Валя кивнула.
- Начинай.
- Это лето я провела весело и интересно. - бойко затараторила Катина, - в начале я ездила к бабушке с дедушкой в Мастрюково. Там я купалась в озере, ходила по грибы с бабушкой. В лесу мне очень понравилось. Еще там я видела разных птиц...дятла, сороку и каких то еще маленьких птичек, названия которых я не знаю, слышала как кукует кукушку. Я стала считать, но она кукукнула только шесть раз и улетела. Еще мы с дедушкой ходили на рыбалку. Он поймал большую щуку, а я маленького окунька. Мне стало жалко его, и я выпустила рыбку обратно в озеро.
Валя замолчала.
- Это весь твой рассказ, Валя?
- Да...Нина Григорьевна.
- Хорошо садись.
- Кто еще хочет рассказать нам о своих летних каникулах? Я смотрю сегодня пассивен третий ряд. Вижу нам хочет рассказать о своих каникулах Вова Петров.
Вова хотел отказаться, но все повернулись к нему и ждали когда он пойдет к доске. Он нехотя встал и поплелся к доске.
- Ну, че рассказывать. Каникулы, как каникулы. Отдыхал я как все... играл во дворе с ребятами в разные игры, ездил с мамой на речку. Мама учила меня плавать...по-собачьи.
- Это как, - спросил Рохлин,покажи.
В классе раздались смешки. Учительница улыбнулась, но не сделала замечания Сереже. Вова посмотрел на Нину Григорьевну, та одобрительно кивнула головой. Петров, согнув в локтях руки начал демонстрировать, как плавают собаки. Показ всех сильно развеселил. Вова осмелел.
- Вода в речке была теплой, теплой, а песок горячий, горячий... стоять на нем было невозможно, надо было бегать, чтобы не обжечь ноги.
После вчерашнего выступления, где он рассмешил весь зал, он чувствовал себя клоуном. Ему нравилось смешить ребят.
- А...вот, еще. Мы с нашей дворовой футбольной командой ездили в два пионерских лагеря: в "Чайку" и "Волжанку". Чайку мы обыграли со счетом 5:1, а "Волжанку"- 3:0. Юра Кашкин - был нашим капитаном и забил, аж пять голов!
Все повернулись в мою сторону и с уважением посмотрели на меня.
- Что еще...да, чуть не забыл. После матча в "Чайке" нас повели в столовую и накормили вкусным ужином. Еще мы с Юрой неделю провели в городском лагере, ну, там было не очень интересно. Вот теперь все.
- Спасибо, Вова за эмоциональный рассказ. Ну и раз уж ты упомянул капитана вашей дворовой команды Юру Кашкина, то я думаю сейчас самое время поделиться своим рассказом ему.
Я никогда не любил выходить к доске, всегда смущался и от волнения иногда заикался, но у меня не было выбора. В сердцах я ругнул Вовку за его болтливый язык и пошел к доске. Придется тряхнуть стариной и изобразить умненького мальчика. Главное не переборщить.
Поскольку я ничегошеньки не знал о том, как я провел каникулы в это лето, то надо было придумывать на ходу. Именно придумывать. В классе было несколько ребят из моего дома, и им то все было известно обо мне. Но у меня на этот случай отыскался один козырь. В разговоре со мной Вовка как-то упомянул, что я на неделю уезжал с мамой в деревню. Это была золотая жила, которую можно смело разрабатывать не опасаясь, что я буду раскрыт. О своей поездке в деревню я несколько раз рассказывал своему сыну, когда он был маленьким. Правда это было давно, но память сохранила некоторые эпизоды того рассказа. Вот ими я и решил поделиться сейчас.
Немного помявшись для приличия, я расправил гимнастерку на животе, подтянул повыше ремень, и сунул руки в карман, но посмотрев на Нину Григорьевну понял, что этого делать не стоит. Спрятав их за спиной, я кашлянул, как мой папа, и посмотрел на класс. Все с любопытством наблюдали за мной. Круглая отличница Наташа Кожевникова смотрела на меня с усмешкой, Вовка закусил губу от волнения, а Таня Нестерова с жалостью смотрела на меня, зная мою застенчивость.
Вздохнув, я начал.
- Как я провел летние каникулы? Летние каникулы я провел хорошо... даже не просто хорошо, а классно!!!
Ребята засмеялись. Я посмотрел на Таню. Она перестала хмуриться и улыбалась. Видно ей понравилось такое начало.
Окрыленный я продолжил.
- После городского лагеря, о котором говорил Вова, мама предложила мне поехать с ней в деревню "Сычевку" в Смоленской области.
- Че там сычи живут что ль, - донесся смешок с "камчатки".
- А тебе слово не давали, Сережа. Ты будешь следующим.
- Че и сказать уж нельзя. Просто стремно как-то, деревня "Сычевка", - пробурчал обиженно второгодник.
- Продолжай Юра. Класс тишина!
И я продолжил.
- Так далеко я еще никогда не уезжал из дому, поэтому так волновался, что перед отъездом не спал всю ночь, в голове крутились разные мысли. Несколько раз вставал и смотрел в окно, ждал когда же наступит утро, и мы поедем в деревню.
Когда приехали на вокзал, волнение ушло. Быстро нашли свой перрон, на котором уже стоял наш состав. В голове состава пыхтел, выпуская белые клубы пара, черный красавец паровоз серии ФД. Об этом я узнал от папы. Когда мы проходили мимо пыхтящего паровоза, машинист дал сильный гудок. От неожиданности я подпрыгнул, чем очень рассмешил родителей.
Наш плацкартный вагон был в самом хвосте состава.
- Не повезло вам, - сказал папа, - будете трястись всю дорогу.
- А вот и нет, - возразила мама, - в Москве поезда меняются, и мы станем первым вагоном.
Мамины слова меня очень обрадовали.
Папа помог нам внести чемодан и две сумки в вагон. В большой сумке мама приготовила одежду и гостинцы для ее родственников, а в маленькой была еда, ведь ехать надо было почти два дня. Мама расположилась на нижней полке, а я сразу залез на верхнюю. С нее хорошо была видна платформа. Люди сновали туда сюда с чемоданами ища свой вагон, нервничали, громко переговариваясь друг с другом. Некоторые подбегали к нашей проводнице и о чем-то ее спрашивали, она терпеливо им объясняла.
Когда паровоз дал один длинный гудок, папа заволновался. Он каждый год ездил в Москву к родственникам и знал, что означают этот сигнал.
- Ну все давайте прощаться, сказал он.
Я слез с верхней полки, папа поцеловал маму и меня. Вышел из вагона, встал напротив нашего окна и стал ждать отправления поезда. Через несколько секунд вагон дернулся и медленно поехал. По перрону сразу забегали провожающие и носильщики. Папа медленно шел за вагоном и махал нам рукой. Так он шел до конца перрона, потом он пропал и мне стало грустно. Я жалел, что папа остался один дома, и не поехал с нами в деревню.
Я замолчал, вспоминая, что было дальше. В классе стояла тишина. Видно ребятам понравился мой рассказ.
Я продолжил.
- Одну остановку мы ехали в плацкартном одни. Потом, в Чапаевске к нам подсели женщина с мужчиной. Они ехали до Москвы. Мама была одного возраста с женщиной, по крайне мере мне так показалось. Они разговорились. Мужчина все больше молчал, иногда поддакивал, потом достал газету "Советский спорт" и стал читать. Мне тоже было скучно. Сначала я смотрел в грязное окно за которым мелькали придорожные дачи, переезды, покосившиеся домики, перелески, маленькие речушки, но потом и это мне надоело. Я снял обувь и залез на вторую полку. Окно было чуть приоткрыто и мне в лицо бил ветер. Я всей грудью вдыхал душистый запах полевых цветов, перемешанный с запахом паровозного угля. На изгибах я видел как наш паровоз пыхтит, извергая из трубы черные барашки дыма. Папа оказался прав: наш вагон ходил ходуном так, как будто его раскачивала неведомая сила. Мне стало страшно. Я представил, что будет с пассажирами и с нами, если вдруг вагон сойдет с рельсов. Мое воображение рисовало страшные картины аварии. Чтобы отвлечься от мыслей о крушении, я повернулся лицом к стенке, заткнул пальцами уши и закрыл глаза.
Проснулся я вечером. Мы стояли на каком-то полустанке, ожидая встречного поезда. Свет в вагоне был притушен. За стеной кто-то похрапывал. Наш сосед мужчина лежал на противоположной полке спиной ко мне. Его жена лежала на спине положив руку на лоб.
- Юра, мы уже поужинали, - шепотом сказала мама, - спускайся вниз, я тебя покормлю.
Я был сильно голоден, поэтому все, что приготовила мне мама съел. После чего забрался на верхнюю полку и быстро заснул.
Рано утром меня разбудила мама. Поезд ехал уже в другую сторону и нас совсем не трясло. Пока я спал поезд прицепили к нашему вагону, и из последнего вагона мы стали первым.
В купе уже никого не было только мы с мамой. Когда стали подъезжать к небольшой станции, я залез на полку и помог снять чемодан. На станции кроме нас никто не вышел.
- Выходим быстро, поезд стоит одну минуты - предупредила нас проводница.
Она помогла нам с мамой вытащить из вагона вещи. Мы попрощались с ней, поезд дал длинный гудок и поехал дальше.
Нас встретил пожилой мужчина. Несмотря на лето на нем был дождевик и кирзовые сапоги. В руках он держал кнут.
- Здравствуйте. Вы Марфа Ивановна? - Спросил он маму. - Я - Иван Поликарпович, сычевский конюх. Ваша сестрица попросила меня встретить вас и доставить в целости и сохранности.
Он кашлянул несколько раз, взял мамин чемодан и сказал:
- Следуйте за мной... к месту стоянки такси.
За вокзальным домиком стояла лошадь с телегой - это было наше такси. Нам понравилась шутка Ивана Поликарповича.
- Располагайтесь удобнее. Садитесь на мягкие места.
На телеге было постелено душистое свежее сено. Мы уселись поудобнее и наше "четвероногое такси" двинулось в путь.
Ребятам понравилось мое сравнение, и они дружно засмеялись.
Сделав небольшую паузу, я продолжил:
- Лошадь ехала медленно, телегу покачивало из стороны в сторону. Я никогда не ездил на телеге, запряженной лошадью, и мне это очень нравилось. Можно было не торопясь смотреть по сторонам, правда рассматривать особенно было нечего, так как повсюду куда не посмотришь, тянулись поля с синими и белыми цветами.
- Это картошка цветет, - сказала мне мама. - Там где синие цветы - картошка будет с красной кожурой, а где белые - с белой.
Где то далеко, далеко виднелась синяя полоска леса.
- За тем лесом будет наша деревня, сказала мама.
Вскоре показалась небольшая речушка.
- Держитесь крепче, - сказал Иван Поликарпович, - спускаемся к речке.
- А как же мы переедем речку? - Спросила мама конюха.
- А в брод. Речка -то мелкая, так мы ее переедем...не замочив ног.
Лошадь быстро направилась к воде, но войдя в воду остановилась и стала жадно пить. Потом резко дернула телегу и пошла дальше. И, действительно, речка оказалась мелкой. Я смотрел вниз и увидел несколько маленьких рыбок. Вода доходила только до колес. Мы с мамой на всякий случай подняли ноги. Реку переехали быстро. Дно было гладким, и мы плавно выехали на берег. И вдруг лошадь остановилась. Видно ей не хотелось идти в гору. Кучер легонько стегнул лошадь по крупу приговаривая:
- Ну, давай, давай, родимая, веселей!
Лошадь тряхнула головой и медленно пошла в гору. Мы с мамой рассмеялась.
"С такой лошадью можно выступать в цирке", - подумал я.
Сделав небольшую паузу, я хотел уже перейти к самому интересному. В запасе у меня были смешные истории о кусачих гусях, бодливой корове, рыбалке и о немецкой сабле найденной на берегу речушки под названием Ласминка. Но прозвеневший звонок разрушил все мои планы.
Меня не удивило, что никто из ребят не вскочил со своего места и не побежал на перемену, в классе стояла подозрительная тишина. Ребята продолжали смотреть на меня, ожидая продолжения рассказа.
- Молодец, Каша! Мне понравилось, как будто в кино побывал, - нарушил тишину Рохлин.
"Это он похвалил меня от радости, что не дошла очередь до него, а может ему действительно понравился мой рассказ?" - подумал я. "
- Ну что ж ребята я рада, что этим подробным рассказом Юры мы закончили урок.
Учительница посмотрела на класс.
- Нина Григорьевна, а пусть Юра продолжит рассказ на следующем уроке, - попросила Садчикова Люба.
- Все так думают или только Люба?
- Все, все,- зашумели ребята.
- Хорошо. Следующий урок внеклассного чтения будет через два дня. Юра, мы будем рады послушать тебя опять.
Я смущенно заулыбался.
- А вы, ребята, подумайте еще раз на примере трех рассказывающих - что же такое "словарный запас". Вот об этом мы и поговорим в следующий раз. А сейчас выходим из класса, строимся и идем в столовую на обед.
32.
В школьной столовой на большой перемене кормили обедом начальные классы. Обеденные столы сервировали дежурные за 15 минут до звонка с урока. Стоимость обеда составляла 15 копеек. Деньги сдавали заранее на месяц.
Рядом с раздаточной находился маленький буфет, где можно было купить сладости. Родители оставили мне на столе 15 копеек, которые я машинально сунул в карман, не зная как их использовать. Теперь стало ясно, для чего они предназначались.
За дальним от двери столом разместился 3 "А". Я увидел Димку и махнул ему рукой. Наш класс без суеты расселся за соседним столом. Витька опять помог мне найти мое место. Он подтолкнул меня к Нестеровой - моей соседки по столу. Обед состоял из трех блюд: рассольник, котлета с картофельным пюре с ополовиненной помидорой и компот. Пахло так аппетитно, что у меня потекли слюнки.
- Приятного аппетита ребята, - сказала Нина Григорьевна и ребята приступили к еде.
Такой вкуснятины я не ел давно, а если быть точным - 60 лет! Скорее всего это связано с давно забытым вкусом еды из моего детства. Больше всего мне понравилась котлета. Уже в зрелом возрасте я нашел рецепт приготовления школьных котлет, он оказался простым, а по вкусу превосходил все котлеты, какие мне приходилось есть в моей жизни. Компот из абрикосов тоже был отменным. Косточки от фруктов, которые лежали в тарелке бесцеремонно сгреб Витька, любитель семечек, спрятав их в карман брюк.
Обед прошел в тишине, так как все поползновения к шуму вовремя пресекала Ниной Григорьевной. Больше всех досталось Рохлину, который несколько раз порывался пойти за добавкой. После нескольких замечаний, ему пришлось покинуть столовую раньше остальных. Проходя мимо раздаточной, он остановился у подноса, на котором стояли стаканы с молоком. Выпив два стакана молока залпом, он пропихнул пальцем в рот пенку повисшую на губах, потом посмотрев на учительницу, которая молча наблюдала за его выходкой, взял третий стакан и с трудом выпив содержимое, удалился.
До следующего урока оставалась несколько минут. Сладкоежки потянулись в буфет, остальные - на школьный двор, чтобы размяться.
Я заглянул в буфет, мне не терпелось посмотреть школьный ассортимент сладостей. На самодельной витрине, под стеклом лежали аппетитные булочки с повидлом, маком и корицей. На втором ярусе - кексы, сметанники, ватрушки и, о чудо, мой любимый воздушный молочный коржик в форме ромашки. Стоил он - семь копеек. Стоило мне только прикоснуться к сахарному "лепестку" коржика, как он отделился и тут же растаял у меня во рту. Я съел коржик за несколько секунд, мне хотелось продлить удовольствие и купить второй, но прозвенел звонок, надо было спешить, подниматься на пятый этаж в актовый зал на урок пения.
Учительницу пения...Нинель Терентьевну Эстрину, я запомнил из-за ее высокого роста. Если бы она не сутулилась, то выглядела бы как гренадер в юбке. С таким ростом ей бы играть в баскетбол, а не преподавать пение. С прической "бабетта" - огромным рыжим начесом на макушке и прямой челкой, ее рост доходил до метр девяносто. К тому же она была очень крупной женщиной с внушительным бюстом и полными ногами-бутылочками.
Пока "певичка" цокала на высоких каблуках от входной двери к сцене, Рохлин, до этого долбящий по клавишам пианино, успел добежать до последнего ряда, столкнуть со стула Раечку, сидящую рядом с Сугробовым, и примоститься рядом с ним, но получил отпор. Сугробов схватил Рохлина за ухо, как проходившего мальчишку, потянул к себе и обхватив за шею рукой, слегка придушил. Рохлин от боли захрипел и забил руками, как курица крыльями, которую кухарка тащит на кухню.
- Сугробов! Отпусти Рохлина и пересядь на первый ряд! - рявкнула певичка.
Сугробов отпустил Рохлина.
- Я жду. Не задерживай урок.
Сугробов встал и пересел на первый ряд, за ним последовала Раечка.
После небольшой паузы Нинель Терентьевн встала, оправила юбку и произнесла.
- У меня для вас, ребята, хорошая новость. Через неделю к нам в школу приезжает известный композитор и детский педагог Дмитрий Борисович Кабалевский!
Обычно, после такого вступления должны были последовать аплодисменты, но в зале было тихо. Никто из нас не знал и никогда не слышал о таком композиторе.
- Хор старшеклассников, - продолжила учительница, - готовит к его встречи песню "Полоска" на стихи Некрасова, а третьеклассникам предстоит выучить песню Дмитрия Борисовича "Наш край". Перед тем как перейти к разучиванию песни, я хотела бы рассказать вам немного о нем.
Я не любил петь, может потому что у меня было не все в порядке с музыкальным слухом. На уроке пения старался сидеть тихо и не высовываться, когда же этого невозможно было избежать, то пыхтел, краснел и даже заикался, чем вызывал смех у ребят.
- Композитор Кабалевский, - продолжила голосом ведущей музыкального утренника, учительница - закончил московскую консерваторию и стал преподавать в детской музыкальной школе. Дмитрий Борисович учил детей понимать музыку. Как вы думаете, ребята: о чем говорит музыка?
Конечно, этот вопрос адресовался к тем кто ходил в музыкальную школу или просто был любознательным и интересовался музыкой, но таких было мало, так как основная часть класса была из рабочих семей. Первым руку поднял Мишка Фрид. Он никогда не принимал участия в дворовых играх, хоть и жил в соседнем дворе. Пока мы гоняли мяч на площадке, он где нибудь в тенечке сидел за шахматной доской с младшим братом Аликом или занимался в музыкальной школе по классу скрипки.
- Пожалуйста, Миша.
- Музыка говорит нам о настроении, - коротко сказал Миша и сел.
- Правильно. Музыка всегда говорит нам о настроении...композитора. Еще. Таня.
- Музыка говорит не только о настроении, но и о характере. Музыка бывает медленной или ритмичной.
- Тоже верно. Кто еще хочет сказать?
Руку больше никто не поднимал.
- Ладно. Тогда я расскажу вам, что думает об этом Дмитрий Борисович Кабалевский. Вы наверное помните, что раньше много веков назад ученые люди предполагали, что земля держиться на трех китах. Кабалевский, для более точного понимания, использовал это определение для музыки. Музыка держится на трех музыкальных китах: марше, танце и песни. Сейчас я вам наглядно продемонстрирую это, сыграв три разных музыкальных кусочка.
Она села за пианино и проиграла марш, танец и песню. После чего встала взяла со стола рулон свернутого ватмана.
- Девочки, - обратилась она к сидящем на первом ряду, - помогите мне прикрепить лист к доске. Скрепки на столе.
На прикрепленном к доске листе ватмана крупным шрифтом было написано два куплета песни "Наш край":
То берёзка, то рябина,
Куст ракиты над рекой.
Край родной, навек любимый,
Где найдёшь ещё такой!
Край родной, навек любимый,
Где найдёшь ещё такой!
Где найдёшь ещё такой!
Солнцем залиты долины,
И куда ни бросишь взгляд -
Край родной, навек любимый,
Весь цветет, как вешний сад.
Край родной, навек любимый,
Весь цветет, как вешний сад.
Весь цветет, как вешний сад.
- Сейчас я вам спою всю песню, а вы слушайте и запоминайте мотив.
Грудным поставленным голосом учительница спела песню. Мне понравилось. Песня оказалась мелодичной и несложной в исполнении.
- За десять минут до конца урока я дам вам время, чтобы вы переписали текст песни в свои тетради и дома выучили его. А пока сделаем так. Я буду вызывать по четыре человека, и мы вместе будете петь по куплету. Лучших я возьму в хор третьеклассников для участия в концерте, посвященном встрече с композитором. Итак, первая четверка.
Учительница не стала мудрить и пригласила четырех девочек из первого ряда. Девчонки спели куплет так как будто они эту песню пели раньше. Среди них сразу же определился лидер - Таня Жильцова. Ее и отметила Нинель Терентьевна. Потом были еще две четверки в перемежку с мальчиками. Учительница отобрала Сашу Сугробова и Наташу Кожевникову, которая смешно вытягивала губы при пении, чем развеселила всех ребят.
Дошла очередь и до меня. Я пел в четверке с Вовкой, Витькой и Оксаной Багмет. Меня забраковали сразу, а вот Витьку и Оксану отметили и записали в будущий хор. Я нисколько не расстроился. Какой из меня певец, да и время не хотелось терять на всякие репетиции и распевки. Меня больше интересовали дворовые, подвижные игры.
Из тридцати человек Нинель Терентьевна отобрала четырнадцать: 5 мальчиков и 9 девочек.
Переписав текст песни мы с тем и разошлись.
Домой шли втроем: я, Вовка и Витька. Вовка все оглядывался назад в надежде увидеть преследующего нас Вышенского. Я то знал, что третьегоднику после нашего поединка сегодня не до меня будет. Когда Вовка в очередной раз оглянулся назад, я посмотрев на него и сказал:
- Нет, кита, нет кита, нет кита не видно.
- Какого кита? - Удивился он.
- Кита из песни "рыба-кит" - сказал я улыбаясь.
- Че то я такой песни не слышал, - сказал Вовка.
- И я не слышал, - поддакнул Витька.
"Откуда вам слышать. - подумал я. - Песня - то была написана позже. На пластинках ее еще не было, да и автор - Юрий Ким еще только заканчивал последний курс института."
- Напой Юрок, слова такие клевые.
- Да я не все слова помню.
- Ну спой, что помнишь, - поддержал друга Витька.
Ладно слушайте:
Как-то юнга Дудочкин
Бросил в море лот, лот, лот, лот.
И на эту удочку клюнул кашалот!
Вот и кит, ну что за вид,
Ну только рёбра видно,
Фу, какой худой такой,
Ну до чего ж обидно.
На далёком севере
Ходит рыба-кит, кит, кит, кит,
А за ней на сейнере ходят рыбаки.
Ну, нет кита, ну, нет кита,
Ну, нет кита не видно.
Вот беда, ну, вот беда,
Ну до чего ж обидно.
Подходя к дому ребята вместе со мной во всю глотку заорали:
Ну, нет кита, ну, нет кита,
Ну, нет кита не видно.
Вот беда, ну, вот беда,
Ну до чего ж обидно.
33.
Придя домой, я сразу же сел за домашку, чтобы больше времени провести во дворе с ребятами. Открыв дневник, я с гордостью посмотрел на две заработанных пятерки. Они меня окрылили. Есть чем похвастаться, да и отцу идти на собрание будет не с пустыми руками.
На домашку ушло 15 минут. Прежде чем пойти во двор, я прибрался по дому, чтобы маме было приятно. Потом помыл посуду, покормил Пуню, приготовил портфель на завтра, "покрутил" кубик. Самое удобное время для тренинга. Пальчики стали более послушными, скорость сборки низкая, но не все сразу. Думаю через недельку я войду в свой нормальный режим.
Сбежав по лестнице походкой Чарли Чаплина, я вышел из подъезда. На площадке увидел серо-черную массу. Только сейчас я обратил внимание на то, что всех детей одевали на один манер - неярко, в черно-серые цвета. Недорого и практично. При лазании по заборам, крышам, гаражам и многолетним стройкам одежда рвалась и пачкалась.
В стороне от ребят стоял коренастый парень с прической "бобрик" и что-то объяснял остальным. По росту и накаченной фигуре он тянул на старшеклассника. Чуть поодаль маячили еще два фитиля. Я подошел к ребятам.
- Правила всем понятны? Че молчим? Играем или как? - прогундосил коренастый.
Мальчишки молчат.
- Ну, тупые! Ладно, объясняю еще раз... для дураков. Короче: делимся на две команды. Моя команда "казаков" - три человека. Я, Горыныч и Стакан. - Он указал большим пальцем на дружков, стоящих за его спиной. - Все остальные - "разбойники."
- Тюля и Архирей не в счет - они маленькие, - сказал Шурка.
- Кашу возьмите. Будешь играть? - обратился он ко мне.
Я кивнул, хотя не все понял.
- Не честно, Назар. Вы нас за десять минут скрутите, - встревает Димыч. Возьми двух наших, а нам отдай Горыныча со Стаканом.
"Коренастый - это Юрка Назаров. - догадываюсь я. - Борец из секции вольной борьбы, который в перерывах между тренировками, отрабатывал приемчики на малышне."
- Ты, че базаришь, Димыч? Тебя кто спрашивал? Не хочешь играть - вали отсюда!
- Сам вали, разкомандовался тут! Двор не твой! Айда, ребзя, в футбол играть! - Димка повернулся, чтобы уйти, но Назар обхватил его сзади за шею и задней подножкой повалил на асфальт. Димка, схватившись за горло, захныкал.
- А приемчик-то не из вольный борьбы, Назар. Да и весовые категории разные!!! - зло сказал я.
Назар быстро повернулся, сузил маленькие татарские глазки и уставился на меня.
- Это, кто тут вякает, ты что ль, Каша? Я ж тебя сейчас размажу по асфальту.
Он подскочил ко мне и броском, через бедро повалил на асфальт. Я взвыл от боли и пожалел, что не сдержался, но слово не воробей вылетело - не поймаешь. С трудом сев на коленки, я схватился за поясницу, потер ушибленное место, но ныть не стал.
- А как тебе этот приемчик? Нравится?
Я понял, что против лома нет приема, встал и хотел уйти от греха подальше, но не тут то было.
- А ну на место, Каша, встань в строй, тебя никто не отпускал! - Скомандовал Назар. Пришлось остаться.
- Вообщем так, мелюзга, слушай сюда. Объясняю последний раз. У вашей команды - белые повязки, у моей - красные. Все понятно? - Он достал из кармана белые ленточки.
- Стакан, повяжи каждому повязку на запястье.
Пока Стакан вязал повязки, Назар продолжил.
- Сегодня играем не во дворе, а... в подвале. Ясно? Вход в подвал из четвертого подъезда. Там всегда дверь открыта.