Двор заполненный людьми гудел как улей. Все были чем то заняты. Около детского сада ребята играли в "штандер", у гаражей - в "вышибалу", в середине двора, где сушат белье, - в волейбол, на площадке - в футбол, между домами на дороге - в "резиночку" и "классики".
На скамейках перед подъездами взрослые "играли" тоже, но только в свои взрослые игры: лото, домино или просто грызли семечки и судачили обо всем.
Недалеко от трансформаторной будки я заметил Димку с Витькой и еще одного мальчишку. Мы с Теленком направились туда.
Димка, сидя на корточках держил скобу, которой крепят водосточные трубы к стене здания. На нее была насажена медная трубка.
- Теперь Гуща, держи крепче! Не боись! Все будет нормалек.
Димка с размаху ударил куском кирпича по трубке. Кирпич разлетелся на мелкие кусочки. Гуща с криком отдернул руку. Подул на пальцы.
- Не боиись, - передразнил он Димку, - Пусть, вон, Витька держит.
- Это без пользЫ. Кирпич не годится. Только пугач испортим и все, - сказал он. - Молоток нужен.
К нам подошел белобрысый мальчик с куском черного хлеба посыпанного сверху сахаром.
- Серый, сорок восемь - половинку просим, - сказал Гуща.
- Сорок один - ем один! - вяло ответил Серый и откусил большой кусок.
- Первое слово дороже второго!
- Я до тебя сказал.
- Жлуда ты , Серый, и жмотина!
- У кого дома есть молоток? - перебил их Витька. - Гуща, у тебя отец слесарем работает?
- И че?
- Че, че через плечо. Тащи молоток.
- Ага, как же жди! Молоток папкин. Знаешь он мне за него что сделает?
- Че хочешь за молоток? - спросил Димка.
- Спики!
- На, не ной, - Димка вынул из кармана коробок спичек и кинул их Гуще.
Я вспомнил: Гуща - это Славка Гущин - "директор костров". Он мог разжечь костер с одной спички даже в дождь.
Димка рассматривает согнутый гвоздь, примеряет к нему резинку. Достает несколько спичек и соскабливает с них серу. Витька достает кусочек черный смолы и сует в рот, жует.
- Юрок, хочешь вар? У меня его много.
- Нет, не хочу, его потом из зубов не выковыришь.
- Это точно, - ухмыляется Витька.
- Вить, дай мне кусочек, - просит Теленок.
- Держи.
Теленочек сует вар в рот и начинает шумно жевать.
Запыхавшись возвращается Гуща.
- Хорошо что дома никого нет! - говорит он.
- Димка берет молоток. Взвешивает на руке.
- Полегче не мог найти?
- Какой есть такой и принес.
- Ладно, сойдет.
Димка несколькими ударами расплющивает конец трубки, сгибает под прямым углом, вставляет гвоздь и прилаживает резинку. Ударяет шляпку гвоздя о кирпич, конец соскакивает и с ударом входит в глубь трубки.
- Ништяк получилось! Теперь под взорвем.
Он сыпет серу внутрь трубки. Приводит пугач в рабочее положение. Бьет шляпку гвоздя о кирпич. Громкий хлопок, похожий на выстрел, эхом облетает двор. Сильно пахнет серой. Выстрел привлекает внимание пацанов. С площадки к нам прибегают Вовка с футбольным мячом, Шурка Иванов с братом.
- Класс! Дашь позыкать?- просит Вовка. Димка протягивает ему пугач.
- Еще тепленький! А стрельнуть?
- Не здесь. Щас кипишь поднимут, - говорит Димка, указывая на переполошившихся женщин у подъезда.
- Ребзя! Погнали на стадион в футбик играть! Постучим по настоящим воротам с сеткой. А? - предлагает Вовка поигрывая мячом. Возражений нет. Чтобы избежать ругани, мы идем не через двор, а вокруг дома.
25.
Стадион" Крылышки" был памятен мне с детства. Он находился недалеко от школы, против парка Калинина. Я часто вспоминал его. Там впервые начал играть в детской команде. Теперь этого стадиона давно нет. На его месте стоит многоэтажное безвкусное здание.
Кроме футбольного поля на "Крылышках" была коробка для хоккея, площадка для городков и узкое одноэтажное здание, чем то напоминавшее барак, в котором располагалась дирекция стадиона, небольшая комната для байдарочников, подсобки, раздевалки и маленький спортзал для боксеров.
- Пацаки, на стадик зайдем через лаз в заборе, чтоб Петрович не засек! - говорит Димка.
Никто ему не возражал.
Сторож стадиона Петрович был инвалидом войны. На обожженном лице с прожилками располагались маленькие водяные глазки. Рот был перекошен, в уголках губ скапливалась белая слюна. Левая рука с вывернутой кистью вверх была прижата к телу. Одна нога была укороченной. При ходьбе он переваливался как уточка. Летом он ходил в солдатской гимнастерке и брюках. Осенью в телогрейке, зимой в затертом до дыр полушубке и валенках. Сторожем Петрович работал много лет, охранял футбольное поле от набегов детворы, следил за порядком в помещениях.
На наше счастье в это время футбольное поле пустовало. Тренировок и игр не было. Мы спрятались за трибуной.
- Верняк, Петрович сидит в каморке у окна, - сказал Вовка.
Из всех нас в футбол по настоящему могли играть : я, Вовка, Димка и Серый. Остальных мы называли "колунами".
- Теленок, Гуща, Шурка, Тюля и Витька остаются на стреме за воротами, - приказывает Димка.
- Я тоже хочу постучать по воротам, - запротестовал Витька.
- Будешь мяч подавать, если кто промажет. Пацаны, - обращается он к остальным, - как увидите Петровича кричите громче и ломитесь все к забору. Поняли? - Димка пользовался авторитетом у ребят. Ребята закивали головами. Рисковать никому не хотелось.
- Ну, че, ребзя, рванули! - сказал Вовка.
"Постучать" в настоящие ворота с сеткой - означало: выбежать на поле и как можно точнее бить мячом в ворота до тех пор, пока не появится Петрович. Дальше надо было удирать во все лопатки к спасительному двухметровому забору, на который вскарабкаться еще не каждому удавалось с первого раза. Был и второй путь отхода - добежать до углового туалета за которым был секретный лаз в заборе.
Обычно до появления сторожа мы успевали нанести по воротам пять - шесть ударов. Но в этот раз все пошло не так. По одному разу ударил Димка, Вовка и я. Серый промахнулся. Пока Витька возвращал мяч в поле, из здания вышел Петрович.
- Атас, ребзя!!! Петрович идет! - закричал Теленок. Ребята бросились бежать к забору.
- Успеем еще по удару, - скомандовал Димка и точно пробил по воротам. Быстро вернул мяч мне. Я разбежался, чтобы нанести удар, но Серый, оттолкнув меня, резаным пробил мимо ворот.
- Пацаны, уходим! Петрович близко! - заорал Димка.
Я оглянулся. Петрович переваливаясь ковылял по беговой дорожке. Вовка схватив мяч, собрался бежать тоже.
- Вовка! - крикнул я, - накати в последний раз!
Вовка паснул щеточкой мне на выход. Я разбежался и сильно пробил по мячу. Подбежал к сетке и оглянулся. Петрович был уже на середине поля. В руке он держал городошную биту. Он угрожающе размахивал ей и иноходью приближался ко мне. Мне захотелось еще разок ударить по воротам. Добежав, до одиннадцатиметровой отметки, я поставил мяч на белый кружок, и без замаха, пыром, ударил по мячу. Мяч пролетел над перекладиной. Петрович уже был совсем рядом, из его груди вылетали булькающие звуки. Я рванул что было силы к забору, но пробегая между штангой и металлической опорой наткнулся на натягивающая сетку веревку. От резкого столкновения ноги взлетели вверх, и я всем телом грохнулся на землю. Сильная боль пронзила спину. Крики ребят затихли, перед глазами все поплыло. Я пытался сесть, но тело не слушалось меня. С большим трудом повернувшись на правый бок я увидел Петровича, который находился в нескольких метрах от меня. Потное перекошенное лицо сторожа не предвещало мне ничего хорошего. Панический страх охватил меня. Встав на карачки и прижимая руки к животу, я пополз от ворот. Ко мне подбежали Вовка с Димкой, подхватили под руки и потащили к забору. Боль постепенно отступила, я выпрямился и пошел самостоятельно. Понимая, что на забор мне не забраться, трусцой побежал к лазу, где меня ждали остальные. Мы вылезли наружу пробежали вдоль забора несколько метров и остановились, припали к щелям в досках, и стали смотреть где Петрович. Сторож. переваливаясь, медленно возвращался к зданию.
"А ведь он мог меня огреть палкой, но почему то замедлил ход, давая мне подняться и доковылять до забора", - подумал я. - Нет, это все было наигранно с его стороны. Не может искалеченный войной человек, быть таким озлобленным к детям. Он просто пугал нас, как пугало пугает ворон в огороде".
Я смотрел на ребят, которые без умолку болтали обо всем, но только не о том, что случилось со мной на стадионе несколько минут назад. Это - обычная детская жизнь полная экстрима, как бы сказала теперешняя молодежь.
Когда мы подошли к парку Калинина я отстал от ребят. Боль в спине утихла, а вот шишка, на стриженом затылке, значительно увеличилась. Как скрыть шишку от мамы я не знал. Мне не хотелось очередного маминого расследования. Оставалось переждать и что-то придумать.
- Юрка, ты че отстал? - крикнул Вовка повернувшись ко мне.