Самолет сделал большой крен, и через иллюминатор я увидел панораму со множеством прямоугольных нарезок красного цвета. При мысли, что через несколько минут я вступлю на африканскую землю, меня охватило волнение.
Чтобы успокоиться, я закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов.
Самолет резко пошел на снижение. Шасси мягко коснулись бетонки, заревели двигатели. Трясясь и вибрируя самолет, медленно сбросил скорость и после долгого руления по взлетному полю, остановился у здания аэропорта.
Спустившись по трапу, мы окунулись в африканское пекло. Полдень. На улице + 32. Запах плавленого асфальта перемешивался с запахами экзотических трав и цветов.
После долгого паспортного контроля и багажной суеты, в прохладном аэропорту, нас встретила Фаина. Жена узнала ее первой. За двадцать лет она располнела и изменилась. Старые подруги обнялись и прослезились.
- Добро пожаловать в Африку! - сказала Фаина, вытирая слезы - Я так боялась, что не узнаю тебя, но как только увидела круглое личико и знакомую улыбку, сразу поняла - это ты!
Она повернулась к мужчине стоявшему рядом с ней.
- Знакомьтесь, мой муж, - Сима.
Поскольку я не знал Фаину и ее мужа раньше, то жена представила меня им тоже. Пока женщины болтали перебивая друг друга, я стоял в стороне и смотрел по сторонам. Аэропорт гудел как пчелиный улей. От такого количества приезжих мне полегчало. Выходит, что мы не единственные, кто пустился на поиски счастливой жизни.
В те годы Южная Африка казалась гостеприимной страной. Сотни эмигрантов ринулись в теплую экзотическую страну. В наших серпастых и молоткастых паспортах стояла метка "гостевая виза" на месяц, но для себя, перед самым отъездом, мы решили попытаться получить гражданство в Африке. Фаина не знала о наших "наполеоновских" планах. Мы тоже не торопились их озвучивать, нам хотелось пожить, осмотреться и уж потом принимать какое-то решение.
Прихватив худенькие чемоданчики, мы направились к стоянке. Половина нашего груза состояла из книг. По истечении некоторого времени, когда у нас появился какой-то жизненный опыт, мы поняли, что совершили большую глупость, набив чемоданы нетленной классикой. Первые же месяцы жизни в Африке показали, что для выживания в неизвестной стране нам пригодились бы другие вещи, чем книги. Забегая вперед, скажу, что мы нисколько не изменились и в будущем продолжали наступать на одни и те же грабли. В каждом новом месте, где бы мы ни начинали новую жизнь, все опять повторялось.
Запах Африки
Подойдя к новенькой черной "Мазде" мы тупо уставились на машину. Наша "копейка" 70-го года, по сравнению с японкой, казалась уродкой. Еще больше нас удивил руль расположенной с правой стороны. Потрясенные увиденным, мы осторожно втиснули потные тела в пахнущий новьем салон. Машина мягко тронулась, и мы выехали на хайвей.
Дорога оказалась долгой, но запоминающейся. Левостороннее движение не раз заставляло нас сжиматься от страха при обгоне. Какое-то время мы не понимали, почему Сима уверенно обгоняет машины справа?
Семья Розиных проживала в небольшом городке под названием Витбанк в часе езды от аэропорта. После грязного, промышленного города, где мы жили в России, африканские бескрайние просторы вызвали у нас удивление. Представьте, вы едете по идеально ровной дороге, вокруг расстилается необъятная африканская степь. Как волны безбрежного океана, колышется высокая трава. Изредка, где-то на горизонте вдруг появляется живописное дерево или покосившаяся хижина из которой курится дымок.
Не доезжая несколько километров до города, мы свернули в "Модел Парк" - район где жила семья Розиных. Остановились около одноэтажного дома из красного кирпича. Вошли во двор утопающий в экзотических цветах с бассейном посредине. Уставшие от впечатлений и долгой поездки, мы нашли тенек под роскошным кустом и бухнулись в кресла.
Фаина, не дав нам отдохнуть, повела в приготовленную для нас спальню. Приведя себя в порядок, мы распаковали пропахшие аэропортом чемоданы, достали нехитрые подарки из России и пошли вручать их нашим друзьям. Войдя в общую залу, мы увидели накрытый заморской снедью стол.
Дела давно минувших дней
После нескольких рюмок холодной водки, языки наших друзей развязались, и они пустились в воспоминания. Ляля - мама Фаины, миниатюрная черноволосая женщина редкой красоты, и ее муж Миша - с копной седых волос и крупным носом, наперебой заговорили о жизни в СССР. Они с юмором и любовью вспоминали годы своей молодости. Смеялись над их жилищем. Миша, который работал дизайнером в СССР, первые свои дерзкие эксперименты проводил в их однокомнатной квартире. Пианино он выкрасил в чудовищно яркие цвета, а стены разрисовал в стиле художников-авангардистов. Ляля экспериментировала тоже, но в области моды. У нее была своя денежная клиентура. Шила она редко, но качество, ее работа ценилась высоко. Жили они легко, не заморачиваясь, беря все от жизни. Правда брать в Советском Союзе тогда было нечего. Может поэтому они стали все чаще поглядывать на запад и мечтать, когда же откроют железный занавес, через который они смогут уехать за рубеж. Для советских евреев занавес с лязгом открылся в 70-х. И очередная мощная волна беженцев хлынула в Америку, Европу и Израиль. Розины не упустили этот момент, и уговорив богатого Мишиного папу оставить его бизнес, выпорхнули из душной, для их творческих созидающих натур страны в иной, еще неизвестный им мир.
Надо сказать, что уезжали они не с пустыми руками. Розин - старший жил припеваючи в СССР. Он заведовал главной свалкой в городе. По тем временам для умных людей, к коим относился Григорий Моисеевич - это место было Клондайком. Деревянный домик-офис или "антикварная лавка", как в шутку называл ее Моисеич, располагалась на краю свалки. Преданные работники, с которыми Бос трудился на вонючем поприще уже много лет, приносили хозяину в антикварную избушку редкий товар. Розин знал толк и мог отличить антиквариат от подделки. Григорий Моисеевич реализовывал товар хорошо проверенным покупателям. Благодаря своему дару он сумел скопить капиталец, и когда дети решили покинуть СССР, глава семьи не только дал им свое благословение, но и присоединился к отщепенцам. На нелегально вывезенный капитал в Израиль, вся его многочисленная семья жила припеваючи вплоть до его смерти. Деньги решали все проблемы. В еврейской стране он говорил только на русском, потому что не знал иврита. И никаких трудностей в общении с местным населением при этом никогда не испытывал. Григорий Моисеевич приходил в любой магазин и на русском говорил что ему надо. И все хорошо понимали его, ибо деньги могут из любого смышленого продавца сделать полиглота. В Израиле он содержал всю его семью: жену, двух сыновей, их невесток и внуков, пока однажды не ушел в мир иной. После его смерти для Розиных наступили нелегкие времена. Семья начала расползаться по миру. Миша и его младший брат Гриша сначала поехали искать счастья в Европу. Видно среди евреев им было неуютно. Начали они с Италии, потом Германии, США и, наконец, остановились в Южной Африке. Мише эта страна приглянулась. Гриша уехал в Канаду. Общались братья редко. Фаина с мужем Симой, за которого она вышла замуж в Израиле, переехали в Африку позднее. Из воспоминаний наших друзей мы поняли, что бродяжнической жизни им пришлось хлебнуть всласть.
Слушая их хождения по мукам, я не мог понять, чего не хватало, обеспеченным по тем временам людям? У них была квартира в центре города, машина, дача, но они все бросили и уехали к черту на кулички. Что их заставило сделать это? И почему с такой любовью они сейчас вспоминают годы прожитые в СССР?
Не вытерпев, я спросил: "А хотели бы вы вернуться назад?". Миша поперхнулся дорогим коньяком. Ляля, стукая его по спине, не задумываясь ответила: "Нет! Нам теперь здесь хорошо. С Россией давно все покончено! Та страна осталась только в наших воспоминаниях. Мы были молоды и по - своему счастливы там".
Уже за полночь, счастливые и пьяненькие, мы добрались до спальни. Бухнулись в королевскую кровать и сразу уснули.
Паттинг грин
Нас разбудило громкое щебетание птиц. Ярко светило солнце, но было прохладно. Мы знали, что летние ночи в Африке холодные, но к середине дня температура поднимается до 30-ти. В течение дня могут пройти проливные кратковременные дожди, каких в России никогда не увидишь. После водяного извержения с небес, тут же появляется приветливое африканское солнышко. От земли поднимается теплый пар. Природа и вся живность возрождается заново. Воздух наполняется стрекотанием, кваканьем, чавканьем и щебетанием. Грань такого перехода удивительна. Такой буйной радости возвращения к жизни я не встречал нигде. В такие минуты вдруг понимаешь, насколько богат природный мир этой страны. Краски цветов полыхают с ослепительной силой, ароматные запахи трав, цветов наполняют легкие и губы непроизвольно расплываются в блаженной улыбке.
Такие первые ощущения были у меня от этой страны в то первое утро.
Мои размышления нарушил Гал, старший сын Фаины. Это был большеголовый парень с выпученными как у рака глазами. Он появился из-за куста и с любопытством уставился на меня. Гал позвал нас завтракать. По-русски он говорил неплохо, учитывая, что родился в Израиле. У него был дефект речи, когда он говорил по-русски, то вместо буквы "Р" произносил "Х". Выглядело это забавно, но я к этой особенности привык быстро.
После завтрака, Гал предложил мне пойти на паттинг-грин. Я непонимающе посмотрел на него. Он прыснул от смеха и стал объяснять мне что это значит. Я понял, что речь идет о тренировочной площадке для гольфа. К своему невежеству игра "гольф" мне была незнакома. Краем уха я слышал о ней, знал, что в нее играют бывшие хоккейные звезды.
Мы пошли по улице, перешедшей в аллею деревьев усыпанных желтыми цветами. Знакомый волнующий запах ударил мне в нос. Это был запах мимоз. В конце аллеи открылся подстриженный травяной газон для гольфа. Гал повел меня к домику в стиле "ранчо". Внутри за столиками сидело несколько человек. Напротив входа за стойкой стоял пожилой мужчина в бейсболке. Он помахал нам рукой, как старым знакомыми. Пока хозяин наполнял мячами корзину, Гал извинился и попросил у меня пять рандов. Я выудил из портмоне цветную бумажку с цифрой 5 и протянул находчивому мальчику.
Из домика мы направились к тренировочной площадке. Я уселся на пластиковый стул и стал наблюдать за молодым талантом. Гал, поставив мяч на деревянную подставку, замахал руками по сторонам готовясь к удару. Потом прицелившись, сильно ударил по мячу, который опустился у ближайшего красного флажка.
Недалеко от нас два пожилых дядьки пуляли мячи за самые дальние флажки. Два чернокожих мальчишки, по их просьбе, вытаскивали из сета нужной номер клюшки и доставляли им на позицию.
Гал "отстрелялся" быстро и выклянчил у меня еще два ранда на баночку колы. Вернувшись он сел рядом со мной. Я, глядя на него, понял, что это еще не конец. И точно. Он попросил еще два ранда на френч фрайз. Двух рандов у меня не было, я протянул ему синенькую бумажку и он тут же убежал в буфет.
Двое упитанных африканеров, намахавшись клюшками, взяли перерыв. Вальяжно развалившись на стульях, они вяло о чем-то переговаривались. Чернокожие подростки сидели в стороне на траве, готовые в любой момент, как собачки, вскочить и выполнить их команду. На поле выехал гольф-кар собирающий мячи. Ему на помощь выбежали несколько рабочих, выковыривая мячи из мест не подвластных машине.
Вскоре вернулся мой ушлый друг. Его щеки раздувались от жареной картошки. Он протянул мне ополовиненный горячий пакет. Я отказался. Гал засыпал оставшуюся часть картошки в рот и стал интенсивно жевать. По его нахальной физиономии было видно, что он думал о том, чем бы еще можно разжиться в буфете. Я решил сохранить содержимое моего худого кошелька и предложил Галу возвратиться. Он нехотя согласился.
Дома мы застали всех за делом. Ляля готовила овощной салат. Миша занимался барбекю. Жена с Фаиной плескались в бассейне, а Ян, младший брат Гала, решал шахматную задачу. Сима, развалившись в кресле, попивал пивко. Плиточное покрытие дна бассейна придавало воде лазурный оттенок. Несмотря на жару вода была прохладной. Ляля поставила вкусно пахнущие блюда на стол. Миша заканчивал с шашлыком, На траве положив морду на лапы, дремала овчарка Мира.
Усевшись за стол, мы выпили по рюмке, потом повторили еще несколько раз. Разговор оживился. Трудно было поверить, что еще два дня назад мы были в зимней России, шел сильный снег, а прямо сейчас лето, светит яркое солнце, мы сидим за столом с друзьями в Африке. Все это было похоже на волшебство.
Претория
Утром 31 декабря Миша с Лялей повезли нас в столицу Южной Африки Преторию, которая находилась от Витбанка в 60 километрах.
И опять мы ехали по хайвею, и опять за окнами машины простиралась безбрежная африканская степь. Мы с женой смотрели в окно в надежде где-то на горизонте увидеть хоть какое-то африканское животное, но увидели несколько групп идущих по обочине чернокожих мужчин и женщин.
Чаще стали попадаться африканские деревни. Узнать их можно было по запаху гари и дыму поднимающемуся на горизонте.
При въезде в Преторию, нас встретил огромный мемориал установленный
в честь Великого Исхода буров из капской пустыни на север. Припарковались на уютной улочке, утопающей в пурпурных цветах акаций. Мы вошли в ресторан. В полупустом зале находилось несколько человек. Дизайн помещения был выдержан в белых тонах. Наш столик обслуживал черный официант. Он делано улыбался, показывая ослепительно белые зубы. Поставив на стол белый кувшин с кофе, он удалился.
- Двойной эспрессо из местных зерен с шапкой вспененного молока - голосом гида, объявил Миша, указывая на кувшин с кофе.
Ляля захихикала. Несмотря на свой возраст, она выглядела маленькой девочкой и поездке в Преторию радовалась больше нас.
В сортах кофе мы не разбирались. Да и вообще, за границей мы были второй раз, после Болгарии. Перед отъездом же в Африку пили растворимый, средней крепости кофе. До перестройки довольствовались кофе с цикорием марки "Балтика". Конечно же нам не терпелось попробовать. "двойной эспрессо из местных зерен."
Поскольку меню было на английском, Миша предложил нам сделать заказ на его усмотрение. Мы не возражали.
Кофе оказался крепким и приятным на вкус. После первой же чашки я почувствовал легкое головокружение. Жена смотрела на белый потолок и блаженно улыбалась. Розины тоже активизировались. Миша вспомнил сколько чашек кофе он выпил здесь в прошлый раз. Ляля рассказала бородатый анекдот над которым сама же и смеялась.
Заказ принесли быстро. Из двух предложенных нам блюд, я выбрал красную рыбу с пюре и салатом. Жена предпочла шримсы с цветной капустой и экзотическими фруктами. Себе Миша заказал тюну с двумя дольками лимона и кружочками свеклы. Ляля довольствовалась итальянской лазаньей и бокалом красного вина. На десерт принесли пирожные в форме корзиночки. В ресторане мы пробыли около двух часов.
Дорога обратно прошла в молчании. После сытного обеда клонило в сон. Миша сосредоточенно рулил, думая о своем. Ляля дремала.
Новый год по-африкански
К нашему приезду был уже сервирован стол в зале. Делать было нечего и мы все полезли в бассейн и плескались там больше часа. Розины смотрели на нас, как на идиотов, не зная, что в нашем миллионном городе было всего два бассейна и попасть в них зимой можно было только по великому блату. В паузах между купаниями шли к барной стойке согреться.
Когда наступило время поздравления президента, загадывать желание и чокаться шампанским, мы вдруг осознали, что впервые в жизни нарушим многолетний привычный ритуал. Вместо курантов и новогоднего салюта зазвонили колокола, и раздались выстрелы. Местные жители встречали наступление Нового года залпами ружей! Отовсюду неслась ритмическая, карнавальная музыка. Начались гулянья и танцы.
Угомонились мы около двух ночи. Миша с Лялей ушли спать раньше. После разговоров, купания и выпитого, мы так устали, что едва добрались до кровати.
Всю ночь я бредил. Мне снились сугробы снега, черные люди идущие по обочине хайвея и слоны. Самый большой шел впереди, за ним слониха, а за ней - слоненок, держащийся маленьким хоботком за ее хвост.
Совет в Филях
Первого января проснулись в середине дня. У барной стойки сидели Миша с Симой. Мы с женой присоединились к ним. Несколько рюмок холодной водки вернули нас к жизни. После сумбурной ночи в голове была каша.
Из вялого разговора мужчин, я понял, что мы проболтались. Розины уважали закон страны, в которой жили много лет и понимали, что наше решение эмигрировать может принести им много проблем.
Вскоре к нашей компашке присоединились заспанные Ляля и Фаина. По их серьезным лицам было видно, что они обсуждали наше решение тоже.
Сидя на высоких стульях вокруг прямоугольного стола, мы понимали, что подставили друзей. Назревал откровенный разговор.
"Совет в Филях," то бишь в Модел Парке, открыл глава семейства Миша, которого, если уж сравнивать с персонажами "Войны и мира" был Кутузовом. Генералитет представляли Фаина с Лялей и Сима.
Миша много не говорил. Отговаривать не стал. Со своей стороны обещался помочь, чем может.
За ним в "разговор" вступил генералитет - единственный кормилец семьи Розиных - Сима. Он начал по-деловому, сказав что один месяц срок небольшой. За это время надо найти жилье, купить машину и иметь кругленькую сумму, чтобы не бедствовать и, конечно, терпение рыболова, так как возня с документами может продлиться на год, а то и дольше.
Услышанное повергло нас в шок. Мне показалось, что Сима нас запугивает. Зачем? Хочет чтобы мы еще раз все хорошо взвесили и уж потом совали свои шеи в петлю.
После выступления Симы наступило долгое молчание. Видя наше подавленное состояние, вступила Фаина. Она сердито посмотрела на мужа и сказала, что время есть и в течение месяца может все измениться. Надо пробовать, заключила она, но ждать придется долго, в этом она была согласна с мужем, а стало быть нужна приличная сумма, чтобы жить год без работы и доходов.
И тут влезла в разговор жена, сказав, что в России на продаже стоит наш дом и в ближайшее время у нас будут хорошие деньги. Жена даже назвала сумму которую мы можем получить от продажи. Услышав это, Сима, поморщившись, сказал, что это не выход. В случае неудачи вы профукаете все деньги и возвращаться домой вам придется нищими не имея жилья.
В тот момент я ненавидел Симу. "Почему он уверен, что у нас ничего не получится с эмиграцией?"- думал я. Меня и жену распирала злость.
Ляля в разговоре не участвовала, потягивала себе коньячок и молчала. Вскоре она встала и удалилась в свою комнату. К ней должна была прийти клиентка. Ляля была элитной портнихой и обшивала только богатеньких.
И опять наступило долгое молчание, которое разрядил Миша.
- Уж, если у вас дошло дело до продажи дома, то надо действовать. - Он попросил у нас документы для перевода и удалился в свою комнату.
Миша постоянной работы не имел. Год назад он работал в известной дизайнерской компании. Был в числе лучших. Потом что-то не заладилось. Его стали выдавливать с работы. Он подал на компанию в суд. В течение года юристы разорили его полностью. Работу и все сбережения он потерял. Теперь перебивался случайными заработками. Оформлял праздники и свадьбы.
После "Совета в Модел Парк" мы вернулись к празднованию Нового года, но уже не так отвязано, как вчера. Праздничное настроение бесследно исчезло. После откровенного разговора мы поняли, что в будущем нас ожидают тяжелые времена.
Ре-н-н-н-о-о-о
На следующий день мы поехали на ближайший автомобильный рынок, который оказался недалеко от дома Розиных. На небольшом газоне, рядом с хайвеем стояло несколько машин для продажи. Поскольку мы ничего не понимали в машинах, Сима согласился помочь нам. Он подвел нас к темно вишневого цвета Рено-5, предложил мне сесть за руль и оценить состояние салона, сам же обошел машину вокруг, проверил ходовую часть и износ резины.
В салоне приятно пахло. Сиденья были в идеальном состоянии. Я вылез из машины довольным. Меня все устраивало. Жене машина тоже понравилась.
Сима направился к хозяину пожилому мужчине сидящему в соседней машине с женой. Поговорив с ним, он вернулся к нам и назвал сумму за которую продается Рено. Это было дороже, чем мы предполагали, но посовещавшись решили покупать. Деньги я передал Симе. Он вернулся с ключами, сказав что машина наша, садитесь и рулите. Увидев мое растерянное лицо, рассмеялся.
- Ты ведь ездил в России на механике? В чем дело?
- Сим, ну как он сразу поедет? Ему нужно хоть немного освоиться. Левостороннее движение, незнакомая машина. Пусть сегодня потренируется у нас в Модел Парке. Давай я перегоню ее к нам, О.К.?
Фаина завела машину и выехала с газона на дорогу. Сима последовал за ней
Витбанк
Когда все документы были переведены и напечатаны, Миша повез нас в иммиграционный центр.
В те годы мы ничего не знали о стране, в которой хотели строить свою новую жизнь. По прошествию многих лет, я понял весь абсурд нашего решения получить гражданство в ЮАР в 93-ем году. Мы понятие не имели, что происходило в стране в то время. Новости по телевизору не смотрели, да и телевизора у Розиных не было. Иногда, сквозь глушилки доносящихся голосов российских радиостанций, до нас долетело, что происходит у нас на родине. Практически мы были изолированы от внутреннего и внешнего мира. Сейчас в это поверить невозможно, но это было так.
А тем временем в ЮАР нарастали кровавые события.
На митинге в марте 1993 года, а мы к тому времени находились уже третий месяц в Африке, глава ПАК Кларенс Маквету взял ответственность за свою организацию и за убитых незадолго до этого, белую женщину и двух её детей, и провозгласил: "Один фермер - одна пуля! Мы собираемся убивать всех белых - и детей, и стариков. Это будет год террора!"
Если бы мы знали об этом, то сидели бы дома и не думали ни о какой эмиграции. Но самое интересное, что об этом не знали и Розины. Они жили в своем семейном мирке и не ведали, что у них творится под носом.
Оказывается белое население, начиная с 90-го, уже активно вооружалось. Только в 1992 году в день выдавалось более 500 лицензий на ношение огнестрельного оружия! Был создан Африканерский народный блок. Страна оказалась на пороге полномасштабной гражданской войны.
В июле 1993 года произошёл теракт. Четыре чернокожих ворвались во время богослужения в Церковь Святого Иакова в Кейптауне. Применив ручные гранаты и автоматы, нападавшие убили 12 и ранили 47 человек.
В сложившейся ситуации, тогдашнему президенту ЮАР Фредерику де Клерку пришлось согласиться на проведение всеобщих демократических выборов. В 1994 году ассамблея избрала президентом ЮАР Нельсона Манделу. Ситуация сразу изменилась. Появились программы при устройстве на работу предпочтение отдавать людям с чёрным цветом кожи. Из страны начался отток высокообразованных белых специалистов. С 1995 по 2008 год эмигрировало более четырехсот тысяч. Уезжать приходилось в основном фермерам.
Всего этого мы не знали и были сосредоточены только на том,, как получить гражданство и работу.
Центр города Витбанк находился в десяти минутах езды от Модел Парка. Проехав одноэтажные старые дома, мы въехали на центральную площадь города с супермаркетом "Пик и Пэй" и продуктовым магазином "Окей Гросер".
Перед супермаркетом большая группа африканцев дергалась под ритмы барабана. Видя наше удивление Миша объяснил, что Витбанк - шахтерский город, безработных около 40%. По загрязненности занимает первое место в Южной Африке. После ухоженного места где жили Розины, центр Витбанка выглядел неприглядным. Миновав площадь, мы въехали в городской парк. Под старыми пальмами, вольготно развалившись, "отдыхали"безработные. Парк тоже утопал в мусоре.
Припарковав машину напротив старого здания в колониальном стиле, мы направились к центральному входу. Внутри было не протолкнуться. Люди ожидали когда их пригласят для беседы. Говорили на разных языках. В Южной Африке два официальных языка: африкаанс на котором говорят 46% белых и язык чернокожего населения зулу, третьим, не официальным языком, был английский.
На наше счастье мы повернули направо в полупустой коридор, где сидело несколько человек. Ждать пришлось долго. Войдя, в просторное помещение Миша поздоровался с пожилой женщиной. Судя по всему они были знакомы. Он, объяснив причину визита, передал ей наши документы. Женщина села за стол и тщательно стала проверять переведенное, потом попросила нас расписаться под заявлением. На нас она ни разу не взглянула, работу выполняла механически. Папку с нашими документами поставила на одну из многочисленных полок. Потому сколько было папок, я понял, что сюда нас пригласят не скоро, а может и совсем не пригласят. Обратно ехали молча. Миша был занят своими мыслями. Может он видел наше подавленное настроение после посещения департамента и не хотел досаждать нам пустыми разговорами. Я думаю он как никто понимал нас. Ему пришлось пройти через похожую процедуру много раз.
Аренда жилья
За неделю я научился чистить бассейн и стричь траву. Жена упорно зубрила английский. Мы чувствовали, что изрядно надоели нашим друзьям. Надо было уходить на вольные хлеба.
Вести из России были неутешительными. Покупателей на дом не было. Продажей занимались подруга жены. Она сообщила, что сотрудник агентства недвижимости настаивал, чтобы продажей занимался кто-то из владельцев дома. Жена решила лететь в России, Розины заказали ей билеты туда и обратно. До ее отъезда мы решили арендовать жилье.
Витбанк - шахтерский город, зданий для жилья строили мало. Фаина созвонилась с риелтором, которая должна была помочь нам в выборе недорого дома. Риелтор подобрала нам несколько домов для осмотра. Договорились о встрече на следующий день.
Нам повезло. Один из трех домов нас устроил. Лицевая часть дома выходила на тихую улочку, утопающую в цветах акаций. Задняя - на большой пустырь заросший высокой травой. Внутри дома было три спальни, кухня и большая зала. Дом оказался в хорошем состоянии. Полутораметровый высоты кирпичный забор опоясывал по периметру весь участок. Был небольшой двор с запущенным бассейном. Во дворе росло два персиковых дерева. Перед домом газон с двумя раскидистыми соснами. Чтобы не упустить понравившийся нам дом, мы поехали в офис риэлтора, подписали договор, заплатили деньги и разъехались. Переезд назначили на завтра.
Переезд
За мою жизнь я переезжал несколько раз. Каждый переезд в моих воспоминаниях вызывал ужас. Этот же переезд был самым легким в нашей семейной жизни. Два чемодана барахла и рюкзак с книгами мы собрали за пару часов. Матрас, простыню и одеяло вечером привезли Розины. Кухонную утварь купили на следующий день. В общем, стали обживаться.
Жена занялась кухней, я - благоустройством двора. Прежде всего решил почистить бассейн. Сима снабдил меня старым автоматическим вакуумным пылесосом для бассейна, которому надо было дать небольшой ремонт: купить фильтры, пластиковый гибкий шланг и химию. Чистка продолжалась несколько дней. Сначала я сачком выгреб основную грязь, и только потом запустил пылесос. Он трудился еще пару дней. На пятый день мы полезли уже в НАШ бассейн. Купались весь день.
Потом стали наводить порядок внутри дома. Из трех комнат использовали только спальню, остальные комнаты пустовали. Был еще один большой плюс - свой телефон в доме. Мы могли чаще звонить в Россию и общаться с близкими.
Вскоре появилась первая живность - рыжий кот. Его мы обнаружили случайно. Он сидел на заборе и наблюдал за нами. Жена вынесла кусочек колбаски, покискала, и кот подошел к ней. Сначала мы думали - это соседский кот, но когда он остался у нас на несколько дней, решили - приблудный или бывшие хозяева бросили его. Одним словом, он стал нашим котом. На имя Африканыч он не откликался, не знал русского, только шевелил ушами и водил носом по сторонам.
Не прошло и нескольких дней, как в нашем почтовом ящике появилось первое послание из департамента. Из присланной нам депеши мы узнали, что департамент просит нас в течение трех дней скосить перед домом траву, которая, пока продавался дом, вымахала по пояс. В случае невыполнения в указанный срок, нам грозил штраф в 100 рандов.
Я сразу же позвонили Розиным и объяснил ситуацию, на что Сима, посмеявшись, сказал: "Вы арендовали этот дом, значит, вы - хозяева этого участка. Так что надо стричь траву" У меня была надежда, что Сима предложит свою газонокосилку на вечерок, но предложения не поступило. Просить не стал. Вспомнив русскую поговорку: "Голь на выдумку хитра". Я нашел обыкновенные ножницы, подточил их, решив что моя "газонокосилка" справится с африканской травой.
На следующий день, по холодку, под песню "косил я конюшину", приступил к работе. То что русскому хорошо, африканеру невдомек. После часа работы, я впервые увидел соседа напротив. Когда наши взгляды пересеклись, он неуверенно помахал мне рукой. Я тоже помахал ему... ножницами. Он быстро скрылся за воротами, больше его я не видел.
После косьбы ножницами, газон перед домом напомнил голову клиента, изуродованную бездарным учеником парикмахера. Зато я сэкономил 100 рандов, которые в то время нам были нужны позарез.
Отъезд жены
Настал день, когда надо было везти жену в аэропорт. Мы сели в Рено я завел машину, чмокнул губами, сказав: " Н-о-о-о-о..."и поехал. Это был первый мой выезд за пределы Витбанка. Дороги я не знал, навыки вождения были так себе.
Выехав на хайвей я сконцентрировал внимание на дорожных указателях. Болтовню жены не слушал и думал только о том, как бы не проскочить нужный поворот и выезд с хайвея. Трудность была в том, что указатели были на двух языках: на африкаанс и английском. При скорости 100-110 км/ час понять что написано на них, было нереально, тем не менее "экзамен" был сдан на "хорошо". Приехали в самый притык. Прощаться не было времени, жене надо было срочно бежать на посадку.
Когда я сел в машину, чтобы вернуться в Витбанк, уже стемнело. Сильный удар грома заставил меня посмотреть на небо, которое от края до края было обложено темными грозовыми тучами. Все мои мысли были заняты о предстоящем дожде и о том, чтобы не заблудиться в темноте.
Выехав на хайвей, я повеселел. Раздался раскатистый гром, и небо осветилось многочисленными молниями, похожими на гигантскую паутину. Такого яркого свечения я никогда не видел. Машин на хайвее сразу поубавилось. Я нажал на газ, в надежде быстрее покрыть расстояние до Витбанка.
И тут под чудовищные раскаты грома хлынул проливной ливень. Сразу потемнело. Дождь громко барабанил по крыше машины. Потоки воды стекали стеной по - лобовому стеклу. Дворники не успевали смывать ее. Я рулил вслепую. Много машин стояло на обочине, пережидая этот ужас. Меня это не устраивало. Надо было незамедлительно ехать, чтобы не заблудиться окончательно. От напряжения сильно разболелась голова. Я продолжал жать на газ с трудом разбирая дорогу. Меня выручали вмонтированные в дорожное покрытие светодиоды, которые мерцали в темноте, обозначая края проезжей части и осевую разделительную линию. Я мчался, как по взлетной полосе. Если бы у машины были крылья, как у самолета, то я бы точно взлетел.
Борьба с ливнем и темнотой длилась около двух часов. В город я въехал со страшной головной болью. Подъехав к дому, я с трудом вылез из машины и качающейся походкой дошел до калитки. Войдя в спальню, рухнул на матрас и сразу отключился.
Француз
Проснулся я от методичного лая. Крепкий, оздоровительный сон, сделал свое дело. Я чувствовал себя так, как будто родился заново. От вчерашней головной боли не осталось и следа.
Пес продолжал гавкать, как заведенный. Мне пришлось встать и выйти во двор. У калитки стояла среднего размера собачонка. При виде меня она завиляла обрубком хвоста, ожидая, когда я подойду к ней.
Нахалом оказался упитанный французский бульдог. Похожую собаку мне предлагали в России, но я предпочел русского спаниеля. По быстрому вилянию хвоста я понял, что Французу не терпится проникнуть во двор. Я открыл калитку. По тому, как собака уверенно засеменила к дому, я предположил, что песик был здесь много раз. Догадку подтвердил вышедший из двери дома Африканыч, он безразлично посмотрел на Француза, зевнул и уселся на пороге. Я понял, что они давние друзья.
Мои размышления нарушил стук в калитку. Добродушный на первый взгляд бульдог, издал угрожающее рычание и с басовитым лаем бросился к калитке, у которой стоял "попрошайка". Так мы с женой называли визитеров, клянчивших еду и мелочь. За три дня проживания в этом доме, они настолько надоели, что наш советский интернационализм, воспитанный на фильмах "Цирк" и "Максимка," плавно перерос в расизм. К моему удивлению чернокожий сразу же поспешил уйти. У меня появилась надежда, что с коротконогим "охранником" мы можем избавиться от непрошеных гостей в короткий срок.
Француз у нас прижился. Я был доволен им. В еде он был неприхотлив, службу нес исправно.
Попытка не пытка
Продажа дома в России растянулась на неопределенный срок. Деньги стремительно исчезали, как вода в песке. Я перешел на вегетарианскую пищу. Однажды сидя на кухне за поеданием салата, я подумал, а почему бы мне не поискать работу самому. Плевать, что нет разрешения, а вдруг выгорит? Как это делать, здесь в Африке, я не знал, да и в России этим никогда не занимался. После института работал по специальности до самого отъезда. Подумав, решил начать с частных магазинчиков, которых здесь было в избытке.
На следующий день я поехал в город. Припарковался напротив полицейского участка в целях сохранности машины. Чернокожие обходили это место стороной, побаиваясь рослых полицейских с собаками.
Пройдя блок, я вышел на торговую улицу, и, надеясь на русский авось, открыл дверь первого попавшегося магазина. Звук дверного колокольчика оповестил о приходе покупателя. Из подсобки вышла пожилая женщина. Улыбнулась. Я тоже выдавил улыбку и сразу произнес заготовленный текст. Женщину мой вопрос удивил. Очевидно, я был первый белый человек, который просил работу.
- Откуда вы приехали?- спросила она.
Услышав ответ, она с любопытством стала рассматривать меня. Очевидно у нее было свое представление о России и русских.
- Извините, у нас работы нет! - выдавила она с сожалением и попыталась опять улыбнуться. Я повернулся и хотел уже уйти, но женщина остановила меня и протянула визитку. На ней крупным шрифтом было написано:
"Центральная апостольская церковь города Витбанк.
Служба: Воскресенье - с 9.00-11.00 на английском
с 12.00 - 2.00 на африкаанс "
Желания войти в следующий магазин у меня уже не было. Сунув визитку в карман я пошел к машине.
Развод по-африкански
Вечером следующего дня позвонила жена. "Дом продан. Открывай счет в банке. Сообщи номер.", - и оборвала разговор, который больше походил на текст телеграммы.
Я попросил Мишу помочь мне с поиском банка. Он повез меня в его банк, где я открыл счет. Вечером позвонил жене и продиктовал номер. И опять разговор не получился. Я терялся в догадках, не понимая, что там стряслось у нее.
Перевод пришел через неделю. Мне позвонили из банка и попросили приехать. Официальность насторожила меня, хотя это могла быть обыкновенная банковская рутина.
Я пришел на 15 минут раньше указанного времени, ждать не пришлось. Меня сразу же пригласили в кабинет менеджера. После приветствия и дежурных улыбок, он кому - то позвонил. В кабинет вошел молодой человек, положив конверт на стол, он удалился. Менеджер вытряхнул из конверта несколько стодолларовых банкнот и пододвинул их ко мне.
- При переводе вам денежной суммы из России, было обнаружено пять фальшивых стодолларовых банкнот. - Он указал на доллары лежащие передо мной.