Темно. Кажется сейчас ночь, но здесь нет, ни луны, ни звезд. Вместо них - дождь. Он светится, светиться изнутри, каждой струйкой, каждой каплей..... Красиво. Этот дождь словно принес с собой кусочек небес, освещая призрачным светом мир и все что в нем.
Он осветил Землю, черную, выжженную землю; Он осветил Металл, торчащий покореженными балками из разорванных и обрушенных стен; Воздух, окутанный пеплом и смрадом горящих трупов; Воду, рожденную из мертвых, разлившуюся по земле красными с черным лужами и ручьями. Был еще Огонь, который никогда не нуждался в освещении. Расцветая гордым алым цветом, он был единственным, кто мог позволить себе не прятаться во тьме. Он цвел на машинах, он цвел в квартирах, он цвел на трупах. Даже сейчас, он не гас, шипя и клубясь дрожащим пламенем под дождем небес, благословенных живыми.
Все равно красиво. Если смотреть в небо. А я как последний дурак, смотрю на собственные руки, стянутые в некогда белых перчатках. Теперь, рядом с золотом моих браслетов, темнеет кровь. Ее столько, что она стекает с пропитавшейся ткани к локтям, сочится с ладоней, падает с пальцев... Как же Хорошо. Хорошо и тихо. Слышу треск костров за своей спиной. Слышу дождь. Зато криков уже нет. И голосов других нет. Потому что все мертвы. Потому что - я всех убил! Потому что - я ненавижу их!! Потому что - они отвратительны мне!!! Вот и все...ничего сложного.
Позволяю взглянуть себе вверх, на небо.
Оно прекрасно по-прежнему и неизменно. Сияющий дождь лижет лицо, струиться по телу: по раскаленной от жара коже, по пылающим от усталости мышцам. Он "поет", играет мелодию, разбивая свои частички обо все, к чему прикасается. Звучат лужи, звучат остовы машин, звучат уцелевшие стекла в рамах - звучит все, и даже я. Чувствую, как дрожит моя кожа - чувствую каждую разбившуюся каплю. Они растекаются малейшей дрожью на мгновение, порождая такой же маленький звук. Мгновение складываются в вечность, частички складываются в поток. Кажется, начался ливень. Теперь он гремит. Громогласным эхом он доноситься ото всюду, но я все равно слышу тихий стук. Удар за ударом. Размеренно и тихо. Это мое сердце. Как давно я его слышал? Не помню, может два года назад, может - десять. Не знаю, у меня никогда не было на это времени. Но теперь, теперь я свободен, словно отпустили меня, разжали легкие из мертвой хватки, сняли оковы и даровали крылья.
Хо-ро-ш...
- Тебе не надоело?
Тут же открываю глаза. Тут же ощущаю, как сжимаются кулаки, чувствую, как скрипят зубы и болят скулы от злости. Ливень пропал - не слышу его. Сердце исчезло - и его я тоже перестал слышать. В моих ушах звучит лишь голос, так похожий на мой собственный: "Тебе не надоело?"... "Тебе не надоело?"...Тебе не надоело?!
- О да, черт возьми!
Уже лечу. Разодрав обмякшую землю ногами, несусь вперед, на него. Мгновение! Мне нужно лишь мгновение и он покойник!
- Не похоже, - и моя рука, что должна была снести врагу голову, схвачена. А дальше, я кубарем лечу в стену, вслед за брошенной конечностью. Бетонная плита содрогается от удара, от удара содрогаюсь я. Потом еще раз, и еще, когда меня вбивают еще глубже. Меня бьют до тех пор, пока я не вылетаю насквозь, по-прежнему сжимая и кулаки, и зубы. Так мне кажется. Я хочу, чтобы было именно так!
Уже падаю на землю, поднимая комья грязи. Вместе с бетонной крошкой, которая намокла и покрыла серой коростой грудь и голову. Даже во рту я чувствую песок, слипающийся в маленькие комки грязи...Отвратительно! С этим чувством вскакиваю, и готовлюсь к удару.
- Сколько ты еще собираешься жалеть себя?
Понимаю, что не успел. Опять. Он за мной.
- Исчезни! - бью наотмашь, с разворота. Жаль, что бью рукой, которой уже нет. Замечая это лишь сейчас, чувствую себя конченным идиотом. А вот потом чувствую, то, что должен - боль. Она проноситься от несуществующих кончиков пальцев и костям по шее, к глазам, и сжимает их в судороге. Запрокинув голову - кричу. Кричу коротко, не от боли, нет. От злобы. Так мне кажется. Я хочу, чтобы было именно так!
Все еще стою перед ним. Лицом к лицу, на расстоянии вытянутой руки, одной из которых у меня уже нет. Вижу его лишь мельком - перед глазами плавают черные пятна. А за ними стена из блеклого света и дождя. Но даже на этом фоне его нельзя не различить. Черной дырой его силуэт маячит впереди и ждет. Ждет, пока я сдамся! Ждет, пока я рухну на колени и попрошу оставить меня в покое! Только вот, я не люблю просить.
- Ты думаешь...это меня остановит? - говорю с трудом, но говорю так, чтобы меня слышали. - Я буду подниматься. Я буду подниматься, пока ты не ляжешь!
Быстро, как можно быстрее, подтягиваю ногу к себе и выбрасываю ее вперед. Обычно так вышибают запертые двери. Обычно так я вышибаю титановые стены! Это всегда помогало. Гремят раздробленные суставы, расколотая кость прорезает мышцы и кожу - он крепче и тяжелее чем титан. Теперь моя нога теперь походит на набитый луком чулок, а он даже не сдвинулся. Могу лишь замереть от неожиданности, чтобы через секунду понять, что сейчас будет еще больнее. Но на это мне не оставляют времени.
- Будешь подниматься, чтобы я не сделал? - переспрашивает и не ухмыляется. - Этого мало.
Последние слова уже над моей головой - падаю вниз, к земле и в грязь. Его рука у меня на лице одно мгновение. Успеваю лишь схватить зубами ткань с его перчаток, как она исчезает, впечатав меня в черную жижу. Этот удар такой силы, что проклятый чернозем расходиться волной во все стороны, а из моих легких выходит воздух и кровь. Болит несуществующая рука, болит раздробленная нога, болит грудь, спина. Болит все тело, но зубы я все равно не разожму! Черта с два! Это мой трофей. Улыбаюсь, как могу и что есть сил, продолжая сжимать клочок намокшей ткани у себя в челюсти. Потом, представив себя со стороны - смеюсь, не разжимая зубов. Меня трясет. Нет, не от боли. От смеха. Мне так кажется. Я хочу, чтобы было именно так!
- Тебе есть, что сказать в свое оправдание?
По-прежнему он возвышается надо мной. Из-за дождя вижу лишь мельком его черный силуэт с красными прожилками. Над ним - небо, сияющее, расстилающееся сверкающим нимбом. Он ждет. А я улыбаюсь. Выплевываю к черту дрянь у себя во рту, вместе с ней выплевываю кровь и воду. Этого добра столько, что оно выплескивается у меня из глотки как рвота, липким потоком. А потом приподнимаюсь, как могу, оперевшись на последнюю руку и не могу ни улыбнуться.
- Мне всегда есть, что сказать, - и шепчу, глядя туда, где должны быть его глаза, - Хаос...бласт.
Трещит воздух.
Шепчу снова, пока не началось.
- Хаос бласт.
Вспенивается и вскипает каждая капля вокруг.
- Хаос бласт, - это финал.
Взрыв. Звон. Нестерпимо красный свет перетекает в белый. Мир трещит по швам. Реальность рассыпается. Поток белых красок, крутится, закручивается в спирали и узлы. А надо мной - он. Не ухмыляется. Не улыбается. Он просто смотрит на меня. Мне страшно.
"Все еще мало" - звучит у меня в голове."Не убедил" - звучит у меня в голове. А моя душа кричит "Пошел ты!". Она кричит, что он все равно такой же как они. Она кричит и хочет крови.
"Фантазер" - слышится мне. - "Если бы их не убил ты, их бы убил я"
Над ним появляется черное пятно, растягивается во все стороны, пока не охватывает горизонт. Звезд нет. Ничего нет. Только темнота, в которой я все равно вижу его. На этот раз в тысячу раз отчетливей. Не знаю где мы, но знаю, драться мне уже точно нечем - мой последний ход оставил от меня одну голову без челюсти. Он поднимает меня, вернее то, что осталось. За шерсть, простым хватом, на уровень глаз. Смотрит на меня. Я презрительно щурюсь. Кажется. Как же хочется, чтобы было именно так.
"Я могу убить тебя, бессмертный. Так же, как я могу убить себя. Что ты выберешь?"
Смотрит на меня. Я смотрю на него. Он еще спрашивает?!
- "Сдохни!" - сверлю взглядом что есть сил. Он должен понять! Обязан! И должен сдохнуть!
- "Как неловко" - а вот теперь он улыбается. Сверкает оскал белых клыков. Горят глаза. А я... хочу исчезнуть. Сейчас же! Вон! Вон!
"Не могу себе этого позволить. В конце концов, твой выбор принадлежит мне"
"Да кто же ты?!" - уже не контролирую себя.
"Я Гордость, а ты Ненависть... Боже, как я люблю символизм"- отвечает он и открывает рот. Ровный, аккуратный ряд белоснежных клыков впивается в лицо. Сжимая их, он срывает с меня кусок. Потом еще один. Дерет в лоскуты, сдирая кожу и мышцы, и глотает не жуя. Глаз лопается, разодранный неловким движением, и его высасывают как устрицу из раковины. Я умер.