Аннотация: Знаменитый ученый, путешественник и военный разведчик генерал Пржевальский обнаружил сокровища Чингиз-хана.... Шокирующие мистические события его тайной жизни открывают страницу совсем неведомый простому обывателю недавней истории
ОПЕРАЦИЯ "ОБОРОТЕНЬ"
Славной Российской Имперской разведке - посвящается
Часть I. КРЕМЕНЕЦКИЙ ГАМБИТ
Ровно в девять утра, в глухие двери начальника военной разведки Генерального штаба Российской империи, вошел молодой офицер.
-Ваше превосходительство! Прапорщик Полоцкого пехотного полка Пржевальский, по вашему приказанию прибыл!
Четко отдав честь, он застыл в напряженном ожидании. Офицеры, сидевшие за длинным столом, изучающе смотрели на него. Наконец, дородный генерал сделал приглашающий жест рукой.
- Садитесь, господин прапорщик - вот сюда, возле своего командира.
Штабс-капитан Орлов улыбнулся ему одними глазами и кивнул головой.
- К делу, господа - неожиданно маршевым, трубным баритоном, произнес хозяин кабинета
- докладывайте капитан!
Тот стремительно поднялся и подошел к настенной карте.
-По данным нашей агентуры, на польской территории активизировала свою деятельность сеть тайных организаций. Наблюдаемая нами варшавская группа " Союз национальных масонов" ведет подготовку к вооруженному восстанию. Одна из ее ячеек находится на Волыни, в городе Кременце. Известно, что туда, с Австрийской территории, они свозят оружие и боеприпасы.
В соответствии с подготовленным планом предлагается внедрить в ряды мятежников прапорщика Пржевальського, отправив его для прохождения службы в Кременецкий военный гарнизон. Это лучшая кадидатура с подходящей родовой биографией. Малоросс, дед - запорожский казак Корнила Паровальский, ранее служивший в войске польском Речи Посполитой. Там получил дворянский титул и сменил фамилию. К слову, поляки переводят "пржевальский" - как "оборотень". Предлагается так и обозначить сие мероприятие - операция "Оборотень".
-Теперь, обо всем -подробнее...
Совещание затянулось далеко за полдень. Жадно глотая жаренную курицу в накуренном питерском трактире, прапорщик обдумывал свое новое назначение.
- Дело не из легких,рискованное, и у черта на куличках
думал разведчик, рассеяно вслушиваясь в неумелое балалаечное треньканье вихрастого мальчишки-полового.
- Кшеменець - так по-польски звучит этот волынский городок?
Ну что ж, как говорится - "въё, коняки на поляки!" ***
В мае 1860 года, пыльный конный кабриолет, мчавшийся центром Кременца, резко осадил возле Иезуитской коллегии, едва не подмяв стоящих подле мирян. Из него прыгнул на мостовую, придерживая рукой шашку, долговязый российский офицер.
Одним махом схватив за грудки оцепенелого возницу, прапорщик взревел благим матом:
- Пся крев! Да я тебя... штуцерами запорю! Быдло немытое! Поляков давить? В Сибири, в колодках сгною!!!
Выхватив у него кнут, безжалостно всыпал почем зря, десяток горячих.
-Прошу прошения господа! Пшепрашам!-козырнул он молодым панночкам и заскочил в раскачивающийся экипаж.
Хрипящие, нетерпеливые в узде кони, рванули вперед. Распугивая уворачивающихся от колес гусей, кабриолет помчал в сторону военного гарнизрна, провожаемый взглядами шокированных обывателей.
- Поворачивай к штабу! - приказал офицер, когда экипаж въехал на полковой плац.
- Не обижайся, братец... За одного битого -- десять небитых дают.
Делано все славно!
На, вот тебе,служивый, полтинник, иди, выпей за здоровье царя -батюшки .
Так началась Кременецкая эпопея 21-летнего Николая Михайловича Пржевальского.
Утром - монотонная солдатская я муштра, по вечерам - бурные барские развлечения, новые знакомства.
Имея феноменальную память, литературный талант и привлекательную внешность, Николай Михайлович желанный гость на вечерних посиделках.
Блестящий игрок - тут ему не было равных, с легкостью опустошал панские кошельки.
Между тем, по данным агентуры, стало известно, что заговорщики складируют оружие где-то за городом. Молодой офицер, страстный поклонник охоты, настойчиво исследует квадрат за квадратом, окружающие леса, внимательно следя за новостями, анализируя местные сплетни и кривотолки.
Для сближения с масонским эмиссаром Юзефом Сташинским, разведчик разрабатывает коварный план. Он становится страстным поклонником его любовной пассии, местной красавицы Беаты Осолинской, разжигая сопернические страсти. Пошли колкие местные разговорчики, завистливые дамские смешки и шушуканья .
Любовный треугольник вскоре, не замедлил себя конфликтно проявить.
Смакуя ситуацию, местные интриганы затащили обоих за карточный стол. Сташинский вдребезги проигрался. Униженный шляхтич, повел себя несдержанно, зацепив дворянскую честь Пржевальского, за что и был вызван на дуэль. Однако, на следующий день, Юзеф принес свои извинения, предложив Пржевальскому мир. В знак примирения и компенсации карточного долга, он преподнес крупный бриллиант, в оправе золотого мальтийского креста.
- Это ваш польский талисман - многозначительно произнес он
-Будете в Варшаве - мой дом к вашим услугам.
Сидя под домашним арестом за дуэльные страсти, Пржевальский внутренне ликовал.
Однако не даром говорят: добро и худо ходят вместе...
Увлекшись оперативным флиртом, молодой человек, невольно влюбился в красавицу, которая также не отказывала ему во внимании. Разведчик боялся своих чувств и тщательно прятал их даже сам от себя
Известие прогремело, как гром среди ясного неба.
Беата скоротечно обвенчалась со Сташинским и выехала в Варшаву.
Это событие сыграло роковую роль в жизни Пржевальского - он навсегда остался холостяком и тайным женоненавистником.
Однако проказница судьба, все же подарит ему недолгую, тайную радость отцовства, так и не вошедшего с официальный свет мировой истории.
Последующие события лавиной обрушились на тихий волынский городок.
Наконец долгие, кропотливые поиски увенчались успехом: злосчастный склад оружия был обнаружен на старом кладбище. За ним организовали наблюдение, была выставлена засада.
В одну из промозглых , невыносимо тянущихся дождливых ночей, когда терпение было на исходе, и Пржевальский уже подумывал вернуться в теплые казармы, на тропинке, ведущей к кладбищу, появились темные силуэты.
Тяжело груженая группа, с трудом пробираясь в темноте, остановилась. Отодвинув могильную плиту, пришельцы начала опускать в каменную гробницу принесенные ящики и мешки.
По команде,солдаты выскочили из засады и оцепили прибывших.
- Стоять! Руки вверх!
Не двигаться! - решительно крикнул Пржевальский, ринувшись в центр событий.
Вдруг, левее, из зарослей кладбищенского кустарника,темноту прорезали вспышки выстрелов. Солдат, который стоял перед ним, вскрикнул, уронил винтовку, и упал навзничь.
-Прикрытие! - молнией промелькнуло в голове Пржевальского. Быстро присев и развернувшись, выстрелил в кусты. Солдаты открыли ответную пальбу.
Перестрелка быстро закончилась.Из кустов за ноги выволокли несколько трупов.
- Татары - удивился Пржевальский, освещая факелом их смертельно оскаленные, узкоглазые лица.
Арестованных связали, повалили на телегу, и повезли в гарнизон. Ими оказались местные контрабандисты - евреи и два поляка. На допросе поляки сознались, что руководил и финансировал доставку оружия, приезжий человек из Варшавы Юзеф Сташинский.
При обыске убитых в кладбищенской перестрелке, внимание Пржевальского привлек сверток, вынутый из-за пазухи одного из них. Раскрыв его, офицер обнаружил тяжелую золотую пластину в виде орла и увесистый свиток, зашитый в телячью кожу. Разрезав ее вдоль и раскрутив, Пржевальский увидел древнюю карту, с непонятными рисунками и иероглифами. Отметив высокое качество изготовления документа, он понял, что пергамент представляет бесспорную ценность. От него веяло какой-то древней тайной.
Ладно, позже разберусь - подумал он, и припрятал трофей до лучших времен.
***
После разгрома польского восстания, Николая Пржевальского отзывают в Центр, для направления в Варшавское юнкерское училище, продолжать оперативную деятельности в польских тайных кругах. В Питербурге он предъявил загадочный сверток. Тамошние ученые определили, что золотой орел - секретный знак времен Чингиз-хана и его Золотой Орды.
А вот свиток... все сокрушенно качали головами. Только востоковед Семенов -Тяньшанский сделал предположение, что иероглифы - древняя монгольская или тибетская магическая тайнопись.
С этого момента жизнь Николая Пржевальского наполняется новым смыслом и делает крутой поворот. Нераскрытая тайна манит и преследует по пятам, не давая покоя. Он понимает, что за ней скрывается что-то очень важное, чему можно посвятить свою молодую жизнь.
Будучи в Варшаве он три года настойчиво штурмует географию, зоологию геологию, ботанику. После этого он подает рапорт на разрешение учебы на картографа в военной академии. Просьбу удовлетворили - разведке нужны карты неисследованных районов Азии. И вот, наконец, новоиспеченный специалист погрузился в бурную жизнь, полную опасностей, приключений и открытий.
Часть II На пороге сокровенной тайны.
Несметные сокровища Чингиз-хана, вот уже несколько столетий будоражат кровь, не дают покоя многим искателям и авантюристам. Сотни отчаянных людей, с поражающим упорством рыщут необъятными азиатскими просторами.
Николай Пржевальский интуитивно чувствовал, что ключ к древней тайне у него в руках, упорно следовал к своей заветной цели.
Наконец, долго ожидаемый перевод в Сибирский округ состоялся.
Его военная карьера, признание, как ученого - путешественника, исследователя - картографа, члена Российского географического союза, быстро набирает обороты.
Начиная с 1867 года, Пржевальский организовывает несколько экспедиций: в Уссурийский край, Монголию, Китай, на Тибет, к озеру Лоб-нор, в Джунгарию и Центральную Азию.
Его самоотверженный, героический труд признает мировая наука. Генштаб присваивает ему звание генерал-майора, европейские географические союзы - награждают золотыми медалями.
Он - известный миру путешественник и ученый.Однако старая карта не дает ему покоя.
Пржевальский все более убеждался - Тибет главное звено в запутанной цепи его долговременных поисков.
Тибет... Сколько в этом слове загадок!
Неприятной неожиданностью был отказ Далай-Ламы от личной с ним аудиенции. Тогда Пржевальский посещает один из высокогорных тибетских монастырей, где ведет долгие, сложные переговоры с его наместником. Ради дела, он жертвует свой кременецкий бриллиантовый талисман, в дар монастырю. Это вызывало соответствующее доверие у монахов, которые открывают ему смысл древнего пергамента.
"Да-да-да!- радовался Пржевальский - он тысячу раз был прав! В его руках - карта спрятанной сокровищницы великого Чингиз -хана!
Прощаясь, наместник монастыря напомнил, что сокровище заклято. Попытка завладеть им - смертельно опасна. Но как остановить волевого человека, идущего к цели всю свою сознательную жизнь?
***
Весной 1888 года, Николай Михайлович отправляется в свою девятую экспедицию в Среднюю Азию. Помня о заклинании, с которого начинался текст на древней карте " Если познал - ты уже мертв", будучи человеком уверенным в себе, он решает рискнуть.
Небольшой отряд исследователей, преодолев горный перевал Алла-Тоо, разбил походный лагерь на берегу высокогорного озера Иссык-Куль.
***
Огромное азиатское солнце лениво выползало из-за блестящих ледяных вершин величавых Тянь-Шанских гор. Спящая водная гладь прозрачного, как хрусталь горного озера, вобрав в себя синеву утреннего неба, заиграла яркими разноцветными бликами.
Пора! - сказал Пржевальский своему денщику Ивану Козию, уроженцу волынского хутора Шпиколоси, который верой и правдой служил ему еще во времена кременецкой молодости.
Взвалив на спину амуницию, они начали медленный подъем по крутому склону горы Дувалбар.
"Вон там!... Смотри, Иван!... Есть!!! - взволнованно прошептал Николай Михайлович, указывая на три солнечных луча пересекшихся в долине в якрую точку.
-Гайда, казак!" И он, увлекаемый страстью, начал стремительно спускаться.
Через час лавирования между глыб и расщелин, они были на месте. Перед ними возвышалась гора из горных валунов, которую пришлось разбирать. Не чувствуя усталости и боли в стертых в кровь руках, они работали до темноты. Уже при свете разложенного костра, не обращая внимание на призывы денщика отдохнуть и поужинать, Пржевальский, отодвинув дежурные камни, наконец увидел черный зев хода.
Окрыленные успехом, они быстро разобрали отверстие в скальную пещеру
-Стоп! - приказал Пржевальский, переводя дух Войдем туда утром.
-В настоящий момент - спать по - очереди.
- Бери берданку и карауль!"
Разостлав скатанную, походную бурку, он прилег возле гаснувшего костра. Однако, возбужденные увиденным, они так и не сомкнули глаз до утра. Обсуждали план действий на следующий день, всматриваясь в усыпанное огромными звездами азиатское небо.
Когда первые солнечные лучи разогнали вязкое молоко утреннего тумана, они начали медленное движение вглубь горной пещеры, внимательно осматривая враждебно поблескивающие кварцевые своды.
Внезапно, узкая лента, бесконечного подземного коридора расширилась, и они вошли в просторную галерею.
В самом ее центре возвышалась каменная клумба большого очага, присыпанная толстым слоем вековой пыли. Вокруг него зловещими кучками желтели человеческие и конские кости, валялось древнее оружие, металлические боевые шлемы и останки кожных щитов. На окружающих стенах пещеры кое-где сохранились фрагменты причудливых азиатских ковров. Пржевальский коснулся одного из них - он тут же рассыпался в прах..
Далее, в темнеющей глубине возвышался резной гранитный постамент. На нем, хищно раскинув крылья, красовался большой орел, искусно выточенный из горного хрусталя.
Такой же, как на литой золотом пластине, изъятой у застреленного в Кременеце татарина-контрабандиста - вспомнил Пржевальский
Он медленно приблизился к постаменту и очарованно рассматривал удивительную птицу, которая заиграла яркими цветами радуги. Хрустальный орел ожил, встряхивая огненными крыльями, в свете раскачивающейся керосинки....
- Ваше превосходительсво... пане! Идите скорее сюда! - позвал денщик.
Слева проходил низкий коридор, который упирался в кладку, вымощенную из человеческих черепов.
- Господи! Спаси и сохрани!- шептал, многократно крестясь, перепуганный Иван, всматриваясь в их смертельный оскал.
Пржевальский простукал кладку
- Там есть новый проход - по отзвуку определил он.
- Будем ломать!
И не ошибся. Разлетевшиеся от ударов молотка колотые черепа, открыли чернеющее отверстие нового хода.
- За мной, казак, не бойся! - скомандовал Пржевальский и, наклонившись, шагнул в пролом, подсвечивая лампой.
Ступившая нога, не найдя опоры, провалилась в черную бездну...
В последнее мгновение ему удалось зацепиться за глазницу выступающего в проломе черепа. Лампа, выскользнув рук, прощально блеснула где-то далеко внизу, и, глухо лопнула, ударившись о камни. Но тут и Иван не оплошал, вовремя схватив его за край тулупа.
-Едва не прыгнул в ад! - смущенно пробормотал Пржевальский, стоя на четвереньках и дрожащими руками подсвечивая шведскими спичками.
Иван зажег запасной фонарь и, сунув голову в пролом, бросил в яму зажженный факел
Николай Михайлович! Смотрите! Господи Иисусе и все его святые! - охрипшим от волнения, чужим голосом воскликнул он.
Пржевальский заглянул в яму. В свете догорающего факела, на глубине нескольких десятков метров, он увидел навалом ссыпанные горы золота....
- Так его же там - немерено... десятки тонн! - тихо прошептал он одними губами. - Чур меня!"
Факел погас, но они, ослепленные увиденным, продолжали всматриваться в непроглядную тьму.
Опомнившись от увиденного, они молча вернулись в галерею.
Следуя пещерой далее, они обнаружили низкие деревянные дверцы, оббитые позеленевшей медью. На них красовался диковинный орел чудной чеканки.
-Ну, с Богом! - перекрестился Николай Михайлович, сбивая с них железную цепь. Когда трухлявые доски рассыпались, они вошли в небольшую нишу, выложенную гранитной мозаикой, и изображающей персонажей восточной астрологии.
В центре ниши висел колесоподобный диск древнего китайского календаря, ниже - на подъеме, покоилась обитая золотом удивительная шкатулка, на крышке которой две маленьких фигурки ангелов, молитвенный склонив друг к другу кудрявые головки, блестели на свете золотыми крыльцами.
-Похожа на Ковчег завета в миниатюре - подумалось Пржевальскому. С трудом надломив ножом язычок хитрого замка, он вытянул из ларя увесистый тубус, плотно обвернутый тонкой золотой фольгой.
Только теперь почувствовав невероятную усталость, еле переставляя не гнувшиеся ноги, они выбрались наружу. Пора было возвращаться в лагерь. С последних сил, нарубив жидкий кустарник, они заложили вход в пещеру и попадали спать.
Уже порядочно стемнело, когда очнувшиеся исследователи начали спускаться в лагерь.
О найденной пещере - молчок! - предупредил Пржевальский
- Завтра отдохнем и продолжим.
- Могила!- понимающе ответил денщик.
В лагере уже беспокоились, поэтому их появление вызвало безграничную радость. По поводу благополучного возвращения был наскоро организован маленький ужин - сабантуй.
Но Пржевальский уже ничего не слышал. Он забылся глубоким, мгновенным сном натруженного человека.
Часть III. "Кто познал - тот уже мертв"
Легендарное, собранное со всего мира золото Хана-ханов, политое слезами и кровью покоренных народов, ставшее сокровищницей престола самого сатаны, лежало совсем рядом.
Ссыпанное в глубокую расщелину горной пещеры, оно призывно влекло генерала Пржевальского, на мгновение блеснув в свете брошенного вниз факела..
К этому желанному, счастливому мгновению, он шел всю свою сознательную жизнь.
В полдень, проснувшись с чумной, после выпитого головой, денщик Иван заглянул в палатку Николая Михайловича. Тот уже был на ногах и рассматривал вчерашнюю находку.
На походном столе лежал длинный раскрученный рулон пергамента, плотно исписанный непонятными знаками и рисунками. На древней ткани, длинными рядами выстроились странные сосуды, соединенные трубками, разнообразные геометрические фигуры, заполненные иероглифами.
Вот человек, сидящий в огромном кувшине, на фоне звездного неба, а сзади - огонь . А вот здесь - солнце спустилось на землю и все вокруг горит. Ниже - люди-рыбы строят под водой пирамиду. Запряженные в арбу громадные морские киты тянут каменную глыбу.
Пржевальский как-то странно ежился и кутался в бурку.
-Пане, да у вас, похоже жар - заметил денщик.
- Да, брат, что-то мне не здоровиться. Хочу прилечь ненадолго...
- Может рюмку водочки? - сочувственно предложил Иван, надеясь за компанию выздороветь после вчерашнего.
- Я тебе покажу водочку, бисов ты сын - стуча зубами, огрызнулся Пржевальский, устраиваясь калачиком на топчане.
-Запрягай кобылу и привези мне лекаря из
местечка - проговорил он уже совсем тихо.
Когда, наконец, доктора было доставлено в лагерь, Пржевальский уже лежал без сознания и бредил. Пришлось срочно везти его в местную больницу.
Лекари в растерянности путались в диагнозе: то воспаление легких, то сыпной тиф, то азиатская холера. ..
Никакие средства не помогали. Возле больного выплясывал местный шаман - целитель: все напрасно. Пржевальский таял на глазах.
Иван, неотступно дежуря у изголовья, из горя и дезинфекции ради, перебрасывал стопку, утирая скупую мужскую слезу. Посреди ночи Николай Михайлович вдруг очнулся и, приподняышись, схватил горячей, дрожащей рукой его за плечо: "Где... где дневник?... Где свиток?..."
Опознав денщика и увидев заветные бумаги, лежащие рядом на тумбочке, он несколько успокоился.
- Иван, верный мой товарищ - прошептал он потрескавшимися, белыми губами, - были правы монахи, не нужно было туда лезть. Ну да поздно об этом. Если умру, отвезешь дневник и карту в Генштаб. Расскажешь все обстоятельно и приведешь их к пещере. Если все выйдет складно - станешь чертовски богатым...
Всем другим о найденных сокровищах ничего не говори. Молчи, как сало в торбе - иначе - все пропало.
- Пане, может за священником послать? - тихо плача, спросил Иван.
- Нет, брате. нельзя мне открываться. Потом... Ну а ты - замолишь мою грешную душу? - одними глазами улыбнулся Пржевальский.
- Кстати, о грехах. - задыхаясь, заторопился он.
- У меня есть сын... Помнишь, на Кавказе, мы жили в Гори, что под Тифлисом? Там, в местной гостинице была служанка - Кеке... та, которой ты деньги от меня переводишь Так вот, после той злосчастной менгрельской свадьбы, где мне пришлось выпить рог вина за молодых, бес меня попутал, пока ты за меня гулял за свадебным столом. Она прекрасная женщина, но глубоко несчастна, замужем за местным сапожником пропоицей.. Так вот, Кеке родила от меня сына... Назвали Йосифом. Это, с моей стороны, большой грех, но больше у меня никого нет, потому, передай найденный свиток ему, как мое завещание. Я на нем так и написал...
Пржевальский приблизил к Ивану свое мокрое от пота лицо, его глаза лихорадочно блестели:
- Обещай, что выполнишь... Ну? - и бессильно откинулся на подушку.
- Обещаю, ваше превосходительство!- по военному отрапортовал Иван, бережно поправляя одеяло. Но Пржевальский опять, через силу поднялся:
- Хочу быть похороненным здесь, на Иссык-куле. Здесь моя судьба и мечта моей жизни.
- Передай в Генштаб - генерал Пржевальский задание выполнил...
И упал на подушку без сознания.
Под утро, около 4-х часов, когда ночь, крадучись, отступает на запад, он медленно поднял правую руку, силясь что-то сказать, и замер навеки...
***
Через три недели после похорон, исхудавший от горя денщик его превосходительства, генерал-майора Пржевальского, капрал Иван Козий прибыл в Генштаб Российской империи, выполнить последний приказ покойника.
Его сочувственно встретили, приняли походный дневник и карты. Долго и тщательным образом расспрашивали, детально фиксируя рассказ.
- Вот, его превосходительство, завещали своему сыну...
Иван выложил на стол начальника разведки за печатаный сургучом свиток.
- Да, да.... Конечно, все устроим
не моргнув глазом, ответил тот.
- Ты, голубчик, получи пособие в казне на увольнение Пенсия тебе причитается - заслужил.
К Георгиевскому кресту тебя представлю. Вот тебе пока от меня червонец - иди, развейся, а завтра опять придешь. Нужно будет кое-что уточнить. Но о том, что знаешь, молчи, как рыба - государственная тайна!
Поздним вечером, когда подвыпивший Иван вышел с из трактира, его насмерть сбила курьерская почтовая карета..Протащив мертвое тело несколько десятков метров по мостовой, она исчезла за поворотом, не останавливаясь.
Городовой, испуская свистковые трели, подбежав к месту трагического события, растерянно качал головой, рассматривая лежащее на мостовой истекающее кровью, обезглавлено тело...
А в это время, в соседнем квартале, караульные Генштаба стоявшие на часах, беспрестанно открывали и закрывали тяжелые врата, пропуская во внутренний двор крытые фаэтоны, из которых быстро выпрыгивали незаметные люди, кутающиеся в широкие плащи, чем то похожие на летучих мышей , и исчезали в дверях.
-Наверно, опять война! Вишь - разведка разбегалась! - брюзжал бывалый гренадер своему напарнику
- Не зевай, салага, а то унтер пропишет тебе шомполов!
В секретном ведомстве действительно было бойко. Шутка ли, найдены сокровища Чингиз-хана!
Да только за их половину, можно скупить весь этот грешный мир!
Готовилась секретная операция по организации их поднятия и доставке в Россию.
Главное, успеть первыми. Возможно, что место их нахождения уже известно вездесущим англичанам или французам. ..
Недавно назначенный начальником разведки генерал Миронов, закончив оперативное совещание, нетерпеливо позвонил в колокольчик. В дверях немедленно появился молодецкий штабс-капитан, адъютант Виригин.
- Какие новости про денщика? Почему до сих пор нет доклада? - устало потирая виски спросил он.
Капитан молча кивнул головой и положил на стол черную папку.
- Царство ему небесное. Хвосты проверили - чисто?
- Так точно, ваше превосходительство - козырнул адъютант.
- Ну, ну...- поморщился генерал
- мягче, капитан, вы не на плацу.
- Что там за рукопись, которая завещал Пржевальский, - выяснили?
- Пока нет, ваше превосходительство, но работа началась. Похоже, музейный экземпляр. Ожидаем языковедов по древнему Востоку.
Генерал поднялся из-за стола и подошел к зашторенному окну:
Найдите мне этого внебрачного сына.... Если нужно, организуйте помощь. Выполнить последнюю просьбу умершего на посту офицера - святой долг! Подключите для этого местную агентуру. Контроль за выполнением, поручаю лично вам, Петр Петрович - уже совсем по-домашнему, произнес генерал.