Эс Оля : другие произведения.

Круг Стихий. Воздух

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.64*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Меня зовут Милана Ходкевич. Я - Воздух.
    Нет, я совсем не смесь естественных газов. Я владею стихией воздуха. Я самая сильная из тригона Воздуха.
    Всё это я и знать не знала, пока родители не отправили нас со сводной сестрой в Школу Пансион "Element". Эта школа для детей с богатыми родителями, а мой отчим именно такой человек. Но случилось так, что я узнала, что в этой школе есть шесть стихийников из "Круга Стихий", и совершенно случайно я оказала одной из них...
    Но это не самое страшное! Самое страшное то, что все думали, что этой девушкой владеющей Воздухом должна была быть моя сводная сестра. Но они ошиблись, этой девушкой оказалась я.

    Прода: 20.05.16



    Все действия происходят в нашем мире и нашем времени.
    Автору надо знать, что его текстом интересуются. Обычного "спасибо" за прочитанный кусочек также достаточно. Мелочь, но приятно.

  
  Аннотация:
  Меня зовут Милана Ходкевич. Я - Воздух.
  Нет, я совсем не смесь естественных газов. Я владею стихией воздуха. Я самая сильная из тригона Воздуха.
  Всё это я и знать не знала, пока родители не отправили нас со сводной сестрой в Школу Пансион "Element". Эта школа для детей с богатыми родителями, а мой отчим именно такой человек. Но случилось так, что узнала что в этой школе есть шесть стихийников из 'Круга Стихий', и совершенно случайно я оказала одной из них...
  Но это не самое страшное! Самое страшное то, что все думали, что этой девушкой владеющей Воздухом должна была быть моя сводная сестра. Но они ошиблись, этой девушкой оказалась я.
  
  
  
  
  
Круг Стихий.
  
  
Глава 1.
  
  Держа в руках книгу, я даже не смотрела в неё. Сейчас мои мысли были далеки от чтения.
  Сегодня моё шестнадцатилетние, а я даже не знаю чего хочу, чем буду заниматься в будущем. Зачем мне эта жизнь, если я никому не нужна? Даже если собственная мать, обращает большее внимание на сводную сестру. А отчиму всегда было на меня наплевать. Нет, конечно, утром они подарили мне дорогие подарки, домработница приготовила праздничный завтрак, на котором мне их и подарили. Но этот завтрак отличался от других только подарками и тортом с именинной свечкой.
  Мать подарила кулон в виде звездочки, на которой были рассыпаны мелкие стразики. Отчим удосужился положить десять тысяч на мою пластиковую карточку, на часть которых я купила новую клетку и игрушки для Буцефала. 'Сестра' подарила мне кулон в виде капельки, который купила моя мать и отдала ей, чтобы она мне его 'торжественно' вручила. Но 'сестренка' сделала всё с точностью наоборот - просто сунула мне в руки коробочку с подарком со словом 'Держи'. Нацепив при этом ироничную улыбочку на лицо, которая прямо говорила что, даже этого мне много и я ничего не достойна.
  День рождения моей 'сестрёнки' проходили совсем иначе. Вечером знаменательного дня устраивали вечеринку для друзей и деловых партнёров отчима, на которых обязательно присутствовали их дети. Естественно мальчики у деловых партнёров рождаются чаще, и поэтому на празднике их было большинство. И буквально все симпатичные и хамоватые мажоры, которые обязательно находят общий язык с 'сестренкой'.
  А когда один из них обращал внимание на меня, то сестричка поведывала ему историю о том как я совершенно случайно искупалась в бассейне с птичьими какашками. Это был предел её фантазии, чаще хватало того, что я не родная дочь Эдуарда, а всего-навсего падчерица с кривыми зубами и ногами. Именно поэтому я перестала посещать такие мероприятия, и каждый раз в такой 'знаменательный' день у меня либо болела голова либо мне срочно нужно сделать реферат по истории, и я тихонько отсиживалась в своей комнате.
  Почувствовав прикосновение маленьких зубок и теплого носика к руке, я сразу же отвлеклась от грустных воспоминаний сегодняшнего утра и день рождений в целом. Опустив взгляд к левой ноге, увидела, как пушистое чудо почти залезло на книжку, а маленькие зубки уже пробуют на вкус страницы. Подняв правую руку, я погладила указательным пальцем пушистую головку, и как только мой пушистый друг поднял её и посмотрел на меня своими глазками-бусинками. Я взяла его в руки и, подняв на уровне рта, быстро поцеловала.
   - Только ты, Буцефал, меня и любишь. - говорила я, прижимая пушистое тело хонорика[1] к своей груди.
  Когда я опустила пушистого друга на книжку, тогда он стал, быстро перебирая своими лапками, вскарабкиваться по моей домашней футболке. И за считанные секунды оказался на плече. Я уже хотела дать ему вкусняшку, как в дверь моей комнаты постучали.
   - Да.
  Крикнув, повернула голову в сторону открывающейся двери, и увидела одну из служанок.
   - Мистер Ходкевич и мисс Ходкевич просили вас спустится в гостиную.
   - Только меня или вместе с сестрой? - стараясь не нервничать, спросила у женщины.
   - Вас и вашу сестру. Но мисс Ангелина Ходкевич уже внизу. - ответила мне та.
   - Хорошо я сейчас спущусь. - кивнула ей.
  Услышав мой ответ, женщина стразу же вышла из комнаты. А я повернула голову к плечу, на котором сидел Буцефал. Он спокойно чистил свою мордочку, наклонив её к передним лапкам, даже не обратив внимание на ушедшую служанку. Легонько стукнув его по розовому носику, взяла в руки. Он сразу же отвлекся от чистки, и заерзал в моих руках. Я понимала, что ему жарко в них и спокойно сидеть он не мог, но мне нужно было положить его в клетку, чтобы потом не искать по всей комнате.
  Напоследок погладив его пушистый бок, я закрыла дверь его большой клетки.
   - Не волнуйся, я скоро вернусь. И мы обязательно опробуем твой новый лабиринт. - успокоила его, глядя в его удивленные черные глазки.
  Новые разноцветные туннели я сегодня заказала на те деньги, которые подарил мне отчим. Мы с Буцефалом давно о таких мечтали. Точнее я мечтала, потому что мне нравилось, как мило выглядел пушистый друг в трубах разных цветов. Ему же было все равно где ползать и что грызть. А в специальном туннеле ему не попадется провод от какого-нибудь устройства, который он сможет перегрызть и за который меня могут наказать.
  Планировка этого дома была такой, что можно было с балкона второго этажа увидеть гостиную и столовую. И выйдя из комнаты, я сразу же заметила что Ангелина уже там. Она что-то рассказывала родителям, активно показывая руками. Отчим сидел в кресле, всем своим видом показывая своё превосходством и мужественность. Ангелина была вся в отца, она также всегда всем своим видом, всеми движениями и словами выражала своё превосходство над простыми людишками. Мама стояла за спиной отчима, положив свои руки ему на плечи. Этим она выражала свою поддержку. Не знаю, любила ли мама отчима, но всегда и во всём его поддерживала, не смотря ни на что.
  Ангелина стояла боком ко мне, но каким-то образом заметила меня, и конечно не смогла это не прокомментировать.
   - Ну наконец-то, сколько можно тебя ждать. - громко сказала она мне повернувшись.
  Возвращаться к рассказу она не стала, а просто скрестив руки на груди, выжидательно на меня уставилась.
  Наши отношения с Ангелиной всегда были взаимны. Она ненавидела меня, я ненавидела её. Как мне кажется её ненависть родилась ещё в первый день нашего знакомства. Я же будучи маленьким ребенком пыталась подружиться со своей 'старшей сестрёнкой', но всё время натыкалась на глухую стену ненависти. И маленькая девочка стала ненавидеть её в ответ.
  Нас познакомили уже после свадьбы отчима и матери, и наверное то что ни я, ни она не знали о свадьбе породило эту ненависть. Тогда мне было три года, и я мало что понимала и на всё смотрела детскими глаза любви и обожания. Ангелина же была старше меня на год, и уже тогда показывала всем что для неё и для её отца я - никто и ничто. Что какая-то девка с улицы, попавшая в её семью только из-за того, что её отец женился на тете Лене, не стоит ничьего внимания. Она уже тогда была в центре всеобщего внимания, только из-за того, что её предки были графиями. А если мне удавалась урвать себе хоть кусочек внимания, она ужасно злилась и устраивала мне разные подставы.
  За тринадцать лет почти ничего не изменилось. Прекрасная и всеми любимая Ангелина была всегда в центре внимания. Она была лучшей во всём, всё ей удавалось. И оценки хорошие в школе, и танцует прекрасно, и родителей постоянно слушается. Все ей гордятся. Даже моя мама, которая должна была гордиться мной, моими успехами, была на стороне Ангелиночки.
  Ангелина была не только умной, спортивной, милой, но ещё и красивой. Это замечали всё. Да и она хорошо за собой ухаживала. Внешность соответствовала её имени - настоящий ангел. Светлые волосы, длинною до пояса, с большими кудрями. Своими волосами она очень гордиться, и обрезать или перекрасить такие чудесные волосы для неё кощунство. Глаза у неё были серыми, ими она тоже гордилась, и всегда выделяла их хорошим макияжем. Пухлые губы всегда красила только помадами со светлыми оттенками. Также она могла гордиться своей грудью второго размера. Её одежда всегда была только от лучших дизайнеров, которую она покупала в дорогих бутиках или же ей делали её на заказ. И только поэтому она выглядела как ангел. Характером же она совсем не походила на ангела.
  На меня же всем было наплевать. Отчиму и Ангелине всегда было за меня стыдно, о чём они не уставали повторять. Мать же никогда мне этого не говорила, но этого и не требовалось. Ей тоже было за меня стыдно, и я видела это по её взгляду. Да и правы они - гордится мною не за что. В моём табеле из хороших оценок была только пятерка по труду, и то она была только потому, что учительница была в больнице и уроки у нас вели старшеклассники. Четверок было всего две: по французскому и по литературе, по остальным предметам я еле добивалась троек.
  Внешностью я тоже не особо выделялась. Волосы темного цвета, со светлыми, почти белыми, корнями. И как я не старалась закрасить белесость в волосах, у меня это никак не получалось. Совсем недавно я покрасила кончики фиолетовым цветом. На темных волосах фиолетовый был еле заметен. А вот длина моих волос меня радовала - кончики волос еле доходили до груди. С грудью у меня тоже были проблемы. Точнее проблема в том, что этой самой груди у меня почти не было. Размером она была чуть больше нулевой, а до второго размера, как у Ангелины, мне было как до небес. Лицом я тоже не вышла, у меня были пухленькие щечки и маленький нос. А свои глаза я вообще ненавидела и ото всех прятала, даже от собственной матери. Они были странно белого цвета, который меня ужасно пугал. Именно поэтому в моей ванной был ящик, в котором находились цветные линзы. В этом ящике умещалось три коробочки с линзами, в которых было около двадцати пар, и капли для глаз, которые очень помогали когда линзы раздражали глаза. Все эти линзы были одного цвета - коричневого, и заказывала я их в одном и том же интернет-магазине. Благодаря этим линзам, все думали что у меня карие глаза, и я избежала насмешек Ангелины хотя бы поэтому поводу. Вообще 'сестренке' не нужно было искать причины чтобы насмехаться надо мной, их и так было предостаточно. Одной из них было то, что я почти не умела краситься, поэтому использовала только тушь и блеск для губ, но и об этом Ангелина не знала. Она просто говорила, что хоть с косметикой, хоть без неё, я всё равно чучело.
  А вот имя у меня было красивое и редкое - Милана. Фамилия и отчество у меня от отчима. О родном отце, мать даже не заикается, ну а я не стала и разузнавать. Бросил и бросил! Сейчас мне уже все равно, что с моим биологическим отцом.
   - Уже бегу. - ответила Ангелине, спускаясь с лестнице.
  В ответ получила только снисходительную улыбку.
  Я ужасно нервничала, и не знала что сейчас будет. Потому что обычно нас вызывали по отдельности, чаще всего, меня поругать, Гелечку похвалить, ну или чтобы поставить перед фактом. А звать нас обеих, чтобы что-то сообщить - такого ещё не бывало.
   - Ну и зачем мы тут собрались? - спросила, подходя к креслу, на котором сидел отчим.
   - Повежливее. - осадил меня отчим.
  В ответ я промолчала, ограничившись кивком.
   - Родители хотят сообщить нам радостную новость. - поведала мне сестричка.
   - Ты съезжаешь? - тихо пробурчала я.
   - Милана, - уже громче повторил отчим, - я же сказал, повежливее. - и выжидательно на меня уставился. Ангелина вторила отцу, только она смотрела насмешливо.
   - Хорошо.
  Когда мужчина убедился, что я больше не буду их прерывать, то заговорил:
   - Мы с Леной, - отчим кивнул в сторону мамы, - посоветовались, и пришли к решению отправить вас обеих в школу интернат. Тем более, Гелечку туда уже давно приглашали, восхищались её успехами, - смотря на свою дочь, с гордостью говорил он. - Вот мы и решили что время настало. Ангелиночку там уже долго ждут, больше оттягивать её переезд нельзя.- мужчина выразительно посмотрел на свою 'Ангелиночку', что-то говоря взглядом, на что она кивнула. - А ты Милана, - теперь отчим посмотрел в мою сторону, - всегда будешь под присмотром старшей сестры.
  Я чуть не подавилась воздухом, когда услышала это. Я? Под её присмотром? Метнув возмущенный взгляд в стороны 'сестры', увидела её насмешливый. Она насмехалась надо мной!
  Так и хотелось выкрикнуть 'Что?', 'За что?', но я так и стояла, не произнеся не слова. Тем временем отчим продолжал:
   - Да, и подтянуть предметы тебе не мешало, там за этим проследят.
   Для меня это было шоком, Ангелина же радовалась во всю. Она подлетела к отцу и сильно-сильно обняла его, поцеловав в щечку, а он о такой реакции расплылся в улыбке и погладим любимую доченьку по голове. Потом она подошла к маме, но ту только поцеловала, без объятий.
   - Ну, наконец-то, думала не дождусь. - говорила она. - А всё из-за некоторых. - недовольно посмотрела в мою сторону, но через секунду снова кинулась к 'папочке' в объятия.
  Не поняла... В чем я-то виновата? Я была бы только рада, если бы Ангелина уехала.
   - Какая школа? Сейчас же середина года - февраль... - немного отойдя от шока, спросила я.
  Отчим обратил на меня внимание, покрывая недовольным взглядом:
   - Не волнуйся, в эту школу вас взяли бы даже в мае.
   - Это очень хорошая школа, вам там понравиться. - 'успокоила' меня мама, и тоже погладила Ангелиночку по голове.
  Нет, я уже уверена, что там мне не понравиться. Точнее понравиться, но не мне, а всеми любимой Гелечке. Её бы не отправили в обычную школу, а это значит что и в этой 'хорошей' школе, будут знакомые и друзья Ангелиночки. А если там будут дети богатеньких родителей, то эта школа по определению не может быть хорошей. Хорошая школа - это школе где на каждом шагу нет заносчивых и самовлюбленных знакомых Ангелины.
   - Кстати, милая, - улыбнулась 'доченьке' мама, отходя от кресла в котором сидит отчим. Она что-то взяла с комода, и отдала Ангелине в руки. - Тебе письмо, от директора.
  Ангелина посмотрела на большой белый конверт в своих руках и улыбнулась, счастливо, я никогда не видела, что бы она так улыбалась. Но, сейчас держа в своих руках этот конверт, в котором находилось послание от директора школы, в которой её так давно ждали, она действительно была счастлива. Пусть я видела её такой первый раз, но решила не заострять внимания на этом, сейчас было важно другое.
   - Где хоть находиться эта школа-пансион? - я ни к кому конкретно не обращалась, но смотрела на отчима. Потому что Ангелина сейчас обнимала маму, и я не хотела отвлекать их от 'семейных' объятий пустыми разговорами.
  Я понимала, что надо хоть что-то узнать о школе, в которую нас скоро отвезут.
   - Школа "Element"[2] находиться в Подмосковье. - пафосно ответила Ангелина, разорвав объятия с моей матерью.
  И что я должна была из этого понять? Подмосковье очень большое. Я вопросительно посмотрела на 'сестричку', но она уже не обращала на меня внимание, а что-то обсуждала с мамой. Вслушиваться в их разговор я не стала, зная, что ничего важно в нём не услышу.
  Развернувшись, уже хотела бы уйти, как меня остановил голос отчима:
   - Милана, собери вещи сегодня, завтра с утра выезжаем. Не хотелось бы из-за тебя опоздать. - привычным пренебрежительным тоном сказал мне он.
  Этой новость он меня ошарашил, так, что я от удивления замерла на месте, без сил пошевелиться. Я надеялась, что у меня будет хотя бы несколько дней, что бы собраться и подготовиться к мысли, что я буду учиться в школе-интернате. Что в этой школе будет полно друзей Ангелины, с которыми она будет насмехаться и издеваться надо мной.
  Ничего не ответив мужчине, я двинулась к лестнице. Проходя мимо матери и 'сестрёнки', услышала, как они договариваются через полчаса пойти в салон красоты.
  Честно меня всегда поражало и обижало, что родная мать не общаться со мной также как с моей сводной сестрой. С ней она всегда мила, общительная и обходительна, а со мной... со мной она вообще очень редко общается. Со мной она ни разу не ходила в магазин, не то что в салон красоты.
  Уже подхода к своей комнате, услышала, как меня окликнула мама. Обернувшись, увидела, что она идет за мной.
   - Да? - вопросительно посмотрела на неё, надеясь, что она не пришла добить меня 'радостными' новостями. Хотя и так знала, что ничего хорошего она мне не скажет, она никогда не подошла бы ко мне чтобы сказать мне что-то хорошее. Обычно для этого она сама звала меня к себе, но такие 'обычно' были очень и очень редки.
   - Милана, пожалуйста оставь своего хомяка дома. Там запрещено держать животных...
   - Хонорика. - перебила на полуслове её. - У меня хонорик.
   - Оставь своё животное здесь. - уже раздражаясь продолжила она.
  Она хотела ещё что-то добавить, и уже открыла рот, чтобы сделать это, как с первого этажа её позвала Ангелина:
   - Елена, ты скоро? Мы же хотели ещё в бутик зайти...
   - Да, сейчас спущусь, дорогая. - ласково ответила мать той.
  Дорогая... ко мне она так никогда не обращалась, а вот к Ангелине - милая, дорогая, бывает даже 'детка'. Меня же она называет только по имени, никогда не сокращая его до ласкового - 'Мила'. Отчим тоже никогда не сокращает моё имя, чему я даже рада, иначе бы как его жестокое 'Милана, ты снова меня разочаровала!' звучало? Всеми любимая Ангелина вообще другое дело, она всегда называет маму по имени - 'Елена'. Она считает, что такое имя нельзя сокращать до простонародного 'Лена'. По её мнению это - не солидно, а она привыкла к самому лучшему и 'сельское' сокращение имени не для неё. В этом я была с неё конкретно не согласна, полное имя действительно было солиднее, 'Лена' тоже звучало хорошо и совсем не 'по-сельски'. Но с бзиками Гелечки, я не спорила, да и зачем, она всё равно будет считать правой только себя.
   - Я буду ждать тебя на улице. - услышала я ответ Ангелины, а потом и цокот каблуков.
  Мама, повернувшись ко мне лицом, жестко спросила меня:
   - Я надеюсь, ты меня поняла?
  Её тон уже не был ласковым, каким она отвечала Ангелине. Сейчас он был раздраженным, она сама была раздражена. Только из-за чего? Из-за меня? Но что я опять не так сделала?
   - Да. - тихо ответила ей, опуская глаза. Это я сделала только потому, что не хотела, чтобы она видела мою злость, чтобы она задержалась, и стала объяснять, как я должна там себя вести, не увидев в моих глазах покорности.
  Убедившись, что я 'уяснила', она, отвернувшись, пошла в сторону лестницы, а я зашла в свою комнату. Прислонившись к двери спиной, я съехала по ней и уже сидела на полу.
  Клетка Буцефала стояла прямо напротив двери, и поэтому, подняв голову, я увидела черные глазки, смотрящие прямо на меня. Я улыбнулась ему, и на коленках поближе подползла к его клетке.
  Как она может просить меня отставить моего пушистика здесь? Моего единственного друга, оставить одного - без меня... Без моего внимания, ласки и любви. Оставшись тут, он загнется через неделю. Отчиму он не нужен, матери тоже, всю заботу о нём предоставят служанкам. А им он зачем? Они просто будут выполнять свою работу - кормить и чистить, чтобы не вонял. Они не будут с ним играть, баловать его разными вкусняшками, выводить на прогулку по саду, чесать пушистый животик, а он не может без этого. Он уже привык, что мы каждую пятницу, когда большинство слуг уже разъехались по домам, а отчим с мамой и Ангелиной не приехали из ресторана, гуляем в зимнем саду. Когда нас никто не отвлекает от игр, когда никто не кричит чтобы, я убрала свою 'крысу' в клетку, когда я могу вынести в сад его лабиринт, который не помещается в комнате, и он может побегать по нему, и выбежав поплавать в малом бассейне с подсветкой. Служанки всего этого делать не будут, и в конце концов ему будет скучно и одиноко.
  А как я буду без своего пушистого друга, который способен успокаивать меня один своим видом. Я тоже не смогу без него, без его маленьких зубок, которые любят всё пробовать, без маленьких глазок, которые удивленно смотрят на этот мир, без его лапок, которые ходят везде где только можно, в том числе и по мне, без его радостного 'гуканья', которое он издает когда видит что-то новое или интересное. Как я буду одна, в школе полной мажоров, которые не упустят момент надо мной поиздеваться. Кто меня будет жалеть, тыкая в мою руку своим носиком, когда я сума сойду от контроля и насмешек Ангелины. Как я смогу оставить своего единственного друга одного, скучать по своей хозяйке?
   - Не оставлю! - в слух твердо проговорила я, открывая дверцу клетки Буцефала.
  Пушистый друг сразу же полез на мои руки, и я не стала его хватать, зная, что он хочет забраться ко мне на плечо. Он очень любил там сидеть, и взбирался туда каждый раз, как только я подставляла ему руки. Погладив его по мордочке, я с тихим вздохом сняла его с плеча и пересадила на колени.
   - Ну и что нам с тобой делать? - спросила у него. - Оставить тебя тут я не могу, ты здесь и месяца не продержишься... А в этой школе животные под запретом... - рассуждала вслух, чеша животик Буцефала. - Но лучше пусть там у меня будут проблемы, чем я оставлю тебя одного. - тепло ему улыбнулась, и быстро пока он не сумел сориентироваться и укусить меня, щелкнула пальцем по маленькому носику. - Ладно, придумаю что-нибудь на месте, а сейчас нам нужно собираться.
  Взяв Буцефала в руки, переложила его с колен на постель. Он сразу понял что к чему и первым делом добрался до подушки и, вцепившись в её край зубами, потащил. Этот взъерошенный хонорик выглядел так мило и одновременно смешно, что я не выдержав, улыбнулась.
  Он снова одним своим видом успокоил меня, после разговора с 'семьёй'. Сейчас мне было уже не так печально, как десять минут назад. А всё потому что я точно знала, что в этой школе буду не одна, а с моим пушистиком. Я уже точно решила, что возьму его с собой, и неважно, что держать животных в комнатах там запрещено. Меня всё равно от туда не выгонят - отчим позаботиться. Потому что тут я без Ангелины буду никому не нужна, а её в любом случае не выгонят, с такими успехами и папочкой. Конечно, когда они узнают, что я взяла с собой Буцефала, то отчим на меня обязательно наорёт и скажет что ему постоянно приходиться за меня краснеть, а мама только укоризненно на меня посмотрит и покачает головой, соглашаясь с отчимом, потом они увидят Ангелину, обнимут её и забудут обо мне и моей 'крысе'.
  Достав из комода запечатанную упаковку клетки-переноски, которую я купила совсем недавно, стала отдирать скотч. Ещё её надо было собрать, что бы завтра утром сразу же посадить в неё Буцефала, как только меня позовут, чтобы садиться в машину. Старую клетку, в которой он жил здесь, я разбирать и мыть не стала. Слуги всё равно будут это делать, даже не замечая, что животного нет.
  
  
  
Глава 2.
  
  Утром воскресенья, где-то около девяти часов, я спускалась с вещами по крутой лестнице.
  За собой я тащила большой чемодан темного цвета, в котором была одежда, корм и разные штучки для Буцефала, ноутбук, школьные принадлежности, такие как ручки, пару ластиков и карандашей, и несколько толстых тетрадок, которые мне всунула в руки мама со словами 'Не забудь. Пригодятся'. Коробочку с линзами и средства личной гигиены я тоже не забыла, они лежали на самом дне - под слоем одежды. Я не знала, сколько пробуду в этой школе, поэтому взяла все дорогие сердцу вещи с собой, что бы не дай бог их во время уборки не выбросили.
  На чемодане стояла небольшая дорожная сумка, с не застегнутой до конца молнией. В этой сумке была клетка-переноска, в которой сидел Буцефал. Я надеялась, что он не будет много лазить по клетке и тем самым не выдаст себя. Конечно, я знала, что он умный мальчик и всё понимает, но сидеть на одном месте он тоже не привык. Сама переноска была среднего размера и еле поместила в сумку. В этой самой клетке Буцефалу и предстояло жить в школе.
  В руках у меня была ещё одна небольшая сумка черного цвета, куда я положила разные зарядники: от телефона, ноутбука, плеера, и другие нужные мелочи.
   - Ползи быстрее. - поторопила меня Ангелина, проходя мимо. - Долго нам тебя ещё ждать? - насмешливо добавила она.
  Конечно, ей легко говорить, ведь её вещи - два огромных чемодана и большую сумку тащили слуги, а я свой багаж спускала по лестнице сама. Я старалась делать это аккуратнее, чтобы не напугать Буцефала, поэтому и получалось очень медленно. Тащить тяжелый большой чемодан с сумкой на нём, в которой и сидел мой пушистый друг, было не легко, да и плюс у меня была ещё она сумка на плече, которая постоянно с него сползала. А у 'сестренки' в руках была только дамская сумка-клатч белого цвета с маленькими стразиками, которые сверкали под солнцем и чудесно гармонировали с её сапожками.
  Когда я наконец-то преодолела последнюю ступеньку и смогла выдохнуть, то мама была уже полностью одета и что-то искала в своей сумке, а Ангелина надевала меховое болеро такого же белого цвета, как и весь её наряд. Отчима рядом не было, наверное, он уже сидел в машине и ждал нас.
  Как только Ангелина оделась, взяла с комода свой новенький телефон и положила его в сумку-клатч, то снова начала торопить меня:
   - Ты не можешь быстрее? - с недовольным лицом говорила она. - Почему я должна из-за тебя опаздывать?
  Я даже не посмотрела на неё, а просто подошла к шкафу, в котором хранилась верхняя одежда. Меха мне никто не покупал, да и не нуждаюсь я в них, поэтому, открыв дверь старинного и очень дорогого шкафа, я взяла свою куртку.
  Пока я одевалась, мама и Ангелина уже вышли на улицу, мне ничего не оставалась, как последовать их примеру. Ухватив чемодан за ручку, и поддерживая другой рукой сумку с клеткой, я пошла за ними.
  Спустившись с крыльца, я сразу же увидела отчима, который опирался на черный джип и читал какие-то бумажки. Он был одет в расстегнутый черный плащ, и даже в нём ему удалось выглядеть солидно, особенно рядом с большим черным монстром. 'Сестрёнка', наверное, была в машине, а мама контролировала погрузку багажа, через каждую секунду указывая на ошибки слуг.
  Оставив чемодан и сумку с Буцефалом около открытого багажника, я подошла к задней двери машины. Я всегда сидела с правой стороны, потому что мне нравилось смотреть в окно, а с этого места это было делать удобнее.
  Дернув за ручку, я хотела было уже сесть, но дверь мне не поддалась - она так и осталась закрытой. Тогда я дернула ручку ещё раз, но дверь снова мне не поддалась. Я не знала, что мне делать... Отчим и мать были ещё на улице, а в машине только Ангелина. Значит, она заблокировала двери!? Но зачем ей это?
  Надеясь на её разумность, я постучала костяшкой пальца в окно. Ждать долго мне не пришлось, дверь открылась сразу же.
   - Зачем ты заблокировала двери? - усевшись, недовольно спросила у 'сестренки'.
   - Что? - оторвавшись от телефона, посмотрела на меня она. С начала на её лице было непонимание, но оно быстро сменилось невозмутимой миной. - С ума сошла? Я ничего не блокировала. - так же недовольно ответила она мне. - И если кто-то не умеет правильно обращаться с машиной, то это не мои проблемы.
  Сказав это, она снова уткнулась в свой телефон. Он был какой-то навороченной моделью с большим экраном. Сам корпус был чисто белого цвета, и чехол был такого же цвета, но ещё на нем были нарисованы серебряные цветочки и приклеены какие-то блестяшки, которые эффектно смотрелись на солнце и гармонировали с браслетом Гелечки.
  Обернувшись назад - в сторону багажника, увидела, что все вещи уже погружены. Сумка с клеткой стояла на одном из чемоданов Ангелины, который лежал горизонтально. Я очень надеялась, что с пушистиком во время поездки ничего не случиться, и он случайно не выдаст себя.
  Сквозь переднее стекло заметила отчима и маму. Они стояли около капота и о чем-то разговаривали. Их было не слышно, но очень хорошо видно. Мать что-то сказала отчиму и указала своей идеальной рукой на багажник. Я сначала испугалась, что они как-то догадались, что я взяла Буцефала с собой и меня сейчас же попросят отнести его обратно в дом. Но отчим только улыбнулся маме, за что и получил долгий поцелуй в губы. Покраснев, смущенно отвернулась, решив, что в личную жизнь родителей лезть не буду. Если они ничего не знают о хонорике, то остальное меня не касается.
  Как оказалось 'не касается' это только меня, 'сестренка' же заметив, что я покраснела, посмотрела в сторону родителей и издевательски выдала:
   - Завидуешь? - так и не дождавшись моего ответа, продолжила. - Коне-ечно, завидуешь, своей-то личной жизни нет.
  Отвернувшись от неё, подумала, как бы мне хотелось ей насолить. Показать как мне неприятно от её насмешек.
   - А ты? У тебя что есть? - неожиданно для себя, повернувшись, дерзко спросила у неё.
  Ангелина тоже удивилась, и поэтому несколько секунд молчала. Но быстро взяв себя в руки, непринужденно ответила:
   - Да, есть. И если бы ты не боялась общества, то увидела бы его на моем дне рождении. Хотя зачем? Ты и так увидишь Алекса в школе.
   - Что? Он тоже там учиться? Сколько же ему лет?
   - Уже захотела познакомиться? Сочувствую, но вряд ли тебе это удастся. На таких замарашек, - она выразительно на меня посмотрела, намекая, - люди нашего круга не обращают внимания.
  Вдруг у неё запиликал телефон - видимо пришло сообщение, и она переключила всё внимание на него.
   - Эй. - пощелкала пальцами перед её лицом, привлекая внимание. - Ты так и не сказала, сколько ему лет!
   - Ну что ещё? Тебя не должно это волновать, на такую малявку как ты, он даже не посмотрит. - холодно отрезала она. - А теперь не мешай мне.
   - Но ты всего на год старше меня! - возразила ей.
  Только Ангелина не собиралась мне отвечать, она была полностью погружена в телефон, не обращая внимания на окружающих, и что-то быстро набирала на сенсорной клавиатуре.
  Честно, мне было просто интересно, с кем встречается Ангелина. Тому, кто смог терпеть её характер, хотелось бы пожать руку. Но вряд ли это удастся, потому что как правильно 'сестренка' выразилась, люди с которыми она общается, даже не посмотрят в мою сторону. А если она хорошо его знает и он учиться в этой школе-пансионе, куда мы едем, то он точно сынок какого-нибудь крупного предпринимателя, а значит они с Ангелиной одного поля ягодки. А все её знакомые обязательно эгоистичные мажоры, а с ними не то что разговаривать, даже подходить не хотелось. А если он знаком с её отцом, а он точно знаком, так как Ангелина бы не стала встречаться с тем, кого не одобрил бы папочка, то это ещё хуже. Потому что 'папочка' бы одобрил только наследника многомиллионной компании, который сможет обеспечить его 'цветочек'.
  Через пару минут, я услышала звук открывающихся дверей, и почувствовала, как прохладный воздух с улицы пробрался в салон машины, и стало чуть холоднее. Это отчим с мамой сели в автомобиль. Отчим завел машину, и стал выезжать на дорогу, которая вела вдоль элитного коттеджного поселка, к главному шоссе. Именно в таком поселке и находился наш дом. Только он не был загородным, потому что находился на территории Москвы. Честно признать, я не понимала, почему отчиму так нравиться жить тут, ведь он постоянно стоит в пробках, когда едет на работу или обратно, и тратить на них больше полутора часа. Конечно, рядом было и метро, но отчим предпочитает его пробкам и машинам. Мать и Ангелина даже не могут допустить мысли, что им придется туда спуститься и прокатиться в компании 'простых смертных'. Можно сказать, что в нашей 'семье' метро пользуюсь только я.
  Мы уже выехали на главную дорогу, оставив поселок позади. И смотря в окно, я видела разные магазины, парикмахерские, кафе, рестораны и торговые центры. Всё это мы пролетели очень быстро и совсем скоро встали в пробку на МКАДе, из машин, владельцы которых хотели попасть за территорию Москвы. А что ещё можно было ожидать в воскресенье в девять утра?
  Ещё не известно, сколько мы простоим в этой пробке, поэтому, чтобы не скучать, решила заняться хоть чем-то интересным. Расстегнув молнию сумки, которую оставила при себе, залезла туда рукой, в надежде нащупать что-то вкусненькое. Но пока мне попадались только фантики от конфет, которые всё время забываю выбросить, или копеечные монеты, которые всегда бросаю в сумку, вместо того чтобы положить в кошелек. Тут мне под руку попались наушники, и я поспешно вытащила их из кармана, и вставила в проем телефона.
  Музыки у меня на телефоне было мало, я предпочитала слушать её на плеере или ноутбуке. Нажав на иконку, я уже хотела выбрать песню, как почувствовала что-то неприятное в груди. Это не было похоже на то, что я чувствовала раньше, даже когда очень злилась или обижалась на маму. Вздохнув, я постаралась успокоиться, чтобы это чувство исчезло, и действительно через несколько секунд стало легче.
  Музыкальное настроение прошло, поэтому, закрыв приложение, я полезла в интернет, чтобы найти какой-нибудь интересный фильм по книге 'Война и Мир' или саму книгу, которую я так и не дочитала дома, а нам ведь в старой школе надо было писать по ней сочинение. Я очень надеюсь, что в этой новой школе-пансионе, куда мы едем, не надо будет его писать, но, тем не менее, прочитать книгу стоило - на всякий случай, хотя бы краткое содержание, чтобы, если меня будут спрашивать, ответить и не опозориться, перед теми, кто и так считает меня никем.
  Напоминание об учебе и о новом месте жительства снова навеяли грусть. И вдруг меня как по голове ударили - я поняла, что совсем не знаю о месте, куда еду. А ехать в неизвестность было отчаянным поступком. Я же такой - отчаянной никогда не была, и мне совершенно не прельщало ехать в то место, о котором я ничего не знаю, кроме названия.
  Решив посмотреть об этой школе в интернете, и узнать, где же мне предстоит жить, я нажала на поисковую строчку, и уже хотела забить называние, как поняла, что не помню его. Ну, вот, теперь я вообще ничего не знаю, и не узнаю. В сети без названия мне ничего не найти об этой чертовой школе.
  Повернув голову, я увидела 'сестричку' которая тоже была в наушниках. Либо она слушала музыку, либо смотрела фильм. В любом случае отвлекать я её не хотела. Чтобы потом не выслушивать гадостей, о том, что я ей постоянно мешаю и порчу жизнь, я обратилась к родителям:
   - Вы можете что-нибудь рассказать мне о месте, в которое везете? Ну, или хотя бы название скажите?!
  Но ответа не последовало, отчим так и смотрел в переднее стекло, слушая болтовню мамы. А что следовало ожидать? Что они тут же прекратят свою 'увлекательную беседу', и станут рассказывать о новой школе, перебивая друг друга. О таком я даже могла и не мечтать, всё равно бы этого не произошло, но просто ответить на вопрос они могли бы, на секунду прервав рассказ мамы, о чём-то новеньком и, по её мнению, очень интересном.
   Забив на поведение родителей, я потянулась к наушнику 'сестрички' и дернула его.
   - Что ты творишь? - сразу же отреагировала Ангелина.
   - Как называется эта школа? - не обращая внимания на её возмущение, спросила я.
   - Элемент.
  Как только она ответила, то сразу же вернула наушник в ухо и что-то нажала на экране своего телефона.
  Я же повторив про себя название - чтобы снова не забыть, вбила его в поисковую строчку. Через несколько секунд загрузки появилась страница 'Google' с ссылками на разные сайты. Первой, конечно, была ссылка на официальный сайт школы-пансиона. Решив, что открою его чуть попозже, пролистала страницу вниз. После первой ссылки, были разные сайты с рекомендациями и другой не нужной мне информацией. А вот дальше был сайт с отзывами об этой школе. Перед тем как читать то, что написано на сайте школы, было бы интересно прочитать комментарии о ней, чтобы знать, к чему мне быть готовой. Нажав на ссылку, сразу же перешла на страницу.
  На сайте было много отзывов - целых три странички. Комментарии были и положительные, и отрицательные:
  'Отличная школа. Моим детям там очень нравиться. С радостью учатся уже второй год.'
  'Нормальная школа. Только очень дорогая, но охрана там лучшая. Да и вокруг лес, для здоровья очень полезно.'
  Примерно такими же были все положительные отзывы - пару строк, не больше. С отрицательными отзывами было больше разнообразия - от пары некультурных слов до текстов из нескольких абзацев.
  'Что за школа?!?????!! ВЫ думаете если запирать подростков в глухом лесу, то они учится, что лучше будут???!!! Да ещё собак держите, будто для безопасности детей! Как тюрьма чес-слово!!!!!!!'
  Собаки? Там есть собаки?! Даже мысль об этих животных нагоняла на меня страх. Я всегда опасалась этих животных, особенно если 'собачка' ростом с человека, поэтому старалась держаться подальше. А недавно увидела, как одна собака сильно покусала человека, так и вовсе появилась паника при виде этих 'друзей' человека. Очень надеюсь, что автор этого отзыва преувеличивает, и собак там нет.
  'Ещё одна школа для мажоров. Людям с малым достатком туда даже документы не подать!'
  Ну, то, что там будет полно 'мажоров' я уже догадалась и без этого комментария. А жить и учиться среди них будет не очень удобно, тем более Ангелина обязательно настроит всех против меня и они всей своей компанией будут надо мной насмехаться. А некоторые могут ещё и специально делать мне всякие подлянки, чтобы поржать с компанией.
  Дальше читать комментарии уже не было настроения, и ему не поспособствовало даже то, что положительных отзывов больше. Мне было достаточно того, что я уже успела прочитать. Поэтому, закрыв эту вкладку, я нажала на ссылку официального сайта.
  На сайте было очень много графики, поэтому он грузился около пяти минут. И когда он, наконец, загрузился полностью, то мои глаза разбежались от обилия информации. Конечно, всё мне было не нужно, поэтому я стала читать, выбирая самое интересное и полезное.
  'Частная школа-пансион "Element" успешно работает в течение 15-и лет...'
  Не то.
  'Частная школа работает круглый год, включая каникулы. Многие дети с удовольствием остаются на каникулах в "Element", других, по желанию родителей, школьный автобус отвозит в Москву.'
  Не то.
  'Частная школа-пансион "Element" расположена в 250 километрах от Москвы, в Рязанском направление. Школа находится глубоко в лесу, и в радиусе 10 километров отсутствует цивилизация.' - прочитав этот абзац, я ужаснулась. Это что значит, вокруг школы глухой лес? Но зачем так сделано? Это для безопасности детей, или чтобы никто даже не подумал сбежать? В любом случае не понимаю, зачем это...
  Для безопасности это не подходит, ведь в лесу должно быть очень много диких животных, которые не упустят шанс полакомиться сбежавшим из школы учеником. А вот чтобы никто не сбежал, это уже мысль. Ведь богатые родители отправляют своих детей в такие школы, чтобы наставить их на истинный путь или чтобы они не испортились ещё больше. Наверняка, большинство богатых детей, которые учатся в этой школе, уже пробовали наркотики и курить. А может даже их отправили в эту школу в наказание за что-то очень плохое. Могу с уверенность сказать, что хороших и добрых людей найти в этой школе будет очень трудно.
   Стоп. О чем я думаю? Об этих эгоистичных подростках, которые не смогут и дня прожить без родительских денег? Нет, сейчас мне нужно думать совсем о другом. Например, как я буду жить в этом месте или сколько нам добираться до него, ведь двести пятьдесят километров от Москвы это не мало и нам понадобиться несколько часов, чтобы доехать до этой школы. Теперь понятно, почему мы выехали так рано.
  'Теперь о самой школе. Частная школа пансион "Element" - это пять с половиной гектара прекрасного старинного парка в зеленой зоне.'
  Тоже, не то. Хотя было бы не плохо, если бы на такой большой территории, мы с 'сестренкой' виделись бы крайне редко.
  Только о каком парке идет речь, там же вокруг глухой лес?! Или на территории школы есть парк? Это было бы прекрасно. Место, где можно тихо и без посторонних глаз выгулять Буцефала, было бы не лишним.
  'В нашей школе обучаются дети с 16 лет.'
  А вот и первый ответ на вопрос - почему Ангелина обвинила меня в том, что раньше не могла уехать в эту школу. Всё так логично - мне только исполнилось шестнадцать, и по закону со вчерашнего дня я могу обучаться в этой школе. Почему Ангелину не отпустили туда одну, я не знаю, такому развитию событий я была бы очень рада. Но такого в любом случае бы не произошло. Легче отправить меня в школу-интернат со старшей 'сестрой', чем нянчиться со мною дома, где всем на меня наплевать.
  'От обычной школы, "Element" отличается не только расширенной программой обучения, но и методикой преподавания, в основе которой - обучение индивидуальное. В каждом классе не более десяти учеников.'
  Отлично. Теперь, ещё меньше вероятности, что попаду с Ангелиной в один класс. В старой школе мы учились вместе, и это было ужасно.
  Не смотря на то, что я младше Ангелины, в школу мы поступали одновременно, и с тех пор не только дома подвергалась насмешкам 'сестренки'. Значит, буду надеяться, что в этой школе есть одаренный класс и Ангелина попадет в него.
  'Если поступающий к нам ребенок серьезно отстает от школьной программы, мы предлагаем ему отработанную интенсивную программу индивидуальных занятий по всем предметам.'
  Так вот о чём говорил отчим, намекая, что мне необходимо подтянуть успеваемость и что за этим проследят.
  Индивидуально учиться мне совершенно не хотелось, и я скривилась только от одной мысли об этом. Надо будет показать учителям, что у меня есть знания хотя бы на тройку, чтобы они и не думали заниматься со мной индивидуально.
  'Ребята живут в доброжелательной атмосфере, которая старательно поддерживается. Специально подобранные воспитатели свободное время ребят стараются заполнить чем-то полезным и интересным. У нас есть свой театр, теннис, каратэ, бассейн, баскетбол, верховая езда и многое другое.'
  Ну, а как же ещё! Конечно, родители же платят столько денег школе, чтобы за их детьми хорошенько присматривали, и у них не хватало времени на всякие глупости.
  'Летние каникулы ученики, которые добились успехов, проводят заграницей, проходя практику по своей специальности в успешных компаниях Лондона и Парижа. Другие же могут отправиться домой к родителям или в один из частных колледжей Англии, с которыми у нас налажены связи.'
  Снова, не то.
  'Также традиционными стали экскурсионные поездки по России и европейским странам.'
  Опять, всё за родительские деньги.
  'Понимая всю нашу ответственность перед родителями и серьёзную проблему с наркоманией в стране, мы поставили надёжный заслон любой возможности проникновению наркотиков в школу. Стопроцентно подтвердить это может, постоянно работающие на территории школы обученные собаки, которые в состоянии найти даже ничтожное количество любого наркотического вещества.'
  Ха, значит, у богатых детишек уже были проблемы с наркотиками, иначе бы там не проверяли всё так тщательно, и не подключили бы к этому собак.
  Что? Боже, собаки там действительно есть. И не исключено что они разгуливают по территории школы. Сердце опять бешено заколотилась, только от одной мысли об этих кровожадных животных.
  О нет! Где-то я читала, что собаки чувствуют страх. А я не смогу перебороть свой, так быстро. Что если они почувствуют его, и набросятся на меня? Возможно, они ходят по территории школы без намордников, тогда всё будет гораздо хуже, чем я могу себя представить. Боже...
  Стоп, стоп, стоп! Написано, что они дрессированные, значит просто так нападать не должны, даже почувствовав страх. И есть же люди, которые следят за этими животными, они не дадут им напасть на меня. И вообще по правилам они должны быть в намордниках, в местах, где много детей. А школа именно такое место. Да и не думаю, что богатые родители бы отправили своих детей в школу, где им грозила бы опасность, а значит всё должно быть хорошо.
  Убрав телефон обратно в сумку, я постаралась успокоиться. Но это никак не получалась, даже с теми доводами, которые я приводила, чтобы страх пропал. Но он никак не желал уходить, даже не смотря на то, что рядом не было собак. Тогда я повернулась к окну, и стала следить за мелькавшими деревьями, отвлекаясь от мысли о собаках. И поэтому не заметила, как задремала.
  
  Не знаю, куда делась темнота, которую я обычно вижу во время сна, но сейчас перед моими глазами была совсем не она, а нечто другое. Вокруг всё было то ли темно-белого, то ли светло-серого цвета. И среди всей этой серости выделялся мужской силуэт темного, почти черного цвета.
  Это не было похоже на теневое представление, когда весит белое полотно, а за ним стоит большая лампа, и между ними ходят люди, создавая тени. Сейчас всё не было плоским, а скорее четырехмерным.
  Перед глазами всё расплывалась из-за плотной белой дымки, и как я не моргала и не щурилась, лучше видеть не стала. Под ногами я ничего не чувствовала, словно подо мной была пустота - я висела в воздухе.
  Боясь пошевелиться и упасть вниз - к неизвестному, я осторожно стала поворачивать голову к силуэту, чтобы лучше рассмотреть его. Узнать чей он, я не могла, потому что даже не представляла, видела ли я этого человека раньше.
  Я хотела ещё попробовать присмотреться и запомнить, чтобы понять, кому принадлежит силуэт, но он неожиданно задвигался - встал из-за стола, за которым сидел, и двинулся в мою сторону. Боясь, что он меня заметит, я осторожно, на свой страх и риск упасть вниз, отпрыгнула назад, и что удивительно, я не упала вниз к неизвестности, а так и осталась в невесомости, сдвинувшись немного влево. Так, что силуэт мужчины спокойно прошел мимо того места, где раньше находилась я.
  Но как получается так, что силуэт мужчины двигается по поверхности, а я парю в воздухе и совершенно ничего не вижу под ногами, кроме бесконечной серости. От поиска чего-то под моими ногами, меня отвлек громкий звук, напоминавший стук обо что-то деревянное.
  Повернув голову к источнику этого звука, я удивилась, увидев, как в этом серо-белом пространстве появилось ещё три силуэта. Один из них точно был женским, даже не совсем женским, скорее он принадлежал молодой девушке. А вот два других определенно были мужскими.
  Все три силуэта направились в сторону другого, который и до этого был в комнате. И я осторожно сделала три шага в сторону, чтобы, силуэты не задели меня, лучше видеть все дальнейшие действия.
  Вдруг я услышала мужской голос - один из пришедших заговорил:
   - Когда она приедет? Уже больше месяца прошло после её дня рождения.
  Звучал этот голос по-обычному - никаких замедлений или ускорений, как после компьютерной обработки. Но тем не менее имя его обладателя так и не пришло мне на ум, видимо в жизни я его никогда не встречала.
   - Они уже выехали, через несколько часов будут здесь. - ответил ему другой голос, видимо принадлежавший первому силуэту.
   - Она будет жить в нашем доме?! Её комната уже готова. - заговорил силуэт девушки, подавшись вперед.
   - Нет. - отрезал силуэт первого мужчины. - Она будет жить со всеми - в жилом корпусе.
   - Но почему?
   - До тех пор пока сила не покажет себя, ей придется...
   - Что?! Сила ещё не проснулась?! - вмешался, оборвав мужчину, голос, принадлежащий тому силуэту, который заговорил первым.
   - Мне тоже очень жаль, но сделать мы ничего не можем, остаётся только ждать пробуждения. - ответил всё тот же - первый голос.
   - Ей точно семнадцать? - вступил в разговор ещё один мужской голос. - Нам хватило меньше месяца, а тут... уже...
  Неожиданно комната стала расплываться перед глазами и покачнулась, а голоса стали тихими и менее разборчивыми. Прикрыв глаза, я наделась прогнать эти помехи, но открыв их совсем не ожидала увидеть Ангелину склонившуюся надо мной и трясущую меня за плечо. Проморгавшись я поняла, что передо мной действительно лицо Ангелины. А когда она заговорила, точно убедилась, что не сплю:
   - Вставай, приехали.
   - Уже? - удивленно спросила у неё, потирая глаза.
   - Сколько можно тебя будить?! - не ответив мне, недовольно продолжила она. - Всё, выходи быстрее, нас уже ждут.
  Закончив говорить, она вернулась на своё место и, открыв дверь, вышла из машины.
  Посмотрев вперед, я увидела, что передние сиденья пусты, значит, родители уже на улице и в машине я осталась одна. Решив не заставлять их ждать, чтобы не нарваться на конфликт, я, подхватив свою сумку, открыла дверь машины, чтобы выбраться наружу к миру, где в дальнейшем мне предстоит жить.
  
  
  
Глава 3.
  
  Перед моими глазами предстала удивительная панорама. Позади остался высокий кованый забор черного цвета. Возле главных ворот стояли два охранника, и перед входом на территорию школы они осмотрели нас на наличие оружия и других опасных вещей. Что удивительно, Ангелина даже не пикнула - смирно стояла не двигаясь. Как правило, от такого хамского обращения к её 'важной' персоне, стала бы возмущаться и грозить 'нарушителю', посмевшему прикоснуться к ней, всеми возможными карами. Это ещё раз доказывает, что в этой школе она уже бывала, и не раз.
  Впереди было огромное трехэтажное здание в викторианском стиле. Насколько оно было огромным, рассмотреть с того места, где я сейчас стояла и ждала, пока отчим что-то решит с подошедшим мужчиной в черной одежде и наш багаж выгрузят его помощники, было не в моих силах. Стены этого здания были светлого цвета, похожего на серо-белый, с легким темно-бежевым оттенком. Входом служили три двери, одна из которых - находящаяся по середине, была больше остальных. Как мне показалось, то именно она была главным входом в школу, а две других, наверное, открывались очень редко.
  По сторонам этого здания виднелись и другие постройки поменьше. Но так как их почти полностью закрывало огромное здание школы, то рассмотреть их было невозможно.
  Между входом - кованым забором, который мне очень понравился, и главным зданием школы, была огромная поляна с большим фонтаном, у которого я сейчас и стояла. Он был необыкновенным и сразу же привлек моё внимание, как только я вышла из машины. Сначала меня поразил его размер, ведь фонтаны высотой два метра с половиной на каждом шагу не встречаются. А уже потом и его материл - он был полностью изготовлен из мрамора темно-бежевого цвета и отлично гармонировал с главным зданием школы. Бортиком фонтану служила скамейка со спинкой, чтобы никто из учеников, задумавшись, не свалился в воду. Только очень огорчило то, что вода была отключена. Это можно было понять - сейчас был февраль, и вместо воды в бассейне фонтана находился слой снега.
  Пока я осматривала территорию перед главным зданием, то не увидела учеников, только дворников и охрану. Меня это очень удивило. Неужели они в такой прекрасный день отсиживаются в своих комнатах? Хотя, чему я удивляюсь, таким 'деткам' обычно наплевать на окружающую их среду и хорошую погоду. Но тут мне в голову пришла странная мысль - может, я наговариваю на них, и они действительно сейчас занимаются чем-то интересным, только в другом месте? На сайте я прочитала, что территория этой школы огромна и наверняка здесь есть что-то помимо этой поляны с фонтаном перед входом в школу. Также там было написано, что тут есть много дополнительных занятий, таких как верховая езда, борьба, театр и многое другое. И значит, что сейчас большинство может быть занято, а не бездельничает.
  Решив не забивать голову ненужными мыслями о тех, кто должен волновать меня меньше всего, оглянулась назад в надежде, что вещи уже достали из багажника, и мы можем идти дальше. Увидела я почти то, что хотела - мой чемодан и сумку с Буцефалом уже выгрузили, и сейчас занимались багажом Ангелины. Но, даже не смотря на то, что отчим уже закончил разговор с тем человек и стоит радом с машиной, просматривая документы, двигаться дальше - в школу мы всё ещё не могли, нужно было ждать пока весь багаж 'сестренки' выгрузят.
  Подойдя к своим вещам первое, что я сделала - это приоткрыла сумку с Буцефалом и посмотрела как он там. Увиденное меня порадовало и умилило одновременно - пушистик свернувшись клубочком мирно посапывал. Я очень надеялась, что он так проспал всю дорогу и никак не выдал своего присутствия, пока я спала. Прикрыв сумку, чтобы лучи солнца не разбудили хонорика, поставила её обратно на чемодан.
  Не успела я это сделать, как ко мне подошел тот мужчина в черном и с репликой 'Прощайтесь' указал рукой в сторону отчима, обнимавшему Ангелину. И когда они только успели? Кивнув мужчине, пошла в ту сторону.
  Обниматься и целоваться на прощание с отчимом или матерью мне не очень хотелось, да и не думаю что им это нужно. Конечно, в глубине души ещё с детства осталось желание, чтобы меня любили также как и Ангелину, хвалили за каждую оценку, жалели при каждой неудачи, выполняли любые прихоти, но я понимала, что такого никогда не будет.
  Отойдя в сторону машину, я заметила, что отчим, уже передавший свой 'цветочек' в объятия мамы, направился в мою сторону. Раздражение в его глазах не предвещало ничего хорошего, и интуиция меня не подвела:
   - Веди себя нормально! Не смей позорить меня. - схватив меня за подбородок прошипел отчим. - Во всём слушайся Ангелину. Ты поняла меня?
   - Да. - тихо ответила ему.
   - Не слышу?!
   - Да! - чуть громче ответила, так чтобы он услышал.
   - Вот и хорошо. И только попробуй выкинуть какой-нибудь фортель, мало не покажется!
  Он отпустил меня, не забыв пренебрежительно осмотреть меня с ног до головы, развернулся и пошел обратно к машине.
  Не успела я облегченно выдохнуть, от мысли, что они наконец-таки уедут и наша следующая встреча будет не скоро, как ко мне подошла мама. Она не стала меня обнимать или указывать мне, что делать, угрожающим голосом, а просто заговорила:
   - Прошу тебя, не лезь ни к кому. В этой школе учатся дети весьма состоятельных людей, переходить дорогу которым очень опасно. Они с легкостью смогут сделать так, что все усилия Эдуарда будут тщетны. Вся роскошь, окружавшая нас всю жизнь, может исчезнуть. И будут последствия, за которые ты ответить не сможешь... Я этого совсем не хочу. И не думаю, что ты этого хочешь. - она моргнула и потерла большим пальцем обручальное кольцо, стоившее не меньше ста тысяч, наверное, задумавшись, что будет, если отчим потеряет свой бизнес. - Поэтому не переходи никому дорогу и не привлекай к себе внимание. - мама на секунду замолчала, как бы переводя дыхание и смотря на мою реакцию. А может, она просто придумывала, как можно было бы продолжить, чтобы окончательно добить меня. - И перед тем как что-то сделать, подумай о последствиях. - она выразительно посмотрела на меня, высматривая понимание в моих глазах, но там была только растерянность. Я уже было подумала, что проповедь закончена и мне удастся сбежать от её взглядов и слов, как она, буквально впихнув мне в руки небольшую сумку, находившуюся до этого в её руках, добавила: - Здесь всё, что тебе потребуется в школе.
  Она уже развернулась и собралась уходить, как вдруг, повернув голову в мою сторону, напоследок проронила:
   - Подумай о моих словах.
  Сказав эту - последнюю фразу, она, развернувшись, пошла к отчиму, который находился с другой стороны машины. А я так и осталась стоять на месте, опустив глаза к земле, переваривая сказанные матерью слова.
  Меня очень обидело то, что она даже слова хорошего мне на прощание не выдавила. Нет, конечно, я привыкла, что что-то стоящее она мне говорила весьма редко, но сейчас, перед долгой разлукой с родным ребенком, можно было хотя бы обнять. А она наговорила мне всякую чушь, которую, я и без неё могла бы понять. Однако то, в какой форме она мне всё это поведала, сильно расстроило меня, что даже в носу предательски защипало. А в районе груди я почувствовала ту боль, приходившую каждый раз, когда мои попытки добиться от мамы хоть капли любви или понимания проваливались. В голове снова всплыли вопросы 'Почему она меня не любит?', 'Что я сделала не так?', 'За что мне всё это?', и 'Почему я не родилась в счастливой семье, где меня бы все любили?'. И эти они как всегда остались без ответа, причиняя ещё больше боли. Но я не хотела в который раз ронять непрошенные слезы из-за поведения той женщины, которая родила меня и променяла на дочку Эдуарда Васильевича, поэтому постаралась подумать о чём-нибудь другом, что бы хоть как-то отвлечься.
  Это у меня получалось не очень, и в голову не приходило ничего хорошего. Особенно сложно стало, когда ко мне подошла 'сестричка'.
   - Вижу, тебя уже предупредили, что твой девиз на время проживание в этой школе - это не высовываться и не мешать мне. Да? - насмешливо сказала она, поправляя на плече сумочку-клатч. - Вот и хорошо... - добавила она, смотря куда-то вперед.
  Очень захотелось ответить ей что-нибудь колкое, обидное, но ничего такого на ум никак не приходило. И я бы так и осталась стоять на месте, думая об ответе Ангелине, если бы не подошедший мужчина в черной одежде, который, подхватив за ручки чемоданы, проговорил 'Прошу', пошел вперед. Ангелина, обернувшись назад, помахала родителям рукой и пошла вперед. Я, подумав несколько секунд, тоже обернулась, и увидела, что отчим обнимал маму одной рукой за талию, а другой взмахнул рукой в ответ дочке.
   Кстати, смотрелись они вдвоём очень органично, что я даже позавидовала. Отчим - высокий статный мужчина сорока восьми лет в черном плаще, и с такими же черными редкими волосами, собранными в хвостик, опирался спиною на черный джип, стоявший позади. Рядом с отчимом стояла мать - ухоженная женщина тридцати восьми лет, одетая в меховую шубу, с русо-черными волосами длиною чуть ниже груди, которые не были спрятаны под шапку. Оную она вообще не носила, только потому, что это предмет гардероба мог повредить укладку.
  Отвернув голову в другую сторону, подальше от этой картины, я поспешила догнать Ангелину и того мужчину. Не успела я поравняться с 'сестренкой', как вдруг она остановила и схватила меня за локоть, заставив притормозить.
   - Что? - недоуменно посмотрела сначала на неё, а потом и на руку, которой она вцепилась в меня.
   - Эта школа - моя территория, и ты здесь никто, никогда не забывай об этом. Не подходи ко мне и к моим друзьям. Постарайся не попадаться нам на глаза, думаю, это будет не сложно, особенно, если ты хорошо постараешься. И я не хочу, чтобы кто-то знал, что мы с тобой родственники. Ты всего лишь... - фыркнув, она снисходительно улыбнулась. - Ты всего лишь дочка жены моего отца. Это совершенно ничего не значит. Ты для меня и моего папочки никто!
   - И почему же я должна молчать, если ты мне никто?!
   - Потому что я не хочу, чтобы всем было известно, что я жила в одном доме... с такой как ты. - убрав руку и отряхнув её, Ангелина презрительно обвела меня взглядом. - Только попробуй кому-нибудь об этом проговориться!
  Напоследок кинув ещё один презрительный взгляд в мою сторону, Ангелина развернулась и пошла в сторону школы. Подняв туда взгляд, заметила, что тот мужчина в черном уже стоит по правую строну от главной двери и, как я поняла, ждет задержавшихся нас. Мне ничего не оставалось, кроме того, как последовать за 'сестричкой'.
  На слова Ангелины я не обратила никакого внимания, их захотелось сразу же забыть, как и всё то, что вылетает из её рта. Тем более она повторяется. Она говорила почти тоже самое перед каждой вечеринкой, проходившей в доме отчима.
  Догнала Ангелину я быстро, на ступеньках, благодаря тому, что бежала, а 'сестричка' гордо подняв голову, шла со скоростью обезьяны. Хотя, я не знаю, с какой скоростью двигаются обезьяны, но сравнивать Ангелину с этим приматом, даже в мыслях, очень забавно.
  Когда мы поднялись по ступенькам, то мужчина, ждавший нас, подошел к двери и отрыл её, видимо, для нас. 'Сестренка' поправив прическу и облизав губы, вошла, цокая каблуками. Я же, не делая ни того ни другого, просто прошла за ней. Как только я вошла в здание школы, то сразу начала с изумлением рассматривать помещение.
  Внутри школа выглядела даже лучше чем снаружи. На улице было видно, что здание построено давно. Внутри же всё было выделано под старину, но я была уверена, что реконструировалось здание недавно. Об этом свидетельствовали панели на стенах, подделанные под старое дерево. А окна были совсем новые, пластиковые, и находились в нишах. Мебель - диваны, стоявшие в этом помещении, наверное, тоже не были старыми, но дороговизной от них веяло за милю. Парочке картин и нескольким портретам тут тоже нашлось место, они висели на стенах около дверей и лестницы.
  Кстати о самом помещении. У левой стены находилась лестница, не очень большая, однако несколько мужчин вместе смогут по ней спуститься или подняться. Напротив этой лестницы находилась деревянная дверь, неподалеку от которой стоял диван темно-зелёного цвета. А прямо напротив входной двери, спиной к которой я стояла, располагалась ещё одна двухстворчатая дверь поменьше. Над которой был нарисован своеобразный символ. Он сильно напоминал фигуру звезды, но для неё у этого символа было слишком много лучей - десять или двенадцать.
  Более подробно рассмотреть этот символ я не смогла, из-за того, что мужчина в черном, а за ним и Ангелина направились к деревянной двери, находившейся напротив лестницы, и мне пришлось последовать за ними. Не успели мы подойти к этой двери, как она открылась в нашу сторону, и оттуда вышел пожилой мужчина.
  На вид этому мужчине было больше шестидесяти пяти лет. Его недлинные волосы темного цвета, среди которых явно виднелись седые, были собраны в короткий хвостик. На лбу были морщины. А мудрые серые глаза добродушно смотрели на окружающих, но в тоже время в его глазах была властность. А идеальный и правильный нос дополнял аристократичное лицо. Черный, хорошо проглаженный и дорогой костюм явно показывал, что это важная персона.
  Как только Ангелина увидела этого мужчину, то сразу двинулась к нему. А на её лице заиграла счастливая улыбка, делая 'сестричку' ещё красивее.
   - Аристарх Андреевич! - позвала мужчину Ангелина, и когда он повернул голову в её сторону, повторила:
   - Аристарх Андреевич, я приехала.
   - Ангелина, - заговорил мягким голосом мужчина, улыбаясь, - рад видеть тебя. Долго же нам пришлось ждать... - и тут он обратил внимание на, переменяющуюся с ноги на ногу рядом с Ангелиной, меня. - Это твоя сестра? Милана?
   - Сводная. - презрительно скривив губы, аккуратно поправила Ангелина.
   - Хорошо. - улыбнувшись доброй улыбкой, кивнул мужчина, и потерял ко мне интерес, вновь повернувшись к Ангелине. - Сейчас мой помощник проводит вас девушки в вашу комнату...
   - Что?! Почему в одну комнату? - завозмущалась Ангелина, а счастливая улыбка исчезла с её лица.
   - Тише. - осадил её мужчина. - Пока ты полностью себя не проявишь, жить будешь со всеми. - И бровью не повел мужчина. Он смотрел на Ангелину так же спокойно и, по-моему, никак не обратил на её визг. И мне показалось, что он не впервые видит похожую сцену с участием 'сестры'. - Сергей! - посмотрев куда-то в сторону, позвал мужчина. И к нему тут же подбежал парень лет восемнадцати в очках, с крупными веснушками на носу и в клетчатой рубашке, и преданно посмотрел мужчине в глаза, даже не смотря на нас. - Отведи девушек в комнату, подготовленную для новых учениц. И, не забудь, у меня в кабинете лежит конверт, потом отдашь его младший Ходкевич.
   - Хорошо.
  Дождавшись кивка парня, мужчина снова повернулся в нашу сторону, и строго посмотрел на Ангелину:
   - Разберешь свои вещи и зайди ко мне в кабинет. Обсудим твоё недовольство и дальнейшее развитие.
  Мужчина ещё раз нам улыбнулся и, посмотрев на наручные часы, пошел к большой двери, расположенной напротив входа. И только тогда парень повернул голову в нашу сторону. чтобы посмотреть на тех, кого ему придется проводить до комнаты.
  Посмотрев на меня он даже не моргнул, только сморщил нос, а увидев Ангелину, парень сразу заулыбался, выпрямил спину и поправил очки. Ну, конечно, это понятно. Я уже привыкла к такому. Лучше смотреть на высокую блондинку в меховом болеро с идеальными чертами лица и с обворожительной улыбкой на нём, чем на невзрачную девочку в дешевой куртке с выражением дикой усталости от всего происходящего на блеклом лице. Естественно, всё его внимание к себе приковала Ангелина.
   - Ангелина Эдуардовна, я так рад вас видеть здесь, - проговорил скороговоркой парень, прижимая к себе черную папку и какие-то бумаги, находившиеся в его руках.
  'Сестренка' снисходительно посмотрела на мальчика, поправляя волосы, и небрежно бросила:
   - Я же просила тебя, Сергей, не называй меня так.
   - Миссис Ангелина...
   - Просто, Ангелина. Хотя... миссис, тоже неплохо звучит.
   - Да, да! Ангелина... - начал парень, но как только 'сестра' подняла взгляд от телефона, в котором она до этого что-то печатала, вдруг замолчал, и его щеки порозовели.
   - Что, Сергей?
  Парень дернулся, и упустил момент, когда документы выпали из его рук и полетели на пол. Ангелина засмеялась, и Сергей ещё больше покраснел, а его лицо стало похоже на спелый помидор.
  Я бы тоже засмеялась, если бы мне не было жалко парня, влюбленного в бессердечную и самовлюбленную 'сестрёнку'. Сейчас, наклонившись за выпавшими из папки документами, он выглядел совсем жалко. А Ангелина снова посмотрела в свой телефон, забывая про парня, неловко собирающего бумаги.
  Когда Сергей поднял почти все документы, и ему оставалось всего пару листочков, Ангелина, продолжая набирать что-то в телефоне, скомандовала:
   - Сергей, быстрее! - а потом спросила, подняв выжидающий взгляд на парня. - Сколько нам ещё ждать пока ты соизволишь проводить нас в комнату?
   - Что? Конечно. Сейчас, - ещё больше засмущавшись, быстро пробормотал парень, поднимая последнюю бумагу.
  Выпрямившись, Сергей посмотрел куда-то за наши спины и, указав рукой в ту сторону, тихо сказал:
   - Прошу за мной.
  Сергей, опустив голову, вздохнул и, пройдя мимо нас, повернул налево. Развернувшись, мы последовали за ним. Оказалось, что недалеко от лестницы, ближе к входу, была ещё одна небольшая двустворчатая дверь, которую я не заметила. Она была сделана из темного дерева, как и лестница и другие двери в этом помещении. Именно к этой двери и вел нас Сергей. Уже подойдя к ней поближе, я увидела тот символ, что был над той большой дверью. Он, как и тот, находился чуть выше проема, но размером оказался немного меньше первого.
  Обернувшись назад, я увидела там точно такую же дверь с точно таким же символом, как и та, у которой сейчас находились мы. Только она была приоткрыта. И я бы разглядела, что находиться за ней, если бы не парень, ждущий нас.
  За дверью, к которой мы изначально шли, оказался длинный, светлый коридор. С правой стороны было множество дверей из светлого дерева. На каждой двери была прикреплена табличка с цифрами. Это, как я поняла, были классы. Слева были высокие окна белого цвета с массивными подоконниками. На одном из них сидел полненький парень в джинсах и что-то делал в планшете, находившимся в его руках, не обращая внимания на проходящих мимо - нас. Стены и потолок тоже были светлого, почти белого, цвета. А между дверей, через каждый метр, на стенах висели старинные бра.
  В конце коридора находилась развилка. Можно было повернуть направо или продолжать идти прямо. Мы, не останавливаясь, шли прямо, потому что справа находилась небольшая лестница и она, по-видимому, была нам не нужна.
  
  Прежде чем мы поднялись на второй этаж, мы успели повернуть больше четырех раз и пройти два длинных коридора. И пока мы шли, я насчитала более пятидесяти дорогущих картин, висящих на стенах, сто раз прокляла родителей за то, что они отправили меня сюда, удивилась, как Ангелина может идти ни разу не спотыкнувшись, не поднимая головы от телефона, и раз пятнадцать поразилась насколько эта школа огромная.
  Уже на втором этаже мы повернули направо и прошли по коридору со стеклянными стенами, который, по словам Сергея, вел к общежитию. И в то время пока мы его преодолевали, я рассматривала то, что было за стеклом. Спросив у Сергея, я узнала что, это часть школьной аллеи, где каждый ученик может прогуляться.
  Преодолев этот коридор, мы вновь попали в здание - общежитие. Как рассказал Сергей, мальчики жили на третьем, девочки на втором, меньшая часть учителей на первом этаже, а другая часть жила в индивидуальных домиках.
  Кстати, за время, что мы шли, Сергей перестал застенчиво смотреть в пол, а расправил плечи и даже начал рассказывать о школе, но он не прекратил бросать влюбленные взгляды на Ангелину.
   - Сюда, - сказал парень, открывая перед нами дверь.
  За дверью оказалась просторная комната с шестью дверьми, не считая входной. Большое с прозрачными дорогими тюлями окно было прямо напротив неё. На бежевых стенах были панели из темного дерева. Формой комната напоминала многоугольник. Многоугольник с восьмью сторонами. Дверей же было только семь, на восьмой стене находилось то большой окно. Мебели в гостиной комнате было не мало: пуфики, четыре дивана, журнальные столики с кипами журналов и книг, один книжный шкаф и несколько зеркал.
  На диванах сидели девушки с журналами и что-то активно обсуждали. Все девушки были как на подбор: стройные фигуры, ухоженные волосы и лица, накрашенные ногти и идеальная одежда. Они были похожи на моделей, только сошедших с обложек моднейших журналов. И, наверное, у всех этих девушек был ужасный характер. Не мог не быть. Все богатые и красивые обязательно стервы, считающие этот мир не достойным для их красоты. Определенно, сестренке будет хорошо в их компании.
  Не успели мы войти, как я услышала разговор этих девушек:
   - Уродство! Как она может носить такое платье?
   - Корова!
   - А как тебе туфли?
   - Божественны, на каникулах обязательно себе куплю, - говорившая засмеялась и её поддержали остальные девушки.
   - Это общая гостиная. На этаже таких двенадцать, - продолжил Сергей, не обращая внимание на щебетания девушек. - Здесь пять комнат. В каждой комнате живут две девушки. Там душевые с туалетами, - указывая на разные двери, рассказывал он. - А ваша комната слева от окна.
  Дверь в душевые и туалет, как я поняла, находилась справа от входной двери. Остальные двери, по-видимому, вели в жилые комнаты.
   - Все полотенца и халаты найдете у себя в шкафу. Форму, наверное, там же. Эм... вроде всё.
   - Спасибо, - поблагодарила я Сергея.
  Но он, по-моему, даже не услышал меня или просто не захотел отвечать. Хотя, скорее всего первое. Наверное, это из-за того, что он вновь смотрел на 'сестру' влюбленным взглядом.
   - Можешь идти, - убирая телефон в сумку-клатч, пренебрежительно сказала Ангелина.
   - Да... Хорошо, - слегка покраснев, парень вжал голову в плечи.
   - О-о, смотрите, это же Ангелина.
   - И Сергей, вечно в неё влюбленный, - засмеялись девушки.
  Парень такого унижения пережить не смог, его лицо стало похоже на помидор, а он сам выбежал из комнаты, свалив по пути кипу журналов, чем вызвал новую волну смеха у девушек. Отсмеявшись, они продолжили приветствовать Ангелину, вставая с дивана:
   - Детка, ты приехала!
   - Ангелина, детка, привет!
   - Ангелины, ты как всегда божественна.
   - Ангелина...
  Это вновь подтвердило моё предположение о том, что 'сестренка' была здесь и не раз.
  Тем временем девушки подошли к Ангелине и начали обнимать её, хвалить её наряд, макияж, сумочку, смеяться над влюбленным и так стремительно убежавшим отсюда 'мальчишкой', даже не замечая меня. Я думала, они спросят, что за чучело стоит недалеко от 'мисс вселенной', но они этого не сделали. С одной стороны мне стало обидно, что я никому не нужна и на меня всем наплевать, а с другой стороны я поняла, что так мне не пришлось выслушивать оскорбления этих девиц по поводу моей внешности и одежды.
  Ещё раз взглянув на группу щебечущих девушек, я, обойдя их, направилась в сторону двери, которая, по словам Сергея, вела в нашу комнату.
  Жить с 'сестренкой' в одной комнате, видеть её каждое утро, день и вечер, слушать её болтовню с подружками, терпеть её заносчивость и нарциссизм, делить с ней шкаф, мне совершенно не хотелось. Да не то, что не хотелось, я бы этого и злейшему врагу не пожелала.
  Там, дома, я видела её только с утра на завтраке, в школе на уроках, и иногда вечером на семейных ужинах, которые были каждое воскресение, и пропустить их было никак нельзя. Остальное время я ужинала у себя в комнате и проводила бы в ней всю свою жизнь, если бы не наставления отчима в стиле 'Я для тебя всё делаю: одеваю, плачу за твоё обучение, содержу твоё животное, а ты лоботрясничаешь? Ты должна быть мне благодарна, а ты даже плановую проверочную на четверку написать не можешь!' или 'Сколько можно терпеть твоё расхлябанное поведение? Мне что, нужно силу применять, чтобы ты, наконец, за ум взялась? Давно твой хомяк не голодал?' и бывало, что он добавлял 'Посмотри на Ангелину, вот с кого тебе пример надо брать', это окончательно меня добивало. Рисковать деньгами, выделяемыми на содержание Буцефала и дальше выслушивать подобные нотации, я не хотела, и поэтому как прилежная девочка каждое утро одевалась, спускалась к завтраку, а потом в школе стойко выслушивала все насмешки Ангелины и её друзей. И мечтала о времени, когда я, наконец, съеду из этого дома и буду жить самостоятельной жизнью, вдалеке от отчима и, во всём его поддерживающий, мамы. Но это быль только мечты. А в реальности все не ограничивалось поучительными речами Эдуарда, были ещё и мамины наставления, но игнорировать их было гораздо легче, как и высказывания 'сестрички'. Однако оставаться равнодушной, когда мама интересовалась делами и успехами Ангелины, хвалила её, а про меня забывала, я, к сожалению, так и не научилась.
  Открывая дверь в комнату, я почувствовала, как Буцефал в сумке, которую я несла в руке, пошевелился и фыркнул. Надеясь, что этого никто кроме меня не услышал, я обернулась и посмотрела на девушек. Но они по-прежнему громко разговаривали, не обращая внимания на окружающих, в том числе на меня и на внезапно проснувшегося Буцефала. Убедившись, что мой пушистый друг остался незамеченным, я проскользнула в открытую дверь.
  Комната мне очень понравилась. Она была не маленькой, но и не большой, будто это помещение специально сделано для проживания двух человек. Формой она напоминала больше параллелограмм, чем прямоугольник или квадрат. Стены были почти такого же бежевого цвета, как и гостиная, только чуть светлее. На правой стене находилось большое окно, через которое проникали лучи зимнего солнца, делая комнату ещё более светлой. У этого окна стоял деревянный рабочий стол. Он был темного цвета со светлыми ящиками, и как я поняла, для нас обеих, потому что другого здесь не наблюдалась. На нем была настольная лампа и небольшая подставка для карандашей, ручек и других канцелярских принадлежностей. Около стола стояли два деревянных стула со спинкой. В правом углу, рядом с дверью, находился большой шкаф-купе. Иных предметов мебели для хранения одежды в этой комнате я не заметила, и, видимо, участь класть свои вещи рядом с вещами Ангелины и слушать её насмешки по поводу старомодности моего гардероба всё же меня постигнет. Напротив этого шкафа-купе, с левой стороны от двери, стоял туалетный столик кремового цвета. У противоположной стены, за туалетным столиком, а с другой стороны за столом, находились две одноместных кровати, застеленные светлым постельным бельем с темно-бордовыми покрывалами.
  Та кровать, что стояла за столом и, по совместительству, рядом с окном, мне почему-то не приглянулась, хотя обе постели были полностью идентичны. Она стояла в углу, но прямо по диагонали находилась дверь. И в частности не понравилось то, что каждый попадающий в комнату видит всё происходящее на этой кровати. Другую же кровать от чужих взглядов закрывала входная дверь, открывающаяся во внутреннюю сторону, и необычный туалетный столик с высокими бортиками по краям. Был ещё один фактор: мне ужасно не хотелось уступать, эту, лучшую кровать, 'сестрице'. Желание обставить её хотя бы в чём-нибудь зародилось во мне ещё очень давно. Наверное, слыша каждый день 'Ангелина молодец, всё у неё получается', 'Ах, Ангелина, какая же ты умница', 'Ангелиночка, гордость моя', во мне развивалось что-то, требующие стать лучше 'сестры', показать, что я тоже чего-то стою, и вот появился шанс. Пусть это не значительная мелочь, но упускать её я не собираюсь, потому что другой возможности может и не быть. Да и к тому же мне ужасно надоели её вечные победы во всем.
  Подвезя чемодан к кровати, и положив на неё все сумки, в том числе и с Буцефалом, я уселась на неё сама. От усталости и долго переезда мне захотелось разлечься на кровати и посмотреть какой-нибудь фильм, но перед этим нужно было покормить Буцефала и дать ему размяться после долгого пребывания в переноске.
  Нехотя поднявшись, я подошла к шкафу-купе и открыла его, облегченно выдохнув. Держать свои вещи на одной полке с вещами Ангелины мне, к счастью, не придется. Шкаф был разделен на две идентичных части, в которых была штанга с несколькими вешалками, пять полок и на нижнем ярусе три пластмассовых коробки, видимо, предназначенные для обуви.
  Повесив свою куртку на вешалку, предварительно засунув шапку в рукав, я вернулась к кровати и полезла доставать любимца. Уже открывая сумку, я увидела, как Буцефал смотрит на меня своими бусинками-глазками, умоляя достать из этой ужасно маленькой клетки.
   - Привет, мой хороший. Устал? Сейчас я тебя покормлю, - ласково прошептала я, доставая клетку из дорожной сумки.
  Отбросив в другой конец кровати эту сумку, я села на коленки и пододвинула к себе переноску, в которой сидел мой пушистый друг. Он сразу же подскочил к прутьям и поднял на меня взгляд своих глазок. Всё бы было хорошо, если бы режущий свет не попал ему на глаза. Буцефал среагировал моментально, прикрыв свою мордочку от коварных лучей солнца лапами. Он всегда становился таким милым и беззащитным когда делал так, что я чувствовала себя его единственной защитницей от окружающего зла, а его - моим верным принцем, дарившим вместо стихов и цветов позитив, отвлекающий меня от будничных проблем.
  Я уже хотела открывать чемодан, чтобы взять корм, как вдруг Буцефал, перестав закрывать глаза от света, поднялся на задние лапы и выразительно посмотрел на дверцу клетки, прося выпустить его на свободу. Отказать пушистику я бы всё равно не смогла, особенно под давлением этих глазок, поэтому, не раздумывая, открыла замочек на дверце. И уже хотела достать Буцефала, как дверь в комнату отварилась, и я увидела гордо вплывающую Ангелину.
  Я поняла, что всё! Спалилась! Сейчас Ангелина посмотрит в мою сторону, не сможет не заметить клетку с Буцефалом и заорет. Закричит, так громко, что оглохнуть можно. Сначала, услышав визг, сюда прибегут подружки 'сестрицы' из соседних комнат, потом охрана или учителя, а за ними подойдёт и директор. Все сбегутся, чтобы узнать, что же случилось с Ангелиной. И почему она закричала? При этом, конечно, заметят Буцефала, если 'сестренка' не наябедничает раньше, что я притащила сюда домашнее животное, и пушистика заберут. Выкинут на улицу или, что ещё хуже, отправят домой к родителям. Хотя Буцефала до дома могут не довезти, оставят около каких-нибудь мусорных баков, а мне сказать позабудут. Это в стиле моей мамы и отчима - забывать говорить мне о важных для меня вещах, которые никоим образом не касаются Ангелины. Если же его всё-таки довезут до дома, там за ним никто ухаживать не будет. Могут и меня, вместе с ним, вышвырнуть за не соблюдение правил. Хотя, думаю, это вряд ли. Мой отчим не поскупится на взятку, чтобы избавиться от 'неблагодарной и непослушной дочки', и меня любезно передумают выгонять. А остаться одной, без Буцефала, в этой школе-пансионе, это словно оказаться в тюрьме, без всяких радостей жизни и с самовлюбленной 'сестренкой' в роли надзирательницы.
  Не успели мы приехать сюда, как Буцефала могут отправить назад. А всё из-за того, что Ангелина вошла в комнату не вовремя. Всё из-за неё. Всё плохое в моей жизни происходит только из-за неё.
  От этой несправедливости захотелось закричать, завизжать, наплевав на все последствия. Показать всему миру, что я тоже чувствую, что на мои чувства и желания нельзя так просто наплевать! Но я не могла. Не хотела подставлять Буцефала. Что я зря его прятала в сумке, везла сюда, скрыв ото всех, чтобы самой же выдать его? Ни за что! Я никогда не буду той, из-за кого может пострадать мой единственный друг.
  Только Ангелина не спешила поворачивать голову и замечать Буцефала. Она ни на что не обращала внимания, просто шла, что-то быстро печатая в телефоне. Мне кажется или она, с того момента как мы приехали сюда, ни разу не выпустила свой мобильник из рук. Впрочем, это к лучшему. Пусть смотрит в свой дорогой мобильный телефон и что-то делает там, а я, может, успею загородить собою клетку с пушистиком, прежде чем 'сестренка' посмотрит в мою сторону.
  Эта мысль дала мне надежду. И я, стараясь не шуршать, начала вставать с кровати, не сводя глаз с Ангелины. Она, немного отойдя от двери, которую захлопнула, остановилась, всё ещё смотря в телефон. Я же аккуратно стала опускать правую ногу, надеясь, что родители не пожалели денег на паркет для школы, где учатся их дети. И мои надежды оправдались - паркет не скрипел. Со второй - левой ногой - было сложнее, из-за того, что когда я садилась, то подложила её под себя, не подумав о том, как будет трудно вставать. Если я резко вскачу с кровати, то не смогу не задеть клетку локтем, который почти касался прутьев клетки, и тем самым привлеку внимание Ангелины. Бросив осторожный взгляд на Буцефала, я увидела, как он внимательно смотрит на меня своими глазками, и в них было много удивления от моего поведения. Приложив указательный палец левой руки к губам, я понадеялась, что пушистик поймет и не будет шуметь. Я верила в него и не хотела, чтобы он сам себя показал 'сестренке'. Оперевшись на правую руку, я стала высвобождать левую ногу. Когда это у меня получилось, и я, поставив обе ноги на пол, начала подниматься с кровати.
  Всё бы было хорошо, и я бы успела закрыть собой клетку от взгляда Ангелины, прежде чем она подняла бы голову, если бы не сам Буцефал. Я совсем не ожидала, что пушистик тоже захочет действовать, почувствовав пришедшую 'сестренку'. И не предвидела того, что он быстро выберется из клетки через дверцу, которую я забыла закрыть. И он сделал это так быстро и так неожиданно, что я не только не успела среагировать и остановить его, а даже сдвинуться с места. Я просто повернула голову и увидела, как он спрыгнул с кровати на пол, и, не приближаясь к 'сестренке', зашипел.
  Сейчас я видела в нём не просто домашнее животное, моего маленького любимого пушистика, а опасного хищника, защищающего свою территорию. Он вынулся дугою и враждебно смотрел на Ангелину. А его низкое приглушенное шипение показывало, что она ему не нравилась. Я бы удивилась и посчитала Буцефала не вменяемым, если бы это был первый раз, но это не так. Мой маленький друг ненавидит мою 'сестричку' и всячески это показывает. Вот и сейчас он решил продемонстрировать свои чувства Ангелине. И я бы гордилась им, если бы он не выдал себя.
  Ангелина, которая тоже услышала шипение Буцефала, наверное, от неожиданности выронила телефон из рук. Глухой звук разбивающегося телефона и негромкий вскрик 'сестренки' разрушили тишину. Ангелина повернула голову, посмотрела на злющего Буцефала, а затем перевела взгляд на меня. Не знаю, но мне показалось, что в её глазах были удивление и ужас. Зажмурившись, я ожидала услышать продолжение вскрика - её громкий визг или то, как она будет звать учителей и охрану, зная, что сейчас всё закончится, но услышала только:
   - Фу! Убери это от меня!
  Это был не крик, даже не визг. Хотя, может и визг, но очень тихий, короткий, совсем непохожий на неё. Если уж она собиралась орать или делать что-то ещё, то это должны были услышать и увидеть все. В противном случае она злилась - как же, не пришли посмотреть на представление Её Величества - и терроризировала весь мир.
   - Убери его! Убери! Скорее! - отскакивая на кровать, стоящую позади неё, брезгливо приказала она.
  Но Буцефалу было уже всё равно. Его разозлили. Он, не прекращая шипеть, двигался в сторону Ангелины, на своих маленьких пушистых лапках. 'Сестричка' почему то не понимала, что нельзя злить Буцефала. Он хищник. Пусть маленький, миленький и пушистый, но хищник. А злой хищник - не к добру, по-моему, это понимал любой школьник. И это должна была понимать и Ангелина. Но она все больше отодвигалась назад, подальше от приближающегося Буцефала.
   - Замри, - тихо попросила её, слезая с кровати. - Не зли его ещё больше.
   - Никто не злит твоё бешеное чудовище! - злобно выплюнула Ангелина, но, не смотря на свои слова, шевелиться перестала.
  Буцефал тоже замер, словно почувствовав, что 'жертва' начала сдаваться. А я в это время осторожно стала подкрадываться к нему, чтобы не злить его резкими движениями ещё больше. Присев рядом с ним на корточки, я легонько, едва касаясь пальцем шерсти, погладила его, успокаивая.
  Мне, конечно, безумно нравилось, что Ангелина испугалась Буцефала. Это было видно во всех её рваных движениях, пристальном взгляде, направленном на хонорика, и злых высказываниях. Так хотелось верить, что всё это мне не показалось, что это не мираж и 'сестрица' не такая идеальная, как хочет казаться. Но там, в глубине сознания, я понимала, это всё не просто так.
  Ангелина не закричала, не позвала охрану, как я ожидала, а просто сидела на кровати, злобно взирая на Буцефала. Так и хотелось спросить 'почему?'. Она же меня так ненавидит. Почему же не сделала всё, чтобы меня отправили обратно домой? Однако понимала, что не ответит она мне. Окатит презрительным взглядом - да, но не ответит. Кто я такая, чтобы мне отвечать?
  От легких поглаживаний я перешла к почесыванию ушек и спинки, и пушистик наконец-то отвлекся от Ангелины, подвигаясь ближе к моим рукам. Я всегда любила гладить, чесать, расчесывать моего маленького друга, да и он постоянно получал от этого огромное удовольствие. И поэтому мне всегда приходилось это делать, чтобы успокоить его после встречи с Ангелиной, отчимом или мамой, развеселить или утихомирить. Также это помогало и при обиде на меня, когда я делала что-то не так или у меня не было времени, чтобы поиграть с ним. В общем, почесывания были универсальным лекарством для Буцефала и всегда действовали безотказно.
  Когда Буцефал совсем расслабился от моих действия и престал поглядывать в сторону Ангелины, я, подняв его, прижала к себе. Он же только неодобрительно посмотрел на меня, но рычать или фыркать не стал. Почесывая и смотря в самые милые глазки на свете, я тихонько прошептала 'Спасибо', в благодарность за защиту. А в ответ почувствовала маленький язычок на своей руке.
   - А быстрее нельзя было?! - злобно спросила Ангелина, не забыв смерить нас с хонориком презрительным взглядом.
  Зря! Ангелина уже расслабилась и встала с кровати, думая, что раз Буцефал в моих руках, ей ничего не будет. Зря. Буцефал хоть и расслабился, но мимо ушей ничего не пропускал. Вот и сейчас встрепенулся, перестав реагировать на мои поглаживания, и зашипел на 'сестренку'. Она отошла на пару шагов назад и вновь приказала:
   - Утихомирь его! Быстрее!
   - Я же просила: не зли его, - шикнув на Ангелину, я, наклонив голову поближе к пушистику, зашептала:
   - Тише, мой хороший. Делай как я - не обращай на неё внимание.
  Прислушиваясь, Буцефал посмотрел на меня и в его глазах появился интерес. Я же продолжила шептать, поглаживая мягкую шерстку:
   - Сейчас я тебя покормлю. И никакая Ангелина нам не помешает...
   - Хватит сюсюкаться. Убирай его быстрее! - голос сестры снова влез в нашу идиллию. Что ей мешает просто помолчать? Неужели случится ужасное, если Ангелина не обольет кого-то грязью?
  Хотя, о чём это я? Смолчать не в стиле 'сестрицы'.
  В этот раз Буцефал послушал меня и не обратил внимания на Ангелину. Я тоже пропустила её болтовню мимо ушей. Всё равно ничего нового или интересного не услышу. А возмущенные, злые и насмешливые вопли я наслушалась дома на всю жизнь вперед.
  Напоследок погладив шейку, я опустила пушистика в открытую клетку-переноску, которая так и осталась стоять на кровати. Закрыв дверцу, я успокаивающе улыбнулась другу и прошептала: 'Всё будет хорошо. Скоро я тебя покормлю'.
   - Ну и зачем ты привезла с собой это чудовище? - заметив, что я убрала Буцефала, 'сестрёнка' оживилась. - Елена, что, забыла тебе рассказать о правилах?
  Да, забыла. Впрочем, я не удивлена, что мама забыла что-то рассказать 'любимой' дочке. Поговорить с Ангелиной - это святое, а забыть про меня - в порядке вещей. Хотя, нет...
  Если вспоминать, мама мне говорила оставить Буцефала дома. А я её не послушала. Но ни за что не поверю, что в этой элитной, дорогостоящей школе для богатеньких детей всего лишь одно правило - не привозить животных. Так что можно сказать, что в тему о правилах мать не посвящала меня. Те слова, запрещающие брать пушистика с собой, не в счет.
  Ей всегда было наплевать на меня. Даже перед долгим расставанием она не захотела позаботиться обо мне. Просто поговорить. Разве это так сложно? Зачем заводить ребенка, если он тебе не нужен? Но Ангелину то она любит? Почему? Я же младше её. В чем дело? Обычно матери любят своих, родных детей...
  Мои мысли прервал надменный голос Ангелины:
   - Эй! Ты меня слышишь, придурочная?
   - Да. Я просто задумалась...
   - Задумалась? Над чем? Ты тупая как пробка. Тебе нечем думать.
  Сама ты тупая! То, что тебя все обожают, ещё не означает, что ты умная. Корчишь тут из себя 'мисс вселенную', 'девочку номер один', а на самом деле без денег и связей папочки ничего и не можешь. Посмотрела бы я на твою жизнь вне этого элитного общества, где тебе все рот смотрят.
  Так и хотелось съязвить, нагрубить в ответ. Но я удержалась. Неизвестно, что ждёт меня в этой школе. Поэтому мне со своей отдалённостью от местной тусовки лучше держаться подальше и вообще молчать. А то обиженная 'звезда' может организовать мне проблемы, причем большие. С её-то обаянием и умением вертеть всеми как захочется, только одним взмахом ресниц она превратит своих друзей в подопечных и настроит против меня, хотя, я думаю, они и так меня не особо жалуют.
  В том, что Ангелина 'местная звездочка', я не сомневалась. Это было видно по тому, как встречали её девочки-подружки, как они защебетали, увидев 'сестренку'. Реакция Сергея может и не относиться к её популярности, а всего лишь следствие её идеальной внешности и 'ангельских' глаз. Или, может быть, этот парень нашел в ней ещё что-то интересное и привлекательное. Но не думаю, что это ему удалось. Я, вот, прожила с ней около тринадцати лет бок о бок и больше ничего хорошего не заметила. Зато появился целый список отрицательных качеств, которые, почему-то, видела в Ангелине только я.
  Ангелина подняла с пола упавший телефон, присела на кровать и полезла в маленькую сумочку, которую при входе кинула. Достав оттуда зеркальце и помаду-бальзам, она начала проверять свой макияж.
  Наблюдать, как Ангелина красит губы, вытягивая их трубочкой, совершенно не прельщало, поэтому я отвернулась к клетке с Буцефалом и улыбнулась ему.
  Мой мальчик. Спасибо ему за всё: за то, что он есть, тут, рядом со мной, за то, что он всегда понимает меня, за то, что дарит радость, за то, что могу поделиться с ним чем угодно. Пусть он и животное, но не 'безмозглое', как любит повторять 'сестренка'. В общем... только благодаря ему я смогла выжить в обществе сестренки, отчима и мамы.
   - Будешь мне должна! - внезапно услышала за спиной.
  Голос 'сестрицы' прозвучал так неожиданно, а я всё ещё смотрела на Буцефала, который её тоже услышал и, вскинув голову, зашипел. И эти два звука слились вместе, напугав меня так, что я дернулась. А слова, сказанные Ангелиной, сильно удивили, потому что сейчас я вообще не ожидала, что она станет со мной говорить. Думала, 'сестренка' надолго займётся своей 'красотой' и просидит с зеркалом не меньше получаса. Ну а я за это время успею не только накормить пушистика, но и свалить подальше от неё, может осмотреть школу, найти тех, кто хоть немножко не любит и не преклоняется перед 'Её Величеством' или просто попросить кого-нибудь рассказать об этой школе и жизни здесь поподробнее.
  Медленно обернувшись, я посмотрела на Ангелину. Она же спокойно, не шевелясь, сидела, не обращая на меня внимания, и любовалась собою в зеркале, держа в руках тюбик помады. Может мне показалось, а 'сестренка' вообще молчала?
  Надеясь, что ослышалась, я, скрестив за спиной пальцы на удачу, спросила:
   - Что?
   - Ты ещё и глухая?! Я сказала: 'Будешь мне должна', - презрительно взглянув на меня, она вернулась к зеркальцу.
  Понятно. Значит, не послышалось. Просто отлично! Только этого, для полного счастья, мне не хватало! Теперь ко всем ужасам, которым мне предстоит пережить в этой 'самой-самой прекрасной, лучшей, дорогой' школе, прибавился ещё и должок Ангелине. Понятно же, что она сделает всё в своём 'стиле' - потребует, чтобы я была у неё собачкой на побегушках или преклонялась перед ней на глазах у всех её друзей, а, может, и всей школы. Обязательно придумает, как насладиться не только моим унижением, но и исполнениями её желаний. Но... у меня один маленький и очень важный вопрос. С чего вдруг я ей должна? Что я такого сделала, что внезапно стала должна ей? Дома я несколько недель до отъезда ей, отчиму с матерью на глаза старалась не показываться, а сюда мы только что приехали и даже поговорить не успели, так что я просто не могу быть должной.
  Да ещё и не упустила возможности показать свою крутизну. Она что специально ищет случай оскорбить кого-нибудь или делает это не задумываясь, на автомате? Почему нельзя без этого? Так сложно просто, без грубости, без оскорблений говорить со мной? Разве обязательно всегда показывать своё превосходство и унижать меня? Трудно обойтись без этого?
  Естественно, всех этих вопросов я не стала задавать Ангелине, просто, внимательно посмотрев на неё, тихо сказала:
   - Я слышала.
   - Тогда не надо переспрашивать, - даже не посмотрев в мою сторону, холодно ответила она.
  Конечно, зачем обращать внимание на меня, если можно просто показать свою 'крутость', игнорируя и унижая всех. Хотя, не совсем 'всех'. Она унижает только тех, кто не входит, по её понимаю, в элиту этого мира. Лично я думаю, что в 'её' элиту входят лишь те, кто боготворят и восхищаются ею. Остальные же попадают в категорию все. Все, кого Ангелина презирает и считает никем. В эту категорию 'всех' вхожу и я. Не знаю, к счастью это или наоборот. Но переметнуться в 'элиту', к Ангелине, никогда не хотела. Проще живётся, когда ребята из элиты не обращают на тебя внимания, не донимают тебя сплетнями и другими 'важнейшими' делами.
  А ещё этот высокомерный холод постоянно слышен в её голосе! Она же не Снежная Королева, в конце концов! Почему нельзя разговаривать искренне, улыбаясь? Только не той фальшиво-насмешливой ухмылкой, которой она меня постоянно одаривает, а настоящей, чистой улыбкой?
   - За что? - всё же решилась спросить у неё.
  Надеюсь, мой голос не звучал как у побитой, напуганной мышки? Не хотелось бы ещё больше унижаться перед той, кто и так считает, что я ничто и, общаться с такими как я выше своего достоинства.
   - За молчание, - чётко прозвучало в ответ.
   - Что?
  Честно, я сильно удивилась и совершенно ничего не поняла. И не потому, что отвечая, Ангелина поправляет прическу, как будто ничего не происходит. Это меня сейчас совсем не волновало. Меня гораздо больше смутил её спокойный вид и слова. Ещё я совсем не поняла, что она имела в виду. За какое, такое 'молчание' я ей должна?
  Сейчас, когда меня переполняли интерес и настороженность, она будто специально делала все медленно, чтобы извести меня. От этого захотелось вскочить с кровати и закричать 'Ну же!', но я прожила с Ангелиной под одной крышей достаточно долго и за это время усвоила, что если её поторопить, то она только одарит насмешливым взглядом и назло всему свету будет всё делать ещё медленнее. Мне совсем не хотелось ждать, только для того чтобы узнать, что 'сестрица' подразумевала под своими словами.
  Наконец-то закрыв своё карманное зеркальце и убрав его вместе с помадой и телефоном в сумочку, Ангелина обратила на меня внимание, насмешливо спросив:
  - Мне рассказать Аристарху Андреевичу, что в нашей комнате поселился твой комок шерсти?
  Ну, конечно! Как я об этом не подумала? Как могла забыть, что Ангелина, как и Эдуард Васильевич, любит из всего извлекать выгоду? И почему сразу об этом не догадалась? Было бы глупо предположить, что за свою 'доброту' она ничего не потребует. Теперь мне стало всё предельно понятно...
  'Сестричка' за молчание о том, что я привезла сюда Буцефала, решила у меня что-то потребовать. Хотя почему что-то? Уверена, она уже знает, что приказать мне сделать. И самое ужасное в этой ситуации то, что я буду должна выполнять все её распоряжения, скорее всего, до конца этого года или, вообще, до конца школы. Потому что пока тут будет жить Буцефал, она не перестанет меня шантажировать. И, конечно же, не забудет каждый день издеваться надо мной, напоминая, что всё завит только от неё, и если ей что-то не понравится в моём поведении, то мне придется попрощаться с пушистиком.
  Дура! Какая же я дура! Почему сразу не подумала о таком развитие событий? Как мне только в голову могло прийти, что Ангелина могла что-то сделать просто так, от чистого сердца? Хотя откуда у такой эгоистичной и самолюбивой девушки, как она, чистое сердце? Она никогда обо мне не заботилась. Она вообще ни о ком, кроме себя, не заботилась. У нее, поэтому, и домашних животных никогда не было, померли бы все. Их же надо кормить, чистить, ухаживать и уделять им время. Если первое и второе ещё может делать прислуга, то даже с последним Ангелина сама бы не справилась. Так почему я решила, что сейчас она проявит 'семейные' чувства и поможет мне?
  Почему я думала, что больше ничего плохого не случиться? И что удача хоть на этот раз окажется на моей стороне, только потому, что Ангелина не закричала, и в комнату не прибежали охранники с директором? Нет, я, конечно, очень рада, что этого не случилось, и Буцефала с криками не выгоняют из школы, что об этом не узнал отчим, и он с мамой не приедет сюда, чтобы отругать меня и напомнить, кто же всегда позорит их семью. Это очень-при-очень хорошо, что Буцефал останется со мной! Но всю радость от этого, перекрывает то, что я теперь должна буду выполнять все желания 'сестрички' и слушаться её безоговорочно.
  - Как думаешь, - посмотрев вверх, на потолок, Ангелина прервала мои мысли, - сколько секунд понадобиться директору, чтобы выкинуть твоё животное на помойку?
  - Нет...
  - А просто позвать охрану с псами? Поверь, доберманы выдрессированы бросаться на незваных гостей. А если они будет ещё и голодными, то всё, твоей крысе конец.
  - Не надо...
  - Или сразу позвонить отцу и сказать, что ты натворила? - вкрадчиво поинтересовалась 'сестричка'.
  Зачем она это делает? Зачем она издевается? Это, что, тоже доставляет ей удовольствие, как и насмешки над окружающими? Знает же, что я и так, без всего этого, согласна на всё ради Буцефала. Знает, как я люблю моего маленького пушистика, и что ради него буду терпеть даже её, вместе с глупыми насмешками, эгоистичным поведением и издевательскими приказами. Знает и всё равно издевается! Как так можно!?
  - Не...
  Снова не дав мне и слова сказать, Ангелина продолжила небрежно рассуждать, внимательно смотря на меня:
  - Представляешь, как сильно папа будет на тебя зол? И что будет ждать твою шерстяную вонючку?
  Да как она смеет, оскорблять моего пушистика? Моего единственного и любимого друга? Ещё и угрожает! Что мы ей такого сделали? Зачем она над нами издевается? Почему так себя ведет? Ни я, ни Буцефал вообще старались последний год с ней не пересекаться, не провоцировать и не разговаривать. Буцефалу было значительно легче, ведь он почти всегда, когда Ангелина была дома, находился в комнате. И только когда та уезжала, я могла спокойно выгулять его в зимнем саду. Я же просто не разговаривала и не обращала на её заскоки внимания.
  Так почему же она сейчас так поступает? Шантажирует, самым дорогим существом для меня во всём мире? Ещё решила и масла в огонь подлить, поиздеваться!
  Как же я её ненавижу! Всем своим сердцем ненавижу! Ненавижу за все её подставы, приколы надо мной. Особенно в такие моменты! Думает, что королева, что все должны потакать её желаниям, должны слушаться во всём?! Ненавижу её! Не-на-ви-жу! Как же мне хочется сейчас заорать, высказать Ангелине всё, что я о ней думаю, как она меня бесит. Как же меня раздражают её вечные кривляния перед зеркалом, её идиотский характер, мания величия, постоянные насмешки, будто она действительно лучше меня. Но это не так. Я в своей жизни ни разу никого не шантажировала, не подставляла, ни над кем не издевалась, не насмехалась и уж, точно, никогда не сделала того, что может как-то навредить чьему-то другу! Лучше бы этой самовлюбленной эгоистки, считающей себя мисс вселенной, никогда не было в моей жизни!
  Как же мне сейчас хочется её придушить! За все оскорбления, за все издевательства, насмешки, приколы! Чтобы она помучалась, как это делала я, живя с ней в одном доме, стойко вынося все козни, что она мне придумывала и воплощала со своими друзьями. Чтобы она перестала считать себя самой главной, самой лучшей, самой прекрасной! Придушить! До чесотки в руках хочется это сделать и как можно скорее!
  Не-на-ви-жу!!!
  Вдруг, совсем неожиданно, у меня резко закололо в сердце. Стало настолько больно, что я даже следующие едкие вопросы Ангелины не слышала, стараясь удержаться в реальности. Внутри всё разрывалось, бушевало, горело. Перед глазами кружилась и раздваивалась комната. Губы, буквально, за мгновение высохли, а ладони вспотели. Жар окутывал всё моё тело, а по спине пробегали разряды электричества. Казалось, что я свалилась с двадцатого этажа прямо в кипящую лаву. Внезапно, так же неожиданно, как началось, всё закончилось. Жар с болью ушел, а я начала возвращаться в реальность.
  'Сестричка' всё так же продолжала издеваться, рассказывая мне, что будет со мной и моей крысой, если всё раскроется, наверное, не заметив моей маленькой 'заминки'. Самовлюбленная эгоистка! А в принципе это даже хорошо, что она не обратила внимание. Не будет насмешек хотя бы по поводу моего здоровья...
   Стоп! А что это собственно было? Почему мне резко стало плохо? Я же ничем не больна. Вроде...
  Да, нет. Если бы я была больна, или, более того, заразна, то отчим бы узнал об этом и отправил меня в какой-нибудь стационар, чтобы я не заразила его 'ангелочка'. А он бы обязательно узнал, ведь раз в два месяца меня возят в частную клинику. На самом деле всю эту кутерьму организовывают для Ангелины, а меня проверяют за компанию, чтобы не тратить на меня драгоценное время Эдуарда Васильевича. Что удивительно, отчим всегда сам сопровождает 'сестричку', ну и меня, естественно, на такие проверки. Так что я определено не могу быть чем-то больна.
  Тогда почему это произошло? Может дело в еде? Всё же не ела с самого утра... Нет, тогда бы у меня болел живот, а не всё тело. Или...
   - Ну так, что? Мне рассказывать Аристарху Андреевичу кого ты с собою притащила? - едко поинтересовалась у меня Ангелина, снова отрывая меня от мыслей.
  А я, даже не взглянув на неё, повернула голову и посмотрела на Буцефала, не обращая внимания на стоящую рядом 'сестренку'.
  Пушистик, до этого облизывающий свои лапки, будто почувствовав мой взгляд, поднял мордочку, и я увидела его глазки-бусинки. Как же я его люблю! Мой малыш... Я уже привезла его сюда, засунув в маленькую, тесную клетку. Он выдержал несколько часов в машине. Часть пути уже было пройдено. И возвращение друга в дом отчима - это не то, чего бы мне хотелось. Я, однозначно, не смогу с ним расстаться. И никакая вредная 'соседка' по комнате не помешает Буцефалу тут остаться.
   - Хорошо. Я согласна, - сказала я, повернувшись к 'сестрице'.
   - Вот и хорошо! - хлопнул в ладоши 'ангел' с высокомерной, но в тоже время хитрой, улыбкой на лице.
   - Что ты от меня хочешь?
  Она, повернув голову, чуть меньше минуты рассматривала меня, будто раздумывая о чём-то. Наверное, задавалась вопросами: 'зачем я ей нужна' и 'как меня можно использовать в своих целях', и, скорее всего, главный вопрос - 'как суровее со мной поступить'. Хотя куда уж суровее?
   - Ничего, - с неизменимой улыбкой превосходства, Ангелина спокойно повернулась ко мне спиной, совсем не обращая внимания на удивленную меня.
   - Что? - в шоке приоткрыв рот, спросила я.
  И как это понимать? Стояла тут, шантажировала и вдруг ничего? Что это значит? Она что посмеяться надо мной решила?! И... почему я этому постоянно удивляюсь? Это же в её стиле! ...прожила с ней только лет, натерпелась не мало, и всё ещё умудряюсь забывать, какой она бывает....
  Не успела я отойти от такого заявления и обрадоваться её невиданной 'щедрости', как Ангелина, даже не давая мне размечтаться, что её слова могут быть правдой, вернула всё на свои места:
   - Пока ничего, - иронично рассмеявшись, добавила 'сестренка'. - Но я обязательно придумаю, что ты будешь должна сделать.
   - Отлично, - едва слышно прошипела я, злясь на Ангелину и на то, что она не может просто сказать мне, что я должна сделать, а хочет помучить меня. Поиздеваться надо мной. Показать, что она круче вареного яйца, что может подчинять себе всех.
  Неожиданно Ангелина, немного напугав меня своими резкими движениями каратистки, резко повернувшись, так что её длинные волосы взлетели, подошла ко мне.
   - Главное не забывай, что судьба твоей зверюшки зависит от меня, - будто серьёзно, но с усмешкой и презрением в серых глазах, сказала 'сестричка', от чего стала невыносимо похожа на Эдуарда Васильевича. Чем взрослее она становилась, тем больше похожих жестов, привычек, фраз я замечала. Иногда в её глазах видела даже суровый взгляд отчима, что меня сильно пугало. - А сейчас спрячь это чудовище подальше, - и чтобы ещё больше поиздеваться надо мною, она добавила:
   - Или ты хочешь, чтобы об этом шерстяном комке узнал кто-то ещё?!
  Как мне надоело, что она постоянно насмехается надо мной! У неё же полно знакомых, друзей, девочек и мальчиков, которые за минуту её внимания на всё готовы. Почему она постоянно достает меня? Придирается ко мне! Насмехается надо мной! И главное ей это не надоедает! Никогда не надоедает! Это так раздражает, что именно я служу для неё предметом для издевательств. Если она чем-то недовольна или её кто-то разозлил, то все свои негативные эмоции она обязательно вывалит на меня.
  И всё это началось ещё в детстве. Если 'милую и прекрасную' светловолосую Гелечку не похвалили и забыли сказать, какая она умница, - такое было всего пару раз - то она забирала все игрушки и не давала мне играть. А если я пыталась с ней поговорить, то она швыряла эти игрушки в меня и 'гордо' уходила. Да... даже в детстве она была такой ужасной эгоисткой. Только тогда, тринадцать лет назад, я пыталась её понять и подружиться. Каким же я была глупым ребенком... Глупым и безумно наивным.
  Отвернув голову в другую сторону от Ангелиночки, чтобы не видеть её самодовольной улыбки, которая, уверена на сто процентов, появилась, я, присев на край кровати, подтянула клетку поближе к себе. Буцефал тут же отвлекся от своего занятия. Пока я слушала 'сестричку', он обследовал свой новый маленький домик на ближайшие месяцы, если конечно нас отсюда не выгонят раньше. А сейчас он смотрел на меня своими милыми глазками-бусинками.
   - Всё будет хорошо. Мы справимся, - прошептала я, наклонившись близко к клетке, и быстро встала с кровати, тут же услышав за спиной тихий едкий смех.
  Присматриваясь к пушистику, который уже отвлекся от меня и занялся своими хоноричьими делами, аккуратно, стараясь не трясти Буцефала, поставила клетку под кровать. В этом не было ничего сложного, так как под кроватью было достаточно места не только для небольшой клетки с пушистиком, но и даже для двух огромных парней. Так что она поместилась просто идеально. К тому же под кровать не лезут лучики солнца, и тут достаточно темно, поэтому Буцефалу должно быть удобно.
  Поднявшись с колен, я отошла от кровати на пару шагов. Вроде бы клетки видно не было. Только тут ключевое слово 'вроде бы'. А что если кто-то из подружек Ангелины зайдет и увидит клетку? А такие гламурные девочки, как они, скорее всего, боятся грызунов, и, значит, поднимут ор на весь корпус. И тогда Буцефала точно выкинут из школы.
  Вдруг в дверь кто-то постучал. Это было неожиданно и немного напугало меня, что я, резко обернувшись, посмотрела на дверь. От страха, что Буцефала сейчас раскроют, сердце невыносимо быстро забилось в груди. И я, немедля ни секунды, бросилась опускать покрывало вниз, тем самым прикрывая место между полом и кроватью, чтобы Буцефала точно не было видно.
  Тем временем стук в дверь повторился, и я, прекращая свои действия, снова обернулась к двери. А когда она стала открываться, вообще повернулась спиной к кровати и села на неё. Чтоб уже наверняка!
  Пока я с колотящимся сердцем елозила на кровати, прикрывая Буцефала единственным известным мне способом, Ангелина нехотя оторвалась от телефона и с вселенской скукой на лице повернулась к двери. Но эта скука быстро сменилась узнаванием и радостью, как только мы услышали приятный певчий голос:
   - Можно?
  Придерживая приоткрытую дверь, в комнату вошла невысокая молодая девушка. Её слегка продолговатое лицо было таким же идеальным как у Ангелины - без единого прыщика, родимого пятнышка или чего-то подобного. Относительно загорелая кожа отлично гармонировала со светло-голубыми глазами, и в них не было той надменности, какую я обычно вижу в газах 'сестренки'. Напротив, глаза гостьи светились радостью и дружелюбностью, что совершенно не похоже на типичную подругу Ангелины. Я даже представить не могла, что она общается с таким людьми. Но только это отличало девушку от 'сестрички'. Кроме доброго взгляда ничего обычного в ней не было видно. Всё остальное было совершенным.
  Пушистые брови безупречной формы без лишних волосков были такого же темно-медового цвета, как и идеально уложенные кудрявые волосы, едва доходившие до груди. Хотя, если их распрямить, то они будут гораздо длиннее. Они были такими шелковистыми и блестящими, чему я могла только позавидовать. Ведь мои волосы были лохматыми и никак не хотели создавать хотя бы подобие укладки, как бы я не старалась.
  Перестав рассматривать вошедшую девушку, я перевела взгляд на радостную 'сестричку', отметив, что такое бывает очень и очень редко - почти никогда, тут же услышав её радостный вскрик:
   - Ди!
  Спустя секунду, Ангелина, сильно удивив меня, кинулась обнимать гостью. Такое поведение, проявление подобных эмоций, совсем не похоже на 'сестричку'. До этого момента я никогда не видела, чтобы она вот так, с такой радостью и улыбкой, бросалась в чьи-то объятия... Да-да, она могла просто обнимать кого-то, поцеловать в щечку, и я даже пару раз наблюдала, как она делала такое с отчимом, моей мамой и несколькими друзьями или знакомыми с вечеринок. Но при этом её лицо было безэмоциональным, как кирпич, с невозмутимыми или холодными глазами. А объятия были осторожными, почти без контакта, будто она брезговала прикасаться к людям.
  Гостья Ангелины сильно обняла её в ответ, будто показывая, как она по ней скучала. И 'сестричка' обнимала девушку с такой же силой. На секунду мне даже показалось, что Мисс Гелечка тоже соскучилась. Но это же абсурд. Она конченая эгоистка, как и сборище её 'идеальных' подруг, а такие девушки не умеют скучать, сопереживать, помогать и делать что-то не для себя.
   - Я так рада, что ты приехала. Мы ждали тебя, - отходя на шаг от Ангелины, сказала Ди.
  Ди? Очередное гламурное сокращение нормального имени обязательное в клубе девушек зависимых от денег и бутиков?
   - Я тоже, - радости в голосе 'сестрички' стало поменьше. - Я бы приехала раньше, но...
  Ангелина кивнула головой в мою сторону, как бы показывая своей подружке, кто виновен в том, что она не могла приехать сюда раньше. Ди, в отличие от 'сестрички', в глазах которой начал появляться исчезнувший на пару минут холод, дружелюбно посмотрела на меня и, переведя взгляд с меня на Ангелину, с интересом, словно ей было не наплевать на незнакомую девушку, находящуюся в комнате у её подруги, спросила:
   - Это твоя сестра?
  Она спрашивала так, будто была удивлена тем, что я вообще сюда приеду. Неужели Мисс Совершенство не пожаловалась своей подружке, что её несносная, вечно мешающаяся под ногами, ничего не умеющая, ни для чего не пригодная сводная сестра, которая мешает всем её планам, приедет с ней в школу и будет жить с ней несколько месяцев? Хотя... чего я этому удивляюсь? Ангелина отлично дала понять, что не рада, что я приехала в эту школу вместе с ней. И, насколько я поняла, она стеснялась того, что такая замухрышка как я является её сестрой, и поэтому не хотела, чтобы кто-то знал о нашем 'родстве'. К тому же Ангелина слишком гордая, чтобы кому-то жаловаться.
  Ангелина, не ожидавшая этого вопроса, как-то беспомощно посмотрела на свою подругу, словно была в чём-то перед ней виновата, и тут же перевела свой взгляд, уже наполнившийся злобой и раздражением, на меня. Былая радость, кстати, быстро исчезла, на её месте появилась её фирменная улыбочка 'Снежной Королевы'.
  Недолго помолчав, 'сестричка' кратко и невозмутимо ответила:
   - Сводная. Елена уговорила отца послать её со мной.
   На секунду её губы презрительно растянулись и тут же вернули холодную улыбку.
  Гостья, не замечая изменений в настроении Ангелины, направилась ко мне. И, что странно, она всё еще дружелюбно улыбалась. Улыбалась! Мне! Раньше мне никто из друзей Ангелины не улыбался дружелюбно. Её друзья вообще не знают, что такое настоящая дружба. Для таких эгоисток, как они, важна лишь выгода.
  Ди подошла ко мне и, не переставая улыбаться, проговорила:
   - Привет. Меня зовут Диана, - и добавила:
   - Можно просто Ди, - сказав, она вопросительно посмотрела на меня, и я обратила внимание на её глаза удивительного 'цвета морской волны', напоминавший мне океан.
  Нет, действительно. Вроде бы глаза как глаза. Ну, смотрит на меня по-доброму, и что? Обычные, такие же как у Ангелины. Но цвет необыкновенный... Цвет океана. Смотришь в глаза и в голове мысленно, почему-то, возвращаешься к воде. Странно...
  У высшего общества всегда всё идеально: достаток, фигура, прическа, макияж и даже цвет глаз. Не то, что мои - ужасные глаза фрика.
   - А ты..? - пока я всматривалась в её глаза, Диана ждала чего-то от меня.
   - Что? - отступив на шаг, вскинула я голову.
  Она понимающе на меня посмотрела и оптимистично, видя моё замешательство, повторила:
   - Тебя как зовут?
  Ей действительно было интересно моё имя? Ну, надо же... Я думала, она просто представится - поговорит со мной в качестве благотворительности, и то, что ей интересно узнать моё имя удивило меня. Подруги Ангелины никогда не спрашивали моего имени, они обычно просто продолжали щебетать о своём, не смотря на окружающих. Хотя, может, это новая игра, которую они придумали, чтобы поиздеваться надо мной. А что, отличная идея! Сразу, по приезду в школу разыграть меня - повеселиться самим и, заодно, показать всем, кто на этой территории самый крутой и безнаказанный.
  Пока я раздумывала, с чего вдруг Диане интересоваться моим именем, и пыталась предугадать очередной ужасный прикол, пауза затянулась, а гостья как-то странно на меня поглядывала. Ангелина же смотрела на свою подругу и ждала, наверное, когда она забудет про меня и с ней вновь можно будет поболтать.
   - Милана, - осторожно ответила я, не зная чего можно ожидать от этой девушки. Приколов или ироничного смеха.
  Но Диана только шире улыбнулась:
   - Приятно познакомится.
  Я замерла в шоковом оцепенении. Эта фраза была впервые в жизни адресована мне. И я не знала, что чувствовать.... До этого момента никому не было со мной приятно познакомиться. Ни разу. Маме, Геле и отчиму всегда говорили, что знакомство с ними - это самое приятное в жизни. Я понимала, что вся эта лесть из-за денег, внутреннего обаяния и их влияния, и мне было как-то всё равно, скажет ли мне кто-то эту фразу или нет. Но едва её услышала, я застыла и внешне и внутренне - все мои мысли остановились. А через секунду внутри загорелось маленькое солнышко, что жило только благодаря Буцефалу, и я улыбнулась.
   - Мне тоже.
  Я ответила искренне, хоть и не верила, что девушка сейчас надо мной не шутила. Мне не было понятно, её слова - это простая, но искренняя вежливость или подвох, за которым последует смех и издевательства.
  Но Диана даже не думала надо мной смеяться. Она ещё раз по-доброму мне улыбнулась и повернулась обратно, к Ангелине, которая непринужденно стояла и делала вид, что рассматривает интерьер комнаты, совсем не обращая внимания на то, как её подруга общается со всяким сбродом, недостойным её внимания.
  Диана подошла к Ангелине и, как только та подняла голову, с долей любопытства спросила:
   - Ситуация изменилась? Ты обсуждала переезд к нам в домик с Аристархом?
   - Нет, - как-то отстранённо ответила 'сестрёнка'.
  Я догадалась, что про меня забыли, когда Диана повернулась к Ангелине. Понятно, они сейчас будут болтать, обсуждать что-то своё, по их мнению, очень важное и, скорее всего, на меня внимания больше не обратят. Ангелина уж точно, а Диана уже познакомилась с соседкой подруги и, наверное, на этом список её вежливых дел на сегодня закончен.
  Отлично! Самое время распаковать вещи.
  Не вслушиваясь в их разговор, я, подтащив свой чемодан поближе к кровати, присела на неё, прикрывая ногами место, куда поставила клетку с Буцефалом. За короткий промежуток времени, что здесь находилась Диана, он никак не выдал себя, издавая громкие звуки, и, хочется надеяться, что дальше будет также.
   - Что? Почти два месяца прошло. Твои си...
  Я уже потянула за собачку молнии на чемодане, как Ангелина наигранно закашлялась, прерывая Диану. Я вскинула голову и увидела, как Диана непонимающе смотрит на 'сестричку', пока та перестала изображать приступ кашля и раздраженно взглянула на меня. А секундой позже я услышала холодное и категоричное:
   - Милана, иди, погуляй по школе.
   - Что?
  Я в полном непонимании посмотрела сначала на Ангелину, а потом на Диану, но она была так же озадачена резким и немного грубым приказом Гели. Для 'сестрички' в порядке вещей вести себя со мной, как ненормальное обезумевшие вечно высокомерное и эгоистичное существо, но с друзьями и нужными людьми-то она милая и обходительная и странно, что она показала такую себя перед Дианой.
   - Ты не слышала? Выйди, - не смотря в сторону своей подруги, которая беспокойно смотрела на неё, повторила 'сестричка'.
   - Зачем, Гель? - тронув Ангелину за руку, ничего не понимая, проговорила Диана. - Она нам не мешает.
  В ответ на реплику подруги Ангелина повернула голову в её сторону и глянула выразительным взглядом, в котором смешались немой вопрос и выразительная подсказка чего-то. Но в глазах и жестах Ди было всё тоже непонимание, и Ангелина, ничего не добившись, недовольно поджала губы. Через мгновение она вновь смотрела на меня.
   - Выйди из комнаты, Милана. Или секретов больше нет... - повторила она и иронично, с каплей загадочности продолжила, посмотрев на низ кровати.
  Я понимала, что она 'тонко' намекает на то, что если я сейчас не покину эту комнату и не оставлю их с Дианой, то она хранить мой секрет не будет и расскажет всем, что я притащила с собой в школу Буцефала. Она меня шантажировала. Снова.
  И мне совсем не понятно, как все её знакомые, знакомые отчима не понимают, какая она на самом деле хитрая особа, умеющая выжимать из людей все соки в своё благо. С ними-то она милашка. Вот сейчас Диана тоже не увидела срытую мысль, заложенную в словах Ангелины, и не понимала, какая она на самом деле коварная.
   - Зачем ты её выгоняешь? Она нам нисколько не мешает, - предприняла ещё одну попытку разобраться в ситуации и хоть что-то понять Диана, аккуратно притронувшись к локтю Ангелины.
  Но 'сестричка' даже не посмотрела на свою подругу, она гипнотизировала своим взглядом меня, недобро ухмыляясь. А в комнате стало пугающе тихо, да настолько, что, если прислушаться, можно будет услышать, как 'Её Величество' дышит.
   - Милана, оставайся, - попыталась сгладить ситуацию Диана, нарушив тишину, за что Ангелина ещё раз взглянула на неё как на ненормальную.
  Ангелина понимала, что я выйду из комнаты в любом случае, потому что Буцефал мне дорог, а она знает об этом, но всё равно продолжала сверлить меня едким ироничным взглядом, наверное, чтобы ещё раз показать, что она сама себе хозяйка, и если она захочет, то расскажет, не смотря на наш договор.
  Меня совершенно не волновал ни прожигающий взгляд 'любимой сестрички', ни её недобрая ухмылка, на супер важный разговор, из-за которого меня 'тактично' выгоняют. Если честно, последний мне с самого начала не был нужен, я вообще не собиралась слушать их 'секреты'. Но для Ангелины их тема, почему-то, показалась слишком важной и личной, при которой никак не может присутствовать человек 'не её круга', что она так категорично решила выставить меня из комнаты, ошарашив своей резкостью подругу. Я понимала, что если я уйду, она не выдаст меня, иначе нечем будет шантажировать меня в будущем, а ей это не выгодно. Меня смущало другое - мой пушистик. Буцефал в моё отсутствие может случайно выдать себя, а Диана, как бы дружелюбно не улыбалась, не пыталась казаться доброй, как ни крути, подруга Ангелины, и всё это может быть обычной маской. К тому же, если это всё же случиться, не думаю, что 'сестричка' будет уговаривать Диану не выдавать 'наш' секрет.
   - Ничего страшного, я уже ухожу, - как бы случайно спустив одеяло ниже, чтобы прикрыть им небольшой проём между полом и боковиной, я встала.
  В ту же секунду на лице Ангелины появилась торжествующая улыбка, а своим взглядом она так и говорила: 'Только бы попробовала не уйти. Ты у меня на крючке'. Но как только она повернулась к Диане, её улыбка моментально стала необыкновенно милой. Прямо невинный ангелочек! И Диана в ответ ей тоже улыбнулась, будто забыв, какой она несколько минут назад была гарпией, когда 'сестричка' потянула её к своей кровати.
  Когда я почти полностью открыла дверь, услышала за своей спиной добродушный голос Дианы:
   - Милана, было приятно с тобой познакомиться.
  Отвечать я не стала, только еле заметно кивнула, не оборачиваясь, потому что после слов её раздался смех подруг, и мне показалось, что Диана за секунду успела забыть, что вообще что-то говорила мне, моментально переключив своё внимание на Ангелину.
  Как только я оказалась в общей комнате - гостиной, то сразу же услышала непрекращающийся щебет идеально накрашенных и одетых 'топ-моделей', что живут по соседству. Видимо остальные шесть дверей, что тут есть помимо нашей, ведут в их комнаты.
  Н-да, не вооруженным глазом видно, что гостиную они украшали сами, руководствуясь своим 'гламурным' вкусом. На четырех журнальных столиках лежало множество модных журналов, среди которых виднелись учебники по химии, физике и литературе. Одну полку книжного шкафа высотою до потолка тоже занимали журналы, но помимо них с верхней полки свисало что-то розовое, отдалённо напоминающее мишуру. А в углах и на одном пуфике сидели большие бежево-розовые мягкие игрушки: мишка, единорог, слон и два кота. Около окна и двери было два огромных цветка, наверное, высотою больше метра. Одно из зеркал полностью занимали приклеенные на него разные фотографии... актеров. Под другим зеркалом находился маленький передвижной овальный столик, на котором было море косметики и кисточек для неё. А на свободных местах стен были наклеены бабочки молочно-розовых цветов. Единственное, что здесь мне нравилось - это пуфики и диваны светло-карамельных цветов. Их, как мне кажется, девушки не изменили и 'не усовершенствовали'. А остальное... Неужели вот такое сейчас в моде?
  Не успела я пройти и пару шагов, как девушки, отвлекшись от разговора и обсуждения чего-то из журналов, что находились у них в руках, обратили на меня внимание, и сразу же посыпались удивленные, с долей отвращения возгласы:
   - Эй, девочка, ты кто?
   - Боже, что это на тебе?
   - Ты что из пещеры выбралась, дорогуша?
   - Как можно в таком ходить?
   - Когда ты последний раз себя в зеркало видела?
   - Ужас, её волосы? Как их можно было довести до такого?
   - Вот до чего может довести неумение пользоваться кондиционером?
   - Ей давно пора посетить стилиста.
  Да, да, я знаю. Я не супер-красотка, которая только и делает, что следит за своим маникюром и прической. На мне надет старый теплый свитер с оленем на груди, купленный в обычном магазине и давным-давно вышедший из моды и серые поношенные, но любимые джинсы, а не теплая меховая накидка из последней коллекции и не модные зауженные черный брюки, только вышедшие из-под руки дорогостоящего дизайнера. И дело не в том, что у меня нет нормальных вещей. Есть. Только мнение о нормальном у нас с этими девушками слишком разное. Мне по душе обычные серые джинсы и простенький свитер со смешным оленем. Тем более я одевалась с утра, в дорогу и выбирала удобные вещи. Они же, наверное, одеваются, как и Ангелина, каждый день как на показ мод. Ну а мои волосы? Я только что из машины, в которой проспала почти все восемь часов, протирая головой сиденье, и естественно, что мой хвост ужасен. А привести его в порядок я просто не успела, 'любимая сестричка' выгнала меня из комнаты раньше, чем я смогла посмотреться в зеркало. И, конечно же, я знаю, что такое кондиционер для волос, просто не каждый день им пользуюсь.
  Не желая слушать дальше все 'приятные' вещи, что они сказали бы обо мне, тем более подобные слова мне представилась честь наслушаться дома от Ангелины и родной мамы, я быстро покинула общую комнату. И хорошо, потому что с этим девушками я не смогла бы просидеть больше пятнадцати минут, слушая их утонченные оскорбления моей внешности. А 'сестричка' явно же будет обсуждать с Дианой важнейшие темы, при которых ну никак не могла присутствовать я, гораздо больше. Лучше уж погуляю по школе, чем буду сидеть в террариуме с богатыми девушками, помешанными только на модных одежках. Возможно, познакомлюсь с кем-нибудь, не похожим на Ангелину, её друзей и таких влюбленных в неё людей, как Сергей. Кстати, нужно где-то раздобыть расписание уроков, а то завтра запутаюсь и дам повод Ангелине посмеяться надо мной. Ещё не мешал бы план школы, чтобы не заблудиться в поисках нужного кабинета и не стать в первый день прогульщицей.
  Едва за мной закрылась дверь в общую гостиную, я тут же прислонилась к противоположной стене и, закрыв глаза, едва слышно проговорила:
   - Буцефал, мой хороший, пожалуйста, не выдай себя.
  
  
Глава 4.
  
  Это утро было одним из самых ужасных в моей жизни, как и вчерашний вечер.
  С того времени, как я была выставлена из собственной комнаты, я больше трех часов бродила, словно приведение, по коридорам и успела немного осмотреть школу.
  Встретить кого-то в бесконечных коридорах, больше похожих на нескончаемый лабиринт, было очень трудно. Но мне всё же удалось, гуляя, отыскать одного парня, устроившегося на подоконнике. Я его плохо запомнила, но кое-что в моей памяти осталось. Это был крашеный блондин в джинсах и черной футболке с надписью огромными белыми буквами 'Rock Forever'. Он сидел в огромных наушниках, модных сейчас, и играл в телефоне-лопате, сильно напоминающим маленький планшет. Подходя ближе, я поняла, что он не играл, а разговаривал с кем-то по видеозвонку. Раздраженно-усталый мужской голос был слышен на весь коридор, несмотря на хорошую гарнитуру. У собеседника явно не было желания разговаривать с блондином.
  Несмотря на то, что я стояла практически в двух шагах от парня, он меня никак не замечал. И чтобы привлечь его внимание ничего, кроме как помахать рукой перед экраном его телефона, мне в голову не пришло.
  Парень среагировал мгновенно: он схватил мою руку и, зло посмотрев, зарычал 'Что тебе от меня надо!?'.
  В тот момент я настолько растерялась, что не смогла ничего сказать. Я была шокирована его громким рыком, немного напугавшим меня.
  От фаната рока я ничего не узнала. Пытаться второй раз не стала. То, что не нужно было отвлекать парня от разговора, я поняла потом. Едва он отпустил мою руку, я развернулась и, не оборачиваясь, побрела дальше по коридору.
  Эта школа не для меня. Слабой и безвольной девчонке здесь не место. Среди 'элиты' сможет выжить лишь сильный характером и духом человек, что сможет противостоять этим самовлюбленным придуркам. К сожалению, это не я.
  После этого неприятного инцидента я просто ходила по коридорам до самого вечера, пока не наткнулась на Сергея. Тот, как и при нашей первой встречи, шел с кипой разных бумаг и папок, которые то и дело падали на пол. Оказывается, он искал меня, чтобы отдать огромный конверт с символикой нашей школы на лицевой стороне, который уже открытый валяется на столе, и рассказать, что всё, что лежит в этом конверте я должна прочитать и что-то заполнить и потом отнести в канцелярию, а что-то запомнить и никогда не забывать. Последнее - это правила, о которых Сергей напоминал мне через каждую минуту, а о том, что я должна их вызубрить через две. Видимо для него они имели слишком большое значение. На деле же они никому не нужны, никто им не следует, кроме чрезмерно ответственных и серьезных индивидов - ботаников. Единственный плюс таких людей это то, что у них всегда можно списать домашние задание.
  Мне вообще никогда не было понятно зачем нужно выполнять все задания, если я точно уверена, что знания об однополом размножении в будущем мне никак не пригодятся. Свободное время всегда можно потратить на более приятные вещи, чем домашнее задание.
  Когда Сергей в последний раз напомнил мне, что я должна всё прочитать и держать 'свод правил' чуть-ли не под сердцем, он пошел дальше подлизываться к директору школы. Я же до возвращения в комнату рассматривала содержание конверта.
  В нем оказалось куча бумаг с инструкциями, устав школы, пара бланков для выбора дополнительных занятий, расписание занятий и лист сложенный в пять раз - карта школы. Последнее я рассмотрела первым. Карта была действительно большой, и мне составило огромного труда найти место, где в тот момент я находилась. До того момента я не думала, что в школе столько этажей и коридоров. Почти весь первый этаж занимала администрация школы - кабинет директора, огромная учительская, кабинеты завучей, заведующих, медицинский кабинет, много неподписанных комнат, немаленькая столовая, библиотека и огромный спортивный зал с выходом на задний двор школы. На втором этаже располагались кабинеты психолога, много-много классов для занятий. Небольшую часть второго этажа занимал танцевальный зал. На третьем были неподписанные комнаты и актовый зал. На самом деле помещения занимали только половину площади, вторая половила - это множество извилистых коридоров.
  Карт общежития и других зданий, расположенных на территории школы, в конверте не было. Видимо, они посчитали, что кто-то без подсказок сможет разобраться в этих лабиринтах. Это буду точно не я.
  По уставу я только пробежалась глазами, потому что была уверена, что тот почти ничем не отличался от того, что был в предыдущей школе. Пункт на счёт алкоголя и наркотиков на территории школы был аж выделен жирным шрифтом, как и то, что школьная форма обязательна, и другую одежду можно носить только ночью или на выходных. На второй странице были правила, за нарушения которых следовали суровые наказания, в том числе и исчисление. Среди них жирным выделялось только одно правило-запрет на выход за границу территории школы. Но при таких важных родителях, не думаю, что даже за это правило, последовало бы наказание.
  После устава я уделила внимание расписанию. В школе-интернате я была впервые и очень удивилась необычному для меня расписанию дня. Подъем был в восемь утра, полчаса на утренние процедуры, далее завтрак, уроки, которые начинаются в девять тридцать и заканчивается в три часа дня, а потом дополнительные занятия, их мне ещё предстояло выбрать. Всего уроков пять в день, кроме выходных. В субботу так же есть дополнительные занятия, но только для тех, кто не уезжает домой.
  В общем, весь вчерашний вечер я провела скучно, рассматривая бумажки и пустынные коридоры. Когда я вернулась в комнату, там не было ни Ангелины, ни её подружки. Я даже не знаю, почему я не могла вернуться раньше вместо того, чтобы торчать в незнакомом коридоре.
  Утро не задалось с самого начала. Первым, что я увидела, открыв глаза, была уже чем-то недовольная Ангелина. Очень приятное пробуждение, ничего не скажешь. Она сушила волосы феном, орала на меня за то, что долго дрыхну. Так же я непременно опоздаю на завтрак и уроки. До боли в желудке хотелось ей как-нибудь нагрубить в ответ. У меня в мыслях то и дело проносились разные ответные колкости. Однако, помня, что у неё есть, чем меня шантажировать, я молчала в тряпочку, прокручивая в уме любимые песни. Очень хороший и действенный способ, чтобы отвлечься от чего-то негативного. В моем случае это 'любимая сестренка'. В общем, одеваться мне пришлось под чудную музыку в голове, аккомпанирующую фену и слишком голосистой Ангелине.
  Форму, оказывается, принесли ещё вечером, но я увидела её только утром. Она была настолько мягкой и хорошо сшитой, что было сразу видно: она, как и обучение в этой школе, стоила не мало. Девушки были обязаны носить белую блузку, которая была мне немного велика в области груди. Это расстроило меня даже больше истеричных криков 'сестрички'. Так же в форму входила строгая черная юбка чуть выше колен и темно-синий кардиган с нашивкой того самого знака, что я видела вчера. Оказывается, это эмблема и, по совместительству, герб школы.
  Это была звезда с двенадцатью лучами, которые были разукрашены в четыре базовых цвета: белый, синий, красный и зеленый. Соседние три луча имели свой цвет. Правда, лучи звезды были не равны. Центральный луч каждого цвета был немного больше других.
  Он меня поразил своей простотой, но в тоже время мне казалось, что в нём есть что-то непонятное... Я потеряла много времени рассматривая его.
  В начале, я даже не увидела его, просто надела форму и уже собиралась выйти из комнаты. Но я самый невезучий и криворукий человек в мире. Я неправильно застегнула кардиган, перепутав пуговицы, и пришлось всё начинать заново.
  Сейчас, озираясь по сторонам, я топала на первый урок. В коридорах так много окон, что когда светит солнце, школа становиться светлой и свежей, что сразу приходит весеннее настроение. За окном ещё лежит февральский снег и не тает под сверкающим утренним солнцем. Не смотря на то, что в школе детей быть не могло, в коридоре было шумно. Помимо меня здесь полно народу, который или спешит в кабинет, или просто отдыхает перед уроками и общается. Вчера здесь было совсем пусто, а сейчас все подоконники заняты мажористыми попами. Я и представить не могла, что в Москве столько детей с богатыми предками.
  Впереди меня величественно шагало 'Её Величество и Превосходство' Ангелина, рядом с ней также величественно вышагивали наши соседки и по совместительству подружки Гели, которые в данный момент изображали её свиту. На них, кстати, форма сидела как влитая и подчёркивала идеальную модельную фигуру.
  'Сестричка' вдруг ускорила шаг и чуть не бегом шла в сторону компании, стоящей у кабинета 'С-8' и что-то обсуждавшей.
  Что странно, все классы имели такие номера. На первом этаже, правда, было больше кабинетов с буквой 'A'. На втором же, пока шла, я увидела несколько кабинетов с букой 'В', но все они имели разные номера. В моей предыдущей школе такого не было. Но здесь же живет и учится элита этого мира. Им необходимо показать своё превосходство. Что-то обычное не для них.
  Ангелина обвила руками шею парня, едва не прыгнув на него, и тот, как и вся его компания, повернулся в нашу сторону. Второй раз наблюдаю такой несвойственный для неё интерес и приветливость к окружающим.
  Наверное, это её мажоры-друзья. С простыми смертными, вроде меня, она так не нежничает. Уверена, они такие же заносчивые и эгоистичные, как Ангелина. По-другому просто быть не может. Нормальный человек просто не выдержит большое количество 'таких людей', не став таким же.
  Точно. В их компании находилась подруга Ангелины, что вчера была в нашей комнате. Диана. Она всё так же приветливо улыбалась окружающим. Такой у неё имидж: с виду доброжелательная особа, а внутри черствая. Однако в голове у меня никак не укладывается, почему же вчера она была со мной так мила...
  Рядом с ней стоял тот крашенный блондин, что вчера я встретила в коридоре. Тот самый, который накричал и напугал меня. Только сегодня он одет в школьную форму, как и все в этом коридоре. Она придавала ему более взрослый и солидный вид. Его светлые распущенные волосы, едва достигающие плеч, растрепаны, как и вчера. Помимо формы изменилось выражение его лица. Вчера оно было уставшее, а сейчас какое-то задумчивое и не выспавшееся. Уверена, этот парень чем угодно занимался ночью, но не сном. Единственное, что в нём может понравиться - это глаза. Они были очень необычными, как и у Дианы. Ярко-зеленый, с оттенком болотного, цвет его глаз можно сравнить с весенней травой, еще не успевшей обновиться после зимы. Аристократическая внешность прилагалась к титулу 'Его Величество Наследник Какой-То Крупной Компании'. Его кожа немного смугловата, и, я думаю, кто-то из его предков был итальянцем или испанцем, может отец. Очень не похож он на человека, привыкшего к русским холодам.
  Вспомнив его вчерашнее поведение и то, как он меня напугал, я совсем не удивилась, что он друг Ангелины. Общая черта общения со мной у них определенно прослеживается.
  Третьим в их компании был тот, на кого набросилась с объятиями 'сестричка'. Он аккуратно приобнял её за талию, продолжая слушать Диану. Одет он был, как и все, в школьную форму, но на нем не было пиджака, и рубашка была небрежно застегнута. Этакий роковой парень, не следующий дисциплинам. Он был таким же высоким, как и его друг, но со светлой, не бледной кожей. Телом он более подкаченный, чем его друг, однако рельефа сквозь форму видно не было. Его красивые темные волосы топорщились в разные стороны. Под лучами солнца они блестели, создавая божественный ореол света. Едва я взглянула в его глаза, я обалдела. Этот парень совершенно точно носит линзы, потому что настолько необычный и яркий цвет не мог быть созданным природой. Они не то карие, не то красные как у вампиров из популярных фильмов. Его глаза напоминали цвет кока-колы, смешанной с дорогим виски и льдом. Ближе к зрачку виднелся красный ободок, цветом свернувшейся крови. Эта смесь действует на меня как гипнотизирующая картинка. Вроде бы понимаешь, что нужно перестать пялиться, но не можешь. В его позе и движениях была видна власть. Он определенно был главным в их компании.
  На одну миллисекунду мне показалось, что я в него влюбилась. Вот так с первого взгляда, как пишут в книгах. Сердце заколотилось, и я сделала шаг по направлению к парню, не отрывая взгляда от его глаз. Ноги меня не слушались. В мыслях я уже представляла наше совместное будущее: первый поцелуй, объятия, совместное время провождения. Но это сумасшедшее и непонятное чувство продлилось лишь пару мгновений. Магия рассеялась, и мысли просветлели, едва я увидела, как Ангелина потянулась к его губам.
  Блин! Как я сразу не догадалась, что это тот самый парень Ангелины, о котором она так мне рассказывала? Можно же было понять, что к простому другу она не будет кидаться на шею. Рядом с ним стоит такой же мажор, и к нему на шею она не бросилась.
  Парень прижал 'сестричку' к себе, забив на полный коридор свидетелей, которые тут же начали оборачиваться на этот жест любви. Кто-то улыбался, кто-то просто смотрел. Это не просто чмок в губы, а тот самый французский поцелуй, о котором всегда мечтала я, начитавшись любовных романов.
  Боже, почему?! Почему, я не могла сначала подумать, потом мечтать?
  Ясно же было, что её парень - один из её друзей мажоров, которые учатся в этой школе. Она же меня сама вчера предупреждала, что я его здесь увижу. И вот, я увидела... как они целуются. Как можно вот так вот выставлять свои отношения на обозрение всем? Это же получаются уже не чувства, а подставная игра в театре перед тысячей зрителей. Тем более если это богатые придурки.
  Едва влюбленные завершили свой поцелуй и отлепились друг от друга, Ангелина поприветствовала блондина и обняла Диану. Но та не спешила продолжать тот разговор, который прервался из-за 'сестрички'. Она рассматривала толпу, окружавших её богатеньких школьников.
  Неожиданно Диана прокричала:
  - Милан, иди сюда.
   Я сразу начала смотреть по сторонам. Должно быть, рядом стоит ещё одна девушка с таким же именем как у меня, которая хорошо общается с Гелей - одна мысль об этом может привести меня в шок - и её друзьями. Именно её сейчас зовет Диана. Потому что, зачем ей я?
  Но нет, Диана смотрит прямо на меня и, к тому же, начинает подзывать меня рукой. Я удивилась ещё больше, потому что мне совсем не понятно, чего она от меня хочет, тем более в её крутой, как переваренные яйца, компании.
  Я медленно, в полном непонимании ситуации, двинулась к ним.
  'Сестричка', судя по всему, тоже не понимала, что понадобилось её подружке от меня. Она, ещё ближе придвинувшись к своему парню, переводила рассерженно-недоумевающий взгляд с Дианы на меня и обратно.
  Значит это точно не подстава, и можно идти спокойно. Если бы меня ждало какое-нибудь издевательство, то 'сестричка' улыбалась бы своей фирменной загадочно-зловещей улыбкой. Ей же доставляют огромное удовольствие мои страдания.
  Едва я приблизилась к Диане, та ещё раз приветливо улыбнулась мне:
  - Привет.
  Когда она меня поприветствовала, её улыбка не исчезла. Я впервые вижу, чтобы кто-то из знакомых, тем более друзей, Ангелины столько и так улыбался. Диана улыбается так, будто хочет осчастливить своей улыбкой весь мир. Однако это невозможно. Люди из окружения Ангелины никогда ни о ком не думают.
  Я, чтобы не показаться невежливой, - хотя, какая им разница, - осторожно кивнула головой. Мне всё ещё не понятен смысл её действий. Вдруг они задумали меня как-то жестоко разыграть? Я не хочу давать этим эгоистичным мажорам удовольствие от мысли, что я надеялась на общение с ними.
  - Это Милана, сестра Ангелины, - сверкая обворожительной улыбкой, говорит Диана, обращаясь к своим друзьям.
  Взгляды парней устремились к 'сестричке'. Крашеный блондин тут же воскликнул в удивлении:
  - У тебя есть сестра?!
  - Сводная! - тут же процедила Ангелина, недовольная тем, что её друзья подняли эту тему.
  Ясно, конечно, почему она такая. Второй раз подняли тему её 'родства' с какой-то чужой девчонкой, случайно залетевшей в её семью. Она же отчаянно не хочет, чтобы кто-то из её богатеньких друзей знал об этом. Не зря же она вчера мне угрожала.
  Ангелина метнула презрительно-злобный взгляд в мою сторону.
  А я-то тут причем? Это её подружка меня позвала. Сначала на своих друзей посмотри, потом переключайся на невиновных!
  Парни после ответа 'сестрички' немного расслабились и взглянули на меня. Надо же посмотреть, кто числится в семье у их подружки.
  - Это Тони, - представила Диана крашеного блондина.
  Я еле сдержала улыбку.
  Тони. Такое же имя было у моего бывшего одноклассника-метросексуала. Цветом волос они определенно похожи с другом Ангелины. А что? Большое количество денег творит с людьми страшные вещи. Особенно с их наследниками.
  - Антонио, - поправил свою подругу блондин, сдержанно кивая мне.
  В его изумрудных глазах не промелькнула даже тень узнавания. Честно говоря, я не удивлена. В компетенцию мажоров не входит запоминать тех, кого они обидели прошлым вечером.
  - А это Алекс.
  Диана указывает на второго парня, обнимающегося со злой 'сестричкой'.
  - А это Алекс.
  Диана указывает на второго парня, обнимающегося со злой 'сестричкой'.
  Точно, Алекс. Так его представила Ангелина, когда насмехалась надо мной сегодня утром. Она насмехается и издевается надо мной так часто, что я забываю информацию, которой она делится в это время.
  - Привет, - просто сказал он, взглянув на меня своими волшебными глазами.
  Я взглянула на его лицо.
  Его голос. Мягкий, чувственный... Он притягивал и будоражил, как и его необыкновенные глаза. Его голос в одно мгновение вскипятил мою кровь. Возникло странное и непреодолимое желание подойти к нему ближе.
  Его глаза... Они начали затягивать меня в глубину огненного виски. Появилось ощущение, что цвет его глаз с каждой секундой меняет оттенок, гипнотизируя меня ещё сильнее. Кроваво-красный перетекает в светло-коричневатый, чтобы сменится черным, а потом обратно. Будто кровь, добавленная в крепкий, дорогостоящий виски с ягодой черной смородины - зрачком.
  Казалось, что время вновь остановилось, как несколько секунд назад, что вокруг все затихло - не было слышно ни друзей Ангелины, ни её блондинистых подружек, ни остальных мажоров. А я всё смотрела и смотрела на его лицо, глаза, губы.
  Внезапно в голове появился громкий неприятный звук, и я очнулась от гипноза. Звонок!
  Наверное, я выглядела очень странно. Стоять и во все глаза пялиться на чужого парня, это верх странности.
  О чёрт! Ангелина. Если она это видела, то меня ждут большие неприятности. У неё столько козырей в рукаве. В том числе и Буцефал, которого она может с легкостью сдать администрации школы. Не хочу терять пушистика, из-за какого мажора.
  Я перевела взгляд на 'сестричку'.
  Фух, пронесло! Она не смотрит на мне. Но её лицо всё равно оставалось недовольным. Наверное, ей не нравится, что её друзья узнали обо мне. Как хорошо, что сейчас ей, как и раньше, наплевать на меня. Иногда даже в таких неприятных фактах бывают плюсы.
  Ангелина, обнимая Алекса, смотрит на своего блондинистого друга, рассказывающего ей что-то на ухо. Диана тоже прислушивается его рассказу, успевая улыбаться всем мимо проходящим. А Алекс окидывает меня оценивающим взглядом. В его глазах нет и грамма тех чувств, что испытывала я несколько секунд назад. Он оценивает, но как-то равнодушно, с дурацким безразличием. На душе становится ещё хуже и поганее.
  Закончив осмотр и, видимо разочаровавшись, отвернулся с каменным лицом к своим друзьям. Конечно, куда уж мне до идеальной Ангелины! Ни в какое сравнение с ней не иду.
  Теперь Алекс, как и Диана с Ангелиной, слушал своего друга-блондина. Обо мне они уже забыли. Я начала отступать назад, подальше от них, пока Диане ещё что-нибудь не понадобилось, что могло бы спровоцировать 'сестричку' рассказать о Буцефале.
  Однако подруга Ангелины не понимала, какие неприятности она может мне создать. Она, заметив, что я собираюсь отойти от них, дружелюбно спросила:
  - Тебе какой кабинет нужен?
  - Эээ...
  Я растерянно посмотрела на Диану, впав в легкий ступор от её вопроса.
  Вот блин! Звонок уже прозвенел, а я до сих пор не нахожусь в классе. Такими темпами из этой школы можно вылететь и без помощи Ангелины.
  - Ну, так какой? - дружелюбно повторила Диана.
  Я взглянула в свой листок с недельным расписанием. Понедельник, первый урок - литература, кабинет...
  - 'С-9'.
  - Отлично. Ты в нашем классе, - радостно улыбнулась Диана, указав на соседнюю дверь.
  - Что?! - в недовольстве воскликнула 'сестричка', мгновенно потеряв интерес к тому, что рассказывает её друг-блондин.
  Она зло на меня посмотрела, взглядом обвиняя в том, что мы будем учиться в одном классе. Я ответила ей таким же обвиняющим взглядом, потому что здесь я ни при чем. Если было можно, она обвинила бы меня во всех смертных грехах.
  Это было вторым худшим разочарованием за два дня пребывания в этой школе. Первым была новость, что мне придется жить с Ангелиной. Я понадеялась, что буду хотя бы на уроках отдыхать от общества 'любимой сестрички'. Теперь придется терпеть её эгоистичную и самовлюблённую натуру весь день. Школа поменялась, условия пребывания в ней - нет. Все мучительные часы уроков будут проходить как на каторге. Ангелина будет, как и в предыдущей школе, блистать своими знаниями, унижая при этом всех окружающих. А её верная свита, которую она уже успела здесь найти, будет с присущим только им изяществом издевательски смеяться над другими. И, конечно, в первую очередь они направят свои издевательства на меня, выставляя полной дурой перед учителями. В прошлой школе Ангелина наслаждалась, наблюдая, как с каждым разом учителя разочаровыватся во мне всё больше и больше. Не думаю, что за одни выходные в её самовлюбленных мыслях что-то поменялось.
  - Заходите в класс, - сильный, властный женский голос прозвучал над ухом.
  Я повернулась.
  В нашу сторону направляется женщина. Если от друзей Ангелины и от неё самой за несколько метров веет властью и надменностью, то от этой дамы за несколько километров. Эта женщина излучает авторитет и мудрость. Нельзя сказать, что она старая бабушка, многое повидавшая за эту жизнь, но в её глазах светятся знания. На вид она немногим старше Эдуарда Васильевича. Её походка, светлый цвет кожи и черты лица кричат об её аристократичности. Около глаз несколько огромных морщин, но они лишь придают ей больше шарма. Прическа, одежда и украшения выдают её хорошее денежное состояние. Особенно кулон с огромным ярко-красным камнем, размером, наверное, с ноготь большого пальца. Неужели, чтобы обучать богатых наследников, необходимо столько денег? Мне всегда казалось, что учителю, прежде всего, нужны знания и умение их преподносить, а потом уже дорогие украшения. Если не получиться привлечь учеников к новым знаниям, то её украшению внимание обеспечено. Хотя учеников этой школы такими вещами не удивишь. У их родителей, наверняка, есть колье и кулоны ещё дороже. Насколько я помню, отчим тоже раскошелился на брильянтовое колье для мамы на рождество.
  Одета женщина в строгий, деловой юбочный костюм светло-малинового цвета, очень похожий на тот, что носит королева Англии. Её светлые волосы собраны в сложную прическу, поэтому трудно понять, какой они длины. А глаза... Взглянув на её глаза, спрятанные за классическими очками, я удивилась. Её глаза напомнили глаза Алекса. Они не такие же необычные, как смесь виски с кровью. Они другие, но в тоже время чем-то похожи. Нет того заманивающего и гипнотизирующего контраста, что есть у Алекса. Цвет в её глазах более блеклый, переход от красноватого цвета к карему незаметен.
  Она вошла в кабинет, дверь которого распахнул настежь кто-то из уже вошедших парней, не взглянув на толпу учеников.
  - Милан, это наш кабинет, - притронулась к моему плечу Диана.
  
  
  
  Глосарий:
  
  1. Хонорик - гибрид хорька и европейской норки. Назван по начальным слогам родителей ('хо' - хорек, 'нор' - норка).
  Назад к обзацу.
  2. Element - составляющая часть чего-либо (особенно - простая, не состоящая, в свою очередь, из других частей). В данном случае "element" это "стихия", а "стихия" это составляющая часть "Круга Стихий".
  Назад к обзацу.
  
  
  
Хочу пригласить всех желающих в мою официальную группу Вконтакте.
  
Ссылка:
  
https://vk.com/olyaes
  
  
Оценка: 7.64*13  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"