Этой главы в цензурированной версии не будет. Только в полной.ЗАВЕРШЕНО и отбечено. Бета ALESI.
ГЛАВА 12. "Небо и Тьма в твоих глазах"
Деайним
По нашему убежищу -- темнице растекалась смесь из противоречащих друг другу эманаций Скверны и Чистоты. Истоком последней явно была небезызвестная мне молитва "Дар преданных" - ее следы ни с чем не перепутаешь. Но не было следов Керуэя. И это настораживало и будило все более отчетливые опасения. Неужели моя реми все же нашла способ избавиться от него, не уничтожив при этом меня. Доселе я считал вероятность подобного ничтожно малой, но... реми есть реми. Быть уверенным в чем то, имея дело с женщиной, невозможно. Особенно с женщиной -- Драконой Бездны.
Случайно бросив взгляд на свои руки, я ужаснулся. Явственно проступившие на поверхность кожи цепочки символов тэрума (1) могли означать только одно -- волнение настолько нарушило стабильность базовых контуров моей психики, что появилась угроза срыва в дистинктив -- боевой транс, превращающий каждого лонгиира в... нечто. Никто из нашего рода не мог понять, во что мы превращаемся, внешне сохраняя то же обличие. В дистинктиве мы обретаем грандиозное могущество, поразительные вычислительные и сенсорные способности, но совершенно теряем основы личности.
Времени на успокоительную медитацию не было, да и сомнительно, что бы в этих условиях от нее был бы длительный эффект, поэтому я пошел путем внешнего вмешательства. То есть принял дозу боевого коктейля, разработанного специально под подобные случаи...
- Хэсси...
Керуэй
Я с некоторой долей умиления наблюдал тревогу Деайнима, ясно читаемую в его жестах, когда он шел к нам. Внутренние следящие системы дома, которые я тайно установил еще в самом начале, когда только стало ясно, что мы здесь задержимся надолго, докладывали мне о каждом его шаге. В своем истинном облике он был настолько красив, что я почти минуту просто любовался им, забыв обо всех планах и договоренностях.
Наш с Тиа план сработал на все сто процентов -- движимый тревогой за сестру и фамилиара, он вернулся, едва прервалась связь со мной.
- Хэсси, - позвал я его. Но к тому, что последовало за этим, я оказался совершенно не готов.
- Керуэй, - его движение на мой голос оказалось настолько стремительным, что я даже не понял, как оказался в его объятьях. Его эмоции были настолько сильны, что сорвали блокировку на нашей связи, и меня просто затопила волна непередаваемого облегчения и счастья, которые он испытал. - Керуэй... - и безграничная нежность в голосе. До меня только сейчас дошло, насколько я много для него значу. И это потрясло меня больше всего, что было в моей жизни, я не мог себе представить, КАК можно любить такого, как я? Холодное, расчетливое идеальное порождение Скверны... Его чувства..., те из них, что я мог ощутить... они потрясали своей глубиной и силой.
- Кирэ, - Тиа подошла к нему сзади и коснулась его спины у основания крыльев. - Пойдем, мы с Керуэем приготовили тебе небольшой сюрприз.
Изумление моего дракона уже можно было черпать ложками. Еще бы: "мы с Керуэем", он уж, наверно, думал, что никогда не услышит этих слов от своей реми. Которая, судя по всему, все-таки решилась перевести наши отношения из разреза прямой вражды в плоскость "я тебе не доверяю". Мудро с ее стороны.
Вдвоем мы провели окончательно растерявшегося ресса в будуар Тиа -- место, которое она выбрала для проведения сегодняшнего вечера. Кстати, правильно сделала -- с ним у хэсси связано много приятных воспоминаний.
Я скользнул вперед к бару, достал бутылку с ри?сетом "Катрайль" (2) и черный барсьет (3). Тиа же почти силой усадила Деайнима на диван и потянулась к его губам. От бушевавших внутри дракона чувств меня самого бросало то в жар, то в холод. Все еще не веря, что это происходит с ним и наяву, он впился поцелуем в поддатливые женские губы. Я поставил свою добычу на небольшой столик возле дивана и уже банально пролевитировал к себе из того же бара вазу с маленькими вафлями, пропитанными эйвари, и бокалы.
Умение правильно пить ри?сет - это настоящее искусство. Сначала наливают ри?сет в фужер, читают про себя краткое благословение и касаются Дара, пытаясь через него прочувствовать растворенные в ри?сете чары. Потом кладут первый кубик барсьета и направляют в фужер толику Духа или Пустоты, по желанию, тогда вкус будет несколько отличаться. После чего кладут второй кубик и берут фужер в обе руки, согревая ри?сет ладонями и давая разойтись барсьету. И только после этого медленно пьют, смакуя каждый глоток. Выпив первую половину напитка, съедают специальную маленькую вафлю с эйвари. Сочетание этих ядов с ри?сетом и друг другом дает уникальный эффект. Полностью восстанавливаются силы, резко обостряются магические и мыслительные способности. Побочным эффектом является всплеск неконтролируемого желания.
Но ри?сет пока явно был не востребован. Драконы увлеклись друг другом настолько, что, мне кажется, не заметили бы даже гибели Риома. Не размыкая поцелуя, хэсси когтями аккуратно разрезал на сестре блузу и отбросил прочь лоскутки. А потом завернул ее в тонкие черные полотнища своих крыльев, одновременно откидываясь на спину. Полуматериальные крылья, сотканные из энергии его ауры и тонкой, неимоверно прочной и гибкой паутины -- каркаса, даже не подумали мяться.
Не желая оставаться в стороне от разгорающегося фейерверка страсти, я сел рядом с ними, любуясь красотой происходящего. Неожиданно реми заставила опьяневшего от страсти брата разомкнуть крылья и обернулась в мою сторону.
- Иди к нам, - тихий шепот, сорвавшийся с очаровательных женских губ, припухших от поцелуев. И два совершенно ошалевших парня с оторопью смотрящих на девушку. Такого финта ушами от нее не ждал ни один из нас. Но отказываться я не собирался. Равно, как и упускать момент. Подавшись вперед, я коснулся своими губами ее губ. Мы не спешили. Она клыками до крови прикусила мою нижнюю губу и слизнула выступившую капельку крови. Следующую каплю размазала проворным язычком по моим губам. Перехватывая инициативу, я углубил поцелуй, сплетая наши языки в одном из самых древних танцев. Ден тоже не стал упускать своего и срезал с нее всю оставшуюся одежду. Туфель она не надела. Наши руки ласкали ее груди, а она терлась клитором о рвущийся из плена кожаных штанов член хэсси.
Было донельзя приятно целоваться с той, кто ненавидела тебя столько времени, да и сейчас доверять не собиралась. И, судя по ее глазам, Тиа тоже наслаждалась этим. В отличие от Дена,она еще не сняла все аурные щиты... опять таки из-за меня. Я же и не собирался таиться, поэтому сбросил защиту, едва впервые сегодня коснулся хэсси.
Продолжая целоваться со мной, она выгнулась над телом ресса и быстро расстегнула ему ширинку, выпуская наружу налитое кровью копье, и слегка сжала нежными пальчиками его головку, заставляя сильного парня содрогнуться, как от боли. У меня стояк уже грозил порвать штаны на самом интересном месте. Моя рука скользнула вниз, нащупывая ее центр наслаждения, и столкнулась с рукой Дена. Уступив ему право ласкать клитор, я скользнул пальцем вглубь ее уже намокшей киски. И почти сразу прибавил второй палец. А сам спустился ртом к ее груди.
Наша совместная ласка быстро сделала свое дело. Она, отстранилась от нас и, оседлав своего ресса, стала подниматься и опускаться, чувствуя, как его член, двигаясь, наполняет ее пещерку, специально для него предназначенную. Делая плавные круговые движения бедрами для еще большого наслаждения, девушка нагнулась к Деайниму, слегка коснувшись его губ своими, дразняще провела язычком по нижней и отпрянула, озорно блеснув глазами, а когда брат потянулся за ускользающей лаской, поцеловала страстно, отвечая на безмолвный призыв самого дорогого для нее мужчины. Деайним восхищался видом обнаженного желанного тела любимой, с нескрываемым удовольствием насаживающейся на его возбужденный ствол, сжав руками её бёдра, он выгнулся вперед, стремясь сделать слияние наиболее полным. Его кистевые щупальца коснулись ее потаенного местечка наслаждения и принялись нежно его массировать. Я же, расстегнув свою ширинку, намекающе коснулся ее головы. И эта прекраснейшая из женщин, не став строить из себя невинную дурочку, без колебаний взяла в рот мое орудие. Одновременно она опустила аурные щиты.
Только теперь я смог осознать, почему лонгииры почитают своих реми богинями. Тиа была богиней во всем. Не безупречным холодным идеалом, а языческой богиней, полной страсти и живого яркого огня. Ее эмоции взрывали нас, заставляя терять голову. От умелых прикосновений ее язычка я стонал в голос, готовый на все, что угодно, лишь бы она дала мне кончить в свой великолепный ротик.
- Вместе! - повелительный рык Деайнима. Нас накрывает волна его Силы, чистейшая эссенция вечного Вожделения Глубин. И взрыв освобождения одновременно охватывает наши тела. Сотрясающаяся в судорогах собственного оргазма, Тиа тем не менее не выпустила меня из сладкого "плена", и , даря ласку, пробежала кончиком языка по головке, слизывая последнюю каплю моей спермы. И мы вместе рухнули рядом, временно лишенные сил.
- Сюрприз получился, что надо, - хэсси поудобнее расположился на диване, не снимая с себя Тиа, и телекинезом подтянул меня себе под бок. Потерявшая почти все щиты аура отражала его безоблачное настроение. А мелькающие в ней алые искры недвусмысленно намекали на то, что он всерьез рассчитывает на продолжение "банкета".
- Это еще не все, - хихикнула дракона. Впервые за все время общения с ней я услышал от нее такой чисто девичий звук.
Отголоски его эмоций сказали нам, что он догадывается, что подразумевалось под "это еще не все", но торопить события и портить сюрприз наш дракон не стал. Вместо этого он прикрыл глаза и вновь прибег к телекинезу -- на этот раз для того, что бы приготовить нам ри?сет. Пришлось нам вставать. И пить.
- Пошли, - допив из своего бокала, Тиа потянула брата за собой в специально выстроенную нами комнату. Спальней ее назвать было сложно, хотя и спать в ней тоже никто не запрещал, но предназначение у этого покоя все-таки немного другое.
Я на минуту задержался, допивая свою порцию ри?сета. Надо дать время Тиа, хотя бы немного. Чтобы это краткое мгновение хэсси принадлежал только ей. Она и так многим пожертвовала, чтобы случившееся сегодня оказалось возможно.
Говорят, что подобные мне не испытывают чувств, свойственных иным разумным существам. Что таким, как я, неведома любовь, привязанность, элементарная тактичность. Что нам присуще только вожделение. Вожделение боли, секса, крови, чужих чувств. Что же, говорящие все это по-своему правы. Но я люблю Деайнима. Пусть только потому, что этот обаятельный мерзавец связал нас неразрывной цепью, практически насильно вложив в меня частичку своей сущности, но люблю. И эта любовь -- единственное чувство, из всех моих чувств, которое близко к тому, что ощущают верхние. Так мы -- дети Глубин Бездны называем всех, кто родился вне чарующего ужаса Клиффота. Близко, но не идентично, ведь в основе моей любви лежит все тоже изначальное вожделение.
В свое время, в самом начале, у меня был выбор, на что именно направить вожделение моей любви к этому невозможному лонгииру. Первым и самым очевидным вариантом было стать для него единственным, заполучить его полностью, целиком всего. Но в этой очевидности крылась ловушка размером с Бездну. Счастье, что я смог увидеть ее практически сразу. В тот момент, когда Тиа ворвалась к нам и едва не уничтожила и нас, и себя. Именно тогда я прозрел. И осознал, что мало того, что шансов исполнить задуманное не слишком много... это меня не остановило, наоборот, сложность задачи лишь придала бы дополнительную остроту. Главное, что добившись желаемого, я получу лишь ничтожную часть от своего хэсси -- любимого, так переводится это слово с одного из древних языков. Потому что получив его целиком и полностью, я потеряю его связь с реми, его чувства к ней и ее саму. И это лишь пример того, что я на самом деле утрачу. Целая вселенная его чувств и взаимоотношений с иными существами едва не оказалась потеряна мною из-за глупейшей ошибки. Но, к счастью, все обошлось. И мое вожделение обрело иную направленность: я захотел получить любимого так, что бы он сам поделился со мной всем в своей вселенной. И тогда мое обладание им будет полным, бесконечным и вечно изменчивым, как изменчив он сам.
Это не было классической логикой порождения Клиффота. Нет. Частица сути Деайнима изменила меня, стала мной, но изменившись, я не только не утратил себя, но и обрел много нового. В частности, изменившаяся суть подсказала мне этот изумительно красивый выход.
Начав работать над достижением цели, я почувствовал себя гномом, наткнувшимся на неиссякаемую алмазную жилу. Ведь помимо Деайнима, остающегося моей основной целью, я получал в свое распоряжение и иные существа и предметы, чувства. Я открыл в себе недоступную мне ранее радость от того, что я могу быть полезен тому, кого люблю. И не утратил присущей моему роду немного холодной отстраненности, необходимой каждому, чья суть - соблазн и вожделение.
Необходимой, подобно тому, как воздух нужен человеку, для каждой Сирены Клиффота, к роду которых я принадлежу. Это еще одна наша общая с хэсси тайна, которую не знает никто, даже Тиа. Потому, что страх перед непреодолимой мощью соблазна, что несет каждый представитель моего рода, настолько велик, что каждого заклинателя, рискнувшего призвать Сирену, ждет казнь развоплощением. И страх небезосновательный -- мои сородичи не раз перекраивали Бездну своими страстями. Ради нас самые великие владыки творили невероятные безумства. Просто потому, что не в силах были противостоять той страсти, что способна вызвать Сирена Глубин. Чтобы не лишать душевного покоя свою сестру -- близнеца, Деайним не стал ей говорить о том, кто я такой. Остальным же просто не следовало ничего знать.
Сейчас я получил Тиа. Не полностью, нет, но начало положено. И, что едва ли не более важно, получил подтверждение, что полностью получил хэсси -- его тревога за меня, искренняя и всеобъемлющая, потрясла меня до глубины того, что мне заменяет душу. Он поставил меня наравне со своей реми -- для ресса - это самый высокий уровень приоритета.
Чтобы закрепить успех, я дам близнецам эту пару минут побыть наедине. Дам Тиа возможность "сделать сюрприз" и приподнести будущую Лилит в подарочной упаковке. Для того чтобы заполучить вселенную моего любимого, я должен работать не только с ним, но и с теми, кто входит в круг его интересов. И с реми - в первую очередь. Делать им такие маленькие подарки, вроде кратких мгновений уединения.
А вот когда он начнет разрываться между желанием расцеловать сестру и повторить танец страсти, и желанием поиграться с подарочком... тогда я и появлюсь. И вступлю в нашу игру вновь, ибо в этот момент я точно не буду лишним.
Но самым смешным во всей этой ситуации является то, что хэсси ничуть не обиделся на сестру за то, что она без разрешения воспользовалась его паролями и проникла к нему в лабораторию. Хотя любого другого убил бы не задумываясь. Кроме, пожалуй, еще Лессандре, Рейтиса и Лейма. Ну и меня, как проверено на практике. Воистину любовь способна творить чудеса. А разумные ради любви без перерыва творят безумства.
Я беззвучно рассмеялся и встал. Пора заканчивать с философскими сентенциями и идти развлекаться. Так сказать, налаживать отношения с отдельно взятой недружественно настроенной реми в интимной обстановке... Я еще раз рассмеялся. Положительно, философия верхних -- это великое изобретение. Никто из Детей Глубин не смог додуматься создать столь изящную систему, позволяющую подвести обоснование под любую нелепость... или идею.
Ден, как и ожидалось, целовался с Тиа, сидя на краю огромной кровати, пока еще накрытой черным покрывалом с алым рисунком в виде паутины. Эманации их растущего возбуждения расходились кругами в эфире. Невероятно красивое зрелище для того, кто может это видеть. И ощущать...
За ними лежала скованная обездвиживающим плетением заготовка для Лилит. Она с ужасом и невольным возбуждением смотрела на целующуюся пару. Моему взгляду Сирены было видно, как расправляет внутри ее сущности свои смертоносные потоки Клиффот -- верный знак, что процесс преображения скоро уже станет необратимым.
Бесшумно я скользнул за спиной у Тиа на кровать. Нежно поцеловал дракону между лопаток и провел языком влажную полосу вдоль позвоночника вверх к шее, легким телекинезом отводя ее волосы.
- Госпожа всемилостивая, - тихо шепчу ей, лаская языком розовую раковинку ее ушка, - окажите милость великую рабу ничтожному, уделите каплю своего драгоценного внимания ему.
Тиа фыркнула от смеха. В ее ауре вспыхнули искры лукавого веселья.
- Кирэ, тут один ничтожный раб просит толику моего бесценного внимания. Будь добр, помоги мне в оказании такой милости, - по молчаливому взаимному согласию ни один из нас троих не пытался проникнуть за естественные ментальные барьеры, защищающие связное мышление. Поэтому мы не могли читать мысли друг друга. Нам остался только эмоциональный контакт, благо, каждое движение эмоций имеет свое отражение в ауре. Из-за этого мы с хэсси не знали, что задумала его сестра. В этой неизвестности есть свой шарм.
Деайним, не колеблясь, поднялся с пола, на который только что опустился, чтобы было удобнее ласкать ноги Тиа. Насколько я знал из его воспоминаний, реми просто обожала, когда ей гладили и целовали ноги.
Я невольно залюбовался своим возлюбленным. Его сильным белым телом, с четко прорисованным рельефом мышц, которые, однако, не выпирали буграми в варварском хвастовстве физической мощью. Его лицом с тонкими аристократическими чертами чистокровного лонгиира. Его горящей возбуждением аурой. Как же он красив. И действует на меня так же как в тот первый раз, когда глупый Сирен пришел на его призыв и попался в самую желанную во вселенной ловушку. Афродизиак ходячий. И мой, самое главное, он мой. Не удержавшись, я провел рукой по его стоящему стволу. Как же я хочу его.
- Ляг на кровать, - продолжала распоряжаться Тиа, обращаясь к хэсси. Я ощутил ее мимолетное недовольство моим прикосновением к Дэну, но она тут же пересилила себя. Все-таки много лет вражды дают о себе знать. И это не разрушить одним днем примирения. Ничего, надеюсь, скоро у нас этих дней... и ночей будет достаточно для достижения взаимного понимания.
Мой дракон безмолвно повиновался. Для этого ему пришлось залазить на кровать возле меня, и эта крылатая зараза не преминула пройтись кончиком крыла по моему паху. Мягко, нежно... паршивец, я же сейчас контролировать себя не смогу... он еще и смотрит... у, злодей! А он немного повозился, устраиваясь поудобнее рядом с подзабытой нами заготовкой для Лилит. И лег, закинув правую руку за голову, сложив несколько раз левое крыло и свесив правое с кровати. Левая же шаловливая рука понемногу ощупывала будущую Лилит легкими ласкающими движениями. На его лице застыла гримаса нереальной серьезности, будто он готов был в любой момент рассмеяться.
- Приласкай Кирэ ртом, - Тиа вошла во вкус, единолично распоряжаясь нашим наслаждением. И это ее повеление я исполнил с превеликим удовольствием.
Чера
Дева Света квадратными глазами смотрела на творящееся рядом с ней бесстыдное непотребство. Нечестивые чары, которые на нее наложил этот изящный паренек с татуировками дракона, транслировали на сетчатку ее глаз самые эротичные моменты из "общения" этой тройки развратников. Сменяющиеся виды били по ее натянутым нервам подобно молниям. Никогда до этого дня не знавшая ни мужчины, ни женщины, она была в шоке, думая, что умрет от стыда, когда увидела, как сестра демона насаживается на древко своего брата. А когда она, вдобавок к этому, взяла в рот ствол второго парня, Невеста Деджаха всерьез взмолилась Пресветлому, умоляя послать ей смерть, ибо она не может вынести увиденного. Как оказалось, пережить это она все-таки смогла , не умерев от стыда и смущения. И Пресветлый Жених ее также - то ли не услышал, то ли счел недостойной такой милости.
Но больше всего Черу испугала собственная реакция на увиденное. Даже себе она не могла признаться, что оно ей понравилось. И более того, вызвало в ней сильнейшее, едва осознаваемое разумом, желание оказаться на месте развратной девушки. Причем ее покорило не то, что развратница явно получала от происходящего немалое удовольствие, не то, что все это запретно для нее... нет, ее покорило то, как они смотрели друг на друга, пока их тела сливались в пламени плотского удовольствия. Нежность, открытость, нечто, что она могла назвать только любовью, легкая ирония -- все это она читала в глазах сих нераскаявшихся грешников, когда они встречались взглядами. И ей неожиданно страстно захотелось присоединиться к ним. В какой-то безумный момент она поняла, что готова на все, чтобы на нее посмотрели точно так же. Готова даже на то, что бы впустить в себя мужчину, и тем предать окончательно Пресветлого Жениха. И, к своему бесконечному стыду, в этот сумасшедший миг она согласилась бы даже взять в рот член второго парня, по примеру этой похотливой демоницы. Ради хотя бы одного такого взгляда. На нее так никто и никогда не смотрел.
Естественно, когда развратники кончили, она пришла в себя, стряхнула кошмарное наваждение и вновь ужаснулась глубине собственного падения. Она думала, что дальше некуда падать, что уже узрела самые глубины извращений и возжелала принять в них участие. Но ее мучители продолжили свой нечестивый праздник похоти уже на кровати, на которой лежала она. Измучившаяся девушка мелко дрожала, разрываемая противоречивыми чувствами и желаниями. Ощутив прикосновение руки демона, она беззвучно закричала. Но демон продолжал мягко прикасаться к ее почти обнаженному телу и нервная дрожь страха очень быстро сошла на нет, очевидно, под воздействием очередных мерзких чар.
А потом чары на ее зрении явили ей картину, перед развратностью которой померкло все, что было перед этим: второй парень склонился над гордо стоящим копьем демона и с видимым наслаждением начал его облизывать как большой леденец. Противоестественность происходящего, его противоречие всему тому, что она знала о жизни, тому, чему ее учили... она не могла этого перенести и не могла оторвать взгляда от одновременно возбуждающего и отталкивающего зрелища.
Извращенец не успокоился на достигнутом, вместо этого он взял в рот головку и начал ее сосать, постепенно вбирая в себя все больше возбужденной плоти демона. Когда же эта громада полностью оказалась у него во рту, парень отодвинул голову назад, почти выпуская головку. А потом вновь надел свой рот подобно перчатке на напряженный член любовника.
Самым поразительным во всем этом для Черы было то, что добровольно подвергаясь самому страшному для мужчины унижению, любовник ее мучителя испытывал нескрываемое удовольствие. Одно это опровергало все, что ей говорили о мужчинах.
Керуэй
Как давно я мечтал именно об этом. Вновь ощутить вкус хэсси, почувствовать интимное прикосновение его тела, когда он нацелен на наслаждение, а не на подавление своих естественных инстинктов. И сегодня моя мечта наконец-то обрела воплощение. Мысленно я славил Черные звезды Глубин за то, что Тиа так вовремя одумалась. И не только одумалась, но и перевела наши отношения на принципиально новый уровень. Раньше я не мог и мечтать о том, что бы вот так сосать член Дена в ее присутствии. Что вы, ни в коем случае. Когда она приходила, мне следовало хорониться в дальних комнатах. Надеюсь, теперь эта унизительная практика навсегда останется в прошлом. Очень надеюсь.
Пока я "работаю" над стволом хэсси, реми вновь завладела губами брата. Такое впечатление, будто она пытается за один вечер получить все его поцелуи, от которых отворачивалась последний век. А мой дракон и рад этому до безумия.
Деайним осторожно совершает легкие поступательные движения бедрами, стараясь не причинить мне неудобств. Даже распаленный до грани потери контроля он продолжает заботиться обо мне и Тиа. Его член, обильно источающий смазку, время от времени вздрагивает у меня во рту.
- Керуэй, - Тиа наконец-то оторвалась от губ брата и обратилась ко мне. Я даже не сразу осознал, что она впервые за все время, что мы с ней знакомы, обратилась ко мне по имени. - Иди ко мне.
Отпускать столь вкусную игрушку изо рта мне не хотелось. Но желание узнать, что же задумала реми, перевесило.
Дракона чуть потеснила ресса и полностью залезла на кровать. Чтобы это стало возможно, Ден сдвинул заготовку Лилит поближе к другому краю нашего сексодрома.
Руки Тиа легли мне на плечи. Реми -- женщины Драконов Бездны бескрылы и лишены щупалец на кистях рук. Это, в сочетании с хрупким телосложением, придает им обманчиво уязвимый вид -- мой любимый тип женщины.
Наши губы встретились в недолгом поцелуе, в котором мы вместе разделили вкус Дена, еще оставшийся в моем рте. Немного отодвинувшись от меня, она прошептала:
- Я хочу, что бы ты отдался Кирэ. Сейчас. - Что?! Да, я об этом мечтаю все последнее столетие. Точнее сто два года один месяц и двадцать два дня этого паршивого мира, в котором мы застряли. Больше я хочу, наверно, только сам его поиметь. От такого божественно щедрого предложения я не откажусь ни за что на свете.
Своей "просьбой" она вновь, в который раз за этот вечер, сумела поразить меня. Эта девушка будто решила пройти до конца и полностью вписать меня в свою совместную с Деном жизнь. Во всем и без остатка. Ее целеустремленность потрясает. И радует. До дрожи в груди меня это радует. А дракона продолжает распоряжаться, понимая, что на эту "сессию" мы с Деном отдали ей право быть единственным "дирижером" нашего "оркестра" страсти:
- Ден, подверни крылья под себя, - мой дракон, иронично улыбаясь, сел и свернул полотнища крыльев в два практически плоских валика вдоль спины. Эта способность лонгииров поражала всех ученых -- драконологов, которых я знал. Они могут делать со своими крыльями почти все, что угодно. А при необходимости, мгновенно возвращать их в естественное раскрытое состояние.
Закончив складывать крылья, хэсси нежно заглянул в глаза своей реми, всем своим видом нарочито демонстрируя свою преданность и покорность. В сочетании со сверкающими от страсти глазами, нетерпеливо подрагивающими пальцами и вздыбленным членом зрелище получалось сногсшибательным. Особенно если учесть всполохи легкой иронии в его ауре.
- Ляг обратно, - Тиа легонько толкнула его кулачком в грудь и с удовлетворением проследила за тем, как он послушно укладывается, - всегда бы так, - насмешливо прокомментировала она. Дружный и необидный мужской смех стал ей ответом.
Практически неощутимое движение ее Дара, и вот уже в правой руке она держит небольшой изящный факон. Знакомый дизайн и чары, на него наложенные, подсказали мне, что я знаю, откуда она его достала. Я своими руками сделал его и сам же зачаровал. Специально, что бы подарить хэсси на очередную годовщину нашей с ним первой встречи. И назначение у этого флакона только одно. В нем хранится лубрикант. Интересно, когда она успела обыскать комнаты Деайнима? По другому, ведь, она никак не могла найти его, хэсси тщательно прятал от ее глаз подобные свидетельства нашей связи. Щадил ее нервы...
- Подставь ладонь, - она капнула мне на руку немного почти прозрачной жидкости и выразительным взглядом указала на гордо стоящий член Дена.
Со стороны заготовки Лилит донесся отголосок суеверного ужаса, когда она увидела, как я размазываю смазку по стволу хэсси и сообразила, что за этим последует. Меня это насмешило. Вообще, те эмоции, что она сегодня испытывала, все до единой, были такие смешные и наивные. Бедное "чистое" дитя, как такие вообще живут? Это же извращение чистой воды, даже более противоестественное, чем однополый секс. На уровне зоофилии, не меньше.
Тиа сидела на краю кровати и с любопытством наблюдала за нами. Когда я кинул на нее вопросительный взгляд, она в ответ только нетерпеливо кивнула, дескать, продолжай. Естественно, я не стал перечить. Я же не кретин последний- перечить реми, да еще по такому вопросу.
Присев над пахом моего дракона, я аккуратно направил его член в себя. Немного боли и ощущение заполненности нарастают по мере его погружения в меня. Полностью приняв всю его длину в себя, я начал медленно приподниматься и опускаться обратно, насаженный на него, как бабочка на иголку. Дурацкая ассоциация. И мысли у меня сейчас дурацкие. Точнее их полное отсутствие. Их заменило осознание того, что я и хэсси снова вместе. О, Черные звезды, как же я смог протянуть целое столетие без его страсти?! Я уже всерьез думал, что скоро сдохну, ведь секс с Призывающим -- это одно и, пожалуй, самое важное из обязательных условий существования Сирены Глубин в верхних мирах.
Тиа смотрела на наше слияние со странной смесью интереса, восторга и отвращения. Со стороны казалось, что она не может определиться в том, что чувствует в отношении увиденного. Но вскоре мне стало все равно. Наслаждение полной принадлежности любимому захватило меня настолько, что чье-то там отношение стало абсолютно не важно.
Хэсси полностью отдал мне инициативу в нашем слиянии и лишь подавался вперед бедрами навстречу. В этом мне, странным образом, виделся знак доверия с его стороны. Я же говорю, дурацкие у меня ассоциации. Совершенно не нормальные для каждой порядочной Сирены Глубин. Проклятье, пусть так, но как мне хорошо с моим драконом! Ради этого я согласился бы и на намного большие изменения, нежели те, что мне пришлось пережить.
Тиа
Мое решение первой сделать шаг к примирению, принятое под влиянием минутного импульса, оказалось на диво удачным. Керуэй полностью раскрылся в ответ на оказанное ему доверие, откровенно демонстрируя свое желание сделать происходящее не исключением, но правилом. И, честно признаюсь, мне тоже понравился этот вечер. Счастье Дена по поводу нашего примирения было настолько всепоглощающим, что я впервые задумалась над тем, чего же моему рессу стоило разрываться между мной и своим фамилиаром. И я начала экспериментировать, чтобы увидеть, как они реагируют, когда сливаются талами и душами, следуя уже не столько моему приказу, сколько собственным желаниям. К тому же, мне просто было интересно увидеть сам... акт. До меня как-то неожиданно дошло, что я ни разу не видела Деайнима в постели с мужчиной. Хотя знаю о том, что он встречался с парнями. С его девушками у нас были тройнички, правда не часто, потому что примерно половина его любовниц после бурной ночи становилась трупом. А я участвовала только тогда, когда была уверена, что конкретно эту девушку он не будет убивать. Что поделаешь, у меня с братом разные вкусы в постели. Но со мной он неизменно нежен. Никогда не было, что бы он хотя бы намекнул на то, что ему хочется сделать мне больно.
Видеть наслаждение, написанное на лице Керуэя, ощущать его искренний восторг, когда он на моих глазах насаживается на член Дена... я сама не могу понять, нравится мне то, что я вижу или нет. Красота и извращение настолько переплелись в этом слиянии тел, что стали неотделимы друг от друга. Зрелище возбуждало и вызывало отвращение одновременно. И я не понимаю почему. Может, дело во мне самой, а не в парнях? Может, я просто ревную к тому, что внимание Кирэ сосредоточено не только на мне? Ведь я так и не смогла завязать хотя бы один продолжительный роман с мужчиной. Одна -- две встречи и я разрывала всякие отношения с очередным кандидатом. А брат, после каждой моей любовной неудачи, готовил вкусный ужин на двоих, включал мою любимую музыку и на пару суток затаскивал меня в постель. И его заботливость, его искренняя любовь выводили из депрессии лучше любого алхимического зелья. Сам же он никогда не заводил долгих связей. Или быстро расставался с очередной пассией, вне зависимости от пола последней, или убивал ее, принося в жертву своим извращенным инстинктам адепта Клиффота. Не потому ли, что знал наперед, какой будет моя реакция? И просто не хотел доставить мне хоть малейшее неудобство. Это так похоже на моего Кирэ. Его вечное желание оградить меня от любой неприятности. Даже, когда его не просят. И эта его черта порой ужасно раздражает.
Керуэй застонал и ускорил движения. Все-таки их совокупление очень красиво. Но фамилиара Деайнима я по-прежнему не понимаю. Он ведь искренен в своем обожании моего ресса. И именно это-то и непонятно. Ведь порождения Глубин не способны на подобные чувства по определению. Они способны только брать, даже когда играют пассивную роль, а Керуэй явно сам полностью отдается моему брату. Ничего не требуя взамен. И наслаждается этим. Как и Деайним, полностью передавший любовнику инициативу в их слиянии. Как это знакомо. Со мной Кирэ ведет себя также, когда желает не только брать, но и уступать. Он просто позволяет делать с его телом все, что захочешь. И уже не имеет значения то, что именно Ден вонзается в Керуэя.
Безоблачное счастье, написанное на лице брата, заставляет меня вздрогнуть, как от холода... или, как от удара. Он никогда меня не бросит -- слишком сильна его любовь ко мне, да и врожденная связь реми и ресса никуда не делась. А я эгоистично, из-за по-детски капризных, надуманных обид, всячески осложняю ему жизнь. Обрекла его на столетие полного целибата, его -- архимастера Клиффота, для которого сексуальное воздержание равнозначно отсутствию воды. На протяжении множества эризов (5) требовала от него избавиться от Керуэя, мотивируя свою настойчивость тем, что тот опасен. А на самом деле глупо боясь, что фамилиар займет мое место в сердце Кирэ. Что я стану не нужна, и брат останется со мной только потому, что его будет держать только естественная цепь привязанности ресса к своей реми. Не отдавая себе отчета, я страшилась, что однажды увижу в его глазах преданность без любви. Что стану ему просто сестрой, а не возлюбленной. Даже сейчас я боюсь этого больше всего на свете. Наверно, даже больше, чем увидеть его окончательную смерть. Потому что жить зная, что он меня не любит или любит только как свою реми, не смогу. Я просто сойду с ума, погружусь в дистинктив без остатка, чтобы сбежать от этого кошмара.
Именно этот ужас заставляет меня раз за разом причинять Кирэ боль своими словами и поступками. Он же застилал мне глаза, когда речь заходила о Керуэе. Который благородно уступил мне право дирежировать нашей первой общей ночью. Как уступил и право сделать брату "подарок" в виде обработанной нами вместе Девы Света. Из-за своего дикого страха я никогда не допускала Дена третьим в свою постель, когда пыталась завести роман с парнем на стороне. И под разными предлогами отказывалась становиться третьей, если брат спал с каким-нибудь парнем. Каждый раз с облегчением вздыхала, узнав, что он вновь расстался с очередным бойфрендом. Девушек же мой ресс, похоже, специально подбирал таких, что с первого взгляда становилось ясно, что это развлечение на один вечер, а не замена мне. Это тех, кого он оставлял в живых. Ведь половина его многочисленных любовниц становилась его жертвой. В отличие от них, парней -- любовников он редко убивал, но последних и было на порядки меньше.
Сегодня я впервые рискнула, разрешив Керуэю присоединиться к нам. С одной стороны, глядя на радость и удовольствие моего ресса, я надеюсь ,что поступила правильно. А с другой стороны, во мне просыпается мой извечный ужас... видя царящее между ними взаимопонимание, ощущая их любовь друг к другу, я до дрожи боюсь, что сделала ТУ САМУЮ ошибку. Вдруг, после сегодняшней ночи, Кирэ поймет, что я ему не так уж и нужна. Хотя мне он нужен больше жизни... Ведь на месте брата, я бы не смогла долго терпеть подобную мне взбалмошную особу...
Деайним
Безграничное наслаждение от обладания Керуэем не помешало мне привычно уловить перемену настроения Тиа. В этом у меня большой опыт. Очень большой. И хотя я уже готов сойти с ума от невероятного ощущения теплой плоти Кера, плотно охватывающей мой член, оставить сестру наедине с ее мыслями в таком состоянии я не способен. Иначе она нафантазирует себе что-нибудь такое, о чем я даже догадаться не смогу. И, соответственно, не смогу справиться.
- Иди к нам, - я провел рукой по ее спине. Она с какой-то отчаянной решимостью склонилась к моим губам. Опять что-нибудь вообразила себе, не иначе. Шетш, как жаль, что у меня нет возможности воскресить эту суку Рихайю. Я бы устроил этой твари вечную жизнь в аду. Из-за нее Тиа постоянно живет в страхе, не смотря на все мои усилия исправить то, что сломала возжелавшая вечной молодости и великой силы мерзкая ведьма.
Поцелуем и аурой я постарался передать всю любовь, которую я чувствую по отношению к своей неповторимой, бесценной сестренке. Но этого явно недостаточно. Те два дня, которые она провела в плену у Рихайи, пока я, Лейм и Рейтис не вытащили ее, мы втроем сумели стереть из ее памяти , но раны, нанесенные ее подсознанию, остались, и боюсь, что навсегда. И моя Тиа, которая до того никого и ничего не боялась, обрела несколько тяжелых фобий, не поддающихся исцеляющему искусству сильнейших керуани -- целителей душ нашего народа.
Она немного отстранилась, разрывая наш поцелуй, и внимательно посмотрела мне в глаза , будто пыталась что-то найти в них. И одновременно страшилась, что ее попытка удастся. Но разбираться в метаниях реми становится все тяжелее, тугая попка Кера, в глубине которой движется мой член, и она сама обнаженная под моим боком, слишком хорошие отвлекатели от серьезных раздумий. Я же не каменный истукан, чтобы сохранять ледянную голову в такой ситуации.
- Я хочу попробовать тебя на вкус, - высказал я одно из своих самых заветных желаний за последнее столетие. Тиа эта мысль явно понравилась, потому что она неожиданно весело улыбнулась мне в ответ и быстро встала на коленях так, что бы мне было удобно ласкать языком ее клитор.
Долго продержаться после этого я не сумел и через пару минут со сдавленным всхлипом кончил, ощущая, как изгибается всем телом в судороге собственного быстро наступившего оргазма Тиа.
Керуэй
Мои драконы умудрились кончить одновременно, оставив одного меня неудовлетворенным. Но не успел я понять, что же думаю по этому поводу, как реми слезла с брата и легла рядом с ним:
- Иди ко мне, - почему-то сегодня вечером ко мне она обращается исключительно шепотом. Ее поза и интонации не оставляют сомнений в ее намерениях. Я поражен ее решимости пойти до конца в нашем примирении. Да, она делает это исключительно ради хэсси, но мне большего и не надо.
Это было последней моей связной мыслью на следующие двадцать минут. Потом осталось одно единственное стремление -- не кончить раньше этой чудесной девушки, способной несколькими почти невинными касаниями привести мужчину на грань оргазма. Когда же, после нашего общего взрыва, мы расслабленно лежали в объятьях друг друга, она тихо проговорила:
- Я рада, что ты сегодня с нами, Керуэй. И ни о чем не жалею.
- Я счастлив, - Ден, лежащий с другой стороны от Тиа, поцеловал ее в макушку, - счастлив, что вы оба со мной.
- Вы двое -- моя семья, - сам не знаю, почему у меня вырвались именно эти слова, - больше у меня нет никого.
Тиа непривычно тепло улыбнулась и обвела пальцами контур моих губ:
- Да, ты наш. А мы твои.
Хэсси накрыл нас сверху своим крылом и мы задремали, прижавшись друг к другу. Впереди еще предстоял ритуал рождения Лилит, да и ночь еще не закончилась, но сейчас нам троим хотелось просто полежать обнявшись. Разделить ту не выразимую ничем общность, которая возникает, когда находишь по настоящему родственную душу. Новое, необычное и очень странной чувство даже для такой неправильной Сирены, как я. Но, лети все к Черным Звездам, оно мне нравится.
1.Тэрум -- мистические символы, встроенные в тела и ауры лонгииров. Имеют множество предназначений, подразделяются на одноразовые -- те, что после применения исчезают и обновляющиеся -- те, что после применения самовосстанавливаются. Побочным эффектом тэрума является его проявление в видимый диапазон, когда лонгиир находится в состоянии близком к дистинктиву. Но полезность данного инструмента столь велика, что Драконы Бездны продолжают использовать его, не смотря на угрозу демаскировки.
2.Ри?сет -- легендарный напиток, покоривший Ойкумену. Безалкогольный натуральный энергетик, производимый путем смешивания сока плодов дерева сеттир с водой в пропорции один к двенадцати. От сорта сеттира и алхимических добавок в воду зависит каким будет сорт ри?сета. Любой сорт ри?сета отличается тонким приятным вкусом и вызывает прилив сил у большинства рас генетически родственных эдайнам или квенди. (К таковым относятся и лонгииры).
3.Барсьет -- алхимический сильнодействующий яд, не выводится из организма даже при проведении "Великого исцеления". Но если барсьет растворить в ри?сете, при этом подвергая получающуюся смесь воздействию специального плетения, он становится полезнейшим зельем. Резко обостряет магические и мыслительные способности. Употреблять растворенный таким образом барсьет необходимо в течении десяти минут после приготовления, иначе он вновь станет ядом.
4. Дистинктив -- приступ психической болезни, которой страдает сто процентов Драконов Бездны. Арми и особенно рессы чаще нежели гермо и реми подвержены таким приступам. Дистинктив представляет собой трансовое состояние, находясь в котором, лонгиир полностью теряет моральные ограничения, чувства, эмоции, и руководствуется исключительно базовыми инстинктами, и поставленной, возможно неосознанно, перед началом приступа целью. Дистинктив многократно увеличивает мистические возможности Драконов Бездны. Это та информация, которая доступна в Ойкумене. Что из себя действительно редставляет дистинктив -- тайна за множеством печатей. Лонгииры ревностно хранят сей секрет, безжалостно уничтожая всех разумных, чьи исследования, по их мнению, несут угрозу раскрытия тайны. Поэтому в Ойкумене крайне мало тех, кто рискует "копать" в данном направлении.
5 Эриз -- время одного оборота планеты Вермен -- столичной цитадели одноименного конклава лонгииров, вокруг своей оси. Основная временная единица лонгииров, аналогом которого является год у людей. Один эриз равен двумстам десяти земным годам.