original-version. Обновление от 16.04.2012. ЗАВЕРШЕНО. Продолжение глав 13 и 14. Отбечено. Бета - ALESI.
Глава 15. "Mersyside 3. Серенада саморазрушения"
Барс
Вот и все. Я собственноручно уничтожил родной дом. И роздал мерзким хищникам осколки с его руин. Получив взамен семьдесят дней безопасности для выживших. За это время я должен найти выход из лабиринта, в котором нас поджидает минотавр чужой алчности. Только сегодня, во время видеопереговоров с главами Орденов, я понял, что нас не оставят в живых, даже если мы создадим малый Орден. Ради секретов Лотоса за нами начнется охота, едва станет ясно, насколько нас мало. Гарантированно не тронут только в обусловленные "правом уходящего" семьдесят дней.
У меня нет сил даже на то, чтобы проклинать судьбу и виновников этой катастрофы. Если физически мой организм, подстегнутый химией и чарами, еще имеет достаточно сил, то душа просто впала в оцепенение. Мне нужно полноценно выспаться и отдохнуть, но на это времени у меня точно нет. А вот пару часов поспать можно прямо сейчас, раз уж появилась такая возможность. И снова за работу. Лиса же, по моим расчетам, должна относительно спокойно спать еще часа три. Даже с учетом прогресса в инициации.
С этой мыслью я лег на кушетку и, не раздеваясь, отправился в столь желанные объятия Морфея.
Но поспать опять не получилось. Буквально через пятнадцать минут ко мне ворвалась наша целительница и бесцеремонно растолкала.
София
Я проснулась от ощущения того, что рядом кому-то очень плохо. Инстинкт целителя буквально сбросил меня с кровати и заставил бежать к больному, не давая возможности думать о чем-либо, кроме боли страждущего, и даже не обратив внимания, во что одета.
Лиса, сжавшись, лежала на полу, ее били судороги, на побелевшем лице выступили крупные капли пота. Я сразу же перешла в форму света -- недавно обретенная мутация оказалась очень удобной для исцеления и диагностики даже самых сложных повреждений.
Но на сей раз, даже это не сильно помогло. Исцеляющая энергия снимала симптомы, но была бессильна устранить причину. Мне понадобился почти час работы, чтобы установить минимальные блоки на пути разрушительных процессов. Причина загадочной болезни нашлась не сразу. И выглядела очень странно. Причем настолько, что я, не смотря на свою громадную медицинскую практику, так и не сумела до конца идентифицировать ее. Это было как-то связано с особенностями оборотней, а с ними сталкиваться мне не приходилось. Зато точно знала, кто был "в теме". И даже заработал из-за этого серьезное наказание в свое время. Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, погрузила больную в сон и отправилась к новоизбранному Магистру, который как безответственный балбес опять сумел меня обмануть, потакая своей мании работать до упада и даже дольше. Хотя сам уже истощил все резервы собственного организма и всерьез рискует в ближайшем будущем попасть в реанимацию.
Перед входом в комнату Магистра я впервые, с момента пробуждения, пожалела, что не посмотрелась в зеркало и не умылась. Но ситуация не терпела ни малейших отлагательств, поэтому решительно открыла оказавшуюся не запертой дверь.
Барс обнаружился спящим прямо в одежде на кушетке. Он даже обувь не снял, что для склонного к определенной аккуратности телепата было, мягко говоря, не свойственно. И еще раз подчеркивало, насколько же он вымотался. В любом другом случае я развернулась бы и ушла, не став тревожить столь необходимый ему сон. Но сейчас требовалось принимать неотложные меры для спасения Лисы, и я буквально кожей чувствовала утекающие прочь бесценные мгновения. Затягивать, значит похоронить красавицу Чувствующую. В этом у меня была полная уверенность, а потому принялась безжалостно расталкивать парня.
Барс резко сел на кровати, едва почувствовав прикосновение . Его глаза невидяще открылись, и в мой рассудок ворвался мощнейший порыв ледяного ветра -- ощущение, всегда сопровождающее полноформатное телепатическое сканирование. Щитов на разуме он даже не заметил. И не разрушил. Они ему явно не мешали читать чужие мысли, словно раскрытую книгу. Спустя полминуты, показавшиеся вечностью, в глазах Барса появилось осмысленное выражение.
Барс
Черт! Проклятая усталость, подточившая самоконтроль. Теперь придется извиняться перед целительницей за это случайное сканирование, благодаря которому я получил кучу не особо нужной информации. А тот небольшой кусочек из нее, который имеет ценность, горечью отдается на языке. Лису все-таки накрыло. Впору, в очередной раз за последние две недели, воскликнуть: "как же не вовремя!"
- Ты знаешь, как ей помочь? - София даже не стала отчитывать меня, как это делала раньше. И это значило только одно - жизнь ее пациента, в данном случае Лисы, в смертельной опасности. Ради этого она способна пренебречь столь почитаемыми ею правилами приличия и благопристойности.
- Да, я знаю, в чем корень ее болезни. А вот насчет помочь,... боюсь, тебе не понравится лекарство, - я с грустью посмотрел на измявшуюся "официальную" рубашку. Да, наверно, не стоило в ней спать. Тем более, что вещей, в которых можно появиться на официальном мероприятии у меня практически нет. Всегда предпочитал им более неформальную одежду. Горничной, способной быстро привести все в порядок, в убежище нет. Сам же я знаю о процессе глажения больше теоретически, а вот с практикой у меня плохо. Черт.
- Почему? - София, старая умная женщина, повидавшая и пережившая очень многое, не стала бить себя кулаками в грудь и кричать, что больного нужно спасти любой ценой, как это обычно делали многие молодые целители, из тех, с которыми мне приходилось сталкиваться. Она прекрасно понимала горькую истину, что цена исцеления порой делает его бессмысленным. И не в материальных ценностях тут дело. Если для спасения одного нужно убить десятерых, или исцеленный навсегда останется нетранспортабельным калекой, тогда поневоле задумаешься, а не лучше ли позволить больному тихо умереть. И целитель в такой момент должен принять решение, осознавая, что ему с этим жить весь отпущенный срок.
Я не брошу Лису умирать, даже если ценой ее спасения будет разрыв с ее любимыми. Но София имеет право знать, на что мы идем.
- Лиса сейчас переживает то, что лекари оборотней называют "синдромом инициации". В этот период организм молодого перевертыша испытывает потребность в чем-то. Это "что-то" у каждого свое. Мне лично доводилось сталкиваться с потребностью в мысленном контакте с телепатом. А не дать инициирующемуся то, в чем он нуждается, значит, неизбежно обречь его на смерть.
- А какая потребность у Лисы? - осторожно спросила София. Только сейчас я обратил внимание, что она тоже не привела себя в порядок после сна. Нда, ну и внимательность у меня. Не заметить слегка потекшую косметику и помятую одежду..., а еще телепат. Причем- лучший в погибшем Ордене. Ладно, переключимся на сабж разговора. А о своих недостатках подумаю позднее.
- Секс, - целительница слегка покраснела, явно сообразив, в чем дело. Нас-то в Убежище всего трое. Я, она и Лиса. А насколько ревнивы Фантом и Святополк, она в курсе. Они же только друг друга и терпят возле своей девушки. Остальным даже поцелуй в щечку грозит переломанными ребрами.
- Я понимаю, насколько это безнравственно, - София принялась нервно теребить подол, - и чем это грозит... но если Лисе сейчас не оказать немедленную помощь, она умрет. Моего вмешательства недостаточно, чтобы она смогла дожить до возвращения своих мужчин, - приняв мое молчание за нерешительность, она выложила на стол последний козырь, - но даже если случится чудо, она наверняка останется инвалидом.
Угу, вот меня прямым текстом и благословили: "пойди и трахни ближнего своего". По предписанию врача. Да понимаю я все. И даже будь целительница против, по причине моральных предрассудков, я бы исполнил свой долг. И готов принять все последствия этого поступка. Какими бы они не были. Но, Господи, до чего же все глупо получается. Очередной идиотический выверт милосердия. На это понятие у меня скоро аллергия выработается.
- Барс?! - в таких ситуациях София не отличается ангельским терпением, особенно, когда малейшее промедление угрожает ухудшить здоровье пациента.
- Я все сделаю, - а что еще остается. Не доводить же собственного подчиненного, и даже более того, друга, до смерти. И тут мне пришла в голову одна не слишком приятная мысль. У меня не было презервативов. А допускать хоть малейшую вероятность того, что Лиса забеременеет от меня, нельзя. Сего мне никто из этой семейки не простит. Ладно, попробую найти в комнате Лисы, может у парней есть запас. Наверняка должен быть.
- Тогда иди. И поторопись, - безапелляционно и даже грубо, но она права, медлить не стоит.
- Иду.
Увы, с презервативами мне не повезло. Обыскав комнату Лисы, я не сумел их найти. Осторожно покопавшись в мыслях спящей девушки, я обнаружил, что последние кондомы это веселое трио использовало как раз перед отъездом парней. Черт! Придется быть очень осторожным, иначе рискую внепланово стать отцом. Подложить такую свинью друзьям - это намного хуже даже того, что мне сейчас придется сделать.
В первый раз, с тех пор как мне исполнилось шестнадцать, я испытывал такое смущение, отправляясь в постель к женщине. Раскинувшаяся на сбившихся белых простынях и сбросившая с себя одеяло обнаженная Лиса прекрасна - это бесспорно, и мое тело выдает нормальную реакцию здорового мужчины при виде красивой девушки. Но ситуация слишком похожа на изнасилование с элементами экстрасенсорного принуждения. Я просто не могу заставить себя перейти к необходимым активным действиям. И физическое желание в этом не играет никакой роли. Проклятье, и почему воспитатели вложили в меня такое чувство ответственности за свои поступки и окружающих. Насколько проще было бы без него. А так сижу полностью одетый на краю чужой кровати и медитирую на тему, какой же я невезучий идиот, раз попал в такое положение. Прекрасно понимаю, что избежать предначертанного невозможно, но пытаюсь выгадать еще хоть немного времени.
Мои сомнения разрешила сама девушка. Почувствовав сквозь сон, что рядом кто-то сидит, она проснулась. А вместе с ней и пантера, чьи желания мгновенно взяли верх над слабыми протестами рассудка. Ее руки проникли под мою рубашку, а зубы мягко, но настойчиво прикусили мочку уха.
Мысли Лисы представляли собой причудливую смесь горячечных эротических фантазий, общего ощущения неправильности происходящего и обрывочного, смутного ряда побочных ассоциаций. Она не испытывала чувства вины за творимую измену, в ее дестабилизированном сознании я сейчас прочно слился с образами Фантома и Святополка. Так разум бессознательно устранял все, что способно еще сильнее поколебать его и без того неустойчивое равновесие.
Да пошло оно все нафиг. Раз избежать этого невозможно, то стоит хотя бы получить удовольствие и доставить его девушке. Чтобы хоть потом было не столь обидно получать "благодарность" от парней.
Вдвоем мы быстро избавились от моей рубашки, после чего я забрался на кровать и проложил дорожку из поцелуев по шее девушки к ее груди. Неожиданно вспомнилось наставление моей второй женщины - Риммы. Она любила постоянно повторять, что в сексе мужчина должен неуклонно следовать трем заповедям: в первую очередь стремиться доставить удовольствие женщине, а уже потом себе; помнить, что как бы женщина не была возбуждена, прелюдия необходима; помнить, что женщине после секса хочется услышать несколько ласковых слов. В память о ней, ставшей моей первой любовью, я стараюсь соблюдать ее заветы, даже когда мне безразличны чувства очередной любовницы на одну ночь.
Несильно прикусив сосок, я тут же зализал место укуса. Моя рука скользнула между ног девушке, которая всем телом подалась навстречу моим ласкам. Ее пантера откровенно кайфовала, наконец-то добившись внимания от понравившегося самца.
Мы не разговаривали. Я не представляю, как можно сказать девушке в лицо, что ее нужно поиметь, иначе - не выжить. А она почти полностью находится во власти своего зверя и мыслит сейчас не совсем по-человечески.
Чувствуя, как ее тело недвусмысленно откликается на каждое мое прикосновение, я не стал затягивать надолго предварительную игру. Мы в четыре руки сорвали мои брюки и боксеры. Прикосновение женской ручки к моему стволу едва не заставило меня кончить немедленно. Подмяв ее под себя, я впервые за все время нашего знакомства поцеловал ее в губы. Жаркий поцелуй окончательно разрушил подсознательные преграды, заставляющие меня медлить даже сейчас. Она страстным стоном приветствовала вторжение моего члена.
Это чудесное ощущение, когда женщина радостно отвечает на мое желание, наслаждается им. Понимание того, что именно я разбудил этот вулкан. Оно всегда приносит удовольствия не меньше, чем собственный оргазм. И даже тот факт, что ее желание вызвано инициацией, не может умалить это чувство.
Ее ноги обхватили меня, заставляя убыстрять темп движений, проникать еще глубже в нее. Спустя буквально пару минут она достигла вершины. С огромным трудом я заставил себя выйти из ее разгоряченного тела и кончил сам.
Дурман страсти медленно отступает, и я все более отчетливо понимаю, что же сделал. Но вместе с тем совершенно ясно, что я повторю то же самое сегодня еще не раз. Жизнь Лисы важнее моих моральных терзаний. А то, что мы оба получили при этом удовольствие, буду считать приятным бонусом.
София (восемь часов спустя)
Барс еще не вернулся от Лисы. Последней стало намного лучше, но осмотрев ее спящую час назад, я убедилась, что телепат оказался прав. Секс стал целительным лекарством, которое повернуло вспять болезнь девушки. Но "сеанс лечения" явно придется повторить несколько раз, что бы полностью победить недуг, одолевший Чувствующую.
Беда не приходит одна. Это древняя и очень верная мудрость. А гибель Ордена Лотоса повлекла за собой такое количество бед, что кажется, еще чуть-чуть и они погребут под собой немногих выживших. Порой я жалела, что не погибла в тот день, когда не стало тех, кто мне дорог. Тогда бы не пришлось глотать молчаливые слезы, воспоминая о ком-нибудь из умерших. В отличие от молодых и горячих Святополка и Фантома, я не винила оказавшегося на нашем попечении потерявшего сознание мальчишку в случившемся. В конце концов, его ждала вивисекция, а в такой ситуации примешь помощь любой Силы, сколь бы чудовищной она не была. И Сила, и ее помощь. Лотос сам виноват в своей гибели. Легче от этого осознания не было. Но я старалась вернуть к жизни мальчика, которому еще жить и жить.
Паренек красивый - от нечего делать принялась рассматривать виновника катастрофы. В предыдущие дни у нас у всех было слишком много работы, чтобы тратить драгоценное время на разглядывание кого бы то ни было. Поэтому мы и не видели его толком, если по-честному.
Нежный, даже конфетный мальчик -- типичный уке, я тщательно скрывала от прочих членов Ордена свою любовь к слэш -- фанфикам, порой даже сама писала небольшие рассказы в этом жанре. Подобное увлечение сочли бы неподобающим и неприличным. И до сих пор была благодарна Барсу за то, что он, обнаружив эту тайну, не только не выдал никому, чем спас от публичного позора, но и наложил на мой разум ментальную защиту, не позволяющую другим телепатам повторить его открытие. Сама же считала подобное чтение вполне невинной забавой, но руководство Ордена полагало, что даже упоминать о возможности однополых отношений -- дурной тон, заслуживающий примерного наказания.
Конечно, это лишь фантазия, но парень действительно голубая мечта любителей мальчиков. Даже не верится, что он зверски убил десяток человек, до того, как его пленила Звезда Барса.
"Он на самом деле должен прекрасно смотреться с мужчиной, - я мечтательно улыбнулась, - и мне хотелось бы это увидеть. Только второй парень тоже должен быть красив, чтобы не нарушать гармонию, - представить, что он влюбится в кого-то некрасивого кажется кощунством, даже в фантазии".
Задумавшись (и замечтавшись), я не сразу обратила внимание на быстро меняющееся состояние больного. Зато поняв, что происходит, без промедления бросилась на помощь, пытаясь остановить спонтанно начавшийся процесс отказа большинства внутренних органов. Но все отчаянные усилия ни к чему не приводили. Стабилизировать имеющимися средствами состояние больного оказалось невозможно.
Барс
Меня разбудило ощущение, что еще немного и случится что-то непоправимое. Быстро, даже немного грубо, снял с себя разлегшуюся прямо на мне Лису, набросил на себя рубашку, с трудом нашел брюки, которые надел, рыча от нетерпения и путаясь в гачах. И бегом бросился вперед, туда, куда вело меня ощущение стремительно приближающейся катастрофы. На ходу сбросил телепатические щиты, сканируя пространство. Безмолвный крик испуганной Софии в ментальном пространстве оглушал. А рядом с ней быстро раскручивалась воронка некротических энергий, обычная при агонии. Черт, это же Дима!
Наверно, я поставил рекорд по бегу на коротких дистанциях. И еще с порога палаты сделал то, что строго запрещается всеми инструкциями экстрасенсорной безопасности. Вцепился в слабую, ускользающую тень сознания умирающего и прочно связал себя с ним, тем самым став своего рода якорем, удерживающим его в нашем мире. В результате получилось своеобразное перетягивание каната, в котором боролись я и смерть, а роль "каната" играл Дмитрий. Только ценой моего проигрыша станет смерть нас обоих. Из-за чего эту практику, собственно говоря, и запретили.
- София, - мне тяжело говорить, большую часть внимания отбирают "рывки с той стороны ", - я продержусь около часа, - угу, а потом сдохну вместе с нашим коматозником, если ничего не изменится, - работай.
Целительница не стала тратить лишних слов, сразу занявшись непонятными мне манипуляциями с энергиями. Мне же осталось только держать "канат" и молиться, чтобы все обошлось. Жаль только, я молитв практически не знаю.
В скором времени стало ясно, что для укрепления "каната" необходимо более глубокое мысленное слияние с умирающим. В общем-то, такое чревато психическими расстройствами для телепата, даже если все пойдет как надо, и пациента удастся спасти. Но мне ли переживать об этом? Психические расстройства мне все-равно обеспечены, чуть раньше или чуть позже, какая разница.
"Поймать" мысли парня было нелегко. Но сейчас их хотя бы не прикрывала та извращенная музыкальная защита. Так что минут за десять, мне удалось зацепить конец нити, ведущей в глубь его сознания. Контакт установился. И разорваться я ему не дам.
- Ты? - неподдельное радостное изумление встречает меня, когда он наконец смог почувствовать мое присутствие. Оно... удивляет. Мягко говоря. А вот то, что впервые за все время, проведенное им в коме, я смог "достучаться" до него -- это хороший знак. Значит, для нас еще не все потеряно.
- Ты нашел меня, как и обещал, - странное заявление, но он искренен, при такой глубине слияния я легко могу отличить правду от лжи. Его пси потоки изменяются, придавая субъективной реальности нашего контакта вид бескрайней зеленой равнины под полуденным летним солнцем. Воздух наполнился запахом цветущих растений, басовитым гулом шмелей и шелестом ветра в траве. Мальчишка нервно прикусывает оборванную травинку, в его глазах восторг смешан с изумлением и тревогой.
- Но ты ведь ничего не помнишь, правда? - он вопросительно смотрит на меня и тутже отрицательно качает головой: - все-таки не помнишь,... а я так надеялся, - смешно фыркает и признает свою ложь: - хотя, что же такое несу, надеяться я перестал уже давно.
- Знаешь, - осторожно подбираю слова, - я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь...
- Серьезно? - его губы изгибаются в саркастической усмешке, а на иллюзорное солнце набегает тень, - только не говори мне, что ты ни разу не видел снов о тех временах... я не могу ошибиться настолько. Скажи мне, сколько раз ты пытался покончить с собой, желая сбежать от невыносимой муки БЕССИЛИЯ?
- Ни разу! - что он несет?!
- Да неужели? Не отдавая себе отчета, ты всегда выбираешь именно тот путь, который быстрее прочих может привести тебя к смерти, не так ли? - он смеется, но это горький смех побежденного. - В самой твоей сути неизгладимая печать суицида, и это невозможно исправить или отменить... с того момента, как ты создал "Серенаду самоуничтожения", - он решительно провел рукой по глазам, к которым вполне явственно подступили слезы.
Я вообще потерял нить его размышлений. Может, он сошел с ума? Такое бывает с Средоточиями Силы, а он вдобавок стал проводником могущественной инфернальной сущности. Но в нем не чувствуется присущего сумасшедшим диссонанса психических потоков.
- Прости меня, - очередной поворот его мыслей окончательно сбивает меня с толку, - я не должен на тебя давить, но... то, что ты ничего не помнишь, выбило из колеи. Пойдем, просто погуляем, расскажешь мне, что там, в реальности происходит.
- Пойдем, - я улыбнулся ему, все-таки он очень непосредственный.
Мы медленно пошли, приминая доходящую до колен траву. Однако, насколько же совершенна его иллюзия. Обычный человек, да и большинство экстрасенсов не способны создать столь сложный и стабильный психообраз. Я бы, пожалуй, сумел, но я телепат высочайшего уровня. А он всего лишь мальчишка полный странных загадок. И это, скорее всего, одна из них.
- Много людей погибло, когда Рис воплотился? - в его голосе не было любопытства, только печаль и предзнание ответа. Я кивнул, не решаясь вдаваться в подробности. Значит, ту кошмарную Силу зовут Рис. Надо запомнить на будущее. Пусть это знание ничего особо не дает, но о таком враге надо знать любую малость.
- Он не жесток, но его сущность -- Смерть. Рожденный смертью, он несет гибель и живет уничтожением, но никогда не преступает им самим определенных границ. Жаль, что тот маг, которым Рис завладел, оказался настолько жаден и жесток. Не пожелай он подчинить меня, искалечив мою душу, и Отступивший от Жизни не стал бы вмешиваться столь радикально.
- Значит, Магистр сам виноват во всем, а... Рис, - я слегка запнулся, произнося имя убийцы Лотоса, - не планировал заранее свое явление?
- Почему же? - он немного удивился моему вопросу, - Рис прекрасно знает психологию, в том числе и человеческую. А потому легко определил, какой именно будет реакция вашего руководства. Но не оправдай Магистр его ожиданий, он не стал бы воплощаться. Отступник всегда дает шанс своим жертвам и не считает себя в чем-то виноватым, когда те не пользуются его подарком.
Парень неожиданно улегся прямо в траву и начал смотреть на солнце, стоящее в зените. Я остановился рядом и, немного подумав, сел.
- Скажи , ты считаешь, что я сошел с ума? - его вопрос прозвучал очень неожиданно. И был произнесен слишком бесстрастно, чтобы я поверил, что ответ для него ничего не значит.
- Я не знаю, - и это правда. Я действительно никогда ранее не сталкивался со столь уникальным случаем, - по всем признакам ты вполне вменяем, но то, что ты говоришь... я просто не понимаю... - растерянно пожимаю плечами.
- Я слишком многое узнал, пока был вне привычной реальности. Настолько много, что если проснусь, то помнить буду лишь очень и очень немногое. Так что ничего удивительно в твоей реакции нет, - мимолетная улыбка касается его губ.
Минуту мы молчим. И это молчание загадочным образом объединяет нас сильнее, чем любые слова. В нем нет неловкости и неприязни.
- Скажи, ты не прогонишь меня, если я проснусь? - он сам не сознавая того, прикусил до крови нижнюю губу.
- Конечно, нет, - почему-то сама мысль об этом показалась мне отвратительной, - ты сам сможешь выбирать, оставаться с нами или нет, - дело даже не в том, что таково условие... Риса. Это в не меньшей степени мое собственное желание. Хотя чем оно вызвано, я и сам сказать не смогу.
- Тогда я больше не буду умирать, передай это женщине, которая колдует над моим телом. А то она вся испереживалась, бедная, - на его последних словах иллюзорная психореальность обратилась в собственный негатив и рассыпалась невесомым пеплом. Контакт с его сознанием остался, но оно перестало отвечать. И я "вынырнул" в привычный мир вещей.
- Я не знаю, что ты сделал, но его состояние стабилизировалось буквально за минуту, - София буквально светилась от радости, сквозь которую проступала усталость. Сейчас она держится на адреналине, но скоро будет просто без сил.
- Больной велел передать тебе, что "больше не будет умирать", конец цитаты.
Барс (спустя еще восемь часов)
Меня разбудили чужие мысли. Я заранее настроил свой Дар таким образом, что блоки на нем спадут сами собой, едва в зоне телепатической досягаемости окажутся Фантом или Святополк. И вот это случилось. Пора мне платить цену за проявленное милосердие. Проклятое слово, как же я его уже ненавижу.
Рядом со мной спала умаявшаяся Лиса. Встав с кровати, я решил не идти сейчас в душ. Просто надел свою одежду, хорошо хоть перед "вторым сеансом" с девушкой заскочил к себе и переоделся в привычные футболку и джинсы. Мельком глянул на себя в зеркало и поморщился -- видок у меня еще тот -- помятый, с черными кругами вокруг глаз, на правой щеке неизвестно когда полученная царапина. "Красавец". Но, в общем-то, именно это я и ожидал увидеть после бурной секс -- сессии и невнятных, не запомнившихся кошмаров, приходящих каждый раз, едва я смыкал глаза. Что ж, пора идти... "сдаваться".
На входе меня уже ждали оба парня. Внешне скрытый гнев прорывался в их мыслях.
- Нам нужно поговорить, - первым слово взял Фантом. Я, соглашаясь, кивнул. Им действительно есть, что мне сказать. И былой дружбы между нами уже нет. И, вероятнее всего, больше никогда не будет.
Выяснять отношения они решили в спортивном зале, который в убежище разместили в подвале. Считывая их поверхностные мысли, я иронически улыбнулся -- единственная причина, по которой они не ворвались в комнату Лисы и не приступили немедленно к разборкам с применением "тяжелой артиллерии" - это боязнь огорчить любимую девушку. Ребят моя кривая улыбка взбесила еще больше, они с трудом сдерживаются, чтобы не наброситься на меня немедленно.
- Мы доверяли тебе, командир, - голос и мысли Фантома пропитывает горечь -- чувство, вполне разделяемое Святополком, - и такого от тебя точно не ожидали...
О, так они еще не встречались с Софией, - я глубже проник в их сознания, почти достигнув грани, за которой они почувствуют, что их сканируют, - целительница оказалась занята Натальей, получившей серьезные травмы, и не успела их перехватить, как собиралась. А так как я сам в свое время проводил ментальную настройку этого веселого трио друг на друга, то для парней не стало секретом, как именно их возлюбленная провела последнюю половину суток. А с кем -- это вообще вычислить проще простого, даже не застань они меня выходящим из спальни Лисы. Хотя бы методом исключения.
Святополк все-таки почувствовал, что его "читают". И среагировал так, как подсказывал ему яростный гнев на "предателя". Пятерка огненных лент сорвалась с его пальцев и врезалась в мой телекинетический барьер. Фантом немедленно поддержал друга, развернув вокруг нас иллюзию беспроглядной тьмы, в которой сиял десяток ментальных обманок, имитирующих сознания моих, увы, противников.
Шутки кончились. Я не стал бы сопротивляться, реши они меня отпинать, в конце концов, какими бы благими целями я не руководствовался, сделанное мной -- это мерзко по отношению к ним. Но магический бой может демаскировать убежище, а это погубит всех.
Телепатический шторм -- простой поток сознания, многократно отразивший сам себя и воплощенный в огромном количестве психической энергии, снес иллюзии Фантома и изрядно потрепал мозги ребят, у которых моментально сгорели все амулеты ментальной защиты. Остаточная мощь шторма перешла в физическое состояние, швырнув их ударной волной на стену. Я сразу же блокировал Дар обоих, пока они лежали оглушенные. А в дополнение поставил грубые блоки -- запреты на возможность применения ими амулетов или оружия.
- Когда придете в себя, тогда и поговорим, - я сам поразился, насколько холодно и высокомерно это прозвучало. И не проверяя, насколько они травмированы, вышел из спортзала. Мне надо принять душ и самому привести в порядок мысли. Также не мешает перекусить -- возбуждение короткой схватки пробудило аппетит.
А Дар у меня резко возрос. Раньше они вдвоем, да с антителепатическими амулетами, смогли бы меня задавить. А сейчас я выиграл поединок с невероятной легкостью. И шторм получился в разы сильнее, нежели прежде, при том, что его воплощение далось намного легче. Еще одно дело, которое нельзя откладывать -- нужно срочно начать эксперименты с изменившимся и усилившимся Даром. Иначе все может очень печально закончиться, если я не смогу в какой-то момент правильно рассчитать свои силы.
Барс (сорок минут спустя)
Сегодня очередная годовщина смерти Риммы. Уже девятнадцать лет, как она покинула этот мир. На момент нашего знакомства мне было семнадцать, ей тридцать пять.
Но она всегда любила молоденьких мальчиков, которых можно обучать всем тонкостям высокого искусства страсти. Так получилось, что я пришелся ей по нраву, и мы провели вместе два самых счастливых года в моей жизни. Она не стыдилась открыто представлять меня как своего бойфренда на всех приемах и тусовках, куда ее приглашали, а титул, богатство и сильнейший Дар Заклинательницы духов открывали перед ней множество дверей. Нам вслед шипели про мезальянс, но никто не смел сказать этого в лицо. А после того, как я чуть не превратил в кисель мозги пары сплетников, об этом стали бояться говорить и за нашей спиной. Римму же сплетни нисколько не оскорбляли, она даже смеялась, когда узнала о моей эскападе и попросила больше так не делать:
- Ограниченные собственной глупостью всегда будут пытаться опустить до своего понимания все, что недоступно их мозгам. Но они сами не понимают, что этим унижают только самих себя. Не поддавайся на их провокации, amigo, не стоит уподобляться им.
Она была глотком свежего воздуха в затхлой и душной атмосфере пуританских неписанных правил Ордена Лотоса. Игнорировала лицемерные традиции, и никто не смел препятствовать ей в этом. Хотя бы потому, что она была незаменима. К тому же ее отцом был прошлый, ныне покойный, Магистр Ордена, обожающий ее. Его приемник, которому выпало позднее стать виновником крушения Лотоса, не стал что-либо менять в сложившемся положении, не без оснований опасаясь, что сам может пострадать, если начнет всерьез доставать заклинательницу.
Она научила меня многому, не только искусству любви. Тщательно гранила и отесывала мой характер, показывала, как вести себя в той или иной ситуации. Доставала книги по запретным или малоизвестным методикам телепатии.
"Ты мой любимый ребенок", - отвечала она на мои смущенные слова благодарности. И тут же шутила, что обожает предаваться инцесту со мной. В чем-то Римма была права, потому что, хотя мы не были родными по крови, она заменила мне мать, которую я никогда не знал. На этом нас и поймали те, кто мечтал о ее смерти. Мне дали одно заведомо невыполнимое задание. Я знал об этом, как и том, что не вернусь живым. Но все повернулось иначе, так, как рассчитали ее ненавистники. Они подбросили Римме информацию о моем задании. Ту, что я скрыл от нее, понимая, что иначе она придет ко мне на помощь и сама пострадает. Моя скрытность сделала только хуже. Узнав обо всем в последний момент, она уже не могла ничего исправить... зато смогла вытащить меня из ловушки ценой собственной жизни. Черт! Это я должен был умереть тогда... Я! Молодой идиот -- телепат, погубивший единственную женщину, которая любила меня настолько сильно, что без колебаний отдала свою жизнь за мою. Только осознание того, что ее жертва станет бессмысленной, несколько лет удерживала меня от самоубийства. А потом я... привык. Новые дела, ответственность, ненависть и подобия дружбы прочными цепями приковали к жизни. И только один день в году я посвящаю целиком воспоминаниям о потерянном навсегда времени, когда я любил и был любим просто за то, что я есть. И мне все равно, что она любила меня скорее как сына, которого у нее никогда не было, нежели как мужчину. Мне все равно...
Смотрю на единственное ее фото, которое я сумел спасти -- маленькое, спрятанное в моем медальоне -- ее подарке.
- Прости, Римма, но ,похоже, все скоро закончится. Лучше бы ты дала умереть мне тогда, а сама осталась жить. У тебя бы это получилось намного лучше, чем у меня, - мой тихий шепот тревожит тишину отведенной мне комнаты.
Сегодня я впервые за девятнадцать лет проведу этот день не в воспоминаниях и неумелых молитвах за ее душу. Слишком многое предстоит решить. В частности, окончательно поставить все точки над "i" в отношениях с веселым трио. Римма поймет. Она всегда говорила, что забота о мертвых не должна мешать жить живым. Но этот день ее памяти нужен мне самому.
Се туманное предсказание --
То слишком зыбкая опора
Для моего существования.
Нет больше любопытства взора,
Одно истлевшее страдание
В тенетах мира -- вора.
Нет страха, что солгали,
И в сером безразличии
Истлели все печали --
Живет лишь для приличия,
Лишь помнит, как мечтали.
Давно все по обычаю...
Так мое пламя медленно гаснет...
Надежда давно умерла.
Но едва ли я стала несчастней --
Ведь я же давно не жила.
Нет страха, что солгали,
И в сером безразличии
Истлели все печали --
Живет лишь для приличия,
Лишь помнит, как мечтали.
Давно все по обычаю...
Я все еще цепляюсь за желание быть,
Но пустота внутри меня все нарастает.
Я мельком еще помню, что такое любить...
Я знаю, мое сердце однажды истает...
"Декаденс" - она сама написала эту песню. И лирику и музыку. Мы с ней вдвоем ее пели.
"Это о тебе, котенок, хоть и спето от имени женщины. Но твоя реакция будет именно такой, если ты сломаешься. А ломать тебя будут многие".