Главным объектом режиссеров Франции всегда была и остается женщина -- как наиболее красивая из двух человеческих особей -- и это несмотря на обилие мужественных красавцев (Маре, Габен, Филипп, Третиньян, Бельмондо, Делон, Рено, Перес) и нелепых смешных простаков (Фернандель, Бурвиль, де Фюнес, Галабрю, Ришар, Клавье), а также Депардье, который умудряется сочетать в себе оба типа. И всё же именно женщинами украшали картины режиссеры, едва ли вы, не задумываясь, назовете французский фильм, в котором не участвовала ни одна женщина. Итак, если перефразировать предыдущую мысль, женщина делает кино красивым, и красоты много не бывает -- видимо, так рассудил Франсуа Озон -- и сделал главными героинями своего фильма сразу восемь женщин. А какой может быть роль мужчин на площадке, где находятся одновременно столько дам -- исключительно незримо-направляющей. Человек по имени Марсель всё время, подобно режиссеру или Господу Богу в Библии, не видимый глазу, тем не менее, реален и непосредственно влияет на происходящее; из-за него и под его управлением разворачивается драма, которая бы не произошла, если бы он так не захотел. Метафорически Марсель -- солнце, вокруг которого кружатся восемь, а может и больше, планет.
Кажется, что этот фильм -- олицетворение всей истории французского кино, своеобразное подведение промежуточных итогов на рубеже веков; его можно отнести к любому из напрашивающихся жанров: и к комедии, и к детективу, и к драме, и к мюзиклу; в нем ярко выражено синкопирование, чередование долгих статических планов с затемнением в конце, протяженных динамических охватов пространства и быстрых монтажных склеек крупных планов, наиболее часто используемых во время вокальных номеров, тем самым по своей структуре больше напоминая клип, точнее восемь вставных музыкальных соло, неорганично вписанных в картину.
Озон, взяв за основу пьесу Робера Тома с одноименным названием, с одной стороны принял определенные правила игры, которые, в первую очередь, заключали в себе старое театральное правило -- единство время и действия, и вполне осознанно сделал фильм похожим на спектакль (хотя большинство режиссеров, взваливая на себя груз ответственности в виде экранизации театральных постановок, предпочитают добавлять в картины нечто такое, что бы лишний раз подчеркивало, что у кино гораздо больше степеней свободы, чем у рабов сцены и зрительного зала): всё действие разворачивается в одном загородном доме, пусть и в разных комнатах, причем в одну из них, комнату Марселя, мы, вместе с остальными, проникаем всего на несколько секунд, а после зрителю до поры до времени вход туда воспрещен; занимает всего несколько часов, а то и вовсе можно предположить, что время на экране изменяется ровно настолько, насколько изменяется реальное время, пока мы заняты просмотром кино; съемок на открытом воздухе почти нет: мы видим в окнах постоянно кружащийся снег, нам последовательно рассказывают, что машина сломана, ворота заблокированы, таким образом сперва семь, а после восемь женщин заперты в замкнутом пространстве, где на наших глазах разыгрываются нешуточные страсти.
Хочется посвятить отдельную тему началу картины. С первых же секунд не покидает ощущение, что мы попадаем в мир классического американского кино, какого-нибудь представителя золотого века Голливуда; даже сама собой возникает фамилия режиссера, сочетавшего такие аудиовизуальные эффекты -- Хичкок. Но об аллюзиях поговорим ниже, а сейчас я бы хотел передать кадр за кадром первые минуты фильма: появляется крупный, немного смазанный, но застывший план хрустальной люстры, на фоне которого изображены начальные титры, потом, начинается представление актрис, каждой на фоне определенного цветка (к сожалению, я довольно плохо разбираюсь в сортах цветов, поэтому распознать мне удалось не всё); по замыслу режиссера, уже на этой стадии просмотра такой визуальный ряд должен дать представление зрителю о том образе, который воплощает на экране та или иная актриса: Даниэль Дарье -- анютины глазки, Катрин Денев -- желтый ирис, Фанни Ардан -- алая роза, Изабель Юппер -- неидентифицированный пурпурный пушистый эллипсовидный экзотический цветок, совершенно не схожий по своей структуре с остальными, Эммануэль Беар -- белый цветок, напоминающий лилию, Вирджини Ледуайен -- светлая розово-белая роза, Людивин Санье -- ромашка и, наконец, Фермин Ришар -- подсолнух. После титров мы вслед за динамичной камерой открываем для себя снеговые шапки (то есть, следовательно, действие разворачивается зимой), охотничий домик, некое животное, по фигуре схожее с олененком, и затем укрытая снегом машина пятидесятых годов. Не забудем и про музыкальное сопровождение -- тревожно-напряженную, нагнетающую тяжелые предчувствия музыку (опять дань Хичкоку). Какой же смысл заложен во всём выше перечисленном? Мне думается следующее: символизм хрустальной люстры очевиден -- это роскошь, причем обычно банальная, хрустальные люстры, как правило, используются для того, чтобы пустить пыль в глаза, следовательно, еще не окунувшись в сюжет, нам дают понять, что действию предстоит разворачиваться в роскошном доме, который кичится своей роскошью, и неважно, сколько денег имеют хозяева на самом деле -- все, кто, так или иначе, оказывается у них в гостях, должны чувствовать богатство, а, значит, и красоту этого дома. Далее о цветах: ну, в этой области толкование может быть различным, я кратко опишу собственное синонимичное понимание этих символов: анютины глазки -- добродушие, наивность, домоседство (хотя, в течение фильма мы узнаем, что бабушка не такая уж и добродушная); желтый ирис -- надменность, самолюбование, необычайная красота (без комментариев -- всё и так ясно); алая роза -- рок, символизирующий так называемую фам фаталь или образ приближенный к Кармен (алая роза -- символ любви и смерти одновременно), колючесть, то есть язвительность и недоброжелательность; пурпурный цветок -- символ абсолютного отличия от окружающих, маргинальности и аутсайдерства; белый цветок -- очарование и покорность (а если это была разновидность лилии, то очарование и покорность с определенным запашком, в смысле репутацией); розово-белая роза -- начинающий, но еще не оперившийся образ, который впоследствии может соответствовать алой розе, ветреность и колючесть; ромашка -- противоположность анютиных глазок, символ дикости, стремления к независимости, но в то же время и ранимости, и неокрепших принципов; наконец, подсолнух -- изгой, ненастоящий цветок, люто презираемый за свой вид, но горячо любимый за то, что с его помощью можно утолить голод. Как мы видим, уже первоначальный посыл помогает зрителю расставить все действующие фигуры, по крайней мере, на те позиции, с которых они стартуют в начале постановки. Далее, антураж: снег, густой снег, не переставая валящий с небес, толстым слоем покрывает дом и примыкающие к нему постройки; потом -- животное, похожее на олененка... Знаете, такие картины у всех (ну, за исключением только экваториальных стран) вызывают единственно возможную ассоциацию -- Рождество. И пусть нет в кадре ни одной наряженной елки, а есть лишь то самое животное (так и хочется окрестить его Бэмби -- неожиданно всплыл образ Уолта Диснея) и снег -- всё равно кажется, будто сквозь гнетущую мелодию нам послышатся задорные бубенцы Санта-Клауса, который, несмотря на пургу, мчится в дом с подарками. Потом мы видим машину и понимаем, что время, когда происходят события в фильме отнюдь не настоящее, а как минимум середина двадцатого века.
Теперь настала пора коснуться фабулы: ранним утром из колледжа на поезде приезжает Сюзанна, на вокзале ее встречает Габриэлла, ее мать, которая вместе с ней отправляется на машине домой. Первый же человек, с которым Сюзанна сталкивается дома -- бабушка, задремавшая кресле-каталке (у нее больные ноги, но время от времени она всё равно ходит), затем наступает черед кухарки Шанель, тети Августины, служанки Луизы, с которой Сюзанна еще не была знакома, и младшей сестры Катрин. Единственный мужчина в доме -- отец Сюзанны Марсель поздно работал накануне, поэтому просил рано не будить, но, в конце концов, Габриэлла, его жена, отправляет в его комнату Луизу с завтраком. Через несколько минут становится известно, что глава семейства убит кинжалом в спину. Дверь тут же закрывают на ключ до приезда полиции, чтобы не пропали какие-то ценные улики, но дальше начинают происходить странные вещи -- ворота оказываются заблокированными, телефонные провода перерезанными, а подлинный ключ от запертой комнаты таинственно исчезает, вдобавок ко всему в дом приходит сестра покойного -- Пьяретта, которой якобы позвонили и сообщили об убийстве брата. Кроме того, собаки ночью не лаяли, а значит, никто посторонний не мог проникнуть в комнату Марселя. Вывод напрашивается сам собой: кто-то из восьми персон и отправил его на тот свет, начинается внутреннее расследование, когда дамы решают говорить друг другу исключительно правду, в результате чего обнаруживаются доселе неизвестные факты о каждой из восьми женщин -- и всё это происходит под аккомпанемент тревожной музыки.
Недаром режиссер поместил своих героинь в пятидесятые года, ведь он наверняка со вторых же минут картины хотел вызвать у нас полную иллюзию того, что мы наблюдаем за классическим детективом, для полного сходства не хватает разве что Эркюля Пуаро или Мисс Марпл (а может быть комиссара Мегрэ -- все-таки он главный французский полицейский), но функцию детектива взяла на себя Сюзанна, которая по всем канонам Агаты Кристи стала проводить свою линию расследования убийства. Вот только самой ей тоже было, что скрывать... Казалось бы, традиционный классический сюжет на лицо, но Франсуа Озон не был бы Франсуа Озоном, если бы снял просто детектив с неотвратимым наказанием виновного в конце (сама пьеса -- ловушка (или для создания необходимых аллюзий назовем ее мышеловкой) для любителя детектива, потому как в конце обращается сначала в фарс, а потом в трагедию). Во-первых, с самого начала обращают внимание неорганичные песенные вставки: восемь вокальных номеров, по своему характеру больше похожих на эстрадное выступление или на клип, потому что внутри этих самостоятельных соло действуют совсем другие правила, нежели в остальных эпизодах фильма: крупный план, смотрящего в камеру исполнителя, движения в такт музыкального сопровождения, быстрые склейки, в каких-то случаях дополнительный свет -- всё это кажется вполне легкомысленным и никак не вяжется с серьезным тоном повествования, ведь смерть человека -- это всегда серьезно. По одной песне исполняет каждая из актрис, причем остальные в это время играют роль подпевки и подтанцовки; с другой стороны песни наполнены определенным смыслом, представляя собой своего рода монологи, раскрывающие характер поющего персонажа.
Специально хочется отметить аллюзии в фильме. Несомненно, противостояние между героинями Катрин Денев и Фанни Ардан, их борьба за одного мужчину (Марселя или разорившего его компаньона) может навести на мысль о Франсуа Трюффо, как говорят, духовном отце Франсуа Озона; рассказ Габриэллы о настоящем отце Сюзанны невольно наталкивает на фигуру Марчело Мастроянни или опять же Франсуа Озона; в беременности Сюзанны от Марселя вообще есть что-то из древнегреческих сюжетов, ну, и совсем прозрачная аллюзия на Роми Шнайдер, чья фотография выпадает из передника Луизы, и которую она представляет в качестве своей предыдущей хозяйки. К уже подмеченным хичкоковским мотивам следует прибавить и некоторое сходство с "Веселеньким воскресеньем" Франсуа Трюффо с той же Фанни Ардан и Жан-Луи Трентиньяном в главных ролях. А если заметить, что фильм, если и начинается мнимым убийством, то заканчивается всё равно самым настоящим, пусть и самоубийственным, лишением жизни (вполне возможно, что это утверждение с моей стороны голословно -- все-таки у картины есть четкая литературная основа, заключающаяся в пьесе), то можно выявить его связь и с "Нежной кожей", и "Соседкой" того же Франсуа Трюффо.
Теперь коснемся актерских работ. Из обилия актрис Озон выбрал популярных и заранее уже лишь своим именем привлекающих внимание к фильму звезд французского кино: Катрин Денев, Фанни Ардан и Изабель Юппер, менее раскрученную, но известную Эммануэль Беар, молодых -- Людивин Санье и Вирджини Ледуайен, незамеченную, российским зрителем уж точно, ранее Фермин Ришар и звезду пятидесятых годов Даниэль Дарье. Катрин Денев, если можно так выразиться, -- уже давно является своего рода маркой французского кино, олицетворением того женского начала, которое когда-то давно несли ныне не снимающиеся Марина Влади и Бриджит Бардо, актрисой номер один в современной Франции, работавшей как с выдающимися, так и с молодыми режиссерами. В картине "8 женщин" Катрин Денев воплощает роль немолодой, но всё еще прекрасной и пользующейся популярностью у мужчин, матери семейства, красиво одевающейся, но совершенно далекой от реальных забот: она ни минуты своего времени не посвятила воспитанию дочерей, тратя время исключительно на собственные прихоти. Как выясняется по ходу фильма, накануне Габриэлла собрала чемоданы и сообщила мужу, что покидает его, уезжая с молодым любовником, работавшим компаньоном Марселя и доведшим его до полного разорения. Образ воплощен настолько ярко, что невозможно представить кого-то иного в этой роли -- по моему мнению, у Озона даже не могло возникнуть решения утвердить исполнителем Габриэллы какую-то другую актрису. Фанни Ардан -- роль сестры Марселя, Пьяретты, бывшей стриптизерши, женщины с низкой репутацией сыграна великолепно, но это не всё. По ходу фильма выясняется, что ее героиня еще и бисексуальна: она связана как с любовником Габриэллы, так и с кухаркой Шанель. Так что, Фанни Ардан, -- безусловно, великолепная и, что особенно ценно, разноплановая актриса, готовая воплощать на экране различные образы от фатальной женщины и Кармен до образцовой жены и управляющей раем, то есть невозможно применить по отношению к ней какой-то штамп и сказать, что эта роль написана для нее, а другая -- нет, и на этот раз она справилась с воплощением нетипичного характера на все сто. Изабель Юппер -- самая нелепая и смешная роль в этом фильме. Не знаю, так ли задумывалась Августина, но среди всех она -- самый комичный персонаж. Если то, что я предположил только что -- правда, то приглашение на роль Августины Изабель Юппер таил в себе безусловный риск, ибо она, прежде всего, известна как серьезная актриса, мало снимающаяся в комедиях, предпочитающая в основном нешуточное кино. Это несоответствие привычному образу Изабель, своего рода ломка стереотипа, что она не бывает смешной, заставляет говорить об одном из актерских открытий этой картины (если Денев и Ардан нисколько нас не удивляют великолепной игрой -- они просто держат свой уровень, то Юппер, по моему разумению, вышла на новый уровень, и своим исполнительским мастерством ни на йоту не уступила двум примам французского кинематографа). Вообще роль синего чулка, так и оставшейся в девках, хотя ей уже под пятьдесят -- довольно проблематичная роль, так как без какой-то определенной ломки ей не соответствует ни одна из ведущих французских актрис, так что в любом случае, кто бы ни воплощал этот образ, для зрителей это было бы открытие новых граней таланта (пусть и можно усмотреть в этой работе общие черты с двумя другими, то есть представить как своего рода контаминацию Эрики из "Пианистки" Михаэля Ханеке и почтальонши из "Церемонии" Клода Шаброля). Я бы стоя поаплодировал Изабель Юппер за работу в этой картине. Даниэль Дарье воплотила на экране роль плохо чувствующей себя бабушки, старой алкоголички, которая, как окажется известным по ходу сюжета, отравила собственного мужа. Она держится за свои акции, лжет, утверждая, что их украли, при этом почти никто не воспринимает ее всерьез. Даниэль Дарье в том возрасте, когда каждую следующую работу следует воспринимать как безусловный успех в борьбе с неотвратимым. В этом фильме она старается много не двигаться, а сама актерская игра, мимика и жесты -- всё это великолепно и подтверждает старую актерскую школу, когда одним незаметным движением лица актеры умели вызывать у зрителя десятки эмоций. Дарье сделала всё, что в ее силах, чтобы смотреться не последней скрипкой в женском октете. Эммануэль Беар воплощает на экране горничную Луизу. Несомненно, по замыслу режиссера на эту роль должна была быть утверждена актриса, по внешним признакам имеющая достаточно сходства с Габриэллой. (Кстати, режиссер так и не дал окончательного ответа: действительно ли Луиза -- старшая дочь Габриэллы или просто она возомнила себя ею?) Но Эммануэль досталась вполне типичная для нее роль смазливой мордашки, путающейся с хозяином. Говорить о ее работе много не стоит, потому что она осталась в тени других актрис. Быть может Эммануэль Беар -- единственная, кто произвел не очень сильное впечатление из всех, но опять стоит напомнить, что режиссеру необходимо было сильное портретное сходство между Луизой и Габриэллой, поэтому не стоит удивляться выбором. Фермин Ришар -- открытие фильма. Неизвестная большому кругу почитателей французского кино актриса превосходно воплотила образ кухарки-лесбиянки Шанель. Она тоже кажется идеально подходящей на эту роль, и кого-то другого приглашать было бы бессмысленно (правда, если Денев -- всегда на виду, то неизвестно, сколько времени потратил режиссер на поиски Фермин Ришар). Актриса смотрится совершенно органично в компании звезд и придает картине космополитический подтекст (а еще возникает совсем уж туманная аллюзия на "Унесенные ветром"). Из-за обилия молодых талантов, неожиданно проросших во Франции, перед Озоном стоял непростой выбор между ними на две роли: Сюзанна и Катрин, старшая и младшая дочери Габриэллы; одной по сценарию двадцать, другой -- шестнадцать, и всё же он решил остановиться на кандидатурах Вирджини Ледуайен и Людивин Санье.
Вирджини Ледуайен -- молодая актриса, не слишком известная до этого фильма, но после выхода на экраны "8 женщин" ставшая популярной, прежде всего у режиссеров, заваливших ее разного рода приглашениями в свои картины; видно, что по актерскому мастерству она сильно уступает признанным примам, но у нее всё еще впереди. Сюзанна -- своевольная, независимая, но неоригинальная девушка, ведь можно представить, что такой же была когда-то ее мать. У Вирджини не всё в порядке с мимикой лица, которое больше кажется фарфоровым и не выражает никаких эмоций, напротив, Людивин, хоть и сыграла девочку-подростка, когда ей самой уже перевалило за двадцать два, сыграла не в пример лучше Вирджини. Видно, что у нее большое будущее, и недаром вслед за "8 женщин" стали один за другим выходить картины с ее участием, и вполне возможно, уже в скором времени можно будет говорить о появление на французском небосклоне новой звезды -- Людивин Санье.
В целом Франсуа Озон снял в первую очередь необычный, но очень симпатичный и притягательный фильм, который не может оставить зрителя равнодушным. Сама форма, в котором зрителя, наряду с персонажами, водят за нос в течение почти всего действия, а правда выясняется в самый последний момент (в детективах тоже часто прибегают к такой форме -- и недаром это один из популярнейших жанров), кажется очень перспективной и привлекает к себе повышенное внимание со стороны обывателя, наличие звезд французского кинематографа еще более усиливает этот интерес, причем, возможно, как раз второе является гораздо более сильным аргументом в пользу продвижения картины на зрительский рынок, особенно за пределами Франции, и, наконец, факт, что этот фильм награжден премией "Оскар" в номинации "Лучший зарубежный фильм года" тоже делает его лакомым кусочком для любителей кино.
Я рекомендую посмотреть картину "8 женщин" всем, независимо от их предпочтений, потому что, с одной стороны, это отнюдь не интеллектуальное, а вполне развлекательное кино, однако базирующееся не на модных ныне спецэффектах и компьютерной графике, а лишь на режиссерско-актерском мастерстве, конечно, можно допустить в рассуждениях штамп о том, что Озон использует набившие уже оскомину мотивы всегда популярного ретрокино, но я этого делать не буду, хотя бы потому, что по большей части, особенно в Америке, ретрокино представляет собой обычный римейк с использованием компьютерных технологий; с другой же -- фильм основан на отличном, в первую очередь, сценарном материале, замечу в скобках, что сценарная составляющая -- одно из самых слабых мест в современном кино; отменно поставленные вокальные номера, подобно специям в изысканном блюде, привносят в картину завлекающий специфический привкус, а весь фильм в целом оставляет впечатление, составленное сплошь из восклицательных знаков. Пусть в современном мире такие картины -- редкие гости, всё же очень хочется надеяться, что в жанре развлекательного кино за ними будущее.