Аннотация: Воин из туменов Тамерлана попал... в 1941 год, и за кого он в Белоруссии?
Так получилось, что сотню Камчинбека, в числе других сотен, судьба бросила в бой с сербскими воинами Баязеда. Сербы оказались воинами умелыми, и пыл нападающих воинов Тимурбека был сбит.
На миг Камчинбеку показалось, что всё: турки сомнут непобедимую доселе армию Тимурбека, что в этом-то бою и ждёт смерть отважного юзбаши. Но нет, рано он готовился к райским кущам. Бой свёл Камчинбека с предводителем сербов. Они шли навстречу друг другу, пробивая дорогу железом, под ноги падали убитые и раненые сербы и джагатаи. И вскоре предводитель сербов и юзбаши Камчинбек стояли друг перед другом. Серб был высокого роста, с широкими плечами и русой окладистой бородой, Камчинбек был пониже, но так же широк, десятилетия битв закалили обоих.
Мощным и неожиданным ударом серб выбил саблю у Камчинбека из рук. И, казалось бы, вот она - смерть! Но джагатай не зря стал сотником в войске у Тимурбека, прозванного в веках великим завоевателем Тимурленгом. Серб уже почти праздновал победу над свирепым джагатаем, он нанёс рубящий удар по шее Камчинбека, но тот ударил щитом снизу вверх. Щит направлял и меч серба, и силу удара вбок, выворачивая руку из суставов. Серб выронил свой меч. Бойцы сравнялись в вооружении.
Ни у одного, ни у другого попросту не было времени подобрать оружие или достать кинжалы, потому они, отбросив ненужные теперь щиты, бросились друг на друга в рукопашную схватку. Казалось бы, и тут удача на стороне серба, ибо его руки были длинней рук Камчинбека, да и моложе был серб, чем джагатай, лет на двадцать. Балканец провёл два мощнейших удара в лицо джагатая. Тот сумел парировать первый, но второй удар отбить не смог и упал.
На него, как слон султана делийского, навалился серб, пытаясь в падении выхватить кинжал из ножен. Опыт победил, серб не успел, потому что Камчинбек еще падая, автоматически выхватил свой кинжал и выставил навстречу сербу. Падая, славянин придал дополнительную силу, кинжалу джагатая, и кинжал попал точно меж пластинок доспеха серба, пропорол кожаную одежду балканца, затем кожу, мускулы груди и достал сердце союзника турок.
Когда отряхнувшись и подобрав свою саблю, Камчинбек встал, сербы, а так же турки и другие воины Баязеда, уже бежали. Потому что неожиданно во фланг оборонявшихся войск османов, ударили пушки Али-тупчи, главного артиллериста Тимурбека. По тем временам слабосильные и гладкоствольные пушки, были передовым оружием, и многие воины Баязеда, понятия не имели о нем. Потому и бросились незнакомые с артиллерией воины, за ними побежали, уже и те из османов, кто был знаком с тупами - пушками.
Вспоминая ту, трехлетней давности битву при Анкаре, Камчинбек ехал по дороге из Отрара в Самарканд, в столицу Тимурленга. Джагатай был гонцом смерти, он вез известие о смерти любимого вождя, всего два дня назад, в Отраре скончался, Эмир Тимур Гураган, владыка вселенной и покоритель семи частей света. Кроме самого известия, Камчинбеку доверили какое-то важное письмо, которое он должен был доставить лично в руки старшей жене Тимура, Сарай Мульк-Ханым.
Камчинбек ехал не один, его охранял десятник Рахим со своими афганцами, очень умелыми воинами. Впереди, показалась речка, и заросли тамариска у нее, Камчинбек, погонял коня, вечереет, пора найти ночлег.
Вдруг Камчинбек услышал знакомый звук, издаваемый спущенной тетивой лука, выработанный годами опыт, заставил джагатая прыгнуть с верного Алапара на землю. И уже с земли Камчинбек увидел, как прямо в глаз Рахиму попала стрела, а еще два-три десятка стрел вонзились в его охрану. Храбрые афганцы кто упал с коня, кто так и остался на коне, застряв ногой в стремени или запутавшись в узде. И только Рахимдод, прикрываясь телом своего Пегого, успел пустить в ответ несколько стрел, а потом и его поразила стрела, прямо в горло.
К Камчинбеку, из зарослей тамариска, бросились неизвестные с замотанными тряпками лицами, в количестве почти двух десятков человек. Хотя джагатая отделяло от неизвестных всего десять шагов, но он успел выпустить четыре стрелы, поразив четырех из разбойников. И пятая стрела готова была бы полететь во врагов, но тут что-то тяжелое, с шумом опустилось на голову Камчинбека... Правда последняя, пятая стрела, все-таки покинула лук Камчинбека, и даже попала в замотанное тряпьем лицо нападавшего, но джагатай об этом так и не узнал.
Когда Камчинбек очнулся, он лежал на поле, вокруг валялись то ли трупы, то ли раненные, но все в какой-то диковинной одежде, сливающейся почти по цвету с землей или пожухлой травой.
- Поле боя, - подумал Камчинбек, но у лежавших воинов не было, приычного средневековому воину оружия, правда валялись какие-то деревянно-металлические палки, но это были не сабли, не мечи, не луки и даже не копья. Камчинбек подобрал валявшуюся рядом с ним подобную палку, палка была в три локтя длинной, и не имела ни режущей, ни колющей, ни рубящей поверхности. Повертев странную вещь в руках Камчинбек, обратил внимание, на отверстие на тонком конце, и понюхал его. Ощутив запах китайского огневого зелья, он понял, что это огнестрельное оружие. Правда он, не понял, что это винтовка Мосина, оружие в сравнении с которым, все мечи и сабли, детская игрушка. Джагатай отбросил его, ибо не умел им пользоваться.
Вдруг послышалась речь на неизвестном языке, это не был ни персидский, ни джагатайский язык. Язык не был похож ни на один из известных Камчинбеку языков, он даже не был ни индийским, ни китайским, хотя язык напоминал чем-то язык вонючих фаронгов. На всякий случай джагатай осмотрел себя, все было при нем, и сабля, и нож-кинжал, и лук и даже колчан, в котором не хватало пять стрел.
Говорившие, приближались, и вскоре Камчинбек увидел несколько человек, одетых, так же как и убитые, но одежда была заметно темней, почти серо-зеленой. Эти тоже держали в руках какие-то железно-деревянные палки, и осматривали павших на поле бойцов. Незнакомцы шли не таясь, и потому джагатай не чувствовал угрозы, тем более он не относился ни к первым (в светлой одежде) н к вторым (в темной одежде).
Увидев, как один из обходивших поле "серо-зеленых" ткнул своей палкой (эта, кстати имела на конце блестящий металлический наконечник) одного из лежавших "светло-зеленых", Камчинбек понял, что победившие в бое, добивали побежденных.
- Но, как и чем их убили? Ни в одном не видно стрелы? Ни у одного из лежащих не видно следов от удара саблей или мечом, только небольшие точки, откуда вытекла кровь.
Не знал Камчинбек, что тупы Али-тупчи, за пять веков прошли огромный путь, от гладкоствольных неуклюжих пушек, до винтовок, карабинов, автоматов и пулеметов. Но наличие дырочек у погибших, и мелкая дырка, у найденного и брошенного оружия, наводило на мысль... Видимо из подобного оружия и были убиты воины. Один из лежащих, поднялся и с маленьким, но начищенным, до блеска заступом, бросился на "темно-зеленых", он успел рубануть по шее ближнего. И тут раздался грохот, "Совсем как туп, но слабей", подумал джагатай. Смелый джигит, напавший с маленьким заступом, был убит, и упал на землю, истекая кровью.
И возле Камчинбека появился "серо-зеленый", и джагатай, узнал в нем лицо серба, убитого им в битве при Анкаре. Хотя нет, этот был пониже, и бороды не было, зато на голове шлем в виде казана, и рукава одеяния закатаны. Но главное лицом он был похож на того серба, белесые брови, очень белое лицо и квадратная челюсть.
"Серб" что-то сказал джагатаю, но тот не понял сказанное, и "серб" знаками приказал Камчинбеку подниматься, и он встал, озираясь по сторонам. Вокруг лежали сотни павших на этом поле брани воинов, и все в светло-зеленой форме. Причем среди павших Камчинбек увидел разные лица, как лица людей похожих на этого "серба", так и лица раскосых кочевников-тюрков, лица черноволосых и чернобровых персов, армян и грузин.
Джагатая окружили "серо-зеленые" и громко хохоча, стали оглядывать его наряд и оружие. Одет он был в обычный наряд средневекового воина армии Тимурбека. Ватный, стеганный чапан, он хорошо пружинит под доспехом, сверху чапана кожаный доспех, с металлическим вставками. На спине лук, на одном боку колчан, на другом сабля, ну и на животе висел кинжал. Кожаный доспех, был крепко стянут в талии сыромятным поясом, на нем, кстати, и висели сабля с кинжалом. На ногах поверх штанов были прикреплены металлические же поножи, защищающие ноги всадника, от рубящего или колющего удара. Довершали наряд, сапоги из сыромятной кожи. Они были сняты как раз с того серба, что погиб под Анкарой, и сноса им не было, хоть за три года Камчинбек побывал во многих местах и передрягах.
Если бы не, необычность ситуации, джагатай вогнал бы хохот "серо-зеленых" им в горло, вместе с языками и гортанями, но тут он еще осматривался...
- Ти есть, кто? - спросил один из "серо-зеленых", отличающийся от других украшениями на плечах и груди, да и на голове у него был не, похожий на казанчик шлем, как у других, а какая-то тряпичная конструкция, с блестящим козырьком спереди.
"Он что рус?" подумал Камчинбек, ведь джагатай умел немного говорить на языке русов. Уже пятый год в его сотне служил, рус по имени Некрас. Жизнь Некраса, была историей достойной бахши, степного слагателя и сказителя легенд.
Некрас был земледельцем и возделывал пшеницу, и какую-то "РОЖ", и как рассказывал сам рус, была у него избранница, Любава, дочь скорняка Замяты. Готовились породниться Звяга, отец Некраса, и Замята. Но не тут-то и было, глянулась полногрудая и широкобедрая Любава князю Димитрию, властителю тех мест. Ну, князь со своим детинами и похитил Любаву, а потом, снасильничав, выгнал со двора, девушка не вынесла позора, и повесилась, прямо на окраине леса, на старой ветле. Про случившееся успела рассказать своей подруге, колченогой Марфе, от нее и узнал Некрас про озорство князя.
Немало князь и его ребятки попортили девушек и женщин в деревне Некраса, да и в окрестных деревнях, и мужики покорно принимали обратно опозоренных жен и дочерей. Ведь он князь, а ни кто, холопы, смерды... Но Некрас, был не из таких, он замыслил отомстить князю Димитрию, и убил того однажды, подкараулив вечером одного.
При этом убийство заметил один из приспешников Димитрия, Сергий Корыто, пришлось Некрасу бежать из своей земли. Потом пожил Некрас в степи, и тоже из-за своей гордости вынужден был бежать дальше, на юг. Так он добежал и до Самарканда. Как-то он подрядился купцам ордынским, перетаскать кожи, но когда он сделал свое дело, купцы, не захотели платить.
Крепко досталось и обоим купцам, и их охране, троим монголам. Подали купцы жалобу казию рынка, там и узнал про случившееся мингбаши Икромбек. Ордынцы ожидали, что руса или казнят, или продадут в рабство. Но смелого парня взял под защиту Икромбек. И руса как смелого и сильного парня взяли в войско, Икромбек, пристроил Некраса в сотню к Камчинбеку. Много боев провели плечом к плечу Камчинбек и Некрас, благодаря Камчинбеку Некрас освоил персидский и тюркский языки, а джагатай усвоил язык русов. И не раз прикрывали друг друга в бою, Некрас, в битве при Дели, умудрился отрубить хобот слону. И это спасло Камчинбека, а такое не забывается.
Некрас из простого воина вырос до элликбаши (пятидесятник), и даже как-то получил в награду десять золотых из рук самого Тимурбека. На те, золотые, Некрас и выкупил и зрук ордынских купцов невольницу-девственницу из своего племени русов. Милодора была похожа очень на Любаву, и Некрас влюбился в девушку, женился на ней, и она уже родила ему двоих сыновей. Ее князь соседнего с Некрасовскими землями княжества, отдал ордынцам в уплату ясака, видимо мало собрал денег, вот и отдал людей. И ордынцы перепродали девушку купцам своим, а те привезли ее в Самарканд, богатейший город в мире. Вот, откуда знал Камчинбек язык племен русов, и потому понял, что хочет от него "серо-зеленый".
- Я Камчинбек, джагатай и юзбаши из войск великого Тимурбека.
В ответ ему раздался издевательский хохот, "серо-зеленый" перевел его слова, своим товарищам, и те громко и долго хохотали, потом тот же "серо-зеленый" спросил у Камчинбека:
- Можьно посмотрейт твое оружьё?
Камчинбека злила ситуация, но явной агрессии или грубости против него он не заметил, потому протянул "серо-зеленому" свою саблю.
- Это мой килич, я им убил больше сотни врагов Тимурбека и Самарканда.
"Серо-зеленые" осмотрели саблю, лук, кинжал, но не вернули Камчинбеку, тут еще трое из "серо-зеленых" подвели четверых "светло-зеленых". Трое из подведенных пленных были светловолосыми как Некрас, а четвертый... По лицу четвертого, джагатай понял, что этот парень, из его мест. И спросил на тюркском:
- Йигит, ты из каким мест будешь?
- Я из Ургенча ака, а почему вы одеты не в форму?
Из слов парня, Камчинбек не понял слова форма, не слыхал он ни разу такого слова, слово "борма" (не ходи) он слыхал, слово "хорма" (не уставай) джагатай слыхал, а вот слово "форма" не приходилось ему слышать.
- Меня зовут Камчинбек, я воин, ука, я не знаю что, значит "форма", звать тебя как?
- Меня зовут Тимур Идрисов, форма, это значит военная одежда, почему вы в странном наряде, ака?
- Тимур, что же, это хорошее имя, если форма это военный наряд, то я как раз сынок, в этой форма. Не объяснишь, мне, что тут происходит?
Но тут "серо-зеленые" еще подогнали десяток пленных, и всех пленных (джагатая тоже) повели куда-то по дороге. Скоро, их всех загнали, в большое деревянное строение, все молча легли на сено, кроме них в строении было еще десятка два "светло-зеленых". Камчинбека очень удивило строение, кто же строит из дерева, оно же очень дорогое. Камчинбек вырос в степях, а там деревья редкость, и никто там не строит дома из деревьев, разве только перекрытие крыш. "Богато живут" - подумал джагатай, и подошел к давешнему Тимуру.
- Нука, ука расскажи, что тут происходит, где я, кто эти твои друзья, кто ваши противники, и что вы собираетесь делать, неужели готовы к рабству?
- Что происходит? Немис напал на нашу страну, хочет как вы говорите, сделать нас рабами, а мы воюем против немиса, но он очень силен, вот он разбил нашу дивизию...
- Немис, никогда не слышал про это племя, ну это не важно, что такое дивизия, и почему в вашей стране много вот таких светловолосых как и немисы?
- Немисы это очень плохая страна, дивизия это примерно десять тысяч человек бойцов, а в нашей большой стране, теперь много всяких людей, есть светловолосые, есть темноволосые, есть с большими голубыми глазами, есть с раскосыми черными...
- Ну, дивизия, значит туман (тумен), то понятно, но почему я не слышал ни про вашу страну, ни про страну немисов? Про турков Баязеда слыхал, мы их, под руководством Амира Тимура три года назад разбили, видел и слыхал про русов, про киргизов, про ордынцев, персов, арабов, индийцев и китайцев, встречал даже двух купцов из Фарангистона, ну и всяких которые в Руме живут.
- Ака, какой Амир Тимур, Тимур Оксок, что ли?
- Не говори так, он великий человек, и умер три дня назад.
- Нет ака, Амир Тимур умер пятьсот-шестьсот лет назад, и все те страны про которые вы говорили, давно изменились.
- Знаешь, мне тоже так показалось, ваше оружие очень сильно изменилось, да и как ты говоришь хорма, нет форма. А вот, то оружие что держали немисы, это маленький туп?
- Туп, это пушка, и если я вас правильно понял, то вы правы, это винтовки, автоматы и карабины, они стреляют маленьким кусочками свинца. В них загорается порох, и выталкивает свинец вперед с большой скоростью.
- Винтофки, ахтаматы, карабинни, понял, не знаю что такое порох, но мне кажется это то китайское зелье, которое бросалось камнями из наших тупов, когда это зелье поджигали. Не думал, что увижу, туп который можно носить на руках, с нашими куча волов еле справляется. Хотя, на поле, где лежали твои погибшие товарищи, я именно об этом и подумал.
Тут их беседу нарушил лежавший рядом упитанный парень.
- Эй вы, косоглазые, заткнитесь, дайте отдохнуть, тут радость какая, советам хана пришла, а вы тут по ухом гыр-гыр-гыр. Жизнь новая начинается, приеду в деревню, как только господа немцы освободят ее, земельку получу и заживу...
Камчинбек недопонял, сказанного этим человеком, и переспросил у Тимурджана, тот ему объяснил, что именно сказал тот, и джагатай отреагировал мгновенно, мощнейший удар носком сапога расквасил лицо грубияна.
- Я не босмачи, понятно, я воин, я випольняль мой дольг, мне сказаль Тимурбек вперёт, и я шель впирёт, ти меня понил?
Оказалось грубиян и антисоветчик, сразу осознал слова, и все понял как надо. Тем более ему это объяснили еще с десяток кулаков патриотов СССР. Правда грубияну это уже было ни к чему, от самосуда, часто умирают.
Целый день, пленных, не кормили, в течении дня строение , сарай как объяснил Тимурджан, наполнилось еще двумя-тремя десятками пленных. Правда, услышав слово сарай, вначале Камчинбек очень удивился, ведь "сарай" на тюркском, это дворец. После совместного убийства, инициатором которого невольно стал джагатай, всех заинтересовало, кто он такой и почему в таком одеянии. Камчинбек рассказал свою историю, про смерть Тимура, про письмо Сарай Мульк-Ханым, но слушатели не сильно поверили ему.
Потом к нему подсел мужчина лет тридцати пяти, по повадкам бывалый воин, и заговорил с джагатаем, так как Камчинбек по русски говорил плохо, тем более речь Некраса за годы скитаний разбавилась тюркскими, персидскими и ордынскими словами. Да и старорусские слова типа "володеть" в современно русском давно заменены, на старославянские "владеть". Потому пришлось звать на помощь Тимурджана.
- Салам алейкум, Камчинбек, я Кирилл Мефодьев, майор Красной Армии, на штаб моего полка, напали парашютисты, и вот я здесь. Но не это главное, я слушал, что воины Тимура, были неплохими вояками, да? Да и вижу, воин ты заслуженный, не рядовой боец, вот что бы ты сделал на моем месте?
- Воин, уважаемый Кирилл, всегда остается воином, и не всегда удача, сопутствует ему. Когда-то давно, вывел наш Тимурбек, с Эмиром Хусейном, нас на битву с Токлуг-Тимуром. И мы проиграли, у нас в основном конники, а у Токлуг-Тимура пешие, перед боем пошел ливень, и мы в прямом смысле застряли. Грязи было по колено, и монголы Токлуг-Тимура нас разбили. Думаешь, мы унывали? Я как раз тогда попал в плен к монголам.
- И что ты сделал уважаемый?
- Нас вели на невольничий рынок, в Орду, и по дороге мы развязав веревки, ночью бежали, я и иранец Кавад, того за долги продали в рабство. Ну и пошли к Тимурбеку, опять стали собираться йигиты, и Тимурбек победил Орду, прогнал монголов. Кавад потом погиб в битве при Дели, но погиб героем, и жил героем. А в плену, умер бы рабов, вот такая разница майор.
- Не знаю уважаемый, просто немцы легко разбивают наши войска, идут с песнями по нашей стране, а мы не может остановить их, сам видишь, была тут дивизия, остались лишь мы.
- Кирилл, не имеет права воин, сомневаться в своих войсках, тем более враг пришел на вашу землю, что бы поработить, разве не так? И нет пощады такому врагу.
- Я тоже так думаю, а ты чем командовал у Тимура?
- Я юзбаши, сперва был просто воином, потом стал десятником, потом пятидесятником и уже четыре года как юзбаши.
- Ну если десятник это взводный, пятидесятник, ротный, то ты значит комбат? А фамилия, ну прозвище у тебя какое, не имя, а фамилия?
- Камчинбек сын Адхамбека Темирчи.
- Темирчи, что означает?
- Кузнец.
- Тогда ты Камчинбек капитан Кузнецов. Так вот капитан, я никогда в плену не был, да и воевать не довелось, вот первая моя война, первый мой бой, и на тебе, плен. Как бы мне и ребятам, отсюда выбраться?
Договорить джагатаю и майору не дали, открылась дверь сарая, и вошел немец, за ним стояло еще трое, немец знаками показал Камчинбеку и Тимурджану подниматься, кому-то понадобились оба среднеазиата, и тот, что средневековый и тот, что из двадцатого века.
Обоих узбеков (джагатаи и стали потом узбеками) солдаты привели под охраной в дом получше, тут раньше было правление колхоза, что такое колхоз, Тимурджан обещал рассказать потом. В здании их разделили, Тимура ввели в одну комнату, а Камчинбека в комнату напротив.
Когда джагатай, вошел в комнату, он там увидел четырех офицеров, так оказываются называются у немисов лашкар боши.
Конечно немцев, заинтересовал Камчинбек, лейтенант Кёхлер, как раз пленивший джагатая и рассказал своему начальству о загадочном азиате. Тут же на столе лежали лук, сабля, кинжал и колчан Камчинбека. Кроме кинжала, произведенного в Дамаске, остальное оружие джагатая было произведено в Самарканде. Усилиями Тимурбека, Самарканд стал центральным городом Азии, и со всего мира стремились в этот город ремесленники. Было у в государстве Тимурбека такое правило ремесленник мог спокойно прийти в эту страну, но уйти уже не мог. Не выпускали носителей ремесла, да они и сами не хотели уходить, лучший рынок сбыта это рынок Самарканда. Ни одна столица или город того времени не потреблял столько товаров, сколько уходило в Самарканд.
Да и каких только купцов не было в то время Самарканде: тонконосые арабы, надменные ордынцы, дурно пахнувшие франки и генуэзцы, хитрые армяне, индийцы с красными пятнами на лбу, низкорослые китайцы, русы с широкими как лопата бородами.
Вот немцы и осматривали оружие джагатая, при этом немцы часто говорили слово "Гут". Камчинбека это слово взбесило, ибо в тюркском, есть слово "кут", которое имеет два значение, первое просто - ягодицы, но второе - мужчина нетрадиционной ориентации. И в обеих значениях данное слово не являлось комплиментом, ни в отношении оружия джагатая, ни в отношении самого воина.
Наконец немцы оторвались от оружия и стали разглядывать Камчинбека, при этом они бесцеремонно обсуждали что-то, но то, что джагатай не знал языка немцев их и спасало. При этом несколько раз, высокий и белобрысый офицер повторил слово - унтерменш, слово конечно как слово, но оно было произнесено с таким презрением... Да и произносил данное слово, этот офицер чуть ли не пальцем указывая на Камчинбека, но джагатай пока терпел.
Затем белобрысый подошел поближе к воину Тимура, и стал разглядывать одежду и доспехи последнего. Когда же немец обошел Камчинбека со спины, его внимание привлекала коса Камчинбека, и тот стал ее внимательно осматривать. Тюркские воины в те времена носили длинную косу, она отличала воина от пахаря.
Белобрысый, что-то говоря, взял конец косы средневекового воина в руки, и несколько раз повторил слово унтерменш, и более знакомое слово монгол. Так называл ордынцев Некрас, а сами самаркандцы, называли ордынцев мугулами. Чашу терпения Камчинбека переполнило, то, что белобрысый потянул его за косу, это смертельное оскорбление, да и терпеливы воины Тимура, до поры.
Джагатай сделал удар ногой стоящему сзади белобрысому, попав тому точно в пах, и одним ударом сделал два дела, надолго послал немца в болевой шок, и лишил того наследства, навечно. Теперь немец женщину обхаживать конечно смог бы, но вот детей от него уже не дождется никто.
Сразу же в прыжке, Камчинбек, схватил свой кинжал, и полоснул по горлу второго немца, третий немец схватился за кобуру и локоть джагатая обрушился на кадык этого немца, в то же мгновение воин Тимура швырнул кинжал в сидевшего напротив него немца, тот от неожиданности превратился в памятник, а потом и труп. С кинжалами, вошедшими в глаз, и прошедшими сквозь мозг, до затылочной кости, не живут.
Джагатай, молча взял со стола и прицепил саблю, повесил на себя колчан и лук, затем вынул из глаза четвертого немца свой кинжал. Немец со стуком свалился на пол, Камчинбек, подошел к хрипевшему третьему немцу, с разбитым горлом, тот издавал булькающие звуки, джагатай прекратил мучения гитлеровца, и последний немец, тот самый белобрысый, пока был в глубоком нокауте. Из нокаута он и не вышел, кинжал принес и ему вечную свободу от расовой идеи.
Воин Тимура, собрал все оружие, что было в комнате (четыре пистолета "Парабеллум" и автомат МП-38), рассовал мелкие по карманам, а большое железное оружие повесил себе на шею. Он подумал, не зря немец, пытался вытащить эту железяку из ножен, да и зачем носить их на поясе, если это не оружие? Правда, о лежавших рядом магазинах к МП-38, он и не подумал, откуда ему было знать, что это запасные патронные рожки...
Подметки сапог Камчинбека ступали почти бесшумно, он подошел к двери, и попытался ее открыть, дверь, немного скрипя отворилась, за ней, спиной к комнате, стоял немец с казаном на голове. Резким кошачьим (бесшумным) движением джагатай, сломал шею немцу, и втащил его в комнату, и у этого на шее висело такое же металлическое оружие, с двумя рукоятками. Одна рукоятка на этом оружии была приделана прямо и почти в середине корпуса, вторая приделана криво и почти в конце оружия. Камчинбек не знал, что это немецкий автомат, называемый нашими бойцами "шмайссером", но являющийся МП-38.
И это автомат, снял с шеи мертвеца воин Тммура, и повесил его себе на спину, теперь пришла пора освобождать Тимурджана, и опять же как кошка ступая, Камчинбек вышел из комнаты, заранее вынув и кинжал и саблю из ножен. Коридор был пуст, и джагатай толкнул дверь комнаты, что была напротив, и куда ввели Тимурджана.
В комнате за столом сидел Тимурджан, напротив него сидел немец в какой-то тряпичной шапке, напяленной на голову, второй с привычным для немисов, казанообразным шлемом на голове стоял у двери. Камчинбеку, его опыт многолетних сражений, дал мгновенный совет. Он махнул правой рукой, посылая кинжал в шею сидящего немца, и сразу опуская правую руку, он взмахнул левой, в которой была сабля. Немец успел только начать окрик, как рука, описав дугу, рубанула саблей по шее немца. При этом воин Тимура, опуская правую руку, развернулся вправо, и удар был нанесен не только рукой с саблей, но и Камчинбек помог руке корпусом.
Не в первой, было джагатаю отсекать голову врагу, голова немца, с аккуратно пристегнутым казаном, упала рядом с телом, тело опустилось на пол потом. Приходилось в жизни Камчинбеку фехтовать обеими руками, война в средневековье, это сплошной рукопашный бой, потому мало умения фехтовать правой рукой, мало реакции, надо еще и помочь себе левой. Это умение, когда-то спасло Камчинбека в бою у Дели, тогда здоровенный гебр, запросто разрубил Кавада пополам. С этим Кавадом когда-то после Джанги-Лой, и бежал джагатай из ордынского плена и возможного рабства.
И гебр, как слон попер на Камчинбека, тот успел подобрать саблю Кавада, гебр запросто победил бы джагатая, но он не ожидал атаки двумя саблями с двух рук. Как раз сабля Кавада в левой руке пропорола брюхо гебра, и спасла Камчинбека.
И на этот раз пригодилось умение работать обеими руками одинаково, правда, воин Тмура, впервые отрубил голову левой рукой.
Тимурджан сидел раскрыв рот, от недоумения, он не мог постичь, как в одну секунду можно убить сразу двух немцев...
- Тимурджан, ука, долго ты будешь сидеть, на возьми немецкий тупча, пошли, - джагатай снял с шеи второй автомат (висевший на спине) и передал его узбеку.
- Вай, ака, как вы справились с обеими немцами...
- Еще в моей комнате было четверо ука, ладно покажи как стрелять из этой железки.
Тимурджана как кадрового красноармейца, обучили стрельбе из немецкого автомата, еще до войны, но чисто теоретически, сам автомат, он увидел только вчера, у немцев. Но парень поделился знаниями, и старый воин понял, что к чему, поверхностно, но понял.
Тогда он и осознал свою ошибку, ну то, что не взял подсумки с запасными магазинами, да и теперь это сделать было не поздно.
- Послушай ука, я иду впереди, и стреляю из лука, ты сзади, если врагов будет много, стреляешь из этой железки, понятно?
- Понятно, но хватит ли патронов?
- На столе в той комнате этих маленьких железок много, пошли, заберем.
Они вышли из комнаты, в коридоре было тихо, Тимур скользнул в комнату напротив, а Камчинбек подготовился к стрельбе из лука. Одна стрела была уже в луке, вторая в пальцах воина, а третья в зубах, за секунду опытный лучник тех времен, мог послать не менее трех стрел.
Тимур выскочил из комнаты, и на ходу снял и заменил магазин автомата, что бы закрепить теоретические знания практикой, вдруг в бою что перепутает.
Камчинбек шел впереди, и по пути они оглядели остальные комнаты правления колхоза, в последней (в ближней к двери) сидел офицер и брился. Это был лейтенант, но ему не было суждено добриться, дзенькнула тетива лука, и Кёхлер, а это был он, упал со стрелой в глазу и недобритой наполовину физиономией.
Подойдя к внешней двери, Камчинбек возобновил запас стрел, и попросил Тимурджана распахнуть дверь, тот и открыл ее. У двери, оказывается, стоял спиной к ней, еще один немец, еще раз дзенькнула тетива, и немец повалился лицом вниз, в спине торчала стрела.
Во доре правления колхоза больше немцев не было, зато у дверей сарая стояло двое, один из них успел крикнуть "Вас...", как стрела вонзилась в горло, второй и понять ничего не успел, стрела прилетела ему в глаз чуть раньше. Карабины обоих, как и прихваченный ранее карабин часового у правления, взял Тимурджан, он же прикладом сбил замок с сарая.
- Майор, виходи, ти где, я тебе пирнес курол (оружие). - И Камчинбек шагнул в сарай, все красноармейцы поднялись, удивленные видом и вооружением джагатая. Он снял с груди автомат и протянул майору Мефодьеву, Тимурджан протянул ему три магазина.
На землю Тимур бросил три карабина, а Камчинбек, вспомнил про маленькое металлическое оружие в карманах и за пазухой, и к карабинам упали парабеллумы, все семь стволов сразу обрели хозяев.
- Послуший майор если я юзбаши, ти мингбаши, ти командовал полк, тибе надо нас вести, идить отсюда нада, сейчас их будит многа.
- Товарищи, красноармейцы, впереди идем я, красноармеец Идрисов, капитан и вот ты Соколов с пистолетом, остальные, те кто с оружием, прикрываете сзади. А кому оружия не досталось, идете в середине. Ничего добудем оружие в бою, вперед, за мной.
Все вышли из сарая, и только упитанный грубиян антисоветчик, остался лежать, уже начиная пованивать, лето.
Майор, оказывается, правильно сориентировался, когда его вели в сарай, и он сразу повел людей задами, к лесу, если успеют в лес красноармейцы, то они спасены.
Во дворе одного из домов показался насвистывающий немец, первым его увидел джагатай, а немец уже ничего не увидел, ибо из правого глаза торчала стрела. Вот в этот момент майор и поверил на все сто, словам джагатая, о том, что тот воин Тимура.
Один из красноармейцев бросился к немцу, быстро снял с того карабин, и начал обыскивать карманы.
- Не смей мародерствовать красноармеец Зиньков! - прикрикнул на него Мефодьев, но его охладил Камчинбек.
- Майор, он делаит правильна, у нас нет кушать, у нас мала курол, пусть он вазьмет все у немис. - Зиньков скоро присоединился к группе, он поживился у немца карабином, патронами к нему, куском сала на полтора килограмма и двумя буханками хлеба в ранце.
"Видно, судьба невысоко ценит власть и обладание обширными царствами, когда раздает их калекам: тебе - одноглазому уроду, и мне - хромому бедняку, которым к тому же стало тесно жить на земле"
В битве при Анкаре, среди войск Баязида Йилтырыма, наиболее стойко держались сербы-наемники.
Согласно воззрениям мусульман, праведного воина ожидает рай.
Джагатаи - тюрки, предки современных узбеков.
Тимурленг, от Тимури ланг (фарси) Тимур Хромой.
Битва 1402 года, при Анкаре завершилась полным разгромом войск турок-османов, Баязед Йилтырым попал в плен, умер в Самарканде.
В работах историков упоминается о наличии огнестрельного оружия в войсках Тимура.
Тупчи - артилерист, туп - пушка.
Во время похода в Китай, в 1405 году, городе Отрар, умер Эмир Тимур. Завоевание Китая не состоялось.
Официальное имя Тимура.
Кличка коня, перевод клички - Пятнистый.
Войско у Тимура было многонациональным.
Форма цвета хаки, здесь цвет униформы РККА.
Так называли порох в 15 веке в войске Тимура.
Фаронг, франк - француз, житель страны Фаронгистон - Франции.
Униформа цвета фельдграу.
Штатный штык к карабину Маузера обр. 1898 г, обычное ручное оружие вермахта.
Саперная лопатка.
Штатная каска вермахта.
Чапан- ватный стеганный халат.
Доспех защищающий ноги.
Рожь, в Средней Азии не возделывалась.
Судья в исламских странах.
Мингбаши - тысячник, генерал.
Почти медаль за храбрость, других методов поощрения кроме материальных, в войске Тимура не было.
Ясак - налог уплачиваемый в Золотую Орду русскими князьями.
Князья, часто недостаток денег в ясак дополняли людьми - смердами.
Килич (тюрк.) - сабля, меч.
Джигит, тюркские языки делятся на йокающие и на джекающие. Йокающие употребляют звук "Й" (йук-нет, йулдош - спутник) Джекающие используют звук "Дж" (джок-нет, джулдаш).
Старший брат, обращение к человеку старше себя и годящемуся в старшие братья.
Младший брат, обращение к человеку младше себя и годящемуся в младшие братья.
Слово "Форма" заимствовано в современном узбекском языке из русского.
В степях Средней Азии древесина, встречается реже чем в лесах России, потому из древесины не строят.
Так называли Византию, в Средней Азии тех времен.
Босмачи, именно так звучит слово "Басмач" в первоисточнике. Босма - давить, наживать, "-чи" (персидский) суффикс, подобный интернациональному суффиксу "-ист". Карате- Каратист-Каратечи
Сарай (Сарой) - дворец, столица Золотой Орды - Сарай Берке (дворец Берке).
На начальном этапе карьеры соратник Тимура, затем стал врагом.
Монгольский военачальник, владетель Самарканда (до Тимура).
Намек на битву 1365 года, известную в истории как "Джанге Лой" (грязевая битва), войска Тимура были разбиты монголами Токлуг-Тимура.
Сарай-Берке, столица Золотой орды.
Повышение в войсках Тимура, делали не как в современных армиях, каждые несколько лет, а только за личную храбрость, и умение управлять подразделением.
Воинский начальник, офицер, командир.
Тогда в Западной Европе не принято было умываться.