Annotation

     Джейн неслась на высоте в пару метров над улицей. Ветер свистел в ушах, трепал волосы, летающая доска отзывалась на малейшее движение тела. Перекрёсток. Поворот. На вираже Джейн краем глаза заметила мяч, который отскочил от стены дома и теперь мчался прямо ей в голову. Присесть, отклониться назад и вправо, резко выпрямиться. Доска под ней, выходя из виража, совершила кульбит, и Джейн чуть не чиркнула затылком дорогу. Мяч, пролетев в полуметре от неё, ушёл в небо. В ушах звякнуло. Перед глазами возникли полупрозрачные зелёные цифры. «Мало», — подумала Джейн. Надо было, чтобы ближе прошёл. Зато сработало тройное комбо, и было слышно, как позади ругается Карина — свои очки она упустила. Джейн оглянулась. В тусклом свете Андромеды она разглядела силуэт подруги, которая с мячом в руках уже высматривала новую цель. Или махала ей?

     — Дура! Смотри, куда летишь! — крикнули в наушниках.

     Джейн посмотрела перед собой и уткнулась взглядом в передний обтекатель грузовика. Потом перед ней мелькнул серп Андромеды, улица, стена дома, лейбл владельца грузовика, опять Андромеда, и Джейн ощутила удар ладонями о землю. Несколько кувырков, в плечо что-то вонзилось и, наконец, затылок ткнулся во что-то мягкое и влажное. В ушах гулко стучало. Сердце колотило в рёбра так, что, казалось, сейчас выскочит. Тело била мелкая дрожь. Очень хотелось отлить, но всё это означало одно — Джейн жива. Осознавание этого приходило вместе со звуками — частое хриплое дыхание, в наушниках наперебой кричали сразу несколько голосов, где-то вдали выла сирена, совсем рядом брызгалка поливала газон, стрекотали насекомые. Со звуками приходили и запахи — влажной земли, горелого дерева и пластика, чуть прелой травы.

     Джейн приподнялась на локтях, огляделась. Она лежала на лужайке перед коттеджем. Обломки доски валялись чуть дальше, рядом с деревом. Боли она не чувствовала — значит либо у неё шок, либо всё цело. Сев на траве Джейн оглядела себя. Кроме порванного в нескольких местах комбинезона и пары царапин она ничего не увидела. Громко выдохнув и покрутив головой Джейн зарыдала.

     — Ты совсем ополоумела? — раздался сзади крик подруги.

     Джейн, шмыгнув носом, обернулась. За ней на корточках сидела Карина и внимательно рассматривала плечо Джейн.

     — Что... Что это было? — сквозь всхлипы спросила Джейн.

     — Твоя отличная реакция — вот что, — Карина встала на ноги и, нагнувшись, приобняла подругу. — Так вывернуть из под самого носа грузовика — это ещё смочь надо. Давай, вставай, и полетели отсюда.

     — Ку... Куда?

     — Подальше куда-нибудь, и где можно будет выпить. — Поддерживая Джейн под руку Карина повела её к своей доске.

     — Разбиться накануне свадьбы — это было бы эпично, согласись, — Джейн попробовала улыбнуться.

     — Да, это был бы улётный девичник, — Лу на своей летающей доске пристроилась с другого бока Джейн. — Полетели к Нянюшке Магг. Может хоть теперь виновница торжества соизволит угостить нас чем покрепче?

     Джейн в ответ шмыгнула носом.

     — Стойте! — она вдруг замерла и стала с испугом озираться по сторонам и хлопать себя по бокам.

     — Что? Что случилось? — Карина тоже принялась оглядываться.

     — Где мой рюкзак? — Джейн убрала руки Карины и начала ходить кругами. Потом перешла на бег.

     — Да оставь ты его, — Лу подлетела к подруге. — У тебя их ещё с десяток разных.

     — Сегодня мне нужен именно этот! — Джейн повернулась к Лу и посмотрела на неё так, что та отшатнулась.

     — Ну хорошо, хорошо. Ты только не кипятись. И давай, шустрее, а то повяжут!

     Лу вслед за Кариной поднялась над лужайкой и принялась наворачивать круги. Джейн бегала под ними с всё нарастающим беспокойством. Тревоги ей добавляли сирены, что гудели всё ближе. Проводить сегодняшнюю ночь в участке ей не хотелось. Поэтому когда Лу крикнула: «Да вот же он!», Джейн кинулась к указанному месту. Рюкзак валялся в груде обломков летающей доски. Убедившись, что с ним все в порядке, Джейн вскочила на доску Карины и вместе они полетели прочь от места аварии. Обнявший дерево автоматический грузовик и остатки доски остались ждать полицию.

     В пятницу вечером у Нянюшки Магг было традиционно шумно, а найти свободный столик, или хотя бы место, где встать, было так же просто, как и трезвого посетителя. Лу, выставив вперёд объемную грудь, уверенно прокладывала путь к стойке, а Джейн с подругами шли у неё в килеватере и, уворачиваясь от локтей, кружек пива, летающих барменок и пролитых коктейлей, старались не отставать. Наконец, преодолев три плотных ряда страждущих до легкого алкогольного расслабона, они смогли осадить один из концов барной стойки. Не без небольшого скандала — Карине с Лу пришлось слегка прикрикнуть и надавить, и небольшая компашка студенток ретировалась, предпочтя не связываться с «этими мажорками».

     — Ну что, чем нас сегодня Джейн потчевать будет? — Лу, взгромоздившись на табурет, разглядывала экраны над баром, на которых был представлен сегодняшний ассортимент. — Предлагаю начать со «Слез Единорога». Улётная вещь.

     Джейн, осторожно, стараясь никого не задеть, прислонилась боком к барной стойке и испуганно крутила головой. Шок прошёл, появилось ощущение некоторой отрешенности от мира, и теперь, придя сюда, она откровенно не знала, что делать. Единственное, что ей сейчас хотелось — лечь, свернуться калачиком, и чтобы её никто не трогал. Но именно сейчас это было невозможно.

     — Джейн! — Лу пощелкала пальцами перед её носом. — Мы заказывать что нибудь будем?

     — А давайте пойдём отсюда, а? — Джейн растерянно посмотрела на Лу и других подруг.

     — Послушай, девочка, — Лу наклонилась к самому носу Джейн. — Мы не для того битых два часа наматывали круги по улицам, играя с тобой в салки, — на этом слове Лу хихикнула, — чтобы теперь пойти куда-нибудь ещё. Мы хотим оттянуться, и оттянуться как следует. Понятно? Ау?

     — Но я...

     — Не дави на неё, Лу, — Карина карина просунулась между Джейн и Лу. — Видишь, она ещё в себя не пришла. Да и это, она в жизни спиртного не пробовала.

     — Что? — Лу, запрокинув голову, громко рассмеялась. — Вот это новость! Девы, вы...

     — Лу, ты чего тут расшумелась? — Нянюшка Магг собственной персоной стояла напротив них за стойкой и улыбалась во всю ширину своего круглого, мясистого лица.

     — Да мы тут повеселиться пытаемся.

     — Пытаетесь?! — с удивлением переспросила Нянюшка. — Ты ж в этом деле кому угодно фору дашь!

     — Сегодня — особый случай, — Лу навалилась на стойку и оказалась лицом к лицу с Нянюшкой. — У нас тут, видишь ли, девичник. Но есть одна проблемка: невеста — закоренелая трезвенница.

     — Да, это действительно проблема, — кивнула Нянюшка. — Особенно для тебя.

     Она окинула взглядом компанию, немного задержавшись на Джейн, потрёпанный и потерянный вид которой явно не соответствовал событию.

     — Пойдёмте, — после некоторой паузы сказала Нянюшка и махнула рукой. — Верхний зал сегодня закрыт, но для вас я сделаю исключение.

     Карина с Лу переглянулись, Нянюшка выбралась из-за стойки и, встав в авангарде, повела всю компанию к лестнице, прокладывая своим внушительным телом дорогу сквозь плотную толпу пьяных девиц.

     — Короче, — заявила Лу, когда вся компания расселась за столом. — Предлагаю взять на всех вот это, это, это и это. — Она быстро елозила пальцами по столешнице, над которой возникали объемные картинки коктейлей. — А специально для Джейн — ещё и вот это с этим.

     — Что это? — Джейн, будто в прострации, смотрела на высокий граненый стакан, наполненный чем-то черным, с голубыми мерцающими вкраплениями. Над стаканом змеились зеленые языки пламени.

     — О! — с хищным оскалом ответила Лу, — это совершенно убойная вещь. В народе зовётся «жидкий баттхёрт».

     — Нет, — Карина отодвинула ладони Лу с меню и принялась листать сама. — Это ей ещё рано.

     — Да ладно! — Лу с вызовом посмотрела на Карину.

     — И не надо спорить, — спокойно ответила та, подняла глаза на Лу и смотрела на неё до тех пор, пока Лу не улыбнулась. — Вот. — Карина вернулась к меню. — Джейн будет вот это.

     — А это что? — вновь подала голос Джейн. Она чувствовала себя неуютно, то и дело ёрзала и теребила молнию на рюкзаке.

     — Голимая Пина Колада. Фу! — Лу демонстративно отвернулась.

     — Угу, — кивнула Карина. — Самое оно для начала.

     — Ну хватит вам там препираться, давайте уже пить! — донеслось с дальнего конца стола. А то не девичник, а детский сад какой-то!

     — Всё, всё, Марго, заказываем! — Лу нажала на большую зелёную кнопку. — Только не возбухай.

     Марго что-то буркнула в ответ. Джейн откинулась на стуле и попыталась как-то собраться и взбодриться. Несмотря на то, что кроме их компании в верхнем зале никого не было, Джейн было всё равно неуютно. В качестве девичника её вполне бы устроил вечер дома, вдвоём да хоть бы и с Кариной. Но та настояла, что нужно как-то по-особому гульнуть, пригласить подруг, в общем оттянуться как-следует. По-взрослому. И вот теперь, сидя здесь, в одном из самых популярных баров Митилены, Джейн совершенно не представляла, что делать дальше. Точнее, представляла, но лишь частично.

     — Ну, ты как? — Карина потрепала Джейн по плечу. — Держи.

     — А? Нормально. — Джейн взяла со стола бокал и принялась его разглядывать.

     — Да не бойся ты, пей! — крикнула Марго. — Давай! Пей до дна!

     — Пей до дна! — подхватила Лу. — Пей до дна!

     Джейн покрутила головой. Все смотрели на неё и кричали речёвку. Она вытащила соломинку, сняла кусочки фруктов и пригубила желтоватую жидкость. На вкус оказалось сладко и терпко. Джен сделала большой глоток, потом ещё, и ещё, пока в бокале не остался только лёд.

     — Йу-ху! — прокричали вокруг. — Давай ещё один!

     Джейн увидела перед собой ещё один бокал. Она с удивлением посмотрела на Карину. Та улыбнулась и пожала плечами.

     — Ну ладно. — С этими словами Джейн взяла второй бокал и залпом опорожнила. Потом взяла рюкзак, запустила туда руку, вынула обратно, сжатую в кулак, и положила на стол. — Веселиться, так веселиться!

     Она разжала кулак, под которым оказалось несколько наборов для инъекций.

     — Ого! — Лу аж привстала и присвистнула. — Да ты та ещё штучка! Вечер перестаёт быть томным!

     — Так вот зачем тебе рюкзак нужен был... — Карина взяла один из шприцов и с удивлением стала разглядывать. — Да уж, если бы нас с этим накрыли — мамка бы тебя не отмазала. Это вообще у тебя откуда? И даже мне ничего не сказала!

     Джейн не успела ответить. Рядом со столом будто из воздуха возникла Нянюшка Магг и без тени улыбки, с холодком в голосе произнесла:

     — Так, девы, у меня для вас плохая новость, — она опёрлась кулаками на стол. — Я, конечно, дама широких взглядов, но вот этого всего мне тут не надо. Поэтому шустро собирайте всё и сваливайте отсюда.

     Сидевшие за столом переглянулись. Джейн залилась краской и суетливыми движениями смахнула наборы для инъекций обратно в рюкзак. Настроение, улучшившееся после коктейлей, опять упало, и теперь мысль о покупке генетической наркоты, казавшаяся столь удачной ещё накануне, виделась самой худшей в жизни Джейн. Но деваться было некуда — если дать сейчас задний ход о каком либо уважении со стороны подруг можно было забыть.

     Лу встала первой, большими глотками допила свой коктейль и направилась в сторону двери на кухню.

     — Пойдёмте. Я знаю, где можно с этим зависнуть — не хочу портить сегодняшний вечер.

     Джейн стояла одна в темноте огромного концертного зала. Прямо перед ней, на сцене, дуэт нелепого вида девиц исполнял странную композицию. У одной девы в руках был старый зуммер. Примерно раз в полминуты она включала его, и по залу разносился дикий звон, эхо которого долго не могло затихнуть. У второй в ногах стоял огромный барабан. И между звонками она долбила по нему рукой что есть мочи. Какофония была ужасная. Джейн пыталась закрыть уши, пробовала докричаться до музыканток, но безрезультатно. После последнего особенно громкого удара в зале включился свет, и в фан-зону из дверей повалили зрительницы. Они орали, громко смеялись, визжали, бегали от одного конца сцены к другому, то и дело задевая Джейн. Весь этот шум и вопли отзывалась болью в её голове, но спрятаться куда-нибудь, укрыться у Джейн не получалась. Она будто бы приросла к своему месту, не имея возможности даже пошевелиться. Вдруг одна из зрительниц остановилась перед Джейн и крикнула прямо в лицо:

     — Эй, ты жива вообще?

     У Джейн вышло только что-то промычать.

     — Очнись! — зрительница схватила Джейн за подбородок и резко покрутила из стороны в сторону.

     Виски Джейн взорвались болью. Она хотела сказать «Отстань», но не вышло. В это время кто-то подхватил её под руки и поволок прочь из зала. Ноги за что-то цеплялись, Джейн пыталась вырваться, попросить оставить её, но ничего не получалось. Всё это сильно походило на ночной кошмар, и надо просто проснуться, чтобы всё закончилось. Собрав все свои силы и волю, Джейн напряглась и смогла, наконец, разлепить веки.

     Яркий свет тут же заставил её сощуриться. Со второй попытки Джейн смогла увидеть перед собой дверной проём, к которому её кто-то нёс. Глаза нещадно резало, к вискам будто прислонили раскаленные иглы, которые впивались в кожу при каждом движении головой. Нос почти не дышал. Во рту ощущался вкус чего-то одновременно едкого и горького. С трудом повернув голову, Джейн увидела надпись GUARD на чёрном шлеме.

     — Мэн! — прохрипела она и сделала попытку вывернуться. Но держали крепко.

     — Да отпустите вы меня, сама пойду! — Джейн попробовала опереться на ноги, но, нащупав голой ступней что-то острое, оставила эту затею, повиснув на руках гвардеек. — Карина! Кари-и-на!

     Молчание было ей ответом.

     Яркое солнце улицы, на которую Джейн вскоре вытащили, снова заставило её зажмуриться и скривиться от приступа головной боли. Поэтому полумрак полицейского фургона, куда её тут же запихнули, стал облегчением.

     — О! Привет! И ты тут? — голос Карины прозвучал настолько неожиданно, что Джейн вздрогнула. — А я уже было думала, что одна поеду.

     — П… Привет, — запинаясь, ответила Джейн. Нащупав рукой лавку у стенки фургона, она села на неё и попыталась рассмотреть подругу, что сидела напротив. — Ч… Что вообще происходит?

     — Не знаю, — беззаботно ответила Карина. — Мы в полицейском фургоне. Наверное, нас сейчас куда-нибудь повезут.

     В подтверждение её слов фургон тронулся и начал набирать скорость, что наградило Джейн новым приступом головной боли.

     — А… А туалет тут есть? — Джейн принялась осторожно крутить головой из стороны в сторону. Но ничего, кроме темно-серых стен и скамеек вдоль них, взгляд не находил.

     — Ага. Вот там, — Карина махнула рукой в сторону стены, за которой была кабина водительницы. — Дверь справа.

     — Спасибо.

     После посещения уборной Джейн стало не многим лучше. Но теперь хотя бы у неё были салфетки, и она могла высморкаться.

     — Для невесты ты как-то очень неважно выглядишь, — с сочувствием сказала Карина, дождавшись, пока Джейн закончит вытирать лицо.

     — Может, это на алкоголь аллергия?

     — Первый раз о такой слышу.

     — Тогда на что? — Джейн с вопросом в слезящихся глазах посмотрела на подругу. Та пожала плечами. — И где Лу? Где остальные девочки?

     — Ну, здесь их нет, — все время улыбающаяся Карина улыбнулась ещё шире.

     — Вижу. Тебе не кажется странным, что забрали только нас с тобой?

     — Нет.

     — И куда нас везут?

     — Думаю, на твою свадьбу. — Карина хихикнула.

     — Мэн. Ты представляешь, как это будет выглядеть? — Джейн всплеснула руками. — Там наверняка уже куча репортерок и журналисток со своими пчелами, и тут мы такие вываливаемся из фургона.

     — А чего? Мне нравится! — Карина засмеялась в голос. — А какие потом заголовки будут, а? «Скандальная свадьба в верхах!», «Дочь министорки внутренних дел привезли на свадьбу в автозаке!»

     — Да ну тебя, — Джейн сложила руки на груди и насупилась. Но долго так просидеть не смогла: нос снова забился и надо было высморкаться.

     — Да расслабься, подруга! — Карина села рядом с Джейн и погладила её по плечу. — Твоя дурь была такой забористой, а ты как и не под кайфом.

     — Да я вообще не пойму, что происходит. — Джейн изо всех сил сжала края лавки.

     — А по-моему, здорово всё прошло.

     — Ага, — Джейн повернулась к Карине. — И закончилось автозаком. И какой мэн дёрнул меня всё это затевать, а? Посидели бы тихо вдвоём, спокойно бы разошлись. А так — одному мэну теперь известно, чем всё закончится.

     — Ясно чем, — Карина приобняла подругу. — Свадьбой! И перестань себя винить. Всё было просто отлично!

     — Мне хотя бы половину твоего оптимизма, — буркнула Джейн.

     — Похоже, подъезжаем. — Карина встала и снова села напротив Джейн. Фургон тем временем сбросил скорость, дёрнулся и остановился. Джейн зажмурила глаза, чтобы не получить ещё одну порцию боли после того, как дверь откроется. А открылась она почти сразу.

     — Выходите! — раздалась команда из-под потолка.

     — А… — открыла было рот Джейн, но её перебила Карина:

     — Не задавай глупые вопросы. Сейчас всё прояснится. — Карина встала и шагнула в яркий прямоугольник двери. Джейн тоже решила не медлить и направилась к выходу из автозака.

     Практически на ощупь она спустилась на землю, где её тут же подхватили под локти и куда-то повели. А когда картинка, наконец, обрела чёткость, и Джейн смогла осмотреться — всё, что ей осталось, это глухо простонать. Их привезли не к парадному входу в Виктория-холл. И даже не к заднему. Невозмутимые в своих скафандрах гвардейки вели Джейн и Карину по заднему двору полицейского управления.

     — Самое время звонить твоей маме, — буркнула Карина.

     — А то она не в курсе, — прокряхтела в ответ Джейн.

     Мама была в курсе. Её вытянутое сухое лицо со сжатыми в тонкую полоску губами бесстрастно наблюдало, как Карину и Джейн буквально запихивали в тонированную автокапсулу, принадлежащую, очевидно, кому-то из министерских. И только когда дверь плотно закрылась, девушки заняли сидения, а капсула — тронулась, голова матери повернулась к Джейн и ледяным тоном произнесла:

     — Тебя спасает только то, что сегодня ты женишься.

     — Но мам! — Джейн наклонилась к голотерминалу. — Я…

     — Не перебивай! Я полночи сидела на коммуникаторах, утрясая вопрос с владельцами грузовика и груза. Потом — с редакторами новостных лент, чтобы сегодня утром в новостях все было тихо. А потом тебя пыталась найти. Ты что вообще себе позволяешь?!

     — Мэм, — робким голосом обратилась Карина к голове. — Это…

     — С тобой я отдельно поговорю. — Голова матери Джейн повернулась к Карине. — Я тебя о чём просила, а? Я всё понимаю: девичник, хочется погулять. Но не так же! И что с вашими помощницами? Только не говорите, что вы их специально отключили.

     Джейн с Кариной переглянулись. Только сейчас Джейн поняла окончательно, насколько ей хреново. Она даже не заметила, что её имплант-помощница не работает. Такое с ней случилось впервые. В панике она принялась ощупывать свою голову за ушами и в районе шеи, пытаясь понять, всё ли в порядке с имплантом. Судя по всему, он был включён, но связи с ним не было.

     — Карина? — наконец с хрипом выдавила из себя Джейн.

     — Угу. У меня тоже, — Карина кивнула. — Я это ещё в фургоне заметила. Но ты не переживай — всё наладится.

     — А… А как же я без помощницы? — Джейн переводила испуганный взгляд с Карины на мать и обратно. — А как я трансляцию буду вести? Как… Как платьем управлять? Мэн!

     — И это все, что тебя сейчас беспокоит? — скривив губы, спросила мать у Джейн.

     — У меня сегодня свадьба, вообще-то! А ещё эти долбаные сопли! И голова раскалывается!

     Джейн, роняя слезы, уткнулась в плечо Карины. Её мать хмуро посмотрела на подруг.

     — Ну вот что, — наконец произнесла она. — Вы, вижу, уже подъезжаете. У чёрного входа вас встретит Людмила и проводит к нам. А там уже всё обстоятельно расскажете, и тогда решим, что делать дальше. Из капсулы сами не выходите! Не хватало, чтобы вас в таком виде ещё поймал кто.

     Карина угукнула в ответ и продолжила успокаивать Джейн, которая разрыдалась не на шутку.

     Виктория-холл был огромен, а издалека больше всего напоминал состоящий из двух половинок круглый торт с прослойкой джема и крема между верхним и нижним коржами. При подъезде можно было убедиться, что светло-коричневые стены, украшенные затейливой белой вязью, поднимались на высоту нескольких десятков метров, а то, что издалека казалось джемом, было цепочкой рубинового цвета окон, идущих по кругу всего здания и увенчанных сверху белыми толстыми колоннами, поддерживающими верхнюю половину «торта». Свадебная церемония должна была пройти на одной из открытых площадок парка, что окружал Виктория-холл, и, согласно плану, начаться должна через каких-то полтора часа. За это время Джейн нужно будет привести себя хотя бы в относительную норму, отдаться в руки визажистки и решить, что теперь делать с платьем. А ещё — до конца объясниться с мамой, объясниться с Лерой и сделать ещё кучу других очень важных дел. Но вот что странно: чем ближе они были к служебному входу в Виктория-холл, тем хуже было настроение Джейн. Карина, конечно, как-то её успокоила, но событие, которое ещё вчера вызывало у Джейн столько воодушевления и радости, сегодня казалось наименее желанным в жизни.

     — Карина?

     — Мммм? — промычала подруга из глубины своего кресла.

     — Я не хочу туда ехать.

     — В смысле?

     — Я не хочу жениться, понимаешь? — Джейн повернула голову к Карине. — По крайней мере сейчас.

     — Вот тебя кроет-то, — Карина покачала головой. — Давай я забуду, что это слышала, а ты забудешь, что мне это говорила. Наверняка Люда нас будет ждать с полными руками лекарств, и ты моментально придёшь в норму.

     — Не знаю. Не уверена.

     Тем временем машина остановилась, Людмила открыла дверь, и девушки вышли наружу, тут же оказавшись внутри звуко— и светонепроницаемого кокона.

     — Я сочла разумным, — будничным голосом начала Людмила, — что вас сейчас лучше оградить от лишних камер и микрофонов. Медиапчелы тут сейчас буквально повсюду. Сюда, пожалуйста. — Она протянула руку в направлении, где, видимо, находился служебный вход в здание. — И не отставайте, будьте добры. Мне сказали, что ваши помощницы вышли из строя?

     — Угу, — подтвердила Карина. — Скорее, отключились.

     — Очень странно, — покачала головой Людмила. — Сюда. Осторожнее. Вот так. Сейчас мы…

     — Джей!

     — Валерия?!

     — Лера? — Джейн сделала вялую и безуспешную попытку увернуться от своей с криком ворвавшейся под кокон невесты.

     — Джей! Где ты была? Что с тобой случилось? — Валерия принялась ощупывать девушку, крутя её перед собой. — Да на тебе лица нет! Что с тобой? Карина! — Валерия с выражением ярости на лице повернулась к Карине. — Ну ты-то хоть могла проследить!

     — Это было не так просто, — девушка сделала попытку оттащить Валерию от Джейн.

     — Это Джей! Что может быть проще? — Валерия резким движением сбросила руки Карины со своих плеч.

     — Девы, тихо!!! — Людмила рявкнула так, что Джейн с Кариной присели, а Валерия от неожиданности замолкла. — Ваша церемония через час пятнадцать, и вам всем давно нужно быть у визажисток. А ну марш!

     — Людмила, да как вы!..

     — Всё свое недовольство вы выскажете завтра любой из ваших матерей. А сегодня, — Людмила буквально нависла над Валерией, — я отвечаю за то, чтобы все шло по плану и в графике. Вам ясно?

     Валерии оставалось только кивнуть.

     — Всем ясно? — Людмила обвала взглядом девушек. Джейн с Кариной тоже кивнули. — Тогда пошли, мы и так сильно задержались, и на лишние разговоры времени нет.

     По пути в гримерную Джейн не сводила глаз с Леры, которая шла чуть впереди и сбоку. Было ясно, что она сорвалась их встречать прямо от визажистки — одна лишь прозрачная пластиковая накидка на голое тело, частично нанесённый макияж, растрепанные волосы. Но даже такой она была сногсшибательно красивой по любым меркам. Проведённый три года назад генный скульптуринг сделал её тело настолько идеальным, насколько это было вообще возможно. Джейн и другие подруги пытались тогда её отговорить, убеждали, что она хороша такой, какая есть, но Лера была неумолима. И вот теперь её широкие бедра плавно раскачивались перед Джейн, пухлая, высокая грудь подрагивала в такт походке, а от длинных, до пояса, волос доносился такой аромат корицы, что даже Джейн с её внезапным насморком не могла его не заметить. И она представляла, как сегодня ночью они окажутся в одной постели, как Лера начнёт свои ласки, как… От того, что должно быть дальше, Джейн стало настолько противно, что она даже фыркнула и мотнула головой.

     — Что? — Карина, идущая рядом, приобняла подругу за плечи.

     — Ничего. Всё плохо.

     — А? — Валерия обернулась. — Джей, тебе стало хуже?

     Джейн плотно сжала губы и опустила голову. Она чувствовала, что ещё немного, и из глаз потекут слезы не только из-за аллергии.

     — Вы же уже подготовили антигистаминное? — обратилась Валерия к Людмиле.

     — Да, конечно. Ждёт в гримерке.

     — Тогда пойдёмте быстрее.

     И Валерия так сильно прибавила шаг, что остальным пришлось за ней почти бежать.

      

     В гримерке их ждали. Не успела Джейн войти, как ей в рот что-то сунули, в нос — чем-то пшикнули, в глаза — капнули, а в руку дали стакан воды и попросили выпить. Джейн, не сопротивляясь, выполнила все требования, после чего разделась и заняла место в указанном ей кресле. На мониторах перед креслом она увидела саму себя по плечи и проект того, во что должна превратиться после всех манипуляций. Она переводила взгляд с одного лица на другое, потом обратно, и чувствовала, как внутри неё начинает шевелиться червячок злости. Да, сейчас, с красным распухшим носом, красными, в прожилках, глазами и слегка отекшим лицом, она не была красавицей. Но тот макияж, который выбрала для неё Лера, казался ей ещё хуже. К чему все эти подводки, яркие цвета, блёстки, обилие розового всех оттенков? Джейн вспомнила, как выглядела рядом с невестой на многочисленных предсвадебных фотосессиях — как кукла в обнимку со своей хозяйкой, не хватало только большого розового банта в полголовы. И где были глаза Джейн, когда она соглашалась на такой свой образ?

     — Стойте! — Джейн подняла вверх руки, прежде чем десяток манипуляторов принялись приводить её лицо и тело в соответствие с проектом. — Я так не хочу!

     — Всем сидеть на месте, я разберусь! — жёсткий тон Людмилы не оставил девушкам шансов. — Что случилось, Джейн? — Людмила подошла к её креслу и встала сбоку.

     — Я не хочу жениться в таком виде.

     В гримёрке повисла тишина. Даже роботы — и те остановили свои манипуляторы.

     — В смысле? — наконец донеслось со стороны кресла Валерии.

     — Мне не нравится этот мейкап. Мне не нравится эта причёска. Мне не нравится это платье. И вообще… Да… Нет… Мне вообще ничего не нравится в этом образе! — почти прокричала Джейн, делая паузы между словами. — Я не хочу быть куклой рядом с Лерой, понятно?

     — Так, — Людмила положила ладонь на руку Джейн. — Давай успокоимся. У нас очень мало времени, и совсем его нет, чтобы что-то переигрывать.

     — Тогда давайте перенесём церемонию.

     Лекарства подействовали — Джейн чувствовала себя значительно лучше, из носа больше не лило, голова прошла. Но вместе с тем уверенность, что всё происходящее в корне неправильно, никуда не делась. И, более того, только усиливалась. Джейн буравила взглядом Людмилу. Та со своей обычной отстранённостью смотрела на неё, но пока молчала. Наконец, Людмила глубоко вздохнула и почти открыла рот, чтобы начать говорить, но была буквально отброшена в сторону матерью Джейн.

     — Так, ты чего тут устроила? Тебе ночных и утренних приключений было мало?

     Тон, которым всё это было сказано, был подчёркнуто ровным. Мать не кричала, не размахивала руками. Она просто нависла над лежащей в кресле Джейн и прижала её запястья к подлокотникам так, что Джейн хотелось закричать.

     — Мама, мне больно, — вместо этого сказала она почти шёпотом.

     — Знаю, — так же тихо ответила мама. — Кончай свои выкрутасы и начинай уже краситься, как планировали.

     — А иначе что? — сквозь сжатые от боли зубы выдавила Джейн.

     Мать слегка отклонилась, ослабила хватку и начала пристально вглядываться в лицо дочери.

     — С тобой что-то явно не так, — наконец заключила она.

     — Не знаю, что со мной не так, но в таком виде я на церемонию не пойду.

     Мать ещё раз посмотрела на Джейн и покачала головой. Потом отпустила её руки и отошла от кресла.

     — Девы, у нас тут возникла небольшая проблема, которую совсем нет времени решать, — холодным тоном сказала на всю гримёрку мать Джейн. — Поэтому моя дочь идёт на церемонию голой. Со всем остальным будем разбираться после свадьбы.

     — Пф… Вот проблема то, — фыркнула под нос Джейн, потирая запястья. — Голой, так голой. Всё равно своим платьем управлять не смогу.

     — Вот и замечательно. Продолжаем подготовку! — мать Джейн долбанула кулаком по спинке кресла, в котором та лежала, и ушла.

     Джейн слышала, как справа от неё покатывается со смеху Карина, а слева — вполголоса ругается Лера. Сама же она пыталась унять рвущееся из груди сердце и хоть как-то успокоиться. С ней, видимо, действительно было что-то не так — Джейн до сих пор ни с кем не разговаривала подобным образом. Ни с кем. Никогда. И теперь ей было страшно — ей очень хотелось всё переиграть наоборот, но что-то внутри неё, где-то очень глубоко, подсказывало, что обратного пути нет.

     — Окей, кресло, — глубоко вздохнув, произнесла наконец Джейн. — Новая программа. Лёгкий татуаж на руках, лице, вокруг сосков и на лобке. Покажи образцы и выполняй.

     — Мне то же самое, — донёсся до неё голос Валерии. Джейн улыбнулась и принялась прокручивать образцы татуировок в поисках подходящих.

     В лаборантской всё давно было готово к просмотру трансляции: в центр поставили журнальный стол из комнаты отдыха для пациенток, оттуда же приволокли удобные кресла и диван, на стол водрузили голопроектор из конференц-зала, расставили вокруг чипсы, газировку, вино. Сюзанна, старшая лаборантка, была главным инициатором всех этих приготовлений и обещала утрясти все проблемы с начальством, если такие возникнут. Но, насколько всем было известно, начальство сейчас было в зоне для VIP-гостей в парке Виктория-холла и вместе со всеми ждало начала церемонии.

     — Лен, давай, садись с нами! — Сюзанна, уже развалившаяся на диване, поставила на живот коробку с чипсами и призывно махнула рукой миниатюрной девушке, которая с трудом пыталась протиснуться между креслом и краем лабораторного стола.

     — О, нет. Это вы без меня. — С силой упершись в спинку кресла, Елена крякнула и, наконец, смогла протащить свои бедра через узкую щель. — Работать кто будет? Через неделю уже оплодотворение, а у нас матрица до конца не готова.

     — Ох, ну иди, работай.

     Елена натужно улыбнулась и, еле сдерживая себя, чтобы не закрыть лицо рукой, скрылась за дверью комнаты с синтезатором генов. Сквозь оставленную щель до неё донеслось короткое: «Зануда!»

     Улыбнувшись в этот раз гораздо естественнее, Елена легла в рабочее кресло. И вместо того, чтобы подключить к нему свою Помощницу и вернуться к тестированию генной матрицы, она дала команду войти на канал «Кабачок тёти Орки» и выбрала девяностопроцентное погружение.

     Сделанный накануне анонс возымел ошеломляющий эффект: народу привалило втрое больше обычного. Елена заняла свое место в первом ряду и осмотрелась. Виртуальное пространство, в котором все находились, напоминало по форме огромный амфитеатр с темно-синими тускло мерцающими стенами и потолком. На площадке в центре уже крутилась трансляция из Виктория-холла; над ней лентой шли комментарии из чата пользовательниц, цепочки серебристых кресел которых кругами расходились от центра к краю и вверх. На самом деле было не важно, на каком расстоянии от центра сидела конкретная пользовательница: все видели картинку одного размера, а комментарии транслировались Помощницей сразу в мысли, поэтому вчитываться в быстро бегущую ленту было совсем не обязательно.

     — Сестры, и снова здравствуйте! С вами Тётя Орка и сегодня нас ждёт незабываемое во всех смыслах событие! — бросила Елена мысленное приветствие на ленту. Картинку в центре сменила анимация грузной орчихи с причёской «конский хвост» и толстыми подпиленными клыками; одета она была в рубище и вся увешана фенечками, браслетами и бусами. Лента ответила валом приветствий.

     — Отлично! Я тоже рада всех вас видеть. И, прежде чем вернуться к нашим невестам, хочу начать с эксклюзива.

     Анимация орчихи сменилась видео с дымящимися обломками грузовика.

     — Посмотрите на этот экземпляр современного актуального искусства. Какая композиция, какая динамика, как выставлен свет! Говорят, — а у меня нет оснований не верить моим источникам — авторка этой прекрасной во всех смыслах инсталляции — сама Джейн Риверфорд. Она создала её вчера вечером на одной из улиц в Северном квартале. Только, увы, желающих приобщиться к сему произведению искусства ждёт разочарование: ночью на этом месте хорошо поработали естественные враги всего прекрасного, а именно вандалы в лице городских служб. И теперь там все чисто, как и в официальных новостных каналах. Я считаю, что невозможно терпеть столь наплевательское отношение к арт-объектам и надо активно трясти департамент полиции. Как вы думаете? Меня тут спрашивают, — добавила Елена после короткой паузы, — как Джейн пришла в голову идея создания подобной инсталляции. Увы, этого я не знаю. Но я уверена, что полиция сможет ответить на этот столь животрепещущий вопрос. Согласны? Отлично! Ну а теперь давайте вернёмся к главному событию сегодняшнего дня.

     Елена переключила картинки. Теперь в центре виртуального амфитеатра возникла панорама парка вокруг Виктория-холл. Изображенная на крыше здания рука, сжатая в кулак, по случаю торжества была украшена татуировками; на её запястье изобразили несколько богато инкрустированных браслетов, а на пальцы «надели» кольца. Широкий бульвар, идущий вокруг Виктория-холла, был превращен в импровизированный парк развлечений, в котором гости церемонии могли приятно провести время в ожидании главного события дня. С интервалом в десять метров над бульваром висели голографические проекторы, которые транслировали картинку с основной сцены. А сама сцена была смонтирована в конце широкой аллеи, уходящей от бульвара на юг. Кроме сцены в конце аллеи, в отходящих от неё тупиковых аппендиксах были сооружены трибуны, уже почти полностью заполненные VIP-гостями.

     Вся аллея между трибунами и бульваром была забита людьми; оставался лишь узкий проход, по которому, как предполагалось, невесты должны будут проследовать от центрального входа в Виктория-холл к поставленной перед сценой арке, под которой они и соединятся узами брака.

     — Итак, сестры, теперь я предлагаю вам расположиться поудобнее и насладиться зрелищем начала конца. Я уверена, что наши сестры-основательницы, наши матери и бабушки, собираясь покидать оккупированную мужчинами Землю, и подумать не могли, что их дочери и внучки будут возрождать те обычаи, от которых так хотелось убежать. Меня тут спрашивают, что такого плохого в этой свадьбе. Я уже отвечала на этот вопрос, но, видимо, придётся ещё раз. Всё просто. Интимная жизнь наших сестёр не может и не должна быть предметом интереса окружающих. Никогда. Ни разу. Мы любим и уважаем друг друга не за то, кто с кем спит или встречается. Или не спит вовсе. А за то, кто мы есть здесь, внутри себя. За то, чем мы можем быть интересны друг другу помимо своих тел. Кому хочется юридически оформить свои отношения — тихо идут и делают это. И кроме этих двоих, а может и не двоих, никого тонкости их сожительства не касаются. И не должны касаться! А здесь, посмотрите, — это же шоу в худших земных традициях! Весь этот шум в медиа, постоянные обсуждения. Такое чувство, что женятся не наши с вами сёстры, а особы королевских кровей. Ну разве так можно? А вся эта интрига с платьями? Да кому это вообще может и должно быть интересно? Так нет же: слухи, сплетни, анонимные источники, утечки. От своих коллег я слышала пять разных версий того, в чем планируют быть Джейн и Валерия. Как по мне, так они могут хоть голыми выйти — кого это должно волновать?

     Тем временем картинка в трансляции сменилась. Вместо общих планов стали показывать в основном главную аллею, по которой невесты должны будут пройти к месту бракосочетания. Зрительницы расступились к бокам, образов широкий проход; ведущие со сцены начали громкий отсчёт до момента, когда под звуки фарфар Джейн с Валерией покажутся из главного входа в Виктория-холл. На цифре пять на сцену из-за кулис выбежала запыхавшаяся девушка. Она подскочила к одной из ведущих, крепко обхватила её и начала кричать в её микрофон, требуя прекратить эту мерзкую церемонию и вспомнить заветы основательниц. Полностью выразить свой протест деве не дали: микрофон быстро выключили, а к девушке подбежали две охранницы, не без труда оторвали от ведущей и, брыкающуюся и визжащую, утащили со сцены.

     — Нет, — с грустью прокомментировала увиденное Елена, — это же не наш метод! Так мы ничего не добьёмся. Но давайте смотреть дальше, осталось уже недолго.

     Ведущие досчитали до нуля, и камера крупным планом показала вход в Виктория-холл, прозрачные двери которого раздвинулись, и из них вышли три матери невест: премьер-министорка Вальпурга Корт, её супруга Люсия и министорка внутренних дел Саманта Риверфорд. Одинаково высокие, стройные, в простых кремовых брючных костюмах, почти без макияжа, они шли сквозь толпу гостей, улыбались и приветственно махали руками. Дойдя до трибун, они заняли свои места в первом ряду и повернули головы к Виктория-холлу.

     — Ну вот сейчас решится интрига последнего месяца, и все наконец-то получат ответ на главный вопрос своей жизни: что же именно Джейн и Валерия наденут на свою свадьбу. Ну? Давайте, девы, не томите! — Елена пыталась разглядеть, что же там происходит за дверьми, которые крупным планом показывала режиссёрка. Двери начали открываться…

     — Вот это да! — только и смогла сказать Елена, когда увидела обнажённых невест, вышедших на аллею парка. — Вот это поворот!

     Как будто сквозь вату до неё донеслись возгласы из лаборантской. Коллеги Елены были настолько обескуражены, что их было слышно через закрытую дверь при почти полном погружении в виртуальность. Тем временем на картинке трансляции можно было одновременно увидеть совершенно невозмутимых Джейн и Валерию, которые медленно шли, сверкая татуажем, к арке, их улыбающихся матерей, которые сидели на своих местах с таким видом, будто так всё и было задумано изначально, и удивленные лица гостей, которые, подогретые слухами о свадебных нарядах, ожидали совершенно другого.

     — Вот и верь после этого источникам, заслуживающим доверия, — растерянно прокомментировала картинку Елена. — К моему великому сожалению, моих заготовленных комментариев по поводу платьев вы не услышите. Но, может оно и к лучшему. Что? Нет, показывать то, что у меня есть, я не буду. Скоро вы и сами всё увидите, я уверена.

     Невесты тем временем дошли до арки, где их уже ждала ведущая.

     — Думаю, это не единственный сюрприз, который нас ждёт. — Голос Елены обрёл былую уверенность. — Вы обратили внимание, что режиссёрка не показывает нам крупных планов Джейн, а все внимание уделяется Валерии? Впрочем да, как мне тут подсказывают, после столь бурной ночи, как была у Джейн, это не удивительно. Кстати, ни у кого нет фотографий и видео этого примечательного события? Нет? Совсем ни у кого? Эх, жаль. Ну, давайте смотреть дальше.

     Ведущая уже начала произносить свою речь, в которой рассказала о важности события, о важности невест друг для друга, о долгой жизни, ответственности. По лицу Валерии, обращенному к Джейн, было видно, что к речи ведущей она относится со всей серьёзностью — казалось, ещё чуть-чуть, и Валерия заплачет. Такие же внимание и серьёзность были на лицах матерей. Речь была настолько проникновенной, что даже зрительницы трансляции перестали кидать комментарии в чат. Наконец, ведущая дошла до самых главных вопросов: «Согласны ли вы, Валерия, заключить брачный союз с Джейн?». В наступившей тишине Валерия чуть дрожащим, но уверенным голосом ответила: «Да!». «Согласны ли вы, Джейн, заключить брачный союз с Валерией?» Камера наконец-то дала лицо Джейн крупным планом. Карие глаза, покрытые сеткой сосудов, не выражали ничего, кроме усталости. Толстые брови озабоченно сведены к переносице. На тонких губах — ни тени улыбки. Джейн посмотрела на ведущую, потом на Валерию; затем, приподняв острый подбородок, твёрдо и чётко произнесла: «Нет».

     По парку разнесся дружный вздох. Валерия от неожиданности приоткрыла рот и пошатнулась. Лицо матери Джейн на секунду исказила ярость, она даже попыталась встать, но Вальпурга, которую, казалось, ничего не могло удивить, положила ладонь ей на колено. Ведущая, справившись с растерянностью, произнесла положенную по такому случаю формулу: «"Нет" — означает "нет". Брачный союз между вами не может быть заключён!». Ну а Джейн всё так же с высоко поднятым подбородком спокойной походкой направилась прочь от сцены. «Джейн! Стой! Вернись!» — крикнула ей вслед Валерия. Но Джейн невозмутимо продолжила свой путь сквозь толпу застывших гостей.

     — И вот что это сейчас такое было, может мне кто-нибудь объяснить? — наконец прокомментировала увиденное Елена. Но лента чата молчала.

      

     В Центре Медицинских Исследований ни разу не видели такого количества высокопоставленных лиц одновременно: после неудавшейся свадьбы сюда нагрянули все основные её участницы разом. И всех интересовал только один вопрос: а что, собственно, случилось с Джейн, которая сейчас тихо сидела, укрытая простыней, в кресле приемного отделения Центра и крупно дрожала. Валерия с красными заплаканными глазами, старалась держаться рядом, не подходя совсем близко. Карина вертелась вокруг них, но Джейн старалась не трогать. Мамы же в это время дружно осаждали руководство клиники. Руководство держались достойно, что было не просто.

     — Возьмите, попейте, — Елена подошла к Джейн и протянула ей большую чашку.

     — Что это? — Джейн подняла голову и исподлобья посмотрела на Елену.

     — Простое горячее какао с сахаром и зефирками. Берите.

     — Спасибо, — Джейн взяла чашку двумя руками и сделала большой глоток.

     — Не за что. Кажется, мы просто забыли, что нужно простой женщине в сложной ситуации.

     Джейн робко улыбнулась и отхлебнула ещё.

     — Вы ведь Карина, так? — Елена подошла к подруге Джейн. Та утвердительно кивнула. — Будьте добры, привезите вещи Джейн. Она тут с нами не на один день. Средства личной гигиены брать не надо: этого добра у нас в достатке.

     — А вы, собственно…

     — Я та, — не дала договорить Карине Елена, — кто будет отвечать за Джейн во время её пребывания в нашем центре.

     — Хорошо. Тогда я мигом.

     — Теперь с вами, — Елена повернулась к Валерии. — У вас аллергия на лекарства есть?

     — Нет, — Валерия с удивлением посмотрела на Елену. — А…

     — Тогда повернитесь ко мне спиной и расслабьтесь.

     — Что? Ай!..

     — Всё.

     — Мэн! — Валерия, потирая место укола, повернулась к Елене. — Что вы мне вкололи?

     — Простое успокоительное. Уснуть — не уснёте, но легче вам станет. И вообще, я думаю, что одна ночь у нас вам не повредит. Но… — Елена бросила взгляд в сторону дверей, за которыми скрылось начальство. — Тут уж как руководство решит.

     Валерия хмуро посмотрела на Елену, потом на Джейн. Воспоминания о произошедшем потрясении накатывали на неё волна за волной, и сейчас ей хотелось одновременно множество вещей: разорвать Джейн на мелкие кусочки, добиться от неё ответа на вопросы «Почему?» и «За что?», приласкать её и убежать от неё как можно дальше. Эти противоречивые желания взрывали Валерии мозг, мешали сосредоточиться и принять хоть какое-то решение.

     — Не знаю, — наконец хрипло ответила она с запинкой. — Наверное, вы правы, и одна ночь здесь мне действительно не повредит. Но…

     — Безусловно, вы с Джейн будете в разных апартаментах. Да, руководство согласно, поэтому сейчас за вами придут.

     — Спасибо. А можно мне тоже какао?

     — Да, конечно, — кивнула Елена. — Сейчас принесу.

     Елена ушла, и Джейн с Валерией остались одни. В первый раз после неудавшейся свадьбы.

     — Джей! — позвала Валерия.

     Джейн съёжилась под своей простыней и плотнее обхватила чашку.

     — Джей, ну посмотри на меня, пожалуйста! — Валерия подошла к Джейн и села перед ней на корточки.

     Джейн медленно подняла голову, посмотрела в глаза Валерии и увидела в них боль. Джейн казалось, что она понимает её, понимает всё то смятение, негодование и, наверное, даже злость, что царили сейчас в голове Валерии и отражались в глазах. Но поделать с собой ничего не могла.

     — Прости. Прости меня, если сможешь, — наконец хрипло прошептала она. — Я всё испортила. Сама не понимаю, что на меня вдруг нашло, ведь ещё вчера всё было в порядке. А сегодня — как отрезало. Прости.

     — Но… Но почему? — в уголках глаз Валерии снова блестели слезы. — Что не так? Что отрезало?

     — Всё. Ну… Ну как тебе объяснить. Я как пыталась представить нас вместе, в одной постели, как… Я ведь знаю, что ты меня любишь не только как подругу там, или сестру. А меня только от одной мысли обо всём этом воротит и в дрожь бросает. — Джейн передернула плечами. — Я не хочу так. Понимаешь? Не хочу мучить ни тебя, ни себя.

     — Но ты ведь мне раньше могла обо всём рассказать! Получается, что я всё это время делала то, что тебе не нравится. И тебя заставляла делать. А ты… Ты молчала! Как же так? Ты ведь могла мне сказать, Джей!

     — Я сама этого не понимаю. Прости. — Джейн отхлебнула уже порядком остывший какао.

     Валерия поджала губы, вытерла щеки, встала и начала ходить из одного конца холла в другой. В какой-то момент она наткнулась на Елену, взяла из её рук чашку и сделала осторожный глоток. Джейн всё это время буравила взглядом стену. Елена подошла к ней и взяла из её рук пустую чашку.

     — Пойдёмте. Мне нужно с вами провести некоторые процедуры и задать несколько вопросов чисто медицинского характера. А вы, Валерия, подождите еще пару минут, сейчас за вами тоже придут.

     Джейн встала с кресла и, не обращая внимание на сползшую простыню, пошла, покачиваясь, вслед за Еленой. Валерия проводила их взглядом, упала животом на стоявший здесь же диван и, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась в голос.

     — Рассказывайте всё с самого начала.

     Джейн с Еленой сидели в одной из комнат апартаментов, которые отвели Джейн в Центре. Комнату, одну из трех, можно было назвать кабинетом и смотровой одновременно — небольшое ее пространство занимали три кресла, стол с голопроектором, пара стульев и кушетка, к которой из стены тянулись провода. Приглушенный свет из скрытых под потолком в стенах ниш создавал спокойную обстановку. Джейн, уже в халате, и Елена сидели в креслах друг напротив друга.

     — Ну, с начала… — задумчиво произнесла Джейн. — Началось всё сегодня утром. Меня растолкали, выволокли…

     — Эти детали меня не интересуют, — прервала девушку Елена. — Мне больше интересно то, что было на девичнике. Ведь это его последствия мы сейчас разгребаем.

     — А что было, что было… — Голос Джейн звучал неуверенно. — Это я помню плохо. Сначала мы играли, я попала в аварию…

     — И как вы только не покалечились! — участие в голосе Елены звучало несколько фальшиво, но Джейн этого не заметила.

     — Да, вот как-то пронесло. Потом мы пошли расслабляться к Нянюшке Магг; помню, выпила пару коктейлей, а вот что было дальше — помню плохо.

     — Джейн, — Елена сверилась с картой, предоставленной ей Помощницей, — ваша мать сказала, что в доме, где вас обнаружили, были найдены наборы для инъекций. Что это был за препарат?

     Джейн напряглась всем телом и посмотрела на Елену со смесью недоверия и страха.

     — Послушайте, — та постаралась сделать свой голос настолько мягким, насколько могла, — в ваши отношения с Валерией и матерью я лезть не собираюсь. Ответ на мой вопрос важен для понимания того, что именно с вами случилось. Результаты ваших анализов будут готовы дня через два, и мы всё равно всё узнаем. Но вы можете значительно ускорить процесс, если скажете, что и в каком количестве вы, гм… употребили.

     — Это был мозголом, — после продолжительной паузы тихо ответила Джейн. — Я заказала его через сеть. Хотела раз в жизни по-нормальному оттянуться. Ну, вы понимаете.

     — Фу, мерзость, — Елена поморщилась. — Надеюсь, теперь министерство вашей матушки активнее возьмётся за производительниц этой дряни. Но, значит, мозголом. И кто кроме вас ещё его принял?

     — Ну… — Джейн запнулась. — Карина. Лу. Другие девочки. Да все.

     — А аллергическая реакция случилась только у вас?

     — По-моему, да, — протянула Джейн. — Но я не уверена. Утром видела только Карину, и она была в порядке. А ещё у нас Помощницы отключились.

     — Это-то как раз легко объяснимо, — кивнула Елена. — Ваш мозг атаковал вирус-наркотик, изменился биохимический фон, механизмы выработки нейромедиаторов. Всё это значительно затрудняет работу импланта, и он отключается. По крайней мере на время, пока всё не стабилизируется. Но, — Елена сделала паузу, — как мне подсказывает моя Помощница, после применения мозголома случаются разные реакции, бывают и аллергические, но очень редко. Вы точно больше ничего не принимали?

     — Только алкоголь.

     — Ясно. Тогда будем смотреть. Такому аутоимунному ответу должна быть причина.

     Входная дверь в апартаменты хлопнула, послышались быстрые шаги.

     — О! Это, наверное, Карина!

     Джейн радостно улыбнулась и посмотрела на дверь, в которой почти тут же возникла её мать. Улыбка медленно сошла с лица девушки.

     — Елена, оставьте нас на некоторое время вдвоём, — безапелляционным тоном сказала мать Джейн.

     — Да, конечно, — Елена с беспокойством во взгляде посмотрела сначала на Джейн, потом на её мать. — Я буду в соседней комнате.

     — Нет, лучше займитесь пока Валерией. Или другими своими делами.

     — Хо… Хорошо. — Елена ещё раз посмотрела на Джейн, которая с безучастным видом изучала свои ногти, затем встала и вышла.

     Мать Джейн дождалась, пока хлопнет дверь, подошла к дочери и со всего размаха влепила ей пощёчину.

     Джейн, щека которой сделалась красной, встала с кресла и, оказавшись лицом к лицу с матерью, ровным голосом спросила:

     — И что?

     Джейн было больно. К глазам подкатывали слезы, в ухе звенело, в носу — першило, щека — горела огнем. И Джейн было обидно — хотелось ударить в ответ, но она сдерживалась. Что-то ей подсказывало, что сейчас лучше изображать полное спокойствие и невозмутимость.

     — Всё, что тебе надо было сегодня сделать — это нормальной приехать на свадьбу, без выкрутасов выйти на церемонию и сказать «да». — Каждое слово матери, чеканное, холодное, гладкое, словно глыба льда, падало на голову Джейн в стремлении её раздавить. Джейн чувствовала эту тяжесть, ей по привычке хотелось прогнуться, согласиться, сказать: «Да, извини, я всё сделаю, как ты скажешь». Но в этот же самый момент, здесь и сейчас, что-то в ней активно сопротивлялось этому желанию. И поэтому она смотрела в сверкающие ледяной серостью глаза матери и просто молчала.

     — Ты можешь ударить меня ещё раз, — наконец тихо сказала Джейн, — но это ничего не изменит. Я сделала то, что сделала и нисколько не жалею об этом.

     На самом деле Джейн жалела. Ей очень хотелось всё переиграть, чтобы не было этого мэнского девичника, всех этих разрывающих на части противоречивых желаний и стремлений. Но признаваться в этом Джейн сейчас не хотела. А ещё ей было страшно от всего того, что сегодня случилась, от того, что она говорила и что делала. Она пыталась себя как-то понять, осознать, что такое ей вдруг взбрело в голову, но не могла. Она очень хотела прижаться к маме, расплакаться, пожаловаться на полный разброд в голове и в мыслях, вместе всё обсудить, но Джейн знала, что сейчас был далеко не самый подходящий момент, и вместо поддержки она получит только лишь дополнительные обвинения. И поэтому она продолжала стоять, вздернув подбородок, смотреть в упор на мать и наблюдать, как холод в её глазах уступает место неуверенности.

     — Что-то с тобой явно не так, — ответила мать, обежав взглядом лицо Джейн. — Ты врёшь мне, ты перечишь. Утром я ещё готова была списать это на последствия гулянки, но сейчас уже всё должно было пройти.

     Джейн промолчала.

     — В общем, так. Твои сегодняшние приключения слишком дорого мне обошлись. Во всех смыслах. Очень хочется надеяться, что не придётся расплачиваться ещё чем. Например, должностью. — Мать отошла от дочери и встала рядом с дверью. — Поэтому до конца решения всех медицинских вопросов за пределы Центра ты ни ногой — я распоряжусь, чтобы проследили. А там — посмотрим. Может, отправим тебя к бабушке на ферму. Чтобы здесь глаза никому не мозолила. Тебе ясно?

     Джейн чуть заметно кивнула.

     — Хорошо. И моли основательниц…

     — Ах вот ты где! — прервал мать голос Вальпурги. Через секунду его обладательница появилась в дверях. — С тобой не могут связаться, а на рудниках проблема. Склав сбежал.

     — Отлично! — мать Джейн всплеснула руками. — Только этого нам сегодня и не хватало для комплекта! Надеюсь, ты меня поняла. — Она бросила на Джейн последний, полный холода взгляд и скрылась в дверях.

     Джейн упала в кресло и несколько раз ударила себя ладонью по лбу. Она, конечно, понимала, что таким образом мозги на место не поставишь, но ничего не могла с собой поделать. Ударив себя в последний раз, Джейн откинулась на спинку и только тут заметила стоявшую в дверях Карину. Подруга подошла к ней, села на подлокотник кресла и обхватила голову Джейн, мягко прижимая её к своему бедру.

     — Карин, скажи, — тихим голосом спросила Джейн, шмыгая носом, — зачем я всё это закрутила?

     — Не знаю, — ответила Карина, поглаживая подругу по волосам. — Хотела побыть крутой?

     В ответ Джейн снова шмыгнула носом, и вскоре плечи её затряслись.

     Когда матери-основательницы прилетели на Сапфо, в их распоряжении оказалась целая планета. Может быть не такая большая, как насквозь патриархальная Земля, и с меньшим количеством пригодной для жизни суши, но для пятидесяти тысяч отважных женщин места было хоть отбавляй. Место для Столицы выбирали долго и скрупулезно. Полярные области отмели сразу — там было слишком холодно. Экваториальную область, сплошь покрытую выжженными пустынями, тоже пришлось исключить из рассмотрения. В конце концов выбор пал на широкую полосу с субтропическим климатом. И теперь надо было не ошибиться и выбрать для Столицы такое место, чтобы можно было и устроиться с комфортом, и был доступ к самым разнообразным ресурсам. То, что в итоге нашли, не было идеальным во всех отношениях, но общим советом решили, что затягивать поиски дольше — это верный способ ещё больше переругаться. Перфекционисткам заткнули рты, после чего начали готовиться к посадке.

     С тех пор прошло сто пятьдесят земных лет и сто двадцать сапфианских. Поселение, которое в первые месяцы возникло вокруг гигантского корабля-колонизатора, выросло до размеров хорошего города, обросло пригородами. Нитки маглева связали его с морским берегом на западе, горным хребтом на севере и фермами на юге и востоке. Места не жалели, проектировали широко и свободно: пространство и ресурсы позволяли ни в чём себе не отказывать. Поэтому парк Медицинского Цента был огромным. Даже по сапфианским меркам. И, как считалось, заблудиться в нем было невозможно, если у вас есть Помощница, которая была у всех. Кроме Джейн.

     Накануне Джейн уснула раньше, чем опустилась головой на подушку. Она не была уверена даже в том, что сама дошла до спальни. Впрочем, то, как она попала в кровать, утром Джейн уже не заботило. Она чувствовала себя отдохнувшей, перипетии предыдущего дня уже не так её беспокоили, но вернулась аллергия, а вместе с ней — зуд, слезы и сопли.

     — Проснулась? — услышала Джейн голос Карины. — Тогда иди есть.

     Судя по всему, подруга ночевала на одном из диванов в гостиной.

     — Подожди пока с завтраком, — хрипло ответила Джейн. — Мне сначала с собой разобраться надо бы.

     Сказав это, она потянулась, встала и прошлепала в кабинет, где уселась в смотровое кресло. Лёгкий укол в плечо, чуть слышное жужжание где-то за головой, и снова, как накануне, манипуляторы кресла чем-то пшикунули ей в нос, капнули в глаза, прыснули в рот. Кроме того, мягким голосом ей сообщили, что почти все результаты анализов уже готовы, и днем можно будет встретиться с доктором, чтобы их обсудить. Джейн кивнула, прокашлялась и побрела совершать утренний моцион. Спустя ещё полчаса она, посвежевшая, предстала перед Кариной.

     — Вот пока тебя дождёшься, с голода умереть можно. Давай, садись, всё уже остыло.

     — Ты мне одежду какую привезла? — спросила Джейн, сев за стол напротив подруги. — А то халат, конечно, удобен, но ходить в нем всё время в мои планы не входит.

     — Да, — Карина кивнула, зачерпывая ложкой кашу. — Всю убрала в шкаф. А теперь рассказывай, что тебе врачи сказали.

     — Да ничего. Результаты анализов ждём.

     — И когда они будут? — Карина внимательно посмотрела на подругу.

     — Обещают сегодня днём.

     — Всё-таки интересно, чего такого необычного они собираются в тебе обнаружить.

     — Эта докторица, как её… — Джейн почесала ложкой висок, — Елена. Вот. Так вот, она сказала, что моей аллергии должно быть объяснение. И что это не просто так.

     — А она считает, что это как-то связано с принятой наркотой?

     — Угу, — Джейн кивнула.

     Карина с задумчивым видом уставилась в свою тарелку. Сегодня она была уже не такой весёлой. Видимо, действие наркотика заканчивалось, и она постепенно становилась самой собой.

     — Я вот чего понять не могу, — сказала наконец она задумчиво, — чего вчера на тебя такое нашло?

     Пришла очередь Джейн уставиться в тарелку. Воспоминания обрушились на неё разом как огромная волна, способная поглотить, закрутить и бросить, бездыханную, на берег. Джейн отложила ложку, несколько раз глубоко вздохнула и посмотрела на Карину, в глазах которой промелькнула смесь страха и недоумения.

     — Э, ты чего? — тихо спросила Карина. — Я же просто спросила!

     — Представь себе, — ответила Джейн, попытавшись взять себя в руки, — я бы тоже хотела это знать!

     В руки взять себя у неё не получилось. Сопровождаемая удивлённым взглядом Карины, Джейн вскочила из-за стола и выбежала в парк.

     Подруга кричала что-то ей вслед, но Джейн этого уже не слышала. Как была — в лёгком больничном халате, босиком, она шла, глядя прямо перед собой, не особо разбирая дороги. Мысли её путались, перед глазами возникало то заплаканное лицо Валерии, то перекошенное от ярости лицо матери, то беззаботная улыбка Карины, то удивлённая ведущая церемонии. Лица сменялись одно другим, кружились — Джейн пыталась их прогнать, собраться, прийти в себя. Ведь Карина не сказала ничего такого. Она ведь просто спросила, и ничего больше. Она хотела узнать что с Джейн. Беспокоилась. Но Джейн не знала. Действительно не знала, и от этого ей было страшно. От страха холодели пальцы, гулко и часто билось сердце. Джейн начинало казаться, что это теперь на всю жизнь, что она никогда не станет прежней, мягкой и сговорчивой. Что та демоница, что поселилась в ней, будет и дальше диктовать свою волю и всё портить.

     Не в силах больше идти, Джейн села под деревом, подобрала колени и уткнулась в них лицом. Ей было холодно, расцарапанные до крови ступни саднило, очень хотелось пить. Крепко сжав зубы, она подняла голову, огляделась и поняла, что не имеет ни малейшего представления, где находится и как отсюда выбираться. Не в силах больше сдерживаться, Джейн закричала.

     Ночь для Валерии выдалась тяжёлой. Несмотря на огромную дозу успокоительного, которое она попросила, уснуть Валерия смогла далеко не сразу. Она снова и снова с помощью Помощницы прокручивала события дня в попытке их осознать и разобраться. Валерию не покидало ощущение, что её отвергли, отвергли цинично, на глазах у всех, чтобы было ещё больнее. Конечно, она услышала объяснение Джейн, и даже сделала попытку его принять, но от этого ситуация не выглядела менее странной. Валерия знала, что есть женщины, которых не привлекают другие женщины. И знала, что таких — много. Никто не считал это особенной проблемой, которую надо как-то решать: никому не было дела до твоих сексуальных предпочтений и вообще их наличия. Но Валерия до сегодняшнего дня и предположить не могла, что Джейн — тоже из таких. До сих пор Джейн даже намёком не показывала, что ей что-то не нравилось из того, что делала Валерия в постели. И вдруг такой итог. У Валерии не получалось всё это уложить в голове, сложить одно с другим: отзывчивость, граничащую с покорностью, раньше и бурный протест сейчас. Такого не бывает, люди так резко не меняются.

     Снова и снова звучало в голове Валерии «Нет», сказанное Джейн. Снова и снова она слушала объяснения, смотрела в её виноватые глаза. Снова и снова она возвращалась в прошлое и прокручивала лучшие часы, проведённые вместе. И снова и снова она не находила ответы на мучившие её вопросы: «почему?» и «за что?». Под утро, уставшая и в конец опустошенная, Валерия провалилась в беспокойный сон.

     Разбудил её истошный крик. Судя по голосу, кричала Джейн. Быстро нацепив на себя что-то, Валерия выбежала в парк. Крик повторялся снова и снова, и, по ощущениям, кричали совсем не далеко. Помощница показала карту, Валерия сориентировалась и со всех ног побежала по бесчисленным дорожкам и аллеям. С направлением она угадала: источник крика приближался. И вот, повернув в очередной раз, Валерия увидела сидящую на под деревом Джейн. В это же время из-за другого поворота показалась Карина.

     — Джей? Ты… Ты в порядке? — Валерия сделала попытку приблизиться, но Джейн, заметив это, принялась пятиться и в конце концов уперлась спиной в ствол.

     — Лер, отойди. — Запыхавшаяся Карина рукой отодвинула Валерию. — Ээээ, подруга, да на тебе лица нет. — Она опустилась перед Джейн на корточки и тронула её за плечо. — Что случилось?

     — Голова… Мне страшно… Я все испортила… — произнесла Джейн хрипло и отрывисто.

     Карина оглянулась на Валерию. Та с обеспокоенным видом пожала плечами.

     — Нам придётся её нести. Посмотри на её ноги. Справишься?

     Валерия в ответ только хмыкнула.

     — Джейн, послушай, — Карина легонько потрясла Джейн за плечо. — Нам с Лерой нужно сейчас будет взять тебя на руки. Нам с Лерой, слышишь? — Джейн кивнула. — Лера тебя не укусит и не заругает. Поняла? — Джейн снова кивнула. — Хорошо. Лер, иди ко мне сюда. Бери правой рукой меня за это запястье, вот так. Ага. Левой — здесь. Теперь я тебя. Отлично! — Карина с Валерией опустили свои руки, сложенные в замок, рядом с Джейн.

     — Джейн, давай, переползай и хватай нас за плечи.

     Девушки дождались, пока Джейн выполнит просьбу, и медленно поднялись.

     — Навигаторка сегодня у нас ты, Лер. Веди.

     — Нам направо, — ответила Валерия.

     Покачиваясь на руках двух наверное самых близких ей людей, обнимая их, чувствуя тепло их тел, Джейн постепенно успокаивалась. От прежних, бушующих в душе эмоций, не осталось и следа: они ушли вместе с криком. И теперь она могла по достоинству оценить то, что сейчас происходило. Казалось, что Карине и Валерии, на самом деле, было не важно, как Джейн ведёт себя, или вела. Ей стало плохо — и они пришли, и теперь, пыхтя, несли её до коттеджа. Джейн крепче обняла их и аккуратно поцеловала каждую в волосы.

     — Отпустило? — спросила Карина, на мгновенье повернув голову к подруге.

     — Угу. — Джейн робко улыбнулась. — Похоже, да.

     — Надеюсь, здесь смогут объяснить, что же именно с тобой не так, — отпыхиваясь, пробормотала Валерия. — А то всё это мне как-то не очень нравится.

     Оставшийся путь до коттеджа девушки проделали молча. Зайдя в дом, они дотащили Джейн до смотрового кресла и выбрали рядом на пульте нужную программу. Манипуляторы спустились к ступням Джейн и принялись за их обработку.

     — Похоже, ты теперь какое-то время не сможешь ходить, — заметила Валерия. Может, стоит кому-то из нас с тобой остаться?

     — Пффф! — рассмеялась Карина. — Эти коттеджи так набиты электроникой и роботами, что здесь комфортно будет себя чувствовать даже полностью парализованная. Да и если кому оставаться, то точно не тебе, Лер. Я же вижу, каким взглядом ты смотришь на Джейн.

     — Каким? — Валерия резко повернулась к Карине и с вызовом посмотрела на неё.

     — Девы, не помешаю? — раздался от двери тоненький голосок Елены.

     — Нет, нисколько, — ответила Джейн. — Проходите, рассказывайте.

     Елена мышью проскользнула между Кариной и Валерией к креслу с Джейн. На фоне высоких подруг она выглядела совсем миниатюрной.

     — Добрый день. Я начну сразу с вопроса, если не возражаете.

     Джейн кивнула.

     — Скажите, а когда и какое генное редактирование вы делали в последний раз?

     — Генное редактирование? — с удивлением переспросила Джейн. — Меня в себе до сих пор всё устраивало, поэтому по таким вопросами я ни к кому не обращалась.

     — Даже так? — Елена хмыкнула. — Тогда всё ещё интереснее.

     Она обвела взглядом девушек. Те смотрели на неё с немым вопросом в глазах.

     — Дело в том, что в вашей крови обнаружены антитела не к тому вирусу, который был в наркотике.

     — А если попроще? — растягивая слова, спросила Карина. — И поподробнее.

     — Сейчас, — кивнула Елена. — Смотрите: чтобы внести изменения в какую-то часть организма, надо изменить свойства клеток этой части, программы, по которым они работают. Обычно для этих целей используют вирусы, которые легко могут проникать в клетки и менять то, что требуется. Но наша иммунная система так устроена, что рассматривает вирусы, любые, как агрессоров и создаёт антитела, которые способны эти вирусы уничтожать. Поэтому по наличию тех или иных антител можно судить о том, что происходит или происходило в организме. Это понятно?

     Девушки кивнули.

     — Так вот. В крови Джейн мы не нашли антител к вирусу, который используется в «мозголомке», зато нашли антитела к другому подобному вирусу. И, что хуже, мы не знаем, что это за вирус. Могу лишь предположить, что он был нацелен на те же области, что и «мозголомка». И когда вы, Джейн, приняли наркотик, то, грубо говоря, эти два вируса перемешали свои гены и создали что-то новое. Поэтому повторяю: вы совершенно уверены, что ничего не делали со своим мозгом?

     Джейн отрицательно покачала головой.

     — И в детстве?

     — И в детстве со мной ничего не делали. По крайней мере, я этого не помню, — раздраженно ответила Джейн. — А что, в вашей базе данных никаких записей на счёт меня нет?

     — В том то и дело, что всё чисто, — Елена ещё раз окинула взглядом каждую из девушек. — Поэтому будем смотреть дальше; по-видимому, придётся сделать пункцию спинномозговой жидкости, чтобы в деталях выяснить, что там и как.

     Джейн с испугом посмотрела на Елену.

     — Не пугайтесь раньше времени, страшного в этом ничего нет, — с улыбкой сказала та. — А пока мы будем готовиться, подумайте вот над чем. Вероятнее всего, мы сможем вернуть всё так, как было до приёма вами наркотика. Очевидно, что с вашего согласия.

     Карина с Валерией переглянулись и вопросительно посмотрели на Джейн. Та с отсутствующим видом глядела куда-то в пустоту.

     Электрокапсула несла Елену по пригородам и улицам Митилены от Медицинского Центра до дома. Живые изгороди, окружавшие редкие дома, при взгляде на них из окон капсулы сливались в одну сплошную пеструю ленту, время от времени разрываемую высокими деревьями и калитками. Центральные улицы, чуть менее зеленые и чуть более широкие, чем в пригородах, постепенно погружались в сумрак. Ещё немного, и включится подсветка, которая разгонит мрак и сделает центр города похожим на огромный волшебный дворец из древних, ещё земных сказок. По крайней мере именно так представляла Елена сказочные дворцы.

     Ей нравилась Митилена. Несмотря на большую площадь, город был уютным и в прямом смысле созданным для жизни в нём. Только одно, на взгляд Елены, портило общий вид и впечатление — это сердце Митилены, огромная станция для приёма с орбиты энергетического луча. Словно осколок стекла она торчала в самом центре города, являясь единственным небоскрёбом. Почему станцию нельзя было построить за городом — Елена так и не разобралась. Видимо, у Основательниц для этого были какие-то препятствия, тем более что, по слухам, скоро заработает ещё одна электростанция на трансуранидах, и надобность в получении энергии с орбиты отпадёт. Елена поддерживала этот проект только по одной причине: это позволит Митилене избавиться от уродского сооружения в центре. Других причин предпочитать наземные электростанции орбитальной она не видела. Впрочем, для решения таких вопросов есть свои специалистки, вот пусть они и думают. В остальном работа городского и, по совместительству, планетарного совета её полностью устраивала, только вот этот возврат к старым порядкам…

     Шум по поводу неудавшейся свадьбы не утихал в сети вот уже четвёртый день. Елена поначалу хотела сделать отдельный выпуск стрима тёти Орки на эту тему, но вечер дня свадьбы выдался слишком суматошным, к тому же, когда она лично познакомилась с участницами действа, язвить на их счёт пропало всякое желание. И ещё Валерия… Было в ней что-то такое, от чего Елена рядом с ней чувствовала себя не в своей тарелке. Что-то, что заводило её, мешало ясно думать. Она замечала что-то похоже за собой в старшей школе и колледже, но уже тогда мамы, стремясь привить ей умение видеть в женщинах прежде всего женщин, а не половые признаки, научили её не давать волю своим желаниям, не беспокоить своим вниманием других девушек и снимать то, что они называли «напряжением», другими способами. До сих пор это прекрасно работало, но на Валерии дало сбой. Елена не могла отделаться от навязчивого желания прикоснуться к ней, ощутить её запах, почувствовать тепло её кожи. И никакие «другие способы» не могли избавить её от этих желаний. Вот и сейчас, в электрокапсуле, она просила Помощницу снова и снова показать ей тот момент, когда впервые увидела Валерию, стоящую в холле Центра — такую же, какой она была на свадьбе. Голую и беззащитную. И сколь бы неправильным это не казалось Елене, но такой вид Валерии её возбуждал. Она сдерживалась из последних сил, не знала куда деть свои руки, с нетерпением ждала, когда же, наконец, капсула доедет до дома, и Елена сможет погрузиться в тёплую, ароматную ванну, которая как раз наполнится к её приезду. И вот он — последний поворот, осталась какая-то сотня метров. Капсула остановилась у нужной калитки. Елена, не дождавшись, пока дверь полностью откроется, схватила сумочку, выскочила, резко распахнула калитку…

     — Привет, сестрёнка! Куда так торопишься?

     Елена встала, как вкопанная, чудом не сбив с ног старшую сестру.

     — А… — она, покраснев, беззвучно открывала рот, не в силах найти нужные слова. Тело всё ещё рвалось в ванну, хотело расслабиться и, не в силах осуществить желаемое, доставляло хозяйке жуткий дискомфорт — но прямо здесь и сейчас сделать было ничего нельзя. Только стоять и буравить взглядом сестру.

     — Я тебя вызывала, — ответила на незаданный вопрос Светлана. — Но ты почему-то не отвечала. Поэтому приехала вот так.

     Теперь Елена вспомнила. Действительно, Помощница показывала ей пару раз значок вызова, который по вполне понятным причинам был проигнорирован.

     — В общем, у меня сегодня небольшие планы на вечер: с девочками идём в клуб, ну, ты помнишь, я тебе говорила. В общем, не могла бы ты посидеть с Катей?

     Только сейчас Елена обратила внимание на племянницу, которую Светлана держала за руку. Катя, уже почти с Елену ростом, с улыбкой на ангельском личике смотрела на тётю. Та перевела обречённый взгляд на сестру, потом снова на племянницу, с тяжёлым вздохом вспомнила наполненную ванную и наконец устало произнесла:

     — Да, конечно. Езжай в свой клуб. Хорошо тебе отдохнуть!

     — Спасибо! — Светлана подпрыгнула, отпустила дочь и, чмокнув Елену в щёку, выбежала из двора.

     — Хочешь в ванну? — спросила у Кати Елена, проводив взглядом сестру. — А я пока что-нибудь поесть сделаю.

     — Ой! Было бы здорово!

     — Тогда пошли.

     Елена приобняла племянницу и повела её в дом.

     Дом был готов к приходу хозяйки. В прихожей играла мягкая расслабляющая музыка, горел свет, стоял слабый запах хвои. Елена снова вздохнула, повернулась к Кате и сказала:

     — Ванная — та, которая на первом этаже, в конце коридора. Дом скоро подготовит тебе халат и полотенце. Наслаждайся, но постарайся недолго: хочется уже поужинать.

     — Хорошо! Спасибо! — Катя вприпрыжку побежала по направлению к ванной комнате, а Елена побрела на кухню. Тут тоже все уже было готово, осталось только разогреть. Елена заказала дополнительные порции для Кати и, чтобы как-то отвлечься, дала Помощнице команду войти в сеть Медцентра. Искушение тут же подключиться к системам мониторинга в коттедже Валерии побороть было сложно, но она справилась. На самом деле ей нужны были результаты пункции Джейн и данные о её состоянии: хотя манипуляция прошла хорошо, в её случае реакцию организма сложно было с уверенностью предсказать. Но нет — на мониторах Джейн всё было нормально, и Елена переключилась на лабораторию. Вирус в забранном материале нашли, и теперь во всю шло его секвенирование, результат которого должен быть готов через пару часов. Что ж, это время у Елены есть, и она даже знает, чем себя займёт.

     — Кать, ты ещё долго? — крикнула она из двери кухни.

     — Скоро заканчиваю, — донеслось со стороны ванной.

     — Хорошо, тогда я всё разогреваю и жду тебя в столовой.

     Через Помощницу она отдала все необходимые команды дому и пошла ждать Катю.

     — Тёть Лен, — спросила та, вернувшись из ванной в халате и с тюрбаном из полотенца на голове. Елена при взгляде на неё еле сдержала вспышку зависти. — А это правда, что невесты сейчас у вас в Центре лечатся?

     Строго говоря, Елена не имела права разглашать эту информацию. Но местонахождение девушек было всем давно известно, и Центр который день держал оборону против журналисток и репортёрок, похоже, всех новостных каналов и лент Митилены. Оборону держали успешно: ни одна медиапчела не смогла проскочить внутрь периметра. Но никого это не останавливало, и сотрудницы Центра вынуждены были теперь пробираться на работу сквозь плотное кольцо дев и не менее плотный рой медиапчёл, параллельно отбиваясь от вопросов.

     — Правда, Кать.

     — А от чего вы их лечите? — поинтересовалась девочка, усаживаясь за стол.

     — Хотела бы я сама знать, — ответила Елена, взяв приборы. И это было чистейшей правдой.

     — А разве так можно — лечить неизвестно от чего?

     — Можно, — кивнула Елена, разжёвывая кусок стейка. — Поэтому сейчас мы выясняем, что с ними. А потом уже будем лечить.

     — А тут вчера в одном шоу сказали, что это Джейн так наказали за непослушание.

     — А ты больше слушай, что во всяких шоу говорят. Там тебе ещё и не такое расскажут.

     — Нет, ну правда, тётя Лен! Ведь Джейн должна была согласиться! Такую церемонию забабахали и всё такое, и тут такое — опа!

     — Постой, с чего ты взяла это «должна»? — Елена отложила вилку с ножом и посмотрела на Катю. — Это её жизнь, и Джейн сама решит, что для неё лучше. И вообще, Кать, запомни. Ни ты, ни я, никакая другая женщина на этой планете не должна другим больше, чем это официально зарегистрировано в договорах и соглашениях, которые мы самостоятельно же подписываем. Не больше. Поэтому, пожалуйста, забудь вот это вот «она должна». Нет. Не должна.

     — Ой, — Катя хихикнула. — Так смешно. Ты прям как тётя Орк… — Тут она запнулась и с испугом посмотрела на Елену. Та, подняв обе брови, удивленно смотрела на племянницу.

     — И откуда, интересно знать, ты в курсе, что говорит тётя Орка?

     Катя опустила голову и принялась ковырять вилкой остатки своего стейка.

     — У тёти Орки, насколько я знаю, канал с возрастным ограничением, под которое ты попадаешь. Тебе всего десять, а не двенадцать. Ну так откуда?

     — Тётя Лен, вы только не ругайтесь и маме не говорите. Я в сети несколько записей нашла. Мне эти бесконечные мамины шоу и сериалы вот уже где, — Катя коснулась лезвием ножа своего горла. — А у тёти Орки всё совсем по-другому. Интереснее! Вот бы с ней познакомиться!

     Елене стоило титанических усилий сохранить суровое выражение лица: очень хотелось рассмеяться и обнять племянницу.

     — А зачем тебе с ней знакомиться? — строго спросила Елена. — Ты ведь не знаешь, кто скрывается за её образом. Может быть, там страшный мужик из маминых сериалов?

     — Пффф! — Катя звонко рассмеялась. — Скажешь тоже, тёть Лен. Мужики только в маминых сериалах и есть. И мне иногда кажется, — добавила она чуть тише, — что их специально выдумали, чтобы нас пугать.

     В этот раз удивление во взгляде Елены было совершенно искренним.

     — А вот с этого места по-подробнее. Что ты имеешь в виду? — Елена взяла с подъехавшего на серве подноса чашки, чайник и тарелку с пирожками и поставила на стол.

     — Да всё просто, тёть Лен. Ну разве могли в реальности существовать такие ужасные существа, каких показывают в сериалах и про каких нам в школе рассказывают? Всегда агрессивные, всегда озабоченные, готовые броситься на первую встречную, державшие нас за рабынь! Вы бы слышали, какие ужасы нам про них рассказывают на уроках истории!

     — Ну, — Елена хмыкнула и откусила от пирожка. — Я тоже когда-то ходила в школу, что-то ещё помню.

     — И вот я не верю, что такое было. Мне кажется, этих монстров выдумали только чтобы нас пугать. — Катя отхлебнула чая. — А нам не страшно!

     Елена не смогла сходу найти, что ответить. Что было на Земле — помнили её бабушки, но они были давно мертвы, поэтому Елена, так же, как и Катя, знала о существовании мужчин только с чьих-то слов. Она принимала эти слова за чистую монету, предполагая, что врать в таких вопросах нет совершенно никакого смысла. Но сейчас, после того, что сказала Катя, у Елены тоже возникли некоторые сомнения. Безусловно, она знала, что где-то когда-то существовали самцы вида Homo Sapiens. Хотя бы потому, что размножение in vitro — единственный способ, который был доступен женщинам на Сапфо — не является естественным, и в природе так никто не заводит потомство. Но вот как они на самом деле выглядели и как себя вели — Елена, конечно, на знала.

     — Я вот что думаю, — сказала она наконец, сделав большой глоток чая. — Я уверена, что мужчины существовали. Где-то, когда-то. Иначе бы мы не смогли развиться, как биологический вид. Таковы законы природы, понимаешь?

     Катя кивнула.

     — Но вот были ли они такими монстрами, какими их рисуют в учебниках истории, я, честно говоря, не уверена. — Елена улыбнулась и подмигнула племяннице. — А хочешь, я покажу тебе пару записей тёти Орки, которые ты совершенно точно не сможешь найти в сети?

     Глаза Кати загорелись и она яростно закачала головой.

     — Ну тогда пойдём.

     — Тёть Лен, а откуда у вас эти записи? — спросила Катя, вылезая из-за стола вслед за Еленой.

     — Пусть это будет моим маленьким секретом. Идёт?

     Катя снова кивнула и, улыбаясь, пошла вслед за тётей в гостиную.

     На середине второй записи пришли результаты секвенирования. Елена оставила племянницу досматривать, а сама пошла в кабинет, где подключила Помощницу к терминалу — отключаться сейчас от реальности она не могла себе позволить. Загрузка нужных данных заняла некоторое время: геном вируса оказался объёмным. Гораздо больше, чем ожидала Елена. В конце концов всё загрузилось, и она приступила к изучению бесконечных цепочек нуклеотидов.

     За основу был взят вирус герпеса, что Елену совершенно не удивило, учитывая нацеленность на головной мозг. Но это же говорило ей, что создатель вируса хотел сделать всё тихо и незаметно. Что же, логично. Дальше Елена переключилась на отличия секвенированного вируса от стандартного герпеса, и чем больше она их изучала, тем меньше ей хотелось двигаться дальше. Потому как открытия, которые она делала, были одно неприятнее другого: по сути, она видела перед собой вирус, который вполне можно было использовать в военных целях, если бы они с кем-нибудь воевали. И при этом Елена не могла отделаться от ощущения, что знает ту, кто этот вирус синтезировал — пусть в модифицированном геноме вируса было много стандартных компонентов, что совершенно не удивительно, но вот способы их комбинации, устройство механизмов связывания с клеткой, таргетирования, устранения побочников... Елену не покидало ощущение, что она это где-то видела.

     На самом деле генетиков на всей Сапфо было не то чтобы много, и Елена не могла поручиться, что знает их всех, хотя заседания ассоциации посещала регулярно. И было очевидно, что вирус создала кто-то из членок ассоциации. Но был нюанс. Создавать вирусы, действующие так, как Елена наблюдала на терминале, категорически запрещалось правилами ассоциации и каралось пожизненной дисквалификацией. И выше должности старшей лаборантки на какой-нибудь дальней биостанции по изучению биоразнообразия живого мира Сапфо провинившаяся подняться не могла ни при каких обстоятельствах. Но Елена не слышала, чтобы дисквалификации подверглась кто-то из способных создать подобный вирус. А таких генетиков было наперечёт. И ещё Елена понимала, что повторно редактировать Джейн этой секвенированной матрицей она не будет даже под страхом увольнения.

      

     — А сейчас я хочу пригласить в студию Трис Гардин, ведущую экспертку по политическим вопросам.

     Ведущая — полная, высокая, смуглая, длинноволосая блондинка в тёмно-бордовом облегающем платье — встала со своего кресла, повернулась лицом к выходу на подиум и поприветствовала сухую, уже седеющую даму, которая энергичной походкой прошла в центр подиума и села в кресло для гостей.

     — Добрый день, Трис, — с улыбкой произнесла ведущая, сев в кресло. — Сейчас наших зрительниц заботит только один вопрос: что будет дальше? Версий ходит масса, одна безумнее другой. Каково ваше мнение?

     — Добрый день, — Трис откашлялась. — На самом деле сейчас всё ещё сложно сказать что-то определённое: девушки недоступны для комментариев, информация поступает исключительно от пресслужб их семей, которые, как вы знаете, неохотно ею делятся. Поэтому о причинах, побудивших Джейн сказать «нет», нам всё ещё ничего не известно.

     — Но ведь это как-то отразится на взаимоотношениях двух семей?

     — Я бы сказала так: должно отразиться. С одной стороны, хорошо известно, что Джейн с Валерией находились до свадьбы в очень хороших отношениях и питали друг к другу чувства, далеко выходящие за рамки дружеских. С другой, их брак определённо преследовал политические цели. После него вес Саманты Риверфорд в Совете должен был сильно возрасти, что бы по этому поводу ни говорили. Весьма вероятно, что в будущем Вальпурга могла рекомендовать Саманту как свою преемницу на пост председательницы Совета. Теперь всё это под большим вопросом.

     — Вы считаете, что такая рекомендация могла бы что-то значить?

     — А вы считаете как-то иначе? — Трис рассмеялась. — Взаимоотношения внутри Совета Двенадцати — штука сложная. Со стороны кажется, что всё прозрачно, подчинено священным демократическим принципам, и у каждый есть шанс. На самом же деле, — Трис нагнулась ближе к ведущей, — это больше похоже на закрытый клуб, пробраться в который со стороны практически нереально. Они даже браки предпочитают заключать исключительно между собой. На моей памяти только Саманта нарушила это правило. И каков итог? В один прекрасный день её жена пропадает, по официальной версии — погибла от лап хищников на одной из биостанций. Но кто знает, что было на самом деле?

     Джейн дрожащей рукой отложила планшет и выключила звук. Трис нечаянным образом напомнила ей о том, что она так долго пыталась забыть, и что у неё даже почти получилось. Почти. Загнанное в далёкие уголки памяти, оно не давало о себе знать все эти десять лет. И вот сейчас, потревоженное словами из ток-шоу, выползло на свет и холодными липкими щупальцами обхватило голову и грудь Джейн. Перед ней со всей ясностью, будто это было вчера, появилась картинка, как в дверном проёме её спальни возник силуэт мамы Саманты, как включился свет. Как мама со слезами в глазах зашла, села на край кровати Джейн и, взяв её за руку, произнесла такие страшные слова. Как Джейн, только-только оправившаяся от тяжёлой простуды, уставилась в потолок, ещё не до конца осознавая, что же именно произошло.

     Джейн вспомнила всё это со всей ясностью, во всех подробностях. Картинки накатывали одна за другой, заставляя сжиматься в комок и глотать слёзы. Она не могла с уверенностью сказать, что тогда, в ту роковую ночь, что-то почувствовала. Зато сейчас горечь потери волнами накатывала на Джейн, захлёстывая и выворачивая наизнанку.

     — Джейн! Ну что с тобой опять? — услышала она голос Карины, а вскоре почувствовала прикосновение руки к волосам.

     — Маму… Жалко… — ответила Джейн, всхлипывая.

     — Какую… — начала было Карина, но осеклась. — А… Это же сколько лет назад было! Ты чего?

     — Ничего. — И Джейн заплакала сильнее прежнего.

     — Что же тебя так колбасит-то. Четвёртый день уже пошёл. На вот, выпей.

     — Что? Что с ней?

     Джейн, стуча зубами о край стакана и судорожно глотая терпкую жидкость, сначала услышала Валерию, а потом увидела её саму.

     — Про вторую маму вспомнила, — ответила Карина.

     — Ох, — Валерия подошла и села на корточки у кресла Джейн. — Надо со всем этим что-то делать. Долго так продолжаться не может.

     — А что делать-то, Лер? — Карина забрала у Джейн пустой стакан и поставила его на пол.

     — Докторка говорила, что может вернуть всё назад, когда разберётся, чем именно отредактировали Джейн. Думаю, это и надо делать.

     — Задницей чувствую: плохая это идея. — Карина снова погладила Джейн по волосам.

     — Почему? — Валерия взяла Джейн за руку и мягко сжала её.

     — А откуда ты знаешь, кто и зачем модифицировал её в первый раз?

     — Вот именно, что не знаю. И ты не знаешь. Может, проблему какую исправляли?

     — Сомневаюсь.

     Подруги дружно повернули головы в сторону двери, в которой увидели Елену.

     — Как Джейн себя чувствует после процедуры? — Не спрашивая приглашения, Елена вошла, бросила быстрый взгляд на Валерию и подошла к девушкам.

     — Всё… — начала было Джейн, но Карина её перебила:

     — Утром было всё хорошо, а сейчас вот снова что-то на неё накатило. Успокоительное дали.

     — А причина была? — Елена взяла Джейн за запястье, чтобы пощупать пульс.

     — Да, — тихо сказала Джейн, кивнув. — Я свою вторую маму вспомнила. Когда она умерла.

     — Вторую маму?

     Елена посмотрела на Джейн и замолчала. Взгляд её сделался на какое-то время отрешенным, потом она мотнула головой и прошептала:

     — Нет, такого просто не может быть.

     — Чего? — Валерия наклонилась к Елене, от чего щёки той покраснели. — Вы, кажется, сказали, что чего-то не может быть?

     Елена натянуто улыбнулась.

     — Со… — она запнулась. — Я хотела сказать, что очень интересное совпадение. У меня совершенно вылетело из головы, что я, оказывается, знаю вторую мать Джейн: она известный в прошлом генетик, и по её курсам я училась. Замечательная была человека и учёнка… Да… — добавила она после короткой паузы. — И такая ужасная смерть. Я вам сочувствую, — Елена положила руку на плечо Джейн. — Нам всем её очень не хватает.

     — Спасибо, — Джейн улыбнулась. — Ска…

     — Елена, — Карина снова не дала подруге договорить, и та с раздражением посмотрела на неё. — Так что там с анализами? Прояснилось что-нибудь?

     — Да. И весьма неприятные вещи. — Елена подошла к стоявшему у стены столу, включила голотерминал и подключила к нему свою Помощницу. — Вам в подробностях или как? — обернулась она к девушкам.

     — Давайте сначала «или как», а потом подробности, если понадобится, — ответила за всех Валерия.

     Елена вывела на терминал полупрозрачную человеческую фигуру и начала рассказывать:

     — В некотором прошлом Джейн заразили вирусом герпеса.

     — Постойте, — Валерия выставила перед собой руку. — Именно «заразили»? Вы не ошиблись?

     — Да, — кивнула Елена. — Именно заразили. Вероятнее всего, через рот: дали что-нибудь облизать. Вирус проник в организм и добрался до мозга.

     Одновременно со словами Елены голова фигуры на терминале увеличилась в размерах, в районе рта появилась красная пульсирующая точка, которая с небольшой скоростью по сложному маршруту переместилась в область головного мозга, лобные доли которого тут же окрасились в розовый цвет.

     — После этого вирус внёс изменения в ряд областей мозга, — в этот момент на картинке лобные доли, гиппокамп и миндалевидное тело начали пульсировать розовым, — в результате которых, судя по всему, поведение Джейн значительно поменялось. Наркотик же, принятый ею на девичнике, рекомбинировал со старым вирусом, и то, что получилось в итоге, отменило эти изменения.

     Отмеченные розовым области мозга на картинке стали зелёными. Девушки, будто завороженные, смотрели на голотерминал и не могли подобрать слов. Первой очнулась Джейн.

     — А… — начала она, сглотнув, — Мэн. А кому это могло понадобиться? Ведь я правильно поняла: это было сделано специально?

     — Я не знаю, — ответила Елена, грустно улыбнувшись. — Но та, кто это сделала, хорошо знала, что делает. Очень хорошо. И использовала в работе ряд запрещённых технологий. Считайте, что это вирус военного образца. Первый и единственный, который я вижу.

     — Стойте, стойте, стойте! — помотав головой, воскликнула Валерия. — Правильно ли я поняла, что кто-то в прошлом совершил диверсию против дочери премьер-министорки, и выяснилось это только сейчас?

     — Да. — Елена, грустно улыбнувшись, кивнула. — Всё верно, если вы предпочитаете такие термины.

     Валерия кивнула, на какое-то время закрыла глаза, открыла их и внимательно посмотрела на Джейн.

     — Постой, ты… Я… Мы ведь с тобой целовались, так? — она перевела взгляд на Елену. Та пожала плечами. — Значит… Значит я тоже? Мэн!

     — Не обязательно. Пока все говорит о том, что носитель этого вируса, то есть Джейн, не заразна. Тем более, если бы вы тоже заразились, то уже знали бы об этом. Но мы обязательно всё проверим.

     — Мэн, — Валерия села в кресло и запустила пальцы в волосы. — Даже не верится, что такое всё-таки случилось. — Она подняла глаза на Елену. — У вас совершенно точно нет идей, кто бы это могла сделать?

     Елена покачала головой.

     — Поймите, сначала нужно выяснить, когда вообще это могло произойти. А потом прикидывать круг подозреваемых. Кстати! — Тут Елена подняла указательный палец вверх. — А как давно вы знакомы?

     — Ну, мы с Джейн познакомились три года назад, в колледже, — ответила Валерия, — а с Кариной они, вроде, с детства знакомы.

     — С детства?

     Джейн с Кариной кивнули, и лицо Елены засияло.

     — Но это же меняет дело! Карина, скажите, а когда вы заметили резкое изменение характера Джейн?

     — После смерти её мамы, вроде, — неуверенно ответила Карина. — Джейн тогда приболела чем-то, потом вот смерть — и её будто подменили. Я тогда решила, что это из-за потери она стала такая… Апатичная, что ли. Будто отрешённая от мира. А потом я привыкла.

     Елена помрачнела. Валерия снова зажмурилась. Вдруг лицо её побледнело, она резко открыла глаза и подчёркнуто-спокойным голосом сказала:

     — Елена, а можно вас на пару слов?

     Джейн с Кариной переглянулись и пожали плечами.

     — Да, конечно. — Елена направилась в сторону двери в соседнюю комнату. Виктория встала и пошла за ней, оставив Джейн на попечении подруги.

     — Я вас слушаю, — Елена, встав у окна, дождалась, пока Валерия закроет дверь.

     — Я не хотела говорить это при Джейн, — взволнованно начала Валерия. — Она узнает. Возможно. Позже. И ещё. То, что я сейчас скажу, предназначено только для вас, чтобы вы лучше понимали ситуацию. Распространять эту информацию ни в коем случае нельзя. Строго говоря, я не имею права говорить вам то, что скажу.

     Елена кивнула.

     — В общем, раньше этот вопрос меня как-то не очень интересовал — меня вполне устраивала официальная версия, а причин копать глубже вроде и не было. Короче, официальная версия смерти матери Джейн врёт.

     — В смысле? — Елена с удивлением уставилась на Валерию. — Что значит «врёт»?

     — В том смысле, что не было никаких диких животных. Вторая мать Джейн была убита, в смысле, ликвидирована в результате рейда спецподразделения. В котором участвовала её первая мать.

     — Вы вообще о чём? — Удивление в глазах Елены сменилось непониманием. — Ликвидирована? У нас? На Сапфо? Такое разве возможно?

     На каждый вопрос Елены Валерия кивала головой.

     — А… — Елена запнулась и глубоко вздохнула. — Позвольте, я сяду.

     — А какова причина ликвидации? — хрипло продолжила она с дивана. — Впрочем, кажется, я догадываюсь.

     — Если ваша догадка — это незаконные генетические исследования, то вы совершенно правы.

     — Мэн! — Елена откинулась на мягкую спинку. — Так вот почему мне некоторые элементы матрицы казались смутно знакомыми! — Она повернулась к Валерии. — Ну вы же понимаете, что всё это означает?

     Та хмуро кивнула.

     — Мэн, в голове не укладывается. — Елена обхватила себя руками. — Собственную дочь. Зачем? Как такое вообще возможно? Как такое в голову нормальной женщине может придти?

     — А вы считаете, нормальная женщина станет разрабатывать вирусное оружие против своих согражданок?

     Елена тяжёлым взглядом посмотрела на Валерию.

     — Такие исследования под запретом, — наконец медленно и тихо произнесла она. — Категорическим запретом. Я не могу представить, чтобы кто-нибудь вообще мог таким заниматься. И если бы я не видела вирус своими глазами — ни за что бы вам сейчас не поверила. Но он существует, Джейн является его носителем, и получила она его от собственной матери. Собственной матери, мэн! Одной из лучших учёнок планеты! Да что тут вообще такое происходит?! — закончила она почти крича.

     — Война, — подчёркнуто спокойно ответила Валерия. — И вторая мать Джейн оказалась не на нашей стороне.

     Когда они вышли из шахты, было уже темно. Кончик серпа Андромеды чуть-чуть высовывался из-за горного хребта, мерцающие звёзды заполняли небо от горизонта до горизонта, превращая ночную темноту в приятный сумрак. В воздухе пахло влагой и разогретой за день землёй, шумел раскинувшийся неподалёку лес. Пятеро мужчин одного роста и крепкого телосложения, в одинаковых касках и рабочих комбинезонах, с совершенно одинаковыми, перемазанными пылью лицами и в идентичных серых ошейниках шли по дороге, ведущей от шахты к видневшемуся за холмом посёлку. Их сопровождал устрашающего вида квадрокоптер, увешанный оружием и камерами.

     — И всё-таки, если бы ты, двадцать девятый, меня послушал, мы бы сейчас уже сидели в столовой и ели вечернюю порцию тюри.

     — Если бы я тебя послушал, мы бы сейчас лежали бы мёртвыми в забое. А так — живы и даже, вон, видишь, есть хотим.

     Идущие рядом согласно закивали.

     — Сорок первый, ты бригадир грамотный, хороший, никто в этом не сомневается. Так ведь, ребята? Вот! — Двадцать Девятый взмахнул руками. — Но мы же тоже, бывает, дело говорим.

     — Стойте! — Сорок Первый резко остановился и поднял правую руку. — Что это? Вы не слышали?

     Мужчины остановились и принялись озираться по сторонам.

     — Там, слышите? — бригадир указал в сторону леса.

     — Да кворг, небось, крадётся, — махнул рукой Тридцать Шестой. — Всё равно через забор перебраться не сможет — поджарится. Пойдёмте уже, есть хочется.

     — Да? — Сорок Первый остановил рукой Тридцать Шестого. — А это тогда чей силуэт?

     — Где?

     — Да вон! Левее! У того камня!

     — Братцы, и правда кворг! — почти шёпотом сказал Тридцать Шестой. — Таки не видать нам вечерней тюри. Сами ею станем.

     — Молчи! — шикнул на него бригадир. — Ещё не вечер. Сейчас все тихо идём вон к тому валуну, — он ткнул большим пальцем себе за спину. — Глядишь, всё обойдётся.

     — Зуб даю, он нас уже заметил, — шепнул Десятый. — Мэн, лучше бы в шахте остались.

     — Побереги зубы, какие ещё не выпали. Они тебе ещё пригодятся. Теперь давайте, быстро за мной.

     Мужчины вслед за бригадиром пригнулись и настолько быстро, насколько могли, забежали за валун.

     — Фуф. — Двадцать Девятый, встав на корточки, выглянул из-за валуна. — Пока всё тихо — может и правда не заметил. А вот кто может сказать, почему наш Пастырь ничего не делает?

     — Так Пастырю кворги неинтересны. — Бригадир тихо хихикнул. — Он и нас защищать не обучен. Вот если бы мы рыпнулись в ту сторону, откуда пришёл кворг…

     — Тихо! Он, похоже, что-то учуял.

     Серая тень кворга зашевелилась. Но вместо того, чтобы побежать к валуну, за которым спрятались мужчины, она прижалась к земле и начала красться совсем в другом направлении.

     — Там, у леса, ещё кто-то есть, — шепнул, сглотнув, Двадцать Девятый.

     — Кто там может быть, идиот? Мы последние уходим. Все остальные либо уже по баракам сидят, либо хорошо прожаренные в траве лежат.

     — Говорю тебе, есть. — Двадцать Девятый дальше высунулся из-за валуна. — Пойду посмотрю. Ждите здесь.

     — А ну стой! — шикнул на него бригадир. — Совсем жить надоело?

     — А если и так? — ответил Двадцать Девятый, обернувшись. — Вдруг там кому помощь нужна?

     — Ой дурак, — бригадир закрыл лицо рукой. — Ну иди, иди на ужин кворгу. Тебя схарчит — и нас, глядишь, не тронет.

     Двадцать Девятый конца фразы бригадира не расслышал. Он полз в невысокой траве, время от времени приподнимая голову, чтобы не упустить кворга из виду. Тот, казалось, его не слышал и не видел, весь поглощенный своей целью. И вот, наконец, кворг остановился и замер. Двадцать Девятый тоже перестал ползти и принялся осторожно наблюдать. Ожидание развязки оказалось не долгим. Кворг, как пружина, взвился в воздух, со стороны леса что-то полыхнуло, кворг взвизгнул, грузно упал на землю и больше не вставал.

     Двадцать Девятый потёр глаза. Вспышка всё ещё маячила перед ним, мешая смотреть. Потом он вспомнил про Пастыря. Попытался найти его в воздухе — он оказался совсем в другой стороне. Висел над дорогой тёмным силуэтом, что было очень странно. Сколько Двадцать Девятый себя помнил, у Пастырей всегда что-нибудь да светились.

     — Мэн, что тут происходит? — буркнул он себе под нос и быстро пополз туда, куда собирался прыгнуть кворг.

     До трупа зверя было рукой подать. Двадцать Девятый уже чувствовал запах палёной шерсти и плоти — он попробовал сделать последний рывок, но тут чья-то нога вдавила его в землю.

     — Замри, если хочешь жить, — раздался над головой тихий женский голос.

     Двадцать Девятый дёрнулся всем телом, пробуя выбраться.

     — Замри, я сказала. И подними голову. Быстро!

     Двадцать Девятый подчинился. Что-то тёплое коснулось шеи, послышалось жужжание. Лента ошейника свалилась на землю и, спустя десяток секунд, начала съёживаться, превращаясь в тонкую удавку.

     — Мэн, — прошептал Двадцать Девятый, — я же… — Он судорожно сглотнул. — Но там… За валуном…

     — Им уже не поможешь.

     — Лучше бы я послушался бригадира, — прошептал Двадцать Девятый. Ему казалось, что он слышит, как хрипят, корчась, его товарищи. — А…

     — Потом объясню. — Нога убралась с его спины. — Теперь поднимайся и быстро беги к лесу. Там тебя встретят.

     Дважды повторять не понадобилось. Двадцать девятый вскочил с земли и что есть мочи побежал в том направлении, которое ему указали. Добежав до опушки, он упал на колени, тяжело дыша. А когда поднял голову, то обнаружил себя в окружении нескольких тёмных фигур.

     — Мэн, ну давайте. Я весь ваш. — Двадцать Девятый развёл руки в стороны и зажмурил глаза.

     — Не сегодня, — сказала одна из фигур. — Ну где там Ольга с Пастырем, а? — добавила она раздражённо.

     Двадцать Девятый приоткрыл один глаз. Огляделся. Окружившие его женщины (а в том, что это были женщины, он не сомневался) заметно нервничали. И, что главное, они оставили ему жизнь. Значит, это определённо были не охранницы. Тогда кто? Городские? С чего бы им тут появляться, да ещё с таким снаряжением. Дыхание тем временем успокоилось, и Двадцать Девятый решил встать. На удивление, ему никто не препятствовал. Интересно, а если он сейчас ломанется в лес — его прикончат?

     — Настоятельно рекомендую остаться с нами, если не хочешь умереть в ближайшие сутки, — произнёс тот же силуэт, что переживал на счёт Пастыря.

     — А с чего бы я?..

     — Всё просто, — перебили Двадцать Девятого. — Через десять минут заметят пропажу Пастыря. Ещё через пять — пропажу вашей бригады. Начнутся поиски — сначала внутри периметра. Потом вовне. Далеко уйти пешком ты не сможешь, поэтому, когда завтра начнут прочёсывать лес, тебя найдут и уничтожат.

     — А вы, значит, оставите меня в живых?

     — Послушай, — сказал устало силуэт. — Если бы мы хотели тебя убить — ты бы был уже мёртв.

     — Бесспорно, — пробормотал Двадцать Девятый. — И кто же такие мои спасительницы? — сказал он уже громче.

     — Меня можешь звать Кларой. Кто мы — история долгая. Но если в двух словах, то мы, как и ты, не любим городских. А теперь назови себя.

     — Двадцать девятый.

     — Полностью.

     — Модель Джон, модификация «дельта», серийный номер сто двадцать тысяч пятьсот двадцать девять.

     — Хорошо, Джон Дельта. — Клара кивнула. — Вижу, Ольга уже на подходе. Сейчас тебе снова придётся немного пробежаться. Вместе с нами. И имей в виду: если отстанешь, ждать тебя не будем. Это понятно?

     Джон кивнул.

     Джон за всю свою жизнь никогда и никуда не летал. Поэтому когда его настойчиво подтолкнули ко входу в челнок, у которого были крылья, он струхнул. Для него не было проблемой пробраться сквозь шкурник, выбраться без фонаря из штрека или остаться одному в темноте в каком-нибудь небольшом гроте. В конце концов, подземный мир был для него вторым домом, тем, чем он жил и что он знал. Но вот воздух… Пока челнок стоял на земле — всё было хорошо. Он занял кресло, на которое ему указали, пристегнулся ремнями и спокойно, как ему казалось, наблюдал за погрузкой Пастыря. Но стоило челноку начать, слегка покачиваясь, отрываться от земли, как Джон покрылся холодным потом, вцепился в подлокотники кресла и начал часто дышать.

     — Ты в порядке? — Ольга, сидевшая напротив, положила руку на его колено.

     — Да… Нет!.. Выпустите меня!.. — Джон рванулся с кресла, но ремни оставили его на месте.

     — Спокойно! — Клара, сидевшая слева от Джона, положила свою ладонь на его. — Лис, достань из аптечки успокоительное. Наш гость слишком нервный сегодня.

     Та, кого назвал Лис, покопалась в ящике у себя под ногами и протянула Кларе набор для инъекций.

     — Замри! — обратилась Клара к Джону. Тот застыл и перестал дышать. Стоически перенеся укол в плечо, Джон тяжело выдохнул.

     — Вот, сейчас тебе должно полегчать. — Клара погладила его по руке.

     Вскоре после укола тепло разлилось по телу Джона. Страх ушёл, оставив место лёгкому беспокойству, и он, наконец, смог собраться с мыслями и оглядеться. В узком салоне челнока в креслах друг напротив друга сидели шесть женщин. Столько же кресел пустовало. Женщины были в одинаковых тёмно-серых костюмах с чёрными разводами, воротник которых предполагал, что к нему может крепиться шлем. За исключением Клары и Ольги все делали вид, что Джона не существует, и при этом время от времени кидали на него заинтересованные взгляды.

     — Ольга, — Джон, окончательно успокоившись, посмотрел на свою спасительницу. — Ты обещала объяснить мне, что случилось с моими товарищами.

     — Да? — густые русые брови Ольги взметнулись вверх. — Точно. Ну да. — Она потёрла лоб. — В общем, всё дело в Пастыре и ваших ошейниках. Когда ошейник теряет связь с опорной станцией, в нём спустя некоторое время срабатывает механизм саморазрушения. Ты это наблюдал, когда я сняла его с тебя. Я деактивировала Пастыря, связь прервалась, ну и…

     — Ну да… — Джон потёр шею. — То есть если бы я остался за валуном… — Тут он сделал паузу и задумался. Потом поглядел на Пастыря, лежащего в хвосте челнока. Потом снова на Ольгу. — Постойте. Вы ведь в любом случае хотели заполучить эту машинку. Так?

     Ольга кивнула.

     — Тогда, выходит, если бы не кворг, если бы я за ним не пополз… — Холод разлился по спине Джона. Он замолчал и с силой сжал кулаки. Ольга опустила глаза. — Мэн! Да что же вы за люди-то такие!

     — Мы, по крайней мере, не клонируем вас на убой, — тихо сказала Клара.

     — Вот спасибо, — с сарказмом в голосе ответил Джон. — Спасибо, что не убили!

     Сильный удар в зубы не дал Джону договорить.

     — Ольга! — сквозь звон в ушах услышал Джон крик Клары. — Держи себя в руках!

     Сплюнув на решетчатый пол челнока, Джон снова огляделся. Все делали вид, что ничего не произошло, и только Ольга пыталась спалить взглядом Клару.

     — Я вас ни о чём не просил, между прочим, — медленно проговорил Джон.

     — На самом деле нам не нужны лишние жертвы, — Клара повернулась к Джону. — Тебя и твоей бригады там в это время не должно было быть. Так ведь?

     Джон кивнул.

     — Поэтому прошу нас простить за то, что твои товарищи оказались мертвы. Это не входило в наши планы.

     Джон промолчал. Видно день сегодня выдался такой особенный. Сначала обвал породы, и они только чудом смогли выбраться. Потом кворг. Потом… Просто ему повезло больше других, а везение — такая штука, которая в любой момент может кончиться.

     — Подлетаем, — раздалось из-под потолка.

     — Ну что, без обид? — спросила Клара.

     Джон хмыкнул и ответил:

     — Без обид. Надеюсь, мне не придётся жалеть о том, что я сегодня трижды остался в живых.

     — По крайней мере теперь ты свободен. — Клара улыбнулась.

     — Угу. — Джон осторожно ощупал разбитые губы. — У свободы довольно специфический вкус. А в бараках, кстати, сейчас ужин. Тюря.

     Война. Елена хорошо помнила школу и уроки истории в ней; помнила, что рассказывали ей бабушки, и из всего услышанного в детстве она вынесла, что война — это то, от чего Сестры-основательницы бежали с Земли. Ей множество раз повторяли, что мужчины на Земле только и делали, что воевали. Находили малейший повод и устраивали драку или шли армией на армию. Что всё это истощало ресурсы планеты, представляло опасность для всего мира. И, не в силах что-либо с этим поделать, Сестры решили улететь и создать для себя новый мир, где не будет соперничества, где не будет никого, кто хотел бы вести войны, потому что не будет мужчин с их зашкаливающим уровнем тестостерона и агрессии, желанием меряться статусом, выяснять кто главный и кому достанутся лучшие женщины. И вот теперь Елена сидела на диване и слушала, как дочь Председательницы совета рассказывала ей, что они ведут войну.

     — Постойте, — Елена сжала пальцами виски. — Я ничего не понимаю! Какая война? С кем? На Сапфо разве есть аборигены?

     — Нет. — Валерия покачала головой, потом подошла к Елене, села рядом и по-дружески обняла её. Несмотря на общее замешательство, всё тело Елены будто обдало жаром. Чисто рефлекторно она подернула плечами, и Валерия убрала руку.

     — Нет! — вырвалось у Елены прежде, чем она осознала, что делает. — Всё хорошо. Оставьте, — добавила она шёпотом.

     Рука Валерии легла обратно.

     — Так с кем мы воюем? — спросила Елена, справившись с эмоциями.

     — С такими же людьми, как и мы.

     — Вы… Вы же не мужчин имеете в виду? — Елена, повернув голову, заглянула в глаза Валерии.

     — Нет, ну что вы, — та с грустью улыбнулась. — Я же говорю: с людьми. Такими же, как мы, женщинами.

     — А почему? В чём причина?

     В этот момент тело Елены, решившее зажить собственной жизнью, сделало попытку плотнее прижаться к Валерии. Та, поняв что происходит, резко встала и отошла обратно к окну.

     — Это слишком долгая история, — ответила Валерия подчёркнуто нейтральным тоном. — Я и так сказала вам больше, чем хотела. Пойдёмте уже к Джейн.

     — Да… Конечно… — Елена, вся красная, сидела, уперев руки в диван, и не могла поднять и повернуть голову в сторону Валерии. — Вы идите, я через пару минут подойду.

     Глядя на закрывшуюся за девушкой дверь, она пыталась как-то собрать себя в кучку и разобраться с тем, что только что произошло. То, что рассказала ей Валерия, было шокирующим. Но, казалось, не меньшим шоком для Елены являлась близость самой Валерии. Ей постоянно приходилось напоминать себе о границах, предписываемых врачебной этикой; что Валерия — это прежде всего личность, а не тело, и что сейчас гораздо важнее то, что происходит с девушками. Но тело Елены имело на всё это собственные взгляды, внимать голосу разума отказывалось, и что с этим делать, Елена совершенно не представляла: такого сильного влечения с ней никогда до этого не случалось.

     Хоть как-то приведя в порядок мысли и эмоции, Елена встала, оправила халат и, вздохнув, пошла вслед за Валерией в спальню, где их ждали Джейн и Карина.

     Всеми силами стараясь сохранять невозмутимое выражение лица и дежурную улыбку, Елена смотрела на девушек, обступивших кресло, в котором до этого лежала Джейн. Те смотрели на неё с вопросом. Елена прокашлялась и начала:

     — Спасибо Валерии, что поделилась со мной важной информацией о проблеме — теперь я лучше понимаю, что происходит. О содержании нашей беседы вам она расскажет сама, если сочтёт это возможным.

     Валерия кивнула, а Джейн с Кариной кинули на неё быстрые взгляды.

     — Теперь вас, я так думаю, интересует вопрос: а что же дальше. Не буду скрывать: инструкции на этот счёт у нас довольно строгие. При столкновении с биологической угрозой подобного характера я должна сообщить либо в свою ассоциацию, либо, что предпочтительнее, в комиссию по санитарно-эпидемиологическому контролю. А дальше, я думаю, вы сами догадываетесь, что будет. Учитывая характер вируса, всех вас и ваших домашних поместят в карантин и будут всяческим образом исследовать, пока не убедятся, что вы не представляете опасности. Это понятно. Да?

     Подруги кивнули.

     — Лично я считаю, что опасности никакой нет. Заражение произошло десять лет назад, и поскольку с тех пор не было выявлено ни одного пациента с аналогичным заболеванием, это наводит меня на мысль, что за пределы организма Джейн вирус не выходил. Понятно, что это не стопроцентная гарантия, да и мой голос для комиссии ничего в данном случае не значит, но так я считаю.

     — Иными словами, я не заразна? — Без тени улыбки на лице и страха в глазах Джейн сверху вниз смотрела на Елену.

     — Да. — Елене было тяжело выдерживать её взгляд, но она справлялась. — Я так считаю.

     — При этом я должна буду отправиться в карантин. Так?

     — Да. — Елена кивнула. — Чтобы в этом окончательно убедиться.

     — А если я скажу «нет, не хочу»? — Джейн подняла обе брови.

     Елена переводила взгляд с Джейн на Валерию и обратно. Обе смотрели на неё с вопросом, только в глазах Джейн при этом читался вызов, а в глазах Валерии — страх. И чем дольше Елена смотрела на Валерию, тем отчетливее понимала, что у неё появляется шанс. Довольно призрачный, но шанс: разделить Валерию и Джейн. И эта идея была слишком притягательной, чтобы просто взять и выкинуть её из головы. Да, это было на уровне должностного преступления, но глаза Валерии, в которых Елена готова была утонуть с головой, практически не оставляли выбора. Додумать эту со всех сторон крамольную мысль Елене не дал сигнал от Помощницы.

     — Прошу извинить, девы, но меня вызывает главная докторка. — Елена прикрыла ладонью глаза и приняла вызов. Перед ней появилась аватара начальницы, чуть полноватое, круглое лицо которой выражало крайнюю степень озабоченности.

     — Я знаю, что результаты анализов уже готовы, — начала она без всякого предисловия. — Поэтому давай рассказывай, что удалось раскопать.

     Вопрос застал Елену врасплох. С докладом к начальству она планировала идти не раньше завтрашнего дня, когда полностью завершит анализ и обговорит всё с девушками. Импровизировать Елена не любила, но иногда, как сейчас, другого выбора не оставалось.

     — К сожалению, пока не могу сказать ничего определённого, мэм. Вирус я действительно выделила и секвенировала, но не продвинулась в его анализе и на половину: он оказался слишком сложным даже для меня.

     — Может быть, тебе нужна помощь? — аватара главной докторки принялась накручивать на палец локон волос. — Со мной буквально только что связывалась мать Джейн, требовала отчёта.

     — Нет, нет, — покачала виртуальной головой Елена. — Постараюсь закончить завтра к обеду, в худшем случае — к ужину.

     Аватара начальницы скривилась, выражая неудовольствие.

     — Хорошо. Но тогда жду от тебя полного отчёта. И тогда сразу же начнём готовить матрицу для обратной модификации.

     — Не поняла, — Елена мысленно изобразила удивление. — Какой модификации?

     — Модификации Джейн. Что тут непонятного? Её мать хочет вернуть всё, как было.

     — А… — Елена не сразу нашлась с ответом. — Я до сих пор считала, что это делается исключительно с согласия пациентки.

     — Это формальности. Придумаем что-нибудь. Не забивай себе голову и иди работать.

     — Хо… Хорошо, — ответила ошеломленная Елена и отключилась.

     Елена открыла глаза, огляделась, покачиваясь, подошла к креслу и буквально плюхнулась в него. В том, что сказала главная докторка, было одновременно две новости: хорошая и плохая. Хорошая состояла в том, что теперь она не будет мучить себя угрызениями совести, если поможет Джейн сбежать. Плохая — что в их мире вообще такое возможно. Хотя за последние сутки произошло столько открытий, что казалось, прежний мир Елены больше напоминал мир розовых пони: был таким же сказочным. Тут она почувствовала, как кто-то тронул её за плечо, и окончательно вернулась в реальность.

     — С вами всё в порядке? Что-то случилось? — нависала над ней Карина с озабоченным выражением лица. — Вам нужна помощь?

     — А? — Елена огляделась и, поправив причёску, встала. — Нет, спасибо. Извините.

     Девушки смотрели на неё с явным беспокойством и молчали.

     — В общем, — Елена сглотнула, собираясь с мыслями, — всё стало несколько сложнее. Джейн, ваша мать хочет сделать вам обратную модификацию.

     — Ну и пусть хочет, — пожала плечами Карина. — Без согласия Джейн с ней никто и ничего сделать не сможет. Ведь так?

     Елена молчала.

     — Елена?

     — До сих пор я и сама так считала. — Елена тяжело вздохнула. — Но, видимо, из этого правила могут быть исключения. Как вы считаете, Валерия?

     — Я считаю, что исключений быть не может. — Валерия задумчиво посмотрела на Джейн. — Пациентка сама должна давать согласие на любую процедуру. Но в случае с Джейн есть нюанс: мы все слишком привыкли, что она принимает любое наше решение. Да она и сама к этому привыкла — разве не так, Джейн?

     — А что ты так на меня смотришь? — хмуро ответила Джейн. — Не знаю. Ещё неделю назад я была совершенно другой человекой, кто я есть сейчас — представления не имею. И вообще не понимаю, как вы со всеми этими эмоциями справляетесь. Это же просто жуть какая-то.

     Карина с Валерией улыбнулись. Елена посмотрела на подруг.

     — Я не знаю, какое решение примет в итоге Джейн, но хочу сказать вот что. Первое: ни новую матрицу, ни её инъекцию Джейн я делать не буду. Я уже видела, что это за модификация — ничего хорошего она с человеком не делает. Да и, строго говоря, такие матрицы запрещены правилами нашей Ассоциации. Второе: если вдруг Джейн решит покинуть клинику, я могу этому поспособствовать и подсказать, где можно спрятаться на некоторое время. И да, — добавила Елена, склонив голову, — решение нужно принять до сегодняшнего вечера. Завтра будет уже поздно.

     — Вы ведь сейчас идёте на должностное преступление, — заметила Валерия.

     — Я действую в интересах моей пациентки. Кроме того, меня в любом случае уволят: либо когда вскроется, что я помогла Джейн бежать, либо когда я откажусь создавать новую матрицу. А если я её таки создам, меня, вероятнее всего, выкинут из Ассоциации и дисквалифицируют, как генетика. Так что выбор у меня невелик. Но я уверена, что здесь, у нас, или в Митилене найдётся по крайней мере одна генетик, не такая щепетильная, как я.

     — Лер, Карин, я могу поговорить с Еленой наедине? — обратилась к подругам Джейн.

     Те переглянулись, кивнули и вышли из спальни.

     — Я правильно поняла, что вы крайне не рекомендуете мне делать обратную модификацию? — спросила Джейн, когда дверь за подругами закрылась.

     Елена кивнула.

     — Правильно. В… — тут она осеклась. — Кто бы ни заразила вас этим вирусом, она не желала вам добра. Вероятнее всего она просто проверяла, насколько её идея и такое вот воплощение вообще работает.

     — Но… Но почему именно я? — Джейн, всплеснув руками, с вопросом в глазах посмотрела на Елену.

     — Ну, считайте, что вам просто не повезло оказаться в пределах досягаемости злоумышленницы.

     Елена очень надеялась, что выглядит убедительной. Врать она любила ещё меньше, чем импровизировать, и была совсем не уверена, что умеет делать это достаточно хорошо. Но и сообщать Джейн сейчас то, что она узнала от Валерии, Елена тоже не хотела.

     — Мэн, знать бы, кто это сделал, — пробормотала Джейн.

     — На самом деле, это не важно. Гораздо важнее решить сейчас, что делать дальше.

     — А что именно плохого в обратной модификации, что вы настолько категорически отказываетесь её делать?

     — Насколько я смогла понять, изменения, внесённые вирусом в ваш мозг, существенно повлияли на ваше поведение и эмоциональный тонус. Вы стали послушной, практически безвольной. Знакомые могли крутить-вертеть вами в любую сторону, чем, собственно, и пользовались. Взять хотя бы вот вашу свадьбу. Вы осознали, что не хотите жениться, только тогда, когда сняли этот своеобразный блок. Не сделай вы этого — связали бы свою жизнь с человекой, которая вам безразлична, к которой вас не тянет. Я ведь права?

     Джейн открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала и просто кивнула.

     — Конечно, вы были удобны. И для Карины, и для Валерии, и для вашей матери. С вами было комфортно: вы не возражали, вы не возмущались, вы делали то, что вам говорят. Иногда, может быть, чуть больше, но очень редко. Но, Джейн, задумайтесь: где во всём этом вы сами? Где ваши желания? Ваши порывы? Где то, что хотите именно вы? И если вы согласитесь на обратную модификацию — ничего этого и не будет. Сейчас — ваш единственный шанс стать самой собой. Другого не будет.

     Джейн слушала Елену, опустив голову и крепко сжав спинку кресла. Когда та закончила, она подняла голову и тихо спросила:

     — Но кто я на самом деле? Я не знаю! Меня модифицировали в десять лет, и какой я была до этого — я почти не помню. Так, обрывки детских воспоминаний. Что, если для модификации были объективные причины? Я была больной, плохой, или ещё что?

     — Плохих детей, к которым стоило бы применить такую модификацию, не существует. А больных — лечат официально, о чём сохраняются записи. Уверена, вы были самой обычной ребёнкой, которой просто не повезло. По-крупному.

     Джейн, вся напряжённая, стояла молча и глубоко дышала.

     — Увы, времени на раздумья у вас почти нет. Принять решение вы должны в течение ближайших двух-трёх часов. Тогда я смогу что-то придумать, чтобы вытащить вас отсюда. Если решите остаться — я готовлю отчёт по вашим анализам и передаю вас другим докторкам. Вас ждёт сначала карантин, а потом — модификация. Если, конечно, кто-то согласится её сделать. Ваше будущее — в ваших руках.

     — Почему? — хрипло спросила Джейн.

     — Что «почему»?

     — Почему вы мне помогаете вот именно так?

     — А! — Елена улыбнулась. — Просто мне небезразличны женщины. Во всех смыслах. А сейчас прошу прощения, мне пора вернуться к вашему вирусу. Начальство с нетерпением ждёт результатов.

     — Да, конечно. — Джейн взглядом проводила миниатюрную фигурку Елены до двери, после чего осталась наедине со своим нелёгким выбором.

     Есть люди, у которых жажда выбора — в крови. Они могут часами не выходить из виртуальных магазинов, зависая в примерочных, смотреть обзоры, сравнивать, присматриваться. Для них выбор — это их стихия, и жизнь без него пресна и пуста. Есть люди, для которых выбор — это пытка, а богатство вариантов — это мука. Они предпочитают простоту и резонно считают, что вся суть свободы заключается в отсутствии выбора. Есть люди, для которых выбор, его богатство или отсутствие — это вообще не проблема. Они просто не ломают этим себе голову — приходят, берут первое, что попадётся под руку. Джейн же относилась к тем, кто в принципе не знал, что такое выбор и как его совершать. Большую часть сознательной жизни ей говорили что и как лучше делать, что купить, что надеть, куда пойти. Её задача заключалась лишь в том, чтобы аккуратно последовать рекомендациям, что, впрочем, было не сложно. Почему Джейн устраивала такая жизнь — ей сегодня доходчиво объяснили. И теперь ей предстояло сделать то, что она слишком давно не делала: решить самой за себя. Определиться, что же нужно именно ей. Сделать выбор, который повлияет на всю ее дальнейшую жизнь. Поэтому когда Карина с Валерией зашли в спальню, они обнаружили подругу в полной задумчивости лежащей в позе морской звезды на кровати.

     — И всё-таки я считаю, что ни о каком побеге и речи идти не может, — обратилась Валерия к Карине, вскинув руки. — По-моему, Елена всё прекрасно объяснила: Джейн может быть заразна и представлять угрозу для Митилены.

     — Мэн, какую угрозу, Лер? Десять лет никто и знать не знал, что она чем-то больна! Ты посмотри на неё, — Карина показала на раскинувшую руки и ноги Джейн. — Ты считаешь, что она может чем-то кому-то угрожать? Подруга, не смеши меня!

     — Да какой уж тут смех! — буркнула в ответ Валерия. — Мне вот совсем не до смеха последние несколько дней. Между прочим, напомню: это не тебя кинули на самой церемонии!

     — А я напомню, что мы совсем не о тебе говорим! Нам надо решить, что делать Джейн дальше. И решить как можно быстрее.

     — А я говорю, что тут и решать нечего, и есть только один правильный вариант, — Валерия подошла к Карине и встала к ней почти вплотную. — И я не понимаю, почему для кого-то тут ещё остаются вопросы. Тебе безразлична судьба Митилены?

     — А тебе, получается, плевать на Джейн, да? Ты хочешь, чтобы она и дальше была послушным овощем, да? — Карина упёрлась указательным пальцем в грудь Валерии. — Впрочем, это ведь будет так удобно: иметь рядом жену, которая ни в чём тебе не перечит, да? Скажи, ты ведь этого на самом деле хочешь?

     — Да… — Валерия покрылась красными пятнами и от возмущения у неё перехватило дыхание. — Да как тебе такое в голову могло прийти, Карина?! И не надо меня трогать!

     — Лер, Карин, — тихим голосом позвала Джейн.

     — Подожди, Джей, — махнула рукой в её сторону Валерия. — Не до тебя сейчас. Так вот, Карина, напомню тебе: я всё ещё люблю Джей и хочу, чтобы у неё всё было хорошо. Ты это понимаешь?

     — А раз любишь…

     — Хватит! — услышали девушки над собой рявк Джейн. Она стояла на кровати, уперев руки в боки и нависая над подругами. — Я, между прочим, ещё здесь!

     Карина, не успевшая закончить мысль, с испугом посмотрела на Джейн и сделала пару шагов назад. А Валерия, уже набравшая воздуха, чтобы разразиться ответной тирадой, шумно выдохнула.

     — Я вам кто вообще? — продолжила кричать Джейн. — Подруга или вещь? Должна, не должна, люблю, не люблю! Устроили тут ромашку!

     — Джей, Джей, ты чего? — Валерия сделала движение в сторону Джейн. — Успокойся! Мы ведь действительно хотим, чтобы было как лучше!

     — Лучше кому? — Джейн сделала шаг назад. — А вы меня спросили? Вам вообще такая мысль в голову приходила?

     Карина с Валерией опустили головы.

     Как и на злополучной свадьбе, как и в последующем за ней разговоре с матерью, сейчас Джейн не узнавала саму себя. Неужели это — она? Вот так вот запросто может осадить двух безусловно сильных характером женщин, заставить их отступить, слушать её. Неужели это и есть та самая «она настоящая», о которой говорила Елена? А на что, в таком случае, она ещё способна? Ответа на этот вопрос Джейн не знала. Эмоциональные бури, которые время от времени бушевали в её голове, жутко выматывали — к такому она не привыкла, и в такие моменты ей было откровенно страшно. Но от чего-то ей казалось, что в спустя некоторое время она научится с ними справляться и контролировать. И тогда…

     Это будет тогда. А сейчас она, стоя на кровати, сверху вниз смотрела на своих стушевавшихся подруг и пыталась понять: а что же делать дальше? Надо что-то решать, как-то решать — времени, если верить Елене, остаётся всё меньше. Конечно, можно пойти по лёгкому пути: вернуть всё назад и позволить принимать решения другим. Тем, кто к этому привык. Тем, кто знает как это делать. Такой вариант был очень соблазнительным, но было в нём одно «но». Кто бы не принимал решения за Джейн — ответственность всё равно нести ей. Вряд ли кого заинтересуют тонкости устройства её мозга и кто, когда и как её модифицировал. Она — совершеннолетняя женщина, и по любым законам несёт ответственность за то, что делает. И если в один прекрасный день кто-то потребует от неё совершить убийство — сможет ли она воспротивиться? Или, покорная, пойдёт делать то, что сказали?

     Единственная альтернатива — сразу после модификации признать себя недееспособной и честно отдаться в руки подруг и родных. Мэн! Но зачем делать модификацию, приводящую к такому результату? На этот вопрос Джейн не могла себе ответить. Нет, Елена совершенно права. Если Джейн хочет обрести себя, какой бы она ни была — ни о каком обратном генном редактировании и речи быть не может.

     Джейн села на кровать, скрестив ноги, и посмотрела на подруг.

     — Я думаю, с меня хватит чужой жизни, — сказала она спокойно. — Пора начинать жить свою.

     — Но… Джейн! — Валерия посмотрела на неё исподлобья. — Это не делается вот так, просто!

     — А как это делается? Вот ты как это делала?

     — Я? — Валерия не сразу нашлась с ответом. — Я просто росла.

     — А вот я не просто росла. Меня взяли и модифицировали. Не спросив меня, не взяв разрешения или чего там по таким случаям полагается. И десять лет я провела как во сне, послушно выполняя чужие указания, игнорируя собственные чувства и мысли. Ты можешь хотя бы приблизительно представить — каково это?

     Валерия покачала головой.

     — Я знаю, что причинила тебе боль там, на церемонии, и ещё раз прошу за это прощения. Но ведь иначе бы ты причиняла мне боль всю нашу совместную жизнь!

     — Да я! — с возмущением воскликнула Валерия. — Да я никогда бы не позволила себе!

     — Успокойся, Лер, — улыбнулась Джейн. — Ты бы даже ни о чём не подозревала. Ты, я думаю, плохо себе представляешь, что именно со мной сделали. И что хотят сделать снова. Меня как в пузырь посадили, сквозь стенки которого долетали лишь отголоски моих настоящих чувств и эмоций, с которыми я ничего не могла поделать — они были слишком слабы. Это... Ну не знаю... Будто у тебя что-то тупо болит или свербит, а ты ничего с этим не делаешь, потому что не хочешь. Или не можешь. И вы, стоящие вокруг этого пузыря, толкали его в разные стороны, а мне оставалось только катиться, куда толкнут. Ты бы хотела такую жизнь для себя? Ты действительно хочешь иметь рядом с собой человека, который покорен не потому, что так хочет, а потому, что иначе не может?

     Валерия смотрела на Джейн широко раскрытыми глазами и молчала.

     — Так вот, если я останусь — меня рано или поздно вернут в это состояние. Моя мать весьма настойчива в своих желаниях.

     Валерия несколько раз открывала рот, чтобы что-то ответить, но тут же его закрывала.

     — Но вдруг то, что в тебе сидит, действительно опасно? — в итоге тихо спросила она.

     — И в этом случае мне правильнее быть за пределами Митилены. И если ты на самом деле любишь меня, — тут Джейн тепло посмотрела на Валерию, — то не будешь мешать мне сбежать.

     Валерия бросила на Джейн хмурый взгляд, после чего кивнула.

     — Ну хорошо, — Карина, поняв, что отношения между бывшими невестами выяснены, решила вмешаться. — Только я пойду с Джейн, и это не обсуждается.

     — Зачем? — Джейн в удивлении подняла брови. — Я не хочу ещё и тебя в это впутывать.

     — Затем, чтобы не оставлять тебя одну. Разве это не понятно? — Карина всплеснула руками. — На тебя всё ещё может неожиданно накатить что-нибудь этакое, ты можешь неверно оценить ситуацию. Да мало ли что? Ты ведь, считай, мозгами заново родилась несколько дней назад!

     Джейн сначала посмотрела на Карину, сложившую руки на груди, потом — на Валерию, которая чуть заметно кивнула в ответ.

     — Ну… Хорошо. А как же твои дела здесь, в городе?

     — Они вполне могут подождать некоторое время. — Карина махнула рукой. — Не думаю, что мы слишком надолго. Да и почти уверена: с некоторыми из них я смогу разобраться дистанционно — моя Помощница почти уже ожила.

     Джейн задумалась. Предложение Карины было разумным и найти каких-то аргументов против Джейн не могла. Кроме одного: она не хотела втягивать подругу в конфликт с матерью. А то, что этим всё закончится, она не сомневалась. Вскоре после побега Джейн начнут искать, и мать бросит на это столько сил, сколько сможет мобилизовать. И что будет, когда её найдут, Джейн старалась не думать. Один раз её незаметно уже модифицировали. Кто мешает так же поступить и во второй? Также Джейн не сомневалась, что перепадёт и Карине.

     — А я, если не возражаете, — прервала Валерия размышления подруги, — останусь здесь. Если мы обе исчезнем — ни от этого места, но от окрестностей Митилены камня на камне не оставят. Да и, если честно, я всё ещё считаю такой поступок форменным безрассудством. Никто тебя модифицировать больше не будет — помаринуют в карантине и выпустят. Будешь жить спокойно, как все остальные.

     — Лер, — Джейн изобразила на лице саркастическую улыбку. — Ты сама-то в это веришь?

     — Но, Джей, в конце концов, ты не кто-нибудь, ты дочь министорки!

     — Как внезапно выяснилось, весьма строптивая. Лер, пойми, я точно знаю: если мать что-то решила — она добьётся желаемого и ни перед чем не остановится.

     — А знаешь, — Валерия в задумчивости потрогала подбородок. — Ты права.

     — Вот и хорошо. — Джейн встала и подошла к девушкам. — Давайте, что ли, обнимемся?

     И снова, как три дня назад, Джейн остро почувствовала эту магию единения. Она стояла, обняв подруг, и чувствовала, что нет на свете ничего, что могло бы разъединить их и поколебать уверенность друг в друге. Ни за что и никогда.

     В качестве временого убежища Елена предложила отдаленную заброшенную биостанцию, где когда-то проходила практику. Место было не ахти какое, без особых удобств, но выбирать не приходилось — у Валерии с Кариной и вовсе никаких вариантов не было, не говоря уже о Джейн. Сборы надолго не затянулись даже при том, что Джейн попросила Карину ещё раз смотаться к ней домой — привезти кое-что из вещей, больше подходящих для загородных походов, а не для больницы, и летающую доску. Карине повезло: матери Джейн дома не было, а сам дом, опознав давнюю подругу семьи, не стал чинить препятствий. И вот наконец всё было собрано.

     — У моих предков, ещё на Земле, был старинный обычай, — тихо сказала Елена. — Может быть, глупый, но очень подходящий к случаю. Давайте присядем ненадолго, прежде чем Джейн с Кариной отправятся в путь.

     Девушки, последовав примеру Елены, сели, и комната погрузилась в тишину — каждая осталась наедине со своими мыслями.

     — Мне страшно, — нарушила общее молчание Джейн. — У меня чувство, что мы сейчас делам что-то настолько непоправимое, что отыграть всё назад будет уже невозможно.

     — Таков твой выбор, — вздохнув, сказала Валерия. — И, возможно, судьба.

     — Не знаю, — Джейн опустила голову.

     — Ты можешь ещё передумать. Сейчас, пока такая возможность есть.

     — Чтобы меня в итоге снова оболванили? — Джейн бросила полный страха взгляд на Валерию. — Нет!

     — Ну, тогда пути назад нет, — улыбнулась Валерия. — Обещаю, что постараюсь здесь вас прикрыть, насколько смогу. И Елену.

     Та покраснела, но смогла удержать себя в руках. Сделав глубокий вдох, она сказала:

     — Значит, давайте ещё раз. Карту я загрузила в Помощницу Карины. Предлагаю сразу идти по встроенному компасу и отключиться от сети, чтобы вас сложнее было отследить. Трекинг на досках тоже выключите. До точки выхода из парка предлагаю дойти пешком и только там всё выключить — это создаст впечатление, что с вами что-то случилось на прогулке. Ну а дальше — сами. Связи на биостанции скорее всего уже не будет, но она вам и не нужна. Вы ведь не хотите себя обнаружить, выйдя в сеть?

     Карина с Джейн покачали головами.

     — Вот и хорошо. А дня через два я к вам сама приеду и расскажу новости. Ну и еды новой привезу. Но вы всё равно сильно не шикуйте, — Елена кивнула в сторону двух мешков с продуктами. — Я могу и не приехать, поэтому лучше экономить сразу.

     Джейн с Кариной кивнули.

     — Ну, — Елена сделала паузу и тяжело вздохнула. — Встали. Пора.

     Девушки поднялись со своих мест. Джейн подошла к Валерии, обняла её, прошептала на ухо: «Прости ещё раз и спасибо» и поцеловала в щеку. На губах остался солёный привкус. В голову Джейн залетела шальная мысль, что, наверное, такова и есть на вкус свобода и независимость. Долго думать её она не стала — пожав руку Елене и поблагодарив её, она вышла в парк, где её уже ждала Карина с летающими досками. Теперь пути назад уже не было.

     Джейн неслась на высоте в пару метров над дорогой. Ветер свистел в ушах, трепал волосы; летающая доска, нагруженная вещами и продуктами, отзывалась тяжело. Перекресток. Поворот. Впереди маячит спина Карины. Теперь самое важное для Джейн — не отстать и не упасть. И не свернуть назад.

     Биостанция встретила Джейн и Карину выломанной дверью, разбитыми окнами и полной разрухой внутри. Казалось, невысокое двухэтажное здание перерыли от фундамента до крыши в поисках неведомо чего. Лучи фонариков выхватывали из темноты торчащие из стен кабели и провода, россыпь битого стекла и керамики на полу, перевернутую и поломанную мебель. Создавалось впечатление, что персонал отсюда не спокойно вывозили, а срочно эвакуировали, поставив задачу вывезти все, что можно увезти, а остальное привести в негодность. Жилые блоки второго этажа являли собой не менее печальное зрелище, чем рабочие модули первого. С трудом найдя две целые кровати и пару кособоких стульев, ошарашенные девушки принялись устраиваться на ночь.

     — Я так понимаю, про электричество и воду можно забыть, — с иронией в голосе сказала Карина.

     — Угу, — Джейн подошла к выключателю света и коснулась его рукой. — Наверняка тут когда-то был источник питания. Но вот цел ли он?

     — А ты умеешь с ним обращаться? — с сарказмом спросила Карина.

     — Нет. — Джейн покачала головой. — Но придётся разобраться, если найдём.

     — При такой разрухе я бы поостереглась его не то, что включать, а даже трогать. Вдруг что коротнет или взорвётся?

     Джейн хмыкнула.

     — Воды на полдня нам хватит. И даже на дольше, если будем экономить. А завтра утром будем разбираться, что тут к чему. Не могли же они вывезти и сломать вообще всё?

     — А как ты думаешь, кто такие эти «они»? — Джейн при свете фонаря занялась своей кроватью, пытаясь придать ей хоть какой-то пригодный к использованию вид.

     — Наши биологини и зоологини, очевидно, — ответила Карина, возясь со своей постелью. — Ну или не в меру ретивые юницы. А что, могут быть другие варианты?

     — Юницы стены бы все изрисовали, а оборудование просто бы побили. — Джейн попробовала улечься на кое-как взбитый матрас. — Да и что им в такой дали от города делать? А если бы это были биологини, то Елена всяко бы нас предупредила.

     Лежать на кровати оказалось крайне неудобно: торчащие пружины основы то и дело впивались в тело, а матрас, которому для принятия подобающей формы и толщины требовалось электричество, напоминал собой тонкую подстилку. Плюнув на эту затею, Джейн встала, оттащила кровать в сторону и легла на пол, положив под голову мешок с одеждой. Карина последовала её примеру.

     — Ну а кто тогда? — спросила она, кое-как устроившись. — Мэн, в душ бы сейчас…

     — Угу. — Джейн тяжело вздохнула. — Ты знаешь, я почти уверена, что на Сапфо ещё кто-то живёт.

     Карина повернула лицо в сторону Джейн и испуганно прошептала:

     — В смысле?

     — Ничего точно не знаю — мать специально не рассказывала. Но иногда я краем уха слышала про какие-то рейды против орбиталок. Буквально один или два раза, но совершенно отчётливо.

     — Орбиталок?

     — Угу.

     — Рейды? Ты уверена?

     — Определённо.

     — Мэн… — Карина отвернулась от Джейн и уставилась в потолок. — Я не знаю никого в городе, кто мог бы себя так называть. Вот ты мне это зачем сейчас рассказала? Я же теперь не усну!

     — Мне кажется, ты и так не уснёшь. — Джейн подёрнула плечами. Пол был не лучшей заменой мягким, адаптивным матрасам. — Ты когда последний раз ночевала на жёстком полу и, считай, в лесу?

     — Ты смеёшься? — Карина нервно хихикнула. — Я уж и не помню, когда мы последний раз в лес на пикник с ночёвкой выбирались.

     — Ну, думаю, этот пикник с ночёвкой мы надолго запомним, — Джейн перевернулась на бок. — Ладно, давай всё-таки попробуем заснуть.

     Это оказалось совсем не сложно. Напряжённый день, а потом долгий путь на досках сквозь ночной лес сделали своё дело — подруги довольно быстро уснули и проспали до самого утра, совершенно игнорируя аскетичные условия ночёвки. Утром же, превозмогая боль в теле, они принялись обследовать своё новое место обитания, в котором им предстояло провести неизвестно сколько дней.

     В дневном свете выпотрошенная биостанция выглядела немногим лучше, чем в свете фонариков, но хотя бы смотрелась не столь зловеще. Со всех сторон станцию окружал лес. Ближе к зданию станции — ещё невысокий подлесок, дальше — огромные вековые деревья, названия которых Джейн не то, чтобы не помнила, а попросту не знала. Осторожно обходя станцию по периметру, подруги наткнулись на замшелую трубу, выходящую из стены станции и скрывающуюся где-то в зелени. Идти вдоль неё оказалось не просто: ноги путались в траве, путь то и дело преграждали молодые деревца. Но зато когда девушки дошли до конца, они оказались сполна вознаграждены открывшимся видом. Подлесок будто ножом отрезала широкая песчаная коса, на которую мягко накатывали волны небольшого лесного озера. Из груди Джейн вырвался восторженный вздох. На ходу стягивая с себя комбинезон, она почти бегом пересекла пляж и уже голой бросилась в ещё холодную с ночи воду. Карина, не долго думая, последовала её примеру.

     Вдоволь наплескавшись и наигравшись, подруги выбрались обратно на берег, дали себе обсохнуть и, одевшись, вернулись к обследованию трубы. Насос был на месте, только вот чтобы заставить его работать, требовалось электричество. А значит, теперь надо было выяснить, как там обстоят дела с генератором. И тут им снова повезло. Те вандалы, что ураганом прошлись по станции, видимо, не испытывали особой потребности в стационарных источниках питания — генератор стоял на своём месте и ждал, похоже, только того момента, когда его включат.

     — Интересно, почему они его не забрали? — задумчиво сказала Карина, обходя агрегат по кругу. — Ценная ведь вещь! Всегда в хозяйстве пригодится.

     — Думаю, просто решили не возиться. — Джейн присела и провела рукой по основанию, на котором стоял генератор. — Смотри, его не так то просто демонтировать. Закреплён надёжно.

     — А топливные стержни тогда почему оставили?

     — А я откуда знаю? — Джейн поднялась и подошла к месту крепления проводки. — Может, к их генераторам эти стержни не подходят?

     — Ты опять про своих орбиталок? Я только про них забыла!

     Джейн посмотрела на Карину. Та выглядела испуганной.

     — Я думаю, так близко к городу их не подпускают, — сказала Джейн настолько мягко, насколько могла. — Так что не бойся и помоги мне его включить.

     — Джейн!

     — Нет, ну а что? Я не собираюсь вторую ночь проводить при свете фонарей. Да и насос запустить — тоже хорошее дело будет. Наверняка здесь где-то есть система очистки воды.

     — Может, сначала пойдём проверим? — Карина умоляюще взглянула на Джейн. — Если тут всё полыхнёт, что делать будем?

     — Я почти уверена, что не полыхнёт! — Джейн, нагнувшись, изучала схему управления генератором.

     — Мне бы твою уверенность, — буркнула Карина. — Ну хорошо, давай.

     — Тогда жми синюю кнопку на панели, рядом с которой ты стоишь.

     Карина осторожно нажала, и ничего страшного не случилось. На панели засветились зелёные огоньки, ещё через полминуты ожил монитор и радостно сообщил, что состояние агрегата удовлетворительное и что замена топливных элементов потребуется только через полгода.

     — Вроде работает! — крикнула Карина.

     — Отлично! — ответила та. — Кстати, как там твоя Помощница, ожила?

     — Да!

     — Тогда попроси её найти и соединиться с Помощницей биостанции. Вдруг получится?

     — Офигеть! Получилось! — ответила Карина через пару минут. — Правда у Помощницы станции куча жалоб на то, что много чего не работает и связи с городом нет, но базовые системы вроде в норме.

     — Жить становится лучше! Жить становится веселее! — Джейн подскочила к Карине и приобняла её за плечи. — Осталось разобраться с насосом, фильтрами и кухней — и станет совсем хорошо!

     — Угу, — ответила Карина угрюмо. — Только у меня всё твои орбиталки из головы не идут. Вот не надо было тебе про них рассказывать!

     — Да забудь ты, наконец, про этих орбиталок! — Карина рассмеялась. — Я уже жалею о том, что тебе про них рассказала. Может, мне и послышалось это всё. Сейчас я уже и сама не уверена, что хорошо помню.

     — Попробую…

     — Вот и отлично! Пойдём смотреть, что там теперь внутри. Уже нормально поесть хочется.

     Помощница станции не врала. Базовые системы действительно были в норме. Все, за исключением охранной: у неё отсутствовало вооружение и генераторы защитных полей. Впрочем, девушек это не удивило и особо не испугало. Фильтры в системе очистки воды пришлось менять на запасные, которые они нашли в коробке, загнанной в дальний угол подсобки. У кухонного серва кто-то оторвал пару манипуляторов, но в остальном он функционировал нормально, и подруги спустя какой-то час уже наслаждались горячим обедом, пусть и без особых изысков.

     — Вчера, когда мы ночью тут бродили, я думала, что нам совсем тяжело, — сказала довольная Джейн, положив на стол нож с вилкой. — А сегодня всё вроде довольно неплохо выглядит. Мусор только убрать — и можно будет весьма неплохо устроиться.

     — Ты думаешь? — с сомнением спросила Карина. — А сколько ты вообще предполагаешь тут торчать?

     Джейн встала, подошла к окну; зажмурившись, вдохнула полной грудью сладковатый лесной воздух, прислушалась к тихому шелесту ветра в листве, после чего ответила:

     — А сколько надо будет. Посмотри, как тут здорово! Только срач разгрести, с кроватями разобраться — и вообще отлично станет!

     — Ага… — с сарказмом ответила Карина. — Без толковой еды, развлечений. Без сети, наконец! Вот если Елена к нам приехать не сможет или чего случится — что делать-то будем?

     — Далась тебе эта сеть, — отмахнулась рукой Джейн. — Я вот уже привыкла без Помощницы обходиться и отключённой быть. Не такая уж эта и трагедия.

     — Для кого как, знаешь ли.

     — И вообще, Карин, где весь твой вчерашний энтузиазм, а? — Джейн повернулась к подруге и улыбнулась.

     — Вчера я и предположить не могла, что это — настолько дыра.

     — Ну раз дыра, так езжай обратно. Я тебя с собой не звала и вообще во всё это впутывать не собиралась. Сама как-нибудь справлюсь.

     — Э! Ты это полегче, подруга! — Карина выставила перед собой ладони. — Я от своих слов отказываться не собираюсь!

     — Ну раз не собираешься, тогда бери в руки свою задницу и давай убираться. Без твоей помощи я всё равно не смогу управлять станцией.

     — Ты ещё прекратить ныть предложи, — буркнула Карина, удивлённо посмотрев на Джейн. — Я гляжу, ты быстро осваиваешься в новой своей ипостаси.

     — Давай, давай! Попробуй активировать систему сервов-уборщиков. Я ещё на озеро сегодня сходить хочу.

     Из всего комплекта уборщиков работающими оказались всего два. Остальных либо не было, либо были сломаны. Джейн отволокла одного на второй этаж, после чего вместе с Кариной принялась вытаскивать остатки мебели и оборудования из здания станции и сваливать недалеко от входа. Спустя примерно час этого муторного и изнурительного занятия девушки пришли к выводу, что с них, пожалуй, хватит и остаток дня они отдыхали на пляже, на который притащили два складных кресла. Жизнь налаживалась.

     Ночь подруги провели уже по-человечески, в кроватях, матрасы которых, подключённые к электричеству, приняли девушек в свои мягкие объятия. А вечером следующего дня к ним приехала Елена. К этому времени биостанция была уже приведена в пригодное для сносной жизни состояние. Но даже в таком виде она крайне удивила Елену, которая, охая и ахая, долго ходила по комнатам с удручённым видом.

     — Если бы я знала, что станция в таком виде, никогда бы вас сюда не отправила, — наконец с грустью произнесла она. — Простите меня.

     — Ничего страшного, — улыбнулась Джейн. — Мы справились. Да ведь, Карин?

     Карина кивнула.

     — А так, думаю, что лучшего места, чтобы спрятаться, и не найти. И вообще, пойдём чего-нибудь поедим, и ты расскажешь, что там в городе.

     — Да, хорошая идея. — Елена тяжело вздохнула и вслед за Джейн направилась на кухню.

     — В общем, так, — начала она свой рассказ, когда все расселись за столом. — Вчера всё было тихо. Лера что-то там намутила, и о вас никто особо не спрашивал и не искал. А вот сегодня с утра началось такое!.. — Елена закатила глаза. — Я начала серьёзно опасаться, что не смогу к вам из города выбраться. Твоя мать, Джейн, подняла на уши всех, кого смогла поднять. Я вовремя и не без труда смогла улизнуть из Центра и почти уверена: меня сейчас ищут. И, как рассказала мне Лера, дело осложняется тем, что где-то недалеко от города орудует банда орбиталок.

     Карина с испугом посмотрела на Джейн, которая всеми силами старалась сохранять спокойное выражение лица.

     — Где именно — Лера сказать не смогла, она не знает. Но Саманту всё это сильно беспокоит. Вальпургу, я так полагаю, тоже…

     — Постой, — тихо сказала Карина. — А ты откуда про орбиталок знаешь?

     — Лера рассказала. — Елена пожала плечами. — А что?

     — Да просто когда мы ночью сюда прилетели и увидели всё это, — Джейн обвела рукой вокруг себя, — я предположила, что сюда наведывались орбиталки. И Карина с тех пор это из головы выкинуть не может. Так, Карин? — Джейн с улыбкой посмотрела на подругу.

     — Тихо! — Карина поднесла указательный палец к губам. — Вы ничего не слышали?

     Джейн с Еленой замолчали и услышали, что будто бы из общего коридора станции донёсся шорох.

     — Это наверное серв-уборщик, — шёпотом сказала Джейн.

     — Они сейчас выключены, — так же шёпотом ответила Карина.

     Шорох послышался снова. Теперь громче и ближе к двери в кухню. Девушки переглянулись. Карина побледнела. Джейн с испуганным взглядом принялась озираться по сторонам, а Елена, сидевшая лицом ко входу, щурилась, силясь рассмотреть то, что скрывалось в темноте.

     — Карин, выключи свет, — прошептала она.

     — Нет! — замотала головой Карина. Её начала бить крупная дрожь. — Я боюсь!

     — Мэн! — Глаза Елены расширились. Она вдруг вскочила со стула и, подцепив руками край стола, дёрнула вверх. В опрокинутую столешницу с хрустом впечаталась клыкастая морда кворга. — Чего расселись?! Бегите наверх, дуры! Быстро!!!

     В просторной палатке было темно, тихо и уютно. Под потолком тускло горел фонарь, в забранное сеткой окно заглядывал бледный серп Андромеды и доносились звуки ночного леса. Клара лежала на раскладушке, раскинув руки, и смотрела прямо перед собой. Её тело отдыхало после очередной вылазки на шахты, во время которой удалось захватить сразу два дрона. Городские будут в бешенстве, но тут они сами виноваты: не надо жадничать. Отгружали бы больше электроники — не приходилось бы воровать. Хотя… Электроники никогда не бывает достаточно, особенно специального назначения, а делиться программами и компонентами для принтеров городские не хотят ни под каким видом. Была бы возможность выкрасть, это решило бы множество проблем. Но городские охраняют свои промышленные принтеры не хуже, чем оборудование для генной терапии и инжиниринга. Н-да. Сколько ещё таких рейдов придётся совершить? И закончится ли это вообще когда-нибудь? Клара не знала. Была бы её воля — давно бы разнесла город и забрала бы все технологии, которые нужны как воздух. Но нет. Кому-то понадобилось с ними торговать. Кому от этого выгода? Не ясно.

     Зашуршал входной клапан, и в палатке появилась лысая голова Ольги.

     — Я войду?

     Клара призывно махнула рукой.

     — Спасибо. — Ольга юркнула в палатку. — Терминал включу?

     — Зачем? — хозяйка палатки повернула голову к вошедшей.

     — Клара, ты сейчас умрёшь! Мне тут сейчас со спутников такое прислали!

     — Неужели Митилена под землю ушла?

     — Ну и шуточки у тебя! — улыбнулась Ольга. — Нет. Но тоже интересное.

     — Хорошо. Давай показывай, с чем пришла, только быстро.

     Кряхтя, Клара встала с раскладушки и подошла к голотерминалу, над которым уже колдовала Ольга.

     — Смотри, — сказала та, разворачивая спутниковый снимок. — Видишь эту яркую точку? Это заброшенная биостанция.

     — И что? — устало спросила Клара. — Ну биостанция. Их тут куча.

     — А то, что ещё пару дней назад она выглядела совершенно иначе. Смотри! — Ольга сменила несколько снимков. — Видишь? Вот в ИК-диапазоне.

     — И что?

     — А то, что сейчас там кто-то есть! — Ольга посмотрела на Клару горящими глазами. — Её явно расконсервировали!

     — Ну, предположим. А нам-то с этого что?

     — Ну как что! Оборудование!

     — Нет.

     — Ну Клар! — Ольга надула губки. — А вдруг там что-то ценное?

     — А вдруг нет? Мы и так уже городских здорово пощипали. Не завтра, так послезавтра нас тут накроют к мэнам. А я ещё пожить хочу.

     — Вот всегда ты так! — Ольга с обиженным видом отвернулась от Клары. — Тут лететь-то всего ничего: каких-то полторы сотни километров. Шнырк-шнырк туда-обратно и сразу же на базу.

     — Шнырк-шнырк… — буркнула Клара. — А если там охрана?

     — Сомневаюсь. Смотри. — Ольга начала листать снимки. — Везде всего две человеки. Может и есть автоматические турели, так с ними моя глушилка справится. И, между прочим, городские за эти снимки генредактор готовы отдать.

     — Что-о-о-о? — глаза Клары округлились от удивления. — С этого места подробнее!

     — А что «подробнее»? — Ольга пожала плечами. — Сегодня утром от городских поступил запрос на самые свежие снимки окрестностей Митилены. Типа архисрочно и всё такое. У них явно что-то очень ценное пропало, и я зуб даю, что это «что-то» находится вот здесь. — Ольга ткнула пальцем в снимок биостанции. — Я попросила Мидори повременить с ответом до завтрашнего полудня, пока мы не слетаем и не проверим. В конце концов, генредактор дают за сами снимки, а не за то, найдут они чего или нет. — Ольга с торжествующим видом повернулась к Кларе.

     — Вот вечно ты не с того конца начинаешь! — Клара уперлась кулаками в стол, на котором стоял терминал, и внимательно посмотрела на снимок. — Как далеко эта станция от города?

     — Полсотни километров на север. Чуть больше.

     — Мэн. Придётся идти низко, чтобы не засекли. Что там со связью?

     — Считай, её там нет. Ближайшие ретрансляторы если и добивают, то еле-еле. — Ольга ткнула в места снимка, где находились вышки связи. — Если бы я хотела спрятаться — выбрала бы похожее место.

     — Угу, — Клара кивнула. — Если не знать, где искать, поможет только мелкий чёс. Или спутниковые снимки. — Она посмотрела на Ольгу. — Только твой шнырк-шнырк мы будем делать сейчас. Очевидно, что если за простую съёмку они предлагают генредактор, то то, что находится на биостанции, ищут уже сейчас. И очень активно. И ну очень хотят найти. Есть мысли, что бы это могло быть? Что-то более ценное, чем редактор?

     Ольга пожала плечами.

     — Бери ещё двух-трёх девочек, кто согласится ещё немного потрястись в крафте, и полетели. Времени терять нельзя. А остальным вели сворачивать лагерь. Мы, как вернёмся, сразу улетаем на базу.

     Ольга кивнула и выскочила из палатки.

     Грохот падающего стола и крик Елены ещё стоял в ушах Джейн, когда она, вскочив, отпрыгнула к стене. Карина, белая, как мел, сидела на своём месте, вцепившись в стул, и визжала. Кворг отбросил мордой стол и, покачивая шипастым хвостом, наступал на Елену. Та пятилась к кухонной установке и старалась не выпускать зверя из виду. Как и тогда, при встрече с грузовиком, тело Джейн начало действовать само. Прыгнуло. Схватило стул. Прыгнуло ещё раз. Оттолкнуло в сторону стул с Кариной. Развернулось. Обрушило стул на хребет кворга. А потом ещё и стол. Кворг заревел и обернулся к Джейн, которая, схватив Карину, волокла её к выходу с кухни. Опомниться ему не дала Елена, разбив о животину ещё один стул. Кворг тут же развернулся к ней и снова начал, рыча, наступать. Елена пыталась нащупать что-нибудь острое среди манипуляторов кухонного серва, но тут её ослепила вспышка. Запах палёной шерсти и мяса ударил в нос. Кворг не успел даже взвизгнуть.

     Когда Елена проморгалась, первое, что она увидела — это лежащего перед ней в луже крови кворга. Джейн с Кариной сидели на полу у выхода в коридор и с удивлением и страхом смотрели на окно, из которого торчало дуло лучевого ружья.

     До сих пор Елена и не подозревала, что умеет так виртуозно материться.

     Выговорившись, Елена перевела дух и только теперь заметила стоявшую в проходе двери грузную, высокую лысую женщину в чёрном камуфляжном комбезе и с лучевиком наперевес. Женщина зашла на кухню, пнула кворга, ударом ноги отправила ножку стула в угол, развернулась на пятках и громко спросила:

     — На станции ещё кто-нибудь есть?

     Девушки молчали, ошарашенно переводя взгляд с гостьи на окно и обратно. С улицы донесся взвизг кворга.

     — Ещё кто здесь есть, спрашиваю? — Женщина повернулась обратно к Елене. Та стояла, оперевшись спиной на стол кухонного робота, и тяжело дышала. — Ну?

     Елена покачала головой.

     — То есть вас всего трое здесь?

     Елена, сглотнув, кивнула.

     — А чего вы сюда привезли такого, за чем весь город теперь охотится?

     Елена закусила губу. Джейн побледнела и крепче обняла Карину, которая, казалось, была в полуобморочном состоянии.

     — Так, — сказала гостья протяжно. — Молчание сейчас — очень плохая идея. Времени у нас мало, поэтому если не будете говорить — нам придётся помочь вам стать разговорчивее. — Она обвела взглядом девушек. — Итак?

     Подруги молчали.

     — Ясно, — гостья с печальным видом покачала головой. — Придётся по-плохому.

     — Оль, постой! — В кухню быстро вошла та, что до этого стояла за окном. — Смотри! — Она протянула планшет.

     Гостья, которую назвали Ольгой, посмотрела на планшет, потом на Джейн. Потом снова на планшет. И наконец с хищной улыбкой сказала:

     — Ба-а-а-а! Какие у нас тут люди! И без охраны! — Ольга подошла и склонилась над Джейн. Та с испуганным взглядом попыталась вжаться спиной в стену. — Не бойся. Мы с тебя теперь пылинки сдувать будем, Джейн Батиста Элизабет Риверфорд. Так ведь, Клара?

     Клара кивнула. Елена, улучив момент, дёрнулась было в сторону Ольги, но тут же наткнулась на выставленный ствол лучевика.

     — Стой смирно, — мягким голосом сказала Клара. — Лучше подумай, за кем ты хочешь последовать. За нами и Джейн, или вот за ним. — Клара пнула тушу зверя.

     Елена со злостью посмотрела на Клару и, сложив руки на груди, отошла обратно к кухонному серву.

     — Ну что, — Ольга протянула Джейн руку. — Вставай. Пойдём.

     Джейн энергично замотала головой из стороны в сторону и ещё сильнее вжалась в стену.

     — Да что же за идиоток-то нам сегодня послало мироздание! — Ольга разогнулась, снова покачала головой и подошла к Кларе. — Послушайте, девы. Говорю один раз, второй повторять не буду. Так вот, нам даже не нужно вас убивать. Нам достаточно оставить вас здесь, и уже к утру вас будут доедать кворги. Всех, кроме Джейн, конечно. Её мы с собой заберём. И ваши доски, кстати, тоже. Так что убежать вы далеко не успеете. Но! — тут Ольга подняла указательный палец и повернулась к Джейн. — Если ты пойдёшь с нами добровольно, мы забираем всех вас и спокойно улетаем. А там — будь что будет, но до следующего утра вы совершенно точно доживёте. Ну так как?

     Джейн, плотно сжав зубы, зло посмотрела на Ольгу. Затем, поддерживая Карину, встала и, шатаясь, поплелась по коридору к выходу из станции. Бледная Карина, сгорбившись, на негнущихся ногах зашаркала вслед за ней.

     — Ну а ты? — Ольга посмотрела на Елену.

     Не говоря ни слова, с гордо поднятой головой Елена прошла мимо незваных гостей вслед за подругами.

     У выхода из станции их ждали ещё три орбиталки в таких же, как у Ольги с Кларой, комбинезонах и с такими же лучевиками. Едва Джейн с подругами вышли, их взяли в кольцо и повели в направлении крафта, который стоял чуть поодаль, на поляне, и освещал всё вокруг мощными софитами. Джейн шла с хмурым видом и молчала. Елена, стараясь сохранять гордый вид и не отставать, семенила справа от неё. А Карина, всё такая же бледная, шла слева и испуганно озиралась по сторонам. Они уже почти дошли до трапа в крафт, как вдруг Карина дёрнулась в сторону, оттолкнула одну из орбиталок и побежала в сторону летающих досок. Джейн, сначала было растерявшись, бросилась вслед за ней, крича на ходу:

     — Не стрелять! Подожди! Карина! Карина, стой! — Джейн, спотыкаясь о корни, пыталась догнать подругу, но ту будто подменили.

     — Уйдёт, как есть уйдёт, — сказала Клара вполголоса, беря лучевик на изготовку. — Ох, уйдёт.

     — Стой, идиотка! Не стреля-я-я-ять! — Джейн почти догнала Карину, зацепилась за что-то ногой, упала, а Карина вскочила на доску и начала набирать скорость. — Стой!

     Клара прицелилась и нажала на гашетку. Луч, осветив лес, ударил по доске, выбил её из-под девушки, которая «рыбкой» полетела дальше и врезалась головой в дерево.

     — Карина!!! — оглашая поляну криком, Джейн вскочила и побежала к месту аварии. — Кари-и-ина!!! Кариночка!

     Она подскочила к подруге и упала рядом с ней на колени. Перевернула. Лицо Карины всё было в крови, и, кажется, она не дышала. Подбежала Елена, опустилась с другой стороны от тела и пощупала рукой шею.

     — Пульса нет. Так. — Елена завертела головой. — Эй! — крикнула она в сторону Клары и Ольги, которые были уже почти рядом. — Разворачивайтесь и тащите анабиотический шлем. Быстро!

     Орбиталки встали как вкопанные.

     — Какой шлем? — переспросила Ольга.

     — Мэн! Анабиотический! Давайте, давайте, быстрее! Время идёт! Да не стойте же вы как две дуры!

     — Нет у нас такого! — зло крикнула в ответ Клара.

     — Ну а дефибриллятор у вас хоть есть?

     Клара рванула обратно к крафту

     — Всю аптечку тащи! — крикнула Елена ей вслед, а потом посмотрела на Ольгу. — Непрямой массаж сердца делать умеешь?

     Ольга кивнула.

     — Ну а тогда почему ты ещё там, а не здесь?! — Елена ткнула указательным пальцем справа от себя. — Шевелись, шевелись!

     Ольга плюхнулась на колени рядом с Еленой.

     — Значит я дышу и считаю, а ты массируешь. Только рёбра не поломай!

     Ольга кивнула и одним движением разорвала комбинезон Карины от шеи до пупка.

     Джейн сквозь слёзы следила за тем, как Елена пытается оживить её подругу, ладонь которой в её руках становилась всё холоднее и холоднее. Вот прибежала Клара с дефибриллятором. Тело Карины дёрнулось раз, другой, третий. Елена что-то кричит, Ольга с Кларой возмущаются, а Джейн смотрит то на них, то на Карину и никак не может осознать, уложить в голове, что теперь всё: её больше нет. Нет по её, Джейн, вине.

     Кто-то трясёт её за плечо. Джейн поворачивает голову. Это Елена. Что-то ей говорит, а Джейн только сильнее сжимает холодную ладонь подруги. Елена размахивается и со всей силы бьёт Джейн по щеке. Боль. В глазах искры. В ушах — звон, который постепенно уходит, но зато теперь Джейн слышит.

     — Пойдём! — кричит ей в ухо Елена. — Её уже не вернёшь! Мы заберём её тело с собой!

     Джейн кивает, поднимается и, оперевшись на Елену, идёт к крафту.

     Острый запах пота, заполнявший нутро крафта, сводил Джейн с ума. В другое время она не обратила бы внимание на такую досадную мелочь, но сейчас терпеть это было совершенно невыносимо. А выбора не было. Поэтому Джейн сидела, стараясь не слишком морщиться, и вспоминала Карину. Её окровавленное лицо стояло перед глазами Джейн, и некуда было от него деться. Ей казалось, что теперь это лицо будет преследовать её всю оставшуюся жизнь, снова и снова напоминая о том, кто именно виновата в её смерти. Карина… Если бы Джейн тогда не поддалась неведомому импульсу и не купила этой мэнской наркоты — подруга была бы сейчас жива. Наверное, они бы сидели втроём вместе с Валерией в бунгало на берегу моря. Тихо шелестел бы прибой, кричали чайки, в камине потрескивали дрова, а в каминной трубе чуть слышно гудел ветер. Валерия с Кариной наверняка опять о чём нибудь бы спорили. Или обсуждали бы новый стрим тёти Орки: Карина от чего-то была неравнодушна к этому забавному виртуальному созданию и тому, что оно говорило. Джейн всегда было интересно их слушать, наблюдать за той горячностью, с которой говорила Карина, и абсолютным спокойствием, с которым отвечала на её выпады Валерия. Иногда бы у Джейн возникало желание самой что-нибудь вставить в спор, но она бы, как обычно, не решилась. Снисходительный взгляд, которым её обычно в таких случаях награждали, резал не хуже скальпеля, поэтому Джейн проще было промолчать. Теперь же Валерия осталась где-то в городе, и нет никакой возможности дать ей знать, что случилось. Карина… Труп Карины с размозженной головой лежит где-то внизу под ногами. Некому теперь будет давать Джейн советы, некому предостерегать от опасности, некому предупреждать о неосторожных действиях. Человека, с которой они прожили буквально бок о бок столько лет, теперь мертва.

     Джейн шмыгнула носом, и миниатюрная ладонь Елены, вся в засохших кровавых потёках, легла её колено.

     — Извини, — почти шёпотом сказала Елена. — Там ничего нельзя было уже сделать. Травма, несовместимая с жизнью.

     — Это я её убила, — хриплым шепотом ответила Джейн. — Я виновата в её смерти!

     — Джейн, послушай меня внимательно, — голос Елены слегка дрожал, как и её ладонь. — Не ты подтолкнула Карину бежать. Она сама это решила. Ты пыталась её остановить, но у тебя не вышло. Карина сама решила ехать вместе с тобой. Всё, что случилось — последствия решений Карины, а не твоих. Ты слышишь?

     Джейн снова шмыгнула носом.

     — Люди сами несут ответственность за то, что делают. Бывает, что это стоит им жизни. Но это их — и только их решения. Понимаешь?

     — Но если бы я не принесла тот наркотик!

     — Никто, слышишь? Никто не мог предвидеть то, что случится потом. — Елена мягко сжала колено Джейн. — Люди не умеют заглядывать в будущее, а могут лишь предполагать, исходя из имеющейся информации. Такого исхода никто из нас не мог бы предвидеть. Это — результат трагического стечения обстоятельств. Слышишь? Я понимаю, тебе сейчас больно и горько, но не надо к этому ещё и чувство вины добавлять. Договорились?

     Джейн чуть заметно кивнула, и Елена сдавленно выдохнула.

     — Ты… Ты не представляешь, насколько многим она для меня была! — Джейн еле сдерживала слёзы. — В некотором смысле она была мне ближе, чем мать. Она так много для меня делала! От стольких проблем уберегла!

     — Тебе будет тяжело без неё, — с сочувствием ответила Елена. — Но… Но тебе надо учиться справляться самой. Самой отвечать за свою жизнь.

     Джейн промолчала. Крафт слегка тряхнуло, потом тряхнуло ещё пару раз; откинулась и ударилась о землю рампа, пахнуло ночной свежестью, и в салон принялись забираться новые орбиталки. Пробираясь мимо Джейн с Еленой, они молча с интересом разглядывали их, после чего занимали свои кресла.

     Сказать, что Елена никак не рассчитывала на такой поворот событий — это не сказать ничего. Утешать Джейн, пытаться до неё достучаться было не сложно, но кто бы самой Елене сказал, что теперь делать! Куда их везут? И кто вообще все эти люди? Откуда у них крафт, оружие? Это те, с кем, по рассказам Валерии, Митилена ведёт войну? Или кто-то ещё? Валерия ждёт её в городе к утру и что она будет делать, когда Елена не приедет? Масса вопросов и ни одного ответа. Лишь одно успокаивало: убивать их не собираются. Иначе зачем было спасать и тащить с собой? Неизвестность пугала, но пока они были по крайней мере живы, а значит… Тут внимание Елены привлекла странная человека. Она, или, точнее, он зашёл в салон последним и сел через два кресла напротив Елены. Она понимала, что ни на кого настолько пристально и откровенно смотреть не стоит, но ничего не могла с собой поделать. Мужчина, которого здесь просто не должно и не могло быть, держался чуть скованно, но при этом спокойно. Страха не показывал. Сев, он принялся перебрасываться фразами со своими соседками. Мэн! Мужчина! На Сапфо! Елена всё больше понимала, что ничего не знает о мире, в котором родилась и живёт. А ведь ещё неделю назад всё казалось таким простым! Пф-ф-ф… Свадьба двух известных митиленок была самой большой проблемой, которая заботила Елену! Она горько улыбнулась своим мыслям и продолжила наблюдение за мужчиной. Тот заметил её взгляд и долго смотрел сначала на Елену, потом на Джейн. Затем поморщился, сплюнул и отвернулся. Елену настолько заинтересовало то, откуда на планете вообще мог появиться мужчина, что она практически забыла обо всём остальном. Словно она встретила приведение — его вроде и не должно существовать, но вот оно, перед глазами, и делай с этим что хочешь. Отвертеться уже не выйдет.

     Толчок в плечо вернул Елену к реальности. Она встрепенулась и посмотрела на сидевшую рядом Клару. Оказывается, задумавшись, Елена не заметила, как они снова взлетели.

     — Заснула, что ли? — крикнула ей та почти в самое ухо.

     — Нет! Чего? — таким же криком ответила она. Все вокруг рассмеялась, а Клара ответила злым взглядом.

     — Ты — докторка, спрашиваю? — теперь голос Клары был спокойным, но предельно холодным. — И откуда взялась на биостанции?

     — Взялась из города; и нет, не докторка. Генетик.

     Клара медленно повернула голову и посмотрела на Ольгу, сидящую напротив, потом снова на Елену. Злость в её глазах сменилась живым интересом.

     — Генетик? Я не ослышалась?

     Елена кивнула, а Клара, запрокинув голову, звонко и громко рассмеялась.

     — Потрясающе, — добавила она, успокоившись. — На моей памяти это самый удачный рейд!

     — Помолчала бы, уж, — буркнула Ольга. — Слишком всё гладко идёт. Ещё до базы не добрались.

     — Доберёмся, куда денемся! — Клара махнула рукой. — Зато посмотри, какая добыча! Ещё генредактор от городских получить — и вообще заживём!

     — Я бы на твоём месте дала отмашку, чтобы снимки городским отдали. А то самотык получим вместо редактора.

     — Точно! — Клара отстегнулась и стала пробираться в сторону кабины.

     — Послушайте, — Елена попыталась наклониться к Ольге на столько, на сколько позволили грудь и ремни, и ткнула пальцем в сторону Джона. — Это ведь там мужчина сидит?

     Ольга кивнула.

     — А… — Елена запнулась. — А откуда он здесь?

     — С шахт.

     От удивления брови Елены поползли вверх.

     — А там разве не роботы работают?

     — Нет. — Ольга пожала плечами и отвернулась.

     Елена хмыкнула и откинулась на упругую спинку кресла. До сих пор она была уверена, что их мир создан целиком и полностью женскими руками. Что всё, что она видела вокруг, чем пользовалась каждый день, каждый час, каждую минуту — это их, и только их, женщин, заслуга. Елена гордилась этим. Она считала, что в этом и была цель переселения в новый мир. Когда-то. А теперь вот так вот, походя, между делом, выясняется, что их достижения омыты мужским потом. А может быть и кровью. Как же так? За что тогда боролись их сестры? Кому и зачем пришла в голову мысль использовать мужчин-рабов там, где вполне можно без них обойтись?! Елена снова посмотрела на мужчину. Тот, казалось, не обращал никакого внимания на митиленок. Коротко стриженный, крепко сложенный, с квадратным лицом и мощным торсом, и при этом никаких следов растительности на лице. Даже намёка, что для двадцати пяти лет, на которые выглядел мужчина, было совершенно неестественно — насколько Елена знала теорию. Учитывая, что ёршик волос был тёмный. У них что, половое созревание заблокировано? Впрочем, логично. Иметь под боком целую кучу половозрелых мужиков, способных, как известно, на всякое, и у которых на уме только одно — было бы верхом неблагоразумия.

     Вдруг тряхнуло так, что Елена клацнула зубами и прикусила язык. Крафт дернулся в одну сторону, потом в другую, заложил крутой вираж. Когда выровнялся, в салон забежала Клара и плюхнулась на свое кресло, на ходу застегивая ремни.

     — Дроны, — на выдохе, сквозь зубы сказала она Ольге. — Пять штук, сзади. Попробуем оторваться.

     — А я говорила, что всё слишком гладко идёт, — Ольга поправила свои ремни и туже затянула их. — Хорошо, если оторвемся.

     — Может связаться с нашими, сказать, что Джейн здесь? — предложила Елена.

     — Ну да! — Клара нервно хихикнула. — Тогда нас будут сажать любой ценой. А мне ещё жить хочется. Ничего! Ксяо знает своё дело. Оторвался!

     Крафт снова тряхнуло. Снаружи послышались хлопки. На мгновенье кресло под Еленой будто провалилось, а желудок устремился к горлу. Снова заложили вираж, теперь в другую сторону. Что происходило снаружи — оставалось только гадать, но уже было хорошо то, что крафт не падал.

     — Спереди ещё дроны! — раздался голос из динамика в потолке. — Ухожу вверх, на орбиту!

     Клара кивнула. Пары кресел начали поворачиваться так, чтобы пассажиры смотрели вперёд. При этом Елена с Джейн оказались в разных секциях. Может быть, и к лучшему.

     — Приготовились! Включаю тягу!

     Елену будто накрыло бетонной плитой, которая вжала её в кресло и стремилась расплющить, раскатать тонким слоем по поверхности ложа. Стало тяжело дышать; сердце гулко и неровно забилось, время от времени пропуская удары. Глаза заволокло красным. А плита все давила и давила, не давая пошевелить даже пальцем. Елена опустила тяжёлые веки. Легче не стало.

     Она пришла в себя от резкого запаха, долбанувшего в нос. Чихнула. Голова была непривычно лёгкой. И не только голова, но и всё тело. Перед Еленой вниз головой висела Клара и протягивала бумажный пакет.

     — Если будет тошнить — то только сюда.

     Елена кивнула.

     — Ксяо приносит вам свои извинения. Она не учла, что на борту новенькие, и взлетела с обычной, четырехкратной перегрузкой.

     Елена молча кивнула и принялась прислушиваться к себе. Вроде желудок пока не шалил, ничего не болело. Может быть, лишь слегка мутило. А вот со стороны кресла Джейн доносились совершенно недвусмысленные звуки.

     — Можно мне к ней?

     — Нет. Не стоит. Ей помогут. Если хотите, могу включить иллюминатор. Картинка снаружи того стоит. Особенно, когда видишь её впервые.

     — Ну включите.

     Клара прикоснулась ладонью к панели где-то над головой Елены, у левого плеча которой тут же появился большой тёмный прямоугольник. Елена повернулась к нему и от восторга даже перестала дышать. Бескрайнюю россыпь звёзд закрывал огромный диск Сапфо. Ночная часть его была погружена в темноту, в которой одинокой разноцветной кляксой мерцала Митилена. А дальше к западу, там, где мрак ночи отступал, диск постепенно обретал очертания шара, покрытого грядами облаков, верхушки которых отсвечивали розовым в ярком свете Афины. Сквозь прорехи в облачности можно было разглядеть зелень лесов и равнин, заснеженные вершины гор, мерцающий океан. Елена пыталась разглядеть знакомые ещё с детства очертания родного континента, но это оказалось не так-то просто.

     Шар Сапфо медленно поворачивался: вот под крафтом проплыл Западный океан, усыпанный в середине цепочками островов, показался край второго континента; и тут Елена заметила второй город, по размеру такой же, как Митилена, если не больше.

     — Это Петра, — раздался над ухом Елены голос Клары. — Наш родной город.

     — А почему же тогда вас зовут орбиталками? — Елена оторвалась от созерцания красот родной планеты и повернулась к Кларе.

     — А вот это вы скоро узнаете. Вас приказано доставить наверх. Как гостей, разумеется. Поэтому мы сейчас дозаправимся и полетим ещё выше.

     — Куда?

     — На орбитальную станцию, с которой в города поступает энергия. Её отсюда не видно.

     Джон ждал этого момента всю свою сознательную жизнь. Ну почти всю: с тех пор, как первый раз увидел надсмотрщиц за работой. В тот вечер кто-то из третьей смены (Джон даже не знал его номера) отказался идти в забой. То ли живот ему прихватило, то ли ещё что — в сущности, это было не важно. И тогда в бараке появились эти двое. Они шли по общему коридору, громко стуча своими стеками в каждую дверь: это был сигнал к выходу из барака. Когда все выбежали на площадь перед входом и выстроились в шеренгу, надзирательницы вывели и поставили перед строем того беднягу с больным животом. Он стоял, скорчившись, и с испугом смотрел то на шеренгу склавов, то на надзирательниц. А те не торопились. Они несколько раз обошли его кругом, легко постукивая стеками по своим бедрам, и когда взгляд жертвы стал вконец затравленным, надзирательницы повалили его на землю и начали избивать. Сначала хлестали стеками, метясь в самые чувствительные места, потом принялись бить ногами. Джон несколько раз хотел отвернуться и не смотреть, но всякий раз, когда он пытался это сделать, получал удар током из ошейника. В самом конце, когда тело склава перестало подавать признаки жизни, его утащили куда-то в темноту. В ту ночь Джон так и не смог уснуть.

     С тех пор он был свидетелем множества подобных экзекуций, проходивших примерно по одному сценарию. И ему даже в какой-то момент показалось, что он привык — десятая по счету публичная казнь уже не вызывала в нём никаких эмоций, кроме злости и ненависти к людям со стеками. Но он прекрасно понимал, что стоит ему дёрнуться — и он окажется очередным, кому перед шеренгой склавов в жопу воткнут ручку стека. И провернут несколько раз. А теперь у него появилась возможность поквитаться.

     Джон отстегнул ремни и неуклюже подлетел к креслам, в которых сидели городские. Обе спали. Та, что повыше, уронила голову на грудь и чуть заметно подергивалась во сне. Та, что пониже и поменьше, вся в засохшей крови, уперлась головой в стенку с иллюминатором и чуть слышно посапывала. Джон аккуратно, стараясь не делать резких движений, подлетел к ней. Собранные в пучок на затылке волосы, пусть и порядком растрепавшиеся, позволяли хорошо рассмотреть тонкую длинную шею, никогда не знавшую ошейника-удавки. Джон протянул к ней ладони, обхватил и начал сжимать. Женщина тут же проснулась, но все, что ей теперь оставалось — это сучить руками и ногами и хрипеть. Джон, продолжая сжимать руки, не отрывал взгляда от наливающихся кровью глаз женщины, в которых он видел страх и отчаяние. Тут висок и ухо Джона взорвались болью. От неожиданности он разжал пальцы и, теряя сознание, понял, что куда-то летит.

     Когда Джон очнулся, то обнаружил себя крепко привязанным к креслу. Ухо саднило и пульсировало болью, которая эхом отзывалась в виске. Хотелось потереть место удара рукой, но это было невозможно, отчего болело ещё сильнее. Стараясь не обращать внимание на боль и лёгкую тошноту, Джон огляделся. Крафт был почти пустой. Слева от него, через проход, сидела хмурая Ольга. Заметив, что Джон оживился, она показала ему кулак. Почти тут же из-за кресел перед Ольгой показалась Клара. Она подплыла к Джону и ледяным голосом сказала:

     — Твоё счастье, что Елена жива. Но учти: выкинешь что-то подобное ещё раз — и отправишься кружить над Сапфо. Без скафандра. Ясно?

     Джон кивнул.

     — Ты и сейчас жив только потому, что Ольга за тебя поручилась. Зачем ты ей такой задался — не представляю.

     Джон посмотрел на свою соседку. Та напоминала надзирательниц их лагеря сильнее, чем любая другая женщина из тех, с кем он успел познакомиться после побега. Вариант, зачем он вдруг понадобился Ольге, у Джона был только один. И этот вариант ему не нравился.

     — Не будь идиотом, — ответила Ольга на невысказанный Джоном вопрос. Видимо, поймав его взгляд, она прочла в нём испуг. — Если бы я хотела тебя изнасиловать, то уже сделала бы это. Зачем для этого тащить тебя так высоко, а?

     — Кто вас там знает, — ответил Джон, пожав плечами.

     — Не равняй нас по городским.

     — Слушаюсь, мэм! — Джон сам удивился, что в его состоянии удалось сказать это с должным сарказмом. — И вот ещё что, — добавил он после паузы. — Жить я остался совершенно случайно. И если вы думаете, что я буду вам за это благодарен, а вы будете учить меня жить — то вот нихера. Открывайте тогда шлюз — я сам выйду на орбиту. — Джон, морщась от боли, перегнулся через ручку кресла, чтобы максимально приблизиться к лицу Ольги. — Цена моей жизни меньше моего хера. Сдохну — моё место займёт новый клон, а меня спустят в биореактор. И это я тебе зачем-то нужен, а не ты мне. Поэтому давай решим здесь и сейчас: либо вы все относитесь ко мне как человеке, пусть и с хером между ног, либо я отправляюсь в шлюз. Склав с крафта — Кларе легче.

     — Человека-хероносец, мэн… — Ольга сжимала и разжимала кулаки, но бить Джона не спешила. — Ладно. Договорились. Это будет интересный эксперимент. Но! — Ольга поднесла кулак к носу Джона. — Выкинешь ещё раз что-нибудь подобное в отношении этих двух городских, хотя бы даже попробуешь, — и я разорву твою жопу собственными руками. И хер оторву. И скажу, что так и было. Ясно?

     — Вполне. — Джон выдохнул и откинулся на спинку кресла. На него волной накатила слабость и дурнота. — Развяжите меня, пожалуйста, и дайте пакет. Сейчас блевану.

     Уже второй час Елена никак не могла прийти в себя. Красоты, которые показывал иллюминатор, больше не привлекали. Её преследовало ощущение чужих рук на своей шее, которые давят, душат, ломают, желают убить. Шершавых, сухих мужских рук. В памяти невольно всплывал недавний разговор с племянницей. Такой близкий и такой далёкий. Казалось, он был в какой-то другой жизни. Жизни, где не было непонятных вооружённых дев, которые везут тебя куда-то помимо твоей воли. Жизни, гдн не было агрессивных мужчин, которые пытаются тебя убить при первой же возможности. И почему именно её? Почему не Джейн или Клару? Почему не Ольгу? Впрочем, Ольга при желании сама кого угодно голыми руками задушит. И зачем ей этот склав понадобился?

     Елена в который раз потёрла шею. Слишком много всего для одного вечера. И, судя по всему, это был ещё не конец. Отстыковались они уже давно, снова были перегрузки, пусть и не такие большие, как в первый раз. Интересно, как там Джейн, нормально их перенесла? Если бы не её отчаянный таран головы склава, лежать бы Елене сейчас рядом с Кариной. Бр-р-р-р… Думать об этом не хотелось, но не думать не получалось. Как оказалось, смерть может настигнуть тебя в любой момент, когда ты этого совершенно не ждёшь. Вот ты спишь себе спокойно в кресле, а склав уже тянет к твоей шее свои грязные лапы. И всё. Совсем всё. Окончательно и бесповоротно. И все твои планы, мечты, устремления покидают тебя вместе с предсмертным хрипом, растворяются в воздухе, как и не было их. Елена снова пощупала шею. Болит. Наверное, остались синяки. Но это уже не страшно. Это — мелочь. Главное, что осталась жизнь.

     Сигнал сирены вывел её из раздумий. Следом пилотесса сообщила, что они готовятся к стыковочным маневрам, поэтому пассажирам следует занять места и пристегнуться. К Елене эта просьба не относилось: она с момента входа на борт так ни разу и не вставала. А вот Клара довольно шустро заняла своё место рядом с Еленой и щелкнула замком ремней.

     — Сейчас начнёт болтать. Но это не страшно и не долго.

     Елена кивнула.

     — Ещё раз извиняюсь за то, что случилось. Такого не должно было произойти.

     — Да вам-то какое до нас дело? — обычно высокий голос Елены звучал сейчас низко и хрипло. — Кто вас вообще на биостанцию звал? Кто с собой тащить просил? Карина погибла, меня чуть не задушили! И всё это ради чего?

     — Если бы не мы, на биостанции вас бы к утру в живых уже не было.

     — Справились бы как-нибудь.

     — С тремя-то кворгами?

     — А взамен что? — Елена вцепилась в подлокотники, потому что крафт начал крутиться в разные стороны. — Плен у вас с неясными перспективами?

     — Ну почему же сразу «плен»? За кого вы нас принимаете?

     — А за кого я должна вас принимать? Вы воюете с нами, крадёте наши вещи, убиваете нас!

     — На это есть свои причины.

     — Ну что за банальность?! На всё есть причины — это и так очевидно.

     — Сейчас, постойте, — Клара всем телом повернулась к Елене. — Я, кажется, начинаю понимать. Вы вообще про нас ничего не знаете?

     — Нет. А должна?

     — Ну, у нас про вас все знают.

     — А я про то, что мы на Сапфо вообще с кем-то воюем, узнала только вчера утром. А мне, к слову, за тридцать. Но какое это имеет значение?

     — Потрясающе! — Клара всплеснула руками. — Тогда чему я вообще удивляюсь? Впрочем, ваши спецслужбы заслуживают всяческих похвал — столько времени умудряться держать в секрете факт нашего существования!

     — Да кто вы вообще такие?

     Снаружи по корпусу крафта что-то несильно стукнуло, и болтанка, которой сопровождались стыковочные маневры, разом прекратилась. Елена отпустила подлокотники и выдохнула.

     — А вот об этом лучше всего расскажет та, к кому мы прилетели в гости. Можно отстегиваться.

     Елена нажала на кнопку замка, и удерживающие её ремни разлетелись в стороны. Клара тут же крепко взяла её за локоть.

     — Без привычки передвигаться в невесомости непросто. Поэтому из крафта мы выйдем вместе, а снаружи нас уже ждут с магнитными ботинками.

     Пока Клара говорила, мимо них пролетели Ольга с Джоном. Елена дёрнулась в сторону, и лишь крепкая хватка Клары не позволила ей врезаться в стену.

     Ангар, куда залетел крафт, изнутри выглядел как большой полый цилиндр. Захваты притянули крафт к его внутренней поверхности, и когда Елена, держась одной рукой за поручень, а другой за Клару, спустилась к основанию рампы, то обнаружила, что их там действительно ждали несколько человек с магнитными ботинками. Попасть в них с первого раза оказалось непросто, но Елена справилась и, после того, как помогла Джейн, смогла осмотреться. Никогда прежде в жизни она не видела ничего подобного. От грузовых контейнеров, будто бы висящих прямо над её головой, было не по себе. Елена понимала, что они крепко прикреплены к «полу» ангара, да и в самом ангаре — невесомость, но ощущение, что вот прямо сейчас они сорвутся и расплющат тебя в лепёшку, не отпускало до тех пор, пока они не зашли в огромные ангарные ворота. Тут вестибулярный аппарат и восприятие Елены подверглись новому испытанию: идти по полу, нырять в большую дырку под ногами и снова оказываться вертикально стоящей — это казалось за гранью возможного. Мозг паниковал и отказывался верить, но такова реальность невесомости, а потому Елена всеми силами старалась держать себя в руках. Дальше, пройдя несколько круглых дверей, они оказались в цилиндрической кабине. Они зашли в неё с торца — вторая дверь при этом была у них прямо над головой. Клара как ни в чём не бывало прошла по тому, что казалось стеной кабины, перебралась на поверхность противоположного торца и призывно махнула рукой. Елена впала в ступор: её мозг отказывался выполнить такой манёвр. Она осторожно подошла к тому, что считалось полом лифта и где уже стояли Ольга с Еленой. Пощупала рукой. Чуть отошла, подняла ногу и коснулась ступнёй пола. Нога примагнитилась. Теперь надо было то же самое сделать со второй ногой, но Елена не могла. Ей казалось, что если она оторвёт вторую ногу, то тут же упадёт навзничь и ударится головой о стену. Елена даже зажмурила глаза — но нога всё равно не двигалась. Когда она снова открыла глаза, то увидела протянутую руку Клары. И только вцепившись мёртвой хваткой в её ладонь, Елена смогла перейти на пол обеими ногами и осторожно выпрямиться.

     — Жуть, — сказала она полушёпотом и сделала несколько глубоких вдохов, стараясь унять колотящееся сердце и дрожь в коленях. — И кто только это придумал?

     — Это только первый раз страшно, — ответила Клара с улыбкой и, дождавшись Джейн с Джоном, которым помогла Ольга, добавила:

     — А теперь держитесь: начинается спуск.

     — Спуск? — удивлённо переспросила Елена.

     — Ну да. Мы называем это «поверхностью», и там нормальная сила тяжести. Не как тут.

     — А-а-а… Ясно. — Елена почувствовала, как лифт начал движение, а потом — постепенное возвращение сила тяжести.

     Когда они остановились, всё вернулось на свои привычные места. Низ ощущался как низ, а верх — как верх. Волосы больше не парили в воздухе и не норовили то и дело залезть в нос, глаза или уши, а все части тела были в привычном своём весе. Тем временем двери лифта открылись, и Елена поняла, что её способность удивляться ещё не до конца исчерпала свой ресурс. Перед ней была лесная поляна. Небольшое пространство кабины заполнил щебет птиц и шум ветра, а нос Елены защекотали незнакомые ароматы.

     — Это мы вообще где? — невольно вырвалось у неё, когда она сделала шаг и по щиколотку утонула в мягкой траве. Елена наклонилась, чтобы поближе рассмотреть незнакомые растения: это была явно не сапфонианская флора.

     — Это жилой контур нашей орбитальной станции, — ответила Клара. — Когда-то это была часть корабля, на котором сюда прилетели сёстры-основательницы.

     — То есть всё это — Земное?

     — Угу, — кивнула Клара. — Этакий маленький кусочек далёкой Земли. Пойдёмте, нас ждут. У вас ещё будет возможность всё здесь рассмотреть.

      

     Пройдя совсем немного по тропинке, петляющей между деревьев, они оказались на краю большой поляны. От входа в дом, стоящий на противоположном краю, к ним навстречу шла пожилая грузная черноволосая женщина, одетая в длинное, до щиколоток, чёрное платье с красными вставками. Пухлые её запястья закрывали множество разноцветных браслетов, и почти на каждом пальце было по золотому кольцу. Вид женщины был настолько необычен, непривычен и забавен, что Елена, не удержавшись, хихикнула, за что была награждена колючим взглядом карих, подведенных тушью глаз. Взгляд женщины опустился ниже и задержался на шее Елены.

     — Я всегда знала, что членомрази — агрессивные, неуправляемые животные, — вместо приветствия сказала она низким голосом. — И никаким редактированием это не исправить; дай им малейший шанс, и… Впрочем, рада, что с вами всё в порядке. — Женщина улыбнулась одними губами. — Здравствуйте! Я — хозяйка всего этого, — она широко взмахнула руками. — Зовите меня Дханкор.

     Девушки и Джон кивнули в ответ.

     — Приглашаю вас посетить моё скромное жилище и быть сегодня моими гостьями.

     — Будто бы у нас есть выбор, — буркнула Елена.

     На этот раз взгляд, которым удостоила её Дханкор, был предельно холодным.

     — Нет, а она мне определённо нравится! — звонко рассмеявшись, Дханкор указала рукой на Елену. — Уверена, мы найдём общий язык. Пойдёмте! — Шустро развернувшись на пятках, Дханкор махнула рукой. Но не сдвинулась с места. — Только Елена и Джейн. Ольга с Кларой отведут членомразь в каюты экипажа. — Сказав это, она неожиданно лёгкой для своей комплекции и возраста походкой пошла в сторону дома. Джейн с Еленой, переглянувшись и пожав плечами, поспешили следом.

     Внутри дом Дханкор оказался светлым и просторным. Из большого квадратного холла, устланного затейливо украшенным ковром, на второй этаж поднималась широкая лестница, заканчивающаяся галереей, идущей по периметру всего помещения. В боковых стенах было несколько дверей. Очутившись внутри, Дханкор короткими распоряжениями перепоручила девушек сервам, которые проводили их в ванные комнаты, расположенные на втором этаже. Когда же Елена с Джейн в сопровождении всё тех же сервов спустились обратно вниз, их уже ждал накрытый стол, во главе которого восседала Дханкор.

     — Прошу меня извинить, — произнесла она, когда девушки заняли свои места. — Полагаю, привычная мне земная пища вряд ли вам подойдёт, поэтому я заказала для вас синтезированную. Она, конечно, не такая вкусная, зато ничто не омрачит вашего пребывания у меня в гостях.

     Джейн с Еленой чуть заметно улыбнулись и принялись накладывать себе в тарелки синтетическое рагу.

     — Как вы себя чувствуете, Елена?

     — Спасибо, я в порядке. — Расправившись с первой порцией, она принялась накладывать себе следующую.

     — Если вам понадобится медицинская помощь — просто скажите об этом серву, и он всё организует.

     — Благодарю, — Елена кивнула. — Могу я спросить?

     — Да? — Дханкор взяла с тарелки очередную щепоть риса и отправила в рот.

     — Почему Джона и остальных вы оставили снаружи?

     Рука Дханкор на секунду застыла в воздухе. Она внимательно посмотрела на Елену, которая вновь потёрла шею.

     — Сомневаюсь, что у вас есть какие-то возражения на этот счёт.

     — А всё-таки?

     — Кхм, — Дханкор положила недоеденный рис обратно на тарелку. — Однажды я поклялась, что больше ни одна членомразь не пересечёт порог моего дома. И уж тем более у меня нет желания разделять с ними трапезу.

     — Членомразь? — Джейн в удивлении подняла брови. — Почему?

     — А как мне ещё их называть? — с плохо контролируемой злостью в голосе переспросила Дханкор. — Эти животные сделали всё, чтобы уничтожить меня! И я организовала эту экспедицию, лишь бы не жить с мразями на одной планете, не дышать одним воздухом с ними.

     — Должно быть, случилось что-то очень ужасное!

     — Вы, Джейн, пережили сегодня смерть своей лучшей подруги. Это ужасно. Но, думаю, даже вам будет сложно представить, что это такое, когда погибают почти все ваши подруги разом. Подруги, которые были вам как сёстры. Ближе, чем сёстры. Когда вы возвращаетесь в свой дом из дальней поездки, а дома больше нет: он сожжён, а дочери увезены в бордели Бангладеш. И с вас теперь требуют выкуп. Огромный выкуп. И вы продаёте всё, платите, и вам возвращают ваших детей. По частям.

     — То есть… — широкими от ужаса глазами Елена смотрела на Дханкор.

     — Вы всё правильно поняли. Мы были костью в горле религиозных фанатиков и традиционалистов. Нам не могли простить наше желание быть свободными. Свободными от бессмысленных табу и всех этих условностей и обычаев. Свободными, как наши сёстры по всему миру. Мы жили обособленной общиной и никому не мешали. И мы хотели жить на своей земле — в этом была наша ошибка. Но кто нас за это осудит? Мы считали это естественным, пока нас не пришли убивать.

     — В голове не укладывается, — прошептала Джейн. — Разве такое вообще возможно?

     — Поверьте, и не такое возможно, — грустно улыбнулась Дханкор. — Мне тогда повезло: я была в отъезде, устраивала свои дела. Сёстрам повезло куда меньше. Эти животные, эти членомрази сначала всех изнасиловали, а потом убили. Тех, кто помоложе — продали в бордели. Кого смогла, я тогда выкупила ещё живыми. А кого-то уже не смогла.

     — Не могу поверить, что вас никто не защитил, — хрипло сказала шокированная Елена. — Ведь нельзя же так!

     — Индия — не из тех стран, которые быстро меняются. Особенно в глухой провинции. Мы были для всех чужими, мы вели себя так, как не подобает женщинам. И вот, после всего этого ужаса, я и решила, что обрести безопасность, стать по-настоящему свободными и независимыми женщины смогут только там, где нет членомразей.

     — И вы прилетели сюда, — закончила за Дханкор Елена. — Но здесь-то откуда война взялась?

     — А это вы у Саманты — матери Джейн спросите. — Дханкор исподлобья посмотрела на дочь министорки. — У меня и моих спасённых подруг были тысячи больших и маленьких причин для мести. Причин, которые каждую ночь приходят к нам во снах! Но мы не то, что мстить — мы видеть этих членомразей не могли. Нет их — и прекрасно! А Вальпурга с Самантой и компанией мстить вознамерились. За века женского рабства. Пф! — Дханкор фыркнула и взмахнула рукой, словно отгоняла от себя дым. — Приволокли с собой личинок членомразей и решили разводить их в качестве рабов. Гениально! Строить женский мир чужими руками, боясь, видимо, испортить себе маникюр. Мы пытались им помешать, когда корабль подлетал к Сапфо, но они оказались хитрее. В итоге я сижу здесь, на орбите, мой город на планете живёт с подачек от Вальпурги — да и не живёт, а выживает. А они берут энергию с наших орбитальных станций и жируют на рабском труде.

     — Так вот почему энергоприемник в Митилене собираются отключать! — воскликнула Елена. — А я ещё ду…

     — Елена, замолчи! — крикнула на неё Джейн.

     — Так значит, это правда и мои шпионки не врали. — Дханкор вытерла руки и встала из-за стола. — Что же, тем лучше. Мы больше не будем связаны договором. Тем более, — она подошла и с улыбкой на лице нависла над Еленой, — у нас теперь есть свой генетик, а скоро будет и генетический редактор.

     Резко выпрямившись, она пошла в сторону одной из дверей.

     — Дханкор! Мэм! — крикнула ей вслед Елена. — У меня ещё есть вопрос!

     — Потом, — не оборачиваясь, ответила Дханкор, вскинув ладонь над головой. — И не надо больше кричать. Здесь это позволено только мне.

     Дверь закрылась, скрыв за собой хозяйку дома, и Джейн с Еленой остались в полной тишине.

     — Откуда ты знаешь про отключение станции? — шёпотом спросила Джейн.

     — Сеть принесла, — уклончиво, но так же шёпотом, ответила Елена. — У меня много источников информации. Я, например, знаю, кто виноват в аварии грузовика в Северном квартале. Той, что случилась накануне твоей свадьбы. Помнишь?

     Джейн покраснела и опустила голову.

     — Мне вот, кстати, интересно: а откуда у тебя такая отменная реакция? В твоей медкарте ничего нет о какой-либо специальной подготовке.

     — А мне вот вообще не интересно, — буркнула Джейн. — Мне больше интересно, что с нами дальше будет.

     — Об этом, кстати, я и хотела спросить Дханкор. Но уверена, ничего плохого с нами не сделают, — ободряюще улыбнулась Елена. — Мы слишком ценны. А Дханкор достаточно умна, чтобы прекрасно это понимать.

     — Я бы сказала, слишком умна. — Джейн вздохнула. — А вот Джону определённо здесь не рады.

     — Кхм, — Елена прокашлялась. — Я вообще не понимаю, зачем его сюда притащили. Похоже, Джону здесь рады только вы с Ольгой.

     — Что ты имеешь в виду?!

     — Вы обе — гетеросексуалки.

     — В смы… С чего ты?..

     — Во-первых, это сразу видно, — перебила Джейн Елена. — А во-вторых, это было в твоей карте.

     — А как же я тогда с Лерой столько времени могла провести?

     — Не забывай про генред. Как только эффект от него пропал, твоё отношение к Валерии тут же изменилось. Ведь так?

     Джейн кивнула.

     — Вот. А с Джоном на твоём месте я была бы очень осторожна. Тебе вполне может снести голову от присутствующего рядом мужчины, пусть и недоделанного. Но тогда тебе придётся иметь дело с Ольгой.

     — А что Ольга?

     — А ей, похоже, уже снесло.

     Джейн в задумчивости замолчала. Елена же налила себе воды, поставила стакан перед собой, но пить не стала. Водя пальцем по краю стакана, она вспоминала Валерию и последний разговор с ней. С тех пор произошло так много всего, что казалось, это было в другом мире и другом времени, целую вечность назад. Тогда Елена пообещала Валерии, что обязательно заглянет к ней, как вернётся в медицинский центр. Это должно было произойти, самое позднее, три часа назад. В Митилене скоро наступит утро, Валерия проснётся, поймёт, что Елена так и не вернулась, и что будет дальше? Побежит к маме обо всём рассказывать? Сама помчится на станцию, координаты которой оставила ей Елена? Забьёт и забудет обо всём? Нет, то, что забудет — вряд ли. Для неё пройдёт всего лишь ночь, а мир с ног на голову не переворачивался.

     Елене не нужно было содействие Помощницы, чтобы вспомнить лицо Валерии в мельчайших деталях: чувственные, чуть пухлые губы, глубокий взгляд карих глаз, прямой изящный нос, темно-каштановые волосы, волнами обрамляющие правильный овал лица. Елена не находила в этом лице изъянов, и каждая его черта вызывала в ней волну тепла и волнения. Интересно, вспомнит ли Валерия её хоть раз или забудет, как ещё одну человеку, случайно встреченную на жизненном пути?

     Рядом что-то пискнуло. Елена опустила голову и увидела серва, на дисплее которого было приглашение пройти в приготовленную спальню.

     — Джейн, пойдём, — сказала она, вставая из-за стола. — Нас спать приглашают. Джейн?

     Девушка сидела, сложив руки на столе и уронив на них голову, и не двигалась. Лишь чуть слышное размеренное дыхание говорило о том, что Джейн жива и, похоже, всего лишь спит. Елена подошла к ней и потрясла за плечо. Реакции не последовало. Елена потрясла ещё раз, сильнее. С тем же результатом.

     — Похоже, кто-то всерьёз хочет меня сегодня добить… — С этими словами она нагнулась, подлезла под плечо Джейн и, крякнув, поднялась на ноги. Джейн была не то, чтобы тяжёлая, но к таким упражнениям уставшее тело Елены было уже не готово. Качаясь, она понесла Джейн, ноги которой вяло перебирали по полу, по направлению к лестнице на второй этаж. Вдруг Елене стало очень легко. Она смогла выпрямиться, поднять голову и оглядеться. С другой стороны Джейн подхватила Дханкор и без видимых усилий потащила вверх по лестнице.