Обглоданная, обсосанная со всех сторон бесконечными мыслями, похожая на ломкий скелетик шпрота, память - вот и всё, что от меня осталось. Даже тела, определённой формы уже нет. Просто идея, облачённая в четыре стены и затерявшаяся в этом кубике затхлого, недвижного пространства. Впрочем, тут есть дверь - закрытая на замок и припёртая чем-то с той стороны. Кажется, книжным шкафом. И ещё окно - серое, непроницаемое, в чьих-то рвущихся на свободу отпечатках пальцев... Тоже закрыто. Я давно не выглядывала в него (что толку?), но помню: за окном ничего нет, вязкая пустота космоса, в которой чаинками болтаются звёзды. Между ними носится Время. Когда-то давно, когда тело ещё не истаяло, я думала о том, что моя глухонемая обитель - тоже звезда, а я - кусочек, обрывок Времени. Глупо, ужасно глупо! Сейчас я поняла, что всё не так, что будь я хотя бы миллисекундой, то исчезла бы давно, ибо Время никогда не застывает. А я в своём Кубе (с книжным шкафом с той стороны!) парю в пространстве. Недвижимо. Но к окну подходить, как и говорилось, незачем. Оно, как и говорилось, глухо, слепо, немо и не умеет думать. Лишь передвигает тень от перегоревшей лампочки без абажура по потолку.
О, потолок! Когда-то давно, когда я могла лежать на измятом своём ложе, я часто смотрела на него, пыталась вообразить, вспомнить, на что он похож, этот вечный низкий потолок. На школьную доску, несомненно, по которой извиваются, смеясь, формулы, буквы, фразы, стираемые бессменной пыльной тряпкой - тенью от лампочки. Что такое школа - не знаю. Память охотно выбрасывает странные слова, лишь поболтай ложечкой взгляда в гуще на дне... Что такое формулы - не знаю, равно как не знаю, что такое крышка от гроба. Однако именно на неё более всего походит мой потолок...
Теперь же и тело покинуло меня. Просто однажды я проснулась (тогда ещё можно было спать и даже (!) видеть сны) и сообразила - не сразу, надо признаться! - что чего-то очень важного не хватает. Потом, конечно, привыкла, растворилась в воздухе - или нет, воздух уже как целую вечность назад выпал мягкой пылью на белый пол, - в вакууме и стала думать дальше. Потому что мыслить, значит жить.
Над смыслом моих раздумий, моей жизни рассуждать боюсь; боюсь, потому что не знаю, что это. Что-то обязательное и пугающее. То, что двигает всё... Ещё боюсь перестать думать. Что если тогда рассыплется в звёздную пыль мой Куб?.. И неожиданное помутнение рассудка, которое так часто путаю с внезапным озарением: а если не только Куб, если весь мир, всё Время и пространство, вся Вселенная пронизаны ниточками моих мыслей, и - если я вдруг засну - всё-всё-всё померкнет и сгинет и даже хаоса существовать не будет. Наверное, это и есть тот самый смысл...
А иной раз я хочу перемен. Хочу выйти из комнаты туда, во Вселенную. Я мечтаю о том, чтобы кто-нибудь отодвинул тот шкаф и провернул заржавевший ключик в замочной скважине. Тогда бы всё было не так. Не знаю только, как приманить, заарканить Время, чтобы хоть что-нибудь сдвинулось в моём шестигранном мирке.
Но я всего лишь идея, душа, если угодно, логос. Мысль, которую нельзя выразить словами... Тишина, молчание...
Я, не видящая и не слышащая, как могу поддерживаю память о своей комнате, которой, скорее всего, уже и нет.
...Как всё это просто!..
Я могу, я всё время могла уйти отсюда, из мирка, который сотворён мною же. И - стыдно, стыдно за свою недогадливость - стоит мне подумать, и дверь откроется, потому что ничто не удерживает её боле!
Вспомнить, вспомнит, как открывается дверь; вспомнить, как распахиваются прозревшие глаза; вспомнить, как дышать и ходить, как кричать... Пустить свою память вспять и - вперёд! Туда, где чаинки звёзд вновь собираются в пузатый заварник земной Луны. Туда, где атомы и сердца обретают притяжение...
В меня хлынул живой говорящий мир пространства-времени. Я приняла его с радостью.
Но мысли, странные мысли о том, что именно на мне держится Вселенная... Время, скрипнув шестерёнками, хотело двинуться по своему - не моему, значит, - маршруту. Но его остановило новое моё воспоминание, самое яркое: бабочка, покидающая мёртвый кокон.