Тошнотворно в ноздре щекотал таракан.
Из другой - сопля неспешно сползала к нижней губе.
Уховёртка сухо шуршала в ушах и угрожала мозгу
На душе душно дышал дурман дышлом упираясь в сердце
со всеми его предсердиями и желудочками.
/О прохудившихся клапанах - сегодня ни слова, умоляю!/
не вылезали из орбит, а сидели глубоко
и нудно болели при малейшем смещении даже на
пару градусов, наплевать - по вертикали или же, обратно, по
Руки не дрожали и ни авторучка, ни автомат АКМ-47,
разумеется, не выпадали из тех рук. Да, тех рук, тех самых,
В ректуме сидел не просто рак с клешнёй зеленовато-тинной,
такой картинной, что..., а целый краб иль, по иному -
которых ловят в США на берегу Атлантики и пожирают с
аппетитом, как дома, так и в ресторанах с улыбчивой
Короче - в анусе свербило немилосердно. Подумал он:
"Хорошо, что я не гомо, этот, аналист", подмазался и засадил
себе солидный, не солёный,
Не сочащий, не заразный, а обычный дилдо, но с мотором,
тогда, точнее будет - вибратор. Вибратор! Ах вибратор,
дружок почти монашьего затвора. Он задрожал,
чуть подвывая углубился и краб иль лобстер, мать его ети,
убрался восвояси, карикатурно волоча в клешне другую,
т.е. в анусе. Простата радостно заржала услышав рок
моторчика и ни к селу, ни к городу эрекцией надулся Он,
да-да, Он самый хуй мордастый.
Тут Эринии взвыли и пальцы на ногах зкрючили той болью
- подагрической, отвратной, невыносимой.
Потом не разобрать: зуб Фурии в сустав вонзился или капкан для ног,
один хуец - боль преисподняя.
Дал знать ударом боли в колено блуждающий осколок, отщепенец
А в голове: шуршали листочки, звенели звоночки, квакали лягушки,
трещали трещётки, гудели гудочки, стучали молоточки о гвоздочки,
да ещё топали сапожищами американские агрессоры, воняли кедами чеченские террористы и плели интриги те самые сионисты. Миролюбия ни от кого
Голова раскалывалась от /см. выше/. Он принял таблетку аспирина, потом
ещё одну, потом ещё. Лёг спать и стал подругу ждать.
На душе царил мир с покоем на пару.
Но! Зачумлённая речь, отбрасывающая чёрную, непроницаемую тень на всё фиктивноживущее и хохочущее!
Где ты, зачумлённая речь?!