В ту ночь праздновалась победа российского футбола над англичанами. Возбуждение накрыло Москву историческим матчем. Засиделся я за полночь, незаметно кончились сигареты - без них ни заснуть, ни книжку почитать. Ларьки закрыты, ближайший ночной магазин у чёрта на рогах. С трудом нашёл единственную палатку, которая тоже закрывалась и успел купить пачку "Винстона".
Иду довольный домой в тишине, "во дворе ни машин, ни людей". Перешёл проезжую дорогу и вдруг осознаю, что за звук догнал секунду назад. Это пачка выпала из кармана.
Оборачиваюсь и точно - лежит родимая на разделительной полосе маленькая такая и светится. В этот момент из темноты выныривает какой-то "лексус" и точнёхонько по пачке с таким ощущением, что всеми четырьмя колёсами проехался.
Даже не успел сплюнуть и провожал остолбенело след, не умея вымолвить и звука. Хорошо, что там был не я - тинькало в голове.
Порывистость сама собой улеглась и я наклонился над ней, такой родной и желанной. Лежит приплющенная - ни жива, ни мертва. Бережно подхватил, поднял её, а душа как будто плачет. Да и руки предательски затряслись как у страдальца. Приоткрыл пачку, дыхание спёрло, но, глянули глазком живые и родимые, силой примятые. Скрученное изящество белых палочек ещё источало желанный аромат табака. Прикрыв их, раненых, поспешил домой. Смесь горечи и печали усмиряла величавая ночь.
Прошёл, не разуваясь, к столу выпрастывать спасённую замысловатость. Вожделенно и бережно вынимал поочерёдно каждую, раскладывая их помятые податливые тельца. Поглаживал шелковистость маленьких невест, лелея их потерянность. Перекатывая каждую в ладонях, вдохновлял теплившуюся жизнь. Превозмогая несоблазнительный их вид, вдыхал волнующий до боли запах и тихо плакали мои глаза, рисуя произвольные дорожки как на лице той девочки вчера.
Зажав губами сплющенную сигарету, поднёс огонь. Охнув, закудрявилась сизоньким дымком, рисуя вчерашний случай на мосту. "Восьмёрка" срикошетила от "десятки" и уткнулась в ограждение железнодорожной эстакады, чуть не пробив её.
Бегу к вылезающему с окровавленным лицом водителю "восьмёрки".
- Жив?
- Да, нормально, лоб поцарапал...
Бежит с матерными воплями "десяточник", менты откуда-то подрулили. Невольный взгляд выхватил на заднем сиденьи "восьмёрки" белокурую девчушку лет семи с прижатым плюшевым медведем. Взгляд не моргая смотрит вглубь себя, а по щекам рисуют след горошинами слёз два ручейка. Сидит, напуганная одиночеством, пропитывает солью слёз единственного друга.
У взрослых дядь "ущерб", "страховка", "разборки", "документы".
И вот теперь добавлены придавленные дикой ночью сигареты...