Аннотация: Утро Новогодья! Рэт преподносит Элии подарок, принцы кутят и философствуют, а Нрэн наконец....
ЧАСТЬ ВТОРАЯ - ВТОРОЕ СЕМИДНЕВЬЕ
Глава 1. Об опасностях признаний
"Я поэт. Зовусь я Цветик. От меня вам всем приветик!"
Н.Носов "Незнайка".
Настроение - сложная штука. То оно есть, а то его нет...
(из м/ф 'Смешарики')
Если подумать, то всегда окажется,
что бывают вещи и похуже твоих нынешних неприятностей.
Андрэ Нортон. Проклятие эльфов
Утро второго семидневья Новогодья стремительно ворвалось в спальню принцессы с радостным воплем Рэта: 'Прекрасное утро, королева моя дорогая!'.
Шпион щелкнул по кончику носа маленького сердитого пажа, пытавшегося преградить ему путь, подлетел к кровати принцессы и, плюхнувшись на край ложа, объявил, потрясая в воздухе небольшой пачкой каких-то листочков:
- Я принес тебе подарок!
Отсыпающаяся после вчерашней многочасовой экскурсии по городу и интенсивных занятий в тренировочном зале (Бог Войны с каждым уроком все более увеличивал нагрузку и немилосердно гонял свою ученицу), принцесса приподнялась на локте и хмуро посмотрела на Грея. Богиня не на шутку задумалась, убить ли негодника прямо сейчас или подождать, пока он расскажет, зачем явился.
Паж, сердито сопящий в дверях, поспешил смыться из комнаты, решая не менее важную проблему, как сильно ли достанется ему за то, что он опять позволил этому наглому типу проникнуть в спальню госпожи? Но попробуй не позволь! Ведь длинноносый проныра Рэт ни у кого не спрашивал разрешения и, казалось, был способен проскользнуть в помещение даже через замочную скважину, залитую воском.
Сменив гнев на милость при виде уморительной гримасы горящего энтузиазмом Грея, принцесса буркнула, перекатываясь на бок и подпирая голову кулачком:
- Что? У тебя есть десять секунд на то, чтобы сделать устные распоряжения перед смертью.
- Ах, любовь моя, лучше я потрачу их на то, чтобы доставить тебе удовольствие. Слушай! - провозгласил мужчина и, усевшись поудобнее, с чувством продекламировал:
В каземат дракона я
Притащил из леса.
Пусть он дохлый,
Все равно было интересно!
- И смотри! - Грей сунул под нос хихикающей принцессы один из листочков с карикатурой. Несколько скупых штрихов на бумаге складывались в мужскую фигуру в изящном камзоле и безумно кружевной рубашке, нежно сжимающую в объятиях дохлую животину. Брезгливо-надменную физиономию Энтиора нельзя было не узнать. Шарж вышел отменный.
Хихиканье Элии стало громче еще и потому, что она узнала руку художника. Теперь авторство забавного пасквильчика не вызывало никаких сомнений. За старые проделки принялся барон Оскар Хоу, взяв в подручные герцога Лиенского. Впрочем, могло быть и наоборот...
- Прелестно, - широко ухмыльнулась принцесса.
- Это еще не все, королева моя дорогая, - радостно объявил Рэт и, широким жестом игрока, выкладывающего карты на стол, бросил перед богиней на одеяло остальные листки.
Как правило, за честь доставить самые свежие сплетни к ушам принцессы велось самое настоящее соревнование. С переменным успехом в нем лидировали Рэт и Рик. Но сплетню, что принес сегодня шпион, никто другой, похоже, просто не осмелился бы донести, опасаясь непредсказуемой реакции богини.
Усевшись на ложе поудобнее, Элия принялась читать памфлеты, написанные в том же великолепно выдержанном духе нескладух о ребячьих проделках намеренно корявым слогом. Зловещие рекомендации любовнику относительно скорейшего составления завещания были благополучно позабыты.
Копаясь в сатирических стишках о членах королевской семьи Лоуленда (особенно пристального внимания автора удостоились личная жизнь, привычки и сексуальные наклонности принца Энтиора), Элия обнаружила и описание недавнего происшествия, правда, без занимательной сопроводительной картинки:
Как-то Рик гулял по саду,
Фейерверки зажигал.
Все сияло и блистало,
Шарик в Элию попал!
Платье факелом пылает,
Где спасенье? Водоем!
И вопрос всех занимает:
Уцелело ли белье?
Весело рассмеявшись, принцесса еще раз заметила:
- Забавно! Спасибо, Рэт.
- Всегда 'пожалуйста', королева моя дорогая, обожаю женщин, с таким удовольствием читающих гадости о самой себе и своей семье, - от всего сердца заверил любовницу шпион.
- И много у тебя таких дам на примете, дорогой мой? - выгнула бровь принцесса.
- Ты единственная и оттого самая обожаемая, - торопливо заверил любовницу Грей, знакомясь с содержимым вазы на столике в изножье постели.
- Даже более обожаемая, чем шоколад? - вполне натурально удивилась богиня.
- Конечно, - убежденно констатировал бог, шелестя оберткой конфеты и развил теорию. - Посуди сама, шоколадку можно съесть и ее не будет, а ты владелица множества вазочек, которые наполняются сладостями с похвальной периодичностью.
- Между прочим, белье уцелело? - уточнил умирающий от любопытства шпион.
- Местами, - мрачновато усмехнулась Элия, вспоминая инцидент на фейерверке, а потом все-таки расхохоталась от души, представив, как выглядело со стороны ее поднятие из озерных вод: злая, чумазая, мокрая, в обрывках одежды Богиня Любви - просто карикатура на саму себя....
- Кстати, об этих бумажках, - кивнул на листочки с картинками Рэт, жуя конфету. - Стиль весьма узнаваем, да и круг свидетелей более чем узок, даже меня на ваше семейное шоу не приглашали. Готов держать пари, отличился экс-барон Хоу! Малому снова надоело жить? Любой из твоих братцев легко может решить эту маленькую проблему. Скорее всего, именно этим большая часть твоих родственничков захочет заняться, как только листочки попадутся им на глаза. Энтиор уж точно! И еще один мелкий вопросик, королева моя дорогая, Оскар обрел в скитаниях по инкарнациям талант графика? Если нет, значит, твоему клыкастому брату придется марать руки дважды.
- Ни единого, - твердо отрезала богиня. - Мальчики меня развлекают, так что Энтиору придется пострадать во имя искусства.
- О!? Тебе знаком и художник? - глаза шпиона заискрились неподдельным интересом.
- Руку сложно не узнать, - отметила принцесса, постукивая пальчиком по карандашным наброскам. - Герцог Элегор Лиенский - талантливый график и скульптор, отлично режет по камню, но скрывает свои таланты от общества. Стесняется, наверное.
- Это он-то стесняется? - недоверчиво фыркнул Рэт и заметил уже серьезно: - Парень явно нарывается на неприятности. Эти выкрутасы не доведут его до добра.
- Пусть решает сам, уже не маленький, - пожала плечами богиня, давая понять Грею, что личная жизнь и характер Элегора - не повод для сплетен и пустой болтовни.
- И советов все равно не слушает, - задумчиво согласился собеседник, зная, как любит герцог рисковые предприятия и ненавидит расчетливую осмотрительность.
- Много такого в городе? - принцесса взмахнула стопкой листков.
- Да уж, немало, - снова невольно ухмыльнулся шпион. - Мальчишки-газетчики почти в открытую прохожим суют, да и наклеено бумажек в городе прилично, если не на каждом фонаре, то через один, как минимум. А вчера еще все было чисто. Чья-то частная типография, наверное, всю ночь печатала. Может даже, и не одна.
- Какая работоспособность, - сыронизировала богиня, думая о том, что Элегор и Оскар удачно выбрали время для своей каверзы: Дикая Охота и обычно следовавшая за ней пирушка лишили принцев способности оперативно отреагировать на появление памфлетов, пресекая в зародыше их распространение. Теперь-то, когда писанина разлетелась по городу, предпринимать что-либо кардинальное поздно. Можно только вслух посмеяться вместе со всеми над остроумными стишками, а мстить придется втихую, обождав, пока улягутся страсти.
'Значит, времени на то, чтобы довести до родичей мои пожелания хватит', - решила принцесса как раз так, как хотел и отчего так спешил Рэт. Вслух о мотивах не было сказано ни слова, но оба прекрасно знали, о чем промолчали. Грей понимал, что просить за поэта глупо, но Элия - умная женщина, поэтому сделает правильные выводы.
В то время, когда недовольную принцессу будил Грей, принесший прелюбопытные вести, ее родичи еще и не думали ложиться. Традиционная пирушка после Дикой Охоты была в самом разгаре. Тесная компания отмечала удачное развлечение, в котором принимали участие практически все члены семьи, за небольшим исключением. (Принц Лейм наотрез отказывался от подобных мероприятий, руководствуясь морально-этическими соображениями, а Тэодер, Ноут и Ментор, хоть и выезжали вместе со всеми, но 'охотиться' предпочитали отдельной компанией.)
Так что в гостиную Рика набилось достаточно родственников, шумно обсуждающих собственные успехи в Дикой Охоте. Довольно улыбался Энтиор, расположившись в кресле, облизывая клыки и любуясь уже подсыхающими пятнами крови на кипенно-белом кружеве рубашки. Одежда принца, несмотря на бурно проведенное время, сохраняла, не считая кровавых следов, свой элегантный и чистый вид, в отличие от одеяния большинства его братьев. На диване вольготно развалились Рик и Джей, жмурясь как два сытых кота. Жесткая ухмылка гуляла по губам Кэлберта, поигрывающего каким-то замысловатым украшением из ярких кроваво-красных рубинов в волосах. Вовсю налегали на еду Элтон и Кэлер, присоединяющиеся к братьям во всех начинаниях за компанию. С бокалом вина в руках задумчиво улыбался эстет Мелиор, чья лень не распространялась на развлечения типа 'охоты'. Радостно скалился Лимбер, оглядывая своих многочисленных отпрысков, даже Нрэн тоже был здесь, какой-то тихий и странно умиротворенный, может быть, потому, что в очередной раз смог доказать самому себе и так очевидный постулат о способности великого воителя совладать с любым существом во Вселенной, кроме собственной кузины.
Расторопные слуги Рика метались туда-сюда, пополняя быстро уменьшающиеся запасы провизии на живых столиках, тоже снующих по комнате между принцами, шустро перебирая ножками. После Дикой Охоты - весьма интенсивного вида спорта по-лоулендски - у его участников (тех, естественно, кто оставался в живых по воле Судьбы и Случая) разгорался просто зверский аппетит. А батареи пустых бутылок росли с такой быстротой, что уже сейчас численностью вполне могли претендовать на звание армии небольшого захолустного королевства. Откупоривая очередные бутылки, братья провозглашали тост и вновь продолжали шумно обсуждать свои 'спортивные' достижения.
- Ты, Энтиор, не прав, я тоже хотел ту белокурую малышку, почему ты не оставил ее мне? - нахмурился Джей, как всегда после нескольких бутылок вспоминая обо всех нанесенных в последнее время обидах, мнимых и настоящих. После второго десятка начинали припоминаться обиды давние.
- Извини, увлекся, - небрежно взмахнул рукой вампир, задумчиво разглядывая пару капель запекшейся крови под ногтями - все, что осталось от белокурой малышки.
- Мог бы тогда уступить мне первую очередь, - пробурчал принц.
- Но тогда она уже не понадобилась бы мне, - пожав плечами и задумчиво улыбнувшись, с видом гурмана резонно пояснял Энтиор: - Я люблю эту дивную сладкую кровь нетронутой невинности. Она так вкусна...
- В следующий раз не забудь о том, что ты не один на Охоте, - предупредил Джей.
- Ладно, - охотно согласился вампир, добавив в свое оправдание: - Просто эта малышка оказалась чересчур слаба. Не придирайся, на твою долю перепало достаточно другой добычи.
- Ну и что? - обиженно запыхтев, резонно возразил собеседник. - Я хотел еще и эту.
- Эй, парни, хватит собачиться, в тренировочном зале отношения выяснять будете, если захотите, - встрял Кэлер, считая эту трапезу завтраком, он еще и изрядно набивал желудок, поэтому пьянел медленнее остальных. - Бокалы уже пусты! Наливайте по новой! Нрэн, твоя очередь сказать тост.
Почему-то оживившись, Рик и Джей быстро перемигнулись. Нрэн деловито кивнул, встал, секунду помедлил, подняв в вверх бокал с вином, и провозгласил:
- Один философ из мира, далекого от нас, написал в своем трактате: 'Жизнь и смерть - одна ветвь, возможное и невозможное - одна связка монет'. Так давайте пожелаем того, чтобы цветы смерти на ветвях жизни распускались только для наших врагов, а в связке монет желаний невозможным становилось лишь то, исполнение чего несет беду нам самим.
- Сильно сказано, - уважительно кивнул Кэлер, осушив залпом свой бокал.
- Вот это да! Нрэн, куда до тебя Ментору, ты непременно должен написать философский трактат! - радостно подтвердил Джей, взметнулся с дивана и, подлетев к воителю, хлопнул его по плечу. Размахивая руками и мельтеша перед носом Нрэна, принц затараторил: - Пиши, а Рик поможет тебе издаться! Здорово, а?
- Помогу, а что? Дело выгодное! За одно имя народ платить будет! - ухмыльнулся рыжий, опорожняя свой бокал. - Только Элию придется изолировать на весь период творчества нашего кузена. Она дурно влияет на его красноречие. Я думаю, тут все дело в циркуляции крови по различным органам тела...
Нрэн метнул в сторону бога, излишне распустившего язык, грозный предупредительный взгляд и положил руку на пояс у меча. Рик тут же заткнулся, пожав плечами с видом оскорбленной невинности: 'А я что, я ничего, сижу тут такой хороший, добрый совет даю. Не хочешь, не слушай!'.
Пока Нрэн и Рик играли в гляделки, принц Джей продолжал суетиться вокруг кузена, бурно жестикулируя и доказывая наличие у последнего недюжинного литературного таланта. Родичи, ухмыляясь, наслаждались бесплатным концертом.
Оставив в покое присмиревшего Рика, Нрэн буркнул Джею: 'Уймись', отстранил суматошного Бога Воров и сел, пригубив, наконец, свое вино. Ничуть не оскорбленный такой реакцией белобрысый проныра поспешил вновь плюхнуться на свое место рядом с рыжим братом. При этом друзья довольно перемигнулись, и Джей незаметно от других сложил пальцы левой руки в старинном жесте темной братии 'дело сделано'.
- Слушай, Кэлберт, - намеренно отвлекая внимание родственников от сурового воителя, обратился Рик к мореходу, - давно хотел спросить. Что это за штучка с рубинами у тебя в волосах? Ты ее всегда на Дикую Охоту надеваешь. Небось, какой-нибудь пиратский трофей?
Принц хмыкнул и, по-волчьи оскалившись, ответил, тронув гроздь мелких, но прекрасно ограненных рубинов в переплетении серебряной проволоки:
- Пиратский, но не трофей. Этот - знак отличия капитана корсаров, который символизирует определенные заслуги при взятии на абордаж корабля...
- Убийство врагов? - деловито уточнил Нрэн. В компании родичей он сейчас чувствовал себя как-то на удивление раскованно. По телу разливалось приятное тепло, и что-то вроде легкой щекотки ощущалось в груди, наверное, от выпитого вина.
- Нет, убийство противников при абордаже отмечается изумрудами, а рубины - женщины, которых я поимел захватив судно, - Кэлберт машинально поигрывал украшением. - Число камней в заколке - это количество врагов или баб.
- Да, Элии такую штучку с рубинами лучше не показывать или не объяснять ее происхождение, - ухмыльнувшись, встрял Джей.
- Она не баба, она моя сестра, - резко, почти агрессивно бросил пират. - И она понимает все, что я делаю, и не станет бороться с тем, что является частью моей сути. Да меня поднимут на смех корсары всего вольного братства Океана Миров, если узнают, что Кэлберт Лоулендский больше не носит свои рубины.
- Элия все понимает, - утвердительно качнул головой Кэлер и, обглодав окорок индейки, потянулся за следующей порцией с подноса.
Энтиор полюбовался запекшейся кровью на руках и умиротворенно кивнул, соглашаясь со словами братьев.
- Кэлберт, а где ж ты находишь столько баб в Океане? - с пьяной серьезностью принялся выяснять Элтон, в душе которого неожиданно взыграла тяга летописца к уточнению подробностей. - Ведь их, по-вашему, и одну в плаванье брать - дурная примета, а на твоей заколке их точно больше дюжины.
- Гаремы, рабыни, яхты для развлечений, - хмыкнул пират. - Да мало ли чего еще. Богатые дураки часто тащат с собой кучи хлама. Есть такие миры, где морское дело вообще женской прерогативой считается.
- Ребята, бокалы-то почти опустели. По новой надо! Мы тут не лопать собрались! - снова встрял удовлетворивший любопытство Рик. - Моя очередь говорить тост. Люблю я это дело! Значит так, в продолжение женской темы такая история. Шел как-то по дремучему лесу мужчина. И вдруг из чащи вышел огромный свирепый синий дракон, полыхнул пламенем для острастки и проревел:
- Я сейчас тебя съем!
- За что? - спросил мужчина, задрожав от страха.
- А просто обедать пора, - пояснил дракон.
- Не ешь меня, я сделаю все, что ты хочешь, - взмолился путник.
- Что ж, - поразмыслив, согласился дракон, обожающий странные пари. - Если ты выполнишь три желания первого встречного человека, я тебя, так и быть, пощажу.
На том и порешили. Вскоре встретили они на лесной дороге одинокую путешественницу. Дракон объяснил ей ситуацию и спросил:
- Какое твое первое желание, женщина?
Женщина покраснела и пожелала, чтобы мужчина ее отымел. Тот с большой охотой выполнил ее желание. Женщина загадала второе желание - повторить первое. Мужчина справился и с этим. А женщина пожелала, чтобы он взял ее еще раз. Упал тогда мужчина на колени, склонил буйну голову и сказал:
- Ешь меня, дракон!
- Выпьем же, братья, папа, за тех мужчин, которые никогда не попадутся на зубок дракону! То есть за нас!
Принцы радостно подхватили тост Рика с донельзя самодовольными ухмылками.
После непродолжительной паузы, заполненной типичными для компании принцев процедуры уничтожения съестного и мелкими пикировками, Джей наиграно тяжко вздохнул и, налив себе вина, обратился к Рику со словами горестного упрека:
- Опять ты, брат, сказал все самые интересные тосты, только один у меня и остался. Бог Воров вскочил на ноги, воздел вверх бокал и торжественно провозгласил:
- С кем дружба сто лет, а с кем дружба один день, как сто лет. За всех вас, родичи!
Повисло непродолжительное молчание. Отяжелевшие после чересчур бурного времяпрепровождения, сытной еды и возлияний принцы осмысливали сказанное. Наконец, Кэлер задумчиво спросил:
- Это ты нас оскорбляешь, что ли?
- Я думаю, он нас действительно оскорбляет, - медленно кивнул Нрэн.
И закипела яростная перебранка. Поняв, что на сей раз отпрыски могут разойтись не на шутку, Лимбер поспешно нашел в своем кубке дно, встал с кресла и рявкнул наработанным за тяжкие века правления командным голосом:
- Все! Хватит! Погуляли на славу, а теперь лично я собираюсь завалиться в кровать и провести там часа четыре до церемонии на Храмовой площади, чем и вам советую заняться. Желаете подраться - деритесь, только лечиться не позволю, прокляну, так и предстанете перед народом в синяках.
Поворчав для порядка на злой язык Джея, боги решили угомониться, допили вино и разбрелись по своим покоям отдыхать и наводить официальный марафет.
Неторопливо следуя по коридорам замка к своим покоям, принц Нрэн продолжал наслаждаться ощущением пьянящей легкости, что переполняла его. Как давно богу не было так хорошо. Казалось, что с души свалился тяжеленный камень, огромная глыба, веками лежавшая там и ставшая такой мучительно-привычной и оттого уже незаметной. Невольная улыбка как незваная гостья робко прокралась на лицо сурового воителя, да так там и обосновалась.
Вздохнув полной грудью, мужчина задержался у большого окна, чтобы окинуть взглядом Сады Всех Миров. Его всегда трогало весеннее чудо зарождения новой жизни в природе. Впрочем, бог любил и другие времена года, сам их круговорот приносил ему твердую уверенность в устоявшемся порядке вещей, внушал мысль о неизменности законов мироздания. Нрэн, верный приверженец строгих традиций, очень ценил ощущение того, что в буйных мирах есть нечто вечное и закономерное.
Сейчас принц любовался весенним садом. Маги-синоптики постарались на славу: в ярко-синем небе сиял золотой круг солнца, теплое марево струилось от прогревающейся земли и, откликаясь на первую ласку живительных лучей, растения одевались в нежно-салатовую, белую, синеватую дымку, пока едва уловимый намек на грядущее буйство цвета.
Нрэн улыбнулся шире и, оторвавшись от окна, двинулся дальше, небывалая легкость переполняла его, дарила ощущение вседозволенности. Казалось, сейчас, в эти минуты стало возможно все и исполнение любой, самой безумной, дурацкой причуды в его полной власти. Спали оковы долга и правил. Кодекс чести и строгий нравственный контроль одновременно хлопнули на стол заявления и, не дожидаясь резолюции мозга, удалились в отпуск. Хотелось что-нибудь сотворить!
Неожиданно бог понял, что больше не обязан терпеть и страдать. Хватит, он вовсе не должен держать в себе свою любовь только потому, что Элия приходится ему кузиной. Кузина - не сестра! Конечно, она Богиня Любви, ну так что ж, зато он Бог Войны. Ему надо просто пойти к Элии, упасть перед ней на колени, признаться в любви и молить об ответном чувстве. Баста, слишком долго он молчал! Пусть знает о том, что он сходит по ней с ума. Будь что будет! Пусть или скажет 'да', или, смеясь, прогонит его, как собаку, прогонит сама, сама велит убираться прочь.
Размашистым решительным шагом принц преодолел последние метры коридора, отделявшие его от покоев Элии и, небрежно отпихнув с дороги пажа, ринулся в гостиную кузины.
Мальчик в сердцах топнул ногой, утирая злые слезы, грозящие намочить кружево воротничка. Зачем ему вообще стоять здесь в прихожей, если с утра до вечера к госпоже шляются без доклада все, кому только заблагорассудится?
Переодевшись в открытое серебристо-серое платье с весенним мотивом цветущей вишни, принцесса наскоро разобрала утреннюю почту, полную поздравлений с Новогодьем и полюбовалась гостиной, превращенной в оранжерею огромным количеством цветов. Присланные к празднику букеты заняли едва ли не все имеющиеся вазы. К счастью, в отличие от некоторых миров, в Лоуленде не принято было делать на Новогодье крупных подарков, иначе богиня не разобралась бы с обилием посылок от горячих поклонников и к концу следующего семидневья. Еще разок окинув взглядом гостиную, Элия отправилась в кабинет.
Добравшись, наконец, до карандаша и бумаги, принцесса занялась рисованием. Легко порхал по бумаге мягкий грифель, и из сплетения линий проступал образ маленькой принцессы Мирабэль, сладко посапывающей на ковре в обнимку с Диадом. Улыбнувшись, Элия нанесла последние штрихи и отложила карандаш.
Зеркало напротив большого рабочего стола предупреждающе зазвенело, и раздался вежливый вопрос Повелителя Межуровнья.
- Прекрасный день, Элия, я могу посетить тебя?
- Конечно, - быстро спрятав рисунок в верхний ящик стола, где лежала папка с другими набросками, согласилась принцесса.
Красивый мужчина в переливчато-зеленом и черном одеянии странного кроя материализовался в кабинете богини. Принцесса встала из-за стола и предложила пройти гостю в гостиную. Там Элия опустилась на небольшой диванчик, а Злат присел рядом и еще раз поприветствовал богиню, коснувшись традиционным поцелуем ее тонкого запястья.
- Почему? Из-за того, что это делает меня ближе к темной стороне, подвластной тебе? - тут же подкинула вопрос богиня.
- Нет, из-за того, что это дает мне право при встрече целовать твою прелестную шейку, - промурлыкал Повелитель, легко проведя кончиком указательного пальца по нежной коже принцессы.
Элия поняла намек и, рассмеявшись, чуть склонила голову набок. С удовольствием запечатлев на шее красавицы долгий поцелуй, Злат продолжил беседу:
- Я зашел, чтобы поблагодарить тебя за прекрасную прогулку по городу. Давно так хорошо я не проводил время. Прими в знак моей благодарности этот маленький дар.
Мужчина извлек из воздуха, подернувшегося на миг серой дымкой с зеркальным отливом, небольшую шкатулку из синего камня и серебристый шарик. Злат дунул на шар и тот, распавшись на две половинки, исчез, выпустив на свободу прекрасный мягкий плащ из незнакомой шелковистой на ощупь и переливчатой ткани.
- Весенний плащ в честь первого дня весны, моя дорогая леди, - прокомментировал Повелитель, накидывая плащ на плечи богини.
- Какое чудо! Из чего это сделано? - восхитилась принцесса, нежно поглаживая изумительную на ощупь обновку.
- Это очень редкая в ваших мирах ткань - ар'нахор. Ее делают в Межуровнье. Я не испорчу тебе настроение, если расскажу об ее происхождении? - осведомился Злат.
- Вовсе нет, - категорично заявила богиня. - Моя брезгливость не распространяется на конечный продукт производства, если он прекрасен.
- Ар'нахор близка по качеству к эльфийским тканям из паутины ши'реиль, но для ее изготовления используется 'паутина', выделяемая демонами Межуровнья - арадами.
- Теперь я понимаю, почему она так редка. Немного найдется желающих попросить клубочек-другой нитей у этих пауков, - усмехнулась принцесса, вспоминая ужасающую картинку из сборника статей по Межуровнью магистра Кадара ар Лагода. - Я где-то читала, что они ужасно ядовиты.
- Да, эту их особенность тоже можно использовать с толком, - небрежно согласился Повелитель и продолжил, открывая шкатулку: - Но у меня есть и другой, не столь экзотичный подарок.
- Но столь же прекрасный, - прошептала принцесса, протянув руку к изумительным по своей красоте украшениям.
Злат слукавил в оценке своих даров. Эти синие и голубые камни в серебряной оправе были не менее дороги и редки, чем одежда из ткани арадов, которую носил лишь сам Повелитель да его Приближенные. Украшения работы демонов Межуровнья почти не встречались в мирах и были безумно дороги. Слишком мало находилось сумасшедших, отваживающихся лезть за ними во тьму Межуровнья и сражаться с хозяевами за право обладания сокровищами. Еще меньшему количеству авантюристов, жаждущих наживы, удавалось унести ноги, с добычей же возвращались считанные единицы. Разглядывая прекрасные украшения, богиня невольно прикинула их цену в мирах и только покачала головой.
- Я надену этот убор на большой бал-маскарад Новогодья, - решила принцесса. - Спасибо, дорогой. Тебе больше не нужны экскурсии по нашему Уровню? За такие благодарности я могу устроить визит даже в Мэсслендские топи.
Злат рассмеялся и заметил:
- Учту на будущее, Элия!
Он видел, что принцессу восхитил его подарок, но самого Повелителя Межуровнья восхитила та легкость, с которой богиня приняла дар. Не было в ее глазах той безумной жажды обладания дорогими побрякушками, которую он так часто замечал у многих существ. Взяв руку принцессы, Злат еще раз коснулся нежным поцелуем ее запястья.
- Элия! Я решил, что должен тебе сказать! - с порога, еще не глядя по сторонам, начал Нрэн и тут же смолк, зловеще нахмурившись.
Его Элия сидела на диванчике, а рядом, почти вплотную к ней, расположился этот негодяй Злат. Мерзавец целовал запястье принцессы, улыбался, а глаза этого хама заглядывали в декольте богини. Вокруг валялись какие-то побрякушки, а она, она ласково улыбалась этому выб...ку Межуровнья! Увидев кузена, она нахмурилась...
Стремление искренне признаться в своих чувствах тут же смыло ударной волной безумной ревности и бешеного гнева. Не владея собой, не думая и не осознавая более, что он творит, принц кинулся к милующейся парочке. А в висках бога билась только одна мысль: 'Она все равно никогда не будет моей, значит должна умереть!'
Сцапав Злата за шкирку, Нрэн отшвырнул счастливого соперника с такой силой, чтобы тот отлетел к большому окну и, вышибив собой стекло, закончил карьеру Повелителя Межуровнья кровавой лепешкой на плитах у Лоулендского замка. Потом принц схватил принцессу за плечи, рывком поднял ее с дивана и, вцепившись пальцами в шею богини, принялся трясти Элию, все повторяя:
- Сука, сука, сука!
Нрэн утратил над собой всякий контроль, принцесса чувствовала, что совсем не может дышать, а натренированные пальцы кузена все сильнее сдавливают ее шею и вот-вот сломают ее. Но тут свистнула в воздухе невидимая плеть, рассыпая черные искры, и опустилась на спину воина. Бог широко раскрыл от боли глаза, разжал руки и, как подрубленный, рухнул на мягкий эндорский ковер. Магический хлыст - гибкий черный жгут, чистое сплетение первородной силы Бездны Межуровнья, исчез из руки Повелителя. Он бросил взгляд на богиню и, убедившись, что с ней все в порядке (не считая огромных синяков, проступающих на нежной коже) спросил, небрежно кивнув на Нрэна:
- Убить?
- Нет, спасибо, стратег жизненно необходим Лоуленду, - потирая шею и жадно заглатывая воздух маленькими глотками, ответила богиня. - Ничего не понимаю. Что на него нашло?
Опустившись на ковер рядом с кузеном, Элия наклонилась к самым губам воина и принюхалась. От кузена пахло только вином. Но никакая выпивка не способна была бы привести Нрэна, контролирующего рассудком каждый свой шаг, в такое невменяемое состояние. Если только ему не подлили в бокал какой-нибудь гадости без цвета и запаха. На ум пришло сразу несколько вероятных рецептов.
- Пил он сейчас, скорее всего с братьями, отмечая окончание Дикой Охоты. Значит, парни могли добавить ему в выпивку какую-нибудь гадость, чтобы подшутить, - рассуждая логически, заметила богиня. - Ну-ка, проверим.
Подойдя к встроенному бару, принцесса порылась в его необозримых глубинах и извлекла на свет темную бутылку полынной настойки. Отлила немного в бокал и вернулась к неподвижному кузену.
Злат с интересом наблюдал за происходящим. Его не переставала удивлять самостоятельность принцессы. Вот и теперь она не обратилась за помощью, предпочитая все выяснить сама.
Приподняв одеревеневшую руку Нрэна, Элия аккуратно взрезала заострившимися клыками запястье родича. Выступило немного тут же свернувшейся крови, пусть кузен был без сознания, но его изумительная регенерация никогда не дремала! Омочив палец в бокале, принцесса капнула настойкой на ранку. Кровь немного подумала и приобрела странный слегка синеватый отлив.
- Тиоль - 'эльфийская радость', чего и следовало ожидать! - удовлетворенно провозгласила богиня. Химическая реакция оправдала логические предположения!
- Кто-то решил помочь твоему кузену расслабиться и не рассчитал возможных последствий, - мрачновато предположил Злат.
- Похоже, - кивнула принцесса, с некоторой иронией подумав, что действие абсолютно безвредной в физиологическом плане травяной настойки на сей раз едва не привело к тяжелым последствиям. - Придется с этим разобраться. Сними с Нрэна чары, пожалуйста. Хочу угостить его противоядием.
- Воля твоя, дорогая, - кивнул Повелитель и резко махнул рукой над телом воителя. Тот зашевелился, медленно приходя в себя.
- Пей, Нрэн, - поспешно, пока он не очухался окончательно, велела принцесса, сунув под нос кузена бокал.
Принц, безропотно повинуясь голосу любимой, осушил бокал с горькой настойкой. Действие тиоля, как и любого другого эльфийского зелья растительного происхождения, легко снималось другой травой. Надо было только знать, какой именно.
- Злат, я прошу тебя на время оставить меня, если желаешь, подожди в будуаре, - мягко попросила богиня.
- Это ни к чему, дорогая моя, когда понадоблюсь, просто позови, - чуть скривившись, откликнулся Повелитель Межуровнья и шагнул в неизвестно откуда взявшийся зеркальный портал, который бесшумно поглотил его и исчез.
Едва Злат покинул гостиную, принцесса чуть насмешливо, чуть участливо поинтересовалась:
- Как самочувствие, Нрэн?
- Нормально, - отозвался как всегда немногословный принц, переползая с ковра на диван(ибо валяться на полу не подобало, а стульев рядом не было). Мужчина с трудом сел. Тело все еще слушалось плохо. В голове царила гулкая пустота, но вот она сменилась яркой вспышкой-воспоминанием.
- О Творец, что я наделал! - прошептал принц, обретая память о содеянном. Синяки на шее принцессы служили веским доказательством того, что происшедшее не приснилось принцу в кошмарном сне. От запоздалого ужаса великого воителя прошиб холодный пот. Он повинно прошептал: - Я ведь едва не убил тебя, Элия!
- 'Едва' не считается, дорогой, - усмехнулась богиня, присаживаясь на диван рядом с кузеном, практически вплотную к нему. - К тому же как раз тебя и нельзя винить за то, что произошло. Кто-то в шутку подлил тебе тиоля.
- Тиоль, - процедил принц, зло нахмурившись и прокручивая в уме события утра. - Я должен был догадаться с самого начала. Это ощущение легкости и вседозволенности. Джей! Недаром он вокруг крутился. Убью белобрысую скотину, все кости переломаю, одними пальцами не отделается!
- Тише, милый, - Элия успела положить руку на колено принца, прежде чем он вскочил, горя праведной жаждой мести. - Это же была только шутка. Кто мог предположить, что она так плохо кончится? И смерти за шутку Джей вовсе не заслужил. Месть - твое право, но лучше мстить ему той же монетой.
Но тут же спохватившись, перевел на Элию ужасно виноватый взгляд и снова повторил, раздумывая над тем, а не опуститься ли ему на колени:
- Я едва не убил тебя своими руками, прости! Прости, умоляю!
- Мне было очень больно и страшно, дорогой, но нельзя винить того, кто не мог контролировать свои поступки. Прощать не за что! Но все-таки будет лучше, если ты пожелаешь мне скорейшего выздоровления. Не хочу вводить новую моду и носить высокие воротники всю весну, а раны, нанесенные Богом Войны, вряд ли заживут раньше.
- Конечно, прости, прости, - смущенно, виновато, беспомощно пробормотал принц, несмело приложил руку к шее кузины и быстро прошептал молитву Творцу об исцелении им же нанесенных увечий.
Элия присоединила свой голос к голосу кузена, читая заклятие исцеления. Синяки начали стремительно желтеть, потом побледнели и, наконец, полностью исчезли с нежного шелка кожи. Нрэн облегченно вздохнул, чувствуя себя несколько менее виноватым от того, что следы его преступления ликвидированы. Настолько менее, что мысли об ужасных карах, которым он себя подвергнет, перешли из русла членовредительского в психологическое и стали более (напоминаем, все на свете относительно) разумными. Принц быстро решил, что отныне он должен будет как можно меньше видеться с кузиной, то есть встречаться только на официальных мероприятиях, где это неизбежно, кроме того, воин запретил себе входить в молельню и касаться вещей богини.
- И не вздумай сделать с собой каких-нибудь глупостей из-за того, что произошло, - словно читая его мысли, а на самом деле прекрасно зная характер родича, безапелляционно заявила принцесса. - Никаких епитимий, понял?
- Да, - кивнул Нрэн, соглашаясь подозрительно легко.
- Обещаешь? - настороженная так быстро данным согласием, уточнила богиня.
Нрэн сердито засопел и промолчал, уставившись на свои сцепленные в замок преступные руки.
- Кузен? - нахмурилась принцесса.
- Обещаю, - наконец кивнул воин и, видя, что Элия все еще недовольна, вынужден был дополнить, отрезая пути к отступлению: - Клянусь честью воина, душой и своим мечом.
Теперь богиня улыбнулась и, ласково чмокнув принца в щеку, бросила:
- Молодец!
'Неужели она так легко простила меня за то, что я совершил? Но почему? Что я для нее? - изумленно подумал принц и, тут же оборвав себя, решил. - Идиот, она понимает, что я значу для Лоуленда и ценит ту пользу, которую я приношу нашему миру. Кроме того, я ее кузен, но ничего больше! Безумный глупец, мне нужно держаться как можно дальше от нее. Пусть наказать себя я не могу, раз дал слово, но все равно отныне я буду находиться в ее обществе только тогда, когда этого действительно нельзя избежать. Так будет безопасней'.
- Я пойду, Элия, - вздохнул воитель, приняв это судьбоносное решение и, терпеливо дождавшись разрешающего кивка, вышел из комнаты, подумав, что ему еще придется при встрече извиниться перед Повелителем Межровнья за свое неподобающее поведение. Унизиться перед тем, кого ненавидишь, ревнуешь, пытался убить, и кто был способен убить тебя так же легко, как прихлопнуть муху. Тоже ничего себе наказание.