Классик сказал: "Ремонт нельзя закончить, его можно только прекратить".
Семейная жизнь, требующая ремонта, - это задачка из области высшей математики.
Что бы Кукушкин не делал, он всё делал неправильно, невовремя, безвкусно, без огонька. Выказывая недостаточный восторг в отношении искрометных и гениальных идей жены.
Его любовь к порядку, потерпев фиаско, оказалась погребена на антресолях.
А жизнь прокисла, как древнее приложение к продвинутой операционной системе.
Раздражало буквально всё: барахло под ногами, вездесущий мусор, вечно орущий телевизор. В тапках дрых ненавистный кот.
Все вещи находились не на своих местах.
Даже в магазине.
Складывая в проволочную тележку банки с краской, он заприметил на полке большой карий глаз, пялившийся нагло и осуждающе. Кукушкин аккуратно, одним пальцем смежил ему веки и пошел дальше.
В отделе обоев он нашёл сразу три глаза. Один был злобный, тёщин, а два - тускловатые, принадлежали начальнику. В тёщин он, не колеблясь, сунул фигу, а начальнические протёр растворителем. Не помогло.
Он шёл по проходу и чувствовал их презрение спиной.
У контролёра, проверявшего покупки на выходе, глаза были на фалангах пальцев. Целый выводок, и все принадлежали многочисленным подругам жены.
А вот сама драгоценная вызверилась на него с приборной панели автомобиля.
Эк её занесло!
Кукушкин подкрутил подсветку, а потом не выдержал - ткнул в центр зрачка крестовой отверткой.
Полегчало, но ненадолго.
Пока ехал, вспомнил о старой заначке.
Дома сноровисто разгрузил книжный шкаф. На задней стенке, занимая пространство между второй и четвёртой полкой, горел глаз размером с диванную подушку.
Глаз был родной, кукушкинский.
Кукушкин отошёл к стене и помахал глазу рукой, затем вновь приблизился.
Не было там ничего. Ничего, кроме чёрной дырки в другую вселенную.
Не очень понимая, что он делает, Кукушкин распечатал банку с краской, обмакнул в неё кисточку и нарисовал вокруг дырки белый жирный ободок.
Затем отступил на шаг назад, перекрестился и кинулся головой вперёд, в черноту.