Аннотация: Написано на конкурс "Астра Блиц". Тема: "Если крысы бегут с корабля"
Перед грозой
Эту осень нам не пережить.
Сизое воинство стоит у границ империи.
Говорят, если выйти на косогор близ Коренкура, на той стороне Лаузы можно увидеть сплошную тёмную ленту, состоящую из шатров неприятеля.
Говорят, приграничные конфликты, давным-давно ставшие общим местом, сошли на нет. Это уже никому неинтересно.
Говорят, даже костры больше не жгут по ночам -- сизые просто сидят и ждут сигнала, готовые в любой миг ринуться в бой.
Скоро рёв медных труб разорвёт предрассветную тишину и по всей стране потекут реки крови. Заголосят дети и женщины, а мужчинам останется только умереть с честью, потому что нет такого оружия, которое смогло бы уравнять наши силы с силами захватчиков.
Мне страшно и тускло. Семнадцатая осень. Зеленоглазый Клев. И эта странная дружба, ставшая последним подарком судьбы.
Отец и братья круглые сутки куют железо. Как будто железо поможет защититься от сизой ненависти! В лучшем случае немного продлит агонию.
А вот Клев выглядит беспечным.
Его зелёные глаза выдают происхождение. Шесть веков селекции и пробирочное зачатие чего-то да стоят! Королевская кровь, текущая в его жилах, определяет линию жизни. Пройдёт совсем немного времени -- неделя, может, две, -- и сапоги сизых истопчут мраморные полы королевских покоев. И линия эта неизбежно прервётся. Истерзанное тело Клева бросят перед входом во дворец. Или прибьют кольями к парадным деревянным воротам. Услада воронью!
Мне страшно.
-- Неужели ты совсем не боишься? -- спрашиваю я.
-- Совсем, -- говорит он. Затем ложится на живот и, свешивая руку ниже мостков, дотягивается ладонью до поверхности воды. -- Холодная, -- сообщает он деловито.
-- Неохота умирать, -- говорю я.
Он долго молчит.
-- Смерть никогда не бывает впервые, -- говорит наконец и смотрит на меня изучающим взглядом.
Он ведь так и не признался мне в своей принадлежности к династии. Думал, я не сложу два и два. Как будто его зелёные глаза и чёткий монетный профиль ничего не значат.
Ну и пусть!
Наверное, он просто жалеет меня.
Как же! Поселковая девчонка. Тощая, голенастая. Кузнечик-стрекотун.
А может, сам ждёт от меня помощи? Выгадывает подходящий момент, чтобы рассказать мне всё? В конце концов, нелегко носить в себе память предков бог знает до какого колена. С такой-то обузой и свихнуться недолго!
-- Дом стал совсем пустым, -- говорит он тихо. -- Все разбежались кто куда.
Он вдруг усмехается и почти шёпотом произносит мое имя:
-- Софи... -- Словно горячим ветром обжигает мне кожу. -- Софи! Как бы я хотел... Но я не имею права... не должен... не должен просить...
-- А ты попробуй, -- предлагаю я.
-- Наверное, ты права, -- говорит Клев. -- Закрой глаза. Закрой, я что-то покажу тебе.
Я зажмуриваюсь и жду. Вот сейчас, сейчас он достанет из кармана большую круглую печать и предъявит ее в качестве доказательства. И я, махнув рукой, поплыву с ним к последнему берегу.
Губы у него тёплые и сладкие. Как перезрелый инжир.