Аннотация: Написано для литсекции "Созвучие". Тема: "Каждому есть, что вспомнить"
Без ручки
Из всех чемоданов, которые Артёму довелось перетаскать к его тридцати годам, этот был самый тяжёлый. Чужой! И непонятно, что там у него внутри. Скорее всего какое-нибудь никчёмное барахло, а всё равно боязно. Время такое.
Да Артём и не стал бы к нему прикасаться. По инструкции ведь как? Увидел брошенную вещь - обязан доложить. Вот и рация на такой случай имеется. Нажал кнопочку, аккуратно проинформировал, и пусть начальство решает, что с этим делать.
Богодух сказал:
- Сейчас по внешке объявим.
Объявили. Ноль по модулю. Стоит себе эта гробина перед входом в 'Сбербанк', и никому до неё дела нет. Посетители ТРК обходят по дуге. Торгаши окружающие ничего не помнят. Бариста доморощенный с кофейного островка сказал правда, что вроде старичок какой-то чемодан притащил. Поставил и растворился в зале с банкоматами.
Артём прикинул габариты возможного старичка, хмыкнул и наведался к банкоматам - безрезультатно. Покрутился ещё, присел рядом, прислушиваясь: не тикает ли внутри?..
Вроде нет. Связался по рации:
- Делать-то чего? Надо бы кинологов или сапёров... Пространство очищать?
Богодух покряхтел сквозь характерное шипение.
- Может, вынесешь его на задний двор? От греха подальше. А, Тёма?
- А похороны, если что, оплатишь?
- Премию выпишу, не сомневайся!
Ну вот станешь в такой ситуации залупаться? Богодух добрый-добрый, а пнуть может так, что завтра же на улице без работы окажешься. И ведь нифига ему в принципе не будет.
Артём посчитал варианты. Плюс-минус.
Ухватил чемодан за ручку и тихо охнул. Цемент там, что ли?
Ручка осталась в ладони. Чемодан - на полу.
Ттвою дивизию!
Обхватил за корпус, рванул, толкнул, утвердил на плече. И быстрым шагом ринулся к выходу.
Ерунда, конечно! Кому мы тут нужны, чтоб нас взрывали? Скорее! Скорее! Сквозь стеклянные двери! Направо. Вокруг здания. Во двор!
Добежал до срединной аппарели и сблочил неподъёмный груз. Получилось немного неуклюже. Чемодан хлопнулся плашмя. Замок на крышке сработал, и крышка отскочила. В лицо ему ударило белой пылью, которой чемодан был заполнен до краёв.
Артём зажмурился. Яркий свет солнца пробивал светофильтр шлема. Он постарался развернуться к светилу спиной и увидел Землю. Огромный сине-голубой массив, замотанный в снежную шубу, был почти неподвижен. Висел, раскинувшись, в пустоте. И Артём, уцепившись за страховочный фал, ведущий к кораблю, невесомо парил над ним. Он узнал очертания Австралии и подумал: как на глобусе, ччёрт! В голове и в груди стоял непрерывный стоголосый звон. Начал понемногу сматывать фал, сориентировавшись ногами в сторону кессона. Пора возвращаться.
Дурман схлынул. По-рыбьи глотая воздух широко раскрытым ртом, Артём стоял склонившись над чужим чемоданом, а к нему через двор колобком катился пухленький невысокий старичок.
- Мил человек! Мил человек! Не сердись, будь ласка!
- Ты, дед, охренел?! - гаркнул Артём, с трудом осознавая, где находится. - Что за мусор у тебя в бауле?
- То ж прах веков, - хихикнул хозяин баула. - Несеянный. Умыться бы тебе, служивый! Святой водичкой. Эта ноша не каждому по плечу.
Артём хотел выругаться, но злость неожиданно пропала. Дед сноровисто захлопнул крышку чемодана и искательно спросил:
- Так я это, пойду?
- И быстро, - сказал Артём.
Дед легко, словно это был дипломат на две папки, подхватил чемодан (на нём к этому времени выросла новая ручка) и дунул наискосок, к платной автостоянке.
Требовалось срочно прополоскать горло. Хотя бы и водой, пока не кончилась смена. Он вдруг перестал ощущать себя как штатную единицу ЧОП 'ОСА'. Реальность треснула, и его понесло сквозь цветные витражи. Он прыгал с гитарой по сцене, а внизу бесновалась толпа. Рубил уголь в забое. Штопал человеческие внутренности. Что-то кому-то объяснял менторским тоном. Гнал на велосипеде с горы. Смачно взмахивал хворостиной. Отстреливался от погони в кисло воняющей подворотне.
Сменившись, еле дополз до родного 'ниссана' и с выпученными глазами вырулил на проспект.
Подъехали сани Геккерена.
Он воткнул саблю в снег и принялся шагами отмерять барьер. Участники взяли пистолеты и встали наизготовку. Александр был бледен, но спокоен. Артём скомандовал сходиться. Француз выстрелил первым, не дойдя до условленной отметки. Александр повалился набок, выронив пистолет и зажав бедро ладонью. Артём бросился к другу. Лицо у того было искажено болевой судорогой. В бакенбардах застрял снег. 'К барьеру!' - прошептал он, и Артём не посмел ослушаться, подал ему другой пистолет, а сам упал грудью на руль.
Сзади и с боков ему раздражённо сигналили.
Пустое!
Поднять Александра, усадить его в сани и срочно гнать лошадей к эскулапу. Фатум! Какая глупость! Век себе не прощу!