Я сказал: позвоню тебе в пятницу, или скорее во вторник, 
но промчались года, пролетели века, а звонка нет и нет.
Поседела моя голова, и пылью покрыт подоконник,
на котором, как кажется мне, остался локтей твоих след.
Не поверишь, я думал, я знал о тебе эти долгие годы.
Рифмовал, как умел, с твоим номером имя твое.
Обращался к врачам, как-то раз даже ездил на воды,
но болезни судьбы не берет ни одно мумиё.
Я на что-то надеялся, даже больше скажу, просто верил
в Бога-сына как в Духа, и в Духа как в Бога-отца.
Я пространство для точности своими локтями промерил,
ну а время, подумав, пустил просто так без конца
и без края блуждать кое-как между сном и разлукой,
по холодным заставам у темных пределов судьбы.
Я зачем-то себя наградил такой сладкой и сказочной мукой,
что ее не захочешь, наверно, со мной разделить даже ты!