не зависит дорога обратно, превосходящая многократно
тысячу ли.
Иосиф Бродский.
Таль пересекла наискосок площадь, мощеную красной плиткой. Площадь отчистили от снега, и только на самом краю ее высились ледяные отвалы. Чтобы обогнуть эти глыбы она свернула на север и пошла по темной парковой аллее, полной битой ледовой крошки - после недели снежного шторма была короткая оттепель, и деревья успели скинуть свой ледовый панцирь, вновь смёрзшиеся осколки которого лежали сейчас под ее ногами, как застывшая водяная рябь. Башмаки скользили по неровности льда, и идти было трудно. Она попыталась пойти другой аллеей, но там ко льду примешались обломки сучьев - деревья в этой части парка были открыты ветру и серьезно пострадали. Большие ветки оттащили в сторону, но мелкие остались и вросли в лед. Дорога была присыпана древесной трухой, похожей на прибойную пену. Спутанные мертвые ветки над головой завершали картину, придавая ей нежилой вид покинутой деревни где-то там, в третьем мире.
Ей пришлось повернуть на восток, пройти вдоль военных ангаров с их гулкими железными стенами и выйти на открытый склон холма. Чуть не упав на обледеневшей вершине, она выбралась на протоптанную тропинку. Осторожно, шаг за шагом, она спускалась вниз. Внизу белела бетонная дорога. Дорога была муниципальная; власти, бессильные перед штормом, не поскупились здесь на соль. Сейчас, когда все сидели дома, эта дорога была, наверное, самой тихой и безопасной частью ее путешествия.
Таль пересекла отбеленный бетон и увидела цель своего похода.
Впереди высились две башни. Одна огромная, темно-синяя - как она помнила, но неотличимая в темноте от черной - выглядела совершенно непреступной. Даже не стоит пытаться. Другая зеленая - гораздо меньшая, и где-то даже изящная, и была конечной ее целью.
Таль уверенно шла вниз, когда дорожка внезапно уперлась в ледяную скалу. Скала, незаметная с холма, росла вертикально вверх, преграждая путь к башне.
Вот она рядом с башней, почти можно дотронуться. Можно прочитать надпись белой краской на ее боку. Но чтобы добраться до нее надо быть альпинистом. Нечего и думать. Весь трудный путь был проделан напрасно.
Таль растерянно посмотрела на бабушку, державшую ее за руку. Бабушка улыбнулась, открыла крышку зеленого мусорного бака и перенесла Таль над сугробом так, чтобы та смогла выбросить свой огрызок яблока прямо во внутрь.
Обратно Таль ехала на руках - мимо сугроба, через бетонный тротуар; вверх по очищенному драйвею; мимо железной гаражной двери; вдоль стены дома, мимо скользких ледяных сталагмитов; мимо смёрзшегося комка веток на газоне до мощенной красной плиткой дорожки перед входной дверью.