До отправления поезда оставалось почти пять минут. Я успел! Теперь только одно желание - отдышаться. Плюхаюсь на крайнее сиденье. Фу-у-у... Бегун пока из меня неважный: четыре недели в больнице с воспалением лёгких - это не спортивные сборы в высокогорном лагере. Воздуха не хватает, сердце судорожно рвётся из груди неведомо куда, в глазах разноцветные окружности мельтешат. Ничего-ничего. Сейчас всё устаканится. Фу-у-у... Уже легче. И жить хочется, а как же может быть по-другому, если начало апреля. Весна повсюду наступает широким фронтом: грязь и вода при поддержке ярких солнечных лучей добивают остатки снега и льда, а кое-где, на припёке, уже лезет из серого мусора зелёненькая травка победы. Народ расстегнул куртки, снял шапки и надел резиновые сапоги. Напротив моего окна, на фоне огромного штабеля черных шпал бежит мужик в серой телогрейке, белых кальсонах и в калошах на босу ногу, а за ним гонится баба в застиранной зелёной фуфайке, в черных валенках и со скалкой в руке. Эта весёлая картинка так благодатно подействовала на мой организм, что он тут же забыл все невзгоды недавнего кросса.
- Да, здесь не Рио-де-Жанейро, - вдруг, залетела в голову шальная нелепая мысль, - хотя некоторая часть населения и бегает по улицам в белых штанах.
Я улыбнулся, открыл сумку, достал книгу и стал читать о том, как слесарь Клим Привалов борется со всякими там "ловцами пиастров". Загудел тепловоз, вагон слегка дёрнулся, и как раз в тот момент вбежал ещё один пассажир. Это был старик - лет шестидесяти или около того. Он часто дышал, хватался за грудь и, прямо-таки, свалился на сидение, как раз напротив меня.
- Вам плохо? - спросил я старика.
- Ничего, ничего, - махнул тот рукой. - Бежал быстро, боялся - не успею. В буфете немного задержался. Сейчас отдышусь... Я-то думал: поезд как поезд, прыгну в последний вагон... А тут, этот последний вагон оказался и первым. Ох-хо-хо... Пришлось вдоль всего перрона скакать. Чего народу-то так мало?
- Не сезон, - пожал я плечами и решил немного поделиться воспоминаниями. - Вот в августе, когда я ехал в Лесное, так было, аж три вагона и все битком.
- Так вы в Лесном живёте? - старик вытащил из кармана большой носовой платок и вытер лицо.
- Да, - кивнул я, - в августе приехал по распределению работать в школу леспромхоза.
- Что, там и школа ещё есть? - спросил мой попутчик, с превеликим интересом разглядывая вагонный коридор.
- Я, поддавшись магии его интереса, обернулся и наклонился вправо. Вагон плацкартный, а потому на виду у меня оказался только один пассажир с бокового места - коренастый мужчина лет сорока в темно-синей демисезонной куртке и в черной кепке. Пассажир внимательно смотрел в окно, не обращая на нас никакого внимания. Я быстро повернулся к старику и торопливо ответил на его вопрос.
- Восьмилетка.
Потом мы познакомились. Звали моего попутчика Игорем Павловичем. Он - из бывших военных. Сейчас на пенсии. Долго собирался и, наконец, решил посетить свою малую родину.
- Деревня Воронино, - мечтательно вздохнул Игорь Павлович, - от Лесного шесть километров. Лучшие годы у меня там прошли. И представляете, молодой человек, чем старше становлюсь, тем ярче воспоминания. Почитай, тридцать лет не был, а закрою глаза, так всё, будто наяву. Думал я, думал и решил: или сейчас, или никогда. Собрался и в путь!
А поезд наш, между тем, уверенно набирал ход. Остались позади: сплошь усеянная шелухой от семечек и мятыми окурками щербатая платформа, угольная куча рядом с огромной лужей, поверхность которой играла на солнце всеми цветами радуги и ржавый остов товарного вагона, опутанный мертвыми стеблями прошлогоднего бурьяна. Промелькнули серенькие хибары городской окраины, и теперь за окном тянулся скучный кювет с талой водой да мокрые стволы хвойного леса, а из-за стволов кое-где выглядывал прятавшийся от весеннего наступления бледно-серый снег. Я опять открыл книгу, но почитать не получилось. Не успел я одолеть и второй страницы, как из середины вагона раздался возмущенный девичий крик.
- Чего тебе надо?! Отвали, козёл!
- Ты, чего, шалава, - сразу откликнулся на крик, хриплый голос приблатнённого хулигана. - Я же, типа, по-хорошему? Чего ломаешься?
Мой попутчик насторожился, как-то весь подобрался, напружинился, готовый сию же секунду броситься на помощь слабому. Я тоже обернулся, чтоб поддержать делом, в случае чего, своего нового знакомого, но совершить подвиг, нам на этот раз было не суждено.
- Всё, всё, всё, - забормотал хулиган и, покачиваясь, побрёл по вагонному проходу в нашу сторону. - Я чего? Я ничего. Всё путём. Развопилась мне тут... Стерва...
Урка посмотрел на нас, а потом сел напротив гражданина в чёрной кепке, который всё также, не отрываясь, смотрел в окно.
- Слышь, зёма, закурить дай? - начал задираться хулиган в поисках так желанных ему приключений. - Чего молчишь? Борзый что ли?
Мужчина что-то шепнул на ухо урке и тот быстро ретировался.
- Понял, понял. Братан, базара нет...
Опять стало тихо, только стук колёс и скрип старого вагона. Я снова хотел открыть книгу, но тут поезд остановился на маленьком полустанке. К двери из глубины вагона подбежал юнец лет шестнадцати - лохматый, с глазами голодного кролика на бледно-сером лице. Юнец высунул голову на улицу, а потом опять пробежал мимо нас на свою половину вагона. Странный тип. Поезд дёрнулся и покатил дальше. Вагон притих и я, наконец-то, стал читать о подлецах-расхитителях, "окопавшихся" в руководстве меховой фабрики. Но в момент важного разговора сотрудника МУРа Климова с начальником караула Перепёлкиным, меня тронул за руку Игорь Павлович.
- Андрей, - тихо спросил меня старик, - а во сколько поезд должен прибыть в Лесное?
- Около двенадцати ночи, - ответил я, отрывая глаза от книги. - Машинист переночует, а завтра утром опять областной центр поедет. И так три раза в неделю. Рано утром туда, а ближе к вечеру обратно.
- Три раза в неделю? - удивился Игорь Петрович. - Раньше-то, каждый день поезд ходил...
Я кивнул головой, а поезд в это время въехал на мост. Неширокая летом река сейчас разлилась так, будто нет здесь воде конца и края. Легкий вечерний сумрак потихоньку опускался на водную гладь, и наш поезд уже казался не стареньким тепловозом с одним вагоном на дороге-однопутке, а лайнером, бороздившим дальние моря с океанами. Но видение это быстро закончилось и за окном показалось приземистое здание старинного вокзала, на фронтоне которого еле просматривалась надпись "1931". Вокруг здания тесным строем стоял мертвый бурьян.
- Рысёво, - вздохнул старик. - И никого, а раньше здесь народу было - пруд пруди. Ещё с прошлого века, когда купец Рысев поставил лесопилку и заводик по перегонке скипидара, всегда людно здесь было. Потом участок леспромхоза открыли, воинская часть поставили, а теперь даже поезд не останавливается. Рассказывали мне о беде посёлка, а я не хотел верить, что в Рысёво всё вымерло.
- Есть люди, - радостно успокоил я попутчика, заметив возле покосившегося сарайчика старушку с козой. - Вон бабушка с козами гуляет. Значит, живёт ещё станция Рысево.
- Где? - искренне удивился Игорь Петрович и, буквально, прилип к стеклу. - И, вправду, бабка... До чего же она старая-то...
Поезд коротко загудел и стал опять набирать ход. Я открыл книгу, и... вагон дернулся, колёса заскрежетали, а мой попутчик чуть было не свалился с лавки. Экстренное торможение! Минутная тишина, а потом из переднего тамбура послышались возмущенные голоса.
- Пойду посмотрю, чего там? - Игорь Павлович подхватил сумку и быстро пошагал в сторону тепловоза. Я немного подумал и тоже поплёлся за ним.
В тамбуре теснились люди: уже знакомый мне урка, невысокая миловидная девушка, немного похожая на артистку Варлей, женщина со строгими глазами руководителя средней руки (я сразу узнал Ольгу Петровну - жену директора нашего леспромхоза), бледнолицый юнец и разгневанный машинист. Стоило нам тоже протиснуться в тамбур, как юнец резко заработал локтями, толкнул Игоря Павловича в плечо и быстро пробрался из тамбура обратно в вагон.
- А когда мы, все-таки, поедем? - строго спрашивала машиниста Ольга Петровна.
- Куда поедем? - орал в ответ железнодорожник, лицо которого сейчас горело ярче красного сигнального фонаря. - Подонок повернул кран и ручку железякой с квадрата её сорвал. Вон на полу пруток стальной валяется!
- Подождите, - Игорь Петрович протиснулся к стоп-крану и стал его разглядывать, - так можно попробовать и без ручки кран в исходное положение повернуть. Пассатижи у вас есть?
- Ага, нашёлся умник! - машинист грубо отодвинул старика в сторону и сунул к его носу сложенный в кукиш кулак. - Вот это видел! Вы мне имущество будете портить, а я вам пассатижи подавай! Пока кран не отремонтируют, с места не сдвинусь! Не имею права с неисправным стоп-краном состав отправлять! И возможности не имею! Понял?
- Подождите, - Игорь Павлович тыльной стороной ладони отстранил от лица руку железнодорожника. - А как же мы? Нам что: в чистом поле ночевать? Или пешком до ближайшей станции идти прикажете?
- С неисправным краном не поеду, - машинист нахмурил брови. - Запрещено...
- Может, как-то договоримся? - внимательно посмотрел на злого железнодорожника бывший военный.
- Нет, - мотнул головой машинист, - я в тюрьму не хочу.
- А я догадываюсь, кто кран сломал, - сказала Ольга Петровна.
- Кто? - быстро обернулся к ней железнодорожник.
- Или вот этот, - женщина показала на урку. - или мальчишка. Только они в тамбур выходили.
- Ты чего, курица?! - хулиган с ненавистью глянул на Ольгу Петровну. - Я покурить выходил, потом закемарил чуток, а когда в тамбур выбежал, здесь уже были: деваха и пацан. Понял?
- Когда поезд остановился, я вышла посмотреть, - вытаращила глаза на хулигана девушка, - но здесь никого не было...
- Подожди, подожди, - нахмурилась Ольга Петровна, - когда я следом вышла, вы здесь втроём стояли...
- А я даже не знаю, откуда он появился, - стала оправдываться красотка. - Точно его здесь не было, когда я вышла...
- Кого не было? - спросил девушку машинист.
- Пацан этот... Он, наверное, там стоял, - девушка показала на дверь, ведущую в тепловоз. - Прятался. Я поняла: он стоп-кран дёрнул!
- А вы точно уверены, что мальчишка кран сорвал? - строго глянул на девицу стоящий спиной к двери Игорь Павлович. - Тут, знаете, сгоряча много можно дров наломать. Он, может, и не при делах, а мы сразу все права качать. Так не делается. Давайте, лучше, разберёмся...
- А чего тут разбираться? - вступил в разговор урка. - Это доходяга мог... Мутный он какой-то.
- Что значит "мутный"? - Игорь Павлович решительно глянул в глаза урке. - Вы тоже не подарок, молодой человек. И по одному впечатлению от внешнего вида, я бы не стал...
- Где эта сволочь? - машинист решительно отодвинул борца за справедливость в сторону. - Я ему сейчас голову отверну.
- В вагоне он, - показала девушка пальцем через стеклянную дверь. - Вон там, за третьей перегородкой.
Железнодорожник так резко распахнул дверь, что ту заклинило в открытом положении.
Юнец сидел у окна, низко опустив голову, а когда машинист схватил мальчишку за плечо, тот свалился на пол, словно тряпичная кукла. А еще через минуту мы поняли - пацан мёртв. Машинист с уркой подняли труп и положили на нижнюю полку. Машинист ушёл, а мы топтались возле этого страшного места, не зная, чего делать дальше. Ольга Петровна подняла я пола белую бумажку, очень похожую на те, в какие фасуют лекарственные порошки.
- Дайте-ка, - быстро взял находку из рук женщины Игорь Павлович. - Что это?
- Погодь, папаша, - урка выхватил у старика бумажку и понюхал её. - Дурь...
- Чего? - переспросил Игорь Павлович.
- Наркотик, - хулиган сунул бумажку в карман. - Как его торкнуло...
- Так ты думаешь, что это он от наркотика умер? - внимательно посмотрела на урку Ольга Петровна, но тот ответить не успел. К нам подошёл машинист.
- Так, - сказал он, оглядывая нас исподлобья, - я связался с диспетчером и сказал о трупе в вагоне. Велели всем идти в Рысёво и там ждать милицию...
- А чего это?! - всполошился урка. - Мне с ментами лишний раз базарить неохота! Я лучше по шпалам...
- Молчать! - неожиданно строго прикрикнул на хулигана Игорь Павлович. - Никаких "по шпалам"! Сказано - всем идти в Рысёво, так все и пойдём! Дело серьёзное...
- А чего ты так раздухарился, папаша? - урка попёр на старика, но на защиту того мгновенно встали Ольга Петровна с машинистом. Я тоже приготовился драться, на всякий случай.
По мокрым подгнившим шпалам мы шли минут пятнадцать. Я взялся помогать Ольге Петровне, понёс её чемодан и скоро выбился из сил. Ходить по шпалам - удовольствие не из приятных. Если ступать на каждую, то шаг непривычно короткий, а через одну, как говорится, и штаны можно порвать. На улице быстро темнело. По обе стороны от железной дороги чернел лес.
- А здесь тоже война была? - кивнул я на ржавый обелиск с погнутой звездой возле насыпи и остановился, чтобы немного передохнуть.
- Нет, - вздохнула Ольга Петровна. - Лет двадцать назад, когда мы только переехали в Лесное, из местной воинской части сбежали три солдата с оружием. Вот здесь они стали отстреливаться и убили сержанта, а сами ушли в лес.
- Поймали их? - переспросил я, глядя на опушку уже еле видного леса.
- Где тут поймаешь? - кто-то тихо проговорил у меня за спиной. - Места глухие.
Я обернулся. Рядом стоял мужчина, тот самый в чёрной кепке из нашего вагона.
- Догнали их тогда, - продолжила свой рассказ Ольга Петровна. - Они опять стрелять принялись... В общем, двоих убили на месте, а третьего взяли живым. Тут, жуть что творилось. Оказывается: эти солдаты что-то очень ценное украли из части. Военных тогда сюда нагнали полным-полно: с неделю они лес прочёсывали, но ничего так и не нашли, потом стали крайних искать. Как всегда. Это мне уже муж рассказывал: очень высокая комиссия приехала разбираться. И всю вину на одного капитана свалили. Он начальником какого-то секретного хранилища был. В годах уже мужчина. Служить-то ему оставалось всего ничего, а его осудили. И человек, говорили, на редкость положительный был: заочно пединститут закончил. Хотел после службы устроиться в школу, а попал в тюрьму. Тогда вся округа это дело обсуждала, там еще и любовь капитана к жене какого-то местного начальника всплыла. Разговоров было...
Мужчина в чёрной кепке, молча, взял у меня чемодан, и мы пошли дальше.
Возле крыльца вокзала нас ждали: Игорь Павлович и урка. Урка курил, а старик, прислонившись к стене, держался рукою за грудь и тяжело дышал.
- Андрей, - позвал он меня слабым голосом, - возьми сумку, а я здесь немного постою. Отдышусь. Нехорошо чего-то...
Когда мы вошли в помещение вокзала, девушка (кстати сказать, звали её - Катя) разговаривала с пожилой женщиной, которая держала в руке лампу "летучая мышь".
- Конечно, ждите, - кивала женщина, подвешивая лампу на специальное кольцо к потолку. - И мне повеселей, я уж который год одна тут кукую. Муж мой здесь начальником станции был, а теперь: ни мужа, ни станции. Летом-то, бывает народ, а зимой - никого. Так что, располагайтесь. Наверху три комнаты есть. Там раньше, что-то вроде гостиницы у нас было, вот и устраивайтесь. А я сейчас все печки затоплю. Тепло будет.
- Мы ненадолго, - улыбнулась радушной хозяйке Ольга Петровна. - Скоро милиция приедет, выяснит всё, и мы дальше поедем...
-- Я тоже думала, что ненадолго задержусь, а уже, почесть, тридцать годков живу, - улыбнулась хозяйка. - Кто же в ночь-то сюда поедет? До утра вам здесь по-любому придётся ждать. Располагайтесь... Только, электричества у меня нет. Я на каждую комнату дам вам по керосиновой лампе. Вон у меня их сколько...
Хозяйка кивнула в сторону широкой деревянной полки, где теснились с десяток керосиновых ламп. Я взял лампу, поднялся на второй этаж и занял комнату для нас с Игорем Павловичем. Ольга Петровна поселилась с Катей, а мужчине в кепке, стало быть, осталось коротать ночь вместе с уркой.
На улице было уже темно.
- Игорь Павлович! - крикнул я. - Как вы?
- Ничего, - отозвался старик и медленно поковылял к крыльцу. Смотреть на него жалко: весь ссутулился, втянул голову в плечи и еле-еле шевелил ногами.
- Пойдемте, - я подхватил его по руку. - Там кровать есть. Приляжете...
- Андрей, - тихо сказал Игорь Павлович, устраиваясь на неширокой кровати, - а тебе не показалось всё это каким-то странным?
- Что "это"? - я с удовольствием растянулся на своей кровати. Ноги у меня, прямо-таки, гудели от усталости.
- Остановка это. Смерть мальчишки. Как-то всё одно к одному складывается...
- Есть тут что-то странное, - поддакнул я старику, хотя ни о каких странностях мне сейчас думать не хотелось. - И уголовник мне этот очень не понравился.
- Уголовник здесь не при делах, - тихо вздохнул Игорь Павлович. - Сявка - это. Баклан. Понты одни. А вот мужик в синей куртке, который недалеко от нас сидел - ещё тот фрукт. За ним надо внимательно наблюдать. Я сущность человека насквозь вижу.
И тут меня осенило. А ведь точно: после остановки поезда, мы все суетились, а этого странного гражданина рядом не было. Он, точно знал обо всём заранее, ничему не удивился и даже не подошёл к нам. Только в окно смотрел, не отрываясь. Согласитесь, очень странное поведение...
- Он эту аварийную остановку организовал, - продолжил тихим голосом излагать свои подозрения старик. - Он же подходил к этому пацану. Я видел... Ты-то спиной к нему сидел и книжку читал... Видимо, договориться ходил к пареньку, чтоб тот стоп-кран дёрнул, а потом, пока мы все в тамбуре были, угостил мальчишку отравой...
- А зачем ему это надо было? - я даже сел от столь неожиданного, хотя и очень правдоподобного предположения.
- Я тоже пока не понимаю, хотя..., - Игорь Павлович приподнял голову, чтобы сообщить мне свою версию этого странного события, но тут кто-то осторожно постучал в дверь. Мы замерли от неожиданности.
- Открой, - шепотом велел мне старик и глазами показал на дверь.
Я медленно встал с кровати, поискал глазами что-нибудь тяжёлое, но, ничего не найдя, двинулся к двери с пустыми руками.
- Андрей, - улыбалась мне Катя, - помоги одеяла с покрывалами на улице вытрясти. Пыли здесь полно. Мы с Ольгой Петровной решили прибраться. Давайте, и ваши покрывала потрясём. А хозяйка здешняя, Клавдия Ивановна, обещала нас жареной картошкой накормить. Стол у себя внизу накроет для всех, а сейчас она пошла на двор коз доить...
Я обернулся на Игоря Павловича, тот еле заметно улыбнулся и кивнул мне, дескать, не теряйся, парень. Я взял из рук девушки одеяла с покрывалами и ногой прикрыл дверь. Сразу стало очень темно. Катя осторожно шла впереди, а я за ней. Спускаясь по лестнице, я споткнулся, и чуть было не загремел со ступенек, но обошлось. А когда мы спустились в коридор, Катя, вдруг, остановилась и вскрикнула, а я чуть было не сшиб её с ног. Перед нами стоял тот самый странно-подозрительный гражданин, о котором мы недавно говорили с Игорем Павловичем.
- Э, - обратился он к нам глухим голосом, - а до автомобильной трассы тут далеко?
- Километров пять, - прошептала Катя, - только закрыли её сейчас из-за паводка...
Мужчина выругался, обошёл нас и стал медленно подниматься по лестнице, а мы вышли на улицу. Там оказалось светлее, чем в здании. Большая круглая луна потихоньку выкатывала к середине неба и озаряла бледным светом грязную округу. Здесь когда-то была привокзальная площадь, а теперь всё заполонила высокая черная трава. И тихо-тихо вокруг. На лавочке возле крыльца сидел урка и курил. Мы принялись за работу. Урка с какой-то противно-ехидной ухмылкой наблюдал за нами.
- Чего смотришь? - неожиданно крикнула ему Катя. - Помог бы...
- А чего ж не помочь такой красотке? - вихлявой походкой блатарь подошёл к нам и подхватил край покрывала, которое трясла Катя. - Я не только трясти могу. Я, в случае чего, и приласкаю тебя, за милую душу... Ну, чё?
Злость закипела во мне с такой невероятной силой, что я ненароком порвал ветхое покрывало.
- Ну, ты и амбал! - заржал урка, скаля белые зубы. - Порвал как Тузик грелку. Ха-ха-ха!
Катя тоже улыбнулась, и мне от той улыбки захотелось сломать перила крыльца, но я не успел: за углом послышались чьи-то шаги. Мы все насторожились. Урка быстро сунул руку в карман, а я подвинулся поближе к Кате. Шаги всё приближались и приближались. Мы, не сговаривась, отступили поближе к крыльцу и стали ждать. Из-за угла вышел огромный человек. Урка сделал полшага ему навстречу, а Катя задрожала и прижалась ко мне.
- А мне, чего-то, не по себе стало, с покойником-то? - хриплым голосом заговорил незнакомец, и мы сразу признали его - это пришёл машинист.
- Ну и напугали вы нас! - быстро отступив от меня, крикнула Катя.
- А я чего? - удивлённо пожал плечами железнодорожник. - Я не хотел. Сообщили по радио, что милицейские только утром приедут, поэтому я тут с вами переночую. Жутко там одному...
- Надо было ехать, а не капризничать, - укоризненно сказала машинисту девушка. - Сейчас бы уже к Лесному подъезжали...
- Ничего б не подъезжали, - махнул рукой железнодорожник. - С тормозами непорядок. Я давно начальству твержу: тепловоз этот - барахло. А им всем, хоть бы хны... Помощника сократили...
- Так плохо твердили, - волновалась Катя, явно настроенная поругаться. - А если бы поезд с рельсов сошёл? Что тогда? Нам всем погибать из-за вашего барахла?! Так что ли?!
- Ладно, - железнодорожник отмахнулся от девушки, словно от надоедливой мухи. - Никто не погиб, а завтра сюда вместе с милицией и ремонтники приедут...
Машинист хлопнул дверью, а мы продолжили битву с пылью. Урка всё увивался вокруг Кати, я же нервно тряс очередной половик и размышлял, как бы этого негодяя отвадить от девушки. А Катя, между тем, весело хохотала, на плоские шуточки назойливого придурка. Урка повадками здорово походил на хищную кошку, которая подбиралась всё ближе и ближе к своей жертве.
- Катю надо спасать, - решил я и бросил половик на крыльцо. - Сейчас врежу этому гаду промеж глаз...
Я приготовился к схватке, намереваясь напасть на урку неожиданно и с разбега, так как это был единственно реальный шанс победить гада. Других вариантов я не видел.
- Всё, держись, - мысленно подбодрил я себя, готовясь к решительному прыжку, но прыгнуть, не успел. С треском распахнулась дверь, и на крыльцо выбежал машинист.
- Там это, там! - губы железнодорожника тряслись и он заикался. - С-с-старуха.... В хлеву... Там... Уб-б-итаяя...
- Где? - в одно мгновение урка оказался на крыльце. - Показывайте!
Пожилая женщина лежала на грязной соломе лицом вниз, окровавленный затылок её почти развалился надвое. В углу жалобно блеяла коза. Лампа, висевшая на проволоке, мерно покачивалась, освещая: то ужасную рану на голове старухи, но выпуклые испуганные глаза козы.
- А я сначала на кухне её поискал, - тихо бубнил себе под нос машинист. - Хотел наверх подняться, потом думаю, во дворе надо посмотреть... Там темно... А здесь свет... Я сюда, а она вон...
- А ты никого здесь не видел? - урка быстро обернулся к железнодорожнику.
- Нет, - тот покачал головой. - Никого... Когда я вошёл, дверь наверху, вроде как закрылась. А, может, показалось. Не помню я...
- Что случилось? - послышались за нашими спинами встревоженные голоса. Это пришли Игорь Павлович с Ольгой Петровной.
- Ничего себе, - Игорь Павлович утёр тыльной стороной ладони лоб. - Кто её так?
Никто старику не ответил. Всё молчали и ёжились от неприятной жути. Потом урка развернулся и быстро вышел из хлева.
- Гражданин! - крикнул Игорь Павлович. - Куда?! Нам надо сейчас же всем вместе решить, что делать дальше...
- Пошёл ты, - ответил на крик старика урка, даже не обернувшись.
Ну, это знаете..., - Игорь Павлович укоризненно покачал головой. - Так нельзя, товарищи... Нам надо будет утром следствию помогать. Давайте, осмотрим всё внимательно...
- А может её в дом перенести? - тихо предложила Ольга Петровна.
- Вы что? - удивлённо глянул на женщину Игорь Павлович. - Ей уже ничем не поможешь, а вот место преступления мы обязаны сохранить в неприкосновенности. Только лампу я сниму. Сено кругом, не загорелось бы...
Через несколько минут мы все собрались на кухне, вернее, не совсем все: не было урки и того таинственного мужика в черной кепке. С уркой-то всё ясно: психанул человек, поди, курит сейчас на улице, а тому, в кепке, доверия, лично у меня, ноль целых и ноль десятых. Еще одно страшное происшествие, а этого типа опять вместе с нами нет. Всё это крайне подозрительно...
- Товарищи, - Игорь Павлович обвёл нас всех внимательным взглядом, - в доме убийца и мы все должны быть начеку. Во-первых, предлагаю организовать здесь на кухне постоянное дежурство. Во-вторых, пусть каждый вспоминает в точности всё, что случилось сегодня вечером. Поверьте мне - завтра вам придётся много рассказывать милиции. В-третьих, Ольгу Петровну с Катей мы сейчас проводим до их комнаты. Запритесь там и до утра никому не открывать. Это приказ.
Инструктаж Игорь Павлович продолжил, когда мы проводили женщин и обратно вернулись на кухню.
- Значит, так, - опять твердил свои наставления инструктор, - дежурим трое...
- А этот блатной? - нахмурился машинист. - Пусть он тоже...
- А я, Василич, не очень верю этому баклану, - Игорь Павлович посмотрел машинисту прямо в глаза.
- Он не убивал, - я почему-то решил вступиться за урку. - Он с нами всё время был...
- А ты знаешь точно, когда старуху зарубили? - теперь бывший военный смотрел в глаза мне и я вздрогнул, подумав о своей никчёмности в розыскном деле и величайшей проницательности Игоря Павловича. Урка вполне мог убить старушку, а потом выйти на улицу, чтоб покурить после трудов неправедных. Как же я сразу не сообразил?
- А, кстати, где он? - Игорь Павлович завертел головой, словно намереваясь на кухне отыскать потенциального преступника.
- А он как ушёл из хлева, и всё..., - пожал я плечами.
Старик быстро взял с полки керосиновую лампу, зажёг в ней огонь и скомандовал мне:
- Пошли проверим его комнату!
Дверь в комнату, где должен был ночевать урка с подозрительным мужиком, оказалась незапертой. В комнате никого не было. Мы с Игорем Павловичем переглянулись и быстро пошли вниз.
Закрыв все двери на запоры, все опять сели за кухонный стол. Игорь Павлович о чём-то напряжённо думал, а мы с машинистом смотрели на него и не шевелились.
- Так, - неожиданно резко встал старик и ударил ладонью о стол. - Андрей, ты остаёшься здесь дежурить первым, меня разбудишь ровно через два часа, потом я подниму Василича, следом снова ты. Никого сюда не пускать и ни на какие провокации не поддаваться. В случае чего, беги за нами...
Они ушли. Я остался один, и мне стало, довольно-таки, жутко. Чтобы как-то отвлечься от противного страха, я решил поразмышлять над странными событиями этого вечера.
- Значит, так, - думал я, глядя на догорающие угли в русской печи. - Кепка (так я стал называть подозрительного попутчика) решил остановить вагон и сделал это подлое дело руками того самого пацана, пообещав ему наркотик. Так. При этом остановить поезд надо было надолго, а иначе для чего наркоману ломать кран? Дёрнул бы и всё... Ломать-то зачем? Значит, надолго? Но для чего?!
Я встал и прошёлся по кухне. Кухня тесная, а потому пройти получилось: три шага вперёд и три назад. Конечно, ничего дельного за время моих хождений в голову не пришло. Надо было как-то активизировать свою мыслительную деятельность. И тут я вспомнил занятия в студенческом научном обществе, куда я ходил на втором курсе. Для решения научной проблемы, надо эту проблему чётко сформулировать и выдвинуть гипотезу! Пусть даже гипотеза окажется и неправильной, но голову она заставит работать. Во всяком случае, так нам твердил доцент Кузин, повторяя раз за разом: гипотеза подобна сети, забрось её и обязательно чего-нибудь выловишь.
- Итак, - я сел за стол, - для чего преступник остановил поезд около станции Рысёво? Ему нужно было попасть именно на эту станцию и именно в это время. Вот такая будет моя гипотеза. Теперь нужны аргументы для подтверждения или опровержения гипотезы. Для чего преступнику надо было весь этот огород городить? Он, разве, по-другому не мог сюда добраться?
Я встал, помешал кочергой красные угли в печи и представил, как бы я на эту станцию добирался. Самое простое - сунуть машинисту рубль и попросить его остановить поезд в Рысёво. Никаких бы проблем с остановкой не было, но преступник для чего-то задумал сложнейшую комбинацию.
- Для чего? - я подошёл к окну. - Ответ тут один: злодей не хотел, чтобы кто-то обратил внимание, на то, что в Рысёво вышел именно он. Если бы поезд остановился здесь, то Кепку на перроне заметили бы все, и местная бабуля заинтересовалась бы неожиданной остановкой состава, а преступнику этого было совсем ненужно. Он хотел попасть в Рысёво незаметно. А мог ли он добраться сюда не на поезде? В это время года вряд ли: автомобильная дорога из-за паводка закрыта, пешком сюда не дойти, по той же самой причине. Значит, Кепке нужно было попасть в посёлок, вроде как, случайно. И лучшего варианта, как прийти сюда вместе со всеми из-за аварийной остановки поезда, не придумаешь. Ай да Кепка, ай да лисий сын!
Я, конечно же, не столько изумился хитрости преступника, сколько возгордился своим логическим мышлением. Теперь осталось только понять: что преступнику в Рысёво понадобилось и дело, как говорится, в шляпе. Здесь опять без гипотезы не обойтись.
- Так, так, - барабанил я пальцами по столу, окунувшись с головой в омут научного познания. - Гипотеза первая: Кепка пробрался сюда, чтобы убить одинокую старушку. Хорошая гипотеза, но...
Это подлое "но" здорово коробило правдоподобность моих размышлений, да что там коробило - начисто рубило. Зачем с такими сложностями убивать старушку именно сейчас, когда у неё практически нет связи с внешним миром? Почему Кепка не подождал, пока откроют автомобильную трассу. Там всё гораздо проще: поймал попутку, желательно иногороднюю, наплёл водителю с три короба о богатом урожае сморчков этой весной, попросил остановить в лесу, а дальше пешком... Но Кепка идёт на огромный риск именно сейчас.
- Почему? - я опять стал топтаться возле потухшей печи. - Должно же быть какое-то решение у этой задачки. Если, конечно, Кепка нормальный человек... А что, если он маньяк? Убил мальца в вагоне, потом старушку... Может, и урка не сообщник убийцы, а жертва? Точно - жертва! А я следующий...
После этакого вывода сердце моё екнуло, а душа покатилась куда-то к пяткам. Убийца мог спрятаться здесь, в доме, и теперь только ждёт удобного случая, чтобы и мне расколоть череп топором. Я быстро огляделся вокруг и заметил огромную тень за своей спиной. Тень замерла на месте, но стоило мне немного повернуться, как она ожила и заколыхалась. Я опять замер, тень тоже... Медленно протягиваю руку, чтоб схватить кочергу, тень снова зашевелилась.
- Чёрт! - топнул я ногой. - Это же моя тень! У страха глаза велики! Надо успокоиться. Может, поднять всех? И мы вместе... А что вместе? Маньяк выхватит самого слабого из нас: Катю или старика... Я буду жив, а они... Нет, я на такую подлость не способен. Нет уж, лучше...
С кочергой в руке я выглянул в темный коридор - никого. И тихо как в могиле. Появилась идея - зажечь керосиновые лампы и расставить их во всех углах. Однако я быстро опомнился: в любом из этих углов меня мог ждать маньяк с топором. Я быстро вернулся на кухню и, прислонившись спиной к теплой печке, стал неотрывно смотреть в зловещую тьму. Я так просто маньяку не дамся... Сам не дамся и других не подставлю!
- Во-первых, - заметался я по кухне, - надо погасить лампу. Он меня видит, а я его нет. Без света мы с ним будем в равных условиях.
Я потянулся за лампой, висевшей на стене, и услышал осторожные шаги. Кто-то крался по лестнице.
План отпора маньяку я придумал мгновенно. Схватил тяжелую кочергу, примерился и встал так, чтобы с одного удара размозжить череп этого гнусного урода. Страх настолько овладел мною, что я ни на йоту не сомневался в решении убить человека. У меня даже не дрожали руки.
Вот в освещённом проёме появилась его тень. Я коротко вздохнул, напружинился и... остановился в самый последний момент. И темноты показалось лицо Кати.
- Ты?! - заорал я, забыв обо всех предосторожностях. - Ты с ума сошла?! Тебе же сказали из комнаты не выходить! Куда ты лезешь?! Я же тебя убить мог!
- А я никак уснуть не могу, - прошептала девушка дрожащим голосом и отступила немного назад. - Ольга Петровна храпит громко, а мне страшно... Можно, я с тобой посижу?
- Посиди, - я поставил в угол кочергу и утёр рукавом холодный лоб. - Я же чуть было...
- А давай кофе пить, - весело сказала Катя, снимая с плиты закопчённый чайник. - У меня отличный кофе. Я его с собой принесла. Индийский...
Она быстро нашла стаканы, сахар и кухня наполнилась приятным ароматом, но меня сейчас и приятное волновало мало. Я ждал подлого нападения затаившегося где-то рядом преступника, а потому веселье Кати настраивало меня исключительно на мрачный лад. Он где-то рядом и следит за нами. Я представил как черная тень метнётся из тёмного коридора, захватит Катю в заложники и тогда - всё... О том что будет дальше, я побоялся даже помыслить. Надо срочно спасать девушку! Упырь ждёт, что я сейчас напьюсь кофе, зажгу лампу и пойду провожать Катю наверх, вот тут-то он нас и настигнет. Надо поскорей спутать ему карты.
- Катя пойдём, - я хватаю девушку за руку и силой увлекаю во тьму. - Быстрее наверх!
Я очень боялся споткнуться на лестнице и упасть, но обошлось. А вот и двери. Моя дверь, Катина... Схватился за ручку, потянул на себя - открыто. Втолкнул Катю в комнату и прошептал:
- Запрись. И не вздумай выходить больше. Опасно... Никто не должен выходить! Я один подежурю до утра...
И бегом вниз. Опять повезло: не споткнулся, не упал и топором по голове не ударили. Быстро завернул фитиль лампы. Тьма. Шаг в сторону. Прислонился к стене, замер и жду. Тишина, но чувствую - он где-то рядом. Притаился и ждёт. Я медленно передвинулся ещё в сторону. Главное не шуметь и запутать упыря. А теперь в угол... И тут я услышал - кто-то скребётся в окно. По стенке подбирался к окну. Выглянул. Урка! Живой! Припал к стеклу и смотрит. Выходит, он не жертва, а сообщник.
- Сообщник маньяка, - завертелась в голове мысли и тут же, как резкий удар, вопрос, а следом озарение. - Разве у маньяков бывают сообщники? Нет, не бывают! Кепка не маньяк! Здесь что-то другое!
Я ждал, что вот-вот будет разбито окно, и пособник злодея стремительно ворвётся на кухню. И я приготовился ударить урку кочергой, но тот чего-то медлил.
- Он не видит меня, потому боится засады, - я осторожно присел на лавку. С лавки мне будет очень даже удобно отразить кочергой штурм через окно. - Здорово я, всё-таки, придумал - погасить свет. Теперь преимущество на моей стороне.
Прошло минут пять, штурма всё не было. Я опять пробрался к окну, прислонился спиной к стенке, глянул на улицу и вздрогнул: урка продолжал стоять у окна. Меня он не заметил. Темно.
- Чего же ему здесь нужно? - судорожно соображал я. - Может быть, здесь в здании старого вокзала спрятали какой-то клад? А что, вполне возможно. Этот посёлок основал в конце прошлого века купец Рысев, о богатстве которого до сих пор легенды ходят. Точно! Кепка от кого-то недавно проведал о кладе и очень торопился, так как знал о сокровищах не один. Видимо, кто-то еще в ближайшее время собирается сюда приехать. Кепка с уркой убили хозяйку, а теперь наша очередь. Всех ведь они перебьют. А, может, и нет? Я им сейчас один мешаю. Только глупо поступил Кепка, очень глупо. Ему надо было остаться, самому выдвинуть идею о дежурстве, а потом ночью, пока все спят, спокойно достать клад купца. Скорее всего, клад на кухне. В печке, где-нибудь или в подполе. Куда ещё его мог хитроумный купец запрятать?
Я мысленно представил, как бородатый купец в расписной рубахе навыпуск тащит тяжеленный сундук к вокзалу. Картина получилась у меня настолько живописной, что будь я в другой ситуации, то рассмеялся бы в голос, но сейчас не до смеха. А ещё что-то нарушало стройность гипотезы о кладе. Непонятная пока червоточинка никак не давала покоя. И дело не в том, что купец мог здесь чего-то спрятать.
- А почему бы и нет? - думал я опять перемещаясь к окну. - Кроме старинного клада в этом мрачном месте искать нечего....
Я опять представил здание вокзала, таким каким его увидел впервые и... И понял суть закравшегося в душу сомнения. Цифры - 1931! Здание вокзала построено гораздо позже купеческих времён. Стройная гипотеза о старинном кладе треснула и рассыпалась в прах.
- Чего же они тут ищут? - изумлённо спросил я сам себя, заглядывая на улицу. Урка продолжал смотреть через стекло. - Непременно что-то важное, а иначе не стали бы убивать людей. Сейчас не война...
Мысль о войне, как-то сама собой, выдернула из моего подсознания ржавый обелиск около насыпи.
- Сбежавшие из части солдаты украли что-то очень секретное, - прошептал я и тут же осёкся, мне сейчас даже шепотом нельзя себя выдать. - И это секретное не нашли...
Новая гипотеза показалась мне не ахти, "секретное" двадцать лет назад, сейчас никому не нужно. Однако другой идеи пока не вырисовывалось, а на безрыбье и рак рыба.
- Кепка по возрасту очень даже походит на того солдата, которого взяли живым, - опять в голове всколыхнулись залежи рассуждений и выводов. - Отсидел он своё и вернулся забрать припрятанный клад.
И теперь в моём воображении к вокзалу бежал не купец с сундуком, а вооруженный солдат с зелёным ящиком. Два его сообщника в это время отстреливались из автоматов. Бред! Не было у беглецов ни времени, ни возможности спокойно спрятать в здании похищенные ценности.
- А что если, - отодвигаясь от окна, представил я уже другую картину, - пока солдаты воевали на окраине посёлка, кто-то другой украл ценную вещь, вынес её в суматохе из проходной и спокойно спрятал в вокзале. Здесь бы искать никто не додумался. Что-то там Ольга Петровна говорила о невинно пострадавшем капитане? Имел доступ к секретному складу и жену начальника в любовницах. А что если тем обманутым мужем был начальник этой станции? Тогда всё и сходится: он мог к ней прийти, отправить любовницу в магазин и припрятать здесь ворованное. И никто не догадается... Но Кепка на роль бывшего капитана никак не подходил. Молод. Может, тот капитан послал его сюда, снабдив подробными инструкциями? Вполне. Другого варианта нет. А хотя...
Я нащупал в темноте ладонью лавку, сел и попробовал отогнать глупую мысль. Конечно же, глупую: не мог честненейший Игорь Павлович быть тем подлым капитаном.
- Честнейший, - мысленно повторил я характеристику своего попутчика и осёкся, вспоминая, как мы познакомились и ехали в поезде. - А ведь один раз он меня сегодня обманул. Точно - обманул! Он не мог видеть, как Кепка подходил к погибшему пацану. Физически не мог видеть! И как он удивился, когда мы увидели старуху на станции. И как не хотел с ней встречаться, прикинувшись ослабшим да больным. Почти умирал, я через полчаса, когда хозяйку убили - бодрый и деятельный. Скорее всего, он её и убил! Катя проговорилась, что старушка ушла козу доить, а этому злодею того и надо. И дежурить он предложил...
Я бы еще нашел не один аргумент, доказывающий злодейские деяния Игоря Павловича, но тут услышал скрип лестницы.
- Он, - я поднял кочергу и метнулся к двери, но приготовиться к схватке со злодеем не успел.
- Андрей, - услышал я снова голос Кати. - Ты где?
- Катя! - моему возмущению не было предела. - Я же тебе сказал...
А потом яркий луч прямо в глаза и на мою голову обрушилось что-то очень и очень тяжелое. Последнее что я услышал, был очень знакомый мне голос.
- Катюха! Открывай скорее подпол! Чего ты возишься, корова?!
И всё...
Только я не умер. С одного удара убить меня у Игоря Павловича не получилось, а добивать он не стал. Видно, родился я под счастливой звездой и теперь лежу в больнице. Ко мне часто заходит урка, вернее, никакой он не урка, а старший лейтенант Сергей Иванов. Он-то меня и спас, а потом всё хвалил, как я матёрого злодея раскусил.
- Откуда ты знаешь? - спрашивал я, морщась от боли.
- Так, ты в бреду рассказал, - улыбался Серёга. - Что не скажешь - всё в точку.
Улыбался он с изрядной долей грусти, попало ему здорово, что не уберёг он глупого мальчишку-наркомана, старушку из Рысёва и меня.
- Сергей, - спросил я как-то Иванова, когда он пришёл навестить меня, - а чего Игорь Павлович так упорно искал?
- Ты чему детишек учишь, Андрюха? - подмигнул мне Серёга.
- Физике...
- Тогда ты знаешь, что такое метаматериалы?
- Представляю, композиционные материалы с особой структурой...
- Вот именно такие материалы и испытывали в Рысёво, - присел на табурет рядом с кроватью Сергей.
- Двадцать лет назад? - недоверчиво морщился я.
- Да, - кивнул Серёга, - двадцать лет назад. В Рысёво был секретный полигон по испытанию "ракет-невидимок". Кстати сказать, этот материал и сейчас под грифом особой секретности, но я тебе ничего такого не говорил... И вот, сорокалетний капитан Игорь Сахнов, обидевшись на весь свет по поводу несостоявшейся карьеры, решил похитить со склада опытные образцы облицовочных пластин. Сделать это было невозможно, разве что по волшебству, но Сахнов придумал, как сделать сказку былью. Он подбил глупых пацанов на побег с оружием. Умело подбил: отобрал "кандидатов", спиртиком их потихоньку спаивать начал, а потом подставил. Кого-то они спьяну избили, а Сахнов стал пугать их дисбатом. В общем, объегорил он дураков. Убежали пацаны. А при таком ЧП сплошная неразбериха началась. В этой неразберихе Сахнов и вынес образцы. У него был роман с женой начальника станции, вот он у неё и решил похищенные пластины спрятать. Как уж он это провернул, не знаю, но образцы в подполе закопал. Пропажу обнаружил он сам, но не сразу, а на следующий день и всем стал рассказывать как интересовался секретными материалами один из убитых беглецов. Он как раз и должен был стоять на посту у склада. Думал Сахнов, что прокатит такая лубуда. Не прокатила. Доказать факт хищения не удалось, а за халатность получил капитан двенадцать лет. Отсидев три года, он пустился в побег. Его поймали, добавили ещё пять. Три года назад он освободился. Мы за ним следили, но он никакого интереса к Рысёву не проявлял. Мы уж подумали, что действительно Сахнов ничего не крал. Хотели даже наблюдение с него снять, но наш шеф, мудрейший человек, решил напоследок провести небольшую оперативную игру. По своим каналам запустили слух, что некто интересуется подобными материалами. Год никто не клюнул, ну мы и решили "сообщить" через агентуру, что уезжает из Союза тип интересующийся метаматериалами. Навсегда уезжает. И вот тогда Сахнов зачастил на железнодорожный вокзал. Осторожный гад. Не сразу поехал:всё осматривался. Нам же его надо было только с поличным брать, потому я и ждал до последнего. А дальше ты всё знаешь...
- А как же он обратно хотел уехать? - осторожно покачал я головой.
- Обыкновенно, - пожал плечами Сергей, - хотел убить меня или Николая...
- Какого Николая?
- Попутчика нашего. Ну, помнишь, кепка у него модная была. Он на похороны матери ехал, поэтому ему не до нашей суеты было, когда наша группа вечером в Рысёво прибыла, я его сразу и отправил. Наш транспортер-амфибия всё равно без дела на шоссе стоял. А Сахнов его в "злодеи" и определил, а потом меня заодно. Ты же нас подозревал?
- Подозревал...
- Скорее всего, убил бы Сахнов меня. Ему это проще казалось: Катя вызывает меня, отводит куда-нибудь подальше... А труп спрячут...
- Так Катя с ним...
- С ним. Утром приехала бы милиция. Всё бы валили на меня. И ты бы виновность мою подтвердил...
- Подтвердил бы, - кивнул я.
- Вот. Только ты своим благородством все карты Игорю Павловичу спутал. Не захотел его опасности подвергать. А потом кофе со снотворным не выпил. Ольга Петровна с машинистом выпили, а ты нет. Вот и пришлось тебя по голове...
Из больницы меня выписали в мае. В Лесное я решил ехать на автобусе. На поезде путешествовать почему-то не хотелось...