Лондон. Непредсказуемость здешней погоды в любом месяце печальна именно своей предсказуемостью, но предсказуемостью в одном лишь только направлении. Забавны ниточки дождевых капель, стекающих по стеклянным стенам тауэра, что наискосы от меня. Перед тауэром - треугольный ковчег такого же стеклянно-стального покроя, что и башня, прилепленная сзади. А интересно, думаю, ведь никому не угадать траекторию стока дождевых капель. Нет, наверняка есть какие-нибудь технологии или расчеты, там, угол, поверхность, размер капли, то есть, сколько в ней воды... Только зачем?
Этот стеклянненький тауэр - средних размеров, к нему на этом участке улицы ведут "модерн" и эклектика. Он-то посимпатичней той унылой, серой громадины неподалеку, в чьем теле преобладает сталь. Вот же страшнючая махина. Правда, думаю, кубок Карбункула, как настрашнейшему зданию, ей не выиграть, там есть повернее кандидаты, но как по мне - так отрыв от них небольшой. И у нее, громадины, тоже предбанник есть - стеклянный такой, этажей на десять, под стеклянной же крышей-веером на манер гребешка какого-нибудь динозавра. А посмотришь сверху, с высоты птичьего полета, так наверняка весь этот небоскреб будто гигантская стальная ножища с лапой в здоровенном стеклянном башмаке на ортопедической подошве. В подошве этой, предбаннике, то есть, я бываю иногда, есть там у них кафе с "современной британской кухней", которая отнюдь не плоха, я же говорил. Open as usual, открыты, как обычно, говорит теперь один из стендиков у входа в предбанник. То есть, по рабочим только.
У меня только что был очень странный телефонный разговор. Я разговаривал с одним финдиректором, он же - глава правления, он же - соучредитель и совладелец фирмы. Подобная сконцентрированность функций возможна, если твоя фирма - свеженький еще стартап, разрабатывающий, например, концепции по интернет-маркетингу. Отсюда и тот факт, что я вообще смог до него дозвониться отсюда, из Лондона, мне не пришлось преодолевать многочисленные барьеры из личных ассистентов, секретариатов, помощников, замов или юрисконсультов, да что контакт у него был вообще со мной, а не с Ахимом или Вольфингом. И кто бы мог подумать - стартап этот - та самая шаражка из конгресс-квартала, в которую весной ездил на автобусе чувак-панк. Вот тесен мир. А с юрисконсультом стартапа этого я дела не имел, поскольку нет у них никакого юрисконсульта.
Это одно дело Вольфинга. Ахим поручил мне его финансирование. Одни его, вольфинговские зубастые клиенты раззявили рот на этот стартап, вернее, на их идеи и клиентуру. Уж больно у стартапа дела пошли, невзирая на кризис. А главным их эссетом была одна запатентованная технология. Для них, зубастиков, этот "проект", то есть, съедение стартапа - это разогрев и - так, от нечего делать, но ведь бывает так: когда тебе не дают, ты, как правило, думаешь: "Ты че, блин... Какого хрена... Вот я ж тебя..." В общем, когда стартап сказал им, что не продается и технологию тоже не продает, а вот расшириться - не прочь, они предложили заключить совместное, подзанять бабла у ахимовского банка и инвестировать в какой-то там проект.
Вот только, поймал себя я на мысли, договор по финансированию этого проекта и вообще - этого джойнт венчера мне ой, как не нравится. Вот начал я читать его, а откуда-то резко так завоняло. А потому что в договоре этом на зубастиков банк налагает смехотворные обязательства, а на стартап вешают такое непосильное дерьмо, что, кажись, загнется, провалится он под землю сразу после заключения соглашения. Загнется и, загнувшийся, тепленьким вплывет в зубастые объятия "акул".
А вонь вся от того, что эти акульи регулировки настолько хамские, что на грани легальности почти, то есть, самое что ни на есть злоупотребление. Может даже тупо на сто тридцать восьмую тянет. И ясно, как божий день, что Вольфинг и его акулы попросту оборзели и играют на неопытность стартапа. Ведь пока ты с этой хренью в суд не сунешься, никто и ничто тебе не поможет. Однако всплыви все это на "публику" - скандалец обеспечен. Нам, Гринхиллз. А потому что несолидно составлением подобного дерьма даже не столь производственную этику пятнать, сколь умалять крутизну да серьезность.
И как это там у них, в стартапе никто не допер подключить юриста. И вроде же в балансах все сплошь черненькое, ну неужели пары сотен на это не нашлось. Ведь необязательно, чтоб сразу из "больших". Хотя кроме "больших" такие вещи мало кто рубит. Они-то, мы, то есть, собаку на этом съели, думаю со вздохом.
Кап... кап... кап... Смешной ты лондонский дождик, думаю, вспоминая чувака-панка, с хмурым упорством ездившего каждое утро на работу. Стиснув зубы врубавшего себе эту свою панковскую хрень, от которой соседу по сиденью слышно было только "та-да-там, та-да-там". Небось, так и ездит все. Кто он у них? Сисадмин-вебдизайнер? Ответственный за графику? Или за технологии в общем? Неизвестно, не опубликован он у них на сайте. Вероятно, не заморачивались с "джоб дескрипшн". А сожрут шаражку - точно не придется заморачиваться, "акулам"-то ни он, ни вообще кто-либо из них и на хрен не сдался, думаю с еще одним вздохом и набираю номер этого Си-Эф-О, он же Си-И-О, он же, он же...
- Да?! - недоумевает он и в голосе его - растерянность и беспомощность перед такими грозно-наглыми наездами.
- Да, - подтверждаю просто. - Не мне судить, насколько вам выгодно вступать в это сотрудничество. Но я вам дам совет. Внесите в договор правку о том, что нарушение финансовых коэффициентов от первого до шестого пункта не является основанием для расторжения договора. Еще внесите ограничения прав распоряжения банка вашими счетами и дополните пару видов доходов, как обязательных для учтения банком в ежегодной проверке вашей ликвидности. Когда банк сообщит вам, что не видит совместной базы для сотрудничества с вами, предъявите другой, свой банк и посмотрите на реакцию ваших партнеров.
- Не знаю, сможем ли мы найти такой банк... Кроме того, на проект эксклюзивность. Мы подписали Эл-О-Ай...
- Как и они, - мягко продолжаю я его мысль и больше ничего не говорю.
Там и говорить-то нечего. По сути, разговор наш с ним окончен, толком не начавшись. Я и так сказал гораздо больше, чем должен был, а дальше - пускай он сам учится жизни. Но что-то мне подсказывает, что, несмотря на его трогательную неискушенность в юридических вопросах, учится он на ходу, учится прямо сейчас и, скорее всего, не разочарует меня. А если все пойдет именно так, то сделкой этой мне, вероятно, не придется больше заниматься.
***
- Стресс на работе? - спрашивает Тина, пока мы отлеживаемся у меня в постели - квартира мне та же самая досталась, в которой с мая жил.
А что, напряжен я?
- Ничего особенного, - качаю головой, обнимая ее.
Ей, кажется, не хватило, вот она и прибирает меня к рукам и делает все сама. Вообще-то во время секса я о работе никогда не думаю. И вообще не думаю. Да то была и не работа, усмехаюсь самому себе, закрыв глаза и поглаживая ее волосы, как обычно во время этого. Пусть думает, что мне настолько хорошо.
Это все тот чувак за барной стойкой этим вечером со стрижкой и в шмотках панка. Он, этот лондонский панк, напомнил мне сотрудника того стартапа, который получил от меня вчера бесплатную юридическую консультацию по выживанию, такую, какая в натуре стоила бы ему, стартапу, нескромной суммы. А мне теоретически может стоить моей должности, но я абсолютно не переживаю.
И вот скажите мне на милость, как она, Тина, вычислила, если дела мои ее не интересуют, почему и рассказываю о них мало. Ну можно ли так меня читать, вздыхаю почти со стоном - да, ведь мне хорошо, вообще-то.
- А ты? - требует она, прерываясь.
Мягко, впрочем, без наезда. Блин, теперь не отвертеться. Уже было расслабился нормально, а теперь напрягаться опять. Но я ж не козел какой-то неблагодарный, вот и делаю ей тоже.
В Хард Рок Кафе, где видел того странного бармена, мы заперлись, отшатнувшись от паба напротив, из которого под рев гитар гудело нам навствечу "D"you know what I meeeeeaaaan... зна-а-а-аешь, о чем я-а-а-а ..." Оэйсис. Более вычурные хаты вокруг Гайд-парка были битком, я нигде ничего не резервировал заранее, а мы, типа, хотели пообщаться. Однако, пока нам принесли поесть, наводнилось и здесь, чем эти наши планы общения были сведены на "нет".
Не знаю, может Тине хотелось прийти в себя с дороги - хотя тут лёту-то, но после я все равно зачем-то потащил ее потусить в fabric. Она смеялась, говорила со снисходительностью, что идти туда в субботу - банально и неактуально, если ты не рейвер, и долго мы там не торчали. Тина бывала уже в Лондоне, и у нее тут есть свои любимые места. Вероятно, в эти дни мне предстоит узнать, какие. Ладно, хоть город посмотрю.
Уверен, она и достопримечательности все здесь уже видела, но поскольку погода назавтра хорошая - реально хорошая - плюс суббота и мне не нужно работать, я тащу ее гулять.
Как странно - вода в Темзе грязнющая, но вот смотрю в нее с этого "кармашка" на Тауэрском мосту, в котором стою сейчас с Тиной, и мне почему-то вспоминаются те пятна на картине у нотариуса. Там голубое было, синее...
Странно еще и то, что вот сколько же раз бывал я в Лондоне, но только сейчас внезапно вспоминаю, как читал про него в книжке. Той, что читал с ней. Блин, с кем...
Спокойно, говорю себе. Не отгонять, а принимать, пусть побудет. И пусть потом сама уйдет. Только она ж просто так не уйдет теперь, усмехаюсь, глядя в качающуюся внизу желтовато-бурую рябь. Что-то небо тоже хмурится, даром, что с утра было голубое с ватными клубками - вон, предательская серость в них какая-то появилась, как будто кто-то запачкал, обсыпал пылью вату.
А она навязывает мне и другие воспоминания, раз уж такое дело. Ну, давай, говорю ей, посмеиваясь, что там у нас еще было.
Что-что... Да вот, стояли как-то с ней также на мосту, целовались, как дурики... Только вечером это было, два года тому назад... Ну, может, не точь-в-точь, но что-то около того. В августе было дело. Интересно, думаю, приподняв вверх брови, качаю сам себе головой, поражаясь своему открытию, а ведь тогда, сто лет назад на террасе, в общаге - это ж тоже был август-месяц. Я бы не запомнил, да у нее в дневнике, кажется, так было записано. Да, август. И когда встречаться начали, тоже был август - как сейчас.
- Как сейчас... - бубню себе под нос, ловя себя на том, что снова тискаю кольцо в кармане.
- ...Андреас? - вздрагиваю от голоса Тины.
Она, кажется, сказала мне что-то.
- А?
Тина пристально смотрит на меня, но потом говорит со своей улыбкой:
- Ничего особенного. Может, пойдем уже?
И мы уходим, пока над нами сгущаются пыльные облака. Вообще-то, я собирался пообедать с ней в каком-нибудь таком месте, где и ей с ее детоксами найдется, что поесть. Но пока я, потирая башню, оправляюсь от своих картинок, говоря им, вернее, ей, что мол, я не прогоняю, просто я не могу сейчас, у меня дела, Тина вдруг ни с того ни с сего заявляет мне, что "Мы пришли!" и заводит меня в красиво-кирпичный четырехзвездочный Лондон Бридж отель, по дороге между кремовых колонн поясняя, что нам там нужно:
- Хочу проверить, пришел ли мой чемодан.
- Так ты еще один привезла? - недоумеваю, догоняя на ходу.
Вернее, спотыкаясь. Один чемодан у меня в квартире оставила. Зачем ей столько барахла, на неделю-то. И вообще...
Прежде чем я успеваю что-либо спросить, на ресепшне ей подтверждают, что другой ее чемодан сегодня подвезли и он уже в номере. В ее номере.
- Пойдем перекусим в баре? - она форменно толкает меня в помещение, именуемое Quarter Bar, а я в полной прострации даю себя вести, полагая, что рано или поздно она мне все разъяснит.
Оказывается, что до обеда надо еще немножко подождать, поэтому Тина: - Then we"ll go for two Poet"s dreams for aperitif, thank you. Тогда нам, пожалуйста, две "Мечты поэта" на аперитив. Спасибо, - заказывает нам по коктейлю. А у нее американ инглиш, думаю.
- А... Тина...
Решаю, что этого вокруг-да-около с отелями да аперитивами с меня достаточно и надо узнать теперь, что к чему.
- Я уезжаю в Штаты, - перебивает она, прежде чем я успеваю закончить вопрос. - Делать мастера оф сайнс по клинической психологии. Пыталась сказать тебе, пока мы стояли на мосту, но ты... не расслышал.
Только тогда пыталась или раньше? А я постоянно "не слышал", потому что думал о чем-то левом? Да и какая разница, когда она пыталась мне об этом сказать, думаю. До меня доходит, что ехать туда она решила уже давно, но не посвящала меня в свои планы. И что, теперь - вот так вот? В отеле?.. Не ставлю ее спиной к стенке этим вопросом, хрен ее поставишь, а думаю эту мысль скорее сам с собой наедине.
Да ведь она меня читает все равно:
- Андреас, а можно узнать, ты и всерьез думал, что сможешь так продолжать и что из этого даже что-то может получиться?
Да, жутко это, когда ты открытая книга. С другой стороны, удобно, если всем все ясно и не надо мусолить детали и уточнять. Можно просто сказать мне вот так, мягко, без наезда, что, мол, я же сам знаю, что запорол, просто удивительно, зачем вообще все это начал...
Она права. И если чья-то правота способна вызвать во мне раздражение, то теперь оно лезет через край. Меня раздражает ее правота, потому что это значит, что неправ я. Она сама мне безразлична, понимаю вдруг. Мне было с ней удобно, только удобно и все. Иногда отношения строятся на удобстве и вживаются в него. Я был готов, уже настроился на это вживание, на эту жизнь. Только она не захотела. И получается, не захотела потому, что я облажался. Я не дотянул до ее планки - чем? Да, наверное, своим психологическим багажом, как это ни странно. И даже сейчас, когда ее возможно злит все это, злю я - как долго я уже ее злю? - она не теряет самообладания. И от этого я кажусь себе очень тупым, жалким и подлым. А когда мне кто-то пеняет, справедливо пеняет - не знал, что это способно привести меня в такое бешенство.
Я никогда особо не блистал в школе, учился более или менее. Возможно, поздно перешел в гимназию, возможно, просто середнячок был ученик. Однако в высшей ступени у меня уже начали вырабатываться кое-какие амбиции по поводу того, куда я буду поступать, поэтому я приучил себя тянуть предметы. Однажды мне очень нужна была хорошая оценка по какому-то предмету, но мне ее не поставили, а поставили восемь баллов, то есть, "три" - а "три" - оно и здесь "три". Кажется, написал я невероятной степени бред. Кажется, предмет был идиотский типа, история или что-то тому подобное, где оценки - вещь субъективная. И я возник впервые в жизни. Однако учитель был непреклонен, более того, мне в первый и последний в жизни раз нетерпеливо и крайне неприязненно дали понять, что то, что я написал - пурга, и я достал одной уже своей тупой попыткой доказать обратное. И я четко въехал тогда, что, будь я, к примеру, младше, учитель нашел бы в себе силы говорить со мной более снисходительно, щадить мои чувства и мое какое-никакое, но самолюбие. Но поскольку я был уже довольно взрослым занудой, вдобавок не очень умным, он дал тогда волю своей запаре.
И мне вспоминается тот случай, когда вижу и слышу сейчас Тину, разочарованную, нетерпеливую. Неприязненную. А мне неприятно говорить с ней. Мне неприятна она, думаю. Все это время она пряталась за своей улыбкой, а сними она ее хоть раз и покажись мне хоть разок такой, какая она сейчас - умная, недоумевающая, разочарованная мной, раздраженная тем, что потратила на меня, столь неидеального, драгоценное свое время - понял бы это гораздо раньше. Я разочаровал ее в ее стремлении к совершенству. Разочаровал своим собственным несовершенством, своим эмоциональным багажом и нежеланием им с ней делиться. Психической своей нестабильностью, думаю.
А ведь сам себя считал стабильным, по крайней мере, стабильнее некоторых, и... ну... не тупым. Что, точно так же бесит, когда тебя из отличников вдруг суют в круглые двоечники, а тебе непривычно да ой, как обидно? Не знаю, никогда не был отличником, говорю же.
Что еще выходит? Выходит, я люблю себя. А ее предъявы говорят мне, что любить мне себя не за что. Но я упорно, отчаянно цепляюсь за себя - как, мол, не за что, и от того злость моя на нее сильнее только. Но я не выпускаю эту злость, держу ее в себе, ведь... дело уже прошлое. Ведь это получается, и я потратил на нее время. К чему сотрясать воздух, думаю.
Нет, во время этого нашего разговора - заключительного ведь? - мы вообще ни разу не повышаемся. Кажется, я вообще ни разу не слышал, как звучит ее голос, когда она его повышает.
- Тина, - спрашиваю зачарованно, - а... какой средний балл был у тебя в аби?
- Что?.. - с тайным удовлетворением отмечаю, что вырубил ее этим вопросом, столь неожиданным. Под конец удалось-таки вывести ее из равновесия: - Один и два.
Отличница. Удовлетворенно киваю, мол, ничего другого я и не ожидал.
Сколько времени требуется, чтобы сделать коктейль? Два коктейля, но одинаковых? Не в курсе, сам их никогда не делал, если по-настоящему. По крайней мере, нам их теперь несут, а у нас уже - что, все произошло так быстро?
Золотисто-коричневая "Мечта поэта", которую мы пьем из широких "купов" для шампанского, оказывется тем самым коктейлем, который Тина делала для меня на Новый год. Надо же, да она что, сентиментальна все-таки? Вкусно. Пью и припоминаю его горьковато-травяной, медовый привкус, в котором вопреки названию никаких эксцессов, ничего лишнего. Стильно и приятно. Понятия не имею, что в него идет. Интересно, откуда она тогда, в новогоднюю ночь достала у меня ингредиенты? Наверное, просто взяла то, что оказалось под рукой, думаю.
Так как долго ее все это бесило? Бесил я? А что, может вся эта байда с мастером оф сайнс - так, повод, чтобы свалить от меня подальше? Уверен, его с тем же успехом можно сделать и у нас, да в нашем универе прямо, а Штаты - да, в плане психологии престижно, продвинуто и прогрессивно, да дорого, наверное? Но у ее родителей, есть деньги. А когда она начнет работать по-настоящему, они и у нее тоже будут. Я когда-нибудь интересовался ее работой? Нет, вряд ли из-за меня, думаю.
Стоит ли говорить, что расстаемся мы друзьями, вернее, не расстаемся вообще. Никто не произносит слова "расставание", мы просто разъезжаемся в разные стороны. Строго говоря, мы никогда и не были вместе.
В скором времени я забываю о ней, забываю напрочь - настолько мощно обрушивается на меня опять моя... болезнь. А как надеялся выкарабкаться. Да что там - "надеялся" - уверен был, что уже. Но Тина мне дала понять, что мне рядом с ней не место и предоставила самому благополучно разгребать свое дерьмо. И вот я замечаю, как вязну в нем опять, что по уши уже в нем завяз.
***
Завяз, по ходу. Мне бы в себя прийти, однажды ведь неплохо получилось в этом городе. Спортом бы опять усиленно заняться. Отвлечься бы на что-нибудь, может тогда опять станет хорошо?
Но мне не до этого сейчас. Совсем уже скоро клоузинг, и с понедельика я из квартиры переселяюсь в Ларк. Найтингейл, тот, что с другой стороны Гайд-парка. Вопреки "жаворонку" и "соловью" в названии, это - не Шекспир. Просто - хохма - у праотцов этого отеля такие фамилии были - одного звали Ларк, а другого Найтингейл.
Хоть и пять звезд, но это тебе все же не их ларк.найтингейловский филиал на Темзе с видами на Вестминстер и Биг Бен. "Геркулесы" не зарываются, времена не те. Зато в Гайд-парковском филиале - большой конференц-центр, где и ошиваемся теперь.
Мой номер по категории, кажется, называется Executive или как-то еще. В общем, бизнес-номер, но мне и так харэ. На столике плавают в воде живые розочки, розовые, кругленькие такие, наверняка английские - уверен, такие же будут и в комнате у Вольфинга, когда он прикатит ближе к закрытию, и у кого-нибудь из "геркулесов". Так что тут все равны.
Есть здесь еще одна любопытная вещица, впервые такое вижу. Когда пластиковой карточкой в слоте на входе врубаешь освещение, на стене напротив кровати по умолчанию включается слайд-шоу с живыми видами из окна - то есть, на Гайд-парк. Но можно переключить и на весь Лондон, а можно и за его границы. Видишь мир, не выходя из комнаты. Я первый вечер тут ночую и не лопатил еще, что там у этой штуки в памяти.
Да, я забыл о Тине. И вроде расстались мы по-хорошему, никто друг на друга не в обиде, но, кажется, она злится на меня больше, чем я думал. На неделе разговариваю с Тохой, даю ему честное слово, что клоузинг - клоузингом, а на юбилей родителей я прилетаю в срок, кровь из носа. Теперь, грозит мне он, его уже не перенести. При этом случае он осторожненько так мне сообщает, что был у меня на хате, вытаскивал почту и мне пришло уведомление о том, что моя квартирная хозяйка, это которая Беттина Штайнке, аннулировала соглашение о покупке моей квартиры. И, мол, теперь моя квартира снова продается. Значит, злится все-таки?
А я хоть и не злюсь на нее - не за что, но все-таки хреново мне. Опустошенный я какой-то, хоть и не ею опустошенный. И не по ней скулю, а... по той жизни, которая - вот, была же вроде, куда ушла так резко? Неужели не заслуживаю я нормальных отношений? Неспособен, что ли? Или тут вовсе дело не во мне... Ведь какой бы стабильной ни была структура, незыблемой, но как устоять перед... интервенцией? Влиянием извне?
И мысли об этом все больше загоняют меня, тыкающего пальцами в кармане, как дурак-параноик, загоняют все больше, пока я в конференц-центре - работаю или пялюсь из окна, сам не зная, куда пялюсь, пока совершаю вылазки из отеля в офис, где иногда приходится что-то по мелочи ковырять. И досада на этого... интервента берет меня все с большей остервенелостью, как будто бы он, интервент, специально это.
Я злюсь на нее, сам потихоньку впадая в прострацию и с содроганием ожидаю, что вскоре опять начну нюхать. Твердо решаю не доводить до этого, вместо этого избрав лондонский брит-поп Blur, как более стерильную сопроводиловку. Держусь пока.
А, блин, ведь начнешь тут. Это что ж выходит? Выходит, всё это, все эти месяцы спокойствия, жизнеутверждения, вхождения в колею есть не что иное, как мутировавший депресняк, дремлющий, но затяжной... Живучий, гад... И Тина...
"Тина - а кто такая Тина?" - валяюсь в обуви на здоровенной кровати с персиковой спинкой, слушаю сопроводиловку и спрашиваю сам у себя, ведь больше и спросить-то не у кого.
"Эта девушка", - спокойно отвечаю сам себе же. "Она сказала, что ты ей понравился тогда, на Новый год. Ты ей понравился, и она купила твою квартиру, но не жила в ней с тобой вместе... Если нравятся, необязательно жить вместе... Она спала с тобой, с ней тебе было хорошо - ты помнишь?"
"Нет, не помню... Да, Тина - так ее звали?"
Вебкамера бросает на стену серые арочные массивы на входе в Гайд-парк с редкими зубами - раззявленной пастью колонн. Красиво, вообще-то, но меня пугает.
"Она не прогнала твоей депрессии и не усугубила... Она лишь пришлась на тот период, когда все это было с тобой - успокоение. Она ушла, а все это, но не успокоение теперь, есть с тобой и до сих пор".
Колонные зубы сменяются зеркальной гладью озера Серпентайн.
"А когда она ушла?"
"Недавно. Увы, ты надоел ей."
Потерянных никто не любит
Да вы че, пацаны... В натуре? А я-то думал... Выходит, зря...
Да, клоун я и мир свой сам ломаю.
Вот лох...
И думал, это я силен,
Выходит - ты
?"Caravan", Copyright by Blur
Они сами обескровлены, настолько обессилели, что засыпают на ходу, думаю про музыку, и инструменты их обесточил кто-то, и они обессилели тоже. Было электро, стала акустика. А акустика эта теперь даже не играет, а легонечко трень-бренькает у меня в ушах, спотыкаясь, замирая.
"Она могла бы попытаться излечить тебя, она же психиатр."
"Да?"
"Да. Но... ты не захотел."
Несправедливо, думаю. Как это - я не захотел? Что, должен был ей, Тине, постоянно на уши приседать про то, что у меня с Оксанкой было? Как психи в кино - лежать у нее на диванчике, а она бы слушала? Да я даже не знаю, был ли у нее диван, ведь и дома у нее толком не бывал, так - заскакивали пару раз. Ну лег бы на диванчик. Сама была б не рада. Еще раньше бы сбежала.
Ла-а-а ла-ла-ла-ла ла-ла-ла-а-а... шелестит музыка, как обычно, не излечивая, не развлекая и не радуя, а лишь составляя мне компанию там, где я сейчас.
***
Саундтрек-ретроспектива
Blur - Caravan
Gotye - Heart"s a mess
Amber Run - Haze
Amber Run - Island
Наутилус Помпилиус - Жажда
Oasis - D"you know what I mean
Thomas Newman - Still Dead
City of the Sun - Another Time
***
Андрюхин словарик
аби - абитур, выпускные экзамены в гимназии
джоб дескрипшн - описание должности, как в объявлении о поиске работников, так и в официальном определении должности
джойнт венчер - совместное предприятие
клоузинг - "закрытие" коммерческой сделки, здесь: этап проекта после заключения договора, на котором сторонами согласно договору выполняются все договорные пред-клоузинговые условия, вследствие этого должник платежа осуществляет перевод договорной суммы и после поступления суммы проект по заключению и выполнению договора считается закрытым и оконченным
кубок Карбункула - ежегодный приз в области архитектуры, который вручается журналом Building Design за самое уродливое здание, построенное на территории Великобритании за последние 12 месяцев
Ларк. Найтингейл - "Жаворонок. Соловей", вымышленное название сети лондонских отелей класса "люкс"
мастер оф сайенс - магистратура
сто тридцать восьмая - статья под параграфом ? 138 общей части Гражданского Кодекса, регулирующая общее положение о неправомерных сделках и лихоимстве
fabric - техно-клуб в Лондоне, считающийся одним из самых лучших и известных в мире
![[]](/img/f/flo_rencen/glava2mecztapoeta/aviary-image-1561461500238_mini.jpg)
![[]](/img/f/flo_rencen/glava2mecztapoeta/aviary-image-1561441283332_improved_redacted_mini.jpg)