Лонг Джон Лютер : другие произведения.

Мадам Баттерфляй

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.06*10  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повесть Джона Лютера Лонга легла в основу знаменитой оперы "Мадам Баттерфляй". На русский язык переводится впервые. Публикую в одном файле по главам, дату обновления буду вносить в аннотацию. Рабочая версия, рассматриваю ее как опыт перевода классики. Буду благодарна коллегам и читателям за отклики. Обновление: глава 4 от 11.01.16
  старинная надпись Мадам Баттерфляй [неизвестен]
  
  
  Глава 1
  
  Рецепт Сэйра
  
  
  Пинкертон постоянно ворчал на 'ссылку в азиатчину', и посему Сэйр во время прогулки рекомендовал ему обождать прибытия в порт. Японские воды - совсем не ссылка, добавил Сэйр, и он там побывал уже два раза.
  Пинкертон только что вернулся со Средиземного моря.
  - За отсутствием иных развлечений, - хохотнул Сэйр, - надо бы тебе жениться и...
  Спутник прервал его рассуждения свирепым фырканьем.
  - Ты всегда невероятно фриволен, Сэйр, но сегодня просто глуп.
  Не выказав признаков обиды, тот продолжил:
  - Был я там в 1890 году...
  - История о Розовой гейше?
  - Ну, да, - терпеливо признал Сэйр.
  - Тогда прошу извинить, ухожу до окончания. - Пинкертон повернулся, чтобы это сделать.
  - Слышал ее, да?
  - Тысячу раз, и от тебя, и от остальных.
  Сэйр добродушно посмеялся столь великолепному преувеличению и передал Пинкертону его портсигар.
  - Вот как. А слышал ли ты, кто был тот мужчина?
  - Нет. - Пинкертон зажег сигарету. - Это осталось твоей маленькой тайной - вроде бы.
  - Вроде бы?
  - Да, всем известно, что это был ты.
  - Нет, - твердо сказал Сэйр. - Мой брат.
  - О!
  - Он умер.
  - Прошу прощения. Ты никогда об этом не рассказывал.
  - Он вернулся, не смог ее разыскать.
  - И ты советуешь мне также стать предметом угрызений совести? Как это мило с твоей стороны.
  - Есть разница. Тебе не грозит опасность потерять голову из-за... - Сэйр неуверенно поглядел на собеседника, затем окончил виновато: - ...кого-либо. Разве что у спутницы возникнут проблемы.
  - Вот спасибо, - рассмеялся Пинкертон. - Это утешает, конечно.
  - И к тому же, - размышлял Сэйр вслух, - ты не из тех, кому легко угодить... мягко говоря.
  Пинкертон усмехнулся столь наивному, но вполне точному определению своей личности.
  - Ты, - продолжал Сэйр, колеблясь в выборе верного определения, - непробиваемый человек.
  - В точку, - расхохотался Пинкертон. - Не вижу для себя никакой угрозы в твоем рецепте. Ты все представил в выгодном свете. Нельзя отвергать хорошую идею только из-за того, что ее уже использовал братец Джек. Его, как ты помнишь, наши работяги прозвали Агамемноном.
  - Это не мой рецепт, - заметил Сэйр кратко, покидая палубу.
  
  
  
  Глава 2
  
  Мистер Б. Ф. Пинкертон и его обычаи
  
  
  Однако Пинкертон не только обзавелся временной женой, он нашел себе домовладение и, таким образом, устроил все это дело именно так, как желал - ко своему полному удовольствию.
  С помощью свадебного распорядителя он отыскал и женщину, и домик, в котором мог ее поселить. Договор об аренде был подписан на срок девятьсот девяносто девять лет. Как Пинкертон позднее объяснял своей милой, он не то, чтобы надеялся пребывать там именно столько времени, но, будучи белокожим 'варваром', не смог бы рассчитывать на иные юридические условия сделки. Пинкертон не упомянул об особенности договора: в случае отказа от выплаты ежемесячной ренты сделка могла быть прекращена. Детали были ему неприятны, кроме того, столь специфического юмора он бы не смог оценить по достоинству.
  Усилиями нескольких местных умельцев бумажные перегородки в домике перестали быть непрозрачными, а на дверях появились слегка усовершенствованные американские замки - вполне работающие. Остальная обстановка была японской.
  Мадам Баттерфляй развеселилась и спросила супруга, с какой стати он так хлопочет. Это же Япония!
  - Хочу держать ненужных людей снаружи, а нужных - внутри, - ответил он, с нежной угрозой в голосе.
  Весьма этим довольная, мадам принялась развлекаться с новенькими ключами и новой властью над единственной горничной, и продолжалось это до тех пор, пока не стало ясно - среди 'ненужных людей' были ее собственные родственники.
  На их свадьбе Пинкертон назвал родню жены 'чудовищной оравой' (они прибыли со множеством фонариков, плакатов и свидетельствами 'доброй воли'). Поэтому, когда она спросила о причине запрета, она задал встречный вопрос:
  - Тебе не кажется, что они - нудная мошкара?
  - Ты думаес? - прошепелявила она.
  - Решительно, да.
  Мадам побледнела, такой ответ был неожиданным. Японец ответил бы отказом, но с оттенком неопределенности.
  Он ласково посмеялся.
  - Что ж, анэ-сан (что значило 'старшая сестра': в японском нет других форм выражения нежности), придется тебе обходиться без предков. Подумай о многих других, кто желал бы такой судьбы, и успокойся.
  - О ком? - Она никогда не слышала подобных вещей.
  - Скажем, о тех, чьи предки кончили жизни на виселице, или, как у нас в Америке, торговали спиртным.
  Она ничего не поняла, как обычно, и он продолжил:
  - Могу поработать в качестве прародителя - скажем, прародителя в общем смысле слова, и настоящим придется уйти, или, еще лучше, не приходить сюда.
  И снова шутка осталась непонятой, его супруга ушла плакать.
  Сначала она решила сбежать. Однако такой поступок, скорее всего, разочаровал бы родственников, единодушно согласившихся с ее брачным выбором. И потом... ей самой хотелось остаться - из-за возникшей необычной привязанности к Пинкертону и ее новому образу жизни. В конце концов мадам слегка запротестовала - сказать по правде, сильно для японки, однако Пинкертон поощрил ее восхитительную домашнюю независимость. Она задирала носик, чувствуя свою власть, и все чаще и чаще.
  - Миста Би Фи Пиккетон (так он научил обращаться к себе), я хотя знать, позволять ты моим дорогим предкам притить. Я любить тебя сильно, если ты позялста позволять эту мне.
  В честь события она сделала новую прическу и воткнула в нее мак. Кроме того, мадам положила руку на его плечо (смело с ее стороны) и мечтательно ему улыбалась. И если бы вы знали, какова была улыбка Чио-Чио-сан, и ее поглаживающая ручка, то поняли бы, сколько усилий понадобилось Пинкертону, чтобы устоять. Тем не менее, он лишь посмеялся просьбе, добродушно, как и всегда, и ответил отказом.
  - Мы не можем приютить всю узколобую шайку-лейку, ты же знаешь. Тебя одной мне вполне хватит.
  С этими словами он поцеловал ее, а она ушла рыдать. Японские девушки нечасто плачут.
  Ему и в голову не приходило, как важна была мадам эта поблажка. Надо признать, Пинкертон и не пытался ее понять. Сэйр, как товарищ товарищу, разъяснил ему, что в Японии почтение к родителям было важнее всего и эти 'предки', живые и мертвые, служили связующей ниточкой для ее души - ниточкой к вечной жизни, на которую Чио-Чио-сан так надеялась. Сэйр надеялся, что друг не забудет этого.
  В таком случае, заявил Пинкертон, думая, вероятно, о себе, он обеспечит супругу новыми приоритетами и новой религией. И когда мадам, в ответ на его вопрос, робко попыталась облечь в слова свои представления о вере, Пинкертон изложил так называемый 'легкий' план спасения на западный манер - изложил вполне серьезно, учитывая, что их общение было лишь его капризом. Все это, по его мнению, было неизбежно. В конце концов, мадам была той еще штучкой, естественной и диковатой. Но он попал куда глубже, чем намеревался: Чио-Чио-сан пошла в миссионерскую церковь, что стояла на противоположном холме, услышала такие же объяснения и поняла из них, что может принять новую веру в любое время - даже в час одиннадцатый, по Писанию.
  Она вышла из церкви с радостью - не из-за возможности обращения в принципе, но из-за возможности оставить этот выход в запасе, в том случае, если родственники отвергнут ее. К своему облегчению, Пинкертон более не слышал жалоб на эту тему.
  
  
  Глава 3
  
  Настоящая лунная богиня
  
  Однако семейство его жены ('семейство' значит в тех краях гораздо больше, чем в наших) посовещалось, и в результате несколько человек навестили лейтенанта Пинкертона и со всей полагающейся любезностью уведомили: в Японии никогда еще не слышали о подобном отношении к родне. Таков был их способ сообщить, что его манера поведения неудовлетворительна. Они также указали, с терпеливой серьезностью, на то, что Пинкертон ограничивает возможности супруги на реинкарнацию в высшей жизненной форме.
  На это лейтенант с улыбкой заметил, что сомневается в том, что Чио-чио-сан так уж необходимо вновь воплощаться в этой самой форме. Скорее всего, и в нынешней, весьма очаровательной, она могла бы натворить довольно бед - чем, собственно, и занималась.
  - А вы знаете, - сказал он оратору, - что выглядите точь-в-точь как лакированная трагическая маска, которую я вешал над столом?
  Нужно было видеть реакцию одной из этих 'масок', чтобы оценить.
  Но все собравшиеся добродушно похохотали, как и хотел хозяин, и почти позабыли о своем деле. А Пинкертон уж постарался, чтобы это получилось. Почти по-японски. Он наилюбезнейше заставил их пить его ликеры и курить его табак, - того требовало щедрое западное гостеприимство, - причем каждое из этих действий могло лишить японца здоровья. Это было так по-пинкертоновски.
  Гости заявляли о своей дружбе с хозяином дома в эту ночь, однако на последнем совете, когда от Чио-чио-сан решительно отреклись, никто не был более недружелюбен, чем люди, которые ели и пили за его столом.
  - Я сделал все, что было в моих силах, малютка лунная богиня, - сказал Пинкертон жене, - но они устояли против лучшего из моих вин и табака.
  Она опустила на миг голову, размышляя.
  - А, поняла - я начать учить тебя, миста Би Фи Пиккертон! Ты говорить, они не устояли! Ага!
  И Пинкертон с удовольствием обнял ее.
  - Ты больше не узколобая, - сообщил он.
  - Ага! Вот что я думать. Теперь клясться, я знать, что есть 'узколобая'!
  - И?
  - Люди, как я была.
  - Именно.
  - Но не люди, как я есть?
  - Нет, ты современная.
  - Я думать, что должна зилеть? - Она лицемерно вздохнула.
  - Отчего же, моя лунная красавица?
  - Раз они выгнать. Все думать, я самый проклятый в Японии. Никто со мной не говорить, все плевать на меня, кроме тебя, поэтому ведь я должна зилеть.
  Она беззаботно расхохоталась и бросилась ему на шею, как ребенок.
  - Но потому я не зилеть! Зачем врать? Нет, внутри я не зилеть. Я? Я самый радостный женщин Японии - мозет, везде мире! Что думать?
  Пинкертон честно ответил, что уверен в этом и готов взять на себя полную ответственность.
  
  
  Глава 4
  
  Горе - значит радость
  
  И после его отплытия, во взбалмошном восторге, который им был привычен, Чио-чио-сан назвала своего будущего ребенка Горем. Каждый японский малыш начинает с временного имени, и оно может быть любым, хотя и недолго. Чио-чио-сан не сомневалась - супругу понравится то, что она назвала его Горем, подразумевая радость. Все в его духе - иносказательно. Что же касается постоянного имени - у ребенка до этого могло быть несколько других - то его обязан выбрать лейтенант по возвращении. А возвращение состоялось бы, если судить по его словам, когда малиновки вновь совьют гнезда.
  И вот настала весна и малиновки прилетели.
  Все это мы говорим, чтобы пояснить, отчего мадам Баттерфляй и ее малыш полулежали на безукоризненно чистых циновках в позе художественной непринужденности, вместо того, чтобы сохранять царственное достоинство, как это делали в тот момент все остальные японские матери и дети. Нам говорили, что американки в своих безопасных будуарах более бесстрашны, чем где-либо. Японки - никогда. Их поведение вечно остается неизменным.
  Оно должно быть таким, словно кто-то наблюдает за ними - всегда. Для них не существует приватности за исключением могилы. У них нет безопасных будуаров.
  Но у мадам Баттерфляй (благодаря любезности американского супруга) было и то, и другое. Исходя из вышесказанного, кое-кто, возможно, скажет, что она не типичная японская женщина. Однако нас сейчас заботят только взгляды лейтенанта Пинкертона. А он называл ее американским усовершенствованием японского продукта, американским улучшением японского изобретения, и тому подобное. И поскольку он знал ее лучше всех, его слова относительно супруги должны иметь несомненный верховный авторитет. К этому нечего больше добавить.
  
  Она и служанка рядом с малышом обсуждали именно те вещи, которые и нас интересуют - Пинкертона, его сына, его грядущее возвращение и так далее.
  Чио-чио-сан внезапно села и ловким рывком, который был также и лаской, притянула малыша на колени.
  - А, ты - ты думаешь, он как другие дети, и все. Но - он чудо! Да! - настаивала она воинственно. - Богиня солнца ниспослала его прямо с Небесного моста! Из-за тех молитв ранним - очень ранним утром. О, это время для молитв! - Она яростно повернула малыша так, чтобы увидеть его глаза. - Разве кто-то когда-то слышал о японском мальчике с фиолетовыми глазами?
  Она поднесла его к карликовой глицинии, росшей в плоском бронзовом коро в токонома, на которой было множество лилово-фиолетовых цветов. И послала служанке Сузуки, стоявшей рядом, счастливой, как и она, ясное предупреждение о том, что эта тема всегда должна обсуждаться бурно.
  - Такие же фиолетовые, как они! Отвечай мне, ты, хохотушка, разве не так? Говори! Я добьюсь ответа!
  И служанка сквозь смех выговорила радостное 'нет'. Если она чтила восточное возражение против синих глаз и розовых щек, наименее ужасным оскорблением было слегка солгать в ответ, а не утверждать факт невежливо. Кроме того, ни она, ни кто-то другой не мог устоять против настроения прелестной госпожи. А настроение разрасталось радостно-безудержно с момента ее брака и сбрасывания оков.
  - А такая гладкая головка разве не впервые? Говори! Быстро! - настаивала она, подражая Пинкертону - вот и пример!
  Служанка также согласилась с этим.
  А потом Чио-чио-сан подняла брыкавшегося малыша высоко вверх, посадила одним махом себе на шею (в очаровательной, хотя и запретной позе) и начала баловаться с ним.
  - Но ах - у тебя будут волосики, да? - такие же длинные и блестящие, как у тех американок. Я не вынесу ничего другого. - Она стала особенно яростной. - Говори, ты, попрошайка, говори!
  - Гу-гу, - ответил мальчик, усердно стараясь повиноваться.
  Она угрожающе его встряхнула.
  - Ах-х-х-х! Ты будешь вытворять эту чушь со своим отцом? И что это ты мне лепечешь? Японский? Если так, то я... - Она страшно ему пригрозила. Но он, очевидно, уже научился ее понимать и снова залепетал. - Слушай! Никто не будет говорить на другом языке, кроме языка Штатов Америки в этом доме! А ну! Что ты надумал? Только попробуй и вылетишь отсюда первым же делом! - Она вернулась к английскому больше для вида - сама иногда его забывала - и притворилась, что швыряет малыша сквозь хрупкую бумажную стену.
  - Так это вещь, что мы каждый должен помнить - то его дом, его жена, его малышик, его служанка, его денеги, о - все его! И он говорить, когда приходить этот раз, если мы все не выучить этот штаты язык, он нас бросить всех. Так! Я не желать, чтобы меня бросать, мистер Горе! И ты смотреть, чтобы тоже нет, ага! Говорить мне? Я думать, если мы делать все эти вещь он хочет, он брать нас в Штаты Америки и мы жить в его замок. Тогда он никогда нас не бросить, ага!
  
Оценка: 6.06*10  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"