Другое небо. Новый горизонт,
пунктирный, зыбкий, неумело смытый
приморской влагой; и луна в убыток
переродилась мартовской грозой,
в которой дышат севером ветра
и торжествует вешняя прохлада.
Непримиримо чужд, но терпко сладок
гранитный сон усталого Петра.