Гарри завели в белую комнату в смирительной рубашке. В комнате сидел пожилой мужчина в халате с блокнотом в руках. С Гарри обращались довольно грубо, постоянно подталкивая его хоть в этом не было надобности, так как Гарри послушно шёл самостоятельно. На эти довольно бесцеремонные толчки Гарри грубо отвечал:
- Полегче! Я и сам могу идти! Уберите от меня свои руки! - и так далее.
Его грубо посадили на стул. Гарри высказал ещё пару нелепых слов им в спину, а когда они вышли за дверь, Гарри успокоился и стал разглядывать доктора сидевшего напротив.
Это был бородатый мужчина, в очках, лет пятидесяти. Он сидел со спокойным невозмутимым видом, записывая что-то в блокнот. Создавалось ощущение, что всё произошедшее сейчас в комнате его вовсе не коснулось.
Они сидели около минуты. Гарри всё ждал, что мужчина заговорит первый, но вскоре не выдержал и задал первый вопрос:
- Вы можете объяснить мне, что здесь происходит?
- А как вы думаете? - Донёсся встречный вопрос от доктора. Он говорил тихо и невозмутимо. Доктор снял очки и стол пристально следить за Гарри.
- Утром, в изоляторе, один добрый офицер сказал, что меня хотят отправить на исправительные работы, на десять лет, - Гарри говорил быстро и нервно. - Но теперь как я понимаю меня хотят упрятать в психушку.
- Верно. Сегодняшний суд принял решение о вашей невиновности, но судья решил проверить вас на вменяемость.
- Вы хотите сказать, что сегодня надо мной был суд!?
- Естественно! Без суда, сюда не попадают.
- Но... Но почему на нём не было меня!
- А зачем вы там нужны? Вы бы сказали, что вы невиновны.
- Но я невиновен!
Доктор надел очки и стал записывать что-то в блокнот.
- Что вы там записывайте!? - Спросил Гарри.
- Ничего серьёзного. Некоторые тезисы из нашей беседы. Так почему же Гарри, вы считаете себя невиновным?
- Давайте начнём с того, что я даже не понимаю в чём меня обвиняют.
- А как вы думаете, в чём вас обвиняют?
- Понятия не имею!
Доктор, что-то записал.
- Вас обвиняют, Гарри, - начал он. - В ваших стихах.
- Я не имею права писать стихи?
- О, нет. Конечно же имеете полное право. У нас свободная страна.
- Так в чём же тогда проблема?
- Проблема в их содержании. Герои в ваших стихах постоянно умирают, совершают самоубийство, идут против системы и общества, и так далее.
- Ну и в чём собственно говоря проблема? Смерть неотъемлемая часть жизни. Осознание неизбежности смерти, заставляет больше ценить жизнь, в этом нет ничего плохого. А что касаемо непримиримости с обществом, это популярная проблема среди молодёжи и людей отвергаемых обществом. Своими стихами я хочу показать, что они не одни в этом мире, что я их понимаю.
- Вы просто позиционируете тему смерти как какой-то конечный итог. Этим вы обижаете религиозное общество. Для них смерть, это не конец.
- Пусть верят во что хотят! С какой стати я должен парится обидел я их или нет? Если их не устраивают мои стихи, так пусть их не читают!
- Так значит вы человек нерелигиозный? - Сказал доктор снова записывая, что-то в блокнот.
- Я не имею право быть атеистом?
- О, что вы, конечно же имеете. Вы же свободный человек. Просто по статистике принято считать, что атеисты довольно вспыльчивые и неуправляемые люди.
- Я без понятия кто так считает, но я довольно спокойный человек.
- Но вы в своих стихах очень резко и нелестно отзывались о нашем государстве.
- Я всего лишь высказал свою гражданскую позицию! Я имею на это право! Я пишу о реальных вещах! О репрессиях, коррупции, пропаган...
- Послушайте Гарри, - перебил его доктор и снял свои очки. - Вы конечно же имеете право на всё это. Но поймите... Никто так не делает.
- Это не повод сажать меня в психушку! Если я не хочу плясать под дудку нашей власти? Если я не хочу писать счастливые концы? Что с того?
- Вы пугаете впечатлительных людей. Зачем людям знать, про смерть, репрессии, коррупцию и так далее. Кому надо, тот знает. Но напоминать об этом постоянно, не за чем. Люди должны жить счастливой свободной жизнью. Счастлив народ, счастлива и страна.
- Начнём с того, что я никого не заставляю читать мои стихи. И даже не смотря на то, что на них и так стоят всевозможные запреты и ограничения, они всё равно расходятся миллионами копий. Я лишь говорю то, что у всех на устах. То, что все и так прекрасно знают и понимают!
- Ой, Гарри, бросьте! Да, все прекрасно знают как не надо жить. И мне даже нравятся ваши произведения... - Сказал он сделав паузу и надел свои очки, что-то записал. - Но всё же людям не стоит этого знать. Зачем эта оголтелая мораль? Человек обязан быть счастливым, как и все вокруг.
- То есть меня хотят упрятать за решётку потому что я не такой как все? Почему же просто не запретить людям этого делать? Если все, как вы говорите, не хотят читать то, что я пишу.
- Потому что людям нельзя что-то запрещать. Они сразу начинают бороться против запретов, отстаивать свои права. Всё должно быть интуитивно и понятно. Каждый человек сам, должен отличать добро и зло. Вот взять нашу страну. У нас всеобщая свобода и безнаказанность. Но ваша свобода махать руками, заканчивается там, где начинается кончик моего носа. Вы можете убить человека в любой момент и остаться безнаказанным, но вы этого не сделаете, так как это посягательство на свободу другого человека (если он конечно не даст вам письменного согласия). Так и ваши стихи. Они посягают на умственную свободу, они оскорбляют власть и религию, они забирают у людей счастье. А власть и религия, только и делают, что дарят людям счастье.
- Как иронично звучат ваши слова, с учётом того, что руки у меня связаны. Если вы так боитесь моей умственной активности, вам надо было завязать мне ещё в добавок рот! Но это всё конечно смешно! Вы сравниваете физическое насилие с ментальным?
- В наш век, нет никакой разницы. Словами можно добиться куда большего порой, чем руками. Можно сломать человеку жизнь, можно довести его до суицида.
- То есть по вашему стоит жить в мире иллюзий. Упорно не замечать бедность и беспредел? Власть и так уже травит бедных людей, только потому что они портят имидж нашего населения.
- Во первых, это только конспирологическая теория, это не доказано. Но будем честны... Это конечно и так всем понятно... И об этом просто не принято говорить... Но... Государство даёт шанс каждому развиваться в обществе, если у него это не получилось, тогда зачем ему вообще жить в этом обществе?
- Вы с ума сошли!? Вы образованный человек! Как вы можете о таком говорить? Не государство дало жизнь человеку и не ему её забирать!
- Да но по статистике большинство преступников, это бедные люди, люди у которых нет постоянного заработка.
- По статистике то, по статистике это! Не числами измеряется человек, а словом!
- Слова слишком опасны и неуправляемы. Дай не тому человеку слово и он превратит его в оружие. Куда увереннее звучат числа.
- Мы не найдём с вами здесь общего.
Они оба замолчали. Гарри немного оглядел скудный интерьер комнаты. Снова оглядел пишущего доктора, а затем ехидно спросил:
- А если я всем расскажу, что вы любите моё творчество? Вас тоже посчитают психом?
- Я думаю вам никто не поверит.
- Почему же?
- Потому что вы псих.
- А как же прослушка? Или камеры?
- Хоть это и государственное учреждение, но в этой комнате ничего такого нет. Это буквально самое тихое место в нашей стране. Слова отсюда, могут выйти только в моём блокноте.
- Так почему же вы не напишите в нём, что любите мои стихи?
- Не хочу.
- Почему? Боитесь?
- Да.
- Но почему же?
- Потому что, меня могут посчитать психом! Этого вы хотите услышать от меня Гарри!?
- Вот видите!? Даже вы это признаёте! А вы врач! Вы не можете быть психом. Мы с вами полностью адекватные.
- Возможно мы и адекватные. Но кто нас поймёт? Нам просто посчитают психами и я буду лежать рядом с вами, в вашей палате!
- Это безумие какое-то...
- Да, это безумие. Но это тихое безумие. Безумие не выходящие из этой комнаты, не выходящие из моего сознания. Вы, Гарри, позволили этому безумию выйти. Позволили ему разгуливать по улицам, залезть в сознание других людей! Так что не удивительно, что кто-то захотел отобрать ваше безумие и запереть его в клетку.
Гарри грустно опустил глаза, ничего на это не ответив глубоко вздохну.
- Не расстраивайтесь. У вас всё будет хорошо, мы вас вылечим.
- Так говорят все врачи, безнадёжным пациентам. Но если я не захочу, чтоб меня лечили? Если я не считаю себя психом?
- Все психи так говорят.
- И это всё? Мои стихи, единственное доказательство моего безумия?
- О, нет, что вы. Ваша мать, отец и друзья дали показания.
- Показания? Против меня?..
- Не расстраиваетесь, Гарри, они сделали это, только ради вашего блага.
- И что же мама?.. Что сказала моя мама?..
Доктор перелистнул свой блокнот на первые страницы, прочитал несколько строчек и сказал:
- Она сказала, что вы часто запирались часами в своей комнате, пропуская завтраки, обеды и даже ужины.
- Но это был всего лишь мой творческий процесс. Я разговаривал с ней об этом, всё было нормально.
- Люди так не делают.
- Так делаю я! И в этом нет ничего такого!
- А как же ваши прогулки по парку, в одиночестве? Даже по кладбищам?
- Кто вам про это рассказал?
- Ваш отец. Он сказал что вы какой-то странный в последнее время, иногда даже озлобленный.
- Ну... Да! Я люблю гулять один, думать о жизни. А на кладбище, я часто навещаю своего покойного дедушку. Он привил мне любовь к литературе. И мои перемены настроения, вполне обычное явление, как и у всех людей.
- Вы разговаривайте с могилой?
- Да! Что в этом такого? Пусть я и атеист, но я всё же люблю иногда поразмышлять, представляя, что он меня слышит. В этом нет ничего такого.
- Буду честен. Это странно, Гарри. Ваши друзья также жалуются, что вы стали более закрытым и совсем не проводите с ними время. Что вы ответите на это?
- Меня стали печатать. У меня появилась работа. И вообще я психологически их перерос, и не хочу участвовать в их попойках!
- Это всё звучит подозрительно.
- По таким критериям психом может стать каждый! У всех есть необычные привычки и свои странности. И не вам решать как должен вести себя нормальный человек!
- Вы правы. Не мне. Это решает общество.
- И у общества на это прав нет!
- Это вы так считаете. Прав у них больше, чем у самого Господа Бога.
Они оба опять замолчали. Гарри опустил голову, на его глазах стали наворачиваться слёзы. Его голову переполнял поток мысли и собравшись с силами он спросил:
- Что со мной будет?
- Ох, не знаю Гарри, не знаю.
Гарри распознал в голосе доктора глубокую печаль и досаду. Он понял, что ничего хорошего с ним не случится.
- Скажите доктор, как человек старшего поколения, вы считаете это нормальным?
- Считаю нормальным, что?
- Всё это? Всё что происходит?
- Проблема моего поколения, Гарри, что мы уже ничего не воспринимаем нормально. После стольких войн, репрессий, постоянно сменяющихся режимов, единственное, что нам хочется, это только покой, только стабильность.
- Я понял... Да я понял... Меня душит не власть, не религия. А такие как вы...
Доктор немного растерялся. Гарри опустил голову, с его подбородка, упала маленькая слеза. Не сумев подобрать слов, доктор тихо произнёс:
- Мы закончили, Гарри. Пора уходить.
Гарри с доктором встали. Доктор открыл Гарри дверь где его встретили двое солдат и один офицер. Солдаты тут же его подхватили и стали пинать, небольшими толчками, которыми привели его в кабинет, в конец пустого коридора. Доктор молча передал офицеру блокнот. Тот взял его, пролистнул делая вид, что читает и протянул доктору документ. Доктор расписался, офицер улыбнулся, они пожали друг другу руки и офицер удалился выкинув блокнот в первую попавшийся мусорку.
Гарри через несколько дней, с помощью сильных препаратов, превратили в овоща. Мысли путались в его голове, он не мог уже сочинять стихи и поэмы, и казалось, что все его накопленные знания в литературе, что вся его любовь к искусству, унаследованная от дедушки, куда-то, в его голове, исчезло. Он даже не помнил мать и отца, не помнил кто он есть и кем он был. Месяцами не выходил из палаты, боясь даже стен.
Доктор который поставил ему диагноз, постоянно наблюдал за ним. Он всё надеялся, что природа и дух всё же возьмёт верх над препаратами и в один прекрасный день, Гарри, выйдет из своей палаты таким же, каким и был раньше. Таким же смелым и сильным, таким же мечтательным и меланхоличный, и так будет будоражить общество своими стихами.
Но этого не происходило, не через день, не через неделю, не через месяц и даже не через пол года. Гарри был безнадёжен. Доктор от отчаяния и вины, от осознания, что он натворил, повесился. Его наши только через три дня. На его стенах, полу и в его руках, повсюду, были стихи молодого поэта Гарри.
Пресса разбушевалась, власть окончательно запретила его стихи, а Гарри был приговорён к смертной казни на электрическом стуле. Это было смешно, но власть не хотела, чтобы Гарри даже существовал как идол.
Они привязали его к электрическому стулу, он не понимал что происходит. На его казнь пришло множество народу, начиная от его родных и близких, заканчивая его фанатами и ненавистниками.
Начался отчёт. Много народу рыдало. Рыдала его мать и отец. И казалось. На последней секунде. Буквально за миг до того, как по его телу проносится разряд. Гарри ожил. Он посмотрел на всех так, как смотрел раньше. Воодушевленно, осознанно, как будто ничего вокруг не происходит. Он смотрел с любовью и ненавистью, и казалось, что в его голове, родилась новое стихотворение. Стихотворение, которое он так и не произнёс... Ушедшее с ним навсегда...