Польза послушания: душа освобождается для внутреннего, когда внешнее берет на себя другой...
Священник Александр Ельчанинов
Я обязательно вернусь...
День первый.
Приехали, нам сразу вручили рацию "оки-токи" для связи (просторы здесь ого-го какие!). Неразговорчивый послушник загрузил нас в микроавтобус без окон и повез куда-то вниз, к озеру.
Выгрузились у такого домика... закачаешься. Он недостроенный: стены только оштукатурены, пол не настелен, здесь же подвал-склад с набросанными мешками какого-то корма. Наверное, и крысы имеются... Все пространство в комнатах заставлено железными кроватями, сверху - один матрас. В открытые окна налетела туча мух и комаров, под дверью - огромный пес (чтобы выйти из дома, его надо буквально переступить). В довершении ко всему - туалета в ближайших окрестностях не наблюдается... Девчонки хохочут, но некоторые явно приуныли, кто-то вспомнил про свою аллергию к стройматериалам, кто-то выясняет - а в другом корпусе так же или лучше? Да, забыла сказать, что вторую часть нашей группы поселили в более "благоустроенный" домик километра за три от нас.
Ну, тем не менее, раскидали свои вещицы, разложили спальники. Кто-то сбегал к озеру - "зато у нас озеро ближе!". Я, честно говоря, позвонила другим руководителям группы и пожаловалась. К вечеру рядом с нашим домом возвели свежеструганный туалет, собачку увели, а на окна повесили цветастые шторки. Одним словом, просто сказка! Народ из второго домика потом нам даже завидовал.
По рации сигналят - ну где вы там? уже все работают. Идем полями к главному и единственному на всей территории корпусу. Понятно, что все здесь только строится. Понятно, что через некоторое время для трудников возведут удобные бараки. Успокаиваемся тем, что мы здесь первопроходцы, а это ведь так здорово!
Наше первое послушание (так называется работа, которую тебе велят делать, а ты, хочешь - не хочешь, слушайся): собираем смородину. Она похожа на мелкий крыжовник: такой особенный зелено-плодный сорт из Финляндии. Есть разрешили, сколько душе угодно. По два человека на куст, очень жарко... Чуть пособирали - звонят на обед.
Трапеза в "главном корпусе". Вот где лепота! Умывальники, теплая водичка! А стол... вкуснятина! Мяса, конечно, никакого: монастырь; но зато - и рыбка, и свежие овощи, и фрукты. Даже финики дают. Правда, они здесь вместо сахара.
Удивительное дело - совместная трапеза. Вроде бы все просто: спели "Отче наш" хором, сели за стол и едим. Один из ребят читает "Жития святых". Только ложки звенят. Но всегда такое чувство после монастырской трапезы, будто мы хорошо помолились. Эх, дома совсем не то: побросал в себя что-то на ходу и помчался дальше.
После обеда объявляют: работаем полтора часа, а потом - купаться! Вот такой первый день... Купаемся основательно, с брызгами и визгами. Озеро лесное, вода коричневая, выходишь грязнее, чем вошел. Но зато свеженький, как огурчик.
День второй.
Завтрак в девять, приходим немного пораньше и читаем свое утреннее правило прямо на улице. На завтрак тоже кормят как на убой. Сегодня работу разделили: четырех девчонок оставляют на кухне перебирать ягоду и варить варенье. Две нужны на пасеке - разливать мед (вот повезло!), две - на клубнике. Остальные по-прежнему на финской смородине, ее здесь кустов 250.
Мальчишкам досталась тяжелая работа: замостить камнями участок возле "главного корпуса". Ягоды собирать на солнцепеке нелегко, но парням тюкать тяжелой кувалдой гораздо труднее. Девчонки начинают ныть, но мальчишки действуют вдохновляюще: посмотришь на них, красных от жары, но радостных... и стыдно стонать. Тем более что ряды уложенных камней увеличиваются с удивительной быстротой. А мы, такая орава, все не можем наши кусты добрать.
Уже появилось первое варенье, из него кухонные помощники непрерывно намешивают морсик и канистрами относят "на поля". Опять купаемся, ребята придумали "скульптурную группу": Никита садится на шею Филиппу, сверху еще Даша, потом вся эта махина поднимается из воды с визгом и писком. Фотографировались, играли на берегу в волейбол. Работать после такого веселья совсем неохота, еле собрали народ в кучу. Беру на заметку, что завтра надо будет устроить купание перед обедом: на обед-то никто опаздывать не захочет!
Послушник Георгий, который здесь главный, оказывается, большой юморист. Все шутит, шутит... Говорю, надо бы рассказать ребятам про подворье, про то, что храм здесь будет строиться, объяснить, что они вносят свой вклад в это строительство... А что, говорит, уже в уныние впадаете? уже вдохновлять надо?
Вечером смотрим фильм - про такой же молодежный клуб где-то в Новосибирской области. Интересно! И какие ребята молодцы! Аня Лобова, руководитель нашего клуба, после просмотра: "Я поняла, чего нам недостает! Мы мало поем и нам надо больше парней. А так все нормально".
День третий.
Сегодня у нас ЧП. У Ани В. аллергическая реакция на укус насекомого. Лицо опухло, и сыпь. Наш походный врач Анечка Харитонова, студентка медицинского института, повезла ее в ближайший медпункт. Там сделали укол, вроде все проходит. Домой уезжать ни в какую не хочет. "Пойди просто полежи в корпусе", - говорю. Тоже не соглашается: "Все работают, а я буду там лежать?.. Я лучше на кухне что-нибудь поделаю".
У Ани Харитоновой в этот раз, вообще, обширная практика. То кто-то занозу посадил, то палец вывихнул, то с велосипеда упал (а не гоняйте на монастырских велосипедах! им для дела нужны!). Только и слышишь - где врач? Врач, ты где?
Сегодня смородина, наконец, закончилась. Новое задание: разбирать склад. Это на втором этаже в здании, где потом будут обустраивать инкубатор. А пока там царит творческий, чисто мужской беспорядок. Просто что-то невообразимое! Кучи мешков, меховые пальто, валенки-сапоги, железяки, мотошлемы, весы, медовые мешалки и среди всей этой рухляди, например, мешок с отличным кофе. Задание такое: вынести железяки налево, деревяшки направо. Одежду сложить в мешки, мусор - на помойку. Да-а-а... вот это работенка. Пылища! Аллергиков отправляю собирать малину, но мало кто соглашается. Все вошли в безудержное веселье. Просто припадок энтузиазма какой-то! Все безостановочно разгребают этот хлам, платками завязали носы, чтобы не чихать, но пыль все равно забивается прямо в глотку. А ведь интересно как! Сбегали за парнями, чтобы те раздвинули стеллажи. Залезли на эти гигантские стеллажи и заполняют полки мешками с одеждой. Это, кстати, их собственная инициатива... Фух. Выдохлись. Вышли и прямо на скате улеглись без сил. Да и то сказать: слева - груда металлолома, справа - кубометр дров. Целый прицеп мусора. И все это нежными ручками пятнадцати-девятнадцатилетних девушек... Удивительные они все-таки люди. Это первый день, когда я сама по-настоящему устала, даже купаться нет сил. А им понравилось!
Вечером смотрели фильм "Это я, апокалипсис". Видно, что на ребят оказал большое впечатление. Приехал настоятель подворья, о. Ростислав, поговорил с детьми, ответил на вопросы. Вручили ему наши подарки. Долго фотографировались.
День четвертый.
Кажется, что живем тут целый месяц. Чувствуем себя как дома. С послушниками, которые казались сначала нелюдимыми, очень интересно общаться. И надо же - мужской монастырь, а ни одного замечания за все время! Девчонки и хохочут, и ходят взад - вперед: то попить, то умыться. Представляю, какая тишь да благодать была тут без нас... Но никто ни словом нас не попрекнул.
На кухне до сих пор висит надпись-напоминалка крупными буквами: "Приезжают 35 детей. Накормить и разместить". Хорошо, что нас только 25. Да и то я удивляюсь, как послушник Александр всю эту компанию умудряется вкусно кормить три раза в день. Интересно, он когда-нибудь отдыхает? Он же вечером крутит нам фильмы. Георгия вообще трудно поймать, даже чтобы спросить о следующем задании. Носится на своем велосипеде по всему хозяйству, везде руководит один... Я исподволь выспрашиваю у местных: не мешают ли девчонки, не отвлекают? Мне все кажется, что от нас шума и хлопот больше, чем толку. Но нет, они так благодарны: "Да вы что! Столько ягод собрали! Для мужчин эта кропотливая работа очень тяжела".
Сегодня мы работаем в картофельном погребе. С одной стороны, огромное облегчение: тут прохладно. С другой, тоже еще та работенка: мешки картошки наполовину сгнили и проросли друг в друга. Ну, уселись на переборку, предлагаю: давайте петь песни! Ох, как мы распелись! Сначала русские народные, потом советские походные, а потом уже просто эстрадно-популярные. Кстати, все отметили, что чем современнее песня, тем ее труднее петь: как-то мелодия ускользает. Или нет ее вовсе, этой мелодии?
Опять поражаюсь на девчонок: беленькие футболки, юбки, в которых впору на подиуме дефилировать, на руках - французский маникюр. Сидят себе спокойно посреди гнили, песни горланят, только морщатся иногда: фу, как пахнет! Один мешок попался с какими-то жучками. Визжали минут 15: ой, какая гадость, ой, мокрицы! Мне даже интересно стало, чем это кончится. А ничем: повизжали-повизжали, потом кто-то сказал: да ладно, ерунда, - и продолжали перебирать, как ни в чем не бывало.
На купании сегодня все очень озабочены. Юра К. долго сидел на берегу с творческим выражением лица, чирикая карандашом по бумаге. Другие за кустами что-то репетировали. Две Даши вообще не пошли купаться: что-то спешно дорисовывали. Дело в том, что сегодня приезжает наш батюшка, о. Николай Беляев, а к его приезду приурочен день летнего именинника. Все разделились на шесть групп и придумывают поздравления, причем готовятся очень ответственно.
С 12 часов спрашиваем друг друга: что слышно? уже едет? Наконец, приехал, обнимает каждого, все чувствуют себя празднично. Трапеза с батюшкой - совсем другое дело. После еды поем величание Оптинским старцам, св. Иоанну Кронштадтскому, а потом - "многая лета" всем именинникам. После обеда - целое представление на открытом воздухе. Молодцы, ребята, как это они успели так подготовиться за один день! Отец Ростислав снимает нас на видео. Потом просим батюшку, чтобы он отслужил благодарственный молебен. Прямо на улице: храма-то здесь пока нет. Дует ветерок, жужжат над головой пчелы с пасеки, а ребята так стройно поют "Царица моя преблагая"...
Вечером у нас - время бури и натиска. Последняя ночь! Кто-то рвется в другой корпус хотя бы до двенадцати: "они там все время в "мафию" играют полночи, а мы только - спать да спать". Кто-то собирается мыться на озеро. Кто-то на кого-то обиделся и чуть не плачет. Всех утешаю, всех отпускаю, со всеми везде иду. Чувствую себя многодетной и... очень-очень всех люблю. Спать только хочется!
День пятый.
Сегодня в 18-00 отъезд. Довершаем то, что начали: картошку, малину, а еще добавилось - подрезать кусты клубники. Скептическим взглядом охватив клубничные ряды, понимаю, что до обеда вряд ли справимся. Но на всякий случай объявляю: сегодня работаем не на время, а на выработку. Клубнику закончите - можете идти купаться. Раздала ножницы, показала, как обрезать. И ухожу на час: у меня назначена встреча с о. Ростиславом. Возвращаюсь - и глазам своим не верю: сделано все. Догребают траву в кучу. Как??? Каким образом? А это Аня Максимова, когда ножницами надоело, сходила за косой и выкосила оставшиеся два ряда. Вот такая у нас Аня, студентка престижного Финансово-Экономического Университета, работы не боится, и дома все хозяйство и младшие братишка с сестренкой на ней, а мама работает круглые сутки.
После обеда отлавливаю Георгия: "Мы все закончили, посмотрите, может, что не так сделали?" - "Да что не так! Все хорошо. Как сделали, за это и спасибо". Вот, так всегда. С одной стороны, проще, когда тебя никто не контролирует, с другой - намного более ответственно. Мы уже знаем, что тут если не сделаем мы, то не сделает никто. Знаем, что очень не хватает рабочих рук. Спрашиваю, что нам еще поделать до отъезда? - "А вы что, сегодня уезжаете??" Забегался, забыл... "Тогда черную смородину еще пособирайте, сколько сможете". Потом он сидит и два часа подписывает каждому открытку с благодарностью. Ему дали список, и, надо же, - он каждого пытается вспомнить и написать какие-то особенные слова.
Девчонки вовсе не рады предложению набрать смородины как можно больше. Настроение уже нерабочее. Ягоды собирать всем явно надоело. Солнце припекает. Чувствую, что злюсь: вы понимаете, здесь просто больше некому это делать! Вы же только что купались, отдыхали, неужели трудно поработать немного! Они только молчат в ответ, и мне сразу же так неловко за этот "наезд". Господи, помоги, вразуми! Разве мы имеем право требовать? Сколько раз за эти дни мне казалось, что "управляющие взрослые" здесь лишние, что ребята делали бы все прекрасно и без нас!
Сегодня все грустное, все последнее. Парни закончили свою мостовую и выносят из склада то, что девчонкам было не по силам. Рвутся еще поиграть в футбол: приехали два новых папы, сегодня молодые играют против "стариков". И выигрывают! Последний волейбол у озера. Последний ужин. Поем "многая лета" о. Ростиславу и послушникам Георгию и Александру, дарим им наши подарочки. А они - нам. Георгий - такой немногословный на людях, - тихо-тихо говорит с характерной полушутливой интонацией: "Ну что вам сказать, детки... Спасибо". И потом: "Вот мы молились - молились, и вы приехали"... Не знаю, как другим, а мне после этих слов хочется долго и безутешно плакать...
До свидания, до свидания, скит! До свиданья, поля, луга, озера-просторы, до свиданья, гуси и лошадки, огромный пес Мурза и маленькая такса Билл, финская смородина и гнилая картошка! Я обязательно вернусь, обязательно вернусь!
Наша малая лепта
Андрей Изотов, студент I курса СПбГУ, исторический факультет:
Людям, ушедшим в монастырь, не просто принимать в своих стенах даже верующих людей. Для монахов это обременительно и искусительно одновременно. Есть только одно "но": все зависит от того, с какими намерениями человек приезжает в монастырь. Ради экскурсии или ради труда во славу Божью? Вообще, существует несколько моментов, которые должен помнить паломник о трудничестве. Первое - готовность выполнить любое послушание, которое тебя попросят сделать. По крайней мере, постараться сдержать в себе любые эмоции по этому поводу. В одном монастыре мне пришлось чистить в бане пространство под полом, которое обычно заполняет темный, липкий водяной налет с очень неприятным гнилым запахом. Такие эпизоды учат терпению, которого часто в обычной жизни не хватает. Второй момент трудничества - отсутствие меркантильной выгоды. Нужно постоянно напоминать себе, что работа в монастыре - это не способ самоутверждения, а прежде всего - малая жертва Богу. В монастырском труде нужно искать только лишь благо для собственной души.
Послушание - это такая форма труда, в которой человек проходит несколько ступеней. За исполнение своего послушания он должен вначале ответить перед своей совестью, спросить себя, все ли он сделал добросовестно или где-то слукавил? Потом он должен отчитаться перед настоятелем, который одобрит или, может быть, покритикует. И уже, наконец, исполненное послушание приносится в дар самому Богу. По сути, трудничество - это тайна, это возможность хотя бы краешком своей жизни прикоснуться к монашескому житию, на своих плечах почувствовать тяжесть креста послушания. Лично мне очень сложно в полной мере взять на себя эту ответственность. Однако память о ней позволит внимательнее и строже относиться к своему собственному образу жизни не только во время пребывания в обители, но и в потоке повседневности.
Маша Лобова, ученица 11 класса:
С нашим православным клубом мы уже успели поработать в Артемия-Веркальском монастыре, на Соловках, в Свято-Иоанновском и Новодевичьем монастырях, на подворье Оптиной пустыни. Работа, как правило, самая разнообразная: от кухни и до огорода. Больше всего мне понравилось трудничать в Веркальском монастыре, но там было и труднее всего. Этот монастырь очень древний, находится он в Архангельской области. После советской власти братия начинала все практически с нуля, поэтому там приветствуется любая помощь. Например, мы, девочки, пололи картошку и убирали разрушенные заброшенные комнаты. Мальчиков попросили снести большую колонну в подвале, с чем они не без труда справились. Кажется, что это обыденная, скучная работа. Но когда понимаешь, что твой труд приближает восстановление монастыря, то хочется работать еще больше и не хочется уезжать. Я часто вспоминаю, как в Веркальском монастыре, уставшие после работы, мы вставали в пять часов утра и бежали в деревянную часовню помолиться с братией...
Из каждой поездки мы возвращались с сильными впечатлениями. Никогда не бывает разочарования, всегда только радость. Мне очень хочется опять в Веркалу, потому что там мы много работали и много молились.
Олеся Конохова, студентка I курса СПб Университета Технологии и Дизайна:
Эта поездка трудником на подсобное хозяйство Успенского подворья была у меня всего лишь второй и оставила большое впечатление. Я думаю, что иногда нужно и полезно съездить в монастырь, здесь отвлекаешься от городской суеты. Мы должны помогать монастырям, помогать их возрождению и пока ничем, кроме как своим трудом, помочь мы не можем. Хочется надеяться, что и в этот раз мы принесли подворью пользу. Меня поразило, что на таких огромных территориях трудятся всего три послушника, и лишь иногда приезжают трудники. Но они не падают духом, целый день работают, держат разный скот, у них очень большое хозяйство.
А трудничество наше проходило так. Вставали мы в восемь часов, завтракали и сразу шли на послушание: кто на сбор ягод, кто на кухню. Было даже задание разгребать склад и в погребе очищать картошку от отростков. Труднее всего было на складе, там было много пыли, грязи и тяжелых вещей. Но зато веселее: мы ходили в платках не на голове, а на лице, как ниндзя, - это из-за пыли. А ягоды собирать по сравнению с этим довольно нудно.
Потом шли на обед, после обеда - опять на послушание до ужина. В перерывах все бежали купаться: недалеко было замечательное озеро с пляжем. Вот такой был график: поработали - поели - покупались. Все это вместе составило очень хорошее впечатление от поездки. По вечерам нам послушники показывали какой-нибудь интересный фильм.
Если сравнивать такую работу со, скажем, школьной практикой, то отличие очень большое. Здесь все делается по благословению, с молитвой, вокруг все православный люди, и приехал ты сюда по своей воле. На школьной практике хочешь как можно быстрее отвязаться, а в монастыре ты сам себя настраиваешь сделать как можно больше для его блага. Я бы еще раз с удовольствием поехала на трудничество.
Олег Лебедев, студент II курса СПбГУ, юридический факультет:
Каждая новая поездка на трудничество - это новая обстановка, новые впечатления. Выделить одно, самое яркое впечатление всегда трудно. Во время жизни в монастыре все воспринимается как-то в совокупности: работа, отдых, разговоры по вечерам, молитва...
В таких поездках, естественно, приходится много работать. Но их выгодное отличие от работы в миру, - то, что они развивают смирение: что сказали делать, то и делаешь. Здесь даже не возникает мысли "схалявить", пораньше закончить. И если в других обстоятельствах эта работа показалась бы трудной, тут не обращаешь на это внимания. В этом, на мой взгляд, и заключается основная цель этих поездок: воспитать в нас (трудниках) качества, ослабевшие в миру: смирение, терпение, ответственность...
Даша Беляева, ученица 11 класса:
Слава Тебе, Господи, что у меня и у многих ребят есть возможность посещать святые обители, подкрепиться в них духовно и вложить какую-то лепту своего труда, потрудничать, одним словом. "И если токмо тряпочкою притереть пол в дому Господнем, превыше всякого другого дела поставится у Бога", - говорил наш дорогой о. Серафим Саровский. Ах, какая это радость для нас, имеющих возможность "тряпочкою притереть"!
Вот и сподобился наш клуб потрудиться на хозяйстве подворья Оптиной пустыни. Каждый трудовой день проходил по четко определенному режиму труда и отдыха. И таким образом бригадой мальчишек и девушек была проделана какая-то весомая работа. Кратко скажу, что в итоге мальчишки замостили камнем приличный участок, девочки обобрали много кустов смородины и малины, работали на картошке, помогали на кухне и медовой пасеке, отлично потрудились на складе. Как хорошо, что Господь направил нас туда, где наша помощь была особенно нужна. Наверное, для каждого было радостно и утешительно получить благодарность от послушников после прощального ужина. Не потому, что это делало нам чести, а потому что мы отдали им какую-то часть своей любви и усердия.
Мы вам рады
Настоятель Успенского подворья Свято-Введенской Оптиной пустыни иеромонах Ростислав (Якубовский):
Кто такие трудники?
Можно подразделить трудников на две категории. Если человек хочет пойти в своей жизни по монашескому пути, то для него это первый этап. Сначала трудничество, потом он становится послушником, а спустя какой-то довольно длительный испытательный период его принимают в братию. Другая форма трудничества, которую практикуют многие приезжающие в монастырь, похожа на паломничество. Это пребывание в монастыре некоторое время, труд во славу Божью, соприкосновение с монастырскими святынями, общение с монахами и священнослужителями, которые назиданием или примером своей жизни могут дать что-то полезное...
А для монастырей трудники - это большая помощь. Кроме того, насельники монастырей, а священнослужители в первую очередь, призваны нести слово Божье людям. Монахи даже при постриге надевают особые сандалии благовестия. Эти сандалии символизируют путь Христовой проповеди. То есть приезд паломников для монахов - возможность реализовать свои сандалии.
Кто в помощь, а кто в обузу?
Трудники не во всех монастырях бывают желанными. Если монастырь уже со своим сложившимся строгим уставом, то там могут быть не всегда рады большому количеству народа. Но в таких перманентно восстанавливающихся хозяйствах, как наше, любое количество трудников будет принято с радостью.
Обузой являются люди нравственно ненормальные: лукавые, имеющие непреодолимые страсти, дурные привычки. Особенно это касается лиц, склонных к употреблению спиртного. Такие могут даже несколько лет крепиться, а потом происходит срыв. Мы все это в индивидуальном порядке рассматриваем и кого-то изгоняем вон, кого-то еще оставляем на покаяние, кого-то наказываем. Наказанием может служить переведение на более примитивную работу или введение более жестких ограничений в плане выдачи материальных средств или выхода с территории монастыря.
Но если человек стремится к духовной жизни и хочет быть полезен - он обузой никогда не станет. Например, у нас есть инвалид-колясочник, послушник Григорий, у него отказали ноги, но руками он может многое делать. Он помогает на кухне: картошку чистит, овощи режет. Ему выделен целый домик, и даже если у него откажут руки, мы все равно его, конечно, на улицу не прогоним.
С какого возраста можно быть трудником в монастыре?
У нас есть Тимофей, которому лет девять, и его младший брат, которому года три. Он ходит с мамой: мама что-то делает, и он тоже. А Тимофей вообще выполняет серьезную работу, причем зачастую лучше, чем взрослый. Например, он накрывает на столы и делает это гораздо быстрее любого взрослого.
И верхнего возрастного предела, в общем-то, нет. Как правило, за людьми, состарившимися в монастырях, ухаживают, выделяют им келью. Человек, который подвизается в монастыре, может не переживать, что у него будет маленькая пенсия. Его не бросят. А что касается работоспособности - это зависит от самого человека, кто хочет, может быть полезен и в 80 лет.
Как складывается рабочий день трудника?
У трудника восьмичасовой рабочий день. В субботу - четыре часа, в воскресенье - выходной. Встают без двадцати семь, в семь часов - полуночница, утренние молитвы, чтение Евангелия, в восемь - завтрак, молитва на начало всякого дела. Затем труд, в 13 часов - обед, чтение душеполезной литературы. Вечером - в 19-00 ужин, в 20-00 - вечернее правило и чин прощения. С 21 - свободное время, часто показываем фильмы духовного содержания.
Может ли монастырь служить для детей воспитательным учреждением?
Работа при монастыре - это дело добровольное. Родители часто отправляют к нам детей на летние каникулы, для помощи нам и для их душевной пользы. К сожалению, бывает, что при этом одна из задач родителей - избавлять себя на лето от своего чада, которое порой доставляет им головную боль. В любом случае, мы стараемся индивидуально подходить к каждому. Бывает, что человек - разгильдяй, а попадает в такую среду, и у него что-то включается. Он начинает нормально себя вести и работать, и ему это нравится. А бывает, что ребенок так избалован, что только и думает: ну зачем меня сюда прислали, я дома так хорошо целыми днями смотрю телевизор или играю в компьютерные игры. Наша практика подсказывает, что надо применять гибкий метод: человека все-таки сюда привезти, чтобы он присмотрелся день-два, а не понравилось - отправить домой. Ну и второе пожелание: стараться такие паломничества делать раздельными, то есть мальчики - в мужской монастырь, девочки - в женский.
Что главное в устройстве монастыря - строгие меры, любовь, молитва?
Суровые меры применять не получится, потому что люди слабые. У нас введена лишь разумная дисциплина. И конечно, условия проживания должны быть максимально комфортны, потому что мы из опыта знаем, что люди, не получающие нормального сбалансированного питания, начинают просто-напросто пить. Создается нервное напряжение, люди срываются. Это надо учитывать и создать такое место, расстаться с которым человеку было бы жалко. При этом нельзя допускать разных вольностей, чтобы человек скатывался к какому-то конформизму. Обязательно утреннее и вечернее молитвенное правило, чтение духовных книг за трапезой и после нее.
Получают ли постоянные трудники заработную плату?
Каждый послушник или трудник монастырю обходится в достаточно большую сумму. Сюда входит обеспечение его одеждой, питанием, оплата коммунальных услуг, всякие обстоятельства жизненные: у кого-то старенькие родители, кому-то надо документы оформлять или детей навестить, поездки, отпуска, билеты... У нас же не концлагерь, где из человека хотят вышибить все, и где он трудится без материального вознаграждения от рассвета до заката. У нас индивидуальный подход к каждому, и наша задача вообще - чтобы люди пришли к обычному человеческому образу жизни. Многие нуждаются просто в социальной адаптации, это люди, по каким-то причинам потерянные для общества: закомплексованные, со всякими греховными страстями. Тут даже не стоит вопрос о каких-то подвигах духовных. Мы просто поддерживаем этих людей, а если они потом хотят нормально работать в городе, мы помогаем им с трудоустройством, помогаем вернуться в семью.
Примеры разные. Начиная от бывших заключенных. Мы их брали, как правило, по рекомендации. Была одна женщина, которая вела переписку с заключенными. И несколько ее переписчиков потом в монастыре реабилитировались. Работали на подворье, а потом из числа прихожанок нашли себе жен, теперь у них прекрасные семьи. Еще был такой пример: трудился у нас человек - игрок в азартные игры, который спустил все свое имущество, разрушил семью, потерял работу. Причем у него высшее образование, никаких вредных привычек: не пьет, не курит, вот только одна страсть. И он реабилитировался, наладил взаимоотношения в миру. Так что монастырь - действительно реабилитационный центр, как для насельников, так и для тех, кто приезжает поработать.
Анна Ершова
