Я жду - да или нет, они не говорят - да или нет, я уже знаю, они так не скажут, потому что так положено, да и нет не говорите, черно-бело не просите. Они - в лице немолодого редактора, два развода за плечами, впереди неизвестность - смотрит на рукопись, я почти вижу, как качается несуществующий маятник в да или в нет, то туда, то тунет, то сюда, то сюнет...
- Вот вы пишете... Побежали люди В золотой чертог, Королю на блюде Понесли пирог...
Сглатываю.
Киваю.
- Совершенно верно.
- Вот вы упоминаете короля... да еще и в таком ключе...
Даже не возражаю, что ни в каком не ключе.
- ...а вы получили согласие Его Величества, чтобы его упоминали в тексте?
- А...
- ...надо. Обязательно.
Уже чувствую, к чему все идет, спрашиваю на всякий случай:
- Я тут еще про королеву пишу...
Он вскидывается:
- А что это вы про королеву пишете?
- Ну вот... королева в спальне хлеб с вареньем ест... Мне... согласие королевы тоже спрашивать?
- Ну, разумеется! Как же иначе, вот вы еще про фрейлину пишете...
- И ее согласие тоже?
- Конечно же! Вы же не хотите попасть под суд!
Делать нечего, сию минуту отправляю прошение во дворец, сколько живу, столько не умею прошения составлять, рассыпаюсь в любезностях, вот так, вроде бы сойдет...
И чую, что это еще не все, далеко не все...
- Ну вот, вы сочинили... Побежали люди... какие люди? Сколько?
- А... разве это имеет значение для стиха?
- Для стиха нет.
- А...
- ...ну, вы же понимаете, вам придется брать согласие этих людей, что вы во про них написали...
До меня доходит, что так легко не отвертеться. Спохватываюсь:
- Ну вот, я сам...
- Вы даете согласие?
- Даю.
- Так пишите же. Но здесь написано - люди...
- Гхм... моя жена.
- А она согласна?
- Она напишет согласие, я вам принесу.
- И что... и все?
- Ну... я думаю, да.
- Нет, тут смотрите, написано - сорок семь сорок, это великоват пирог получится, надо бы еще одного человека...
- ...вас.
- Что, простите?
- Вас возьмем... вот мы втроем и понесем пирог. Вы же не откажетесь, верно?
- М-мм-м... да, пожалуй, не откажусь... от пирога... ну вот дальше... вы говорите - пирог... а где согласие пирога?
- А...
- Вы меня поймите правильно, закон есть закон, без разрешения пирога я ничего не могу издать... потом вот вы пишете... семьдесят синичек...
Фыркаю:
- Мне что, согласие всех синичек спрашивать?
- Обязательно, а вы как хотели?
- И... и как мне из всех собрать?
- Ну... ну, я не знаю даже, кормушку, разве что, повесьте... для синиц... и отдельно для сорок потом, ложки там всякие серебряные разложите... кстати, у них тоже не забудьте согласие спросить..
В окно впархивает прошение, разворачиваю - приятное тепло по телу, есть-есть-есть, разрешили-разрешили-разрешили...
Он хмурится, что-то ему не нравится, черт возьми, понять бы еще, что...
- Ну а остальные?
- Что - остальные?
- Ну, вы как маленький, честное слово... ваше прошение было во дворце, и что? Согласие короля, королевы, фрейлины. А вот вы пишете про золотой чертог, - а его согласие где? А трона? А манифеста? А, - тон понижается почти до шепота, - спальни королевы?
- Вы... вы смеетесь?
- Ничего я не смеюсь, это вы надо мной смеетесь, элементарных вещей не знаете, а мне потом влетит, что я не по закону все делаю... Так что пожалуйста, согласие чертога, обеда, трона, что у вас там еще...
.
- ...понимаете, тут такая накладочка вышла...
- Какая еще накладочка?
- Ну вот... разрешения на публикацию...
- Так-так... а разрешение праздника где?
- Так праздник уже прошел...
- Ну, значит, подождите годик, когда следующий начнется. Тэ-э-экс... а разрешение обеда? Вот, - птицы за обедом стали громко петь...
- Видите ли... в том-то и вся проблема... обед уже съели... и согласие пирога я не могу получить по той же причине...
- Так-так-так... а где же разрешение от хлеба с вареньем?
Развожу руками:
- Но ведь королева его...
- А, ну да...
- Послушайте... а может, есть какой-то закон, поправка какая-то, дополнение, что если субъекта уже не существует, его согласия не нужно?
- Гхм... надо будет посмотреть, вроде есть что-то такое... но... постойте-постойте, а нос фрейлины?
- Вот тут загвоздка вышла... нос фрейлины категорически не хочет давать своего позволения.
Они смотрят на меня.
Они.
В лице немолодого редактора.
- В таком случае, мне очень жаль... правда, очень жаль, замечательная у вас вещь получилась... но по закону нельзя, никак нельзя, вы же понимаете?
Вымученно киваю:
- Понимаю. Но нос фрейлины... ни в какую...
- Очень сожалею. Приятного вам вечера.
- И вам всего хорошего...
(в рассказе использовано английское стиховторение "Птицы в пироге" в переводе С.Я. Маршака)