Этим вечером небо было ясное, солнце медленно, как-бы осознавая собственную значимость, клонилось к закату, люди после работы спешили по домам, на улицах, в сквериках и парках прогуливались влюбленные парочки, близились майские праздники, а по телевизору вот-вот должен был начаться интересный футбольный матч, но! Все это совсем не интересовало человека, склонившегося над письменным столом в свей комнатке, которую он гордо называл "лабораторией". Петр Васильевич Чернявцев был старшим научным сотрудником в одном из многочисленных НИИ. Эта работа ему нравилась - отчасти, потому что хоть както требовалось высшее образование, но больше конечно, потому что была возможность уходить домой пораньше. А, значит, оставалось больше времени для исследований, которые он вел дома. Каждый вечер для него проходил именно так - в попытках разрешить задачу, беспокоившую его ум уже долгие годы. Жена ушла еще несколько лет тому назад, не понимая, как какая-то "наука" может быть важнее чем ее персона, прихватив с собой и детей. Петра Васильевича это устраивало, так как дома его теперь никто не отвлекал, и он мог полностью посвятить себя построению "Теории Устройства Вселенной (ТУВ)" как он решил ее назвать в случае успеха (а в успехе он и не сомневался!). Все предыдущие вечера проходили в попытках сбалансировать общие уравнения, но почти никаким результатом они не увенчались. Сегодняшний вечер тоже ничем не отличался от предыдущих - скомканные, исписанные формулами листы один за одним летели в урну. Компьютеров Петр Васильевич не признавал, считая что лучший компьютер "вот тут", как он говаривал, постукивая себя пальцем по голове. Но, надо сказать, это убеждение было скорее способом оправдать как неумение пользоваться компьютерами, так и само отсутствие компьютера в силу вечной нехватки денег. Итак, уже стемнело, и значимых результатов в этот день добиться не удалось. Петра Васильевича это ни коим образом не расстроило, ведь так было каждый день, и, если бы он расстраивался каждый день, то наверное уже давно бы заболел и умер - как он сам справедливо полагал. Он как обычно, почистив на ночь зубы, умывшись, лег в постель, завел будильник на 7:00, и, довольный проделанной за сегодня работой, заснул.
Сон сегодня был до невозможности странный. Ему снилось что он студент, сидит за партой в лекционной аудитории, ждет преподавателя. Затем входит преподаватель. А преподавателем, вошедшим в зал в его сне, был сам Эйншейн! Самое интересное, что факт этот казался ему неудивительным и совсем будничным. Ну, препод по физике, ну и что?!?! Далее началось самое интересное. Лектор выписывал на доске какие-то формулы, уравнения, графики рисовал, и все это комментировал. Пете (во сне он всетаки был студентом!) все это казалось до ужаса знакомым. Тем не менее, он все прилежно, четко, записывал, вникал, анализировал - в общем, работал на лекции так, как он обычно это делал в студенческие годы. Лекция закончилась, преподаватель ушел из аудитории, студенты тоже потянулись к выходу. Он по прежнему сидел и просматривал записанное, все еще не понимая где он это видел. Потом его осенило! Первая часть была его собственной работой: его исследования, уравнения, выписанные им в самом начале, еще до того как он столкнулся с главной проблемой! А что же тогда вторая???? Посмотрев дальше, он все понял. Понял что это было решение его задачи. И в мгновение ока проснулся...
Вскочив с кровати, Петр Васильевич включил свет, бросился к столу, и принялся судорожно записывать все что помнил из "конспекта". Когда он закончил, теория целиком, за исключением малых кусочков, предстала перед его глазами во всей красе и совершенстве. Само собой, ни о каком сне этой ночью речи уже не шло. Первым делом Петр Васильевич решил все переписать начисто, так как все записанное в спешке, как известно, через некоторое время может превратиться в совершенно неясные каракули. Также необходимо было доработать незначительные упущенные моменты, и, плюс ко всему, переписывая он лучше запомнит все детали своего открытия. Когда это было сделано, он бережно положил эти листы перед собой, и принялся анализировать полученный результат, выводя следствия, пытаясь объяснить физические и космологические феномены, до сих пор остававшиеся загадкой. Теория давала ответы на все вопросы с легкостью! Вплоть до самого утра Петр Васильевич таким образом смаковал свое открытие, находя все больше и больше подтверждений полученным результатам, предсказывая новое, выясняя возможные практические применения для своих общих уравнений строения Вселенной. Он и не мог представить сначала что решение будет таким - с одной стороны простым, а с другой стороны допускающим совершенно невообразимые ранее вещи. Если бы не он собственноручно выписал только что все уравнения, то вряд-ли поверил бы в реальность того, что предсказывает теория. Это был действительно прорыв в науке, и не только в науке! Это же начало новой эры в развитии человечества, качественный скачок, для человека теперь нет ничего невозможного. Полеты к другим звездам, да что там - звездам... к другим галактикам! Синтез любых органических веществ, бесплатная энергия, летательные аппараты не требующие дозаправки, телепортация, возможность быстрого восстановления экологии, лечение всех болезней, материализация любых объектов "из ничего" - все это уже возможно, либо станет возможно в ближайшем будущем, если люди станут использовать это знание. И это все он, Петр Васильевич Чернявцев, он тот человек, который подарил миру великое открытие. Тот, кто пошел дальше Эйнштейна, гений своего времени! И, хотя его теория была отчасти построена на теории относительности, он оказался прозорливее, шире смотрел на проблему и избрал немного другой путь, что в конце концов и привело его к успеху. Этот факт тоже радовал его, вселял гордость, уверенность в том что его имя навсегда войдет в историю человечества! И в данный момент его ни капли не беспокоило что во сне именно Эйнштейн, и никто другой, начитал ему решение. Мало ли что там было во сне? Во снах всегда все странно, и, в конце концов, Эйнштейн всетаки был ученым, пред гением которого он преклонялся, был его кумиром (если таковые вообще могут быть у тех, кому за 60!). Поэтому, если уж мозг и мог кого выбрать для сна, так это его. К тому же в комнате Петр Васильевича висел знаменитый портрет гения, показывающего всем язык, поэтому этот образ был привычен. Тут он оборвал себя на этой мысли: "Какого черта, простите, я над этим думаю, когда я только что свершил такое открытие! Какая разница что было во сне, ведь это мой сон, и ни чей другой!". Тут же Петр Васильевич отбросил эти мысли, и целиком отдал себя работе. Было необходимо все оформить, прокомментировать, подтвердить теорию фактами, расписать возможные способы применения на практике, в общем, придать всему этому вид в котором можно будет предоставить открытие на суд общественности. Чтобы побыстрее все сделать, в этот день он решил на несколько дней отпроситься с работы. За все годы в своем НИИ он лишь раз не пришел на службу - когда серьезно заболел гриппом, так что отпроситься не составило особого труда, и пара-тройка дней была целиком в его распряжении. Работа заняла почти весь день, и под вечер была готова рукопись в несколько десятков листов, целиком исписанная уравнениями, изрисованная графиками, с подробными разъяснениями. Вечером Петр Васильевич уставший, но радостный и довольный собой лег спать раньше обычного, и как только голова коснулась подушки, заснул сном младенца. На этот раз ему ничего не снилось.
Проснувшись с утра, он позавтракал, собрался, аккуратно положил свой труд в папочку, и направился в здание Академии Наук, с целью представить свое поистине революционное открытие ученому совету. После того как они осознают громадное значение его новой теории, у него появится возможность опубликовать свою работу в научном журнале, выступать на коференциях, он станет известен во всем мире, и его открытие будет приносить пользу людям. Временами по дороге его взгляд падал на вещи, которые скоро станут совсем ненужными, порой что-то его даже смешило. Например колеса. Видя возможности, открывшиеся перед человечеством, на колеса Петр Васильевич смотрел с иронией, так, как другой посмотрел бы на колеса, приделанные, например, к подводной лодке! Еще много других мыслей крутилось в голове, о том как мир изменится, о том как изменится его жизнь, о том, что ему возможно еще удастся побывать в космосе, и, кто знает, может жена с детьми к нему вернутся, ведь он по прежнему любит их... В таких вот мечтаниях он и доехал до места. Там его направили в кабинет на седьмом этаже, где секретарь взяла его работу и сообщила, что ее непременно рассмотрят, и что побеседовать с академиком на эту тему можно завтра в любое время. Петр Васильевич попрощался, и, в полной уверенности что его ожидает коллосальный успех, поехал домой готовиться к завтрашней беседе. Ведь необходимо будет разъяснить все тонкие моменты, ответить на все вопросы, которые обязательно возникнут.
Академик Баграновский, седовласый, высокий мужчина, в кабинет к себе зашел как всегда вовремя, в 10:00, ни минутой позже, ни минутой раньше. Настроение сегодня было как никогда хорошее, ведь погода на улице была прекрасная, солнце светило ярко, и потом - вчера он стал дедушкой. "Наверное сегодня будет хороший день" подумал он, садясь с кресло, по привычке закуривая свою любимую трубку. Не смотря на то что за ночь табак немного терял запах, забивал он ее с вечера, а почему он так делал, уже и не помнил, просто отдавал дань привычке. "И трубка какая-то на удивление вкусная!" подумал Владислав Семенович (так звали академика), еще больше проникаясь мыслью что день сегодня действительно будет отличный. На столе лежал свежий номер журнала "Новости Теоретической Физики" - в нем как всегда были отчеты о прошедших за последнее время конференциях, всевозможные статьи, сильные и не очень, результаты экспериментов, и прочая информация, понятная и интересная лишь ограниченному кругу людей, ученых - физиков. В журнале публиковались самые интересные открытия сделанные учеными как страны, так и мира в области теоретической физики. Академику Баграновскому этот журнал приходил по долгу службы, так как именно он был ответственен за "новые веяния" в физике, и он был первым человеком к которому направлялись ученые с целью получить признание своих открытий официальной наукой. Владислав Семенович сам был именитым ученым, опытным исследователем, прекрасно знал какие проблемы сейчас стоят перед физикой. Хотя, надо сказать, его собственная научная работа не увенчалась серьезными результатами. В силу необъяснимых причин годы упорной, кропотливой работы не привели к желаемому - постоению единой теории, которая обяъясняла бы строение мира. Казалось перепробовано было все, были задействованы огромные вычислительные и лабораторные мощности, загружены работой десятки ассистентов и научных сотрудников, он и его коллеги посетили десятки конференций по всему миру, но все это ничего определенного не принесло. А карьера тем не менее подходила к концу. Так что сейчас ему как никогда нужен был ученый с серьезным открытием. Тогда он сможет хоть частично оправдаться перед самим собой за годы, потраченные впустую на поиски несуществующей, как он уже сейчас был убежден, теории. Просто напросто, это будет значить, что он не зря занимался наукой, что смог распознать что либо стоящее среди моря псевдо-научных россказней (как он их называл), потому что вовсе не факт что иной на его месте осознал бы истинную важность сделанного открытия. И эта работа была действительно сложная, за день приходилось изучать как минимум две-три работы, которые порой были довольно объемны. Так, вот уже который год, академик Баграновский ждал чуда.
Он докурил трубку, просмотрев журнал, не обнаружил там ничего значительного и отложил его в сторону. Пора было приниматься за работу. Пока что на его столе была лишь одна папка, положенная секретаршей четко по центру. "Видимо еще до моего прихода принесли..." подумал академик и стал развязывать папку. Внутри оказалось умеренно толстая пачка листов, причем рукописных: "ого! Бывает же... 21й век на дворе". Вчитавшись в название Владислав Семенович так и обомлел: "Теория Устройства Вселенной". А кто пишет? "Чернявцев Петр Васильевич, к.т.н., старший научный сотрудник НИИ ....". И что же кандидат технических наук, интересно, может знать об устройстве вселенной? Интересно... И он принялся за чтение. На это ушло пара часов, и, завершив последнюю страницу, академик Баграновский лишь возмущенно крякнул. В голове его крутились приблизительно такие мысли: "Какая-то чушь! Хм... Телепортация! Ишь чего захотел. Полет к другим галактикам... Труды его сейчас полетят! в урну! Из уравнений то такая возможность может и следует, но откуда он взял эти уравнения? Воистину, такого прекрасно организованного бреда не читал ни разу за много лет работы. Или вот это - материализация объектов!! Да ему бы рассказы писать с такой фантазией.... Нет, ну вы только посмотрите, он еще и претендует на единую теорию!" Эта последняя мысль настолько возмутила Владислава Семеновича, что он в гневе закрыл папку и отшвырнул ее на край стола. "До чего же псевдонаука распустилась в наше время.... Такое порой попадается! Хотя нет, такого еще не читал... Только отнимают у меня время со своими высосанными из пальца теориями. Надо позвонить Гене". Он набрал номер начальника комитета Академии по борьбе с лженаукой, и через пару секунд услышал голос старого друга. И уже через полчаса злосчастная папочка оказалась у того на столе. Тот быстренько все прочитал, мгновенно уловил наметанным взглядом такие слова как "телепортация" или, например, "антигравитация", и никаких сомнений в лженаучности этой теории у него тоже не осталось. Так что еще через час фамилия Петра Васильевича была в черном списке авторов, которым в ближайшее время точно не удастся опубликоваться ни в одном из значимых журналов а уж про выступления на научных конференциях они могут точно забыть.
В то время Петр Васильевич у себя дома еще и еще раз обдумывал полученные результаты. Какойто червячок начал подтачивать изнутри, и он никак не мог понять что именно его беспокоит. В самой теории то было все в порядке, перепроверил он все уже десятки раз, так что дело было не в этом. Тут опять пришел на ум тот самый сон... Точно! Эйнштейн! Ему стало понятно что именно приносило беспокойство. Конечно же, вчера он еще пребывал в эйфории от собственного успеха, счастье победы ненадолго затмило его разум и все проблемы отступили на второй план, а теперь он пришел в себя и возможность трезво мыслить вновь вернулась. Сегодня он посмотрел на труды гения совсем с дугой стороны - со стороны человека преодолевшего "планку". Так, например, как решивший задачку школьник смотрит на решение той же задачки, но еще не доведенное до конца. И Петр Васильевич теперь четко и ясно видел: Эйнштейн попросту не мог пройти мимо того результата, который только что получил он сам! А это значило.... А это значило только одно - очень искусно, с присущим только ему, гению, изяществом, из созданной им же единой теории (той самой, которую заново получил Петр Васильевич!) он вырезал главные составные части, а оставил лишь то, чему на тот момент человечество могло найти подтверждение! Но зачем??? Вот это был вопрос на который наш уже немолодой ученый пока не видел ответа. В таких размышлениях он провел остаток вечера и, уставший, быстро заснул.
Утро было теплое, солнечное, и за окном уже во всю чирикали птицы. Пара лучиков света проникала сквозь щели в шторах и падало на старую доску, что висела в "лаборатории" Петра Васильевича на стене. А сам хозяин "лаборатории" уже с полчаса как не спал, и продолжал вчерашние размышления. В конце концов он посмотрел на часы и понял что уже пора собираться в Академию, а эти раздумья на время оставить. Он позавтракал, привел себя в порядок, вышел из дома, и направился к ближайшей станции метро. У метро ему совершенно случайно попались на глаза пара милиционеров, причем с автоматами. Посмотрев на них он подумал: "Хм... Наверно ищут кого...", потому как в том районе где он жил, милицию вообще было сложно встретить, даже в светлое время суток, а тут еще и с оружием! Тут он по привычке сложившейся за эти дни, машинально и совершенно прагматично задумался: "автоматы, пистолеты, и все подобное метательное оружие скоро уйдет в прошлое - на современном уровне технологии, используя его новую теорию, люди смогут подчинить себе гравитационные силы... Хех! По сравнению с гравитонным пистолетом, огнестрельное оружие - просто детские игрушки!! А тут: боезапас не нужен, работать будут от пальчиковых батареек, легкие, удобные в использовании; а там и недалеко и до дезинтеграторов...." Стоп! Тут Петра Васильевича словно молния сразила. Он осознал о каком "использовании" только что сам подумал. Вот так вот, думал он, "новая эра", "прорыв в истории", "лечение всех болезней"! А ведь надо было сначала продумать все возможные последствия, ведь в первую очередь ученый, по определению думающий человек. Пока ноги машинально несли его по переходам в метро, фантазия начала выдавать всяческие картины, картины того как на самом деле будет использовано его открытие - синтез новых смертоносных вирусов, шпионаж, мощнейшее гравитонное оружие, и много всего такого от чего у него мурашки бежали по коже. "Военные. Ведь должен был вспомнить, кто в первую очередь опробует все новые научные разработки. Моя работа наверное уже у военных, и они ждут от меня разъяснений...." Но нет! Он этого ни в коем разе не допустит. Петр Васильевич решил первым делом заявить о том что в работе ошибка, и что все то о чем он писал - невозможно, и поэтому не имеет смысла тратить средства на разработки. Но это все сработает только в случае если в Академии еще не успели понять что к чему в его теории. А это было вряд ли, думал он, так как там все очень просто и, плюс к этому, еще и снабжено подробнейшими комментариями. Он вышел из метро и заспешил к Академии, параллельно думая как бы наилучшим образом показать что в уравнениях "есть ошибка". Наконец на ум ему пришли пара мест, наиболее сложных для понимания человека не знакомого с проблемой, и Петр Васильевич решил что именно тут надо сблефовать. Сердце бешено колотилось от волнения - ведь не каждый день старший научный сотрудник спасает мир от возможной катастрофы, которую сам чуть было не устроил....
Он поднялся на нужный этаж, дошел до кабинета, постучал. "Входите!" раздался голос, он вошел. Секретарша улыбнулась ему как то странно - "плохо" подумал Петр Васильевич, "встречают как хорошего гостя. Видимо ждут. Но еще не все потеряно! Я смогу отказаться от сотрудничества. Во всяком случае конец света затянется". "Вас уже ждут, проходите" сказала секретарша, и на мновение показалось что в голосе проскочила нотка иронии, но он не придал этому особого значения. Военных, кстати, в приемной не было - "наверное уже внутри, перспективы обсуждают...". Он вошел в дверь, и увидел за старым дубовым столом единственного в кабинете человека, академика Баграновского. Он читал какой-то жунал и попыхивал трубкой, от чего приятный запах табака с ароматом чернослива разносился по помещению.
- Здравствуйте! Я Петр Васильевич Чернявцев, вчера отдал вам на рассмотрение свою работу по единой теории строения...
Тот поднял голову, посмотрел на него, как то странно улыбнулся и произнес:
- Ааа!! Доброе утро, Петр Васильевич! Я вас ждал!
- Я бы хотел сегодня заявить, что...
- Знаю знаю! Вы хотите сказать что ваша теория - это прорыв в науке, революция в современной физике, так?
- Нет, совсем нет, я просто нашел ...
И опять его перебили, голос у академика был громкий, властный:
- Да, я уже читал вашу ра-бо-ту, как вы выражаетесь, и знаю что вы нашли: вы нашли способ как путешествовать к другим галактикам, так ведь? Восхитительно!
- Не совсем, понимаете, я вчера перепроверял работу и обнаружил в ней...
- Позвольте угадаю - источник бесконечной энергии!!
И в этот момент академик Баграновский прыснул со смеху, и упоительно смеялся пару минут, в то время как Петр Васильевич пребывал в шоке, не в силах вымолвить и слова, попросту непонимая что происходит, "ксати и военных нет" - вяло подумал он. Тут академик наконец просмеялся, и тон его голоса резко изменился:
- Вот что я вам скажу, дорогой: ваша ра-бо-та, как вы ее называете, и ломаного гроша не стоит. Ничем научным в ней и не пахнет, и эти ваши уравнения - чушь полная, скажите, в каком фантастическом романе вы их вычитали? А про все эти телепортации, антигравитации, вечные двигатели, летающие тарелки и прочую псевдонаучную белиберду я уже столько наслушался от таких же как вы лжеученых, что их за версту чую! И не пытайтесь теперь ходить со своей профанацией по приличным журналам, вас теперь нигде не опубликуют, уж поверьте: мы об этом позаботились! Таких как вы - к нам сотни ходят со своими писульками, так что мы уж знаем как отличить настоящее открытие от подобных вашим псевдонаучных россказней!
Пока он говорил, Петр Васильевич начал понимать что происходит, и, как бы это ни показалось странным со стороны, с каждым унизительным словом ему становилось все легче и легче. Как будто с души падал тяжеленный камень. "Не поверили! Не поверили!" думал он, теперь нет опасности что это знание используют во вред. Когда академик наконец закончил свою тираду, Петр Васильевич уже вовсю улыбался, и напоследок лишь тихо сказал:
- Спасибо вам! Досвидания! затем вышел, и закрыл за собой дверь.
Когда он шел домой, он уже точно знал что ничего катастрофического не произойдет, и все будет прекрасно и замечательно, как раньше. Как ребенок он радовался каждому листочку, лепесточку, цветочку весеннего города, шел медленно, вдыхая свежайший воздух живого мира, впитывая всю окружающую красоту, которую люди обязательно разрушили бы, будь у них на то силы... Это был самый прекрасный вечер в его жизни. И теперь осознал почему Эйнштейн выкинул большую часть этой замечательной, по сути, теории. Он подошел к знаменитому портрету гения, что висел на стене в его лаборатории и тихо сказал ему: "Наконец-то я понял, дружище, почему на всех фотографиях взгляд у тебя немного грустный..." Затем улыбнулся ему, точно так же с озорством показал язык, и пошел к телефону, звонить жене - ведь он по прежнему любил ее.