-Кража, равной которой не будет еще много поколений! Сокровище, за которое обещают десять сапфиров величиной с голубиное яйцо!
-Не думаю, что об стоит кричать на весь зал,- высокий фриз с волосами цвета соломы окинул таверну настороженным взглядом . За соседним столом что-то праздновала компания пьяных данов, похоже, моряков сошедших с одного из торговых кораблей. Чуть поодаль трое померанских купцов неспешно смаковали местное пиво, в центре зала, сдвинув столы, гуляло с десяток городских стражников.
-Пустое,- Длугош окунул длинные усы в кружку с пивом,- ты не хуже меня знаешь, Эрих, что в этой дыре таких баек рассказывают по двадцать штук на дню. А моя история слишком невероятна, чтобы в нее поверить- даже ваши скальды не поют про такое. А те, кто поверит вряд ли сейчас находятся здесь,- Длугош понизил голос,- ты ведь знаешь, что сигоноты редко покидают свои леса.
-Сигоноты?- Эрих поднял бровь,- ты никогда не был осторожен в выборе врагов, Длугош. Чем же ты им насолил?
-Сейчас увидишь, -вислянин залпом допил и поднялся на ноги, давая знак следовать за ним. Они поднялись по шаткой деревянной лестнице на второй этаж, где находились комнаты, которые хозяин таверны использовал как гостиничные номера. Пройдя в конец коридора, Длугощ открыл дверь и пригласил фриза внутрь. Глазам Эриха открылась небольшая комнатка вся мебель которой состояла из узкой лежанки с матрацем, набитым сухой травой, и грубо сколоченного табурета.
-Я не мог показать тебе внизу,- Длугош снял с плеча кожаную сумку и достал оттуда нечто завернутое в тряпье,- хотя все равно, вряд ли кто понял, что это такое.
Что-то блеснуло в руках вислянина красно-золотистым светом. Длугош поднес руку к глазам Эриха и тот увидел кусок янтаря, столь большого, что он едва умещался в ладони. Но не величина куска янтаря и не странное свечение исходящее из него поразили фриза. В полупрозрачной медовой глубине застыло отвратительное создание, похожее одновременно на муху и комара, но размером с воробья. Полупрозрачные крылышки раскинуты, словно существо пыталось взлететь, суставчатые лапки вытянуты, будто бы царапая коготками стенки янтарной могилы. Огромные фасеточные глаза злобно смотрели из глыбы древнего электрона, острый хоботок агрессивно топорщился, будто вынюхивая новые жертвы. Но самой примечательной частью тела насекомого было круглое красное брюшко, с туго натянутой кожицей. Именно оттуда исходило красное свечение, в которое янтарный отблеск вливал золотистые краски. В этом мерцании существо выглядело зловеще, словно демон возносящийся из адского огня.
-Красиво, да?- Длугош посмотрел на Эриха. Тот пожал плечами.
-Забавно, но я не вижу, что тут может стоить десять сапфиров. Ты меня не дурачишь?
-Ха,- вислянин усмехнулся,- вот поэтому я и спокоен за эту вещицу- за пределами чащоб Ульмегерии мало кто знает ей цену. Столь дорогой ее делает не янтарь и не эта мерзость внутри, а то, что покоится в брюхе этого комара-переростка. Это кровь, Эрих! Кровь драконов, которую используют в своих обрядах жрецы Бога Смерти.
-Ты, конечно, знаешь,- продолжал Длугош, - пруссы поклоняются множеству богов, но главным среди них всегда были Трое: Перкунас-громовержец, Потримпс, бог рек и владыка смерти Патолс, коего курши, земгалы и литвины зовут Велинасом. Всем трем посвящено святилище в Ромове, но у каждого из этих богов есть свои отдельные капища и храмы. Двуглавое Капище Патолса и Потримпса - Пеколспил, находится в чащобах Самогитии. Святилище укрыто меж топких болот населенных черными водяными ящерицами, почитающихся вестниками божества. Там вдали от людей сигоноты взывают к Повелителю Мертвых и подвластной ему нечисти, там льется кровь несчастных жертв и людские крики оглашают древние чащобы. И там же седобородые жрецы в черных плащах ворожат над кусками янтаря, в которых скован гнус, насыщавшийся кровью драконов. Никто не ведает в чем суть того колдовства, но говорят, что странные звуки порой разносятся над болотами и пугающие тени мелькают в густой чащобе и на речном иле видны следы, что не могут принадлежать ни одному из зверей.
Никого из посторонних не пускают в Пеколспил, но в день Лиго, летнего солнцестояния, толпы паломников- пруссов, галиндов, земгалов, литвинов, селов- стекаются в святилища и жрецы позволяют им вознести почести пред ликами богов. Мне удалось выдать себя за мазура- ты же знаешь, моя мать родом с низовьев Вислы - и, под видом паломника, пробраться к Пеколспилу. Святилище расположено на множестве насыпных курганов, соединенных тайными тропами, проложенными по дну болот. Оступиться на них, отойти хоть на шаг от вешек - верная смерть. Святой Витт и Михаил Златорогий, если бы ты знал, что я видел в капище - даже тебе, язычнику, стало бы не по себе там! И я не говорю о людях, пронзенных копьями, так чтобы их кровь питала корни священных дубов или младенцах, утопленных заживо в расплавленном воске. Но, если бы ты видел, как по зову жреца черные ящерицы когтями и зубами раздирают человеку грудь, чтобы вырвать из нее трепещущее сердце. А в завершение, главный сигонот вынес янтарный камень, в котором засветилась красным драконья кровь. И, клянусь святой Вальбергой и вашей Нехеленией одновременно - все вокруг стало меняться. Я видел, как от заклинаний леса и болота меняют очертания, а меж могучих дубов, призрачными видениями встают исполинские хвощи и папоротники, меж которых ползают жуткие чешуйчатые твари. Поистине, это было видение Века Драконов.
-Сигоноты никогда бы не подумали, что кто-то осмелится украсть их святыню. Но я был начеку и не стал проглатывать зелье в чаше из человеческого черепа, которой один из сигонотов обносил паломников, а незаметно выплюнул его. Так я сохранил ясность ума и, когда церемония завершилась и жрецы покинули святилище, я, рискуя жизнью, прокрался за ними по населенному призраками болоту. Посреди священной рощи, в большом доме, увешанном черепами людей и зверей, сигоноты оставили янтарь с Кровью. Лежа в камышах, съедаемый пиявками и комарами, я дождался, когда они уйдут и проник в дом, оказавшийся очередным святилищем Патолса. Его идол стоял у дальней стены перед алтарем из черного камня, вокруг которого лежали головы трех человек- мужчины, женщины и ребенка. На алтаре и возлежал янтарь с Кровью Дракона. Я протянул руку, чтобы взять его, но тут послышалось страшное шипение и огромный не то змей, не то ящер вынырнул из темного угла. По счастью, мне удалось пронзить эту тварь мечом, прежде чем она вцепилась в меня. Потом я снял с алтаря янтарь, положил его в сумку и поспешил покинуть Пеколспил. Жрецы были так уверены в своей защищенности, что спохватились пропажи, когда я уже выбирался из болот Самогитии. Чтобы сбить сигонотов со следа, я смешался с толпой паломников идущих в Ромове. Однако очень скоро жрецы выследили меня и там, после чего я, переодевшись рыбаком-самбом, бежал на утлой лодке в открытое море. На третий день меня подобрал торговый корабль свеев, шедший в Волин. Так я очутился здесь и здесь же- хвала всем христианским и языческим богам!- встретил тебя.
-Счастливая для тебя случайность,- хмыкнул Эрих, - но не могу не отдать должное твоему мужеству. Пробраться в самое сердце прусских болот и выбраться оттуда живым- это деяние достойное песен скальдов.
Фриз не сомневался в правдивости слов вислянина - он знал Длугоша, как отчаянно храброго авантюриста, побывавшего и вором и наемным убийцей и шпионом на службе не менее десятка государств. Только ему было под силу такое смелое деяние- и все же Эрих сомневался, что и на этот раз вислянину удастся выйти сухим из воды. Слишком жуткие слухи ходили о сигонотах Патолса, чтобы поверить, что они смирятся с кражей своей реликвии. Похоже, что и сам Длугош размышлял схоже.
-Плевать на всех скальдов, бардов и шпильманов,- мрачно произнес он,- все что меня волнует это сапфиры, обещанные мне одним колдуном из Карфагена за "кровь Дракона". Да и еще способ как побыстрее убраться из этого города- он все-таки слишком близко к Ульмигерии, чтобы я мог чувствовать себя в безопасности. Послушай, мы давно ведь знакомы, Эрих из Дорестада и я знаю, что ты человек чести. Я спас тебе жизнь на Островах и теперь прошу тебя о помощи. Эти дьяволы из черного леса так просто не отступят - у них достаточно способов, чтобы достать меня даже здесь. Я слышал змеиное шипение у себя над ухом, пробираясь по улочкам Ромове, слышал хлопот черных крыльев вдалеке, когда отвязывал лодку и отчаливал от берегов Самбии. Взбираясь на свейскую ладью я видел как в воде проплыло нечто черное, похожее на рыбу- но это была не рыба. Проклятие сигонотов настигнет меня, если я останусь в Волине. Но завтра из порта отходит васконский торговый корабль, возвращающийся на родину- это слишком далеко даже для них. Капитан готов взять пассажира на борт, но заломил за это цену золотом- а у меня ни гроша. Помоги мне уплыть отсюда- и считай, что мы квиты.
-Хорошо,- Эрих кивнул, запуская руку во внутренний карман куртки и доставая кошель,- сколько с тебя требуют за проезд?
-Десять золотых "барашков".
-Держи,- фриз отсчитал десять золотых кругляков с профилем кайзера с одной стороны и ликом Златорогого с другой. Потом подумал и добавил еще пять.
-Думаю это тебе не помешает на первых порах в Васконии, -хмыкнул он,- а мой долг искупит полностью.
-По рукам, -Длугош смел монеты со стола в свою котомку и улыбнулся,- клянусь Вальбергой, ты спасаешь меня. Если будешь когда-нибудь в Карфагене...
-Пойдем еще выпьем?- перебил его фриз. Длугош покачал головой.
-Извини, но с меня хватит- не хочу завтра проспать утро, когда васконский корабль отчаливает из гавани.
-Как скажешь,- фриз поднялся с табурета. Уже выходя за дверь он увидел, как Длугош бережно укутывает кусок янтаря в свои тряпки и испытал чувство внезапного облегчения, что больше не имеет ничего общего с этой кражей. Ему приходилось сталкиваться и с прусскими жрецами и с карфагенскими магами, священниками и мудрецами, чтобы не хотеть иметь дело ни с теми, ни с другими. Его же долг уплачен.
В полном одиночестве фриз опустошил еще пару кружек, после чего поднялся и, слегка покачиваясь, вышел из кабака. Обойдя его и пройдя с десяток шагов он, повинуясь какому-то неясному инстинкту, оглянулся на покинутое заведение. В тот же миг Эрих почувствовал, как кровь холодеет у него в жилах.
Луна уже встала над городом, посеребрив здания Волина. И в ее бледном свете Эрих ясно увидел, как на стене таверны вдруг возникла гротескная черная тень. Слишком уродливое для человека, слишком большое для кошки или иного животного, существо быстро ползло вверх по стене, время от времени поворачивая плоскую голову, точно принюхиваясь. Вот оно оказалось между двух окон и Эрих с ужасом увидел, как сквозь щели в ставнях замерцал знакомый золотисто-красный свет. Тварь приподнялась на лапах, задрав безобразную морду и с необыкновенной быстротой метнулась к одному из окон, будто просочившись сквозь ставни.
Он вбежал в таверну как раз когда сверху разнесся истошный крик, полный невыразимой боли и страха. Вбежав по лестнице впереди встревоженного хозяина и пары стражников, из тех что бражничали внизу, Эрих ворвался в комнату и сморщился от отвратительного запаха, залившего комнату. Позади него послышался сдавленный всхлип, кто-то забубнил молитву Златорогому.
Длугош лежал посреди комнаты с исказившимся в предсмертной гримасе лицом. Рот его растягивала чудовищно огромная, неестественная улыбка, резко контрастирующая с запредельным ужасом читавшимся в мертвых глазах. Тело вислянина было страшно истерзано, в груди зияла огромная дыра, из которой все еще текла кровь. Кровавая полоса тянулась и по всему полу, достигая распахнутого окна. На подоконнике отчетливо виднелись следы пятипалых лап с небольшими перепонками между когтистых пальцев. Янтарного "камня" с замурованной в нем тварью нигде не было.