Ю.Н.Фост

Немецкий учитель Глинки

  

"...Дену обязан я более всех

других моих maestro"

/М.И.Глинка. ,,Записки"/

  

   Многие талантливые европейские музыканты еще при жизни Зигфрида Вильгельма Дена с гордостью называли себя его учениками. Но наибольшую радость доставляло ему, выдающемуся музыкальному теоретику и педагогу, слышать это признание от создателя первой русской национальной оперы Михаила Ивановича Глинки.

   Если бы нужно было привести пример необычайно прочных и столь же длительных творческих и чисто человеческих отношений между представителями двух таких высоких культур, как русская и немецкая, а именно такие отношения создают твердую основу уважения и понимания между великими народами, - то в их числе можно было бы на одном из первых мест поставить плодотворное сотрудничество и сердечное доверие, которые почти четверть века согревали дружбу Зигфрида Вильгельма Дена и Михаила Ивановича Глинки. Ее прервала лишь безвременная смерть М.И. Глинки 15 февраля 1857 года, случившаяся в Берлине практически на руках Дена.

   Зигфрид Вильгельм Ден (Siegfried Wilhelm Dehn) родился 25 февраля 1799 г., т.е. более 200 лет назад, в городе Альтоне, что ныне входит в черту Гамбурга. Отец его принадлежал к достаточно зажиточным банковским и деловым кругам. Мальчик очень рано полюбил музыку и пробовал играть на разных инструментах. В возрасте около 12 лет он лишился матери, и с этого времени отец стал уделять особенную любовь и внимание своему разносторонне одаренному сыну, стараясь обеспечить ему хорошее частное образование. Зигфрид настолько мастерски овладел игрой на виолончели, что его учитель музыки Пауль Винебергер предрекал ему великую будущность в качестве солиста-исполнителя. Отец, тем не менее, настаивал, чтобы юноша выбрал в качестве жизненной профессии нечто более на его взгляд основательное - лесное дело. Из благодарности отцу за его старания и заботы, Зигфрид не осмеливался возражать, и в 1813 году его определили егерем в лесное хозяйство. Неприятный случай помог ему однако освободиться от линии жизни, к которой не лежала его душа. В 1815 году он во время охоты сильно поранил ногу, и отец тогда решил сделать из него юриста, послал изучать юриспруденцию в Йене, Гейдельберге и Лейпциге.

   Учился юноша хорошо, но любовь к музыке больше влекла его к таким же преданным ей людям. В Лейпциге он начал основательно интересоваться теорией и историей музыки и обратился за уроками к органисту Йоганну Дрёбсу(Johann Andreas DrЖbs). Учитель познакомил его в свою очередь со многими заметными музыкантами, такими, в частности, как Фридрих Шнейдер (Friedrich Schneider), Йоганн Шихт (Johann Gottfried Schicht) и дирижер Гевандхауза Христиан Поленц (Christian August Pohlenz). По рекомендации последнего Ден не раз успешно выступал в концертах в Гевандхаузе как одаренный виолончелист.

   В 1823 году отец Дена, исполнявший в Гамбурге обязанности шведского консула, содействовал его приему на службу в шведское посольство в Берлине с тем, чтобы сын в дальнейшем стал карьерным дипломатом. Между тем для самого Дена главным внутренним стимулом к переезду в Берлин послужил интерес к возможностям занятий в единственной в своем роде частной музыкальной библиотеке, собранной бывшим библиотекарем берлинской Певческой академии (Singakademie) Георгом Пёльхау (Georg Poelchau). Сам коллекционер дал ему для таких занятий полнейшее разрешение. Прославленное собрание Пёльхау включало в себя множество ценных книг и нот и среди них - большое число рукописей Иоганна Себастьяна Баха (Johann Sebastian Bach). В 1841 году, через шесть лет после смерти Пёльхау, его собрание перешло в собственность Королевской библиотеки.

   После переезда в Берлин Ден начал посещать различные званые музыкальные вечера и вскоре стал одним из наиболее любимых участников знаменитых берлинских салонов, переживавших в то время бурный расцвет. Людей привлекали к нему не только блестящая игра на виолончели, но также его природное остроумие и одушевленность рассказчика и широкие литературные познания. Круг его интересов не ограничивался музыкознанием и иностранными языками; помимо книг и нот, он собирал у себя наиболее изысканные гравюры на меди и живописные произведения. О разносторонних художественных интересах Дена поведал его будущим биографам Людвиг Рельштаб (Ludwig Rellstab), ставший ему тогда близким другом. Именно Рельштаб, писатель и журналист, музыкальный критик, ввел Дена в общество лучших берлинских музыкантов и познакомил его с известным композитором и педагогом Бернгардом Клейном (Bernhard Klein). У последнего Ден прошел дополнительный серьезный курс теории музыки и в дальнейшем часто прибегал к его дружеским советам.

   В 1830 году разорился и вскоре умер отец Дена, полностью оставив своих детей без какого бы то ни было наследства. Дену пришлось зарабатывать себе на жизнь преподаванием музыки. И все же, несмотря ни на какие трудности он принял для себя в этих условиях окончательное решение - всецело посвятить свою жизнь музыковедению и теории композиции. Во многом помогла ему всесторонняя поддержка и наука Клейна. В коротком времени успехи ученика в избранной области оказались столь значительны, что Клейн посчитал возможным и даже необходимым рекомендовать ему самостоятельную исследовательскую работу в поездке по Европе.

   Первой научной экспедицией Дена стало посещение Вены в 1841 году и пребывание в Верхней Италии. 1842 год Ден провел в Венеции. Во время этой поездки он искал и находил в разных руках и архивах редкие и ценные записи, включая автографы полузабытых музыкантов. Некоторые из них ему удавалось приобрести для собственного собрания, другие он тщательно копировал. Исключительную пользу в этой работе Ден извлек из своих способностей к иностранным языкам. Он владел итальянским, французским, датским и шведским, обладал также достаточными знаниями для чтения трудов и на испанском и голландском языках. Не приходится потому удивляться, что когда возникла необходимость назначить хранителя (кустоса) музыкального отдела Королевской библиотеки в Берлине, выбор пал именно на Зигфрида Дена, хотя конкурентами ему были такие уже известные музыковеды, как, кстати, его ученик Теодор Куллак (Theodor Kullack) и Франц Коммер (Franz Commer).

   Кандидатуру Дена на должность кустоса отстаивал никто иной, как ученый Александр фон Гумбольдт (Alexander von Humboldt) и вместе с ним - известный композитор и придворный генеральный музыкальный директор Джакомо Мейербер (Giacomo Meyerbeer).

   Именно благодаря Дену музыкальное собрание Королевской библиотеки приобрело широкую известность в Пруссии и за ее пределами. Деном была произведена систематизация и каталогизация фондов, обеспечено систематическое их пополнение за счет новых приобретений или обменов с другими музыкальными собраниями по всей Европе. Уже в своем новом качестве Ден совершает многочисленные поездки за границу с целью обнаружения исчезающих редкостей и сохранения их в берлинской коллекции. Приобретенные Деном сокровища музыкальной литературы до сего дня образуют главное богатство Государственной библиотеки прусского национального наследия. В частности, усилиями Дена были сбережены для потомков рукописи Бетховена, музыкальное наследие Эрнста Теодора Амадея Гофмана с первоначальной партитурой его единственной оперы "Ундина", а также творческий архив композитора Отто Николаи.

   Удивительно мало известно и ценится, что Ден как сооснователь Общества Иоганна Себастьяна Баха внес громадный вклад в изучение и сохранение богатого наследия великого композитора. Уже в мае 1842 года, только лишь приступив к исполнению своих обязанностей в Королевской библиотеке, он взялся за разборку крупнейшего архива рукописей Баха, поступивших в Библиотеку из бывшего собрания Георга Пёльхау. В качестве одного из примеров теоретической разработки Деном творчества Баха является его "Анализ трех фуг из "Хорошо темперированного клавира", изданный уже после смерти автора. В письме к своему лейпцигскому коллеге Ф.Ройчу (F. Roitzsch) Ден писал в апреле 1849 года: "При составлении каталога всех имеющихся в Берлине произведений Иоганна Себастьяна Баха я натолкнулся на многие до сих пор совершенно неизвестные сочинения исключительного значения" Благодаря гениальному чутью Дена ему удалось впервые опубликовать в 1850 году и открыть таким образом для музыкальной общественности знаменитые теперь Баховы "Бранденбургские концерты".

   Ден был почти единственным в ту пору в Европе, кто сумел досконально овладеть средневековой - табулятурной - системой записи инструментальной музыки. Это дало ему возможность интерпретировать ценные старые звучания в форме, доступной современным музыкантам. Он перевел на немецкий язык биографию голландца Орландо ди Лассо (Orlando di Lasso) (1532 - 1594), составленную Генри Дельмоттом ( Henry Delmotte. Biographische Notiz Эber Roland de Lattre, bekannt unter dem Namen: Orland de Lassus. Berlin, 1837), сопроводив издание публикацией знаменитых псалмов композитора (Psalmos VII poenitentiales. Berlin, 1838).

   Вторая половина сороковых годов XIX века - расцвет всеобщего признания Дена его современниками в качестве крупнейшего музыкального теоретика. Собственные оригинальные работы Дена, публикации им ранее не издававшихся классических произведений, редактирование "Собрания старой музыки 16 и 17-го столетий"(Sammlung Дlterer Musik aus dem 16ten und 17ten Jahrhunderten. Berlin,1837) в 12 выпусках принесли ему не только европейскую, но и мировую известность. Глубокие музыкально-теоретические, биографические и библиографические знания позволили ему стать автором большого числа статей для энциклопедии "Биографии и музыкальная библиография" (Biographie et Bibliographie musicienne), основанной бельгийским исследователем музыки Франсуа Фети (Francois-Joseph Fetis). В 1842 - 1848 годах он стал редактором научно-музыкального журнала "Цецилия" (CДcilia), издававшегося в Майнце с 1824 года. Здесь также печатались и его работы.

   Не меньшую славу знаменитый теоретик Ден получил также в качестве педагога. Опубликованное им еще в 1840 году "Теоретико - практическое учение о гармонии" ("Theoretisch - praktische Harmonielehre") стало широко известным далеко за пределами немецких земель. Возможно, что начало этому печатному труду положили собственноручно написанные Деном еще в 1833 году специально для одного из первых своих выдающихся учеников - Михаила Ивановича Глинки - четыре тетрадки, заключавшие, как вспоминал композитор в своих "Записках", "науку гармонии, или генерал-бас, науку мелодии, или контрапункт, и инструментовку". "Ден не только привел в порядок мои познания, но и идеи об искусстве вообще, - продолжал, вспоминая, Глинка,- и с его лекций я начал работать не ощупью, а с сознанием".

   Удивительно прочные и уважительно-дружеские отношения между собой Ден и Глинка пронесли через всю свою последующую жизнь. Они переписывались, Глинка посылал Дену по его просьбе свои сочинения и при любой своей поездке заграницу и при возвращении в Россию он стремился встретиться с Деном, чтобы насладиться личным общением и вместе - музыкой любимых композиторов. Наконец, в 1856 году, будучи уже маститым автором двух фундаментальных опер и множества других произведений, Глинка специально направился в Берлин к Дену, чтобы с его помощью овладеть западными "церковными тонами и канонами разного рода" и использовать углубленные знания при работе над православными песнопениями. Глинка был "почти убежден, что можно связать Фугу западную с условиями нашей музыки узами законного брака". Он называет Дена "гениальным maestro" и в своих "Записках" отмечает, что это "бесспорно первый музыкальный знахарь в Европе".

   Ден отвечал Глинке важным для композитора профессиональным признанием, что его произведения как "по счастливейшему выбору и изобретательной оригинальности тем, прозрачной и эффективной манере изложения и, наконец, как по гениальной бережливости в средствах, так и законченной округленности отдельных частей при ясности целого, они стоят на высокой ступени в искусстве. ... Вы проложили совершенно своеобразное и в своем роде совсем новое направление в искусстве" (Письмо З. Дена М.И.Глинке от 2 сентября 1854 г.).

   Еще одним выдающимся учеником Зигфрида Дена был Антон Григорьевич Рубинштейн (28.11.1829-20.11.1894), впервые привлекший к себе внимание в Европе как уникальный вундеркинд, концертировавший там в разных городах в течение трех лет, начиная с 11-летнего возраста. Когда в 1844 - 1846 годах он жил в Берлине, куда их с братом Николаем привезла мать для продолжения музыкального образования, с повзрослевшим Антоном дружески общались и любили его Джакомо Мейербер и Феликс Мендельсон-Бартольди. Именно они рекомендовали Зигфрида Дена матери Рубинштейна в качестве лучшего контрапунктиста и преподавателя теории музыкальной композиции в Европе.

   "Я стал брать у него уроки, - вспоминал впоследствии А.Г.Рубинштейн. - Ден был в высокой степени сведущ по своей части; он умел передавать свои обширные знания и имел в этом отношении много такту" (Воспоминания А.Г.Рубинштейна,"Русская старина", N 11, 1899 г., стр.11).

   После смерти отца в 1846 году систематические занятия Рубинштейна с Деном прекратились, он покинул Берлин на полтора года, но добрые отношения с учителем, сыгравшие, как мы увидим далее, определенную роль в жизненной судьбе пианиста, не прервались. В 1848 году Рубинштейн снова оказался в Берлине, попав сюда, как он вспоминал, "в самый поток революционных идей". В его заметках встречаем мы очень любопытный штрих - частный эпизод биографии maestro . "Я был в толпе на площади, - сообщает Рубинштейн, - и видел затем все сцены народной революции. ... Видел я тогда и своего профессора Дена. ... Пожилой мужчина, известный контрапунктист, с ружьем в руках, расхаживал ... часовым пред каким-то казенным зданием..."

   Можно предположить, что то была библиотека и Ден опасался за сохранность нотных сокровищ, собранных неустанным трудом. Страх за их судьбу заставил его, по-видимому, присоединиться к охране здания от разрушительных покушений толпы. Вряд ли кто-нибудь в ту пору мог мобилизовать его на такой шаг помимо собственного желания.

   В заключение своих воспоминаний о Дене Рубинштейн рассказывает, как этот мудрый и отзывчивый учитель спас его "от совершения фантастической затеи", которая, по словам самого уже пожилого Рубинштейна, могла иметь для него печальный конец. Ден отговорил молодого человека от поездки в Америку на поиски счастья с двумя такими же бесшабашными его полузнакомцами. "Что вы, с ума сошли, что ли? - передает Рубинштейн экспрессию Дена, - неужели в Европе вы не найдете, что делать; да вы еще так молоды, вы в ней ничего еще не видели и вдруг бросаетесь, очертя голову, в Америку, - на всевозможные беды и случайности! ... Ден так горячо и настойчиво меня уговаривал отказаться от моей затеи, что я, наконец, увидел ее нелепость и не поехал".

   Личность Дена, его историзм и взгляды на музыкальное развитие без сомнения оказали влияние на братьев Рубинштейн (Николай Григорьевич также короткое время слушал лекции Дена), недаром они оба впоследствии активно отстаивали необходимость систематического музыкального образования даже для прирожденных талантов. Воплощая в жизнь эти идеи, Антон Григорьевич основал консерваторию в Петербурге (в 1862 г.), а брат - в Москве (1866).

   В числе других учеников Дена из России были рекомендованные ему уже самим М.И.Глинкой Василий Павлович Энгельгардт (1828-1915) и Владимир Никитич Кашперов(1827-1894), композитор и будущий профессор московской консерватории.

   Среди известных немецких музыкальных педагогов и музыкантов, учившихся у Дена, блещут такие имена, как Мартин Блюммер, Петер Корнелиус, Фридрих Киль, Теодор Куллак, Фридрих Август Райсигер и многие другие.

   В 1845 году Ден, помимо исполнения обязанностей хранителя музыкального отдела Королевской библиотеки, принял на себя обучение певцов королевского соборного хора, пользовавшегося популярностью и любовью берлинцев, и стал параллельным (вторым) его дирижером. К этому же времени относится и его работа преподавателем пения в благотворительном обществе "Луизенштифтунг" (Luisen-Stiftung), готовившем домашних воспитательниц начального уровня.

  

   Примерно за год до скоропостижной смерти Зигфрида Дена (12 апреля 1858 г.) его учеником стал, по рекомендации Петера Корнелиуса, даровитый музыкант из Майнца Бернгард Шольц (Bernhard Scholz). Он оставил свои воспоминания о первой встрече с ученым: "Ден оказался человеком около 60 лет, подвижным, крепкого телосложения. Держался он прямо, голова имела энергичную характерную форму. Взгляд его был тверд, голос полнозвучен. Весь вид его меня сразу к нему расположил." Глубокое впечатление произвела на Шольца эрудиция и мастерство преподавания Дена: "Обширные литературные познания позволяли ему подкреплять любое свое положение убедительной ссылкой на классиков; его критика была всегда исключительно точной и потому продуктивной".

   Шольц бывал в доме Дена на музыкальных вечерах, среди посетителей которых он называет Клару Шуман (Clara Schumann), Рихарда Вагнера (Richard Wagner), Йоганнеса Брамса (Johannes Brahms) и виртуоза Йозефа Иоахима (Joseph Joachim). В дружеских отношениях с Деном был также художник Адольф Менцель (Adolph Menzel ), любивший нередко проводить уютные вечера в гостеприимном доме. В берлинском городском музее можно видеть вдохновенный портрет Зигфрида Дена, написанный Адольфом Менцелем в 1854 г.

   А Михаил Иванович Глинка? Как в своих "Записках", так и в письмах друзьям он не только не скрывал, но всегда открыто выражал свое восхищение личностью Дена и творческой манерой его преподавания. Так, вспоминая о начальной поре занятий с ним, Глинка писал: "Он не мучил меня школьным и систематическим образом, напротив, всякий почти урок открывал мне что-нибудь новое, интересное". Один из таких эпизодов запомнился ему особенно: "Однажды дал мне тему, состоящую из 8 тактов, с тем, чтобы я написал на нее скелет фуги к следующей лекции. Тема эта походила более на речитатив, нежели на удобную для фуги мелодию, и я тщетно хлопотал над ней. На следующей лекции он еще раз попросил меня заняться этой темой, и также я бился с ней понапрасну. На третью лекцию Ден явился с огромной книгой, содержавшей фугу Генделя на ту тему, с которой я не мог совладать. По рассмотрении ее оказалось, что вся разработка великого композитора была основана на восьмом такте, первые же семь тактов проявлялись только изредка. Одним этим соображением я постиг, что такое фуга".

   В многочисленных письмах из Берлина в Россию в последний год своей жизни Глинка неоднократно сообщал о своих полных напряженного труда занятиях с Деном. Но при этом всегда с верой, что они неуклонно ведут к достижению избранной цели. Увы, тому не дано было свершиться.