жрец Cлова

  

   Адам твой и слуга - тобой сжираем.

  Тобой испытанный - питается тобой,

  Ведомый адом. И твоим же раем

  Смиренный воин снова брошен в бой.

  

  

  Русская баба

  

  Ты не шибко старался, её собирая лицо,

  тело дал ломовое и норов под стать:

  запад и север подрались, изъярились юг и восток -

  вышла женщина - воин, и воину - мать,

  и опора трудяге; работой гоняет печаль,

  голос громаднее грома, пьёт молнии из ендовы,

  шею свернёт передряге - ей небо не давит плеча,

  и Ты только попробуй, явись к ней на Вы.

  

  

  Муза

  

  торчат глаза - без новой дозы шизит,

  и нету вен, и встала на карниз...

  ну, на, сестра, моей судьбой ширнись -

  и пусть другой напишет Мону Лизу.

  

  

  Хорошо быть как дитя

  

  Хорошо быть как дитя - ясным, непорочным,

  Знать, что всяк, принёсший боль, - это не нарочно!

  Ведал Ты, что мы творили нашей жизни книгу.

  Хорошо быть как дитя - хоть бы и в веригах.

  

  

  Слова ради

  

  Исчерканы словечками платки носовые, чеки, изнанка сумки.

  Звуки перебираю в щепоти, причетывая, пришептывая.

  Какого же мне так ратиться? Слова живого радости.

  

  

  Надпись на жёлтой бумажке

  

  Никого не суди, никого не ряди

  В колпаки-лохмоты бубенные.

  Не пали во врага победненько.

  Прежде в зеркало погляди.

  

  

  Фотофакт

  

  мигалки, гам сирен, понты! ширь

  ряды, народ. без мыла - шилом -

  править прутся государственные ужи.

  

  

  Закон джунглей

  

  Каждый сам за себя отвечает, конечно, -

  Ведь по крови с тобой мы единые. Вечно.

  

  

  Стихийный ребёнок

  

  Что ни стишонок - стихийный ребёнок.

  Рождает шутя их стихии дитя.

  

  

  Нет худа без добра

  

  Нет худа без добра, пусть то не видно сразу,

  Когда очередной армагеддец гнобит.

  Ты всё поймёшь потом, уже в обратной фазе,

  Шампанское победы гордо пригубив.

  

  

  Час драконий

  

  Час драконий - бессонницы час

  и беседы с тобою, душа

  Мировая. Затеплить бы свечи,

  да не нужно - сама ты свеча,

  Откровенная тайна вселенной.

  Ты повсюду - и в муже моём,

  И в ребёнке... и в том, нерождённом

  В нужный миг - не ко времени был,

  И в родителях самых далёких,

  Тех, которые стали давно

  Кто подругой, кто другом сердечным,

  Вспоминающим нашу разлуку.

  Всеведущая ты, всех ведущее

  Бесконечное лоно твоё.

  Порождаешь - в себя принимаешь,

  И вгоняешь обратно в себя,

  Чтоб зачать, и начать, и прощать,

  И царить. И дарить. И кровить.

  Бесконечно кровить матерински

  Молоком расцветающих звёзд.

  ..........................

  С предрассветного неба сойдя

  Тёмным светом на мой непокой,

  Ты собою меня спеленаешь,

  Скажешь лучшие в мире слова

  И легонько качнёшь колыбель.

  

  

  Вокабуляции

  

  лежу послушненько и пью с малиной чай,

  но мозг сквозь звон температурный,

  не признавая организма чрезвычай,

  всё что-то там зудит литературно.

  

  

  Поэт

  

  Катастрофа, чума, холокост...

  Скольких агнцев в жертву принёс

  Этот мир, чтоб родился поэт

  И воспел белый свет, чёрный свет.

  

  

  Дети океана

  

  Изводимся, вернётся ли по вере,

  Но умоляем - меньше испытаний!

  Крушим себя о неизбежный берег,

  И в материнство океана отступаем.

  

  

  От слова чудо

  

  отчаяньем слов к астре

  Слова - алилуйя, осанна! -

  слушай же, брат, слушай, сестра:

  океанные, окаянные, осиянные,

  мир бередят тощие

  душеньки порастрощенные,

  годные, чтобы небычто

  во чтонебыть измечтать;

  худые да калечные,

  ходют оне, сердечные,

  ражатся да корячатся

  истинное мычать,

  прямо коровки божии,

  чёрною меткой мечены,

  огненнокрылые ангелы,

  павшие с неба алого

  вестники небывалого.

  

  

  Богатей

  

  Кто сказал, что зима сломалась?

  По колено воды алмазной!

  Постарался небесный мастер

  Золотых и прекрасных дел -

  Двое суток для нас радел.

  Одарил - и разбогател.

  

  

  Чайка

  

  душно нынче, немотно, маятно

  по-над судьбой сестрицыной,

  приходила печалить тайною:

  три беды радости ценой;

  ах, кровинка моя, сестрица!

  ведь и мне точно так кровится,

  но вчера прокричала чайка

  песню белую, песню чаянья.

  

  

  До

  

  в судьбе-борьбе изнемогу,

  но даже через не могу

  огонь небесный отдавать,

  безлюбье в мире воевать,

  я так и буду до конца,

  до милосердных слёз Творца

  

  

  Миндальное

  

  И фигура у меня неидеальная,

  И финансы у меня некапитальные

  И стихи мои совсем не шедевральные,

  Да и жизнь какая-то авральная...

  

  Над пичалькой индивидуальною

  Вздохи развела сентиментальные,

  Но любимый дал пирожное миндальное,

  И забыла, что вообще-то я страдальная.

  

  

  Небьющееся

  

  сердце бьётся!

  не разобьётся:

  Ты -

  мамой, отцом, мужем, детьми, братьями, сёстрами -

  держишь.

  

  

  Кариатида - Атланту

  

  ...и сколь бы ни давили атмосферы

  семи небес на скорбный позвоночник,

  не падай духом! да, не падай, дух,

  в цепи отчаянья не становись звеном

  тому ночь-в-ночь, кто воссиял дотла,

  космический покой разлюциферил

  и пал, собой спалённый изувер,

  обуглившись до мертвенного льда.

  А ты, мой ладо,

   ты давай, держись!

  Держись. Держи надежду. Надо.

  

  

  Порука

  

  Богородица с Младенцем, Спас

  и фотографии дочери с зятем и внуками -

  у женщины дома на полочке иконостас,

  cпокойствию жизни порука.

  

  

  Всё равно

  

  Мы все равны, мы все - звучащий Голос,

  Во всяком - дух святой и непорочный.

  А что не в каждом нам заметен космос,

  Так это просто у кого-то шкурка - тоньше.

  

  

  Примативное

  

  небо пусто и темно,

  ни одной звезды,

  будет славное вино

  из моей лозы,

  с ним свободней и светлей

  станет людям жить,

  лей же правду, не жалей, -

  надо мир кружить.

  

  

  Молитва Судного дня

  

   Прошу Тебя, всемилостивый Боже, всем дать прощение: друг друга - и себя.

   Прошу - любви! Прошу для всех любви - простить, забыть, приластить, обогреть!

   Прошу Тебя, Любовь, взойди в наш дом, прими наш хлеб и соль, и нашего вкуси вина.

   И оставайся, странник. Отдохни, усталый путник. И утешься, печаль горючая. Любимая, прости.

  

  

  В образа

  

  Отпускается февралье,

  И чумазая краса

  В кружевной сорочке рваной

  Заступает в образа.

  

  

  Неуюторно

  

   неуюторно: мегачувствительна

  к переменам погоды душа;

  хаотично мелькает действительность,

   мыслечай в мозжечашке кружа,

  но рождаются эти спасительные,

  коекакерские стишата.

  

  

  Стала лада

  

   И рук не покладает золотарь,

   И не пустеет вздыбленный алтарь.

   И пламенеет над планетой время аро,

   Как будто повсеместно - чадье адо.

   Мир думал - кара.

   Но стала - лада.

  

  

  Зван Арь

  

  Звонарь!

  Звон ярь!

  Зван Арь.

  

  

  Подайте

  

  медам и месье, подайте!

  я целых три дня без стихов!

  голодаю...

  

  

  Родильное

  

  Тебе подобная, живу в молитвослове

  Очей сиреневых на лике золотом.

  Смотрю. И слушаю. И перья наготове

  Принять из чрева Музы стих литой.

  

  

  Отпусти

  

  Отпусти мне грехи - отпусти

  Снова странницей по Руси,

  В золотисто-жемчужную песню

  Слова, сделавшегося вестью.

  

  

  Скорбные святцы

  

  в скорбных прорезано святцах:

  с чадами и домочадцами,

  путаясь в складках риз,

  сотканных из незримого,

  шли Александр, Марина

  Владимир, Сергей, Борис,

  Иван, Николай, Анна -

  двадцатому на заклание.

  

  

  Экзамены

  

  Изучены фотоны и гекзаметры,

  сегодня начинаются экзамены.

  

  Я отвечаю на вопросы, с губ моих

  слетающие яростными птицами:

  - Кто я?!

  Молчу, считаю до семи -

  не ошибиться бы, не ошибиться бы...

  - Я - превращаю небыль в быль.

  

  

  Помни о жизни

  

  Бывают дни (и ночи) - смерть подступает впритык

  И дышит в лицо вечностью.

  К этим визитам с юности я привыкла -

  И смысл бояться того, что неизбежно?

  Мука в другом - в горе тех, оставлять кого,

  Вот что душу тревожит неистово.

  Ради них и прошу:

  - Обожди ещё немного.

  Ради вас и прошу:

  - Обещайте помнить о жизни.

  Обещайте: меня в землю - а сами в пляс!

  Обещайте: петь, чтобы в сердце огонь не гас!

  Обещайте мне - никакого чёртова траура!

  Слышать хочу Оттуда ваше:

  - Жизни - ура!

  

  

  Родная земля

   (Мужу)

  

  Ты меня делаешь небом -

  Cолнечным, звёздным,

  Несущим дожди и снеги...

  А без тебя - я всего лишь космос.

  

  

  Человечье

  

  1.

  скорбное счастье моё

  рассказать не сумею радостный этот недуг

  банально, бананно... и даже не шибко перечила року,

  всею душою предавшись ванильно-полынному

  но стыдно: чем заслужила такое - звёздное?

  иль - приговор навлекла на себя которой из вин?

  по совокупности совокуплений?

  

  2.

  скажи, почему праведность не на слуху? не на виду - почему?

  почему привитая до рождения, она

  обязана быть испытана,

  истоптана

  втоптана,

  впятнана?

  грех, боль и грязь... сенсации интересны?

  сенсации - интересны!

  падать - и кайф созерцать процесс

  и долгий, пожизненный выход - из мертвечины смерти

  не ввысь - нам ли в ряды калашные?

  (даже смешно вне сюжета) -

  но со дна хотя бы, хотя бы чуть! -

  вырвать лицо из мути

  - и просто

  увидеть

  Звезду

  

  3.

  странно знать, что без этого

  коловращения

  (вернее - вращения на колу),

  жизни - не будет

  

  4.

  и если так надо - бери

  держи

  крути

  делай, что должно,

  делай

  всё приму -

  соберу распятое

  подниму падшее

  слизну солёное -

  и засвечу

  Звезду

  вечной

  тебе

  благодарности,

  крест

  

  

  Малыши

  

  вперёд проводили отцов; досматривать мамы

  остались за сирыми нами,

  полнеющими,

  седеющими,

  жизнью скомканными малышами.

  

  

  Впроголодь

  

  Впроголодь жить, хлеб отдавая другим,

  Свет находить там, где не видно ни зги,

  Доброе слово, где только можно, сеять,

  И шершавой душою своею

  Не царапать любимых.

  

  

  Нежность

  

  Нет бы, стрелой пронзить.

  Прорастает бамбуком

  Нежность.

  

  

  Мимолётная вечность

  

  Человек - мимолётная вечность. Вот в плаще из времён, когда

  Полнотела была и спиной пряма, - старуха. Следом иду, в годах,

  Всё равно которым, что на шкурке и что в желудке.

  

  

  Сердечнососудистое

  

  суждено, мой суженый,

  присуждено-присушено:

  среди миллионов судеб-посуд -

  лишь с тобой сообщающиеся сосуды

  

  

  Лихорадка

  

  солнце не знает солнца,

  но света даёт с лихвой!

  легко!

  любовь -

  лепота слепца,

  обречённая жить во тьме, свет са...

  мама!

  теряю, теряю зрение, но всевидение

  и всеведение

  через меня провидение

  обрести хочет;

  иначе -

  слепое, бедное.

  

  

  Падалица

  

  падалицу к лицу -

  ты, как и я, увечная;

  да, зарифмую с "вечностью"...

  хочется песен - рок прёт,

  и распирает мне рот,

  и распинает мой род

  женский;

  гений

  (Единый наш) через меня горит,

  не говорит -

  криком!

  криво выходит строк

  правда;

  падает -

  чтобы взлететь!

  нету меня во зле -

  только добро сердца возле

  буду держать,

  и еле дыша,

  и - после.

  

  

  Месса

  

  Да, я люблю тебя - просто и ясно.

  Веки смыкаются и уста, и невозможно сказать громогласно.

  Ты моя родина, жизнь вся - вместе.

  Слушай же, слушай - вот образа - слово моё: ты моя месса.

  

  

  Я думала, что знаю

  

  Я думала, что знаю о любви.

  Но, Господи, как мало несказанно.

  Мне в душу смотрит матушка Казанская,

  Являя миру Спаса-на-Крови (*)

  __________________________________________________

  (*) Строка появилась благодаря Анатолию Студентову

  

  

  Немного об МЧС

  

  Невмоготу бывает от креста,

  Я - умирала, господи исусе! -

  И оказалась спасена...

  Четвероногое, похожее на облако

  Громовое и чумовое,

  Примчалось, улыбается вовсю

  Душе моей, убитой смертным холодом.

  Теперь, облизанная вся, смеюсь!

  Видать, оно проведало от Бога,

  Что к погибающему жизнь вернётся

  Прикосновением целительных лохмотьев.

  Слабо поверить... Но, откуда подогнали,

  Такие числятся по штату - ангелы.

  

  

  Разговор в дороге

  

  да пойми, не может иначе

  на сказочной этой земле -

  она родниками плачет,

  чтобы весело было всем,

  а её веселие пити

  разухабье пыльных дорог

  и расхристанные петь песни,

  как и сам бы творец не смог.

  

  

  Годотерапия

  

  Легкомыслие с ехидством над лицом кудрявились,

  Да исчезли, как прошла я по граблям-грабелькам.

  Повседневность бытовухой бесконечно спамит

  Ту мою кристальную девичию память.

  

  Но к чудачествам людским стала я терпима,

  Значит, впрок пошла девчонке годотерапия.

  

  

  Пожалуйста!

  

  Боже святый,

   Боже крепкий, Боже безсмертный...

  пожалуйста! -

   убереги от барства,

  от сытости, Господи, упаси,

  дай донести дар свой

  на вон тот холмик, выпертый

  для меня Тобою из почвы -

  и остаться в чести

  и чести... и не одиночкой.

  

  

  Не плачь им, Ройзеле

  

  не плачь им, Ройзеле,

  жизнь не цукер,

  а такая, знаешь ли, волчья сука,

  что нас откармливает на войну;

  тут хоть гевалт, хоть русский вой... ну

  что же делать? - умрём солдатами

  жизни той, что таки цукер и даже роза...

  умрём прямыми, а не горбатыми.

  ...

  Не плачь им, Ройзеле.

  

  

  Открытка с моря

  

  Тут ветрено и жарко, воздух резко и сладко пахнет рыбьим молоком, тут по бульвару загорелая невеста гуляет под руку с облезлым женихом. Цветы горланят, потные русалки им цыкают, но без толку - шумят. Вчера поддатые бизоны драку затеяли, но в целом вертоград мне симпатичен этот - море рядом и нежное, ну чисто поцелуй; я познакомилась с тритоном и наядой, хожу в халате из прохладных струй, в мечтах и в розовато-солнечных очёчках.

   Шкатулка пухнет от забавных рифм под белое вино из чёрной бочки, за что мы Бахуса благодарим. А небо с солнцем в поддавки играет, в ходу кефир, зефир течёт в эфир и на рассвете еле слышно напевает: "How wish I you were here".

  

  

  Мировая кулинария

  

  В кулинарных интересах - чтобы не был супчик пресным -

  Соль добавим, перец, тмин и всё вместе потомим.

  Для сюжетного прогресса и родной заради прессы

  Свёл писатель лбом ко лбу эльфа и Али Бабу.

  Так и бог в одну кастрюлю: язву, неженку, хитрюлю...

  

  

  Кухаркина дочь

  

  Кухаркина дочь, попала ты

  В интеллигенций палаты.

  Инженеров мальчики-девочки,

  Заносчивыми мы не были,

  Мы смирные были, небедные

  Книгами, музыкой, встречами

  С людьми необыкновенными,

  Которым умелая мама твоя

  В ниишных столовках стряпала.

  Тебе мы казались тряпками,

  Высокомерными мямлями,

  Внятно послать не умеющими -

  Интригами выжимающими

  Чужачку прочь из компании.

  Пока среди нас выживала ты,

  Мы становились умней ещё

  С девочкою, чьи знания

  От наших так отличались.

  Мы бить не умели толком

  И глотку шанса причалившего

  Рвать не умели волком -

  А ты дипломатий не ведала.

  

  Сколько с тех пор промчалось

  Над нами времён! Бедами

  Мы все как один не богаты,

  Дружбой богатые странной:

  Отменным тактиком стала ты,

  Мы волчьи повадки знаем.

  По-прежнему мирные-добрые -

  Но нас только тронь попробуй.

  

  

  В эту вечернюю тёплую пору осеннюю

  

  в эту вечернюю тёплую пору осеннюю

  можно сыграть, будто: смотри - весна

  полнит деревья цветами большими жёлтыми!

  а? или прикинуться старым усталым чёртом,

  вещающим истины гётевски оборзенно?

  и позабыть немного, как же душа грязна:

  разводы, кидалово, выкидыши, аборты.

  давай, я сыграю, будто эпоха обсценная,

  рухнув на юность, тем и ценна.

  Мать её, тем и ценна.

  

  

  Открытка с курорта

  (Светочке Герш)

  Укутанная бархатом сезона, читаю городок-стихотворение - обычная курортная история: любовь счастливая, удушливая ревность, мужчинам драться - женщинам рыдать и врачевать водой целебной раны.

  Хотела бы я это передать в моём пока что ненаписанном романе, опричь друзей не нужном никому, да и друзьям-то, в общем, не особенно: свои пусть пишут - в горле по кому, который выплакать, во всяком собрано.

  

  А я оставлю чтение своё, чтоб покормить подшефного котёнка - как Бог меня, засунув на житьё в абзац, пока ещё по смыслу тёмный, но сил дающий явно для прожить десятка два, а то и целых три реинкарнаций (ну-ка, не тужить!) в очередном эпическом экстриме, которые горазд наш Автор общий куда как лихо гнать из-под пера.

  Ну, заболталась, право: совесть ропщет - мол, честь бы знать тебе уже пора, не отвлекать людей от их стихотворений, где зарифмованы везение и боль, где правит бал удушливая ревность и непременно, слышите, счастливая любовь!

  

  

  Мораль

  (прочитанная самой себе по случаю чуть было не проявленной жадности)

  

  не надо жадничать, дружок,

  и в миг, когда всё хорошо,

  не клянчи: "дайте мне ещё",

  и не жеманься, не спесивься -

  но сотворившей благо силе

  сердечное отдай "спасибо!"

  

  

  

  Заезжая дамочка

  

  Худая москвичка с фотоаппаратом умильно кудахтает над неопрятным уютом - нашла же словечко смешное - наших трущоб. Ей, видишь ли, тошно в бетонных коробках и душно живётся.

  Хай бы узнала, как достаётся этот домишко, вцепившийся в мергель склона, крови какой и нервов стоит здесь выжить и жить человеком, нужным хотя бы себе. Но извека столичные не понимают провинцию, что, если вдуматься, извинительно - и нам не понять эту экзотику: местной взахлёб умиляться убогости...

  Глазея на грецкий орех дворовый, споткнулась в ямке заезжая дамочка и... улыбнулась.

  

  

  

  Да, бабуля

  

  Да, бабуля, я не чертила кирпичным камушком "классики"

  И куклам, как ты, не шила из тряпочек платьица.

  Зато мне наизусть знакома стандартная ласка

  Всякого разного и вездесущего пластика.

  Да, я торгую палёным парфюмом в аэропорте,

  Дурам доверчивым глядя в глаза ресничато.

  В общем-то я и сама без претензий гордая -

  Жизнь похожа на китч - вот я и живу китчато.

  И мне глубоко по приколу то, от чего ты морщишься,

  А также, заметь, ни к кому не лезу с советом непрошенным.

  Каждому, знаешь, своё - ну, так чего же корчиться,

  Пытаясь существовать по лекалам чужого прошлого?

  

  

  

  Просто - живым!

  

  ...но тело помнит щенячий восторг утренний,

  даже если небо смотрело в окно муторно;

  да и сейчас, когда настрой мусорный,

  а сил нету скулить - не то, что выть -

  ради щенка того шлёшь на хутор всё,

  что мешает быть просто живым... просто - живым!

  

  

  

  Ликую!

  

  Ликую! И благословляю! На дереве жизни - побеги!

  А значит - и мы зеленели с тобой не впустую.

  Исполнили правду - простую такую, святую.

  Да здравствует, здравствует наша над смертью победа!

  

  

  

  Рассеянный блюз

  

  Человек совершенно рассеянный,

  бреду Маросейкой.

  Дождь и Москва деловая бока норовят помять,

  не отстаёт и память:

  найти на асфальте мокром

  наши с тобой следы! Но кроме

  зыбких свидетельств судеб иных... увы.

  Впрочем, что это я? Все перед небом равны,

  все угодны! Что ж я? В своей по тебе тоске Геростратом

  остальному миру едва не стала.

  Растратчица!

  Растеряха!

  Не сберегла нас, так хоть мир не пущу прахом.

  Будет жить, рассекать на мерсах и прочих "чероки"

  по проспектам, всем сколько есть, широким,

  будет рожать (у тебя - сын и лет десять спустя дочь, у меня - дочь),

  будет радовать теперь уже их солнцем, луной, звёздочками

  и снежинками, и... и непременно таким же пламенным,

  которое я сумела сберечь... в памяти.

  

  

  Микрорайское

  Железнодорожные ветра,

  соловьиные ансамбли, хор лягушечий -

  с самолёта кажется игрушечкой

  мой микрорайонный микрорай.

  Междуречье Раменки и Сетуни -

  не аллюзия, пожалуй, но каприз? -

  здесь с рождения училась я не сетовать,

  что кармические хромосомы заплелись

  в нить судьбы, любовно беспощадной.

  Внешний мир, до впечатлений жадный,

  то оплакивает, то освистывает

  повесть развесёлую мою,

  где я чаще Жанной, чем Годивой.

  Ну а я - пишу её в раю,

  пусть малюсеньком, зато родимом.

  

  30.12.13 - 03.01.14