Фотограф старался. Такую идею ни в коем случае нельзя упустить. Это будет бомба! Сенсация! Подобного до него никто не делал!

  Его потряхивало в предвкушении - натуру для съёмки нашёл идеальную, свет выставил, теперь скорее, скорее, осуществить задумку!

  Супруга фотографа улыбалась, глядя, с каким пылом трудится муж, и предвкушая сенсацию, которую произведёт его работа.

  Жалела лишь, что не она сейчас модель, не она вдохновляет. На этот раз фотографу позировала дочь.

  Девятилетняя, послушно разделась она по папиной просьбе до трусиков, сама расплела косу - он только локоны поинтереснее на плечах уложил и велел аккуратно, чтобы не рассыпались, прислониться спиной к дереву.

  Он задрапировал ей бёдра тонкой белой материей, чуть приспустил ткань, чтобы трогательней виднелись над краем косточки таза, отступил на пару шагов, полюбовался композицией. Роскошная фактура у старых ивовых стволов - такой контраст с нежной кожей будущей женщины!

  - Теперь подними руки над головой, обними ствол. Молодец. Головку к плечу, чуть вниз... ещё чуть-чуть... Глаза закрой и губами сделай, будто ешь чупа-чупс. Почувствуй, какой он сладкий, крепкий, как хочется тебе его ещё, ещё...

  - Улыбнись слегка, - добавила мама.

  Азартно защёлкал затвор.

  

  Это был шедевр. Чёрно-белая печать, матовая фактурная бумага - и всё, всё проступило, что он жаждал показать!

  Коллеги оценили натуру, композицию, похвалили модель, кое-кто вставил что-то об уверенном, узнаваемом почерке. Вот только фотохудожник и супруга его так и не поняли, почему из обычных посетителей выставки лишь два подростка, праздно шатавшихся в ожидании родителей, задержались у шедевра и захихикали - все же прочие торопились отвести глаза и уйти. А одну женщину даже передёрнуло.