При одном только имени этого города в русском сердце поднимается столько противоречивых чувств, что... Сложно говорить о нём - так же сложно, как вспоминать любовь, закончившуюся разлукой, и так же трудно, как признаться самому себе, что несмотря на все обиды, память об этом чувстве не гаснет, и в глубине души теплится надежда снова взглянуть в когда-то любимые глаза без гнева и боли, но с доверием и теплом.

   У сотен тысяч бывших советских людей это название связано только со страданием, с многолетней бедой и с победным кличем: "На Берлин!" Для других наших соотечественников - потомков эмигрантов первой волны - многоликий Берлин остался в памяти как культурная и научная столица Европы начала XX века... Для нас, рожденных в последней трети ХХ века, Берлин - либо часть маршрута по европейским столицам, либо место учебы или работы...

   Берлин начинается постепенно - с уютных, чистеньких и аккуратных пригородов, расположенных вдоль железной дороги, по которой нас мчит локомотив. Прилипнув к окну, напряженно всматриваешься вперед, и усилие вознаграждается: в дымке уже видна знаменитая телебашня на Александерплац - на площади, названной в честь нашего Александра I, победителя Наполеона... Эта телебашня, пожалуй, единственное, что кажется не изменившимся в Берлине за годы, прошедшие со слома Стены. Берлин преобразился до неузнаваемости.

   В самом-самом начале 90-х еще стояли контрольно-пропускные пункты в ту - западную и такую заманчивую - часть города, а стены большинства старых зданий на центральных улицах были повреждены осколками снарядов и черны от копоти пожаров, пылавших здесь в 45-м... Люди очень осторожно, еще ощущая затылками леденящее дыхание всевидящих спецорганов, пробирались в западный Берлин и чувствовали себя Золушками, попавшими на бал...

   Затем Стену разнесли на сувенирные кусочки, а у знаменитого Checkpoint Charlie - пропускного пункта в американский сектор Берлина - и у Брандербургских ворот, что возле рейхстага, образовались стихийные рынки, где жуликоватого вида молодые люди торговали этими самыми кусочками бетона со следами краски, матрешками, социалистической символикой и армейскими шапками-ушанками с кокардами... Картина была до боли знакома по Москве, которая в те же самые годы превратилась в огромную базарную площадь. Особенно памятны почему-то шеренги бабулек, торговавших на вокзалах у пригородных электричек сигаретами, пивом и хлебом, и арбатские продавцы всего на свете...

   А в середине 90-х над восточным Берлином вырос лес строительных кранов. Город превратился в одну сплошную стройку и лечил старые раны. Уцелевшие со времен ковровых бомбардировок союзной авиации здания реставрировались. На месте уродливого рубца, оставшегося от прострельной зоны вдоль Стены, поднимались жилые и деловые кварталы. Один такой квартал расположился почти на том же месте, где когда-то были бункер и рейсхканцелярия Гитлера и ряд других правительственных особняков. Теперь же там - здания, для представительств федеральных земель Германии.

   А на площади перед бывшей Королевской библотекой Берлина, где в 1933 году национал-социалисты устроили недоброй памяти факельное шествие и сожжение книг, ныне памятник: прямо под ногами закрытая пластиковым стеклом пустая белая комната библиотеки с опустошенными книжными полками... Смотришь в эту пустоту под собой и слышишь рев фанатичного огня, пожирающего человеческую мысль...

   Прежде заповедная - западная - часть Берлина, тем временем попривыкла к статусу столицы и тоже слегка подправила макияж. Навести лоск там было несложно - западный Берлин отличался от восточного, как вечерний наряд от рабочего платья.

   К миллениуму (помните еще такое слово?) эти различия практически исчезли - причем не только в архитектуре и убранстве улиц, но и во взглядах, одежде, походке и привычках берлинцев...

   Да и как им было не измениться, когда они превратились в жителей суперсовременного европейского мегаполиса, славящегося своим международным кинофестивалем, музеями, магазинами и гостеприимством? Как им было не измениться, когда раскаяние за развязанную предками кровавую бойню ХХ столетия, превратилось в реальную помощь жертвам Холокоста, а рядом с бывшим рейхстагом скоро поднимется памятник евреям, погибшим от рук фашистов? Как им было не измениться, когда они, свободные граждане свободной страны, могут смотреть в глаза бывших врагов с надеждой на прощение и верой в то, что страшному прошлому не дано повториться?

   Прошлое, между тем, далеко не всегда было страшным. Германия и Россия знавали совсем иные времена, времена тесной дружбы и родственных связей. Сколько немецких принцесс побывало на российском престоле? Сколько русских дворян учились в университетах Марбурга, Йены, Берлина и Гёттингена? Сколько немцев перебрались в царскую Россию с оправдавшей себя надеждой на лучшую долю? Вот такое вот прошлое...

   Один штрих к портрету города. В Берлине часто бывал, имел много друзей и здесь скончался наш великий композитор Михаил Иванович Глинка. В Берлине есть улица его имени, на которой он жил, и памятная доска на доме по Францезишештрассе, 8, который стал последним пристанищем великого русского музыканта. На доске - нотная строка из романса Глинки "Жаворонок" с трогательными словами "Кто-то вспомнит про меня и вздохнет украдкой", портрет композитора и свежие розы ко дням его рождения и смерти... Об этом заботится Общество друзей памяти Глинки в Берлине. Его члены - русские, живущие в столице Германии и немецкие поклонники русской музыки.

   Михаил Иванович вполне мог бывать на одной из красивейших площадей Берлина своего времени - Ляйпцигерплатц... После войны на развалинах этого чуда архитектуры рубежа XIX-ХХ веков сошлись границы трех оккупационных зон - советской, американской и английской. До момента, когда воссоединенный Берлин принялся застраивать этот пустырь, названный ныне Потсдамерплатц, в полном соответствии с требованиями архитектуры века XXI, это пространство могло служить живой иллюстрацией лозунга "Нет войне - даешь рок-н-ролл!" Как здесь звучал "Ветер перемен" в исполнении "Скорпионз"! Какая грандиозная рок-тусовка была здесь летом 90-го года!

   Теперь на этом месте - знаменитый киноцентр, где проводятся конкурсные показы и откуда ведутся репортажи о Берлинском кинофестивале, крупнейший торговый центр, рестораны, кафе, казино, театр и, естественно, море туристов под гигантской прозрачной крышей, силуэтом напоминающей Фудзияму. Кажется, яблоку негде упасть; столпотворение - вавилонское! Но и то, наверное, было не столь многолюдным. На автобусных остановках - небольшие стоечки с телефонной трубкой и монитором: можешь в ожидании автобуса, всегда приходящего строго по расписанию, сделать один бесплатный звонок по городу и провести короткий сеанс в Интернете.

   От толпы лучше всего спрятаться в тенистых аллеях Тиргартена. Огромный парк со своими цветущими кустарниками, полянами, клумбами раскинулся в двух шагах от Потсдамерплатц, но гуляя по нему, легко забываешь о том, что ты в самом центре шумного столичного города, что отсюда рукой подать до бундестага и правительственных зданий. Федеральный парламент, к слову, расположился в здании того самого рейхстага, над которым в 1945 году взвилось знамя Победы. Туда можно свободно пройти и посмотреть, как отреставрировано здание законодательного органа Германии. Все сделано с чисто немецкой аккуратностью и по лучшим дизайнерским проектам. Но на некоторых стенах немцы специально сохранили автографы советских солдат, бравших Берлин - на долгую и неизгладимую память потомкам и побежденных, и победителей...

   Стремление немцев подчеркнуть, что они раскаиваются за нацизм и его преступления, вызывает сочувствие и уважение. Не каждому человеку под силу признать свою вину, а тут целое государство кается... Это впечатляет и пронимает до самой души - той самой, загадочной нашей души. Идешь в православную церковь святых Константина и Елены, на погосте которой стоит памятник миллионам русских солдат, полегших на полях Первой мировой, и среди других эмигрантов похоронен Набоков-отец, и ставишь одну свечу за упокой всех невинно убиенных, а другую - за воскрешение любви...

  

  

   Для журнала "Обучение за рубежом"