Аннотация: Фанфик по мотивам "50 оттенков серого". Глава 4. Хмурое утро.
Глава 4. Хмурое утро
Как же мне плохо! И всё из-за Рика с его идиотскими шутками! А ещё из-за Эрики, Грея, пустоголового Джуниора. Из-за проклятой вечеринки, превратившейся из весёлого праздника в череду разочарований... К тому же, мне явно не стоило мешать шерри с шампанским, и, уж тем более, пить этот ужасный пунш.
Голова кружится и немного тошнит. Нужно выкурить сигарету. Кто-то мне говорил, что сигарета помогает прочистить мозги, если выпьешь слишком много... или я сама это только что придумала? Не важно.
Я знаю, что у Кейти должна быть пачка. Кейти недавно начала курить, тайком от родителей. Ей здорово попадёт, если мама узнает...
Иду искать подругу. Нахожу её возле диванов, в обществе бесценного футболиста. Низкорослая Кейти на фоне этого громилы выглядит лилипуткой. Подхожу к ним.
- Дай, пожалуйста, сигарету, - говорю я тихо.
Кейти не сразу понимает, что мне нужно, потом протягивает мне свою сумочку.
- Возьми сама, - говорит она, и окидывает меня подозрительным взглядом. - Стейси, ты в порядке?
- Да...
Взяв сигареты, я возвращаю сумку и иду к выходу. Кейти, поколебавшись секунду, остается болтать со своим медведеобразным спортсменом.
Руди Харрингтон открывает для меня дверь. Едва не стукнувшись об вышибалу плечом, я выхожу на свежий воздух.
Уже поздний вечер, вокруг - густая августовская тьма. Только лампы у входа и уличные фонари немного разгоняют антрацитово-бархатный мрак. На верхней площадке лестницы курит какая-то парочка. Два огненных сигаретных пятна в сумраке - как глаза монстра... Я решаю сойти вниз. Никого не хочу сейчас видеть рядом с собою.
Где-то на середине спуска нога у меня подворачивается, я судорожно цепляюсь за перила и лишь чудом сохраняю равновесие. Туфля слетает с ноги, и я никак не могу её снова нащупать - пышная юбка мешает. Я чуть не плачу от досады - всё против меня, даже моя собственная туфля!
Оставив попытки обуться, очень осторожно спускаюсь и усаживаюсь на нижних ступенях лестницы. Пачка в моей руке какая-то мятая. Странно, вроде была нормальная, когда я её из сумки доставала... Дрожащими пальцами вытаскиваю изломанную сигарету... Ну, и чем мне её прикурить? Я не взяла у Кейти ни спички, не зажигалку! Просто не пришло в голову! Ну и что мне теперь делать?!
Расстроенная, я тупо таращусь на бесполезную сигарету. Хочется заплакать, но как-то лень...
Сзади слышу шаги - кто-то спускается по лестнице. Мне, наверно, следует встать и пропустить этого человека, но двигаться совершенно не хочется, и я остаюсь сидеть неподвижно.
Кто-то останавливается рядом. Слышу тихий щелчок, и передо мной возникает пламя зажигалки, которую держит мужская рука. Вижу слегка помятый рукав мышиного костюма и светлый манжет с дешёвыми металлическими запонками.
- Грей, оставьте меня в покое, - говорю я тихо.
Он не двигается, будто не слышит.
Я, наконец, прикуриваю.
Отвратительный дым, горячий, едкий, мерзкий на вкус, дерёт горло, лезет в нос и в глаза! Поперхнувшись, страшно закашливаюсь, слёзы брызжут во все стороны... Противный ком подкатывает к горлу...
Сигарета выпадает из моих ослабевших пальцев, рассыпая искры. Я вскакиваю - и меня тут же начинает тошнить, я сгибаюсь пополам и чуть не падаю лицом вниз. Грей едва успевает подхватить меня. Я хватаюсь за его плечо и наваливаюсь животом на перила. Меня тошнит в кусты. Тело содрогается, словно решило избавиться не только от выпитого, но и от всех внутренностей заодно. Не знаю, сколько длится эта пытка, но кажется, что слишком, слишком долго...
Грей деликатно поддерживает меня за пояс, а когда всё, наконец, заканчивается, осторожно помогает присесть обратно на ступеньки.
Я сижу, сгорбившись, подперев больную голову руками. Никогда в жизни не чувствовала себя так гадко...
Грей приносит потерянную туфлю и, опустившись на корточки, надевает "лодочку" на мою босую ногу.
- Как вы, мисс Стейси?
Искоса я смотрю на него. Фигура молодого человека мне видятся как-то нечётко, словно в лёгкой дымке. Не могу разглядеть его лицо. Он снова саркастически усмехается, смотрит на меня с жалостью или презрением? Нет, не понимаю...
- Это вы во всем виноваты... - шепчу я, и замолкаю - в горле першит, и я боюсь, что меня затошнит снова.
- Вам бы лучше поехать домой, мисс Стейси, - говорит Грей.
Мысленно мне тут же представляется дом, где я выросла - особняк отца... Ох, только не туда! Папа не увидит меня в таком непотребном виде! Ни за что!
- Пожалуйста, не домой!.. Не домой... - я чуть не плачу и беспокойно отталкиваю руку моего незваного помощника.
- Хорошо, хорошо. Как скажете, - произносит он успокаивающе и помогает мне подняться.
Тяжело перебирая ногами, спотыкаясь на ходу, я вместе с Греем выхожу на улицу. Шансы поймать такси в такой час, наверно, не очень-то велики, но нам повезло - спустя несколько минут Грей всё-таки останавливает машину, помогает мне заползти на заднее сидение и сам садится рядом. Он называет шоферу какой-то адрес. Я с трудом соображаю, где это. Где-то у храма Непорочного сердца, кажется, но мне сейчас всё равно. Прислоняю голову к плечу Грея - так меньше укачивает. Мы едем, едем куда-то во тьме, сквозь пятна электрического света от сияющих фонарей и расцвеченных неоном реклам... Свет режет глаза, и я зажмуриваюсь. Хочется спать. Голова будто свинцовая. Ни за что больше не проснусь, никогда, никогда...
Кажется, меня подняли и куда-то несут. Как сквозь вату слышу гулкие шаги, а потом - металлический звук, как будто ключом открывают замок. Эй, можно потише?! Тут человек уснуть пытается! О, так гораздо лучше...
Чувствую под щекой приятную прохладную мягкость. Подушка. Как хорошо! Наконец-то меня оставили в покое! Я почти счастлива. Да, почти...
***
Просыпаюсь от ужасного ощущения жажды. В глотке пересохло, язык как будто из войлока. Кажется, сейчас умру - так хочется пить.
Я с трудом открываю воспалённые глаза и поднимаю голову. Место совершенно незнакомое. Я в чьей-то спальне. Комната небольшая. Тёмные шторы на окне совершенно не пропускают свет с улицы, но в углу мягко светит уютный торшер. Кровать, на которой я лежу, большая, жесткая, но довольно удобная. Я спускаю ноги на пол. Растерянно огладываю себя - на мне пижама, явно мужская, и больше на несколько размеров. С ужасом думаю о том, кто же меня переодевал и где сейчас моя одежда.
Однако необходимость найти ванную комнату не оставляет мне времени для раздумий. Теряя на ходу штаны, пару раз ошибившись с дверьми в стенной шкаф и в гостиную, с третьей попытки я всё-таки нахожу ванную. Спорим, тот парень, Шлиман, меньше меня обрадовался, когда нашел свою Трою!
Знаете ли вы, что водопроводная вода - самая вкусная вещь на свете?
Напившись и ополоснув лицо, разглядываю себя в огромном, не по размеру скромной ванны, зеркале. Всклокоченная, бледная и опухшая, с красными следами от подушки на щеке - да мною детей пугать можно. Голова кружится, а ещё меня немного знобит - не сильно, но очень противно. Значит, вот так себя чувствуют алкоголики по утрам. Что ж, спасибо за бесценный опыт, больше не надо!
За дверью слышу лёгкий шум - кто-то вошел в спальню. Настороженно замираю и прислушиваюсь.
- Мисс Стейси, вы тут? У вас всё в порядке?
- Нет... да... Спасибо, мистер Грей, все хорошо, - отвечаю я.
Пригладив кое-как волосы и подтянув сползающие пижамные штаны чуть ли не до подмышек, изнывающая от неловкости сложившейся ситуации и своего ужасного помятого вида, я медленно выползаю из ванной.
Грей стоит передо мной с мокрым полотенцем в руке. На нём светло-серая майка без рукавов и свободные трикотажные штаны, сидящие низко на бёдрах.
- С добрым утром. Как спалось? - спрашивает он.
Преодолев колоссальное смущение, с трудом заставляю себя взглянуть в лицо молодого человека.
Грей смотрит на меня со своей обычной иронической улыбкой. Вид у него свежий и довольный. Он чисто выбрит, а его коротко стриженые волосы немного влажные и торчат как ежиные колючки. И когда это он успел душ принять?
- Хорошо... то есть... Скажите, это вы меня переодевали? - задаю я мучительный вопрос, и чувствую, как кровь тут же приливает к моим щекам.
Грей разглядывает меня, как какую-то неведомую зверушку. Что ж, зрелище наверняка забавное, могу понять его любопытство.
- Нет, это сделала Зофья, - отвечает он. - Моя соседка.
- А...
- Ваша одежда у неё. Платье было немного... испачкано.
Подробности вчерашнего вечера всплывают из глубин моей памяти как дохлые рыбины со дна отравленного водоёма. Ой, что же со мной было! Я напилась, меня стошнило - прямо при Грее! Он всё видел!! Кошмар! Я закрываю лицо руками, щеки горят, даже голова разболелась от приступа мучительного стыда.
Однако, Грей, по-видимому, иначе объясняет причину моего ужасного состояния и говорит сочувственно:
- Н-да, похмелье - штука неприятная. Вам надо позавтракать, мисс Стейси, сразу полегчает. Пойдемте на кухню, сварю вам кофе.
Благодарная и пристыженная, ловя по дороге сползающие штаны, тащусь за ним в гостиную, а оттуда - в маленькую кухню. Места здесь едва-едва хватает, чтобы два человека могли разместиться, не толкаясь при этом локтями. Я усаживаюсь на табуретку возле окна и наблюдаю, как хозяйничает Грей.
Он разбивает в высокий стакан пару яиц, добавляет какие-то соусы, специи, немного джина... Это что, мне?!
- Пейте, - говорит Грей, придвинув мне стакан с таинственным пойлом. Выглядит оно довольно гадостно, надо заметить, и пахнет так же. - Постарайтесь выпить одним глотком. Сразу почувствуете себя лучше, средство проверенное.
Я с сомнением беру в руки стакан с подозрительным напитком. Надеюсь, Грей не собирается меня отравить? Зажав нос, заглатываю мерзкую гадость, едва не поперхнувшись в процессе. Грей наблюдает за мной с усмешкой.
- Ну вот, скоро будете как новая, - обещает он и принимается за готовку.
Вскоре я ощущаю, что адский коктейль действительно пошел на пользу - уходит противная мелкая дрожь и головокружение, голова будто становится светлее, обостряются чувства и мысли.
Я сижу за маленьким столиком у окна. Грей стоит у плиты напротив, готовит бекон и яйца. В тостере уже поджаривается хлеб, на огне шумит, закипая, кофейник. Аппетитные запахи витают в воздухе, и внезапно я понимаю, что страшно проголодалась.
В ожидании завтрака наблюдаю за Греем. Вот что значит холостяк - приходится бедняге самому готовить... Однако у него здорово получается. Движения привычные, уверенные, быстрые. Так и чувствуется сдержанная сила молодого, энергичного мужчины... И фигура у Грея просто отличная, атлетическая. Он высокий, стройный, с широкими плечами... Странно, почему я раньше этого не замечала? Неужели всё дело в дурацком мешковатом костюме?
Мне страшно нравится, как шевелятся лопатки на его обтянутой майкой широкой спине. Нравятся крепкие, сильные, такие ловкие руки...
А ведь я впервые в жизни оказалась в подобной ситуации: в чужой квартире, наедине с парнем, глазею на его бицепсы, пока он готовит мне завтрак. Словно мы любовники и провели вместе ночь... Ой-ой!
- Мистер Грей, а где вы ночевали? - осторожно спрашиваю я. Не то чтобы и впрямь решила, что мы спали в одной постели, но всё-таки...
- У Зофьи. Она живет этажом ниже, - отвечает Грей, бросив на меня короткий взгляд через плечо.
О. Ну, что ж. Хорошо, что ему есть, у кого переночевать... Печально, что я доставила столько неудобства посторонним людям. Но разве я в этом виновата? Я же не просила меня сюда привозить!
Досада разливается в душе, подобно желчи.
Зачем было ставить меня в такое неловкое положение?! Тоже мне, добрый самаритянин выискался!
- Лучше бы вы отвезли меня домой, - говорю я недовольно.
Грей, оставив готовку, оборачивается и смотрит на меня с некоторым удивлением.
- Простите, но вы были немного не в себе и не смогли назвать адрес, - возражает он. - К отцу вы отказались ехать. Самым простым было привезти вас ко мне на квартиру. Вас что-то смущает, мисс Стейси? Я что-то не так сделал?
Я сконфуженно молчу. Честно говоря, я сама не понимаю сути своих претензий. В сложившихся деликатных обстоятельствах Грей ведёт себя практически безупречно. Сама не знаю, почему я на него так взъелась, что он мне плохого сделал?..
Ах, да. Присси, чтоб ей пусто было, Прентисс!
- Вы испортили мой праздник! - выпаливаю я.
- Я?!
- Да, именно вы! Чуть не подрались с гостем! Что на вас нашло?!
Грей глядит на меня, сердито сжав губы и нахмурив свои тёмные, красиво очерченные брови.
- Я никому не позволю говорить мерзости о моей сестре, - заявляет он, ничуть не смущенный. - А уж такому хлыщу - и подавно.
Похоже, он вовсе не считает себя виноватым! А может, просто не понимает, в чем состоит проблема? Всё-таки Грей - человек не светский, обычный парень из среднего класса. Возможно, среди его приятелей набить кому-то физиономию - дело самое простое, не заслуживающее какого-либо осуждения. Штатное мероприятие, так сказать.
- Но что он сказал? - спрашиваю я, не из любопытства - просто пытаюсь понять степень вины Альфреда.
- Я не стану повторять, - отвечает Грей хмуро. - Просто поверьте, я бы и за меньшее его прибил, будь он ростом чуть выше.
Честно говоря, связь между ростом и шансом получить взбучку для меня отнюдь не очевидна, так что я не знаю, что сказать по этому поводу, и только бормочу в ответ:
- У вас бекон подгорает.
Грей немедленно возвращается к готовке. Собравшись немного с мыслями, я спрашиваю его:
- Так Дженнис - ваша сестра? А почему вы сразу об этом не сказали?
- Ну, - мне кажется, или Грей выглядит смущенным? По спине это как-то трудно определить. - Просто не знал, как вы к этому отнесётесь, что я дал своей родственнице подзаработать. Вы ведь даже не торговались, хорошо заплатили.
- Но вы почему-то не хотели отдавать ей чек!
Грей угрюмо молчит. Выключает плиту, достает тосты и раскладывает бекон и яичницу по тарелкам. Ставит передо мной еду, разливает кофе по кружкам. Только после этого, нехотя произносит:
- Потому что не хочу, чтобы она тратила деньги на всякую дрянь. А вообще, мисс Стайнлесс, это не ваше дело. Ешьте, приятного аппетита.
Однако как грубо это прозвучало! Но кое в чём Грей, безусловно, прав - какое мне, собственно, дело до его семейных проблем? Абсолютно никакого.
Мы приступаем к завтраку. Может, из-за того, что я сильно проголодалась, простая еда кажется мне потрясающе вкусной, вкуснее самых изысканных деликатесов. Я чувствую себя намного лучше, последствия вчерашнего неумеренного возлияния почти перестали меня донимать. Однако неловкое молчание и мрачная физиономия Грея моего настроения отнюдь не улучшают. Я решаю не устраивать скандала из-за испорченного праздника, и, прожевав очередной кусок бекона, говорю примирительно:
- Очень вкусно, спасибо. Вы очень хорошо готовите, мистер Грей.
- Это же просто яичница. Хотя спасибо, конечно. Я старался, - усмехается он, и я вежливо улыбаюсь в ответ.
- Пойду, спрошу у Зофьи, высохло ли ваше платье, - говорит Грей, допивая кофе. - Может, хотите душ принять?
Одна мысль о возможности вымыться приводит меня в хорошее настроение, и я отвечаю с благодарностью:
- Да, было бы неплохо!
- Принесу вам полотенце, - любезно предлагает Грей.
"А ведь он вполне ничего себе. Внимательный, заботливый... Даже красивый", - думаю я с неожиданной приязнью. Конечно, у Грея куча недостатков - манеры грубоваты, одевается он кое-как и вообще немного странный. Но ведь никто не идеален, правда? А Кристофер Грей, как мне теперь кажется, где-то в глубине души человек очень даже неплохой.
***
Неловкие ситуации продолжаются - я стою в маленькой ванной комнате, и не знаю, куда себя девать, пока стоящий рядом широкоплечий парень шарит в стенном шкафчике в поисках запасной зубной щетки для меня. Места действительно мало, и Грей едва не задевает меня то локтем, то плечом. Мне даже кажется, что я чувствую его тепло - или это снова кровь прилила к моим щекам? Ох, ну что за напасть!
- Вот, - Грей, наконец, нашел искомое и вручает мне жестяной футлярчик с щеткой. - Вам ещё что-нибудь нужно?
- Нет-нет, спасибо... - я поворачиваюсь к раковине.
В огромном зеркале отражается моё смущенное лицо и хрупкая, нелепая, какая-то потерянная фигура.
- Какое большое зеркало, - произношу я, лишь бы не молчать в неловкости.
- Большое?
- Большое...
- Ну да, здоровое, как чёрте что. Осталось от прежних квартиросъемщиков.
Грей усмехается. Он стоит за моей спиной, и я вижу его улыбку в отражении.
- Наверно, прежний хозяин был вуайеристом, - произносит Грей иронично.
- Простите, кем?!
- Ну, этим... кто себя всё время разглядывает.
- Ах, это... Нет, - отвечаю я рассеянно, - вы, наверно, хотели сказать "нарциссист". Вуайеристы за другими подсматривают.
- Да? Ну, может быть.
По губам Грея пробегает усмешка, и он произносит с плохо скрытым сарказмом:
- Никогда бы не подумал, что такая скромная девушка, как вы, разбирается в подобных вещах.
Моё лицо тут же приобретает насыщенный свекольный оттенок.
Да что со мной не так?! С какой стати меня понесло блистать эрудицией по такой щекотливой теме?! Ну что за дура!
В зеркале я вижу свою багровую физиономию и самоуверенную рожу Грея, который явно надо мной потешается...
Внезапно выражение лица Грея меняется. Из иронически-язвительного оно вдруг становится странно заинтересованным. Взгляд его словно темнеет. Он смотрит на меня - беззастенчиво, пристально, как хищник, выбирающий себе жертву...
Мне как-то не по себе. Я застываю, как испуганный кролик, не знаю, что делать, что сказать, как себя вести. Смотрю в глаза его отражения, словно загипнотизированная, забыв, как надо дышать...
Шаг - и Грей оказывается совсем рядом... Он кладет руки мне на плечи и медленно разворачивает к себе.
Его пальцы нежно касаются моей шеи, щеки, отодвигают от лица прядь волос. Он берёт меня за подбородок и приподнимает лицо вверх. Смотрит прямо в глаза.
Грей так близко! Я чувствую его запах, его тепло, слышу биение его сердца... Его дыхание касается моего лица, и меня охватывает дрожь возбуждения. Внизу живота тягуче-сладко сжимаются мышцы, по коже пробегает жгучий озноб, сердце на миг замирает - и тут же начинает нервно биться, словно пойманная птица...
Грей наклоняется ко мне. Я вижу, как слегка приоткрылись его губы... Да он же меня сейчас поцелует!
- И-и-к! - внезапно помимо воли из моего горла раздается нервный, высокий писк.
Грей вздрагивает от неожиданности и останавливается.
Несколько мгновений мы смотрим друг на друга. Грей явно смущен и похож на вора, которого схватили за руку в чужом кармане. Ну а я, по-видимому, и есть та неудачница, которая вора поймала и с ужасом обнаружила, что это здоровенный детина с железными кулаками... Ну и что мне теперь делать? Звать полицию?
Грей первым приходит в себя. Он убирает руки и делает шаг назад с таким видом, будто вовсе ничего не случилось. Разворачивается и, не сказав ни слова, выходит из ванной.
Я остаюсь одна, взбудораженная, потрясенная, с бешено колотящимся сердцем, почти парализованная от удивления и накатившего на меня непривычного, пугающе-восхитительного, безумного возбуждения. Несколько минут я не могу прийти в себя и просто стою посреди комнаты, как соляной столп...
Однако очень скоро возбуждение сменяется беспокойством, тревогой, паникой. Я бросаюсь к двери и быстро защелкиваю задвижку. Мои руки трясутся, колени слабеют и подгибаются, и я присаживаюсь на край чугунной ванной, чтобы не упасть.
Не могу поверить, что Грей решился - ну, почти! - на такой безумный, дерзкий поступок. Он же едва меня не поцеловал! А, между прочим, я - дочь его босса! И стоит мне сказать лишь слово папе, лишь намекнуть - Грей не только вылетит с работы, но и в тюрьму может попасть. Ну, по крайней мере, неприятности ему точно будут обеспечены, и вряд ли он сможет после этого найти приличную работу в нашем городе.
Так как же он решился? И как странно это выглядело! Он словно на несколько секунд потерял над собой контроль. Можно подумать, что я свела его с ума...
О Боже, что за несуразная мысль! Несмотря на тревогу, я чуть не расхохоталась. Нет. Нет. Я же не Эрика, от которой мужчины пачками теряют головы. Я - всего лишь Стейси, "хорошая девчонка", не более того...
Однако, что мне теперь со всем этим делать?
Конечно, ни о каком мытье речи уже не идет. Я не стану рисковать и раздеваться в чужой квартире. Что если Грей решит, что терять ему уже нечего и ворвётся сюда?.. Да ну, глупости. Он всё-таки не настолько сумасшедший...
Я подхожу к двери и прислушиваюсь. В спальне тихо. Похоже, несдержанный клерк ушел, бросив меня одну. Может, попробовать улизнуть, пока его нет? А если он сейчас стоит за дверью и ждёт, чтобы я вышла?..
Ну что же мне делать?!
***
Шаги за дверью. Моё сердце испуганно ёкает, я затихаю... Кто-то подходит к ванной комнате, стучит.
- Мисс, прошу, откройте.
Голос женский и совершенно незнакомый, с заметным акцентом. Понятия не имею, кто это, но сидеть, запершись, в ванной, словно Рапунцель в башне, довольно глупо. Осторожно приоткрываю дверь и выглядываю наружу.
Передо мной стоит миловидная немолодая женщина. На вид ей лет сорок или около того. Красивое когда-то лицо тронуто увяданием - "гусиные лапки" возле глаз, припухшие веки, скорбные морщинки в углах рта. Тонкие губы плотно сжаты, прозрачные серо-голубые глаза смотрят без приязни, с непонятным мне выражением скрытого осуждения. Одета женщина как домохозяйка из рабочего класса - скромное платье, передник с выцветшими узорами "пейсли", тёмные волосы прикрыты яркой косынкой.
Она улыбается мне быстрой, мимолетной улыбкой, которая вовсе не затрагивает её холодных светлых глаз.
- Я выстирала платье. Ткань легкая, совсем высохла. Можно переодеться, - объявляет она мне.
У неё заметный польский акцент. Вообще-то в Питтсбурге поляков немало, они сюда начали приезжать ещё лет сто назад, чтобы работать на сталелитейных предприятиях. Но эта дама явно не из тех, кто родился в Америке. Может быть, приехала сюда после войны?
- Вы - Зофья? - уточняю я свою догадку.
- Верно, - дама кивает с таким достоинством, словно в её жилах течет королевская кровь.
У неё чрезвычайно прямая осанка, словно под скромным нарядом эта полячка носит железный корсет. Даже удивительно, как она умудряется держаться так гордо, будучи, по-видимому, простой подёнщицей или, в лучшем случае, небогатой домохозяйкой. Вздёрнутый острый подбородок и высокомерный взгляд дополняют образ королевы в изгнании.
Тем не менее, обращение у польской дамы вполне вежливое, придраться не к чему. Она передает мне платье, выстиранное и выглаженное абсолютно безупречным образом, и надраенные до блеска туфли-лодочки. Я вспоминаю, как, должно быть, "уделала" их вчера, и мне становится совестно перед Зофьей за то, что ей пришлось всё это отчищать. Что ж, возможно, у неё есть веские основания смотреть на меня с презрением. Ох, не сгореть бы со стыда на месте!
- А где мистер Грей? - спрашиваю я робко.
Почему-то меня не оставляет ощущение, что Грей сбежал и я его больше не увижу.
- Кшиштоф ушел на улицу, звонить по телефону. Для заказа такси, - поясняет Зофья и удаляется.
Я спешно переодеваюсь - и вовремя. Слышу, как хлопнула входная дверь. Грей появляется на пороге спальни, вид у него совершенно индифферентный. Поскольку я не представляю, как себя вести в подобной ситуации, решаю сыграть в ту же игру - делаю вид, что ничего особенного между нами не произошло, кроме лёгкого недоразумения.
Пожалуйста, дайте мне только выбраться отсюда и спокойно подумать. Тогда уж я решу, что делать, и возможно, кое-кому вскоре не поздоровится!
- Я вызвал для вас такси, - сообщает мне Грей.
Он протягивает мою сумочку, про которую я совершенно забыла. Деньги, ключи, пудреница и прочие мелочи - всё на месте. Как хорошо, что Грей такой внимательный и... я что, опять хорошо о нём думаю?! Фу, это уже начинает напоминать русские горки! До чего же противоречивый тип! Я совсем запуталась, и не знаю, как теперь к нему относиться!
К счастью, такси приезжает быстро и моим треволнениям приходит конец, по крайней мере, на ближайшее время. Грей провожает меня до автомобиля, любезно открывает дверцу и даже помогает сесть в авто. Уезжая, я невольно бросаю взгляд назад - Грей стоит и задумчиво смотрит мне вслед.
Не знаю, почему, но этот факт заставляет сильнее биться моё сердце.
***
Наконец-то я дома. Я чувствую себя такой усталой, такой подавленной, будто целый день таскала мешки с углём. Медленно поднимаюсь по лестнице в свою комнату. На верхней площадке валяются сброшенные туфли-лодочки моей сестры. Значит Эрика дома, на её счёт можно не беспокоиться. Но что я ей скажу, где я была ночью? А, ладно, потом, всё потом...
Вымывшись и переодевшись в халат, я буквально без сил падаю на свою кровать. В голове не мысли - обрывки. Эмоции, впечатления, беспокойства последних, таких невероятно длинных суток - как кусочки калейдоскопа, который никак не может сложиться в картинку.
Я закрываю глаза и проваливаюсь в уютную сонную тьму. Не хочу сейчас о чём-либо думать, волноваться, переживать...
Осенний лес молчалив и холоден. Могучие, стройные стволы деревьев уходят ввысь, словно резные колонны какого-то языческого храма. Листья совсем осыпались, и голые ветви похожи на графический узор на блёкло-сером фоне неба.
Куда-то иду по мёрзлой, твёрдой как камень, земле. Лес пугает меня, но идти надо. Тишина вокруг такая, что жуть берёт. Уж лучше бы волки выли...
Я углубляюсь в чащу. В буреломе, в переплетении изломанных веток и сухой травы - логово. Зверя почти не видно, лишь угадывается в глубине пещеры тёмный силуэт, да тускло сияют во мраке хищные глаза. Он смотрит на меня. Взгляд у него глубокий, выразительный и чуть-чуть печальный...
Протягиваю к нему руку - зверь рычит, предупреждая.
Мне страшно, но что я могу поделать? Я должна его вытащить на свет, это очень-очень важно!
Снова протягиваю руку, и снова слышу рычание, ещё более громкое и грозное.
Сердце сжимается от страха, но я решительно протягиваю руку и хватаю зверя за цепь, обмотанную вокруг его шеи... В ту же секунду он изворачивается и кусает меня! Его зубы сжимаются на моём запястье, так больно! А зверь торжествующе рычит... рычит... рычит...
Я открываю глаза. Правая кисть неудачно подвернулась во сне и затекла - вот отчего мне приснилось, будто меня за руку цапнули. Вздыхаю с облегчением - нет никакого зверя, никакого леса, это всего лишь плохой сон. Только рычание я всё ещё слышу... Телефон!
Чуть ли не со стоном сползаю с кровати.
- Эрика, возьми трубку! - кричу я сестре.
Никакого ответа. Ох, придётся самой спускаться вниз, в гостиную... Интересно, а Эрика вообще дома? Телефон звонил долго - странно, что никто до сих пор не снял трубку.
- Алло? - произношу я хрипло, почти шёпотом.
- Кажется, кто-то хорошо погулял вчера вечером, - доносится до меня весёлый голос отца.
- Привет, пап, - отвечаю я сконфуженно.
Хорошо, что он меня сейчас не видит, а то я точно со стыда б сгорела.
- Я тебя не разбудил? Время-то за полдень, но я в молодые годы, случалось, только к вечеру глаза продирал, - смеётся отец. - Как вечеринка прошла? Хорошо повеселились?
- Неплохо... То есть нормально. Хорошо, да, - отвечаю с заминкой.
Я ещё не решила, о чём можно рассказать отцу, а о чём стоило бы умолчать. Нет, нет, я не пытаюсь от него что-то скрыть... Просто я пока не уверена во многих вещах и хочу сама во всём разобраться.
- Так, так, - произносит папа многозначительно, - рад за тебя. А что там за история с Прентиссами? Я что-то не уловил сути.
- Как ты узнал? - спрашиваю я изумленно, но тут мой полусонный мозг всё-таки включается в работу. - Тебе Грей рассказал, да?
Папа усмехается в трубку.
- Само собой. С утра позвонил и отчитался, как и было приказано.
- Папа! - произношу я с укоризной.
- Прости, малышка. Ты просила не вмешиваться, но я же не мог оставить тебя совсем без присмотра, - оправдывается отец.
Да уж, папа любит всё держать под контролем, так что не стоило ожидать от него чего-то иного. С одной стороны, меня, конечно, беспокоят его попытки вмешиваться мою жизнь, но, с другой стороны, приятно всё-таки знать, что кто-то о тебе заботится.
- Ничего, пап, - отвечаю я. - Спасибо за Грея, он здорово помог...
Здорово помог, "здорово" подрался с гостем и "здорово" попытался меня поцеловать!.. Нет, в последнем я отцу ни за что не признаюсь. Иначе мне придётся заодно объяснять, как я оказалась у Грея в ванной!
- Так что там за история с дочкой Прентисса? - интересуется папа, и я вынуждена вкратце ему рассказать о конфликте с Присциллой и её женихом.
- Наверно, в газете напишут, - говорю я расстроенно.
- Ерунда, - отвечает папа, - сами виноваты. Нечего было наглеть. Что он сказал-то, этот пижон?
- Я не слышала, а Грей не признаётся.
- Не признаётся, говоришь? - в голосе отца мне слышится неудовольствие. - Однако этот парень начинает меня беспокоить. Слишком уж конфликтный. Ну да ладно, чёрт с ним. Как там Эрика? Глория волнуется.
Слова буквально застревают у меня в горле. Я же понятия не имею, что с сестрой, могу сказать только, что с её туфлями всё в порядке! Но я лучше умру, чем признаюсь папе, что ничего не знаю, потому что дома не ночевала.
- Она спит, - выдавливаю я через силу, чувствуя, как запылали мои стыдливые уши. Это просто счастье, что учёные пока ещё не изобрели видеофон!
- Пусть позвонит матери, как проснётся, - говорит папа. - Ладно, не буду вам мешать. Отдыхайте. Надеюсь завтра тебя увидеть, тогда и поговорим. Ждём вас обеих к обеду. И никаких отговорок!
- Хорошо, папочка. До завтра, - говорю я и вешаю трубку.
***
Не успеваю я отойти от аппарата и на два шага, а телефон уже звонит снова.
- Ну, наконец-то! - слышу я недовольный голос Кейти Мейсон. - Всё утро звоню, никто трубку не берёт.
- Привет, - отвечаю я устало.
- А, ты нашлась, пропажа! - радуется подруга. - Джуниор вчера истерику закатил, когда тебя разыскивал. Представляешь, ему сказали, что ты уехала с каким-то мужиком.
- Это был всего лишь Кристофер Грей.
- Ах, этот... - мне показалось, или Кейти слегка разочарована? - Ну, значит у тебя всё в порядке?
Да уж, в порядке, лучше и быть не может...
Внезапно до меня доходит очевидная мысль: из всех людей на белом свете только с Кейти я могу быть по-настоящему откровенна, могу ей всё рассказать, не опасаясь при этом, что о моих делах вскоре будет судачить весь город. И, скорее всего, именно Кейти сможет дать хороший совет, как следует поступить с Греем и той щекотливой ситуацией, в которую я из-за него попала.
- Мне нужно с тобой посоветоваться, - говорю я. - Давай встретимся завтра за бранчем. Часов в 11, сможешь?
- Ладно, без проблем, - соглашается Кейти. - Расскажешь, что у тебя стряслось.
При мысли о возможности разделить с кем-то свои тревоги мне сразу становится легче.
А Кейти хихикает:
- Здорово Эрика вчера зажигала! Парни в зале чуть с ума не посходили. Надеюсь, это попадёт в газету, оно того стоит.
- Прекрати, Кейти! Это вовсе не смешно! - сержусь я. - Мы и без того в газеты попадём из-за скандала с Присси, а тут ещё Эрика со своим эротическим шоу... Я просто в отчаянии!
- Ох, Стейси, ты опять волнуешься по пустякам! Если люди выставляют себя на посмешище, почему ты из-за этого должна переживать? Прекрати себя мучить. Эрика получит именно то, что заслуживает. Как и этот жиголо Альфред. Скользкий тип. Жаль, что твой Грей ему нос не расквасил.
- Кейти! - говорю я с укоризной, но подружка только смеётся в ответ.
- Ещё раз тебе повторяю, не переживай из-за чужих выходок, побереги нервы, - говорит она мне. - Завтра выходит номер "Сан Телеграф", посмотрим, что они напишут. Самое худшее, что могут сказать о вечеринке, что она была скучной. Но нам это точно не грозит!
***
Кейти даёт отбой, я вешаю трубку, оборачиваюсь... Эрика стоит лестнице и смотрит на меня. Господи, как давно она проснулась, какую часть разговора услышала?!..
- Привет, гулёна, - говорит мне сестра, усмехаясь.
На Эрике симпатичная розовая маечка на бретельках и какие-то непонятные, измятые сатиновые шорты. Лицо у неё заспанное, но, как и всегда, абсолютно очаровательное.
- Ну, и где же ты ночевала? - спрашивает Эрика, спускаясь по лестнице в гостиную. - Я уже не знала, что и думать. Джуниор вообще решил, что тебя похитили.
- Где ночевала?.. - я вовсе не желаю откровенничать с Эрикой, потом подколок не оберёшься. - Не помню...
Сестра насмешливо фыркает.
- Ну, ты даешь, Стейси! Напиться до такой степени, чтобы не помнить, где ночь провела. Не ожидала от тебя. Наконец ты почувствовала вкус жизни! Молодец!
Я вздыхаю, приложив ладони к пылающим щекам. Ведь так и знала - она меня теперь задразнит.
Эрика идёт на кухню, и я тащусь вслед за ней.
- Ну, а ты во сколько домой пришла? - спрашиваю я, присев на краешек стула.
Эрика наливает воду в кофейник.
- Не очень поздно, - отвечает она, замявшись на мгновение. - Мы около часа ночи уже спать легли.
- Ага... Что?.. Кто это - "мы"?!
Эрика ставит кофейник на огонь. Садится напротив и смотрит на меня вызывающе.
- Мы - это я и Хосе.
Меня словно громом поразило! Если бы сейчас прилетели инопланетяне и, сломав крышу, опустили бы свою летающую тарелку в нашу раковину, я не удивилась бы настолько же сильно! Не могу поверить своим ушам... А может, Эрика меня просто разыгрывает?
- Ты серьезно? - спрашиваю я, с трудом приходя в себя. - Ты что, действительно... сделала это?
- Даже два раза, - усмехается Эрика. Держится она очень самоуверенно, но мне кажется, что улыбка у неё какая-то нервная.
Потрясенная до глубины души, я сижу и тревожно раздумываю о том, как мне следует реагировать на эту невероятную, убийственную новость.
У меня в голове не укладывается, что Эрика осмелилась такое натворить! Лечь в постель с парнем, с которым она знакома меньше недели! Заниматься любовью не в браке, а так, просто... как... как какие-нибудь кошки под забором! Я, конечно, всегда считала свою сестру излишне легкомысленной, но не до такой же степени!
Я страшно расстроена, и ощущаю отчасти собственную вину. Может быть, если бы я была дома, Эрика не стала ... не решилась... может, передумала бы?
- Ну... и как? Понравилось? - спрашиваю я, полная самых противоречивых чувств и мыслей.
Эрика неопределённо пожимает плечами.
- Да, ничего так. Хотя мне казалось, что будет круче. Понимаешь, про это столько болтают, невольно ожидаешь чего-то совершенно сногсшибательного. А на самом деле всё очень... обыкновенно, что ли?
- Значит, оно того не стоило? - уточняю я.
- Ну почему же, - Эрика изображает снисходительную мину. - Было неплохо. В любом случае, чтобы судить, нужно опробовать это на собственном опыте.