Врачи говорят, у меня есть еще целых три дня. Спасибо им за это! Только пусть не надоедают с уколами морфия. Мне они не нужны. Болит у меня все, очень болит, и дышать мне трудно, но на укол я не согласна. У меня есть целых три дня, чтобы я могла смотреть на детей, внуков и правнуков.
А ради этого можно и боль перетерпеть. Скоро уже мне не будет больно.
Это последние строчки моих записей. Спасибо тебе, моя тетрадь, ты мне помогала принимать правильные решения, о которых я никогда не жалела.
*****
Мы с сестрой появились на свет в один день, с разницей в двадцать минут, но были настолько разные, что нас даже за дальних родственников никто не хотел принимать.
Где-то произошел сбой. Сестре моей достались красота и здоровье, а мне счастье и долголетие.
Сестра была высокой стройная блондинкой с очень легким характером. Она шла по жизни, не задумываясь. Ей было некогда. У нее всегда была свита поклонников, в эту толпу входила и я. Нет, немного не так: я находилась рядом, но не с толпой. Обо мне она вспоминала, если решения, которые она принимала второпях, оказывались ошибочными и надо было что-то исправлять.
Я всегда была некрасивой, походка у меня была косолапая. Мама говорила: "Циля, ну хоть ходить, как нормальная женщина, ты можешь научиться?"
Наверное смогла бы я исправить походку. Но зачем? Все равно во всем остальном я мало походила на женщину.
Но я не завидовала сестре. Я радовалась за нее.
Даже на ее свадьбе, когда делали групповое фото и меня попросили встать в задние ряды, я не обиделась. Правильно! Зачем омрачать радостное событие видом моей физиономии, которая излучает, как говорила сестра, искусственную улыбку.
- Почему искусственную? Почему неестественную? - Спрашивала я.
- Ты только не обижайся, но я бы на твоем месте никогда не улыбалась. Чему радоваться? - Отвечала она.
- Хотя бы тому, что у меня есть такая красивая и успешная сестра.
- Ну тогда радуйся, - со смехом говорила она и покружившись на месте, еще раз показав, какая она стройная, как она может красиво танцевать, сестра убегала на свидание.
А я оставалась одна, но не жалела себя. Я радовалась тому, что у меня есть мечта - мне нужно стать врачом, помогать людям. Значит нужно садиться за учебники.
Лет в тринадцать у моей сестры начались все женские дела с их проблемами и радостями, а у меня ничего подобного не было. Вот тогда мама взяла меня за руку и повела к врачу.
Выяснилось - я не совсем девочка, но и не мальчик.
- Только этого нам не хватало, - схватилась за голову мама, придя домой.
- Ты что, раньше не видела? - Спросил папа.
- Что можно увидеть, девочка она, они ничем с Ханой друг от друга не отличаются.
- Что нужно теперь делать?
- Ничего, сказали она интерсексуал.
-Это... , - папа почесал лысину.
- Ничего это не значит, - с раздражением перебила его мама, - она наша дочь, а знать кому-нибудь что-то лишнее, совсем необязательно, и разговоры на эту тему нужно прекратить. Все, точка.
Я поняла быстро, женского счастья мне ждать не приходится, но дружба вполне может заменить любовь. Так я думала. Дурой я была.
У меня был друг, звали его Яков, он был глухонемой, у него это было наследственное, родители тоже были такими.
Я быстро научилась разговаривать с ним, у нас пальцы мелькали в воздухе, мы постоянно перебивали друг друга, и нам было весело.
Он мне говорил, что жениться не будет, потому что эту линию глухих нужно пресечь.
После окончания школы я подала документы в университет, очень хотела стать врачом, но меня не приняли, все по той же причине. Тогда это считалось болезнью.
- Но у меня ничего не болит, я здорова.
- Может, и так, - отвечали мне, - но мы не можем рисковать людьми. Может тебе стоит выбрать другую профессию.
- Я не хочу - другую.
- Знаешь, может тебе стоит пойти учиться на медсестру, а там видно будет, - предложили мне вот такую альтернативу.
За эту идею я ухватилась с радостью, и уже сейчас, на финише, совсем об этом не жалею.
Я вообще ни о чем не жалею.
Родители наши очень рано умерли, может, я в этом виновата. Папа сильно переживал за меня, хотел что-то выяснить, но мама все эти разговоры прекращала после первого же папиного слова.
Хана после школы сразу выскочила замуж, а вскоре родился Герш, который был все время рядом со мной. Он меня называл мамой, а сестру - Ханой. Она не обижалась, только смеясь, говорила:
- Рожу девочку и никогда тебя не допущу к ней, а Герш пусть будет моим подарком тебе.
Через некоторое время Хана развелась с мужем, а еще через год пришла ко мне вся в слезах.
- Ханочка, что случилось?
- Циля, ты счастливый человек.
Я посмотрела на нее недоуменно, такого я от нее не ожидала.
- Циля, ты не можешь забеременеть, а я вот залетела, дура.
- Так можно сделать аборт.
- Поздно уже. Сначала мне Марк предложил слетать в Европу, потом как-то все закрутилось, завертелось, все откладывала, а сейчас, говорят, уже поздно - пятый месяц пошел.
- Так скажи об этом Марку. Роди девочку. Ты же хотела. И все будет в порядке.
- Где я этого Марка найду? И, вообще, откуда я знаю, что это от него?
- Ты же с ним в Европу ездила.
- Ездила, но забеременела я раньше.
Мне оставалось только пожать плечами.
- Циля, помоги мне, ты моя последняя надежда.
- Как я тебе могу помочь?
- Сделай мне аборт.
Это был последний разговор с сестрой. Я конечно, отказалась, и она забрала у меня Герша.
А через год мне сообщили, что Хана погибла в автокатастрофе.
- А дети? - Спросила я.
Мне говорили, что сестра родила девочку.
- Дети были дома с приходящей няней.
После похорон, я начала собирать документы для усыновления детей, но везде мне говорили, что главное препятствие - мое семейное положение. Оказывается, дети должны воспитываться в полных семьях. Об этом я рассказала Якову.
- Так это не вопрос, выходи за меня замуж.
Мой Яков! О лучшем муже и мечтать не приходится. Он был очень хорошим отцом и мужем. Это был единственный мужчина у меня, но знаю точно - он самый лучший любовник в мире. Сколько радости и счастья, сколько позитива он вносил в нашу жизнь. Я не помню, чтобы он кому-то в чем-то отказал.
- Перестань их баловать, - говорила я.
Он только смеялся в ответ.
После Герша и Ники, так звали девочку, которую успела родить Хана, у нас были еще дети. Как только мы узнавали об оставшемся без родителей ребенке, сразу подавали заявку на усыновление.
Ошибались врачи, говоря, что у меня не может быть детей. Их у меня целых двенадцать.
У меня сорок внуков и уже есть правнуки. Жалко, Яков не дождался их появления.
А сейчас пришла моя очередь со всеми попрощаться и уйти.
- Врачи, не колите мне морфий, я потерплю, мне нужно на моих детей, внуков и правнуков насмотреться.
Мне нужно со всеми попрощаться. Не колите морфий!
А вам всем желаю счастья. И не вешайте нос.