Аннотация: В этой небольшой повести прослежвается судьба одной семьи и принадлежащей ей картины.
1920 год.Петроград. Поздняя осень
За окном завывает ветер. Маленькая девочка прижимается к маме, красивой молодой женщине.
- Мама, мне страшно.
- Не бойся, милая, это всего лишь ветер, но у нас окна и двери закрыты и он не сможет проникнуть в нашу комнату. Спи, родная, а когда ты утром проснешься, будет яркое солнышко светить, ветер утихнет и мы с тобой , доченька, пойдем отоваривать талоны, а потом немного погуляем по набережной. Может, встретим кого-нибудь из друзей.
- Папу мы тоже можем встретить? - Спрашивает девочка, немного успокоившись, но по прежнему все сильнее прижимается к маме.
В комнате холодно, с улицы слышны выстрелы, крики, проклятья, смех пьяных мужчин и женщин.
Революция свершилась, а вместе с ней пришла свобода. Так пишут в газетах и листовках, всюду разбросанных на улице.
- Нет, деточка, папу мы уже не встретим. Наш папа далеко и приехать он не сможет.
- Он нас разлюбил?
- Уверена, даже в свою последнюю минуту он вспоминал о нас.
- Что такое последняя минута?
- Эта та минута, которая только что прошла.
- Но наступает следующая минута, так? - настойчиво допытывается девочка.
- У кого как. У нашего папы она была самая последняя. Спи, Катенька, завтра поговорим.
- Я хочу с тобой вместе спать, - закапризничала дочь.
- Конечно вместе, а как может быть иначе, холодно в комнате. А так мы укроемся двумя одеялами, прижмемся друг к другу крепко-крепко и нам будет тепло.
Они так и сделали. Девочка почти сразу заснула, а мать долго лежала с открытыми глазами, тяжело вздыхала, и из глаз ее непроизвольно выкатилась слеза.
- Нельзя плакать, нужно набраться мужества и жить, хотя бы ради Катюши. Я Грише обещала во чтобы-то ни стало ее поднять, и выполнить обещанное обязана, - произнесла женщина вслух и ей стало немного легче. Поцеловав девочку в щечку, она обняла ее и уснула.
*****
Утром с надеждой выглянула в окно, но дождь, зарядивший уже с неделю назад, не прекращался.
Зря я Катеньке пообещала хорошую погоду, плохой из меня синоптик, -подумала она, - но поход в город отменять не буду, раз обещала.
Она осторожно, чтобы не разбудить дочь, вылезла из-под одеял, поежилась и пошла в ванную.
Пробыв там некоторое время, женщина вышла, неся в руках два ведра, одно из которых было пустое, а в другом была вода.
Налила из ведра в чайник воду, и поставила греться его на керогаз. Подошла к кровати и начала осторожно будить девочку.
- Катюшка, дочурка, просыпайся, милая, - уговаривала она ее нежно пощипывая за щеки.
- Мама, а где солнце? -Спросила девочка, открыв глаза.
- Ошиблась я, Катюшка, но солнышко обязательно будет и греть оно будет тебя всю жизнь, я очень постараюсь. Договорились?
Девочка утвердительно кивнула.
- А сейчас надо подниматься и умываться, - сказала мама.
- А можно не умываться, холодно очень. А так я быстро встану, оденусь, и мы пойдем делать все наши взрослые дела.
- Никак нельзя. Девочки должны быть всегда аккуратными и чистыми.
- А мальчики - нет?
- И мальчики должны мыться.
После всех утренних процедур мать с дочерью сели завтракать.
Чай был очень жидким, заварка использовалась далеко не в первый раз. Хлеб женщина намазала маргарином, потом сказала:
- Видишь, Катюшка, какой у нас сегодня шикарный завтрак. А почему?
Девочка подняла голову и посмотрела на маму, ожидая ответа.
- Потому, что сегодня мы идем отоваривать талоны. Так что давай быстренько ешь, и пойдем. А то там очень большие очереди и не всем может хватить.
*****
После завтрака, одевшись, они вышли на улицу. Везде было много людей, некоторые, стоя на тумбах или стульях, что-то громко говорили. Люди стоявшие вокруг, тоже кричали, махали руками.
- Катюша, не смотри по сторонам , это не прилично, и вообще, почему ты вдруг спинку согнула? Как мы с тобой договаривались?
- Всегда быть с прямой спиной. Но, мама, посмотри, вокруг все так ходят, потому что холодно и льет дождь.
- Это им мамы не сказали. что ходить ссутулившись некрасиво и для здоровья вредно.
- Мама, что такое пролетариат?
- Это рабочие и крестьяне. Где ты это увидела?
- Вон написано "Да здравствует пролетариат!", а еще вон там тоже написали "Вся власть рабочим и крестьянам!" А мы тоже рабочие и крестьяне?
- Нет, Катюшка - мы интеллигенция.
- Это плохо?
- Почему это должно быть плохо?
- А почему нам нельзя иметь немножко, вот столечко, - девочка показала двумя пальчиками примерно сантиметр, - власти?
- Катюша, зачем нам власть? Нам и без нее хорошо. Вот мы и пришли. Здравствуйте, Александр Борисович, - поздоровалась мама с каким-то мужчиной, - давно стоите?
- Не очень, но видите, Ирина Алексеевна, какая уже очередь за мной выстроилась. Так что поторопитесь занять, а то, не ровен час , вообще все разберут и вам ничего не достанется.
- Всего хорошего, пошла я в конец очереди.
Ирина Алексеевна взяла дочку за руку и пошла искать конец этой длинной нескончаемой очереди. Но возле нее остановилось авто, из которого вышел невысокий коренастый мужчина в кожаной куртке и кепке. Он, увидев их, улыбнулся, развел широко руки:
- Глянь, кого я вижу! Ирина Алексеевна, сколько лет, сколько зим?
- Не так уж и давно встречались, Архип Никандрович, но последняя встреча нам большого удовольствия не принесла.
- Не скажите, Ирина Алексеевна, не скажите! Кому как, мне очень понравился наш последний разговор, хотя мы и не пришли к согласию.
- Ну вот видите. Вы меня извините, Архип Никандрович, но мне некогда, нужно очередь занять, а то продукты закончатся, а мне нужно ребенка кормить.
- Не смею задерживать, Ирина Алексеевна. Вот если бы мы в прошлый раз договорились, не пришлось бы вам в этой очереди стоять.
- Сердцу не прикажешь, Архип Никандрович.
- Впрочем, я вам сегодня помогу. Давайте ваши талоны и ждите меня здесь, возле машины.
- Спасибо, не стоит беспокоиться, я как все, постою в очереди и получу все, что мне причитается.
- Ирина Алексеевна, не будьте вы такой гордой. Если вам сегодня выпала удача, то не отказывайтесь от нее.
- Это какая еще удача мне выпала сегодня? Неужели встреча с вами принесет мне счастье?
- Конечно. У меня к вам деловое предложение.
- Это какое?
- У вас, как я помню, на стенах развешено много картин. Вы как-то говорили, что некоторые не имеют никакой ценности и вам их не жалко продать.
- Так вы стали ценителем живописи и решили коллекционировать картины?
- Ирина Алексеевна, почему вы не можете со мной нормально разговаривать? Мне нужны картины в наш комиссариат. Хочу из развесить, чтобы люди видели, что мы тоже не всегда будем лаптем щи хлебать.
- Так может вам нужны картины известных художников, а мой Гриша собирал понравившиеся ему картины, но начинающих и совсем неизвестных авторов. Многие из них так и не стали профессиональными живописцами.
- Ирина Алексеевна, вы же понимаете, я в этом не разбираюсь и посетители комиссариата, в котором я работаю, тоже люди простые. Так что пойдут и неизвестные картины, но стены не будут голыми. Так согласны продать мне некоторые картины?
- Давайте назначим встречу, вы придете и выберете, что вам понравится.
- Так зачем назначать, если мы можем прямо сейчас поехать и выбрать.
- Так мне нужно за продуктами постоять и сколько это времени займет, одному Богу известно.
- Ирина Алексеевна, мы большевики не верим ни в бога ни в черта, поэтому все знаем. Помните пословицу, на бога надейся, но сам не плошай. Так что, давайте ваши талоны, я пойду получу по ним все что вам причитается, а потом прямо на этом авто поедем к вам выбирать картины.
- Неудобно как-то перед людьми, они с ночи стоят, а я пришла, получила и ушла.
- Ирина Алексеевна, мне ваши интеллигентные замашки во где, - он провел рукой по шее, - давайте талоны и ждите меня здесь. Я скоро вернусь.
Он чуть ли не силой взял у женщины ее талоны и пошел ко входу в магазин.
*****
Вышел он из магазина довольно быстро, в руках у него были большие сумки и по виду наполненные до отказа.
- Архип Никандрович, вы явно не только мне сегодня отоварили талоны.
- Почему вы так думаете, Ирина Алексеевна?
- Я столько никогда не получала. Что, заканчиваются тяжелые времена, как вы и обещали когда-то, все уже будет как в нормальной стране?
- До этого мы еще не дожили, но обещаю, все у нас будет, кроме буржуев и контрреволюционеров.
- А как поступите с упомянутыми вами категориями людей?
- Это уж, как партия прикажет, или отправим на перевоспитание или в эмиграцию отпустим, как ваших родителей.
- Понятно. Так кому вы столько продуктов взяли? Вы так и не ответили. Неужели пайки увеличили?
- Это кому как. Сегодня только вам подняли норму.
- Это за что же?
- Ирина Алексеевна, я вас очень прошу, не будьте такой наивной, тем более, я знаю вас и вы совсем не такая.
- Так это наверно уже аванс за те картины, которые вы собираетесь у меня приобрести.
- Вот видите, понимаете, когда хотите.
Доехав до дома Ирины Алексеевны, Архип Никандрович приказал шоферу подождать. Сам вышел из машины, но заднюю дверь не открыл и тем более дамам выйти из авто не помог.
Ирина, хмыкнула, но ничего не сказала, но с ней ехала Катя, которая должна все выяснить, и поэтому она обратилась к мужчине:
- Архип Никандрович, почему вы не открыли нам дверь и не подали руку?
- Это кто тебе сказал, что я должен так делать?
- Мама. Она мне говорила, что дама должна выждать время, потом опереться на руку мужчины, сойти со ступенек, а потом поблагодарить.
- Это раньше было, у буржуев, потому что они не считали женщину равной мужчине, а сейчас строим общество всеобщего равенства. Так что мама твоя не права, у нее устарелые понятия. Но ничего, она привыкнет и научит тебя новым правилам поведения.
Катя посмотрела на маму, но она сказала:
- Потом Катенька, мы с тобой обо все поговорим, а сейчас у нас с Архипом Никандровичем есть неотложные дела.
Они зашли в квартиру Ирины, точнее в то, что осталось у нее в пользовании после подселения к ней каких-то посторонних людей.
- Зря Вы, Ирина Алексеевна, обижаетесь на Советскую власть, смотрите, какую большую комнату вам оставили. А другим и это делят на двое , а то и на три части.
- Спасибо вам, Архип Никандрович , и советской власти в вашем лице. Ну смотрите, что вам нравится, выбирайте.
- Не понимаю я в этом ничего. Может вы мне поможете выбрать.
- Честно вам скажу, я не знаю какие картины могут подойти к кабинету в вашем комиссариате.
Он долго ходил вдоль стен, рассматривал, но ни перед одним полотном не остановился даже на мгновение.
- Ирина Алексеевна, мне не нужны всякие ягодки-цветочки, полянки и опушки.
- Так у меня ничего другого нет.
- А что у вас за картины стоят за шкафом? Почему вы их спрятали?
- Поверьте мне, там ничего нет такого, чтобы вам понравилось и представляло для вас интерес.
-И все-таки я посмотрю.
Он направился к дальнему углу комнаты, но на пути его встала Ирина:
- Те картины не продаются. Это мой муж их писал и мне они дороги, как память.
- А что случилось с вашим мужем? - Спросил Архип Никандрович, останавливаясь.
- Расстреляли его.
- За контрреволюцию?
- Нет, за то, что Родину свою любил.
- Значит, если он хотел продолжения войны, чтобы солдаты погибали ради неизвестно чьих интересов, это означает, любовь к Родине?
- Он был далек от политики, и поэтому просто выполнял свой гражданский долг.
- И все-таки, давайте посмотрим те картины.
- Я вас прошу, выбирайте что-нибудь из этого, - она обвела рукой комнату.
Но он уже знал, что ему обязательно нужно посмотреть те картины, которые были спрятаны за шкафом. Мужчина силой отодвинул Ирину в сторону и вынул из-за шкафа несколько картин.
- Не понимаю, почему вы, Ирина Алексеевна ... .
Но вдруг он осекся и начал разглядывать одно из полотен. На нем была изображена обнаженная молодая женщина, которая из источника набирала воду в кувшин. На заднем плане был редкий лес, но самое главное - эта женщина была копией Ирины Алексеевны.
- Так-так, забавно. И как интересно! Это значит вы, Ирина Алексеевна, стояли голая перед мужем, а он вас рисовал. Вот ее я и куплю у вас, надеюсь, вы не возражаете.
- Он не рисовал, а писал, и не голой я стояла, а обнаженной, - лицо женщины горело от стыда и гнева.
- А после этого наверно вы ... - но он снова не успел договорить.
Ирина Алексеевна подошла к нему и залепила звонкую пощечину.
- Я вам говорила, эти картины не продаются. Можете забирать свои продукты и уходите, Бога ради. И простите меня, не сдержалась.
- Ничего, мы люди терпеливые. И не такое приходилось переживать. А вот ты еще пожалеешь об этом, будешь в ногах у меня валяться, сапоги лизать. Будешь уговаривать меня, чтобы я взял эту мазню, но я не злопамятный, помогу, если смогу, а продукты оставь себе, пригодятся.
- Никогда этому не бывать. Уходите.
Ирина подошла к входной двери и распахнула ее. Архип Никандрович подошел к двери, остановился, а потом внезапно схватил грубо женщину за грудь:
- Хороша, - самодовольно произнес он, - но ничего кончилась их власть, сейчас мы будем этих баб ебать.
Он уже давно ушел, а Ирина сидела возле двери и тихо плакала, пока к ней не подошла Катя.
2
1942 год. Ленинград. Январь.
- Мама, может, я лучше схожу за продуктами, - предлагает женщина, которая лежит на кровати, обняв и прижав к себе маленькую девочку.
- Нет, Катя, ты лежи и как-нибудь отвлекай Женю. Я постараюсь побыстрее вернуться и принести продукты.
- Мама, куда бабушка собирается? - Спрашивает девочка.
- Наша бабушка пойдет в магазин.
- Она принесет хлеб? - Не унимается ребенок.
- Наверно.
- Может и мы с ней пойдем?
- Она нас с собой не берет.
- Бабушка, почему ты не хочешь нас взять? - Спрашивает девочка у женщины, которая уже оделась и стоит у входной двери.
- Женечка, на улице очень холодно. Придется долго в очереди стоять и тебе надоест.
- Но нам вместе будет веселее. Ты мне расскажешь про дедушку, какой он был красивый и храбрый. Бабушка, дедушка был красивее моего папы?
- Не знаю, детка. Для меня был самым красивым твой дедушка, а для мамы - твой папа. А вот когда ты вырастешь и выйдешь замуж, твой муж будет для тебя самым красивым, умным и храбрым.
- Я не выйду замуж.
- Это почему?
- Тетя Маруся сказала, что мы скоро все умрем.
- Это она сказала не подумавши, она ошиблась. Мы не умрем, мы назло врагам будем жить.
- А почему тетя Маруся умерла? - Не унималась девочка.
- Она старенькая была и меня не слушала, съела весь хлеб в обед, а на ужин ничего не оставила.
- Бабушка, я тебя буду все время слушать и не умру, правда?
- Правда, деточка моя. А сейчас я пойду и принесу хлеб, а ты полежи с мамой и дождитесь меня.
Женщина лет сорока пяти, одев на себя все , что только смогла, вышла на лестничную площадку. Света на ней давно уже не было, поэтому, чтобы не упасть она медленно , держась за металлические перила, деревянное покрытие давно содрали и пустили на дрова, спустилась вниз.
На улице она по давней привычке, выпрямила спину и пошла к магазину, возле которого уже стояла длинная очередь голодных ленинградцев.
Подойдя к очереди, она увидела знакомого мужчину:
- Здравствуйте Александр Борисович, хлеб привезли?
- Здравствуйте, вроде разгружают. А вы что-то сегодня припозднились, Ирина Алексеевна. Я уже хотел идти за вами.
- С внучкой заболталась.
- Как они, Катя с Женечкой?
- Как сегодня могут себя чувствовать голодные люди. Это хорошо, что у Кати есть Женечка, а то она после гибели Кости, вообще не хотела жить.
- Ирина Алексеевна, помните в двадцатом мы вот так же стояли в очередях. Думали, не доживем до лучших времен, но потихоньку жизнь наладилась. Вот, надеюсь, и эти тяжелые времена переживем, только надежду на лучшее нельзя терять.
- Согласна с вами, только очень тяжело смотреть на вечно голодного ребенка. Мне и Катю очень жалко, она старается от своего кусочка хлеба отломать Женечке, но я запрещаю. Всем нужно выжить,- говорю ей. Если ты, Катенька умрешь, я одна не подниму Женю.
По очереди пронесся слух, начали отоваривать талоны, но снова паек урезали. Люди начали роптать, но появились люди в военной форме и их командир, молодой лейтенант строго и громко, чтобы слышали все прокричал:
- Граждане, товарищи, я понимаю ваше возмущение, но враг стоит на подступах к городу и мы вынуждены в первую очередь кормить фронт. Всем сейчас трудно, но терпим. Товарищ Жданов, как и вы, голодает, но работает, круглыми сутками, звонит в Москву, выбивает продовольствие. Все что можно делаем. Скоро враг будет разбит, победа будет за нами. Или есть сомневающиеся?
После этого вопроса в очереди наступила тишина. Люди потихоньку продвигались, а те которые получили продовольствие, опустив голову, тихо расходились по домам. Подошла очередь Александра Борисовича, он с достоинством получил ему причитающееся, повернулся к ней:
- Ирина Алексеевна, я вас подожду, все веселее будет идти вместе.
- Но мне еще придется постоять.
- Ничего, я подожду.
Но через пятнадцать минут объявили:
Хлеб закончился, нужно ждать, должны с минуты на минуту подвезти.
- Идите, Александр Борисович, неизвестно сколько ждать придется, - сказала Ирина.
- Ничего, подождем вместе. Все равно мне одному дома делать нечего. Книги пошли на отопление, вот только жалко, что бумага быстро горит. Так что постою с вами. Сейчас нет лучшего удовольствия, чем встретиться с хорошими людьми.
Ирине ничего не оставалось делать, как согласиться.
Ждать пришлось долго, но люди не роптали, боялись.
Наконец снова пошел слух, - привезли хлеб.
Все повторилось-люди получали причитающиеся и расходились, оглядываясь. В городе были мародеры, которые подлавливали голодных людей и отбирали у них последнее, а то и убивали, если кому-то приходило в голову сопротивляться. Впрочем, если человек по какой-либо причине терял свое продовольствие, то голодная смерть была неминуема. Поэтому многие ленинградцы старались расходиться по домам группами.
Ирина получила свои пайки, с достоинством поблагодарила и, взяв под руку Александра Борисовича, они потихоньку пошли по направлению к дому, благо жили они в соседних подъездах, или как говорили коренные ленинградцы, которых становилось все меньше, парадных.
Подойдя к подъезду Ирины, они остановились.
- Спасибо вам, Александр Борисович, за то, что подождали меня. В следующий раз я постараюсь пораньше выйти из дома.
- Не стоит благодарности, Ирина Алексеевна, у меня тоже время быстрее прошло. Но у меня к вам есть огромная просьба, пообещайте ее выполнить.
- Прямо не знаю, я не могу вам вот так сразу обещать. А вдруг это будет не в моих силах.
Пожилой мужчина достал из сумки свой паек и подал женщине.
- Возьмите Жене, не откажите мне в этом.
- Что вы, что вы, я не могу этого сделать, я не возьму, - скороговоркой произнесла Ирина, - я не прощу себя, если с вами что-нибудь случится.
-Ничего со мной случиться не может и, вообще, я что-то в последнее время потерял аппетит, у меня еще с того раза остался хлеб, боюсь мышам достанется. Возьмите, прошу вас.
Ирина пристально посмотрела на своего соседа и поняла, видит она его в последний раз, такие случаи уже встречались, люди теряли интерес к жизни.
- Александр Борисович, - только это она и успела произнести.
Он обнял ее, потом поставил возле ее ног сумку с продовольствием, гордо поднял голову и зашел в свое парадное.
Ирина Алексеевна взяла его сумку, но накатившиеся слезы затуманил глаза и ей пришлось некоторое время постоять. Только через пару минут она смогла двинуться с места.
- Ну вот и я, - сказала она, зайдя в свою квартиру.
Но каково же было ее удивление, когда она увидела за столом свою дочь, внучку и еще двоих мужчин, которые все вместе пили чай в прикуску с сухарями.
- Проходите, присоединяйтесь к нам. Почему остановились, Ирина Алексеевна, или не узнаете старых друзей? - Спросил у нее старший из мужчин..
- Архип Никандрович, мы с вами никогда не были друзьями.
- Это вы не хотели меня иметь в друзьях, а я всегда был рад вас видеть и если нужна была помощь, то и помочь. А если и были между нами некоторые разногласия, то нужно их позабыть, особенно в такое время.
- Может вы и правы, Архип Никандрович, но пить с вами чай и есть такие драгоценные в наше время продукты я не буду.
- А я вам их предлагаю не бесплатно.
- Что же вы хотите за все это богатство?
- Помните ту картину, которая мне очень понравилась, я бы ее у вас купил.
- Архип Никандрович, я вам тогда говорила и сегодня могу повторить, та картина не продается.
- Зря вы так, очень зря. Я думал мы сегодня сможем найти с вами общий язык.
- Никогда мы с вами не могли разговаривать на одном языке и сейчас ничего не изменилось.
- Значит не продадите картину?
- Нет.
- Вот видишь, сынок. Кстати, познакомьтесь, это мой сын, Октябрь.
Ирина посмотрела на молодого человека с таким странным именем и вспомнила, это он, тот лейтенант, что командовал очередью в магазине.
- Значит, Октябрь Архипович, что ли? - Усмехнулась женщина.
- Да, а что здесь смешного? - Спросил молодой человек.
- Нет, нет, ничего, только странное, непривычное имя.
- Ирина Алексеевна, новые времена, новые имена. Хватит нам быть Иванами да Федорами с Василиями.
- Может вы и правы, но сейчас извините меня, мне нужно прилечь. Устала я.
- До свиданья, - Октябрь Архипович вышел из-за стола и пошел за отцом к выходу.
После того, как незваные гости ушли, Ирина расспросила своих домочадцев, как случилось, что вдруг в их квартире появились эти люди.
- Мама, кто-то постучал в дверь, я думала ты пришла и открыла. Мы очень испугались. Но они заулыбались, этот Архип Никандрович, начал мне рассказывать, какая я была маленькой, а потом прошли в квартиру и выложили на стол сухари и целый пакет чая.
- Запомни дочурка, эти люди бесплатно, без какой-то своей выгоды пальцем не шевельнут.
- Прости мамочка, прости. Я виновата.
*****
На следующий день Александра Григорьевича в очереди за продуктами не было. Ирина поняла, больше она его не увидит.
Человек за пять до прилавка к ней подошли двое военных и попросили е пройти с ними.
- Но мне нужно отоварить карточки, подождите минуту, - попросила она.
Но те были неумолимы:
- Извините, гражданка, но у нас приказ. Все выясним, и если все нормально, то вернемся к магазину, и вы получите все, что вам причитается.
В комендатуре ее продержали два часа, а когда выпустили, то магазин уже был закрыт.
Тоже самое повторилось и на следующий день.
На третий день Ирина предложила пойти отоварить карточки Кате.
Вернулась дочь с продуктами, никто ее не задерживал.
- Придется тебе. Катя, ходить за продуктами, - сказала Ирина.
- Мама, я тебе давно хотела это предложить.
Но на завтра уже Кате предложили пройти в комендатуру для проверки документов.
- Я никуда не пойду, - заупрямилась молодая женщина.
- Извините гражданка, не заставляйте применить силу. Пройдемте.
Ее взяли под руки двое молодых милиционеров и повели в участок. Там она пробыла тех же два часа. При этом никто ее документы не спрашивал, а потом освободили.
- Но вы понимаете, что я не смогу получить хлеб. Моя дочь умрет от голода, - со слезами на глазах сказала Катя.
- Я понимаю вас, но ничем помочь не могу, у меня приказ, - ответил ей молодой милиционер, отводя глаза.
- Мама, ты что-нибудь понимаешь? - Спросила Катя, вернувшись вся в слезах дочь.
- Понимаю, девочка моя. Мне нужно сейчас пойти по делам, скоро вернусь. Спасибо Александру Григорьевичу, золотому человеку.
Она оделась и пошла в комендатуру.
- Я могу поговорить с Архипом Никандровичем, - спросила она у дежурного.
- По какому поводу?
- По личному делу.
- Хорошо, когда он появится я ему передам.
Ирина вернулась домой и стала ждать. Женя была уже очень слабой , глазки у нее потухли, она не жаловалась, просто тихо лежала и смотрела в потолок. Эта маленькая девчушка ждала смерть.
Вечером пришли Архип Никандрович с сыном.
- Здравствуйте, - с улыбкой поздоровался он с женщинами, - вы меня искали, Ирина Алексеевна.
- Я согласна продать картину, - ответила она, не здороваясь.
- Нужно подумать. Какую цену назначите, уважаемая.
- Я вас прошу забирайте ее бесплатно, я дарю вам ее.
- Мне подарки не нужны. Но помните я вам говорил, вы сами мне предложите эту картину.