Человека, роющегося в мусорном бачке, звали дядя Ваня. По его внешнему виду можно было определить, что дядя Ваня относится к самому низшему пласту жителей города: к бомжам. На нем было надето длинное старомодное пальто, на котором не хватало полрукава, кепка с дырой на макушке и два разных ботинка. В руках дядя Ваня держал пакет, в котором позвякивали бутылки. По характерно издаваемому ими звону можно было определить, что они пустые и, скорее всего, он собирается нести их в пункт приема стеклотары, но ему не хватает пары штук и поэтому дядя Ваня роется в мусорном бачке. Но вот его старания увенчались успехом - рука, наконец, нащупала заветную бутылку. Дядя Ваня скинул с нее прилипшую банановую кожуру и аккуратно положил в пакет. Бутылка, громко звякнув, ровненько легла к своим "сестрам". Бомж на несколько секунд замешкался, думая: стоит ли искать еще, но посмотрев на пакет, решил, что не стоит - полиэтилен больше не выдержит. Дядя Ваня поплотнее запахнул пальто и зашагал в сторону пункта стеклотары.
Бомж не любил ходить по большим улицам. Он видел, как люди брезгливо на него смотрели, старались идти по краю тротуара, разминаясь с ним, некоторые бурчали про себя: "Милиции на них нет". Сердце дяди Вани при виде этого всего обливалось кровью, ему хотелось закричать: "Я же не виноват, что я такой! Я же не виноват, что у меня сгорел дом, сгорели документы, сгорела жизнь!"...
Вот и заветное здание с надписью на вывеске "Стеклотара". Дядю Ваню здесь знали. Уже в течение двух лет он сдает бутылки только сюда.
- О, дядя Ваня, бутылки принес. Ну, давай, - наверное, только здесь бомжа называли по имени.
Пересчитав бутылки, приемщик стеклотары достал из кармана деньги и протянул их бомжу. Дядя Ваня прижмурился, пересчитывая бумажки. " Зрение уже никудышное" - отметил он про себя. Цифры, казалось, играли с ним в прятки: они то сливались в одну линию, то опять расплывались. Но, наконец, дядя Ваня справился с этой задачей. Он кивнул приемщику, мол, все правильно и зашагал к "дому". Домом назывался подвал одной из многоэтажек, на двери которого почему-то не было замка.
На улице стало холодновато, все-таки середина октября, да и темнеет уже, и потому бомж невольно ускорял шаг. Прохожие, как всегда, шарахались в разные стороны. Но дядя Ваня начал привыкать к этому. Как кто-то говорил: человек может привыкнуть ко всему, и он был прав...
По пути бомж зашел в магазин и купил булку хлеба и минеральной воды - это все, на что у него хватило денег. Это и будет его ужином...
Вот и многоэтажка. Дядя Ваня положил ужин в карман и дернул дверь подвала. Из темноты пахнуло теплом и... запахом крыс. Бомж на ощупь подошел к своей "кровати", кроватью называлась куча тряпья в углу. Запалив свечку, дядя Ваня начал жевать хлеб. Мягкий и душистый, как же давно он не ел нормальной еды. Так давно, что даже забыл ее вкус. Закончив с ужином бомж задул свечу и укутался в свою кучу тряпья, размышляя: куда же завтра пойти собирать бутылки. Под эти мысли дядя Ваня уснул...
Разбудил его хлопок двери подвала и последовавшие за ним слова:
- Ну, что, давай тут?
Дядя Ваня приподнял голову, всматриваясь в темноту. Судя по заплетающемуся языку, владелец голоса был пьяный.
- Только свет включи, - ответили ему.
- Вряд ли тут свет будет, лампочки бомжи, наверное, везде повыбивали, - это был третий голос. Какой-то простуженно-охрипший. Говоря эти слова, чувствовалась неприязнь, исходящая от него.
Дядю Ваню стало страшно. Он понимал, что если эти трое парней заметят его, то ему будет плохо, очень плохо. Он молил Бога, чтобы лампочка оказалась перегоревшая. Но мольбам не суждено было сбыться. В тишине раздался щелчок, и тусклый свет осветил помещение подвала. Дядя Ваня увидел троих стоявших около двери парней.
- Вот видишь, а ты говоришь, повыбивали. Доставай водку, - сказал один из парней.
Обведя мутным взглядом комнату, его глаза остановились на лежащим в куче тряпья дяде Ване.
- О, бомж! - неизвестно чему заулыбался парень.
Остальные два парня тоже посмотрели в сторону дяди Вани. Обладатель простуженного голоса шагнул к дяде Ване:
- Ты зачем лампочки в подвалах выбиваешь?
- Я не вввыбивал, - дядя Ваня вдруг стал заикаться.
Остальные два парня тоже подошли поближе.
- Ах, не выбивал, - простуженный ударил бомжа ногой.
- Ребята, за что? - крикнул дядя Ваня.
- За лампочки, - ответил простуженный и опять ударил, только теперь по лицу.
К нему присоединились друзья, или, скорее, собутыльники и тоже начали избивать бомжа. "За что?" - прошептал дядя Ваня, прежде чем потерять сознание...