Он не сразу понял, что она обращается к нему. Моргнув дважды, почувствовав себя кретином, а затем обозвав себя кретином, он наконец сказал:
- Матметоды.
Она улыбнулась лучезарной улыбкой - и никого в мире не было прекраснее нее, а он снова обозвал себя кретином и добавил:
- В триста восьмой.
Она снова улыбнулась своей идеальной улыбкой, заправила за ухо прядь каштановых волос и повесила сумку на плечо.
Да она просто смеется над ним. Какое ей может быть дело до него, застывшего, нелепого, растерянного?
Она сделала шаг, потом еще один и наконец прошла мимо - тогда он снова смог дышать. Он - всего лишь какой-то тощий нескладный тип, которого она почему-то знает по имени, а она - Мила Князева, единственная и неповторимая. В ее присутствии IQ у него падало если не на порядок, то в половину точно. Язык немел, ноги становились ватными и он начинал налетать на все и всех вокруг. Его лучший друг и фанат комиксов Стёпа, знавший об этой проблеме, ехидно называл ее "криптонитом Ларина".
Поморщившись, он вдруг представил, что будет, если она об этом узнает. Бррр.
Кое-как побросав свои вещи в сумку, он подошел к доске и принялся медленно стирать нарисованные мелом каракули преподавателя. Тот постоянно что-то чиркал, покрывая доску буквами, похожими на раздавленных насекомых, но сейчас это было ему на руку - Ему не придется плестись за ней, замедляя шаги, бледнея, краснея и боясь начать разговор.
- Идиот, - пробормотал он чуть слышно, и голос за спиной заставил его вздрогнуть:
- Почему ты стираешь с доски? Ты всегда это делаешь, хотя тебя никто не просит об этом.
Она не ушла.
Он повернулся с тряпкой в руках, чувствуя себя еще более нелепым, чем обычно.
Она стояла на возвышении, на котором стоял второй ряд парт поточной аудитории и ждала ответа.
- Так почему? - повторила она, когда их взгляды встретились.
- Это не сложно, - сказал он наконец.
- И здесь нет никакого скрытого смысла? - спросила она.
- Никакого, - кивнул он. Она снова улыбнулась.
- Ладно. Я думала, что дело в воспитании или в том, что ты перфекционист.
- Может быть, - сказал он. - Я не задумывался.
Теперь он точно не знал, что делать. Она не двигалась с места, явно ожидая, что он начнет развивать тему, но он молчал.
Она шагнула с возвышения и приблизилась, а потом забрала тряпку из его рук, подошла к раковине в углу аудитории и включила воду. Он продолжал стоять столбом, пока она полоскала тряпку, и шла к доске, а когда она коснулась тряпкой доски обернулся. Она была ниже его, поэтому оставила в верхней части доски широкую меловую полосу. В этот момент Алексей впервые подумал, что она никакая не богиня и у нее нет власти над ним. Мила Князева просто девчонка, хоть и мучительно красивая.
- Придется тебе доделать, Лёшка, - заметила она, вручая ему тряпку, и пошла вверх по лестнице, прочь из аудитории. Он смотрел ей вслед, очарованный новым знанием, пока она не прикрыла за собой дверь. Повернувшись к доске, он посмотрел на меловую полосу и медленно стер ее. Что только что произошло и почему? С чего бы ей говорить с ним? Странно все это.
Свет в аудитории погас, и Алексей бросился вверх, перескакивая через ступеньки.
- Эй! Подождите! Подождите! - завопил он и налетел на дверь, а затем принялся колотить по ней. - Откройте!...
Через минуту до него дошло, что дверь нужно тянуть на себя, и Леша сел на пол в темноте. Видимо, ему на роду написано быть законченным кретином.
Чем дальше, тем страннее был этот день. На матметодах Мила Князева почему-то заняла не свое обычное место, а место прямо перед ним. Не в силах сосредоточиться, он таращился на волнистые каштановые волосы и не слышал, что преподаватель назвал его фамилию, пока Стёпа не двинул его локтем.
- К доске, Ларин, - снова скомандовал раздражительный преподаватель. - И постарайся по дороге ни во что не врезаться.
Соседка Милы хихикнула, когда Алексей споткнулся на ровном месте, едва сделав шаг, и он почувствовал, как у него вспыхнули уши. Потом он что-то писал на доске, что-то, кажется, отвечал, но когда вернулся на место, совершенно не помнил, что говорил.
- Видок у тебя контуженый, Лёх, - поделился наблюдениями Стёпа.
- Вот как? - невнимательно отозвался Алексей. Стёпа полушепотом говорил что-то еще, но Алексей его не слушал, стараясь смотреть куда угодно, кроме как вперед. В конце концов он додумался уставиться в учебник и остаток занятия не отрывал от него глаз. Апогей безумия случился, когда после звонка Алексей отправился в столовую, и через пару минут Мила поставила свой поднос на его столик, садясь напротив. Алексей подавился горячим чаем, чудом не пролив его на себя.
- Прости, все столики заняты, - сказала Мила извиняющимся тоном. - Ты не против?
- Не против, - пробормотал Алексей.
- Ты, кажется, разозлил сегодня Димдимыча, - сказала она, подразумевая преподавателя матметодов Дмитрия Дмириевича.
Алексей в ответ пожал плечами.
- Не обращай внимания. Ему нужно к кому-то цепляться, чтобы производить впечатление сурового и неподкупного препода, - сказала она, тыкая вилкой в салат.
- Я не обращаю, - ответил Алексей отстраненно, пытаясь понять, почему она с ним разговаривает. Ей что-то нужно? В чем подвох?
- Ты уже выбрал тему для курсовика? - спросила она. А, вот оно, - почти с торжеством подумал Алексей. Ей точно что-то нужно.
- Подростковые неврозы, - ответил Алексей и услышал в своем голосе облегчение. - А ты?
- Я хочу углубиться в исследование возрастных кризисов, - сказала она. - Не знаю, потому ли, что мой пятидесятилетний отец завел любовницу вдвое себя младше и купил мотоцикл...
Она рассмеялась.
- Он правдо это сделал? - неуверенно улыбнулся Алексей.
- Еще как, - продолжала смеяться Мила. - Это такое клише, бог мой, у меня даже нет сил, чтобы удивляться.
- Или это потому, что ты знаешь, что в этом нет ничего странного, - как будущий психолог, - сказал Алексей и сам себе удивился: это была самая длинная и осмысленная фраза, какую он говорил в ее присутствии.
- Может быть, - сказала Мила задумчиво. - Но я надеюсь, что эта блажь пройдет и он не женится на ней. Она всего на три года старше меня, это дико.
- Тебе бы было спокойнее, если бы твой отец выбрал женщину подходящего возраста? - спросил Алексей.
- Определенно. Это означало бы, что он вменяемый, зрелый человек и не считает меня ошибкой своей молодости, - сказала Мила.
Она что, выбрала меня в качестве своего бесплатного психотерапевта? - подумал между тем Алексей. Он знал, что Мила живет с отцом, но не знал, что с ее матерью. Спросить?
- Ты можешь спросить, что стало с моей матерью, - сказала Мила. - Обычно в этом месте люди задают именно этот вопрос.
- Можешь рассказать, - если хочешь, - нашелся Алексей.
- Хитрец, - она погрозила ему пальцем. - Моя мать бросила меня, когда мне был год или около того. Она привезла меня к моим бабушке и дедушке и уехала. Больше никогда не возвращалась. Они с отцом уже были разведены, так что он просто оформил опеку и я стала жить с ним.
- И как тебе? - спросил Алексей.
- Не знаю. Не с чем сравнивать, - сказала Мила задумчиво. - Может быть, когда у меня появится своя семья, я смогу ответить на этот вопрос.
Мила принялась за свой салат, а Алексей, забыв о голоде, вяло ковырялся в своей тарелке.
- Ты, наверное, в недоумении - почему вдруг я весь день путаюсь у тебя под ногами, - сказала Мила. - Ну, признайся.
Она улыбалась и смотрела на него с каким-то беззащитным выражением в прекрасных глазах.
- Э-э-э, - протянул Алексей.
- Я ничего не замышляю, - клятвенно пообещала Мила. - Постараюсь тебя больше не преследовать.
- Да я не против, - слабо улыбнулся Алексей. - Если ничего не замышляешь - преследуй.
Она рассмеялась, - очевидно, сочтя эту реплику невероятно остроумной. Может быть, ей просто нужен друг, - подумал Алексей, слушая ее рассуждения относительно предстоящего семинара. Безопасный друг, настолько неуверенный в себе, что ему и в голову не придет, что он может рассчитывать на что-то большее. Подумав так, он почему-то сразу успокоился, - наверное, потому, что роль безопасного друга не так уж плоха... Если о ней помнить.
Мила Князева теперь говорила с ним при каждом удобном случае. Она не лезла с личными вопросами, - большая часть их разговоров касалось учебы, но Алексей, по природе своей подозрительный, все никак не мог поверить, что в этом нет никакого скрытого смысла. Она сказала, что ничего не замышляет, но так ли это было на самом деле?
Время шло, а он все думал, что она пытается усыпить его бдительность, чтобы... Что?
- Дебил, - вполголоса обругал себя Алексей, невидяще глядя на расписание занятий. - Хватит думать об этом.
- О чем? - Мила шагнула к нему, улыбаясь, и тоже посмотрела на расписание. - О, экзамены на носу. Переживаешь?
- Немного, - отозвался Алексей.
- Димыч на тебе оторвется, - сказала она задумчиво. - Подтянуть тебя по матметодам? Заодно сама все повторю. Говорят, что лучший способ научиться чему-то - научить другого.
- Э... Да нет, я... Сам справлюсь. Все нормально, - промямлил Алексей растерянно.
- Как знаешь, - отозвалась Мила и зашагала по коридору.
- Безопасный друг, - пробормотал Алексей.
- Ты уже сам с собой разговариваешь, чудик? - Стёпа ткнул его кулаком в плечо, изображая дружеское приветствие.
- Ага, - мрачно отозвался Алексей, размышляя о природе своей параноидальной подозрительности.
- А чего это Князева постоянно вокруг тебя вертится? - поинтересовался Стёпа.
- Запала она на тебя, точно говорю, - хохотнул Стёпа. Алексей отмахнулся от приятеля и пошел вслед за ней. Может, просто спросить ее? А что спросить? "Почему ты все время рядом?", или еще хуже, - "Что тебе от меня нужно?" Так не пойдет.
- Что? - переспросил его Стёпа.
- Ничего, - буркнул Алексей.
По дороге домой он увидел её - она шагала впереди него через парк, глядя на пожелтевшую листву, и улыбалась.
- Простите, - выпалила врезавшаяся в него девушка со строгим каре, вылетевшая с соседней тропинки.
- Ничего, - сказал Алексей. Девушка была одета в черный мужской костюм. Что, сейчас так модно?
Мила услышала их, обернулась и помахала рукой. Странная девушка поспешно ретировалась, и Алексей поравнялся с Милой.
- Ты тоже здесь ходишь? - спросила она.
- Иногда, - сказал Алексей.
- Я люблю осень, - задумчиво сказала она. - Особенно люблю, когда поверх опавших листьев ложится первый снег. Осень и зима встречаются и здороваются. Поэтично, правда?
- Ага, - согласился Алексей.
- Пойдем, - сказала Мила и Алексей пошел с ней рядом. Она молчала, а он лихорадочно соображал, о чем можно говорить с ней. Тема поэтичной встречи осени и зимы вроде бы исчерпала себя, но...
Мила вдруг рассмеялась.
- Снег, - сказала она, запрокинув голову, и Алексей почувствовал, как на его щеке тает первая в этом году снежинка. Мила посмотрела на него счастливыми глазами. - Удивительно.
Снег пошел неожиданно обильно, ложась на ее волосы, тая на ресницах, и она выглядела такой счастливой, что Алексей невольно заулыбался тоже. Это длилось минуту или вечность, - он не смог бы сказать, если бы кто-то спросил, но кончилось это тихое счастье так же внезапно, как и началось.
- Мила, - Алексей повернулся на голос, успев краем глаза заметить, как лицо Милы из счастливого стало испуганным.
Он увидел парня - высокого, спортивного, широкоплечего. Он смотрел с недобрым прищуром, и Алексей сглотнул, чуя неприятности. Парень был настроен враждебно, - это было очевидна.
- Ты вот из-за этого меня бросила? - спросил парень, делая шаг вперед.
- Андрей, - пискнула нина испуганно. - Я вовсе не... Это не...
- Я же сказал тебе, как все будет, - сказал Андрей, делая еще один шаг вперед, и Алексей с трудом сдержался, чтобы не отшатнуться.
- Ты ошибаешься, - сказала Мила, и в голосе ее слышались слезы.
- Скажешь, что вы просто друзья? - спросил он, встав прямо перед Алексеем слишком близко.
- Нет, - тонким испуганным голосом произнесла Мила. - Мы не друзья, мы просто учимся вместе, Андрей, пожалуйста...
Андрей свалил Алексея на землю коротким сильным ударом так быстро, что тот даже не успел испугаться. Боль от удара пришла позже, вместе со вторым ударом, на этот раз ногой в живот. Мила что-то кричала, умоляла, но Андрей был глух к ее словам. Он продолжал методично избивать Алексея, пока тот не отключился. Когда ему это надоело, он чуть отошел, стараясь отдышаться, а Алексей с трудом встав на четвереньки, сплюнул кровь и выбитые зубы. Он никогда в жизни не дрался и не был бит, но все когда-то бывает в первый раз. Он с трудом поднялся на ноги и посмотрел на противника, а потом, на зареванную Милу, которая смотрела на него жалобным взглядом и не решалась подойти из страха сделать ситуацию хуже.
- Она бросила тебя не из-за меня, - выдал наконец Алексей. - А потому, что ты конченый психопат и твое место в дурдоме.
Алексей раньше никогда не видел, как чьи-то глаз наливаются кровью, - зрелище было то еще. Как будто своей дерзостью он нажал на ту самую большую красную кнопку, которая держала запертой дверь, которую ни в коем случае не следует открывать. Андрей бросился на него, на этот раз не с кулаками, а с ножом. Мила снова закричала, а Алексей почувствовал острую боль в животе - и упал на спину. За пределами его пол зрения была слышна какая-то возня - кажется, Мила бросилась с кулаками на их обидчика. Алесей чувствовал жар своей выплескивающейся жизни и холод первого снега на лице, а потом все вокруг перестало иметь значение.
В ней не было ничего особенного, и она ничего не хотела от него. Ей и правда нужен был безопасный друг рядом, - кто-то, кто будет противовесом злобному преследователю, отравлявшему ее жизнь. Вряд ли она задумывалась, что это может плохо кончиться для него. И зачем он только нахамил этому психу? Мог ведь отделаться парой выбитых зубов и сломанных ребер...
Где-то за пеленой снега Мила плакала навзрыд, а Алексей Ларин стоял, щурясь на снег и пытался разглядеть ее.
- Нам пора, - сказал женский голос за его спиной. Алексей вздрогнул и пощупал свой живот - он был целым. Девушка,-
та самая, в черном мужском костюме, - смотрела на него сочувственно, и Алексей снова обернулся на плач.
- С ней все будет хорошо, - заверила его девушка и протянула руку. - Я тебя провожу. Пойдем.
- Я умер? - спросил Алексей, все еще прислушиваясь к рыданиям.
Девушка утвердительно наклонила голову.
- Глупо как-то, - сказал Алексей.
- Ты идешь? - спросила девушка требовательно.
- С ней и правда все будет хорошо? - спросил Алексей.