Аннотация: Можно изменить свою внешнюю оболочку, данные паспорта и окружение, но перечеркнуть прошлое, забыть все, что было, и отказаться от любви - будет гораздо сложнее.
Ассия Фродина.
Нет! (Он? Она? и я!)
Черт меня потянул на эту профессорскую дачу! Ведь знала же, что он тут снимает комнату! Знала! Нет, понесло, идиотку! Захотелось убедиться, что это он, что он жив и здоров. Посмотреть, изменился ли он?
И, разумеется, я столкнулась с ним в коридоре. Гости хозяина праздновали получение докторской степени одного из учеников профессора, слышались тосты, звуки посуды и двигающихся стульев. Профессор когда-то читал лекции сначала у Соньки, а теперь и у меня, а новоявленный доктор наук был большой любовью моей сестры, поэтому мы обе торчали тут, слушая тосты и поздравления.
Весь вечер Андрея не было видно, и я, уже пожалевшая, что приперлась сюда, только обрадовалась. Но он, оказывается, просто не принимал участия в пьянке.
Я вернулась в комнату, одела свитер. На дворе июль, но днем был дождь, и к вечеру изрядно похолодало. Я шагнула в сторону столовой с чувством выполненного долга, но зацепилась ремешком босоножки за ножку стула и чуть не упала. Меня поддержала сильная рука, и знакомый голос произнес:
- Эй, осторожнее надо! А то... Марик?
Я почувствовала, что краснею. Андрей присмотрелся внимательнее и вдруг протянул руку, сгреб меня за рукав свитера и прижал к себе. Я отчаянно забилась, но он всегда был сильнее. Мое сопротивление только подогревало его.
- Марик?! Где ты пропадал все это время? Я и не думал, что ты можешь вот так исчезнуть на четыре года! - в его голосе звучала не только ярость, но и... облегчение? Вдруг он осекся, отстранился, провел рукой по моей груди и уставился на ноги. - ... Марик, что происходит? Почему ты в таком виде?
Я вся дрожала. Мне казалось, что его взгляд прожигает меня насквозь. Он всегда будто гипнотизировал меня, покорял мою волю. Я думала, что после операции все изменилось, но я и теперь не могу найти слов, не могу его оттолкнуть. Он никогда не обнимал меня просто так. Только в постели и то, если это требовалось ЕМУ. В момент кульминации он резко стискивал меня поперек живота и хрипло дышал в ухо. Я помню его руки, помню каждый жест. Он ничуть не изменился.
Помощь пришла неожиданно.
- Маруська, вот ты где! - Соня повисла на моем плече и потянула в сторону зала. Учитывая то, что моя сестра - девушка весьма крупная, она достаточно лихо протащила и меня, и Андрея несколько шагов, прежде чем заметила, что у нее "лишний груз". - Пошли скорее, ты же обещала мне, что... Эй, а ты еще кто такой? Маруська! Ты где его подцепила? Это же не наш с тобой типаж! Фи!
- Я его не знаю, - присутствие Сони придало мне уверенности. Спасибо, подруга, ты всегда появляешься вовремя. - И нигде я его не цепляла! Молодой человек, должно быть, ошибся.
- Маруська? - выдавил из себя Андрей, отпустив, наконец, мою руку.
- Здрасьте - не будьте здоровы! - Соня запихнула меня себе за спину и насупилась. - Хватаете девушку за руки и даже не знаете ее имени? Маруся, пошли!
Она сцапала мой многострадальный свитер и двинулась прочь от Андрея, таща меня на буксире и ловко маневрируя между расставленной в беспорядке мебелью. Ноги меня не держали. Я молилась только об одном - не хлопнуться в обморок здесь, при нем. Можно в гостиной. Среди гостей, но только не здесь. Не здесь...
- Какая еще Маруся, - Андрей перегородил нам дорогу. - Марик, что происходит? Мартын?!
Соня замерла и крепко сжала мою ладонь.
- Мария Андреевна? Машенька, вы где? Соня? - хозяин дачи радостно заулыбался, обнаружив нас. - Вот вы где! Девочки, вас все ждут. О, Андрей! Ты знаком с моими девочками? Девочки, это Андрей Смоляков, мой жилец, во всех отношениях приятный молодой человек. Андрюша, это - мои студентки - Соня и Маша. Писанные красавицы и умницы. Может, посидите с нами?
- Благодарю - нет, - Андрей резко развернулся. На пороге он остановился. - Простите меня, Мария...
- .. Анреевна, - подсказала Сонька, выталкивая меня в противоположную дверь.
Всю ночь я ревела. Соня неловко гладила меня по спине и все пыталась утешить. А я рыдала в подушку, пытаясь выплакать все воспоминания, которые связывали меня с этим человеком.
Когда я впервые увидела его...
То есть нет. Все не так. Когда он перешел в мою школу, меня звали Мартыном, я учился в одиннадцатом классе и тихо грезил о восходящей звезде рекламы молодежных костюмов. Его звали Андрей Смоляков.
Природа немного ошиблась. Я был девочкой в теле мальчика. Нет, я не наряжался в мамины платья, не искал себе друга "по интересам", все это - не то. Мне хотелось быть рядом только с НИМ. Возможно, я и не был геем в полном смысле этого слова, но все равно не смел никому признаться в своих желаниях. Близких друзей у меня не было, двоюродная сестра, с который мы вместе росли, - вот все, что у меня осталось. Она знала обо мне все, но воспринимала меня таким, какой я есть, не пыталась меня изменить. Единственное, чего она никак не могла вынести - это мое увлечение этим одноклассником.
- Мартын! - возмущалась Сонька, уперев руки в полные бока и нависнув надо мной. - Как ты не понимаешь?! Парни тебе нравятся или девочки - все это не имеет никакой разницы! Но такой, как этот твой Смоляков, не заслуживает ничего, кроме порицания. Он меняет девчонок, как перчатки!
- Хочешь сказать, у меня нет шансов, - грустно улыбался я, и она тут же переставала кричать.
Соня - уникальная девушка. В пятнадцать лет у нее обнаружили опухоль головного мозга. Полгода она страдала от головных болей, припадков и обмороков, и только потом ее послали на томографию. Все врачи в один голос утверждали, что жить Соньке не более года, если она не сделает операцию. При этом гарантий на бесплатное лечение не хотел давать никто. Моя тетя работала в столовой, ее муж сидел на пенсии по инвалидности, подрабатывал сторожем на автостоянке. Принимать помощь от моих родителей они не желали никогда. Однако, когда врачи объявили свой приговор, тетя собралась было бежать к моему отцу, но тут возмутилась сама Сонечка.
Она ушла из школы, подключила компьютер к Интернету и за восемь месяцев заработала на операцию с помощью сайтов и, кажется, игры на бирже. Платное лечение принесло результаты. Сонька немного располнела от таблеток и добавок, а может, просто она достигла того возраста, когда девочки... хм... однако ее характер остался прежним - за словом в карман она не лезла, всегда была готова дать отпор любому, кто посмотрит косо на нее или на меня.
Как бы то ни было, маленький, хилый, тихий, похожий на девочку я казался рядом с ней тростинкой. Часто меня даже принимали за ее младшую сестру. И она всегда бросалась защищать меня, какая бы помощь мне не требовалась - физическая, моральная или материальная.
Из-за болезни она должна была отстать от своего класса, но вы не знаете Соньку! После операции она засела за учебники и - хоп! - сдала экзамены за два года в школе и вступительные. Так моя двоюродная сестра в 16 лет стала студенткой университета и уехала в соседний город.
Оплатив последний счет, Сонька тут же перестала зарабатывать, но я - то знал, что на всякий случай у нее была припрятана некая сумма далеко не в рублях.
И в свободное от учебы время она продолжала нянчиться со мной, давала советы, выслушивала жалобы. Я мог позвонить ей в любое время суток, она никогда не послала бы меня в неизвестность.
Мое обожание Андрея дошло до критической отметки. Теперь я уже не мог сдерживаться на уроках, когда видел его за соседней партой. Уже несколько раз меня заставали за этим занятием, но всякий раз удавалось отшутиться. Мол, всю ночь не спал, пил-учил-гулял. Или задумался.
И чтобы выбросить пар, я однажды прямо на уроке написал Соньке письмо, в котором описал, что чувствую. Посылать его, я, конечно, не собирался, просто так, выпустил пар. Никаких подробностей там тоже не было. Но тут меня вызвали к доске, пришлось листок убрать, а когда вернулся, его уже не было. Я запаниковал. Имени там нет, но фраза "сидит передо мной" выдавала меня с головой. Кто взял письмо?
Оставшиеся уроки я пытался по лицам ребят определить, кто из них читал мое письмо, но каждый был погружен в свои дела, на меня никто не смотрел и ехидно не посмеивался. А когда я шел домой, меня возле школы поджидал Андрей.
- Значит, у меня под боком завелся мой фанат, - без предисловий начал он, с усмешкой глядя, как я краснею и что-то пытаюсь объяснить. - Ладно, пойдем ко мне. Я покажу тебе, как я живу. Фанат...
Последнее слово прозвучало как издевательство, но...
Но я пошел.
Потом была боль, ощущение его губ и рук, которые не приносили мне удовольствия, чувство унижения и безысходности, жар...
Он отшвырнул меня от себя и деловито натянул штаны.
- Прикольно получилось, - спокойно сказал он. А потом, увидев, что я не двигаюсь, легонько, но вовсе не в шутку пнул меня ногой. - Эй, это у тебя первый раз был, что ли?
Не оборачиваясь, я сжался в комочек и кивнул.
- Ну, девственник - это всегда интересно, какого бы пола он не был, - отметил он, награждая меня очередным пинком. - Одевайся. Завтра опять придешь. Натренирую тебя. Как тебя, кстати, зовут?
Я не помню, как оказался на улице. Боль шла по всему телу, сзади все горело, но еще противнее было оттого, что он, унизив и растоптав меня, даже не знал, кто я. Или знал, но намеренно оскорблял?
Но на следующий день я опять оказался в его комнате. Он довольно усмехнулся и опрокинул меня на кровать.
Я боялся рассказывать Соньке, но она и сама все поняла, когда я приехал к ней.
- Это случилось, - сказала она.
Я кивнул.
- Что-то не похоже, чтобы ты был счастлив. Или он не спрашивал твоего согласия? Ну, зная тебя, я не буду предлагать свою помощь. Ты все равно не захочешь, чтобы я за тебя заступалась. Марик, мне больно видеть тебя таким. Может, тебе не стоит с ним вообще общаться?
Примерно через месяц я шел к нему домой, как он велел, но по дороге встретил приятелей. Они утянули меня отмечать чей-то день рождения. Естественно к Андрею я так и не попал. Оказалось, что он видел, как я пошел с ребятами. На следующий день он избил меня, притащил к себе домой и...
Я был его игрушкой. Его собственностью. Ему и в голову не приходило спрашивать моего согласия или мнения.
Один раз я попытался сказать, что больше не хочу иметь с ним дел. Тогда он зажал меня в мужском туалете и крепко избил. А потом повалили на пол и стал стягивать штаны. Ему было все рано, что сейчас сюда могут зайти. Он рычал, шипел, ругался сквозь зубы. На мои слезы ему было наплевать. И вечером снова велел прийти к нему.
Самым противным было то, что применять силу ему было необязательно. Я бы не смог от него уйти.
И однажды я понял, что мне все равно. Я стал равнодушен к тому, что он со мной делает. Андрей видел это, злился, но поделать со мной ничего не мог.
Потом были экзамены, выпускной, вручение дипломов.
- Эй, - грубо окликнул меня Андрей. - В августе переезжаешь ко мне. Мне неохота тебя вылавливать, понял?
- Понял-понял, - махнул рукой я.
Это был последний раз, когда мы виделись. Уйти от него оказалось очень легко. Сонька сама собрала мою сумку и перевезла к себе на квартиру, где жила на время учебы, не желая ютиться в общаге. Там я стал готовиться к поступлению в институт, стал подрабатывать в офисе курьером и, кажется, навсегда позабыл о прошлом. Сонькина мама регулярно нам звонила, рассказывала последние новости.
Когда в августе Андрей вернулся в город, он пытался меня найти, сунулся ко всем знакомым, одноклассникам, даже к классной. Но моего нового адреса не знал никто. Если бы он слушал то, что я ему говорю, то знал бы о Соньке. Но...
Потом он куда-то пропал. Ходили разные слухи, чем он теперь занимается, но точно ничего сказать никто не мог. Я успокоился.
А через два года решился на операцию по смене пола. Теперь я - Сонина Мария Андреевна. Мои родители долго не могли этого принять. Я взял...а с них клятву, что они никогда и никому ничего про меня не расскажут. Когда я звоню бывшим приятелям, то стараюсь говорить более низким голосом. Я никогда не была на встрече выпускников. В институт я поступала уже с женским паспортом. Никто из моих новых друзей не знает, что когда-то я была мужчиной, а старые приятели уверены, что я тяжело болен и не могу приехать.
И вот теперь, когда я уже привыкла быть Маруськой, появляется тот, кто зовет меня Мариком! Я не могу!
Мы с Сонькой вернулись в город, хотя в запасе был еще один выходной. Мне не хотелось бы снова столкнуться с ним. Думаю, я бы не выдержала и все ему рассказала.
Днем позвонила мама. Она легче отца приняла тот факт, что у нее теперь не сын, а дочь.
- Марусь. Тут заходил твой бывший одноклассник. Что там у вас произошло?
- Что ты ему сказала? - пальцы впились в телефонную трубку. Я боялась услышать, что Андрей теперь все знает.
- Ну, - мать тяжело вздохнула. - Я не успела ему ничего сказать. А вот папа... Ну, ты же его знаешь...
Я фыркнула.
- Он сказал, что у него больше нет сына, да? Я прав? - когда речь шла об отношениях с отцом, я всегда говорила о себе в мужском роде.
Мама снова вздохнула.
- Да, но ты же понимаешь, папа скоро отойдет и поймет тебя...
- Пока, мам, я тебя люблю. Пожалуйста, не говори никому ничего, хорошо. Для всех я тяжело болею, хорошо?
- Хорошо, родная. Болей на здоровье, - мама иногда бывает на удивление нелогична...
Этот разговор меня успокоил. Значит, Андрей, все-таки что-то заподозрил, но папа со своей ненавистью к моей сущности развеял все сомнения.
Сонька - вот, кто мне сейчас нужен! Поговорим, потреплемся - и все пройдет. Утром в воскресенье она всегда дома.
Так. Спокойно. Теперь Андрей уверен, что меня нет в живых. Все!
Вот и хорошо.
Хорошо?
Я замерла прямо посреди проезжей части. Не обращая внимания на то, что для пешеходов уже горит красный.
- Дура, куда ты прешь? - завопил едва успевший затормозить водитель.
В три прыжка преодолев расстояние до обочины, я попыталась отдышаться. Внезапно в глазах защипало, и через минуту я уже от души ревела, прислонившись лбом к закрытому киоску на остановке.
Успокоилась я быстро. Такие бури эмоций у меня редкость, и, по счастью, они очень быстро проходят. Я деловито заглянула в карманное зеркальце. Нет, ехать к Соньке в таком виде нельзя. Нос распух, глаза красные, нижняя губа прокушена... Ужас!
И я вернулась домой.
Мне понадобилось почти три месяца, чтобы перестать ежеминутно думать о нем. Холодным воскресным утром я возвращалась от Соньки на первом автобусе. Заспанный кондуктор мельком взглянул на мой проездной и скрылся в водительской кабине.
Вечеринка по случаю Сониного дня рождения затянулась до утра субботы, потом мы отсыпались, приводили квартиру в порядок, делали второй заход... спать завалились уже под утро в воскресенье, но в шесть утра я тихонько выскользнула из квартиры и отправилась домой, понимая, что для сестры и третий круг - вполне закономерное явление. Она вообще не пила, но развлекаться любила. И вся компания, которая вповалку спала в ее квартире, с удовольствием к ней присоединится.
Я вытряхнулась на остановку раньше, у круглосуточного магазина, потому как если я приеду домой, мне будет дико лень снова выходить и топать за продуктами, а в холодильнике - хоть шаром покати.
Дождь зарядил сильнее, поэтому возвращалась к остановке я уже приличным галопом, перепрыгивая через лужи и стараясь не уронить ни один из пакетов. Мимо магазина прошел человек. Что-то в нем мне показалось знакомым, и я, уже пристроив пакеты на мокрую лавку, попыталась понять, кто это. А сообразив, чуть не выпустила ручки.
Засунув руки глубоко в карманы расстегнутой куртки и ссутулившись, Андрей брел по щиколотку в воде и даже не пытался спрятаться от дождя под крышами ларьков и магазинов. Весь его вид выражал отчаяние. У меня сжалось сердце.
Этот сильный, уверенный, веселый молодой человек, которого я никогда не видела без легкой ухмылки превосходства на лице, пошатываясь и еле переставляя ноги, брел под дождем, словно ничто в этом мире его уже не волновало.
Тело сработало раньше головы. Я осознала, что догоняю его, хватаю за рукав, и услышала свой вопрос:
- С вами все в порядке?
Он поднял пустые глаза и посмотрел куда-то мимо меня. Потом нехотя кивнул и сделал попытку вырваться.
- Да что с тобой? - рявкнула я, не давая ему уйти.
Вдруг он как-то обмяк и начал сползать на землю, отчаянно цепляясь за меня. От неожиданности я растерялась и дала ему упасть. Андрей тяжело осел на асфальт.
Как из-под земли рядом нарисовалась милицейская машина.
- Что у вас тут?
- Да вот, - я растерянно развела руками, пытаясь придумать объяснение. Мне помог водитель ментовской машины.
- Муж перебрал?
- Ага, у сестры день рождения был, - подхватила я. - Пока за продуктами ходила, он тут вообще... Вон там мой дом. Не поможете, а?
Женская улыбка творит чудеса. Андрея подняли, отряхнули и в четыре руки загрузили на заднее сиденье машины. Туда же водрузили и меня. Потом услужливо вызвали лифт, но, отговорившись делами, подниматься в квартиру не стали. Оно и хорошо, а то я уже устала от их шуточек.
Моя соседка - тетя Света, врач по профессии. С трудом водрузив Андрея на диван в большой комнате, я кинулась к ней. По счастью, на пенсии она все равно встает рано, поэтому была у меня уже через пять минут.
Андрей не приходил в сознание. Меня это напугало, я начала метаться по комнате.
- Перестань заламывать руки! - приструнила меня тетя Света. - С ним все в порядке. Просто он явно давно не ел и не спал нормально. Ну и простуда для полного счастья. И если ты успокоишься, то могила в ближайшие дни ему не грозит.
Я замолкла. Она отвела меня на кухню и потребовала чаю с кексом для себя и валерианки для меня.
- Значит так, пусть поспит, сколько сможет, потом вольешь в него бульон, померяешь температуру и снова позовешь меня. Посмотрим, что ему можно будет давать от кашля, если он у него начнется, - она отставила чашку и серьезно посмотрела на меня. - Это твой приятель?
- Да, - ответила я, убедившись, что дверь в комнату плотно прикрыта. - Мы учились в одном классе. Потом несколько лет не виделись.
- А сегодня ты подобрала его полуживого на улице и собираешься лечить и выхаживать? - тетя Света нахмурилась. - Не дело ты затеяла, Маруська.
- Я люблю его, - я замерла.
Неужели я все еще... но... Но это правда. И я внезапно перестала себе сопротивляться.
- Я так и поняла, - усмехнулась старушка. - Ладно, я завтра еще зайду, но будить его пока не стоит. Пока сам не проснется, чтоб не шумела у меня!
Она погрозила мне пухлым пальчиком.
- Но мне завтра на лекции с утра... - промямлила я. - Может, вы посидите с ним?
- Ему не требуется ежеминутного присмотра. Когда проснется, все равно будет чувствовать слабость, поэтому уйти никуда не сможет. Можешь спрятать его штаны, если тебе неймется. Не морочь себе и мне голову!
Андрей проспал больше суток. В понедельник вечером, когда я мыла кастрюлю от остатков растреклятого бульона, который умудрился пригореть, я услышала позади себя шаги и обернулась.
- Добрый... вечер, - не сразу сориентировался он.
- Добрый, - кивнула я, выключая воду и вытирая руки.
- Как я сюда попал? Вы ведь... я вас где-то видел?
- На даче у Сурикова. Вы там комнату снимали. А мы праздновать приехали, помните?
Андрей покачал головой, но ответ этому жесту противоречил.
- Помню. Я еще тогда вас напугал, да? Прошу прощения.
Его ощутимо качнуло. Я подпихнула своего гостя к столу и усадила на угловой диванчик. Глаза Андрея блестели, щеки были красными. Я дотронулась до его лба. Молодой человек дернулся.
- Что вы делаете?
- У вас температура, - что ни говори, а сейчас, когда я пробыла рядом с ним почти два дня, хоть он и спал, общаться с Андреем мне намного легче. Я как будто снова привыкла к нему. И стала чувствовать себя свободнее. В конце концов, я знала его очень и очень давно. Просто позабыла об этом.
- Перестань! - он отмахнулся от меня. - Что ты делаешь? Зачем ты со мной возишься? Как я тут оказался?
- Я встретила тебя на улице вчера. Тебе стало плохо, - терпеливо пояснила я, тоже переходя на "ты". - Вот я тебя и привезла сюда.
- Сюда?
- Это моя квартира. Кстати, меня зовут Маша...
- .. Марья Андреевна, - перебил он, усмехаясь. - Как видишь, я еще не полный идиот. Хоть и чуть не пропил остатки мозгов.
Чтобы спрятать лицо, я отвернулась и достала из холодильника бульон, приготовленный тетей Светой. Водрузив кастрюльку на плиту, я наконец смогла собраться с мыслями.
- Ты алкоголик?
- Как все грязные особи мужского пола, - хмыкнул он. - А что это так вкусно пахнет?
- Твоя еда. Соседка велела накормить тебя супом.
- А потом?
- Что "потом"? - не поняла я.
- Потом ты меня выгонишь?
- Еще не знаю, - честно ответила я.
В полном молчании он выпил свой бульон, сгрузил тарелку в раковину и уселся напротив меня.
- Итак?
- Что?
- Зачем ты притащила в дом незнакомого мужика? Или у тебя так плохо с личной жизнью?
Слова хлестнули как кнутом. Из глаз мгновенно брызнули слезы.
Да как он смеет! Кто дал ему право?! Гад! Мерзавец! Ненавижу! Ничуть не изменился!
Я вскочила на ноги.
- Ты спрашивал, что будет потом. Дак вот, "потом" наступило. Выметайся! Вон! - я была близка к тому, чтобы затопать ногами.
В эту минуту в дверь позвонили.
- О, судя по крикам, пациент пришел в себя, - жизнерадостно заявила тетя Света, вплывая в прихожую. - Вас же на весь подъезд слышно. Маруся, если я сказала, чтобы ты не шумела, пока твой друг спит, это не значит, что когда он проснулся, ты можешь своими криками переполошить полдома. А вы, молодой человек? Я начинаю думать, что без сознания вы гораздо приятнее в общении, нежели живой и здоровый.
Мы на пару покраснели. Что ни говори, а тетя Света - вылитая наша классная. Та тоже умудрялась так поставить на место спорщиков, что виноватыми себя чувствовали все присутствующие, включая свидетелей и жертв.
Тетя Света удалилась ближе к ночи, пообещав заглянуть завтра. Это означало, что Андрей все еще остается у меня. Я была рада этому.
Неделя прошла спокойно. Когда я приходила с учебы или с работы, Андрей ждал меня на кухне, расспрашивал о прошедшем дне, четко рапортовал о визитах тети Светы и выговорах, которые он от нее получил. Последний раз ему в вину поставили то, что он не готовит к моему приходу ужин. Поэтому на столе стояла миска с салатом, а на плите шкворчала яичница.
- Вот так вот, - Андрей переставил сковородку на деревянную доску и развел руками. - Светлана Анатольевна сказала, что потом обязательно у тебя спросит, что ты ела. Так что ты это... того... Ты чего?
Я замерла на пороге кухни, не в силах совладать с собой. Никогда в жизни он не заботился обо мне. Ему всегда было наплевать на меня. Когда в марте меня свалила простуда, никто из класса не пришел. Все были уверены, что меня навещает Андрей, и не хотели создавать в моей квартире толпу. А он так и не появился, да еще и напустился на меня потом за то, что я все это время к нему не приходил.
- Не надо, - убито прошептала я. - Не меняйся... Не надо... Я привыкла... не меняйся... Не становись правильным...
- Да что с тобой?
Андрей подскочил ко мне и попытался заставить войти в кухню, но я шарахнулась от него и чуть не сшибла стойку для обуви в прихожей. Он едва успел меня подхватить.
Время остановилось.
Сердце вдруг забилось втрое сильнее, заглушая все звуки на свете. Дыхание Андрея коснулось моей щеки, серые глаза внимательно смотрели на меня. А на дне... на дне их разгоралось забытое, но все равно такое знакомое мне пламя. Он выругался себе под нос, вернул мне вертикальное положение и отступил на шаг.
Попытался отступить.
Я шагнула вслед за ним. Андрей растерялся всего на мгновение. Потом крепко прижал меня к себе, запустил одну руку в волосы и легонько коснулся губ, словно ему еще нужно было мое разрешение.
Раньше Андрей никогда меня не целовал, и теперь, внезапно распробовав пьянящий вкус его губ, я сразу ослабела, ноги подкосились, но он не дал мне упасть.
- Еще немного, и я не смогу остановиться, - услышала я его голос.
- И не надо...
Я сделала несколько шагов назад, и мы оказались в моей спальне. Сразу стало жарко и душно, словно в комнате кончился кислород. Кровать была горячей, наши тела были горячими, воздух был горячим.
Я и представить не могла, насколько то, что у нас было раньше, отличается от этого. И дело даже не в анатомии. Просто сейчас он словно отдавал мне часть себя, открывая свою душу. Это не был банальный секс - мы действительно любили друг друга. В какой-то момент Андрей замер и отстранился.
- У тебя первый раз?
Я не знала, что ответить. Любой ответ был бы правдой. Я никогда не знала никого, кроме него, и в теле девушки ни с кем не спала. Как будто ждала его.
- Прости, я буду осторожен.
И все продолжилось.
Я не знаю, что случилось. Было ли дело в том, что теперь мое тело было другим, или в том, что он снова был рядом, но раньше я ничего подобного не испытывала. Горячая волна разлилась от живота до самых кончиков пальцев, прошла по спине, заставляя меня выгибаться, и мир рассыпался на тысячи осколков.
- Маруся,- услышала я его тихий шепот.
Я лениво перекатилась на бок и приподнялась на локте, заглядывая ему в лицо. Его глаза смеялись, а весь вид выражал полное взаимопонимание с самим собой. Меня переполняла гордость, что это я смогла сделать его таким счастливым.
- Как ощущения? - спросил он, с удовольствием разглядывая мою покрасневшую от смущения мордашку.
- Не знаю, это никак не похоже на то, что я об этом думала.
- Лучше? Или хуже? - он подмял меня под себя и прошептал в самое ухо. - Ты не ответила.
- И не собиралась, - я ласково провела ладонью по его груди, остановила ее напротив сердца и медленно развела пальцы.
Он дернулся, словно я сделала ему больно, отпустил меня и сел.
- Ты чего? - испуганно спросила я. Он весь дрожал. И я внезапно поняла.
Когда-то давно он потребовал, чтобы я сделал ему приятно и положил мою ладонь себе на грудь. Тогда мне и самому этого хотелось. И я сделала те же движения, что и сейчас. Идиотка!
- Знаешь, почему я бродил по улицам? - вдруг спросил Андрей, не глядя на меня. - Когда-то давно у меня был друг. Он был очень похож на тебя, и на даче я принял тебя за Мартына. Потом его родители сказали мне, что он умер. А я... я такой дурак... Мы с ним... ну... он был моим фанатом и я подумал, что такой возможностью грех не воспользоваться...
Он мельком взглянул на меня. Я села рядом с ним, но Андрей не позволил мне взять его за руку.
- То, что я сейчас скажу... это будет тебе неприятно, я знаю. Ты меня возненавидишь. Я использовал его. Потом он исчез, а я нигде не мог его найти. И понял, как мне плохо без него.
- А ты... искал?
- Искал. Но Мартын как сквозь землю провалился. И я понял, как мало о нем знал. Я никогда его не слушал, не желала ничего знать. И даже не знал, есть ли у него друзья, родственники... И вот летом я встретил тебя. Ты очень на него похожа. Пока я не увидел, что на тебе юбка, я и не мог подумать, что ты - не Мартын. Мне казалось, что я уже все забыл, но я вновь и вновь представлял себя Мартына и тебя. Я чуть не спился. Я хотел умереть. И вдруг появилась ты. Представь, каково это - человек, о котором ты постоянно думаешь, стоит перед тобой.
Я понимала его. Понимала лучше, чем кто-либо другой на этой земле. Он сам появился передо мной как раз в тот момент, когда я пыталась выбросить его из головы.
- А теперь еще и это, - глухо продолжил он. - Мартын когда-то сделал то же самое, что и ты сейчас. И я вновь его вспомнил. Я и сам не понял, когда успел так к нему привязаться. Прости, это подло по отношению к тебе, но то, что между нами произошло... кажется, это из-за того, что ты так на него похожа. Я... я... не волнуйся, я сейчас уйду. Если я могу что-то сделать, чтобы...
- Останься, - попросила я. - Останься здесь. Не уходи.
- Идиотка! Ты что, не понимаешь? Ты всего лишь похожа на кого-то! Ты хочешь быть заменой?!
Он вскочил на ноги и принялся собирать с пола свою одежду. Пять секунд спустя он вылетел в коридор и хлопнул кухонной дверью. Наспех натянув на себя джинсы и майку, я выскочила следом за ним. Андрей достал из холодильника водку и снимал с сушилки стакан.
- Андрей...
- Не подходи, - жалобно попросил он. - Стой там. Мне и без того нелегко.
- Посмотри на меня внимательно!
- Нет...
- Посмотри! - приказала я.
Он неохотно подчинился. Медленно, словно сопротивляясь невидимым путам, сдерживающим его, он поднял голову и замер, рассматривая меня. Все, пути назад нет. Я не имею права промолчать и ничего ему не рассказать. Я зажмурилась, собираясь с силами.
- Это я должна просить у тебя прощения, - он смотрел удивленно, и я снова заговорила о себе в мужском роде. - Я не имел права испаряться, ничего тебе не сказав. Но я так боялся твоего гнева, я же помню, как ты сердился тогда, из-за дня рождения. Вот я и уехал к Соне. Потом поступил в университет и...
- Марик?.. - выдохнул Андрей.
- Можно и так сказать, - я виновато пожала плечами. - Я же не знал, что ты меня ищешь. Я думал, тебе на меня наплевать...
Я шумно выдохнула и прижалась к нему всем телом. Андрей словно окаменел.
- Я так по тебе скучала! Если бы ты знал... Я люблю тебя.
Он резко отшатнулся.
- Что? Но я думал, ты меня ненавидишь. После всего, что я с тобой сделал...
- Я любила тебя тогда. Люблю и сейчас. Я не стала бы тебя здесь удерживать, если бы не любила. Я просто боялась, что однажды ты вышвырнешь меня вон, и решила уйти раньше, чем это случится.
В следующую секунду я оказалась в таком крепком объятии, что ребра затрещали. Андрей был зол, очень зол. Но теперь я почему-то его не боялась.
- Идиот... ка, - прошептал он. - Только я начал понимать, что не смогу без тебя жить, как ты исчезаешь в неизвестности!
- Но я думала, что ты никогда не сможешь...
- Идиотка, - снова сказал он. - Я был готов пожертвовать своим обликом плейбоя и заявить, что люблю парня, а ты... мало того, что ты просто испаряешься, так теперь выясняется, что мое самопожертвование никому не нужно?
В его голосе зазвучал смех. Я воодушевилась.
- После операции... - при этих словах его руки напряглись, а жилка на шее запульсировала, - ... мне сразу стало легче жить. Я даже думала о том, чтобы приехать домой и поговорить с тобой. И взяла себе отчество... чтобы быть с тобой хоть как-то связанной. И когда узнала, что ты снимаешь там комнату, я согласилась поехать на эту дачу. Я и представить не могла, какое впечатление на меня произведет наша встреча! Я просто...
- Я люблю тебя, - вдруг перебил меня Андрей. - Я должен был сказать тебе это еще тогда, в школе, но не смог. Поэтому говорю только сейчас.
И он снова привлек меня к себе. Поцелуй продолжался так долго, что я начала задыхаться. Наконец он отпустил меня.
- Я очень хотел тебя найти, но и не думал, что это может оказаться так приятно.
- Раз уж мы все выяснили, может, вернемся?
- Вернемся? - переспросил Андрей.
- В кровать, - пояснила я и покраснела, осознав двусмысленность своего предложения. - Я босиком, а отопление еще не включили.
Он ухмыльнулся и поднял меня на руки.
Ну кто же знал, что на кухне можно не только готовить?
- Я не приеду! - вопила я Соньке в телефон, стараясь перекричать мужское пение, доносившееся из душа. - Не смогу!
- Почему? - орала она в ответ. - Кто там у тебя? Я слышу мужской голос!
- Андрей! - ответила я уже тише, поскольку шум воды стих.
- Что? - показалась из ванной лохматая мокрая голова.
- Я не тебе, - отмахнулась я. Состроив обиженную физиономию, Андрей скрылся.
- Смоляков?! - вопль был такой, что мне пришлось отнять трубку от уха. - И он все знает? Орет?
Андрей уселся на диван и потянул меня к себе на колени, я едва не уронила трубку. Он ее немедленно перехватил.
- Знает, - ответил он за меня. - Но уже не орет.
В трубке ехидно хмыкнули.
- Что она сказала? - лениво переспросила я, когда Андрей, выслушав от Соньки целую отповедь, нажал "отбой".
- Что-то вроде "Совет да любовь", - последовал ответ.