Фрог Джулия : другие произведения.

По мужеству и дань

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Целый текст авторского романа, который выкладывался на "Прозе" по главам.
  
  
  
  
  
   ПРОЛОГ.
  
  
  
  
  
  
   И ненавидим мы, и любим мы случайно,
   Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви.
   И царствует в душе какой-то холод тайный,
   Когда огонь кипит в крови.
  
   М.Ю. Лермонтов.
  
  
  
   Древний лес был молчалив этим часом. Казалось, и зверь и человек не сговорившись, притаились под его глубоким пологом, ожидая своего времени. Могучие стволы деревьев - хозяев леса, стояли соприкасаясь ветками, как воины побратимы, в ожидании нападения врага. Рука об руку, связанные на крови, и честью своей. Недаром природа и человек похожи друг на друга там, где они просуществовали много веков рядом.
   Но тот, кто вьехал под кроны зеленых великанов, не был лесным жителем. С первого взгляда в нем можно было узнать витязя, по справной кольчуге и шлему, не говоря уже о коне, достойном князя. Всадник был в расцвете лет, высок, строен, красив лицом. Из под конусообразного шлема вились каштановые короткие кудри. Глаза витязя в сумерках леса казались темными. Он хмурился и внимательно осматривал местность, словно искал чьи-то следы. Короткая, густая бородка обрамлявшая молодое лицо, придавала незнакомцу больше лет на вид, чем ему было на самом деле. Меч притороченный к седлу говорил о том, что витязь не опасался нападения.
   Скоро он спешился и пошел вперед, осторожно ведя коня под уздцы, задевая острым концом шлема за ветки, и слегка наклоняясь вперед, чтобы не шуметь. На растоянии перестрела витязь остановился, заметив лежащего на мху человека. Подождав немного, витязь подошел ближе, и увидел страшную рану на теле незнакомца. Словно какой-то богатырь нанес ему удар с невероятной силой, рубя с плеча.
   А лес по прежнему молчал, не оглашаясь звуками боя. Воин опоздал, здесь справились без него.
   Пройдя еще немного он увидел за деревьями тех, кого искал...
   Перед ним открылась картина недавно прошедшего боя. Пол часа назад пролилась кровь, оросив землю. Победители стояли в стороне от распростертого на мху побежденного. Над ним склонилась девушка, сидевшая рядом на коленях. Пелена каштановых волос скрывала ее лицо, но витязь ехал именно за ней. Его рука потянулась к мечу, ноги обутые в кожанные сапоги бесшумно ступали по мху.
   -Герд, сестра, - громко позвал пришедший, выходя из-за стволов деревьев.
   Девушка резко повернула голову, тряхнув волосами, красивое лицо исказилось злобой и тайной болью. В темно-синих глазах заплясали демонические искорки. Она как будто не узнавала того, кто позвал ее по имени.
   -Герд, - сново повторил воин на этот раз мягче, с пониманием происходящего.
   Он шагнул к девушке ближе, окинув взглядом распростертого на земле белокурого великана, со стрелой в груди, и несколькими ранами на руках и правой ноге. Витязь опустился рядом с сестрой, положив меч около себя и заглядывая в ее невидящие глаза, спросил.
   -Что ты видела?
   Герд молчала.
   Брат взял ее за плечи и тихонько встряхнул.
   -Приди в себя! Клянусь Одином, твоя душа что-то забыла на земле, и не уйдет так скоро!
   Девушка стала вырываться.
   -Пусти, мне больно!
   -Опять взялась за старое, - витязь почувствовал, как в нем нарастает гнев, - что ты наделала!..
   Герд отползла в сторону не боясь запачкать ткань дорогого платья.
   -Ты заманила Радимира придумав свой плен, натравила на него эту свору!
   Воин указал рукой на стоящих до сих пор в стороне людей. Эти девять человек промышляли разбоем. То было время, когда каждый держал за пазухой дубинку, если не было меча или секиры. Время, когда не спасали стены дома. Люди покидали свои жилища, чтобы не быть в них застигнутыми. Поборники дани, были не менее ненавистны, чем разбойники. Свободный человек защищал свою землю до конца, своего или конца врага. Всяк, кто держал оружие, пускал его в ход.
   Девять разбойников встреченных в лесу витязем, одолели его, благодаря предательству Герд и своей численностью. Теперь они стояли и смотрели на брата с сестрой, в чьих жилах текла варяжская кровь. Слова витязя им не понравились. И без того злые лица их сделались темными, как небо, когда Перун кидает свои стрелы на землю.
   Герд с достоинством поднялась с колен откинув каштановые волосы на спину.
   -Русич сам виноват, Аскольд, - сказала она брату.
   Варяг вскочил на ноги, сжимая меч вынутый из ножен.
   -Это бабьи домыслы. Радимир могучий воин и хороший друг, он никогда не принадлежал тебе!
   Эти слова причинили Герд новые страдания.
   -Ты прав. Вот за это он и поплатится...
   -Довольно. В своей мести ты нашла безумие, а в пророчествах правду, - Аскольд направился с мечом в руках в сторону разбойников увидев, что один из них хочет забрать коня Радимира.
   Стоявшие впереди подняли секиры, не желая отпускать трофей.
   -Не пугай ты нас, витязь, - насмешливо сказал один, - не то, ляжешь рядом со своим братом на мох.
   -Трофей один, вас много, - ответил Аскольд не опуская меча, но и не пуская его в ход.
   -Продадим, а того, что за него дадут, нам хватит, - сказал самый словоохотливый из разбойников.
   -Что вам посулила Герд за Радимира? - нахмурившись спросил варяг.
   -Долгие лета и удачной охоты. Если же встанут на моем пути, я передумаю, - послышался голос девушки за спиной Аскольда.
   Герд встала перед вооруженными мужчинами устремив на них синие глаза. И вид ее хрупкой фигуры и этот взгляд возымели больше действия на разбойников, чем меч воина. Они стали покладистее. Видно Герд пользовалась уважением у таких людей, не первый раз прибегая к их услугами. Она была известной им пророчицей и ведуньей. Простой люд боялся грома с небес и других природных явлений, больше чем воина с мечом. Аскольд понимал это, но и уступать не хотел.
   -Отдайте коня, - велел он.
   -Конь наш, - ответили ему с дубинками.
   -Заплати им, - неожиданно резко сказала Герд.
   Брат с удивлением вос зарился на нее, но заметив что-то в знакомых чертах и голосе, уступил. В девушке была тайная сила, которой покорялись, познавшие ее. Она подчиняла себе. И только Радимир не признал эту силу, за что и поплатился. Аскольд достал мешочек в котором звякнули монеты.
   -Коня за золото, - севшим голосом сказа он протягивая мешочек, - из самого Царьграда.
   Сразу несколько рук потянулось за новой добычей. Но витязь ловко перевернул мешочек, и монеты посыпались на землю. Разбойники кинулись их собирать, взвешивая на ладонях и пробуя на зуб. Аскольд подошел к коню побратима, и взяв его под уздцы с презрением обошел ползающих на коленях людей.
   Он словно забыл, как делят добычу на пепелище дома побежденного. Скоро все монеты были собраны и разбойники помня уговор с Герд, скрылись за деревьями, унося на плечах дубинки и секиры, а за пазухой золото. След презрения еще оставался на красивом лице Аскольда когда он вернулся к сестре. Герд сново склонилась над Радимиром. У нее был такой взгляд, словно она видела его впервые, припоминая о случившимся. Радимир и Герд ехали по лесу, воин не подозревал о сговоре девушки с разбойниками. Герд отъехала в сторону и стала звать на помощь. Могуч Радимир, но был без кольчуги в тот момент. А меч оставался в ножнах. Витязя заарканили, в него пускали стрелы. Наконец его удалось стащить с седла. Он встал на ноги и попытался охваченный веревками, как змеями, дотянутся до меча. Сильные пальцы нащупали рукоятку и выдернули меч из ножен. Тот человек, которого видел Аскольд недалеко отсюда, упал первым, перерубленный страшным ударом от плеча до лопатки. Опять в витязя полетели стрелы, на этот раз нашедшие свою цель. Радимир пошатнулся. Его окружили девять человек и один изловчившись, опустил свою дубинку могучему воину на голову...
   Герд стояла за деревом, и только оно слышало кому молилась девушка во время неравного боя. Призывала ли она Перуна на помощь воину, ужаснувшись содеянному, или обращалась к Чернобогу?
   Теперь жертва ее непонятной любви, лежала в лесу перед ревнивицей. Сквозь загар русича уже проступила характерная бледность. Кровь сочилась из ран на руке и ноге. Тени от ресниц рисовали круги под глазами. В том месте куда пришелся удар дубинки по голове, кровь уже загустела слепив светло-русые волосы.
   -Любуешься делом своих рук, - сказал Аскольд, - но теперь его придется отдать земле...
   -Нет, - ответила спокойно Герд, - он еще жив.
   -Тогда спаси его, - с живостью откликнулся варяг, - безумная Герд, сделай доброе дело... хоть раз, не только для себя. Он не узнает, кто хотел его смерти...
   -Он и не узнает, - тихо сказала девушка вынимая из-за пояса кинжал с рукояткой в виде змея грызущего корни могучего дерева.
   Герд подняла его над раненым с намерением вонзить блестящее жало в сердце витязя.
   -Остановись!..
   Аскольд перехватил тонкую руку и сжал, не давая опустится лезвию.
   -Он еще может быть твоим, если ты дашь ему вторую жизнь. Здесь в лесу, он забудет Марью. Сделай так, ты можешь, мать учила тебя всему!
   Герд усмехнулась услышав такую веру в ее силы.
   -Пусти, я сделаю, как ты просишь.
   -Нет, как ты хочешь сама, - Аскольд отпустил руку сестры, - я знаю, ты что-то видела в своих видениях, и про Радимира. Но хоть раз сделай другому, не так, как тебе показали...
   Герд вздохнула, но кинжал убрала.
   -У этого леса есть уши и глаза, в нем таится древняя сила, заключенная в другой половине нашей крови, мне помогут, - туманно сказала Герд, и повернувшись на закат громко произнесла, словно заговорив с деревьями, как с живыми существами.
   -Воины леса, к вам обращается та, в чьих жилах течет кровь ее предков из рода Медведицы. Вы видите, она перед вами, и только ее брат, единственный родной человек есть у нее в этом мире. Она хочет вернутся к родному очагу, не забывая воздать должное Велесу, и поговорить с мудрым Златогором, ее дядей. Покажитесь воины леса, и примите сирот, как своих братьев, или убейте, чтобы наконец их души принял могучий хозяин леса под свою благодатную тень!
   При этих словах Аскольд опять взялся за мечь, чувствуя себя уязвлённым, напрасно кидая взоры по сторонам. Крепкие стрелы лесовиков пользовались громкой славой, и по праву. Древляне умели делать хорошие луки, и киевские князья брали дань этим оружием. Но еще большей славой пользовались широкие секиры, такие тяжелые, что держать их можно было только двумя руками. Они рассекали доспехи, и раскалывали шлемы. Вот только сами воины древлян доспехов не носили и даже кольчуги были не у всех старейшин. Но это слабое утешения для витязя окруженного невидимыми врагами. Стрела возможно пущенная с дерева, воткнулась в землю у ног Герд, другая просвистела над головой, словно родичи проверяли девушку на прочность и храбрость. Герд стояла с гордо поднятой головой. Она только жестом и взглядом остановила брата, готового выкрикнуть с дерзким вызовом, что нибудь такое, что не понравится лесным воинам.
   Через насколько минут после выпущенных стрел показались сами лучники. Их было пятеро. Сильные, чем-то похожие могучим сложением на деревья. Одежда древлян состояла из рубашек и холщевых штанов, перетянутых на талии кожанными ремнями, и заправленных внизу под сапоги. Лица незнакомцев безмятежные и спокойные казались не от мира сего.
   Аскольду померещилось, будто это вернулись древние воины из сказаний, чтобы спросить у людей, соблюдают ли они законы оставленные им.
   Длинные светлые волосы древляне собирали на затылке в хвост, а не брили, оставляя один клок впереди, как киевские князья. Не носили дети Велеса и серег в ушах, и другие золотые украшения, за неимением родового талисмана. Не опуская луков древляне остановились в нескольких шагах от брата с сестрой.
   -Ты звала нас, - сказал сильным грудным голосом один из них, что был постарше, - Пусть он опустит меч, - указал воин на Аскольда, - и мы не будем проливать родную кровь, как делают это князья на равнинах.
   -Дело чести пролить кровь того, кто не хочет подчиняться законной власти, - сквозь зубы произнес варяг.
   -Мечу выкованному за морем, и наемнику на службе у князя, грабившего свои земли, - хмуро сказал древлянин натягивая лук.
   -Подождите, - Герд шагнула вперед, и стрела наложенная о тетиву глянула на нее, как огромное жало, - мой брат вырос на этой земле. Его отец пришел из-за моря, но мать родилась в Искоростене... Аскольд поклялся в братской верности этому витязю.
   Девушка указала на Радимира.
   -Витязь жив, помогите перенести его в избу, где я смогу ухаживать за ним и поставить на ноги к сроку...
   -А вслед за ним явятся люди князя!
   -Князь потерял свою голову у большой реки, - резко произнесла девушка.
   От неожиданности Аскольд опустил меч.
   -Опять твои видения? Ты видела Святослава!
   Но сестра не обращая внимания на Аскольда стояла устремив свои синие глаза на древлянина. Тому показалось, что из ее глаз струится какой-то свет. Он подумал, что старейшина будет рад увидеть эту чудесную девушку. И Волга сказал.
   -Я отведу тебя, куда ты просишь, дочь нашего племени. Но твой брат останется здесь, если не отдаст свой меч. Никто не придет к нам с мечом, особенно тот, кто забыл свою родину в угоду золота, служа злому...
   -Дикарь, варяг никогда не выпускает свой меч из рук, иначе Один не примет его в свою обитель после смертельного боя!- воскликнул Аскольд.
   -Значит ты решил быть варягом и древлянская кровь в тебе превратилась в холодную воду не призывая к истине...
   -Что ты знаешь об истине сидя в своем лесу. Скоро ты превратишься в трухлявый пень не познав сладости победы над врагом, и того чувства, когда входишь в захваченный город, через большие ворота, перед этим накрепко закрытые! - горячился Аскольд подходя ближе к древлянам.
   Лучники отступили немного назад. Один из них пустил стрелу на близком расстоянии у ног витязя, и она ушла наконечником глубоко в землю. Аскольд остановился.
   -Вы не умеете воевать, - закончил он свою речь, - только тогда, во время похода на поганых хазар Святослав хотел сделать из вас воинов, но все в пустую. Даже этот великий воин не смог из волка сделать медведя, которому вы поклоняетесь!
   Это было сказано презрительно и насмешливо, Аскольд рисковал превратится в дикобраза из-за выпущенных древлянских стрел.
   -Довольно, брат, - сказала Герд опуская свою руку ему на плечо, - если ты не хочешь идти со мной в деревню, не надо. Поезжай в Киев, и скажи девице Марье, что витязь Радимир погиб, - радостно добавила Герд, больше ни чем не выдавая своего возбуждения.
   -Эта весть опечалит не только ее, - сказал Аскольд, - что я скажу воеводе и остальным?
   -Скажешь, что он пал от рук печенегов.
   -Это в древлянских-то лесах?
   -Не говори про древлянские земли, пусть ищут в другом месте, где можно взять дикую виру, дальше к степям...
   Аскольд посмотрел на сестру, как на помешенную, а она почти умоляюще, не обращая внимания на древлян, молвила дальше.
   -Дай мне время. Сбей их с моего следа, пусть надолго забудут о Радимире, а потом...
   -Он оживет, - усмехнулся Аскольд, - ты безумна, Герд, - повторил он уже сказанное.
   -Я это знаю, - немного печально ответила Герд, - такой родилась, русич только добавил хворосту в костер. Пламя от него сожжет нас обоих, или мы выйдем из него целыми и сильными, счастливыми, как боги.
   Аскольд тряхнул головой, словно отгоняя какое-то наваждение, вложил меч в ножны и вернулся к лошадям. Кинул последний взгляд на Радимира, и ему показалось, что тот шевельнулся. Тогда варяг поспешил убраться восвояси, пока русич не открыл глаза. Садясь на своего коня Аскольд чувствовал, что поступает не по братски по отношении к тому, кому клялся в верности на крови. Клятвопреступнику показалось, что даже взгляды древлян заговорили ему в спину "Предатель!". "Что мы делаем, сестра!"- подумал Аскольд "- Боги не любят когда их обманывают. Пытаясь изменить свою судьбу, человек становится их жертвой."
   Герд смотрела, как уезжает брат, уводя коня Радимира, и когда его не стало видно за деревьями, и не слышно шагов лошадиных копыт, она обратилась к древлянам.
   -Теперь мы одни, и больше никто не сможет узнать дороги в вашу деревню.
   -Кроме тебя, - Волга убрал лук вешая его на плечо, - я не верю тебе, девушка, и поэтому тебе завяжут глаза.
   -Я пленница? - с вызовом спросила Герд.
   -Это решит Златогор.
   -А его вы возьмете? - указала рукой на Радимира Герд.
   -Он не опасен, а если и вправду жив, то у нас в руках окажется киевский витязь. Если нет, не все ли равно, где он умрет. В лесу или в печенежских степях...
   Старший воин кивнул своим спутникам, и те положив луки на землю достали топоры и отправились рубить нижние ветки, чтобы сделать волокуши для раненого.
   Волга вынул из-за пазухи широкую ленту с тесьмой, похожую на ту, что повязывают незамужние девицы вокруг головы, и подошел к пленнице. Герд "впилась" глазами в его лицо, словно хотела прочитать его мысли и засмеялась.
   -Я не буду носить эту ленту, она уже предназначена для другой. Вот ты какой, воин. Подарком для одной лады завязываешь глаза другой, незнакомой, только что встреченной.
   Волга остановился с лентой в руке, на его сильном мужественном лице проступило замешательство, и удивление.
   -Откуда ты знаешь? - с легким благоговейным страхом спросил лесной житель.
   -Я все знаю, - ответила Герд кокетливо пожимая плечиком, - давай уже завязывай глаза, и я, так и быть, ничего не скажу твоей милой.
   Сильные, грубые пальцы Волги завязали узел поверх шелковых каштановых волос Герд, не расчитав сил, затянули сильнее. Девушка невольно подняла руку к повязке, почувствовав, как темнеет в глазах... но она сохранила другое зрение. Внутренее зрение, которым наградил ее хитрый Локи. Таким образом старание Волги, провести девушку неизвестными ей тропами пропали даром. Брат считал Герд безумной, но она была одарена видеть, то, что другим людям не дано. На Руси этим даром обладали те, кто немощен телом и умом. Но Герд сохранила в себе, и ум, и красоту, и этот дар. Она была опасной. Такой она стала когда полюбила Радимира, обратившись проклятием для любимого, когда поняла, что он не разделяет ее чувств. В ней могли ужиться два народа. И один побеждал другой, когда ей это было нужно. В ней бушевали волны северного моря, готовые унести с собой в пучину жертву страстей Герд, и молодая медведица, выходившая из чащи, жаждавшая захватить в свои объятия, пока не доступное ей существо.
   Герд захотела смерти Радимира, когда витязь посватался к дочери сотника - Марье. Теперь, когда Радимир оказался в ее власти и от нее зависело, жить ему или умереть, ненависть легко уступила любви. Герд всей душой жаждала обратить весь свой дар на завоевание витязя. Иначе зачем нужен этот дар, если нельзя сделать с одним человеком, то что хочется. А в глухом лесу древлян задуманное привести в исполнение было легче, чем вблизи Киева. Только люди могли ей помешать, но с вестью, уже летевшей стрелой до стольного града, о смерти князя Святослава около устья Днепра, и с тем что будет после гибели единого правителя, в стране с огромной территорией, и народами, живущими отдельно от других, как с иностранцами, пойдут времена смут и разделения власти. На фоне таких исторических событий, судьбы двух человек, покажутся крохотными, совсем незаметными.
   С такой мыслью, когда волокуши были готовы и Радимира положили на них двое дюжих молодцов, Герд пошла за раненым, как преданная жена. Она шла, так, словно лента на ее глазах была прозрачной и ничем не стесняла девушку.
   Волга шагал и оглядывался, дивясь на уверенную поступь Герд. Слишком уверенную. И у него появилось смутное чувство, что он ведет за собой в деревню беду.
  
  
  
  
  
   1 глава.
  
  
  
  
  
   В старинны годы люди были
   Совсем не то, что в наши дни;
   (Коль в мире есть любовь) любили
   Чистосердечные они.
   О древней верности, конечно,
   Слыхали как-нибудь и вы,
   Но как сказания молвы
   Все дело перепортят вечно,
   То я вам точный образец
   Хочу представить наконец.
  
  
   М. Ю. Лермонтов.
  
  
  
  
   Не проложенными тропами, незамеченными неискушенному в следопытском деле глазу, шли древляне и ведьма Герд, как прозвал девушку про себя Волга.
   Маленькие поселения, которые скрывались в дремучих лесах, не найденные княжеской дружиной, и не платившие по тому дань, оставались еще свободными и независимыми. Они не знали законы привезенные Рюриком, не строили терема с резными оконцами и крытыми переходами. Спины гордых древлян не сгибались перед князем, и лесные жители признавали только совет старейшин из своей деревни. Одним словом это племя славян сохраняло быт своих далеких предков, сопротивляясь там, где им навязывали свои законы мечом и огнем. Такой была деревня куда вошли лучники ведя вместо подстреленной дичи молодую девушку, с завязанными глазами. Но она видела, как наяву, низкие избы врытые в землю до половины сруба. Плоские кровли амбаров и скотных дворов, так же не выделялись своей высотой из общих строений. И только одна изба возвышалась над всеми. Она стояла за частоколом, и в ней жили молодые воины до поры возмужания. Герд видела в своих видениях и капище. На пологом холме стоял дубовый столб с головой на вершине, грубо вытесанной топором. Утоптанная земля вокруг столба была полита кровью животных. Рядом находились идолы поменьше, а на жердях висели черепа быков, баранов, коз. В этом месте чувствовалась какая-то сила и мрачность. Суровые края и без того забирали себе жертву. Тех, кто не смог приноровится к ним, оставшись на едине с холодными ветрами, молниями Перуна или белым снегом, покрывшим землю-кормилицу. А Чернобог мрачно усмехался, носясь над землей, и собирал свою черную дань...
   Волга и его воины повели Герд мимо изб, дальше, к дому старца Златогора. Дети игравшие на земле неподалеку, провожали взглядами высокую и сильную незнакомку, с развевавшимися на ветру каштановыми волосами. Все новое для них было чуждым. Взрослые рассказывали страшные истории про князей-убийц, чьи руки были по локоть в братской крови. Выглянувшая было из одного дама хозяйка, сделала жест, отгоняющий беду. Трое древлян встали на пути Волги.
   -Хороша добыча, - усмехнулся самый высокий из них, - девку поймал, охотник. То-то Горислава обрадуется.
   Волга сдвинул брови.
   -Она не одна, с ней раненый, - древлянин показал на большие ветки, где лежал витязь, - а ты, Верига, придержи свой язык, не то лишишься его.
   Усмешка исчезла с лица Вериги. Он двинулся на оскорбителя засучивая рукава, его спутники последовали за ним. Молодцы Волги отпустили волокуши и приготовились к драке. Видно между ними уже давно была вражда. В этот момент раздался стон с волокуш. Герд с быстротой молнии сорвала повязку с глаз и оказалась около раненого. Радимир повернул голову не открывая глаз, шевельнув пальцами рук.
   -Ты, - сказала тогда девушка обращаясь к Вериге, зашипев как змея, а потом к Волге, - и ты, можите драться пока не загоните друг друга по колено в землю, но если кто из вас тронет раненого, я проткну ему сердце Нидхеггом, и его душа не найдет пути к своему лесу!
   Драчуны были не робкого десятка, но вид девушки показался этим суеверным жителям леса, очень зловещим и пророческим.
   -Я без вас найду избу Златогора, - продолжила Герд в том же духе, и повернувшись спиной, пошла дальше одна.
   Верига тихо спросил Волгу.
   -Ты кого привел?
   -Ведьму, - ответил с сожалением недавний противник.
   Герд безошибочным чутьем нашла дом, ничем не отличавшийся от других. Она отворила дверь и нагнувшись, вошла в полутемную горницу. Только из маленького окошечка попадал свет в это человеческое жилье. Шкуры зверей покрывали стены, деревянное ложе то же было устлано ими. На полках стояла глинянная утварь, в деревянной колоде вода. На стене висел меч, и человек в железной кольчуге стоял спиной к вошедшей девушке, протягивая к нему руки, чтобы взять его. При звуке открываемой двери и шагов, он схватил оружие со стены, и обнажив широкое лезвие повернулся лицом к пришельцу. На Герд смотрел старик повидавший много зим и лет, с волосами припорошенными снегом старости, но не потерявший сил. Он мог с юношеской легкостью приподняв железный меч обрушить его на нарушителя покоя. Но вместо этого Златогор вложил меч в ножны, усмехаясь в бороду.
   -Ты пришла наконец, чтобы признать веру предков и поклониться старому человеку в ноги?
   -Нет.
   Златогора не рассердил этот короткий ответ.
   -Узнаю мою Герд. Я почувствовал, что ты идешь и вот, приготовился, - старик дотронулся своей рукой до кольчуги на груди, - Одному Чернобогу известно, что задумало мое дитятко.
   Старейшина повесил меч на место.
   -Говори, что на этот раз случилось, почему ты не дожидаясь на старом месте, явилась сюда, в деревню.
   Герд прошла от порога на середину избы.
   -Я хочу просить тебя, разрешить мне остаться в твоем доме.
   Старик погладил свои усы правой рукой. Его серые глаза не потеряли своего цвета со временем, и ярко выделялись по сравнению с белой бородой и волосами.
   -Что ты сделала? - на этот раз без усмешки спросил он.
   -Хотела погубить человека который не захотел моей любви, - прямо ответила дочь варяга.
   -Будь на твоем месте другая, я бы сказал, что это все бабья блаж, и со временем пройдет, но ты... ты убила его?
   -Нет. Он в деревне.
   -Ты привела его сюда!
   -Витязя принесли твои люди, - Герд повернулась к окну.
   Свет сделал ее волосы красными, а бледное лицо трогательно невинным, что не вязалось с тем, что она говорила.
   -Радимир сильно ранен, - продолжила Герд, - я выхожу его.
   -Твой любимый из княжеского рода, - недовольно сказал старик, - его будут искать и если найдут, дикая вира покажется легким наказанием...
   -Аскольд собьет их со следа и уведет в степи.
   -Твой брат все знает?
   -Да.
   -Он так и не признал рода своей матери?
   -Нет.
   -Ты и Аскольд несете опастность для моей деревни, - заключил Златогор, - ты, не признаешь никаких законов, Аскольду милы варяги и милости княжеские.
   -Из него можно будет сделать союзника со временем, - уверенно сказала Герд, - сосватав за него Злату.
   -Опять не то говоришь. Ты о деле говори. Если витязь останется жив, то встав на ноги он уйдет в свой Киев и вернется с дружиной, чтобы поработить нас! Пока князь Святослав воюет в чужих краях, мы живем как хотим, хищные взгляды стольного града направлены в другую сторону...
   -Глаза великого воина закрылись навсегда, - сказала Герд сново повернувшись лицом к старику, - ты будешь рад узнать, что сын ненавистной тобой княгини погиб от рук печенегов.
   -Это правда!? - глаза Златогора зажглись радостным огнем.
   -Я видела реку, ладьи и напавших неожиданно печенегов. Всех, кто были с князем, убили.
   -Одного... О великий Велес, это несправедливо, одного, а их еще трое, ее крови... внуки живы, а мое дитя погибло, когда княгиня взяла город!
   -Кто знает, что случится через день. Святослав правил один, а княжичей трое и каждый себе государь. Каждый хочет стать выше братьев. И княжич Владимир думает, как из робича сделаться князем, - задумчиво изрекла провидица словно уже заглядывая в будущее.
   -Твои слова правдивы бывают. Знаю по себе, нет горше и слаще власти. Чтож, будешь жить у меня, постелешь своему витязю вот тут, - Златогор указал на место у стены, - а совету я знаю, что сказать.
   Герд улыбнулась и вышла из избы. Только тут машинально опустив руку туда, где висел Нидхегг, она не почувствовала под ладонью свой кинжал. Немой страх роковой потери захлестнул девушку. Нидхегг был не просто оружием, он был ритуальным кинжалом. И потеря его могла означать в лучшем случае большие неприятности. Поэтому когда Герд дошла до того места, где оставила раненого Радимира и деревенских охотников, она не обратила внимание на двух девиц, стоявших около волокуш и с интересом смотревших на витязя. Ведьма с душой валькирии обратилась к воинам державшим волокуши (Верига и его воины удалились до ее прихода).
   -Несите его в дом Златогора, - властно приказала Герд и хотела уйти, но Волга встал перед ней, загородив дорогу.
   -Куда ты собралась? - грозно спросил воин, - хочешь привести в нашу деревню врагов!
   -Клянусь Велесом, единственным твоим опасным врагом буду я, - зло бросила ведьма, - и придет миг когда ты будешь мечтать о схватке с дюжиной врагов в бою, чем повстречаться со мной один на один.
   При этих словах девушки с корзинками в руках переглянулись и одна из них постарше, с русой косой, с волнением посмотрела на Волгу, что не ускользнуло от внимания Герд. И она знавшая, что это могло означать сказала с мрачной улыбкой.
   -Но если ты, воин, думаешь, что я сбегу, оставив тебе на растерзание своего нареченного, то можешь идти со мной. Только держишь подальше...
   Предупреждение еще больше напугало старшую девушку. Волга посмотрел на нее, но все же пошел за Герд. Покинутая провожала несчастным взглядом своего жениха. Подруга обняла ее за плечи.
   -Он вернется, - сказала она и тут же обратилась к охотникам, - куда несете раненого витязя?
   -В дом Златогора, - ответил один.
   -Почему к нам? Отец согласился?
   -Ведьма уговорила старейшину.
   -Какая ведьма?
   -Которую мы нашли в лесу. Мы выдели как на одного воина напали, их было много. Потом приехал еще один витязь...
   -Он победил всех? - почти с детским пылом откликнулась девушка.
   -Нет, он дал им золота и они ушли.
   -Нехороший воин, - сморщила носик маленькая красавица, - он должен был драться, а не сыпать золотом, правда Горислава?
   Но второй девушке было все равно, что сделал неизвестный ей витязь, она увидела в пыли на земле ленту, выброшенную Герд. Горислава с гневом посмотрела на нее, как на раздавленную змею.
   -Куда все же нам нести раненого, дочь Златогора? - спросил в конец растерявшийся деревенский молодец Савата стоявший справа от волокуш.
   -Куда приказала эта ведьма, - ответила девушка, - к дому Златогора. Я выспрошу у отца, кто она такая. Мой отец не даст себя обмануть морокам и девицам, пришедшим неизвестно откуда. Идем, Горислава, поможешь мне уложить раненого. Не сомневаюсь что из-за нее чуть не погиб этот витязь. Теперь ведьма выбрала себе другую жертву... ой, прости, Гориславушка, твой Волга вернется, - болтушка опять кинулась утешать подругу.
   Та слабо улыбнулась.
   -Довольно, Злата, ты ведешь себя как дитя малое. Вон молодцы смотрят на тебя, что подумают.
   Злата успокоилась искоса поглядывая на Савату. Но не на долго хватила ей степенства. У избы она бросилась в объятия к отцу, стоявшему на пороге у раскрытой двери. Златогор погладил ее по белокурой головке. В то же время его взгляд прошелся по молодым воинам переминавшимся с ноги на ногу у порога избы, и не увидев Герд, вернулся к дочери с отцовской лаской.
   -Хорошо ли ты прогулялась, Златушка?
   -Хорошо, отец, а здесь недалеко я встретила чужачку, которая сказала, что ты разрешил принести этого раненого к нам в избу.
   -Где она? - изменившимся голосом спросил Златогор.
   -Кто? - с деланной наивностью отозвалась Злата.
   -Чужачка.
   -Она то... да в лес ушла, может и не вернется, страшный взгляд у ней и голос, как скажет будто прикажет. Неужто она над тобой, отец, власть имеет?
   Златогор машинально опустил руку на плечо дочери, как слепой, опирающийся на поводыря, спрашивая куда идти.
   -Отец! - испугалась Злата, - что с тобой?
   -Несите витязя в дом, - сказал Златогор отворачиваясь от дочери и не обращая больше на нее внимания, перешагнул порог и пошел проч из своей избы.
   Зная отца Злата не стала его больше окликать. Воины втащили волокуши с раненым в горницу и оставили у стены. Савата бросил взгляд на Злату и потоптавшись у порога ушел, так ничего и не сказав. Девушки остались с раненым богатырем. Горислава опустилась на колени подле волокуш, рассматривая мужественное лицо незнакомца.
   -Что, красив? - лукаво спросила Злата, - ты смотри не влюбись, тебе не потягаться с ведьмой. Твое бедное сердечко не выдержит и ты превратишься в тень бродящую по лесам и будешь заманивать людей в чащу.
   На это Горислава ничего не ответила, не сводя взгляда с витязя.
   -Дай мне водицы, я оботру ему лицо, - попросила она подругу чуть помедлив.
   Злата взяла с крючка на стене деревянный ковш и зачерпнув воды из рядом стоявшей колоды подала Гориславе. Та намочила кусочек шкуры в ковше и поднесла к лицу витязя, чтобы обтереть уже запекшуюся кровь. Прохладная вода и прикосновения шкуры заставили раненого открыть глаза. Они оказались голубыми, как васильки на лугу. Но то, что промелькнуло в них, не было мирным. Эта голубизна оказалась жесткой и холодной (холодной по сравнению с пылающим лицом).
   -О Велес! - прошептала девушка.
   Сильная рука поднялась и пальцы сомкнулись на ее тонком запястье. Ковш упал на пол и вода разлилась на платье Гориславы. Та же сила потянула девушку вниз и она оказалась лицом к лицу с витязем. Голубые глаза словно хотели проникнуть в душу, до сих пор скрытую от всех и извлечь на свет самое потаенное.
   -Кто ты? - ясно спросил Радимир, - где твой меч?
   -Меч? - еще больше удивилась девушка, - у меня нет меча.
   -Мы сражались, - сказал бредивший, - ты давно хочешь моей смерти и в лесу напал на меня со своими людьми...
   -Нет! Я Горислава, девушка из деревни, - попыталась дозваться до сознания раненого Горислава.
   Сзади Злата вцепилась в подругу пытаясь вырвать ее из рук богатыря.
   -Го-ри-слава, - произнес Радимир и посмотрел на девушку словно искал в ней знакомые черты.
   -Да, ведь, как держит, - ворчала Злата, - словно клещ в нее вцепился.
   -Горислава... Герд, - тихо произнес Радимир и резко отпустил девушку. Она чуть не ткнулась лицом ему в грудь. Но удержалась и выпрямившись, гордо встала с колен и отошла от него.
   -Я испугалась было, - сказала Злата подруге, - но потом, он так на тебя посмотрел, что я поняла - не тронет.
   Горислава усмехнулась в бесполезном жесте отряхивая мокрый подол платья.
   -Все же лучше будет, если это останется у тебя, - и дочь Златогора подала Гориславе кинжал.
   Он был небольшой, но очень острый с рукояткой в виде змея и дерева. Змей изображался так натурально, что девушка дотронувшись до холодного железа отдернула руку, словно ее укусили.
   -Откуда ты его взяла?
   -Нашла в лесу, - ответила Злата, - возьми, так будет лучше.
   -Кому? - усмехнулась Горислава, все же принимая кинжал.
   -Тебе, - уверенно сказала подруга.
   -Герд... Герд, - услышали они голос бредившего, - Герд в плену, - он хотел встать, но силы вышедшие с кровью покинули его. Видно было, что эта беспомощность мучала его хуже жара.
   -Девушка... кто бы ты ни была скажи, где Герд?
   Горислава спрятала кинжал в корзинку, но ближе подходить к Радимиру не стала.
   -Я незнаю, - честно ответила она.
   -Герд увезли... как тогда... во время похода князя... печенеги... она вернулась, но на этот раз... я не успел... Герд как сестра мне... ее и честь я потерял... что скажет Аскольд, - метался на ветках бредивший Радимир.
   Поборов страх Горислава с состраданием склонилась над раненым положив прохладную ладонь ему на лоб.
   -Велес милостив к храбрым и сильным, - сказала девушка, - он хозяин леса и смотрит за тем, что творится в его землях. Ты найдешь свою сестру...
   Дверь отворилась. Хмурая Герд вошла в избу. Она не нашла Нидхегга и предчувствия неумолимых перемен тревожили ей душу. Увидев красивую древлянку около Радимира, она озлобилась.
   -Что ты здесь делаешь?! - накинулась Герд на девушку.
   -Тебе лучше приглядывать за ним, чем разгуливать по лесам, - Горислава убрала руку со лба успокоившегося Радимира, - он говорил о сестре, которая была в плену у печенегов...
   Эти слова еще больше разозлили Герд.
   -Как ты смеешь, древлянская девка, касаться моего прошлого, невольно вырвав его из уст раненого!..
   -Я ничего не вырывала!
   С вызовом Горислава встала напротив Герд. Древлянка не боялась, как тогда, когда Волга пошел на ее глазах в лес за ведьмой.
   -Уходи, - с угрозой прошипела Герд, - и никогда не попадайся на моем пути!
   -Ты мне ничего не сделаешь, я под защитой хозяина леса, - твердо сказала Горислава, - все твое колдовство обратится против тебя, земля, лес восстанут против того, кто использует злые чары. И ты не смеешь мне указывать где ходить и с кем видеться!
   В конце речи Горислава топнула ножкой схватила корзинку, где притаился Нидхегг и выбежала из горницы. Девушка бежала до самой околицы, как будто ее кто-то подгонял, чтобы отобрать этот странный и красивый кинжал... У крыльца беглянку ждал человек. Он повернулся, когда девушка тяжело дыша приблизилась к своему дому.
   -Горислава, - Волга протянул к ней руки.
   -Зачем пришел, - глухо произнесла девушка прижимая левую руку к груди, а в правой держа корзинку.
   -Я пришел, чтобы видеть тебя, - просто ответил воин, - ты моя невеста...
   -Не сватал, а жених, - усмехнулась Горислава.
   -Давно бы посватался если бы знал, что согласна. На все уговоры ты отвечаешь отказом.
   -Уходи, - тихо но твердо сказала девушка.
   -Гориславушка, - Волга положил свои ладони ей на плечи и придвинул девицу ближе к себе, - давно бы дарил подарки, если бы знал, что они будут приняты.
   -Давно-давно, - смеясь подразнила девушка, - знать все хочешь, но все заранее знают только боги, а ты, Волга, боишься зря по растрачиваться.
   Посмотрев в ее темные глаза воин встряхнул девушку за плечи, корзинка с ягодами упала на землю.
   -Ты в девках засиделась, моя славная. Только я один хотел взять тебя без приданого... А ты испугалась за меня, когда я пошел в лес за ведьмой!
   -Пусти, - вырвалась Горислава, ее карие глаза распахнулись, за черными ресницами пряталась глубокая бездна из которой вырвалось что-то незнакомое, неожиданное, стойкое, что нельзя было сломить, - я не боюсь твоей ведьмы и тебя!
   Горислава нагнулась и схватила с земли лежащий среди рассыпанных ягод Нидхегг. Она приставила лезвие к горлу оторопевшего Волги, который не ожидал, что до того кроткая девушка, станет размахивать острым кинжалом.
   -Ты ничтожный червяк, твое место на земле, а я хочу летать. Твои оковы могли меня приковать к этому месту. Но теперь я вырвалась, я свободна... и не ходи за мной, не то я проткну тебя... этим!..
   Горислава убрала лезвие от горла не состоявшегося жениха и пробежав мимо него в избу, яростно хлопнула дверью. Волга рванулся вперед и дернул дверь.
   -Горислава, никто тебя не примет так, как я. Это мое последнее слово, которое ты будешь помнить до старости своей одинокой и никому не нужной. Старость придет к тебе и краса твоя померкнет!
   Девушка стояла за дверью запертой на щеколду, прижимая Нидхегг к груди. В щелку двери она видела метавшегося, рассерженного Волгу. Слезинка скатилась из под ресниц Гориславы и упала на лезвие. Нидхегг еще никогда не принимал такой жертвы.
  
  
  
  
   *** *** ***
  
  
   Герд осталась в доме Златогора. Дочь старейшины встретила не званную гостью с опаской и явной враждой.
   -Кто же ты такая? - спросила Злата глядя как Герд склоняется над раненым.
   -Я дочь своего племени, а ты дай мне лучше воды и помоги приподнять витязя...
   -Вот еще, - Злата откинула свою косу на спину, - ты его привела ты и ухаживай за ним.
   К ее удивлению Герд рассмеялась.
   -Упрямая девченка, я тоже такой была... и тебе не долго осталось. Сломят твою гордость, как хворостинку и не пожалеешь если научишься любить, а ну как постылым окажется...
   -Я дочь старейшины, - гордо сказала Злата, - мне есть где выбирать.
   -В этой глуши среди медведей и деревьев? Нет. Девушке княжеского рода не пристало за деревенского увальня выходить. Я тебе могу такого жениха найти, кокого ты еще никогда не видела, - проникновенно вещала Герд пытаясь поймать двух зайцев разом. Залучить Злату себе в подруги (девушка могла пригодится в будущим) и устроить судьбу брата, сделав его еще больше обязанным себе.
   -А разве я княжеского роду? - молодость и любопытство Златы сыграли Герд на руку.
   -Да.
   -Отец ничего не рассказывал.
   -Это печалит его. Дела минувших дней еще кровоточат в сердце. Он потерял в Искоростене дом и тех кого любил.
   -Я слышала про это, - задумчиво сказала Злата.
   -Позволь рассказать тебе еще одну историю, самую правдивую но... потом, не то мой Радимир не доживет, и не выпьет медовой браги за здоровье княжны Златы и ее витязя.
   -Витязя! - захлопала в ладоши "невеста", - а откуда он родом?
   -Не так важно откуда он родом, а кто он сам. А живет он в Киеве и служит с воеводой Свенельдом. И вместе ходили они на Царь-град, где много чудес и богатств. Знатен, богат твой жених, княжна.
   -Он варяг, - разочарованно протянула Злата.
   -Только с одной стороны. Вижу я, что родная земля дороже тебе всех богатств. Это хорошо. Тогда скажу, что с другой стороны жених ближе тебе, потому что его мать родилась здесь.
   -Здесь?
   -Не в вашей деревне, а в Искоростене, но умерла она в Киеве.
   -Принял ее душу Велес, - тихо сказала Злата.
   -Для своего сына несчастная, разлученная с родными по приказу княжны Ольги, не желала бы лучшей невесты, чем девушка из ее племени, - торжественно закончила Герд.
   Каждая молодая девушка хочет для себя самого лучшего жениха, а Злата, что таить, не была исключением. Молодец Савата заглядывался на дочь старейшины, но после медовых слов ведьмы, образ Саваты померк, заслоненный витязем в сверкающей кольчуге. И девушка с радостью кинулась помогать Герд. Они приподняли раненого, чтобы подложить под него шкуру. Герд разрезала ножом рукава кафтана и сделала повязку из лыка, наложив на раны Радимира одну траву, которую сорвала в лесу, когда ходила искать Нидхегг. Герд сделала раненому напиток и поднесла к его сухим, потрескавшимся губам ковш.
   -Пей, Радимирушка, да исцелятся твои раны, прояснится голова и ты узнаешь меня, только меня...
   Губы раненого шевельнулись и он произнес одно слово.
   -Что ты говоришь? - наклонила голову еще ниже Герд, - проси, что хочешь... кого ты зовешь?..
   -Он сказал: "Горислава" - поняла Злата радуясь, что сумела разобрать это слово и тут же пожалела о сказанном. Лицо Герд вспыхнуло гневом, как зарница. Зелье чуть не пролилось на грудь виновника ее страстей. Она опять объятая дикой ревностью машинально стала искать у пояса кинжал...
   -Проклятая девка, как она смела к нему подойти! - яростно воскликнула Герд.
   -Горислава хотела помочь, - попыталась защитить подругу Злата.
   Тогда ревнивица обратила взгляд на свою будущую родственницу.
   -Ты с ней заодно!
   Злата отступила, ей показалось, что на нее смотрит дикая волчица и дочь старейшины забыла, что находится у себя дома.
   -Клянусь Велесом и мать земля мне в заступницы, Горислава только дала воды твоему витязю, а он говорил о мече и о том, кто хочет его смерти... Герд остановилась, но опять накинулась на испуганную девушку.
   -О ком он говорил? Кто хочет его смерти?!
   -Я не знаю, - чуть не заплакала Злата, - он и сам не знает, потому верно и Гориславу принял за врага...
   Герд понемногу успокоилась. Словно пелена спала с ее глаз и она увидела несчастную "княжну" теребившую кончик своей косы перекинутую через плечо. Резкий спад ярости испугал саму Герд и она пожалела в который раз о Нидхегге, словно кинжал был талисманом утерянного счастья. Дверь тихонько скрипнула за спинами девушек и они услышали голос Златогора.
   -Мои красавицы уже воркуют о своем.
   -Отец! - бросилась к нему Злата.
   -Будет, - старик
   погладил ее по щеке, - ты радуешься мне, как будто я спас тебя от страшного зверя. Догадываюсь, кто оказался этим зверем.
   Он посмотрел в спину Герд, не соизволившую обернутся.
   -Гостья будет спать на твоем ложе, а ты ступай к тетке Яре.
   Злата взяла руку отца и коснувшись ее губами, отпустила. У порога девушку настигли слова ведьмы.
   -Помни о чем я тебе говорила и жди сватов.
   Злата слегка покраснела, поспешив уйти.
   -Просватала мою горлинку, - усмехнулся в бороду Златогор проходя на середину горницы, - я уж было подумал, что ты ушла в лес и...
   -... на меня напала стая волков или я провалилась в ловушку, оставленную одним охотником в прошлом году, - с горечью сказала Герд возвращаясь к Радимиру, опять поднося к его губам ковш с зельем.
   Витязь смотрел на нее не узнавая и ничего не понимая в бреду.
   -Пей, - ласково сказала девушка, - и тогда сново увидишь свою Гориславу... в последний раз в жизни для нее...
   Радимир так ничего и не понял в отличие от Златогора, который был в здравой памяти. Но на раненого подействовал ласковый тон врачевательницы и он стал пить. Герд победно смотрела на витязя.
   -Вот так. Я поставлю тебя на ноги, но ты ничего не будешь помнить о прошлом, кроме меня и своей любви ко мне!
   Златогору это не понравилось. Когда раненый все выпил и откинулся на свое ложе закрыв глаза, Герд встала и повесила ковш на место.
   -Клянусь Одином ты не помешаешь мне, дядя.
   -Мне все равно какую жизнь ты уготовила для него, но Злату не тронь.
   -Она не твоя дочь, - резко ответила Герд, - она внучка князя Мала, которую ты сберег, когда сбежал из Искоростеня. А мою мать, твою сестру продали, как рабыню, после захвата города. Но один варяг, как ты знаешь, его звали Хагелем, взял древлянку себе, покоренный ее красой и женился на ней. Только Хагель - мой отец спас ее от унижений, в то время, как родной брат бросил, сбежав словно трус.
   -Все было не так!
   -Ты, дядя, обязан мне за свою трусость тогда.
   -И впрямь ведьма, как мать, - тихо сказал Златогор опуская седую голову себе на грудь.
   -Не печалься, дядя, утро вечера мудренее, - вкрадчиво сказала Герд, - и за Злату не беспокойся, боги обещали ей счастливую жизнь и хорошего мужа до поры до времени...
   Когда Герд устраивалась на деревянном ложе в нише деревянной стены, завешанной большой бычьей шкурой, Злата бежала словно за ней гналась фурия с кинжалом. Испуганной птичкой девушка подлетела к околице. Златогор послал дочь в дом Гориславы. А она жила с матерью у околицы. Когда-то, когда Горислава была маленькой, ее отец пошел в лес охотится и не вернулся. Может он встретил хозяина леса и чем-то разгневал его. А может лесные духи завели в чащу охотника наведя морок, так, что он не нашел дороги назад. На счастье Златы Волга уже ушел к тому времени и девушка подбежав к двери, постучала в нее.
   -Открой, подруженька, это я Злата, отец послал меня к вам, чтобы я не мешала гостье...
   Дверь открылась. Девушка поспешно перешагнула порог и оказалась в горнице освещенной лучиной. Горислава закрыла за ней и когда та обернулась, то не узнала свою подругу. Перед ней стояла вторая за день рассерженная девица и если у Герд ничего не было в руках когда она набросилась на Злату, то Горислава сжимала в поднятой руке найденный Златой кинжал. Лезвие его мерцало, как глаза Гориславы, незнакомым блеском. Лицо девушки нельзя было назвать злобным, но и спокойным оно не было.
   -Тебя послала эта змея, - сказала незнакомая Горислава не опуская Нидхегга.
   -Что ты такое говоришь? Эта ведьма злая и вредная. Она ревнивая, как духи леса и бережет своего витязя пуще жизни!
   Горислава убрала кинжал и опустилась на шкуры расстеленные на ложе.
   -Я прогнала Волгу, - сказала она твердо с легкой усталостью.
  
  
  
   *** *** ***
  
   Откуда пришел Златогор, все знали в деревне и почитали его за князя. Он рассказывал, как княжна Ольга, мать Святослава, отомстила древлянам за смерть своего мужа, князя Игоря. Все дети в деревне слышали много раз про хитрость Ольги с птицами (с каждой историей в ней прибавлялось яркости и жестокости). Собрала она "дань" с города птицами и велела отпустить их, привязав к ним горящие лоскуты... Захватив город княгиня велела перебить половину жителей, а тех кто остались, продать в рабство или обложить непосильной данью. Кто тут выдержит? Сильные духом и телом древляне живущие в лесах. В деревне говорили между собой, что будь Игорь жив и приди к ним за данью, они то же убили бы его. И если дорога в Искоростень известна киевлянам, то в эту деревню хода они не знали. Не по мужеству оказалась бы дань князю Игорю. Ведь для киевских князей, что правда, что кривда все едино. Каждый со своей правдой ходит. Вот и жители деревни жили со своей, не платя дани княжичу Олегу, правившему на древлянских землях, данных ему отцом. Нет тебя, и дани платить не надо. Живи себе и охоться, где хочешь и на кого хочешь.
   С появлением Герд ничего не изменилось (совет старейшин во главе с Златогором разрешил остаться девушке). Проходили дни, а дружина не появлялась и жители успокоились. И никто не знал пока, что весть о смерти князя Святослава дошла до Киева. Но не она была бедой, а то, что последует потом. Зазвонили колокола церквей, которые тихонько выросли под покровительством княгини Ольги принявшей византийскую веру. При жизни Святослав не признавал этой веры, душно и тесно ему было в храмах. Он спешил уйти к Перуну под голубое небо подарившее свою голубизну глазам князя. И теперь когда отзвонили по нем колокола, душа воина была далека и свободна. Его старший сын Ярополк основался на троне Киева, а воевода Свенельд оставался при нем, как когда-то со Святославом. Княжич Ярополк стал править под грозным оком воеводы, покуда интересы того совпадали с русинскими, и жажда наживы немного удовлетворенная принесенным добром во времена походов Святослава, ненадолго успокоилась. И был у воеводы сын Лют впитавший с молоком матери веру этой родины. Суровый воевода по своему любил сына, но только боги могли читать мысли смертных и надежды отца на будущее и без того довольно обласканного воинскими победами и оделенного землями и прочим добром. Так устроен человек. Чем больше у него, тем еще больше ему хочется. Взлетая высоко - подняться выше, не думая о возможности падения и расстояния до земли.
   Жители деревни затерянной в лесу были далеки от этого, только Герд могла знать последнии новости из Киева, но не через колдовство, как думали люди, а с помощью белого голубя. Птица прилетала (уже знавшая дорогу, потому-что доставляла послание на бересте Златогору раньше) через несколько дней после того, как Герд поселилась в избе старейшины. Аскольд сообщал, что сделал как велела она. Девице Марье принес он горькую весть и сотникова дочь приняла ее, как полагается невесте потерявшей жениха. Друзья Радимира узнав о его смерти от рук печенегов собирались в степи отомстить "грязным волкам". Воевода Свенельд сожалел о храбром воине, но гонятся по степям за печенегами не собирался. Конь и меч Радимира остались у Аскольда, после его "воскрешения" варяг собирался вернуть их побратиму. Так же Герд узнала о плаче по Святославу. В своих видениях она видела его смерть, брат не сражу поверил ей, теперь же, когда колокола вызванивали по князю, ему пришлось еще раз удостовериться в могучей правде Герд. Аскольд принял эту весть в Киеве, Златогор с берестяного послания. Старик еще раз порадовался, больше ему ничего не оставалось. Он видел как Герд ухаживала за витязем. Как зашивала раны жилами оленя, как поила отварами да зельями. Что она туда ложила, он незнал и не хотел знать, ровно как и не присутствовал при варении этого лекарственного снадобья. Златогор был суеверным и сторонился знахарок. Но жила в деревне одна ведунья и знахарка с которой старейшине приходилось считаться. К ней под покровом ночи приходили молодые девушки за зельями. Звали ее Марой и по возрасту она была близка к Златогору. Жила ведунья одна и только волк разделял с ней одиночество. Когда-то старая Мара подобрала волчонка с перебитой лапой и выходила его. Он ответил ей благодарностью волчьего сердца и когда смог стоять на всех четырех лапах, ушел в чащу. Но не забыл он свою спасительницу и наведывался к ней, сохраняя однако волчью независимость, благо что дом ведуньи стоял около деревни за околицей. К ней то Герд не было надобности ходить. С первой встречи Мара распознала в девушке странную силу и невзлюбила чужачку. Она поняла, что Герд несла в себе зло, а вот Гориславу, которая носила ей молоко в крынке, старая знахарка любила и при случае рассказывала всякие истории из глубины седых веков. Мара уже все знала, о витязе с голубыми глазами и о том, как ведьма накинулась на Гориславу. Только о Нидхегге девушка ничего не сказала. Со знанием своих лет и опытом ведунья покачала своей головой догадываясь, как Герд лечит раненого.
   -Добром это не кончится, - говорила она, - помяни мое слово и спасешь его.
   -Кого? - удивилась Горислава.
   -Да, витязя того.
   Еще больше удивилась девушка.
   -Как же я могу, когда его охраняет дикая кошка с головой змеи.
   -А вот от этого оборотня и спасешь, - твердо заявляла Мара.
   Горислава не знала, что говорить на это, но в сердце остался образ Радимира. Иногда она видела сон, где Герд с клыками склонялась над раненым, чтобы вынуть у него из груди сердце. А Горислава сжимая кинжал вонзала его в ведьму. Вещим ли мог быть этот сон? И какая сила в Нидхегге на самом деле и как он отомстил бывшей владелице за свою потерю, о том будет ясно впереди.
   Жизнь Герд в отличие от жизни Гориславы, выросшей в глуши и ценившей больше всего красоту леса и благородство животных, была бурной, несмотря на младые лета. В Киеве собирались люди желавшие больше, чем у них было на тот момент. Им мало казалось жить, охотится для пропитания и любить родную землю. Возможно того требовал тот век перемен, в жизни в вере. И они меняли все сами, не считаясь с уже устоявшимся укладом жизни прошлых столетий. Так же можно все перечеркнуть и начиная с чистого листа сказать, что до этого ничего не было. Вот оно уже принятое потомками много пережило тех, кто начал еще тогда...
   В Киеве жили люди других вер, но принадлежали они к одному племени, когда-то разделившемуся, и уже достаточно смешались с местным населением. Варяги были одними из первых и главных представителей, воинской науки и дележа добычи. Греки и византийцы научили русичей любить жизнь в роскоши и иметь великолепные храмы с золотой утварью. Все, кто побывали в Царьграде видели и никогда не забудут его богатство, которым так похваляются сами жители. Дикими сердцем далеко казалось до них, до своих старших собратьев. Но младший всегда старается походить на старшего, пусть и ненавидя его. Язычницу тогда княгиню Ольгу хотели ослепить золотым богатством веры. И ослепили. Она велела строить храмы, но все равно им было далеко до византийских. Княгиня только могла победить своей верой византийцев погрязших в неге и пороках. Она стала ярой христианкой, но сына ей не удалось просветить, а вот души внуков она не хотела отдавать Перуну.
   Большинство киевлян оставались язычниками и еще много веков будут сохранять веру отцов. Ярополк воспитанный великой бабкой еще не принявший христианство не отказывался от него, но и языческих богов не забывал.
   В 969 году Великая Ольга скончалась. Герд была язычницей. Это значит призывать не одного, а многих и призывать смотря по случаю. Может быть в ее душе не разобрался ни один из этих богов. Она знала веру своего отца с его древом жизни (Нидхегг дал ей отец, как кинжал попал к нему, варяг не хотел рассказывать, а потом не успел), но при надобности взывала к богам этой земли. Верила ли она? Когда Герд была маленькой, Хагель отвез свою дочь на родину предков. Аскольд остался в Киеве с другими отроками обучаясь воинским наукам. Герд жила у тетки, старшей сестры Хагеля. Та обучала племянницу всему, что знала сама. А знала она много, помимо того, чему должна обучать девочку, становившуюся в последствии хозяйкой будущего дома и матерью детей. Там то Герд и научилась мастерству за которое ее впоследствии прозвали ведьмой. Маленькой Герд иногда становилось страшно в теткином доме, а сама хозяйка напоминал ей Вёльву живущую на краю Гинунгагапа, только что, та стригла ногти в отличие от предсказательницы богов и была живая белле, чем мертва. По истечении срока Хагель приехал за дочерью, чтобы забрать ее в русские земли. Старая тетка только сказала на прощанье Герд, что девушка встретит там достойного противника, который сломит ее гордый дух и покорит тело. Сама девушка не видела своего будущего, но не испугалась, а только поблагодарила тетку за все. В Киеве Герд увидела после разлуки брата и Радимира. Тогда князь Святослав ходил в хазарские земли. Молодые витязи остались в Киеве, чтобы защитить город от постоянных набегов печенегов. Герд решила почему-то, что Радимир и есть тот "противник" которого обещала ей старая ведьма. Потому она и направила на него все свое внимание. На пирах девушка сидела недалеко от него, и когда нападал враг, стреляла из лука, стоя на галерее дворца рядом с мужчинами. В то время женщина могла не только нести за мужем поклажу и хлопотать по хозяйству, но и бороться за свою жизнь наравне с ним. Ведь недаром во время осады в Доростоле, когда Святослав делал много вылазок и побивал врага, после одной такой битвы греки увидели на поле брани среди воинов и тела женщин.
   Радимир только хвалил Герд за меткость, не замечая влюбленности храброй девочки. Этот "противник" не то что сломить, даже смотреть в ее сторону не хотел. Так, с задетым женским самолюбием в погоне за превосходством в искусстве стрельбы из лука, Герд увлеклась покорением витязя и не заметила, как сама попала в свои сети. Только увидев, как Радимир обращается к дочери сотника, она обратилась ётуном, а потом ей показалось, что ее тело и сердце раскололись на мелкие осколки, словно в нее попал молот Тора. И Герд все поняла, а у Радимира появился противник о котором он не догадывался. После хазарского похода Святослав пошел на Дунай (не сиделось князю в Киеве) и Аскольд с Радимиром пошли с ним. Мрачная Герд провожала любимых брата и Радимира в поход. Может она надеялась, что это чувство уйдет вместе с витязем и молилась Роде в тайне надеясь, что больше не увидит любимого, не отвечающего ей взаимностью.
   В год 968 когда Герд было четырнадцать, печенеги воспользовались отсутствием в Киеве воинов и осадили город. Получилось так, что когда степняки оказались под стенами, молодая девушка не успела пробраться к закрывшимся воротам и попыталась спастись бегством. Но врагов оказалось слишком много и через это "море" ей не удалось пробиться. Герд стала пленницей Илдея. Он был не последним воином среди печенегов, как по положению, так и по жестокости. Степняки не дрались как воины, они налетали, как туча, грозя забросать все стрелами, заполнив собой округу, где появлялись не боясь встретить настоящую силу. Грабили и так же исчезали сорвавшись с места с добычей. Города русские страдали от этих набегов, недаром Святослав отправлялся в походы чтобы истребить "нечестивое племя". Но и этому великому воину не удалось избавить земли от печенегов. Они разбежались как крысы. И в свое время у устья Дуная, эти крысы напали на князя, изнуренного походами и горечью потерей, вынужденного расстаться со своей мечтой на это время... Напали неожиданно и убили. Вождь Куря похвалялся этим "подвигом" в последствии и чашей сделанной из черепа князя русского.
   Тогда четырнадцатилетняя девушка, чьи защитники находились далеко, оказалась в плену, в седле вороного коня, опаленная взглядом темных глаз, у обладателя черных спутанных кудрей, выглядывающих из под войлочной шапки отороченной мехом. Самая жалкая доля оказалась у Герд, быть рабыней диких, "немытых" кочевников. Илдей взял девушку в свой шатер и ... о том, что было, Герд никому, никогда не рассказывала, пытаясь оставить в прошлом свой позор и стыд. Все же ей пришлось кое-что оставить печенегу, вырванное у нее против воли. Когда в стане кочевников прошел слух, что идет на них Святослав, они посворачивали шатры и приготовились... нет, не к битве, а в засаде, ожидая врага и по возможности имея путь к отступлению не приняв вступления в битву. Герд осталась под присмотром Кариба - слуги Илдея. Любая бы на ее месте попыталась бежать, и Герд это удалось. Она поразила Нидхеггом слугу, избавив тем самым того от гнева господина, когда бы он сказал ему, что его любимая наложница сбежала. Она ускакала на вороном коне. Когда беглянки хватились, оказалось поздно. К тому времени девушка повстречала на своем пути брата и Радимира ехавших с отрядом воинов по следам печенегов. Герд была изнурена и слаба на вид, больше всего страшила ее мысль о возвращении в шатер печенега. Тогда несмотря на протесты, Радимир велел побратиму возвращаться с ослабевшей Герд в Киев, а сам поехал дальше по указанному бывшей пленницей пути. Прибыв домой она захворала и пролежала в забытьи окруженная видениями. Больная то проклинала печенега, то звала Радимира, то говорила о каком-то младенце. Поборов хворь Герд встала на ноги, но не была она уже той девушкой, которую знали Аскольд и Радимир. Она прошла плен печенегов и отказ любимого оставил свой след в ее душе. Так Герд стала той Герд, которая встретилась нам в лесу с чего и началась эта история. Любя она ненавидела и хотела погубить Радимира. Сговорившись с разбойниками, что из этого вышло мы уже знаем. Только несмотря на свои пророческие видения Герд не видела в них себя и не знала, остался ли жив Илдей после последнего похода на печенегов. Всем сердцем она надеялась, что он погиб от меча Радимира, сердцем которое дрогнуло в первой встрече, когда кочевник посадил пленницу на своего коня. Тело было отдано на откуп зверю, но дух не сломался, пока что. А вороного коня Герд назвала Слейпниром и отдала брату. Вот так, если звезда Герд начинала потухать истратив себя, то в жизни Гориславы все только могло начаться. И она могла стать пленницей. Но пока лес оберегал девушку своей тишиной и глубокими объятиями из которых ее могло вырвать только что-то необычно сильное. Горислава сделала то, что хотела - отказала Волге, пусть он был последним кто сватался к ней (кто до этого сватались получили от ворот поворот) и ей оставалось сидеть в девках, до того пока цвела молодость. Волга встречался ей после этого в деревне и хотел вернуть девушку. Ни угрозы, ни ласки не помогли. Горислава была тверда, как камень, в своем решении и "топор" Волги мог затупится от неумелых ударов лесоруба. Дерево превратилось в камень, с руки все той же Герд.
  
  
  
  
  
   2 глава.
  
  
  
  
   Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете.
   К чему глубокие познанья, жажда славы,
   Талант и пылкая любовь свободы,
   Когда мы их употребить не можем?
  
  
   М. Ю. Лермонтов.
  
  
  
  
   Стоял месяц изок. И недалек был тот день когда девушки наденут венки и будут водить хороводы, а юноши станут состязаться в стрельбе из лука и разведут костры. И Златогор поведает очередную историю о коварной княгине.
   Герд все жила у него и заботилась о Радимире, который оправился от ран и лихорадки, шел на поправку видя перед собой только ее. Злата редко бывала дома. Между ней и Герд складывались не такие отношения, которые хотела ведьма. Злата признавала за ней право на то, чтобы Герд нашла ей жениха, но в остальном подчиняться не хотела, и почти все время проводила с Гориславой. По ночам Герд плохо спала и в эти часы сидела у ложа Радимира. Как будто около него призраки прошлого отступали туда откуда приходили. Дела деревни ее не касались. И на капище она не ходила. Никто не видел, как Герд выпускала голубя. Птица знала дорогу, не в первой ей было доставлять послание в терем княжеский. Когда Радимир был рядом, Герд слала послание брату и назначила встречу на том месте, недалеко, где чуть не нашел свой конец витязь. Только Один ведал, что ее толкало к этому месту. Златогор видел как она ушла, теперь взяв вместо Нидхегга простой деревенский нож. Никогда не знаешь, где потеряешь, а где найдешь. С другой стороны к месту тайной встречи шла Горислава с корзинкой в руках. Девушка перешла прогалину легко ступая походкой лесной жительницы и в нерешительности остановилась, заметив впереди, под деревом двоих людей. Они стояли спиной к ней и Горислава хотела уйти незамеченной, как вдруг из чащи вышел волк. Горислава замерла стоя под деревом. Она испугалась, но не вскрикнула поняв, что серый не собирается нападать на нее. Зверь не таился, он бесшумно ступая остановился около Гориславы. Древляне как жители леса хорошо знали повадки своих диких соседей. Люди охотились и дружили с ними, а иным поклонялись. Волк и девушка смотрели друг на друга, как старые знакомые. На морде животного было знакомое пятно и Горислава узнала зверя старой ведуньи. Волк отвел свои желтые глаза от лица девушки повернув морду в ту сторону, где стоял молодец с девицей. Шерсть на его загривке поднялась, клыки чуть обнажились. Дикий зверь оставался диким, он весь лес считал своим домом и не признавал над собой хозяином человека. Только знахарку признавал подобной себе. Но в отличие от людей этот житель леса умел отличить плохого от хорошего, чужака от своего. Гориславу он знал, она часто бывала у ведуньи, была ласкова с ним и всегда чем нибудь угощала. Хотя сейчас у девушки ничего съестного в корзинке не чувствовалось, волк предупредил Гориславу, что рядом враги. Девушка оказалась понятливой и посмотрела на тех, за кем следили волчьи глаза. Люди стояли в десяти шагах от дерева за которым притаилась Горислава, прижавшись к шершавому стволу. Их голоса было слышно. Хоть говорили они тихо, как заговорщики замышляющие что-то. И девушка пожалела, что не прислушалась раньше. Теперь она увидела, что это витязь с непокрытой головой, явно пришедший из далека. Его конь стоял в сторонке и резко встряхнулся почуяв волка. Но хозяин не обращал на него внимания.
   -Ты сделаешь это, - говорила ему девушка и Горислава узнала по голосу в стоящей к ней спиной ведьму.
   -Ради любимой сестры, - ответил витязь, - как бы мне не нравились эти дикари.
   -Эти дикари сильны телом и духом, из них получатся союзники...
   -Драться они умеют, - согласился витязь, - но вот на их союз, я бы не расчитывал. Ты Герд, слишком долго пробыла среди них.
   -Князь Святослав сплотил народы во время похода.
   -Я не Святослав! - резко ответил ее брат.
   -Да, куда тебе до него. Ты всего лишь сын Хагеля и рабыни древлянки...
   -Моя мать не рабыня... во имя Одина, женщина, ты порочишь ту, что и тебя родила!
   -Это ее хотели опорочить те, с которыми ты делишь крышу и стол. Хагель спас ее, и не смог бы гордиться сыном, который боится...
   Витязь сжал кулаки и уже поднял руку, чтобы ударить сестру, но Герд отступила от него. Ее красивое лицо обезобразила злость. Горислава сново спряталась за дерево, чтобы ее не заметили. Но брат с сестрой так увлеклись спором, что не обращали внимание на коня рвавшегося с привязи. Он уже бил копытом землю. Горислава заметила, что волка рядом с нею нет.
   -Ты не смеешь называть меня трусом! - грозно сказал Аскольд, - я воин, сам князь отметил мою силу!
   -И только то? Сила есть... но сейчас не об этом.
   -Ты хочешь властвовать над людьми, быть царицей? Тогда тебе надо было родится в Царь-граде. Но сестра, ты и сейчас можешь попасть к византийцам, как рабыня...
   -Аскольд, без меня ты пропадешь, как волчонок, чью мать убили охотники.
   -Царица, - продолжал насмехаться варяг, - ты упустила свой трон где-то в степях, когда входила в шатер к Илдею. Зачем ты вернулась? А могла бы править печенегами...
   Горислава услышала звон пощечины. Она осторожно выглянула. Брат и сестра стояли друг против друга, как противники готовые к схватке. Конь на привязи тянул повод и бил копытом оземь. Горислава поняла, что волк где-то рядом, и это немного обрадовало ее.
   -Прости, сестра, - повинился Аскольд, как всегда бывало в детстве, - про печенега я зря напомнил.
   Герд склонила голову в знак того, что извинения принято.
   -Княжич Олег моложе тебя и прислушается к твоим советам. При нем ты будешь, как Свенельд при Ярополке. В Киеве много воинов и без тебя, а здесь будешь один над многими. Сейчас тебе надо завоевать доверие древлян, стать одним из них, а потом ... и волки загрызают своих, когда им мешают.
   -Волки? - Аскольд посмотрел на коня, - здесь кто-то есть.
   Горислава еще крепче прижалась к дереву словно хотела слиться с корой.
   -Не медведь, а волк, он прячется где-то рядом, - сказал опытный охотник.
   -Если прячется значит боится, - уверенно ответила Герд, - езжай пока твой конь не перекусил удила.
   -А ты?
   -Пойду в деревню обрадую невесту и Златогора, тем что изменю их жизни.
   Аскольд подошел к коню ласково обращаясь к нему, отвязывая повод. Герд смотрела, как он вскочил в седло и конь помчался прочь от опасного места. Когда всадник скрылся за деревьями Герд посмотрела в ту сторону, где за деревом стояла Горислава. В тот момент когда девушка назвала ее про себя ведьмой, она услышала голос, словно стрелой просвистевшей и вонзившейся в кору дерева.
   -Выходи, кто бы ты ни был, услышавший то, что не полагалось для чужих ушей. Теперь даже Слейпнир не помог бы тебе скрыться от меня!
   Поборов страх Горислава вышла с гордо поднятой головой.
   -Ты, - змеей прошипела Герд, - опять ты на моем пути, ну теперь то это в последний раз! - и она достала кинжал.
   -Неужели ты думаешь, я буду стоять и ждать когда ты вонзишь его в меня, как в беззащитную зверушку, - насмешливо сказала Горислава.
   -Ты и есть зверушка. Мелкая путающаяся под ногами... но от бессловесной твари меньше вреда. Я отрежу тебе язык. Мою тайну ты не сможешь выдать и он не посмотрит на калеку, как на равную...
   Герд двинулась вперед, как злой дух, не сводя с жертвы пытливого взгляда... У Гориславы от этого взгляда мурашки пробежали по спине.
   -Ведьма, - прошептала она чувствуя, что не сможет бежать, ноги словно сковала какая-то тяжесть. Но сделав все же несколько шагов назад, она почувствовала спиной ствол дерева. Где-то рядом послышалось рычание, из зарослей появился волк с белым пятном на морде. Он показывал свои страшные клыки и не сводил желтых глаз с Герд.
   -Сирош, - прошептала Горислава с чувством облегчения чувствуя, что сковавшая ее сознания злая сила рассеивается.
   Волк был крупным и сильным и потому Герд остановилась перед этим препятствием. Только она подняла руку с кинжалом и сделала шаг к Гориславе, Сирош негромко рычал больше показывая клыки, сам он пока не нападал.
   -Зверь защищает тебя, - догадалась Герд, - хорошо же, этим он подписал себе смертный приговор.
   -Ты не убьешь его!
   -Сейчас нет, потом, когда с тобой расправлюсь. Пусть это ожидание страха расправы продлится.
   -Велес защитит меня!
   -Медведю нет дела до тебя, он сейчас роет коренья или лакомится медом...
   -Как ты смеешь кощунствовать!
   -Смею и ничего твой велес со мной не сделает. Его самого поймают и на цепочке проведут по Киеву.
   Горислава ожидала, что на такие слова сейчас затрещат ветки и из чащи явится хозяин леса, чтобы разорвать на куски смеющую его оскорбить смертную девку. Но ничего не произошло. Лес молчал. Сирош по прежнему рычал на Герд. И ничего больше... В душе молодая древлянка догадывалась, что хозяин леса стал уступать свои права новым верам. Древнее божество все чаще не отвечало на жертвоприношения. Оно оставило своих детей. Не потому ли, отвернулось от них, что ослабело? Нужен ли такой бог древлянам?
   -Ну что? - зло усмехнулась Герд, - пришел тебе на помощь твой бог? Нет. Только волк. А с волком справится легче. Живи пока... в страхе и помни, что если ты будешь мне мешать, то умрешь в мучениях, а так я постараюсь облегчить твой конец...
   -Будь ты проклята ведьма! Вот чему ты научилась в плену у печенегов, мучать людей. Твой хозяин верно приводил к тебе пленных для этого! И он лишился такого "сокровища". Так пусть печенег заберет тебя обратно. Ты не наша, но и Киеву ты не принадлежишь. Твое место в степях, покрытых выбеленными костями после битвы. Бойся, за тобой придет тот, кто не подвластен твоим чарам! - все это выкрикнула Горислава на одном дыхании, словно в пророчестве, и закончив, сама удивилась. Она заметила, как поражена Герд.
   -Откуда ты все знаешь?
   -Теперь знаю, - сказала Горислава поняв, что этим сможет сдержать ведьму и правда испытывающую страх, - знаю. Живи и ты в страхе перед его приходом, но я не смогу сделать твой конец легким, как ты обещала мне.
   Герд резко крутанулась на одном месте, словно очертя круг вокруг себя. Сирош с рычанием отступил. Он глянул в лицо Гориславы как бы хотел сказать "Беги!" Девушка стряхнула с себя все наваждение и бросилась в сторону деревни. Она бежала до самой околицы и вместо того, чтобы направится к родному порогу, вбежала в избу старой ведуньи. Дверь ее всегда была открыта. Мара разделывала тушку зайца. Она уже сняла шкурку и стояла с ножом в руке, когда открылась дверь и появилась Горислава. Ведунья была почти одного роста с Гориславой. Крепкого сложения, но сохранившая стройность стана и горделивую осанку. Мара одевалась по мужски в штаны и меховую безрукавку. Только две косы она заплетала как незамужняя девушка. Ее лицо в молодости было красивым, но теперь красота отцвела, лицо поблекло, ресницы и брови потеряли яркость. Несмотря на это, морщины виднелись только у глаз и рта, не выдавая настоящего возраста. Серо-голубые глаза ведуньи остановились на Гориславе.
   -Тетушка я... - начала девушка.
   Мара отложила окровавленный нож и вытирая руки о штаны, подошла к Гориславе.
   -Ты встретила ее, - сказала Мара беря девушку за руку и усаживая на лавку рядом с собой.
   -Да, в лесу...
   Ведунья опять жестом остановила ее.
   -Она была не одна?
   -Да, говорила с витязем о...
   -Меня это не касается, - прервала Мара довольно резко.
   -Но они хотят завоевать наше доверие, чтобы потом...
   -"Наше"? - приподняла правую бровь ведунья, - твое и мое?
   -Всей деревни и княжича!
   -Но у нас нет князя. Мы вольные люди.
   Горислава остановилась словно сказала что-то запретное. Мара посмеивалась. Девушка укоризненно посмотрела на ее.
   -Всё же ты понимаешь и знаешь, тетушка.
   -Да, - серьезно ответила ведунья, - двое молодых людей хотят власти. Кто же ее не хочет.
   -Я не хочу! - твердо сказала Горислава, - чтобы хотеть власти нужно быть готовым к тому, чтобы губить все на своем пути. А я не хочу!
   Мара ласково погладила ее ладошку своей шершавой ладонью.
   -Знаю моя милая, и поэтому мне нет дела до князей и их воевод, какой еще леший обведет их вокруг пальца. Сами виноваты. А вот тебе я помогу, как смогу. Ведьма и ее брат хотят жить на нашей земле, но не знают ее всех секретов. Пусть попробуют, если сил хватит.
   -Она хотела отрезать мне язык, но волк заступился за меня.
   -Сирош?
   -Да. Он был все время рядом.
   -Это хорошо, - задумчиво сказала Мара.
   -Я убежала, а он остался. Может она убила его? - с беспокойством спросила Горислава.
   Ведунья улыбнулась словно прислушиваясь к чему-то. И правда, очень близко, почти за дверью послышался вой.
   -Нет, - тогда сказала Мара, - ей Сироша не убить.
   -Правда? - обрадовалась древлянка.
   -Слушай, девушка, этот волк будет охранять тебя пока раненый витязь не придет в себя и не встанет на ноги. В нем душа волка.
   -В ком?
   -В витязе, - терпеливо пояснила ведунья.
   -Оборотень! - вскочила Горислава и так резко, что Нидхегг выпал из складок одежды и упал на земляной пол.
   Мара нагнулась и подняла его. Она рассматривала рукоятку с вниманием и со знанием ведовского дела.
   -Это жало ведьмы, - наконец сказала Мара, - ты украла его?
   -Нет! - гневно ответила Горислава, - мне дала его Злата и сказала, что нашла кинжал в лесу. Незнаю почему, с тех пор как он у меня, я стала увереннее и спокойнее.
   -Это хорошо, - повторила ведунья, - что он тебе достался так. Это не простой кинжал, я чувствую. Чужая вера, колдовство... лес на краю...
   На краю чего Горислава не узнала. Ведунья вернула девушке Нидхегг.
   -Ведьма лишилась жала. Но заклинаю тебя именем Велеса, только защищайся им...
   -А что еще делать кинжалом? - удивилась Горислава, - срезать грибы?
   -Им убивали, - ответила Мара.
   -Оружие для того и сделано...
   -Послушай, глупая девчонка, он испил крови не в бою!.. У него есть имя, которое я не знаю. А змея на рукоятке то же что-то значит. Все чужое, но зло во всех краях зло. Герд безумна потому, что змея вползла в ее сердце, и если ты впустишь змею в свое, то станешь такой же как она.
   -Тогда возьми его! - протянула девушка кинжал ведуньи.
   Та покачала головой.
   -Нет. Он не должен остаться в этих краях, а с тобой ему удастся вернутся туда, где ему место.
   -Я покину родные края? - испугалась Горислава, - и стану ведьмой?
   Мара ласково посмотрела на нее.
   -Чтобы ни случилось ты вернешься назад и не станешь ведьмой, потому что не захочешь принять такой дар. Когда-то и Герд могла выбирать и она выбрала. Если у человека появляется выбор, он хочет чтобы его небыло. Это испытание данное нам богами и дается оно не каждому. Теперь идем, ты расскажешь людям, как Герд хотела убить тебя, и как поносила нашего хозяина леса.
   Горислава спрятала Нидхегг, теперь относясь к кинжалу с чувством страха и тревоги, ожидая бед в будущим от него.
   -Я не говорила, как ведьма отзывалась о хозяине леса, откуда ты узнала?
   -Я все знаю, голубка моя. Все, у кого есть язык говорят, но на свое несчастье плохо слушают. Не боги, а сами люди виноваты в этом. Я прислушиваюсь, и поэтому долго прожила. Идем же, пока Герд далеко не ушла. Надо поймать ведьму.
   Горислава поднялась с лавки и шагнув первая к двери, открыла ее. За порогом она увидела волка и подумала, что должно быть в волке душа витязя, а не в витязе волчья. Слишком человеческим показался девушке взгляд Сироша. Горислава хотела поблагодарить зверя, но надо было спешить и она последовала за широко шагающей Марой. Решалась судьба деревни и решать свою судьбу люди должны сами. Не старейшины, а простые охотники и воины. Мара собрала народ, помня, что Герд поселилась в избе Златогора. А сама виновница гнева древлян пришла в себя, оставшись одна в лесу, после того, как Горислава бросилась бежать от нее словно от зачумленной. Волк показав клыки в последний раз, скрылся в зарослях. Герд не боялась что он бросится на нее, поджидая удобный момент, притаившись где-то поблизости. И волк и ненавистная ей древлянка оставили ее. И дочь варяга подумала о том, что делать дальше. Вернутся в деревню значило отдать себя в руки диких, недалеких мужланов, которых Герд презирала несмотря на то, что хотела залучить к себе в с союзники.
   -Нет, нет, - выдохнула про себя дочь Хагеля, - лучше в лапы к медведю!
   И это могло сбыться. За то, что она оскорбила их бога, древляне в праве и по справедливости своей отдали бы Герд Велесу, привязав ее к дереву в самой глухой чаще. И гордая дочь наемника выбрала путь бегства через земли древлян, где она могла встретить медведя. Везде выходила эта встреча. И все благодаря ненавистной деревенской девке, которая помешала ее планам.
   -Клянусь именем Вёльвы, я найду негодяйку и вытрясу из нее душу! - Герд подняла глаза к небу произнося клятву, но перед ее глазами были только листья и кроны деревьев, заслонившие от нее синь небосвода и морские просторы... Она видела перед собой в этот момент домик на берегу северного моря и лицо старухи изрезанное морщинами "-Ты нетерпелива и быстра на язык, - говорила ей когда-то тетка, - если не научишься владеть собой - погибнешь." Старуха научила девчонку всему, что умела сама, видя в ней силу богов. Но мудрая прорицательница понимала, что Герд погубит себя сама. Человек одаренный такой силой может сломаться, как ветка в ураган. В одном ошиблась старая ведьма, с ее воспитанницей это происходило постепенно. Иногда казалось разум покидал ее и она становилась безрассудной. Ничего и никогда не боялась.
   Герд прислушалась, возвращаясь из детских времен. Лицо тетки рассеялось словно туман, дочь варяга стояла в лесу положив правую руку на кинжал у пояса. Своим чутьем она скорее угадала, чем увидела, как между деревьев идут воины по ее душу.
   -Все она, - с ненавистью прошипела Герд, - натравила своих псов.
   Молодая женщина огляделась словно просыпаясь. Поблизости еще никого небыло видно, но Герд стала искать, где бы переждать опасность.
   Забраться на дерево она не могла и спрятаться под землю то же.
   -О, Локи, сделай меня невидимой! - взмолилась Герд, - ослепи этих древлян!
   Локи молчал, наверно лес ему то же не нравился. Тогда Герд увидела на свое счастье могучее дерево обгоревшее изнутри от перуновой молнии. Черная кора наводила на мысль о том, что жизнь так же отнимается, как и дается, тем, кто пожелал этого. Воины из деревни приближались. Как ни бесшумно они шагали, ведьма услышала их. Она шагнула к обгоревшему дереву и проскользнула внутрь испачкавшись углем. Увидеть ее через щель мог тот, кто искал. Герд входила в ловушку с кинжалом, чтобы дорого продать свою жизнь, если ее обнаружат. И все же она надеялась на лучшее. Через несколько минут показались древляне. Загнанная поневоле в дупло подняла кинжал, чтобы вонзить его в непрошенного гостя, если тот заглянет к ней. И воин подошел к дереву. Он заглянул в выжженное чрево. Оттуда на него сверкнули синие глаза и стальное жало вонзилось бы в грудь, будь пришедший чуть ближе. Тигрица в женском обличьи показала свои белые клыки.
   -Я друг, - сказал неожиданно воин остановившись в недосягаемости от удара кинжалом.
   Как сквозь пелену Герд увидела знакомое лицо. Серо-зеленые глаза из-под прямых светлых бровей смотрели настороженно. Пшеничного цвета волосы с рыжиной собраны на затылке в хвост. За поясом у воина был топор.
   -Среди древлян у меня нет друзей, - ответила Герд.
   -Я Волга, тот кто проводил тебя в деревню...
   -Не хочу возвращаться в ваше захолустье!
   -И не надо, я помогу тебе. Ты хотела убить Гориславу, но не убила... тебя ищут, - он говорил быстро, - теперь и Златогору веры нет, с руки Мары..
   -Ты жалеешь, что я не убила твою Гориславу? - внимательно посмотрела Герд на воина.
   -Нет... я... она отказала мне... - неожиданно для самого себя выпалил Волга уставившись в синие глаза ведьмы.
   Она рассмеялась.
   -Хочешь чтобы я дала тебе зелье?
   -Нет... не она нужна мне.
   -А кто, тебе нужен, воин?
   Герд неожиданно выступила вперёд, как вышедшее из темного чрева созданье лукавства и обещанных ласк. Волга посторонился. Ведьма обняла древлянина своими белыми руками и поцеловала в уста. Так же неожиданно Герд отстранилась и скользнула на свое место, оставив Волгу с горевшим на губах поцелуем, словно нектаром или ядом, разлившимся по жилам.
   -Волга! - окрикнул его подошедший товарищь, - что ты здесь стоишь, нашел ведьму?
   -Нет - чуть резко ответил Волга поворачиваясь к дереву спиной, чтобы друг не увидел в щели Герд, - здесь ничего нет кроме углей. А ты что видел?
   -Ничего. Эта ведьма как сквозь землю провалилась.
   -Может другим повезло. Ты иди, я еще дальше пройду, - махнул Волга в сторону рукой.
   Когда древлянин скрылся с глаз за листвой и его шаги поглотил лес, Волга обернулся к Герд, которая смотрела на него с многообещающей улыбкой.
   -Благодарю тебя, воин, - сложив руки на груди сказала она, - моя жизнь в твоих руках. Если ты поможешь мне, то будешь вознагражден.
   -Сделаю все что скажешь, зная что через тебя стану чужим для своих...
   -Такую жертву может принести только истинно влюбленный, - не впервой было Герд играть такую роль.
   -Я люблю свою деревню, лес. Но с некоторых пор мне стало мало этого. За лесом есть другой мир, который я хочу узнать,- как бы для себя сказал Волга смотря в другую сторону.
   -Трудно настоящему воину жить в деревушке в лесу, - поддакнула Герд, - хочешь быть воеводой?
   -Обещай мне луну в невесты, - усмехнулся древлянин, - и звезд за пазухой.
   -Я могу сделать...
   -Нет. Помощь женщины мне в этом деле не нужна. Если у вас в Киеве воеводами становятся по просьбе женщины, али невесты, то мы воины леса даем все по заслугам.
   -Не гневайся воин. Вижу самому Свенельду было бы завистливо, если бы он увидел ваших молодцов в деле.
   -Ты смеёшься, женщина!
   -Толко над собой. Довольно о пустом. По заслугам так по заслугам. Ты не выдал меня, значит чего-то хочешь... Я одна в лесу... помоги... А скажи, что хотят сделать с тем витязем, которого я лечила?
   Волга поморщился словно припоминая то, что ему особенно неприятно.
   -Что тебе до жизни его, когда твоя жизнь зависит от меня. Не от него, - повторил древлянин ревниво.
   -Если ты привезешь любимца воеводы, тебя вознаградят...
   -Что ты все о награде. Свое я получу, когда захочу... а о витязе тебе придется забыть. Ловушку ставят на одного зверя.
   -Хорошо, будь по твоему, я выбрала, а теперь... мне нужен голубь. Он у старейшины Златогора. Принеси птицу.
   Волга понимающе усмехнулся.
   -Хочешь кому-то отправить послание.
   -Не твое дело... попрошу помощи у брата, - быстро исправилась Герд.
   -Не в первый раз, - догадался о бо всем древлянин.
   -Вот ты узнал все мои тайны, - покорно сказала герд.
   -Кто тебе Златогор? - сурово спросил Волга, - если птица знает лес, она не в первый раз летает этим путем.
   -Да. Но твоя память короткая. При первой встрече я все сказала. Во мне древлянская кровь. Златогор брат моей матери, которую взял в жены варяг Хагель, когда погиб Искоростень, а народ продали в рабство. Теперь подумай хорошенько, могу ли я навредить родичам, а у меня было на это время, когда я встречалась в лесу с вашим старейшиной.
   -Чего же ты хочешь от "нас"? - спросил Волга сбитый с толка, - говоришь что своя, а сама жить в деревне не желаешь.
   Герд теряла терпение. Желая сыграть на прямодушии древлянина она не учла на сколько он далек от мира интриг и мести. Только легко поймать в сети, но если он вырвется на свободу и поймет, что обманут - пощады не будет.
   -Хочу быть с тобой, чтобы мы ходили по нашей земле не прячась и чтобы жить в новом Искоростене, по славе не уступающему Царь-граду.
   Герд остановилась поняв, что от него византийский город так же далеко, как от нее родина ее отца.
   -Принеси мне голубя и новую одежду, - понятливее разъяснила Герд, - потом видно будет.
   Что было видно Волге сейчас он не сказал, но снял с плеча лук и протянул Герд. Она вышла из своего убежища, как лесной дух, чтобы сбить человека с пути и взяла лук.
   -Жди меня и я вернусь, - сказал Волга отдавая и стрелы.
   -Куда я денусь, если только Велес не придет за мной раньше тебя...
   Древлянин огляделся словно и правда заметил сквозь листву мохнатый большой силуэт. Герд испуганно юркнула в свое дупло.
   -Приходи скорей, - сказала она поняв, что на этот раз встреча с хозяином леса отдаляется. Надолго ли? Ночь в лесу могла припомнить все страхи, что лежали на дне человеческой души собранные предками и свои собственные ошибки сделанные за день.
  
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
   Когда загнанная в дупло Герд предавалась в страхе раскаянию, ее соперница шла за волокушами, на которых состоялся новый переезд раненого по деревне к дому Мары. Если бы не ведунья, не дожить Радимиру до дня купалы. Раны уже не представляли опасности, но ослабленного жаром и горячкой, кормить его после ухода Герд, было некому. Но двоим людям в деревне оказалось есть до него дело. Не найдя ведьму в лесу охотники хотели расправится с раненым, потому что считали его связанным с ней, поверенным в ее нечестивые тайны. Они явились в избу Мары когда Горислава хлопотала около Радимира. Охотники разгоряченные охотой на ведьму и не поймавшие ее, вошли гурьбой, встав у порога. Первым стоял Волга.
   -Что случилось? - спросила немного испуганно Горислава, - где ведьма?
   -Нет ее. Как сквозь землю провалилась, - ответил ей один из воинов.
   -Схоронилась в лесу как своя, - сказал другой.
   -Может ее Велес взял.
   -Так должно быть, боги не прощают.
   -И люди учатся у них этому, - сказал Волга, - возьмем его и все узнаем, - указал он на раненого.
   Горислава вскочила на ноги.
   -Нет, остановитесь!
   Охотники обступили ложе.
   -Не трогайте его, - просила девушка.
   -Что тебе до чужака, - резко сказал Волга.
   -Я... он мой суженый, я выбрала его.
   Святое право молодой девушки уважали все в деревни. Она как будущая мать, продолжательница рода была почитаема и посвящена могучей Роде прародительницы всего живого.
   -Ты выбрала? - нехорошо усмехнулся Волга, - его, а не меня?
   -Да, и на Купалу хотела сказать об этом, и вы все не можете сделать ничего плохого, тому, кто будет вашим сородичем!..
   Охотники отступили пропуская Волгу который приблизился к Гориславе не спуская с нее взгляда. В это время никто не заметил что раненый приходит в себя после всех отваров и зелья Герд. Он все видел, как в тумане и мог путать пригрезившееся с действительностью. Волга взял правую руку Гориславы нежно, но глаза его были холодны.
   -Почему? - вкрадчиво спросил древлянин.
   И отвечая за девушку сам сказал громко словно для всех, на показ.
   -Хочешь уйти из деревни и стать киевской княгиней. Жить в палатах и одеваться в одежды с куньими и собольими мехами принесенными с нашей земли!
   Горислава хотела убрать руку из его руки и тогда Волга больно сжал ее и потянул на себя, так, что девушка качнулась вперед и ткнулась лбом в его грудь. Она выпрямилась сново увидев близко холодный колючий взгляд и почувствовав, как его рука на этот раз поглаживает ее по голове и касается косы...
   -Отпусти ее! - прозвучал чуть хриплый голос, - или я убью тебя!
   Древляне увидели, что совсем недавно беспомощно лежавший перед ними, каким-то чудом встал. Он чуть шатался, но стоял широко расставив ноги, по пояс раздетый, но решительный и суровый с отросшими за вермя горячки бородой и волосами. На его могучем торсе красовались старые и недавно зарубцевавшиеся раны.
   -Отпусти ее! - грозно повторил Радимир.
   -И отдать тебе? - Волга схватил Гориславу за косу, - где твое оружие, воин? Чем ты собираешься убить меня? Разберись лучше со своими девками. Та или эта?
   Радимир сделал шаг и пошатнулся, ноги еще не слушались его. Но он не упал, а подошел к небольшой скамье и поднял ее. Один Перун знал скольких сил стоило это ему, мышцы напряглись. Скамейка была тяжелая. И с поднятой над головой скамьей витязь шагнул к древлянам. Те отступили забыв зачем пришли в дом ведуньи. Волга и Горислава остались стоять в нескольких шагах от Радимира. Воины решили, что это дело Волги и киевлянина. Так пусть решают сами.
   -Неудобное оружие ты выбрал, - сказал Волга, - и к тому же еще слаб от ран...
   -Врешь... силы вернулись ко мне!
   -И потому тебя так шатает, как былинку на ветру, сил много. Смотри не рассчитаешь...
   Скамейка полетела на земляной пол встряхивая с него пыль.
   -Давай поборемся, - сказал тяжело дыша витязь.
   -Зачем? Из-за нее? Так я сам ее тебе отдам, за ненадобностью.
   Волга выпустил русую косу Гориславы и толкнул девушку к ногам Радимира.
   -Бери и будь счастлив. Но смотри чтобы она в последний момент не передумала и не прогнала тебя с порога, как верно служившую собаку, ставшую вдруг ненужной.
   И Волга под неодобрительными взглядами сородичей вышел из избы. За ним последовали остальные, поняв, что здесь им теперь делать нечего. Радимир помог Гориславе встать на ноги.
   -Что сказал этот воин, Герд, между кем мне выбирать? Ты мне сестра. А в Киеве у меня брат, а вот кто он?... Боги, как болит голова...
   Витязь обхватил голову руками словно хотел вырвать эту боль пальцами.
   -Я не Герд, - сказала девушка дотронувшись до его плеча, - Герд ушла...
   -Кто же ты? - опустил он руки, внимательно посмотрев на нее, - ты и правда не похожа на сестру моего побратима.
   -Я Горислава, девушка из деревни.
   -Какой деревни?
   -Нашей.
   -Где она находится?
   -В лесу. Это древлянские земли.
   -О Перун всемогущий, как я здесь оказался?
   -Я расскажу тебе, но сейчас тебе надо лечь, витязь, если не хочешь заболеть. Я дам тебе отвар.
   -Отвар? Опять отвар. В меня столько его влили, что хватит на реку. Мне бы поесть чего.
   Горислава улыбнулась.
   -Это хорошо, ты почти здоров.
   -А ты сомневаешься, - лукавая улыбка разгладила его суровые черты лица.
   Горислава и ахнуть не успела, как оказалась у него на руках.
   -Легкая, как пушинка, - сказал Радимир, - придется поискать что потяжелее, - и не опуская ее, но уже другим тоном он продолжил, - я уже видел твое лицо. Но и в бреду понял, что это не сон, ты настоящая. Горислава, ты лечила меня, так закончи свое дело и тогда проси чего захочешь.
   На эти слова Горислава только покраснела. Придумать ответ было не просто, но и так девушка оказалась вознагражденной на свои страхи и ожидания. Волга оставил ее в покое. Он нетерпеливо шагал, желая скорее избавится от товарищей и уйти в лес...
   -Эй, Волга! - окрикнул его друг.
   Древлянину пришлось поневоле остановится.
   -Что тебе, Торуса, - нетерпеливо ответил воин, - говори скорей, мне некогда.
   -Что с тобой случилось в избушке Мары, во имя Велеса.
   -Ничего.
   -Ничего? Это же Горислава, а ты...
   -Я сделал как богам было угодно. Отдал девку этому... сородичу.
   -Тебя словно подменили в лесу, али кикимору встретил? - попытался пошутить Торуса дружески похлопав Волгу по плечу.
   -Встретил, - тихо склонив голову ответил тот, шагнув вперед.
   -Постой, если ты все еще хочешь найти ведьму, я помогу тебе. Охранять деревню мне черед завтра. Сегодня очередь Саваты. Мы поищем ее...
   -Нет! Это мое дело... Ведьму вашу волки съедят на пути к Киеву, не дойдет она одна по лесу.
   -Твоя правда. Велес не допустит чтобы ведьма ушла живой. А где твой лук? В лесу он был при тебе.
   -Потерял, - усмехнулся Волга, - другой сделаю, не беспокойся. Топор всегда при мне.
   -Его ты не потеряешь.
   -Если только в теле врага или того, кто встанет на моем пути, - потерял терпение Волга.
   Торуса не привык удивляться. Как все древляне он был непоколебим в своем мнении и не менял своего дружеского расположения в зависимости от случая и выгоды. Обидчивостью он тоже не страдал. Но сейчас понял, что Волга нетерпелив не от того, что торопится на охоту... И Торуса отступил, давая дорогу другу. Волга ничего больше не сказав пошел по деревне. Он шагал быстро, как гонец с важной вестью. У капища он приостановился, не смея посмотреть на вырезанную деревянную голову. Черепа животных скалились на жердях, уставившись на него сверху вниз пустыми глазницами. И вдруг баранья голова зарычала по волчьи. Волга опустил взгляд и у подножия столба увидел волка с белым пятном на морде. Древлянин положил руку на черенок топора за поясом. Сирош не взлюбил его еще когда Волга ухаживал за Гориславой, и кусал, как сказала старая ведунья, чтобы обратить врага в бегство. Враг значит враг. Сирош постоял с минуту у столба и мягко ступая спустился с холма.
   -Хорошая шкура, - сказал Волга вслух.
   Волк словно поняв сново зарычал, проходя мимо охотника.
   -Скалься, все равно сниму с тебя шкуру. В дупле моей... будет теплее.
   И Волга пошел дальше. Сирош, как тень следовал за ним. У дома Златогора волк прыгнул к двери и встал перед Волгой, подняв морду в верх, ощетинившись.
   -Ах, ты волчья морда, хочешь сейчас лишится своей шкуры.
   Древлянин достал топор. В этот момент Волга услышал, что хозяин дома не один. По высокому сильному голосу и появлению у дверей волка Волга догадался, что к старейшине зашла ведунья. С Марой больше всего сейчас не хотелось встречаться древлянину и он обошел избу, встав у высокого маленького окошечка почти над самой крышей. Волга тихонько заглянул внутрь. Златогор сидел на лавке и казался безучастным к тому, что говорила Мара. Но это только на первый взгляд, его руки лежавшие на столе чуть подрагивали, как у немощного старика. Голова была опущена и Волга не видел лица старейшины. Ведунья стояла перед ним, как дух мщения, пришедший покарать за грех, который виноватый сам чувствовал за собой.
   -Златогор, - говорила Мара, - поклянись мне Велесом, именем нашего дитя, что больше никогда не увидишься с Герд и не придашь во второй раз!
   Старейшина поднял голову, его голос прозвучал хрипло, как карканье вещего ворона.
   -Я спас внучку князя Мала...
   -Потеряв своё дитя.
   -Не мучь меня. Столько лет я живу с этим грехом, а когда ты появилась в деревне, мое наказание удвоилось....
   -Твое наказание ничто в сравнении с мучениями матери у которой на глазах погиб ее ребенок, первенец, в то время как муж сбежал из захваченного города, объятого огнем!
   -Мара, - грозно сказал Златогор вставая.
   -Марой я стала после того, как потеряла все - домашний очаг и детей. Да, детей. Второго ребенка. Преждевременные схватки избавили тебя от этой обузы...
   -Что ты говоришь, безумная, - встряхнул ее Златогор за плечи, - я любил своих детей не меньше чем ты!
   -Зря я рассказала тебе о своих видениях и княжеском войске, идущем на Искоростень.
   Волга столько слышал об этом городе, что еще одна история не заинтересовала его.
   -Я открыл все князю и он велел мне забрать Злату и золото...
   Ведунья расхохоталась.
   -Много же тебе досталось злата, что ты с ним сделал?
   -Это приданое княжеской внучки, а на другую его часть можно купить воевод княжеских.
   -Они мне за так не нужны, - сплюнула ведунья, - золото любят те, кто живет в городах. В лесу оно ни к чему. Пусть лежит и зарастает мхом, это проклятое золото. Я простила тебе твое предательство и что когда-то звалась твоей женой. Но призову проклятие старых богов на твою голову и силу железного клинка если ты сделаешь это во второй раз. Грядут другие времена. Раньше мы могли откупится данью, но через несколько лет поработят наши души. Не будет свободы и нашей вере. Вся подберет под себя новая вера, возвещающая о себе звоном колоколов. Склонись говорит она, стань рабом более достойных, потому что у них больше золота и купленной на нее человеческой силы. Ее жрецы будут ослеплены золотым блеском и все те, кто увидит, как можно есть и пить из золота и купаться в нем... Я видела, я была в Царь-граде.
   -Зачем ты мне это говоришь?
   -Берегись, Златогор, раз ты вкусил власти в Искоростене. Я видела желтое отражение в твоих глазах.
   -Теперь мне это ни к чему, я стар и одинок. Золото любит молодость и силы, чтобы удержать его...
   -Твоя Герд знает о зарытом в лесу сундуке? - с подозрением спросила Мара.
   -Если и узнала, то не от меня.
   -Эта змея приползла не просто так, чтобы погреться у человеческого жилья. Она вспомнила о свое сородиче, когда узнала про сундук. И если найдет его, то ты ей больше будешь не нужен. Такие как она, не признают кровные узы, если они ничего не дают. Зная, что Злата богатая невеста, Герд хотела просватать ее за своего брат. И золото, которое ты уберег когда-то от врагов, оказалось бы в их руках наконец. Богатство и власть, но есть еще тени прошлого. У Герд их много. Боюсь, что одна тень, когда придет за ней, утащит за собой тех, кто будет рядом с этой ведьмой.
   -Опять говоришь недомолвками и загадками.
   -Они раскроются в свое время... а теперь клянись, памятью детей наших, что если Герд придет к тебе, ты отдашь свою племянницу нам.
   Волга услышал хлопанье крыльев и подняв голову увидел белого голубя. Птица кружил над его головой в сгущающихся сумерках целясь в узкое окошко, уже не в первый раз так влетая в дом старейшины.
   -Тебя то мне и нужно, - тихо сказал Волга и поднял руку, чтобы голубь знающий человека сел на эту живую жердочку. Он был испуган присутствием сидящего у двери волка и искал спасения у человека протянувшего ему руку. Волга с легкой добычей за пазухой удалился от дома не дослушав клятвы старика отрекающегося от Герд. Все делают свой выбор. Все свободные люди и только раб зависит от хозяина. Но как сказала ведунья, это время еще не настало и может не настанет для него, как думал Волга. Он верил в свои силы и готов был бороться за то, что знал и любил.
  
  
  
  
  
   *** *** ***
  
  
   Она опять была пленницей печенега, в шатре Илдея, стоящим на холме. Запах шкур привычный для любого печенега, все еще душил ее. В степях не было воды, но у Герд всегда находился запас, чтобы содержать себя в чистоте. Несмотря на положение пленницы ее прихоти исполнялись вождем. Если она хотела умыться, будь вода на кругом конце степи, ее доставляли главной наложнице. Герд одевалась как хотела, благо, что сундук с одеждой стоял в шатре, как трофей одного из набегов. Если молодая женщина желала выехать на прогулку, ее сопровождали как царицу, наложницы и воины. Единственное, что Герд не разрешалось, это - сбежать. Каждую ночь к ней приходил сам Илдей. По убеждению печенегов (если такое существовало) женщине уделялось только это время суток. Вождь был жесток и не привык к тому, что кто-то отказывается исполнять его приказы. Он сломил гордую Герд, с ее скандинавским духом. Но только тело покорилось ему. Кочевник видел это, понимал. Но редко, после одного случая, поднимал на пленницу плетку. Только однажды сплетенная из жесткого конского волоса плетка особо рьяно поработала над ее спиной, когда Герд со связанными руками привезли в шатер и бросили на шкуры в ожидании своей участи. Потом печенег, которого звали Карибом, у входа, поднял полог и вошел он... Вождь был почти одного роста с Герд. Много шире в плечах, обтянутых в войлочный кафтан. Черты его лица и черные, как уголь глаза выдавали в нем восточную кровь. Не обладал вождь широкими скулами и чуть раскосым разрезом глаз. Губы этого печенега под черными усами были красиво очерченными, их цвету могла позавидовать любая девица. Из под войлочной шапки выглядывали иссиня-черные волосы, опять же не похожие на ту спутанную массу растительности, что носили на голове его сородичи. Смешение рас в степи не диво. Видно отцом Илдея был тот, кто пришел с далекого полуострова во время похода на Хазарию. Вождь смотрел на пленницу бесстрастно, как на приобретенную вещь. Герд у которой от веревок онемели руки, гордость не позволяла просить о милости этого красивого дикаря. Заранее приняв, еще до прихода вождя, сидячее положении, девушка молчала, сохраняя достоинство, находясь ниже печенега, сидя на шурах. Он усмехнулся и достал нож. Блеск его лезвия отразился в глазах Герд, не сумевший скрыть, на этот раз, своего страха. Илдей наклонился, обжигая ее чернотой взгляда и разрезал веревки. Из-за того, что много часов находилась без движения, Герд не сумела вскочить на ноги и ударить Нидхеггом печенега, как хотела. Ее подняли и держали за плечи сильные чужие руки, пока она сама не смогла стоять. Потом смуглая мужская ладонь легла ей на грудь и Герд плюнула в красивое лицо врага. Нидхегг оказался у нее в руке, но поздно. Илдей перехватил тонкую руку. Ему ничего не стоило сломать ее. Не в первый раз, он уже защищался от острых жал других прекрасных славянок. Герд выпустила кинжал, осознав, что с ним ушла ее воля, а когда она увидела Нидхегг в руках врага, то почувствовала, как ужас забрался в душу. Тетка говорила ей "-Он никогда не должен попасть в руки мужчины который рядом с тобой. Кровь пролитая кинжалом возопит о мести..."
   Вождь спрятал кинжал за пояс, достав оттуда плетку. Белые зубы на смуглом лице особо выделялись, когда печенег улыбнулся. Он сказал что-то на своем языке и замахнулся. Герд не успела увернуться и ее ожгло ударом плети. У входа в шатер стоял Кариб с удовольствием смотря, как его хозяин делает покладистой новую пленницу. Удар за ударом сыпались на Герд, и от боли и стыда... она проснулась, шепча.
   -Помоги мне, всемогущий Один!
   Стояла ночь. С облегчением Герд поняла, что находится в дупле дерева в лесу, и как далек от нее шатер в степи.
   -Твоя милость, о Один, благословенна, - молилась молодая женщина, - ты помог мне сбежать от печенега... не дай моим врагам глумится над моим телом, если я погибну раньше их...
   Герд остановилась поняв, что рядом кто-то есть. И этот кто-то тихо в темноте подошел к дереву. С бьющимся сердцем Герд затаилась с ножом в руке, стараясь разглядеть пришельца. Только проснувшись, она не очень хорошо видела.
   -Я пришел, ведьма, - раздался в темноте голос, - как обещал.
   -Волга!
   Герд готова была выбраться наружу и бросится к древлянину, как к спасителю. Но тут вспомнила, что сама презирала подобное поведение у женщин.
   -Почему ты без факела? - спросила она вместо приветствия, - здесь темно.
   -Не темнее чем в твоем дупле. Я проходил караулы и свет факела мог выдать меня. А ты не хочешь видеть никого из деревни, ведь так?
   Глаза Герд понемногу привыкали к темноте и она различала лицо и плечи Волги.
   -Кроме тебя, мне никто не нужен, - сказала Герд, - ты принес, что я просила?
   -Да.
   Древлянин достал из за пазухи голубя, который цепляясь за руку, пытался удержатся, судорожно взмахивая крыльями. Герд схватила птицу и прижала к груди. -Один, теперь у меня есть крылья... а одежда? - сново обратилась она к древлянину.
   -Сначало отблагодари меня за крылья, которые я тебе дал, - сказал Волга снимая с плеча сумку из волчьей шкуры.
   -Если ты хочешь, воин...
   -Хочу.
   Герд приблизилась к нему и прижалась телом, обвив его шею руками.
   -Я никогда не оставляю без награды тех, кто заслуживает этого...
   Ревность змеиными зубами впилась в Волгу. Умелые губы Герд коснулись его уст (многому она научилась в шатре печенега)
   -Я помогу тебе одеться, - тихо сказал древлянин когда их губы разъединились.
   Под легкий смех молодой женщины сумка упала на траву. Голубь неумело, как слепой, слетел вниз, подальше от волчьей шкуры. Людям оказалось не до него в этом страшном, темном лесу, затаившимся как огромный зверь.
  
  
  
   3 глава.
  
  
  
   Все на свете редко стало:
   Есть надежда - счастья мало;
   Не забвение разлука:
   То - блаженство, это - мука.
  
  
   Если счастьем дорожил ты,
   То зачем его делил ты?
   Для чего не жил в пустыне?
   Иль зачем об этом вспомнил ныне?
  
  
   М.Ю Лермонтов.
  
   С того дня Радимир стал меньше спать (без зелья Герд) и больше двигаться, возвращая себе боевые навыки. Благо, что дом ведуньи стоял за околицей, не раздражая древлян и не привлекая к себе видом киевского витязя. Сила возвращалась к нему вместе с памятью о том, что его ждут в Киеве. Оседлать бы ему коня и ищи его, как в поле ветра... Но ветер в поле ходил, а раненого здесь видели и знали, что витязь поправляется. Пора бы решить его участь. Оставить в деревне и принять, как своего, или убить пришельца.
   За день до праздника созревших плодов, собрались старейшины в большой избе со скамьями вдоль стены. Послали за Радимиром отрока Брайко.
   А витязь сей не сидел без дела у хозяйки своей. Сделал он ей новую ступу и скамью. Поправил покосившуюся дверь. Словом, чувствуя невысказанное ее расположение к нему, платил ведунье такими мелкими заботами. И не зазорно было витязю этим заниматься. В те времена народ был другой, не носился со своим сословием, как император со своей августейшей персоной. Вырвавшийся из грязи в князи не забывал откуда пришел, и хоть не прилюдно, припоминал старые привычки. Воин в случае надобности мог боевое оружие поменять на топор, чтобы построить дом для своей семьи. Свет и тепло очага поддерживала женщина, но она могла то же взять меч в руки. Мужи оказывались достойными жен, а жены мужей. Молодые парни требуя от невест целомудрия, почитали сами за честь хранить им верность. Были и измены и обиды и кровопролития, все как у людей. Ни один бог за все времена, что стоял свет, не смог изменить человека...
   Частенько Горислава заходила к ведунье, навестить раненого, который не так уж и нуждался в заботах. Когда за работой Радимир поднимал взгляд на девушку, та замолкала на полуслове, чтоб потом начать не с того. Зато отвар (Мара все еще давала витязю травы), который он отказывался пить всякий раз, из рук Гориславы принимал почти с удовольствием. Девушку он стал называть "маленькой знахаркой". Трудно было витязю усидеть на месте. И слушая, как он мечтает о мече и добром коне, Горислава сама мрачнела. Она привязалась к витязю, как может привязаться девица к видному молодцу, появившемуся в ее жизни, когда она потеряла надежду на свое простое женское счастье. К тому же Радимир очень уж походил на уроженца здешних мест. Силен, высок и крепок духом. Светло-русые волосы еще больше отросли за время ранения, но были короче чем у древлянских воинов, не обрезавших свои косы, как городские жители. Чтобы волосы не лезли на лоб и в глаза, Радимир повязал вокруг головы повязку из кожи. Светлая борода так же отросла, но когда витязь встал с ложа, то подрезал ее, как принято носить в Киеве. Голубые глаза его смотрели смело и открыто. Днем их цвет казался яснее и опаснее для Гориславы. Взгляд молодого сокола, как говорила ведунья посмеиваясь, всегда опасен для горлинки.
   Между ними не было сказано ни слова, а сердце Гориславы сжималось, когда она думала о том, что витязь уйдет из деревни в свой город. Горислава поила Радимира молоком, когда прибежал Брайко и выпалил, что витязя ждут старейшины. Рука девушки державшая кувшин дрогнула и Радимир заметил эту перемену в ее настроении.
   -Что ты милая, - мягко сказал Радимир теплой ладонью накрывая ее маленькую руку, - чего испугалась?
   "-Я знала,"- про себя подумала Горислава глядя на витязя широко раскрытыми глазами,"- что время придет и ты уйдешь. Уйдешь или в свой Киев или туда, где мы не скоро встретимся. Другого не дано, для того, кто любит свой дом. А ты хочешь вернуться!"
   Вслух девушка ответила:
   -Я ничего не боюсь, когда ты рядом.
   После таких слов Горислава стояла не смея поднять голову и узнать то, чего боялась. Она почувствовала, как ее руку сжали сильнее, чем до этого и отпустили.
   -Я готов, - услышала она Радимира, - веди меня к старейшинам.
   Девушка всетаки подняла голову и утонула в ласкающей синеве его глаз.
   -Я с тобой, - с живостью откликнулась она.
   -Нет, - твердо сказал Радимир, - я сам, - и уже уходя добавил, - я вернусь к тебе.
   Девушка проводила их до ближайшего дома и легко, словно на крыльях побежала обратно к избе ведуньи. Она скорее почувствовала чем увидела, что рядом скользит тенью волк.
   -Сирош!
   У двери они остановились. Девушка протянула руку и легонько погладила зверя по загривку. Он разрешал ей эту ласку.
   -Чтобы ни было, - сказала Горислава волку, - теперь у каждого своя душа. У тебя своя, а у моего витязя - своя. Велес любит порядок в лесу... А Радимир останется со мной.
   Сирош ничего не понял, кроме того, что девушка от чегото возбуждена и радостна, значит ему дадут что-то вкусненькое. Он помахал хвостом, как собака, и поглядел Гориславе в лицо. Девушка улыбнулась и вынесла ему молока в глиняной миске.
   -Спасибо тебе за то, что помешал тогда ведьме. Теперь она не вернется в деревню.
   А Брайко вел киевского витязя мимо капища. Радимир остановился и подняв руку, сжал в кулаке висевший на груди маленький мешочек.
   -О, великий прародитель, я сново дома. Дай мне новый очаг в родной земле, а все остальное я возьму сам.
   Брайко с удивлением слушал эту не молитву, а просьбу Велесу.
   -Ты древлянин? - спросил он наконец.
   Киевский витязь соизволил ответить на вопрос мальчика сново остановившись.
   -Наполовину.
   -Как и та ведьма! - воскликнул Брайко.
   Радимир и бровью не повел при упоминании о Герд.
   -Я слышал, что она упоминала кокого-то варяжского бога, - не отставал Брайко, - В Киеве молятся ихним богам и живут по их законам?
   -Ты говоришь о том, что слышал. Обычно так думают те, кто сидят по лесам, не высовывая своего носа, и не видя белого света. И считают, что знают все. Воины себя так не ведут. Разве, что, только некоторые старейшины из деревни...
   -Я хочу быть витязем, - с обидой сказал отрок, - еслибы у меня был меч, я бы показал тебе, что не вылезая из леса можно научится многому... но тебя ждут, идем.
   -Прости, будущий воин, - с дружеской теплотой в голосе повинился Радимир, - если хочешь могу обучить тебя настоящему бою на мечах, как меня когда-то учили, когда я вслед за отцом покинул свою деревню.
   Брайко недоверчиво посмотрел на витязя и неловкая улыбка появилась на его лице. Они пошли дальше молча, а у двери избы, где собрался совет старейшин, мальчик протянул Радимиру маленькую фигурку медведя, вынутую из за пазухи и убежал.
   Радимир толкнул дверь и нагнувшись под притолокой, шагнул внутрь. На скамьях, за столом, в виде врытых в земляной пол столбов и положенных на них досок, сидели старцы. Стены избы были расписаны узорами и схематичными фигурками животных, а старцы имели вид умудренных жизнью людей. Среди них находился и Златогор. При виде вошедшего старейшины замолчали, перед этим видно споря о чем-то. Радимир встал напротив, по другую сторону стола, скрестив руки на могучей груди.
   -Вы звали меня? - спросил он смотря на старейшин сверху вниз.
   -Звали, витязь, - сказал один.
   -Где твое уважение к старым людям, - сказал другой.
   -От него зависит твоя жизнь, - добавил третий.
   Златогор молчал, сидя в дальнем углу от того, кого видел лежащим со страшными ранами у себя в избе. Теперь он стоял, могучий, как самый сильный из древлян и больше поднаторевший в воинском умении, чем самый искусный из них. Болтовней заносчивых стариков, уверенных в своем влиянии на жителей деревни, его не проймешь.
   -Моя жизнь зависит от моей силы, - ответил Радимир, - но я пришел на ваш совет. Что еще нужно, чтобы доказать, что я слушаю его?
   Старцы разволновались еще больше.
   -Поклонись в ноги старым людям!
   -Проси!
   -Чего просить? - нахмурился витязь, - я никогда ничего не просил.
   -О милости проси...
   -Милости! - его тяжелый кулак опустился на деревянные доски стола, - эх, старцы, не будь ваши лета, показал бы я вам, что такое милость. Сидите тут, как барсуки в норах.
   -Недолго нам осталось сидеть. Твоя девка в Киев подалась. Сгонит нас отсюда княжеская дружина.
   -Правду говоришь, Тучко, как только появятся, бежать придется.
   -Не торопись, старче, - сказал ему Радимир, - поживешь еще, до Киева далеко. Да и как это дружина поедет по землям княжича Олега, - лицо витязя сделалось мрачным, - мне сказали, что когда я лежал в горячке, пришла весть о смерти Святослава. О, Перун, как мог ты это допустить... Пропадет теперь земля русская. Делить станут, на клочья разорвут. В Киеве - Ярополк, в Новгороде - Владимир, в Овруче - Олег. Видел я, что и родные братья, ради наследства отца, друг друга бьют, да так, что только одному все достается.
   Старейшины слушали молча.
   -Вижу, успокоил я вас, - сказал витязь, - не хотите знать на чей стороне буду я, когда все начнется?
   -Сделай милость скажи, - подал голос Златогор.
   -На родной стороне останусь.
   -В дружине Ярополка?
   -Среди воинов Олега, - ответил Радимир.
   Опять зашумели старцы, пока самый старый из них, проживший много зим и лет, не поднял широкую ладонь изрезанную морщинами и не сказал.
   -Будешь, если уйдешь из нашей деревни. А ты не уйдешь.
   -Не пустим!
   -Или останешься сам, или силой заставим!
   Старец опять призвал к молчанию.
   -Выбирай, и помни, что о прошлой жизни тебе придется забыть.
   -Моя прошлая жизнь, старик, началась в этих лесах, - сказал Радимир с гордостью только, что открываемой правды, - я родился в такой же деревне, как ваша. Когда пришел князь Святослав и забрал наших воинов, я пошел вместе с отцом. Тогда я был чуть старше княжича Олега. Отец пал на моих глазах в бою, а мою родную деревню сожгли. Ее жителей и мою мать увели в полон. Тогда я искал ее и нашел и выкупил, золото у меня было в достатке. Но мать не прожила долго и скончалась в Киеве, где я к тому времени значился витязем. Как видите я все потерял и оставался мне Киев.
   -Тогда родич дело не встанет. Велес привел тебя в лес, чтобы ты вспомнил, кто ты такой. Здесь ты чуть не умер от ран нанесенных разбойниками и здесь хозяин леса дал тебе вторую жизнь. Если не захочешь добром, пойдешь против воли Велеса.
   Радимир молчал, как будто рассматривая фигурку медведя на стене.
   -Может я соглашусь жить среди вас, - ответил витязь наконец, - но не потому, что убоюсь мести Велеса, а потому, что знаю мир за пределами вашего леса и людей. В Киеве много народа и веру можно выбирать... Княгиня Ольга выбрала византийскую. Там строят храмы и дымят... Там душно и темно. Святослав с дружиной верили в Перуна. Воину нужна свобода, а не каменные стены. Чистое небо, вольный воздух, чтобы говорить со своим богом. Они (византийцы) говорят о смирении, о доброте, но сами в своей злости и мести хуже печенегов. Те хоть не проповедуют добро срубая голову. Здесь в вашей деревне все как есть. Злого видно, что он злой. Доброта... За мной ухаживали..
   -Это Мара, - сказал Златогор, - она залечила твои раны до конца.
   -Да? А я помню девушку.
   -Горислава.
   -Горислава. Отдайте ее мне в жены, все остальное я сделаю так, что не останетесь недовольными.
   -Леда благословит вас, - сказал старейшина улыбаясь на это, - На Купалу ты получишь ответ и дашь клятвы.
   -Тогда и мой ответ получите, - смело ответил Радимир, - одно я вам обещаю, что ничего не сделаю не получив девушку, клянусь Перуном. -Велесу тебе молится надо, - сказал Тучко недовольно.
   -Хозяин леса не услышит его, в Киеве родич засиделся долго.
   -Придется приучать его к настоящей вере.
   Старейшина встал со скамьи опираясь о палку с вырезанной на конце медвежьей лапой, прекращая споры.
   -Совет должен поговорит с глазу на глаз. Иди витязь, и помни, что завтра взяв девушку в жены и дав клятвы, ты станешь нашим настоящим родичем. Ступай. Пусть услышит тебя Велес.
   Радимир в последний раз обвел взглядом этот совет и ничего не сказав вышел из избы. За дверью он взял в руку деревянную фигуру подаренную им Брайко и сказал с усмешкой.
   -Пустозвоны, умеют только квакать, как лягушки весной. Как же ты их терпишь, хозяин леса.
   И зажав маленького медведя в кулаке пошел прочь от дома, где говорили слишком много, а решений принимали мало.
   Радимир шел по деревне словно предчувствуя, что и до нее докатится эхо распрей княжеским отпрысков. Тогда князья начнут рвать друг друга в клочья, воины будут биться, и налетят стервятники со всех сторон. Будет деревня брошена жителями навсегда, или вернутся в нее те, кто останется жив. Радимир думал как киевский воин, забыв что древляне не воюют открыто. Они шумно нападают. Если враг не дрогнет, сами бегут, заманивая в чащу, где много ловушек и легче одержать победу нанося удар неожиданно. Щиты древлян из ивовых прутьев. А оружие? Луки, топоры, секиры. Вот секиры достойное оружие. Они тяжелые и держать их нужно двумя руками. И рассекают секиры доспехи, раскалывают шлемы как орех. Радимир любил такое оружие, хотя в походах пользоваться им было затруднительно.
   Витязь дошел до избы Мары и увидел волка, который поднял морду облизывая с нее молоко, выпитое им из миски. При виде волка Радимир подумал о Гориславе. Что ей грозит опасность от дикого зверя. Радимир сделал шаг и остановился, готовясь к нападению волка. Но тот не собирался нападать, хотя и напрягся, ожидая любого подвоха от человека. Радимир и Сирош смотрели друг на друга. И волк первый отвел свои желтые глаза. В это время дверь открылась и вышла Горислава. Увидев витязя она кинулась к нем, как будто у них уже было сговорено.
   -Ты вернулся!
   -Иначе и быть не могло. Совет приговорил меня... - увидев испуг на лице своей невесты он ласково погладил ее по щеке, - не бойся, такое наказание любо мне...
   -Наказание! Что они хотят сделать с тобой!?
   -Приговорить к жизни в лесу, быть одним из вас.
   -И ты...
   -Я согласился.
   -О, Велес, ты услышал меня! - радостно заговорила Горислава обратив взор к лесу.
   -Не он, а я услышал тебя, - почти сурово сказал Радимир развернув девушку за плечи к себе, - из-за тебя остаюсь.
   "-Вот и мой черед настал"- подумала Горислава с ликованием -"Ведь не с проста я отказала Волге, а чтобы быть с этим витязем".
   -Горислава, - сказал он видя, что девушка молчит, - я покинул родной дом, побывал во многих битвах, а теперь мне надо быть уверенным, что у меня есть родной очаг, где не воткнут мне в спину нож. На Купалу ты станешь моей. Но я не печенег умыкающий понравившуюся ему девицу. Я русич. И я спрашиваю тебя, Горислава, девушка из деревни, согласна ли ты стать моей женой?
   -Да. Но у меня нет приданого.
   -Я и без приданого возьму тебя.
   -Хорошо ли ты подумал, витязь? Такая замена тому, что у тебя было, со временем станет тяготить тебя. И мне будет трудно, когда ты вернешься к битвам и почестям в Киеве.
   -Жены должны следовать за своими мужьями, если не хотят потерять их, - усмехнулся Радимир.
   Горислава порывисто обняла его встав на носки. Он сцепил кольцо своих рук за спиной невесты, приподняв ее.
   -Велес свидетель, я последую за тобой, куда ты пойдешь.
   -Это я хотел услышать, горлинка моя. В деревне я нашел то, что не ожидал, самое родное. Лес даст мне остальное, но в Киеве у меня осталось кое-что...
   -Золото? Ты хочешь вернуться за золотом, - сказала она мрачнея.
   -Это моя добыча и когда-то полученная доля отца. Мне надо встретиться с Аскольдом и найти Герд. Герд мне, как сестра. Я в ответе за нее, перед своим побратимом. Много перенесла эта девушка. Она была в плену у печенегов, а потом заболела. Ее рассудок чуть не помутился. Несчастная. Когда она попала в руки к лихим людям, я пустился в погоню. Аскольда тогда не оказалось дома. А я лишился бы жизни, если бы не Герд. Она позвала на помощь древлян...
   Этой лжи Горислава не стерпела.
   -Неправда! Волга и воины встретили ведьму и тебя в лесу, когда ты лежал распростертый на земле. Больше никого рядом небыло. Только один витязь в доспехах. Она называла его братом.
   -Что Аскольд там делал?
   -Ничего. Правда то, что ведьма просила взять тебя в деревню, где она могла залечить твои раны. Когда Волга согласился, тот витязь уехал забрав второго коня.
   -Аскольд не мог предать меня, - с легкой неприязнью и недоверием сказал Радимир опуская Гориславу на землю.
   -Я рассказала все, что знаю.
   -Клянусь Перуном, я найду Герд и узнаю правду!
   -А что будет со мной?
   -Ты невеста мне, моя судьба - твоя.
   -Ведьма хотела убить меня и тогда, я бы не стояла здесь и не говорила с тобой...
   -Хотела ведьма, но Герд не ведьма и ничего тебе не сделает, когда я встречусь с ней. Идем, - он потянул девушку за руку, - просить благословения твоей матушки. Завтра я исполню то, чего желаю всем сердцем.
   И Горислава пошла за витязем смутно предчувствуя, что случится что-то такое, чего оба они не ожидают. За таким судьбоносным разговором, ни Горислава, ни Радимир не обратили внимание на поведение волка. Если Сирош не встретил враждебно витязя, то стоя недалеко от них и как бы охраняя сердечную беседу, прислушиваясь насторожился. Постояв так несколько минут, когда жених и невеста пошли испрашивать согласия матери Гориславы, волк направился в другую сторону. Обогнув угол избы он остановился. Со стороны леса, у стены, стоял человек уже собравшийся уходить. Видно он слышал о чем говорили Радимир и Горислава. Человек увидел волка и сказал зло усмехаясь, снимая лук с плеча.
   -Вот мы опять встретились, волчья морда, пришел твой час.
   Сирош оскалился не трогаясь с места. Волк знал жителей деревни и те знали его. Хоть и невзлюбили с первой встречи друг друга Волга и Сирош, ни один не нападал на своего недруга. Человек и зверь в те времена жили по соседству. Лес был их общим домом. Не было беспричинной жажды крови. Каждый охотник охотился по мере своих потребностей. И если появлялся такой убийца в стае или в деревне, он рано заканчивал свою жизнь. От когтей и клыков или от стального клинка. Это было болезнью, проклятием богов. Сирош не боялся Волгу. И это погубило его. Древлянин всегда зло смотрел на волка держа нож в руках, но никогда не пускал его в ход. На этот раз все оказалось по другому. Словно в Волгу вселился злой лесной или болотный дух, и у Сироша шерсть на загривке встала дыбом. Что учуял и увидел волк в последнии минуты своей жизни, Мара никогда не узнала... Выпущенная стрела на таком расстоянии била сильно. Взвизгнул волк. Вторая стрела попала в сердце. Волга достал нож и шагнул к лежавшему на траве Сирошу. Человек с хищным выражением лица склонился над зверем.
   -Конец тебе, защитник Гориславы. Моя ведьма будет рада. На твоей шкуре ей будет теплее в дупле.
   Но волчьи глаза не видели уже его, они сомкнулись навсегда. Тогда Волга спрятал нож и огляделся. Словно через расходившуюся пелену он посмотрел на лес. И снова на тело волка. То, что он убил зверя ведуньи, стало для него удивительно ясным и пугающим. Мара имела влияние на некоторые умы. Ее считали сведущий в тех тайнах, которые смертному не даны. А волк был связан с нею. Помешал ли воин каким нибудь силам, встав у них на пути, Волга не знал, но суеверный страх проник в сердце.
   -О, Велес, - взмолился древлянин, - защити меня от враждебных сил на службе у Мары. Я убил твое созданье, твоего младшего брата, не потому, что был голоден, а потому...
   Тут перед его глазами встал образ Герд.
   -Зверь мешал моей ведьме, - тихо и твердо сказал Волга, - если захочешь, можешь взять мою жизнь. Я буду служить тебе. Но не тронь ту, что находит приют в твоем лесу. Она чужая. Если ты дашь мне время, я сделаю ее нашей, она будет поклонятся тебе. Я люблю ее, она любит меня. С твоего согласия я возьму чужачку в жены, и она станет древлянкой, забыв о своем отце варяге и брате.
   Так говорил несчастный Волга думая в этот момент, что все так и есть на самом деле. Его молитва была искренней, и после он без страха взглянул на Сироша. Есть люди которые настолько уверены в своих силах, что думают будто окружающие не смогут пойти против них. Древлянин поднял волка с земли и взвалив себе на плечо, направился в лес. Он шел тихо со своей ношей, несмотря на ее размеры. Но в этот раз она оказалась заметней или удача отвернулась от Волги, хоть и не с первого раза, когда он стал предавать свой народ в угоду своей страсти.
   Волга прошел те места, где находились дозорные из деревни и уже близко показалось заветное дерево с его "сокровищем", как тут ему повстречался Торуса, который нес подстреленных белок. Волга остановился поправив волка на плече, встряхнув его так, как будто это уже была разделанная шкура, а не целая туша. Первая его мысль была о Герд. Но он сдержался и не выдал ее место нахождения своим нетерпением.
   -Твоя добыча крупнее моей, - сказал Торуса без зависти.
   -Да, я давно охотился за ним, хитрая зверюга. Прятался недалеко от деревни, - мрачно сказал Волга.
   -Ты поймал его около деревни? Зачем тогда принес в лес?
   -Хочу разделать здесь... а ты иди...
   Торуса посмотрел на друга. Тот стоял сжав губы, упрямо смотря перед собой.
   -Не бойся, не отниму я у тебя твою добычу, - то ли всерьез, то ли в шутку сказал Торуса.
   -Я и не боюсь... хочу неспеша снять шкуру, чтобы подарить ее одной девушке...
   Торуса понимающе усмехнулся.
   -Гориславе.
   -Да, ей, - зло ответил Волга с чувством зверя, которого не пускают в его нору.
   -Друг, хочу предупредить тебя... с того дня, когда та ведьма встретила Гориславу, ты часто пропадаешь в лесу. Верно хочешь найти ведьму, чтобы она не навредила твоей милой. Но пока ты делаешь все для защиты Гориславы, она забыла тебя с другим.
   -С чужаком, - жестко, но без горечи сказал Волга.
   -Да, говорят в доме Мары они часто остаются одни.
   -Велес справедлив, каждому достается то, чего он достоин. Почему я не могу получить чего хочу! - в гневе Волга бросил волка на землю, - я делал все, что просила Горислава. Был терпелив, но теперь мое терпение кончилось. Я всего лишь человек. Тогда, когда и у богов терпение отмерено. Если она решит бежать с ним в Киев, я не стану защищать эту девку от волков, которыми полон путь через наши земли... я сказал, а теперь оставь меня!
   Уважая справедливое негодование и горечь, Торуса больше ничего не сказав, пошел в сторону деревни. Подождав пока друг не скрылся за деревьями, Волга сново поднял добычу и направился к обгоревшему дереву. Только несколько шагов ему осталось, как из темного чрева выскользнула смеясь Герд.
   -Тебя предали, мой милый. А ты еще не забыл Гориславу, наслаждаясь моими ласками, - губы ее смеялись, но глаза были страшными.
   Волга забыл про волка, что принес в дар Герд. Молодая женщина подошла ближе к древлянину и положив ему ладони на грудь, приподнявшись на цыпочках заглянула в лицо. Он не заметил, как разжал руки и тело волка рухнуло позади него. Герд продолжила.
   -Теперь у нас общие враги. Эта парочка... ты хочешь отомстить предательнице, а я предателю, которому отдала всю свою жизнь... теперь я требую его жизнь! О, Один! Только я ушла, как она... почему я этого не поняла сразу! Не увидела. Их скрывала темнота, как в пасти Гинунгагапа, но я их еще столкну туда! Зачем я послушала брата и оставила русичу жизнь, зачем? Чтобы увидеть, как он найдет себе другую невесту, там, где я, ею, собиралась стать. Один отомстит за меня. Или я это сделаю сама!
   -Ведьма, - сказал Волга обхватывая ее лицо своими ладонями, - я не буду мстить Гориславе. Она сама выбрала свою судьбу.
   -Выбрала? У нее было право выбора? - бесновалась Герд, - она деревенская девка, а я... ведьма, и у меня была хорошая и мудрая тетка. Она меня научила... а ты не смей называть меня ведьмой!
   -Ведьма, моя ведьма, - упрямо повторил Волга склонив голову, чтобы поцеловать ее.
   Герд ответила ему жарким поцелуем и прошептала почти в его губы.
   -Ты не будешь мстить ей?
   -Нет. Она свободна. Было время когда я этого хотел, но теперь нет.
   -Где твоя гордость, воин?
   -Со мной. Торусе я наврал. Не Горислава нужна мне, а ты. На Купалу ты станешь моей женой. Завтра уже.
   Герд рассмеялась.
   -Я? Женой древлянина, чтобы прожить всю жизнь в этом дупле?
   Волга встряхнул ее за плечи с такой силой, что клацнули зубы.
   -Клянусь Велесом, ты станешь моей женой, а дупло мы подыщем другое. И не шути со мной, ведьма. Я не киевский витязь, я древлянский воин. И ты не в Киеве находишься, а в лесу.
   Герд увидела, что он сорвался с ее крючка, придется ставить другую ловушку.
   -Не сердись, милый, я хотела сказать, что ведьма не пара древлянскому воину, а вот Герд подошла бы, - непривычно было заискивать ей.
   Но простодушный древлянин попался в этот "капкан".
   -Ладно, Герд, так Герд. Не по нашему звучит твое имя.
   -Не оно будет покрывать твои уста жаркими поцелуями, - тихо сказала Герд.
   Позабылась добыча, лежащая сзади. Забылось проскользнувшее было нежелание Герд признать его супругом. Все как в тумане, только руки и губы любимой существовали на яву. Но резкий окрик нарушил чары. Под ногами разверзлась пропасть, по другую сторону которой встал Торуса. Волга отпустил Герд, загораживая ее собой.
   -Что это значит? - спросил его друг.
   -Зачем ты следишь за мной? - вопросом на вопрос сердито ответил древлянин сохраняя надежду, что Торуса не разглядел девушку и не слышал их разговора.
   Но следующие слова развеяли надежды, как ветер пепел.
   -Она погубит тебя, не делай этого.
   -Стой на месте, - предостерег Торусу Волга, чувствуя за спиной горячее дыхание любимой.
   -Я все знаю, друг...
   -Что ты знаешь? - Волга почувствовал, как в груди нарастает гнев, как кровь бежит по жилам. Что сделала с ним, та, с которой он делил пищу? Чем она опоила его, что он при малейшей опасности для нее, готов пойти против товарища с которым с малых лет охотился в лесу и доверял как брату?
   -Я все видел, - не уступал Торуса подходя ближе, словно совесть.
   -И что же ты видел? - Волга оттягивал время, как перед смертным приговором.
   -Как ты ходишь сюда, и кто ждет тебя здесь. Знаю, что это ты убил волка ведуньи... Волга, смотри не прогневай Велеса.
   -Это ты берегись, но моего гнева! - вышла из-за спины своего защитника Герд, - подглядывать недостойное занятие для воина. Может ты еще не достиг той поры, чтобы даже смотреть, чем занимаются на едине, благословенные великой Родой.
   -Ах, ты мерзавка!.. - Торуса резко шагнул перед еще не определившимся, что ему сделать Волгой, и схватил Герд за волосы.
   Она вскрикнула.
   -Тебя надо проучить хорошенько, чтобы знала, как надо разговаривать со старейшиной, а как с воином!
   От того, что ее поставит на колени какой-то темный древлянин, от руки вцепившейся в ее волосы, напомнившей через боль давно ушедшие дни, когда она была полонянкой, Герд обратилась к все еще стоявшему и ничего не предпринимающему Волге. Избери она другой тон, ее слова не подействовали бы на древлянина.
   -Любимый мой, не оставь свою горлинку на растерзание грозному соколу... Он унесет ее в когтях своих и ты никогда больше не увидишь свою радость. Спаси меня и свое будущее дитя...
   -Молчи, ведьма! - замахнулся свободной рукой на Герд Торуса.
   Но Волга как будто очнулся и перехватил руку друга с неожиданной силой и злостью оттолкнув его от молодой женщины. Герд вскочила на ноги и бросилась на грудь любимого.
   -Убей его, он хочет моей смерти и гибели нашего еще не родившегося ребенка! - с чувством и со слезами на глазах заговорила молодая женщина.
   Торуса стукнувшись о ствол дерева, потирал ушибленный затылок, вставая с земли.
   -Волга, ты не оставляешь мне выбора, если ты не сделаешь этого, тогда я отведу эту ведьму в деревню. Старейшины отдадут ее Велесу, давно хозяин леса не получал молоденькую девушку...
   Быстро оттолкнув от себя Герд, Волга снял лук с плеча и наложив стрелу, пустил ее вперед... Торуса не сразу понял, что с ним случилось, а когда опустил взгляд, то увидел в своем теле оперение стрелы.
   -Волга, что ты наделал...
   Сзади подскочила Герд с ножом в руке, и воткнула его под лопатки древлянина с недюжей силой. Несчастный покачнулся, хотел повернутся к ведьме, но вместо этого сделал шаг назад и упал на спину.
   -Велес... придет за мной... а ты будешь проклят... - выдохнул он.
   Судороги прошли по его телу и Торуса затих, лежа со стрелой в груди.
   Волга опустил лук.
   Герд недовольно сверкнула на него синими очами в которых еще стояли слезы.
   -Чего стоишь, как пень!
   Волга бросил лук на землю и перешагнув через убитого волка с гневом и сжатыми кулаками приблизился к Герд.
   -Из-за тебя я убил родича! Велес не простит этого...
   -Кто дороже тебе, твоя родная кровь, будущий сын или друг? - так же в свою очередь напустилась на него виновница случившегося, - во мне твое дитя и я защищаю его, если отец отказывается от него! Я видела в своих видениях опасность для него от твоего друга. Пусть меня отдали бы Велесу... знаю ты не любишь меня и спокойно будешь смотреть, как приносят в жертву меня и невинного младенца. Ты не лучше печенега... зачем я поверила тебе. Вот я стою перед тобой, - Герд ударила кулаком себе в грудь, - подними лук и пусти стрелу, избавь меня от мучений! Я нехочу жить, если ты холоден ко мне и только развлекался под деревом, как с легкой добычей. Подними лук, говорю тебе, и прострели грудь мою, чтобы когда вырастет сын, мне не пришлось ему рассказывать, как его отец обошелся с его матерью. Стреляй, древлянин!
   Волга вздрогнул. Герд стояла перед ним, его любимая ведьма и молила о смерти.
   -Герд, - Волга шагнул к ней и прижал к груди, - скорее я перережу себе горло, чем оставлю тебя.
   -Пусти, - картинно отбивалась она.
   Но Волга в порыве горячей любви не обратил внимание на это переигрывание чувств.
   -Прости. Теперь ты и сын мои родичи. Обратного пути нет. Я убил Торусу, потому что он был опасен для тебя, - обнимал и целовал довольную Герд древлянин.
   -Теперь он опасен и для тебя, - проявила озабоченность лицемерка.
   -Чем же? - Волга посмотрел на бледное лицо Торусы, который не подавал признаков жизни.
   -Его будут искать, - шепнула Герд, словно здесь уже появился посторонний, - А если он все видел и знал про нас, то кому-то сказал...
   -Что же делать? - схватился за голову Волга, - я не могу еще убивать своих...
   -Любимый мой, твои соплеменники найдут меня, если я останусь здесь. Мне надо уходить, но без помощи брата и коней я не смогу выбраться из леса. И я жду Аскольда, он приедет...
   -С дружиной?
   -Нет, один. Сейчас воеводе не до вашей деревни. Князья охраняют свои земли друг от друга пуще прежнего. Им нет дела до мелких походов. Приедет брат и увезет меня...
   -А я? - с угрозой в голосе поинтересовался Волга.
   -Ты поедешь с нами. Только надо дождаться Аскольда на этом месте. Эх, не вовремя дернул леший сунуться Торусу под твои стрелы. Но делать нечего, вот что сделай... Кто был ближе всех к Торусе, после тебя?
   -Злата, - сразу ответил Волга, - он любил ее.
   Глаза Герд радостно блеснули. Она вспомнила о приданом Златы в сундуке. Все складывалось, как она знала и хотела.
   -А Злата? - спросила Герд, - не отмечала его среди других молодцев?
   -Да, еще и Савату.
   -Не проста девка, - усмехнулась дочь варяга, - такая понравится брату, да еще с золотом...
   -Что ты сказала? - обратился к ней Волга.
   -Говорю, что такая девушка не будет долго оплакивать Торусу... Завтра Купала, деревенские жители разбредутся по лесу, а потом... Только Один знает, что будет потом. Возьми, - Герд подошла к Торусе и нагнувшись взяла висевший у пояса погибшего нож с костяной рукояткой, на которой были нацарапаны какие-то линии, со временем полу истертые, - подбрось его Радимиру.
   -Я воин, - сразу поняв все ответил гордо Волга.
   -Это ты вспомнишь, когда Радимир захочет убить тебя.
   -За что?
   -За то, что ты видел, как он расправился с Торусой и за то, что расскажешь об этом завтра всем.
   -Это подлость, - сквозь зубы прошипел Волга.
   -У многих людей вместо крови течет по жилам подлость, но не всегда удается выпускать ее. Радимир чужак, ты свой, тебе поверят. А ты сбросишь Торусу в реку, я помогу. У нас нет другого пути, - погладила она Волгу по щеке.
   Древлянин обреченно кивнул соглашаясь.
   -А что с волком делать? Желаешь его шкуру, или мне то же его утопить?
   -Какого волка?
   Волга указал на мертвого Сироша над которым уже вились мухи.
   -Зверь ведуньи?
   -Он самый, я убил его у дома Мары... меня не видели. Горислава и чужак были заняты друг другом, а потом ушли.
   -Хорошо, закопай его.
   -Кого?
   -Волка, мой непонятливый, а потом укажешь на это место, когда будут спрашивать о "проделках" киевлянина.
   -Но шкура волка нужнее тебе...
   Герд ласково взяла древлянина за руку.
   -Я рада, что ты расправился с одним моим врагом, ходившим на четырех лапах. Это согревает мне сердце, а твои руку греют мое тело. Это тепло будет хранится до следующего твоего прихода. Больше мне ничего не надо, мой гордый и заботливый воин.
  
  
  
  
  
   *** *** ***
  
  
   Наступил следующий день, а вместе с лучами солнца
   пришла радость, радость жизни, дарованная матерью природой. Земля взрастила своих детей научив их относиться к своим дарам с уважением и заботой. Люди зависели от нее и она от них. Ничего не делалось во вред ей. И мать Рода благословляла за то молодые пары, счастьем домашнего очага. В лесу деревенские молодцы охотились на волков, лис, белок, а девицы ходили за грибами и ягодами. Каждый день вставало солнце, даря свет и тепло. Так было всегда и будет.
   В этот день Велес с хозяйским покровительством станет следить, как веселится его народ. Может придет сам на шум и звуки гуслей и дудок.
   Девицы собрались водить хороводы и плести венки. Они толпой пришли к дому Гориславы и стали кликать невесту. Вся деревня знала уже, что ее берет в жены киевский богатырь, чтобы стать древлянином и защищать деревню. Горислава вышла. Злата одела ей на голову венок и девушки смеясь побежали на перегонки до леса.
   -Ах, подруженька, - крикнула бежавшая рядом с невестой Злата, - тебя благословила Рода, отдав сердце богатыря еще а горнице моего отца в первый день. Я знала это!
   Горислава остановилась.
   -У тебя нет дара Мары.
   Злата то же встав, лукаво улыбнулась.
   -Откуда ты знаешь?
   -Знаю, потому, что ты мне, как сестра.
   -Нет, есть! Ни ты, ни другие подружки не угадаете... а я знаю, кто самый лучшие охотник и самый пригожий молодец!
   Горислава засмеялась.
   -Вот какой твой дар, ну тогда быть еще одной паре сегодня.
   Злата нахмурилась подумав, что выдала свою тайну. Но успокоилась припомнив, что не сказала имени его.
   -Я еще не решила, - важно изрекла ветренная красавица.
   Горислава рассмеялась передавая свое веселое настроение подруге, и взявшись за руки они побежали догонять других девушек, которые уже скрылись за деревьями. В лесу им встретилась Мара собиравшая травы. Казалось девичья легкость и радость передалась и ей, она словно помолодела.
   -Рода с вами, девушки, - мягко сказала ведунья, - она благословит вас, а Златогор совершит таинства над парами.
   -Почему он? - нахмурилась невеста вспомнив, что Герд жила в избе старейшины.
   -Так надо, - поняв ее ответила Мара, - он знает нужные слова, не бойся, ведьма не отравила его памяти... Радимир любит тебя, - сказала Мара, чтобы успокоить девушку, - после согласия твоей матушки, он всю ночь не спал. Если бы Сирош был рядом, то они вдвоем просидели бы ночь на пороге... Я думала волк с тобой...
   -Нет, - рассеянно ответила Горислава, - я не видела его с тех пор.
   Злата потянула подругу за руку дальше и они побежали. Мара посмотрела им во след и прижав корзинку к правому боку пошла в деревню. Сирош и раньше уходил на долго, но ведунья не чувствовала до селе такого беспокойства. Словно в душе выл волк и она видела глаза беспомощного волчонка попавшего в капкан...
   А девушки выбрав место стали водить хороводы и петь песни. Гориславу с венком из ромашек поставили в середку. Песня была о том, как молодец любил девушку, но пришел князь и забрал молодца служить в свою рать. Бьется с ворогом витязь, а девица ждет его верно. Но вот в свой срок возвращается он в родную деревню, ан нет деревни... враг поджег, а кто остался жив из жителей, тех увели в полон. В горе бросил молодец шапку оземь и так стукнул кулаком о дерево (словно это враг) что оно свалилось. Тогда поклялся витязь разыскать любимую, где бы она ни находилась. Сделал новый лук из дерева и пошел по земле куда глаза глядят, но другие люди ведают. Дело ясное... шел, шел... кого встречал, кому помогал. Наконец дошел в землях чужих до главного злодея и бился с ним. Тот всеми правдами и неправдами, а наш молодец силою своей и духом земли русской. Поняв, что его конец пришел злодей запросил пощады и откупа. Но ни один богатырь не оставит зло безнаказанным. Бежит по покоям вражеским витязь, ищет любимую. И находит в роскошной палате, но верную и чистую, как горный родник, не поддавшуюся на злодейские уговоры. Только одну ее сажает молодец в седло, презрев злато добытое кровью и горем народным. И скачут они до земли родной, где ждут победителя люди. Поют песни жениху с невестой, сажают рядом за столы дубовые, скатерти тканые и наполняют кубки хмельным вином...
   Счастлива Горислава. Сердце бьется птицей и скоро вылетит эта птица, выпускаемая Радимиром, и познает девица радости, раньше не изведанные. Не краснеют ее щеки, но она смущена. Темно-русые волосы счастливой невесты распущены по спине и плечам, как поток спокойной реки. Черные брови и карие очи, как-то по особенному хороши сегодня. Прямой носик и полные губы, цвета малины, дополняют портрет девушки с венком на голове, стоящей в лесу, в центре девичьего хоровода. Она слушает песню и не беда, что витязь ее не убил злодея и не вырвал ее из хищных когтей. Не поют ему хвалебные песни. Наоборот смотрят настороженно и готовые принять чужака только через нее. Не беда. То еще будет в переди... Если бы знала избранная Ладой, что так и случится, то ни за что бы не захотела попасть в сказание о зле на яву. Нет у ней дара Мары и видений Герд. Простая девушка Горислава, оттого и счастлива в двойне, простому человеческому счастью, через любовь земную. Это дар богов. И надо быть достойной этого счастья. Грех быть такой счастливой. Но она ничего не могла с собой поделать.
   -Подруженьки, Горислава нашла своего витязя, дождалась. И я хочу, - сказала деревенская девушка Милана.
   -На реку, - откликнулась другая, поправляя свой венок на голове, - будем венки бросать.
   -И о суженых спрашивать, - досказала Милана.
   -На реку!
   Девушки бросили водить хороводы. Своя судьба всегда интересней и пошли к реке. На этот раз не бегом, а степенным шагом. Горислава осталась на месте, она стояла обняв своими белыми руками дерево, прижавшись щекой к шершавой коре, закрыв глаза.
   -Горислава, - окликнула подругу Злата, - идем, милая, ты будешь рядом, когда я загадаю на суженого, идем скорее...
   Девушка молчала не меняя позы.
   -Гориславушка, что с тобой? - Злата коснулась рукой плеча подруги.
   Как о то сна невеста глянула вокруг и не увидела жениха. Только ворон сидел на ветке недалеко, каркая темным предвестником несчастья. Горислава вздрогнула опустив руки. Ее взгляд остановился на черном дереве...
   -Страшно мне чего-то, - призналась невеста, - только было все, родной дом, земля, любимый жених, а теперь нет ничего...
   -Будет тебе. Велес охраняет правых, - но суеверный страх перешел и к Злате.
   -Смотри, вот стоит дерево, - указала на обгоревший дуб Горислава, - он был когда-то молод, зелен и цвел радостью жизни и счастьем, как я. Счастья и радость - завидная доля. Боги дарят нам эту жизнь. А тому, кто заслужил, все остальное. Они смотрят, как себя поведут счастливцы. Вознесется ли герой хмельной от побед, или девица посчитает свое счастье при выше богов...
   -Горислава...
   -Дерево цвело и жило, но в один миг лишилось всего, - продолжила девушка, не сводя глаз с черной коры когда-то могучего гиганта, - оно сгорело от небесного огня...
   -Горислава, - Злата умоляюще и осторожно взяла подругу за холодные руки, - идем отсюда.
   -Земля дает нам все в жизни, а небеса карают, так, не лучше ли...
   Но что лучше, Злата не узнала. Где-то недалеко за деревьями послышался рев медведя. Хозяин леса обходил свои владения обычно молча, изредка выдавая своё "Уф", но сегодня решил возвестить о себе громче дуды.
   Девушки бросились бежать, к счастью, не слыша за собой тяжелых шагов и шума ломающихся веток. У околицы они остановились.
   -Велес не хочет чтобы думали о плохом перед таинствами, посвящения земле матери, - сказала Злата переводя дыхание, - вон, оглядись, твой жених среди молодцов, они стреляют из луков.
   За околицей на растоянии в двух перестрелах от леса собрались деревенские молодцы. Горислава и Злата видели их хорошо и ближе подходить не стали, чтобы не помешать состязанию. Да и Горислава хотела увидеть меткость суженого незаметно от него. Поэтому подруги спрятались за листвой и стали смотреть на состязающихся. В ста шагах, между лесом и деревней, на деревянные перекладины врытые в землю, повесили чучело набитое соломой. Каждый лучник выходил вперед в свою очередь и выпускал стрелу. Скоро чучело превратилось в ежа. Только Радимир стоял в стороне еще не принимая участия в стрельбе из лука. Витязя можно было принять за зеваку, пришедшего посмотреть на меткость деревенских воинов, если бы не большой лук, о который он опирался. И этот лук был больше чем у древлян. Вперед вышел Савата и вынимая стрелу из колчана, наложил ее о тетиву. Еслибы он знал, что на него смотрит Злата, то радость его была бы полной. Взгляд серых глаз внучки князя Мала пролетел птицей по толпе парней, но не нашел среди них Торусу. Последним стрелял Волга. Старший воин выпустил стрелу, и она вонзилась наконечником, почти около наконечника стрелы Саваты. Места свободного на чучеле уже не было видно. Волга с луком в руке обернулся к Радимиру и с вызовом произнес.
   -Вот так, мы делаем с теми, кто нарушает наши законы и убивает наших родичей придя в их дом!
   -Правда!
   -Это так!
   Согласились стрельцы.
   -Возьми лук, - сказала Савата Радимиру, - и покажи, что ты отныне, достоин биться рядом с нами!
   -Пусть сначала ответит, достоин ли, - хмурил брови Волга.
   Радимир отказался от предложенного лука.
   -Из чего ты будешь стрелять, уж не из этого ли? - показал Савата на самый большой лук в руках киевлянина.
   -Не согнешь, - сказал кто-то из воинов.
   -Был у нас когда-то в деревне богатырь, Мстиславом звали. Славной силы был человек. Сам Велес уступал ему дорогу. Говорят заманивал он в чащу княжеских воинов и расправлялся с ними, как с птенцами, а было их больше дюжины, - поведал Верига сию историю.
   -Да, славный был человек. Погиб не за грош. Нашлась одна девка, то погубила его... ведьмой оказалась. Предала. Но Мстислав успел проклясть ее. И с тех пор, деды рассказывали, ходит она по лесам ночью, заглядывает в дупла, ищет свое сердце, превратившееся в камень. Но только настоящие камни ей попадаются. А если найдет, то в тот миг станет прежней и Мстислав подымится. И если она все сделает по другому, будет ей прощение.
   -Истинная правда.
   -Деды рассказывали.
   Согласились товарищи. А Волга, как на яву, увидел перед собой Герд, словно наваждение или проклятие.
   -Я не Мстислав, - спокойно ответил Радимир поднимая богатырский лук, - но попробую.
   И витязь согнул его, как тростинку и наложив стрелу, пустил ее нестись вперед. Запела в тишине стрела свою песню и смолкла, когда соприкоснулась с чем-то твердым на своем пути.
   -Ты промахнулся, - насмешливо сказал Волга.
   -Я выбрал другую мишень, - так же спокойно ответил Радимир, - если хочешь посмотреть, иди и найди стрелу. Тогда и будешь насмехаться над моей меткостью.
   -Где искать прикажешь? Уж не в болоте ли? - не хотел в свою очередь сдаваться Волга, - по живой мишени ты верно стреляешь лучше.
   Радимир подошел к Волге. Они были одного роста, два дюжих молодца. Но витязь оказался шире в плечах, и смотрел смелым открытым взглядом. Ему не было нужды обвинять ближнего в том, чего тот не делал.
   -Чем я тебе встал поперек дороги, что ты смотришь на меня волком? - примирительно спросил Радимир, - ты теперь мой родич и жить мы должны в мире, чтобы в бою прикрывать спины друг другу.
   -Что мир для тебя, что деревня... заберешь Гориславу и уйдешь в свой Киев!..
   Нахмурился тогда витязь видя, что не хочет униматься Волга. Закончилось бы состязание дракой если бы из-за деревьев не вышли две девушки. Как раз напротив того места куда угодила стрела, они остановились. И старшая в которой молодцы узнали невесту, указывая на стрелу в дереве, сказала:
   -Вот твоя стрела, воин. Нашей деревне повезло, что ты станешь нашим защитником, а не врагом. Меткий охотник, получай свою "добычу"- прими мою любовь со стрелой этой и верностью девичьей, - и Горислава низко до земли поклонилась.
  
  
  
  
  
   4 глава.
  
  
  
  
  
   Зови надежду - сновиденьем,
   Неправду - истиной зови,
   Не верь хвалам и увереньям,
   Но верь, о, верь моей любви!
  
  
   Такой любви нельзя не верить,
   Мой взор не скроет ничего:
   С тобою грех мне лицемерить,
   Ты слишком ангел для того.
  
   М.Ю. Лермонтов.
  
  
  
   Расступились древляне пропуская Гориславу и Злату. Прошла невеста прямо и степенно. Отступил Волга с ее догори, так и не решившись сделать свое злое дело. Остановилась Горислава перед своих женихом.
   -Подстрелил лебедь белую, - усмехнулся Верига.
   -Вот то мишень, - радостно сказал Савата не сводя взгляда с золотой головки Златы, - а ты девица, дашь мне свой венок?
   -На что ты мне надобен на Купалу, разве что хороводы водить, - вздернула подбородок девушка.
   -Может на что и сгожусь, - запротестовал Савата увидев улыбки товарищей, - нет пока поблизости Торусы, может ему уже другая приглянулась. Так я за него буду сегодня тебе звезд с неба доставать.
   -Сначало догони меня, - засмеялась Злата и бросилась в лес резвее белки, только что не по веткам скакать.
   Савата положил лук на землю и пустился догонять девушку.
   -А мы чего стоим, - сказал Верига, - вон девицы с реки возвращаются. Эй, милая! - пошел он на встречу Милане, - не на меня ли ты загадывала?
   Девушка остановилась, чуть смутившись заслышав за спиной смешки подруг.
   -А хоть и на тебя, быстрый воин, - смело ответила Милана собравшись с духом.
   -Возьми меня другом на Купалу.
   -Поищи мой венок.
   -Он уплыл, а ты от меня не уйдешь!
   Так переговаривались девицы и молодцы со смехом и румянцами на щеках. Каждая древлянка поддразнивала, а потом бросалась на утек. Скоро все пары разбрелись и только веселый смех и голоса молодых раздавались в далеке. У места состязания остались только Горислава и Радимир. Волга кинул почти волчий взгляд на витязя и поняв, что выбрал не подходящий момент для серьезных решений, как только родичи разбрелись по парам, сам скрылся с глаз. Пение, смех и казалось неуловимый аромат в воздухе тянул его к Герд. Но он не хотел ее выдать, а сегодня в лесу было очень людно.
   Радимир молча взял Гориславу на руки, и прижимая ее к груди, пошел к дому Мары. Увидев их, ведунья радостно и тепло улыбнулась, подавая витязю ковш с отваром какой-то травы.
   -Пусть беды обойдут вас стороной, - напутствовала Мара, - а злые духи никогда не совьют себе гнездо у вашего будущего очага.
   Радимир опустил суженую на землю и отпив, передал ковш Гориславе, и она глотнула пахучий, чуть горьковатый настой.
   -Теперь отведи Гориславу к матери, а сам жди у костра со старейшинами, - сказала ведунья Радимиру, повесив сумку через плечо, и взяв невесту за руку повела ее к родному порогу. Были храмы в Киеве, где венчались люди. Новая вера сохраняла обед целомудрия, наказывая жене быть верной и покорной. Но вера предков не мене карала за неверность и обман. Жена не должна быть рабыней. Она хозяйка в доме, где все держится на ней. Древляне несмотря на свой простой уклад жизни, уважали выбор девушек, и никогда не принуждали их ни к чему силой. Они будущие матери и продолжательницы рода от самой медведицы. Много времени еще оставалось. Этот народ не мог знать, что будут про него говорить служители византийской веры, которой суждено пережить веру древлян, и их отвагу. Радимир, как положено счастливому жениху, посмотрел во след своей любимой, и пошел к месту празднования Купалы. А там веселье было в разгаре. Кончили водить хороводы в лесу. Запели дудки и гусли, возвращались парами молодцы и девицы в деревню. Там где стояло чучело развели костер и парни стали прыгать через него. У костра уже собралась вся деревня, пришли старейшины. Кончилось удалое веселье, зазвучали гусли и один старейшина запел тягуче предание прошлых лет. Предание о народе любившем свою землю, о первой паре. Отце племени и жене его, принимавший облик медведицы. Пока они правили племенем все было хорошо. Люди долго жили, не зная печали и горя. Давно это было, мир только раскрывался и человек казался младенцем в его колыбели. Первая пара научила людей всему, что теперь могут древляне. Но жил среди них муж, что хотел сам править народом и всячески преследовал прародительницу рода, вынуждал, чтобы она передала ему свою силу. Ничего не сказала медведица супругу о преследованиях колдуна. И тогда поняв, что она не уступит, злодей пустил в нее отравленную стрелу, а сам сбежал, боясь мести соплеменников. Прокляла медведица злодея сказав, что сбудутся его желания править народом. Пойдет от него племя нечестивое, неимеющее своего дома и веры. Будут они злобны, и всегда им будет всего не хватать. Но трусость этого племени пойдет от самого черного сердца их прародителя. Свободны они будут злобствовать, пока светлые воины с мечами не очистят землю от этого лиха. Так преследуемый проклятием, бежал колдун из родных лесов в степи... а медведица умерла, наказав народу слушаться ее мужа Велеса.
   Слушал Радимир старца и перед ним, как в речной глади отражались воспоминания детских лет. В его деревне старцы рассказывали те же придания. Сегодня, особенный день и с наступающими сумерками, каждому представился тот герой, который полюбился по характеру своему. Видела Злата медведицу, потому что сама была чиста и никому зла не желала. Волга стоял дальше от костра и участия в играх не принимал. Может перед ним предстал черный колдун, довольно потирая руки с длинными когтями, зная все о древлянине. Делая зло своим соплеменникам Волга сам отдалялся от проматери медведицы и становился подвластным колдуну. Радимир же, поднял взгляд и очнувшись от видений прошлого, увидел толпу девушек с факелами, идущих из деревни. Они шли степенно, окружив Гориславу, тихо напевая протяжные, как заклинание слова. Радимир замерев, так и остался стоять. Златогор поднялся со скамейки, которую принесли для старейшин за околицу, а остальные девицы и молодцы взявшись за руки стали водить хороводы вокруг жениха, пока невеста с подружками не вышла на свет костра. Круг хоровода расступился давая дорогу Гориславе, и она подошла к витязю, оставив подруг и Мару. Факелы потушили, а невеста встала перед Радимиром, в венке на распущенных волосах. Горислава была в длинном свободном одеянии с вышитыми по краям фигурными узорами. Чернобровая, светла лицом. Волосы ее не льняные и не черные, их цвет напоминал цветущий каштан. Карие глаза вобрав в себя тепло костра, стали цвета янтаря в ожерелье, оставленным Радимиру матерью, для его будущей жены. И вот... она стоит рядом, а ожерелье в Киеве. В руке у Гориславы венок для него.
   -Наклонись, - прошептала она.
   И витязь склонил голову, чтобы ей было сподручней одеть. Только тогда, молодая пара обернулась к Златогору, чтобы он сказал древние слова, оставленные заветом самой прародительницей. Но в тот же момент раздалось короткое, но сильное и грозное "Стойте!" И все стали искать того, кто прервал таинство.
   -Начинай, старик, - сказал Радимир когда остановивший церемонию не проявил себя дальше.
   Волга боролся с собой. Он оставался древлянином, несмотря на всю свою любовь к Герд. Одна половина в нем, преданная родной земле, боролась с тем, что он хотел сделать. Другая, отданная Герд, толкала его на злое дело, которое они с ведьмой задумали.
   -Стойте! - повторил Волга.
   Стоявшие рядом с ним в удивлением отступили от него. С луком за спиной, положив правую руку на пояс около ножа, Волга с вызовом на лице медленно подошел к Радимиру. Стояла тишина и только потрескивали ветки в огне костра.
   -Что ты сказал? - спокойно спросил Радимир.
   -Твой суженый плохо слышит, - с издевкой обратился Волга к неменее удивленной Гориславе, - я еще раз скажу, что против того, что ты с ним! И не дам вам соединится священной клятвой.
   Тишина была почти осязаема. Горислава опередила Радимира, коснувшись его руки, словно останавливая.
   -Зачем ты так. Все уже решилось и ты ничего не сможешь поделать. Я никогда не любила тебя, - сказала она Волге.
   -Будь на его месте Савата или даже Верига, я бы ничего не сказал, но этот чужак...
   -Да, что с тобой! - вцепилась девушка в рукав рубашки Радимира, не давая ему ступить к зачинщику ссоры, готовой перейти в драку, - за что, так, невзлюбил моего витязя?
   -Он убил Торусу!
   На этот раз нехорошая тишина, когда собравшиеся люди узнают о чудовищном предательстве. Радимир освободился из ручек Гориславы.
   -Ты обвиняешь меня в том, чего я не делал, - пока еще спокойно сказал витязь, устремив пронизывающий взгляд синих глаз на Волгу.
   Когда-то такой взгляд был у князя Святослава и византийцы боялись его. В этом взгляде небыло жестокости, но твердость духа и открытая смелость. Против такого идти, себе дороже, но отступать было поздно.
   -Лису не спутаешь с волком, - угрюмо ответил Волга, - кукушонок в чужом гнезде сделает все, чтобы самому прокормиться...
   -И когда я вытолкнул из "гнезда" Торусу? - спросил Радимир закатывая рукава рубашки.
   -Теперь я скажу, - подал голос Тучко со скамейки, - где Торуса?
   -Нет его, - ответил Савата, - ушел вчера охотится, а сегодня его не видел никто. Даже невеста его Злата, не дождалась Торусу на месте, где у них было оговорено.
   Тучко погладил свою бороду.
   -Что скажешь, чужак? - спросил он у Радимира, - это твой ответ, который ты обещал дать на Купалу.
   -Я не виновен, - твердо и смело ответил витязь.
   -Торуса был моим другом, - продолжил открывать свою правду Волга, - вчера, возвращаясь с охоты, я увидел у реки чужака и Торусу... Тот, кого вы хотели принять, как своего, бросил вашего брата в воду. Видно подкараулив в другом месте, подло напав. А чтобы не терять зря времени, сбросил тело в реку.
   -Ты лжешь, - Мара подошла к говорившему, - с чего ему убивать Торусу?
   -Кто знает, что на уме у киевлян. Там живут подлые люди, а ты ведунья, их защищаешь. Чужак забрал нож Торусы, обыщите его!
   Двое дюжих молодцов шагнули к Радимиру. Мара потянула к себе Гориславу и отвела в сторону. Киевский витязь кулаком отшвырнул одного древлянина, как котенка. Другой согнулся от удара, упав на колени. Вокруг Радимира собралось еще несколько сильных древлян.
   -Ах, ты княжий прихвостень, чтоб тебя леший взял! - ругнулся вставая первый молодец, сшибленный кулаком богатыря.
   Тучко поднял руку останавливая драку.
   -Отдай нож Торусы, - приказал он Радимиру.
   -У меня его нет, - ответил витязь сквозь зубы, поджидая следующего нападения.
   -Может он спрятал его, - сказал Волга, - в доме ведуньи.
   Мара взглянула на него, как на лишенного ума.
   -Пусть кто нибудь идет и ищет. Иди ты, и ты - сказал старейшина Волге и Савате.
   Охотники повиновались одному из главных старейшин. У каждого из них была своя обязанность, хоть и решали важные дела все вмести собравшись. Тучко был судьей, разрешая деревенские дела. Златогор благословлял от имени Велеса и приносил жертвы на капище. В поздние времена его бы назвали священником, но он был волхвом. Тучко говорил все это время не вставая со скамьи, находясь ниже Волги и Радимира. Он не терял своего повелительного тона, восседая на своем месте, как на княжеском стуле. Древляне встали вокруг, словно частокол обнеся место судилища, не давая сбежать виновному. А виновный, чей кулак уже изведали некоторые из них, стоял гордо, полупрезрительно улыбаясь. Венок во время драки слетел с его головы. Он нем, как и о прерванном таинстве забыли, ожидая с нетерпением Волгу. Мара держала за руку несчастную невесту. Хоть и не ожидала этого Горислава, вместо отчаяния в ее взгляде читалась вера и решимость. Радимир не смотрел в сторону девушки, словно забыл о ней. Больше всего он был спокоен за ее "суд", потому что верил в любовь Гориславы и знал, что его невеста каким-то чутьем знает правду. Знала ли она на самом деле, то было неизвестным до того момента, пока из темноты, подобно хищному зверю, не вышел Волга. Раздался женский крик полный боли, и признавший этим страшную весть. В руках Волга держал нож с деревянной рукояткой. Охотник вышел в свет костра и передал нож старейшине. Злата встала рядом, не спуская взгляда с лезвия ножа, со следами на нем, запекшийся крови.
   Тучко встал и обратился к Радимиру.
   -А что на это скажешь?
   -Я не печенег, нападающий сзади. Не собака, чтобы поджав хвост, бежать от первого пинка. Я воин, ходивший в походы на хазар и на Византию. Я повидал много всего. Война войной. Но предательство и убийство везде одинаково. За них карают смертью. Где же ваша справедливость, свободный народ, что обвиняете воина в подлом нападении!
   Заволновались люди. Слыханное ли дело, что киевлянин может оказаться честнее лесного народа. Опять поднял свою длань старец, призывая к тишине.
   -Не хочешь правду говорить, посидишь пока в холодной. Потом придумаем тебе наказание.
   -Против меня слова этого человека, - сказал тогда Радимир указывая на Волгу, - Эх, родичи, засиделись вы в лесу, мхом поросли, что старцы ваши. Забыли законы прародительницы...
   -Он еще указывать нам будет, придя со своей правдой в наш лес! - послышались недовольные голоса.
   -Ты убил Торусу! - крикнул Волга, - нож его забрал, да еще своей честью похваляешься!
   Радимир шагнул к нему, но на пути у него встали древляне. Готова новая драка. Крепкий кулак витязя прошелся по чьей-то спине, сшиб молодца. Двое кинулись на витязя враз, но он увернулся и они чуть не сшиблись лбами друг с другом.
   -Убийца! - раздался девичий голос.
   Радимир остановился и теперь уж несколько человек набросились на него. Кто сдержал за руки, кто давил на плечи, стараясь поставить богатыря на колени. Числом удалось поколебать и склонить голову его ниже над землей. Злата встала перед преклоненным Радимиром, грозная в своем несчастье. Один древлянин сзади дернул за волосы витязя, чтобы тот посмотрел в лицо несчастной невесте.
   -Ты погубил моего жениха, - зло бросила ему Злата, - и ты поплатишься за это! Все мучения мира ожидают тебя!
   -Убить его! - крикнул кто-то из толпы.
   -Смерть чужаку! - подхватил другой.
   Горислава вырвалась от Мары и встала, загородив собой Радимира.
   -Стойте! - крикнула она расставив руки, словно хотела защитить этим любимого, - он мой суженый!
   -Уйди, - сказала угрюмо Злата.
   -Нет, - не громко но повелительно прозвучал голос Златогора, - нет вам благословения, а если будешь с ним, то пойдешь против Велеса. Это решение самого хозяина.
   Мара решительно выступила вперед.
   -Побойся. Ты говоришь от имени Велеса не спросив его.
   -Уйди, женщина!
   -Мой опыт ведуньи говорит мне, что что-то здесь не так. Не губи витязя и его невесту...
   Поднялись со скамьи остальные старцы.
   -Завтра соберется совет, - сказал один из них, - и все решит.
   -Так, - закивали остальные старейшины.
   -В холодную его, - велел Тучко, - расходись народ, не то лихо сюда придет, натворит бед.
   Злата недовольно со злобой топнула ногой и бросилась бежать, словно лихо уже наступало ей на пятки. Горе невесты потерявшей жениха было понятно и уважаемо всеми. Радимира подняли на ноги. Горислава только и смогла, что коснутся рукой его щеки и заглянуть в глаза, чтобы дать знать любимому, что не верит ни одному навету. Радимир понял. Княжеского воина повели с того места куда он пришел женихом, преступником.
   Уже начало светать. Солнышко еще не встало. Пленнику связали руки и толкнули в избу, где в углу лежала охапка соломы. Ни невестой, ни женой бродила Горислава по деревне. Одна она встречала рассвет, где в лес он приходил позже чем на равнину и лесные жители не могли видеть ярких красок восхода. Пошли охотники на реку, где еще оставались плавать девичьи венки, пущенные на Купалу. Волга шел впереди, показывая то место, где увидел чужака и Торусу.
   -Почему ты не убил его? - спросил Савата.
   -Его должен судить народ, - угрюмо ответил Волга склоняя голову.
   -Но почему, - продолжал древлянин, - не рассказал сразу?
   -Было время, - усмехнулся любовник Герд, - когда вы разбежались по лесам за девками.
   Савата замолчал, вспоминая Злату. Дочь старейшины хотела пойти с охотниками, но Златогор запретил. А Мара напомнила о не упокоенной душе убитого, которая увидев невесту, может утащить ее за собой. Злата молчала глядя исподлобья. Видно сильно запал девице в душу Торуса. Мара понимала это, но ни чем помочь не могла. Не в силах ведунья вернуть жениха Злате, как бы ни хотела.
   -Златушка, переживешь свое горе, как пережила я, свое, - говорила ведунья.
   Златогор встал со скамьи, он боялся, что она вспомнит опять Искоростень.
   -Будет у тебя другой жених, будут дети и счастье, которого лишилась я...
   -Мара... - предупреждающе процедил сквозь зубы Златогор, - во имя Велеса...
   Скрипнула дверь, в проеме показался Брайко.
   -Несут, - громко шепнул мальчишка, - Торусу несут...
   Злата вскочила сложа и бросилась к двери.
   -Постой! - Мара не успела за ней, - вот, теперь молись Велесу, - сказал она старейшине, - Неотмщенная кровь нашего воина принесет несчастья деревне. А если еще погубите невиновного и через него девушку, проклятье на ваши седины, старые пни из совета!
   И ведунья вышла вон.
   Из леса охотники тащили волокуши, на которых лежал человек в мокрой одежде. Древляне выходили из домов и смотрели на последний путь Торусы по родной деревне. Злата пошла охотникам навстречу. При виде девушки они остановились.
   -Златушка... - молвил Савата.
   Но девушка прошла мимо него, словно не видя. Она встала у края волокуш на колени и склонилась над женихом.
   -Слава Велесу, цел мой ненаглядный, - сказала она обведя взглядом распростертого перед ней недвижимого молодца.
   -Недолго был он в реке, - сказал Верига, - раки не успели...
   -Замолчи! - крикнула на него Злата, - тебе бы они съели в первый час! О, Торуса, зачем ты оставил меня, - и девушка обняла холодное тело своего ненаглядного, - не успел ты ввести меня в свой дом женой, как был оговорено. Карает меня Велес, за то, что я подумала о другом... все ведьма та!..
   Подоспела Мара, увидев как убивается Злата, но и тут ничего сделать не могла. Словно чей-то горящий взгляд жег в спину. Но стоило обернутся и он исчезал. Он словно нашептывал: "Берегись!" Показалось еще Маре, что над Златой склоняется человеческая тень и протягивает свои страшные руки.
   -Хватит, милая, - сказала ведунья подходя к девушке и поднимая ее с колен, как дитя малое, - будет убиваться. У тебя вся жизнь впереди.
   Злата встряхнулась, как птичка на ветке и вырвалась из рук Мары.
   -Пойду я.
   -Далеко ли, дитятко?
   -Свою жизнь искать, - серьезно ответила Злата.
   Деревенские молодцы хотели ее не пустить, но она ловко проскользнула у них из под рук.
   -Не поймаете! - весело крикнула она и бросилась бежать к лесу.
   -Ума лишилась, - горестно сказал Савата склоняя голову на грудь.
   -Бедно дитя, - вздохнула одна из деревенских женщин.
   -Пройдет, - ответила ведунья, - пройдет. Отлежится, выпьет отвара моего и все, как рукой снимет. Только надо ее вернуть.
   -Я пойду, - отозвался Савата.
   -И я, - сказал Волга, - Торуса был моим другом.
   Ведунья внимательно посмотрела на него, но только кивнула.
   А он хотел к Герд, после того, что сделал для нее. Ради нее и их ребенка. Хотел рассказать ей все, глядя в синюю бездну глаз любимой. Не будь он занять этим все цело, то суеверный страх перед мертвецом, давил бы на него своим наказанием. Когда отправились молодые охотники в лес, ведунья нагнулась и положила нож с костяной рукояткой на грудь Торусе.
   -Возвращаю тебе твое, - сказала она, - нож пригодится тебе там...
   Теперь воина обернули в домотканную материю и понесли в сторону местного захоронения. Древляне не закапывали в землю своих умерших братьев и не сжигали их прах. А искали дерево, чтобы оставить почившего на кроне или в дупле. Место, где на деревьях, на деревянных помостах лежали завернутые тела, считалось священным и посещенным предками. Старейшины с посохами шли впереди, женщины с плачем и воины со скорбью в сердцах о погибшем товарище - вся эта толпа потянулась к обиталищу предков. На месте, когда воины заберутся по деревянным перекладинам к только что приготовленному помосту и положат Торусу на них, один из старейшин скажет, воздев руки вверх :
   -О, Велес, прими сына своего, он идет к тебе. Раскрой для него свои угодья и верни ему свою благодать, как в первые дни наших предков, когда была жива твоя супруга. Славный воин, скажет тебе, что мы соблюдаем и чтим твои законы. Много у нас врагов, которые и тебе ненавистны. Защити нас. Одним своим грозным рыком, ты можешь обратить их в бегство. О, Велес, молим тебя, не оставь свое племя, ибо самым страшным наказанием для нас будет, твоя немилость!
   Говорил это жрец Велеса - Златогор. Благоговейным страхом наполнялись сердца древлян. Не то как, оставит их хозяин леса. Придет мор в деревню. И зимой и летом будет земля покрыта снегом и скована холодом, как когда-то давно, до прихода проматери медведицы. Упали люди на колени, стали молить Велеса о милости его. И только двое в этот час, не склонились перед хозяином леса с молитвой. Савата и Волга рыскали по лесу, как два волка. Савата искал Злату и ушел далеко вперед. Волга шел к своей волчице, осторожно, как и подобает этому зверю. Всю ночь и день перед этим, он не видел Герд. Но и тут его ждала неожиданность, не хуже стрелы вонзившейся в сердце. С нетерпением Волга бросился к дуплу и нашел его пустым.
   -Ушла, - выдохнул он.
   В первые минуты такая тяжесть навалилась на него, словно с уходом ведьмы обрушился на него гнев предков, за содеянное. С врагом во плоти он мог бороться, но с призраками был беспомощен и жалок.
   Как раз в это время, начал Златогор обращаться к Велесу.
   -Ушла, - повторил Волга словно не веря глазам своим.
   Но тут охотник вспомнил, что он охотник, при виде следов ведущих от дерева. Глаза его загорелись огнем азарта.
   -Найду, - со злостью сказал воин, - выслежу и сделаю с ней, что захочу.
   И Волга пошел по следу, снимая лук с плеча, словно собираясь охотится на лису или зайца. Следы вели дальше, на закат. Герд уходила от того места, где ей было больше опасности встретится с парочками, бродившими по лесу на Купалу. Скоро его слуха коснулся шум и охотник напрягся, готовый к схватке, потому что житель леса узнал голос того, кому поклонялся. Волга бросился вперед, раздвигая на своем пути ветки. Шум борьбы приближался. Волга выпрыгнул из кустов и замер с луком в руках. Велес боролся с человеком в кольчуге. Привязанные к дереву лошади рвались с привязи.
   -Стреляй! - раздался женский крик, - стреляй, Один тебя порази!
   Это кричала Герд. Она стояла около лошадей с искаженным, непонятно от какого чувства, лицом. Волга увидел недалеко лежащую на земле, не подающую признаков жизни Злату. Тогда древлянин выстрелил, подняв руку на хозяина леса. Медведь взревел. Витязь в кольчуге изловчившись всадил ему под сердце нож и отскочил назад, увернувшись от когтистых лап.
   -Стреляй, стреляй! - все кричала Герд.
   Медведь оказался матерым, но с ножом в сердце повалился на траву, когтями царапая землю. Наконец он затих. Тяжело дыша витязь стоял над поверженным зверем. Волга не опуская лука стал медленно подходить к нему.
   -Опусти лук, древлянин, - сказал витязь и Волга вспомнил, что уже видел этого человека, когда впервые встретил Герд на той поляне.
   -Он твой брат? - спросил тогда воин у молодой женщины, которая склонилась над Златой.
   -Да, - быстро ответила та.
   -Он из Киева?
   -Как ты догадлив, мой возлюбленный, - с издевкой произнесла Герд.
   Гнев из глубин души поднялся к сердцу, которое когда-то было полно Герд.
   -Не смейся на до мной, ведьма и берегись моего возмездия, если я узнаю, что мне лгали.
   -А ты говорила он слушается тебя, - сказал брат сестре насмешливо.
   Та бросила ему предупреждающий взгляд. И Аскольд кивнул, давая знать, что все понял.
   -Не сердись, древлянин. Ты помог мне справится с медведем. Мы теперь братья. Сестра все мне рассказала и, что ты принес ей голубя. Ты не выдал мою сестру, помогал ей. Делал все, что она просила, - сказал простодушным тоном Аскольд, - я бы даже сказал перестарался. Но зная, что она сама так захотела, я не против. Бери ее в жены, и вот тебе моя рука.
   Витязь протянул древлянину руку в знак дружбы и союза.
   -Она хотела уйти, оставив меня. Если бы не медведь... - с ревностью начал Волга.
   -У нас было сговорено, на каком месте она должна ждать меня, когда я приеду. В дупле ей было тоскливо. Да еще ваши девицы стали водить хороводы рядом. Ты не приходил. Со страхом твоя возлюбленная услышала, как рядом бродит медведь. А ночью стало еще страшнее, правда, сестра?
   Убедившись, что Злата дышит, Герд поднялась и встала перед Волгой.
   -Мне было очень страшно, - сказала она, - и я выбралась из дупла. Ночь я провела на нижних ветках дерева. А как рассвело пошла на условленное место в надежде, что брат приехал, и что кончатся скоро мои мучения.
   -Сестра не пожелала уезжать без тебя, - сказал Аскольд, - верь мне.
   Волга хотел верить, но уже понял, что это будет трудно. Однако, лук он опустил.
   -А как она? - указал воин на Злату, - жива?
   -Жива, - ответила Герд, - видно когда бродила по лесу встретила медведя и только испугалась.
   Волга знал почему Злата бродила по лесу, но ничего не сказал.
   -Как же твой брат встретил Вел... медведя?
   -Аскольд правду говорит, я не хотела уезжать без тебя, - нежно Герд положила свои руки на грудь Волге, - и вернулась к проклятому дереву, где нашла Злату. Брату сказала, что бедняжку надо перенести из этого места, где бродят медведи. Аскольд забрал ее, а я осталась ждать тебя. Но поздно поняла, что большая гора шерсти не оставит меня в покое. Мне казалось, что медведь меня не видит. Я потихоньку вернулась на эту поляну, приведя его за собой...
   Словно все это заново пережив, Герд прижалась к любимому. Волге пришлось отложить лук, обнимая молодую женщину.
   -Теперь ты меня никогда не оставишь.
   -Да. Мы связаны. Я сделал, как ты сказала. Тот, которому ты хотела отомстить, сейчас находится в плену и его убьют завтра. Все ради тебя и ребенка.
   Герд спрятала лицо, озарившееся дикой радостью, на груди у Волги.
   -Добилась таки своего, - мрачно заключил брат.
   -Его уже оплакали в Киеве. Одной невесте он не достался, не достанется и другой...
   Волга отстранился от Герд и держа ее за плечи на расстоянии от себя, посмотрел в глаза.
   -Все думаешь о нем, о киевском витязе.
   -Нет, что ты...
   -Врешь, ведьма! Зачем я тебе нужен?
   Аскольд тем временем вынул нож из туши медведя и вытерев лезвие о его шкуру, подошел к Злате.
   -В тебе жизнь моя, - молвила Герд, - из-за тебя я хочу жить на земле, где столько лжи и предательства...
   -Предательства, - нахмурил лоб Волга и отпустил ее, словно ему стало противно ее держать, - что он хочет сделать! - бросился древлянин к Аскольду, вставшему над Златой.
   -Спокойно, человече, - остановил его витязь, - я хочу спасти девицу.
   -От чего? Вон, лежит медведь...
   -От жизни в деревне и мужа древлянина, - полу серьезно, полу насмешливо ответил Аскольд, убирая нож и поднимая Злату с земли.
   -Волга, - Герд взяла воина за руку, - мы едем в Киев.
   -А Злата?
   -Поедет с нами. Она станет женой моего брата.
   -Что скажет Златогор.
   -Да, что с тобой? Когда ты стал беспокоится о старейшине... Дядя сам виноват.
   Аскольд стянул запястья Златы веревкой и перекинул девушку через седло.
   -Быстрее, сестра, сюда едут, - сказал он вскакивая в седло.
   -Это Савата, - понял Волга.
   -Едем с нами любимый, ты хотел...
   -Я хотел быть твоим мужем, а не рабом... Я остаюсь.
   -Ты отвергаешь меня, как и Радимир?! - с гневом бросилась к нему Герд.
   -Нет. Я остаюсь! Останешься и ты.
   -Как же ты меня заставишь?
   -Если так, силой удержу подле себя, - двинулся на нее древлянин.
   Герд резко нагнулась и подняла лук, оброненный Волгой.
   -Никогда этого не будет! Я была пленницей печенега, но твоей пленницей никогда не буду!
   Она навела на него стрелу.
   -Стреляй, ведьма, - сказал спокойно Волга, - все равно без тебя жить не смогу, и с тобой невозможно.
   -Покончи с этим медведем, сестра, - сказал Аскольд, - такого еще себе найдешь.
   Волга сделал еще шаг и Герд в пол силы натянув тетиву, пустила стрелу. Отбросив лук, дочь варяга кинулась ко второй лошади и отвязав ее, вскочила в седло, натянув поводья. Волга со стрелой в ноге повалился на траву, в бессилии видя, как брат с сестрой увозят с собой Злату, понукая коней.
   -Будь ты проклята, ведьма! - послал тогда раненый за ней свое проклятие, - чтоб ты никогда не нашла своего сердца...
   Внезапно он замолчал, увидев перед собой незнакомца с огромным луком. Волосы его были темными, как борода и усы, а глаза из под черных бровей смотрели, пронзая насквозь. Узнал тогда Волга богатыря и ему стало не по себе. Он узрел Мстислава. Забыл древлянин и про стрелу торчавшую выше колена, и про боль в сердце, принесенную Герд. Богатырь кивнул ему, своему родичу, усмехаясь в усы.
   -Расскажи как было и избавишься от боли, вот здесь, - сказал Мстислав, коснувшись груди Волги, где билось сердце, - я жду своего часа, чтобы встретится со своей красой девицей. Ты напомнил мне о ее предательстве... Расскажи, как было. Не губи родича...
   Голос затих, а Мстислав обратился в Савату. Боль вернулась к Волге с новой силой.
   -Скажи кто тебя? - спрашивал Савата, - где они?!
   -Ты опоздал... - Волга сел, - варяг и ведьма уехали.
   Савата хотел спросить. У него было много вопросов. Но одно он понял сам, старший воин знает что-то важное, и расскажет о бо всем в деревне. Молодец оглянулся, словно заслышав возвращение врагов, и увидел медведя, рядом с которым, что-то мерцало в траве. Савата подошел, нагнулся и взял в руки кусок порванной кольчуги того, кто боролся с хозяином леса.
  
  
  
  
   *** *** ***
  
  
   Вернулись древляне к своим домам от обиталища предков, не забывая, что скоро самим быть там. Разлили медовой браги, собрались старейшины в избе, куда и простой люд был допущен. Кто не поместился в избе, стояли снаружи и спрашивали тех, кто находились ближе и видели, как судили чужака. А он второй раз предстал в этой избе перед старцами. Сильный, гордый, в порванной рубахе. С соломой в волосах, и завязанными руками. Но как и в тот раз, не склонил головы своей пред мудрыми судьями.
   -Мы приняли тебя раненого. Залечили твои раны и хотели дать тебе в жены свою дочь, - говорил Тучко.
   -Ты ел нашу пищу, ходил с нами по одной земле, - сказал другой старейшина.
   -Ты поднял руку на нашего родича. Охотника и кормильца, - продолжил Тучко, - Такой как ты, недостоин милостей Велеса.
   -Смерть ему!
   -Убить чужака!
   Раздались голоса в которых чувствовался хмель.
   -Нет!
   Из толпы выбежала Горислава с распущенными волосами. Босая, со следами слез на щеках. При виде нее Радимир гордо молчавший, сделал непроизвольное движение в сторону невесты. Но двое древлян не дали ему шевельнутся. Схватили за плечи, повалив на пол. Радимир опустился под их тяжестью на правое колено.
   -Не убивайте его! - обратилась Горислава к совету с мольбой, - оставьте витязю жизнь!..
   -Он убил Торусу, - грозно произнес Тучко.
   -Так пусть заменит его собой! - в горести воскликнула невеста.
   -Ты не понимаешь, о чем просишь, - сказал Златогор, - ты стала безумной, как Злата.
   -Я буду такой, если погубите моего Радимира, - перешла на устрашение девушка, - я брошусь в реку, и потом, стану приходить к вам!..
   -Уйди, девица! Чужак должен понести наказание, - твердо сказал Тучко.
   -К тебе я первому приду!
   -Кто нибудь, уведите ее... Мара, - обратился Златогор, увидев в толпе ведунью, - уведи безумную и запри в избе. Не то, как и правда, натворит чего.
   Мара усмехнулась и подошла к Гориславе.
   -Идем, тут ни чем не помочь твоему горю...
   -Тогда, я возьму тот кинжал и сделаю то, что сделала когда-то Лада, когда ее жених погиб.
   -Горислава, - нарушил свое молчание Радимир, подняв голову, распрямляя плечи и невольно пробуя крепость веревок, которыми были спутаны его руки, заведенные назад, - ты моя невеста. Я не хочу твоей смерти. Не делай меня несчастным... не надо...
   Толпа древлян молчал. И эти сердца, могли понимать трогательное прощание Гориславы и чужака. Она подошла к нему и опустившись на колени, обняла.
   -Что там такое? - спрашивали те, кто стояли в самом конце, за толпой, и не видели этого прощания. А девушка поднялась с колен и с каменным выражением лица, за которым скрыла свое решение, отошла к Маре. Встал Златогор со скамьи.
   -Велес примет эту кровь. Давно мы не давали ему такой жертвы.
   -На капище! - взревела толпа.
   -В жертву чужака!
   -Как Велес хочет, так и будет, - сказал Тучко.
   И все старейшины склонили головы в знак согласия. Приговор был вынесен. Мара обняла Гориславу. Радимира подняли на ноги и вывели из избы. Народ расступился. Кто-то радовался, кто-то ругался на чужака. А он шел спокойно с презрением смотря на толпу и этим распаляя ее неприязнь еще сильнее. Из всей деревни только две женщины не пошли на капище. Горислава не в силах была смотреть, как погибает Радимир под ножом Златогора, а Мара осталась с ней, чтобы проводить несчастную невесту до дома. Горислава молилась Велесу, но в душе, полной отчаяния, несмело просила Перуна, которого почитал Радимир в Киеве, спасти своего воина. В минуту отчаяния все способы спасения хороши. Она после, не могла понять, кто первым услышал ее...
   Когда толпа подошла к капищу, двое древлян поднялись с пленником на пологий холм и стали привязывать Радимира к дубовому столбу, стоявшему посередине. Витязь поднял голову и увидел высоко над собой, вырезанную из дерева голову Медведя.
   -Чем же я приглянулся тебе, что ты не хочешь меня отпустить? - криво усмехнулся пленник.
   Древляне сделав свое дело, отошли. На холм поднялся Златогор, держа в руке ритуальный, каменный нож.
   -Ты привык вспарывать животы козам да волкам, - сказал витязь старейшине, - но я не животное.
   -Животное не убивает себе подобного, ради корысти, - ответил Златогор, которому отрок Брайко поднес глиняную чашу с жидкостью.
   Мальчишка кинул на Радимира боязливый взгляд, в котором читалось и сочувствие. Златогор омочил лезвие ножа в этой жидкости.
   -И какая мне корысть, убивать вашего человека? Ради лука? Его потертого ножа? Что с него взять, мне киевскому витязю, у которого справная кольчуга и не снившаяся вашим воинам. Отцовский меч и сундук с золотом...
   -Молчи... а теперь начнем...
   Брайко с чашей отошел в сторону.
   -О, Велес... - начал Златогор поднимая нож в характерном для этих слов жесте, но ему не дали продолжить.
   -Стой!
   Это Мара взошла на капище.
   -Как ты смеешь мешать мне! - в гневе обернулся к ней Златогор.
   -Остановись, старейшина, заклинаю всеми богами и именами наших детей...
   Она опять вызывала тени прошлого.
   -Что тебе надо, женщина? - зашипел старейшина, - побойся гнева Велеса.
   -Это ты побойся, если решил свершить злодеяние и дать испить земле крови не того, кого надо.
   Древляне начали беспокоится, что Златогор медлит.
   -Не этот витязь убил Торусу. А твою Злату увезли перекинув через седло, как лань, - сказала ведунья, пользуясь заминкой.
   Старейшина выронил нож. Брайко резко поднял его и протянул старику.
   -Пошел вон, - в сердцах воскликнул Златогор отроку, - откуда знаешь все это? - обратился он к ведуньи.
   -Вернулись воины, посланные за Златой. Они все и расскажут.
   -Кто?
   -Не помнишь али? Волга и Савата. Волга ранен, он у меня в избушке, ходить трудно ему. А Савата здесь, вон там...
   Златогор глянул с холма в толпу, где окруженный людьми стоял Савата. И старейшина шагнул с холма.
   -А как же пленник? - указала на Радимира ведунья.
   -Пусть повесит пока... а ты, - сказал старик Брайко, - смотри за ним.
   Мальчик кивнул.
   Старейшина и ведунья спустились к народу.
   -Что такое?
   -Где пленник? - спрашивали люди.
   Златогор поднял руку.
   -Пусть говорит он, - указал старик на Савату.
   -Все, что видел, расскажу, - начал говорить охотник,- Шел я по лесу, далеко зашел, все Злату искал. И у реки искал... нету. Волга нашел девицу. Он услышал ее крик и шум борьбы. Пошел туда и глядь, на поляне медведь с витязем сцепились. И видно, что чужак Злату защищал. Кричала она, чтобы Волга стрелял, потому как медведь одолевал витязя и мог броситься на нее. Пустил Волга стрелу. Витязь нож в сердце медведя всадил по самую рукоятку. Упал мишка. Глянул Волга на богатыря одолевшего матерого зверя и узнал его... Этот убил Торусу...
   Древляне заволновались.
   -Да, как же так. Он в холодной сидел в это время, - сказала одна женщина.
   -Никак оборотень.
   -Что с таким делать? Из деревни ушел незаметно, медведя завалил, - сказал суеверно Верига.
   -Где он, где? - спрашивали со страхом люди, - оборотень у нас завелся.
   -Да, вот же он! Привязан, отсюда видно, - сказал Златогор прерывая шум.
   Все посмотрели на капище, где действительно был привязан к столбу человек. А рядом стоял Брайко, охраняя его.
   -Что было дальше? - спросил старейшина Савату.
   -Узнал Волга витязя, - продолжил рассказчик, - и понял что ошибся, спутав его с Радимиром. Больно уж похожи, и статью и лицом, как две капли. Но на том была кольчуга, когда он дрался с медведем. И потому, понял Волга свою ошибку. Но поздно. Недалеко была и ведьма... та самая. Она накинулась на Злату, как лисица на полевку. Хотел Волга помешать, но пустил враг в него стрелу, чтобы не смог наш воин преследовать их. Видел Волга, как они уезжали. И не мог выстрелить из лука, потому, как лук, лежал в нескольких шагах от него, а он от боли, не мог двинутся. Тут, я подоспел. Видел медведя своими глазами и нашел это...
   Савата показал кусок кольчуги.
   -Медведь сорвал с витязя.
   -Славно рассказываешь, славно, - сказал Златогор.
   -Все как есть.
   -Злату значит увезли варяг с ведьмой?
   -Да. Помню, как мы встретили их в лесу. И он там был, - кивнул древлянин на Радимира, - ведьма о тебе спрашивала, в твою избу хотела.
   Златогор отшатнулся, как от удара по щеке наотмашь, но сзади стояла Мара. Она шепнула ему на ухо.
   -Есть, что ответить на это? Тогда молчи.
   И громче сказала.
   -Я залечу раны Волги. Радимира надо освободить...
   -А как же Велес? - сказал кто-то, - ему нужна жертва.
   -Козой не побрезгует.
   -Что, со Златой будет? - спросил Савата, разбередив старую рану в сердце Златогора.
   -На это, может ответить, вот он, - указала Мара на привязанного пленника, - Радимир знает дорогу в Киев. Если кто решится, пусть ищет дочь старейшины.
   Несколько юношей, которым была мила Злата, откликнулись на это с охотой. Хоть и был далек от них стольный княжеский град, как леса медведя от печенежских степей.
   -Пусть пленник сам идет в Киев, - подсказал кто-то из толпы, - вернет Злату и будет одним из нас.
   -Как же, вернется, - сказал Верига с усмешкой, - отпустим и поминай, как звали.
   -Нет, вернется, - неожиданно твердо заявил Златогор, - за Гориславой вернется.
  
  
  
   5 глава.
  
  
  
   Гроза прошла - еще курясь, лежал
   Высокий дуб, перунами сраженный,
   И сизый дым с ветвей его бежал
   По зелени, грозою освеженной.
  
   Ф.И Тютчев.
  
  
  
   -Мы отдадим ему девушку в жены, - продолжил старейшина, - Но она останется здесь, покуда он не вернется со Златой.
   Мара нахмурила брови, но ничего не сказала на это.
   По приказу Златогора, Савата и Верига поднялись на холм, отвязали веревки от столба, которыми был обхвачен пленник и свели его, ничего не понимающего, вниз. Оказавшись снова в толпе, он напрягся, но увидев Мару сказал:
   -Что? Решили привязать меня в другом месте, в лесу, оставив один на один с вашим Велесом?
   -Наш Велес милостивее, чем ваш Перун, - сказал Златогор, - и я выполняю его волю. Я не закончил две церемонии, где был ты. Что ты выбираешь, богатырь, Гориславу в жены, или нож в сердце?
   От неожиданности предложенного, Радимир не сразу нашелся, что ответить. А потом напряг мышцы, чтобы разорвать веревки.
   -Издеваешься, старый ворон, хочешь помучить на последок. Клюешь в сердце...
   К капищу уже подвели упирающуюся козу.
   -Вот, твоя замена Велесу, - сказал Златогор, - а ты иди, скоро тебе быть мужем Гориславы и одним из нас.
   Радимир подумал, что он уже не раз слышал такие обещания.
   -Развяжите его, - велела Мара.
   -Нет, - ответил Верига, - пусть посидит в холодной, прежде чем дать клятвы. Не верю я ему. Отпустим, а он заберет Гориславу и убежит в свой Киев, - ухмыльнулся древлянин.
   -Он жених или пленный?
   -Пленный жених, - засмеялся своей шутке Савата.
   Козу тем временем, приволокли к столбу и привязали. Златогор забрал у Брайко нож и полил его лезвие...
   -Развяжите, - уперла руки в бока Мара.
   -Развяжем, - пообещал Верига не зная, как отвязаться от ведуньи, - только доведем жениха до его места ночлега. Чай, избушку он не разнесет в щепки.
   Радимир кивнул Маре и сам пошел первым, за ним нехотя последовали древляне.
   Закапала с ножа кровь. Златогор стоял, обратив взор к деревянной голове и его губы произносили:
   -Молим тебя, Велес, прими эту жертву. Отведи от нас беды и хвори. Защити народ свой. Идет на него тень большая, готовая проглотить всех. Грядут времена новые, где нет места слугам твоим и исполнителям веры твоей. Не оставь нас. В дни темные, явись с женой своей, чтобы защитить владения свои...
   Опять почувствовала Мара спиной горящий взгляд. Но то, был не человек, а предупреждение. Не будь Мара ведуньей, она бы ничего не поняла. Но ведунья поняла, что Златогор предаст ее во второй раз... А он стоял на холме, возвышаясь над родичами, держа каменный нож в руке и чуял, как волк крови - власть. Велес избрал его и поставил над всеми. Пусть хотя бы только и во время ритуала. Ноздри старца трепетали, глаза были полуприкрыты. Сбросил старик два десятка лет с плеч. Самые трудные и злополучные годы. Один Велес видел его таким. Бородатого мужа, в кольчуге, с мечом в руке.
   Оставила Мара своего благоверного, упиваться властью и воспоминаниями о силе, и пошла в свою избушку. Она власти над людьми не желала, но получила ее, как знахарка и ведунья. Эта сила от проматери медведицы стоила больше, чем мужественная сила Велеса, отнимающая жизни в конце человеческого пути.
   Когда Радимира довели до места его ночлега, Савата с опаской еще спросил, а стоит ли развязывать пленного, как они обещали ведуньи. Витязь сказал спокойно с достоинством.
   -Не бойтесь, я не убегу. А вы, воины, должны знать, что невинного связывать, себя позорить.
   -Много ты знаешь, - неуверенно сказал Верига.
   -Да, побольше, чем ты, сидя у себя в лесу.
   -Златогор про веревки ничего не говорил.
   -Клянусь Перуном, ты как дитя. Этот ворон сказал свое слово, остальное дело твоей чести.
   -Чести, чести, вот заладил. Может ты забыл, что давно уже не в своем Киеве. А в лесу, где все по нашему. И тебе надо привыкать к этому... Ступай вперед, - Верига подтолкнул связанного к раскрытым дверям.
   -Благодарю тебя, древлянин, за гостеприимство, - с усмешкой сказал Радимир, входя в знакомую избу.
   Ворча себе под нос Верига хлопнул дверью, закрыв ее на щеколду.
   -Учить меня вздумал... а ты, - сказал он Савате, - останешься, сторожить его.
   -Он же связанный.
   -Силу его видел?
   Савата кивнул.
   -Плохо его в этот раз, связали. Если захочет сбежать... скажешь нам.
   И Верига ушел, оставив Савату у дверей избы. Молодой древлянин не боялся. Боятся врага - быть трусом. Радимир не казался ему врагом. Но иногда и иного врага уважают. Смутно понимал Савата, что только один Радимир мог вернуть ему Злату, радость очей его.
   В то время Мара подходила к своему дому. Она только зашла в избу, как Горислава бросилась к ней.
   -Где он?!
   -Успокойся, дитя, - сказала Мара, - жив твой витязь.
   -Велес услышал меня!
   -Услышал, - ведунья прошла в горницу мимо Гориславы, туда, где на лавке, прислонившись спиной к стене, сидел, стиснув зубы Волга.
   -Где он? - повторила девушка в сильном волнении, - почему он не здесь?
   -Твоего суженого опять повели в холодную.
   -Зачем?
   -Чтобы не сбежал от тебя, - усмехнулась ведунья, разводя огонь в очаге, для приготовления зелья Волге, - сходи ка, милая, к колодцу за водой.
   -Я не верю Златогору, - словно самой себе говорила Горислава, - он придумает что нибуть, чтобы погубить моего любимого...
   -Изведешь ты себя... Златогор ничего не сделает твоему витязю, пока тот, не вернёт Злату.
   -Не вернет? Его, послать решили?
   -Рано ты ушла с капища. Теперь все знают, кто убил Торусу. Но, нет еще, доверия Радимиру. Его выпустят из холодной, когда древняя клятва свяжет вас. И тогда он сделает все, чтобы спасти несчастную помешанную, из лап той ведьмы. И Радимир вернется за тобой.
   -Жена должна быть рядом с мужем. Я пойду с ним.
   -Нет, - Мара развела огонь и взяла в руки деревянное ведро, - ты останешься. Тебе еще предстоит путь далекий, но не в этот раз.
   Ведунья знала, что говорить и когда. И все это знали. Никогда, от этого, не было вреда, никому. Мудрая была женщина и верная своему народу. Может быть вернее Златогора. И теперь она смотрела на Гориславу, как мать на дочь. Любила ведунья девушку, неменее сильно, чем настоящая мать. За все хорошее, что было в Гориславе и о чем пока знала, только она сама. Молча взяла у нее девушка ведро и пошла к колодцу. А Мара встала над Волгой.
   -Все ли ты рассказал старейшине? - спросила она у него.
   Волга поднял голову и только ведунья могла поймать тень, промелькнувшую в его взоре, в этот момент.
   -Все, ведунья.
   -А не видел ли ты моего волка? Пропал он куда-то.
   Волга опять опустил голову.
   -Его убил тот варяг, верно.
   -Ты видел? - склонилась над ним Мара, словно боясь пропустить хоть одно слово.
   -Нет... я нашел его прострелянным стрелой. Может Сирош помешал варягу подойти незамеченным близко к деревне. Я закопал волка, и могу показать то место...
   Мара резко выпрямилась. Она не показала своей печали по волку. И то, поверила Волге или нет. Может быть, ведунья догадывалась об участи своего любимца.
   -Если так, то тот, кто похож на Радимира, получит свое наказание, - твердо сказала Мара.
   И так сказала, что ее слова проникли в Волгу и ему стало еще мучительнее, под гнетом содеянного. В это время вернулась Горислава с водой, она услышала только, как опять упоминают ее Радимира. И решение, которое она обрела в себе у колодца, как вынутое из его глубин, созрело окончательно. Девушка отдала ведро Маре и опять шагнула к двери.
   -Ты куда? - обернулась к ней ведунья, выливая воду в котел.
   -Не бойся, не в Киев. Пока он здесь, там мне делать нечего, - дерзко ответила Горислава.
   -Придется мне запереть тебя, а ключ отдать Радимиру, - усмехнулась ведунья.
   Дверь имелась в виду не та, в которую входят в жилища, и ключ имел совсем другое значение.
   -Пойду я, отдам сама ему ключ.
   И Мара на это раз не стала удерживать ее. Она все знала и понимала. А что не знала, то старалась понять своими силами. Горислава спешила туда, где было теперь ее сердце. К дому, где сидел на охапке соломы Радимир. За погребением Торусы и после жертвоприношения козы Велесу, древляне разошлись по своим домам. Кто, к незаконченной бочке, выдолбленной из дерева. Кто-то соснуть часок, после всех событий. Дети играли за околицей. В этой игре отражалось все, что они видели на самом деле. Маленький судья приговаривал пленного к смерти, а пленник растолкав державших его, бросился бежать. За ним снарядили погоню... Старые люди судачили между собой, сидя на крылечке дома, больше им нечего было делать в своей жизни. Да, разве могло такое случится в их времена. Старейшина Златогор сидел на лавке, одинокий, погруженный в невеселые думы, о которых могла догадываться только Мара, она была частью его прошлой жизни. Златогор понимал, что рано или поздно придется расплачиваться за все. Годы катятся, как солнце к закату, в конце дня. Было ли в его жизни, хоть одно существо, к которому был по настоящему привязан этот старик? Видно, что было. Не одной с ним крови, но по своему дорогое. Злата, которую он растил не склоне лет, заменила ему погибших сыновей. Он лелеял внучку князя Мала, но она не напоминали ему о его трусливом предательстве. В то время, как Герд и Мара, старались ежеминутно напоминать об этом Златогору. Злата была невинна и чиста. Быть может своей чистотой, она поделилась со старейшиной, и он находил в ней спасение своей проснувшейся совести. А теперь ее нет, а Мара всячески стараеться помешать ему и хочет лишить его власти. Власть - вот, ради чего, стоит жить. Властью над людьми, наделил своего слугу Велес. С ними надо быть жестоким, иначе разбредутся кто куда и исчезнет его власть. Но сперва надо вернуть талисман спокойствия (им была Злата), а потом избавится от Мары...
   Послышался шум крыльев. Так знакомо и неожиданно. С тех пор, как Герд грозилась Гориславе и поносила Велеса, исчез и ее голубь. Златогор догадывался, что его племянница где-то в лесу. И что без помощи кого-то из деревни, она не смогла бы остаться незамеченной. Сегодня старик узнал, кто ей помогал. И Герд отплатила Волге, как всегда, неблагодарностью из своего черного сердца (у Златогора было такое же, но за собой это не замечается, как водится). Вот плата за любовь к женщине из рода Златогорова. Проклятие лежит на них, с тех пор, как Мстислав проклял одну. Да, это не легенда и произошла не в седые времена. Златогора тогда еще не было на свете, но жила его бабка. Славилась она своей красотой в Искоростене. Древлянская-то была история, как напоминания о том, что такое может случится со всеми. Жил в те времена и Мстислав. И его проклятие было на самом деле. Вот только ищет ли красавица Лада, прозванная в насмешку, как будто, в честь великой богини, свое сердце? Или она помогла своей правнучке в лесу?
   Белая птица взлетела по привычке в окошечко и устремилась к человеку, передать ему послание от Герд. В то время, когда все были заняты своими делами, Горислава тихонько подошла к избушке, где держали ее милого. Савата вырос перед ней, как из под земли.
   -Куда идешь?
   -Ты знаешь, что к нему, - смело ответила девушка.
   -Зачем?
   -Если бы тебя посадили в холодную, Злата пришла бы тебя навестить.
   -Нет, - скривился Савата, как от боли, - не пришла.
   -Не печалься, я все вижу, - мягко сказала Горислава, - ты выбрал ее, а она Торусу. Время лечит. Ты должен понимать меня. Ты то же любишь. Пропусти, там тот, кто поможет тебе отомстить за друга и вернуть любимую. Велес за храбрых и сильных.
   Но, то ли Савата не захотел еще раз выслушивать наставления о чести и силе, то ли на него подействовали слова подруги Златы, о том, что ее можно вернуть. Молодец отодвинул щеколду и пропустил Гориславу в избу. Девушка зашла и остановилась, переступив порог. Сидя на соломе, Радимир посмотрел, кто к нему пришел, не ожидая увидеть свою невесту.
   -Горислава.
   -Радимир... - девушка кинулась к нему, как ласточка к своему гнезду и опустилась на колени рядом с ним.
   -Что, ты здесь делаешь, - опомнился витязь.
   -Я пришла... я все знаю... Недолго опять мне быть с тобой, и вернешься ли ты...
   -Клянусь Перуном...
   -Твой бог воинов. Меня он не услышит. Но я дам тебе свою клятву, - Горислава вынула Нидхегг и перерезала веревки, связывающие Радимира (лезвие было очень острым), - чтобы ни случилось, я твоя и буду ждать тебя до конца своей жизни...
   Веревки упали на солому. Радимир обнял девушку, принимая ее клятву верности, перед венчанием и разлукой. Солома была их ложем, а Савата верным стражем, закрыв дверь. Но и мы закроем завесу перед этим таинством венчания тел и души. Не из-за стыдливости, а чтобы не испортить банальностью описания словами, того, что происходило в этот час между воином и деревенской девушкой.
   Связь Радимира с родными корнями восстанавливалась. Знала об этом Мара, и радовалась счастью молодых. Не подозревала ни о чем таком Герд. Ее видения с потерей Нидхегга стали все реже посещать провидицу. А те, что были, напоминали прошлое. Герд думала, нет, она надеялась, что древляне убьют Радимира, как ей сказал Волга. И на душе у нее будет спокойно. Но все оказалось наоборот. Тревога набросилась на Герд, когда она с братом ехала по лесу. Не ясной тенью росло у нее в душе, и без того черной. Что-то громадное, протягивало лапы... Если бы Герд зашла в терем новой веры, то там бы ей сказали, что она одержима погаными идолами. Ехать до Киева было долго. Не опасаясь погони, на привале Аскольд развел костер. Злату сняли с седла и положили на мох. Девушка открыла глаза. Она удивленно посмотрела на свои связанные руки.
   -Что это? Где я?
   -Не бойся. Я обещала тебе жениха с хорошей родословной. И я сдержала слово.
   Злата поморщилась словно что-то припоминая. Аскольду то же не понравились слова сестры. Древлянка была красива, его глаза видели это. И в то, что она внучка князя, он верил. Почему бы не взять ее в жены, не сделать одолжение дикарям? Но Аскольд привык, что девицы своей охотой шли за ним. В этой же было, что-то странное.
   -И где мой жених? - спросила Злата с царственным видов, да же с веревками на руках.
   -Перед тобой, - кивнула Герд на Аскольда.
   Витязю непривычно было ожидать такого "приговора" от девушки. Он сделал вид, что не слышит, о чем они говорят и подбросил хворосту в огонь. Злата неожиданно рассмеялась.
   -Я не знаю тебя, и ничего у тебя не просила. У меня есть жених, его звать Торусой.
   Герд внимательно посмотрела на девушку, бросив брату предупреждающий жест, молчать. Свет от костра освещал спокойное лицо Златы. Ее светлые волосы с рыжеватым оттенком, заплетенные в косу, казались посыпанными золотой пылью.
   -Я ведьма, - нарочно назвала себя так Герд, - ты не помнишь меня?
   -А я, дочь старейшины, и каждую ведьму знать не должна! - рассердилась Злата, - развяжите меня! Придет Торуса он вам головы оторвет!
   Теперь Герд поняла, что рассудок внучки князя помутился. Она опять дала знак вставшему было брату. И с ножом подошла к Злате.
   -Я освобожу тебя, дочь старейшины.
   Злата протянула связанные руки вперед.
   -Но ты должна знать правду, - медленно сказала Герд перерезая веревки.
   -Какую правду? - испугалась Злата.
   -У твоего... отца есть враги. Они похитили тебя... Ты была без сознания и ничего не знаешь. Торуса дрался с ними и погиб...
   Злата вскрикнула, как раненая птица и дернула рукой. Нож соскользнул с веревки и полоснул по коже, второй раз, заставляя Злату пережить смерть любимого молодца. По знаку Герд, Аскольд подсел к ним, и сильными руками порвал остатки разрезанной пеньки.
   -Не печалься, - сказала Герд, - вот этот воин, мой брат, он подоспел во время со своими друзьями. Тебя вырвали из лап врагов. Умирающий Торуса доверил тебя моему брату. Наказал беречь, как зеницу ока. И теперь мы едем в тайное место, чтобы спрятать тебя, пока грозит опасность.
   По лицу Златы бежали слезы. Она была свободна и одинока. Словно вторя ей, из леса раздался тоскливый волчий вой. Аскольд обнял девушку утешая, и она не вырвалась, а тихонько орошала своими слезами кольчугу на груди витязя. Он убаюкивал ее, как малое дитя. После, когда Злата успокоилась и заснула, Аскольд сидя у костра сказал жестко Герд.
   -Мне не нужна послушная жена.
   -Тогда привяжи ее к дереву и оставь здесь.
   -Ты и правда демоница. Видно прав Добрыня, только печенег справится с тобой....
   Герд бросила на Аскольда убийственный взгляд.
   -Ты и Добрыня два жеребца, способных красиво гарцевать. Накинуть сбрую на вас, сможет любая женщина. А я справлюсь с черной клячей из степей, если сново встречу, - в ее голосе чувствовалось сомнение.
   -Скорей со скакуном арабских кровей, - тихо добавил Аскольд.
   -Что, ты сказал?
   -Пожелал не встречать тебе на пути больше этого демона... Спи, сестра, я буду караулить, - сказал брат миролюбиво.
   Герд легла у костра, отворотив лицо от пламени. Заснула она быстро или нет, Аскольд не видел. Но бывшая пленница до самого утра не произнесла ни слова, и ее дыхание было ровным. Если вой волков тревожил Злату во сне, то Герд опасалась совсем другого. Аскольд напомнил ей про плен. С рассветом они тронулись в Киев. Злата добровольно, сама села позади Аскольда на лошадь, этим показав, что не пришла в себя. Герд садясь на своего коня улыбнулась брату, как ни в чем ни бывало.
   -Пройдет, - сказала она, - в Киеве все вспомнит. А сейчас лучше, что она покорная. Дорога быстрей пройдет. Поехали.
   Только они скрылись за деревьями, на потухший костер выбежали волки. Звери поднимали морды и нюхали воздух. Не найдя ничего съестного, они как будто тронулись во след всадникам. Словно кто-то потревожил волчью стаю. Так, Герд ехала по лесу не ведая, что когда она провела весь день на коне, преследуемая волками и ей с братом пришлось стрелять из лука, отклоняясь от намеченного пути (слишком отклоняясь), в то время Златогор соединил Гориславу и Радимира клятвами Ладо. Герд стреляла из лука не хуже печенега, но волки, как и люди, не по своей воле бежали, их гнали. Стая прошла мимо, а за ними охотники. Теперь Герд И Аскольду предстояло еще дальше оказаться от Киева. Нечего было делать варягу, как остановится. Он и остановился, надеясь на свой лук и меч, в случае чего. Однако меч не пришлось вынимать, и к луку не приложили ни одну стрелу. Первый приближающийся всадник оказался знаком Аскольду И Герд. Сотник Мал, человек князя Олега, в отличие от того легендарного Мала, был молод и по родственному близок к Герд, все со стороны Златогора древлянской кровью. Мал когда-то состоял на службе у брата Олега, князя киевского Ярополка. Но и здесь одна родственная черта оказалась не в ладах с благородством. Взалкал Мал злата (чего бы необычного, а у варягов это было в крови), но не путем вона, а через девицу Марью, к которой сватался Радимир. Одарена была Марья природой матерью - девичьей красотой и приданным от отца не обделена. Говорят даже сам Свенельд положил на нее глаз, а может для сына хотел такой невесты. Говорить в Киеве любили (взяли эту привычку с верой византийской), но и дело делали. Видно Свенельд передумал роднится с сотником. Тогда не бедный отец отдал руку дочери доблестному витязю Радимиру. Ни с чем остался Мал. И тогда решился он на отчаянное, во время бражничества с друзьями, во хмелю, несчастный влюбленный умыкнул чужую невесту. Герд все знала, ведь это она всячески старалась, чтобы ее родственник расчистил ей дорогу к сердцу Радимира. Как говорят с глаз долой из сердца вон. Увезет Мал Марью и ничего ей не останется, как стать его женой. А Радимир опять будет свободным. Но и здесь ничего не вышло у ведьмы. Разгневанный Радимир погнался за осквернителем девицы и не сносить бы тогда Малу головы, если бы не Герд. Она помогла брату скрыться от меча витязя. Марья вернулась под отчий кров и к жениху. Герд еще больше с головой окунулась в свои видения, ища в них подсказку, как избавится от соперницы. А Мал не вернулся в Киев. Ходили слухи, что его разорвал медведь или он попал в плен к печенегам (ведь никто точно не знал в какую сторону сбежал несчастный). Одна Герд знала, что брат в древлянских землях и он служит княжичу Олегу. Как сумел Мал добиться расположения воевод одному Перуну известно, но кое-что смекала и Герд. Мал и Герд были больше похожи друг на друга, чем она и Аскольд. Первый прославлял Локи, второй Тора.
   Встретив в лесу родственников Мал не слишком-то обрадовался. Его воины окружили пришельцев.
   -Брат мой, - приветствовала Мала Герд, сидя в седле с луком в руках.
   -Сестра... - сотник склонил голову в знак приветствия Аскольду.
   -Кто они? - спрашивал один воин, - куда направляются?
   -Враги?
   -К князю их! - подъехали еще всадники.
   -Мы друзья, - громко сказала Герд, в решающий момент она брала слово в свои руки.
   Аскольд уже тянулся к мечу, Злата испуганно молчала за его спиной.
   -Видите эту девицу? Она принадлежит моему брату, - указала Герд на юную пару, - ее отец обещал отдать Злату этому славному воину. Но один злодей подкупил златом жадного старика. И двери дома, где до сих пор Аскольд был желанным гостем, закрылись перед ним.
   По лицу Мала непонятно было, что он чувствует при этих словах. Герд продолжила.
   -Злата ненавидела выбранного ей суженого, и сговорившись с моим братом, они сбежали. Я взялась помогать им.
   При этом Мал внимательно посмотрел в лицо рассказчицы. Уж больно ее история напоминала ему его собственную.
   -Мы прятались в лесу от погони. Аскольд хотел сразится со злодеем идущим по нашему следу. Но тот не волк, не учуял нас. С ним было много его людей, таких же черных в душе, как он сам. Все глубже мы уходили в лес, пока к нашему костру не вышел раненый медведь. Он был страшен и выбрал себе того, кто ближе всех стоял к нему - невинную девушку. Аскольд бросился ей на помощь и дрался с ним... видите его кольчугу, то медведь порвал.
   Охотники с уважением посмотрели на молчаливого витязя.
   -Злата от переживаний и скитаний повредилась рассудком. Но я думаю, это тот злодей успел ее опоить, каким нибудь зельем. Еще в доме ее отца, чтобы она забыла Аскольда. Вот так, нет правды в Киеве у князя Ярополка. Может мы ее найдем у его брата Олега.
   -Найдёте, - сказал Мал спокойно, - как просишь, так и будет. Едем.
   И сотник тронул поводья, за ним, с тем же спокойствием, поехала Герд. Аскольду уже претила лож сестры, но он так запутался в сетях обмана и вероломства, что не знал, как из них выбраться. Легче было разрубить сети, но сделать хуже Герд. Он по своему любил сестру и желал ей добра, видя ее страдания, после печенежского плена, и как она все это время убивается по Радимиру. Нарушив клятву побратиму, он знал, что поплатится за это перед Перуном (Одином). И с непонятным чувством раскаяния и злости думал, что Радимира убили древляне. Нет страшнее нарушения клятвы на крови, и Герд не знала, что творилось в душе брата.
   Остальные всадники тронулись за витязем и девушкой в Овруч (Вручий) где правил князь Олег. Они ехали лесом ненавистным Герд. Ее душа было сродни волнам северного моря бьющегося о скалы судьбы. И сейчас в ней бушевала буря. Темнело все вокруг, когда проезжали по тем местам, где ступала тяжелой поступью княгиня Ольга, чтобы предать огню города древлян и уничтожить их знать. Теперь этими землями правил внук княгини. Но кто знает, сколько ему жить в угодьях доставшихся такой ценой. Он молод и здоров, но меч недоброжелателя не посчитается с возрастом. Если мальчик умеет держать меч и управлять им - он воин. Стрельбе из лука и верховой езде, обучались все, разве только позабыли их калеки, да старики. Но первые, если так и не вспоминали, погибали, и вторым не долго оставалось жить (ушла благодатная медведица, забрав с собой долгие лета, оставив человеку короткую жизнь, если короче он не делал ее сам.) По той же легенде Велес правил недолго среди людей. Горе и печаль по жене были так велики, что он ушел в глухую чащу, наказав только одному человеку являться к нему иногда и рассказывать, что делают его дети и спрашивать суда. День, когда пришла княгиня, был так далек от тех заветных времен, что никто не помнил, куда ушел Велес и где его искать, чтобы спрашивать защиты. Все обращались к деревянной голове медведя, забыв о его человеческой сущности. Так и иные люди теряют свое лицо. А потеряв его становятся зверями, на которых охотятся другие охотники.
   Давно зелень покрыла пожарища, головешки сгнили, но не бесследно, чтобы еще рассказать тем, кто здесь живет, о случившимся.
   Ведьма Герд, как будто чуяла еще гарь, и она улыбнулась про себя. Ее видения помогут здесь. Если в глухой деревне они были не нужны, то во Вручии есть тот, кто заинтересуется своей дальнейшей судьбой. И Герд придержала коня, объезжая за Малом зеленые валы и насыпи. Скоро покажется город, обнесенный высоким частоколом, когда-то входивший в киевский удел, а теперь самостоятельный, со своим князем. Не сделал ли ошибки Святослав, разделив власть между сыновьями? Три сына. Три властителя. И ни мение властолюбивые и коварные воеводы. Что же еще ждет большую страну с вольнолюбивым народом? Нет хуже в истории, чем внутренние междоусобицы и предательства.
  
  
  
   *** *** ***
  
  
   -Я не люблю тебя, древлянин и никогда не любила! Ты доверчивый медведь, которого я приручила, - смеялась Герд.
   И слова ее были подобны острым стрелам с ядовитыми наконечниками. Он чувствовал, как одна вонзилась в его ногу...
   -Наш сын... - прошептали его губы.
   -Наивный, - сказала ведьма, - я почла бы позором иметь сына от такого дикаря, как ты. Тебя надо водить по Киеву на веревке, цепь для тебя слишком дорога.
   -Обманщица... ведьма!.. - вне себя закричал Волга чувствуя, как в сердце проникает яд горячий, предательская тоска и много еще чего, - Стреляй! Закончи свое дело!
   -Нет, - опустила лук Герд, - я оставлю тебе жизнь. Догнать меня ты не сможешь. Прощай, жалкий дикарь, предавший свое племя, ради воображаемой любви.
   Она сидела в седле с гордой, прямой осанкой воительницы в мужской рубахе и штанах. С распущенными волосами. Ее алые губы раскрывались в ненавистной для него усмешке, показывая жемчужные острые зубки.
   -Будь ты проклята, Герд! - прокричал в бессилие воин, - я найду тебя и на краю света. Проволоку за косы по лесу, чтобы твое белое, красивое тело, невозможно было узнать!
   Она удалялась. Ее смех звенел по лесу и его отголоски причиняли боль Волге.
   -Ты не рассказал правды, - услышал он голос, от которого ему сделалось холодно, словно нагрянула не ко времени зима.
   Перед ним встал Мстислав.
   -Не признался. И поэтому не избавишься от этой боли.
   -Трус! - произнес знакомый голос совести.
   Но то оказалась не совесть, а Торуса... Друг стоял рядом с Мстиславом. Он был мокрым, с его светлых кудрей стекала вода, а в теле торчала стрела. Он протянул руку и перстом указал на Волгу.
   -Велес не примет тебя. Позор и проклятие на твою голову!
   Волга покорно склонился, готовый на все, понимая, что заслужил самую страшную кару. Боль в сердце. Боль, служила ли она наказанием? Он готов был кричать. Торуса понял это.
   -Твое сердце, - сказал он хрипло, - открой его и избавишься от боли.
   Волга поднял голову и не узнал Торусу. Тот стал темнеть ликом и протянул к его груди когтистые руки.
   -Отдай, человече, и обретешь покой. Людское сердце вместилище всех скорбей.
   -Нет! - Волга даже поднялся на ноги, - проматерь медведица вложила в него то, чего нет у зверей и никогда не будет у тебя, черный колдун! Здесь тебе ничего не перепадет. Пусть я предал свой народ, но теперь готов искупить свой грех кровью и преданностью. Пусть боль останется при мне, я готов терпеть. Прочь, колдун!
   До сих пор молчавший Мстислав удовлетворенно погладил свою черную бороду и кивнул. Торуса опять стал собой, но без стрелы.
   -Ты хороший воин. Человек без сердца, не человек. Это великий дар медведицы. Ты раскаиваешься и готов на все, чтобы поправить дело, - сказал Мстислав, - но это даже хозяин леса не может.
   -Убей ведьму, - сказал Торуса, - иди за Златой и тогда, можешь расчитывать на встречу с Велесом.
   -Я сделаю это, - твердо пообещал Волга.
   -Я выну стрелу, - Торуса нагнулся и взяв стрелу за оперение, потянул.
   Древлянин дернулся и вскрикнув, проснулся... Открыл глаза и не сразу понял, что уже не в лесу находится и, что, это был сон. Боль в сердце исчезла, но боль в ноге, когда он попытался встать, дала о себе знать. Волга лежал на широкой лавке устланной шкурами. Только свет из маленького окошечка проникал в избу. Значит был день. Тяжелые ладони опустились на его плечи, чтобы удержать на ложе.
   -Ты еще не готов, воин, - сказала Мара.
   Ослабленный жаром от раны и бредом, Волга не потерял своей силы. Он сбросил с себя руки ведуньи.
   -Осторожно, со мной не надо бороться, я не Герд, - сказала Мара.
   Плечи Волги поникли.
   -Сколько я лежал у тебя в избе? - спросил Волга понимая, что задает не тот вопрос, который хотел.
   -За то время, я перевязала твою рану и услышала то, чего не знала.
   Волга побледнел, как возможно было в его положении.
   -Ты... что слышала?.. я говорил...
   -Ты проклинал Герд, - охотно поделилась с ним Мара, - Значит виделся с ней в лесу. И не все, рассказал Савате и старейшинам.
   Волга сел на лавке и опустил ноги. На этот раз ведунья не останавливала его.
   -Радимира не принесли в жертву Велесу?
   -Жив он, - сказала Мара, - ты успел во время. Витязь правда не виноват в гибели Торусы?
   -Нет! Это я... Герд ведьма, - сбивчиво начал Волга, - я все расскажу...
   -Ты убил Торусу, - прямо не спросила, а сказала ведунья.
   И от ее взгляда Волге сделалось не по себе. "Трус"- билось у него в голове и он обхватил голову руками.
   -Да, это сделал я, потому, что он хотел сделать зло моей Герд! - почти выкрикнул Волга.
   -Она околдовала тебя, как может это сделать женщина своими прелестями. А ты всего навсего мужчина, незнающий горожанок, - спокойно сказала Мара.
   Волга убрал руки от головы.
   -Ты скажешь всем?..
   Мара задумалась. Она хорошая ведунья и провидица, что не раз доказывала. И Волга не мешал ей.
   -Это зависит от тебя, - наконец ответила она.
   -Я готов на все, чтобы искупить вину, - твердо сказал Волга.
   -Что готов на все это верно слышала и Герд...
   -Я готов разорвать ее собственными руками, когда она попадется мне!..
   -Хорошо, - казалось Мару убедил такой ответ.
   Но она знала то, что еще не знал ни один человек. И она чутьем угадывала боль и желание мстить. Она видела его в горячке, когда самое сокровенное не можно утаить.
   -Я ничего, ни кому, не скажу, - пообещала Мара, - а ты храни это в себе, сколько сможешь.
   -Что такое? - забеспокоился Волга.
   -Еще не готов, - усмехнулась ведунья.
   -Готов, готов!..
   -Путь к Велесу тебе почти закрыт, но к черному колдуну еще рано, - проговорила Мара поправляя на лавке шкуры, - один родич- девушка будет тебе благодарна за спасение ее мужа...
   -О ком ты говоришь?
   -Горислава не забудет, того, что рассказал Савата у капища с твоих слов. Когда ты в забытьи проклинал Герд, Златогор скрепя зубами повенчал Гориславу и Радимира. Одно хорошее дело ты сделал, будут и другие, если захочешь.
   -Горислава...
   -Разве не ты променял эту славную девушку на ведьму Герд?
   -Она сама прогнала меня!
   -Ты еще мог ее заслужить...
   -Зачем ты тревожишь старое, ведунья. Горислава отогнала меня от себя, как собаку, выбрав знатного и богатого воина.
   -Не то говоришь, не то... ну, да вижу, Герд сделала свое дело. Теперь, ты не будешь глядеть на женщин, как прежде.
   -Мара! - с угрозой в голосе зашипел Волга.
   -Не грозись, тебе надо боятся самого себя. Черный колдун еще в тебе.
   -Ты же говорила, что мне к нему рано!
   -Говорила, много чего. Ты не все понял. Ну, да ладно... жалко девочку, - неожиданно произнесла ведунья, - одну ночку провела с мужем и уже провожает его...
   -Мара, если ты будешь дальше недоговаривать, я развалю твою избушку по бревнышку, а сам убегу в лес.
   -Ишь, опять грозится. Не я одна недоговариваю... Побереги силы. Скоро они тебе понадобятся.
   -Ведьма!
   -Будь я ей, ты бы не разговаривал со мной. Так и тянет тебя к ведьмам... Стой! Твоя рана не зажила!
   -Радуйся, - буркнул Волга пытаясь дойти до двери, - где Горислава?
   -Она прощается с мужем. Радимир и другие воины идут в Киев, чтобы вернуть Злату. А Радимир хочет добраться до Герд и ее брата, нарушивших все клятвы верности, чести и справедливости...
   Волга собрав свои силы, дернул дверь и перешагнув порог хлопнул ею так, что изба и правда покачнулась.
   -Еще не готов, - повторила Мара, - но придет время. Он искупит вину, не будь я ведуньей, женой воеводы князя Мала, ныне старейшины древлянской деревни, плохого человека.
   Она опять задумалась над пророческим взглядом, жегшим ей спину. Оказавшись на крыльце, Волга оперся о стену, переводя дыхание и усилием воли сделал шаг вперед. Он пошел, как человек выпивший много браги, с потрескавшимися в горячке губами и мутноватым взглядом. У встреченных людей спрашивал Волга, где найти Гориславу. Ему указали за околицу. Златогор к тому времени успел благословить именем Велеса трех воинов древлян и Радимира, теперь то же родича. Но слова старейшины и его взгляд говорили о разном. Не взлюбил старик витязя, может чувствовал, что с приходом Радимира его власти в деревни придет конец. И эта мысль не давала ему покоя. На Герд, из-за которой произошла эта история, он позабыл возложить вину. Родная кровь, хоть и попорчена варяжской. А Радимир шел быть может за головой Герд, Велес его разорви.
   За околицей, где начинался лес, Горислава прощалась с мужем. Не брал он ее с собой, потому, что шел не в одрин, и не в терем, вводить туда древлянку хозяйкой.
  Витязь шел за правдой, которую всегда трудно найти и восстановить. Хитра ведьма. Если ей удалось почти справится с витязем, то с бедной девушкой и по давно. Радимир знал, что берет в жены не воительницу, а простую девушку, голубку, милую сердцу и взору, полюбившуюся с первого взгляда и без приворотного зелья. Честь, любовь и верность ее приданое, а родина - леса бескрайние. Но еще помнил витязь, что в Киеве осталась дочь сотника Марья, богатая невеста...
   -Ты достойна хором княжеских, жена моя, - говорил прощаясь Радимир, - и когда я сделаю все, что задумал, я пришлю за тобой людей своих, они оденут тебя в шелка, а на голову диадему из Царьграда привезенную в одном из моих походов...
   Горислава приложила палец к его губам.
   -Мне ничего не надо, муж мой, ни шёлка, ни золота...
   -Ты не видела шёлковых одежд, вышитых золотом... а диадема... сама Феофано не побрезговала бы ею!..
   -Мне ничего не нужно, - упрямо повторила Горислава нахмурив брови.
   Ей показалось, что он изменился, уезжая от нее, в предвкушении возвращения к прежней жизни богатого человека.
   -Оставь шелка для горожанок, диадемы для цариц, вино для воевод и наемников, - сказала древлянка, - а для меня побереги свою жизнь и возвращайся скорей. Пусть накидка, которую я соткала, будет напоминать о бо мне, когда тебя окружат киевлянки. Только возвращайся ко мне живой и невредимый.
   Витязь сгреб девушку в объятия подобные медвежьим.
   -Каждый воин счастлив услышать такие слова покидая дом.
   Три древлянина стоявшие в сторонке от них, увидев ковыляющего к околице человека, узнали его.
   -Волга, твоя рана зажила?
   -Хорошо, что ведьма не пропитала стрелу ядом.
   -Волга, друг! - бросился к нему Савата, видя, что тому трудно идти.
   Раненый с гордостью хотел отвергнуть помощь, но через горе и боль растерял всю гордость. И помощь Саваты была принята. Дружеская рука удержала его, и Волга, сохраняя остатки достоинства, не упал наземь, на глазах у Радимира. Когда витязь заметил Волгу, брошенный им взгляд на древлянина, не обещал тому, ничего хорошего. Горислава и та с неодобрением смотрела, как будто своим присутствием он осквернил ее прощание с мужем.
   -Зачем пришел? - заговорил Савата тихо.
   -Хочу идти с вами, - эти слова вырвались сами собой.
   Радимир оставил Гориславу и шагнул к нему.
   -Мне нужны сильные воины, а не калеки...
   -Я не калека! - Волга сжал кулаки и отмахнулся от Саваты словно показывая, что сам может стоять, - не кичись своей силой. Она может оставить тебя... а ненависть и месть никогда! И они поведут дальше, до конца, к цели!.. Я не слепец, каким был... Я тоже хочу наказать ведьму!
   -Вот оно что. Хочешь вернуть ее?
   -Хочу ее смерти. Тогда может, обрету покой.
   Радимир внимательно вгляделся в стоящего перед ним человека, словно впервые увидел его. Не только рана и потеря крови изнурили, изменив Волгу. Такая решимость и твердость были написаны на лице древлянина, что знавший друга, Савата, поразился.
   -Нет, - прозвучал ответ Радимира, - ты нас только задержишь в пути. Я понимаю тебя, но взять не могу.
   И Витязь повернулся к нему спиной.
   -Киевлянин! - крикнул Волга в бессилии. Зная горькую правду, он достал нож.
   Горислава вскрикнула.
   Волга поднял нож и полоснул по своей руке, сжав ее в кулак, клятвенно произнес:
   -Обещаю, что еще встречусь с Герд и этот час будет последним для одного из нас! Велес прими клятву! Мой грех за ее проклятую ведьмину кровь. Обещаю и тебе, Радимир витязь киевский, что когда силы вернутся ко мне, и если моя помощь понадобится, я положу на это, свою никому не нужную жизнь! Велес, выслушай меня, недостойного, но готового искупить то, что сделал, ослепнувший и обманутый ведьмой!..
   Голова Волги склонилась на грудь, когда он закончил, и с помощью подоспевшего ему на помощь Саваты, опустился на траву с последними силами, ушедшими на дорогу до околицы, волнения и клятвы.
   Радимир стоял над ним, а потом сказал.
   -Не знаю, как Велес, а я принимаю эту клятву. Может я глупец, что верю второй раз... За первым клятвопреступником иду сейчас. А ты, Волга, смотри за Гориславой и защити ее, если что...
   Провожая мужа в путь-дорогу Горислава никак, ни думала, ни гадала, что он Волгу оставит ей защитником. Может это была нехорошая примета... Но остановить Радимира она не посмела. А он уходил за околицу. Богатырский лук висел у него за спиной. Вытканная ее руками накидка, колыхалась при ходьбе, как большие крылья, несущие владельца вперед, незнающие остановки, к беде.
  Трое древлян шли позади не отставая, и скоро их не стало видно за деревьями.
   Горислава опустилась рядом, около тяжело дышавшего Волги. Кровь из раны стекала по его руке, несколько капель упало на землю.
   -Что же ты сделал! - всплеснула раками Горислава, - мало тебе одной раны...
   -Самую глубокую рану невидно, - услышали они знакомый голос, - а эти я залечу.
   Это Мара подошла неслышно ступая.
   -Он сделал своё дело, остальное за нами. А ты, жена, одного из храбрейших мужей земли нашей, укрепи своё сердце и тогда он вернется.
   -Вернется? - с надеждой спросила Горислава ловя каждое слово ведуньи.
   -Оплакивать живого нехорошая примета. Ворон услышит и донесет тому... о том, что одного воина считают погибшим. И тогда тот, с черной душой и холодным дыханием прилетит и заберет того, кого и так все оплакивают...
   -Что ты, - испугалась Горислава, - я не оплакиваю, я о нем перестану думать.
   -И то правда. Вот лучше, помоги мне довести до моей избушки этого богатыря.
   Мимоходом Мара приложила к ране кокой-то травы и обмотала волокном. Вдвоем с Гориславой они подняли за руки Волгу на ноги.
   -Я сам, - слабо запротестовал тот.
   -Сами вы воины, можете только кровь друг друга проливать. А остановить ее, нужна знахарка. Вот, это я и есть, если ты забыл. Пошли уж...
   С трудом переставляя ноги, Волга пошел под руку со старой ведуньей. А Горислава огляделась в последний раз на лес, коря себя за страхи. И поспешила в деревню, боясь предвестника бед - черного ворона, спутника злого колдуна.
  
  
  
  
  
   6 глава.
  
  
  
  
   Ты идешь на поле битвы,
   Но услышь мои молитвы,
   Вспомни обо мне.
   Если друг тебя обманет,
   Если сердце жить устанет
   И душа твоя увянет,
   В дальней стороне
   Вспомни обо мне.
  
  
   м. Ю. Лермонтов.
  
  
  
   Всадники переехали ров и въехали за частокол в город, о котором часто слышала Герд от Златогора. Вот она, родная земля матери. На половину древлянка, воспитанная в детстве колдуньей на берегу северного моря, любимая дочь наемника Хагеля, она всегда делала, что хотела. За исключением тех моментов, когда наступала очередь видеть будущее, как отрывки из снов. Это случалось, не так часто. Видения приходили независимо от хотения, в любой момент. Может, когда она была меленькой, выражения лица дочери и отсутствующий взгляд, навели Хагеля на мысль отдать девочку сестре - колдунье. И он угадал. Из своих "припадков" Герд научилась извлекать
   выгоду. Но они не касались провидицы лично. Ее судьба от нее самой оставалась закрытой. Как и Аскольда, земля предков мало волновала Герд. Ни радости, ни благоговейного трепета не испытывала она, проезжая по древлянским землям. Больше думала Герд, как показать себя с выгодной стороны молодому князю Олегу. Всякий на новом месте думал бы об этом. Но ведьма хотела быть не последней в свите юного правителя, если ей суждено здесь остаться. Случайно ли она с братом повстречала Мала, или это провидение привело их сюда, спрашивала себя Герд, проезжая по деревянным мостовым к княжескому двору. И вдруг она почувствовала знакомое и пугающе- упоительное чувство того, что сейчас должно произойти то, что будет потом...
   Аскольд ехавший рядом не сразу понял, что у сестры начался тот самый "припадок ясновидения". Ее лошадь продолжала идти сама на ряду с лошадьми древлян, а Герд застыла в седле с отсутствующим взглядом, опустив поводья. Странно и жутко смотреть на живого человека с застывшим выражением лица и глазами, которые смотрят, но не видят. Скоро древляне ехавшие рядом стали косится на Герд. Кто делал оберегающий жест, кто шептал враждебно "ведьма". Мал обернулся и все понял. Когда-то в Киеве он видел это. Теперь же остановился и сказал своим людям.
   -Ты, Кавырза и ты, Сругова, отведите наших гостей в терем на мою половину.
   -Кто доложит о них князю?
   -Я доложу, - сказал Мал, - они мои гости.
   -Гостей в такое время опасно пускать в избу, - сказал Кавырза, - слышал, что князь говорил?
   -Ближе всех стоял и лучше тебя слышал. Время нынче плохое. Но эти люди пригодиться могут князю. Они бежали из Киева. Ты же слышал, что говорила...
   -Ведьма, - вставил своё слово Сругова, - накличет на нас беду, - древлянин покосился на Герд все еще не пришедшую в себя.
   -На тебя первого, если встанешь у нее на пути, - сердито отвечал Мал, - богам мы приносим жертвы, а тех кого они одарили своим хоть одним даром - почитаем, пустая твоя голова. Поэтому будь с ней вежлив, особенно когда на нее снисходит благословение богов.
   Тут же Сругова посмотрел на Герд по другому.
   -А воин? - спросил Кавырза.
   -Что воин?
   -Как быть с ним?
   -Одним ухом слышал, в другое вылетело, - напустился на него Мал, - воин - еще один меч на службе у нашего князя.
   -Будет он служить, как же...
   -Буду!
   Аскольду надоело, что при нем решают его участь, не спрашивая его самого. Он бы натянул поводья и пустил коня вскачь, прочь из Вручия, никому ничего не объясняя. Но Герд зачем-то сочинила историю его и Златы. Теперь же, была скована видением и оказалась беспомощной. Ее дальнейших планов Аскольд не знал, а тут еще это... И прежде всего он хотел узнать, что показали ей духи. Все видения сестры сбывались.
   -Я поступлю на службу к вашему князю, - сказал наемник, - но прежде, дайте отдохнуть мне с сестрой, накормите. Законы гостеприимства почитаемы от наших предков. Не нарушайте их, прикрываясь смутным временем. Оно еще не пришло.
   -Слышал? - сказал сотник Кавырзе.
   -Слышал.
   -Проводи, ступай же. А я с другими к князю.
   За это время около всадников собрались люди. Полюбопытствовать, кого нашли в лесу княжеские конники. Кавырза и Сругова держась около Аскольда тронули поводья. Но варяг спешился. Злата испуганно вцепилась в его руку. Дочь старейшины впервые была в городе и видела столько незнакомых людей. Аскольд легонько высвободил свою руку.
   -Не бойся, я буду рядом, - утешил он девушку.
   И Злата осталась в седле, а Аскольд взял лошадь Герд под уздцы. Кавырза усмехнулся и тронул поводья. Так они медленно приближались к княжескому двору, застроенному избами и теремами, где располагалась дружина. Терема соединялись крытыми переходами. Эти постройки были похожи на те, что находились в Киеве. Князь Олег велел построить княжеский двор не хуже, чем у брата. Благо, что материала для постройки хватало. Надо было только выйти с топором в руках за частокол. Но все же, лесные жители, сохранили свои особенности в строительстве. И примечая это, Аскольд надменно усмехался с высока своего положения и знания нового плотничного дела в Киеве, со всеми заморскими новшествами, введенными при княгине Ольге. Городскому жителю во все времена казалось, что он строит лучше и знает больше. По мнению Аскольда древляне не слишком много уделяли времени на построения оборонительных сооружений. Вот в Киеве... Да, что там в Киеве... Царьград... на то он и Царьград. А Саркел... Нет, не могут родичи, так строить.
   На княжеском дворе, сотник Мал и его воины спешились и оставив лошадей у клетей, вошли в крытый переход. Сругова и Кавырза неспеша слезли с седел. Мальчишка-слуга подметающий большую клетку с любопытством уставился на Аскольда. Варяг тронул руку сестры. Она была холодна, как лед. По опыту он знал, что Герд не всегда сразу, после видений, отличала настоящее от увиденного. Она могла быть рассерженной, задумчивой, буйной...
   -Буди ее, - глухо, но решительно сказал Сругова, - и пошли, неча, перед княжескими окнами красоваться.
   -Герд, - мягко произнес Аскольд сжав руку сестры.
   Провидица вздрогнула, словно в мраморную статую вселилась живая душа и она медленно ожила. Но не после вечного спокойствия, а после бурных перепетий жизни. Ее пустой взгляд отражал страх и боль. Посмотрев вниз и увидев, что коня под уздцы держит витязь, она не узнав брата, вскрикнула, отняв свою руку у него.
   -Это я во всем виновата! Я наняла бродяг и они чуть не убили тебя. Я хотела погубить твою деревенскую девку. Но я ни о чем не жалею. Все равно, ты не увидишь свою Гориславу больше... Мне не удалось это сделать в лесу. Но обманом мы с братом выманили ее из дома и теперь твоя голубка далеко от тебя. Хочешь поквитаться со мной? Убей меня и я буду долго падать в пропасть Гинунггагапа, но тебе не будет от этого радости!..
   -Герд... сестра, очнись... это я, твой брат, Аскольд, очнись, - поспешил заговорить витязь.
   -Аскольд? - тут между ее бровей появилась горестная складка, - Брат мой лежит в поле. Там летают вороны и ни кому не прогнать их. Много воинов полегли на том месте. Два войска сражались, два брата...
   Аскольд почувствовал, как холодеет спина от нехорошего предчувствия. Герд ему предрекала гибель от руки ли Радимира? Значит он жив! И стараясь не глядеть на древлян, он сказал, как можно спокойнее и тверже.
   -Очнись, Герд, я жив. Мы приехали во Вручий, встретив в лесу Мала. Ты видела сражения в своих видениях. Но не так просто убить меня. В бою с мечом в руке - славная смерть, для варяга. И Один примет меня...
   -Ну, хватит, - остановил его Кавырза, - долго нам еще слушать это. Вы орете, как на совете, при выборе старейшин в деревне. До окраин слышно. Снимай ее с седла и пошли!
   Аскольд бросил на сестру взгляд, в котором просил, чтобы она сделала то, что ей говорят. А это случалось не часто. Но Герд теперь и сама отличала настоящее от далекого "возможного". Она спешилась. Аскольд помог затихшей Злате спуститься на деревянный помост. И затем варяг с двумя девушками пошел за провожатыми. Они прошли проходами, где половицы скрипели под сапогами мужчин. Все это время обе стороны хранили молчание. Герд была угрюма. Злата и вовсе, потерялась в незнакомой ей обстановке. Она признала над собой права Аскольда, как будущего мужа, стараясь не отставать от него в огромном помещении. В деревне девушка помнила небольшие избы, а здесь все больше ходов под крышей и крыша высокая. Наконец в сенях Кавырза и Сругова остановились у двери и Сругова толкнул ее кулаком. Она со скрипом отворилась.
   -Вот здесь, вы будите пока...
   -Пока не решат наши судьбы. Но я пленником быть не желаю!.. - сказал Аскольд.
   -Это князь решит, - сердито остановил его Кавырза, - а не Мал. Мал - сотник. А Олег наш князь, если ты, киевлянин, этого не знаешь.
   -Я знаю больше твоего, лесной воин, - сердито ответил варяг, - я ходил под началом двух великих князей, не чета...
   -Мы благодарим вас, - громко заговорила Герд прерывая брата, - за то, что проводили нас до палат маловых. Теперь вы свободны и можете идти куда хотите. Ты, - указала она на Кавырзу, - к князю. А ты, - кивок на Сругову, - к молодой жене и сыну.
   Древляне посмотрели на нее с вернувшимся суеверным страхом.
   -Откуда знаешь это? - прошептал Сругова.
   -Знаю, - с улыбкой ответила Герд, - и про то, что твой сын родился в месяц листопад, и что он оторвется листочком от родительского дома и полетит гонимый ветрами раздоров и войн. Неужто ты не понял, кто я?
   -Провидица. Та, что зрит будущее наше и врагов наших, - благоговейно произнес Сругова.
   -Вижу по глазам твоим, хочешь испросить у меня судьбу своего сына далее, - мягким голосом сказал Герд.
   Аскольд знал, что так сестра говорит с теми, кого хочет заставить служить себе, под гнетом страха и суеверия.
   -Но не могу я, поведать тебе этого, - продолжила ведьма, - боги карают тех, кто пытается исправить предначертанное им. Будь спокоен, доживешь до глубоких седин. А теперь, оставьте нас в эти минуты затишья, перед грозной судьбы.
   Сругова попал под чары Герд. А Кавырза не до конца поверил чужачке с пронзительными синими очами, из которых смотрел холод суровой зимы. Он и правда спешил к князю, но на то и нужны воины, чтобы быть подле князя. В бою ли, за столом, все едино.
   Уходя, Сругова склонил голову перед Герд в знак поклонения перед ее могуществом. Кавырза ушел с гордо поднятой головой и расправленными плечами воина, полагающегося на свои силы, а не на обещания красивой чужачки. Два древлянина удалились. А провидица шагнула за порог горницы. Брат и будущая золовка последовали за ней. Притолока была низкая и Аскольд нагнул голову, чтобы не ударится головой. Горница оказалась небольшой и напоминала избу древлянина. На стенах висели волчьи шкуры. Только в углу стоял кованный сундук, а около него сапоги из доброй кожи. На столе, потухшая свеча, но не в плошке, а витиеватой подставке из меди. Верно подарок князя, за верную службу своему сотнику.
   Герд подошла к окошку и выглянула во двор. Но увидела лишь пустые клети.
   -Чем не тюрьма, брат? - обернулась она к Аскольду, стоя спиной к столу.
   Витязь приблизился к сестре, пристально глядя в глаза. Злату не было видно за его спиной.
   -Нас ни кто не слышит, и ты можешь мне все рассказать, - сказал он твердо.
   -Все? - весело переспросила Герд, - все, я даже самой себе не рассказываю...
   Аскольд схватил ее за руки.
   -Ну, хватит! Я знаю, что ты не безумная. Не показывай себя хуже, чем ты есть, тому кто знает тебя с детства.
   -Нет! - выкрикнула неожиданно Герд, - не знаешь! И не любишь. Все ложь! Вы все боитесь меня. Того, что я сделаю. Ты привык делать, что я говорю, потому что это сбывается. И то же пользуешься этим. Я всегда одна! Только демон степей понял мою темную душу. Он по своему привязался ко мне. Я убежала от него, не почувствовав в князе печенегов силы, равной моей. Как бы мое тело, не было околдовано им, разум оставался свободным. Моя душа не хотела его. Но я знаю, - перешла на шепот бывшая пленница, - он не забудет меня...
   -И найдет, - безжалостно закончил брат.
   Герд посмотрела на него так, словно он хочет посадить ее в клетку.
   -А теперь, - жестко продолжил Аскольд, сжав запястье Герд, - успокойся. Ты устала и ведения подействовали на тебя. Закрой дверь, Злата. А ты, сестра, рассказывай, что видела.
   Злата несмело, тихонько подошла к двери и закрыла ее. Аскольд отпустил сестру.
   -Мой брат учится, - усмехнулась молодая ведьма, - не только махать мечом. Но есть то, чему я не могу научить тебя...
   -Я не прошу делать из меня колдуна или волхву. Меня устраивает доля воина. Я только хочу знать, что со мной будет.
   -Ты слышал, что я сказала тому простому древлянину?
   -Оставь. Со мной это не пройдет. Каждый мальчишка становится воином, если его раньше не убьют. А воина ждут сражения, пока в одном из них он не найдет свой конец. Ты сказала, что его сын покинет родительский кров, но возмужав, все отправляются искать свою долю.
   -А про месяц листопад?
   -Угадала, - пожал плечами Аскольд.
   Герд расхохоталась.
   -Я не ярмарочная фокусница. Не зря столько лет училась различать и отыскивать травы. Варить зелья. Смотреть на небо. Просить у земли и воды то, что мне надо. Ты слеп, как те, кто не признает этого. Но они мне чужие, а ты мой родной брат. И я с горечью восприняла весть о твоей смерти...
   -Все умирают, - хмуро ответил Аскольд.
   -Да. Но не от рук тех, кто клялся им в верности на крови.
   -Радимир?..
   -Да, - склонила голову в знак согласия Герд.
   -Его не убили древляне?
   -Как теперь мне известно, нет. Я видела его. Он идет за нами. За тобой. Полный решимости, наказать побратима. Ему все известно. Он идет по лесу...
   -Откуда он знает, где мы?
   -Он идет в Киев. Поэтому, пока тебе не надо торопиться в стольный град. Научимся жить здесь.
   -Нет! Не могу. Это выше моих сил. Древляне мне не по душе.
   -Ты сам на половину древлянин и берешь в жены древлянку, - мягко напомнила ему Герд.
   -Я не хочу прятаться по лесам. Что же делать? - он запустил пятерню себе в волосы, - что делать?
   -Делать, - эхом повторилась Герд, - перехватить его.
   -Кого?
   -Радимира, - терпеливо стала разъяснять сестра, - напасть на него в лесу. Я знаю, где он пройдет. С ним всего трое из деревни...
   -Опять! Мало с него той засады. Теперь мы сами, как разбойники. Я воин...
   -Вот и возьмешь его в плен, как воин. Главное, чтобы Радимир не добрался до Киева. Здесь с ним легче справиться. Объясни ему все, если не захочет, сразись, как честный воин.
   -Он убьет меня в Овруче?
   -Нет. Я видела большое поле. Это не скоро. И еще... он хочет отнять у тебя Злату.
   Брат и сестра посмотрели на девушку, присевшую на сундук.
   -Ему мало Марьи! - рассердился Аскольд, уже считавший Злату своей.
   -Он и не думает о дочери сотника, - невесело ответила Герд.
   -Раньше ты бы этому порадовалась, - сказал Аскольд не думая, что этими слова разжигает ненависть к той счастливице, что осталась в глухой деревне.
   В синих очах Герд отразилась необозримая глубина Гинунггагапа.
   -Я поняла, что он не будет моим. О, всемогущая Вёльва, сколько на это времени ушло. Сколько бессонных ночей о пустом. Сколько сил... В лесу у меня могло получится, но нет... Надо было остановиться, когда потерялся Нидхегг. Это предупреждение. Любовь и месть, тогда жили во мне. Теперь осталась месть.
   -Я не хочу быть твоим оружием мести, - твердо заявил Аскольд, выбрав между мечом и чашей с ядом, меч. Кусок стали был дня него честной игрой. Чаша - сети коварства и лжи, в которых он уже находился.
   -Тогда лишишься Златы, сестры, и если тебе оставят жизнь, то и чести. Один никогда не возьмет тебя в свой чертог...
   -Замолчи! - рассердился Аскольд.
   Злата с беспокойством подбежала к нему.
   -Что случилось? Ты ранен? Эти воины сразу мне не понравились. Они зло смотрят и строят высокие избы. Одна семья - один дом. Зачем одному человеку такие хоромы?
   -Разве Златогор тебе не говорил, что в этом городе живет князь со своими людьми, - сказала Герд дочери старейшины.
   -И княжна?
   -Молод он еще, но княжна будет. А ты княжной хочешь быть? - лукаво спросила Герд.
   -Жить за частоколом, ходить по крытым переходам и хранить добро в таких сундуках? - Злата подошла сново к сундуку и постучала о крышку, - нет.
   -Раньше хотела.
   Злата смутилась.
   -Не помню. Я люблю Торусу.
   -Он мертв, - жестко произнесла ведьма.
   -Пусть! - с отчаянием мотнула головой Злата, - не скоро, я смогу забыть его...
   Герд зло расхохоталась.
   -Не мучай бедняжку, - предупреждающе бросил Аскольд сестре, - а то...
   -А то, что? Отправишь меня на встречу к Торусе? А ее оставишь одну, не растерзание врагам ее отца?
   Злата испуганно посмотрела на Аскольда.
   -Не оставляй меня им! Я последую за тобой до Киева, мой защитник.
   Эти слова отозвались болью в сердце, как не заслуженные, но долгожданные. А глаза Златы подобные синеве небес, не таили глубин, из которых могут выскочить искры, чтобы испепелить. Опасное заблуждение. Незаметная искра проскользнула в полутемной горнице, под смех Герд. Она то все поняла. Потому, что этого хотела.
   -Не оставляй меня, - умоляла Злата, - ни я, ни мой отец, не перенесем позора.
   -Не оставлю, - тихо ответил витязь.
   -Клянись!
   -Клянусь!..
   -Клянись своей жизнью!
   Поле. Вороны. Два брата встретились и закипела битва... вот, один повергает другого...
   -Клянусь, что пока я жив, никто не заберет тебя у меня!
   Довольная Злата приняла клятву и успокоилась, примостившись на крышке сундука, как голубка знающая, что коршун не посмеет напасть, так близко от человека.
   -Что дальше? - обратился Аскольд к сестре, - все, как ты хотела. Но мы тут пленники, а Радимир свободен...
   -Погоди. Ты станешь воином Олега, на виду. Мал поможет нам. А я добьюсь расположения князя, по рассказав многое. Я знаю, что сказать...
   Тут дверь скрипнула и в горницу вошел сам Мал. Он был один. Переступив порог, сотник поглядел на них, как на незнакомцев.
   -Что случилось, брат, - обратилась к нему Герд, решив действовать немедля, - князь решил попрать законы гостеприимства, а ты забыл в угоду своей слепой верности мальчику, наши родственные узы и то, что обязан своей жизнью мне?
   Как всегда она говорила прямо и Аскольд приготовился к худшему. Сотник медленно подошел к Герд, стуча каблуками сапог о деревянный пол. Этот брат был выше Герд на голову, его волосы и борода посеребрила ранняя седина. Крупные черты лица с годами еще больше огрубели, как и душа воина. Своими всклокоченными волосами, бородой и серо-зелеными глазами под густыми бровями, Мал походил на волка, посаженного на цепь. И вместо того, чтобы задобрить этого волка, Герд пыталась его рассердить.
   -Я помню, что ты сделала для меня, - на удивление спокойно ответил сотник, глядя на нее сверху вниз, - во Вручии, в отличие от Киева, не забывают таких услуг.
   Герд сделала вид, что поверила. Легкая улыбка скрывающая очередную колкость, тронула уголки ее губ.
   -В Киеве много врагов моих и твоих. Один из них заставил меня покинуть столицу. Он знаком тебе...
   -Значит, ты правду сказала, - обрадовался Мал.
   -Я всегда говорю правду, не все понимают ее.
   -Ну-ну, - усмехнулся сотник.
   -Да. И сейчас ты убедишься в этом, - задетая его тоном, пылко ответила дочь варяга, - я помогу тебе отомстить тому, кто лишил тебя дома, добра и невесты...
   Вмиг лицо Мала изменилось в своем спокойствии, показывая, что под каменной оболочкой, он всетаки человек со своими пороками и обидами.
   -Где он?! - рыкнул сотник, хватаясь за меч, висевший у бедра.
   И Герд осталась довольной. Она сделала скорбное лицо.
   -Пока еще далеко, но скоро будет. Он узнал, что ты жив,
   -Проклятый любимец воеводы все отнял у меня, - заскрежетал зубами сотник, - и теперь...
   -И теперь, он идет за твоей головой, - спокойно ответила Герд.
   Аскольду так и хотелось вставить словцо, но посмотрев на Злату, он промолчал.
   -Ха, за моей головой, - воинственно рявкнул воин, - Нет, чтобы потерять свою!
   -Я в этом не сомневаюсь, - поддакнула ему Герд, - он найдет смерть от твоего меча и никогда не будет больше праздновать за княжеским столом. Не испытать ему счастья победы над врагом, в сражении. Я видела это в своем видении, когда мы приехали во Вручий. Ты знаешь, что я права. Твоя победа над Радимиром, даст нам обоим то, что мы хотим. Твой враг - мой враг.
   Эти слова зазвучали, как настоящая правда. Не знай Аскольд настоящей правды, он бы поверил сам. Что-что, а рассказывать Герд умела. Мал бывалый воин. Радость от обещанной мести в будущем, прошла, как пыл сражения, после битвы.
   -Где, я его встречу? - хмуро спросил провидицу сотник княжича Олега.
   -Я покажу то место, - пообещала Герд, - с ним всего три воина. В моих видениях, ты захватишь Радимира в плен или убьешь, если он откажется признать правду.
   Это она обещала и Аскольду и он подумал об этом. А Герд решила, что лучше Мал справится с Радимиром, чем брат. Сотник не был щепетилен в делах чести, и клятва крови его не связывала.
   -Лучше убить врага на месте, как гадину, чем дать подползти ей к молодому правителю, - тихо сказала Герд.
   -О чем, это ты? - спросил Мал.
   -Не бери Радимира в плен и ничего не говори князю.
   -Почему?
   -В том, что касается будущего, я разбираюсь лучше тебя.
   -Сдается мне, ты не все рассказала.
   -Все увидеть, боги не позволят. Ты знаешь меня.
   -Знаю. Потому и спрашиваю.
   -Отвечу, как смогу. Я видела смерть Радимира от твоего меча.
   -А может это была стрела, пущенная из-за дерева? - с ухмылкой сказал сотник.
   -Он упал на мох в лесу, - словно не слыша его продолжила Герд, - он не дожил до плена... он не принял правды. Изменить предначертанное, грешно и опасно. Не знаю, но чувствую, если возьмешь его в плен и приведешь в город, нам всем троим будет грозить опасность.
   -Я не боюсь твоего любовника и расправлюсь с ним, когда захочу, и как захочу.
   -Он мне не любовник, - тихо но с какой-то силой в голосе ответила Герд, - серый волк лисе не товарищ.
   -Волки, лисы, охота... запутала ты меня, а время идет, князь желает видеть вас.
   -Желание князя не исполняют только в глубоких лесах, - сказала Герд и первая направилась к двери.
   За ней пошел Аскольд со Златой. Мал вышел последним и опередил Герд, не надеясь, что ее видения покажут ей дорогу к князю.
   Сына Святослава, Аскольд и Герд видели в Киеве. Он тогда был совсем еще мал. Аскольд большую часть времени проводил в походах со Святославом и редко видел его сына. Герд влюбленная в Радимира и всеми силами старавшаяся заполучить витязя в мужья, и вовсе не обращала внимание на маленького княжеского отпрыска. Даже Владимир и тот, иногда привлекал внимание ведьмы, своей дерзостью и хулиганскими поступками. Словно в нем сидело лихо. Ярополк и Олег оказались более спокойными еще и от того, что в них было больше благородной крови, чем в сыне ключницы. Однако несмотря на это, отцовская любовь не выделяла любимца из троих. И землями их одарили одинаково. Святослав отдалил единовластие и поселил среди братьев, уже не детское соперничество. После его смерти исчезла и последняя нить, что связывала княжичей. Ольговичи сидели по своим теремам, и каждый думал, что он сильней и богаче брата. Но, меж тем, Киев богаче. Там издавна рождались с царской кровью, чтобы править дикарями, живущими в лесах, да в болотах. Там стоит "трон" покрытый золотом, привезенный из Царьграда еще старым князем. Там строились дома с куполами - жилища византийского бога, в которого пожелала верить мать князя Святослава. Ее не стало. А бог остался. Так ли это? Об этом знали те, кто ходили в храмы, а их оказалось не так и много. Все это в Киеве. А во Вручии есть похожий трон, но нет домов бога. Кто будет строить дом всемогущему, когда весь лес его дом, как у древлянского Велеса. Или Перуну, которому покоряются ветра и молнии. Деревянное божество стоит под небесами, вот крыша, подобной ни один народ построить не сможет. И оно стоит, довольное своим могуществом и вниманием. Жертвы в виде колосьев, хлеба, молока и очень редко (если напугает) человека. Хоть Олег и правит на земле древлян, он как и отец поклоняется Перуну. Все его приближенные киевляне привезли с собой веру отцов. Кто пониже чином и спесью, верят в Велеса. Но в те времена веру еще никому не навязывали. Поклоняешься шкуре оленя на стене - поклоняйся. Твое жилище не сожгут за это, а тебя не повесят за вывернутые запястья. Вера начитается в верхах с силы оружия и суеверия. Молодому Олегу на данный момент только вступившему в свое совершеннолетие, не казалось это интересным. Он рос, любил охоту, сражения и как всякий мужчина, не обходил вниманием красивую горожанку. Когда Мал привел в очень большую горницу, варяга с сестрой, княжич закончил трапезу. Помещение было освещено свечами, стоявшими в плошках на столе, среди того, что осталось после еды. За длинным столом сидели люди, все воины. Взгляд Герд скользнул дальше, где, во главе стола, на стуле с высокой спинкой, сидел княжич. Она помнила его маленьким. Но дети быстро растут и мужают. Из-за того, что первая свеча находилась от Олега дальше, его лицо с порога было трудно рассмотреть. И она шагнула по ступенькам вниз.
   Воины за столом смотрели на нее, когда Герд проходила мимо. Получалось, что не ее привели к князю, а она вела за собой двух витязей и девушку, цепляющуюся за рукав одного. Но Мал все же опередил Герд, по дороге, чуть не налетев на стул с сидящим на нем Кавырзой. Раздался хохот. Воинам показалось смешным, что сотник спешит за девушкой, словно она опасный враг. Несмотря на ту одежду, что принес ей Волга в лесу и ее потрепанность, Герд не потеряла своей красы. Все у ней казалось в меру. Даже через такую грубую рубаху становилось понятно, что она не худая, а стройная. Каштановые волосы заплетённые в косу, обрамляли бледное лицо. Вот, что воины видели перед собой. А Мал побоялся, что Герд начнет разговаривать с князем слишком прямо.
   Но она остановилась у стола, где стояло кресло Олега и бросилась к ногам царственного мальчика со словами.
   -Светлейший князь, о милости прошу, к стопам твоим преподаю. Не прогони нас несчастных, обездоленных. Ищущих приюта и крова. Кровопийцы отняли у нас все и жизни бы отняли, но мы бежали из Киева, где творятся злодеяния в твои земли, чтобы просить тебя о справедливый, не прогонять нас. Нам некуда идти...
   -Встань, девушка, - прозвучал голос князя.
   Это был голос мужа, а не мальчика. Небольшая, но крепкая рука, подняла Герд с колен. И словно не смея, просительница посмотрела на того, к кому взывала.
   Он возмужал, но все же по летам оставался еще молод. Князь уступал по ширине плеч многим воинам, находившимся рядом. Лицо его еще носило отпечаток, тех лет, которые уже никогда не вернутся. Волосы Олега от природы слегка вились.
   -Кто ты? - спросил княжич в свою очередь разглядывая незнакомку.
   -О, князь, - простонала Герд, словно раненая в грудь, - светоч очей наших и надежд. Без крова я, без матери, без отца, только брат у меня...
   Аскольд стоя за ней подумал, что так говорить она научилась в далекой степи, в шатре Илдея.
   -Я говорил тебе о ней, - сказал Мал, - как и со мной, с ней и ее братом в Киеве плохо поступили. Думаю они будут полезны тебе, княже. Аскольд хороший воин.
   Олег посмотрел на варяга.
   -Свой меч отдам тебе на службу, - сказал Аскольд в груди которого образовалась холодная пустота от нехорошего предчувствия.
   -Такие воины мне нужны, - ответил князь, - а это, что за девушка? - указал он на Злату.
   -Его невеста, - ответил Мал.
   -Да, перестань ты, девушка, причитать, - обратился правитель земель древлянских к сидящей у его ног Герд.
   -Князь, князь... - молила она.
   -Я принимаю вас под свой кров, - ответил Олег, - твой брат останется с воинами и принесет мне клятву верности именем Перуна, а ты ступай в горницу.
   -Князь, - продолжала Герд, как в бреду, - ты не узнал меня?
   Олег насторожился.
   -Почему я должен узнать тебя?
   -Я твое спасенье. Я то, что суждено тебе.
   -Она юродиевая? - спросил княжич у Мала.
   Аскольд усмехнулся. Герд разошлась не на шутку. Самому Аскольду молодой князь понравился. Если бы не клятва Радимиру и Ярополку, он бы остался во Вручии и стал при Олеге, что Свенельд при Ярополке. И здесь Герд права.
   -Нет, княже, она провидица, - услышал Аскольд Мала.
   Теперь на лице Олега появилась смесь удивления, страха и любопытства. Как всегда в таких случаях.
   -Я Герд, - сказала вставая дочь варяга, - мой отец Хагель хускарл. Мать родилась в Искоростене и звалась Миланой. Я, как и ты, княже, родилась в Киеве. И не вернусь туда, пока достойный не будет править в том граде. Ибо предвижу, что придет время, когда все земли соберутся одной рукой. Так было при твоем отце Святославе. Но он потерял голову у реки. И теперь, печенег подобрал ее и глумится, выпивая словно из чаши, силу великого князя.
   Гнев и удивление прошло среди воинов.
   -Да, - обернулась к ним Герд, - я говорю правду. А ты, Вышеслав, должен помнить меня, - обратилась она к старому воину, занимавшему не последнее место у княжеского стола, - ты знал моего отца.
   -Знал, - глухо ответил бородатый воин, - и твои припадки помню. Маленькая была, когда варяг отвез тебя к старой ведьме...
   Герд остановила его жестом. Из недавней просительницы, она превратилась в госпожу, владеющею судьбами сидящих здесь.
   -Слышали, что сказал этот человек? Я Герд провидица, залечиваю раны, владею оружием. Научилась, чтобы не давать себя в обиду.
   "Твои слова, как яд, могут быть опасны " - подумал Аскольд, - " отрава власти и обещаний."
   -Я благодарю тебя, князь, за честь оказанную мне и брату, - с достоинством продолжила Герд, - и не останусь в долгу. С этого момента я твой "щит", который окажется тебе полезней, чем настоящий, из железа.
   В тишине ее слова раздавались громко и отчетливо. Сорок воинов сидело за столом и все слышали, что говорила эта красивая молодая ведьма. Кто-то, как Вышеслав, припомнил слухи киевские о Герд, ее нраве и даре.
   -Я принимаю твою клятву, Перун свидетель, - сказал князь, - теперь у меня есть провидица, а что же есть у Ярополка теперь?
   -Свенельд ему провидица, - сказала Герд и воины рассмеялись.
   -Если так пойдет дальше, весь Киев переберется в лес, - сказал Кавырза, - и останется Ярополк один.
   Воины еще пуще развеселились.
   -А, ну-ка, если приедет он сам...
   Смех прекратился.
   -Что, ты сказал? - обратился к нему Мал.
   -Я-то?
   -Ты-то.
   -Я... это... выпил малость, медовуха крепкая...
   -Хорошие люди сами уйдут из Киева, а такие как он, останутся, - указала Герд на Кавырзу, - и тогда город придет в упадок. Но появится правитель из леса и восстановит порядок. А Ярополк уйдет в дом с куполами и перестанет быть воином.
   -Не может быть, - зашумели воины, - он не принимал византийской веры!
   -Говорят она обещает вечную жизнь и всех благ, после смерти, - отвечала Герд, - кому этого не хочется. Ярополк может переменить веру.
   -Ты это видела? - спросил княжич с нетерпением, словно ему мерещился пустой позолоченный трон в Киеве.
   -Мои видения неясны, но точны. Особенно то, что должно сбыться, боги не охотно показывают. После наказывают потерей сил... Я устала, княже. Позволь уйти. У нас много времени, потом потолкуем о бо всем, и о троне, и о вере твоего брата.
   Лицо Олега немного сменило краски от волнения и нетерпения. Младший сын Святослава был не промах и тоже хотел властвовать над всеми. Герд же поняла, что попала в цель, теперь ей нечего опасаться.
   -Отдыхай, - согласился князь быстро, - и невесту брата забери, у нее усталый вид.
   Герд кивнула и подойдя к Злате, положила руку ей на плечо.
   -Пойдем, милая, не женское это дело, следить за клятвой мужчин. Перун с ними.
   Злата покорно последовала за будущей родственницей. Проходя мимо Кавырзы, Герд поймала на себе его злой взгляд. Первый враг во Вручии есть, найдутся и другие. Почему-то она решила, что не стоит опасаться этого невзрачного человека. А стоило. Маленькая мышь везде пролезет. С нарастающей тревогой Аскольд остался один, среди воинов Олега. Он не боялся, но у него появилось ощущение, что за ним наблюдают, как он будет давать одну клятву, нарушая другую.
   "В первый раз, что-ли" - с наигранной веселостью подумал варяг.
   Что же бывает, когда клятв дают слишком много? Это и предстояло узнать на себе Аскольду, ставшему хускарлом княжича Олега.
   Мал проводил Герд и Злату до своей горницы, где девушки остались ночевать на дубовой кровати. Сотник и ведьма почти не говорили друг с другом. Герд только сказала.
   -Все будет, как Перун решил. Верь мне.
   Легко ли было верить Малу такой сестрице, Один ведал. Хоть она и спасла его, Мал опасался Герд. И слыша, что она сказала в горнице князя, сотник перестал понимать, когда провидица говорила правду, а когда, то, что могло помочь ей добиться расположения княжича. У Мала оставался выбор не верить Герд. Но он очень хотел, чтобы Радимир оказался в его руках. И потому решил послушаться сестру, пойдя на то место, которое она укажет. Он знал о безнадежной любви Герд к витязю и понял, что произошло что-то серьезное, раз она жаждет смерти возлюбленного. В рассказ о том, будто Радимир идет за его головой с тремя воинами, Мал не поверил.
   Сотник вернулся в большую горницу, где уже праздновали и пили за здоровье и твердую руку нового воина князя. Аскольд пил и хвалил древлянскую медовуху, но не пьянел. Мал помнил эту особенность еще с Киева. Тогда он завидовал брату и просил Герд, по глупости своей, колдовством сделать его желудок бездонным для медовухи и хмеля. Аскольд заметив его возвращение, кивнул брату. Мал молча подошел к столу и налив себе крепкой, поднял чашу.
   -За твою сестру, благодаря которой князь получил такого великого воина.
   -Не такой я и великий, - горько сказал варяг пьяным голосом, - есть и посильнее меня.
   -Кто же? - тоненьким голосом спросил Кавырза.
   -Радимир из Киева.
   Воины зашумели. Олег нахмурился.
   -А если и его пригласить на службу к нашему князю, - то ли в шутку, то ли всерьёз сказал Кавырза.
   -Кто ему предложит, уж не ты ли, балабой? - Вышеслав опустил свой пустой бокал со стуком на стол и вытер усы и бороду рукавам рубахи, выглядывающей из под кольчуги.
   -Меня он не послушает, а вот нашего наемника, может. Они оба понимают киевское наречие, лучше любого древлянина...
   -Ах, ты крапивное отродье. Ладило б тебя на осину! - выругался Аскольд вставая со стула.
   Кавырза то же вскочил и может быть, направился бы в обратную сторону от витязя, если бы Мал не встал на пути рассерженного Аскольда.
   -Стой, человече, не стоит он того, - сказал брату сотник и уже громче князю, - позволь мне увезти его в дружинную избу, где он переночует и выспится. Ему надо привыкнуть к нашему напитку.
   -Отведи, - улыбнулся Олег.
   -Идем, - Мал положил Аскольду руку на плечо.
   -Куда?
   Мал не видел еще его таким.
   -Я покажу, где ты будешь теперь жить, - объяснил сотник.
   -А Злата?
   -Герд и твоя невеста давно спят.
   Мал хотел побыстрее увезти Аскольда, чтобы он не проболтался о Радимире князю.
   Они пошли к лестнице. А в горнице решили позабавится кулачными боями. Место для бойцов было и выбирали, кто, против кого, выйдет.
   Аскольд поднялся сам по лестнице и вышел в переход. Дверь за Малом закрыла шум и крики из горницы. Сотник взял из кольца в стене факел и пошел первым.
   -Зачем ты меня остановил? Я бы поставил на место этого Ка-выр-зу...
   -Он лучше работает языком, чем кулаками. А ты на кулаках хорош.
   -Не смейся, не то поколочу...
   -Вот-вот, - беззлобно рассмеялся Мал, - ты пьян. И так, что я не помню тебя таким, на своей памяти. Выносливость вину променял ее на ту красавицу с золотыми волосами?
   Аскольд резко остановился, чуть не споткнувшись о неровную доску.
   -Она досталась мне не честно, - сознался варяг.
   -Я так и знал, - Мал то же остановился, - Герд сочинила историю о вашем бегстве для моих людей. Не для меня. Что же правда?
   -Мы ехали в Киев, а не из Киева и думали, что Радимир погиб в деревне древлян...
   -Тише, говори, - остановил его Мал, но любопытство пересилило осторожность, - что его занесло в такую глушь?
   -Герд, - неохотно признался варяг.
   -Как, я сразу не догадался, - усмехнулся сотник, - она хотела встретиться с ним в какой-то деревне?
   -Она хотела убить его в лесу, но не получилось...
   -Живуч, - сквозь зубы сказал Мал.
   -И руками древлян не получилось. Теперь Радимир хочет нагнать нас, наказать и отнять Злату. Она внучка князя Мала из Искоростеня.
   -Герд боится, что вместо долгожданных объятий получит от Радимира удар кинжалом, - сказал соперник витязя.
   -Нам нужна твоя помощь, брат. Помоги и отомстишь за себя. Или дай нам уйти из Вручия, и твой враг уйдет за нами в Киев, и будет жить, как прежде.
   -Я сказал, что согласен, - сердито ответил сотник, - в лесу, так в лесу.
   Но тут он сново остановился.
   -Герд правду сказала? Он погибнет от моего меча?
   -Если ты не убьешь Радимира, лежать мне в сырой земле, в поле. Я не боюсь. Но я не готов ко встрече с Одином. Фрейя осенила меня своим крылом, дав мне Злату. Умирать, когда она рядом... нет... Я сам пойду навстречу Радимиру...
   -Тогда подожди до утра, о поклоняющийся Фрейе, - насмешливо сказал Мал, - и с лучами солнца Один вытеснит богиню из твоего сердца.
   Аскольд замотал головой.
   -Что-то стало темно.
   -На дворе ночь, - услужливо объяснил ему сотник, выходя на улицу.
   Факел осветил клетку и лошадей, когда Мал проходил мимо. Дружинная изба была подобна терему и стояла недалеко, насколько могут находится близко, строения разных размеров, пусть и небольшие. Княжий двор напоминал маленький городок в городе. Мал вставил факел в кольцо и поднялся на крыльцо избы.
   -Вот, твой новый дом, воин. Заходи, и пусть благословит тебя Перун.
   Свежий воздух и мысли о настоящем, взбодрили Аскольда. Моля в душе Одина, варяг вошел в избу, следом за братом.
   Никто из них не заметил тени, которая выскользнула из прохода. Кто-то хотел остаться незамеченным. И ему это удалось. Тень вернулась в темноту, из которой вышла и оказалась Кавырзой. Древлянин смотрел на дверь, закрывшуюся за сотником и варягом. Он был доволен и улыбался. Не надо было быть ясновидцем, чтобы догадаться, Кавырза что-то задумал. Не испив ни капли медовухи, он тихонько, вслед за братьями, вышел из горницы. И все же древлянин был опьянен - злостью. Как заправский выпивоха, этот человек получал удовольствие от своих злых поступков и страдал же, от них. Но люди так устроены и изменить себя у них и мысли не возникает.
   Князь с дружиной праздновали до глубокой ночи. Герд и Злата почивали на шкурах, добытых Малом. Вручий был тих и темен, только несколько факелов освещали княжеский двор. К первой зорьке послышались веселые голоса и воины показались во дворе. Начинался новый день. И начинался он с приготовления к охоте. Что еще делать тем, кто жили в лесу? Охотиться. Смед - конюх князя, вывел Олегу его быстрого коня. Приготовления оказались не долгими. Воины повскакивали в седла, Аскольд и Мал присоединились к охотникам. Герд смотрела из окна горницы, как они уезжают. И она поняла, что пришло время действовать.
  
  
  
   7 глава.
  
  
  
   Какое дикое ущелье!
   Ко мне навстречу ключ бежит -
   Он в дол спешит на новоселье...
   Я лезу вверх, где ель стоит.
  
  
   Вот взобрался я на вершину,
   Сижу здесь, радостен и тих...
   Ты к людям, ключ, спешишь в долину -
   Попробуй каково у них!
  
  
   Ф. Тютчев.
  
  
   Поспешая к двери, молодая ведьма почувствовала, что кто-то вцепился в нее с не дюжей хваткой. Это Злата не пускала Герд.
   -Не оставляй меня одну в этом тереме, - просила девушка, - я боюсь!
   -Никто не посмеет тронуть невесту хускарла князя. А если попробует, то ляжет в сырую землю, - "утешила" Герд страдалицу, - не удерживай меня, я спешу!
   -Опять твои видения?
   -Да. Если хочешь, отдам тебе свой нож, - Герд вынула древлянский нож, - а если сможешь, придвинь сундук к двери...
   -Ты смеешься, - от страха Злата перешла к гневу, - вы с братом привезли меня сюда, вам и отвечать за дочь старейшины!
   Впервые Герд подумала, что зря она затеяла похищение этой золотоволосой, глупой, деревенской девки. Богатая невеста с вздорным характером становилась обузой.
   Дочь варяга высвободила рукав своего платья из пальцев Златы, но не успела и слово сказать, как дверь открылась и порог переступил Сругова. Она помнила тех, кто верил ей и слушался. Древлянин посмотрел на девушек и нож в руках Герд.
   -Что резать собрались?
   -Хлеб, - быстро ответила провидица.
   -А ведь и правда, вы голодны, я и забыл, - с раскаянием произнес Сругова.
   -Зачем ты пришел? - спросила Злата.
   -Так, проведать... вашие уехали...
   -Почему ты остался? За что тебя не взяли на охоту?
   -Да, ни за что, - Сругова почесал в затылке, - я не охотник. А этой весной медведь на меня напал, до сих пор бок не зажил. Велес наказал за убитого.
   -Ты справился с медведем в одиночку? - с уважением посмотрела на него Герд, - такие воины мне нужны.
   -Да какой я воин, - махнул рукой герой, - из простых. К князю попал потому, что моя жена из рода воеводы Вышеслава. Так, усмарий я. И отец мой был усмарий. Вот привезут воины что нибудь с охоты, тогда и у меня дело будет.
   Злата смотрела на него словно она с рождения привыкла к кругу бояр да дворян. В том, что он усмарий, девушка ничего зазорного не видела. Сругова показался ей неказистым и смешным, со своими рыжими волосами и конопатым лицом. Златогор рассказывал ей, что князья держат у себя смешных людей, чтобы те потешали их плясками и прибаутками. Вот какую роль ему отвела Злата. Герд же уже придумала, как использовать этого "смешного" человека. Она спрятала нож.
   -Хорошо, что ты пришел. Есть я не хочу. Приведи к крыльцу мою лошадь и принеси штаны и кожанную рубаху. Я еду на охоту, а ты пригляди за Златой. Она боится остаться одна.
   Услышав это, Сругова и Злата посмотрели на нее так, словно она изрекла что-то непонятное после своих видений.
   -Ты слышал, что я говорила князю, - недовольно сказала Герд, - теперь я его щит. Если на охоте с ним что ни будь случится, я обвиню тебя.
   -Сейчас иду. Погоди немного. У меня есть штаны и рубашка младшего брата. Он был гриднем. Ему теперь они малы, а тебе в пору будут...
   -Так чего ты ждешь?
   Чтобы еще раз не прогневать провидицу Сругова поспешил убраться из горницы за одеждой.
   -Они делают, что ты скажешь, - Злата опустилась на шкуры, - у тебя власть над ним. Научи меня, как стать такой.
   -Над кем я властвую? - с усмешкой спросила Герд.
   -Над воинами, над Аскольдом...
   -Не спеши, придет твой черед. Вот станешь хозяйкой в тереме моего брата, власть обретешь. Хочешь стать ведьмой? Выйдешь замуж, станешь.
   -А кто тебя сделал такой?
   Не ожидая такого вопроса и не зная, как на него ответить Герд промолчала. Она и сама толком не помнила, кто. Все спуталось похуже, чем в самой густой чаще, из которой уже не выбраться.
  
  
  
   *** *** ***
  
  
   Оленей гнали на князя и его охотников. Испуганные животные мчались через кусты, ломая сухие и тонкие ветки. Выпрыгивая, эти серны леса разбегались в разные стороны, как стая зайцев. Охотники бросились за ними стреляя из луков.
   Мал погнался за одним красавцем. Но случилось то, чего он ни как ни ожидал. Лошадь сотника оступилась и упала. На счастье всадника, бедное животное не придавило хозяина. Сотник высвободил ноги из стремян и встав огляделся. Его лошадь угодила передними ногами в земляную ловушку древлян и сломала ноги.
   -О, Перун всемогущий, за что караешь! - в сердцах воскликнул воин.
   Ответом ему было ржание бедного четвероного друга. Мал достал нож и склонившись над лошадью, поглаживая ее по шелковистой гриве, вонзил острие, чуть ли не по самую рукоятку в шею. Животное взбрыкнуло копытами и через некоторое время замерло. Сотник достал нож и очистил от крови. Он еще раз огляделся и пошел пешком, тихо ступая. Охота еще не закончилась. Если воина выбьют из седла, он будет драться на мечах. Если охотник останется без лошади, он продолжит охоту пешим. На земле из лука стрелять удобнее, чем из седла. Мал заметил оленя спрятавшегося в кустах и поднял лук. Он выстрелил и тут же услышал свист летящей стрелы. Вторая вонзилась недалеко от маловой и олень упал.
   Вслед за этим из-за дерева вышел молодой воин и кинулся к добыче.
   -Я первый попал в него, - громко сказал Мал наглецу, не опуская лука.
   -Я знаю, - глухо ответил юноша.
   -Тогда отойди от оленя.
   -Нет.
   -Вор! - воскликнул Мал, - я лишился своей лошади, но оленя не отдам! Он моя добыча!
   -А мне нужна моя. На зверя и ловец бежит. Я приехала за тобой.
   От удивления Мал опустил лук, а воин обернулся к нему лицом.
   -Герд, - только и сказал сотник.
   Перед ним стояла сестра, одетая в кожанные доспехи и шлем. Стройная фигура потеряла свои округлости и стала худой. Длинные волосы были собраны в хвост на затылке. Если бы ни это, Герд сошла бы за молодого гридня - княжеского меченосца. Герд повесила лук на плечо, не проявляя больше интереса к оленю.
   -Что ты здесь делаешь? - недовольно спросил Мал, то же убирая свой лук, - охотишься?
   -Да. Я привезу тебя к дичи, если ты не забыл.
   -Такое не забывают. Но моя лошадь сломала ногу с лисьей норе.
   -Поедем на моей, - Герд шагнула всторону, - чего же ты стоишь...
   -Олень.
   -Оставь его.
   -Кто нибудь найдет....
   -Тогда выбирай, отмщение врагу или убитый олень! - сердито воскликнула Герд, - Что же, мне самой придется расправиться с Радимиром, а ты сними с оленя шкуру с рогами и одень!..
   Мал шагнул к ней с намерением применить силу. Дочь варяга отскочила в сторону, снимая на всякий случай лук... Вид у сотника был свирепый.
   -Пока ты тратишь время, - попыталась воззвать к нему Герд, - Радимир уйдет.
   -Он далеко, мне не найти его. Пустое.
   -Я говорю, а ты слушай и пустое заполнится. Твой враг отклонился от пути в Киев, намеренно... Едем на моей лошади, не медли, - она уже просила.
   И Мал пошел. Герд отвязала лошадь, сотник вскочил в седло. Сзади села сама воительница в доспехах гридня и сказала куда ехать.
   Всадники переехали сенокосные места и перелесок. В кустах промелькнул олень, которому удалось скрыться от охотника. На его счастье, люди не обратили на него внимание. Только эти всадники удалились, как появился еще один. Он тихонько ехал за первыми. Не выдержав такой многолюдности, олень выбежал из своего укрытия и кинулся в другую сторону. Заслышав стук копыт и треск веток, Герд с силой вцепилась в плечо Мала.
   -Что? - тот резко натянул поводья.
   -За нами кто-то едет.
   -Это олень бежит.
   -Его кто-то вспугнул.
   -Ну и что. Охотник выследил оленя. Может это Аскольд. Нам нечего бояться. Мы сами охотники.
   Герд казалось успокоилась.
   Они еще проехали и наконец ведьма сказала "Здесь". Мал огляделся.
   -Когда он приедет? - спросил сотник слезая с коня.
   -Может скоро, а может и нет...
   -Может сегодня, а может завтра, - передразнил ее Мал, - если ты все наврала, то я, клянусь Перуном, оттаскаю тебя за косу, пока ты ее всю не отрезала.
   -Я правду говорю. Сегодня он проедет здесь. Спрячемся и подождем, - как обиженный ребенок ответила Герд, - только появится, стреляй из лука.
   -Может я хочу сразиться с ним.
   -Помнишь, что случилось, когда Радимир погнался за тобой, чтобы отбить дочь сотника?
   -Скорее меня испепелит молния Перуна, чем сново одолеет любимец Свенельда! С тех пор ушло много времени, я стал первым воином во Вручии, и никто не устоит против меня!
   На это, острая на язык Герд, промолчала. Она опять прислушалась. Ей показалось всхрапнула где-то поблизости лошадь. Теперь и Мал огляделся.
   -Там! - сказал он и с быстротой молнии бросился куда указывал.
   -Стреляй! - почти взвизгнула Герд.
   -Не надо!
   Из-за деревьев вышел Кавырза.
   -Не трать на меня своих стрел, доблестный сотник.
   -Что ты здесь делаешь? - остановился Мал, глядя в испуганное лицо воина.
   -Охочусь.
   -С такой рожей это дело. Неизвестно, кто кого больше напугал, олень тебя или ты оленя, - насмешливо сказал сотник, - сидел бы ты лучше дома.
   -Я выгонял с другими оленей из леса, - пояснил успокоившийся Кавырза.
   -А мне показалось ты ехал на лошади, - сказала Герд припомнив, что с первой встречи этот древлянин не поверил ее видениям.
   -Да. Потом я присоединился к охоте, - с запинкой ответил охотник.
   -Я советую тебе сменить дичь.
   -Как это? - испуганно спросил Кавырза, с видом пойманного на обмане.
   -С оленем ты не справишься, да и царская это добыча, - ответил Мал, - Вот лиса сделала нору неподалеку... такая добыча тебе больше подойдет.
   Кавырза посмотрел на сотника так, словно с благодарностью принял совет. И Герд поняла, что между этими двоими не все так гладко. У первого явно был зуб на второго. И этот зуб разболелся во время охоты или еще раньше, когда Кавырза что-то узнал...
   -Я приму твой совет, - сказал древлянин с легким поклоном и поспешил удалиться.
   -Ты послал его отомстить за свою лошадь, - со смешком сказала Герд, когда Кавырза скрылся за кустами, - он найдет там ее труп.
   -С охотником всякое может случится, - с досадой ответил сотник, словно оправдываясь за безлошадность.
   -О, да, этот пройдоха, я не спрашиваю, что он сделал тебе или ты ему, ибо заметила вашу неприязнь друг к другу, может лошади приставить рога и выдать ее за оленя, - со смехом продолжила ведьма.
   Мал заметил ее веселость, но ему она не понравилась.
   -Довольно, сестра, приготовимся и будем ждать. С какой стороны они пройдут?
   -Откуда ветер дует... О, могучая Вёльва, что держишь мою душу в когтях, я не богиня, но смилуйся, напророчь мне миг победы! - зашептала Герд, а потом обратилась к рядом стоящему человеку, - заберемся на деревья и будем стрелять оттуда.
   -Месть сладка, когда жертва мучается, - сказал Мал нехорошо улыбаясь.
   -Ты не печенег, - вздрогнула Герд, сразу вспомнив плен.
   -Я и не древлянин, чтобы с деревьев стрелять. Я из Киева родом. Может прикажешь заманить Радимира в чащу, как лешаку, - недовольно сказал сотник князя Олега.
   -Может и придется, если промахнешься с дерева. Да, пойми ты, витязь опасен для нас. Я видела. В нем сила немеренная, - пыталась втолковать Герд Малу.
   -Ха! Я не боюсь его! Только в небылицах такая сила рассказана. Все богатыри отходили по земле давным-давно.
   -Трое его спутников то же биться будут, - тише сказала Герд, - их я возьму на себя, а Радимира убей ты. Если хочешь, можешь вогнать врага в землю или проволочь за волосы по лесу. Но Перуном тебя заклинаю, не бери его во Вручий...
   -Почему? Он мой враг, служит Ярополку. Здесь хлебом и солью его встречать не станут.
   -Нет, - затрясла головой Герд, - Олег благоволит ему...
   -Так, он же не видел Радимира, - удивился Мал.
   -Увидит, если во Вручий приведешь, и скоро сам в опалу попадешь. Я видела Радимира в дружине Олега, на твоем месте...
   -Тогда в одном тереме нам тесно будет... но правда ли это?
   -Не веришь, - усмехнулась Герд, - а помнишь, что я говорила про походы князя Святослава? А про девицу одну, к которой ты желал свататься в своем ослеплении? А когда Радимир посрамил тебя в стрельбе из лука...
   -Хватит! - рявкнул сотник, как рассерженный пес, которому сначало дали кусок мяса, а потом стали отбирать прямо из-под носа, - ты была мне охранительницей, больше, чем Аскольду.
   -Аскольд был обласкан воеводой и имел все, чего у тебя не оказалось, - прямо ответила ведьма, - а ты пытался отнять сам. В этом мы с тобой похожи. И редко получаем, что хотим. Теперь давай сделаем так, чтобы все получилось, как хотим и чего наконец заслужили, за годы ожидания и лишений.
   -Вот это девка! И чего Радимиру надо, - с такими словами Мал пошел прятать лошадь, чтобы шедший на свою погибель киевский витязь ничего не заметил. Что творилось в душе Герд в этот момент, могла разобрать только одна Вёльва. Но та не опускалась до людей. Сам Один навещал ее на Слейпнире, спускаясь к краю света. Герд не могла не знать этого. Вера отца приобрела неожиданные отклонения от изначальной версии в земле диких славян. Смешалась, и то, что было далеким, приблизилось. Вёльва растеряла ужасный облик на половину, но не силу и власть пророчеств. Герд считала себя чем-то похожей на эту мать богов. Вёльва предсказывала Одину. Герд видела смерть Святослава и что-то в будущим княжича Олега, что изменит большую страну.
   Мал вернулся к сестре пожалев, что они не взяли с собой Аскольда, но на это Герд сказала:
   -К лучшему, что его нет. Он не станет стрелять, а будет сражаться и погибнет.
   -А тебе он еще нужен, - усмехнулся сотник и полез на дерево.
   Пока они устраивались, как филин и сова на ветках, Кавырза ехал не на лис охотится. У него были свои задумки и воспоминания о том, как он был порот сотником за воровство. Как водится, древлянин не признавал за собой вину, а обиду помнил. Опозорил его Мал перед всеми родичами. Киевский выскочка, чужак, тать гонимая!
   Сам Мал давно забыл ту историю, и в расчет, что Кавырза может помнить обиду не брал. Покуда древлянин был тише воды, ниже травы. Но появилась Герд - ведьма. А Кавырза больше боялся прошлого, чем будущего. Потому, как темное оно было. Ну, если ведьма узнает и другим расскажет. Не видать Кавырзе тогда милостей князя. Из простого воина он хотел выбраться в воеводы. Бывает и так, что кто изо всех сил старается достичь чего-то, тому не достается. А кто не думал, тому сваливается, как снег на голову, сия милость незаслуженная.
   На охоте Аскольд забыл обо всем. Все тревоги ушли куда-то. Сестру с ее видениями и предупреждениями забыл. Застрелил он оленя и Герд не встретилась ему на пути, как Малу. Не сидел варяг на дереве и не считал себя одураченным. А Мал уже стал подумывать бросить это дело. Герд устроилась на другом дереве, затерявшись в листве с луком в руках. Охотники уже должны были возвращаться с охоты, а Радимир все не появлялся. Сотник с высоты видел прогалину между деревьями, заросшую тропу справа и маялся, что пошел на поводу у сестрицы. Безумная она. А как же ей не быть безумной, если она видела такое, что обычному человеку только предстоит пережить. Жалеть не жалел и зарока не верить не давал.
   Пересохло во рту после вчерашнего пира. Почувствовав на своем лице прикосновение чего-то легкого, Мал поднял руку и отогнал паука спустившегося на паутине к нему на голову. Стряхнув паутину сотник в который раз огляделся и тут напрягся. Из-за деревьев на прогалину выходили люди. Руки сами подняли лук. А когда в человеке в плаще он узнал Радимира, натянул тетиву.
   -Пришел твой последний час, сын Ратибора, - прошептал Мал и пустил стрелу.
   Стрела попала в цель, но Радимир не упал. Витязь мгновенно определив откуда опасность, отступил за дерево прикрываясь деревянным щитом. У троих его спутников щитов не оказалось. Один древлянин уже лежал пронзенный стрелами.
   -Кто бы ты не был, выходи! - призывал Радимир невидимого врага, - если тебе нужна моя голова, слезай с дерева, померяемся силой!
   Достать Радимира за щитом не было возможности. Но Мал знал, что не промахнулся, а значит с раненым справится легче.
   -Ты предлагаешь поединок, чужак? - крикнул он с дерева.
   -Да! - ответил Радимир.
   -Пусть твои люди не вмешиваются, - продолжил оговаривать условия сотник.
   -И твои то же, - сказал Радимир.
   -Хорошо, - согласился Мал, - на чём биться будем?
   -На кулаках.
   Не брать пленника во Вручий. Любой ценой, оставить в лесу волкам на растерзание.
   -Боишься крови? - хохотнул Мал, - закон вожаков всегда один: кто кого.
   -Я не хочу проливать много крови тех, к чьему роду принадлежал мой отец. Вы убили одного из моих людей, тогда я убью тебя. Человека за человека. И пойду дальше своей дорогой.
   -Я сделаю так, что тебе идти никуда не придется. И глаза твои больше не увидят разлюбезный Киев и дочь сотника...
   -Ты знаешь меня? - удивился киевский витязь.
   -Знаю. И ты знай, я твоя - погибель!
   Радимир ничего не ответил на это. Но не из-за страха, а призадумавшись, что за недруг мог остановить его на пути. За листвой было не видать, но вот человек стал слезать с дерева. Мелькнули руки, ноги и древлянин спрыгнул вниз. Он выпрямился и встал перед Радимиром.
   -Ты! - узнал витязь своего давнего соперника, опуская щит.
   -Я. Как видишь живой. Медведь не тронул меня.
   -Медведь падалью не питается, - с презрением сказал Радимир отбрасывая щит и закатывая рукава рубашки, - что стоишь, как девица на выданье, али забыл, как дерутся на кулаках?
   Мал зло усмехнулся и взял с плеча лук. Он видел обломанную стелу в ноге противника. Но ни боли, ни отчаяния не выказал раненый при виде такого вероломства. Наоборот своими словами он старался довести Мала до той степени злости, когда бы он потерял власть над самим собой.
   -Ну, что же ты, стреляй, сын бобра! - сказал насмешливо Радимир надвигаясь на него, - если попадешь с такого расстояния...
   Сотник натянул тетиву и пустил стрелу, ослепленный особой, уязвленный злостью. Радимир отклонился в сторону и стрела вонзилась в землю. Не давая опомнится врагу, витязь кинулся на него. Но Мал поднял лук за один конец, как палку и размахнулся. Раздался треск. Лук ударился о ближайшее дерево, у которого секунду назад стоял Радимир. Оружие древлян не пострадало, но зато руки сотника почувствовали силу удара и затряслись. В следующий момент лук оказался на земле, там же, где оказался и сам Мал, сбитый с ног противником. Не расчитав силы витязь упал на колено, пронзенное болью и оперся ладонями о мох. Тогда, неторопясь, Мал достал нож из-за голенища сапога и поднялся на ноги.
   -Я мщу не только за себя, - сказал сотник поднимая нож, - чтобы ты знал в свои последнии минуты, та, что больше жизни любила тебя, желает теперь твоей смерти...
   Радимир оттолкнулся от земли и с силой встал. Первой его мыслью была Горислава, но потом...
   -Герд, - понял он.
   -Да. Принимай же ее новую любовь! - и Мал замахнулся.
   Радимир перехватил руку с ножом и сжал неожиданно сильно, для потерявшего силы. Сотнику показалось, что его вгоняют в землю. Неужто киевлянин притворялся будто силы покинули его? Он глянул на колено Радимира, где по прежнему виднелся обломок стрелы.
   -Стойте! - раздался повелительный крик с шумом подъезжающих всадников.
   Хватка Радимира ослабла. Оба противника посмотрели в ту сторону, откуда прервали их поединок. На открытую поляну выехали несколько всадников и среди них Мал увидел князя Олега и Кавырзу.
   -Убирайтесь прочь! - крикнул им Радимир, - Он мой! Я убью его сам!
   -Остановись безумный! С кем ты разговариваешь, князь перед тобой, чужеземец! - грозно набросился на него воевода Вышеслав. выезжая вперед с намерением проучить наглеца, - княжич Олег из рода Рюрика.
   Радимир выпустил руку Мала, не боясь удара в спину. Его взгляд прошелся по всадникам.
   Олег натянул поводья и подъехал к своему воеводе.
   -За то, что сделал сотник, ему отвечать передо мной, - сказал княжич, - я буду его судить, а не ты.
   -За что меня судить? - то ли с наигранным, то ли с искренным удивлением спросил Мал.
   -Сам знаешь, - строго сказал Вышеслав.
   -Не ведаю. Сделай милось, объясни, за что? Неужто за то, что хочу покарать врага? Каждый воин в праве это сделать.
   -Не указывай нам на наши законы. Ты скрыл от своего князя, что провидица и молодой воин пришедшие недавно, твои сестра и брат. И что они приехали из Киева со своими задумками. Что же они задумали?
   -Ты сам слышал, что эти обездоленные приехали искать здесь справедливости...
   -... чтобы вернуться в Киев с тем, что они здесь найдут. Ты обещал им помочь. В чем помочь? Говори! - Вышеслав готов был приподнять Мала за шкирку сидя в седле.
   -Княже, дозволь слово молвить, - нарушил свое молчание Радимир с поклоном подступая к лошади князя.
   -Говори, - кивнул Олег.
   -Когда-то я знал этого человека, - указал он на Мала, - за одним столом на пирах сидели, у одного воеводы служили. Потом он все променял на девицу и ее приданое, ему не принадлежавшее. Мне странно, что такой человек у тебя в сотниках. Предавший раз не остановится. Правда то, что мы враги, истинная правда. А остальное обо мне ты узнаешь, когда возьмешь к себе на службу.
   -Эк, еще один рвется, - послышался недовольный голос Кавырзы.
   Мал посмотрел на него и тот замолк поняв, что разгадан.
   -Я древлянин, - повысил голос Радимир, - мой отец Ратибор ходил в походы с князем Святославом. Тогда князь еще набирал воинов по лесам, перед походом на хазар. Разве княжич не помнит меня по Киеву? Я Радимир, сын витязя Ратибора, своими заслугами заслужившего свое звание!
   -Радимир? Один из сильнейших воинов Свенельда? - немного испуганно сказал молодой княжич, - что ты делаешь на моих землях?
   -Пошел за несчастьем, да счастье нашел. Моя невеста из местных будет. Она поставила меня на ноги, вылечив. Я ищу двоих. Девушку, что будущее видит и ее брата, моего побратима, нарушевшего клятву на крови.
   Князь с воеводой переглянулись. Мал сжал в руке ручку ножа, поборов желание оглядеться на дерево, где по прежнему среди листвы была Герд и стоя на ветке смотрела и слышала то, что происходило внизу перед ней.
   -Что скажешь, сотник? - обратился к нему князь.
   -Неужто ты поверишь словам чужеземца, а не мне, верой и правдой прослужившему тебе несколько лет?
   -И тебе, я так же поверил когда-то. Вот теперь и он просится на службу, как ты тогда.
   -Если согласишься, приведешь в дом змею...
   -Ах, ты гадовье подколодное, крапивное отродье...- набросился на Мала Радимир вынимая свой нож, - пришло время остановить твое враньё!
   Но сотник держал на готове нож и полоснул не успевшего увернуться Радимира по рубашке. Теперь они опять встали друг против друга, готовые сцепится, как собаки, показывая клыки.
   -Остановитесь! - приказал княжич Олег.
   Мал сделал выпад, взмахнув ножом. Радимир отшатнулся в сторону и враги закружились на мху, выбирая момент.
   -Сотник, ты слышал приказ князя! - гаркнул воевода, - опусти нож и отойди в сторону. Теперь князь решит судьбу этого воина.
   -Чтобы он занял мое место? Ну нет! Герд права была!.. - неистово воскликнул Мал и бросился на врага.
   Радимир полоснул его по ребрам. Сотник встал, невольно прижав руку к порезу.
   -Разнять их, - приказал княжич.
   Двое воинов спешились и подошли к дерущимся.
   -Приказ князя. Нож, сотник, иначе сядешь в холодную, - сказал один воин Малу.
   Тот сверкнул злым взглядом на говорившего, но нож отдал.
   -Теперь ты, чужеземец, - обратился второй воин к Радимиру с протянутой рукой.
   Но витязь вернул нож в ножны и снимая их подошел к княжичу, опустившись перед его стременами на колено.
   -Отдаю тебе свою силу и верность на службу. Прими, княже, меня своим воином.
   -Твой побратим тоже дал мне клятву, - сказал Олег слегка нагнувшись в седле к Радимиру, - видно вам не впервой клятвами бросаться, как снежками зимой. Снег тает, а клятва остается и Перун накажет за отступничество.
   -Перун свидетель, - поднял свой ясный взгляд Радимир на князя, - я никогда не нарушал данного слова, а клятв таких, чтобы нарушить, не давал.
   Может напомнил молодому князю этот взгляд голубых глаз, взгляд отцовский. Того взгляда, которого в свое время страшились те, кто встречали Святослава за делом. А может поверил Олег на слово витязю, о котором шла правдивая молва честного человека и слава сильного воина. Не плохо бы залучить такого человека в дружину. Сам просился. Но кому верить? Провидица оказалась самой большой лгуньей. Её брат предатель. А Мал смотрел волком, готовым вцепится, стоило только отвернуться.
   -Твоя слава бежит впереди тебя, - сказал Олег принимая нож из рук Радимира, - о ней не слышали разве что в деревеньке, где прячутся те, кто не хочет служить своему князю.
   Радимир усмехнулся, припоминая пресловутую деревню из которой ушел искать Аскольда и Герд.
   -Вот вам моё слово, - выпрямился в седле княжич, - Во Вручии я решу, кто, чего заслуживает. Ты сотник, на этот раз расскажешь мне все, и про брата и про сестру. А они пока будут под присмотром... а где Аскольда, почему не с нами?
   -Охотится сердешный. Видно давно оленя не видел, увлекся, - подал голос Кавырза, - пусть потешится перед заключением.
   Олег брезгливо поморщился, словно учуял что-то нехорошее.
   -Помолчи, длинный язык, не ровен час, кто нибудь отрежет, - сказал Вышеслав с презрением, - сам то небось вместо того, чтобы стрелять в оленя, за людьми следишь, выслушиваешь, подглядываешь.
   -Что ты, воевода. Я выгонщик. Оленей бить дело десятников, сотников, да воевод. Только бы лучше нам, в этот раз, с сотником Малом поменяться местами и лошадь бы его осталась живой...
   -Ах, ты собака! - рассердился Мал и бросился к Кавырзе.
   Но воевода преградил ему путь своим конем.
   -Спокойно человече. Горяч ты сегодня, а на охоте не был. На людей кидаешься. Озверел малость. Смотри, как бы тебя веревками не связали, вместо зверя.
   Воины засмеялись. И в это время на прогалину выскочил большой вепрь, потревоженный сегодняшней охотой и шумом. Матерый зверь бросился на ближе стоящую лошадь. К несчастью это оказалась княжеская лошадь. Никто из воинов не успел ничего сделать, как всадник оказался на земле и только брюхо лошади и ее копыта отделяли княжича от клыков вепря. Маленькие налитые кровью глазки зверя уставились на Олега, пытавшегося высвободить ноги из стремян. Но тут подоспела помощь. Ближе всех оказался Радимир. Он подобрал, выроненное молодым князем во время падения, охотничье копьё и бросившись вперед, вонзил его в вепря, до самой перекладины за наконечником. Зверь повалился у ног сбитой им лошади. Олегу удалось встать и теперь он посмотрел на Радимира с благодарностью.
   -Ты спас мне жизнь, - сказал князь.
   Воины обступили их. Вышеслав спешился и подойдя к вепрю выдернул из его туши княжеское копьё. Воевода подал копьё князю.
   -Теперь рунка принадлежит ему, - сказал Олег, указывая на Радимира, - он заслужил.
   -Благодарю тебя, княже, на моем месте любой воин защитил бы своего князя, не жалея жизни своей, - ответил на это Радимир принимая рунку или охотничье копье, что было одно и то же.
   -Не любой, - усмехнулся горько молодой князь, - только по настоящему свой. Много всяких, нанимаются на службу, но не каждый исправно служит. Ты, я вижу, другой. Будешь служить у меня.
   При этих словах Малу словно скулы свело от кислого молока. Он еще не в опале, но его оттеснили от княжеского стула, за высокой спинкой. Дальше будет еще больше, если бездействовать. Но словами делу не поможешь.
   -Кавырза! Где Кавырза? - выкрикнул воевода.
   -Тут я, моя лошадь вепря испугалась.
   -Знаю я тебя, говори... слезай, князь поедет, а ты с сотником пешком пойдешь.
   -Что мне с ним, - испугался древлянин слезая с седла, словно руки Мала стаскивали его, - один пойду, а если надо князю, Аскольда разыщу и потороплю с охотничьими трофеями.
   -Разреши, князь, мне это сделать, - заговорил Мал.
   -Нет, ты пойдешь по левую сторону от моего седла, а он по правую, - кивнул на Радимира князь, устраиваясь в седле лошади и беря поводья в свои руки, - загонщик подберут сегодняшнюю дичь. Поехали!
   Князь щелкнул поводьями и тронулся с места. Так два недруга пошли с княжичем, не имея возможности буравить друг друга ненавистными взглядами. Радимир держал рунку, Мал у которого забрали нож, а колчан остался без стрел, нес лук на плече, и другой нож за сапогом. Князь с двумя воинами ехал первым, за ними воевода и остальные охотник, потом еще кто-то присоединился. Кавырза еще раньше ушел с поляны на счастье Герд, все видевшей и слышавшей. Но не дано человеку все знать, иначе он равнялся бы с богами, и людей тогда становилось бы меньше, а богов больше. И жизнь на земле остановилась тогда в вечности. Сильные мира сего существовали бы в счастье и никто не совершал необдуманных поступков и не рисковал ни чем. Скучна такая жизнь, пресна как вода, А человек полюбил вино и рисковал жизнью ежедневно. На свое счастье он не знал другой жизни. Если бы у Герд появилась такая возможность, она бы не воспользовалась ею. Как ни плоха была дочь варяга и древлянки, ей выпало счастье любить. Любить саму человеческую жизнь с ее опасностями, любить землю и воду. Наслаждаться их ароматами и рисковать, с высоко поднятой головой и имея на все, свое мнение. Такая женщина не всем мужчинам нравилась. Еще и поэтому ее называли ведьмой. Красавица Герд сама отринула уют домашнего очага. Может поэтому Радимир не смотрел на нее, как на возможную невесту. Она была еще одним побратимом для него. Об этом Герд не могла подумать, а теперь не дереве она хотела одного, убраться подальше от Вручия, куда шел Радимир. Она не выстрелила в него из лука и в это вмешались видения. Ведь не все рассказала Герд Аскольду и Малу. Не забыв горечи прошедшей любви, она решила оставить жизнь Радимиру, потому, что хотела, чтобы витязь испытал боль от потери Гориславы. В своих видениях Герд видела, кто в деревне мог погубить его любимую...
   Повесив лук на плечо Герд стала спускаться с дерева, нащупывая ногой опору и думая, как бы найти брата раньше, чем Кавырза, и отправится в Киев, где можно рассказать, что Радимир стал воином князя Олега. Эта история не понравится воеводе. Да и никому из дружины Ярополка, а про князя и говорить нечего. Вот так бывает. На одной земле каждый город себе государство. Брат на брата идет, князь смотрит на князя, как на узурпатора. А простые люди берут с сильных мира сего во всем пример. Пока же, Ярополк и Олег жили в мире, с недоверием посматривая на земли друг друга. С недоверием, а не со злобой, пока...
   Герд спустилась вниз, с последней ветки прыгнув на землю. А когда выпрямилась, то заметила, что к ней бросились два человека Видно они увидели, как она спускается. И подождав ее, один схватил и вырвал лук. А другой быстро опутал веревками руки Герд.
   -Попалась, ведьма.
   Дочь варяга успокоилась немного и ее бьющееся от неожиданности сердце. Она спокойно посмотрела в глаза древлянину, улыбаясь. Тот суеверно попятился.
   -Что пятишься, не медведь чай, перед тобой. Нож давай, - сказал другой воин, отобравший у Герд лук.
   Ведьма поняла, что ее хотят убить тут, не отходя от дерева, где она рыла могилу Радимиру.
   -Тогда убей сам, - сказал древлянин своему спутнику, отдавая нож с ручкой из клыка вепря.
   -Боишься, - презрительно сплюнул его товарищ, - а она не робела, когда целилась в тебя из лука и когда пустила стрелу с дерева в Подвизда, вон там лежит. Иди спроси его, страшно ли ему лежать на сырой земле с червями...
   -Это ты зря, Савата, - суеверие прошло, как вода впиталась в землю, - давай покончим с ведьмой и вернемся в деревню.
   Древлянин замахнулся ножом. Герд упала на колени, поднимая вверх связанные руки.
   -Остановись, воин! Убьешь меня, Златы вам не найти!
   Рука с ножом остановилась.
   -Златогор послал вас с Радимиром, - быстро заговорила Герд, - чтобы вы вернули девчонку. Но Радимир оставил вас, а самим вам во Вручии Злату не найти. Ее держат в княжеской горнице. Дочь старейшины приглянулась князю, так бывает...
   -Так бывает, - с горечью сказал Савата, - а бывает, что язык до Киева доведет. Ты лжешь!
   -Клянусь Велесом, что говорю правду. Бедная девочка вспоминала тебя : "когда он придет за мной..." говорила она...
   Герд пользовалась всем, что помогало ей спастись. Она знала о любви Саваты.
   -А как же Торуса? - пробормотал молодец.
   -Он ушел в темноту, ты остался. Злата горевала, но как ночь сменяет день, так новая радость вытесняет из молодого сердца печаль.
   -Она любит меня? - с ожиданием спросил Савата, забыв о бо всем.
   -Да. Я умею читать в сердцах. Злата еще не сказала своего слова, но она любит... Торуса был другом, за спиной которого удобно прятаться от опасности. Тем, кто приносит лесные орехи и делает игрушку из дерева. Но не тем, кого ждут у порога, не смыкая глаз, глядя на дорогу. Не тем, с кем можно прожить до седин, - вещала Герд слепому влюбленному, деревенскому жителю леса, - слушай меня, делай как я скажу и будешь счастливо жить со своей Златой, как Велес с прародительницей медведицей. Развяжи меня, отдай лук...
   -И подставь спину, - опомнился Савата, - Нет, ведьма! Не буду я тебя слушать! Волга вон наслушался и Велес отвернулся от него.
   -Волга жив? - Герд не могла скрыть своей злости.
   -Жив-здоров и шлет тебе проклятия. А пуще Радимир. Он найдет Злату, покарает убийцу Торусы и вернется в деревню к жене своей Гориславе. А мы возьмем тебя с собой и когда Радимир вернется, решится твоя судьба, ведьма. И попробуй угадай, какая она будет. Ты ведь мастерица угадывать судьбы, - с усмешкой закончил Савата.
   С бешенством и злобой посмотрела на него Герд снизу вверх. Она бы убежала, да недалеко, со связанными руками. И время на пустую беготню терять не хотелось. Сейчас надо бы искать Аскольда.
   -Никогда не попадусь живой в руки Радимира! А Волге передайте, что он дурак и простота его хуже, чем жадность ростовщика. Лучше вернуться в шатер печенега, чем жить с древлянином в одной избе. А еще знайте, что не долго вам ходить по лесу и Злата твоя, влюбленный дурень, станет суженой моего брата!
   Пальцы связанных рук подняли к губам Герд что-то, и ведьма с улыбкой проглотила это.
   -В последний раз глаза мои смотрят на этот мир, я одной ногой в темноте... - тихо сказала Герд, - я ведьма, а ведьмы знают, как умирать не мучаясь, - она откинулась спиной на землю и лежала так, несколько минут, пока древляне молча смотрели на нее.
   Взгляд Герд устремился наверх к вершинам деревьев, к закрытому от нее небу.
   -Отец Один приветствует меня...- закрыла дочь варяга глаза.
   -Она сказала Один? - спросил Верига, - но Один...
   -Варяги, - с презрением ответил Савата, - чужая ведьма, туда ей и дорога.
   -А вдруг жива?
   Савата присел на корточки рядом с лежащей без движения Герд и поднял ей руку. Рука безвольно упала, как тушка убитого зайца. Тогда древлянин наклонился прижав ухо к груди ведьмы. Послушал и поднялся.
   -Не дышит, мертва, - заключил Савата, концом лука тыкая в Герд.
   -Что будем делать? - спросил Верига.
   -Ведьма мертва. Радимир пошел во Вручий. Злата там, - размышлял вслух древлянин, - и мы проберемся в город. Я без Златы не вернусь. И Златогор наказывал приглядывать за Радимиром. Вдруг шепнет князю, что наша деревня не давала ему шкур, меду и луков хороших.
   -Велес нам поможет.
   -А мы будем его глазами в городе, - сказал Савата, бережливо снимая с рук Герд веревку.
   За последнее время молодец изменился шибко. Из веселого, беззаботного он превратился в угрюмого, скорого на расправу, временами. Если видел, что опоздал, то начинал по другому, с угрюмостью и пониманием того, что может быть впереди. Детство прошло и взрослея Савата видел, что земля не один лес. Что рядом друг с другом, может жить столько людей, сколько пчел в улье. И они жалят, но не теряют своих жал, в отличее от трудолюбивых полосатых хозяек дупла. Как ни странно Верига постарше Саваты, но он оказался более восприимчив к страху перед грядущими переменами. Менять для него уклад жизни было равносильно тому, чтобы пойти против законов Велеса. Молодые больше приспосабливаются к новому и меняются, как глина под рукой мастера. И Верига согласился с решеним Саваты, идти во Вручий. Древляне не хотели оставлять умершего товарища и пришлось потратить время для его захоронения на дереве. Они ушли оставив лежать на земле Герд. Ее лицо было спокойным, как будто она спала. Земной сон и вечный, слишком большая и опасная разница для человека. Никто не мог так притворится мертвым, как ведьма знающая травы и секреты земли матери. Кто не признавал ее, тот все терял и становился слепым и глухим, не физически, а духовною. Уже тогда человек отрекся от природы. Ведьмы и знахарки были тем звеном, что соединяли людей с таинствами земли, если хотели этого. Герд не хотела помогать людям, но и вредить им повсеместно не бралась. Только тому, кто мешал ей. За все надо платить. Дочь варяга считала себя свободной от этого долга за все свои несчастия. Но только богам решать, кто, что, кому должен. А они пока молчали и будут молчать вечность, если человек решит, что они бесполезны...
   Время казалось текло медленно, но лишь для Герд, оно остановилось. И то ненадолго. Придя в себя ведьма еще лежала, стараясь не дышать, прислушиваясь, уши ли древляне. Все было тихо и Герд открыла глаза. Ее раскинутые руки, ладонями, почувствовали землю, проведя по ней, как по чему-то очень близкому. Она глубоко вздохнула и села.
   -Один, прости дочь своего племени. Она почитает тебя дороже матери и отца на земле. Вся моя жизнь жертва тебе. Не забирай моих сил. Я должна еще кое-что сделать. Мой дух, дух воина, вложенного тобой в это хрупкое тело. Сделай меня настоящим воином, чтобы я не дрогнула, когда придет час расплаты!
   Герд остановилась и приняв сидячее положение, оттолкнувшись руками от земли, встала на ноги. Она лишилась лука и ножа, когда Савата бросился на нее. Быть безоружной не нравилось молодой женщине. Еще в Киеве Аскольд посмеивался над сестрой, говоря, что лучшего мужа ей, чем хороший меч не найти. Тогда она сверкая очами, думала, что рядом с Радимиром только такая достойна биться в сражениях. Теперь о том, как бы не попасть с ним в одно сражение. И молодая женщина с духом валькирии шагнула в ту сторону, где они с Малом оставили лошадь.
  
  
  
  
   8 глава.
  
  
   Есть некий час, всемирного молчанья,
   И в оный час явлений и чудес
   Живая колесница мирозданья
   Открыто катится в святилище небес.
  
   Ф. Тютчев.
  
  
  
   На счастье Герд, лошадь охотники не увели. А она была привязана недалеко от поляны, где Радимир убил вепря. Ведьма вскочила в седло не раздумывая куда ехать. Если древляне решили идти в город, то Герд хотела найти брата. И она понимала, что в лесу ей его не найти. Она опоздала. Аскольд скоре всего едет во Вручий. Кавырза разыскал его и передал, что князь желает его видеть. Здесь не нужен дар провидения. Может Аскольда возможно еще было перехватить на пути в древлянский город? И Герд поехала в сторону города. Она не хотела возвращаться в Киев одна. И не только потому, что кроме запасного ножа, спрятанного к шкуре под седлом у нее ничего не было. Брат оставался братом, что бы она ему не говорила. Единственный родной человек на земле. Долг платежом красен. Аскольд всегда слушал ее, несмотря на то, что был старше. Что бы она не попросила, он исполнял. Теперь, когда Герд чувствовала, что Аскольд в беде, по настоящему, из-за ее прихоти, мести, видений, она решила спасти его. На поле брани брат сильнее ее, но там, где дело касается лести и двуличия, она быстрее победит. Дочь варяга и сестра витязя вооруженная ножом и хитростью, неспеша ехала по лесу. А князь со своей дружиной подъезжал ко Вручию. Но недалеко от ворот, к возвращавшимся с охоты, подъехали два всадника, Кавырза и Аскольд. Ясное дело, что древлянин ничего не сказал варягу о том, кто, его ждет с князем. Иначе наемник не спешил бы так, довольный охотой. Но только всадники предстали перед Олегом и Аскольд собрался говорить, как сильный знакомый голос остановил его.
   -Вот мы и встретились, брат.
   Лицо Аскольда стало менять выражение, как погода на море. Задули сильные ветра - потемнело лицо и не от страха. Радимир стоял у княжеского коня, опираясь рункой о землю. Герд говорила Аскольду, что Радимир узнал о их предательстве. По спокойному виду побратима этого было не понять. Но даже если и так, возвращаться к прежнему, после всего, что они с Герд сделали, оказалось трудно гордой душе сына наемника. Просить о милости сохранения жизни и в мыслях не было. Бежать то же. Руки варяга сжали поводья. Лошади передалось тревожное состояние всадника и она стала нетерпеливо переступать.
   -Ну, - сказал князь за которым осталось заключительное решение, - чужак спас мне жизнь и хочет быть в моей дружине.
   -Как складно все получилось, - насмешливо сказал Аскольд.
   -Как и у тебя. Но на моей стороне Велес, а он сильнее твоей Герд, - рунка оторвалась от земли.
   -Велес? Запамятовал, ты же сын какого-то высокородного древлянина. Теперь решил вернутся к вере предков...
   -Ах ты, собачий сын, предатель, столько раз менялся, что потерял свою веру! А твоя сестра породившая дитя от печенега, до сих пор водит тебя за собой, как на веревке, и ты слушаешься!..
   Аскольд натянул поводья, ослепленный гневом. Радимир отскочил от княжеского коня, выставляя вперед рунку.
   -Довольно! - остановил их Олег, подняв вверх руку, - теперь вы оба мои воины и мне решать, как вам быть. В город, там решим!
   Княжеского решения, вольный человек не любит. Но на то он и человек, а не зверь, когда и лесной житель слушается своего вожака А воин доверяет воеводе. Радимир не спешил. Ему нужна была правда. А правду могла дать Герд, если бы добровольно захотела... Аскольда он считал орудием в ее руках и с недавних пор стал просто презирать. Раньше в Киеве Радимир не замечал этого послушания побратима. Больше времени проводили воины в сражениях и походах вдалеке от Герд. Две дороги шли вместе, а теперь разошлись. Аскольд не был так спокоен, может потому, что совесть была не чиста. И не хотелось ему отдавать Злату...
   Князь сново тронулся в путь. И три недруга, когда-то входившие в дружину князя Ярополка теперь оказались опять вместе, но на службе у другого князя. Что же, которому князю повезло, тому ли, кто потерял таких воинов или тому, кто приобрел? Наемники для того и существуют, чтобы наниматься.
   Ворота во Вручий распахнули при виде князя. И Олег с дружиной вьехал в свой город, после славной охоты. Теперь можно было сесть за стол и отпраздновать. Кому застолье не в радость, тот, либо больной, либо задумал плохое. Трём противникам предстояло встретится в трапезной зале. И не звон мечей, а кубков, был их уделом в эти часы. Мал, Аскольд, Радимир - все воины спустились в большую горницу. Радимир не тревожился так, как Аскольд, присягавший на верность Олегу. Радимир знал, что эта клятва вернее и крепче первой будет, потому, что она сама правда. Аскольд не знал покоя. Мал ничего не успел сказать ему о решении Герд, подкараулить Радимира в лесу. Варяг хотел предупредить сестру, о том, что тот, кто жаждет их крови, близко. Он искал глазами Сругову. Но как назло сына усмария не было в горнице. А его мечущийся взгляд можно было принять за испуганный, на радость Радимиру.
   -Почему ты не предупредил меня? - яростно но тихо сказал Аскольд Кавырзе, сидевшему рядом.
   -О чем?
   -О том, что Радимир спас князя!
   -Я не знал...
   -Врет он все, - подал голос Мал.
   -Это ваши дела, - начал оправдываться Кавырза, но встретив взгляд сотника, проглотил остатки слов, словно застрявших в горле. Он взял кубок с нином и опорожнил его.
   -Эта собака слышала наш разговор, тогда в переходе, - продолжил Мал, - и теперь князь думает, что ты и Герд пришли сюда, чтобы вредить.
   -Кому?
   -Князю. Нехорошие вы люди, а вместе с вами и я, как брат и сообщник...
   Аскольд поднялся, вместе с ним и Кавырза поднятый за грудки.
   -Молнии Перуна на тебя нет... но ты не достоин этого, - захмелевший варяг отпустил Кавырзу и нанес ему такую оплеуху, что тот неловко повалился на стул, но не найдя опоры упал на пол.
   -Так его, - довольно сказал Мал, не вставая с места.
   Воины глядя, как поднимается Кавырза улыбались себе, кто в бороды, кто в усы. Кавырзу не уважали, зная его зависть и мелочность во всем. Он встал потирая место, куда его ударил Аскольд.
   -Хорош наемник и какова сила, - сказал Кавырза, - меня отметил самый лучший воин князя. Я бы то же отмерил силу своего удара, да боюсь, что князь накажет за увечье его любимца...
   -Сейчас будут тебе увечья!
   Аскольд вынул из-за пояса нож и пошел на Кавырзу.
   -Эй, варяг, остановись! - приказал князь.
   Но опьяненный медовухой и накопившейся злостью Аскольд не остановился. Видя, что драки не избежать Кавырза достал свой нож. Княжич кивнул воеводе и Вышеслав вышел из-за стола.
   -Остановись говорят тебе, - положил он руку на плечо варяга.
   -Отстань, Тор тебя порази! - стряхнул его руку с плеча Аскольд.
   Тогда воевода обхватил варяга сзади руками, не дав ему двинутся с места. Другой воин выхватил у него нож.
   -Посидишь взаперти, ежели не остановишься.
   Аскольд угрюмо остановил взгляд на лезвие своего ножа в чужих руках.
   -Ну?
   -Он дрянь ползучая...
   -Знаю. Но Кавырза наш...
   -А я чужой?
   -Вижу не хочешь останавливаться... Ну, братцы, остудим его!
   Несколько воинов подошли к ним и схватив Аскольда, потащили к деревянной кадушке с водой, стоявшей у стены. Кавырза довольно улыбнулся.
   -А ты, пошел вон! - приказал ему Вышеслав.
   Тот недовольно помялся, его лишали зрелища - макания Аскольда в бочку с холодной водой, но решил не испытывать дальше судьбу и пошел к выходу.
   Аскольда довели до кадушки и насильно окунули головой в воду. Потом его мокрого поставили на ноги.
   -Пришел в себя? - участливо спросил воевода.
   Варяг убрал мокрые волосы с лица.
   -Я бы утопил Кавырзу в кадушке, - угрюмо ответил он.
   -Тогда тебе надо выспаться. Завтра решишь, как наказать Кавырзу. А сестра твоя...
   -Герд надо предупредить, сказать, что "он" рядом!
   -Теперь уже завтра скажешь. За ночь в княжеском тереме с ней ничего не случится.
   -И он в тереме, - тихо сказал Аскольд, - отпусти меня воевода, я буду тише воды, ниже травы. Я должен поговорить с сестрой, повидаться со Златой...
   -Запричитал. Не прощаясь, посидишь ночь в холодной, а потом видно будет. Уж больно ты скор на решения и меняешь их, как капризная красавица молодцев.
   -Боюсь, что и моя красавица, меня променяет...
   -Утешься, я сам проверю ее, - воевода подтолкнул его в спину, - идем.
   Аскольд оглянулся на Мала, потом посмотрел на Радимира. И встретил взгляд в котором читалась твердость правды и ничего хорошего для бывшего побратима. Варяг склонил голову и пошел туда, куда его повели. В этот момент он хотел бросить все и забыть, с мечом в руках бросится с головой в сражение, пусть и последнее в его жизни. Или плавать на кораблях по морям, наводя страх на прибрежных жителей. Убивать и брать что хочется. Земля тяготила его и он тяжело переставляя ноги, поднялся по ступенькам к двери. В горнице продолжали пировать. Радимир встал с чашей в руках. Все замолчали. Кто с куском оленины, кто с кубком, а один витязь с мокрой головой, опершись руками о края кадушки.
   -Князь, - торжественно и величаво прозвучал голос Радимира, - мой отец родом из деревеньки, что была недалеко отсюда. Теперь ее нет... но я остался. Я древлянин! А князь древлян знает, что такое - быть древлянином. Держать слово и верность. Наказывать тех, кто виновен и отмерять им по заслугам, верно?
   -Верно, - согласился Олег, откинувшись на резную спинку стула.
   -В Киеве давно забыли эти законы, а что с ними сделали здесь?
   -Я слежу за тем, чтобы они соблюдались, - помедлив ответил молодой князь.
   -Поэтому я и пришел к тебе, за справедливостью.
   -И он туда же! - насмешливо сказал, как самому себе Мал.
   -Чего ты хочешь? - спросил князь, - кого обвиняешь? У тебя что-то украли?
   -Хотели украсть, не вышло.
   -На что позарились негодяи?
   -На мою жизнь. Перун рассудит. Я пришел не как разбойник, а как мирный человек. А теперь хочу поединка с предателем.
   -С кем?
   -Я уже говорил тебе князь, на поляне. Аскольд нарушил кровную клятву. Теперь пусть платит за это. Он так же легко может снять с себя и клятву верности тебе.
   -Предатель заплатит... завтра, - быстро сказал князь.
   -Еще я хочу...
   -Как, еще один друг оказался предателем?
   -Скорее недруг давний, вот он!
   Радимир указал на Мала.
   Тот усмехнулся и подлил себе браги.
   -Мой сотник? - удивился Олег.
   -Когда-то он был гриднем Святослава.
   При имени отца княжич вздрогнул, словно услышал его тяжелую поступь по горнице.
   -Моей смерти хочешь? Так и я твоей жажду! - вскочил Мал на ноги, - будет она тебе завтра! Проси еще чего нибудь у князя на последок, последнее желание. Может сестру мою хочешь? Герд? Отчего ж нет. Давно ты свел ее с ума, опозорил...
   -Врешь, собака! Я и пальцем к этой ведьме не притронулся. Не по нраву мне такая девка, - с легким презрением ответил Радимир, - у печенега спрашивай за Герд, если он еще жив. А с твоей сестрой мы после потолкуем.
   -Как, и моя провидица тебе поперек дороги встала? - еще больше удивился княжич, - у тебя дар заводить врагов. Но провидицу не отдам. Она нужна мне.
   -Пока мне достаточно двоих, - сказал Радимир, - с этого начнется моя служба. Убью двоих гадин, чтобы они не укусили тебя. Их яд на меня не действует. За это выпью.
   И витязь опорожнил до сих пор державшую в руках чашу. Взгляд Мала пожелал ему на ее глубине пресловутый яд.
   -На своих не действует, - колко сказал он, - попробуй каково в нашей шкуре, вона, язык уже раздвоился.
   Воины засмеялись.
   -Язык твое оружие, как у того малого, что повздорил с Аскольдом, - сказал Радимир принимаясь за оленину, - вот отсеку его тебе завтра и вся сила твоя уйдет.
   -И то правда, сила есть ума не нада, как у вас киевских князей водится.
   Воины хохотали этим шуткам. А Радимир и Мал на вид спокойные, в душе таили грозы, да ураганы, с нетерпением надеясь, что завтра Перун именно ему, поможет одержать победу над врагом.
  
  
  
  
  
   *** *** ***
  
  
   К воротам медленно шла опираясь о корявую палку согбенная старуха. Видавший виды кусок ткани покрывал ее голову и спину, как плащем. Когда-то каштановые волосы, теперь седые космы выглядывали из-под куска ткани. Лицо потерявшее цветущую белизну молодости, в неравной замене приобрело желтизну старости. Только синие глаза иногда вспыхивали огнем нетерпения, не вписываясь в образ этой путницы.
   -Я опоздала, - сказала себе старуха, - все зря. Но бросить так не могу... пришло время отдать ему должное, чтобы в старости не мучится. Ах, стара я, - остановилась она, трогая свои седые пряди волос и вдруг улыбнулась, - вот так, могут наказать меня боги если....
   Что если, старуха не продолжила вслух, словно опасаясь что ее кто нибудь услышит. А она уже подходила к раскрытым воротам Вручия. Они открывались днем и закрывались ночью. Двое воинов встречали гостей и если те казались им подозрительными, то не было им дороги дальше ворот. Старуха тяжело ступая на своих старческих ногах, прошла в ворота и встала, увидев на пути древлянских всадников.
   -Куда идешь, мать? - спросил один, - Вижу не местная ты.
   -Угадал, сынок. Из глубинки я, - ответила старуха трясущимися руками прижимая к груди корзинку, - вот, к племяннику иду, гостинца несу, ягодок, меда...
   -А то у него нету, - сказал скучающий стражник.
   -Так ведь это другое. От меня. Уважь старость, пропусти к племяннику любимому.
   -Кто твой племянник? Я всех в городе знаю.
   -Сругова, - это имя старуха произнесла с особо теплым родственным чувством, как полагалось тетке.
   -Княжий усмарий? - переспросил стражник.
   -Он самый. Давно покинул родную деревню. В дружину хотел княжескую. Бросил все и по долгу службы не навещал родных. Мать его скончалась. Отца он маленьким потерял. И вот я, его родная тетка пришла навестить моего мальчика в последний раз... чую, конец мой близко...
   Старуха склонила голову еще ниже, словно пряча слезы.
   -Иди, мать, - не сговариваясь ответили оба стража.
   -Может проводить тебя? - спросил один, - дорогу то найдешь?
   -Найду, сынок. На тебе вижу милость Велесову. Ты благословен. И род твой. Счастлива жена, имеющая такого мужа и дети отца...
   -Не женат я.
   -Будешь. Та, о ком думаешь, ждет, что пришлешь сватов.
   -Ведьма ты?
   -Была когда-то, да вся вышла. Дар мой поистерся, ошибаться стала...
   -А мне чего наговорила, - с недовольством сказал молодой стражник, - все наврала.
   -Что ты - с испугом ответила старуха, - что ты, ошибаюсь с теми, кто зол и не трудолюбив, а ты другой. Мне пора сыночки... старость моя близка... не успею...
   И странная тетка повернувшись спиной к стражникам зашагала проч от ворот. Два молодца посмотрели друг на друга так, словно спрашивая, не привиделась ли им старуха. Не сказала она ничего такого, что они не поняли, но что-то необычное показалось в ней. Что-то наносное, словно опасный клинок занесенный илом, неизвестно как, попавший в реку. Только хотели древляне вернуть старуху, как увидели, что к воротам идут еще два незнакомца, желающих посетить город. У этих был гордый и решительный вид. Как и в наше время в старину по одежде могли отличить горожанина от жителя глубинки. Стражники ухмыльнулись и встали в воротах, опираясь о копья.
   -Ты посмотри, кто пришел, - насмешливо сказал один другому, сдвинув шлем набекрень и почесывая лениво в затылке, - эти выбрались из леса только сегодня.
   -А до этого сидели в норах называемых домами, - хохотнул другой.
   Савата быстро взял лук с плеча и наложил стрелу о тетиву.
   -Хочешь посмотреть, как стреляют "жители нор"? - сказал молодец, направляя стрелу стражнику в лицо.
   -Не надо, - Верига положил другу руку на плечо, - а то нас не пустят в город, - и обращаясь к стражникам сказал, - у нас дело в вашем городе.
   -Какое? - был соответствующий вопрос.
   -Мы пришли наниматься в воины княжичу Олегу, - ответил Верига.
   -Скоро у князя будет воинов, как листьев в лесу, - сказал тот, на кого Савата наставлял лук. - Пришли недавно двое и один уже в немилости...
   -Кто? - не подумав спросил Савата.
   -А ты его знаешь? - с подозрением покосился на него стражник.
   -Скажешь, буду знать, - ответил Савата на этот раз не пуская в устрашения лук.
   -Витязи они оба киевские. Что забыли в нашем лесу, Велес знает, только темнят что-то, не досказывают. Ты с кем будешь? С варягом или с тем, кто последним пришел?
   -Мы сами по себе, - ответил Верига, - пустишь нас?
   С секунду ответом было молчание.
   -Проводи до терема, - сказал один другому стражнику, - к воеводе.
   И Верига с Саватой вступили во Вручий дивясь, как и Злата, домам городским и дощатым улицам. Но воины были сдержаннее. Так почти в одно время, древляне и Герд оказались во Вручии, но теперь они попали в княжеский терем, а дочь варяга осталась за его стенами. Проводив лесных наемников до княжеского двора, стражник встретив Вышеслава на своем пути, сдал воинов лично в руки воеводе. Не удивился воевода ново прибывшим, так, как словам стражника.
   -Гляжу я, у тебя родственников прибавилось.
   -Чего ты болтаешь, - сердито одернул его Вышеслав, - откуда еще мне ждать гостей.
   -Из лесу.
   -Язык твой длинный, что веревка, смотри не долго так, кто нибудь ухватит и отрежет. Иди на свое место к воротам.
   -Со своего места мне видней, чем тебе, сидя в тереме. К Сругове тетка из лесу пришла.
   -Какая еще тетка?
   -Родная.
   -Нет у него тетки.
   -Есть пока. Говорит, посмотрю в последний раз на племянника своего единственного, а потом хоть к Велесу...
   -Тьфу, чтоб тебя... пошел вон, вот уже приду проверить, как вы службу несете. Не ровен час и лешака какого впустите, признав в нем родню!
   -Лешак ты и есть, - тихо сказал стражник.
   -Что, там шепчешь?
   -Ничего.
   -Пошел, пошел.
   -Иду.
   Стражник ушел.
   -Вот непутевые, - горячился воевода шагая вперед, за ним шли Савата и Верига, - и на ворота некого поставить. Все сквозь пальцы смотрят. В мою молодость с этим строго было.. а вы чего? - накинулся он на молодцев, - чего лыбитесь. Есть у нас охрана и воины есть!
   -Не горячись, дядька, - примирительно сказал Савата, - только в дни твоей молодости здесь города не было.
   -Молодо-зелено. Я про Киев говорю.
   -На то он и Киев, чтоб его охранять, - вступил в разговор Верига, - там добра много. А здесь чего охранять?
   -Вот и видно, что ты из леса пришел, - сказал воевода, - знаю я вас, как враг у ворот, так всё побросаете и в чащу.
   -Сам то ты кто? - с обидой сказал Савата, - не на этой земле родился, что ли?
   -На этой, сынок. Перун свидетель. Только я много повидал за свои годы, много ходил. И обидно мне, что как, в других краях строят палаты каменные за железными воротами и охраняют их пуще жизни, умирая на месте. А у нас земли много, а строить не хотим. Не хотим защищать свои дома, рыскаем за добычей по всему свету, как разбойники какие. При Святославе все в Царьград ходили и дальше. А что творилось у своих ворот, до того, дела не было. Князь, отец нынешних, воин был лучший, а правитель... Вот Олег Вещий все делал, оплот земли русской. Сплотил племена, сколько данников платили ему дань. Киев, Киевом сделал, какой он сейчас. А с византийцами у него разговор был особый. Змея сказывают укусила его, поганая. Скончался. А мог бы еще сколько сделать...
   -Откуда ты, дядька, все ведаешь? Никак знал самого князя Олега, - с уважением сказал Савата.
   -Да, ты что! Я тогда на свет еще не родился, когда он помер. Вот, дитя леса. По твоему я так стар, что и воевода из меня никуда негодный?
   -Прости его, воевода, - сказал Верига, - молод он еще. Я постарше буду. Мы и правда люди незнающие, но готовые всему учится у такого знатного воина, как ты. Знаю худого не прикажешь.
   Вышеслав улыбнулся себе в бороду.
   -Далеко бы пошел по службе в Киеве, а здесь... еще посмотрим. Заходите, молодцы, сейчас увидите княжича Олега, в чьих жилах течет кровь Вещего Олега.
   И воевода открыл дверь в княжескую горницу. Шум и запахи съестного захватили лесных жителей, которые проголодались. Большая горница показалась им чащей леса, а стол с явствами, невиданным до селе пиршеством. Вот так, по рассказам Златогора, едали в Искоростене до прихода княгини Ольги. Видать правда все это. В городах люди лучше живут.
   -Привел я тебе, князь, новых воинов, - громко с порога сказал Вышеслав.
   Воины за столом замолчали и с интересом обернулись на молодых наемников. Те несмело, но с достоинством пошли мимо стола, во все глаза смотря на первого в своей жизни, увиденного князя. А он сидел, молодой и веселый, не похожий на мудрого старейшину в лице которого деревенские жители почитали власть.
   -Новые воины, - улыбнулся совсем по мальчишески Олег, - везет мне на них. Ну, проходите, рассказывайте, кто такие, откуда.
   -Из деревни мы, - сказал Савата, которому возраст князя дал повод заговорить с ним как с равным.
   -Из какой деревни, чем дань платите?
   -Да мы...
   -Луками, князь, платим, - взял слово более опытный в таком деле Верига, - куньими шкурами и вот меткостью своей и силой, что пришли наниматься.
   Молодой князь с любопытством рассматривал лесных охотников.
   -Похвально, что сами пришли. А в деревне больше не осталось воинов?
   -Помилуй, княже, кто стариков да детей охранять будет?
   -От кого? - удивился князь, - своим землям я охранник. Вы мне дань платите, вам боятся нечего.
   -Звери, - нашелся Верига, - нынче много волков развелось. Нападают проклятые. Как пойдут девицы за грибами, они и нападают...
   -Где деревня находится? Охотится туда поеду, - загорелся Олег.
   Верига положил руку на плечо Савате, останавливая его от необдуманного и резкого действия.
   -Покажем, княже, только больно уж далеко она находится. Мы долго шли.
   -Вы пешком, а мы на лошадях, - не унимался молодой княжич.
   В глазах Саваты промелькнуло отчаяние. Но на помощь им пришел воевода.
   -Охотились уже. Ты бы лучше отписал брату своему в Киев.
   -Что ему писать? - отмахнулся Олег.
   -Не надо вам ссор. Сейчас мир нужен.
   -Я не слабее Ярополка!
   -Так то оно так, но у Ярополка Свенельд, а этот, как бес болотный.
   -Ты не хуже его, - "польстил" воеводе князь древлян.
   -Я предан своему народу и служу не за золото, - с недовольством сказал Вышеслав, - и при случае "бес" предаст своего князя, я никогда!
   -Не повезло моему брату, - почти весело сказал княжич, - а мне повезло и тебе, Радимир.
   Савата и Верига посмотрели на кого, кого считали своим родичем и кому верили. Он невозмутимо ответил.
   -Я знаю Свенельда не хуже Вышеслава. Хитер варяг. И тебе, князь, надо прислушаться к словам воеводы, он дело говорит.
   -Отписать брату? Нет уж. Пусть Вышеслав пишет Свенельду на прямую. Так они быстрее договорятся. Двое воевод правят землями, а не мы...
   -Полно тебе, князь, куражится, - сказал воевода.
   -Что, правда глаз колет?
   -Ты как мальчишка.
   -Я и есть мальчишка по годам. Кто посмеет назвать меня девицей, тому не жить!
   -Успокойся, князь, - сказал Радимир вставая из-за стола, - оставь эти дела воеводе. Реши другое дело.
   -Твое дело?
   Радимир кивнул в знак согласия.
   -Хочешь лишить меня двоих хороших воинов и провидицы?
   -На то будет воля Перуна, если я одолею.
   -А с варягом, что сделать хочешь? - уже с любопытством спросил молодой князь, - чтобы я приговорил его, или твой меч?
   -Ты обещал вчера, княже, - сказал холодно Радимир, - что он заплатит.
   -Где варяг? - спросил Олег у воеводы.
   -В холодной сидит, после вчерашнего. Али не помнишь, как он взбесился вчера.
   Савата молча к этому прислушивающийся, вдруг кинулся вперед к подножию княжеского стула, и упав на колени, ко всеобщему удивления произнес.
   -Великий князь, я простой деревенский житель. Грамоте не обученный. Маленький листочек на дереве твоего государства. Прошу тебя, позволь мне самому расквитаться с варягом!
   -Это становится интересным, - откинулся на спинку стула княжич, - уже двое на одного. Еще будут? А тебе он чего сделал?
   -Варяг убил одного родича нашего из деревни, - в волнении сказал Савата, - и увез дочь старейшины силой!..
   -В моих землях такое беззаконие, как в степях печенежских? Что скажешь, воевода?
   -С варягом была девица, - в раздумье ответил Вышеслав, - но она не показалась мне силой увезенной.
   -Где она сейчас?
   -В горнице Мала.
   -Сотник, - обратился князь к опальному, - приведи девицу, а ты воевода, варяга.
   Когда Мал и воевода удалились, князь сказал Савате.
   -Встань.
   Древлянин поднялся с колен.
   -Из-за нее чай пришел, наемник - с усмешкой сказал Олег.
   Тайная привязанность, переставшая быть тайной, как и для себя, покрыла шеки молодца румянцем.
   -Любишь? - уже без усмешки спросил князь.
   -Люблю.
   -Тогда и думать нечего. Обвенчаем вас.
   -Княже, я...
   -Мое слово сильнее твоего. Как сказал, так и будет!
   Савата склонил голову. Ему было горько. Он знал, что Злата его не любила. Но еще горше ему стало от того, что войдя в горницу дочь старейшины не узнала его. Ее испуганный взгляд, птицей облетел всех присутствующих здесь мужчин, и не на ком особо не задержался.
   -Златушка, - шагнул к ней Савата, - я нашел тебя...
   Девушка по прежнему смотрела на него взглядом незнакомки.
   -Кто ты? Я не знаю тебя.
   -Я Савата из деревни. Пришел за тобой. Отец твой послал и я сам...
   -Нет! Я тебя не знаю! - повторяла Злата, - с тобой не пойду.
   -Как же так... Торусу помнишь?
   -Его убили враги. Много слез я пролила по нему, но в утешение Велес послал мне другого жениха.
   -Кого? - поразился Савата.
   -Того, кто сильнее вас всех! Кто статностью вышел и роду высокого! Того, кто спас меня. Моего Аскольда!
   Савата стоял, как громом пораженный. Ему показалось, что его окатили ледяной водой. В это время воевода и Аскольд переступили порог княжеской горницы. Завидев варяга, Злата бросилась к нему.
   -Любимый мой, забери меня отсюда!
   Аскольд обнял девушку, ничего не понимая.
   -Что ты с ней сделал?! - накинулся на него Савата, - чем околдовал?!
   -Пошел проч, я не знаю тебя!
   Аскольд и правда никого не знал из деревни. Его удивление было искренным, а золотоволосая девушка в его объятиях, добавляла ему искренности и правдивости.
   -Убийца! - Савата взял в руки свой лук.
   Но Радимир не дал ему опрометчиво погубить себя.
   -Стой, - удержал он лук за один конец, - ты все испортишь. Остановишь, безумец! Если убьешь варяга, потеряешь Злату.
   Тогда Савата отдал ему свой лук. Слезы заблестели в глазах юноши. Он подчинился старшему, не утратив в горе благоразумие.
   -Клянусь Перуном, как все спутано. Не мне над этим голову ломать, - сказал княжич, - вот, что, я велю сделать... варяга разлучить со Златой. Его опять в холодную, пусть находится там, до окончательного решения своей участи. Девицу в горницу, пока жених, которого я ей дам, не уведет ее оттуда. Сругова будет приглядывает за невестой.
   По этим словам стало ясно, что князь поверил лесному охотнику. Злата спрятала лицо на груди Аскольда. Но сильные руки оттащили несчастную от варяга. Савата с раной в сердце и печалью на лице смотрел, как она рвалась к негодяю, убившему Торусу.
   Аскольд же не произнес, за это время, ни слова. Сохраняя гордость предков он ушел, словно не был пленником.
   -Зачем ты пришел?! - отвлекла от горьких мыслей Савату Злата, - ты не даешь мне обрести новое счастье подле знатного воина, которого я выбрала!
   -Остановись, девушка! - строго приказал князь, - не то пожалеешь.
   -Мне надоело жалеть, о том, чего я делала, а чего не сделала. Я жить хочу!
   И Злата бросилась из горницы, словно за ее пределами находилась желанная жизнь.
   -Догнать! - приказал Олег Сругове, - Проследить, чтобы с ней ничего не случилось!
   Усмарий кинулся догонять девушку.
   -Не печалься, - сказал князь Савате, - девка твоей будет, как только разберемся с варягом.
   Олегу Савата пришелся по душе, а тайны Аскольда не по вкусу. Княжича просили вынести решения и он внял им. Просили - получите.
   -Дело ли, держать варяга взаперти, как непослушное дитя, - сказал Радимир.
   -Чем ты недоволен? Али хочешь его голову прямо сейчас на блюде, как печенег? - повернулся к витязю княжич, - дать ему свободу неможно. За обман и нарушение священных клятв, платить надо. У твоего побратима много тайн и клятв, которые он приберег на потом, для следующего князя. Все, что я услышал про него, не внушает мне доверия. Человек не держащий слово, не будет, у меня служить. Я не желаю быть преданным своими воинами.
   -Это твое право, князь.
   -Мое. Хоть я и младший законный сын Святослава, в людях разбираюсь лучше старшего брата.
   -Князь Владимир поучил бы тебя этому, - сказал воевода, - вот, кто, знает хорошо человеческие повадки.
   -У него мне учится не чему, - с презрением сказал Олег, - разве тому, как за девками бегать. Пусть себе сидит в Новгороде, сын ключницы.
   -Зря ты так. Святослав, отец твой, равно вас всех всем оделил. Любил одинаково сыновей.
   -Походы он любил больше. Так любил искать новых поданных на других землях, что про своих забывал! Оставлял надолго Киев незащищенным...
   -Княже, - как ребенку попенял воевода, - была у твоего отца великая мечта...
   -Которую он не исполнил, потому, как человек, не может хватать звезд с неба. Ну, да ладно, Перун ему защитник, не будем об этом. Он там, а мы здесь... Сотник, подойди, - обратился молодой княжич к Малу.
   Тот угрюмо приблизился к княжескому стулу предчувствуя свою беду.
   -Ты служил мне и до сих пор, я не видел в этом ничего плохого. Но вот витязь жаждет твоей крови. И ты стал мне лгать, а слышал, что я говорил о родственнике твоем, Аскольде?
   -Слышал, княже, - тихо сказал Мал.
   -Признаешь свою вину?
   -Только перед тобой, князь, а этого, задушил бы голыми руками, - с ненавистью сверкнул глазами сотник на Радимира.
   -Зачем же голыми руками, когда меч есть. Ненавидишь и хочешь справедливости?
   -Да, хочу! Требую!
   -Тогда по сему, быть бою. Здесь!
   В горнице хватало места для кулачных боев, но чтобы драться на мечах надо было места поболее. Последнее слово князя немного охладило ненависть Мала. Он огляделся, как будто впервые увидел горницу.
   -Что, струсил? - понял его по своему Радимир, - отступного я не приму. Знаешь ли ты, что про тебя говорила Марья? Бесхребетный ты, ни на что не годный, кроме как пить и веселится за столом. От такого мужа последняя полонянка отвернется. И не видать тебе никогда Марьи и ее золотого приданого. Потому как до конца жизни не вернешься в Киев, а после... Перун любит победителей...
   С характерным звуком лезвие покинуло свое укрытие и обрушилось на Радимира. Муж Гориславы успел увернутся и достать свой меч. Воины князя и он сам остались сидеть за столом, с интересом наблюдая за сражением. Противники двигались довольно медленно, потому как их мечи не отличались легкостью и маленькими размерами. Сначало наступал Мал, Радимир словно в пол силы отбивался. Под их ногами поскрипывал пол. Потом Радимир стал теснить сотника, да так, что тот оказался в конце стола, где сидели люди. Они подвинулись немного. Меч Радимира задел за край стола, оставив на нем зарубку. Стоявшая недалеко от края пустая чаша, упала на пол.
   -Братцы, куда ж вы лезете, - сказал воин, которого они согнали с места, - здесь пируют, а дерутся там, - он махнул рукой в сторону.
   -Ничего, Кавырза, - сказал ему тяжело дыша Мал, - вот убью гада, тогда и попирую...
   Он неожиданно споткнулся, под ноги ему что-то попало. И потеряв равновесие оказался на полу. Меч упал рядом, а на сотника уже опускался меч Радимира... Этого нельзя было остановить потому, как все произошло одно за другим, быстро и смертоносно. Сотник остался лежать, не подавая больше признаков жизни. И с выходившей кровь, жизнь покидала его тело, а недалеко откатилась злосчастная чаша.
   Радимир поднял окровавленный меч, стоя над поверженным недругом и не испытывая радости победы. Он как будто понимал, что у него отняли эту победу. Остальные воины повставали со скамьи. Кавырза в близи которого все произошло, был бледен, как полотно, потому что не в пример другим воинам, боялся смерти.
   -Перун изъявил свою волю, - громко сказал Олег, - сотник умер, как и жил, не просто, а с подвохом.
   -Не я убил его, а она, - сказал Радимир поднимая чашу.
   -Но твой меч оборвал его жизнь, - твердо сказал Олег уясняя сию достоверность, - по сему, одним неприятелем у тебя меньше, а у меня одним сотником меньше. Тогда ты займешь его место.
   -Я, сотником?
   -Звон мечей заложил твои уши? Я сказал, ты будешь сотником, а не простым воином.
   -Уж лучше простым воином, - неожиданно заупрямился Радимир, - не достоин я такой чести.
   -Гнушается, - сказал Кавырза тихо.
   -Что ты там бормочешь? - обернулся к нему Радимир.
   Кавырза покосился на окровавленный меч в руках витязя.
   -Я говорю, силен ты очень, могуч и благороден. Верно одним из потомков Велеса будешь. Такому в воеводы, ни как ни меньше...
   -Не на того решил вылить ведро лести. Я знавал и похитрее подлиз, а ты только нагло врешь.
   -А в чем разница? - прикрылся незнанием Кавырза.
   -Разница в том, понимают ли другие, что обмануты или нет.
   -О чем ваш разговор? - поинтересовался со своего места княжич, - мне нужен хороший сотник. Если ты им не станешь, я сделаю сотником Кавырзу.
   Такого за столом не ожидали. Сам Кавырза знал о всеобщем неодобрении, но в сердце, слова князя посеяли надежду, что он не шутит.
   -Ну? - сурова сказал князь, - Что скажешь? Согласен?
   -Только чтобы спасти тебя, князь, от такого пройдохи. Несмотря на нашу с Малом вражду, он был неплохим сотником, а этот не Мал, а пол Мала. Я видел, что случалось при выдвижении подобных ему во власти. Ничего хорошего. Поэтому согласен на место сотника.
   Кавырза оскалился, как гончая, у которой из под носа убежала добыча, но молча сел на место.
   -Хорошо, - довольно сказал князь, - унесите того, кто недавно сидел с нами за столом. На его место сядет сотник Радимир. Будем пировать дальше.
   За столом хватало места и Вериге с Саватой. Юноша все пытался поймать взгляд Радимира, хотел поговорить с ним. Не находил себе покоя деревенский житель за пиршеством, а Верига словно окунулся с головой в веселое застолье, уже найдя общий язык с воинами Олега. Горница, где недавно раздавался звон мечей, огласилась теперь веселыми голосами и смехом. Из всей дружины только несколько человек не отводили душу медовухой, а именно трое. У одного душа уже отлетела и может быть сверху смотрела на пирующих. Аскольд томился в холодной, гадая об участи сестры, а Сругова рыскал по улицам в поисках Златы, на свой страх потеряв ее из вида. Она так быстро выбежала, на удивление, не заплутав в тереме, что только от прислуги мальчика, усмарий узнал о том, что беглянка побежала по улице, прочь от терема. Трудным показалось Сругове задание искать по улица деревенскую девку. С радостью он бы принялся за выделку шкур, чем искать Злату в неизвестном направлении. А вдруг, кто увидит, что он бегает за девицей и Яре расскажет? Соврать не дорого взять. И в радость некоторым сплетни распускать. Приказ князя однако... Ноги сами понесли Сругову туда, куда сердце звало. К дому. По дороге с ним раскланивались жители Вручия. Кто попроще, шапки снимали, а кто и всех благ Велеса пожелает. Но не о тех благах думал усмарий. Он хотел увидеть поскорее жену и сына, как будто почувствовал скорую разлуку. Тоска подкралась и взяла так, хоть волком вой. Простым человеком был Сругова, настоящим древлянином. Ни власти, ни золота не хотел. Душа его по сравнению с другими была чистой. Несмотря на всю простоту и нежелания власти, Сругова стал человеком князя и родственником воеводы, а это не мало. Вышеслав хорошо знал его и для своей племянницы пожелал бы лучшего мужа. "- Но уж коли волк в капкан попался, тогда нечего оленя ждать" - говорил воевода, намекая на невысокое происхождение усмария. А в остальном этот сильный и знатный человек оставался доволен своим новым родственником. А как же не быть довольным, если при желании и "воду возить" на таком человеке можно. Но и пословицу "Простота хуже воровства" воевода помнил. Потому не давал особо важных дел Сругове, понимая, что такого латотуя могут использовать другие. Получалось не дурак, а за такого держат. Еще помнил этот дурачек, что и перед провидицей Герд, он в ответе за Злату. Провидица... Он помог ей переодеться и отправится на охоту, но с тех пор не видел ее. И еще от этого, ему не было покоя. В отличее от других мужчин, Сругова не смотрел на чужачку, как на просто красивую женщину. Он видел в ней что-то, не от мира сего, что завораживало и пугало, делало Герд сродни божеству, чему надо верить и поклонятся. То, что он уже давно не видел Герд, усмарий принял за недобрый знак. А все могло быть наоборот. Долгих лет и счастливой судьбы его сыну пообещала Герд, зная о решении богов, на счет земной участи мальчика. Ее исчезновение Сругова толковал, как нарушение, чуть ли не всего своего счастья. Бедный, наивный, деревенский дурачек. Как ни уберегал его Вышеслав, усмарий нашел "шкуру" с которой ему не справится. Волга знал на что шел. Сругова же повис на шкуре, над ущельем, сползая на ней вниз. Вот уже дом усмария. Добротный с высоким крыльцом на четырех столбах, покрытый тесом. Окна заделанные бычьем пузырем располагались довольно далеко от земли, а высокий резной конек, гордо смотрел со своего места на крыше вниз, на тех, кто ходили по земле. С крыльца сбежала Яра с мальчиком на руках, хоть и не могла знать, что муж придет сейчас. Молодка была хороша собой. Бела лицом, румяна. В меру полна, так как надо. А волосы убранные по замужнему в головной убор, цветом напоминали спелую пшеницу, что дает мать земля, своим непутевым детям. Брови Яры красила углем по городской моде. Ее губы алые, еще сохранили детское выражение, когда она их недовольно поджимала. А глаза, что зелень. Вот такими глазами посмотрела Яра на него в первый раз и сын усмария потерял покой. Но сейчас, когда млада жена сбежала с высокого крыльца, в ней было что-то тревожное, не такое, как всегда.
   -Ярушка, - обнял Сругова жену и сына, - ненадолго я...
   Маленький сын на руках у матери с серьезным выражением, как взрослый посмотрел на отца. Он был, как две капли воды, похож на мать, а не на рыжего отца, тем еще больше становясь дороже Сругове. Яра не скрыла горестного выражения.
   -Сами боги прислали тебя, меж делом, - сказала Яра, - зайди в избу. Тетка твоя пришла из далека.
   -Какая тетка?
   -Говорит, что родная. Старая она, еле ходит. Я усадила ее в горнице, вместе с девкой...
   -С какой девкой? - удивился еще больше Сругова, - не говори, что она сестрой моей сказалась, нет у меня сестры.
   -Не скажу. Не сестра это. А несчастная, утратившая надежду на свое счастье. Потерявшая одного жениха, а второго князь наш отобрал...
   Тут Сругова рванулся к двери, мимо Яры, которая не ожидала, что муж так захочет увидеть золотоволосую девушку. Усмарий с нетерпением преодолел лестницу и отворив дверь шагнул в дом.
  
  
  
  
   9 глава.
  
  
  
   С горы скатившись, камень лег в долине.
   Как он упал? никто не знает ныне-
   Сорвался ль он с вершины сам собой,
   Иль был низринут волею чужой?
   Столетье за столетьем пронеслося:
   Никто еще не разрешил вопроса.
  
  
   Ф. Тютчев.
  
  
   А в горнице его ждали, уже давно. Как и во всех горницах, во Вручии, здесь, стоял стол и скамьи, а для ложа место было в одрине. Горожане не скупились на помещения и строили от души. Благо города разрастались, люди прибывали. Только шкурами, возможным оказалось, отличить жилище усмария от других, и то, изнутри. Чем богаты, тем и рады. В доме, на скамье, сидела старуха, опираясь локтями о край стола, свесив голову вниз, словно уставшая от жизни. Злата устроилась в уголке, тихо как мышка, не проявляя той внезапной, страстной энергии, что показалась в ней в княжеском тереме. Только дверь заскрипела, Злата вскочила на ноги, с испугом посмотрев на вошедшего Сругову. Старуха растерявшая свою резвость за годы, повернула голову, сидя спиной к двери. Усмарий перешагнул порог своей избы, не сводя взгляда со Златы.
   -Вот ты где, - с чувством облегчения сказал он, - а я по всему городу тебя ищу. Князь наказал...
   -Зачем? - спросила старуха, и тогда Сругова обратил на нее внимание.
   Она и правда была стара на вид. Старческая кожа и седые космы наглядно показывали, что нет ничего вечного в этом мире. Но голос и темно-синие глаза напомнили о чем-то неприятном.
   -Зачем бедняжечке возвращаться в княжеский терем, - продолжила старуха, видя за спиной Сруговы тихо вошедшую Яру, - скажи сынок, что там хорошего ей сделали?
   -Я не сын тебе.
   -Не сын, - согласилась старая женщина, - но родной, все же, племянник.
   -У меня не осталось родных на этом свете.
   -Подумай и вспомни, прежде чем сказать, - голос тетки изменился, стал сильнее и моложе, - я та, кого послали тебе боги, и ей, - она указала на Злату, - я встретила бедняжку всю в слезах. Она рассказала мне, как княжич поступает с теми, кто приходит к нему чтобы служить верно, отдавая свою жизнь.
   В конце голос тетки совсем окреп. Она встала и выпрямилась, откинув с головы старый кусок ткани. Яра испуганно посмотрела на нее, словно на тень Велеса.
   -Прикажи уйти ей, - повелительно сказала старуха, которая на самим деле, не была старухой, - для ее же блага.
   Сругова узнал голос, глаза, и отрезанные перед охотой каштановые волосы.
   -Уходи, - тихо сказал он жене.
   -Как же, ты не ел еще...
   -Уходи!
   Яра пересилив испуг, глянула на странную тетку с неприязнью и поспешила уйти. Когда дверь за ней закрылась, Сругова шагнул к провидице.
   -Ты ли это?
   -Узнал. Добрый знак для тебя. Я переоделась старухой и сказалась твоей теткой, чтобы остаться неузнанной для князя и еще для кое-кого...
   -Зачем?
   -Хочу проверить, кто мне друг. Ибо тот, кто по настоящему ко мне привязан, узнает меня.
   -Я не узнала, - с легкой грустью сказала до сих пор молчавшая Злата, - значит не видать мне Аскольда.
   -Увидишь. Я для того, это все говорю, чтобы вызволить брата.
   -Значит мы спасем его и уедем в Киев! - радостно воскликнула девушка.
   Переодетая Герд бросила злой взгляд на болтушку, котрая в своей радости этого не заметила.
   -Как в Киев? - удивился Сругова, - ты же хотела служить у нашего князя.
   -Как же я буду служить тому, кто хочет осудить моего брата, в угоду новому воину, неизвестно откуда взявшемуся! - потеряла терпение Герд, - Подумай своей дурной головой. Неужели я ничего не сделаю для спасения Аскольда? Ты бы все сделал, если бы Яре угрожала опасность!
   Сругова посмотрел на дверь, в которую вышла Яра.
   -Сделал бы, - твердо согласился усмарий.
   -Вот и делай. От этого будет зависеть и твое будущее. Поверь, жизни людей связаны друг с другом. А твою и Аскольда, Велес держит в одной лапе, за ниточку. Пока он тешится, но потом скинет обоих. И я вижу, если спасется один, он поможет другому.
   -Велес справедливый хозяин.
   -Справедливый, но дикий. Его жена больше пеклась о своем народе. А он ушел в лес и забыл про вас.
   -Не правда это...
   -Ты меня слушай. И Велеса, мы попросим вернутся. Но сейчас легче самим спасаться, чем его просить. Скажи одно. Ты поможешь? Или мне идти к князю, молить этого мальчишку. А если он не услышит, то смотреть на гибель родного человека?
   В синих глазах Герд появились слезы. С другой стороны, на него умоляюще смотрела Злата. И Сругова уступил.
   -Что я должен сделать?
   Герд улыбнулась сквозь слезы. Это было странно видеть. Как видом старуха, с очами омытыми слезами, из которых глядела молодость, стояла крепко на ногах и радовалась, словно ей продлили жизнь на земле, и обещали вернуть красоту. И правда, боги сжалились над ней (скорее Чернобог услышал) и послали еще одного простака с открытой душой, которой можно овладеть через посланницу их воли.
   -Не бойся сделать хорошее дело. А я спрошу для тебя благословения у Велеса. Мой дедя служит Велесу.
   -Но, как спасти витязя? Сам князь лишил твоего брата свободы.
   -Князю ты и не будешь перечить. Вернешься и скажешь, что не нашел Златы...
   -Как же так! За ворота не выходила, в городе потерялась?
   -Вот пусть в городе и ищут другие, а не ты один. Мы пока с ней, у тебя переждем. А если, что спрашивать будут, я твоя тетка... А Злату я переодену. Найдется у тебя еще один брат?
   Сругова готов был схватится руками за голову. Вроде ничего плохого он не делал, а сколько всего разного, перед его глазами поплыло: одежды, воины, беготня, хмурый воевода, и Герд, молодевшая с каждой секундой... Он всетаки провел рукавом по лбу, словно стирая пот.
   -Найдется одежда. А Аскольда я сам должен освободить?
   -Это на крайней случай. Думаю нам Мал поможет, он же сотник...
   -Уже нет.
   От этих слов Сругова и Герд чуть не подпрыгнули, как заговорщики, подслушанные третим лицом, непосвященным, но все знать, желающим. В полуоткрытую дверь заглядывал Кавырза. Он тихонько, словно угорь, выскользнул из-за княжеского стола и покинул терем, как всегда бывало, когда чувствовал себя обделенным всеобщим весельем и княжескими милостями. Подобно зверю, просунувшему нос в проем двери и принюхивающемуся, Кавырза готовился к тому, как его встретят. Возьмут ли палку, или угостят пряником. Герд подумала, много ли он услышал.
   -Что же случилось с сотником? - спросил Сругова, - когда я уходил, Мал сидел за столом.
   -Вынесли твоего Мала из горницы, вперед ногами...
   -Радимир!.. - не совладав с собой, громко сказала Герд, вскочив с лавки, - он убил Мала!
   Кавырза внимательно посмотрел на нее.
   -А ты, кто будешь, бабушка?
   -Тетка я... его, - опомнившись, проскрипела ведьма, трясущимися руками опираясь о стол, чтобы сесть на свое место.
   -Тебя я вроде не знаю.
   -Не здешняя я, из лесу пришла...
   -А ты, что, всех оповещаешь о смерти сотника? - сказал Сругова, стараясь отвлечь пройдоху от Герд.
   -Вся дружина видела. Я, своими глазами, ближе всех стоял... с меча кровь капала, сотник на полу лежал. А потом князь нового сотника хотел избрать, меня...
   -Тебя? - удивился Сругова.
   -Меня, - с обидой сказал Кавырза, - но тут чужак, как закричит: "Я убил сотника, его и заменю. По силе и росту, мне нет равных!" Да, так взмахнет мечем, что капли крови с него попали мне на лицо. Я их вытер, вставая... князь остановил меня, сказав, что хватит ему людей терять. Так, убившей Мала, стал сотником.
   Герд склонила голову, чтобы не видели ее лица, а Кавырза продолжил.
   -Уж больно лютый, теперь у нас сотник будет. Сказал, что его служба начнется с избавления князя от варяга - наемника. И голову несчастного просил. Князь согласился. Вот невзлюбил я варяга, а жаль мне его стало...
   -Стало быть все решено? - спросила Герд, сидя к Кавырзе спиной.
   -Решено, тетенька. Если только, кто нибудь не придет, и не потребует голову киевлянина у князя, убив этого проклятого сотника. Вот такие дела в наших землях творятся. И я рад, что не занял проклятое место сотника. А это, что? Никак догнал таки девку, - сказал Кавырза, заметив Злату в дальнем углу горницы.
   -Догнал. Тебе то что, - грубо сказал Сругова.
   -Ничего. Раз догнал, веди в терем. Там ее ждут, - усмехнулся балабой.
   Но тут Злата вскочила с места.
   -Не хочу за древлянина, хочу за витязя!
   -Это дело решенное, девица.
   -Ни за что! - топнула ногой дочь старейшины, недавний разговор дал ей надежду.
   -Ну, ты сам разбирайся со своими девками, - подмигнул Кавырза усмарию, - а я пошел, обрадую нового любимца князя, что нашлась его невеста.
   И Кавырза, так и не зайдя в горницу, закрыл дверь. В наступающей тишине было слышно, как муха вьется у окна, затянутого бычьим пузырем. Даже Злата охочая до причитаний, молчала. Сругова понял, что ему теперь не миновать чего-то нехорошего. Так надвигаются грозовые облака. А грому был подобен голос Герд, молнии метали ее синие холодные глаза.
   -Промедление смерти подобно, - заговорила она, - Перун карает за нерешительность. Надо действовать, - и обернулась к Сругове,- Теперь все от тебя зависит. Помни, спасешь Аскольда, спасешь себя.
   -Но сам князь дал согласие...
   -Князь еще мальчишка! - нетерпеливо сказала Герд, - Он привечает чужаков, а своими воинами распоряжается в угоду пришлым. И в один день придет твоя очередь!..
   -Не говори так.
   -Но у юного князя хороший воспитатель - Вышеслав. И воевода все поймет. Тебя не накажут за то, что ты выпустил из холодной Аскольда. Никто не узнает. Избу в которой сидит мой брат не охраняют, это не византийские темницы. Только открой дверь и разрежь веревки. Остальное он сделает сам. Я буду ждать здесь. И все трое, переодевшись, мы покинем Вручий.
   -С ней? - кивнул Сругова на Злату.
   -Да.
   -Но ты слышала, что сказал Кавырза?
   -Слышала. Моя старость для вида, и слух у меня отменный. Забери ее. Но к утру, чтоб обои вернулись.
   -Не пойду, - вдруг заупрямилась Злата, - вы обращаетесь со мной, как с куклой. Все решаете за меня. А я живая. У меня сердце есть и ум!
   -Волос длинный, ум короткий, - тихо сказал Сругова.
   -Это ты своей жене скажи, - разозлилась Злата, - потому, что она выбрала тебя!
   -Не ко времени ты стала показывать свой норов, милая, - сказала Герд, - тебе нужно пойти с усмарием...
   -Это еще зачем? Ничего хорошего я там не видела.
   -Прожила в своей деревне и жизни не знаешь. Не всегда приходится видеть хорошее. А в тереме ты увидишь Аскольда и поможешь ему бежать.
   -Тогда ладно, - согласилась Злата, - ты обещала, что я стану его женой, а не вдовой. Но теперь, я все сделаю сама для своего счастья.
   -Мне остается ждать вас, - согласилась Герд, - а теперь ступайте... вот, возьми, - остановила она Сругову, доставая из-за пазухи маленький мешочек на веревке, - в нем талисман, который помог мне сбежать от печенега.
   -Что внутри?
   -Когда-то брат привез мне подарок из Царьграда - колечко с рубином. Этот талисман дорог вдвойне, но я жертвую его тебе. Бывшая хозяйка кольца носившая до меня это украшение, полюбила прекрасного юношу раба. Она сама была наложницей богатого человека и не имела свободы выбора. Всегда послушная, в этот раз она пошла наперекор своему хозяину и дорогие подарки у нее были отняты. Но счастьем с юношей, наложницы не дали насладится, продав обоих другому злому богатею. Скоро юноша умер, а она пройдя через множество мук и унижений вернулась к первому хозяину. Он с трудом узнал в пожилой женщине бывшую любимицу, и то, только по кольцу.
   -Не хочу знать, как кольцо попало к Аскольду, - подала голос Злата, стоя у порога.
   -Я и не расскажу, - подмигнула ей Герд.
   Сругова нащупал через ткань ободок кольца и камень.
   -Спасибо тебе за такой подарок.
   -Многие называют меня ведьмой, - пришла в хорошее настроение Герд, - но ты зови тетей.
   -Какая же ты тетя...
   -По опыту жизненному, я тебе в тетки и гожусь. Ну, ступайте. А ты позови мне Яру. Потолкую с твоей хозяюшкой, пока вас нет. Приготовим чего нибудь.
   -С тобой только зелья варить, да яды, - сказала Злата открывая дверь.
   -Не верь ей, - вдруг серьезно сказала Герд, - за свою жизнь я еще никого не отравила. Я сама пью яд горьких разочарований и потерь.
   Добродушный Сругова одел новый талисман на шею, этим признавая его силу.
   -Оставайся здесь, я пришлю жену, - сказал он Герд, отправляясь в след за Златой.
   Дочь варяга осталась одна.
   Она сказала правду. Как ни ядовита оказалась для других, свой яд больше портил жизнь. " Мечь - воину, ведьме - яд" - говорила ее старая родственница - "по нему в старые времена узнавали ведьму, по ее мастерству. Настоящая мастерица своего дела живет ради него. Помни это, когда потеряешь Нигхегг. У ведьмы есть другое оружие..."
   -Если бы не ты, - прошептала молодая ведьма, словно обращаясь к тетке через расстояния и время, - не дожить мне до моих лет. Я помню все, что ты говорила и когда придет время, мы с тобой встретимся вновь. Мы будем свободны от всего земного и вольны во всем...
   Дверь заскрипела. Герд обернулась к Яре, которая уложила сына спать, чтобы он как можно меньше попадался на глаза ведьме.
   -Ну, голубка, не бойся заходи, это чай твой дом. Принеси, ка, медовухи, в горле пересохло. И мы с тобой потолкуем. Я многому могу тебя научить, как старшая...
   -Я знаю, что ты не старуха и не тетка Сругове.
   -Знаешь? Слышала. Но видно не знаешь того, как наказывают за подслушивание. За подобное в свое время поплатились и не такие, как ты, а много богаче и сильнее тебя.
   -А ты не грозись мне, - с легким сомнением сказала Яра, - мой дядя воевода.
   Герд от души рассмеялась.
   -Хорошие вы люди, что в лесах живете. Кабы мне еще одна жизнь была дана. И блеска золота не знать, и зова власти. Я бы совсем другой была. Такой же простой, наивной и глупой.
   -Пришла в мой дом и поносишь всяко.
   -Не сердись. Я плохо про вас не сказала. Неси медовухи, поговорим, как равные, не только по возрасту. У меня тоже сын есть...
   Эти слова немного смягчили Яру. Одна мать другую всегда поймет.
   -Сейчас принесу кувшин, - сказала жена Сруговы, отправляясь за напитком не подозревая, во что это выльется.
  
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
   Дни проходили за днями, а Гориславе казалось, что она проводила Радимира только вчера. А может быть не так, и много времени прошло, часы растянулись на дни. Маялась тревогой молодая жена. До Киева путь не близкий. Не за околицей башни возвышаются и ворот не увидеть отсюда. Идти пешим воинам, идти и идти... А в Киеве много чего могло задержать витязя. Представлялось древлянке, словно во сне, как Герд нападает на Радимира в жутком облике громадного чудовища и пронзает метровыми клыками насквозь. Мать не знала, как утешить дочь и помочь, ни чем не могла. И шла Горислава к Маре.
   Волга жил у ведуньи пока та лечила его. Волга и Горислава встречались как люди, между которыми выросла поляна с шипастыми растениями. Они разговаривали, но с опаской пройти через поляну, чтобы не уколоться об острые шипы. Ведунья так ничего и не сказала родичам, кто на самом деле убил Торусу. Эти еще больше тяготило Волгу. Торуса снился ему по ночам. Старший воин понимал, что и за молчание Мары придется платить. Она сама не заговаривала пока о цене, но красноречивый взгляд ее, не скрывал ничего. По прежнему ведунья и старейшина не ладили. Но теперь Златогор приходил к Маре для того, чтобы показать как теряет свой ясный ум. В другой раз безумный набросился на нее за то, что она предложила ему какой-то травы от головы. Волга вступился и заметил безумный блеск во взгляде старейшины.
   -Это его потери, - сказала Мара, - они отражаются во взгляде и рвутся наружу. Когда он был не один, то думал, как другим сделать жизнь легче или труднее. А теперь, когда пропала Злата, он почувствовал внутри себя пустоту, которая гложет его словно зверь.
   -Он старейшина, ему есть о ком заботится, - сказал на это Волга.
   -Теперь ему нет дела до нас, - печально ответила ведунья.
   -Тогда надо избрать другого посланника Велеса от людей.
   -Это лишит Златогора последнего ума. Он станет опасным.
   -Еще он лживец и пест, - с горечью продолжил Волга.
   -Чужой грех всегда виднее, - спокойно сказала ведунья, - вот ты и не уподобляйся ему. А пока не показывай Златогору, что знаешь о слабости его ума. Но не спускай глаз с безумца.
   -Я буду следить за ним. Сегодня ночью мой дозор у избы старейшины.
   -А про свою рану забыл?
   -Забыл, ведунья, все благодаря тебе, - Волга прошелся по горнице не хромая.
   -На холоде и сырости она может открыться, - не соглашалась ведунья.
   -А мне все равно, - вырвалось у Волги.
   Ведунья покачала головой.
   -Велес тебе поможет, ступай, если хочешь, - сдалась Мара.
   В это время вошла Горислава неся крынку с молоком. Услышав, что хочет сделать Волга, она забеспокоилась. Воин смел приписать это явное беспокойство на свой счет. С тех пор, как он лежал ослабленный от потери крови, с уходящими силами, ему было одно удовольствие, созерцать Гориславу почти ежедневно и говорить с ней. Старое воскресло. Под пепелом всегда остаются угли, если плохо затушить. Даже Герд с ее "ведром ледяной воды", не удалось. Теперь он по другому смотрел на женщин, вернее на дочерей чужого племени, по достоинству оценив тихую и верную древлянку, да поздно. Помнил Волга обещание Радимиру. Но когда он сидел напротив Гориславы, то такая злость в нем поднималась против витязя, что будь тот здесь, несчастный непременно набросился бы на счастливого соперника. Это черный колдун сжимал сердце Волги в когтях. С мученическим выражением лица Волга бросился из горницы. Горислава неприятно удивилась.
   -Что это с ним?
   -Страдает.
   -От чего? В последнее время он смотрит на меня, что зверь дикий, словно ненавидит.
   -Если тебе так легче, то думай, - сказала Мара наливая себе молока.
   Горислава укоризненно посмотрела на ведунью.
   -Зачем же ты так? Я знаю, он ведьму забыть не может, а не меня. Я опять попалась на глаза невовремя. Правильно говорят: С глаз долой из сердца вон.
   -Не любишь, а много о нем говоришь, - усмехнулась старая древлянка повидавшая за свою жизнь многое.
   -Злая ты сегодня, - нахмурилась Горислава.
   -День обещал быть добрым, а ночь веселой.
   Ничего доброго молодая древлянка в этот день не видела (как и плохого). Весь день маялась и думала, как быть. А ввечеру взяла корзинку и отправилась к дому Златогора.
   Уже тяжелые сумерки опустились на землю, покрыв все, словно темным покрывалом. И яркие точки - звезды на нем, сияли подобные рассыпанному бисеру на полотне мастерицы. Но любоваться звездами не давал древлянам, ими любимый лес. Они не видели открытого, необъятного неба и только Радимир знает, чего они были лишены. Над Киевом распростерли свою синь-голубизну небесные врата в царство Перуна. А звезды там, были подобны драгоценным камням (не чета мелкому бисеру) по яркости и чистоте своей не уступающие душам великих воинов. То, главное богатство Перуна, а не сундуки с драгоценным металлом в чертогах поклоняющихся ему.
   Такие ночи проводить бы с милым, всем сердцем радуясь данному мигу. А Горислава шла не видя звезд и ничего не зная о муже. Слепая в своем неведении. Без факела она видела дорогу. Дома окруженные деревьями казались большими сгустками тени и маленькая фигурка потерялась во мраке. Горислава дошла до избы старейшины и свернула в сторону к старому, заброшенному колодцу, заросшему лопухами. Он находился позади избы. Но спрятавшись за ним, можно было наблюдать, кто выходит и заходит к старейшине. Молодая женщина тихонько подошла к зарослям и шагнула за колодец. Там, примяв траву, прислонившись спиной к начавшими гнить деревянным бревнам, сидел на земле Волга. У него были закрыты глаза, словно молодец спал. И Горислава поставив корзинку рядом, хотела уйти, но услышала стон и слова : "... нет, лучше убейте меня! " в которых было столько боли и отчаяния, что она остановилась.
   -Бедный, - тихо сказала Горислава, подходя к нему и садясь рядом, - так мучается. Может и моему Радимиру нужна помощь...
   От этой мысли ей сделалось нехорошо. Она и не заметила, как Волга открыл глаза. Он с минуту смотрел на нее, а потом сказав нежно "Горислава" поддался вперед и обнял.
   -Ты пришла, - шептал Волга, касаясь губами ее русых волос, - если б ты знала, как я кляну себя... Наказание ношу в себе и только ты держишь меня по эту сторону добра...
   А потом Волга крепче сжал ее в объятиях и стал целовать. Горислава задрожала.
   -Пусти, - слабо запротестовала она, - у меня есть муж.
   -Он не вернется... а любимая жена не ходить в лопухи к молодцу.
   Карие глаза Гориславы распахнулись с такой обидой, что Волга остановился.
   -Ты не изменился. Только сделался еще злее.
   -Зачем же ты пришла? - отпустил ее Волга.
   -Меня прислала Мара. Я принесла тебе еду.
   Горислава указала на корзинку, вставая на ноги, чтобы быть подальше от воина.
   -И только? - он пытливо вглядывался в бледное лицо своей мучительницы в сумерках.
   -И этого оказалось слишком много. Зря я пришла. Моя доброта нам обоим сделала хуже.
   -Доброта? - нехорошо сказал Волга поднимаясь с земли.
   Горислава отвернулась.
   -Пойду я.
   -Разбередила рану и уходишь. Иди. Но помни, что воин не всегда возвращается к жене, каким был раньше. Иногда по частям...
   Это знала каждая древлянка, свыкшаяся с мыслью о войнах, еще в детстве. Иногда молодые вдовы вновь избирали себе мужей. Горислава так мало знала Радимира и была с ним, как в мужем, свего один раз. С его уходом, жизнь древлянки не изменилась, но прежней не станет никогда. Если бы Радимир был родом из этой деревни, Гориславе было бы спокойнее. Сейчас самым страшным, казалась молодой жене, забывчивость и неверность мужа. О другом она пока не думала. Ревность к Киеву с его вольностями, вновь сковала сердце Гориславы жгучими обручами. Не показывая своего отчаяния, она шагнула из-за колодца и увидела, что от дома старейшины пошел человек с факелом. Волга оказался около нее и то же посмотрел на Златогора, бредущего к избушке Мары.
   -Иди домой, - сказал воин Гориславе.
   -А ты?
   -Если Златогор опять нападет на ведунью, я не дам безумного старику причинить ей вред.
   И Волга оставив Гориславу поспешил за старейшиной. Молодая женщина подобрала корзинку и сделав несколько шагов, столкнулась с самим Златогором. От неожиданности она выронила корзинку.
   -Не ожидала, - улыбнулся старик.
   -За тобой пошел Волга, - не подумав сказала жена Радимира.
   -Знаю, - по прежнему улыбался Златогор, - я вездесущ.
   -Берегись, Велес услышит, - сказала Горислава подумывая, как бы быстро пройти мимо безумца, не вызывая в нем тревоги. Но тут с неожиданной силой старейшина набросился на нее и ударил по лицу. Горислава отшатнулась, слезы брызнули из глаз. Златогор проявил не дюжую силу и быстроту, связав несчастной девушке руки.
   -Вот так. И лучше молчи, не буди Велеса, не надо. Он проснется и тебе будет.
   Осторожность и надежда, что если не перечить безумному, то можно спастись, заставили Гориславу послушаться. Старик повел не в чем не повинную пленницу к своей избе. Все это случилось в несколько минут. Волга догнал того, за кем гнался. С молодецкой прытью старик хотел скрыться. Но воин схватил его, и клочья бороды остались у него зажатыми в кулаке. Волга встав, преградил путь беглецу и поднял его за грудки над землей.
   -Пусти! - раздался в темноте мальчишеский голос, - Я ни в чем не виноват!
   Волга опустил того, кого принял за Златогора, теперь не понимая, как мог перепутать высокого худого Брайко с коренастым старейшиной. На голове мальчика, словно седые пряди, висел мох. На плечи Брайко был накинут плащ старейшины. А факел мальчишка затушил раньше, чтобы скрыться в темноте.
   -Пусти, - упирался отрок, - я ничего не сделал плохого, старейшина наказал сорвать мох и сделать бороду...
   -Зачем? - Волга почувствовал что-то неладное. На этот раз чудачества Златогора перешли все понимаемое.
   -Незнаю. Он дал мне плащ и велел с факелом идти к дому ведуньи. А когда я стал спрашивать за чем, пригрозил гневом Велеса.
   Волге осталось почесать в затылке и ступать к месту за колодцем, на свой караул.
   -Что еще он велел тебе сделать? - строго спрашивал воин у Брайко лишившегося "седых волос и бороды"
   -Если я услышу, что за мной гонятся, то мне надо бежать, как можно быстрее и дальше, уводя за собой погоню.
   -Не очень ты старался исполнить этот наказ Златогора, - насмешливо сказал Волга.
   -Бегут трусы и те, кто сделал плохое дело, - сердито ответил Брайко, - а я не первый и не последний. Я воин!
   -Молодец, - похлопал по плечу мальчика воин.
   -Подожди хвалить, - смутился от незаслуженного, будущий защитник деревни, что-то вспомнив, - старейшина странно говорил и был весел. А он редко веселился, да же за медовухой. Еще сказал, что сам спросить княгиню Ольгу за гибель его народа, когда она придет сегодня ночью в нашу деревню... Как же так, ведь она давно умерла?
   -Еще! Что еще болтал безумный старик? - выспрашивал Волга Брайко, словно тот знал все тайные замыслы Златогора.
   -Что-то об огненных птицах над деревней...
   Волга бросился проч, как будто уже заметил одну пылающую летунью, прорезающую темноту своими крылами. Брайко догнал старшего воина.
   -Куда ты так спешишь?
   -Хочу навестить старейшину.
   -Ночью?
   -Ночью. Чтобы не дай Велес, великая княгиня не взяла в полон нашего волхву, когда он будет выпускать птичек.
   -Каких птичек?
   -Помолчи лучше или уходи, - недовольно оборвал мальчика Волга, не желая объяснять.
   Сначало Брайко молчал, а когда они стали подходить к избе Златогора, хотел и правда уйти. Но что-то заставило его остаться. Он видел, как Волга прошел к заброшенному колодцу и зашел в заросли. Мальчишка этой ночью удивлялся не только старейшине. А когда Волга появился с корзинкой в руках из-за колодца, благодаря темноте, Брайко не разглядел его выражение лица, в котором появилась страшная дикость печенега.
   -Он получит, что заслужил, - сказал воин вынимая из-за пояса топор и шагнул к крыльцу. Ноги Брайко приросли к земле. Ему бы позвать народ, чтобы помешали Волге решить расправу над посланником Велеса. Но вместо этого он смотрел, как тот подошел к двери и кулаком распахнул ее. Она со скрипом отворилась. Внутри творилось что-то неладное. Блеск и сполохи проникали через открытую дверь. И Брайко все поняв, подбежал к крыльцу с ужасом замерев перед открывшейся перед ним картиной, которая началась задолго то того, как они с Волгой пришли. Языки пламени набросились на стены и ложе, которое пыталась затушить Горислава, нося из кадушки воду. Но самое неожиданное и не меннее страшное оказалось на полу у ложа. Там лежал Златогор. Брайко не видел и не хотел видеть его лица, понимая, что старика покинула жизнь. В руке старейшины была зажата веревка.
   -Чего стоишь! - крикнул оторопевшему мальчишке Волга, - беги, зови, людей!
   Брайко как ветром сдуло. Он понимал, что такое пожар и от этого ему стало жарко (а может от того, что долго смотрел на огонь)
   Волга вылил остатки воды из бочки, но этого оказалось мала. Становилось слишком жарко.
   -Огонь не остановить, идем, - сказал воин Гориславе, оттаскивая ее к выходу.
   Но молодая женщина вырвалась и кинулась к старейшине, одежду которого начал лизать огонь.
   -Стой, безумная! - в не себя от страха за девушку крикнул Волга.
   Горислава быстро выдернула Нидхегг из груди старика и отступила назад потирая обожженную руку. Волга теряя терпение подхватил Гориславу на руки и вынес из горевшей избы.
   Древляне просыпались, кто-то уже бежал с ведром, не понимая насколько поздно. Теперь только боги могли спасти деревню пустив реку по новому руслу или послать хороший дождь. Никто не спрашивал что случилось и где Златогор. Огонь завораживал и пугал. Горислава стояла и смотрела на него, сжимая кинжал, сново испившей крови. Она была бледна, круги залегли под глазами, на левой скуле виднелся синяк. В глазах Волги, озаренная отсветами пожара, Горислава была прекрасна и желанна, как никогда.
   -Спрячь его, - сказал он тихо молодой женщине, коснувшись ее руки.
   Горислава вздрогнула и повернула к воину запачканное сажей лицо.
   -Кого?
   -Кинжал. На нем кровь.
   -Его кровь, - быстро согласилась древлянка взволнованно, - кинжал спас меня. Иначе на месте Златогора сейчас была бы я...
   -Ты убила старейшину, - раздался за их спинами голос Мары, - никому об этом не говори.
   -Духи рассказали тебе правду? - сухо сказала Горислава ведуньи, указывая на горящую избу.
   -Как водится, у тех, кто близок с ними.
   -Ты не до конца верила, что старик безумен, а я видела это своими глазами. Он связал меня и взял в руки факел.. Велес своими когтями ослабил веревки и я освободилась и ударила старейшину кинжалом...
   -Тише, девочка, тише, - сказала ведунья под грохот падающей крыши. Взвился сноп искр, которые рассыпались по траве. Их тут же бросились тушить. Но где-то еще прогремело. Ночная духота готовилась перейти в гром и молнии, от которых в лесу тоже ничего хорошего ждать не приходилось. Кто-то взмолился Велесу. Горислава вспомнила, что Перун, которого почитал Радимир, повелевает молниями. Тут в пору его молить.
   -Златогор, где Златогор? - опомнился один из старейшин, Тучко, - его изба горит, где он сам?
   Поднялся шум. Ветер в листве смещался с голосами людей у земли. Стало свежеть. Пламя послушное ветру отклонилось всторону и перекинулось к заброшенному колодцу.
   -Боги покарали Златогора, - прозвучал голос Мары, - лишив его ума. И этот жар дело его рук.
   Уже совсем близко грянул гром.
   -Правду говорю.
   -Где он, где? - в испуге спрашивали люди не зная, что делать - молится или тушить ползущий огонь.
   -Там - указала Мара на остатки дома.
   Над головами прогремело. Горислава зажмурившись, взмолилась Перуну.
   -Это знак, начать новую жизнь, - услышала она Волгу, - с тобой. Деревни не будет. Мы уйдем и я построю дом, где ты захочешь. Куда не найдет дороги твой киевский гость...
   Его горячее дыхание было подобно горячему дыханию огня. Везде пекло. Помощи оказалось ждать неоткуда. И вот когда последняя надежда уходила, оставляя безразличие, первые капли дождя упали сверху. Теперь гром не пугал. Капли стали тяжелее и гуще падать на людей и в шипящий, "недовольный" огонь. Горислава подставила лицо дождю, наслаждаясь прохладой, закрыв глаза. Не обращая внимание на уже вымокшую одежду. Скоро и лезвие Нидхегга заблестело чистотой. Когда небесные воды отрезали доступ огню к новой "жертве" и стала ясно, что деревня останется целой, народ стал расходится. Только несколько воинов осталось следить за коварным огнем прятавшимся за завесой дыма.
   -Идем, милая домой, не то заболеешь, - сказала ведунья Гориславе.
   -Я провожу ее, - вызвался Волга.
   -Нет. Ступай домой. На сегодня довольно тебе сторожить. Отдохни, не мочи рану. Я провожу Гориславу, - сказала Мара.
   Волга смотрел, как они уходят, вымокший и недовольный. А Горислава скользя по мокрой траве и волоча мокрый подол платья, ежилась от холода. Но все же она радовалась. Радовалась дождю, радовалась грому и спасению деревни, своей молодости и даже холоду, пробирающему через мокрую одежду. Это была жизнь и многое ждало впереди. А дождь все лил, и за его стеной ничего небыло видно.
  
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
  
   Утро выдалось туманным. Лес стоял погруженный в тишину, только изредка черный дятел с высокого ильма давал о себе знать. Его стук раздавался в тумане оживляя округу. Дремал Вручий. Народ еще спал. Скоро пойдут мужики косить сено и откроются ворота города. А пока дятел будил своих лесных соседей. Вот показалась из дупла резвая векша. Черный взъерошенный ворон чистил свои перья сидя на ветке березы. На листьях стояли капли после вчерашнего дождя, вода собралась в ложбинках и в углублениях коры деревьев. Трава пуще поднялась и зеленела, сочная на радость оленям, лосям и косулям - травоядной братии, легкой на ноги и трусливой в сердце. Но сейчас они могли пастись спокойно, их враг человек спал. Только Аскольд не мог уснуть. Кроме тревожных мыслей варягу мешали веревки опутывающие руки. По слову Радимира он оказался пленником. Не было суда, но скорый приговор ждал витязя, "приговор Перуна" - кто правый тот и выживет. Не привыкать варягу к этому, ожидание оказалось самым жестоким наказанием. И потому когда за дверью послышались шаги, Аскольд напрягся, но душа возликовала, что скоро кончится плен тела. Дверь открылась и в холодную вошел один древлянин, ничего не представляя собой, на взгляд Аскольда. Варяг успокоился принимая хладнокровный вид. Зашедший осторожно приоткрыл за собой дверь и направился к пленнику на ходу вынимая из-за пояса нож. Мышцы на руках варяга опять напряглись.
   -Вот как Радимир хочет расправится со мной, - смело глядя на предполагаемого убийцу сказал брат Герд вставая на ноги, - и меня наказывают за нарушение клятвы.
   -Я послан твоей сестрой, - сказал древлянин с ножом в руках.
   -Герд... Где она?
   -В моем доме. Нет времени на разговоры, скоро сам увидишь ее.
   Глядя прямо в глаза неожиданному спасителю Аскольд поднял связанные руки к лезвию ножа и Сругова перерезал путы.
   -Меч, - не сказал, а потребовал варяг.
   -Твой меч у воеводы, - ответил усмарий.
   -Это насмешка? - зло прищурился варяг, - ты пришел поиздеваться на до мной?
   -Не сердись. Но сам знаешь хороший меч нынче дорог и не у каждого есть.
   -Только у древлян нехватка.
   -Я сам древлянин, - с обидой сказал Сругова, - и ты поберегись обделять родичей...
   План Герд затрещал по швам.
   -Ладно я сам добуду его себе, - сказал Аскольд направляясь к выходу.
   -Это другое дело. Провидица говорила, что ты все сам сделаешь, тебя только освободить надо.
   Аскольд усмехнулся такой позиции спасителя. Но тот еще дал варягу кинжал. Так освобожденный с кинжалом вышел из холодной. Снаружи было сыро. Потухший факел у избы, воткнутый в кольцо, эта обгоревшая головешка напоминала роковой перст, указывающий в небо. Двор был пустым. Только у клетки стояли две лошади.
   -Вот, что надо, - сказал Аскольд.
   -Раз все так гладко складывается, пойду теперь за Златой, а ты ступай со двора, пока тебя не увидели, - Сругова думал, что ведьма Герд своим колдовством помогает им.
   -И куда мне идти? - усмехнулся варяг.
   -К моему дому, - не задумываясь ответил Сругова.
   -Я не знаю, где твой дом. Вот что. За Златой пойду я. Скажи мне, она в горнице Мала?
   -Да.
   -Туда я знаю дорогу. А ты сторожи лошадей.
   -От кого? - удивился усмарий.
   -От их хозяев, - усмехнулся Аскольд.
   -Ты безумец. Лучше оставь девку здесь и поторопись, скоро откроют ворота...
   -Нет, - сказал, как отрезал варяг, - без нее я не уйду.
   -Тогда я с тобой. Одень вот шлем. В переходах темно, будем надеятся, что не узнают, - Сругова протянул варягу остроконечный шлем, взятый им из меховой сумки, притороченной к седлу.
   Аскольд одел его и тогда спросил усмария.
   -Что тебе пообещала Герд за мое избавление?
   -Это мое дело, - сухо ответил Сругова.
   Варяг кивнул, как бы соглашаясь.
   -Надеюсь все стоит того, чтобы изменить своему слову, - и не давая подумать над вырвавшимися у него словами Аскольд шагнул в переход. Они рисковали, но не боялись. Недаром другие народы замечали за русичами такую способность : необычайную стойкость в купе с силой и храбростью. Это вызывало уважение и страх. Надо ли боятся тех, кто не очень ценит жизнь? Вопрос в том, чью жизнь. На первый взгляд ничего страшного, но на примере это выглядело впечатляюще, завораживая своей первобытностью и пронзая холодной неотвратимостью ухода из жизни. Можно ли попенять это народу, которому никто не обещал загробных благ, как египтянам или новая вера? Так куда спешило это племя? На встречу чему? Живя по принципу: Раз ничего нет, то и не жалко терять - уходили славные сильные мужи в забвение. И только может быть через много столетий кто-то вспомнит про них и напишет. Поведает без дуды и гуслей сеи истории.
   Отблески от света факела скользили по шлему Аскольда, когла он быстро шагал по деревянным доскам, ожидая встретить кого нибудь из дружины князя. Но как говорится Один не оставил (а другого Велес). Только раз им навстречу попался человек и то не воин, а служка. Вздохнуть бы спокойно, да удача, как векша, по веткам может ускакать. Сругове был наказ навещать Злату и он с полным правом подступил к двери горницы, но тут заметил, что крючок, который прибил после того, как вернули беглянку, откинут из петлице. Не успел Сругова остановить варяга. Тот толкнул дверь и она открылась показывая то, чего они не ожидали. Аскольд застыл на пороге, за ним усмарий. А в горнице находились двое. Сругова узнал в молодце нового любимца князя. А Аскольд никого не знавший из деревни, не испытывал к Савате ничего, кроме легкого презрения в силу его простого происхождения и образа жизни. Но сейчас за секунды в нем поднялась ревность. Древлянин держал Злату за руку и она внимала ему благосклонно, не дичась юношу, как когда-то самого Аскольда. Варяг влетел в горницу, молнии Перуна подобный. А Сругова боялся грома, на который могли прибежать воины. Лесные привычки заставили Савату отреагировать раньше, чем он понял все сам. Хотя это уже не спасло его. Выпустив руку Златы, древлянин отступил на шаг вперед от нее, словно защищая собой девушку от неожиданного нападения. С той же быстротой Аскольд подлетел к молодой паре и вонзил в грудь Саваты кинжал. Злата вскрикнула. Предварительно Сругова закрыл дверь поняв, что просто так им не уйти, благодаря злополучному появлению влюбленного у прекрасной пленнице. На глазах усмария, варяг расправился с молодым воином, на днях пришедшим из леса. Будь тот жителем Вручия, Сругова не закрыл бы на это глаза. Но неизвестный деревенский юноша, нисколько не потревожил его совести. Кинжал в сердце дело смертельное. В последнем порыве жизненных уходящих сил, Савата хотел достать врага голыми руками. Но варяг взялся за ручку кинжала и с силой выдернул его из юноши... Злата закричала. Аскольд метнулся к ней и схватив за руку, потащил за собой. Савата повалился навзничь, на пол, с последними словами, летевшими во след убийце.
   -Будь ты проклят!..
   Почему-то проклятие больше всего потревожило Сругову, которому, как на яву привиделась хохочущая Герд. Ее смех стоял в ушах, когда он быстро шагал впереди варяга и Златы в переходах. Бежать значило признать себя виновным. Но он ничего не сделал... или сделал?
   -Быстрее, - шипел позади Аскольд, крепко сжимая руку пленнице.
   Тяжелых шагов в переходах не слышалось, значит еще никто ничего не слышал. И погоня будет, когда обнаружат, что "клетка" раскрыта, "птичка" упорхнула, а у ее двери юношу с раной в сердце. Стены и двери из крепкого дерева хранили все, что в них происходило. Мода на тайные ходы войдет во вкус позже, в местах западнее от древлянских лесах. Где будет за кем следить. Однако не надо приписывать древлянам такое простодушие. Своему времени они отлично соответствовали. Тогда не проповедовались нравственные ценности. Каждый понимал их по своему. А говорить "Не ходи в чужой монастырь со своим уставом" будут позже. Устав уставом, но перед ним или после, стоит хаос. Есть такое слово... Хаос первобытности, хаос дикости и жестокости. По летописям монахов, в те времена, такое творилось в русских землях. Но хочется с ними поспорить...
   А Сругова, Аскольд и Злата вынырнули из перехода с лицами потревоженных приведений. У тех было расплывчато, а у наших героев это читалось при свете нового дня.
  
  
  
  
  
   10 глава.
  
  
  
   С поляны коршун поднялся,
   Высоко к небу он взвился;
   Всё выше, дале вьется он,
   И вот ушел на небосклон.
  
  
   Природа - мать ему дала
   Два мощных, два живых крыла-
   А я здесь в поте и пыли,
   Я, царь земли, прирос к земле!..
  
   Ф. Тютчев.
  
  
  
   На дворе уже суетились мальчишки-слуги, прибирая княжеский двор. Каким бы простым и бесхитростным не казался окружающим усмарий, он сообразил, что ему делать. Жить хотелось, и даже попавшая в ловушку лесная зверушка, находила (иногда) способ улизнуть из нее. Только Аскольд и Злата бросились к лошадям, и варяг подсадил девушку в седло, вскочив сам на другую лошадь, как Сругова выбежал из перехода с криком "Стой!". Варяг бросил на него злой взгляд и натянул поводья.
   -Скажи воеводе, что пленник из холодной сбежал! - крикнул усмарий одному мальчишке, - я за ним! - и вырвал поводья из рук маленького помошника конюшего.
   -Это конь сотника! - крикнул ему во след перепуганный мальчишка.
   Но усмарий уже выезжал со двора. Копыта коня стучали по деревянным помостам. В городе слишком быстро не проедешься. И Сругова быстро нагнал варяга.
   -Один всесильный! - сквозь зубы проговорил Аскольд, услышав за спиной погоню.
   -Стой! - окрикнул его усмарий, - Это я!
   -Молот Тора тебе на голову, - выругался не останавливаясь варяг, - что за шум ты поднял! Хочешь предать меня!
   "Кого я предал, - подумал Сругова - так это себя и свою семью. Что же делать дальше? Не остановишься..." А в слух сказал:
   -Если я взялся помогать, то до конца дело доведу. Но мне надо думать о своей жене и сыне. Вы уедите, я останусь.
   -Поздно спохватился, - тише сказал Аскольд, а потом громче добавил, - ну, тогда, делай свое дело ко конца.
   -Езжай за мной, - секундой позже велел Сругова и быстро, чтобы не собрались кругом любопытные горожане, тронулся в сторону своей избы.
   Тревога неотступно была с ним, будто сидела за его спиной на крупе коня. Надо торопится. Зато Злата казалась спокойной, словно на ее глазах не погиб влюбленный в нее юноша. Это спокойствие могло в себе таить все, что угодно. Но сейчас оказалось на руку варягу. Слезы и испуг затруднили бы побег из Вручия. У избы Сруговы их уже ждали. Герд опять переоделась гриднем, как в день злополучной охоты. Бледная Яра бросилась к мужу сидевшему в седле.
   -Ты жив! - со слезами на глазах воскликнула она.
   -Иначе и быть не могло, - ответил усмарий, глядя на Герд.
   -Быстрее, сестра, - сказал Аскольд, - за нами погоня, благодаря твоему перестаравшемуся почитателю. Злата, - обратился он к девушке сидевшей на другой лошади, - садись, милая, позади меня и побыстрее.
   Злата обратила голубизну своих глаз на варяга, а потом послушно соскользнула с седла, освобождая его для Герд. Когда таким образом они поменялись местами, Аскольд похлопал по ладошке своей невесты, у себя на плече, чтобы приободрить девушку.
   -Умница, - сказал он, - а теперь к воротам.
   -Я с вами, - вызвался Сругова.
   -В Киев? - удивился Аскольд.
   -Нет. В лес.
   Герд понимающе усмехнулась.
   -Езжай с криком "Держи их!"
   Сругове было не до обиды. Яра вцепилась в его сапог.
   -Не ходи с ними!
   -Пусти, глупая женщина!
   -Вернись, покайся моему деде. Вышеслав все решит по родственному...
   Усмарию и не надо было видеть, как посмотрели на Яру варяг и его сестра.
   -Едем, - поторопился тогда Сругова и поехал первым.
   Аскольд обогнал его, подхлестывая лошадь. Он знал дорогу к воротам. Лошади пролетели в ворота, мимо не ожидавших такой спешки, стражников. Третий всадник спешил за ними, и только у ворот крикнул воинам, что пленник из холодной сбежал. Но было поздно. И узнанный стражниками усмарий погнался за не желающим лишится свободы человеком. Дело ли усмария гонятся по лесу за несчастным, захотевшим избежать своей участи? Но и усмарий был воином и состоял в дружине князя. Каждый мужчина в первую очередь воин, а потом усмарий, купец, боярин, князь. В то время, как троица спешно выехала в лес, Радимир стоял в горнице над Саватой. Жалко ли ему было молодого древлянина? Тот век не знал жалости. Погиб еще один воин. Важнее то, что ушел из под рук Аскольд. Как он сбежал, то дело третье. Тут дверь в горницу открыл воевода.
   -Мне сказали, что твоего коня взял усмарий, когда погнался за варягом.
   -Какой еще усмарий? - резко обернулся к нему Радимир, исказив свое красивое лицо злой гримасой.
   -Сругова наш. Ему был приказ навещать Злату. Похоже этот молодой древлянин решил заменить Сругову, на свое несчастье. Варяг расправился с мальчиком, а усмарий увидел, как он сбегает и вот, погнался за ним.
   -Коня мне! - повелительно рек Радимир выходя из горницы, - пол царства за коня!
   -Возьми моего, - крикнул воевода, - догнать варяга - теперь твое дело!
   Но Радимира уже и след простыл.
   -Перун знает, что такое, - сказал самому себе воевода, - а я только догадываюсь. Может варяг не проехал в ворота, а спрятался у того, кто помог ему бежать. Вручий не Киев, но спрятаться можно, на время... А сбежать из холодной со связанными руками только большому кудеснику под силу. Старый ты пень, совсем забыл Герд, та могла освободить брата! Не иначе невидимой стала со дня охоты.
   Так размышлял Вышеслав зная Герд, Аскольда, Радимира, и на что те способны. Но не угадал правды своим чутьем. Живя во Вручии воевода стал больше верить в людей. То ли возраст сказался, то ли окружающий лес действовал успокаивающе. Не достигал сюда шум Киева. Расслабился воевода, а зря.
   Однако велел он некоторым воинам проехаться по Вручию, поискать Аскольда и Герд. Кавырза был одним из тех, кто искали варяга. Не с руки встретится ему один на один с витязем. Трусость дело всей жизни, как и храбрость. Храбрость можно нажить, почувствовав ее силу, а трус до конца не сбросит оковы страха. Боялся Кавырза Аскольда, помня их ссоры, зачинщиком которых был сам. И безопаснее ему казалось быть на глазах у людей, на улице, чем в тереме. Потому двинулся он туда, где считал, что там ему ничего не грозит. К дому Сруговы. Между усмарием и Кавырзой не было дружбы, как до всего этого между Радимиром и Аскольдом. Ни братья, ни побратимы, просто соседи (мать Кавырзы жила недалеко от Сруговы). Как тут не знать соседа, не вести с ним разговоров, не глухие же. Тем более, что Сругова не презирал Кавырзу. Просто и по дружески вел себя с непризнанным изгоем в дружине. Трус пользовался простотой соседа, по соседски, по свойски. Частенько захаживал в дом усмария и бывало сидел за столом с хозяином. Очень ему нравилось, как готовила блины Яра. Не гнать же человека. К тому же законы гостеприимства были сильно развиты в то время. Хоть и оказались древляне "диким" народом в сравнении с теми, кто жил на открытой местности, не привечая чужаков, но своим всегда были открыты двери. Вот так, не заезжая к матери, Кавырза подъехала к избе Сруговы и застал плачущую Яру у крыльца.
   -Что случилось, добрая хозяюшка? - спросил Кавырза не слезая с седла.
   Он огляделся, сжимая поводья. Яра глянула на него, промытой слезами, зеленью глаз, словно не узнавая.
   -Кто обидел тебя? - немного успокоившись спросил Кавырза.
   -Муж, - глухо ответила молодая женщина.
   -Сругова поднял на тебя руку?
   -Хуже.
   -Неужели... он недостоин такой красавицы и хозяйки, - вдохновенно изрек Кавырза, - сходи к князю, пожалуйся...
   -Не стану выносить сор из избы, да еще при таком... чего приехал? - уперла руки в бока племянница воеводы, - нет Сруговы дома и не знаю когда будет...
   -Понимаю.
   -А раз понимаешь, езжай куда собирался.
   -Что передать твоему дяди?
   -И без тебя справлюсь.
   -Не сердись. Меня Вышеслав отправил справится о тебе. Твой муж погнался за сбежавшим пленником. Каков наш усмарий!
   -Каков ни есть, все мой.
   -Понимаю. Тут еще провидица князя куда-то сгинула. Видная девка, да уж больно стращать любила, по моему. Ни один муж не вытерпит такую...
   При этом глаза Яры превратились в две щели, за которыми пряталась ненависть. Кавырза снова напомнил ей о причине ее горя.
   -Ведьму эту ищешь?
   -Да. Ты что нибудь знаешь о ней?
   Яра хотела сказать, но побоялась открыть всей правды. Не то, как узнают, кто выпустил варяга.
   -Была она здесь, - тихо сказала молодая женщина.
   -Как?! - Кавырза чуть не подпрыгнул в седле, - где она?
   -Уехала, - все так же тихо произнесла Яра думая, как отвести напасть от мужа, - ведьма эта выпустила своего брата из холодной, больше не кому.
   -Откуда знаешь?
   -Видела своими глазами их, за сараем, на своем дворе. Ведьма хотела что-то спрятать, но не успела. Мой муж появился и прогнал чужаков. Они помчались к воротам и Сругова за ними...
   -Что же прятала ведьма? - с загоревшимся блеском в глазах спросил Кавырза.
   Яра пожалела о сказанном, да было поздно.
   -Кувшин, - запнувшись ответила она.
   -Какой кувшин?
   -Полный, - в отчаянии произнесла Яра с чувством неисправимого.
   -Принеси его мне, - велел тогда Кавырза.
   Когда Герд попросила медовухи, хозяйка принесла кувшин, но отказалась пригубить чарку с ведьмой. Но мастерица обмана уговорила. Она была весела и добра, как первые весенние лучи солнца, которые отогрели немного Яру. Герд поведала свою печальную историю. Не всей правдой поделилась ведьма, но услышанного было достаточно, чтобы поразить тихую домашнюю древлянку. По рассказанному получалось, что Герд по прежнему любила Радимира и не желала ему зла. Больше всего ужаса она пережила в печенежских степях... В беседах о женской доле, кувшин опустел на четверть, тогда Герд достала жемчужину.
   -Хорошие вы люди, - повторила она сказанное раньше, - и мне хочется вас наградить.
   -Этим? - спросила уже доверчивая Яра, попавшаяся на "крючок" Герд.
   -Сругове я дала золотой перстень с удачей. Тебе подарю покрывало, - и как заправский фокусник дочь варяга вынула из-за пазухи легкое и тончайшее покрывало с шитыми по нему золотыми нитками.
   Яра вскрикнула от восхищения и протянула к нему руки. Пальцы коснулись небесно-нежного материала.
   -Такое здесь не делают, - сказала довольная Герд, - оно из Царьграда.
   -Из Царьграда?
   -Да. Брат привез мне его в одном из походов. Но я дарю его тебе.
   -Ты щедрая.
   -Всех даров не хватит, чтобы отблагодарить Сругову за спасение Аскольда.
   Яра приняла это, как должное. Герд хорошо владела мастерством подкупа.
   -А жемчужину...- продолжила раздавать дары ведьма.
   -Она то же из Царьграда?
   -А как же. В наших озерах такую не найдешь. Ее дам Вышеславу.
   -Дяде? - удивилась жена усмария.
   -Да. Воевода как-то в Киеве помог мне... - ответила Герд и жемчужина с ее ладони плюхнулась в кувшин с медовухой.
   -Что ты делаешь? - воскликнула Яра.
   -Не бойся, - засмеялась Герд, - я не египетская царица, хоть то, что мы пьем, много лучше того, во что она положила свою жемчужину. Не понимаешь, ну и хорошо. Это дела сильных мира сего. Я объясню тебе, чего хочу. От меня лично воевода не возьмет такой подарок, и мы сделаем так. Пусть жемчужина лежит на дне кувшина, дополни его. Я напишу на бересте, что Радимир посылает это в дар воеводе, за все хорошее, что он видел от него. А ты вели Сругове снести кувшин воеводе...
   -Сругова не мальчик, которого можно гонять всем, и куда хочется, - недовольно промолвила Яра.
   -Ну, найди другого посланника.
   И сейчас посланник сидел на лошади дожидаясь кувшина. Все выходило, как сказала ведьма. После подарков: упрятанного в сундук покрывала и стоявшего на столе кувшина, Герд переоделась гриднем и стала ждать усмария. А Яра с каждой минутой становилась тревожнее и Герд опять лишилась ее доверия, когда приехал Сругова. И снова уехал. Кувшин бередил ее. Она не хотела, чтобы он попал к дяде. Но было поздно. Яра вошла в дом и взяв его, вернулась к нетерпеливому Кавырзе. Руки сами собой протянули всаднику бересту на которой было написано: "Я Радимир, сотник князя Олега, шлю воеводе Вышеславу в дар за известные ему услуги для меня, этот кувшин. Пусть выпьет за мое здоровье и то, что найдет на дне, оставит себе. Жемчужину из Царьграда, привезенную мной. В Киеве он хотел купить ее у меня. Во Вручии получил в дар. Выпей воевода, не опасаясь яда. Я не византиец. Я русич! Пусть Перун продлит твои годы."
   -Жемчужина! - воскликнул Кавырза вглядываясь в мутную медовуху, словно хотел разглядеть там молочно-белую горошину, - Видно ведьма стащила у сотника кувшин, перед тем, как он успел подарить его воеводе! Ведьма, она и есть ведьма.
   -Ты отдашь его Вышеславу? - робко спросила Яра, не зная, требовать этого, или противится исполнению воли Герд.
   -Неприменно.
   -А может не надо...
   -Почему?
   -Если оно отравлено? - неуверенно сказала Яра.
   -Кем? Сотником? Тогда и князь в опасности. Ты же сама видела жемчужину.
   -Видела.
   -Большая?
   -С яичко перепелки.
   -Не плохой подарок... но не мне, воеводе...
   Яра удивленно посмотрела на него.
   -Чего уставилась. Не украду. Довезу раньше, чем сам даритель вернется с пленником.
   Кавырза тронул поводья и поехал, прижимая кувшин к груди правой рукой. Яра проводила его взглядом подумав, что лучше бы она разбила кувшин, бересту сожгла, а жемчужину закопала за сараем... Сделанного не воротишь. Удивится сотник, тому, что он подарил. Но зато все станут говорить, что это Герд помогла брату сбежать из города. И Яра немного успокоившись, вернулась в дом к сыну.
   А в лесу ее муж догнал Аскольда и Герд. Они поехали тише. Ехали с пол часа. Потом Герд сказала:
   -Здесь простимся.
   -Что же, я вернусь с пустыми руками.
   -Чего тебе еще нужно? - недовольно обернулась к нему ведьма, - у тебя мое кольцо и жену твою я одарила. Всем по заслугам досталось.
   Аскольд посмотрел на сестру и понял. Она сделала многое из того, что скажется потом. Не сама, а чужими руками. Только подтолкнула. Остальное произойдет, как камень с горы покатится. Может опять что-то видела и на этом сплела свою сеть. Так было всегда. Она расставила свои "сети" и со спокойным лицом сидела теперь в седле.
   -Эх, усмарий, - сказал себе Сругова, - не охотник ты, не воин и муж никуда ни гордый. Печенег, и тот, ловчее тебя будет...
   -Вот, в чем дело, - прервала его жалобы Герд, - уже не хочешь отпускать нас. Ну, давай завершим дело, чтобы камар носа не подточил. Слезай с седла.
   -Зачем?
   -Чтобы Аскольд выбил из тебя всякую дурь. Потом будешь рассказывать, что погнался мол, за варягом, а он побил тебя.
   -Дуришь, оса, - сквозь зубы сказал Сругова, - я не дамся.
   -Это другое дело. Знаю, в обиду ты себя не дашь. Хороший воин. Теперь, когда мы отъедем, по плутай по лесу, немного, а когда встретишь Радимира, скажи, что не догнал...
   -Неужели сам сотник...
   -Я ценная птица, - усмехнулся Аскольд, - но ощипать ему меня, не удастся. Но-о, - крикнул он на лошадь и поехал по лесу в сторону Киева.
   -Будь счастлив. Береги кольцо. И помни, Радимир не показал еще себя в полную силу. За Малом можешь быть ты, если не послушаешь меня. И тогда Яра с сыном останутся без защиты.
   Проговорив это, Герд поехала за братом, который мелькал уже за деревьями, отъехав на достаточное расстояние. Несмотря на бездорожье и затруднительность езды в лесу на лошадях, варяг и ведьма торопились. Они не надеялись на Сругову, только на время и деревья, скрывшие их с глаз от того, кто поедет за ними. И он ехал, ища следы. Но Радимир давно позабыл, как выслеживать такую добычу в лесу. Ходил в походы, бился на мечах и даже в степи находил след. Но у леса свои тайны и они мстят тому, кто забыл про них. Сругова увидел сотника первым и с тяжелым сердцем и нечистой совестью направился к нему.
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
  
   Кавырза не спешил в терем. Кувшин словно жег ему грудь и руки. Жемчужина. Подумаешь, какая редкость! Сколько их лежат в ракушках. Да и у самого Кавырзы было много мелкого жемчуга в сундуке. Эка, невидаль. А сколько бисером шитых одежд у каждой горожанки во Вручии. Что же тут такого? А вот, что. Любопытство и жадность всегда впереди у таких людей. А жемчужина с перепелиное яйцо, может свести с ума, находясь почти в руках. И Кавырза решил посмотреть на это чудо природы. Он поехал за тем, к родному дому. Как было сказано, старая вдова - мать Кавырзы жила по соседству с усмарием Сруговой. Тот, кто хотел увидеть недра кувшина, был осторожен, поэтому и направился к родному дому, а не на княжеский двор. За наказ, а не приказ воеводы, искать сбежавшего варяга (а точнее сестру его) воины принялись с неохотой. И так ясно, что пленник не захочет остаться в городе после всего. Но и помочь Радимиру искать в лесу бывшего побратима, воевода не наказывал своим людям. Спустя рукава воины искали варяга, разъехавшись по своим домам к матерям, да женам. Спустя рукава, как делалось на Руси и еще столько же веков будут делать, покуда не запахнет явной угрозой.
   Ну, а Кавырза был среди остальных, не самый исполнительный. Нравился ему дом усмария, нравилась Яра, и воспользовавшись отсутствием Сруговы, он лишний раз доставил себе такое удовольствие. Позднее, в веках кто нибудь воскликнет с чувством:"Как мало в нашей жизни удовольствий! Ловите момент!" Девятый век был еще стремительнее, но пользоваться умели всем и во время. И теперь предвкушая удовольствия от того, что увидит, Кавырза вьехал во двор и бросив поводья, крикнул:
   -Мать, а мать!
   Он не заметил, что старушка неподалеку, козу доила. От шума коза попятилась, старуха испуганно отодвинула маленькую скамейку и ковш.
   -Тута я, сынок...
   -Поди сюда, мать.
   Старушка с готовностью любящей матери, угодить единственному дитяти, оставила козу и с ковшом молока подошла к сидевшему в седле Кавырзе. Несмотря на свои лета, она шла твердо с прямой спиной и не расплескала козье молоко ни капли.
   -Подержи ка, вот, - сказал Кавырза подавая матери кувшин.
   -Что это? - удивилась старушка, - молоко? Да неужто у нас не найдется! Выпей вот, свое, парное...
   -Отстань, - Кавырза отмахнулся от ковша.
   -Ах ты, батюшки, совсем осунулся у князя на службе...
   -Помолчи. Держи лучше, - кувшин с драгоценностью был все таки принят старухой.
   Кавырза слез с седла и нетерпеливо забрал кувшин у матери.
   -А я и не приготовила ничего, - расстраивалась хозяйка, - ну, обожди немного...
   -Некогда мне, - крикнул уже стоявший у двери Кавырза, - ненадолго я.
   -Ох, ты, горе-то какое, опять ненадолго, - покачала головой мать во след захлопнувшейся двери и вернулась додаивать козу, - времена какие стали, сына свово за всю жизнь увидишь несколько раз и довольна этим, - жаловалась она козе, - то ли дело было, когда князей не было... пришли со своим порядком, детей наших сманили золотом и вином этим поганым!
   Коза слушала и жевала, жевала. Не золото, а изумрудная трава ей была милей. А Кавырза прошел в избу и закрыл на крючок дверь, чтобы не мешали. Поставил он кувшин на стол дубовый.
   -Разбить, - сказал Кавырза вслух, - перелью, - и стал озираться в поисках подходящей посуды. В каждом доме была глинянная посуда, у хорошей хозяйки. Глина не роскошь, а материал для быта простых людей. Кубки, чаши из меди, бронзы доставались в походах, разбоях и реже подарком. Кавырза достал с полки медный сосуд и стал переливать в него медовуху, пока что-то тяжелое не забилось о стенки кувшина на дне. С бьющимся сердцем, подобно той жемчужине, Кавырза подставил ладонь и на нее с остатками медовухи выпала "царица жемчужин" - так мелькнуло у него в голове. Такую древлянин сроду не держал в руках. С яйцо перепела, но не рябая, а чистая, не успевшая попортиться от медовухи. Живая своим перламутрово-молочным цветом. Мокрая, как только что из раковины, она пленила Кавырзу и он видел только ее. В волнении, словно у него пересохло во рту, он поднес медный сосуд к губам и сделал несколько глотков, потом еще.
   -Оставлю себе, - решил Кавырза.
   "Вор" - приглушенно пронеслось внутри - "Что скажет Яра. Тогда не смей показываться в ее доме и откажи себе в удовольствии любоваться ее белой кожей и зелеными очами".
   Кавырза сжал жемчужину в ладони, а кувшин в котором она лежала, выпал из пальцев и разбился. Яра пришла во Вручий с двором княжича Олега, тогда еще девчонкой. Киевлянка выросла на глазах у Кавырзы. И когда пришла пора, вышла за Сругову, на удивление дяди, недовольство и обиду Кавырзы. Но никто этого не знал. Он все спрятал поглубже, храня свою тайну. Может быть, если бы желание его исполнилось, желчи в этом человеке поубавилось. А может нет. Но что теперь старое ворошить. А Кавырза ворошил и именно сейчас, взвешивая жемчужину и прелести Яры.
   -Что это я, Велес меня возьми, она Сругове принадлежит, а жемчужина моя! - как в бреду заговорил древлянин, - получит воевода преподношение от меня. Сосуд медный и медовуху мою. А послание я перепишу. Ни слова о жемчужине. Она моя... моя... слышишь! - словно кому-то, кто с ним спорил, сказал Кавырза, - откупилась от меня Яра ею, ничего не зная. Так и быть! Не видать воеводе жемчужину, как ушей своих.
   И Кавырза стал жадно пить медовуху, посланную Герд именем Радимира, воеводе Вышеславу. А потом он взялся сочинять новое послание именем того, кто ехал по лесу ничего не подозревая о сгущающихся тучах над его головой. Начав писать, Кавырза поминутно останавливался, удивляясь тому, что строчки на бересте получаются очень неровными, а глаза теряют ясность взгляда. В то время на двор к княжескому воину вошла Яра.
   -Эй, соседушка, не скажешь ли...- начала молодая женщина но замолчала, увидев лошадь.
   Мать Кавырзы отпустила козу и разогнув спину, сказала:
   -Чего тебе, милая?
   -Кто у тебя? - совсем не то, что хотела спросила Яра.
   -Сынок приехал. Очень торопится. Дела у него княжеские.
   -Какие?
   -А я по чем знаю. Своей матери он не рассказывает, что, да как. Да я и не пойму. Вот приехал, запыленный, с кувшином. Будто у нас своего добра мала...
   -С кувшином? - прошептала Яра.
   -Да, - уверенно ответила старуха, - мне дал подержать, когда с лошади слезал. А потом хвать, словно там княжеский перстень лежит, и в дом... Что с тобой? Кровинки в лице нету, вот молочка попей.
   Яра мотнула головой.
   -Мне надо поговорить с ним.
   -С Кавырзой?
   -Да.
   -А муж не заругает? - усмехнулась старуха, - ты за тем, сюда пришла?
   -Нет... незнаю... Мне нужно, матушка.
   -Что греха таить. Люба ты мне, доченька, еще когда маленькой была. Думала я ввести тебя в дом женой Кавырзы.
   -А он? - быстро посмотрела на дом Яра.
   -Он ничего не говорил, но я видела. Мать всегда сына поймет.
   Щеки Яры покрылись румянцем.
   -Но ты усмария выбрала, - вздохнула мать Кавырзы, - человек он хороший, но с моим сыном тебе бы лучше было.
   Яра не показала, как на нее подействовали слова соседки. Она вслед за ней, пошла к дому и по высокому крыльцу поднялась к двери. Но дверь оказалась запертой.
   -Сынок, - позвала тогда мать, - открой. Тебе к князю пора, я вот молочка надоила.
   Дверь по-прежнему оставалась запертой.
   -Открой. Яра вот пришла...
   Обе женщины взволнованно ждали, когда откроется дверь и покажется Кавырза. Мать беспокоилась о сыне, а Яра боялась за мужа, за сына, за их будущее.
   Изнутри в дверь что-то стукнулось, или на нее кто-то навалился. Потом звук откидывающегося крючка и дверь медленно стала открываться. При виде Кавырзы, его мать выронила ковшик с молоком. А древлянин опираясь о дверь, увидев Яру, шагнул к ней навстречу, но упал у порога. Старуха оттолкнула Яру и кинулась к сыну.
   -Дитятко моё, - запричитала она, на колени становясь около Кавырзы, - Что случилось? Ты ранен?
   -Нет, - тихо выдохнуло "дитятко", - принеси мне воды, мать...
   -А-а...
   -Отстань... мать... хоть сейчас помолчи... иди...
   -Иду, - бросилась по возможности своих сил в волнении старуха, исполнять очередной приказ сына.
   -Ты, - сказал Кавырза Яре, лежа на полу, - иди сюда.
   Лишь молодая женщина глянула на него, как все поняла, а осколки разбитого кувшина тут же на полу, дали увидеть остальное.
   -Сюда, - твердо приказал Кавырза.
   -Я не мать тебе, не смей мне приказывать, - рассердилась жена усмария.
   -Яра, ты хотела передать этот кувшин дяде, а достался он мне, на несчастье. Знаешь, что в нем было, кроме жемчуга?
   -Нет...
   -Яд. Радимир хотел отравить воеводу... а попался я...
   В ужасе от содеянного Яра бросилась на пол, на место, где недавно стояла мать Кавырзы. Тому показалось, что красавица сожалеет о бо всем, кроме него. И прежние чувства вспыли наверх. Яра же поняла, что сделала еще хуже и заплакала от страха, гнева и того, что не можно теперь изменить. Она положила голову Кавырзы к себе на колени и поглаживая по волосам восклицала:
   -Это я виновата, мне отвечать...
   -Да, - согласился отравленный, тем еще больше тревожа совесть виновницы, - и я рад этому. Твои руки дали мне кувшин... значит от тебя принял я яд...
   -Как смеешь, так говорить! - хотела вскочить на ноги Яра, но увидев, как его голова мотнулась, руки сжались в кулаки, а ноги лежали безвольно, как бревна, она осталась на месте.
   -Я не знала, - с отчаянием произнесла Яра словно оправдываясь.
   -Велес рассудит, милая... боли нет. Я не чувствую своих ног. "Оно" идет дальше. Вот скоро коснется груди. Возьми...
   Кавырза разжал ладонь в которой оказалась злосчастная жемчужина.
   -Хотел оставить себе, как и тебя... видно боги покарали... только они имеют все... что хотят...
   "Герд ведьма" - в отчаянии думала Яра - "она гадина, а я дура"
   -Не плачь. Жизнь не удалась мне. Я боялся смерти, а этой кажется не боюсь. Вот, я спас воеводу, но не услышу благодарности. Кавырза сделал одно...хорошее дело...Поцелуй меня на последок...никто не узнает...
   Его глаз просили, а тело уже ничего не чувствовало. Он уходил. А она даже не знала о его любви к ней. И склонившись, жена усмария коснулась губами, холодных губ любившего её древлянина. Вернулась старуха с водой и причитания над недвижимым Кавырзой продолжились. Яра встала на ноги и отошла от них в глубь горницы. И тут на столе около пустого медного сосуда, увидела бересту. Руки непроизвольно взяли ее, а глаза пробежали по неровным строчкам: " Я Радимир, сотник князя Олега, шлю воеводе Вышеславу в дар, за известные ему пере до мной заслуги этот сосуд из меди. Его передаст известный тебе человек. Достойный и храбрый воин, Кавырза. Мне посчастливилось за то время, что я здесь, узнать его лучше, чем тебе. Ему надо было дать сторожить варяга и тогда враг бы не сбежал. Я не пеняю тебе, а говорю, как друг и равный по тем временам, когда мы оба жили в Киеве. Выпей, воевода, за мое здоровье и за доброго молодца Кавырзу. Все мы русичи и Перун наградит каждого по заслугам..."
   На этом послание обрывалось. Яра воровато оглянулась, ища глазами бересту с посланием Герд. Та оказалась под столом, под осколками глиняного кувшина. Молодая женщина нырнула под стол и схватила бересту. В этот момент раздался плач, похожий на вой раненой волчицы. Яра чуть не выронив свою находку, обернулась. Мать Кавырзы сорвав с головы своей седой, убор вдовы, восклицала сквозь стоны:
   -Сынок... Кавырза... на кого ты меня оставил...помощь моим летам...украшение седин моих... ушел... ушел... молодой, сильный... а я осталась...сынок...сыночек мой...
   Так рвала душу на части плакальщица. Яра не выдержала. Она кинулась к несчастной старухе (сама была матерью) и обняв, опустилась с нею на пол.
   -Матушка, матушка, - со слезами на глазах повторяла Яра.
   -Ушел...ушел...прими его душу, Велес... Ах, зачем я осталась... Велес милостивый, забери и меня!
   -Матушка!
   -Матери не должны переживать своих детей.
   При этих словах в сердце Яры словно что-то кольнуло. Она вспомнила о Бериславе, своем сыне и встала на ноги.
   -Мне нужно к воеводе, - сказала Яра, - я пришлю тебе в помощь женщин.
   Но старуха не слышала ее, не видела она и бересту в руках молодой женщины. Яра в последний раз посмотрела на Кавырзу. Несвойственное ему спокойствие отпечаталось в его облике. Лицо стало приятнее, чем при жизни. Мрачность и злоба портят кого угодно. Глаза были открыты, но на счастье Яры, они в вечности остановились, а не на ней. Молодая женщина сделала оберегающий жест от злых духов и обойдя мать с сыном вышла из избы. На ступеньках было разлито молоко. Яра перешагнула через липкие доски и поспешила через двор к воротам. Коза неодобрительно помотала ей во след своей бородой и топнула копытом. Яра открыла воротца и вышла на улицу. Ей хотелось бежать домой и обнять сына.
   -Солнышко мое, Бериславушка, с тобой ничего не случится, покуда я рядом, - прошептала она, поспешая к дому.
   Бересту Яра хотела сжечь, а жемчужину... Яра посмотрела на нее, как на виновницу гибели Кавырзы (что было на самом деле). Нельзя оставлять ее в доме и во дворе... Густые заросли крапивы тянулись вдоль забора, где землю не покрывали доски. Яра приблизилась к ним и закинула в них жемчужину из Царьграда. К осени крапива высохнет, по кому придет в голову искать в бустылах жемчуг? Избавившись от одного бремени, племянница воеводы поспешила сжечь другое. А потом она пойдет к дяде и расскажет ему, что Радимир хотел отравить его. Велес не любит лгунов, но правды она сказать не могла. Сругову накажут за помощь варягу или сотник убьет его. Так не зная Радимира, Яра невзлюбила витязя, с руки Герд. Можно было забрать и вторую бересту написанную Кавырзой, чтобы получилось так: приехал Кавырза домой с кувшином, закрылся в доме и выпил яду. Сам он уже не сможет сказать, кто дал ему кувшин. Но поздно. Та береста осталась на столе. А мать Кавырзы рвет на себе волосы, оплакивая сына. Тогда, как и расчитывала Герд, Вышеслав получит послание (другое), пустой сосуд, убиенного Кавырзу и коварного Радимира. А жемчужина останется лежать между досками забора и настила, в крапиве, до тех пор, пока не "врастет" в землю.
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
  
   Сругова и Радимир встретились в лесу не зная о том, что произошло во Вручии без них. Если бы узнал усмарий, во что втравила Герд его жену, то не долго думая, направил бы по ее следу сотника Радимира. Но на свое несчастье, Сругова не знал всего. Не подозревал и Радимир, какой прием ждал его в городе, после того, как Яра открыла глаза воеводе на "правду". Князь Олег узнав о том, что не удался новый сотник, очень рассердился, как можно в его возрасте. Теперь место сотника опять пустовало. Никто не хотел заменить Радимира. Олег читал бересту, привезенную ему из дома погибшего Кавырзы и она обвиняла Радимира. Он согласился тогда, что зря приветил чужака. А на то, почему Кавырза выпил медовуху предназначенную воеводе, никто не обратил внимание. Кавырза спас своей жизнью воеводу, говорили воины. Проживя столько бок о бок с Кавырзой, они не знали, на что он способен. Герой. А негодяя надо наказать. И опять никто не подумал, что коварный отравитель не станет на кувшине писать свое имя. А если станет, то при первом удобном случае покинет город.
   -Скачите в лес и найдите мне Радимира, - приказал княжич.
   Вышеслав стоял тут же. Он знал витязя, как воина, не подлого человека. Неужели Киев, так изменил Радимира? Но, на бересте было написано : " Я Радимир..." и "... за известные ему заслуги пере до мной.."
   Помнил воевода те заслуги и неверие боролось в нем с заслуженным наказанием для негодяя. Сам решил воевода поехать за Радимиром, посмотреть ему в глаза. Что же ждало землю русскую, если такие богатыри по выведутся? Любой печенег сможет тогда поднять свою нечесаную голову и заступить своей поганой ногой на грудь посрамленного русича. Мрак и позор опустятся на землю.
   -Я поеду за ним, - сказал тогда Вышеслав князю.
   -Ступай, во имя Перуна, - согласился князь.
   Воевода тяжело ступая вышел во двор.
   Яра стояла около его коня, ладошкой поглаживая холку животного.
   -Вот, ты где, - сказал племяннице Вышеслав, - чего домой не идешь?
   -Тоскливо мне плач по Кавырзе слушать... соседи все ж.
   Воевода поправил сбрую коня.
   -Бабий плач его не поднимет. Додон он был, и балабой. А ты, как оказалась в это время у него на дворе?
   -За советом к его матери пришла... Что теперь будет со Сруговой? - вырвалось у нее.
   -А причем, он, то, здесь? - то ли удивился, то ли сделал вид воевода, садясь на коня.
   Яра опустила голову.
   -Все ли ты мне, девонька, рассказала?
   -Все, дядюшка, - с еле заметной запинкой поспешила уверить жена Сруговы.
   Но Вышеслав это заметил.
   -Ну, опосля поговорим. А твой муж видно до самого Киева погнался за варягом, - бросил Вышеслав натягивая поводья.
   Яра отошла с дороги с покорством слушающийся дочери. Верная жена не выдала мужа, хоть и очень хотелось сложить с себя это бремя, рассказав все воеводе. И пусть он делает, как знает. Но нет, такого предательства жена усмария себе не позволила. Она смотрела во след дяде и воинам, моля Велеса, чтобы все обошлось. Все в ней противилось тому, что она сделала и ее муж. Это "обошлось" томило Яру и особенно пугал кувшин, который она собственноручно дала Кавырзе. Но кто же знал, что он выпьет. А дядя... медовуха предназначалась ему... Яра в ужасе прикрыла рот ладошкой, словно до нее только сейчас дошел злобный замысел ведьмы. Все перенесет древлянка только с правдой и верой в лучшее. Руки Яры опустились и она поспешила домой, как в единственное свое убежище от людей и их пагубных действий.
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
  
   Радимир натянул поводья и его конь встал напротив коня Сруговы.
   -Не догнал, - с чувством вины сказал усмарий.
   Радимир присмотрелся к нему.
   -Чему ты радуешься, долбень. Упустил пленника со связанными руками.
   -Я не долбень, - сердито ответил Сругова зная свою вину, - и драпал он не со связанными руками.
   -Так я и знал, что найдется ему здесь помощники! Кто они?
   -А я почем знаю. Мальчишка какой-то с ним был, когда я погнался за ними, - быстро ответил Сругова.
   -Мальчишка? Ты знаешь всех во Вручии, это не Киев, а большая деревня. Кто ему помогал?
   -Вона, как заговорил. И охота тебе было служить в "этой деревне"...
   Радимир подъехал к нему сбоку, седло к седлу. Васильковые глаза прищурились, руки сжали поводья.
   -Если не скажешь, сброшу с лошади, - пригрозил витязь.
   -Не испугаюсь я тебя. Правда глаз колет. Не за службой ты приехал к нам, а за...
   -За чем я приехал, весь княжеский двор знает. А ты, оболдоха, кроме своих звериных шкурок ничего не видишь, и не слышишь, - насмешливо сказал Радимир.
   -Не оболдоха, я, а усмарий, - выпалил Сругова, - надо тебе придержать свой норов. Слезай, подеремся на кулаках.
   -Да, я ж тебя, одной левой..
   -После медведя, ты мне, что волчонок, - стал бахвалится Сругова.
   -Ежели медведь, то ладно, не стыдно мне тебя будет свалить, - продолжал насмехаться Радимир.
   Рассерженный усмарий бросил поводья, забыв Герд, и слез с коня. Радимир усмехаясь, то же спрыгнул на землю.
   -Если не скажешь, кто был тот мальчишка, то я буду считать, что это ты, выпустил моего врага.
   Это был первый, хоть и невидимый удар Радимира. Он попал не в грудь, а глубже.
   -Так не скажешь? - сверлил его взглядом витязь.
   -Попросил бы по хорошему, а теперь поздно, - злобно ответил Сругова поднимая кулаки.
   -Бить враг никогда не поздно, - сказал Радимир шагнув к нему.
   Сругова первый размахнулся. Ударил кулаком и попал в плечо, словно по дереву врезал.
   -Хороший удар, - похвалил Радимир, - теперь мой черед, - и со всего размаху отмерил удар в челюсть Сругове. Что-то вроде бы хрустнуло, а может нет. Усмарий вытер кровь у себя на лице, и бросился на Радимира, сбив того с ног. На счастье рыжего Кавырзы, витязь не посчитал древлянина противником, которого надо убить. Древляне были его родичами покуда, не сравнялись холодной волей и коварством с варягами, а подлостью и трусостью с печенегами. Вот с внезапной яростью Сругова положил на лопатки в пол силы бившегося Радимира, и навис над ним с серым лицом. Но не его лицо привлекло внимание витязя, а кольцо висевшее на шее усмария, на веревке. Во время драки, оно показалось из под рубахи и сечас висело на груди Сруговы, по неосторожности своей вынувшего кольцо из мешочка, в котором дала ему Герд этот "талисман". Тоненький ободок поблескивал знакомым блеском, а камешек подмигивал своим зеленым глазом Радимиру. Как зачарованный уставился он на кольцо, словно вспомнив прошлое. И Сругова остановился увидев, как противник смотрит на его "талисман". Усмарий выпустил поверженного витязя и спрятал кольцо под рубашку. Радимир встал, словно после удара по голове.
   -Откуда оно у тебя? - спросил витязь древлянина и на этот раз, тот понял, что кулачным боем это не закончится.
   -Зачем тебе? - глухо спросил усмарий, стирая рукавом кровь с подбородка.
   -Знал я бывшую хозяйку кольца, - ответил Радимир.
   "Какую? - хотел спросить Сругова - "византийку или варяжку?" Но не произнес этого вслух.
   -Дали, - коротко ответил усмарий на вопрос откуда у него кольцо, подбирая с земли свою кольчугу.
   -Кто? Уж не красавица ли с синими глазами и каштановой косой? - нехорошо усмехнулся витязь.
   -А хоть бы и она, - дерзко ответил Сругова, - красавица эта, мне не враг и князь ее хорошо принял. А ты приехал убивать...
   -Да, ты... это ты выпустил Аскольда, - сквозь зубы произнес Радимир, - Друг моего врага - мой враг.
   -Не спеши всех во враги записывать, никого тогда не останется. С варягом уехал мальчишка в одежде гридня. Видно лукавый варяг посулил ему за свое спасение сладкую жизнь в Киеве.
   -А сестра Аскольда, где же?
   -Верно в городе где-нибудь...
   -Или в седле, переодетая гриднем, - сердито сказал Радимир одевая кольчугу, - Молнии Перуна! С Герд надо было начинать, не с побратима. Змея ловчее, чем вепрь. И теперь, они оба, опять сбежали от меня!
   Так говорил Радимир, чувствуя, как эта неудача отдаляет от него Гориславу и их будущее.
  
  
  
   11 глава.
  
  
  
   На мир таинственный духов,
   Над этой бездной безымянной,
   Покров наброшен златотканный
   Высокой волею богов.
   День - сей блистательный покров -
   День, земнородных оживленье,
   Души болящей исцеленье,
   Друг человеков и богов!
  
  
   Ф. Тютчев.
  
  
  
  
   Сругова молчал. Как говорят в народе : "Не буди лихо, пока тихо" Но лихо не спит, это оно будит людей от грез о счастье. А было ли оно, счастье? Усмарий не знал. Не знал, что теперь делать, и Радимир. Вернутся во Вручий или ехать, все же в Киев. Старейшинам он говорил, что будет у князя Олега в дружине, и сам хотел этого. Но Киеву много лет отдано. Все перерубить одним ударом, можно у деревянного бревна, и то, следы останутся. А у человека кровоточить начнет. Был Радимир по своему привязан к Киеву. Города, деревни... главное земля. Привязанностю к родине, отличался от наемника. Деньги, слава, но на своей земле. А теперь вот появилась на ней Горислава. Участь ее - сидеть за прялкой, стряпать, детей растить. А его - строить, сражаться, сражаться до победы. "Станем крепко, не посрамим земли Русской" - вот завет от Святослава, принятый воинами. Еще один завет - наказывать за предательство. Его свято поставил перед собой Радимир, забыв на то время свою молодую жену. Но сейчас Аскольд и Герд в не досягаемости от его гнева и меча, только молния Перуна могла их достать. На это Радимир не расчитывал. Привык все делать сам. Кто же виноват, что вместо Киева витязь встретил брата с сестрой во Вручии и здесь же, упустил их. Радимир опять обратил внимание на Сругову, делавшего вид, что он занят своим конем.
   -За что тебе ведьма кольцо дала? - спросил витязь древлянина.
   -Мне ли знать ведьму? Дала и все. Может, что увидела в своих видениях. Когда она приехала в наш город, она того... замерла на месте, сделав страшные глаза, как бельмом покрытые. Мы с Кавырзой тогда подумали, что девка колдует нехорошо.
   -По хорошему она не может, - с горьким смешком сказал Радимир, - значит просто дала?
   -Дала, сказав, что кольцо поможет мне потом, когда надо будет...
   Радимир рассмеялся и смеялся он так громко, что птицы вспорхнули с дерева. А подъезжающие всадники с удивлением глядели на него, как на помешанного.
   -Чему смеешься? - спросил ехавший первым Вышеслав, - скажи, вместе посмеемся.
   Радимир замолчал видя, как всадники встали, взяв его в полукруг. И воевода проехал в оставленное пустым место, поглядывая на витязя из своего седла. Он и не думал бадажничать.
   -Не поймешь, - глухо ответил Радимир почувствовав неладное.
   Его конь стоял отделенный от него княжескими всадниками.
   -Отчего ж, - не согласился воевода, - расскажи.
   -Твои воины выехали на охоту, когда загонщик упустил дичь.
   -Это по твоему смешно?
   -То не шутка, а правда была. Шутку я для князя поберегу.
   -Добрый сотник, - похвалил воевода, - князю, так к князю. Поехали тогда.
   -Куда?
   -Как куда? Сам сказал, к князю.
   -Я не говорил, ты приказал.
   -Хватит воду в ступе толочь, - рассердился воевода, который оказался не силен в лицедействе. Он хотел, чтобы Радимир ничего не заподозрил до самой горницы князя.
   -Садись на коня, поехали!
   -Я ни в чем не провинился, - с усмешкой не спросил, а сказал Радимир, - пусть твои воины дадут мне пройти к коню. Не бойся, не сбегу. Ты же меня знаешь.
   Древляне разъехались немного, и по прежнему спокойный, незнающий своей опалы, сотник князя Олега подошел к коню и сел в седло. Сругова так же, как Радимир, ничего не понимающий, стоял возле своего коня. Когда Радимир натянул поводья и поехал в сторону Вручия, Вышеслав недовольно бросил через плечо усмарию.
   -Чего пнем стоишь. Жена все глаза выплакала, тебя дожидаясь. Садись в седло, говорю!
   Он обращался по родственному, по свойски, как к неразумному сыну. И Сругова слушался старика, к этому обязывала природа и уважение. Усмарий вскочил на коня и последовал за дружиной. Сругова хотел затеряться среди воинов, чтобы не попасться на глаза воеводе и Радимиру. За один день ему хватило событий на весь зарёв. Вышеслав поехал рядом с Радимиром. Он хотел спросить, чем помешал молодому витязю, что тот возжелал отравить его, но смолчал. А молодец не спрашивал, в чем его вина, из гордости. Было в нем этого добра. И в Киеве, еще, когда он был мальчишкой, его прозвали Гордяем. Трудно не заметить то отчуждение, когда окружающие люди, выделяют человека, как совершившего что-то нехорошее. Виновный сделает вид, ничего не замечая, в душе сжавшись от заслуженного наказания. Но Радимир спокоен с виду и в душе, как будто. Вышеслав знавал много таких воинов в свое время, и жалел, что богатырь пошел по плохой дорожке. Дорожка была протоптана не одной парой босых ног. Но и в сапогах из добротной кожи прошли по ее пыли. Не одно такое крапивное отродье повстречалось воеводе в прожитой им долгой жизни. Если Радимир из их числа, то маска двуличия ему в пору. Слышал Вышеслав о Локи от варяг наемников, но на русской земле, казалось ему, такого быть не должно. И воевода в бессилии обратил свой взгляд на любимый лес. Вышеслав улыбнулся уголками губ под большими усами. Когда-то, житель равнин, поменял просторы на эти стройные, а иногда корявые, в зеленых в лишаях, стволы. От них шел аромат, к которому давно привык лесной житель. Но после дождей, летом, и весной, после снега, глаза и сердце радовались обновленному лесу, его свежим запахам. Пыли здесь не было. А была та, своя, незаметная, не такая сухая и вездесущая. И небом не полюбуешься, но Вышеслав так находился под лазоревым куполом в молодости, что рад променять его на изумрудный полог. Одним словом воевода любил землю по которой ходил и осев в лесу, взял в жены молодую древлянку. Но боги не дали ему детей на склоне лет. А его единственный сын погиб в одном из походов. Несмотря на все невзгоды и горе, воевода любил жизнь, отнимая, однако, ее у других своим мечом. Август в лес пришел незаметно, особенно где вязы и сосны. Мох и трава под ногами не изменили красок пейзажа. Холодные ветра еще не пришли.
   Воины ехали неспеша. Две дюжины всадников растянулись, как плетка перед ударом. Почувствует ли этот удар на себе Радимир? Вот и город. "Плетка" укоротилась и "поползла" через ров.
   -Ну, сотник, держать тебе ответ перед князем, - расправил плечи Вышеслав въезжая в город.
   -За что? - полюбопытствовал сотник.
   -За Кавырзу. Но и мне ты ответишь!
   -А тебе за что?
   -За сосуд из меди и бересту! - прогремел воевода.
   -Не понимаю о чем ты говоришь, - равнодушно ответил Радимир.
   -Не понимаешь?! А кто мне послал сосуд с ядовитой медовухой и напоминание о "былых заслугах"! - пуще сердился воевода спокойствию негодяя.
   -Очем ты? - нахмурился Радимир.
   -О чем? О том, что пригрел тебя мальчонкой, после смерти твоего отца и обучил всему, что ты знаешь теперь, на свою голову!
   Лицо Радимира потемнело.
   Они встали посреди улицы и грозный воевода привлек к себе толпу (а народ этот, не удивишь ни чем). Кони воеводы и витязя, только что, лбами не столкнулись, когда Радимир резко дернул поводья и его конь шагнул в сторону коня Вышеслава.
   -Не смей чернить меня! - стиснув зубы сказал витязь.
   -Чернить? Ха! И давно твоя душа стала аспидной? Медовуха, что ты мне припас, так скисла с того времени, что стала ядом!
   -Но ты же, жив остался.
   -Благодаря Кавырзе. Он выпил предназначенный мне сосуд...
   -Плохо твои воины исполняют приказы.
   И не слушая, что ему на это скажет воевода, Радимир подхлестнул коня. Толпа с криками разбежалась, а витязь проскакал по настилу ко двору князя. Соскочил с седла и хотел бросится в терем, но увидел, как Олег бьется на мечах с воином, который тренировал молодого князя.
   -Княже, - поспешил к нему Радимир.
   Меч Олега опустился, а меч воина по инерции, не встретив на пути своем железную преграду, встретился с чем-то другим... Олег вскрикнул, скорее от неожиданности и того, что Радимир оттолкнув его, принял рубящий удар на себя.
   -Перун тебя порази! - выругался воин, - по что мешаешь нам. В Киеве тебя не учили, что нельзя мешать двум мужам во время поединка!
   Его слова заглушил топот копыт. Воевода и всадники догнали Радимира. А он хоть и был в кольчуге, но почувствовал удар и удовлетворение, что "спас" Олега от багровин. Леший, ради шутки заставил его помешать Олегу, на котором то же была кольчуга, не во время. Вышеслав слез с коня и гремя каблуками сапог подошел к князю, положив руку на свою грудь, опустился на колено перед Олегом.
   -Нашел, - удостоверился князь, поигрывая мечом.
   -Да, - ответил воевода.
   -Но пришел то он сам, - продолжил Олег, - да еще попытался спасти меня.
   -От кого? - быстро спросил воевода озираясь по сторонам, - где враг прячется?
   -Здесь, - указал молодой князь на голову Вышеславе усмехаясь, - встань, воевода.
   Тот поднялся с колен.
   -Что делать будем? - спросил молодой князь по правую руку от которого стоял воевода, а по левую Радимир.
   Видно было, что ему по душе пришелся новый сотник. Его честное, открытое лицо и готовность всегда быть рядом. Тогда Радимир опустился перед князем.
   -Рассуди, княже. Воевода обвиняет меня в том, чего я не делал.
   -А чего ты не делал?
   -Я не делал и не желал ему вреда.
   -"Вред" Так это называется по византийски? - обрушился на бывшего своего воспитанника воевода, - "Вредом" лишают жизни...
   -Зачем мне лишать тебя жизни, ты отца мне заменил! - с горячностью сказал Радимир незаметно для себя вставая на ноги, - в стольном граде клятву давал...
   -Я исполнил ее, а ты...
   -А я клянусь Перуном и памятью отца, что не посылал тебе яду!
   -И бересту не посылал?
   -Бересту то же. Иначе, вы меня, в этом городе, больше не увидели бы.
   -А ты в лесу был, и похоже не имел желания возвращаться, решив гнаться за варягом до Киева.
   -Постойте, - словно рассекая воздух между ними мечом, остановил Олег спорящих, - зачем вы просите меня рассудить, когда ведете себя ровно две кумушки не поделившие сито. Сами решайте тогда.
   -Не хмурь, княже, очи, - сказал воевода, - видишь, он не соглашаться. Реши, что с ним делать.
   -Хотел ты или не хотел, то нам, не ведомо. А Кавырза мертв, на бересте твои имя...
   -Откуда Кавырза взял его?
   -В моем городе я задаю вопросы, - нахмурился Олег, - а ты слушай.
   -Слушать или ждать незаслуженного приговора, это разное.
   -Опять за свое. Зазнался...
   -Зазнаются молодые воины и князья.
   Олег приставил меч к груди Радимира.
   -Ты дерзок и непослушен.
   -В этом моя вина?
   -На колени перед князем!
   -Даже перед твоим отцом я не стоял на коленях, а перед тобой подавно...
   -Взять его! - приказал Олег в гневе, - связать и в холодную, пусть посидит на месте варяга!
   Воины спешились и окружили Радимира и княжича, который держал еще меч у груди витязя. Радимир не двигался, не из-за боязни за свою жизнь. Он словно играл в игру. И не всерьез воспринял гнев Олега. Один Сругова не спешил привести приговор князя в исполнение. Он все слышал, но не определил для себя, враг ему Радимир или нет. В другое время и без Герд, Сругова воздал бы должное силе духа и крепости тела витязя. Но сейчас стоял возле лошади, словно пряча свою рыжую шевелюру за ее гривой. Готово было повторится, что и в деревне Гориславы. Но воины князя были вооружены чем-то посерьезнее, чем дубинками и ножами.
   -На колени! - резко прозвучал голос князя, - как смеешь не подчинятся мне? Небось с Ярополком по другому разговаривал. Но я не Ярополк! Я Олег, князь древлян и мои люди слушаются меня лучше, чем в Киеве моего брата, то сборище пришлых наемников с незазренной совестью и полными карманами награбленного добра!
   -Княже, - проговорил воевода.
   -Да, здесь свои, там чужих много!
   -Святослав воевал за свои земли, - сказал Радимир.
   -Из варяг в греки, долгий путь. За Дунаем не наша земля. Там своих хозяев хватает, а здесь враг к воротам не боится подходить. Они (византийцы) называют нас варварами. Варвары мы и есть, раз свою землю не уберегаем!
   -Эк, загнул, - тихо сказал Сругова лошади.
   -Правду говоришь, а делаешь по другому, - Радимир отставил от себя меч Олега защищенной рукой в кольчуге, - защитника земли русской хочешь посадить в холодную, только из-за своей княжеской спеси. А отец твой...
   -Вот как! - лязгнул зубами Олег, - хоть я молод, а честь свою княжескую знаю... Связать его!
   Княжич отошел в сторону со спокойствием печенега, смотря как будут связывать витязя. Первого древлянина Радимир ударил не сильно. Двое вцепились в него собачьей хваткой, а третий обхватил сзади за шею.
   -Нет у меня времени в холодной сидеть, - не сдавался Радимир, - я не валява.
   -Отказываешь от таких "хором"? Тогда в подвале посидишь, на цепи.
   Радимир не желал отдавать своей свободы. Пришел он во Вручий не за этим, и его ждали где-то в лесу с любовью. Один воин супротив многих, да без оружия, ничего не сделает. Сила воли поможет ему не пасть духом от такого поражения. Навалились сзади, связали, только, что не поставили на колени. Давно понимал Радимир, что служить князьям дело неблагодарное и опасное. Не тот это "народ" что понимает оказанную ему помощь и силу чужую. Нет благодарности в князьях и веры. Только князь-воин был близок по духу своим людям. Коварство - сила тех, кто не очень надеется на меч. Олегу было пятнадцать в ту пору. Уже не мальчик, но ни разу не ходил в походы, воспитанный бабкой-княгиней Ольгой, коварной женщиной, сменившей веру в старости. Что она ему говорила, даже Перун не ведал. Те кто отказывались от него, становились ему неведомыми. Может Олег уже отрекся от Перуна, что так ведет себя?
   -Не пожалеть бы тебе, - сказал на последок Радимир.
   -Не грозись и знай, что не за Кавырзу сидеть тебе в подвале в сырости, на цепи, которая со временем сотрет кожу на руках. А больше за непризнание моей власти. Князья поставлены над людьми, - изрек молодой княжич, - высшей силой.
   -Силой меча твоих предков, - поправил его воин, - Рюриком, захватившем власть, когда-то в Новгороде. Этот меч дал тебе то, что ты сейчас имеешь...
   -Все равно мой предок посильнее твоего был, раз ты мне сейчас служишь!
   -Хороша служба в подвале, среди крыс. Крысиный басилевс будет еще меня просить вернутся к нему на службу...
   -Уведите! - повторил приказ князя Вышеслав, махнув рукой. Олег хотел что-то добавить, но губы только дрогнули и не раскрылись. Он как мальчишка делал вид, что занят своим мечом несколько минут, то взмахнув им, то застыв в ожидании "нападения врага". Но потом не выдержал.
   -Отец так же бы поступил, воевода? Он князь и делал, что хотел, - обратился Олег к своему советнику.
   -Это правда. Но Святослав держать воина в подвале не стал бы. Здесь что-то не так. Радимир не признался и не признается, не жди.
   -Я не жду. Сидеть Радимиру в подвале пока мне так хочется. Пока он не склонит пере до мной голову. Гордость обуяла витязей, сами себе хотят быть князьями. Но князей не должно быть, как грибов в лесу.
   -Поганок все больше, - согласился воевода.
   Олег улыбнулся открытой веселой улыбкой.
   -Ты хороший и мудрый человек, - положил княжич на плечо воеводы руку, - идем, мне надо еще с тобой посоветоваться кой о чем.
   -Погоди, - ответил ему Вышеслав и зашагал в сторону, где за лошадью стоял Сругова, - ты здесь?
   -Тута, - тихо сказал усмарий, - чего князь опять придумал?
   -Не твоего ума дело, - сурово бросил ему воевода, - иди домой, жена ждет.
   -Что с ней? - забеспокоился Сругова.
   -Ступай к Яре, все сам узнаешь. Что она мне не сказала... Коня оставь! Конь Радимира.
   Сругова бросил поводья и между лошадей, не попадаясь князю на глаза, пошел со двора. Вышеслав вернулся к Олегу, прицепившему меч к поясу и отпустившего тренировавшегося с ним воина.
   -Кто там у тебя был? - спросил князь воеводу.
   -Усмарий.
   -Усмарий справившийся с медведем в одиночку, друг Кавырзы?
   -Он самый. Молодцы соседями были.
   -Твоя племянница видела, что делалось с Кавырзой, когда он умирал?
   -Да... с матерью отравленного говорила.
   -Тогда Сругове еще много придется узнать...
   -Княже, в нашем роду нет таких девок, чтобы позорить его!
   Они вошли в переход, на счастье, князь не увидел выражение лица воеводы в тот момент. Но дальше говорить о Яре не стал. А Сругова спешил домой, топая сапогами по деревянным доскам. Знакомая улица, знакомые люди, но он не замечал их. Сердце билось, как птица. Еще бы, ведьма в доме была. Она то ушла, а что оставила? Только сейчас Сругова понял, чем чревато такое обещание. Его рука коснулась кольца на груди. Может страдания той византийки перешли к нему с золотым ободком и изумрудным камнем? Кровь притягивает кровь, горести - горесть. Если талисман дал нехороший человек... Вот что, предстояло узнать усмарию. Он вбежал на крыльцо и распахнул дверь. В горнице было тихо.
   -Яра! - позвал он жену.
   Никто ему не ответил. Тогда Сругова бросился в одрин и там нашел жену. Она сидела у ложа сына и плакала. При виде мужа Яра подняла омытое слезами лицо, как в тот раз, когда не хотела, чтобы он ехал за ведьмой и ее братом. Но сейчас, он чувствовал, было что-то другое, много хуже.
   -Берислав занемог, - сказала несчастная мать.
   Сердце Сруговы замерло в своем полете и ухнуло куда-то вниз. Перед его глазами встал образ Герд в виде старухи. Она улыбнулась и сказала: " Не верь ей, я за свою недолгую жизнь еще никого не отравила. Сама пью яд..." и засмеялась.
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
  
  
   Наступила осень. Месяц рюен шел по лесу, оправдывая свое название дождями и шумно проходящими ветрами, не слишком радостно, заменяя певчих лесных птиц. Не долго ждать и листопада. Позолотило деревья, которым предстояло лишиться старой "одежды". Трава пожухла. Холодный ветер носился над погоревшими развалинами избы Златогора, начавшими прорастать травой после дождей. Жители деревни не осмелились расчистить то место, где под бревнами затаилась душа старейшины. Потревожить его покой боялись. Развалины обходили стороной. Только, как без посланника велесовой воли? Выбрали другого. Кто-то хотел Мару на его место, но во время вспомнили, что женщины Велес не примет. И новым служителем хозяина леса стал Славила, который был младше Златогора и покуда, спеси имел поменьше. Он родился и вырос в деревне, в отличии от беженца из Искоростеня. И Мара посчитала выбор удачным. Несмотря на то, что она женщина, особенно после гибели Златогора, к ней стали относится с большим уважением и спрашивать советов, которые мог дать старейшина Тучко. По сути, не по виду, Мара заменила Златогора. Но жизнь в деревне шла, как раньше. Каждый занимался своим делом и только несколько человек помнили о Радимире. Прошли месяцы, а три воина не вернулись. У них были матери, которые ждали их, как могут ждать матери. И дальнейшая судьба юношей (кончина) отдалилась для матерей на неопределенный срок. Только Вериге видно, на роду было написано, повидать свою мать и сестру. Златогор желал вернуть Злату, а теперь, когда и Саваты не стало, никто не ждал девушку в этой деревне с такой любовью. И помнили о ней немногие. Горислава хотела ее возвращения, ведь это могло означать долгожданное появление любимого мужа. Она ждала, ждала и ждала, несмотря на разговоры Волги о возможной неверности или смерти Радимира. Горислава не поддавалась, она старалась держатся холодно с бывшим женихом.
   -Пусть побелеет моя коса и изменится лицо, но я буду его ждать, - говорила она.
   -Ты ему станешь не нужна, - жестко восклицал Волга, когда черный колдун "завладевал" им.
   Как Горислава жаждала возвращения Радимира, так же Волга не хотел, чтобы счастливый соперник вернулся. Месяцы одиночества были на руку Волге. Радимира нет, но он то рядом. И Мара все понимая, ничего не говорила.
   Осень и красит и печалит, напоминая, что все заканчивается. В душе появляются и восторг и тоска, когда опадают листья и покрывают землю разноцветным ковром. С таким чувством смотрела Горислава на деревья, выходя в лес, избавившись от сопровождения Волги. Она вдыхала сырой воздух леса и наслаждалась одиночеством. В пору закружится, как тогда, на Купалу. Но хоть место то же, нет Златы и ...
   Хрустнула ветка. Горислава оглянулась и замерла. К ней шли два человека, в одном и сердцем и взглядом она признала Радимира. И в миг, лес вокруг преобразился. Древлянка бросилась к мужу. Он был бледен и хмур, но стоял рядом и молодая женщина обняла его.
   -Горислава, - произнес Радимир так, словно с этим именем в него вдохнули радость жизни, - я пришел...
   -Я ждала, никто не ждал, а я ждала.
   -А старейшина? - спросил второй человек в котором она узнала Веригу.
   -Нету Златогора, - пробормотала избранница витязя, прижавшись щекой к его широкой груди.
   -Для старика нет хороший вестей, - сказал Радимир и Горислава оторвавшись от него, посмотрела ему в глаза.
   -Где Злата?
   -Далеко.
   -Велес ее забрал?
   -Аскольд увез, - глухо произнес витязь, - то моя вина, я упустил. Если Златогор решит опять принести меня в жертву, за то, что я вернулся с пустыми руками...
   Горислава поднялась на носки и закрыла ему рот ладошкой.
   -Не говори так. Он ничего тебе теперь не сможет сделать, - радостно выпалила она.
   -Что со старейшиной? - спросил тогда Волга, - где он?
   -У Велеса.
   Оба воина по разному приняли эту весть. Радимир равнодушно. Верига с растерянностью, а потом пошел в деревню, словно не поверил Гориславе.
   -Этот змий хотел убить тебя? - спросил Радимир, когда они остались вдвоем.
   -Да. Но безумец собрал, то, что посеял. От злости своей потерял ум.
   Радимир при мысли, что и она могла уйти к Велесу, так сжал ее в объятиях, что ни вздохнуть ни молвить не смогла. Этот страх оказался внове Радимиру. Он исходил изнутри, а не снаружи, от чего труднее было избавится. По настоящему полюбил витязь впервые и потому страх сей потери оказался сильнее. Хвала Перуну, Горислава стояла рядом, а коварный старик отправился червям на съедение. Когда Радимир выпустил жену из объятий, она вдохнула и счастливо рассмеялась. Тоска ушла из сердца, восторг всецело воцарился там. Но на минутку на чело набежала тень.
   -Теперь у Златы никого не осталось, - печально произнесла молодая женщина, словно ей стало совестно за свое счастье перед подругой.
   -Есть теперь, - усмехнулся витязь, - я знаю Аскольда. Он не делал из женщин рабынь. Они сами шли за ним.
   -Но Злата не знает его.
   -Теперь узнает.
   -И ты ничего не сделаешь?
   Радимир посмотрел на нее с удивлением и недовольством.
   -Зря я пришел сюда. Ты без своей подруги не хочешь меня видеть, - он хотел повернутся к ней спиной и уйти.
   Но Горислава упрек нашла справедливым и не дала уйти ему по маленькой дорожке, не только из леса, но и из ее жизни.
   -Недостойная я, - сказала она,- ждала тебя самого, а не того, за чем ты уехал. Злата не дитя, а девица. Ей решать, с кем уходить. Если она не любит Сругову... бедный, как ему должно быть больно...
   -Уже нет.
   Горислава вскинула на него удивленные карие очи.
   -Аскольд убил Савату, - пояснил спокойно Радимир.
   -Быть не может!
   -Почему же. Он как и мы сделан из плоти и крови. Стальной клинок легко входит в такие "ножны"
   Горислава испуганно попятилась.
   -На этих днях Велес собрал хорошую "дань", - сказал витязь удерживая за плечи любимую, - среди них мог оказаться я, если бы Мал не промахнулся.
   Шаг назад, два в перед и Горислава снова у груди обтянутой кольчугой.
   -Хвала Велесу, ты жив!
   -Воздай лучше хвалу моей выносливости и силе, - улыбнулся Радимир.
   -Молчи, - опять зажала ему рот Горислава, - вдруг хозяин леса услышит.
   С той же улыбкой Радимир поцеловал ее ладошку.
   -Не бойся. Он справедливый хозяин и любит сильных и храбрых. Ты моя жена?
   -Твоя, клятвами Лады и всем сердцем - удивилась такому вопросу древлянка.
   -Я пришел к тебе, в деревне мне делать нечего.
   Он поднял Гориславу на руки.
   -Значит опять уйдешь, - с тоской прижалась к нему молодая женщина.
   -Это от тебя зависит, - туманно произнес витязь и понес ее в глубь леса, как Велес когда-то свою раненую супругу. Но они уходили, чтобы закончить свой человеческий век, а Радимир с Гориславой за новой жизнью. Трава и мох с листьями оказались мягким ложем, на которое витязь опустил жену, чтобы снять с себя кольчугу и другую одежду. Второй раз разделила Горислава с ним счастье близости и обладания души и тела. Рода оберегала беззащитных влюбленных в эти минуты. Вездесущая и невидимая, она не могла помешать Волге сделать что нибудь сними, если бы он захотел. А он хотел. Волга несмотря на отказы Гориславы не сопровождать ее в лес, не оставил попытки проследить за ней, на всякий случай. Бесшумно древлянин шел, прячась за деревьями, а Горислава упивалась своим одиночеством. Но вот появились Радимир с Веригой. Волга заметил их быстрее, чем молодая женщина, придававшаяся тихой печали. Не ожидал Волга, так быстро увидеть киевлянина. И встреча двух влюбленных не улучшила его настроения. Ревность терзала железными когтями стоящего за деревом Волгу, когда он видел, как Горислава обнимала мужа и что ему говорила. На минутку бывшему предателю показалось, что она даст Радимиру уйти. Но нет... еще крепче объятия сомкнулись и тут киевлянин берет Гориславу на руки и уходит. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не понимать куда они. Ноги Волги вросли в землю, а глаза жгли богатыря в спину. Удивительно, что кольчуга в том месте не прожглась. Он не пошел за ними, дабы не продлевать этой пытки. Что-то клокотало внутри у него, как у драчливого петуха. Со злости Волга поддал ногой листья на земле и они поднялись ненадолго в полете, чтобы потом с тихим, почти незаметным шелестом, лечь обратно на мох.
   -Черный колдун, ты слышишь! - взывал Волга не весть куда, - Отдай мне жизнь этого проклятого киевлянина! Хочу его смерти. Мне дай прожить в богатстве и славе, а потом можешь забирать к себе!
   Лес молчал. Легкий ветер дунул в лицо, остужая разгоряченную кожу. Черная змея в груди зашевелилась. "Поздно... поздно, но я помогу своему сыну".
   "Змеиный сын. Гадовье. Вот, во что ты превратился!"
   Волга тряхнул головой, словно отгоняя плохие мысли. Он еще раз посмотрел в ту сторону, куда ушел Радимир с Гориславой и зашагал к деревни. Он направился к старейшине. Славила, как Златогор, мог осудить его соперника...
   А Верига тем временем входил в родную избу. Мать от радости выронила кувшин со сметаной. Несколько часов счастливого неведения оставалось матери Саваты. Волга принес старейшине весть о том, что вернулись двое вместо троих, и без дочери Златогора. И возможно что тот, кого приняли, как своего и отдали ему Гориславу, задумал недоброе, раз в деревню глаз не кажет. Не он ли погубил Савату? А Горислава по молодости могла поверить чужаку и уйти с ним. В деревне не так много невест, будущих матерей воинов, чтобы отдавать их на сторону. Уж и так нескольких охотников лишились. Они ушли с витязем и не вернулись, а он целехонек и ступает по древлянской земле, как ни в чем ни бывало. Вот, что говорил Волга старейшине. И не согласится с ним небыло охоты. Славила был предан своей деревне. Стариков в ней жило поболее, чем молодых. Плохо. Так, как же после этого, отдать Гориславу чужаку. Радимир никогда не станет своим, сам Златогор говорил это. И оказался правым. Надо собрать воинов и поймать киевлянина в лесу, как зверя. Теперь зная силу его, лучше действовать хитростью, что являлось главным у древлян в войне. Пока то, да сё. Волга отправился выслеживать "белого волку одиночку" так он прозвал про себе витязя. Лес словно ждал его и встретил шумом ветра в листве. Все шумело и двигалось кругом. Не было покоя в глубине Велесова царства, когда его поданный выслеживал своего родича. Но он опоздал. Ветер смеялся ему в лицо, когда Волга увидел Гориславу, одиноко шагающую среди деревьев. Она подняла взгляд от опавшей листвы.
   -Ты? - со смесью удивления и легкой злобы сказала молодая женщина, - что ты здесь делаешь? Следишь за мной?
   -Да, - не смущаясь ответил Волга, - где он?
   -Кто?
   -Тот, кто недостоин тебя!
   -О ком ты говоришь, уж не о себе ли? - насмешливо сказала Горислава.
   -Вернулся Верига и не один. С ним твой Радимир, - как горечь выплюнул с этим именем древлянин, - где он?
   -Не твое дело.
   -Когда он придет в деревню, ты заговоришь по другому.
   На этот раз Горислава не показалась испуганной голубицей.
   -Я понимаю тебя и поэтому не стану порицать за ревность и обиду. Только теперь не стой у меня на пути и не показывайся мне на глаза!
   -Вот как заговорила! Ты встретилась с ним в лесу, не как жена, а как рабыня со своим хозяином печенегом в степи...
   Звук пощечины утонул в шуме ветра. Гордая и гневная, какой он ее еще не видел, Горислава прошла мимо. Свет в очах Волги заволокло сумерками, это от непогоды стало темно в лесу, но он все видел по другому. Или не узрел в своей злости. Хотелось бежать с ветром на перегонки, по широкой, вольной степи. Там, где видно небо, под которым стоят шатры, пасутся табуны, кормясь острецом. Там каждый волен наказывать человека за малейшее неуважение или гордость, как ему кажется. Никто не осудит, родичи будут стоять и смотреть улыбаясь. Это знал Волга от старших и по слухам, просочившимся в деревню с равнин. А старейшина рассказывал, что жизнь в степях сделал такой черный колдун, совершив убийство проматери медведицы. Наказал ту, что оттолкнула его и бежал туда... такая мысль сверкнула у Волги и он снял лук с плеча. Но не выстрелил. Горислава ушла цела и невредима, не догадываясь, что ей что-то угрожало. Лук со стрелой склонились к земле. Но тут в листве, помимо ветра, показался Волге еще какой-то шум и он развернувшись пустил туда стрелу. Зная себя древлянин понял свой промах, не огорчаясь этим, он пошел за стрелой. Она лежала недалеко под деревом, а рядом стояла женщина.
   -Ведунья! - узнал ее Волга.
   -Все охотишься, - усмехнулась Мара, - на людей уже стал лук подымать. Я то ладно, "старая лосиха", а Горислава в чем виновата?
   -А ты по прежнему следишь за всеми, словно тебе есть до них дело.
   -Есть, как нет, есть. И до тебя...
   -Я здоров и обойдусь уже без твоих зелий!
   -Мне виднее. Сильный ты, Волга, и крепкий телом, но внутри...
   -Мара, - с угрозой начал воин.
   -Если изнутри не вытянуть яд, ты погибнешь. Это надо же, сказал Славиле, что Радимир убил Савату!
   -Не говорил я этого! Но... кто скажет, что это не так?
   -Верига скажет правду, он не станет выгораживать Радимра.
   -Тогда почему он не пришел в деревню, как честный, свободный воин? Молчишь? А я скажу. Киевлянин презирает нас и не хочет жить среди таких "дикарей", как мы. И если он не забрал Гориславу с собой, то значит, замыслил что-то дурное и одной Гориславы ему мало...
   -Я не осуждаю людей и тебе не советую. Их сделали такими боги.
   -Но многое люди делают сами.
   -Ты, Волга, не лучший из них, не тебе судить.
   -А кто их будет судить? Ты, что ли?
   -Остановись пока не позно! Пока твое сердце не превратилось в головешку, а душу не вынул черный колдун!
   Он зло посмотрел на ведунью и ничего не сказав, оставив стрелу под деревом, пошел в противоположную сторону от деревни.
   -Куда ты? - во след ему крикнула Мара.
   -Старая ведьма, - сказал ветру Волга.
   -Скоро дождь будет, - не унималась ведунья, - куда ты?
   -К Велесу, посоветоваться, - крикнул уже далеко отошедший древлянин, - не жди меня, матушка!
   И махнув рукой Волга ушел. Ветер трепал его длинные волосы заплетенные в косу, но человек упрямо шел, чтобы остаться в одиночестве. Злость и горечь могли в такие минуты набросится на него с новой силой, а могли отступить. Что сказала Мара, запало ему в душу, еще не вынутую колдуном. Когда ведунья была рядом, Волге становилось одновременно и легче и хотелось буйствовать. Она знала слова утешения и могла злить. Да, Волга был болен и понимая это, хотел, чтобы другие не заметили его болезни. Но получалось наоборот. Яд ходил по его жилам и сулил ему долгую и счастливую жизнь, если он будет делать то, что подсказывала изнутри какая-то сила. Недобрая сила, но Велес возьми, такая манящая.
   Мара, как ведунья, могла все понимать, но ни чем особо помочь была не в силах. Она только уверенно сказала, словно самой себе.
   -Ты еще вернешься, воин.
   Она не знала, а только догадывалась о том, что люди могли сами влиять на свою судьбу посланную богами. Но как повлияют "творения богов", те сами не догадывались, покуда дело не доходило до трагической развязки. Волга уже не в силах был изменить конец своего жизненного пути. Об отсрочки, как воин он и не думал. А попробовать стать немного другим, не хотел. Несмотря на это, Маре было жаль его. Он, как и Горислава, вырос у ее на глазах. Как и его подруга, мальчик больше времени проводил в таинственной избушке ведуньи, чем со своими товарищами. Травы, слова и верность Мары людям, производили на него неизгладимое впечатление до поры возмужания, когда Волга переселился в избу за частоколом. Он становился воином, а мягкость воину ни к чему. Все же ведунья догадывалась, что в глубине души Волги сохранился осколочек чего-то хорошего, что спасет эту душу от Чернобога. Надежда. Без нее невозможно жить в жестоком мире, сделанным людьми самими себе. Мара простила ему смерть Сироша. Волга принес ей волчонка, сказав, что волчица и остальные волчата погибли, а этот выжил. Ведунья поверила ему. Древлянин не убивает ради прихоти. Мара еще не дала имени щенку, зная, что это будущая волчица. Так бывает, если убьют всех, все равно останется уголек жизни, переходящий со временем в пламя. А жизнь дает мать Рода, она заботится о продолжении рода. Может быть выжившая маленькая волчица - хороший знак. Ведунья почувствовала на своем лице капли дождя. Заморосил осенний дождик. Ветер немного стих. Пора увядания лежала на всем. Но если молодой Гориславе было печально от этого, повидавшая многое в своей жизни Мара не давала себе унывать. Опускают руки слабые. Она не считала свою любимицу слабой, но Гориславе нужен был Волга. Недаром Радимир велел воину оберегать свою жену. Что из этого получится, одному Велесу известно. Вот если бы вернулась проматерь медведица, Маре легче было бы помогать тем, кого она любила. А сейчас ведуньи только осталось вернутся в деревню, что она и сделала. В то время, когда бродил неизвестно где Волга, Радимир шагал во Вручий. Зачем же он возвращался туда, где его продержали пленником два месяца? Он даже Гориславе не все рассказал. Не сказал, что сидел в сыром подвале из-за спеси княжича. Не рассказал, как его выпустили оттуда и Вышеслав просил остаться на службе у князя. Сам князь разумеется, посчитал просить, ниже своего достоинства. Не в пример былинным героям, Радимир не менее гордый и обидчивый, чем они, не сразу дал согласия. С его стороны это была небольшая уступка и умудренный жизненным опытом воевода, не показал, что не понял этой услуги. С дружеской теплотой они пожали друг другу руки. Что случилось на самом деле, почему передумал Олег и отпустил его, Радимир не спрашивал. Он лишь понял, что в этом замешана племянница воеводы, Яра. Больше двух месяцев не видел Гориславы и теперь вспомнил о ней, выходя из подвала на свежий воздух овеянный дыханием осени. Чтобы воевода не заподозрил чего, витязь сказал, что у него в ближайшей деревни на примете есть девица, которая вышила ему плащ. Видел Вышеслав тот плащ, но только проворчал для виду : " И когда успел слюбится" но отпустил. Радимир нашел Веригу и они отправились в деревню, расположенную не так близко, как сказал витязь воеводе. Шагая по опавшей листве, Радимир не был уверен, что его ждут, что там он любим. И у него в душе была осень. Но когда увидел свою жену, как она повернулась к нему, как устремилась к его груди, уверенность в ее привязанности больше не покидала забывчивого мужа. А он давно задумал поступить на службу к князю Олег, только вот сидение в подвале задело его гордость и уверенность на счет правильно избранного князя. Правду Радимир сказал, от Гориславы многое зависело и отважный и сильный витязь понял это, как никогда, при встрече с любимой. Не так это было с Марьей. Будь на его месте другой, такая уязвимость напугала бы его. Но Радимир все делал от души. Ненавидел, так ненавидел. Надо ударить, ударял так, что искры из глаз. А не жалеть жизни своей, ради близкого человека, всегда в сражении получалось, плечо к плечу с Аскольдом... Теперь все по другому. Даже когда Горислава ухаживала за ним после зелий Герд, когда стала его женой - все не так, как теперь. Тогда он был просто мужчиной, а теперь мужчиной, знавшим, свое место в мире, где живут басилевсы и рабы. Одним словом полюбил так, что сердце защемило. А с богатырем такое не часто случалось. Знай об этом Марья, она бы позеленела от завести. Но на свое счастье, ей повезло сохранить цвет лица, который даже в лесу помнил несчастный Мал. Дочь сотника считала Радимира погибшим и после нескольких недель оплакивания, окружила себя поклонниками, среди которых оказался сын Свенельда, Лют. Чем не замена Радимиру?
   Не знал этого оплаканный жених, он и лица Марьи то уже не помнил. Но в Киев хотел поехать, чтобы вернуть свое добро, среди коего был отцовский меч и ожерелье матери. Покарать таки Аскольда, а потом ввести свою жену во Вручий, как княжну, а не бесприданницу какую из глухой деревни, где не платят дани Олегу. Во время встречи с Гориславой не было у Радимира ни желания, ни времени все рассказать. Когда настало время прощаться, он шепнул, что не вернется в Киев, а поселится во Вручии и скоро пришлет за ней, чтобы она ехала к нему. Долг и любовь требовали того. Она почла за счастье следовать за мужем. Но сейчас он не позвал за собой и ей надо возвращаться в родную деревню, ставшую холодной и чужой без Радимира. На последок витязь обнял ее и крепко поцеловал в уста сахарные. С неохотой отпустил и зашагал проч, не оборачиваясь.
   Постояв немного, Горислава пошла в деревню и недалеко встретила Волгу. Как говорил он с ней! И с негодованием замужней женщины она ответила ему. Теперь Горислава не была испуганной девочкой, и знала, как дать отпор, когда мужа поблизости нет, тому, кого когда-то хотела полюбить и быть ему верной в этой деревни, спрятанной в лесу. Она знала, что достойна большего. И упустить такое, смерти подобно. Горислава станет ждать, а потом пойдет за посланниками от Радимира. Горожанкой будет древлянка, ведь ее муж служит князю. Он знатный воин и не прячется по лесам. Глазами Радимира осмотрелась она кругом и то, что увидела, ей не понравилось... А потом пошел дождь.
  
  
  
   12 глава.
  
  
   Слезы людские, о слезы людские,
   Льётесь вы ранней и поздней порой...
   Льётесь безвестные, льетесь незримые,
   Неистощимые, неисчислимые, -
   Льетесь, как льются струи дождевые
   В осень глухую, порою ночной.
  
   Ф. Тютчев.
  
  
   Дождь накрывал все, что оказывалось под его струями, все живое и неживое. Человек застигнутый им, спешил укрыться, слыша песню дождя в листве, или стоя под крышей.
   Радимир возвращался во Вручий. Верига остался наслаждаться теплом домашнего очага. Сестра и мать на перебой оделяли его вниманием и заботой, словно вернувшегося в родной дом подростка, долго пропадавшего неизвестно где. Совесть не позволяла древлянину сказать сейчас, что он не надолго вернулся в деревню. Побывав в городе, Верига предпочел службу князю, судьбе простого деревенского охотника. Незачем было знать это и старейшинам. Осоловелый после еды, будущий воин князя Олега лег на шкуры, наказав разбудить его через часок. Может во сне ему снилось княжеское застолье и почести. Не за этим ли Верига избрал город? Но только Велес читает в людских сердцах.
   Мокрая Горислава вошла в горницу и мать всплеснула руками при види дочери. С ее косы и платья капала вода, а лицо светилось радостью, которого давно не видела старая древлянка. И в этом доме покуда наслаждались покоем.
   Волга упорно не хотел возвращаться в деревню. Ноги принесли воина к дереву, погибшему от молнии, где когда-то пряталась Герд. Охотник втиснулся в развороченное чрево и стоял там, накрыв голову охотничьей курткой, сшитой матерью (а мать его несколько лет назад забрал к себе Велес). Один, перед белым светом, за завесой дождя. Волга не думал уходить из деревни. Ему нужно было время, чтобы подумать о бо всем. Капли дождя остудили его злость на этот мир. Спокойный и недвижимый, Волга напоминал статую, запрятанную каким-то племенем и забытую со временем. Случайный зритель мог бы поверить, что статуи оживают. Но в такую погоду только безумцы и путники, находились в не стен дома. Одним из таких путников шагал Радимир по лесу, теша свое самолюбие воспоминанием о том, как Вышеслав просил его остаться. Можно было упросить себя, князя, но воин не стал испытывать судьбу. Тогда дверь подвала открылась и спустился сам воевода. На его лице лежала печаль. Незнал Радимир, что это след горя от потери родного человека. Почил Берислав, сын его племянницы Яры. Лесные духи увели мальчика за собой. Как роковое совпадение началось все, после посещения дома усмария ведьмой Герд. Несчастная молодая мать обвинила во всем ее. Как тут не обвинять, когда своими руками передала тот кувшин Кавырзе.. Яра боялась призраков, не меньше, чем живой ведьмы. Эта ведьма наслала хворь на Берислава. Покрывало подаренное Герд, было сожжено, но мальчик таял на глазах. Сколько слез пролила Яра. Все ведуньи, что были в городе, пытались спасти его. Сругова с ведома воеводы ездил в ближайшую деревню за знахаркой, о которой ходила хорошая молва. Но посмотрев на больного, старуха покачала головой и предрекла неизбежное... Оно сбылось через день.
   Обезумевшая мать набросилась на Сругову, в нем найдя виновного. Сколько убийственно злых и правдивых выражений, обрушилось на усмария. Он стерпел, принимая правду. И когда обезумевшая жена набросилась на него с кулаками, сдержал ее, сделав в первые больно. Яра пришла в себя. Несчастный Сругова горячо любивший жену, понимал, что отныне к счастью путь закрыт. Это как отражение читалось в зеленых глазах Яры. В молодости многое прощается, кроме смерти. Молча Яра взяла на руки Берислава и пошла к двери. Не посмел Сругова силой остановить ее. Отчаяние застряло под бременем вины, стаха и горя. Звук закрываемой двери отозвался пустотой в душе. Захлопнулась ловушка Герд. Она хотела погубить Радимира, не думая о судьбе усмария. В капкан попался не тот зверь, но и ему оказалось больно.
   Сругова сорвал кольцо с груди, зажав его в кулаке, произнося:
   -Вот твоя награда за преданность мою. Будь ты проклята, ведьма! Пусть твой род прервется на тебе! И память о тебе проклянут на лета!
   За много верст отсюда с Герд ничего не случилось. Она по прежнему ехала в седле, с ничего не выражающим лицом. А Сругова с отчаянной злостью бросил кольцо на пол. Для него оно утратило не только ценность золота, но и силу охранения. Кольцо олицетворяло собой все нехорошее, что понимал сейчас горем убитый отец. Топтать его, как ядовитую змею, усмарий не стал. Он опустился на скамью и словно опьяненный, сложив локти на столе, положил на них голову. Борются с тем, что видно, а смерть не такой противник, от которого можно на совсем избавится. Гибнут люди от голода, от холода, от меча. Но Берислав ничего этого не познал. Яра точно чуяла, что сына погубила ведьма. Одно их самых сильных привязанностей на свете это материнское. Если и у животных оно развито, то что говорить про человека.
   Молодая женщина со своим первенцем покинула дом, показавшимся ей оскверненным Герд и пошла по улице. Она не причитала и не рыдала. Слезы тихо катились по лицу и скоро перед взором стало все расплывается. Но, чтобы утереться, руки были заняты. Яра шла к дяде, к единственному родному человеку, который не предаст за злую ворожбу ведьмы.
   На княжеском дворе племянницу Вышеслава встретили воины и увидев ее горе, тот час проводили к дяде. Вышеслав редко бывал один, не только по долгу службы. Сейчас князь отдыхал, а воевода думал, как сговорится со Свенельдом, алчным до чужого добра и земель, не отдавая варягу ни того, ни другого. Но при виде Яры все богатства померкли. Она бросилась к нему. И обнимая племянницу, воевода сделал знак своим воинам, оставить их вдвоем. Узнав о смерти Берислава, воевода не мог утешить молодую мать, да же если бы хотел. Не было для этого слов. Зато Яре оказалось есть, чего, порассказать. Не выдержала несчастная мать и со слезами поведала всю правду о проделках Сруговы и кознях Герд. Она изливала свое горе, воевода слушал. Но еще один человек стоял у двери. А когда он зашел в горницу, Вышеслав не смог ничем помочь Сругове оправдаться. Слова жены говорили против него, и сама Яра не хотела прощать его "послушание" Герд, как и возвращаться домой. Горе слегка затмило ее разум. Со временем это пройдет. Княжич Олег, как всякий молодец его возраста мало уделял времени отдыху. Весь мир и земли требовали его княжеского внимания. Услышав, что к воеводе пришла красавица племянница, Олег решил посмотреть на нее, не удержав в уме, что она жена усмария. И молодой князь подоспел к откровенному рассказу Яры. Стоя осторожно за дверью с мальчишеским любопытством, Олег узнал, что Сругова выпустил Аскольда из холодной. Сын Святослава презирал слабых духом, а усмарий дал слабину, пойдя на поводу у Герд. Ведьма оказалась опасной и Олег порадовался ее бегству. Князь вошел в горницу сразу после окончания рассказа, придав своему лицу грозное выражение, как ему показалось. Жена Сруговы и впрямь оказалась красавицей. Усмарию предстояло решится и ее. Вышеслав хорошо знал своего князя, а потому помнил о варяжском упрямстве, доставшимся ему от предков. Для достижения цели сделает все. Другое дело, если не поставит это целью.
   Олег послал воинов за Сруговой, а сам ласково заговорил с Ярой.
   "Губа не дура у мальца" - хмыкнул про себя воевода. Но прервал Олега, напомнив о Радимире, что пора бы отпустить витязя. Потому, как, все выяснилось. И держать невиновного в подвале, значит нажить себе врага. Рассердился Олег поначалу, что ему, сыну великого князя-воина, надо признаваться, что он не прав. И дерзкого витязя отпускать не хотел. В глазах Яры хотел показаться молодой князь во всей своей правоте и власти.
   Когда привели Сругову, все еще больше спуталось. Княжич объявил усмарию свою волю, приговаривая того к заключению.
   "Там он не сделает ни какой глупости" - подумал воевода и почувствовал жалость к бедному рыжему дурню, когда тот попросил простится на едине с Ярой. Хотел сказать ей что-то, даже зная, что это она выдала его. Но князь отказал в просьбе. Не менее жестокой показала себя и племянница. Тогда Сругова подошел к шкуре, на которую положила своего мальчика Яра. И в последний раз посмотрел на сына, коснувшись легонько холодного лба пальцами, словно хотел разбудить. Снова посмотрел на жену и вышел из горницы, приняв свою долю вины, но надеясь на справедливость Велеса. Только это бедняге и оставалось. "Сругова-дурачек" - слышал усмарий в себе голос Герд. Да, дурачек. За свою дурость он платил, но должок за Герд не забудет.
   Яра осталась пока в тереме под присмотром Вышеслава и по желанию княжича. Стало видно, что ему понравилась молодая женщина, несмотря на то, что была его старше на несколько лет. Оставшись без сына и мужа Яра, как никогда оказалась близкой к тихому помешательству. Князь стал навещать ее. Вышеслав пользуясь этим, приводил доводы, по которым можно отпустить Радимира. Как ни странно, Яра поддакивала дяди. И устав от рассказов о доблестях и выгоде, если витязь останется во Вручии, и все больше погружаясь в зелень глаз древлянки и восхищаясь блеском ее соломенных кос, потомок конунга уступил.
   Вышеслав сам спустился в подвал и просил Радимира не помнить обиды, нанесенной ему "мальчиком" и остаться в городе.
   Как уже стало видно, обида была прощена, и мир, из-рук воеводы, принят. Кому собирался служить Радимир? Князю или воеводе? Про то он сам ведал, а время могло открыть остальное. Какой получится князь из Олега? Станет ли Вручий новым домом Радимиру и настигнет ли кара Аскольда и Герд. Не Перуну, а тому, кого обманули, спрашивать у них за это. Ежели ускользнули из под рук, надобно самому пойти за ними. И решил обдумать Радимир один план с воеводой, надеясь на его одобрение. Хотел киевский витязь съездить в Киев, чтобы забрать свое добро и поквитаться с варягом, верно уже прибывшим в стольный град (за два месяца можно было избушку построить, а на лошади до Киева доскакать и вернутся). А потом, честным пирком, да за свадебку. Показать Гориславу княжичу Олегу, как полагается женой витязя знатного и богатого.
   В Киев и обратно. Для Радимира это казалось делом быстрым и справедливым, но когда он по возвращении от Гориславы, высказал свое решение воеводе, тот посмотрел на него, как на предателя. "Ужель я в тебе все таки ошибся" - говорил его взор, а в слух Вышеслав ответил:
   -Соскучился по своим, домой тянет?
   -Я дома, среди своих, - резко сказал Радимир стоя мокрый перед воеводой, - или ты уже гнушаешься моей дружбой, и опять хочешь посадить меня в подвал?
   -Я не меняю свое решении и дружбу. А словечко князю за тебя замолвил и моя Яра просила, незнаю почему. И после этого, чтобы я отказался от своих слов. За кого ты меня принимаешь!
   -Не горячись, воевода. В Киеве таких людей, как ты, нет.
   -Пустое, - отмахнулся Вышеслав, - говоришь за варягом поедешь и его сестрой?
   -Да. Раз уж здесь его упустил. Ты бы на моем месте, разве не так сделал?
   -Я бы не изменил своему князю...
   -Знаю, старик, знаю. Ну, а если твой побратим...
   -Мой побратим погиб в походе на хазар.
   -Лучше бы и Аскольд погиб, чем изменил своей клятве, - провел витязь рукой по лицу и мокрым волосам, откинув прядь назад, - а еще лучше, если бы Герд сгинула в печенежском плену.
   -Она ведь провидица?
   -Провидица. Перун ее порази, такая провидица, каких еще не видали в землях русских. Девчонкой была другой. А как увез ее отец на землю предков, так видно и душу променяла на колдовство.
   -В каждой бабе есть что-то ведьмино, - согласился воевода, - злой корень.
   Радимир усмехнулся.
   -Не повезло тебе значит. А мне есть, чем хвастать. Но не стану пока.
   -Боишься.
   -Нет, подожду.
   -Пока твоя девица не изберет себе другого?
   Такие слова всякого мужчину заставят задуматься. И Радимира они задели, но отступать он не стал.
   -Тогда я потороплюсь, - криво усмехнулся витязь, - и ты мне, добрый человек, подсобишь.
   -Отпущу тебя с добрым напутствием в Киев и дам людей?
   -Да.
   -Не у того просишь. Князь не согласится.
   -Выпустить меня из подвала, тебе удалось его уговорить.
   -Мне Яра помогала.
   -Попроси ее еще раз.
   -Не просил я, она сама, - сердито сказал воевода, - не знаю почему. Мать-земля в наших жен и дочерей вложила что-то такое, что нам не понять...
   -Старикам не под силу... Так, нет твоего одобрения и мне одному идти в Киев?
   -Помнится, ты все делал один.
   -Изменился, Вышеслав. На дела не поворотлив стал, только языком работаешь. Скажи князю, что я в Киев еду, за обещанным мне варягом, - и Радимир пошел к двери.
   -Не насиделся еще в подвале, - молвил ему в догонку воевода.
   Радимир остановился. С волос и одежды уже давно перестала капать дождевая вода. Синие глаза нехорошо сверкнули.
   -Вы молодцы скоры на дела, - сказал Вышеслав, - оттого и расправа к вам спешит. Если вернешься, не миновать тебе подвала за долгую отлучку и твоей невесте, еще придется тебя ждать.
   Радимир опять приблизился к воеводе, как будто продолжить разговор. Но не мирные намерения читались у него на лице. Терпения в ожидании не на долго хватает.
   -Не горячись, - сказал примирительно Вышеслав, - но так и будет. Олег считает, что ему не хотят повиноваться из-за того, что лет ему мало. И ревностно следит за этим.
   -Потому я и не хочу сам просить мальчишку, - глухо сказал Радимир.
   -Княжич неплохой мальчик, а скоро муж. А тебе не по нраву пришелся его норов...
   -Я привык к здравым решениям. А не к минутным капризам.
   -Он изменится.
   -Когда ты его изменишь.
   -И ты.
   -Он настоящий князь, - сказал Радимир, - кровь Рюрика в нем еще покажет себя.
   -Твои предки не уступали им в своеволии и горячности. Я поговорю с княжичем. Кого хочешь в спутники?
   -Со мной пойдет Верига, Сругова...
   -Невозможно.
   -Почему?
   -Усмарий сидит в холодной.
   -А он за что?
   -За то, что помог твоему врагу бежать.
   -Этот рыжий не прост.
   -С такой простотой потерял много. Предупреждал я Яру, чтобы не шла за него... Теперь что же, придет в себя девка, князь рядом, что будет, то и будет.
   К Радимиру вернулось хорошее настроение. С высоты своего счастья с Гориславой, он смотрел на воеводу, не думая ему сочувствовать. Каждый кузнец своего счастья. Витязя развеселило, что Олег положил глаз на замужнюю. Брат от брата недалеко ушел. Хотя Владимир стал бы действовать более решительно. Попадись Горислава меньшому потомку Рюрика, тогда дорога несчастной лежала бы в Киев, а не во Вручий...
   Нехорошее предчувствие кольнуло Радимира. Воин не женщина, чтобы боятся всяких страхов. Теперь дело встало за дорогой и исполнением задуманного. Поговорив с князем воевода отпустил Радимира, дав ему троих людей. Как тогда-то, из деревни в глуши, витязь выезжал на этот раз, из ворот города. Один Верига скакал с ним рядом из первых его спутников. Древлянин жаждал спросить у варяга за смерть не только Торусы, но теперь и Саваты...
   Повидав мать и сестру Верига вернулся в город, устав от просьб и уговоров родных людей. "-Мое дело еще не сделано" - сказал он им - "- так и передайте новому старейшине и всем остальным. Не хочется встречаться с тенью Златогора, которая придет спрашивать о Злате".
   После дождя светило солнце. Осенний сыростью пахло в воздухе от трав и деревьев. Ветер помог многим деревьям избавится от "старой одежды", но все же больше багрянца осталось на ветках. Во Вручии ничего не изменилось, только чувствовалось, что жители готовятся к более трудной поре года. Запасы к зиме были готовы, но продолжались запасливыми людьми, с расчетом голодных ртов. Оставалось больше свободного времени, особенно вечерами, когда темнело и в горницах зажигали лучины. Кто спал, после дневных трудов, кто умел рассказывать - рассказывал вольным слушателям истории. Кто чем был горазд, так и коротал вечера.
   Князь Олег все чаще навещал Яру. Любо дорого ему было смотреть, как она прядет. А ее волосы при свете лучины блестели, словно золото. Маленькие белые пальчики ловко управлялись с ниткой, ни разу не обрезавшись. Умелой мастерицей была племянница воеводы, как любая древлянка. Но Яра не простая древлянка, она из рода Вышеслава. Она не только умело ведет хозяйство, но и умеет читать и писать. А красота молодой женщины подобна драгоценному камню. И на счастье, оправщик этой драгоценности оказался в холодной, не успев попортить ее. Усмарий с его знанием разбираться в шкурах, не достоин такой жены. Представив рыжего и конопатого Сругову рядом с Ярой, Олег так вознегодовал в душе, что прядильщица увидела его тихо стоящим у полуоткрытой двери. Она отложила веретено и посмотрела на молодого князя своими зелеными глазами.
   -Заходи, княже, коли пришел. Не стой у порога, - мягко сказала Яра.
   После смерти сына, она не заговаривала о муже. Но не раз Олег видел, как она плачет. Эти слезы не давали ему покоя. Женские слезы испробовал на себе молодой княжич. Его бабка не давала волю слезам, а до простых девок ему не было дела. Но Яра не простая девка. Сейчас она не плакала и была спокойна. Князь перешагнул порог горницы и закрыл за собой дверь.
   -Как ты себя чувствуешь? - смущение такое было ему ново.
   Она немного помолчав улыбнулась.
   -Хорошо, благодарю тебя княже, за заботы твои...
   -Клянусь тебе всем, что досталось мне от предков, что все будет хорошо! Оставайся в моем тереме сколько пожелаешь... я буду счастлив!
   Яра опять улыбнулась, на этот раз с печалью.
   -Ты хороший человек, князь.
   -Никто из нашего рода не может похвастаться этим...
   -Не нужно хвастать. Делай, что тебе сердце велит. Не слушай чужих, они беды сулят, по себе знаю.
   -Яра...
   -Была Ярой, женой усмария одного. А теперь не знаю, кто я. Смотри, князь, вот эту нитку, - она взяла шерстяную нитку пальцами, - я могу сделать тоньше или толще, могу обрезать, а над своей судьбой не властна... разве что оборвать...
   -Нет!
   Это могло прозвучать, как приказ. Но Яра женским чутьем угадала в нем что-то другое. И может тогда увидела перед собой не молодого князя, а взрослого мужа, чем паче, что Олег выглядел старше своих лет. Яра словно проснулась и вздохнув полной грудью взяла веретено и запела. У нее оказался хороший голос, а песня была о горестной женской доле. О молодой женщине потерявшей мужа, ушедшего сражаться и погибшего на поле брани.
   Князь подошел к окну и молча смотрел в него, ничего не видя, слушая печальную историю, а больше всего околдовывая себя этим голосом.
  
  
   *** *** ***
  
  
  
  
  
   Она счастлива, тем счастье которое наполняет сердце от сбывшейся мести. Она знала, что у нее злое сердце, но что ж, и не с таким грузом живут. Так радостно от чужого горя. От его, горя. Он познает, как теряют по настоящему любимых людей. А он потерял свою Гориславу потому, что она (Герд) постаралась. С тех пор, как злосчастную древлянку именем любимого супруга выманили из деревни, прошло много времени и Радимир отчаялся ее найти. Это отчаяние питало Герд, словно она находилась рядом с несчастным. И правда, ведьма видела все, как боги... Это было ее время, где она хозяйка. Вот Радимир просит у нее прощения. Он склонен перед ней и она ставит на него ногу, прижимая к земле. Прежнего чувства к нему нет. Неужели это все придумала сама? А на самом деле любви не было. Какая разница теперь. Это пережито. Любовь, обман, боль оставили ее навсегда. И на берегу северного моря, на берегу предков Герд одержала победу. Вдруг почувствовав что-то в соленом воздухе, она обернулась и замерла, скованная давно забытым страхом. В нескольких шагах стоял ее мучитель-печенег, а за спиной его, улыбалась Горислава. Герд убрала ногу с груди Радимира, не замечая его исчезновения.
   "-Вот она! Я тебе не солгала. Забери ее!" - воскликнула ненавистная древлянка.
   Первым движением Герд было достать Нидхегг. Но как помнила дочь варяга, печенег всегда оказывался быстрее и ловчее чем она, не говоря уже о силе. Хан шагнул к ней и обхватив руками, прижимая к себе, оторвался от земли с добычей, взлетев над морем. Пленница опять видела угольно-черные глаза близко от себя, промой нос - восточную, мужскую красоту, которая одновременно обжигала и холодила ее.
   Они летели и Герд, как всегда, попыталась избавится от своего хозяина. Но он улыбнулся не ослабляя хватки.
   "-Если хочешь, отпущу. Но сначало реши, куда. В холодную пустоту, или со мной к солнечным берегам".
   "-Лучше в пустоту, чем с тобой!"
   "-Тогда иди к ней" - печенег разжал руки и Герд стала падать в море. Нет... под ней оказалась пропасть бездонная, та самая... Из нее повеяло чем-то неземным, лишенным всего и давившим на сердце и ум, словно заглушая их. Еще чуть-чуть и Герд окунется в это.
   "-Нет, не хочу!" - взвизгнула ученица ведьмы.
   И тут же печенег оказался рядом и успел подхватить ее, снова поднявшись над морем.
   "-Ты выбрала"
   "-Не надейся на легкую победу"
   "-Надеется, твой удел, а делать остальное, мне"
   Он смеялся над ней. Но пригрозив страшной пропастью, не смог сломить в душе.
   "-Летим домой, к сыну"
   "-К сыну?"
   "-К будущему хану"
   "-Да, я скорее убью его, чем позволю сделать из моего мальчика второе подобие его отца, чучело, игрушку дикарей!"
   " -Непослушная, как всегда. Я соскучился по тебе, моя невольница. На солнечных берегах ты будешь у меня одна, но не жди пощады"
   Он руками разорвал ее кольчугу.
   "-Ты не валькирия, это тебе ни к чему. Дай, ка, я лучше тебя поцелую..."
   Словно железным кольцом охватило ее, не дав сопротивляться, а печенег впился в ее губы с жаждой путника в пустыне. Герд стала терять сознание, как будто ей дали снотворного, но на самом деле она просыпалась. Просыпалась от ночного кошмара, рожденного памятью и нечистой совестью. Просыпалась в поту и с криком. Не раз слышали девушки-прислужницы, спавшие недалеко от горницы хозяйки этот мечущийся крик. И Аскольд знал об этом. Но ничем не мог помочь сестре. Ведения ее удел и наказания, которые она обречена нести сама.
   После долгой отлучки прибыли в Киев брат с сестрой. И не осталось у них родных в городе, кто бы искренно горевал в разлуке с ними. Знакомые варяги приветствовали Аскольда, с интересом поглядывая на Злату. Та от страха стольких перемен, на облегчении Герд ни ступить, ни молвить не могла. Аскольд снял девушку с седла, показывая свое право за пленницей перед всеми.
   -Смотри, ни как невестой обзавелся, - сказал один наемник другому.
   -А ты думал зачем он ездил, - ответил другой.
   -Небось княжеских кровей невеста, из какой нибудь деревни, - насмешничал третий.
   -Не-а, в Царьград без нас ходил, - хохотнул высокий детина заросший до бровей бородой.
   Аскольд не поведя бровью поровнялся с зубоскалами, неся Злату на руках.
   -Ты смотри, что у него с кольчугой, может и правда далеко ходил.
   -Эй, Аскольд! - окрикнул варяга один из доверенных воинов Свенельда, - воевода наказал, что как только приедешь, чтоб сразу к нему.
   В душе Аскольд попросил Одина, хоть на денек усыпить неуемного воеводу.
   -Да. Нам есть, что рассказать ему, - услышал он за спиной голос сестры.
   Герд никогда не забывала о деле. Зря боги не сделали ее мужчиной.
   -Опять что-то придумала, - недоверчиво хмыкнул варяг хорошо знавший дочь Хагеля.
   -Тебе, Олаф, ничего не скажу. Да же, если увижу твою гибель, не поверишь, ведь.
   -Мне не нужны твои сказки.
   -Сказки любит слушать князь Олег во Вручии, а наш воевода отличит правду от вранья, особенно твоего.
   -Герд, - хотел остановить сестру Аскольд.
   -Ведьма, - стал наступать на нее Олаф.
   Аскольд поставил Злату на ноги и встал на пути большого варяга.
   -Не стоит, Олаф, злится на мою сестру. Трудная дорога и предательство Радимира совсем вывели ее из себя.
   -Какого Радимира?
   -Того, кто сложил свою голову в печенежских степях? - стали спрашивать воины.
   -Да, нет, жив он здоровешенек, а я чуть не лишился головы по его навету, - усмехнулся Аскольд, чувствуя, как Злата сжала его руку.
   -Говори! - потребовали воины Свенельда, обступив недавно приехавших.
   -Что говорить то? Во Вручии наш "славный" витязь, служит Олегу. Брату нашего князя. Вот и всех делов, - чуть устало сказал Аскольд, желая поскорее отделаться от всех.
   -Мой брат до сих пор не свыкся с предательством своего побратима, - сказала Герд, - ему словно нож в сердце воткнули. Клятва нарушена братская.
   При этих словах Аскольда передернуло. Варягам это было понятно, но причина лихорадочного состояния крылась глубже.
   -Проклятие богов ему на голову! - закричали со всех сторон.
   -Нет, такому места в Киеве!
   "Кто бы говорил" - весело оглядела Герд "глашатаев правды"
   -Радимир хотел взлететь повыше, но здесь не удалось. На место Свенельда метил, так и говорил: "Если бы не этот старик, слишком долго засидевшийся во главе княжеского стола и гребущий золото лопатой со всех сторон..."
   -Как он смел!
   -Все по ровну делили.
   -Крапивное отродье!
   -Мало ему того показалось. Богатства киевские к рукам захотел прибрать. Князя древлян на поход подбивает...
   -Сил не хватит. Какие вояки из древлян? Носа своего из леса не покажут, - сказал презрительно Олаф.
   -Во время поход Святослава воинскому делу научились у нас, - не то с гордостью, не то с сожалением сказал другой варяг.
   -Среди них есть сильные люди, - сказал кто-то.
   -Надо все рассказать воеводе, - решил помошник Свенельда, - идем к нему.
   -А князь? - спросила Герд.
   -Что князь? От воеводы все узнает.
   На том и порешили, варяги все ж. Что решили, и что сказал князю воевода, стало ясно тут же. Свенельд проживший уже достаточно зим и лет на Руси, не считая тех лет, когда он был мальчишкой, перенес потерю своего любимца хладнокровно. Не в первой ему терять своих воинов. Хотя переходу Радимира на сторону князя древлян, воевода предпочел бы его смерть. Но раз боги так распределили дороги, человеку осталось идти каждому по своей. И горе Радимиру, если его путь приведет обратно в Киев. Вопрос о том, пойдет ли Олег на своего брата, оставили Ярополку. А сам Свенельд у которого были везде свои глаза и уши, на этот счет не беспокоился. Почему бы не настроить одного брата на другого. Не распалить и без того не братские отношения между сыновьями Святослава.
   Так Герд опять получила, что хотела. Радимиру путь в Киев оказался закрыт навсегда. А если придет, дорого заплатит. Можно спать спокойно. Однако, покоя у Герд, как раз и не было. Она металась на одиноком ложе, в часы сна, а день проводила вспоминая заклинания и зелья, которым обучила ее тетка. Все ей казалось мало. Во дворе Герд стреляла из лука в соломенное чучело, напоминавшее своим головным убором печенега. После того сна, Илдей заслонил собой Радимира. Если она знала, что витязя поймают варяги, то почему-то печенег казался ей неуловимым и вездесущим.
   "Илдей твое наказание" - думала Герд про себя и боялась его больше Одина. Один был для нее понятный и свой, а печенег чужой, отнимающий свободу. Во сне Горислава привела хана к Герд. Как смогла это сделать глупая деревенская девка? А может то был знак? Ненависть к Гориславе возрастала. Что она с ней сделает когда эта глупая гусыня окажется в ее руках! А действовать Герд начала, как только прибыла в Киев. Она собрала людей, услугами которых уже пользовалась, и снарядив их, как свадебных послов от жениха, отправила в деревню Гориславы. А чтобы невеста поверила, что это Радимир послал за ней, не пожалела янтарного ожерелья - подарка сделанного отцом Радимира своей жене. Это ожерелье привез Ратибор в одном из походов, как знак того, чего не смог высказать словами (не научился у византийцев так красиво говорить). Вот и Радимир хотел подарить это украшение своей избраннице.
   Еще Герд, если ожерелье не убедит древлянку, послала локон волос витязя, который долго хранила для себя. И научила, того, кто поехал во главе посланников, что сказать Гориславе. Ловушку приготовили и отправили. Аскольд помогал сестре, хотя обман такой был ему не по душе. Очернив Радимира, брат с сестрой остались жить в тереме опального. Коня и мечь витязя, Аскольд взял себе. Злата поселилась с ним в тереме, на правах будущий хозяйки. Никто из варягов не стал оспаривать его права за пленницей, тем боле, что та оказалась богатой только на косу. Злату выдали за сироту (что было правдой). В суматохе и беготне Герд позабыла о приданом внучке князя Мала. Ведьма ничего не знала о судьбе своего дяди, голубь из деревни не вернулся. А Аскольду было все равно, богатая Злата или нет. Влюбился витязь не на шутку. Застенчивая Злата, временами капризная, могла из него веревки вить, если бы знала как. Еще наивная, добрая в душе девочка, казалась довольная своей судьбой. Ей обещали прекрасного витязя в мужья и богатую жизнь. Аскольд ввел деревенскую простушку в высокий терем, и она с любопытством осматривала свои будущие владения. Узнав, что по хозяйству ей будут помогать девушки и она будет им приказывать, Злата захлопала в ладоши. Герд смотрела на нее с чувством легкого презрения и зависти. Никогда дочь варяга не была такой. Вот если бы не знать, что есть на свете предательство, уродство, грязь и ложь. Жизни не знать... и видений...
   Не долго думая Аскольд взял Злату в жены. Стали пировать варяги. Сам Свенельд почтил сей дом своим присутствием. Подарил Злате тканей византийских, а Аскольду давно нравящийся кинжал в серебряных ножнах и щит, как символ защитника дома. Хмельные напитки текли рекой. Были пляски и песни, словно бог Ладо сидел за столом и управлял пирующими. Только Герд сторонился он. В ней сидела ведьма, а любовь и веселье редко владели ею. Одиночество - удел ведьмы. Похудевшая, с большими синими глазами сидела Герд и сторонились ее гости. Только Олаф не побоялся мрачного вида молодой женщины.
   -Что грустишь, девонька, - окликнул ее захмелевший свей, - что не веселишься.
   -Чему?
   -Брат такую жену нашел.
   -Если бы не я.
   -Я рад, что Радимир не вернется в Киев, - заговорил Олаф под хмелем, - любимец воеводы оказался не так хорош. Пусть служит Хельгу, пока не встретится с моей секирой. Его тень не встанет у меня на пути и не украдет тебя.
   Герд с изумление посмотрела на него, а потом расхохоталась.
   -Вот оно что. И давно ты так ненавидишь Радимира?
   -С тех пор, как ты вернулась из-за моря, повзрослевшая, прекрасная, как...
   -Твоя секира? - подзадоривала Герд.
   -Я не умею говорить, так красиво, как грек. Но ты знаешь меня. Я богат...
   -Как византиец, - подсказала ведьма.
   -Не смейся. Тогда я говорил с твоим отцом. Но он посчитал, что я стар для тебя, а Радимир...
   -В самый раз будет.
   -Он побратим твоего брата.
   -Уже нет.
   -Он всегда был рядом с тобой.
   "-Это я с ним рядом была," - невесело подумала Герд.
   -Так, что ты скажешь? - услышала она Олафа, взявшего своей громадной рукой её руку.
   -А ты знаешь, что за мою любовь многие поплатились умом? - вкрадчиво сказала Герд.
   -Да?
   -Расстались с жизнью.
   -Я готов рискнуть жизнью.
   -А умом?
   -Герд...
   -Я хочу спасти тебя, оболдоха. Не связывайся со мной.
   Олаф внимательно посмотрел на нее, словно не поверил.
   -Герд меня не любит, - наконец понял варяг.
   -Герд любит себя, - сказала сухо ведьма.
   Олафу нечего было сказать на это.
   -Медовухи, - прорычал он схватив за рукав мимо проходившего служку. Тот поспешно побежал за новым кувшином. А когда вернулся Герд посмотрев на него, вскрикнула.
   -Кто это!?
   На ее лице читался ужас, смешанный с презрением. Олаф сам взглянул на слугу и ничего такого в нем не увидел.
   -Печенег, - пожал плечами варяг.
   -Вот именно, - прошипела Герд.
   Поняв, что им недовольны, печенег бросился на колени и стал стучаться лбом об пол.
   -Адиль ничего не украл. Пожалей хозяин Адиля, не бей его!
   -Хозяин! - поразилась Герд, - ты?
   -Да, я, - сказал Олаф недовольно стуча кружкой о стол, - перестань выть, - крикнул он печенегу.
   Тот замолчал, выражая своими шелками-глазами покорность, но с пола не встал.
   -Когда тебя вернули из плена, нам не всех печенегов удалось переловить. Этот остался жив, он сказал, что видел тебя в шатре хана...
   -Ах, - вырвалось у Герд.
   -Я взял его полуживого себе, - продолжил варяг, - этот песий сын оправился от ран и стал мне служить, как своему старому господину. Печенег порасторопней наших будет и не гнушается черной работы.
   -Убей его! - вцепилась ведьма в рукав Олафу, - избавься от него и я буду твоей!
   -Сейчас? - удивился варяг.
   -Когда захочешь, но поскорее, - страстно прошептала Герд, приблизив к нему свое лицо с горящими глазами.
   Печенег находившийся сейчас в одной горнице с нею, служил когда-то Илдею и помнил позор ее плена. Этот позор и страх прошлого вернулись к Герд среди белого дня.
   -Ты мне нужна, как жена, - почти сурово ответил воин, сдвинув и без того густые брови, - твое прошлое не помешает мне любить тебя и хотеть наследника.
   -Согласна.
   Варяг случайно оказавшийся в этот момент рядом, очень удивился бы. Но подумал, что слишком много выпил и ему померещилось, будто Герд дочь Хагеля, согласилась выйти за муж. А она боялась и в первые подумала, может этот огромный швед защитит ее. Страхи долго терзающие, страшнее тех, из-за кого приходят.
   Олаф так в радости сжал ее руку, что чуть не сломал пальчики.
   Воспользовавшись радостью своего нового хозяина и подавленностью женщины, возжелавшей его смерти, хитрый печенег улизнул из горницы. А там поднялось новое веселье. Подойдя к Аскольду и его молодой жене, Олаф стал просить у соратника по оружию руки Герд. Та стояла тут же, покорная на вид, смущенная, с девственным румянцем на щеках. Как раз такое зрелище и нужно было хмельным варягам. Дочь Хагеля, воительница покорилась силачу Олафу (уж не напугал ли он ее?). Такие шутки слышались вокруг. Но острая на язык Герд молчала. Не будь Аскольд опьянен вдвойне напитками и близостью Златы, он бы заметил необыкновенную покорность сестры. Но этой ночью дороги брата и сестры разошлись, как у указательного камня. Аскольд встал со свего места и сказал:
   -Пусть будет так. Но ты сама хочешь этого? - спросил он у неожиданной невесты.
   -Да, - твердо ответила Герд.
   -Тогда... бери ее Олаф, но смотри не обижай.
   Всеобщий смех заглушил его слова. Знающим Герд показалось смешным то, что можно обидеть такую девку.
   -Постараюсь сделать все, для ее счастья, клянусь своей дружбой, когда-то отданной ее отцу. Теперь буду оберегать его дочь, как зеницу ока.
   -Добро, - довольно согласился Аскольд, - Герд наконец нашла свое счастье.
   -Постарайся, - хлопали по спине и плечам, поздравляя друга, остальные варяги.
   Он стоял, похожий на дуб во время грозы, не тронутый молнией.
   -Когда же ты будешь моей женой? - тихо спросил Олаф, после того, как их оставили в покое.
   -Когда ты разделаешься с печенегом, - облизнув губы сказала Герд.
   -Я столько лет жил один, могу еще подождать.
   -Ты сама терпеливость. Но жизнь не может ждать. Не боишься уйти в землю не испив чаши жизни до дна? - к Герд вернулось ее обычное насмешливое состояние.
   Теперь печенег не казался ей таким страшным.
   -Никто не знает, когда придет его час, - угрюмо ответил варяг.
   -Только избранным это ведомо. Я, как ты знаешь ведьма...
   -Не пугай ты меня своими ведьмиными штучками, я не лошадь шарашливая. Но если надумала взять назад свое слово...
   -Один мне свидетель. Не для того завела я разговор. Мне жаль терять времени. Каждый час, песчинка в песочных часах. Для богов это забава, а для нас отмеренное время. Оно уходит Олаф...
   Варяг недовольно заворчал, как медведь, которому трудно достать мед из дупла.
   -Не сердись, мой будущий супруг, - Герд положила свою руку ему на рукав, - но чувствую, что тот печенег несет опасность.
   -Он давно живет в Киеве. И кроме запаха немытого тела и навоза, после грязной работы на конюшне, я от него ничего не чувствовал.
   -Не верь покорному печенега. Он глуп, но хитер. Ему притворится, что тебе взмахнуть мечом. Он видел меня, он знает, что я рабыня его хозяина...
   -Один меня разрази! Давно нет того поганца на свете. Кости его лежат в степи, выбеленные ветром. А ты, запомни, для меня Герд никогда не была ни чьей рабыней!
   Эти громкие слова привлекли к себе внимание пирующих.
   -Печенеги, где печенеги? - спрашивали хмельные варяги.
   -В степях уже не осталось. А остальные попрятались, как крысы!
   -А наложницы?
   -Какие наложницы?
   -Печенежские.
   -Я бы побрезговал после них.
   Глаза Герд вспыхнули синим огнем в сторону сказавшего последнее.
   -Послушай, - Олаф взял молодую женщину за плечи и легонько встряхнул, обратив ее внимание на себя, - мало ли чего наговорит перепивший медовухи, а я...
   -Ты то же пьян.
   -Но клянусь Одином, что люблю тебя!
   В это время Аскольд и Злата встали из-за стола и под веселые крики отправились в одрин. Пиршество продолжилось без них.
   -Все вы так говорите, когда вам надо, а на деле выходит обратное, - поморщилась Герд, - отпусти меня, ялда.
   -И все!? - нахмурил брови Олаф, - и вы бабы, горазды воду в ступе толочь. Растратила ты себя в этой земле, милая.
   -Ну, хватит, не то не договоримся до зорьки. Сейчас же убей печенега и принеси мне его голову. Двери моей спальни будут открыты для тебя.
   -Приказывать своим служанкам будешь и хозяйничать только в тереме. Я не Аскольд и не Радимир, чтобы слушать и делать, как безумная сказала!
   -Безумную в жены берешь, - напомнила Герд.
   -Знаю, что делаю, не юнец давно. Но на сей раз исполню твой каприз, потому, что понимаю тебя. Сам подумывал от печенега избавится. Нечестивец он и поганый... а ты ступай к себе.
   -Тебя дожидаться буду, глаз не сомкну, - обещающе улыбнулась ведьма.
   И здесь добилась своего. О муже таком она и не думала. Но раз так вышло, надо приспосабливаться. Не сказать, чтобы Герд ничего не чувствовала к свею Олафу, когда-то младшему другу ее отца. Не замечала его до сей поры среди других воинов Свенельда. У них был свой круг, куда входили воины постарше, и не только русичи. Теперь она в войдет в тот круг, женой одного из них. Как все, в те времена, Герд знала цену силе (что была в избытке у Олафа), но было в нем что-то такое, что не давало поддаться чужому влиянию. Непробиваемость и приспособленность к окружающему. То, что ей казалось ненужным применять, Олаф с легкостью применял в любом деле. Ужель уважение зашевелилось в ней? Стараясь не думать о том, Герд поспешно ушла из горницы.
   Дар провидения не совсем обманул ее. Хитрый печенег понял, что ему грозит. Ведь недаром он помнил, как себя вела в шатре непослушная рабыня. Он слышал ее просьбу, убить его, собственными ушами. И волосы на голове встали у несчастного дыбом, если бы не войлочная шапка и свалявшийся колтун под ней. После пленения ему оставили жизнь, не изменив предназначения - служить. Но в Киеве это было по другому, чем в степи. С горем пополам Адиль выучил язык славян. Однако, жить в городе, для него было ровно тому, что древлянину покинуть лес. Инстинкт самосохранения гнал печенега из города. Покуда Герд не замечала его, Адиль существовал себе потихоньку. Но сейчас она заметила слугу хана Илдея, и жизнь слуги повисла на волоске, готовая оборваться сталью.
   Пробираясь в тенях домов и заборов, печенег машинально поднимал руки к голове, словно проверяя, на месте ли она. Пока голова сидела не плечах, и ее несли к спасительному, тайному выходу из Киева. Адиль знал о нем, притворившись слепым и глухим. Ничего не слышишь, ничего не говоришь - дольше живешь.
   Стояла ночь и печенег, как черная кошка, тенью крался по улицам, иногда слыша звук колотушки, извещающей о том, что все спокойно. Билось и его сердце, сердце трусливого слуги. Каким бы жалким, не было существование, жить хотелось.
   Адиль добрался до нужного места и с нетерпением стал открывать небольшую дверь в стене.
  
  
  
  
   13 Глава.
  
   Есть сумерки души, несчастья след,
   Когда ни мрака в ней, ни света нет.
   Она сама собою стеснена,
   Жизнь ненавистна ей и смерть страшна;
   И небо обвинить нельзя ни в чем,
   И как назло, все весело кругом!
  
   М.Ю. Лермонтов.
  
  
   По другую сторону стены, все было тихо. Вырвавшийся на волю печенег зажег лучину, чтобы осмотреться, и замер, при виде тех, кого не ожидал здесь увидеть. Его окружили похожие на киевлян люди, но одетые проще и вооруженные большими луками. Адиль бросился на землю с привыванием подбитой собаки, затушив остаток лучины.
   -Адиль не виноват! Не бейте Адиля, он не хотел... Мой голова захотел на блюде эта страшный женщина...
   -Верига, - кивнул один воин другому.
   Тот, к кому обратились, схватив печенега за шиворот, поднял его на ноги.
   -Говори, кому служишь? - прозвучал в темноте властный голос, а крепкая рука держала, как на цепи.
   -Моему хозяину, самому сильному в Киеве...
   -Тише, собака, говори, - незнакомец так дернул Адиля сзади за шитые шкуры, что печенег чуть не откинулся навзничь.
   -Адиль не виноват... - снова завыл печенег.
   -Как зовут твоего хозяина?
   -В нем сила медведя, его лицо сурова, как степи зимой, а глаза сверкают, подобно камням в чалме хана, - продолжил словно не слыша, описывать достоинства своего хозяина сбежавший слуга, - Одним махом он сносит две головы, и конь у него черный, в нем сидит злой дух и никого не подпускает к себе, кроме хозяина. Все норовит лягнуть Адиля, когда тот приносит воду...
   -Не человек, а лешак какой-то, - сказал тот, кто держал печенега.
   -Это Олаф, - узнал отдававший приказы.
   -Ты знаешь его?
   -Мне бы не знать свея. Я в Киеве жил. А вот печенеги повстречавшие его, больше никого не узнают. После того, как вернули Герд из плена, Олаф здорово секирой поработал. А этот выжил как-то...
   -Я умирал...
   -Сейчас умирать не собираешься, куда-то торопясь на ночь глядя. Куда спешишь, песий сын?
   -Мой жизнь в руках девушка, я бежал из-за нее...
   -Не выкручивайся, змея подколодная. Ни одна, даже служанка последняя, не взглянет на тебя.
   -Адиль правда сказал, - в голосе печенега появилась твердость, - Адиль не вернется в город... если только, чтобы отомстить ведьме.
   -Какой ведьме? - в раз спросили воины.
   -Ведьме, из-за которой перебили мое племя. Она околдовала нашего хана и моя сестра перестала быть любимой женой. Адиль думал, что ведьма пропала, но она вернулась и потребовала голова Адиля у его нового хозяина.
   -Это Герд, - сказал русич.
   -Герд, - подтвердил печенег с трудом выговорив чужое имя, - ведьма и медведь.
   -Олаф и Герд, - поразился воин, - вместе.
   -А тебе, то, что? - хитро глянул на него печенег, - то же на зуб ведьме захотел.
   -Скорее ее на зуб.
   И Адиль услышав в его голосе нечто такое, что не сулило его обидчице ничего хорошего, возрадовался.
   -Ты тот русин которого объявили врагом в Киеве, - понял печенег.
   -За что же?
   -За предательство.
   Если бы от гнева можно было засветится, то печенег ослеп бы от такого света. Только руганью дело не исправишь. Поймавшие Адиля у стен города, не исправлять пришли, а дела свои делать и долг, как у Вериги брать.
   Да. Это Радимир и его воины доехали таки до Киева. А теперь не дожидаясь утра и открытых ворот, Радимир искал потайной ход снаружи, пока из него не вышел печенег с лучиной. Этой ночью в городе не ожидали побега слуги-печенега и прихода Радимира-"предателя".
   -Ведьма всех настроила против тебя, - говорил Адиль, - она и ее брат живут в твоем доме. Тебе надо поторопится.
   Витязь и сам понимал это. Как и у ворот, у потайной двери могли поставить стражу, на случай его прихода.
   -Свяжите печенега, - приказал Радимир древлянам и шагнул к потайной двери.
   -Я с тобой, - пошел за ним Верига.
   -Ну, идем, древлянин, - усмехнулся Радимир.
   И оба воина прошли через стену в город, где их еще не ждали.
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
   Герд смотрела на себя в медное зеркало без усмешки и злой гримасы. Маленькие ранние морщины у глаз и на лбу разгладились. Она была молода, но та желанная пора, блеснула, как зарница и перед ней открылся яр. Ведьма не без потерь для себя сумела не свалится с такой крутизны. Руки. ноги целы, а вот душа...
   "-Душа ведьмы залог в ее дар. Без своего мастерства она ничто. Познав то, что простому человеку не дано и потеряв это, ведьма станет неприкаянной тенью. Помни, девочка, ведьма может любить что-то одно. Выбирай сама: удел жены или власть в мире духов. Служить двоим сразу, это разделить себя на двое и потерять любимого и знание". Словно на яву услышала Герд слова своей тетки и увидела в зеркале ее отражение: морщинистой старухи с седыми косами. Морок. Вот так и она будет выглядеть скоро. Сила и власть не помогли старой Эдде сохранить молодость. Сама Герд не пробовала свои знания для этого, потому, что была молода и красива. Что с того, что ее красота не приглянулась Радимиру. Нашлись другие. Великан Олаф просил ее руки. Кто бы мог подумать. Отец думал и отказал варягу тогда. Теперь она сама себе хозяйка.
   -Согласна, - прошептала Герд старухе в зеркале и та ушла, уступив место красавице с синими очами на бледном лице, обрамленном каштановыми волосами.
   Она улыбнулась не красящей ее улыбкой.
   -Я выбрала, - снова вслух сказала Герд и ей, как будто в ответ, послышался тихий шопот: "Берегись!"
   А дверь в горницу распахнулась от сильного толчка (Герд не заперла ее на крючок) и на пороге появился воин с ножом в руке.
   -Вот и я, ведьма, - возбужденно сказал он.
   Герд медленно встала с лавки, положив зеркальце на стол.
   -Я не знаю тебя, - надменно ответила невеста Олафа.
   -Врешь, ведьма, на этот раз не открутишься.
   И он перешагнув порог, пошел на Герд.
   -Остановись! - взвизгнула ведьма, обогнув стол, чтобы быть подальше от ножа, - что я тебе сделала?
   -Мне ничего. А вот, Торусе и Волге, помнишь таких?
   -Нет!
   -Врешь, крапивное отродье, ведьмин корень! Ну, теперь-то наконец одна осталась... Златогор ума лишился, потому, что помогал тебе, сгорев в своей избе. С братом твоим, Радимир расправится, а я с тобой...
   -Дядя умер? Радимир у брата...- прошептала Герд взглядом ища, чем быть защитится от неожиданного противника.
   Но на глаза ей попалось только зеркальце.
   -Постой, безумный, - пыталась Герд унять дрожь в голосе, - возьми, что хочешь... вот жемчуг, - она открыла деревянный ларец стоящий тут, на столе, - вот, подвески золотые, обруч... бери! Все твое! Только уходи!
   -Откупится хочешь, ведьма, - не отставал от нее Верига, - не выйдет. Мне твоя жизнь нужна. Отдашь?
   -Не ты дал, не тебе отбирать.
   -Так, ты говорила Торусе, когда он умирал? А Волге, что нашептала?
   -Волга жив, у него и спроси.
   -Жив, но не твоими заботами. Да, еще Савата на твоей совести.
   -Чего же ты хочешь, древлянин? Все сделаю, кроме того, что просишь, - в горестном жесте Герд опустила руки и маленький жемчуг рассыпался по полу.
   -Тогда умри, гадина! - замахнулся на нее Верига.
   До этого покорно стоявшая Герд, отскочила в сторону.
   -А ты догони, тогда и грозись, - насмешливо сказала ему ведьма, кинувшись к двери, - медведь древлянский. Смотри, в Киеве заблудишься...
   Улыбка застыла на ее лице, превратившись в злобную маску, когда Герд стала задом отступать назад и в горницу вошел Радимир.
   -Сестра, - приветствовал он ее, - не ждала.
   Герд вздрогнула, почувствовав, как ее сзади схватил Верига.
   "Пропала" - мелькнула у Герд мысль и ее обдало холодом страха. Радимир вошел в горницу.
   -Что ты сделал с моим братом? - позабыв про страх спросила Герд, увидев на поясе Радимира меч его отца, который после нападения на витязя в древлянском лесу, взял себе Аскольд.
   -Твой брат перестал быть воином, когда нарушил клятву Перуна, - с горечью усмехнулся Радимир.
   -Ты убил его?!
   -Мне нет чести убивать того, кто не хочет брать меча в руки, и вместо него драться с его женой. Нет. Я связал, нарушевшего клятву Перуна.
   -А где Злата, дочь старейшины? - спросил Верига.
   -Забудь, - нахмурился Радимир, - Как она забыла.
   -Что забыла? - не понял древлянин.
   -Все забыла. Она теперь жена Аскольда.
   Герд засмеялась. Но этот смех был не веселым. Как скребучий голос, он неприятно резал слух тем, кто оказались ему причиной.
   -Замолчи, проклятая, - Верига приставил под ребра пленнице лезвие ножа.
   -Стой, - остановил древлянина сотник князя Олега, - не убивай ее. Возьмем с собой. Она виновница всех бед. Пусть теперь Аскольд подумает прежде, чем, что нибудь сделать. Ему урок, а ведьме расплата.
   -Это ты хорошо придумал, - улыбнулся Верига.
   Радимир в это время подошел к столу и раскрыл ларец. Он принадлежал его матери, но после всего, Герд оставила драгоценности у себя.
   -Старейшины из нашей деревни судить ее будут, - продолжил Верига довольный, что ведьма наконец получит, что заслужила.
   -Нет, - сказал Радимир закрывая ларец, - сначало она ответит пере до мной.
   -Как же... сколько зла она принесла деревне, а не Вручию.
   -Вручий, Киев, деревня, будут еще стоять, после нас, древлянин. Одним ударом их не уничтожить, как человека. И не им, а мне Герд вредила. Она моя пленница.
   -Я ее поймал, - упрямо сказал Верига.
   В Герд ожила надежда.
   -Не дури, древлянин, - Радимир взял ларец в руки, - меч свой вернул я себе, конь ждет оседланный. Я забрал драгоценности, все, что принадлежат мне и сделаю Гориславу из простой беднячки, богатой княгиней. Веди Герд и едем из Киева.
   -Делай, как он сказал, - шепнула Герд неискушенному в городских нравах, но упертому деревенскому жителю, - он главнее и сильнее тебя...
   -Нет! - громко сказал Верига почти отпустив ведьму.
   Та воспользовавшись несогласием бывших соратников, оттолкнув Веригу, рванулась к двери. Неудачливому древлянину под ноги попался рассыпанный жемчуг и он, не удержавшись на ногах, повалился на пол, перекрыв дорогу Радимиру. Должно быть, так выглядел Перун, как в это время разгневанный витязь. Но Герд уже оказалась в не досягаемости от его "молний". И они готовы были обрушится на голову Вериге, который рассеянно и смущенно вставал, потирая ушибленное место.
   -Дурень, вот дурень, упустил! Вот то истинно это "дерево" в лесу выросло.
   -Радимир...
   -Уходить надо. Хоть не для того я жизнь Аскольду оставил, что бы ты с его сестрой не справился.
   -Я...
   -Молчи, оболдоха. Пошел на поводу у Герд. Ступай, давай, пока полный терем варягов не набежало. Мне сейчас жизнь дорога, как и Аскольду...
   Этой же ночью к Герд наведался Олаф. Заранее оповещенная служанка открыла ему двери. Хоть не собирался варяг, как безусый нетерпеливый юнец, тайно, к своей суженой, через забор в окно. В дверь все же. И с братом её оговорено, но на душе неспокойно было. Думал свей пересилить себя, да колдовские синие очи Герд взяли верх.
   Те, кого он послал искать Адиля, вернулись ни с чем. Пропал печенег, словно растворился в ночи. Понял Олаф, что слуга бежал услышав, их разговор с Герд. А если нет его в городе, то узнав про тайных выход, он выбрался из города. Печенег знающий такую тайну, большой вред для Киева. Послал Олаф своих варягов к двери в стене. Пока Радимир и Верига ходили по терему, варяги обходя ночным дозором, вышли по ту сторону города и наткнулись на древлян. Неожиданность была с обоих сторон. Но потом заговорили мечи. И в этом маленьком походе, не суждено оказалось Радимиру, сохранить своих воинов. Варяги и древляне разбились на пары и уже один воин князя Олега пал под стенами Киева.
   В то самое время на встречу Олафу бежала Герд, словно не выдержав разлуки и на несколько часов. Никогда не видел ее такой варяг и уже довольно улыбаясь, принял в раскрытые объятия.
   -Меч! - выдохнула Герд прижимаясь к широкой груди свея в льняной рубашке.
   -Что? - не понял он.
   -Где твой меч?!
   -Я не биться с тобой пришел, - с медвежьей лаской провел по ее спине ладонью Олаф, - вот, подарец от меня.
   Он достал из-за широкого пояса расшитое покрывало на голову. -В самый раз будет. Хватит тебе из лука стрелять и кинжалы у пояса носить. Не женское это украшение.
   Герд стала вырываться.
   -Не время сейчас, Радимир здесь...
   -Кто?
   -О боги, он глухой.
   -Примерь, вот.
   -И глупый.
   И правда поглупевший от счастья Олаф выпустил наконец Герд. Придя к любимой ночью, он никак не ожидал встретить Радимира, в его собственном тереме (с чего бы это).
   -Радимир в Киеве, - пыталась дозваться до Олафа Герд и тут же с испугом посмотрела в ту сторону, откуда прибежала.
   Варяг, чтобы узнать, что так напугало его невесту, соизволил посмотреть туда и увидел, как по деревянной лестнице спускался Радимир с мечом в руке. Позади него шел незнакомый варягу молодец с луком за плечами. Он держал в руках ларец.
   -Уходи, - спокойно сказал Олаф Герд.
   Дочь Хагеля не надо было просить дважды.
   Радимир спустился вниз, стуча каблуками по деревянным ступеням быстро, как мог. Герд опять ускользнула из его рук. Теперь время дорого и всего ларца не хватит расплатится, когда их схватят. Но у Радимира не было такой мысли. Витязь плену, предпочитал смерть. С мечом в руках бывший киевский воин бросился на варяга. Тот увернулся довольно ловко, несмотря на свои размеры, взмахнув ножом, быстро взятым из-за пояса. Но промахнулся и отступил к столу, схватив стул, бросил его в противника. В ловкости и быстроте Олаф уступал Радимиру. Никогда они не мерились раньше силами. И теперь, когда на Радимире была кольчуга, Олафу пришлось пожалеть, что к Герд он пришел без своей железной рубахи. Радимир опять приблизился с поднятым для удара мечом, Олаф с ножом отступал.
   -Ты не уйдешь из Киева, предатель, - сквозь зубы сказал Олаф, хватая со стола кувшин и кидая его в голову Радимира.
   Сотник князя Олега нагнулся и глиняное изделие гончара упало позади него, разлетевшись на осколки.
   -Моей жизнью управляет Перун, а честь принадлежит мне, как этот меч и кольчуга.
   -А-а, за ними пришел? Князь Олег не берет служить без меча? - насмешливо сказал Олаф.
   -Как и Ярополк. А ты кому служишь без меча. Герд, что ли? Она ноги о тебя вытрет...
   С рычанием медведя Олаф кинулся на насмешника, вцепившись в руку с мечом.
   -Отберу, - рычал варяг, как клещами сжав руку противника, а свободную откинул для удара ножом.
   Они стояли у лестницы, ведущий в верхнюю светлицу, там где остался стоять Верига с ларцом. Воспользовавшись удобным случаем, древлянин опустил сверху варягу на голову ларец с драгоценностями матери Радимира. Звякнуло внутри ларца. На счастье, крышка не открылась, а Олаф оторопев, выпустил противника.
   -Что это? - спросил он, как у себя.
   -Добыча из походов, - ответил Радимир освобождая рукоятку своего меча из пальцев ошалелого варяга, - а тебе предупреждение богов, если не бросишь Герд.
   Олаф мотнул головой, словно сбрасывая морок и хотел вновь кинутся на врага, но Верига опять стукнул его ларцом. На этот раз здоровяк повалился на пол, а Радимир крикнул древлянину.
   -Довольно уже, расколешь!
   -Что, за ларец испугался? - усмехнулся Верига спускаясь по лестнице и становясь около витязя, - от этого лба отскакивает все, - кивнул он на лежавшего без движения Олафа, - али помер?
   -Один его знает, - тихо сказал Радимир, - ну, идем, сейчас Герд варягов сюда приведет.
   -Чтоб глаза этой ведьмы полопались! Опять Торуса с Саватой не отомщены остались!..
   Но Радимир уже спешил к двери и Верига догнав его, пошел следом.
   Они спешили, и варяги Олафа торопились, сказать ему, что у двери в стене перебили лазутчиков. Стражник, услышав со стены звон мечей, первым узнал о гибели врагов. Варяги разделались с древлянами и оставив одного своего воина у лошадей, на котрых приехали древляне, ушли.
   Верига и Радимир пробрались к конюшне и вышли со двора, ведя животных на поводу. В последний раз был Радимир в своем доме, а теперь уходил с темноту, словно вор. Но он знал правду и этого ему было достаточно. Нет желания с мечом в руке отстаивать свою правоту. Перед кем? Теперь город стал ему чужим. Перун помог ему, проведя другой дорогой, в стороне от тех, кто спешили к Олафу, не зная, что тот пошел к Герд. А Герд собрала воинов для того, чтобы схватить Радимира, который уже к тому времени, стоял у потайной двери в стене города. Все что-то делали этой ночью, кроме Аскольда. Он должен был чувствовать победу и счастье. А вместо этого собрал после своей "жатвы" поражение и унижение. Да. Варяг не взял в одрине меча в руки, как того требовал Радимир. Не взял и теперь, слышал рыдания Златы, сидевшей в одной длинной рубашке, так близко, надрывая его сердце своим несчастным видом.
   "-Любовь делает тебя слабым" - говорила ему Герд.
   Когда Аскольд предстал перед Радимиром в одной рубашке и штанах с видом жертвы идущей на заклание, витязь после угроз плюнул и связал его. Тогда Злата бросилась с кулаками не незнакомца, ворвавшегося в их спальню и грозившегося смертным боем Аскольду.
   -Не смей убивать его! Он мой муж!
   -Цел останется твой муж, - отмахнулся от нее, как от назойливой мухи Радимир, - думал я, что ты чистая и верная, а ты ... как все.
   -Твоя Горислава не такая, что ли!
   -Не смей марать ее имя! - витязь схватил ее тонике запястья и больно сжал.
   -Это я раскрыла ее глаза на тебя, когда ведьма пришла к нам в дом! - выпалила Злата и испугалась сказанного, - я хотела стать, как Герд.
   -И стала. Тебе бы лучше остановится, когда Аскольд убил Савату. Древлянин шел за тобой, как за драгоценностью. Но ты ничего не стоишь, раз покрыла свой путь к ложу варяга телами Торусы и Саваты.
   -Торусы? - нахмурила лоб Злата - Торуса погиб.
   -Погиб, - согласился Радимир.
   -Он дрался с врагами моего отца.
   -Спроси у своего мужа, как погиб Торуса. Может он знает.
   -Герд сказала...
   -Герд много чего наговорила, у нее язык змеи, который я сегодня вырву.
   -Не смей! - подал голос связанный Аскольд, - это я убил Торусу!
   -Заговорил, когда тебе бы лучше помолчать, - меч Радимира концом уперся в грудь варяга, - А может, ты взял на себя чужую вину?
   -Нет, я защищал сестру...
   -Слушай, Злата. Он убил Торусу и Савату, который, то же любил тебя, недостойную.
   -Я не знаю... не понимаю, о чем ты говоришь.
   -Не понимаешь или не хочешь помнить?
   -О Велес, за что меня мучает этот человек!
   -Мучится будешь потом, вся жизнь впереди, - сказал Радимир подходя к сундуку, который раньше стоял в его горнице. Не боясь удара в спину витязь приставил меч к стене и открыл сундук. Там лежали кольчуга и шлем.
   -В чистоте содержишь, - усмехнулся настоящий их владелец, - и на том спасибо.
   Кольчуга была вынута из сундука, тихонько позвякивая колечками, и одета на владельца. Радимир взял меч и пошел к двери. У порога он обернулся и сказал:
   -Обещаю, брат, что встретимся, когда ты не сможешь не взять меча в руки. На поле брани, - и закрыл за собой дверь.
   -Что наговорил этот человек? - обратилась Злата к Аскольду.
   -Развяжи меня, - молвил на это варяг.
   Жена дернула за узел.
   -Нож, - как неразумному ребенку сказал Аскольд.
   -Откуда я его возьму?
   -Из сундука.
   Злата подошла к раскрытому сундуку и достала со дна нож, но тут покачнулась словно ее ударили в грудь. Она споткнулась, вспомнив самый черный день в своей жизни. Мара говорила, что память утраченная от горя, вернется к несчастной. А когда, только богам известно. Радимир напомнил ей о прошлой жизни, на пороге нового счастья. Неясные картины, отрывками стали пробиваться сквозь сознание жены Аскольда в самый неподходящий час. Так всегда бывает. Чувства по Торусе и потеря его, охватили девушку, словно горячим обручем.
   -Златушка, - звал ее Аскольд, - да, что с тобой, ответь мне!
   -Чего тебе, - голосом больной ответила наконец жена.
   -Веревки, - напомнил варяг.
   -Скажи правду, - встала Злата с ножом в руке перед мужем, - это ты убил Торусу в лесу?
   Аскольд почувствовал, что от этого ответа будет зависеть больше, чем жизнь.
   -Я взял на себя чужую вину, - не моргнув ответил варяг.
   -Это правда?
   -Истинная правда, милая ладушка.
   -Как, я рада, ведь я любила Торусу. Велес не даст соврать. Но и тебя, я люблю не меньше.
   Злата склонилась над Аскольдом и принялась резать веревки.
   -Велес меня услышал.
   -Реж быстрее, милая.
   С детской непоследовательностью она радовалась, что муж оказался не таким негодяем, как описал его незнакомец. Когда Аскольд потянул надрезанные веревки и они упали с него, Злата неожиданно сказала:
   -Это сделала Герд.
   Варяг откинув веревки встал на ноги, а Злата залилась слезами, все наконец вспомнив.
   Такую ночь после пира получил Аскольд. А Радимир в кольчуге и с мечом, явился к Герд, куда раньше указал дорогу Вериге, чтобы тот не спускал покуда глаз с ведьмы.
   Теперь спешно покидали Киев воины княжича Олега. Подходя к двери Радимир осторожно открыл ее.
   -Это ты Сеченой? - услышали они голос из темноты.
   -Варяг? - прошептал Верига.
   Радимир прошел в проем.
   -Олаф? - спросил воин, - ты, что ли?
   -Я, - ответил Радимир плашмя ударив мечом по голове стражника.
   Тот опустился на траву.
   -Где наши? - Верига уже стоял рядом.
   -Варяги Олафа перебили их, - сказал Радимир склонившись над одним, - уходим. Бросай лошадей, нет времени возится с ними проводя в узкие двери.
   -А где кони на которых мы приехали?
   -Здесь. Этого воина оставили сторожить, - Радимир вернулся к своей лошади и снял с нее дорогую сбрую.
   Верига вскочил в седло. Из проема двери послышались голоса и шаги. Свет факелов осветил высунувшегося варяга и Радимира, который пришпорив лошадь пустился проч от стен города.
   -Это он! - кричали варяги, - открывайте ворота, за ним!
   Пока открывали ворота, Радимир с Веригой были уже далеко. Варяги поскакали в том направлении, куда отправился их бывший соратник.
   Начинало светать. Ночной мрак понемногу рассеивался. Стали видны поля и равнины, очертания небольших рощ. Топот копыт по полю раздавался глухо в предрассветной синеве. Двое всадников въехали в лес, не чувствуя за собой погони. Здесь царили сумерки. Всадники поехали медленнее, храня молчание. В седельной меховой сумке у Радимира лежал ларец. Меч отца он себе вернул и кольчугу, но все остальное потерял. Потерял людей, которых дал ему воевода Вышеслав. Это, ясное дело, не одобрят во Вручии. Да и он сам недобро бы посмотрел на того сотника, у которого второй раз убивают воинов. Уж не Герд ли наслала проклятие на него?
   -Не верил и не поверю! - вслух сказал Радимир.
   -Ты чего это? - опешил Верига.
   -Ничего, пройдет, - словно про себя продолжил витязь.
   -Ума никак лишился.
   -Ума нет, считай калека, - согласился Радимир, - а если к этому прибавить руки деревянные и ноги, тогда древлянин получится.
   -Ты чего, на меня взъелся.
   -Можешь возвращаться в свою деревню и забыть про Герд, если Торуса с Саватой позволят.
   -Ну, ты злодырь, чего я тебе сделал.
   -Ведьму одну упустил.
   Верига чувствовал свою вину, но вслух не хотел признавать.
   -Зато я варяга того остановил. Он бы тебя голыми руками задушил, силища-то какая.
   -Сейчас я тебя сам придушу, - разозлился Радимир, - если не замолчишь!
   -Не сердись, витязь, это я, так ляпнул. Мне тоже не весело с пустыми руками возвращаться. У тебя хоть ларец есть, а у меня ничего.
   -Радуйся, что голову на плечах унес, как тот печенег.
   -Думается, мне больше повезло. Зарубили печенега варяги вместе с нашими...
   -Нет, удрал, негодяй.
   -Каждый спасается, как может. А что, ты, воеводе скажешь?
   -Ничего, - коротко ответил Радимир пришпорив лошадь.
   -Постой, он ответа потребует.
   -А ты чего волнуешься, не с тебя спросят.
   -Я с тобой был.
   -Мне за это ответ держать. Но прежде, я кое-что сделаю.
   -Что же?
   -Любопытный древлянин, как печенег.
   -В лесах печенега не встретишь.
   -На твое счастье. Я еду в деревню.
   -К Гориславе, - понял Верига, - тогда, я то же, прежде навещу родных, чем предстану перед князем.
   Дальше они поехали молча. Лес светлел с наступлением дня, как в душе у тех, кто с меняющейся надеждой приближались к деревне. Вот она показалась за деревьями. У околицы собрались люди, и одного взгляда на них оказалось достаточно, чтобы понять, что это не ее жители. Да еще кони стояли неподалеку. Радимир узнал людей, и недрогнувшей рукой направил коня к дружине князя Олега.
   Верига хотел что-то сказать, но смолчал, поняв, что их уже заметили, а бежать теперь не куда. Деревья расступились и Радимир с Веригой медленно подъехали к околице. Воины собрались около своего князя, который "осчастливил" своим присутствием деревню, не желающую ему подчинятся.
   -Ну, что, раздавил "змею"? - спросил Вышеслав Радимира.
   -Это мое дело.
   -С тобой поехали мои люди, - напомнил ему воевода.
   -Уже нет, - спокойно ответил витязь.
   Олег обменялся взглядом с воеводой.
   -Хочешь сказать, мои воины изменили мне и остались в Киеве?
   -Они остались с Велесом.
   -Так...- сурово рек воевода.
   -Так, - подтвердил Радимир не опуская взгляда, - ты, Вышеслав, знаешь, как дерутся варяги.
   -Знаю, - рявкнул тот, - но ты то, жив!
   -Жив.
   -И вернулся?
   -Вернулся, воевода.
   -Во Вручий?
   -Да.
   -А что, ты здесь делаешь, в этой деревне? Ехал мимо?
   -Нет, - решил брать правдой Радимир, - здесь моя суженая.
   -А ведомо тебе, что они дани князю не платят?
   Одна правда тянет за собой вторую, а дальше насколько хватит жизни.
   -Ведомо.
   -И ты ничего не сказал о них князю?
   -Нет.
   -Плохо дело, - прошептал Верига.
   -А, у тебя, то же здесь суженая? - обратился к нему воевода.
   -Да, - быстро согласился Верига.
   -Ловко устроились. Здесь сколько невест, что можно брать с деревни дань приданым. Мало того, людей моих погубил, так еще за спиной князя козни строишь. Ты мне ответишь за все!
   -Отвечу, если заставите, - сказал Радимир слезая с седла и доставая меч.
   Воины князя похватали свои мечи.
   -Остановитесь! - прозвучал за спинами древлян властный женский голос.
   -Кто еще там? - спросил княжич, - ни как в деревне кто-то все же остался. Расступитесь, - приказал он воинам.
   Те разошлись образуя проход, по которому прошла полная сил женщина в летах, одетая по мужски в штаны и меховую безрукавку. Ее когда-то темные волосы были заплетены в две косы. Она шла твердой походкой, неся за поясом нож, и старухой незнакомку назвать было нельзя.
   -Ты одна, мать? - спросил у нее княжич, из седла с любопытством поглядывая на женщину.
   -Как видишь, сынок.
   -Тебя послали, те трусы, что сбежали из деревни?
   -Я пришла по собственному почину, к этому витязю, - указала она на Радимира рукой.
   -Давно ты его знаешь?
   -Больше, чем тебя. Но и о тебе, княжич, наслышала.
   -Моя слава гремит, как меч моего отца, - усмехнулся Олег.
   -Но не убивает, - то ли польстила, то ли оскорбила ведунья, - смотри, не потеряй голову раньше времени.
   -Ты, то же ведьма?
   -Ведунья я, травница. Дай мне поговорить с Радимиром.
   -Говори, - разрешил князь, - пока он может слушать.
   Тогда травница обратилась к витязю.
   -Зачем ты приехал?
   -За Гориславой.
   -Разве не твои люди приехали и забрали твою невесту?
   -Никого я не посылал!
   -Я догадывалась, но Горислава и слушать меня не стала. Очень она тосковала по тебе. А когда приехали от твоего имени сваты, с подарками и посланием, никакими силами не можно было удержать ее...
   -Кто это были?
   -Мне не ведомо. Но они знали куда едут и зачем.
   При таком известии Радимир готов был схватится за голову, но вспомнил, что в руках меч держит.
   -Когда это случилось? Я догоню!
   -Окурат сегодня два дня исполнилось, а вчера дождь шел, все следы смыл.
   -Перун, за что, так караешь, все враз... Мало я твою власть прославлял? Сколько крови пролил, - поднял витязь руку с мечом к небу закрытому кронами деревьев, словно грозясь, - Всё для того, чтобы остаться у разбитого корыта, без дома, без жены, без чести!
   -Смотри, княже, - сказала тогда Мара княжичу Олегу, - разве он не наказан богами? А ты только добавишь багровин в эту черноту.
   -Туда ему дорога, - сказал Вышеслав.
   -Все там будем.
   -Не защищай его, ведунья.
   -А ты не показывай злобы, которой у тебя к нему нет.
   -Довольно! - громко сказал князь Олег, - мне решать и выносить приговор.
   -Я сам себе меч и щит, - сказал Радимир.
   -Молчи, ради Гориславы, - потянула его за рукав кольчуги Мара.
   -Я потерял ее, ведунья.
   -Она не кинжал и не иголка, найдется...
   -Ты что-то знаешь? - резко обернулся к ней Радимир, - Говори!
   -Все уже рассказала.
   -Ничего, - решил Олег, которому надоел этот разговор, - другую себе невесту найдешь. Ты останешься служить мне во Вручии, как простой воин. Сотником ты не будешь больше.
   -Благодари князя, - шепнула Мара, - когда тучи разойдутся, глянет солнце. Жизнь зацветет снова.
   -Не словами, а на деле, когда нибудь отблагодарю за такие заботы и участие, - сказал Радимир, - убирая меч в ножны.
   Воины князя со звоном вложили свои мечи. Олег тронул поводья своего коня покидая деревню, из которой нечего было взять. Дружина последовала за ним. Радимир подошел к своему коню.
   -Не теряй надежды, - сказала ему Мара, - я чувствую, что все еще может сложится хорошо.
   -Ты не Герд, чтобы видеть будующее, - с внезапной злостью на судьбу ответил витязь.
   -Герд могла быть такой, как я, и помогать людям, а не губить их.
   -Хватит, ведунья, наслышался я о добре и зле сказок, - Радимир так дернул подпругу, проверяя ее, что чуть не свалил коня, - тебе бы сходить в киевский храм новому богу.
   -Вера всех народов одинакова.
   -Не говори мне, я лучше знаю. Много видел. Вера воина - его меч. Так было при дедах наших и будет после нас, - сказал Радимир садясь в седло.
   -Посох старца кормит, - ответила на это ведунья.
   -Но когда-то старец сражался на мечах. Прощай, Мара. Спасибо тебе за все, - витязь натянул поводья и поехал за князем и дружиной.
   -Мы еще встретимся, Радимир, сын Ратибора. В тебе уголек надежды Велеса. Его последняя милость самая сильная, она поможет справится со злом, - так говорила Мара во след витязю, словно мать, провожающая сына в дальнюю дорогу от родительского порога.
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
  
   И боги могут быть справедливыми, посылая счастья. Так думала Горислава, когда в деревню приехали люди Радимира, чтобы забрать ее в новую жизнь, княжной. Вот ее женская доля и судьба. Без ропота и слез подчинится Горислава с нежной радостью в сердце.
   Посланцы приехали и древляне приняв их сперва за княжеских поборников дани, попрятались, кто куда. Но потом, узнав, что это сваты, началась потеха. Храбрые молодцы выступили вперед, требуя выкуп за невесту. За отсутствием "купца" в "торг" вступил один бородач, одетый богаче остальных, в кольчугу. Его черные волосы неровно обрезанные ножом, походили на гриву зверя виденную воинами водившими в Царьград. Но древлянам такой зверь был не ведом, а "свата" они сравнили с бирюком, волком одиночкой. Никто из деревенских жителей не ведал, как это недалеко от правды. Приехал "волк" за "овечкой". Перекинет через седло и поминай, как звали. Кинул бирюк в молодцев горстью медных монет.
   -Не дорого твой хозяин ценит Гориславу, потому лучше остаться ей здесь, - сказал Волга, стоя в толпе.
   -А ты кто? Заимодавец, что ли?
   -Вроде того. Мне девицу оставили и отдавать ее, даже за золотые, не хочу.
   -Вона, что, - усмехнулся в бороду бирюк, - чужой женой распоряжаешься. А дорого ли такая стоит?
   -Для меня в самый раз будет, а твоему хозяину не по кошелю придется.
   -Волга! - раздался недовольный женский голос и толпа расступилась пропуская вперед Гориславу и Мару, шедшую чуть позади.
   Молодая женщина была в гневе.
   -Как только твой язык повернулся сказать такое! - обратилась Горислава к Волге, - клянусь благостью Велеса, я верна своему мужу с которым связана клятвами Лады.
   -Для кого клянешься? - тихо сказал Волга и кинул взгляд на толпу, - им все равно. Они и за медяки тебя отдадут, только чтобы скорее избавится от жены чужака. И им все равно, - он кивнул на "сватов", - какую ни есть, тебя привезут...
   -Ты...ты...видеть тебя не хочу. Проч с дороги!
   -Не я, стою на твоем пути, а "слепота" твоя. Из-за нее, упадешь и шею себе сломаешь.
   Гневная и оскорбленная своим соплеменником, Горислава подошла к тем, кто приехали за ней из Вручия (так думала молодая жена).
   -Вас Радимир прислал за мной?
   -Да, госпожа, - елейно заговорил бирюк, стараясь своему лицу придать мягкое выражение, - твой муж желает видеть тебя подле себя. На подарки, вот, взгляни.
   Он достал из седельной сумки ларец и раскрыл его. На дне лежали светлый локон волос, ожерелье из янтаря и береста.
   -И всего-то, - усмехнулся Волга подойдя ближе, - а вот, я бы...
   -Ты бы, принес мне шкурок беличьих, - сказала Горислава беря бересту с посланием.
   -Почему же, беличьих. В лесах водятся звери годные на воротник князьям. Я бы, тебе, на шубу набрал...
   -К тому времени, состаришься, в ожидании шубы.
   Те, кто услышали это, посмеялись. Тот смех проник в душу Волге, как иголка в палец. Опять внутри все заполнила чернота. Он готов был сделать ответный шаг, но не сейчас... Простота сменилась выжидающим коварством.
   Горислава прочитала послание от Радимира и недовольство от слов Волги сменилось счастьем избранницы. Она счастливо обернула к Маре.
   -Еду! - радостно сказала жена витязя.
   -Как же... - ведунья более опытным взглядом окинула людей, присланных за Гориславой, - подождала бы его самого.
   -Ты всегда давала мне советы и была мне второй матерью, - ласково взяла ее за руку молодая древлянка, - но, если ждать воина, то лучше поближе к нему.
   -Что делать, такая наша женская доля.
   -Но каждая вольна выбирать себе суженого по уму и сердцу. Я выбрала, и если что, виноватых нет...
   -Обожди, - сказала вдруг Мара, - мне надо тебе кое-что дать на дорожку.
   И ведунья спешно ушла, оставив рядом Волгу и Гориславу, между которыми словно опять выросла колючая стена из чертополоха.
   -Как там, мой Радимир? - спросила молодая женщина, пряча на груди от него послание.
   -Все служит князю, - ответил посланник, - дела, потому и прислал нас, своих доверенных воинов. Князь не нарадуется на нового сотника. А добро свое, он вернул.
   -Все таки съездил в Киев?
   -Да.
   -А ведьма? - спросила древлянка.
   -Какая ведьма? - сделал удивленное лицо бирюк.
   -Герд, - ответила Горислава, заметив, как при этом имени вздрогнул Волга, внимательно прислушивающийся.
   -Та, девка, что гонялась за твоим мужем? - уточнил посланник.
   -Да.
   -Наказана она, - поспешил заверить молодую женщину воин, - за свои злодеяния, подвешена за косу в доме занятом ею не по праву.
   -Свершилась справедливая месть Велеса, - изрек кто-то из толпы, - отомщены Торуса и Савата. А дочь Златогора, где же?
   -Погибла несчастная. Не выдержала горя и лишений в Киеве.
   -Лихой город, - сказал старейшина Славила, - вот урок нам, не покидать своего леса.
   Согласились жители. Тем временем к Гориславе подвели коня. Древлянке никогда не сидевшей в седле, было боязно, так высоко оказаться над землей.
   -Хочешь, я поведу тебя к твоему мужу, и отдам в целости и сохранности? - спросил Волга.
   -Пусти козла в огород, - усмехнулся бородач, - ни одного листочка не оставит.
   Гориславу такие слова возмутили, а развязное поведение "свата" насторожило. С Волгой все же, спокойнее, было бы. Волга свой. А черный бородач-бирюк чужак, с взглядом голодного волка.
   -Ты поедешь со мной - согласилась Горислава, стараясь не замечать победного торжества во взгляде Волги.
   -Ему придется бежать следом, - сказал бирюк, - у меня нет для него лошади.
   -Он будет меня сопровождать, - с недовольством ответила Горислава, - мой муж оставил Волгу моим охранителем.
   -А мы чем не охранители?
   -От такой охраны самой нужно охранять, - вставил своё слово Волга.
   -Молчи, - шепнула Горислава ему, - не время задираться. Нам с ними до города ехать.
   -Хороши сваты...
   -Подсади, ка, меня, - остановила Волгу молодая женщина.
   Древлянин приподнял ее и усадил в седло боком. В это время вернулась Мара, неся на руках волчонка.
   -Что это? Никак приданое невесты, - разошелся сват, в лесу позабыв наказ Герд.
   -Это волчица, - сказала ведунья протягивая Гориславе волчонка, - Рада одна осталась в своей норе. Будь добра с ней и ласкова. Волчица, что человек, понимает хорошее и плохое. Она будет тебе подругой и защитницей. Пусть в дороге Рада принесет тебе радость.
   -Тебе самой трудно с ней расстаться. Она заменила Сироша...
   -Новое чувство не заменит старое, как и твою любовь к Радимиру на другого...
   -Что ты! - возмутилась Горислава.
   -То-то. Рада молода, как и ты. Ей, то же, начинать свою жизнь в дали от дома.
   Горислава взяла заворчавшего было волчонка. Но не на новую хозяйку, а на лошадь. Лошадь, учуяв волка, то же не проявила к нему благосклонности, чуть не сбросив Гориславу с седла, за то, что та, держала опасного зверя в руках.
   -От такого подарочка лошади волнуются, старуха, - проворчал бирюк, - кончай прощание и поехали.
   -Потерпишь, - сказал Волга, - чай, тебе не гнаться за кем.
   -Я б тебя погнал, ох, погнал...
   Его слова утонули в бабьем причитании. Эта мать Гориславы кинулась к дочери. Бородач сплюнул в сердцах на землю и убрав ларец в сумку, взобрался в седло своей лошади. Причитания эти, по своему опыту знал, надолго. Но долго ли, коротко, слезное прощание закончилось. Гориславе пришлось отдать волчицу Волге, при заверении Мары, что лошадь и волчонок привыкну в дороге друг к другу. Очутившись в руках древлянина, Рада заволновалась. Но потом, словно вспомнила, что это он принес ее из норы, где пахло смертью, в другую нору, светлую, теплую, где ее отогрели и накормили. Она лизнув Волгу в подбородок, успокоилась.
   -Прощайте, люди добрые, - обратилась Горислава к толпе, - увидимся ли, не знаю. Но клянусь милостью Велеса, никто от меня не узнает дорогу в деревню. Будте спокойны, я не предам вас князю.
   Никто из жителей на это, ничего не ответил. И в последний раз обведя взглядом из седла людей, знакомых с детства и не найдя в них ничего, кроме равнодушного спокойствия, Горислава взяла в руки поводья.
   Посланники Герд тронулись вперед и жена Радимира за ними. Волга с волчонком шел рядом. А жители, как только всадники скрылись из глаз, занялись своими делами.
   -Теперь гостей надо ждать, - сказал Славила.
   -Помолчи, языня, - сердито оборвала его Мара, - али, оглох, не понял, что сказала Горислава?
   -Ты ослеплена своей любовью к этой девке. Думаешь, все такие ладные и чистые. Стара, ведунья, ум теряешь. Злых людей полно...
   -Один стоит пере до мной. Иди служить Велесу и пусть охотники охраняют деревню. Не твоя эта забота.
   -Моя, ведунья, как есть моя. Я забочусь о своем народе, спрашивая у Велеса его благословения, - набычился Славила.
   Мара подумала, что где-то слышала это, от другого человека, но такие же слова. Уж не вселился ли неупокоенный дух Златогора в Славилу? Но приглядевшись, поняла, что в этом человеке больше пустой спеси, чем властолюбия. Ничего больше не говоря старейшине, ведунья пошла в свою одинокую избу, проводив еще двоих родных существ. Они ушли. Убавилось на одного хорошего человека в деревне. А вот на место служителя Велесу пришел другой, но такой же. Может сам Велес и не заметит, а люди заметили, что приемник Златогора оказался достойным своего предшественника.
  
  
  
  
  
   14 глава.
  
  
   Чему бы жизнь нас ни учила,
   Но сердце верит в чудеса:
   Есть нескудеющая сила,
   Есть и нетленная краса.
  
  
   Ф Тютчев.
  
  
   Чем дальше они ехали по лесу, тем больше главный разбойник становился похожим на волка, только что зубами не клацал. Далеко ли Вручий находится, Горислава не знала, и во всем полагалась на мужчин. Те и правда знали свой путь, но не во Вручий, а в Киев. Далекий, неведомый древлянке Киев, где ее поджидала Герд. А Горислава торопилась к мужу. Ее звало сердце. Что же заставило Волгу пойти с ней? То, он прятал глубоко в себе. Древлянин сохранял молчание всю дорогу, неся маленькую волчицу на руках. Когда Горислава ласково подзывала его к себе, чтобы он сел в седло, а она прошлась пешком, Волга упрямо с достоинством отказывался. И киевляне с каждым шагом становились все оживленнее и злораднее, словно условные путя сбросили. Они нехорошо поглядывали на Волгу, подставляя на его пути разные палки и ветки, чтобы они хлестнули его побольнее, когда древлянин шел вслед за кем нибудь из своих развеселившихся спутников. Лошади почти смерились с присутствием волка. Когда Волга отпускал Раду погулять, Горислава всякий раз боялась, что волчица не вернется. Древлянка и правда приняла зверя за талисман своего счастья. Первый раз Рада приняла еду из ее рук с опаской. Но ласковый голос молодой женщины и мягкое прикосновение, ни чем не угрожающее, убедило волчицу, что Горислава друг. Как ведунья. Самое главное было в том, что никто не собирался отнимать свободу у лесного зверя. А может Рада посчитала Гориславу и Волгу за свою маленькую стаю. Одним словом волчица далеко не отходила от них. Шерсть на ее загривке становилась дыбом, когда рядом оказывался кто нибудь из "сватов". Ясное дело, что неприязнь стала взаимной. Это заставило Гориславу побаиваться, как бы ее дикую подругу не убили.
   И вот, как ни велик был лес, его пределам приходил конец. Деревья расступались, не загораживая более света, проникающего в царство Велеса.
   Шагая рядом с лошадью Гориславы, Волга сказал:
   -Хотел бы я знать, где стоит княжеский город.
   -Скоро узнаешь, - ответила молодая женщина с улыбкой.
   -Тогда поздно будет.
   -О чем ты? - с беспокойством обернулась к нему в седле Горислава.
   -Лес кончается, - пояснил он.
   -Вижу. Радимир говорил, что есть места, где не растет ни травинки, ни деревца, кругом голые равнины. Около Киева нет лесов...
   -Боюсь нас туда и ведут.
   Как водится, она не поверила ему с первых слов.
   -Радимир ушел из Киева, - твердо сказала Горислава.
   -Он много откуда ушел. Из деревни, от тебя, ушел...
   -Но вернулся!
   -И в Киев мог вернутся...
   -Тебе то, что за дело, где мы с ним будем жить, - вспылила Горислава, - По мне, хоть в степи, только чтобы он рядом был, а не ты!
   Недобрый огонек зажегся в глазах Волги, но сам он ничего не ответил на очередной отказ. Только волчица на его руках проскулила, так сильно ее сжали пальцы человека.
   -Отдай мне Раду, - холодно сказала Горислава.
   -Отдать и ступать своей дорогой?
   -Твоя голова в ответе за то, куда идут ноги.
   -Ну, чего встал, - раздался за спиной Волги недовольный голос.
   По лицу Гориславы, как в прозрачном потоке древлянин понял, что сейчас что-то будет. И выпустив волчицу, доставая нож, он обернулся. Рада прыгнув на землю зарычала. К Волге и жене Радимира окружая, подходили "сваты" с недобрыми намерениями читающимися на лицах.
   -Что, гадовье, дорогу в город хочешь знать? - сказал разбойник поигрывая сломанным суком в руках.
   -Хотел бы знать, куда везете девицу.
   -Тебе ж сказали, к жениху.
   -Муж он ей, - глухо сказал Волга глядя исподлобья на черного разбойника.
   -А ты хочешь оставить ее себе?
   -Не твое дело.
   -Мое. Не хочется гневать кое-кого, если вернусь ни с чем.
   -Вона как. Ни кому не дает спуска славный богатырь. Для него Горислава, что бава. А вы люди вольные, можете взять дарный ларец жениха, а Гориславу мне оставить...
   -Волга, - гневно воскликнула верная жена богатыря, - нет на тебе милости Велеса и благ Лады не видать!
   -Сам добуду, - сказал Волга чуть отвлекшись от манипуляций с суком в руках разбойника.
   Тем и поплатился. Корявый сук прошелся по предплечью древлянина и ниже, выбив нож из его рук. Второй разбойник ударил сзади чем-то по голове, свалив деревенского жителя на землю.
   -Волга! - хотела кинуться к нему Горислава, - но у стремян ее лошади, словно из земли вырос бирюк - главный разбойник и вцепившись рукой в поводья, сказал:
   -Потише, милая, не то упадешь с лошади и зашибешься. А мне наказано привести невесту целой и невредимой.
   -Что с Волгой?
   -А тебе, что за дело до какого-то древлянина? Али люб он тебе?
   -Волга мне, как брат, - гордо вскинув подбородок ответила невеста.
   -Такой родни много, - грубо пошутил разбойник, - а муж один.
   Горислава хотела вырвать поводья из его рук, но он сильно держал.
   -Садись ка, со мной, красавица.
   -С тобой!?
   -Да. Боюсь я что-то, за тебя.
   -А может, мне тебя боятся нужно?
   -Как хочешь, княжна.
   -Я не хочу ехать вдвоем с тобой.
   -А это решать не тебе. Слезай, говорю!
   -Нет!
   Тогда он стянул ее с седла, как куклу и только страх, что она разъярит его больше, если станет сопротивляться, заставил бедняжку покорится.
   -Вот так, - удовлетворенно сказал разбойник отпуская ее руку, на которой в будущим появится багровина.
   -Я расскажу мужу, - пригрозила Горислава.
   В ответ послышался гнусавый смех. Что их рассмешило, молодая женщина не поняла, а ей объяснять не стали.
   -Когда привезем тебя, можешь говорить, что хочешь, - отсмеявшись сказал бирюк, - хоть деепись о том веди. А теперь, поехали!
   -А Рада где? - Горислава обернулась в сторону лежавшего без движений Волги.
   Волчицы нигде не было видно.
   -Зверь вернулся в лес, как ему положено, - раздраженно ответил разбойник, - а ты поторопись, если не хочешь, чтобы я стал зверем.
   -Покинула меня моя радость, - тихо сказала молодая женщина с тоской кинув последний взгляд на Волгу.
   Ее новая жизнь начиналась не так. Волга позволил себе возжелать замужнюю, но покуда только на словах. Зачем же убивать его? Чувствуя, что сама идет в клетку, древлянка села на другую лошадь, а разбойник вскочил на попону позади. Горислава только порадовалась тому, что ее не связали. Может еще появится возможность стать свободной.
   Они уезжали оставив за собой Волгу, которого оплакивала в душе Горислава. За ними сквозь листву наблюдали желтые глаза. И когда всадники удалились, волчица подошла к лежавшему на земле человеку и носом ткнулась в его плечо. Он не подал признаков жизни и тогда она лизнула ему лицо своим шершавым языком. Волга дернулся. И потихоньку стал приходить в себя. В его глазах еще стоял сумрак. Машинально он поднял руку к голове и почувствовал на пальцах липкую кровь. Волга сел и помотал головой, словно разгоняя туман. Глухо отозвалась боль в висках, но мир стал виден и волчья морда перед ним.
   -Рада...
   Волчица снова ткнулась ему носом в рукав, показывая тем свою радость. Волга потрепал ее по загривку и стал искать свое оружие. Колчан со стрелами разбойники не взяли, а вот нож он не нашел. Тогда древлянин пошатываясь встал и подобрал с земли гнездо стрел. Собрав все остальное, морщась иногда от головной боли, Волга пошел по следу лошадиных копыт. Рада побежала рядом, иногда принюхиваясь. Возвращаться в деревню древлянин не захотел. Там у него никого не осталось. Что-то звало его вперед. Лес казался ему малым. Быть просто охотником не хотелось. В деревни больше уважения доставалось старейшинам и волхвам, чем охотникам. Добывать дичь не считалось удивительным и необычным явлением. А ведунов побаивались и слушались. Знал Волга, что не быть ему ведуном, но и доля древлянского охотника давно его не устраивала. Может с Герд это началось. Еще в детстве Волга мнил, что достоин большего, чем есть на самом деле. К Радимиру, кроме ревности по Гориславе, он испытывал зависть его положению. У киевлянина было все. У древлянина ничего, кроме леса и лука. Черный колдун не даром появлялся в его душе. Отправившись с Гориславой, Волга пошел навстречу темноте, готовой поглотить еще одного несчастного, свернувшего с дороги жизни в топь, из которой живым не выбраться. Волга рыскал по лесу идя по следу, словно охотясь. Дичь оказалась крупной и глупой, оставив охотнику оружие. Это все равно, как если бы волк сам подал в зубах рогатину своему двуногому врагу. Герд отправила за соперницей не самых умных исполнителей своей воли. Но давно прибегая к их услугам, не сомневалась в ее исполнении, этими разбойниками. Такие лезут на рожон, но будут слушаться того, кто хитрее их. Простые крестьяне, не желающие пахать землю, заменившие плуг на дубины. Вот кого послала Герд, придав их неказистой внешности немного представительности через одежду. Но даже в кольчуге бирюк оставался бирюком.
   Когда Волга искал растения от головной боли, как учила Мара, Горислава попыталась бежать и спрятаться в лесу от жителей равнин. Но пленители не зевали и быстро догнали беглянку, связав на этот раз ей руки. Тогда, готова была потерять надежду Горислава уже поняв, что не Радимир послал сих людей. Думая о том, кому она понадобилась, молодая женщина приходила в ужас от настоящего понимания. Как ни крути, выходило, что это дело рук ведьмы Герд. А вот, был ли Радимир в Киеве, древлянка не знала. И молила Велеса, чтобы с любимым ничего не случилось. Молить разбойников о спасении было напрасной тратой времени. А лес редел по мере своего конца. Впервые в жизни Горислава покидала зеленый полог и стены-стволы родного края. Непонятное чувство охватило древлянку. Было в нем какое-то, не дающее покоя ожидание. Она увидит Киев, увидит открытое небо и может быть звезды. Малое утешение, перед встречей с Герд. Но Горислава пользуясь оставленными ей часами, вдыхала воздух полной грудью и смело смотрела в перед, пока еще проезжая мимо деревьев. А Волга наверстывал упущенное время, догоняя посланников Герд. Волчица не отставала от него. Даже исчезая с глаз, она как невидимый дух следовала за людьми, словно считала их себе подобными. По ее поведению Волга мог определить, находиться ли рядом другой волк.
   На опушке леса Рада остановилась. Дальше было незнакомое ей, открытое пространство. Волга сквозь листву смотрел на разбойников, прицелившись из лука в спину негодяя ехавшего последним. Когда стрела настигла свою цель и человек упал с лошади, а из кустов выпрыгнул лучник, устремившейся к освобожденному седлу, не разобравшись, разбойники бросились из леса, как зайцы. Каждый спасал свою жизнь, думая, что именно он в опасности. Волга - лесной житель, на лошади ни разу не ездил. Но необходимость заставила овладеть наукой в считанные минуты. Схватив свисавший повод Волга с луком за плечами, взобрался в седло и бросился догонять негодяев. Ему бы посмотреть на волчицу, но он спешил. А Рада почувствовала запах чужаков. Незнакомых ей двуногих, пахнувших довольно сильно... Она заскулила не решаясь покинуть леса. Но и оставаться здесь, то же было боязно.
   По равнине нестройно скакали всадники, преследуемые другими всадниками, одетыми по другому. Словно саранча летели печенеги пуская свои смертоносные жала-стрелы. Арканом стащили с седла одного разбойника и он, словно бревно, поволокся за печенежской лошадью. Не удалось Святославу избавить землю до конца от этой нечисти. Его потомки еще встречали в этих местах горстки некогда многочисленного племени. С такой горсткой столкнулись посланники Герд. Стрела печенега пронзила горло бирюка, везшего Гориславу. И он завалившись на бок, стал падать, вцепившись в пленницу. Горислава пыталась удержатся, но почувствовала, что падает, влекомая тяжестью мужского тела и его хваткой. Молодая женщина в отчаянии извернув связанные запястья, ухватилась за поводья. Лошадь встала на дыбы. Мертвый разбойник упал на жухлую траву и Горислава с ним. Она закричала. Топот конских копыт приближаясь, сотрясал землю. Древлянка почувствовав, что ее ничто больше не держит (она упала сверху на тело разбойника тем, ничего себе не переломав) и села со связанными руками в ужасе видя приближение всадников. Чудом Горислава быстро поднялась на ноги и побежала не зная куда, гонимая страхом. Животный страх гнал беглянку вперед, только чтобы не оставаться на месте. Но печенеги быстро догнали несчастную, кружа как воронье вокруг нее. Про себя жена Радимира решила, что не издаст ни звука о мольбе и не склонит гордой головы. Легко подумать, чем исполнить. Не видавший никогда печенегов жительнице леса, они показались темными тенями злых существ, живущих в глубокой чаще и губивших людей. Они были словно на одно лицо - темную маску с прорезями для глаз. Вот среди этих демонов показался красавец с прямым носом и жгучими черными глазами, способными зажечь не одно девичье сердце. Одевался он как простой печенег (и возможно столько же уделял внимание чистоте тела). Но только по его взгляду и отрывистым непонятным словам один всадник ловко соскользнул с седла и подошел к Гориславе, уставившись на нее бестыжими щелками-глазами, окидывая с ног до головы. Древлянка выдержала осмотр не опуская взгляда, показывая "дикому зверю" кто главнее, да же в ловушке. Печенегам ее вид показался потешным и они веселились, как отроки, переговариваясь на своем языке. Но тут смуглая рука легла на грудь Гориславе и она вздрогнув от отвращения подняла связанные руки и сжав кулаки опустила их на голову печенега. Войлочная шапка смягчила удар и тогда пленница вцепилась и стащила ее с головы дикаря. Всадники хохотали над товарищем. Печенег-красавец сказал что-то. Его воин разъярившись непокорности рабыни, ударил ее по щеке. Горислава подняла руки, закрываясь, и о чудо, почувствовала что узел на веревках ослаб. Человеческие силы и возможности в некоторые моменты удваиваются. Древлянка молниеносно освободилась от веревок и извлекла на свет из складок одежды Нидхегг. Печенег достал нож с кривым лезвием. Но в этот момент раздался повелительный приказ остановившей его. В голосе было столько эмоций, что возможно сам обладатель не разобрался в них до конца. Но печенег стоявший перед Гориславой многое понял. И не сумев скрыть промелькнувшего на лице презрения, сказал на ломаном наречии.
   -Хозяин хочет знать, откуда у тебя эта, - он указал на кинжал в руках древлянки.
   -Кинжал мой, - заговорила пленница.
   -Девушка, говори правду, лучше быть.
   -Для кого?
   -Для тебя.
   -Если скажу, отпустите? - с надеждой спросила Горислава.
   -Эта хозяину решать.
   -Тогда проч с дороги, мелкая пакость! - в сердцах воскликнула древлянка.
   -Слушай меня, - печенег явно не хотел сознаваться своему хозяину, что ничего не смог добиться от рабыни, - мой господин знал хозяйку этого жала змеи...
   -Он знал Герд? - не удержалась пленница.
   -Герд, - произнес печенег-красавец и слез с седла. Он подошел к Гориславе не сводя взгляда с Нидхегга.
   -Значит его боялась все время ведьма, - догадалась древлянка.
   -Она была рабыня и бежала, - сказал печенег-толмач сникнув при приближении хозяина.
   Вблизи яркая красота востока еще больше привлекала к себе взгляд. Он заговорил, смотря на пленницу сверху вниз, потому что оказался выше обычного степняка.
   -Хан Илдей владыка степей бесконечных, сын владыки пришедшего с далекого полуострова спрашивает тебя, что ты знаешь о его пленнице Гюрд.
   Своим женским чутьем Герд угадала где тут "собака зарыта". Что для этого красавца Герд важнее и ценнее, чем она.
   -Мы можем помочь друг другу, - впервые улыбнулась древлянка, - меня везли к Герд... я могу пробраться в город...
   -Дверь в стене, - усмехнулся печенег, - закрыта, ее охраняют.
   -Какая дверь? - удивилась Горислава.
   -Адиль был в городе. Он все знает. Видел рабыню господина. Она захотела убить Адиля, но он сбежал и попал в руки людей из леса. Один из них знал про дверь и прошел, как тень, за Гюрд. Она ему враг была.
   Сердце Гориславы забилось сильнее. Она поняла, это Радимир приезжал в Киев, и в волнении прижав Нидхегг к груди, воскликнула:
   -Что было дальше!?
   Адиль хитро прищурился.
   -Пришли воины со стен и всех посекли, я бежал. Встретил хозяина и возрадовался...
   Горислава почувствовала, как внутри все оборвалось. Радимир погиб. Не вернулся из треклятого Киева, а Герд жива-здорова и радуется. Теперь уж, все равно: что попасть к ведьме, что к печенегу. Но ведьма должна оплатить кровь и слезы. Значит...
   В это время всадники заволновались и Илдей со слугой обратили своё внимание на другое действо. Вооруженные печенеги загородили собой хана, пока тот не вернулся в седло. Адиль схватил забывшуюся в планах о мести пленницу и отобрав Нидхегг быстро опутал ее запястья новыми украшениями, ремнями из лошадиной кожи.
   -Пусти! - стала вырываться Горислава, но была больно перекинута через конскую шею и луку седла. Вися вниз головой пленница не видела, как к ним медленно подъезжал всадник с луком и натянутой тетивой. Держа в готовности свое боевое оружие Волга любым способом вознамерился добыть себе Гориславу у печенегов. На его глазах они разделались с разбойниками. Сам и сейчас не желал вступать с ними в бой, но если не будет другой возможности забрать Гориславу... Прежде одного двух успеет отправить в темноту.
   -Я друг, - заговорил Волга когда расстояние между ними сократилось.
   -Друг не приходит с луком, - сказал Адиль, проживший среди русов достаточно времени, чтобы понимать на что они способны, не только в мирное время.
   А сравнивая лук древлянина с печенежским...
   -Если только не пришел отдать свою силу и ловкость вашему князю, - ответил Волга чуть опуская лук, - А если бы захотел, то издали перестрелял вас один за другим.
   Адиль спокойно передал слова древлянина Илдею. Горислава узнав голос Волги подняла голову, не видя его за спинами печенегов.
   -Ты жив! - воскликнула она, - Ответь мне, если это не морок!
   -Я не морок, - ответил Волга стараясь придать своему лицу безразличное выражение.
   -Тогда слух изменил мне, раз я слышу такие слова. Ты хочешь служить печенегу!..
   -Молчи, женщина! - недовольно воскликнул Адиль.
   Хан Илдей сказал свое слова показывая, что он здесь главный.
   -Ты врешь, русич, - перевел слуга слова господина, - Ты приехал за пленницей. А у лгунов голова не долго засиживается на плечах.
   -Да. Я пришел за ней, - согласился Волга, - Но возвращаться домой не хочу. Если вы отдадите мне пленницу, я останусь с вами. В моей деревни недолюбливали меня, я изгой...
   -Не смей, Волга, Велес тебя накажет! - возмущалась Горислава, - Не смей, слышишь!
   Адиль не долго думая заткнул ей рот куском какой-то ткани.
   Илдей тронул поводья и подъехал к древлянину ближе. Его черные глаза смотрели на Волгу словно хотели вынуть душу и перетрясти ее. Но она уже была перевернута по роковому совпадению той, которую искал хан. Илдей заговорил.
   -Из предателей получаются безжалостные воины и преданные слуги.
   -Ты смеешься на до мной, - сказал Волга нахмурив брови.
   -Предателю нет дороги назад, только вперед. Как бы не велик был выбор, изменник находит кому служить. Правителю, женщине, золоту. Ты сделал выбор и поскольку я задумал одно дело, ты можешь пригодиться мне.
   -Берешь меня своим воином?
   -Да.
   -Проверять меня не будешь?
   -Так делается у русичей. Они дают клятвы, а мне хватит исполнения моего повеления, когда придет время.
   -Ты веришь мне?
   -Залог этой веры у Адиля на коне.
   Волга метнул взгляд на Гориславу, которая теперь не издавала ни звука и смотрела в землю, опустив голову.
   -Сделаешь, как надо, получишь пленницу и поставишь шатер.
   -Что я должен сделать?
   -Попасть в Киев.
   -Это еще за чем?
   -Здесь в степях повелеваю я. Подчиняйся, если не хочешь любоваться на свою красавицу по частям.
   -Только посмей коснутся ее, - пригрозил Волга луком.
   В ответ печенеги ощетинились своими стрелами. А Нидхегг в руках Адиля концом острия уперся в горло древлянке, заставив ее поднять голову.
   -Что я там должен сделать, - сдался Волга.
   -Найти и притащить за косу одну девку.
   -Что за девка? Сдалось мне по Киеву за девками гонятся.
   -Ее долго искать не придется. Она та, что видит грядущее.
   В душу Волге закралось подозрение.
   -Уж не ведьма ли это?
   -Так ее называют. Но она простая женщина, хоть и знатного рода...
   -Герд! - с чувством, которое испытывал к хозяйке этого имени, воскликнул Волга.
   -Ты встречал ее? - нехорошо посмотрел на него хан.
   -То был черный день в моей жизни. Ведьма убила Торусу... но я отомщу ей...
   -Нет. Ты приведешь Гюрд мне. Я сам придумаю ей наказание.
   -Хорошо, - уступил Волга, - За косу приволоку. Можешь ради забавы пускать в нее стрелы или посадить зимой раздетую в прорубь...
   -А еще лучше привязать за руки и ноги к лошадям и пустить их вскачь, - мечтательно сказал Адиль отпустив Гориславу.
   -Я хан, мне решать, - остановил своих воинов Илдей.
   -Хан, твое появление ровно рассвету в степях, все мы твои рабы...
   Илдей жестом приказал слугам замолчать.
   -Кинжал, - повелительно велел он Адилю.
   -Какой кинжал? - попытался удивится Адиль.
   -"Жало Гюрд" - холодно повторил повелитель, - Думаешь я не видел, как ты его припрятал?
   -Господин...
   -На кол посажу! Немного от тебя толку, после того, как ты пожил в Киеве!
   -Пощади!
   -Кинжал.
   -Я думал отдать его тебе в шатре, - Адиль вынул Нидхегг и протянул его хану.
   Печенег брал ритуальный кинжал, как простое оружие. Ему были не понятны чужие предрассудки. Только то, что вещица эта напоминала о Герд и о том, что произошло между ними. Несмотря на множество рабынь, шатер оставался без хозяйки, а маленький хан не знающий не в чем отказов, спрашивал о матери...
   Оставляя за собой тела разбойников, уезжали печенеги и среди них русич с большим луком на плече. А в вышине кружили вороны.
  
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
   Опять кругом был лес. Ненавистный древлянский лес, из которого она казалось выбралась. А рядом никого. Ни брата, ни Олафа, ни древлян. Пока из чащи не вылез, ломая ветки, большой медведь. Лошадь Герд поднялась на дыбы и умелая наездница упала на мох. Дочь варяга вскочила на ноги и схватив лук, пустила стрелу в зверя. На удивление и страх стрельца, вместо медведя пронзенным оказался Златогор.
   -Дядя! - бросилась к нему Герд.
   Он остановил ее рукой.
   -Ты погубила меня.
   -Я?
   -Ты. Не быть мне больше старейшиной и не служить Велесу...
   -Сам виноват, - послышался другой знакомый Герд голос.
   Недалеко появилась старая Эдда с длинными седыми волосами скрепленными на до лбом медным обручем. Одетая в длинное свободное платье и накидку.
   -Желание власти над людишками и страх потерять ее, свели тебя с ума, - сказала Эдда, - Не глубоко копал, но тебе хватило.
   -Молчи, старуха!
   -На себя посмотри, - усмехнулась ведьма, - В своем лесу потерял счет времени. Остановись. Жизнь прожита. А как, сам знаешь. Ничего кроме злобы и зависти в тебе не было, а служение Велесу - лож. Твоя Мара и то, посильнее тебя будет. Ведунья. Ее сила в любви. А ты кого любил?
   -Злате заменил я отца. Никто сильнее чем я, не любил бедную сиротку.
   -И это лож. Ты был рядом с ней все эти годы, только за тем, чтобы совесть не так мучала.
   -Врешь, ведьма!
   -Ты лучше врать умеешь. Однако, еще не скоро Злата увидит тебя.
   Златогор сделался бледен, почти не виден.
   -Постойте, - подала голос Герд, - Что все это значит?
   -Я пришла предупредить тебя. Ты была моей любимицей, несмотря на то, что не слышала от меня слова ласкового. Я скупа на похвалы.
   -Знаю, - согласилась Герд, - но дядя...
   -Он мертв.
   -Кто его?
   -Сам во всем виноват. Но речь не про него. Много врагов у тебя. Схоронится тебе надо.
   -Где же? - горько усмехнулась Герд, - На дне моря?
   -Еще поживешь, - уверенно сказала Эдда, - В Киеве опасно. Бежать тебе надо.
   -Куда?
   -Хоть бы в лес этот...
   -К древлянам! - поразилась Герд, - Никогда!
   -В лесу спрятаться легче, чем в поле. Деревню труднее найти, чем город. А уж одинокую избушку, никто не найдет.
   -Я сама себе строить буду? - скривилась Герд.
   -Олаф построит.
   -Ты знаешь о нем?
   -Знаю и про то, что ты Нидхегг потеряла. Я предупреждала... теперь, беги из Киева.
   -Древлянам не по вкусу придется такая соседка.
   -Древлянам недолго ждать другого князя. Не до тебя будет.
   -Олег погибнет?
   -Он молод, горяч, вот с этого начнется, - загадочно сказала Эдда и тут послышался топот копыт.
   На поляну выехал всадник, в котором Герд признала сына воеводы. Лют охотился в угодьях древлянского князя. Как варяг там оказался Герд не узнала, но поняла, что это не просто сон, а видение. Ясные, как день картины. Она зрителем была. Ненавистный ей лес имел глаза и уши. Княжичу Олегу донесли о том, кто охотится в его лесу. Разгоряченный пролитой кровью животных (только что сам не пил) молодой князь напал на Люта. Герд видела смерть сына Свенельда и знакомое чувство теплом прошло по жилам. Чувство грядущих перемен, опасности и выгоды.
   -Хельгу обрел такого врага, как Свенельд. Я ему не завидую, - сказала Герд, отворачиваясь от поверженного Люта и стоящего над ним княжича.
   -В наше время завидовать не к кому, - сказала Эдда, - человек всегда найдет к чему придраться.
   -Охота в чужих владениях не пустяк. Но для Свенельда это все равно, что взять со стола того, кто считает себя хозяином. А на самом деле...
   -А на самом деле?
   -Свенельд всему хозяин.
   -Тебе видней, ты жила в Киеве.
   -Я там живу, Эдда.
   -Жизнь не научила тебя ни чему, раз по прежнему споришь со мной.
   -Я не спорю.
   -Думаешь, как бы преподнести эту новость воеводе? Но его гнев и тебе боком выйдет.
   -По твоему оставить все, как есть? Своим чередом дойдет?
   -Оставь, милая. Лют ведь еще жив.
   -Ты не знаешь, когда это будет?
   -Может через год, а может через два...
   -Эдда...
   -Прячься, Герд и молчи. Слишком много ты говорила о будущим. Оно не без платы открывает себя.
   -А разве я, не заплатила?! - с неистовством воскликнула молодая ведьма, - отдала свои годы и любовь...
   -Любовь? - засмеялась старуха, - Ты не знаешь, что это такое.
   -Я любила Радимира!
   -Нет. Ты наделила его силой Одина и могуществом Перуна, но он оказался человеком. От того потом и возненавидела...
   -Замолчи!
   -Замолчу и надолго. А теперь скажу, ты не можешь любить человека.
   -Это то же, плата? - глухо сказала Герд исподлобья глядя на тетку.
   -Да. Провидица, как не наполненный сосуд должна оставаться свободной, до того момента, когда оно придет.
   -Я свободна.
   -Уже нет.
   Герд разозлилась.
   -А сама то, ты, заплатила такую плату? Я слышала, что нет.
   -Дерзкая девчонка, это было до твоего рождения. Он умер... Если и ты хочешь так, то оставайся со своим Олафом до его конца.
   Старая Эдда повернулась и взмахнув плащем пошла прочь. Тень Златогора осталась на месте. Княжича и поверженного Люта не было видно.
   -Остались мы с тобой вдвоем, - сказал словно облизываясь Златогор.
   -Нет, дядя, с тобой оставаться мне еще не время, - рассмеялась вдруг Герд, почувствовав, что просыпается.
   Чьи-то сильные теплые руки держали ее. Герд разомкнула веки и увидела склоненного над собой Олафа. Варяг бородач с несвойственной ему нежностью глядел на жену. Никого не любила Герд, но к этому великану позволила себе питать жалость и благодарность. Вспомнила она сон и подумала, сможет ли погубить его. После той ночи, когда приходил в Киев Радимир, и Верига обрушил на голову Олафу ларец, прошло время за которое ведьма стала женой свея. Свея пытавшего счастья на чужой земле, за счет чужого добра и слез. Многое он прошел, и сейчас считал русские земли своими, как Свенельд. Варяг он и на Руси оставался варягом. Вот Аскольд, тот больше был витязем, в нем оказалось меньше коварства. Влияние Святослава еще оставалось. Как видно тяжелый ларец не нанес вреда Олафу. Голова по болела, как от вина с медовухой, но заботы и внимание Герд исцелили с лихвой. А там и за новое застолье. Как не выпить за молодую жену, да еще такую!
   Никто не думал, что Герд осчастливит кого нибудь из своих бывших соратников по оружию. Но она опять удивила, выбрав Олафа. По желанию Герд, молодые остались в тереме Радимира. Места хватало. Так как Олаф был на службе князя, большую часть времени проводил в не дома, то Герд не изменила своих привычек. Но двум хозяйкам не суждено было ужиться под одной крышей. Вспомнив и поняв все, Злата возненавидела Герд, а через нее и к мужу стала по другому относится. Она хотела невозможного, чтобы Аскольд отказался от сестры. Но узы крови самые сильные. И Злата все меньше улыбалась, ее голубые глаз потеряли небесную лазурь. Она любила мужа, но ненавидела его сестру. А Аскольд любил обеих и не от одной не мог отказаться. Когда воины уходили на службу, в тереме Герд и Злата оставались одни, если не считать девушки прислужницы Златы. Герд такое поведение воспитанницы дяди понимала. А после того, как Аскольд все рассказал, встречала Злату словно раньше, шутками и мнимой теплотой. Одним словом в тереме не было покоя и радости с тех пор, как его покинул бывший хозяин. Герд не могла этого не понимать. Жить в вечном страхе и ждать наказания за содеянное, не под силу смертному. Получилось так, что только с Олафом она чувствовала себя спокойнее. И когда Герд проснулась и увидела его бороду и спрятанный под ней уродливый шрам, конец которого виднелся на щеке, она вздохнула и подняла руку, чтобы погладить тот шрам.
   -Это только сон, - успокоила Герд себя и мужа заодно.
   -Ты говорила.
   -Что я говорила? - почти вырвалась из его объятий молодая женщина.
   -Что-то про Радимира и про любовь, - горько усмехнулся Олаф, дав жене сесть на другой конец дубовой кровати.
   -О любви к нему? - осторожно спросила она.
   -Тебе видней, - нахмурился варяг, - Но если узнаю, что такой Радимир есть и в Киеве, задушу собственными руками.
   -Кого?
   -Тебя. А его убью, как собаку! Никто меня не осудит. Эта месть понятна многим. Рогатого варяга боятся не будут, а товарищи не примут. Поняла?
   -Да. Ясно все, как послание византийцев. Но тебе не было надобности, так говорить со мной. Ты мой муж, а у Радимира есть жена, которой он забрал тот ларец ... А если хочешь мести, то скоро я доставлю тебе такое наслаждение.
   -Что такое? Что ты задумала?
   -Не беспокойся, - Герд приблизилась к нему, и глядя в серые глаза, сказала, - Клянусь своей верой к Одину и своей кровью дочери варяга, что у тебя нет соперника и никогда не было!
   -Хорошо, - все еще хмуро принял клятву Олаф, вставая с кровати и одевая штаны.
   -А ты? - остановила его Герд, - Так чист и безгрешен? Не хочешь мне дать клятву?
   -Чист перед тобой, как секира перед битвой. А грехи придумали те, кого называют монахами. Они драться то не умеют, ходят в рубище, а судят о бо всем с княжеским правом.
   -Ты о новой вере?
   -О ней. Не пойму, как Свенельд терпит этих тихонь. Иной тихоня, такое отчебучит...
   -Клятву, Олаф!
   -Требуешь?
   -Да.
   -Я мужчина воин, - Олаф одел кольчугу, - многих перевидел, но к тебе всегда по другому относился. Да тебе все равно было, пока вот не вернулась из леса... Что тут говорить, не византиец я, рабынь у меня нет, а жена всего одна должна быть. Так того сердце велит...
   -Тебе, Олаф, вирши слагать, но я довольна немногим сказанным для меня, - Герд встала с ложа в длинной рубашке до пят и протянула Олафу его меч, - Ступай на службу к князю. Да, не оставит тебя Один.
   Олаф прицепил меч к поясу и на прощанье сгреб жену в медвежьи объятия. А когда выпустил, тень подозрения сошла с его чела. От верности жены, как от хорошей пищи многое зависело. Когда дверь за Олафом закрылась Герд принялась, как знатная горожанка, приводить себя в порядок. Побывавшие в Царьграде в пример византийцам старались жить как они. Золотые кубки, шелка и пурпур. Вот слуги покуда не заменили рабов. И бани в Киеве строились заведомо давно.
   В это утро у Герд было хороше настроение. Несмотря на сон. Мужу она не сказала о своем последнем видении, готовясь преподнести эту новость на свой лад, неожиданно, но во время. Пророчества спешки не любят.
   Герд оделась в платье замужней женщины, но волосы заплела просто в косу и направилась к двери. Но та отворилась ей на встречу и девушка пятнадцати-шестнадцати лет, служанка Златы, застыла на пороге с едва заметным страхом на лице. Она побаивалась Герд. А Злате всегда была готова услужить за доброту и красоту ее.
   -Чего тебе? - нахмурила брови Герд зная, что одним этим движение приводит девицу в трепет, - Если твоя хозяйка опять прислала тебя...
   -Нет, великая ведьма... она занемогла...
   -Четвертый раз на неделе. А тебе еще раз объясняю, я не ведунья. Я ведьма и лечить ее "хвори" не буду. Пора бы Злате занемочь по настоящему. Аскольду нужен наследник.
   -Простудилась она.
   -Да неужто? Воды выпила холодной, колодезной? - насмешливо сказала Герд, - С дороги, нет мне времени на твою пустую болтовню!
   В глазах служанки промелькнула тенью неприязнь, но она собралась с духом и выпалила:
   -Когда я была во дворе, видела как мельник привез муку.
   -Давно пора. А ты пошла прочь, сказала и ладно. Я хозяйка, и с мельником сторгуюсь о цене.
   Девушка и сама была рада бежать от ведьмы, оставив открытой дверь.
   -Вот, негодная, - проворчала ей во след Герд, - все норовит мне поперек сделать, зато Злате готова подснежников осенью достать.
   Закрыв дверь ведьма подошла к сундуку и раскрыв его, достала кошель с медными монетами. В то время серебра было мала и вместо денег ходила меновая торговля. Торговались шкурами зверей и тканями. Но дочь варяга и жена наемника могла позволить себе расплатится медяками, не таскаясь по терему со шкурами. Взяв кошель Герд вышла из одрина и спустилась вниз, где Радимир напал на Олафа. Она прошла и по переходу вышла во двор. Там стояла телега с мешками. Увидев возницу в холщевых штанах и льняной рубашке перевязанной на поясе сплетенным из лыка поясом, хозяйка недовольно сказала:
   -Почему не выгружаешь?
   -Вперед плата, опосля товар, - улыбнулся в бороду возница оглядываясь по сторонам. Кроме них никого поблизости не оказалось.
   -Помошников надо было брать с собой, - недовольно продолжила Герд.
   -Делится с ними не охота. Ты своим не платишь небось, а меня учишь.
   Герд посмотрела на мельника. Он был высок и широк в плечах. Его рыжие волосы неровно обрезаны чем-то не очень острым. Мельник отвернулся заметив внимательный взгляд хозяйки терема, куда привез муку.
   -Посмотрела бы ты лучше на товар, - сказал он развязывая мешок.
   Герд нащупывая на поясе кошель, подошла к не до конца развязанному мешку, переключив на него внимание. Тонкие пальцы взяли веревку и тут Герд почувствовала, что ее ударили сзади чем-то большим по голове. В глазах потемнело и ведьма стала падать под колесо телеги цепляясь за него. Мельник отбросил мешок с песком и кинувшись к ней, связал руки веревкой с мешка, а рот заткнул куском мешковины. Кошель он забрал себе. Из другого, очень большого мешка, высыпал гнилую труху и накинув его на Герд, завязал, сделав отверстие, чтобы пленница могла дышать. Потом положил этот мешок на телегу, поспихав еще два, с такой легкостью, словно и в них была разная шелуха. И сев на телегу дернул вожжи.
   -Но-о, пошла!
   Все это мнимый мельник проделал быстро и никто за это время во дворе не не появился, кроме девушки-служанки. Она смотрела во след мельнику, спешившему со двора с новым мешком. Девушка так невзлюбила Герд, что не спешила поднимать тревогу. Пусть увезут на телеге ведьму куда подальше. А спохватятся позже...
   -Ты чего здесь стоишь? - услышала она мужской голос и вздрогнула, словно кухарка поймала ее за кражей пряника.
   Аскольд выходил из терема поправляя висевшей меч у бедра.
   -Хозяйка тебя зовет.
   -Иду, - спешно отозвалась девушка.
   -Постой, - Аскольд схватил ее за руку, - позвала бы ты мне Герд. Али Олаф еще с ней?
   -Нет, большой варяг ушел раньше тебя к воеводе.
   -Все, то, ты у нас знаешь, - усмехнулся Аскольд, - и горницы убираешь и прясть умеешь и ткать. Мастерица на все руки. А невеста, загляденье.
   Легкий румянец покрыл щеки киевлянки.
   -Где ты раньше была. Я бы взял тебя в жены, - с легкой усмешкой сказал Аскольд, - и ты не возненавидела меня, как она...
   -Нет, что ты! - вырвалось у нее, а сердце застучало сильнее.
   Варяг засмеялся с легким чувством превосходства и выпустил маленькую ручку служанки своей жены.
   -Ну, беги, моя козочка, пока я не ушел в княжеский терем, зови Герд.
   Головокружительное упоение от близости, столь славного витязя перешло в нечто другое, не такое приятное.
   -Она ушла, - прошептала девушка.
   -Куда ушла?
   -Незнаю.
   Аскольд резко обернулся к ней и схватил за плечи, но на этот раз не так мягко.
   -Рассказывай, что видела. Ты была во дворе.
   -Ведьму увез мельник.
   -Какой мельник?
   -Мельник, что муку делает.
   -И возит?
   -И возит.
   Аскольд почти отшвырнул испуганную девицу и шагнул к валявшимся во дворе мешкам. Вынув меч, рубанул по одному. Из распоротого бока выпала гнилая шкура куницы и конский навоз. Варяг отшатнулся, как от проказы.
   -Говори! Герд не по доброй воле увезли! - приказал Аскольд направляясь к девушке с мечом в руке.
   -Не по доброй воле, - попятилась служанка и рассказала, то, что видела собственными глазами.
   А возница понукал лошадь и телега с грохотом катилась по деревянным мостовым Киева. Те, кто встречались на пути, старались не попасться под колеса и разбегались с пути телеги. Может от такой тряски Герд и пришла в себя. И с болью в голове узрела темноту мешка.
   Подъезжая к воротам телега поехала медленнее и остановилась.
   -Все продал? - обратился к вознице стражник, - Я вижу, день сегодня у тебя выдался.
   -С помощью Велеса, - согласился "мельник".
   -Ты никак, древлянин.
   -Древлянин.
   -Из какой деревни?
   -Ты уже спрашивал.
   -Но я не знал, что ты древлянин, - упорствовал стражник сдерживая лошадь, - Дань платите?
   -Само собой, князю нашему, Олегу.
   -А в Киев чего приехал? Вот и продавал бы свои огрызки своему князю.
   -Не серчай, добрый человек. Захотелось мне на стольный град посмотреть.
   -Посмотрел и езжай в свой лес. А чего у тебя в мешке, ты же сказал, что все продал?
   -Продал. А это подарки жене и детишкам. Семейный я человек.
   -А по мне хоть хан с женами. Неча перед бедными стражами добром похвалятся.
   -Я не со зла, вот, - древлянин снял с пояса кошель, - поделюсь.
   Стражники схватили кошель и заглянув туда быстро завязали его.
   -Проезжай, хороший человек, - отпустил стражник лошадь, - если понравилось у нас в городе, милости просим, еще раз в Киев.
   -В другой раз, - засмеялся возница и хлестнул лошадь.
   Телега проехала в ворота, где словно из-под земли, по ту сторону киевских стен, выскочил темный человек в войлочной одежде и прыгнул сзади на телегу. Он лукаво подмигнул стражникам.
   -Ты, глянь. Это никак печенег, что служил у Олафа, - сказал стражник собравший "дань" с простака древлянина.
   -Он, - согласился другой стражник.
   -А чего он делает на повозке древлянина?
   -А я по чем знаю.
   -Надо Олафу сказать.
   -Вот и расскажи и медяками поделись.
   "Сборщик дани" у ворот с неохотой раскрыл кошель и отсыпал горсть монет.
   А телега была уже далеко, увозя навсегда ведьму Герд из Киева.
  
  
  
  
   15 глава.
  
  
  
   Две силы есть - две роковые силы,
   Всю жизнь свою у них мы под рукой,
   От колыбельных дней и до могилы,-
   Одна есть Смерть, другая - Суд людской.
  
   Ф. Тютчев.
  
  
  
  
   Почувствовав еще одного седока на телеге, древлянин обернулся через плечо и увидел Адиля.
   -Ты чего здесь делаешь? - недовольно буркнул он, не останавливаясь, погоняя лошадь дальше в степь, - За мной следишь, поганец.
   -У меня хан хозяин, не тебе спрашивать.
   -Вот ужо спрошу по спине твоей, - пригрозил Волга, - Горислава где?
   -У хана. Как обещано, девку за девку, голову за голову, - неприятно улыбнулся Адиль.
   -Торговля по печенежски? Поганый народец и чего черному колдуну в лесах не сиделось...
   Телегу трясло, говорить приходилось громко. А сзади скакала лошадь Адиля, на которой он приехал до ворот Киева.
   -Где пленница моего господина? - согнав ухмылку с лица спросил печенег.
   -В мешке.
   Печенег прополз по телеге и ощупал руками большой мешок. Слуга Илдея достав кривой нож и ловко разрезав мешковину, разорвал отверстие в которое увидел бледное лицо и знакомые синие глаза. Пленница не могла говорить из-за кляпа, но выражение лица отвечало само за себя.
   -Узнала, - довольно заключил Адиль, - теперь я могу хотеть твою голову, - не удержался печенег от мести, хоть и на словах.
   Герд зашевелилась в бесполезной попытке освободится от веревок. Адиль веселился, покуда Илдея не было рядом.
   -Зови своего медведя, кричи столько хочешь, если сможешь. Не услышит, не догонит. Мы ускачем с ветром и следов не будет. Хан умный, он придумал, как задержать погоню...
   -Какую погоню? - крикнул Волга нахлестывая лошадь, - Они не знают куда ехать и кто я.
   Печенег с чувством превосходства глянул на древлянина. Даже он, проживший в Киеве несколько лет, знал о варягах больше, чем любой житель леса. И печенега эти знания не обманули. Покуда Волга ехал по равнинам, к воротам города подъехали всадники во главе с Аскольдом и Олафом. Выведав все у служанки, брат Герд хотел тут же, пустится в погоню за мельником, чтобы из него самого сделать муку. Но Олаф за какой-то надобностью, вернулся в терем и увидев и выслушав Аскольда, отправился с ним, выручать свою молодую жену. Только в одном был прав Волга, варяги не знали кто он. Но это не удержало погони. У ворот стражники рассказали, что видели и знали (только о кошеле с медяками умолчали).
   -Это мельник увез Герд, - решил Аскольд, - больше не кому. В погоню!
   Олаф как более старший и опытный держался спокойнее, хотя в душе рвал и метал.
   -Не сдобровать древлянину, - сказал стражник провожая взглядом всадников, - хорошо хоть, монеты успел нам оставить.
   -Жаль не посмотрели, что у него было в мешке, - согласился второй.
   А древлянин оставив за собой много верст пустоши, остановился у рощи, заметив там небольшой шатер. Волга остановил телегу и спрыгнул с нее. Из-за деревьев показались печенеги. Илдей выехал первым.
   -Вы чего это, в неподходящем месте отдыхать задумали, - сказал Волга кивая на шатер.
   Ему никто не ответил. Илдей подъехал к телеге. Адиль полностью освободил Герд из мешка, не развязывая веревок на руках и ногах. Лежа на спине дочь варяга узнала молодого хана, и постаралась не показать ему страха за свою судьбу. Илдей засмеялся, смехом победителя, торжествуя, что теперь опять будет, как он пожелает, и сказал что-то Адилю. Слуга посадил Герд и поднатужившись, перекинул пленницу через седло лошади хана, стоящей почти вплотную к телеге.
   -Стойте! - кинулся к ним Волга, - Где Горислава?
   Илдей не поведя и черной бровью развернул коня с двойной ношей и хлестнул животное плетью. Его воины поехали за ним. Волга набросился на Адиля, не дав ему сесть в седло.
   -Ах, ты песий сын, выродок поганый! Где Горислава, отвечай, или не жить тебе!
   Древлянин так вцепился в войлочную одежду врага, что приподнял его над землей.
   -В шатре, - прохрипел Адиль, - для нее шатер поставили.
   Волга резко выпустил печенега и кинулся к шатру. Но отодвинув у входа кусок войлока и войдя внутрь, никого там не увидел. С проклятием древлянин вернулся к телеге и увидел, что печенег сидя в седле, погоняет лошадь в сторону, куда поехал его хан. Волга с яростью достал со дна телеги, из соломы, свой лук и стрелы. Быстро приложив стрелу древлянин выпустил это смертоносное жало. Адиль зашатался и выпустив поводья из рук завалился набок, цепляясь за гриву лошади в последней попытке удержатся. Но не смог и упал под лошадиные копыта. Волга опустил лук с чувством просветления в душе. Одним врагом стало меньше. Но новая забота набежала тенью на чело охотника, и он вернулся в шатер оставив лук у порога.
   -Где же ты, Горислава? - словно у самого себя спросил Волга, садясь на сухой валежник у стены.
   И тут ему послышалось легкое поскуливание. Волга вскочил на ноги. Но по прежнему рядом никого не было, а валежник подрагивал так, будто под ним кто-то сидел. Тогда древлянин стал поднимать и откидывать сухие ветки. Скоро он открыл яму, на дне которой лежала связанная Горислава, а вокруг прыгал волчонок, пытаясь выбраться наверх.
   -Горислава! - с великой радостью воскликнул Волга, - Жива, моя радость.
   Молодая женщина казалась невредимой на вид, и только тряпка во рту мешала ей говорить. На счастье яма оказалась не глубокой. Волга опустившись на колени и протягивая сильные руки, вытащил любимую наверх. Волчица, как только убрали ветки, выпрыгнула сама. Древлянин достал нож и разрезал веревки освобождая Гориславу. Молодая женщина быстро стряхнула их с себя и вынула тряпку из-за рта.
   -Предатель, - оказались ее первые слова вместо благодарности, - убери свои руки от меня!
   -И кого я предал? - Волга не вставая с места, уперся ладонями в колени.
   -Свое племя...
   -Я пошел за тобой, - напомнил воин.
   -Но не я, заставила тебя, проситься на службу к этому печенегу!
   -Ты и только ты! Ради твоей жизни и не только, сделал я это. После плена, если бы выдержала его, ты не была бы такой чистой и надменной...
   -Лучше смерть...
   -Думаешь она очистит тебя от позора? Но не будем о смерти, мы еще поживем.
   -Скажи это своему хозяину-печенегу.
   -Он мне не хозяин. Да, что говорить, не услышит уже.
   Горислава удивленно посмотрела на него.
   -Печенеги ускакали в степь, - ответил на ее немой вопрос Волга, - Хан получил Герд из моих рук и уехал... Но собака Адиль не последовал за своим хозяином, оставшись лежать недалеко от шатра...
   При этих словах древлянин нехорошо улыбнулся. Только теперь Горислава осознала, что находится одна с ним в шатре. Рада настороженно прислушивалась к шумам за войлочными стенами шатра. Ей самой нужна была защита. А во взгляде Волги читалось, что-то пугающее, незнакомое и злое.
   -Значит Герд жива? - чтобы отвлечь Волгу заговорила Горислава, - И не наказана.
   -Наказана, мной, - опять эта нехорошая улыбка, - я пробрался в Киев и увез ведьму. Пусть знает, как обманывать древлянина! Уж от печенега ей не отвертеться. Он ее наказание.
   -А что было в Киеве? - осторожно спросила молодая женщина.
   -Все надеешься. Тебе же сказали, что твой Радимир погиб.
   Страдальческая складка появилась меж черных бровей Гориславы. Слез не было, но в душе царила пустота. Однако, равнодушие стало меняться желанием выжить и бороться с неотвратимым. Чувство затравленного зверя. В шатре, с таким незнакомым Волгой, Горислава не захотела склониться перед горем, а жить дальше и подальше от того, кто по прежнему жаждал получить ее любовь такой ценой. Она встала на ноги отряхивая с платья остатки земли из ямы.
   -Спасибо тебе за все, но мне надо идти.
   -Куда? - не удивился Волга, то же, поднимаясь с колен.
   -Домой, в деревню.
   -Одна ты не дойдешь.
   -Со мной Рада.
   Горислава повернулась спиной и хотела быстро выйти из шатра. Но Волга успел схватить ее за руку и развернуть лицом к себе.
   -Ты не уйдешь от меня.
   -Побойся Велеса, Волга!..
   -Велес остался в лесу, а здесь степь!
   -Волга...
   -Скольким я рисковал для тебя. Ждал и делал, что ты хотела. Я не камень и мхом не обрасту в вечности. И терпение мое не вечное, - в нем проснулся черный колдун, это он ударил Гориславу, - Теперь ты в моей власти. Первым должен был быть я, а не чужак из Киева.
   На глазах Гориславы он менялся и ниточка надежды на мир между ними, лопнула. Жена Радимира видела перед собой врага, не хуже печенега с которым надо бороться. Она стала искать взглядом оружие и когда Волга пошел на нее, не стала уклонятся, чтобы потихоньку вытянуть у него из-за пояса нож. Но Волга все понял. Он сам достал нож.
   -Ты это хочешь?
   -Если тронешь мне, я выцарапаю твои бестыжие глаза и вырву волосы.
   -А ты не боишься, что я отрежу твою косу и вымажу твои волосы...
   Горислава метнулась в сторону, но была поймана за косу. Слезы брызнули из глаз от боли и отчаяния.
   -Пусти, прихвостень печенегов!
   -Ах, так, не хочешь добром, будет по плохому, - Волга повалил ее на землю и разрезал платье на груди.
   -Ненавижу тебя! - рвалась Горислава, - Будь ты проклят!
   -Я уже проклят.
   В это время Рада вскочила с места и зарычав, стала пятится задом от входа. За куском войлока послышались шаги, не услышанные в пылу страстей, людьми. Чья-то рука отодвинула войлок и в шатер заглянул витязь.
   -Ты смотри, - сказал он еще кому-то, - шатры уже для этого ставят, как печенеги.
   -Мне все равно, чем они тут занимаются, - ответил сердитый голос, - надо все осмотреть, телега здесь стоит.
   И внутрь вошел второй воин с секирой. Волга вскочил на ноги. Поднялась Горислава прижимая разрезанное платье на груди.
   -Ну, - двинулся на Волгу варяг с секирой, - Где Герд?
   -Какая Герд? - сказал древлянин сжимая в руке рукоятку ножа.
   -Не дури, если жить хочешь.
   -Зачем мне какая-то Герд, когда рядом со мной она, - кивнул древлянин на несчастную Гориславу, - я чай, не печенег какой.
   -А в шатре ихнем, что забыл?
   -Ехали мы с женой из Киева, распродав там товар. Ехали и увидели шатер...
   -Брошенный?
   -Да.
   -А откуда печенег прострелянный взялся?
   -Он потом пришел.
   -Один?
   -Да.
   -Пешком?
   -Зачем пешком, на лошади. Разве печенеги ходят пешком, их кривым ногам трудно ступать по земле.
   -Сдаётся мне, ты мельник бадажничать на до мной вздумал, - нахмурил и без того густые брови воин.
   -Какой я тебе, мельник.
   -А такой, что вместо муки трухи возишь! - взревел варяг, - а потом в мешки хозяек сажаешь!
   -Чего ты ко мне прицепился. Сказано тебе, ничего не знаю, никакой Герд не видел.
   -А это что?
   Опустив секиру варяг достал из-за пазухи браслет.
   -Я подарил его Герд, Аскольд нашел его возле телеги. Говори!..
   Волга понял, что пропал. Понял еще, что шатер и яма с Гориславой были для него, чтобы он остался и отвлек на себя внимание тех, кто отправятся искать ведьму. Варяг сново поднял свою секиру.
   -Куда спрятал мою Герд!
   -Далеко она, киевлянин, теперь тебе ее не видать, как ушей своих.
   -Что!!!
   Неповоротливым казался враг и Волга надеялся, ускользнуть от страшного удара секирой, а на выходе схватить свой лук. Но позабыл он про второго варяга. И когда тот встал на его пути с мечом в руке, пришлось вернутся древлянину в шатер.
   -Где моя Герд! - не унимался силач, - Убью!
   -Можешь убить, никто не вернет тебе, той, что ищешь. Потому, что она мертва...
   -Врешь!!!
   -Нет Герд больше среди живущих...
   Секира не меч, нож перед ней, что иголка. Оружие опустилось на Волгу со всей силы, на которую был способен разгневанный свей. Горислава отвернулась в поисках Рады. А волчица чуя кровь скалилась и рычала. С горем пополам Горислава немного успокоила ее и взяла на руки. Стараясь не смотреть на Волгу лежавшего на земле, древлянка прошла мимо варяга, стирающего кровь с секиры, и выйдя из шатра, оказалась лицом к лицу с Аскольдом. При виде девушки витязь убрал меч.
   -А что, ты, знаешь о моей сестре? - спросил он у пленнице.
   -Ничего не знаю. Меня насильно удерживали, а потом посадили в яму.
   Из шатра вышел Олаф.
   -Что теперь будем делать? - спросил его Аскольд.
   -Поеду туда, - махнул свей рукой в сторону, где лежал пронзенный стрелой Волги печенег.
   -Зачем? Этот древлянин сказал, что Герд мертва. Ты не веришь ему?
   -Нет. Здесь были всадники, вот следы. Поеду за ними, может что узнаю.
   -Я с тобой.
   -Нет. Возвращайся в Киев. Мне одному легче их выследить. А ты займись девкой.
   И Олаф пошел к своей лошади. Его варяги последовали за ним в степь. Волчица на руках Гориславы стала вырываться. Молодая женщина выпустила ее и встала, скрестив руки на груди.
   В ее положении один воин заменил другого. А незнакомый враг опаснее знакомого. Однако витязь не стал применять силу к пленнице.
   -Как тебя, девушка, зовут?
   -Что тебе в имени моем.
   -Ты не бойся, я не насильник, у меня жена в Киеве есть.
   -А у меня муж был, - тихо сказала Горислава склонив голову в печали.
   -Он похитил Герд и наказан по заслугам, - нахмурился Аскольд.
   -Что по заслугам, это ты верно сказал, - подняла голову молодая женщина, - но не муж он мне был.
   -А кто, и как среди печенегов оказался?
   -То длинный сказ. Может потом и узнаешь.
   -Ты напоминаешь мне мою Злату, та ни по чем не расскажет сразу.
   -Злату? - в карих глазах Гориславы затеплился огонек надежды, - Ты, Аскольд?
   -Да, - чуть удивленно ответил витязь.
   -Брат Герд, - продолжила пленница, - жених знатных кровей, обещанный Злате в деревне и побратим... Радимира...
   От имен близких людей Аскольд отнекиваться не стал, только лицо его посуровело, а рука легла на рукоятку меча.
   -А ты Горислава, - глухо признал варяг сею истину.
   -Да, - подтвердила молодая женщина, - вижу мы поняли друг друга, "брат" моего мужа. Твоя сестра "пригласила" меня в Киев. И я буду там. Увижу дом, где Радимир прожил много лет и место... где он погиб.
   -Радимир погиб? - вырвалось у Аскольда.
   Искра надежды проскользнула в сердце древлянки.
   -Мне так сказали.
   -Кто?
   -Тот, кто уже больше ничего не скажет. Печенег знающий о потайной двери.
   -Адиль, - догадался Аскольд, - Пора заколотить дверь в стене, пока не стали входить в нее, все, кому не лень.
   -Так, он не правду сказал?
   -Ему виднее. Адиль проворный, как кошка, безликий, как тень. Он все знал и видел. Говорил редко, но метко.
   Горислава не желала расставаться с надеждой.
   -Я еду с тобой в Киев, - решительно сказала она, - повидать Злату. Ты не бойся, я ничего не буду ей говорить о нарушенной тобой клятве. И жизни твоей со Златой не буду помехой, - заверила древлянка, видя, что Аскольд узнав кто она, не горит желанием везти ее в свой дом.
   Это Герд хотела мучать соперницу, Аскольду такая месть была непонятной. Без сестры и Радимира (новость о его смерти странно подействовала на варяга) Горислава оказалась ненужной. И то, что она могла настроить Злату против него, встало на пути древлянки к желаемому.
   -Клянусь своей жизнью и благами Велеса, ты не увидишь и не услышишь меня в тереме, пока я буду там. А если твоя жена заболеет, вылечу ее. Мара меня научила. А она ведунья и знахарка. Мое появление обрадует Злату, увидишь.
   Так обещала Горислава желая попасть в Киев. Другого пути у нее не было. Возвращаться в лес оказалось так же трудно, как смирится с потерей Радимира. А если ей суждено вернутся в родную деревню, то она посвятит себя ведовству. Станет ведуньей, как Мара и проживет одиноко в своей избушке за околицей.
   Аскольд и сам не поверил до конца в гибель Радимира. Он знал, что побратим скрылся от погони, но чем Локи не шутит. Тогда Горислава в Киеве может пригодится и пусть пока думает, что Радимира забрал к себе Велес.
   -Едем, - согласился наконец варяг, - а когда вернется Олаф с Герд, отпразднуем все вместе, - не упустил он случая попугать древлянку.
   Но Горислава и бровью не повела. Она опять взяла на руки волчонка.
   -А это зачем? - насторожился варяг.
   -Рада со мной будет. Она мне, как родная.
   -Но лошади она не родная.
   -Сколько до Киева?
   -Пешком захотела?
   -И тебе бы пройтись не мешало. А в пути я расскажу, что стало с людьми, посланными твоей сестрой за мной.
   -Ясное дело. Печенеги перестреляли. Что тут голову ломать. Садись со своим выводком на телегу и езжай за мной.
   Телега, на которой Волга привез Герд, стояла у шатра, как еще один след тем, кто погонится за ним. Горислава молча взобралась на телегу и приласкав Раду, и устроив ей гнездо из накиданной для мягкости на дне соломы, взяла вожжи.
   -Поехали, что ли?
   Аскольд уже сидевший в седле развернул коня и поскакал в сторону Киева. Горислава на телеге поехала за ним, оставляя позади шатер с телом Волги. Как сказала когда-то Мара, он был нужен молодой древлянке. Несмотря на свои последнии минуты отданные черному колдуну, Волга спас ее от печенегов и Герд. Если бы он не похитил Герд, Герд довела похищение Гориславы до конца и Велес знает, какие мучения придумала бы для пленницы. Потому Горислава станет молить Велеса за Волгу, чтобы хозяин леса принял воина, не уступив его злому колдуну.
   А сейчас впереди лежал Киев. Огромный Киев, многолюдный, под защитой Перуна. Много слухов ходило о том граде и увидеть его своими глазами казалось наградой за все услышанные рассказы о нем.
   Когда показались стены города, Горислава не растерялась. За последнее время она пережила слишком много, для лесного жителя. И большие ворота не показались ей ловушкой, когда Аскольд говорил со стражниками.
   Она в Киеве! Рада жалась к ее коленям. Разрезанное на груди Волгой платье, некогда было прикрывать. И через него иногда виднелась белая грудь. На незнакомку в телеге, с волчонком, оглядывались люди. Она покусывала нижнюю губу, держа поводья в вытянутой руке. Телега катила по доскам гремя колесами. Наконец Аскольд остановился у высокого забора и спешившись, открыл ворота. Въехав во двор Горислава огляделась. Варяг ввел коня в стойло.
   -Идем, - глухо сказал он не званной гостье.
   Горислава слезла с телеги. Рада спрыгнула сама и пошла за хозяйкой.
   Высокое крыльцо удивило лесную жительницу, показавшись ей ненужным. А в большой горнице стояла женщина, переливая молоко из ведра в крынки. Со спины ее трудно было узнать. Но когда на звук шагов женщина обернулась, Горислава увидела знакомое лицо, голубые глаза и золотистые волосы убранные по замужнему.
   -Злата! - произнесла древлянка имя подруги.
   Молоко полилось через край посуды. И Злата молча поставила ведро на скамейку.
   -Ты не узнаешь меня? Еще не вспомнила? - с беспокойством заговорила Горислава, - Как же так... Мара говорила...
   -Все-все вспомнила, - успокоила ее дочь Златогора, - Торусу вспомнила, отца, деревню, как отец приветил в нашем дому Герд с раненым. Будь проклят тот день! Тебе он дал любимого, а у меня все отнял!.. Ты пришла с весточкой от моего отца?
   -Нет.
   -Я хозяйка в этом тереме и рада тебе, - Злата обняла подругу, как в старые времена, - Так рада, что и сказать не могу.
   -Ты счастлива?
   -Все, что мне обещали, у меня есть, - искоса посмотрела Злата на мужа, стоящего позади Гориславы, - даже чего не ожидала, исполнилось. Не дом, а полная чаша.
   Зависть к чужому счастью разъедает сердца. Счастья хочется всем. Особенно обездоленным. Горислава могла быть хозяйкой в этом тереме. А осталась без терема, без мужа... Такие мысли открывают душу черному колдуну. Присмотревшись Горислава заметила изменения, произошедшие не от счастья. Злата похудела. Белое, пышущее здоровьем лицо, побледнело и осунулось. Глаза утратили яркость и напомнили Гориславе блеклый взгляд Златогора.
   -Как, там в деревне, отец поживает? Он жив-здоров? - снова спросила дочь старейшины.
   Горислава не смогла скрыть своих чувств отразившихся на лице.
   -Говори, - поняла Злата, - не бойся. Теперь я все стерплю, спасибо за это Аскольду.
   -Твой отец погиб, - собралась с духом Горислава.
   -Как? - почти сурова спросила Злата.
   -После того, как ты пропала, он очень горевал и сам отправился искать тебя. Пропадал с неделю, на его место выбрали Славилу. Златогор вернулся истощенным и слабым. Мара взялась лечить старейшину. Но Велес позвал к себе своего слугу и увел за собой...
   Злата покачнулась и упала на доски, не сдюжив последней "капли" в полной горечи чаши. Аскольд и Горислава бросились к ней.
   -Жива, - сказала древлянка подняв укоризненный взгляд на варяга.
   Но она ничего не сказала, поняв, что он любит Злату. И еще поняла, что не будет в тереме покоя и счастья, доколе в нем царят воспоминания о Герд и свежи ее "деяния". Предчувствиям древляне верили, как самому Велесу. И Горислава захлопотала над Златой с заботой старшей сестры, оттеснив влюбленного витязя в сторону, пока дочь старейшины не пришла в себя.
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
   Подобно месяцам, друг за другом сменялись годы. Все шло по порядку у матери природы. За осенью зима, за зимой весна, а за весной лето. В городе такая смена проходила незаметнее, чем в лесу. А вот в тереме "погода" зависела от Златы. Так и не простив мужа, она затворила двери своей спальни для него. О судьбе Герд ничего не было известно. Олаф и его воины никого не нашли в степи, словно всадники превратились в птиц и улетели на закат. Горислава твердила, что ничего не знает о проделках Волги. А Злата встала на ее сторону и запретила допрашивать подругу. Жена Радимира теперь всегда была с дочерью Златогора и разделяла ее печали. Но как и обещала Аскольду не чернила его в глазах жены.
   Злата часто болела и была капризной не по злобе. Все больше она замыкалась в себе и уже Горислава стала вести хозяйство. Древлянка сама выходила с корзинкой за покупками, знакомясь с Киевом. Киевляне показались ей такими людьми, как и те, кто жили в ее родной деревне. Златогор же описывал их почти нелюдьми. Тем меньше осталось неверия его рассказам. Все встало на свои места. Незнала только Горислава князя Ярополка и его дружину. А в княжеском тереме, к тому времени, разгорелись нешуточные споры и наговоры. Погиб в древлянском лесу сын Свенельда, Лют. Воевода требовал мести. Подробности могла бы рассказать Герд, но за ее отсутствием Свенельд обвинил в гибели сына, князя Олега. Ярополк не торопился наказывать брата. Тут еще воевода Вышеслав прибыл в Киев от князя своего Олега.
   В городе ждали послов и того, что последует за тем. Всем известен нрав Свенельда и вот, такой случай подвернулся...
   Горислава хотела посмотреть на послов прибывших из ее родных мест, но ей пришлось остаться дома у пастели Златы. Бедняжка захворала ослабленная нежеланием жить. Отказываясь принимать пищу, она хотела этим наказать мужа, видя его горе при этом. Горислава правдой и неправдой старалась поставить несчастную на ноги. Но простоволосая Злата стала в своей строптивости тверже камня. Аскольд все реже бывал дома. В княжеском тереме, среди соратников, ему оказалось легче переносить горечь и боль от такого обращения жены. Как ни странно в Гориславе он встретил немое участие и понимание. Жена Радимира внесла в терем за собой что-то светлое, разгоняющее сумрак над теми, от кого отвернулась Рода. Сама Горислава жила надеждой, что Радимир жив, хотя все вокруг пытались убедить ее в обратном. Аскольд тысячью мелочами мог подтвердить, что Радимира в тот его приход в Киев, чуть не зарубили. И он оставил за собой кровавый след... Но всегда остается надежда, пока говорят люди, пока из тела не вышел дух.
   Аскольд отправился к князю встречать послов из Вручия.
   Горислава сидела в горнице Златы с прялкой. Больная спала и молодая женщина, чтобы скоротать время, занялась прядением. Медленно проходило время, таяла свеча. Наступил час давать Злате отвар поддерживающий в ней жизненные силы. Горислава поднялась с лавки и взяла кувшин. Из кувшина она налила в глиняный бокал и приблизилась к ложу больной. Злата лежала с открытыми глазами. Весь ее облик напоминал русалку запутавшуюся в сетях-шкурах. Словно не от мира людей это хрупкое созданье с блуждающим взором. Пустота с голубизне глаз пугала. Древляна видела то, что оказалось за гранью понимания здорового человека.
   -Златушка, - Горислава присела на краешек кровати, - родная моя, выпей отвару, время пришло...
   -Время пришло, - как эхом откликнулась Злата садясь на шкурах, но не принимая бокала, - мое время уходить пришло.
   -Куда?
   -Туда, где меня ждут и любят.
   -Здесь тебя любят и не отпустят никуда.
   Злата протянула руку, словно на что-то указывая.
   -За мной отец пришел.
   -Златогор?! - испугалась Горислава боясь не упокоенных душ, - здесь?
   -Да.
   -Нет! - Горислава схватила свободной рукой блуждающую руку подруги, чуть не пролив отвар, - Нет, Злата, это злой дух!
   -Ты всегда не любила моего отца, - укоризненно сказала Злата, - а он очень хороший и во мне души не чаял. Это я погубила его...
   -Ты не виновата!
   -Мне кажется он в огне, - чуть прищурившись, будто приглядываясь молвила древлянка в дочернем чувстве.
   Горислава похолодела вспомнив объятую огнем избу старейшины.
   -О, Велес, помоги, - вырвалось у молодой женщины, она не знала, что делать дальше. Бежать от наваждений, оставив Злату на едине с призраком Златогора или встретится с его злым духом.
   Но никого в горнице не было и понемногу Горислава успокоилась.
   -Выпей, тебе легче станет, - снова приблизила она бокал к высохшим губам Златы.
   -Отец...
   -Он поймет тебя и оставит в покое.
   -В покое?
   -Мертвые не должны мешать живым.
   -Он что-то говорит...
   Злата застыла, словно прислушиваясь. Гориславе пришлось ждать в тишине горнице. Где-то внизу послышались шаги. То были шаги из живого мира и Гориславе стало легче.
   -Чтобы жить, я должна стать другой, - вдруг изрекла Злата
   -Как это, другой?
   -Другой Златой...
   -Не понимаю я тебя.
   -Я должна заново родится...
   -Что ты говоришь, опомнись!
   Дверь скрипнула.
   -Мой палач пришел, - со знание сказала Злата.
   Аскольд был мрачнее тучи. Может он все слышал. Злость сидела в нем, как наконечник стрелы.
   -Колдуете, - непонятно кому сказал он.
   -Колдовала твоя сестра, - внезапно окрепшим голосом сказала Злата, - а Горислава, Мара и мой отец просят благословения у матери-земли, она дает им силы. Потому Златогор может придти к кому захочет.
   -Златогор?
   Горислава видела, что витязь пьян.
   -Думаешь Златогор твой отец? Ха! Ты не связана с ним кровными узами, как я. Он брат моей матери. А тебе никто! Старый лис вырастил тебя, как дочь, потому что ты, внучка князя Мала из Искоростеня. Слыхала о таком?
   -Это неправда!
   -Ты богата. Твое золото припрятал Златогор. И как мы с Герд не старались, дядя не показал нам это место.
   -Поэтому ты взял меня в жены? - болезненно догадалась княжна.
   -Да, - желчно ответил ее муж.
   "Остановись!" - хотелось крикнуть Гориславе. Она понимала, что в последнии годы он не слышал от жены и ласкового слова. Любя, терпел и ждал. Но сегодня что-то заставило его излить накопившееся. За боль он платил болью.
   -И где мое приданое. Я не вижу его? - холодно спросила Злата.
   -Я дурак забыл о нем, смотря в твои голубые глаза. Но дурман прошел. Новое сражение заставит вскипеть мою кровь. Как только расправимся с дикарями из леса, и моему взгляду приглянется какая нибудь древлянка, она будет моею.
   -Вы убьете посланников князя Олега? - ужаснулась Горислава.
   Теперь Аскольд посмотрел на нее со злостью смешанной с чувством превосходства.
   -Уже смело молотом Тора твоих послов. Всех, кроме старого дурака Вышеслава и Радимира...
   Бокал выпал из пальцев Гориславы и разбился, оставив на досках пола разлитый отвар.
   -Он был здесь! Мой Радимир жив!?
   -Твой Радимир бежал, как заяц. Такой воин не достоин и молнии Перуна. Трус!
   -Надо иметь большую веру в справедливость и смелость, чтобы придти в Киев, - возразила ему яростно Злата.
   -Или быть дураком. Свенельд всегда делал, что хотел. Пусть Вышеслав и Радимир сбежали, но в сражении им не уйти, если они не захотят заклеймить себя позором.
   -Что решил князь? - спросила Горислава.
   -Будет битва в которой один убьет другого, как предрекла когда-то Герд.
   -Жизнь воина зависит от его силы и меча, - сказала Злата чувствуя в душе пустоту.
   Словно дух Златогора забрал с собой ее веру в людей. Еще Герд и Аскольд приложили к тому много сил. По ним молодая княжна стала судить обо всех остальных. Но каким бы не был Аскольд, Злата любила его. Такое чувство не стряхнешь, как сор со шкуры. Находясь долго в присутствии жены варяг делался покладистым и злость проходила. Во хмелю не сумев удержатся, он высказал на этот раз все. После долгих горьких обид и обоюдных упреков, перед настоящей разлукой, оба не выдержали. Словно плотину весной прорвало. Аскольд бросился к ложу жены, вставая на колени перед ней. Злата села опустив босые ног, ничего не говоря и обняла варяга. А дальше, поняв, что мешает им, Горислава тихонько вышла из горницы, затворив за собой дверь. Теперь древлянка знала, что Злата найдет в себе желание жить. А вот, ей самой, надо собрать все силы, для долгой дороги до Вручия.
  
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
   Год 977 стал самым раздорным для сыновей Святослава. Наставнику их отца удалось таки уговорить Ярополка пойти против Олега.
   Воевода Вышеслав ехал в Киев, как посланник мира. Скопленная за годы житейская мудрость уступила наивной надежде на доброту людей. И на старуху бывает проруха. А вот, как Радимир отважился возвратится в город из которого в последний раз бежал, одному Перуну известно. Витязь поехал, и когда варяги напали на послов, спас Вышеслава от стрелы. Посланники мира не попали к князю Ярополку. Варяги Свенельда окружили их в княжеском дворе и потребовали сдать оружие. Древляне конечно не согласились. Тогда Олаф бросился на Радимира припомнив их неоконченный поединок. Но Свенельд приказал ему остановится. А потом громко объявил, что древляне приехали убить князя Ярополка и он, воевода, не пустит их в терем. Вышеслав готов был сложить оружие, только чтобы поговорить с киевским князем. Но его воины не разделили его желания.
   -Вы приехали убить нашего князь! - торжественно возликовал Свенельд поднимая руку в кольчужной перчатке, - Я не позволю вам сделать этого!
   Тут же в древлян полетели стрелы. Стреляли варяги с галереи опоясывающей терем. Радимир, Вышеслав и еще несколько воинов хорошо знающие наемников-свеев и город Киев, с быстротой молний Перуна спаслись под щитами. Врезавшись в окружение варягов и прорвал его, древляне поскакали к воротам города.
   Не везло Радимиру на такие походы. А может и везло, потому, что жив остался. Нужно было кому-то задержать гнавшихся за ними варягов. Остался Радимир и два древлянина, остальные поскакали к воротам. Вот показались варяги, их было четверо. Радимир среди них не нашел Аскольда, но увидел Олафа, который с мечом в руке подъехал к противнику. Остальные трое свеев, как встали, так и не тронулись с места. Радимир поднял свой меч.
   -Чего ждешь, бей.
   -Потом будет время, - ответил Олаф, - я от Свенельда. Беги, древлянин к своему князю и передай, что Ярополк идет на него. Пусть собирает свое войско под каждым кустом, где они прячутся и норам. А захочет, пусть медведя в место себя драться заставит...
   -Это не Ярополк, а Свенельд решил. Ему кровь Олега нужна. Долго же он уговаривал.
   -Не твоего ума дело, медвежий сын, князей это касается, не нас.
   -Свенельд не князь.
   -Он больше, чем князь. А ты никто. Может и драться разучился. Посмотрим в сражении. Я не убил тебя, потому, что мы еще встретимся и тогда я снесу тебе голову своей секирой.
   -А почему не сейчас, мечом. Секиру потерял, али отняли?
   -Моя секира ждет твоей крови, - глухо ответил свей не опуская меча, - в сражении я сам найду тебя, расчищу себе дорогу.
   -Скорее вырубишь. Но не ты один такой. Я не стану от тебя бегать. Но первый должок возьму с Аскольда. А сейчас мы свободно можем проехать до ворот?
   -Да.
   -И в наши спины не полетят стрелы?
   -Нет.
   -Свенельд играет. Зачем выпускать из капкана пойманную дичь?
   -Чтобы на свободе убить ее. Так интереснее.
   -Да, интереснее, пока сам не стал дичью, - Радимир вложил меч и нарочито медленно развернул коня.
   -Ты не медведь, Олаф, - на прощанье сказал витязь, - а вепрь. А с вепрем я сумею справится, опыт есть.
   Два древлянина с удивлением и настороженностью тронулись за витязем. Варяги не провожая гостей вернулись к своим. На княжеском дворе воины Свенельда обыскивали убитых воинов князя Олега. Аскольд спустился с галереи и хмуро сказал Олафу.
   -Где он?
   -Свободен и жив, пока, - равнодушно ответил свей, - по приказу воеводы.
   Свенельда не было во дворе. Он с Ярополком решал будущую битву.
   Олаф слез с коня.
   -Можешь сказать его жене, что она уже вдова, - зло покривился свей и пересекая двор, перешагивая через тела древлян, направился к воеводе докладывать, что сделал, как ему велели.
   Аскольд в тот вечер напился и что из этого вышло уже было сказано впереди.
   Радимир догнал Вышеслава у открытых ворот. Как и обещал Олаф их выпустили из города. Древляне уезжали со смешанным чувством унижения и облегчения. Унижения от того, что с ними поиграли, как со щенками, пристрелив ненужных. Облегчения испытав от продолжения не отнятой жизни. Только они проехали в ворота, как над головой Вышеслава просвистела стрела и послышался грубый смех. Это развлекались наемники со стен города, помня приказ не трогать главных посланников.
   -Чудь окаянная, крапивное отродье, чтоб вам упасть и ноги переломать! - погрозил им кулаком воевода.
   Один наемник что-то сказал товарищу и снова послышался смех.
   -Не смотри на них, - сказал Радимир, - им только этого и надо. Скуку свою развевают. Поехали лучше. У меня к князю послание есть от Свенельда.
   -Давай его сюда, - Вышеслав протянул руку за берестой.
   -На словах, - ответил витязь.
   -Тогда поехали быстрее, - хмурое лицо воеводы сделалось еще мрачнее от того, что ему надо будет отчитаться перед князем за свой провал.
   Поехал за миром, а привез войну. Но Вышеслав много на себя брал. И без того все шло к большому сражению. Хорошо еще, что пока Владимир в это не вмешивался. Но его выход на сцену истории был впереди.
   А перед древлянами лежал путь домой. Добравшись до Вручия, как можно быстрее, запыленные посланцы, на уставших конях въехали в город в меньшем количестве, чем отправились. Горожане удивленно и встревоженно провожали воинов взглядами, перешептываясь между собой. Все знали за чем их посылал князь в Киев. Тишина, как перед бурей, легла на Вручий. Когда всадники проехали, народ последовал за ними к княжескому двору.
   Трудно оказалась посланцам держать спины прямыми, а головы не опускать, в душе чувствуя вину, бессилие и злость на судьбу, а пуще на самих себя, как игрушек богов. Во дворе, ни говоря ни кому ни слова, Радимир не сбавляя шага направился к князю. Только Вышеслав удосужился спросить одного древлянина.
   -Князь где?
   -В горнице с Ярой, - не улыбаясь ответил воин, - а у вас то, как?
   Вышеслав махнул рукой и последовал за Радимиром.
   Племянница воеводы жила в княжеском тереме и в народе поговаривали, что молодой князь влюбился в нее, избавившись от дурачка Сруговы. Он послал его в Киев за какой-то надобностью и усмарий не вернулся. Уж послал, так послал. Так что, молодая могла считаться вдовой. Печалилась ли она по Сругове? Все слезы были выплаканы по сыну. Говорят, утешил ее сам князь. Обещал ли он женится на ней, то их дело. Яра редко выходила в город, на досаду сплетницам. Вышеслав не одобрял такое внимание Олега к Яре. Но видел, как она снова расцвела, да и князь повзрослел на глазах. Не хотелось воеводе снова вгонять племянницу в тоску-печаль, и он молчал.
   Не церемонясь, ударом кулака Радимир распахнул дверь в горницу. При виде него Яра вскочила с лавки в растревоженных чувствах, и князь не показал радости. Видно беседа у них была секретная, не чета советам воеводы.
   -Как смеешь!.. - начал подниматься с лавки князь гневно сдвинув брови.
   -Смею, княже, я с посланием к тебе, - Радимир склонился перед сыном Святослава и тот по лицу воеводы, стоящего позади, понял, что другое время настало, - давай сюда послание, - протянул руку за берестой Олег.
   -На словах тебе велено передать, что твой брат идет на тебя с войском.
   -Мой брат?
   -Ярополк.
   -А не ты ли говорил, что мне надо с ним полюбовно договорится, - стал наступать Олег на Вышеслава, - что, получилось у тебя договорится с ним?
   -Нас не пустили к князю, - сказал Радимир вставая с колен, - Свенельд приказал стрелять в твоих посланников. Он объявил, что мы приехали убить Ярополка.
   -Свенельд. Опять Свенельд. Вот бы мне такого воеводу. Ну, а ты? - обратился Олег к Радимиру.
   -Что я?
   -Тебя воевода отпустил. Знать за своего признал.
   -Мне оставили жизнь, чтобы я передал тебе о грядущем сражении.
   -И не чьей стороне ты будешь биться? - спросил Олег.
   -На стороне своих родичей.
   -И где твои родичи?
   -Здесь, в лесу.
   -Пойдешь с моими воинами кровь проливать, несмотря на то, что я тебя в подвал сажал?
   -То дело прошлое. Забудем об этом и довольно.
   -Что, загнали собаки варяжские оленя?
   -Княже, - подал голос Вышеслав, - опять ты за свое, а ведь сам давно забыл и его опять знатным воином сделал. И по праву.
   -По праву, - согласился княжич, - чтож, мы не будем ждать Ярополка со Свенельдом, а пойдем к ним навстречу. Соберайте воинов, выезжаем из Вручия!
   Так решил и Олег вышел из горницы. За ним Радимир. Вышеслав хотел что-то сказать Яре, но в сердцах махнул рукой и ушел оставив племянницу одну.
   Разлуку пережила каждая женщина в свою пору. Провожать мужа на битву и ждать его в молитвах оставалась, если сама не брала лук или копье и не отправлялась с любимым. Яра полюбила княжича своим исстрадавшимся и раненым сердцем. Она никогда не спрашивала его о Сругове, как будто и не было у нее мужа. А привязывать к себе Олега клятвами не бралась, довольствуясь тем, что у них есть и будет... Мир и любовь царили меж ними, пока не пошел Ярополк на своего брата, чтобы отнять все это. И только проводить Олега осталось молодой женщине и молится богам.
   Тем временем кликнули клич по городу и стали собирать молодцев, а воевода по деревням ездил. Не без знания сказал Олаф: "Пусть собирает свое войско под каждым кустом, где они прячутся по норам". Не любили древляне воевать и от того, не слыли умелыми воинами. Только дружина княжеская понимала, за что идет биться. Провожали жены мужей, матери сыновей. Яра вышла из терема проводить Олега. На глазах у всей дружины обнял княжич любимую и она подала ему ковш с водицей. Он отпил, а остатки выплеснул на землю. Поправил шлем на голове и натянув поводья поехал со двора. Во след воинам зашептала Яра.
   -Мать-земля, мать-земля помоги, не забирай его раньше времени. Жизнь молодецкую пожалей, дай ему силы в бою. Не забирай моего ненаглядного, как сына... Наша жизнь для тебя, что миг. Не торопи этот миг и мы воздадим тебе должное.
   Князь ехал по городу и народ провожал его не криками, а спокойным молчанием, словно он ехал на охоту. Но то охота на князя началась, возглавляемая воеводой Свенельдом. В ней победителю достанется больше, чем "шкура" убитого. Княжество и все остальное, что в нем есть.
   За воротами, у моста князя дожидалось остальное войско, собранное Вышеславом и Радимиром. Лесные воины с луками обернутыми берестой, с топорами за поясами и нелюдимыми выражениями на лицах.
   -Собрал, - сказал Олег оглядывая свое войско.
   -Собрал, - отозвался воевода.
   -И как думаешь, победим?
   -Должны.
   -Им бы деревья валить, а они на битву идут, - не смог сдержать своего недовольства древлянами Радимир.
   -Опять ты, - недовольно сказал князь, - все похваляешься воинскими науками. А деревья трудней валить, чем людей.
   -Варяг не станет ждать, когда его "срубят".
   -Я князь и знаю, как на битву идти. А те, кто из деревень собрались, хорошо из лука стреляют.
   -Молния Перуна им в пример.
   -А ты вольнодумец и бунтарь одним из первых пойдешь, рядом со мной.
   -Мне честь, тебе, князь, слава будет. Но прежде должен я двоих встретить.
   -Что такое, уже бежать хочешь?
   -В битве, князь. Обещал я Олафу сразится с ним, как и Аскольду.
   -Обещал, исполняй. Слава Перуну, едем на битву!
   -На битву! - подхватило несколько голосов.
   -Перун с нами!
   Древляне молчали. Они последовали за остальными воинами сохраняя свою угрюмость и бесшумную походку.
   На мосту перед Вручием, случилось с Олегом маленькое событие, не предвещающее ему ничего хорошего. Его конь вдруг заартачился и чуть не сбросил хозяина в ров. Но князь удержался, только с руки слетел сплетенный Ярой браслет-оберег. Не замечая этого князь успокоив коня поехал дальше, а оберег сплетенный из волос и травы упал в ров.
  
  
  
   16 глава.
  
  
   И вскочили пробужденные,
   Злоба в крике и движениях!
   Долго защищались юноши.
   Много пало... только шесть осталось...
   Мир костям убитых в поле том!
  
   М.Ю Лермонтов.
  
  
  
  
   Встретились два войска и завязалась битва. Сколько их вышло сражаться, уже никто не скажет. Да и сколько осталось, воеводе не досуг считать. Может Герд узнала бы то место. Но в схватке не то, что в видениях. На яву люди решали свою судьбу силой и мечом своим.
   Столкнулись два войска в поле. И как водится стали рубится, за тем и пришли, а не брагу попивать и спину греть на солнышке. А денек и правда выдался ясный. Во чистом, до того поле, набралось народу, а тишина наполнилась звонами мечей и криками. Уже пали воины на грудь матери-земли, оставив земную юдоль. Стреляли древляне покуда могли, а когда смешались два войска в одно, вынули топоры. Смертоносный Свенельд словно играючи пронзил одного древлянина, потом другого. "Могучее дерево" не промедлив ни секунды убивало само, топоры здесь мало помогали. Увидев Олега Свенельд двинулся в его сторону. Но тут на пути варяга встал Вышеслав.
   -Далече собрался?
   -Поговорить с твоим князем, - кривая усмешка потонула в бороде могучего воина.
   -Со мной сначало поговори, - набросился на врага Вышеслав.
   Свенельд отбил первый удар.
   -Он убил моего сына и поплатится за это! - прорычал воевода.
   Когда два сильных, могучих воина бились, высекали искры из мечей, Олег сам стоял за свою жизнь. Ему было 20-ть, для воина это не мало. Высокий, широкоплечий, защищенный от случайного удара, он дрался как и полагалось сыну великого воина Святослава. Где-то яризна заменяла ему силу.
   Радимир пробираясь дальше своих соратников, через ряды киевлян и работая мечом, услышал зычный голос Олафа звавший и поносившей его. Тогда витязь пошел к нему на встречу, отбивая удары на право и налево. Олаф так же расчищал себе путь, пока не увидел своего главного врага, вынимавшего меч из груди поверженного воина, друга Олафа.
   -Вот и я, - сказал свей крепче сжимая рукоятку секиры, - я нашел тебя.
   -А я и не прятался, - отвечал Радимир поднимая окровавленный меч.
   Олаф бросился на противника и завязался поединок посреди битвы. Поединок, в котором один уклонялся от ударов другого. Страшна секира в сильных руках свея, но оттого и медлителен ее хозяин. Уворачивался Радимир от этих ударов, подбираясь к оставленным без защиты местам врага во время размаха секиры. Скоро около бившихся на смерть образовалось пустое место и только павшие воины оказались близко, не сумев убраться из под ног. Поле все больше усеивалось неподходящими семенами. В вышине летали коршуны, словно олицетворяя собой души воинов, отлетевших в синь небесную и оттуда наблюдая за исходом битвы. Пот выступал на висках и лбу под шлемами у Радимира и Олафа, от напряга сил и жары. Наконец настал момент, когда свей не успел развернутся с секирой и Радимир рубанул со всего маху по груди в кольчуге, не сумевший защитить своего хозяина. Разрубилась кольчуга и хрустнуло что-то. Пошатнулся Олаф, секира уткнулась в землю. Кровь окрасила разрубленные колечки кольчуги.
   -Один! - вскричал свей, пытаясь поднять секиру, но силы уходили через рану. И он упал на колени, опираясь о свою боевую подругу, - Иду к тебе!
   Едва успел уклонится Радимир от следующего противника, напавшего сзади. Встретились мечи и взгляды воинов.
   -Ты! - узнал Радимир Аскольда.
   -Я. Убью тебя, обрадую Герд...
   -Перун испепелит тебя и ведьму эту!
   Мечи опять скрестились. В это время на поле стала видна картина бегства. Дрогнули древляне и за Олегом бросились в сторону Вручия. На поле живых стало еще меньше. Аскольд с Радимиром не могли этого не заметить.
   -Твой князь бежит, а тебе не уйти! - сказал Аскольд оскалившись точно волк, - Один из нас не вернется домой. Что бы ни говорила Герд, я не жажду отдавать жизнь. Меня Злата ждет, а твоя Горислава не дождется...
   Радимир с новой силой неистово обрушил удары на варяга, заставляя его отступать, пока он не споткнулся о тело какого-то воина. Сохраняя равновесие варяг раскинул руки и Радимир вышиб у него меч. Рванув за кольчугу бывшего побратима к себе, витязь грозно спросил.
   -Что ты знаешь! Говори, где Горислава!
   -Ты не убьешь меня?
   -А тебе нужна такая жизнь?
   -Нет! - безоружный Аскольд бросился на древлянина с намерением вырвать меч или принять его в себя.
   Жилы вздулись на руках противников. Неожиданно варяг отступил.
   -Что это? - тихо спросил он.
   И Радимир увидел у него в спине древлянскую стрелу и Веригу, подъезжающего на коне.
   -Ты видел? Князь сбежал, - сказал древлянин, - Кончай с этим и едем отсюда.
   -Где Горислава? - снова встряхнул витязь Аскольда.
   -Все равно не найдешь, - довольно сказал варяг словно и не было в нем стрелы, - не видать тебе твоей душеньки. Ее эвось куда запрятали...
   -Где она!?
   На этот раз Аскольда встряхнули так, что ему показалось будто он почувствовал зашевелившуюся у себя в спине стрелу. Пробуя языком с рассеченной губы кровь, варяг наблюдая за Радимиром и стараясь увеличить его муки, сказал:
   -Твою Гориславу Велес к себе забрал.
   -Ты врешь, гниль смердящая!
   Почувствовав, что хватка сраженного такой новостью Радимира, немного ослабла, варяг змеиным движением руки взял нож из-за пояса и замахнулся на Радимира. Но тот не потерял бдительности. Меч не может колоть, он рубит, но не как топор. Так же, как разные человек и дерево по своему строению и крепости. Нож не достиг своей цели, а по лезвию меча потекла только что пролитая кровь. Аскольд упал на землю вниз лицом с торчащей из спины стрелой.
   -Не русич, ни свей, кусок собачьего мяса, - сплюнул Верига, - Порадуюсь, теперь хоть Торуса отомщен.
   Радимир стер кровь со своего меча и огляделся. Кругом павшие воины и только они с Веригой стояли на ногах.
   Олег бежал. Ярослав проследовал за ним. А бегство всегда ходит с паникой рядом. Бегущий в страхе за свою жизнь воин, врага очень радует. Радимир и Верига поскакали к лесу. Древялнин хотел уехать в родную деревню и там переждать. Радимир не бежал. Как ему думалось, воины должны быть рядом с князем и в поражении. Теперь, когда Горислава потеряна навсегда, витязь считал что только честь и клятва Перуна остались у него. А чтобы сохранить это, надо еще многое сделать.
   Так Верига после битвы вернулся в деревню, а Радимир поскакал к городу, где собрались бежавшие воины у моста. Они спешили укрыться за стенами, как загнанные в нору звери. Но их оказалось слишком много, а вход слишком тесным. Люди толкали друг друга, падали в ров и тот, кто слетел первым, был задавлен другими.
   Радимир остановил коня и глядя из седла на конец человеческой вереницы, насмешливо с презрением сказал:
   -Бежите, собачьи дети, что, хвосты поджали? Свенельд вас догонит, он то вам хвосты пообрезает.
   Последним стоявший воин зло бросил.
   -Храбрый нашелся, за воротами останешься, варяга встречать. Своих не тронет...
   -Хочешь увидеть это? - Радимир двинул коня на этого смельчака.
   В висках еще стучало от недавнего боя. И он чуял запах крови, готовый растоптать коням человечишку, вставшего на пути. Сбежавшему с поля битвы угрожало свалится в ров. Но тут подоспела неожиданная "помощь". Из леса выскочили варяги и затор на мосту заметно поубавился, если не сказать протолкнулся в ворота.
   Среди варягов был сам Свенельд.
   Радимир развернул коня. Воин с которым до этого он разговаривал, при виде скакавших свеев, неловко оступился на краю моста и упал с криком в ров. Радимир достал меч и стал ждать. Всадники подлетели быстро.
   -Мне нужен Хельгу! - приказал Свенельд своим воинам, - Быстро, найдите князя, пока его брат не пришел!
   Варяги проскакали по мосту до ворот, расталкивая, топча попавшихся на пути древлян. Это было окончательное поражение Олега. И варяги вошли во Вручий, все прибывая с поля битвы. Как видим, бегство некоторым не помогла избежать смерти. И только те спаслись, кто не попался под горячую руку и копыта коней, разгоряченных победителей. Простые жители заперлись по домам, им дали пример защитники города. Спасаться, так спасаться. Княжеский терем оказался пустым. Варяги встретили там, только одинокую молодую женщину отменной красы, с зелеными глазами. Старший воин зыркнул на нее, как печенег на полонянку.
   -Где князь? - спросил он.
   Яра не пошевелила и бровью при приказном тоне.
   -Куда говорю, князя дела?! - уже ближе подступил к ней варяг, а его товарищи встали у двери.
   Только тогда молодая женщина сложив руки с вышиванием на колени, обратила на него внимание.
   -Биться ушел, - ответила она.
   -С кем?
   -С братом своим.
   -Эка невидаль, битва закончилась, а его и след простыл.
   -Сбежал? - залилась румянцем Яра.
   -Сбежал, а ты чего здесь сидишь одна?
   -Дядю жду.
   -А кто он?
   -Воевода Вышеслав, - гордо ответила Яра.
   -Это... не дождешься ты его...
   Яра встретила первый удар молча.
   -Значит не скажешь, где князь? - не унимался варяг.
   -Не скажу, потому что не знаю. Отвяжись ты от меня.
   -Не получится, запала ты мне в душу, - насмешливо сказал варяг и поднял молодую женщину на руки.
   Кто из терема тащил добро, а он девицу вынес под насмешки. Яра отбивалась, но ему не в первой было с такой добычей управляться. На улице поняла пленница, что у Вручия будет другой князь. Но еще надеялась она на Олега. А у ворот Радимиру не пришлось сражаться. Сам Свенельд заговорил с ним.
   -На чьей стороне быть, тебе выбирать. Но вспомни времена, когда мы все ходили в походы под началом могучего и смелого богатыря Святослава. Славные времена. Будешь с нами, все вернется.
   -Ты даешь мне выбрать. Но Святослава не в твоих силах вернуть, только боги...
   -Боги наделяют силой достойных. Ты достоин и доказал свою силу не только в этой битве. Мне нужны хорошие воины. А древляне, больше из под тишка нападать привыкли, чем лицом к лицу с врагом сражаться.
   -Я древлянин, - твердо ответил Радимир, - мой отец из деревни.
   -Знаю. Но ты воин, ты наш.
   -Твой или князя?
   -Это едино. С тех пор, как ты забыл нас, со своей древлянкой и жил в лесу, у меня не было случая поговорить с тобой...
   -Случай был, воевода, али не помнишь. Ты же приказал стрелять в послов Олега.
   -Ты был среди них?
   -Да, я все видел.
   Рукой в железной рукавице воевода так сжал поводья, словно хотел растереть их.
   -У тебя нет сына, ты не знаешь, что такое потерять его, - зашипел Свенельд.
   -Не знаю, - согласился Радимир и перед его взором встала Горислава.
   В это время из ворот показались варяги и у одного из них в седле витязь увидел Яру.
   -Где Хельгу? - набросился на своих воинов воевода, - Я приказал искать князя, а не девок разных!
   -Это племянница воеводы.
   -Молот Тора тебе в висок, - выругался воевода, - будешь конюшни чистить!
   -Князя в тереме нет и в город он не въезжал, - стал оправдываться варяг, - может в лесу прячется.
   -Он не древлянин, он потомок Рюрика. Может... - Свенельд посмотрел в ров и все туда посмотрели, - ищите во рву!
   Варяги слезли с коней и спустились с моста.
   Яра осталась сидеть в седле прижав руки к груди, где билось сердце. Она не молилась, она ждала. Ждала, как захода солнца смерти Олега, если он окажется на дне рва. Если князя там не найдут, тогда ее солнце не опустится. А жертвы паники лежали под мостом: кони и люди. С трудом отыскали и князя... Его бездыханного, достали и положили перед торжествующим Свенельдом. С криком раненой птицы Яра соскочила с седла и кинулась к Олегу.
   -Любый мой, нет моченьки жить без тебя! На кого ты меня оставил? Забрал с собой и Вышеслава, а меня... меня оставил!
   Даже на лицах варягов появилась жалость. Один воевода остался камнем, гладким, обтекаемым потоками жизни и нетронутым человеческими страданиями и страстями. Он отомстил за сына, город в его руках, а плач какой-то бабы ничто. Яра обнимала и поливала слезами сына Святослава, закончившего свою жизнь бесславно, под мостом своего города. Нащупав правую руку князя Яра опять запричитала.
   -Потерял оберег, не сберег и жизни своей! Уйдешь в землю, а я еще буду ходить по ней, вспоминая тебя!..
   Ее слова заглушили топот коней. Это ко Вручию подъезжал князь Ярополк с воинами. Не зная о том, что случилось, князь остановился около Свенельда.
   -Как город? - спросил он.
   -Теперь твой Вручий, - ответил воевода.
   -А брат?
   -Нет больше у тебя брата.
   -Как посмел ты убить Олега! - нахмурился Ярополк.
   -Не убивал я его, он сам в ров свалился.
   -Как свалился?
   -Бежал и свалился. Урок трусливому воину...
   -Мой брат не трус!
   -Знаю. Но на то и битва, чтобы силу силой побивать.
   -Где Олег?
   -Там лежит, - махнул рукой воевода.
   Тут только Ярополк увидел тело брата и склоненную над ним женщину. Он слез с коня и ему уступали дорогу. При виде распростертого на мосту Олега, что-то в победителе сломалось. Он слышал, как причитала плакальщица.
   -Князь мой, лучик солнца в чаще, снова осталась я в темноте. Это наказание мне, за то, что я вела себя так, за Сругову... Наказана, видишь, наказана!
   Она подняла голову и Ярополк увидел бледное, прекрасное лицо, неземное в горе. Слезы не туманили, а прочищали эти глаза. Щемящее чувство потери и раскаяния росло в груди князя. Он вспомнил бабку, княгиню Ольгу и готов был пасть на колени и каяться. Но вместо этого обернулся к Свенельду и указывая на мертвого брата сказал:
   -Того ли хотелось тебе? А потом обратился к Яре.
   -Кто ты, красавица?
   -Никто.
   -А что, так оплакиваешь моего брата?
   -Я... я люблю его, - и Яра опять склонила голову на грудь.
   Не в силах больше слушать рыдания, Ярополк помог подняться молодой женщине с колен.
   -Бедет, милая, убиваться. Он не слышит, а я... я как брат воздам ему княжеские почести.
   Она безвольно послушалась.
   Варяги подняли Олега и понесли в город. Ярополк полный раскаяния, пошел следом, ведя коня под уздцы, а Свенельд поехал неспеша, еще раз напомнив Радимиру.
   -Выбирай, кому служить будешь. Даю время до зорьки, - и дальше сохранял молчание до княжеского терема. Зная Радимира Свенельд не стал неволить витязя.
   Так Ярополк завладел Вручием. Горожане вышли посмотреть на киевского князя и в молчании провожали взглядом тело Олега. Один князь мертв. Но есть другой, который сделается ненадолго единовластным. Пока же, Ярополк в смерти брата не узрел своей несчастной участи, которая лежала не за горами. Весть о завоевании Вручия и гибели Олега полетела над землей. А Олег упокоился под высоким бугром, в близи Вручия. Говорят там, часто видели Яру.
   Что до участи Радимира, то он не долго думал и дал согласие. Он был воином, служил князю. Если не сложилась его судьба с Гориславой, то оставалось отдать себя во власть Перуна, прославлять божество войны. И витязь вернулся в дружину Свенельда. Его бывшие соратники и недавние враги на ратном поле, приняли витязя всяк по своему. Кто-то был рад, кто-то угрюм. Особенно те, кто знали Олафа.
   Но вот стал возвращаться Ярополк в Киев, зная теперь, что с древлянских земель ему никто не угрожает. Только в Новгороде, как заноза в пятке, сидел Владимир. Как вынуть эту занозу? Человек задумывается, а судьба не останавливается на одном эпизоде. Она уже послала своих глашатаев и только в лесу не видят перемен те, кто там живут.
   Князь, Свенельд и Радимир ехали рядом, как раньше за одним столом сидели. Они хранили молчание, каждый думая о своем. Свенельд был доволен, что за жизнь Люта отнял жизнь Олега. А Ярополк думал о брате и оплакивал его в душе. Но Радимир не вспоминал о Гориславе в тот момент, когда она снова появилась у него на пути. Он не сразу и Мару то увидел, шедшую им на встречу. Встав перед ними, но не подходя близко, ведунья посмотрела на Радимира и сказала:
   -Вот твоя Горислава, витязь!
   Из-за деревьев вышла молодая женщина.
   -Бери ее в целости и сохранности, как в день посвященной Роде.
   Не глядя на своих спутников Радимир тронул поводья.
   -Это ты Мара, - только и сказал он подъезжая ближе.
   -Глаза твои видят, а язык не то говорит. Вот твоя жена, ей сказал бы первое слово, али отказываешься от нее?
   -Радимир, - произнесла Горислава делая шаг к его стременам.
   И витязь посмотрел на нее. А посмотрев, словно память вернул себе. Она стояла близко и стоило только протянуть ей руку, чтобы прижать к себе. Неприятная мысль о том, что его жена могла быть полонянкой у когото, истаяла в огарок от неземного света карих глаз Гориславы. Без слов Радимир протянул ей руку и с его помощью древлянка взобралась на коня.
   -Спасибо тебе за все, Мара, - сказал на прощанье Радимир ведуньи.
   -Рада благословила вас, а остальное сами сделаете, - ответила на это Мара.
   Радимир с оробевшей Гориславой вернулся к князю с воеводой.
   -Вот та, которую я выбрал, - твердо представил он новую подданную Ярополку.
   Свенельд усмехнулся. А князя это отвлекло от раскаяний и напомнило о милой Рогнеде.
   -Что ж, веди ее в своей терем опустевший, - сказал Ярополк, - и пусть предки возрадуются продолжения рода. Может вместе отпразднуем, если время будет.
   -У тебя может не остаться времени. Твой брат резвее окажется, пока тянешь, - грубо сказал Свенельд.
   -Придержи язык, воевода, - потемнел лицом Ярополк, - Рогволод мне обещал.
   -И Владимир ему пообещает много чего за дочь. Один зять княжеского рода, заменит другого.
   -Владимир не князь!
   -Но хочет быть им и будет, если...
   -Да, ты разошелся, крови тебе мало!? Хочешь, чтобы я второго брата убил!
   -Не ты, так он тебя.
   -Молчи, Свенельд, слушал я тебя, а теперь по своему делать буду!
   -Не горячись, княже, может брат твой услышав о твоей победе присмиреет и носа своего из Новгорода не покажет, - сказал воевода не то насмешливо, не то правдиво, - едем в Киев, пока новость сия не опередила нас.
   И Свенельд поехал первым. Ярополк как всегда, за ним. Конь Радимира с двойной ношей поотстал. Словно за ним сидело счастье, ехал медленно витязь, чтобы слышать голос Гориславы рассказывающий о том, что с ней приключилось. И так, он узнал о том, что Герд пропала. Не осталось Радимиру жалеть о несбывшемся наказании для сестры побратима. Так же, как она не узнает о смерти Аскольда, так никто не расскажет о дальнейшей судьбе Герд, дочери наемника Хагеля. Может быть потом, когда нибудь, а может никогда. Людей обхитрила Герд, а судьба ей не далась.
   Мара все стояла и смотрела во след Гориславе. Теперь точно зная, что любимица в надежных руках. Но загадывать надолго о счастье никто не мог. Выходила девица за любимого, а на утро он уходил на битву, откуда мог не возвратится. Был князь, встал поперек воеводе, и не стало его. Мара могла только пожелать Гориславе счастья и молить за нее богов. Несмотря на все превратности и людскую злость, ведунья не огорчалась и не жалела о прожитом. Как только проехала дружина, с того места, откуда вышла Горислава к Радимиру, к Маре подбежала волчица, а за ней неуверенно, касаясь на человека, появился волк.
   Мара посмотрела в желтые глаза молодой волчицы.
   -Вот и ты нашла себе друга, Рада. Чтож, будем жить дальше. Проматерь медведица не оставит тех, кто верен ей остался.
  
  
  
  
  
   *** *** ***
  
  
  
   Вернулся Ярополк в Киев. Те, кто желали его внимания, поздравляли с победой вызывая в князе злость и еще больше раскаяния. А гневать князя себе дороже. Но недолго хватило времени для тризны. Ведь с кончиной брата Ярополк становился единовластным правителем земель русских, а после того, как Владимир бежал за море, стал им. Слова Свенельда в лесу не так сбылись. Узнав о бо всем и испугавшись, что его черед пришел, Владимир не заперся в Новгороде, а отправился за море, откуда пришел Рарог.
   Тогда, воспользовавшись своей властью, Ярополк отправил в Новгород своих посадников.
   Пока сильные мира сего отбирали друг у друга власть, Горислава вернулась в терем хозяйкой и зажила там полной жизнью. Злата узнав о кончине Аскольда не сдюжив потери любимого и слабостей, заболела душой. Да же если бы она была при силах, Радимир не стал гнать овдовевшую княжну из дома. Горислава не хотела, чтобы подруга покинула ее. Древлянка еще не освоилась в Киеве до конца, а огромный дом навевал на нее тоску и страх, как большая клетка на маленького зверька. Но молодая женщина ничего не говорила мужу. Ему и так забот хватало с князем. А потерять любимого второй раз Гориславе было смерти подобно. Несмотря на счастье с Радимиром, древлянка в сердце помимо образа мужа любимого, носила воспоминания о лесе. Он снился ей, когда она засыпала в одрине одна. Но вот настало время, когда поняла счастливица, что в ней растет новая жизнь и признала на себе тогда, благословение Роды. Будущая мать желала, чтобы сын или дочь не были обделены богами и Велесом. Сама, дитя леса, она боялась и не понимала, когда собиралось много людей, не прячась, для битвы. Это не трусость, а многолетняя практика лесных жителей напоминала о себе.
   За два года Ярополк успел, как истинный сын Святослава, сходить в поход на печенегов и договорится с Византией. Может он сделал и побольше бы, но ему помешали...
   До Киева дошли слухи, что собрав большое войско, из-за моря вернулся Владимир. А еще скорее и вернее возвратились к Ярополку его посадники из Новгорода с вестью от брата: "Идите к брату моему: да знает он, что я против него вооружаюсь, и да готовится отразить меня!"
   Междоусобие князей продолжилось. Горислава плакала и металась на ложе одна этой ночью и был ей сон о сумерках накрывших Киев, как вдовьем покрывалом. Слышался плачь о погибших. Проснулась древлянка в поту и слезах.
   -О, Велес, не для этого я покинула лес. Дай мне родить и вырастить сына! Помоги мужу моему вернуться домой живым!
   Тишиной ей был ответ. Никто не мог утешить будущую мать. Мары не было в Киеве, а Злата ушла в лес, вернулась может в деревню, где ее никто не ждал. Но в доме, где она жила с Аскольдом, ей было тяжело. На свое счастье Горислава не могла видеть будущее, только страшный сон, рожденный ее дневными мучениями. Но сумерки к Киеву приближались. Войско Владимира - варяжская дружина, новгородцы, народы чудь и кривичи. Сын ключницы отнимал державу у брата-князя. Он отомстил Рогволоду за гордыню и пренебрежение его дочери Рогнеды, взяв Полоцк. Умертвил сыновей Рогволода и забрал в жены дочь варяга. А потом с войском подступил к Киеву, откуда издавна повелось править землями.
   Ярополк не посмел вступить в битву с поднаторевшим в воинском деле Владимире, когда тот плавал по морям в своем вынужденном изгнании. Князь закрылся в городе ожидая приступа. Но Владимир задумал другое. На тот момент у Ярополка в большом доверии был воевода Блуд. К нему послал молодой претендент на княжеский стул, с прошением о помощи и заверениях в награде, достойной такого предательства.
   Радимир недолюбливал Блуда и его советы Ярополку не нравились витязю. Воевода советовал закрыться в городе. А дальше еще больше.
   -Твой брат сильнее тебя сейчас, - говорил воевода в княжеской горнице, - у него варяги...
   -И у меня варяги.
   -Те, кто сним, другие.
   -Ужель с башню ростом и по двое рук имеют, в которых секиры пострашней олафовой? - насмешливо сказал Радимир стоявший у стула князя.
   -С ним новгородцы, - продолжил Блуд не отвечая на насмешку витязя.
   -А у меня киевляне, - ответил Ярополк, - уж они лучше, чем новгородцы.
   -Вот если бы ты призвал к себе древлян, как Владимир кривичей... да поздно уже, - сделал скорбное лицо воевода.
   -Ты по делу говори, ладило б тебя на осину, - потерял терпение Радимир.
   -Скоро сам там окажешься, - сквозь зубы прошипел Блуд, - висеть будешь...
   -Ах, ты пес шелудивый, - двинулся на него Радимир.
   -Поосторожней, не в лесу находишься.
   -Хватит! - остановил их князь, - враг у ворот, а вы время нашли. Вот я сделал, что ты советовал, воевода. Теперь сижу, жду брата.
   -Его тебе боятся не надо, - со знающим видом сказал Блуд.
   -Да, постоит и уйдет, - не удержался от насмешки Радимир.
   Воевода метнул на него убийственный взгляд, но спокойно досказал князю.
   -В городе тебе опасность, княже.
   -От кого? - даже привстал на стуле Ярополк.
   И все, кто были в горнице с нетерпением стали ждать ответа.
   -От народа твоего, - с нескрываемым торжеством ответил Блуд.
   -Как!?
   -Киевляне недовольны тобой, они тайно от тебя хотят призвать Владимира, чтобы он был хозяином в городе.
   -О, изменники! - склонил голову на грудь Ярополк.
   -Ты знаешь, кто они? - спросил воеводу воин Варяжко.
   -Нет. Но я слышал и наблюдал за многими горожанами, чтобы потом донести князю о настроениях народа. Но не ведомо мне, когда предатели возьмутся исполнять свое дело. Может уже сейчас...
   -Уйду в Родню, - решил Ярополк, - седлайте коней!
   -Как же ты оставишь город, - сказал ему Радимир, когда горница опустела.
   -Они хотят Владимира в князья, большего изменники не достойны, - возмущался старший сын Святослава, - А ты чего стоишь? Али то же другого князя дожидаешься?
   -Я служу тебе.
   -Сия служба во втором разу. Олегу тоже клятву давал, Владимир на подходе...
   -Княже, - с неподдельным возмущением остановил Радимир разошедшегося князя, - со слов Блуда, ты везде изменников видишь. Народ верен тебе.
   -А воевода нет? Тебе он не правится, вот и наговариваешь разное. Эх, был бы со мной Свенельд... Но надо поторопится, идем в Родню!
   И Ярополк покинул горницу, как намерился покинуть город. Вспомнил ли он в этот момент Олега? Как преследовал его до Вручия. Теперь вот сам оказался в бегах. А Радимир оставлял в Киеве Гориславу, готовую вот-вот родить. Не легко было ему покидать свой дом в такое время.
   Когда кони были готовы и воины собирались уезжать, на княжеский двор прибежала служанка с вестью, что жена витязя рожает. Не ко времени торопился ребенок. Будущий отец, зная, что воины стоящие рядом слышат его, поправляя подпругу сказал глупой девчонке-служанке.
   -Неда знает, что делать. А ты лучше работай руками, а не языком. Я ненадолго уеду с князем. Скоро вернусь, поняла?
   -Да.
   -Ну, беги, тогда.
   Девочка поспешила убраться со двора полного воинами. В это время Блуд подъехал к князю.
   -Поспешать надо, пока Владимир не настиг нас у ворот.
   Чувство глубокого презрения и негодования поднялось в душе Радимира. Он был сказал опять чего, но видя, что остальные воины молчат, не раскрыл рта. К советам блуда у князя было больше доверия, чем к любому из них.
   Тихо и быстро покидал князь с дружиной Киев. Те из киевлян, что видели это, не поняли сначало ничего, но потом, когда последний воин выехал за ворота, кто-то крикнул: " Князь бросил нас!". "Сбежал" понеслось по городу. Только в одном тереме этого не услышали. Ставни были закрыты в доме, бабка Неда гоняла девок по делу, топили баню.
   А хозяин терема ехал по берегу Днепра с хмурым лицом. Погони не слышалось за спиной. Видно Владимир был занят другим делом в это время. И благополучно Ярополк доехал до своего последнего убежища. Захлопнулась ловушка. Беда аки в Родне, говорила пословица. А Владимир спокойно вошел в Киев, словно этим закрепив его за собой и поспешил в Родню, чтобы решить наконец судьбу брата. И здесь он стал дожидаться результатов злодейского коварства начатого под Киевом.
   Слаб духом оказался Ярополк, а для воина это все решает. Видел князь многочисленное войско брата за стенами и по эту сторону голодающих своих воинов. И страх завладел им.
   -Поди к брату, - говорил Блуд Ярополку, - он не изверг какой, в нем и кровь князей есть. Простит и наградит тебя.
   -Мне ждать награды от сына ключницы, да ты с ума спятил! - в последний раз возмутились в князе спесь и остатки храбрости.
   -У этого сына ключницы, теперь все ключи есть, а у тебя ничего нет, даже крошки хлеба. А войско у него какое, сам ведь видел. С пустыми животами, где твоим воинам их одолеть. А будешь тянуть, передохнем все с голоду.
   И тогда Ярополк с горем пополам согласился.
   -Да, будет по твоему совету. Возьму, что уступит мне брат.
   Блуд не сумел скрыть своего торжества. Тогда встал со своего места верный Варяжко.
   -Не ходи, государь, к брату: Ты погибнешь. Оставь Русь на время и собери войско в земле печенегов!
   -Сегодня всякий норовит подвести тебя, княже, к гибели, - сказал Блуд, - Сейчас верный совет жизнь твою спасет, а неверный - погубит. Я плохого не посоветую, ты знаешь.
   -Я знаю, - согласился Ярополк.
   -Тогда тебе надлежит отправится в Киев.
   -Это еще зачем? - настороженно спросил Радимир, - Разве Владимир не со своим войском у нас под стенами, дожидается сдачи крепости?
   Многодневный "труд" Блуда готов был развалится на кусочки.
   -Экий ты, воин, не догадливый. Я знаю, что воевода со своими воинами осаждает врага, - тут Блуд развел руками и снисходительно улыбнулся, словно говоря: "Что с тебя взять, раз простых вещей не знаешь", - Владимир князь, - объяснил тогда воевода, - ему теперь править, а не под стенами какой-то крепости сидеть.
   -Какой-то? Ты сам в ней находишься или думаешь Владимир наградит тебя за такой совет?
   -Что мне Владимир. Ярополк мой князь. И я знаю, младший сын Святослава не тронет старшего.
   -Откуда знаешь?
   -Его дела говорят за него. Если уж он не тронул посадников Ярополка, то брата и подавно пощадит.
   -А пощадил он Рогволода? - жестко произнес Радимир, - И его сыновей?
   -То дело другое. Они отказались признать Владимира, а если придти к нему с миром...
   -И поклонами?
   -Спасая жизнь и свое добро - можно пойти на все, - со злостью огрызнулся Блуд, - А об остальном не тебе решать, а князю!
   -И я решил, - громко рек Ярополк.
   С минуту была тишина.
   -Пойду в Киев, - сказал легковерный государь, - Блуд, ты со мной будешь.
   -Буду, до последнего шага.
   -Возвращаемся в Киев, - закончил свое мучительное решение князь.
   И дружина приняла такое решение. А Блуд потихоньку от всех отправил двух своих слуг - одного к Владимиру с посланием, что скоро Ярополк будет в его руках, а другого к варягам с тем, что князь покидает крепость и не надо ему препятствовать.
   В последний раз Варяжко хотел образумить князя, но ложь всегда легче исполняется, чем тяжелая правда. Зачем бежать куда-то в степи, когда можно съездить недалеко, не терпя лишений, кроме уязвленного самолюбия и гордости. И верный слуга с грустью и предчувствием беды провожал Ярополка, видя его в последний раз. Со своей дружиной князь покинул Родню, выезжая на встречу с братом. Блуд шутил дорогой и рисовал перед Ярополком картины веселого будущего.
   -Вернешься к своей гречанке разлюбезной. Может Владимир еще какой поделится. У него девок много. Даст тебе князь город и будешь посадником. Может древлянские земли твоими станут.
   Ярополк вздрогнул вспомнив Олега.
   -А может даже Владимир отправит тебя в Галицию, что-то там польский князь разошелся. Одним словом, скучать не будешь. Чего голову повесил, княже, вот и Киев наконец.
   Образ Олега померк в глазах Ярополка и перед ним встал Киев. Его Киев... был когда-то. С таким чувством не въезжает хозяин на свой двор. На воротах стояла стража отменной выправки и без какого либо чувства к князю. Люди на улице не приветствовали его. Владимир ждал брата в тереме их отца Святослава. Въезжая за частокол Ярополк увидел на галерее терема воинов и почувствовал на себе, каково быть просителем князя. А недавно к нему приезжали...
   Блуд слез с коня.
   -Идем, брат давно ждет тебя, - сказал он Ярополку, - я провожу. Ты ведь хотел, чтобы я был с тобой?
   -Да.
   -Тогда оставь свою дружину здесь. Это дела семейные, их не мечом решать нада.
   Не будь так доверчив к воеводе Ярополк и стеснен временем, он бы припомнил, как сам недавно решал дела семейные. Это крестьянским сыновьям делить нечего, окромя куска обработанной землицы, плуга и домика. В худшем случаи они из-за отцовского наследства могут надавать тумаков друг другу. Но из-за жирного куска собаки в кровь дерутся.
   Поверил и пошел за Блудом старший сын Святослава в жилище брата. Воевода, как только Ярополк оказался внутри, запер за собой дверь.
   -Ты чего это? - обернулся к нему удивленный князь.
   Но в этот момент к нему подскочили два варяга и со всей силы вонзили в его грудь два меча. Упал Ярополк на доски.
   -Блуд... - выдохнул он на последнем дыхании.
   Но воевода побоялся к нему подходить. Даже закоренелого злодея в оные минуты пугает совесть, выползая из глубин черной души.
   -Мертв? - спросил Блуд у одного варяга.
   -Да. Можешь посмотреть, не укусит, - скривился в усмешке варяг.
   -Ты сделал свое дело, - раздался голос за их спинами.
   Блуд вздрогнув обернулся. По лестнице спускался Владимир. На нем была кольчуга, рукава белой рубахи выглядывали из под нее. Сложением князь не удался в богатыря, но по всему видно упорством и хитростью брал. Волосы на голове князя были острижены, только светлый клок свисал впереди, да из-под таких же светлых бровей глядели серо-голубые глаза. Солнце и ветра разных стран оставили след на лице Владимира, выдубив и окрасив кожу. Еще не читалось на нем той мудрости, что будут восхвалять через века. Сейчас он был братоубийцей.
   Владимир сошел вниз и подошел к телу Ярополка. Что он испытывал глядя на умерщвленного брата, один Перун знал. Но перед своими людьми не показал раскаяния, как Ярополк, оплакивая Олега на виду у своих воинов.
   -Предайте моего брата земле, - наконец сказал он.
   -А как же костер? - удивился варяг.
   -Костер для тебя. А Ярополк погребен будет.
   -Ты никак, новой верой проникся?
   -Моя бабка этого очень хотела. Мудрая женщина была, а под конец всех богов отвергла. Может она знала, что делает...
   -Ты рехнулся, как можно богов отвергнуть! Кара страшная будет за это!
   -Отвернутся они от тебя и всего-то. Но не бойся, призывай своего Одина, а я новую статую Перуна с серебрянной головой на священном холме поставлю, - хлопнул князь варяга по плечу.
   Легкое плутовское выражение появилось у него на лице, когда он обратился к Блуду.
   -А тебе схоронится на время нужно.
   Не такой награды ожидал воевода.
   -А как же твое обещание, князь? Негоже обманывать, - покачал головой Блуд.
   -Поберегись, человече, мне пенять, у самого рыло в пуху. Ты привел Ярополка сюда и один зашел с ним в терем.
   -Князь...
   -Беги, покуда я добрый. О награде потом столкуемся, - грозно сдвинул выгоревшие брови князь, - Если кто из верных людей Ярополка узнает о твоем предательстве, я тогда не смогу наградить тебя.
   Блуду пришлось смирится со своей участью, которую он уготовил себе сам. А Владимир вышел к дружине брата со своими варягами.
   -Ярополк убит. Будите служить мне, - объявил князь, - Кому не по нраву, вот дорога, уезжайте. Мои воины не будут препятствовать вам. А те, кто останутся, не пожалеют. Вместе вернем времена великого воина Святослава, отца нашего. Не посрамим отечества! Станем крепко!
   И дружина, большая часть которой еще ходили в походы со Святославом, изъявила согласие нестройными голосами. Так Владимир стал полноправным хозяином всех земель и многих народов. Слава о нем гремевшая на трех частях света была впереди. Но он уже показал себя отменным воеводой, не хуже Свенельда. Воин воина всегда поймет. Войско его пополнялось, как и опыт в правлении.
   А Варяжко, верный Ярополку, ушел к печенегам. Но Владимиру удалось его вернуть обещаниями, не наказывать за преданность брату. Таких людей он уважал.
   Радимиру вспомнились слова Ярополка перед отъездом в Родню, о клятве верности на третий раз. Но витязь не был наемником и любил свою землю, а если князь станет защищать ее, то такая служба не зазорна. А в тереме ждала Радимира его жена и только что родившееся дитя. Теперь, как никогда нуждалась Горислава в защите. И защитник вернулся домой. Он оставил коня у крыльца и вошел в терем. Служанка на его пути охнула, словно увидела призрака. Радимир поднялся по лестнице и распахнул дверь в одрин.
   Горислава лежала на кровати, бледная и простоволосая. А у деревянной люльки, стояла старая Неда. На шум у двери старуха обернулась. Открыла глаза Горислава. Витязь шагнул в горницу.
   -Радимир! - радостно воскликнула жена.
   Он опустился на колени перед кроватью, заглядывая в карие глаза Гориславы и ее изможденное лицо. Волосы на висках и лбу молодой матери были мокрыми, бледные губы раскрылись словно она дышала только ртом. Скрытая за черными ресницами печаль, сменилась радостью.
   -Вернулся, - подняла она слабую руку, чтобы дотронутся до него, - не чаяла уже...
   -Вернулся, - только и сказал он.
   -Скоро опять уйдешь.
   Его сердце что-то кольнуло. Она была такой несчастной и слабой. Но в ней заключалась его сила, что поддерживала его дух. Уйдет Горислава в тень и ничего не останется у витязя.
   -Не уйду, милая. Теперь у нас один князь остался и все будет спокойно.
   Горислава улыбнулась.
   -Посмотри на сына, - указала она на люльку, - Неда, покажи.
   Радимир поднялся с колен и подошел к сыну. Младенец не спал. Он сучил ногами и старался схватить за палец Неду, которая играла с ним. Мальчик оказался крепким и здоровым.
   -Славный богатырь вырастет, - сказала старуха.
   -А она? - с беспокойством спросил Радимир о жена, - Что с ней?
   -Ей трудно было. Младенец большой, но Рода охранила счастливицу...
   -Она жить будет?
   -Будет, если захочет. После рождения Изяслава, мы узнали, что князь с дружиной в Родне сидит и у них еда кончилась. Твоя жена тогда стала отказываться от еды говоря: "-Я тоже не буду есть, раз мой Радимир голодает..."
   -И ты ничего не сделала?
   -А что я могла сделать? Насильно кормить не станешь...
   -Теперь я буду есть, - услышали они голос Гориславы, - Мы хорошо отпразднуем его возвращение. Неда, скажи, чтобы принесли из подвала окорока, яиц, молока, медовухи, всего. Ключи у тебя.
   -Хорошо, горлинка моя, - радостно откликнулась старуха и поспешила исполнять приказание.
   Теперь витязь вернулся домой и обрел наконец настоящую радость. Пусть за его стенами бушуют ураганы княжеских распрей и льется кровь, но он не допустит этого в свое жилище. Несмотря ни на что, все ожидали перемен за новым князем. И они последовали. Даже то, чего не ожидали свершилось. Как водится хитрец в делах государственных использовал личную выгоду.
   А пока царствование Владимира только начиналось.
  
  
  
  
   ЭПИЛОГ.
  
  
  
  
   Наступали новые времена.
   Но как и самый простой человек, ищущий свою дорогу в жизни, князь Владимир мог сначало пойти по одному пути, а потом свернуть с него. И ошибок в начале великих дел, то же не избежать. Великое дело - не малая ошибка, а для кого и роковая. Владимир показал себя достойным воеводой, искусным в делах военных и усердным был в религии. Как настоящий русич, родившейся на этой земле, а не за морем, князь хотел защитить Киев от некоторых своих спутников-варягов с которыми овладел сим городом. Они пошли за наживой и получили свое, а у Владимира были далеко идущие планы, не чета наградам наемников. И когда Киев оказался в их руках, варяги затребовали свое. А требовали они с каждого жителя по две гривны, как даньщики. Такого не позволил себе и Владимир. Он стал всячески оттягивать время обещаниями, пока не посчитал, что его бывшие соратники не опасны. А после отпустил их в Грецию, обманутые сами запросились. Князь знал кого и оставить можно было в Киеве. Сильно стало его войско, готовое, как во времена Святослава идти в походы. Но у Владимира другие помыслы оказались, он не пошел на Царьград. Князю хватило своих земель, а они были огромны.
   А пока он, как обещал, стоя над телом брата, поставил статую Перуна с серебрянной головой на священном холме, рядом с другими богами. В народе шептались, что князь тем, хотел снять с себя тяжесть чего-то темного и страшного в своей жизни. А много ли сильные мира сего, свершали таких незавидных поступков? Об этот народу оставалось только судачить. Усердие в вере нового князя могло поспорить с другой страстью. Со страстью к женщинам. За Рогнедой, невестой Ярополка, выстроилась очередь прелестных невольниц и девиц, и тех, кто, пошли своей охотой за князем. Тогда Владимир мог посмотреть на любую приглянувшуюся ему женщину (конечно старуха исключалась) и ни слезы, ни упреки не останавливали его. Дошло до того, что те молодцы, что имели невест и жен, прятали их от царственного сластолюбца.
   И Радимир не показывал при дворе свою Гориславу. Хотя, слух о ее верности и голодании, дошел до княжеского терема, с языка той повивальной бабки Неды. Угрюмо отмалчивался Радимир на шутливые расспросы о жене. А в тереме она ждала его, предчувствуя что-то нехорошее. И по неразговорчивости и хмурому лицу мужа, все понимала, страшась приезда князя с свой дом. Когда окреп сынок и родной лес стал сниться чаще, Горислава несмело принялась за уговоры, чтобы съездить навестить родную деревню.
   Все устраивало в князе Радимира, окромя его интереса к Гориславе. А свое надо беречь. С Владимиром витязь чувствовал уже вкус новых побед и не хотел в лесу растрачивать свои силы на рубку деревьев. На уговоры жены он отделывался обещаниями, как Владимир с варягами. Но не хотелось ему обманывать любимую. Знал ведь, на что шел, когда брал в жены древлянку. Но никак не догадывался, что с годами это может встать между ними. Верность, меч и правда не хотели в одну телегу укладываться. Верности Гориславы грозила опасность в близи князя. Правда Владимира отличалась от правды Радимира. Только меч бы не подвел в нужную минуту... Стоял Радимир на холме Перуна, когда засверкала серебрянная голова на солнце и лица бога трудно было рассмотреть. А Перун посматривал сверху на людей и молчал. Может надоели ему человеческие мольбы? Но победа в Галиции оказалась за Владимиром, как возможно и будущие битвы. Помог Перун, было общее решение. Но христиане жившие в Киеве имели на этот счет свое мнение.
   В день когда прибыли с острова Руяна купцы-варяги, Радимир задумал одно дело.
   Не встречали их как послов византийских, но как братьев своих. Недаром с тех краев прилетел сокол и свил здесь гнездо. Благородная птица знала свое место. И за морем жили родичи, те кто пытали свое счастье. С Руяна приплывали, кто повидать своих родных, кто чем обменяться: новостями ли, товаром каким.
   На острове жило много народу, несмотря на его болотистость и пренебрежение жителей к земледелию. Больше торговлей промышляли и разбоем. А племена разные сливались в одно и правил ими князь - Вислав.
   Но больше славен Руян своим четырехликим покровителем Святовитом - богом всего живого. Со всех концов земли приносят ему дары, даже свеи и даны. На море Ругов его власти больше, чем где бы то ни было. Только отголоски той веры доходят до Киева. Да одежды красные, изображение коня и жемчуг тамошний. А самое почитаемое место на Руяне - Аркон, где живет Святовит. Все это слышал Радимир, когда еще был мальчишкой. Он представлял себе, как подплывают к меловому утесу ладьи с изогнутыми носами, и он на одной из них. Многие младшие сыновья витязей, во времена деда Радимира, отправлялись наниматься воинами на остров. Но когда возмужал Радимир, его "островом" стал Святослав.
   В тот, не отмеченный ничем, богами день, богатырь разговаривал с руянцами в княжеском тереме. За чашей медовухи были рассказаны последнии новости киевские. Теперь они достигнут берегов Руяна в вот виде, как надо Владимиру. Хотел князь отправить туда своих людей, чтобы послать дары в храм Святовита. Могуч Перун, но этот четырехликий бог, по прежнему занимал важнейшее место в жизни людей помнивших о своей прародине. Святовит правит всеми и в его руках живительная сила. На далеком острове и шагу не сделают без того, чтобы не спросить у него совета. Здесь же правит Перун, покуда князь в него верит. А вера князя, что ладья на воде.
   Знал об этот Радимир и слушая захмелевших купцов задумал свое. Ему показалось, что князь лукаво поглядывает на него после покупки руянского жемчуга для жены. Горислава. Она его радость и боль. Пока жена в Киеве, не будет покоя Радимиру. Князь - женолюб всегда добивался своего.
   Горислава хотела вернутся в лес, но это могло показаться бегством и только подогрело бы желание у охотника. Да и самому Радимиру не место в какой-то глухой деревеньке. А свое место и место Гориславы витязь наконец нашел. Много верст земли и много воды на пути, встанет преградой для того, кто пойдет следом за ними. Владимир откажется от Гориславы, когда она будет на Руяне. Радимир посмотрел на Владимира сидевшего во главе стола. Князь слушая варягов, опорожнил золотой кубок привезенный из Царьграда. Прядь светлых волос свисала на глаза коварному правителю и он не торопился убрать ее. Он улыбался и эта веселость вызывала в Радимире неприязнь. Совсем другое помнил он о Святославе. Отец и сын казались не похожими ему друг на друга. Злость и беспричинная покуда ревность помешала Радимиру по настоящему хорошо узнать Владимира. В тот момент, он Руян предпочел будущим победам под началом князя.
   -... его далеко видно, - говорил между тем купец сидевший рядом с Радимиром, - он смотрит со всех сторон сразу, чтобы враг не подступил к острову. А его лук и меч могут смести любое войско...
   -Вот это "воевода"! И вы отрываете его по пустякам свими купеческими просьбами, - не то насмешливо, не то сурово сказал киевлянин.
   -Клянусь гривой Ярого коня, ты завидуешь!
   -Чему? Тому, что я не купец, или тому, что не ставлю временное жилье в Арконе? По мне, лучше остаться в вольном Киеве, чем быть вашим князем!
   -Ишь чего захотел! - воскликнул руянец, - Наш остров не для таких, как ты!
   -Нужен он мне больно. В болоте сидят и еще хвалятся, башмачники.
   -Ты пользуешься делом рук "башмачников", - напомнил варягу руянец давно забытую историю, - Они для тебя расчистили путь и дали в руки оружие.
   -Хватит. Учить меня вздумал! - захмелевший потомок встал с места.
   Но в это время прозвучал голос князя.
   -Довольно! Вы же братья. И не след братьям драться. Башмачник, как и воин нужен нам, он делает обувь. Кузнец кует меч, воин рубит им врагов, а купец торгует. Руян, как и наш дом, его уважать надо. Я рад нашим братьям, они не часто бывают у нас. А ты ссоры затеваешь!
   Князь пронзил серо-голубыми глазами смешавшегося смутьяна.
   -Я... я, - забормотал он.
   -Сядь, - велел Владимир, - Нет, не поедешь ты на Руян. Не достоин такого дела...
   -Пошли меня, - поднялся со своего места Радимир.
   -Тебя? - приподнял бровь князь.
   -Меня. Я не подведу. Отвезу дары Святовиту.
   Может князь подумал в этот момент, что в отлучку Радимира навестит его жену. Об этом подумал и муж, но еще о том, как этот прелюбодей найдет терем пустым.
   -Ты не дал мне повода усомнится в тебе, - наконец сказал Владимир, - чтож, быть по сему!
   -Позволь откланяться, теперь, - сказал Радимир.
   -Иди, - разрешил князь, - Путь не близкий, с женой простись, а завтра в дорогу.
   Как ни старался витязь, на его чело набежала тень, а меж бровей залегла складка. Не дрогнувшей рукой, словно ничего не задумал, Радимир закрыл за собой дверь в княжескую горницу.
   Домой он возвращался, как в угаре. Многое надо было успеть за ночь. Сперва наперво сказать Гориславе, чтобы она собиралась...
   От забора незаметно отделился большой сгусток тени и направился навстречу витязю. Радимир протер рукой очи, но доставая меч, понял, что это не медовуха виновата, к нему шел небольшого роста человек.
   -Стой! - приказал витязь.
   Человек остановился.
   -Ты кто? - спросил Радимир присматриваясь к незнакомцу в плаще с капюшоном на голове.
   -А ты кто? - в свою очередь спросил незнакомец звонким голосом.
   -Хочешь, чтобы я еще укоротил тебя? Отвечай, что делаешь под забором этого терема?
   -Это терем Радимира, - словно не слыша вопроса ответил человечек, - Воина, одного из первых в дружине князя...
   -Пустая болтовня, прочь с дороги, не то зарублю!
   -Спешишь домой?
   Радимир давно бы расправился с негодяем, если бы тот напал на него сам. Но тот не сделал ни одной попытки атаковать.
   -Ты Радимир? - наконец задал вопрос незнакомец.
   Вместо ответа витязь прошел к калитке во двор.
   -Меня зовут Изоком, - послышалось у него за спиной.
   -А по мне хоть желной, - безразлично ответили Радимир открывая калитку.
   -Я сын Герд.
   Калитка встала на место, а воин князя Владимира резко обернулся и увидел, что незнакомец откинув капюшон, оказался мальчишкой лет одинадцати. Все же мало было света, чтобы рассмотреть смуглое лицо.
   -Что ты сказал? - двинулся к нему Радимир.
   -Я сын Герд и хана Илдея...
   -Это она послала тебя, - витязь схватил мальчика за грудки.
   Изок не стал сопротивляться.
   -Моя мать и отец мертвы, - сказал он.
   -Врешь!
   -Сын хана не лжет! Клянусь Одином!
   -Одином?
   -Кто хочет сказать правду не поминает Локи.
   "Герд "- подумал Радимир отпуская странного мальчика - "Это она передала сыну веру своих отцов", а вслух сказал.
   -Зачем пришел? Хочешь отомстить за мать?
   -Нет, - тряхнул черными длинными волосами Изок, - это ее ненависть, она не давала покоя и отцу. Из-за нее я почти не видел мать. Она ненавидела отца и не любила меня. В простой рабыне было больше материнской ласки, чем в ней. А отец занимался своими делами. Только когда один древлянин похитил маму, и ее привезли обратно в шатер хана, она стала замечать меня.
   Эта исповедь одинокого мальчика могла тронуть.
   -Иди-ка, за мной, - приказал Радимир и подойдя к калитке открыл ее. Она тихонько скрипнула пропуская витязя и ханского сына.
   Двор освещал факел и здесь витязь рассмотрел мальчика получше. Изок оказался красивым. В нем, как и положено сочетались две расы. Радимир не видел хана Илдея и не мог узнать печенега в тонких восточных чертах его сына. Но вот с юного смуглого лица глянули синие глаза Герд с глубиной колодца. А что на дне его лежало, не было известно. И Радимиру сразу стало понятно, что это сын Герд.
   -Смотри, - сказал Изок, - что похож, я на мать?
   -Как белка на векшу.
   -Это одно и то же.
   -Берегись, если окажется, что и внутри ты такой, как она. У тебя есть видения?
   Изок рассмеялся.
   -Нет. Этот дар переходит по женской линии.
   -Как умерла Герд? - спросил Радимир.
   -От какой-то болезни пришедший с востока. Эта болезнь стала косить, как жнец в поле. Мать взяла с меня слово, что я отправлюсь в Киев...
   -За моей головой? - усмехнулся витязь.
   -Она много мне рассказывала про Киев. Еще просила, чтобы после смерти ее тело предали огню. Я исполнил ее первую просьбу и принялся за вторую. В шатре отца было много чего. Но я взял то, что по словам матери мне пригодится, когда окажусь среди русичей. Я снял войлочную одежду и переоделся в одежды сшитые ею, когда она не была больной и простился с отцом, уже не узнававшим меня из-за проклятой болезни. Оставляя шатры, своих слуг и уцелевших воинов уезжал я, зная чего хочу. Не хочу быть ханом, хочу быть витязем!
   На такие слова полные юношеской пылкости и правды, нечего было ответить. И Радимир только спросил:
   -Ты ехал к князю в дружину наниматься или ко мне по "родственному"?
   -Я думал, ты поможешь мне, - немного угрюмо ответил Изок.
   -Зачем?
   -Чтобы я стал таким сильным воином, как ты.
   -Лесть печенега, - сказал, как отрезал Радимир, - и зачем я буду помогать тебе? Твоя мать много горя принесла нам.
   -В том я не виноват, - почти с отчаянием возразил мальчишка, - родителей не выбирают. Только свой путь дальше я выбрал! Из всего, что мать говорила мне о тебе, я понял, какой ты сильный, ловкий и безжалостный. Ты научишь меня всему. Жизнь в степи жалка. А на свете есть такие города, что своим величаем подобны солнцу!
   -Постой! Прежде чем служить мне, словно князю, может для начала походишь по свету, посмотришь на эти города своими глазами?
   -Только, как воин и рядом с тобой! - изрек мальчишка, для которого Радимир стал божеством, как Перун для самого витязя.
   О Радимире больше всего слышал Изок от матери. Ее речи и собственные желания маленького хана сложили окончательный образ воина - князя, к которому потянулся лишенный родительского внимания в раннем детстве подросток. И теперь когда Изок стоял рядом с Радимиром отступление казалось ему невозможным.
   -Я отправляюсь на Руян, - глухо сказал Радимир не зная, как отвязаться от неожиданного "родича".
   -Мы поплывем на ладьях? А какой город надо захватить? - радостно спросил сын хана.
   -Никакой! Я поеду посланником. Не будет сражения.
   -Это ничего. На долго мира не хватить, - по взрослому сказал Изок.
   -Молния Перуна! Да успокоишься ты наконец!
   -Отец говорил, что спокойные, только те, кто мертвы.
   -Твой отец прав. Я могу это доказать сейчас...
   -Можешь убить меня, но я не отстану, - твердо сказал Изок, - мне ничего не страшно. Только, если я умру не став воином. Дай мне то, что я прошу и не будет у тебя человека вернее на свете. Клянусь...- мальчишка достал из под плаща знакомый витязю кинжал со змеей и деревом и вытянув руку полоснул себе по коже, - клянусь, что буду беречь твою Гориславу, в твое отсутствие до последней своей капли крови, если понадобиться...
   Кровь потекла по смуглой руке. Изок сжал ее в локте, другой рукой протянув Нидхегг молчавшему Радимиру.
   -Он принял мою кровь, клятва сделана, - со знанием дела сказал сын ведьмы, - возьми, пусть будет у тебя. Мне нужно совсем другое оружие, - мальчишка посмотрел на меч витязя, как голодный на кусок жареного мяса.
   -Радимир, - раздался женский голос.
   Древлянин и маленький печенег обернулись. К ним со стороны крыльца шла Горислава. На ее лице было написано, что она поражена слышанным. Остановившись молодая женщина глянула на Изока и Нидхегг. Мальчишка ждал, что она скажет, поняв, что от нее будет зависит его дальнейшая судьба. Как ни странно это лицо и взгляд карих глаз не вызвали у Изока того чувства, которое пыталась внушить ему Герд. Ненавистная дочери варяга, древлянка, показалась ему мягче и добрее, чем мать.
   Горислава коснулась порезанной руки мальчика. И у нее был сын. Она не желала ему судьбы Изока.
   -Избавься от него, - были первые слова древлянки указавшей на кинжал.
   -Он принял мою кровь, - начал Изок.
   -На нем много крови, но оттого и опаснее его держать у себя. Это зло. Закопай кинжал.
   -А со мной, что делать? - угрюмо спросил Изок, - Меня куда закопать?
   Горислава опустилась перед мальчиком на колени (несмотря на свои одинадцать лет, он оказался меньше ростом) и заглянула в его синие глаза. Что она там увидела, одному Велесу известно, но мягко улыбнулась и откинув черную прядь с его лица, сказала:
   -Тебе, певчая птица, надо петь дальше и радоваться жизни, потому, что ты нашел свое гнездо.
   -Я останусь с вами?
   -Да, - улыбнулась Горислава вставая с колен.
   -Это правда? - спросил Изок у Радимира.
   -Она хозяйка в моем тереме, - ответил воин спокойно, - но скоро начнет светать, а я не успел еще тебе ничего рассказать из-за этого мальчишки...
   -Неужели князь с минуты на минуту будет здесь? - с ужасом, который внушал ей Владимир, спросила жена витязя.
   -Если бы это было так, я бы не выслушивал Изока. Идемте в дом, - сказал Радимир и пошел первым.
   За ним поспешила Горислава. Изок шел последним не веря своему счастью, что удалось остаться рядом с самым сильным воином на свете, и учиться у него всему. Он завоевал доверие той, кто по праву должна ненавидеть его. Сын Герд говорил правду. Но всё ли говорят в таких случаях? Как бы то ни было, ханский сын не желал вреда этим людям.
   В горнице Радимир рассказал жене, что хочет отправится на Руян от имени князя к могучему богу Святовиту.
   -А что будет со мной и с сыном, когда ты оставишь нас? - со страхом и легким вызовом спросила хозяйка дома.
   -С вами ничего не случиться, если вы отправитесь со мной.
   -Так далеко от родного леса...
   -Да, путь не близкий. Много пройти придется, а потом на ладьях плыть, - с сочувствием по родной земле ответил муж, - Но на острове Владимир не станет тебя искать.
   -Так далеко, - повторила древлянка.
   -Да.
   -А ты не бросишь меня там и не вернешься в Киев?
   -Нет. Ответ Святовита Владимиру отвезет Ярослав. А мы останемся на Руяне и построим новый дом, где с самого начала хозяйствовать будешь ты.
   Жена ответила ему на это любящим взглядом.
   -Я готова пройти весь свет, рядом с тобой.
   -Тогда собирайся. Переодеться надо в мужское платье. Ты будешь юношей. Изок твоим младшим братом.
   -Никто не поверит, что мы братья. Хотя в нем не так заметна кровь его отца, как в его отце, его отца, - глубокомысленно изрекла Горислава видевшая Илдея, - Лада любит пошутить, подчас внушая любовь таким разным людям... А как быть с Изяславом?
   -Его спрячем в большую корзину, не бойся это для князя. А когда покинем Киев, станем самими собою. Я заплачу купцам. Для жены воеводы они найдут место на своей ладье. Святовит охранит тебя, а я не дам в обиду.
   Горислава не знала, кто такой Святовит и чуть не расплакалась в объятиях мужа. Но понимала, что терять времена нельзя и собрав силы пошла в одрин, собираться в дальнюю дорогу.
   -Иди, - сказал ей в догонку Радимир, - а мы с Изоком покуда, соберем кое-что, - и в первые улыбнулся мальчишке.
   Горислава ушла переодеваться, а мужчины стали собирать по сумам пригодное в пути и на новом месте добро, которое унести можно. Изоку не нужно было переодеваться, он скинул с себя войлочную одежду кочевника, переодевшись в шитые матерью одежды, какие носили знатные люди в Киеве.
   Когда Горислава спустилась вниз муж и новоявленный братец увидели перед собой пригожего, хрупкого юношу с бледным решительным лицом. Этот гридень нес годовалого мальчика.
   -Готова, - Радимир окинул взглядом жену.
   -Да, - тихо сказала Горислава поправляя суму на плече.
   -Не бойся, милая, - повторил витязь, - Как начнет светать, мы покинем терем. Изок поможет тебе с корзиной.
   Радимир взял стоявшую у стены большую корзину и поставил ее на стол.
   -На княжеском дворе держись руянцев. А где твой кинжал, Изок?
   -Закопал на заднем дворе. Я мог его продать, но не хочу, чтобы он попал в чужие руки. Пусть лежит в земле.
   -Правильно сделал, - положила ему Горислава на плечо руку, - Ты мой, брат.
   -А другое оружие у тебя есть? - спросил Радимир мальчика.
   -Есть, - Изок с улыбкой достал из под плаща небольшой нож с кривым лезвием.
   Радимир нахмурился.
   -Я клялся защищать Гориславу, которая назвала сироту своим братом, - сказал печенег витязю пряча нож, - и сдержу клятву пока...
   -Пока не передумаешь?
   -Покуда бьется во мне сердце и я буду жив, - твердо ответил Изок.
   -Хорошо, - несколько помедлив ответил Радимир, - Перун помогает смелым. Идемте, не то купцы отправятся без нас.
   С первыми петухами ворота во двор распахнулись и оттуда вышло при витязя. На старшем была кольчуга и шлем. Воин нес щит. Второй вел лошадь с притороченной к седлу корзиной. Самый младший негромко свистнул и словно из под земли к нему подскочил скакун, черный как уголь. В нем была видна, как и в его хозяине восточная кровь.
   -На нем приехал? - спросил Радимир ханского сына.
   -Да. Отец подарил его мне, - ответил Изок погладив любимца по изогнутой, бархатной шее.
   -Красивый. Смотри, чтобы не отняли.
   -Лучше расстаться с жизнью, чем со скакуном, - ответил кочевник.
   -На все жизни не хватит. Не спеши отдать ее раньше времени.
   Конь Радимира стоял на княжеском дворе. Там уже собралось много народу. Горислава и Изок смешались с толпой руянцев. Владимир кивнул своему воеводе.
   -Все готово, можно ехать. Руянцы торопятся, и мы задерживать не будем.
   Князь подал Радимиру ларец.
   -Здесь лежит золото и серебро, которое островитяне признают больше, чем меха. Медные монеты и послание князю Виславу. Передашь лично в руки. Остальное нагружено на лошадях. Ярослав покажет. Ну, езжайте.
   Как и руянцы, Владимир не любил тратить времени попусту. Всё сказав он повернулся и скрылся в переходе терема, словно летучая мышь от света.
   -Славный князь, - сказал главный купец стоящий рядом с Радимиром, - далеко пойдет.
   Витязь вскочив в седло, стал глазами искать Гориславу и Изока. Уже первые всадники поехали со двора. Наконец он увидел бледное лицо жены и чтобы не выдать ее, отвернулся. Изок не отъезжал от нее ни на шаг.
   -У меня к тебе дело есть, славный Круто, - сказал Радимир купцу, поправляя шлем.
   -Славный и богатый я, - лукаво поддакнул Круто, - а еще догадливый, обладающий острым взглядом.
   -Любишь хватить себя.
   -А как же, все вижу, поехали уже, - купец тронул поводья и поехал первым.
   Радимир ехал сзади, покуда, по мостовым Киева они не выехали к воротам.
   -Хороший город, - бросил через плечо Круто, - высокие стены.
   По его тону было непонятно в шутку он говорит или всерьез. Когда одними из последних выехали из Киева руянец и древлянин, у Радимира наконец появилась возможность переговорить с купцом. Перед ними лежала широкая пыльная дорога и по ней "ползла" цепочка людей.
   -Так о чем твое дело? - сам спросил Круто не меняя плутовского выражения лица, - уж не о том ли красивом молодчике с черными бровями вразлет, маленьким ротиком и косой под шлемом?
   Радимир дернул поводья.
   -Осторожно, шею бедной животинке сломаешь.
   -Как ты догадался?
   -Мудрено не догадаться, не молодому человеку. Не бойся, я один знаю эту тайну, пока сам ее захочешь хранить.
   -Хитрец, ты Круто.
   -В нашем деле без этого ни как. Кто она тебе?
   -Жена.
   -От князя хочешь спрятать?
   -И это знаешь!
   -Ваш Владимир охоч до девок. Многих таких сгубили бабы, а князю чувствую это не грозит.
   -Сколько просишь, заплачу, только перевези ее на Руян!
   -Любишь, - не спросил, а сказал Круто, - понимаю, сам когда-то был пойман в эти сети. Но только подводная скала те сети разрезала. Девица не любила меня и отравилась... Печальная история.
   -Не повезло тебе, старик. Но меня Горислава любит и сын у нас есть.
   -Уж не в той ли корзинке сидит?
   -Да.
   -Как только будем на привале, пусть вынет свое дитя. Теперь вам нечего прятаться. Среди моих людей едет моя дочь в мужском платье. Она частенько сопровождает своего отца в пути. Сорванец, а не девка. Власта будет подругой твоей жене.
   -Спасибо тебе, - сказал купцу Радимир.
   -Всякому спасибо цена есть. А за иное не благодарят. Наша дорога длинная, но вижу попутчики у меня хорошие и не дадут старому человеку заскучать, - ответил Круто, - А дальше... дальше будет море и Руян.
  
  
  
   КОНЕЦ.
  
  
  
  
  
  
   Для написания исторических событий я использовала материал у Карамзина из его "Истории государства Российского".
   А отдельные слова брала из словаря Солженицына, как то:
   Бава - забава, игрушка.
   Балабой - болтун.
   Бадажничать - шутить.
   Багровина - синяк.
   Валява - то кто лежит, да ест. Додон - нескладный.
   Деепись - история.
   Дарный - к подарку.
   Долбень - дурень. Лживец - лгун. Лататуй - олух. Пест - упрямый.
   Разбегай - ветрогон.
   Ялда - о большом, неуклюжим.
   Яризна - ярость, лютость.
   Языня - вздорный болтун.
   Яр - круть, уступ.
  
   Месяцы: Январь - просинец.
   Февраль - сечень.
   Март - сухий.
   Апрель - березозол.
   Май - травный.
   Июнь - изок (певчая птица).
   Июль - червень.
   Август - зарев.
   Сентябрь - рюен(ревун).
   Октябрь - листопад.
   Ноябрь - груден.
   Декабрь - студеный.
  
  
  
   Бирюк - волк одиночка, нелюдимый человек.
   Векша - белка.
   Дикая вира - штраф собираемый с общины на чьей земле убили человека.
   Дружина - на Руси приближенные князя и его войско.
   Женолюб - человек который любит ухаживать за женщинами.
   Желна - крупная птица семейства дроздовых, черный дятел.
   Ильм - лиственное дерево с прочной древесиной, род вяза.
   Ладо - бог веселья и любви.
   Море Ругов - Балтийское море.
   Острец - степной сорный злак, используется как корм лошадям.
   Одрин - спальня.
   Посадник - наместник князя, выборный глава гражданской администрации.
   Перестрел - длина равная полету стрелы (примерно 100 шагов).
   Робич - сын рабыни.
   Рунка - охотничье копье.
   Усмарий - тот, кто обрабатывает шкуры, кожи.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"