Фролов Виктор Николаевич : другие произведения.

Лунные дорожки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   ВИКТОР ФРОЛОВ
  
   ЛУННЫЕ ДОРОЖКИ
  
   СТИХИ, ПРОЗА
  
   Стихи. Часть первая. Золотится, катится
  
   Зорька.
  
   Переливами рассвета
   Золотится, катится
   Соловьиного завета
   Знойная красавица.
  
   Красотой твоей полсвета,
   Зорька укрываются,
   Заждалась ужо привета,
   Друга и свиданьица.
  
   Ореолом тьмы и света.
   Чащи обнимаются.
   Серебристый омут светел-
   Неземная странница.
  
   Появляются наветы,
   В речке отражаются.
   Удивляются приметы:
   Лунная проказница.
  
   Подарить дружку совета
   Разве догадаются.
   Пронеслась пора запрета-
   Солнца бесприданница.
  
   Переглянуться сонеты,
   Эхо откликается.
   Получаются ответы,
   Сходятся страданьица.
  
   В полумраке алым цветом
   Звезды загораются.
   В колеснице на рассвете
   Чья судьба избранница?
  
   Лето.
  
   За румяным диском лета
   C танцами на перебой
   Журавлиного балета
   Долго ждал морской прибой.
  
   Три в окошке пируэта
   С каждым у мосточка стой.
   Статный облик силуэта
   Целовал мотив простой.
  
   Как же позабыть про это?
   Повторить хоть раз настой
   На веселых поворотах
   И за вестовой верстой.
  
   Сколько раз за парапетом
   Повстречается с тобой
   Журавлиная планета
   И волны порыв рябой.
  
   Ножками в душе поэта
   Тропочку топтать постой.
   Запиши слова буклета
   На листочке с берестой.
  
   Три смешинки, два билета-
   Горе не берут с собой.
   Будет с королевой лета
   Танцевать бульвар любой.
  
   Осень.
  
   Пойти вперед неведомой тропою
   Под сень причуд, названный ими брат,
   С веселой и хмельною головою
   Послушать лет далеких листопад.
  
   И вешнею, и позднею порою
   Приходят дни минувшие назад,
   Найти судьбу, дружившую с тобою,
   И вспомнить первозданный свой наряд.
  
   Покинуть мир, отмеченный чертою,
   На первый и последний звездопад,
   Шагать над ним, над пестрою толпою,
   Смотреть веков ликующих парад.
  
   Хотеть, лететь и думать сам с собою
   Желанью в такт и повеленью в лад,
   Увидеть мир, придуманный тобою:
   Мечту, любовь и сокровенный ад.
  
   Узнать черед, назначенный судьбою-
   Найти, искать в душе забытый клад.
   Поверить в мир, обвенчанный четою,
   Пройти сотканый виршами обряд.
  
   Грезы паутины.
  
   Порыв тепла, еще не став кручиной,
   Коснулся чуть открытых свету плеч.
   Осенний танец грезы паутины
   Багрянец хочет золотом завлечь.
  
   Шумит и ждет, довольный и румяный,
   Болтливый, коль зашла под вечер речь.
   В душе заснувшей, знойной и непьяной
   Мечтает снова зарево зажечь.
  
   Шумит листва о чем-то торопливо
   И ждет который раз заветных встреч.
   И смотрит вдаль за годы и былины:
   Порхнув с высот, куда же завтра лечь?
  
   Смятенья чувств созвездия рябины
   Согласны краски буйные сберечь.
   В окошках спелых с видом на долины
   Зажегся огонечек новых встреч.
  
   Шуршанье крыльев стаи журавлиной
   Коснется чуть закрытых тенью плеч.
   Дождется в зиму трели соловьиной
   Земных забот заботливая печь.
  
   Розовый восход.
  
   Видел за околицей розовый восход.
   Ходит и смеется розовый народ.
   Лето кувыркается в копнах без забот
   Тропкой до придуманных городских ворот.
  
   За рекой на озере нынче хоровод,
   Лунные проказы и на остров брод.
   Лодка наряжается, в лилиях плывет
   И цепляют будто, чертики за борт.
  
   Прошумит по речке светлый пароход.
   Музыка играет, огоньки, курорт.
   А у нас сегодня розовый восход,
   Вздохи и страданья, бухточка и порт.
  
   Чуешь, - наважденье, полумрак поет.
   Нету возраженья - властелин болот.
   Подвигайся ближе, нас с собой зовет
   Жуткий и желанный звездный небосвод.
  
   Лунная дорожка, грации полет:
   Эльфы на листочках, феи в негах вод.
   Ясно и свободно, сердце думу пьет.
   Слушай, расстегнется сумрак-то вот-вот.
  
   Сладкие виденья, ночи переплет.
   В собственную сказку юности поход.
   Станется согласный звон и лихолет,
   Тронешь если страстно: ой ли - ну и вот.
  
   Слышишь, приближается в небе звездолет.
   Купол накрывает мир земных хлопот.
   Каждому случится свой найти восход
   И придумать делу новый поворот.
  
   Дорога.
  
   Когда ж это стало легко и возможно?
   Звенела отвага, блистала таможня.
   Красивые девочки можно, уж можно
   Проспектом заморским бродить осторожно.
  
   Уютную гавань покинуть несложно,
   На свете один, от того ты вельможа.
   Шагаешь как сумрак на праздник погожий.
   Чего же избрал ты на вечер, кого же?
  
   Как будто, наверно, быть может, и что же,
   Конечно, щемящее душу и все же
   Встречается в меру знакомый прохожий,
   Обнять целый мир помышляет он тоже.
  
   Ах, эти красотки, немного моложе
   Портрета у бабушки в раме порожней.
   Там зеркальце сбоку и, верно, похожий
   Домашней актрисы прообраз пригожий.
  
   Взгляните на вещи смелей и построже.
   Зачем же так долго дремать, для чего же?
   Гусары, амуры и веер дорожный.
   И все это стало легко и возможно.
  
   Матрешки.
  
   Елка нарядилась листьями берез,
   К тракту подкатилась, княжить на погост.
   Колокольчик пляшет, щебетанье грез.
   Вот ужо закажет дальний путь вопрос.
  
   Зимняя дорога или стук колес.
   Грянет иль промчится неизвестный гость.
   Нравятся пролетки, посвист вторит лес.
   Все кумиры, франты, хоть и вид их прост.
  
   Говорят, матрешкам радостно в мороз.
   Очень уж наряд их и речист, и прост.
   Миром разодеты, ситцами берез.
   Рады и богаты, и дивится гость.
  
   От того-то рады, что тепло от гроз,
   Что сияет праздник и смеется тост,
   Что весь мир наполнен ароматом роз
   И смешинки утром ткут ажурный холст.
   А богатство дива - величанье рос:
   Всякому пришельцу, да найдется горсть.
  
   Крыши.
  
   Вот снова пушистые крыши
   Снежком, и наверно с тоской,
   Дымком занавесить повыше
   Спешат свой безмолвный покой.
  
   Есть что-то от этого свыше.
   И каждый ведь знает - накой,
   Когда подбоченятся крыши,
   Любуясь на холод такой.
  
   Гуляют и пляшут по крышам,
   Резвятся в долине пустой,
   Покрытые инеем пышным,
   Желанья твои, образ твой.
  
   Народ на гуляние вышел,
   Дивиться на крепкий настой:
   Ну, как же, порадуйся пришлым,
   На их, на румянец густой.
  
   Как будто и правда всевышний
   Назначил могучей рукой
   Под сводами вечности пышной
   От лютой напасти покой.
  
   Сокровищей звоном наслышан
   Жилец мирозданья простой.
   Сугробы росточком повыше -
   Пойди, проберись на постой.
  
   Жуткий бал.
  
   Тьма морем света любовалась
   Был волшебный сон.
   Нам чье-то счастье улыбалось
   И цветной альбом.
  
   Зов мира вечности являлся
   В облике любом.
   Друг другу в чем-то признавался
   Колокольный перезвон.
  
   Дождь, видимо босой гонялся,
   В вихре заводном.
   Сам ливень с буйством обнимался
   Будто и не он.
  
   Куст ягоды красы стеснялся
   Прямо за окном.
   Уст ласковый напев касался,
   Слал земной поклон.
  
   Лист розовых осин старался,
   Разукрасил дом.
   Весь век ветер удивлялся,
   Что случилось в нем?
  
   Снег белым королем назвался,
   Не почел трудом.
   С тех пор светом укрывался,
   Кто в него влюблен.
  
   Прощанья шум.
  
   Прощанья шум над осенью лиловой
   Ласкает отзвук замыслов в речах.
   Смешинки грез зимы белоголовой
   Затихли над зарницей и в устах.
  
   Плывет звезда в туманности суровой,
   Забыть не может лета ох и ах!
   Как зной была горячей и бедовой,
   А нынче поселилась в небесах.
  
   Приснилась вдруг подружкой бирюзовой,
   Укрылась светлым кружевом в лесах,
   Промчалась дивом в буре бестолковой,
   Земной мечтой, танцующей в снегах.
  
   Букетом чувств из сказочной кладовой
   Зарделись грозди яркие в кустах,
   Зовут к себе истомою медовой:
   Величье есть, и смысла нет в словах.
  
   Звезда сияет, цокают подковы
   Коней, летящих вихрем в чудесах.
   Звучат напевы песенки дворовой:
   Великих тайн сказания в стихах.
  
  
  
   Стихи. Часть вторая. Каникулы.
  
   Пионерское лето.
  
   Дыханием море согрето.
   Поднялся на вахту матрос.
   Свое пионерское лето
   Спешит посетить альбатрос.
  
   Загадка вершины Ай - Петри,
   А рядом скалистый утес.
   Там веют легенды и ветры
   И кто-то кого-то унес.
  
   Ступаешь тропою как будто,
   А волны ликуют: - Держись,
   Там облако вывесил кто-то,
   С небес хоть на миг оглянись.
  
   Вот пляж золотой, а ты где-то.
   Русалка крадется на плес
   Опомнись, вершина одета
   Туманом и облаком грез.
  
   Почудились видно когда-то,
   Что было и будет сплелось.
   Кручина отвагой богата
   И видно друг друга насквозь.
  
   Орлиное звонкое лето,
   Где каждый понятен вопрос.
   И парус судьбой силуэта
   Над Ялтой устроил форпост.
  
   Желанье звезды постулата: -
   Сбылось, иль совсем не сбылось?
   Явленье знамения дата -
   Вершина иль сказочный плес?
  
   Подкатит загадка к ребятам
   На свой пионерский костер
   И выберет в люди когда-то
   Визиткой на мыс Ай-тодор.
  
   Школьный вальс.
  
   Гуляю во сне в нарисованном мире
   И сам про себя сочиняю рассказ.
   Мне машут рукой окна в каждой квартире
   Шестнадцатый год и единственный раз.
  
   Звучат голоса и программы в эфире
   И все имена замечают про нас.
   Как будто бы все дожидаются в мире
   Семнадцати лет и торжественный час.
  
   Вручают наряд в увлекательном мире
   Портфель и костюм или платье как раз.
   Решают вопрос: кто главнее задиры?
   И что за стеной и за смыслом проказ?
  
   Играют подъем в удивительном мире
   И кружатся пары и школьный наш вальс.
   Как хочется всем побывать в этом мире
   Еще бы хоть раз, и конечно для Вас.
  
   Загорелая планета.
  
   Загорелая планета,
   Голубой мечты причал.
   Чьи-то лунные куплеты
   Огонек во тьме читал.
  
   Прошлой юности приветы
   От начала всех начал,
   Суетливые приметы,
   Чьи рассветы, кто встречал?
  
   Долгожданные ответы:
   Кто гуляет по ночам,
   Кто хозяин стиля света
   Берег детства замечал.
  
   Необдуманным советом
   Нарядился и умчал
   Вихрем теплым на ракете,
   Чтобы человек мечтал.
  
   Затерявшаяся где-то,
   По аллеям и лучам,
   Бродит по морю комета,
   Чтобы отыскать причал.
  
   Ребячий остров.
  
   На ребячий остров
   В пору петухов
   Ходят босы ножки
   Мимо лопухов.
  
   От мосточка остров
   Несколько шагов.
   Ждут их босоножки
   С разных берегов.
  
   Пристают колючки,
   Кто подумать мог?
   Стежки на песочке
   Голопятых ног.
  
   Диво в лопушочках,
   Звонких теремков.
   Вон уже на кочках
   Пара башмаков.
  
   На закате лета,
   Ягод и грибов
   Загорелись щечки
   От каленых слов.
  
   Как заснут листочки,
   Пожелтеет мох,
   Поищу следочки
   От далеких снов.
  
   Ночное.
  
   Когда вспоминаешь былое
   И сумерки катятся вниз,
   Рассказы встают про ночное
   И чудится окон карниз.
  
   Напомнит ли вьюга про осень,
   Порхнет златогривый июнь,
   Нам выдалось лет этак восемь
   И несколько лужиц и лун.
  
   Пройти мимо них не задача,
   Не нужно загадочных дум.
   Однако, прилежная кляча
   Взялась за оглобли на шум.
  
   Всплеснули осколками звезды,
   Мираж их рассеялся вдруг
   И стало понятно, что поздно
   Вернется к нам собственный друг.
  
   Под знаками первой печали
   Кто слушал, а кто говорил.
   Потом по домам раздавали
   Отчаянных и заводил.
  
   О школе, каких-то секретах,
   Про первый отчетный концерт.
   И звуки мелодии спетой
   Отправили в юность конверт.
  
   Промчалась страстная карета,
   Растрогала воду и твердь,
   И след от диковины этой
   Растаял, а может быть нет.
  
   А может, мы тоже в повозке.
   Случился судьбе поворот
   И встали мы сразу в сторонке
   От всяких ребячьих забот.
  
   Явь собственный облик добыла
   И думаем мы, не колдун.
   Смешно, как боднула кобыла
   От нескольких лужиц и лун.
  
   Года не спешат чередою
   Уж сами латаем карниз.
   Проказы не ходят толпою,
   Замена им нынче Ђ круиз.
  
   Когда вспоминаешь былое,
   Коней в полнолунье табун,
   Весь мир - увлеченье такое,
   Как несколько лужиц и лун.
  
   Ведь всадником мчится отважным
   Денек, на закате пригож.
   Узнай, иноходец отважный,
   Во тьме на кого он похож.
  
   Ах, эти желания, как же.
   Ласкается с отблеском рожь.
   Заветное с тайным все также,
   Задержишься если, так что ж?
  
   Не празднуют призраки дважды,
   А свет этот мил и хорош.
   Наверное, услышишь однажды
   От юности пылкой: Ђ Даешь.
  
   Толк.
  
   В пору на крылечке
   Толковал кружок.
   Золотой уздечке
   Выдумал крючок.
  
   Вдоль по тихой речке
   С милой на лужок
   Молвит жар Ђ словечко
   Завтрашний дружок.
  
   За калиной встречный
   Отыщи следок.
   Будет путь нам млечный
   И про то молчок.
  
   Стежкой безупречной
   Не бродил стожок.
   В чаще за кадычной
   Нагулял вершок.
  
   Видишь ли, обычный
   Здесь за жизнь доход:
   Хохолок приличный,
   Значит, будет Ђ ОП!
  
   Ну, видок столичный,
   Синевы прыжок.
   Будто Лель твой личный
   Затрубил в рожок.
  
   Передерни плечи,
   Соловей умолк.
   Сладостные речи
   Просят новый толк.
  
   Пляски.
  
   Эхо танго в мечтах кабаре
   Поначалу тихонько звучало.
   Только тень на соседнем дворе
   В полной мере его понимала.
  
   Эта тайна на лунной заре
   Перед солнцем наряды меняла.
   Как подарок шальной детворе,
   Чтобы раньше вставать начинала.
  
   Эти танцы в огнях и костре
   Свои робкие вздохи сжигали.
   Маритана и образ Кармен
   По манерам себя узнавали.
  
   Трепет сердца в красивой игре
   На свидание встреч приглашали.
   Жестом жгучих афиш кабаре
   Свой блистающий мир обручали.
  
   Увлеченье ночных кабаре:
   Сделай шаг и забудь про печали.
   Вот опять полусонной поре
   День и ночь комплименты вручали.
  
   Тот последний привет Ангаре,
   Теплым ветрам, гудкам у причала.
   Наконец-то красивой заре
   Получилось большое начало.
  
   Отпускной роман.
  
   Загулявший месяц в воду ноги свесил.
   Хочет слышать друга, что сегодня весел.
   Вечер свой обычный разговор ведет: Ђ
   Тень твоя куда-то путь искать зовет.
  
   Был такой же месяц и какой-то день.
   Добралась до бережка, ухватила пень.
   Лунные дорожки заманила тень,
   Так, что всей округе к ней идти не лень.
  
   Всполошился месяц, небо почернил,
   Парнем нарядился, по воду ходил.
   И набравшись вдоволь грез и коромысел,
   Сел он, поразмыслил и Луну повесил.
  
   Светит она ярко, не жалея сил,
   Чтобы ее милый по утру просил:
   На гаданьях встретил, в песню пропустил,
   В зиму заприметил, летом посетил.
  
   Отпуск.
  
   Посмотри на свободу, чудак.
   Журавлиного края жар-птица.
   Время выдало счастью пятак
   И богиню, которая снится.
  
   Как-то раз согласилась Ђ ну, так,
   И явилась тотчас колесница.
   Унесла нас, наверно, за так,
   Только искры скользили на спицах.
  
   Получилось как раз натощак,
   А наряды закажет зарница.
   Пионерские песни орлят,
   От костров всей Вселенной не спится.
  
   Эй, товарищ, оставь свой верстак.
   Он кому-нибудь снова сгодится.
   Нам сегодня пора на закат,
   Чтобы в завтрашнем дне повторится.
  
   За мечтою гонялись на тракт,
   За которым земная граница.
   На шикарных проспектах мы в такт
   И счастливые умные лица.
  
   Зеленый билет.
  
   Черника, брусника, морошка Ђ
   Ягоды северных мест.
   Любит лесная дорожка
   Их необычный свет.
  
   Постой, посмотри немножко
   На синий и красный цвет.
   Не сразу заметишь в спешке
   Вечно зеленый билет.
  
   Закружит вьюгой пороша Ђ
   Суровой зимы привет,
   Веселой зеленой одежкой
   Не каждый украсит снег.
  
   Прекрасно бродить по стежкам:
   Таежный задумчивый лес.
   Дотронься, возьми побольше
   Заветных даров и чудес.
  
   Лесные подарки.
  
   Несолидно быть черничным челобитцем:
   Недостойно обаятельных кругов.
   За черникой надо низко наклониться,
   За дарами непридуманных краев.
  
   И не сразу разогнется поясница,
   Ноги ноют как столбы для проводов,
   А уносишь три кило лесных гостинцев
   И вдобавок сто укусов комаров.
  
   От того, наверно, снится заграница
   Многим людям процветающих дворов.
   Люди ищут чудеса заморской птицы,
   Пристань наших торжествующих миров.
  
   Есть, конечно, в заграницах
   И в любых других столицах
   Острова для океанских наших снов,
   Где родник живительной водицы,
   Очертания блистающих миров.
  
   Только жить там долго - вовсе не годится:
   Нет понятней детства уголков,
   Да и дух здоровый там не так резвится
   С хороводом ягод и дубков.
  
   Приходи, иди тропой на солнце
   Меж березок или солнечных кустов.
   Зов мечты в душе бушующей проснется,
   Прошумит и скажет: Ђ будь готов.
  
   Фиолетовые руки, губы, лица
   Словно лики здешних духов Ђ шептунов,
   Словно древней книги мудрые страницы
   Шлют преданья здешних колдунов.
  
   Мудрость жизни Ђ жизнью насладиться,
   Не забыть себя, родных краев.
   Это будет новая страница
   Дел великих и красивых слов.
  
  
   Стихи. Часть третья. Гулянья.
  
   Гулянья.
  
   Месяц приключеньям выстроил дворец,
   Светлым наважденьям отворил ларец.
   Пылким впечатленьям вспыхнувших сердец
   Сбыться сновиденьям посулил творец.
  
   К нам на попеченье прибыл молодец,
   Знатный в увлеченьях, в мыслях удалец.
   Разложи печенье, пышки, наконец.
   Загадай желанье, будет и венец.
  
   Чуткие вздыханья слушает гонец.
   Утро ждет признанья, значит молодец.
   Робкие страданья, сладкий леденец,
   Шлют воспоминанья звон и бубенец.
  
   Месяц без сомненья подает корец.
   Начались гаданья, обожди конец.
   Чары заклинанья помнит стук сердец.
   Кажутся лобзанья, осуши корец.
  
   Красота познанья затворит ларец,
   Выйдет на свиданье, встретишь Ђ молодец.
   Диво загляденья празднует певец,
   Песню обручения свадебных колец.
  
   Праздник.
  
   Очарован далями синий небосвод.
   Давними забавами тешится народ.
   Заглянет, припомнится загорелый год.
   На песочке греется спинка и живот.
  
   Что-то закручинилось, смотрится вперед.
   Угодили взорами в жуткий поворот.
   Талии в Италии у дремучих вод.
   Ждет их Лузитания, чудный пароход.
  
   Тот ли это праздник? Тот, Танюша, тот.
   Облака в Италии, гости у ворот.
   Всполошился из дому даже рыжий кот.
   Каждый дюжий ряженый доразинул рот.
  
   Маленький, румяненький, а все тоже, Ђ вот
   Мне с головкой будет омут Ваш и брод.
   На ребячий остров знаю тайный ход.
   Любо там и браво и берут на борт.
  
   Слышится.
  
   Слышится, голубится, дренькает, поет.
   Сбудется, не сбудется, Ђ охает народ.
   На румянец ситцевый Ђ вот он поворот.
   Листопад закружится или хоровод.
  
   На морозец искристый дюжий скороход.
   От снежинок искренних смеха целый рот.
   Кажется, колдуется. Где же ты, ну вот.
   Как же это вышло-то, задом на перед.
  
   Лютики Ђ малютики, все наоборот.
   В вечер за околицей кто их разберет.
   Капельку волнуются: Ђ мало ли забот,
   Промелькнет Ђ забудется, сможет Ђ оживет.
  
   Пережитый год.
  
   Слышно как волнуется вьюга у ворот.
   Сладостно колдуется от ночных дремот.
   Вот прошел и съежился пережитый год.
   Год хороших радостей и плохих невзгод.
  
   Видимо - невидимо в голове забот.
   То напевы слышатся, то пурга ревет.
   Стройная, невинная, все тебе в угод,
   Видно, повинуется и не первый год.
  
   Слышно про Америку и далекий порт,
   Гавань чужеморскую и цветной курорт.
   Там живут сомненья, уж который год
   Вдалеке от скуки и плохих невзгод.
  
   Видно приведения из родных широт
   То закружат голову, то наоборот.
   Верно без сомнения, уж который год
   Ждут хороших радостей и не ждут невзгод.
  
   Мужик.
  
   Серебристый, розовый. Что ли дорогой?
   Узелок завязанный, чтобы не со мной.
   За полтину купленный, сотканный пургой.
   То же, что облупленный, даром, что дурной.
  
   Месяц за сугробами, с дужкой и серьгой
   Гонится Ђ не гонится, разве не со мной.
   Заберутся рядышком и толкнут ногой.
   Розовый, березовый, а коснись Ђ ой, ой.
  
   Клонится и ломится. Он ли кличет Ђ гой,
   И зовет, и просится, и спешит за мной.
   Может быть, дозволится, явится на " гой "
   Золотой и розовый, а найдись и мой.
  
   Звоны.
  
   Звоны и стаканчики, может быть набег,
   Розовые скляночки на окне утех.
   Прошумели мальчики дамам для потех,
   Расписные саночки прокатили всех.
  
   Чувствам выручалочки, на морозе Ђ мех,
   Зашумели чарочки, радости на всех.
   Разные подарочки за красивый смех,
   Согласись, считалочки трогают успех.
  
   Не дождались парочки, кони просят бег,
   Радужные арочки, нету им помех.
   Позабудут дамочки про шальной набег.
   Разбегутся саночки, да на самый верх.
  
   Катания.
  
   В след залетной тройке посвист удалой.
   Путь у этой тройки из дому домой.
   А в санях той тройки Ђ судари толпой.
   На морозец стойкий, месяц неземной.
  
   А в сенях у полки летнею метлой
   Заметешь снежинки и скорей домой.
   На столе настойки, видишь ли, долой
   Старые картинки на стене большой.
  
   Погоди, постой-ка, гармонист лихой,
   На лады настройка короб удалой.
   Покажи полстолька ярости былой
   И мехами столько песенок умой.
  
   Праздник старины.
  
   Притихли напевы легенды и страх,
   Нежданные речи у нас на устах.
   Мерцают росинки, гнилушки в кустах.
   Пора уж водить хороводы впотьмах.
  
   Ночь потеряла Луну со двора.
   Причуды рисует дым от костра.
   Тьма шевелится, судачит трава.
   Пляшет проказница, ищет слова.
  
   Ласточки, лебедушки Ђ слышится из тьмы.
   Птицы замечают Ђ ведьмы, Феклы мы.
   Вымя выставляют, видно стыд и срам,
   Ходят окаянные по грибным полям.
  
   Голых лапы хапают, нюхают цветы,
   Ягоды аукают смыслом доброты.
   Вспомнишь этот праздник, не проспи и ты,
   Приходи попробовать этой простоты.
   Ну, а если лошадь Ђ вздумай и заржи,
   Мало ли что видно вечером во ржи.
   Нет про это больше говора и лжи.
  
   Суженый у ряженых ласки попросил,
   Паренек у девушек головы вскружил,
   У подружки в сердце радость поселил.
   Мань, поди и вызнай, кто его просил.
   Сколько он для любушки приготовил сил,
   Сколько умных девочек хмелем угостил.
  
   На пути зазнобушки тайна калита,
   На жемчужном бережке красны ворота.
   Знать сегодня сбудется Ђ образа менять,
   Красных девок сватать, ставни раскрывать.
   Прямо по тропиночке новый толк идет,
   Всех людей по-своему нынче разведет.
  
   Парами и толпами, каждый как привык,
   Ходят, бродят, мешкают вместо горемык.
   В чаще стонет кто-то, слышен гам и крик.
   На гулянье вышли серый волк и бык.
  
   И в сознанье каждого чтобы смысл проник,
   Чтоб спокойно стало, нужен всем мужик.
   Ходит, кличет гомон, знает наперед,
   Кто из этих дурней мужика найдет
   И домой с гулянья босиком пойдет,
   Кто себе на людях счастье обретет.
  
   Ножки упираются в стройные бока,
   Травку проминают, чуют час быка.
   Объясняют им пока: надо сделать мужика.
   И отыщутся на диво целовальные слова,
   Обручальные качели, где кружится голова,
   Величальные купели, в них упрятана молва.
  
   Понимают люди, надо руки, ноги целовать,
   Сквозь амурные ворота тайны мира познавать.
   Будет стерлядь лодку слушать
   И селедка щеголять,
   Тем, кто полночь проглядели,
   Про любовь напоминать.
  
   Кажется последний, кто один, отстал.
   Видно, он сегодня к лешим в сеть попал.
   Ветер воду дует, шлет тепла поток,
   Чтоб в его объятьях зов любви умолк.
  
   Небо согревает пламя от костра.
   Зорька собирает звезды в кружева.
   Чудо понимает: исчезать пора.
   Сосны золотятся, льется синева.
  
   Раздолье.
  
   Ночей не сплю, гуляю по раздолью,
   Сманившему отчаянных гостей.
   Все думаю расстаться с этой болью.
   И жду от них волнующих вестей.
   Влечет меня их дивное застолье
   И карнавал ликующих страстей,
   Тропа зари мечтой за синегорье,
   Веселый час блестящих новостей.
  
   Иди к себе, тревожится раздолье:
   Ищи себя среди моих гостей.
   Теперь пора дарить раздолья доли,
   Прости, приснись, явись среди страстей.
  
   Иду домой и с хлебом я, и с солью,
   А ночь тепла и хочется в постель.
   В какой-то мир по белому по полю
   Желанный миг к своим страстям поспел.
  
   А помнишь ты, как кот завыл в подворье,
   Смеялись мы в объятьях повестей.
   Унялось вдруг кобылие бездолье.
   Был знак судьбы подобию чертей.
  
   Смятенье прочь, а нынче своеволье.
   Из трепета в мир вечных скоростей.
   Хожу я к ним сквозь гнева частоколье
   И не могу узнать былых гостей.
  
   Ласкают путь цветущего раздолья
   Двух каравелл знакомые черты.
   В одной они в лучах красы застолья.
   В другой они во сне своей мечты.
  
   Хотел ходить по радужным просторам,
   Листать чертог и древностей холсты.
   Как вдруг, узнал мечту чудес раздолья:
   Хмелеть, когда все помыслы ясны.
  
   Хмель.
  
   Замечу Вам, по сути и былому:
   Шальной шабаш и праздничный отель,
   Желанных дам, мечтавших по другому,
   Заждался он, красавец жгучий Ђ хмель.
  
   Вам, верно, надобно отраду и истому,
   Заправский стол и что-нибудь в постель.
   Накой Вам черт упреки по былому?
   Вам нужно так, чтоб сладостно в метель.
   Об этом, видимо, писали Вам из дома,
   Твердили вслух и в осень, и в апрель:
   С кем надо пить и слушать про солому
   И кто на свете самый лучший Лель.
  
   Наверно Вам, а не кому другому
   Случалось мерить глубину и мель.
   Босым ногам есть тропочка к живому
   И домик в небесах, коль норов смел.
  
   Конечно Вам, как другу дорогому
   Являлись черти с глубины на мель.
   Не просто так, а как-то по иному
   Взглянуть на мир, на этикетку Ђ хмель.
  
   Уж точно к Вам, по полю золотому
   С настоем трав порхает сивый шмель,
   Чтоб занавеска к чистому спиртному
   Не Ваш портрет, а тень гремучих змей.
  
   К тому же, видимо, Вам ясно и седому,
   Что в чистых водах хороводит хмель.
   И нет там всякому подобию родному
   Заветных лет и места посветлей.
  
   Замечу Вам, доверию людскому
   Положен точный, буйный беспредел.
   Как долго всякому признанию шальному
   Внимал столичный свадебный отель.
  
   Не скрою Вам и другу озорному:
   Приметил к слову северный олень,
   Что с каждой рюмкой Ђ ножки по блатному,
   А этикетка каждый раз смелей.
  
   Как можно Вам, до дерзости хмельному
   От этих бредней, может небылей,
   Чинить лады наливочке и рому,
   Рога и хвост Ђ таков уклон на хмель.
  
   Темный лес.
  
   Заалело, засияло, зарумянилось.
   Не на шутку разошелся темный лес.
   Было время, было дело, получалося
   И медведь впотьмах на дерево залез.
  
   До чего же там ему да не понравилось.
   Дятел пчелку распекает до небес,
   А у белки вдруг забот так поубавилось:
   Поселился к ней в амбары новый бес.
  
   Птица песню шлет, да так, что заливается
   Вся округа от неслыханных чудес.
   Получается, встречается, сбывается,
   А птенец сказал ему, что он балбес.
  
   Тут личинка враз, да все как полагается,
   Выставляет счет за сломанный навес,
   А товарищ-друг комар с ним упивается:
   Ты ведь тоже, видно, парень из повес.
  
   Весь народ лесной со всех сторон сбегается
   Посмотреть на это чудо из чудес:
   Ты такой большой на веточке качаешься,
   Ты ведь вроде бы с земли у нас исчез.
  
   Ничего себе, как это называется?
   Ты скажи: кому спешишь наперерез?
   Для чего же ты так долго прохлаждаешься?
   Ты бы лучше с тех небес на землю слез.
  
   Это кто такой так ловко потешается?
   Заревел медведь и в шутку, и всерьез:
   Это небо с лесом толком соглашается,
   Это сон чертей туда меня вознес.
  
   Весь лесной народ в волненьи разбегается,
   Будто буря прошумела на весь лес.
   Никаких у них сомнений не осталося:
   На какую лихоманку он полез.
  
  
   Стихи. Часть четвертая. Свидание.
  
   Порожки.
  
   Вам наверно кажется другое,
   Я же загадал все про любовь.
   Крутится знакомая погода,
   Встречи вспоминаю вновь и вновь.
  
   Льется вечер чистый, серебристый,
   Тянутся куда-то облака.
   Вот передо мной твой взор лучистый,
   Теплая и мягкая рука.
  
   В небо уходящая дорога,
   Звезды часто смотрят свысока.
   Нам сегодня только до порога,
   Дальше не придумали пока.
  
   Дальше сам с собой, с какой-то скукой.
   Третий отстает, как не грусти.
   И к чему-то вторят нам разлуки
   Слово затаенное Ђ пусти.
  
   Пропусти, уснет в груди тревога,
   Можно целоваться до утра.
   Отпусти Ђ и за чертой порога
   Вновь гуляют слухи и ветра.
  
   Бьется сердце Ваше, там в окошке.
   Думает про жемчуг и шелка.
   В такт мурлычут в доме кошки,
   За стеной играют в дурака.
   На расшитой в праздник занавеске
   Тень от лампы или от цветка.
  
   Мне все представляются походы,
   Страны, континенты и моря,
   Подвиги, что славят мореходы,
   Открывая дальние края.
   И уносят вихрем теплоходы
   Солнце, землю, брызги и меня.
  
   Вы наверно в мыслях королева
   Или неразгаданный талант.
   Может быть прекраснейшая Ева
   И достоин Вас любой атлант.
  
   Отойду от светлого окошка,
   Слишком уж погода зла.
   Тень от голых веток на дорожке,
   Кажется, качается земля,
   Продолжая поступь мифов греков
   За судьбой во тьме и до бела,
   Где собрались избранные века,
   Вспоминая славные дела.
  
   Мысли улыбнулись нам на сверке,
   Убегая с томного кольца,
   Расставаясь после перекрестка,
   Ожидая смысла и певца,
   К чувствам и желаньям человека
   Всюду подоспевшего гонца.
  
   Ходят и резвятся на просторе,
   Утверждая юности права:
   Видеть в удивительном восторге
   Все, что разболтала голова.
  
   Грустно, гулко шепчет вздохи вечер,
   Замерцала холодом зима,
   Воет в ветхих ветках ветер,
   Бродит непогода, полутьма.
  
   Романс.
  
   Наверно, каждый думает о Вас
   Минуты торжества и откровенья,
   Когда понимают и слушают нас
   Влюбленной души воплощенья.
  
   Огни зари и зори в Ваших глаз
   Под сводами мечты и увлеченья.
   Наверно каждый, созданный для Вас
   Является и сам творит явленья.
  
   Зачем, куда, ну как же Вы без нас,
   Желания огромного значения.
   Давайте в каждом сбудется сейчас
   Вся жизнь, ее прекрасные стремленья.
  
   И надо в такт, а думают за нас
   Вчерашних разговоров приключенья.
   Позвольте каждый выдуманный час
   Считать началом нового творенья.
  
   Великих тайн и мудрости наказ,
   Законов сладострастия теченья,
   Лихих, шальных касаются проказ,
   Дворов уютных нравов и сомнений.
  
   Наверно, каждый помнит этот раз,
   Как вдруг сошло и унялось волненье.
   Как будто бури страстные подчас
   Меняют грозный облик на знаменье.
  
   Хочу узнать, иль встретить снова Вас,
   Услышать и найти о том гаданье:
   Тот светлый образ, радующий нас,
   Молвы и суеты мирской сказанье.
  
   Займется стать, неужто мимо нас
   Летят года со знаками вниманья.
   Как вслух сказать, что нет милее Вас,
   Как хороши и ласковы лобзанья.
  
   Идем вдвоем, а может много нас
   И с нами целый мир и вдохновенье.
   Наверно, с каждым шагом в этот раз
   Сближаются влюбленные движеньем.
  
   Идут года, любуются на нас,
   Бранятся и готовят испытанья.
   И каждый раз, встречая снова Вас,
   Приходят к нам объятия признанья.
  
   Ну вот, опять кончается рассказ
   И наших переделок сновиденья.
   Наверно, каждый солнечный романс
   Рисует нам картинки впечатленья.
  
   Скорей, пора, зовут куда-то нас.
   Страдания и вздохи до свиданья.
   Уж точно каждый думает о Вас,
   Минуты ожидания свиданья.
  
   Желанья.
  
   Жизнь быстротечна, позвольте для Вас
   Придумать минуты веселья.
   Миг наслажденья, я слушаю Вас
   И чары заветного зелья.
  
   Судьба повторяет который уж раз
   Влюбленной поры объясненья.
   Я принимаю и слушаю Вас
   И Вашей мечты откровенья.
  
   Бывают минутки, красивый рассказ,
   Бывают большие желанья.
   Я приглашаю отпраздновать Вас
   Явление граций признанья.
  
   Запомнилось, видно, про летний романс
   В каком-то году увлеченья.
   Касается многих, наверно и Вас
   Ликующий мир развлеченья.
  
   Может быть вихрем, закружится вальс,
   Может подарки призванья.
   Дальние страны приветствуют нас
   В образе странствий познанья.
  
   Считалка.
  
   Поцелуй меня немножко.
   Вон уж грянула гармошка
   И блестит во тьме застежка Ђ
   Знак заветного порожка,
   Да кипит в котле картошка.
  
   Не ходи гулять дорожкой,
   Не гонись во тьме за стежкой.
   Поищи платок горошком
   И расскажет толк застежка.
  
   Загляни ко мне в окошко,
   Где сидела раньше кошка.
   Там теперь полно лукошко
   И графиня нечто, прочто.
  
   И сама-то неваляшка,
   Петушиная рубашка,
   Молодильная замашка
   Чисто вылитая пташка.
  
   Говори как со старушкой:
   Про харчи, потом на ушко.
   Подивись хоть раз матрешкой,
   Поделись соблазна крошкой,
   Шевели почаще ложкой.
  
   Заклинают понарошку
   Ручкой ручку, ножку ножка.
   Вот уж лунная дорожка.
   Началась страстей дележка,
   Да скулит пес у порожка Ђ
   Пригорюнился немножко.
  
   Считалочка.
  
   Обними меня немножко,
   Есть в глухом бору сторожка.
   Без одежки на снегу
   Пять минут стоять могу.
  
   Глянь, заря в твоем окошке.
   Там гуляют стежкой ножки,
   А на солнечном лугу
   В самый раз копну стригу.
  
   Зазовет сейчас дорожка
   И догонит мышку кошка.
   Дай-ка мышке на бегу
   Норку встретить помогу.
  
   Повернись, и нету стежки.
   Нет, и не было и кошки.
   Просто вместе на кругу
   Мы плясали на " Угу ".
  
   Как же, видны белы ножки.
   Вот и вздумалось немножко:
   Как-нибудь, на берегу
   Сон страстей постерегу.
  
   На пригорке, где ромашки
   Загадают без промашки,
   Ни в качелях, ни в стогу
   Весь секрет понять смогу.
  
   Разве в этом есть оплошка?
   Непонятна сразу стежка.
   Ведь про это ни гу-гу
   С кем и как когда сбегу.
  
   В губки алые немножко,
   Разомлели чьи-то ножки.
   На скамеечке в углу
   Обнимали полумглу.
  
   Сумерки.
  
   Сумерки на вечер
   Полумрак зовут.
   Веселятся очень
   И истому пьют.
  
   Чтобы незамечен
   Был мирской уют,
   Песнями отмечен
   Их извечный труд.
  
   Сходятся под вечер
   Мысли там и тут,
   И заводят речи:
   Мол, за честь почтут.
  
   Кто б не поперечил,
   Все равно найдут
   Радостные встречи,
   Ритм и Голливуд.
  
   Полумрак и вечер
   Рядышком, и тут
   Огонек-то млечный
   Раззадорил путь.
  
   Затихают речи,
   Страсти ждут уют.
   Утром про тот вечер
   Вновь не помянут.
  
   Тенями очерчен
   Колдовства приют.
   Заблестели очи,
   Далеко зовут.
  
   Странник.
  
   Взглядом замысел проложен
   От бровей и до бедра.
   Совершает путь прохожий
   От опушки до бугра.
  
   Как пришелец осторожный
   Средь равнины и холма
   Пробегает, если можно,
   Незаметная тесьма.
  
   Поводочком к нежным ласкам
   Буйну ярость обойму,
   Расскажу огромным глазкам:
   Где, зачем и почему.
  
   Спотыкаясь у порога,
   Буду думать поумней.
   Между гор идет дорога
   И становится темней.
  
   Шевелится вдруг кручина
   Под ногами у меня
   И несет уже лавина
   В незабвенные края.
  
   И упругость робкой кожи
   Кувырками теребя,
   Провалиться путник может,
   Прихватив с собой тебя.
  
   Никому не скажем завтра
   Про заснувшую беду.
   Подожду, как сварит завтрак,
   За собою уведу.
  
   Полночь.
  
   Разум чувствует смятенье
   И другой души сомненье.
   Не щадит прикосновенье
   Неизвестного волненья.
  
   В полночь волосы чудят,
   Как могучий водопад,
   Вдруг соткут такой наряд:
   Каждый видеть диво рад.
  
   Обнимают плечи, спину,
   Укрывая все подряд.
   Устремляются в стремнину,
   В чутких складочках шуршат,
   Благодатную долину
   Изучают, сторожат.
  
   Орошают их потоком
   Первозданного вина.
   Проберет их гребень оком,
   Разве в этом их вина.
  
   Долгожданному намеку
   И с укором баловству
   Уступают помаленьку,
   Время ласкам, колдовству.
  
   Льнут и льются втихомолку
   В бархатистое Ђ АУ,
   И трепещут без умолку,
   Пропускают и зовут.
  
   Чу, колдун, проснулся, вьется.
   Ну, дождался водопад.
   Врозь летит поток от гостя,
   Обнажая жуткий ад.
  
   От соблазна удовольствий
   Убегай хоть наугад.
   Неосознанность от действий
   Не отпустит уж назад.
  
   Опускается над небом
   Их прозрачна бахрома.
   Лишь остались двое в белом,
   Миром просят: Ђ Нам пора.
  
   Гость из детства.
  
   Веселье в проселках Криуши.
   Мечтает заснеженный лес,
   В сугробах пушистые крыши
   И праздник полночных чудес.
  
   Для здешних приезжие души
   Имеют большой интерес.
   Упрятавшись дальше от стужи,
   Внимает им местный прогресс.
  
   В безмолвии белом поныне
   Зовут повелителя дум.
   Красуется в сумерках иней,
   В окошко стучится на ум.
  
   Стряпнина, вечерние вести,
   Грибы: их здесь всяких не съешь.
   Хозяин с хозяйкою вместе,
   А он, как и прежде Ђ промеж.
  
   Им друг перед другом неловко:
   Ну, как же, доволен ли гость?
   А на ночь придуманных слов-то,
   Как в лавке нечаянный гвоздь.
  
   Задержатся если немножко,
   Займется ребячества злость.
   Зато небылиц про лукошко
   Отыщешь на семечек горсть.
  
   Простые домашние вздоры.
   Не думать об этом и впредь.
   Твои про себя разговоры
   Учил как тот белый медведь.
  
   Зимнее окошко.
  
   В рождество окошко
   Стуже отворю,
   Теплою ладошкой
   В зиму постучу.
  
   Подышу немножко,
   Жуть заговорю.
   Чертикам пригожий
   Силуэт черчу.
  
   А в другом окошке,
   В доме на краю,
   Может кроме кошки
   Что-то улучу.
  
   Мрак-то запорошен
   Белым, говорю.
   Между двух окошек
   Что снежок лечу.
  
   От себя немножко
   Льдинки подарю.
   От Луны дорожку
   Скоро получу.
  
   Зачерпну пригоршню,
   Правду говорю,
   Изумрудом стежку
   Одарить хочу.
  
   В темноте по крошке
   Огоньки в раю
   Ластятся в окошке
   К твоему плечу.
  
   Розовый кокошник
   В сказочном краю
   Как часочек прошлый
   Чем озолочу.
  
   Сон.
  
   Гуляют в пору юности зеленой
   За синь берез, осиновый стозвон.
   Находят стежки радости веселой
   В края, где сон мечты благословлен.
  
   Сомненье чувств, пора любви приспела.
   Она прекрасна, всех милее он.
   Над головою купол неба целый
   И страсть свою уж не прогонишь вон.
  
   Касаясь струн диковинного дела,
   Внимаешь древний, страшный, жуткий сон:
   Спасенье душ для сотворенья тела
   И трелей чудных дивный перезвон.
  
   Позволь тебя, Созданье в свете милом,
   Смущать судьбой, как будто миг продлен.
   Своей мечты в порыве граций смелых
   Потрогай сон, ведь путь определен.
  
   Нескладушки.
  
   Сколько песен пето
   Про ребячий суп.
   Ходят девки где-то,
   А сюда нейдут.
  
   Недалеко лето
   От других красот,
   Только робость эта
   Стуже невдомек.
  
   За окошком где-то
   Трется о порог.
   Только след пролетки
   Нынче недалек.
  
   Заигрались в прятки,
   Заревом восток.
   Только смелость эта
   Вовсе не порок.
  
   Сами без оглядки,
   Черт Ђ не скороход.
   Будет все в порядке
   Тьмою в гололед.
  
   Чарочка налита,
   Яблочный пирог.
   Девочка умыта
   Дьявол поднял рог.
  
   Осень или лето.
   Ставни иль порог.
   Странствуешь ты с кем-то,
   Видно, будет торг.
  
   Не забудь себя-то
   И заветных слов.
   Поцелуй хоть раз-то.
   Вот, и есть залог.
  
   Так.
  
   В полутемках отель как барак.
   Это наша судьба прозвучала.
   Покажи и подумай вот так,
   Как тогда мне с тобой показалось.
  
   День, зажатый зачем-то в кулак,
   Это нашего дела начало.
   Это было и стало вот так,
   Как всегда у людей начиналось.
  
   Весь в заботах, ну просто чудак.
   Это юность у пирса причала.
   Ты ходила с девчонкой вот так,
   Как всегда мне с тобой танцевалось.
  
   Жизнь имела в душе четвертак
   И с сонатами зори встречала.
   Понимала, здесь что-то не так,
   Все равно нам с тобой улыбалась.
  
   Каждый раз непонятно и мрак
   И хотелось начать все с начала.
   Ты взглянула, сказала: Ђ вот так
   И нечаянно как-то призналась.
  
   Очень часто кипело до драк
   И мелодия наша молчала.
   Наконец-то случилось вот так,
   Ты ответного слова дождалась.
  
   Чья-то юность зажала пятак.
   Это нового века начало.
   Понимала и пела не так,
   Как с тобою нам вместе мечталось.
  
   Вот опять наш отель как барак.
   Тишина по дороге промчалась.
   Мы с тобой обнимались за так,
   Или все это мне показалось.
  
   Минутки.
  
   Сторожило лето ласку и уют,
   Притомило ветки, затопило пруд.
   Ягоды и шутки тропочки промнут
   Цвета незабудки розовый приют.
  
   Замечталось где-то, телеса поют.
   Голопяты пятки, за рекой их пруд.
   Не сбегают с кем-то, а гуляют тут.
   Все им в переглядки, как на пруд пойдут.
  
   Там живут приметы, лилии цветут
   И судачат утки, если что найдут.
   Пострекочет кто-то, а уже зовут
   Дивные минутки между дел бегут.
  
   Запомнилось.
  
   Запомнилось видно под вечер:
   Заброшенный временем сад,
   Где солнце накинув на плечи,
   Бредешь от тоски наугад.
  
   Надеются ласки на вечер,
   Благие мечты на парад.
   Улыбкам дотронутся легче
   И нету дороги назад.
  
   На каждой задуманной встрече,
   Покуда до страсти богат,
   Заметно становится: речи
   Толкуют как надо и в лад.
  
   О чем-то о милом, про вечность,
   Чего за тобой-то и рад,
   Как будто уходят под вечер
   Легенды за этот вот сад.
  
   Вопрос мироздания вечный:
   Мол, надобно в пекло и в ад
   Туманности замысел млечный
   И зелья густой самосад.
  
   Когда отмечалось о встрече,
   Бывает, попал наугад
   И солнцем укрытые плечи
   Чарует ликующий взгляд.
  
   Тогда соглашаются легче
   О том и о сем, все подряд.
   Ну, чтобы достался покрепче
   Забытый до времени клад.
  
   По весне.
  
   По весне в окошке тает гололед.
   Розовые дали, синий небосвод.
   Милые матрешки, новый крестный ход.
   О былом печали, пестрый хоровод.
  
   Вкусные лепешки, никаких забот.
   У надежд начало от веселых вод.
   Разные сережки в чудесах красот
   И зовет к причалу белый пароход.
  
   Побегут мурашки, ночи напролет.
   Верба назначала встречи у ворот.
   Яркие бумажки, солнечный курорт.
   Кто-то крикнет Ђ "Чао" ветру в переплет.
  
  
   Стихи. Часть пятая. Размышления.
  
   Заздравица.
  
   Ну что же, до свиданья лето.
   Поднимем сладкое вино
   За торжество, за край рассвета,
   Где пировать нам суждено.
  
   Кипит заздравицей воспетый
   Красавец август, пьют вино
   За день и ночь и море света,
   Уж так у нас заведено.
  
   В амбарах, банках Ђ тьма приветов.
   На память о житье ином
   Собрали там подарки лета,
   Багрянцем стуже отдано.
  
   Такая добрая примета:
   Искрится звонкое вино,
   Когда достатками согрето
   Все, что руками создано.
  
   Под звуки вычурных куплетов
   Разлука машет нам крылом
   И речь старинного предмета
   Грустит тихонько о былом.
  
   То шум поднимется залетный,
   Зовет с собой в мир иной,
   Довольный, знатный и приметный Ђ
   Само собою, к верху дно.
  
   Закружит голову планета,
   Не хочешь быть тому виной,
   Дарить умейте прелесть лета
   В жару и стужу за окном.
  
   Светило.
  
   Роскошный блеск полночного светила
   И все, что есть Ђ цветущий листопад.
   Опять всю ночь звезда во тьме светила,
   Ждала друзей, и все ей невпопад.
  
   Быть может, есть у каждого светила
   Своя страна, хоромы или ад,
   Где синева ничем не запретила
   Дарить мечты взамен людских наград.
  
   Метет пурга осколками светила
   И все, что есть Ђ мерцанья снегопад.
   Не зря сбылось, легендой посвятило Ђ
   Осколков счастье Ђ встречи наугад.
  
   По воле дум огромного светила
   Меняет стать блистательный наряд
   И даже тьме молва не запретила
   Читать следы, туда-сюда назад.
  
   Зажгут лучи лукавого светила
   Задорный блеск в глазах своих отрад.
   Как будто вновь просторы осенило
   Ее краса, и все ей вторит в лад.
  
   Когда же мрак отстанет от светила?
   И днем, и ночью все пойдет на лад.
   Где суждено, там щедро осветило
   В судьбе твоей надежду и парад.
  
   Не жду.
  
   Не жду от осени привета,
   А в зиму снежную жару.
   На столько листьев нет ответа,
   А чудеса зажгли зарю.
  
   На жизнь до времени запреты,
   На пир торжественный пору.
   Дозволь узнать секрет завета:
   Как я пойму иль ко двору?
  
   В простых делах созвездье света
   Найду как юность детвору.
   Дойду до точки и ответа,
   Вздохну и тайны отворю.
  
   Мечта умчалась на ракете.
   Иду степенно по двору.
   За гимны больше не в ответе,
   А что придумал подарю.
  
   Смотрины.
  
   За хороводом грустно и ревниво
   Стоит толпа толкующих берез.
   Считают дни беспечные болтливо
   И кто сегодня стал звонкоголос.
  
   Прозренья час, печально и смешливо.
   Вниманья знак от аромата роз
   Речам с небес ветвей неторопливых,
   Шептавших слух о прелестях волос.
  
   Виденье Вас, как жаркое огниво:
   Жемчужный остров с алтарями грез.
   В пылу страстей и вовсе горделиво
   Стоишь, цветешь и озаряешь плес.
  
   Шуршат следы, разбросанных игриво,
   На теле нежном струек длинных кос.
   Спешат гурьбой чудес очей разлива
   Латать дорожки лунной перекос.
  
   Ведет она в сторонку боязливо,
   Зовет тебя на пламенный утес,
   Где лик мечты любуется приливом,
   В края любви, где нет тревог и гроз.
  
   Хочу узнать, когда же по мотивам
   В твой гибкий стан вселится новый бес
   Порой чертей отправится шутливо
   Ласкаться вслух, с припевами и без.
  
   Пора подняться, птицы вдруг крикливо
   Сулят равняться с миражами рос.
   Как нам понять друг друга суетливо:
   Как сложен мир, и как он все же прост.
  
   Явленья час, случившееся диво,
   Осенний жар, березовый укос.
   Пойди в объятья песни журавлиной,
   Взмахни рукой, откинь пучину слез.
  
   Уж эти мысли, станется стыдливо,
   Когда от мира скроются для всех
   Затеи двух, воркующих пытливо,
   Босых и шумных праздничных повес.
  
   И черт бы с ней повадился игривый,
   А впрочем, тоже снарядил навес.
   Усвоил тонкий норов их сварливый,
   Он видно нынче с образов-то слез.
  
   Сидит в котле и чует говорливый,
   Увитый мудрым временем вопрос:
   Скажи на милость, гость нетерпеливый,
   Где счастлив ты, когда от счастья бос?
  
   Колея.
  
   За асфальтовой дорогой,
   За железной колеей
   Проживает, тихо дремлет
   И болтает сам с собой.
  
   На фонарик у дороги,
   На столичной мостовой
   Снег красулички прилепит
   И любуется гурьбой.
  
   Знатной шубой по дороге
   И подарком с бахромой
   Похваляется да метит
   Самолично и судьбой.
  
   Соболиною дорогой
   По лесам да меховой
   Воротник напевы греет
   И балуется с тобой.
  
   С Сатаною по дороге
   Закружится кутерьмой.
   Закручинится, поверит
   И расстанется с гульбой.
  
   Так-то лучше, про дорогу
   Толковать за колеей.
   Проживаешь, тихо дремлешь
   И любуешься тобой.
  
   Красота.
  
   Заглянул за облако синий небосвод.
   Красоту увидеть хочет тот и тот.
   Красота вздыхает, Ђ где она живет,
   Каждый сам узнает, как ее найдет.
  
   За кокой-то месяц, за такой же год
   Хочешь заступайся, хочешь будь как тот.
   Только разузнали, где и как живет
   Красота земная и зачем цветет.
  
   Видно сновидений каждый поворот.
   Их желанья раньше выдумал народ.
   Красота такая, много их красот,
   Хочет друга встретить каждый день и год.
  
   Будет праздник шумный у резных ворот.
   Поводочек умно подает народ,
   Чтобы конь буланый, где бы ни живет,
   Отыскал красотку, что к тебе идет.
  
   Чтобы не скучала сила у дремот,
   Красотой хвалилась и наоборот.
   Чтобы догадались Ђ для себя живет,
   Каждому досталось, и она цветет.
   В голове какой-то красота поет.
  
   Кручина.
  
   О чем шумишь, дремучая кручина?
   Что видишь ты и кличешь впереди?
   Какого черта милого причина
   Далась на ум, глухих лесов среди?
  
   Заснет в рассказах старая лучина.
   Зажжет звезда пурпурные пруды
   И спросит Вас коварная кручина: Ђ
   Какие надобны для радости труды?
  
   Как много мыслей, стройных Ђ чин по чину
   Зовут с собой Ђ красотки той звезды.
   А чтоб их молвить, просто иль с причиной,
   Увидеть, встретить, надобны плоды.
  
   Вот ты шумишь, тревожишь сон, кручина
   И в шуме слышишь разума следы.
   Слова из тьмы, подобно величинам:
   Знаменье, веянье, гудевшие лады.
  
   Не надо вздохов тайных у лучины,
   Понятных чувств занятных невода.
   А надо просто, крепко, даже чинно
   Хоть что-то сделать, нынче как всегда.
  
   Базар.
  
   За окном витрины завтрашний товар,
   А оттуда видно ножки и базар.
   Говорят, как будто новый антиквар.
   Стариной повеет и сулит навар.
  
   Склянки и гуделки Ђ заливной товар,
   Ведь запросы любят мненье и базар.
   Полегоньку тронет душу антиквар.
   Пиво да красотки Ђ шабутной навар.
  
   Ты, давай погуще заводи товар, Ђ
   Слышит иль не слышит эту речь базар.
   Понемногу красит страсти антиквар:
   Раза три до страсти, это, слышь, навар.
  
   Истинное мненье Ђ тоже здесь товар.
   Зачастую пляшет для него базар.
   Заупрямит сердце чем-то антиквар:
   Выходи, разбойник, покажи навар.
  
   Эко загляденье, этот ли товар,
   Заприметит где-то про него базар.
   Подтолкнул на дело строгий антиквар.
   Дела на полдела, а с умом Ђ навар.
  
   Бродит между нами завтрашний товар
   Вроде на витрине, наконец, базар.
   Заведет в сторонку тот и антиквар:
   Кто кому по нраву, ну а нам Ђ навар.
  
   Молодой.
  
   Солидным становишься скоро,
   А я остаюсь молодой.
   Неверится даже, и скоро
   Ты мудрый, а я молодой.
  
   Подумалось так, без укора,
   Как хочешь, когда молодой:
   Пойду, отпрошусь до упора,
   Побуду пока молодой.
  
   А мне говорят: Ђ для задора
   Назначен такой молодой.
   Он здесь и пойдет для задора
   С такой же толпой молодой.
  
   Товарищ, с душой командора,
   И мудрый, хотя молодой,
   Придет и отправится скоро
   На новую дружбу с судьбой.
  
   А хочешь дождаться простора,
   Останься душой молодой.
   Не надо задора и спора,
   Побудь хоть немного собой.
  
   Зеркало.
  
   Влюбленный в сияние света,
   Сманившего под вечер тьму,
   Мелодию струн парапета
   Найду и наверно пойму.
  
   Хотел и дождался привета,
   Далеких миров кутерьму.
   Как будто простого ответа
   У дома никак не пойму.
  
   Заметил за долгие лета,
   Что все, кто влюбляется в тьму,
   Всеобщее мнение света
   Расскажут себе и поймут.
  
   Похоже такая примета:
   Болтаешь как будто во тьму Ђ
   И речи твои, и советы
   Коснутся тебя и поймут.
  
   Искал и дождался рассвета,
   Который любил полутьму,
   За то, что мелодия эта
   Играет, как только поймут.
  
   Огни Ђ сотворение света
   Наполнят сиянием тьму.
   Отвага кострами согрета,
   Почудилось Ђ скажут, поймут.
  
   Улыбка.
  
   Вокруг тебя ходит скука
   И много чудных людей.
   Твердят, что вся жизнь Ђ наука,
   И есть у них свой чародей.
  
   Единственный путь Ђ разлука
   И зверский такой злодей.
   Бранят втихомолку кока
   И время бежит скорей.
  
   Другим как-то шлет улыбка
   Целый букет страстей.
   Блеснет золотая рыбка,
   Становится всем веселей.
  
   Летит от вчера открытка,
   Из завтра конверт вестей.
   Запляшет, закружится свитка,
   Любуйся и зелье пей.
   А ты, ветерок бездумный,
   Балуйся и чуточку вей.
  
   Остров.
  
   В доме, где калина
   Земляка зовет,
   Сердце, в стужу млея,
   Может быть, и ждет.
  
   В том краю малина
   По грибы идет.
   Призрак берендеев
   Ветра струйки вьет.
  
   В том раю былина
   Кличет и живет, Ђ
   Может быть, робея,
   Кто-нибудь найдет.
  
   Докрасна свинина
   Разговор ведет.
   Допоздна рябина
   Пляшет и поет.
  
   В том бору кручина
   Время стережет.
   Сладкие веденья
   Сердце сбережет.
  
   Читатель.
  
   Распевают легко
   Воет за окном:
   О родимом песню,
   Милом и былом.
  
   Вспомнят об известном,
   Вижу об одном.
   Покатаем вместе
   Времечко одно.
  
   Скажешь Ђ кот и ясень,
   Вижу их вдвоем:
   Рядом, или ясень,
   Ну а кот при нем.
  
   А подумать если,
   Кот в краю родном.
   Ну, а ясень ясный Ђ
   Гостем на прием.
  
   Кот ты или ясень,
   Или Вы втроем.
   А сказавший ясно Ђ
   Мненье молвит он.
  
   Мудрый и прекрасный,
   В вихре заводном,
   Лихо и ужасно
   Крутит чей-то сон.
  
   Не совсем угасла
   Свечка за окном.
   Мысли о прекрасном
   Теплятся в своем.
  
   Не хотят напрасно,
   С пустяком вдвоем,
   Разыграться в красках
   С думой о дурном.
  
   Дознания.
  
   Свиданье столетий в придачу
   Вкушает желанный настой.
   Заветный, на сказочной даче
   Достатка роскошный покой.
  
   Дознания века в придачу.
   Русалка в тарелке пустой.
   Рисует сомнение клячу
   И лунной тропы водопой.
  
   Смущает, быть может, удачу
   Неверный такой образ твой.
   Малиновой зорьки задачу
   Крутой осенило волной.
  
   Обычною сетью захвачен
   Подводных красавиц постой.
   Удел им сегодня назначен Ђ
   Земных провидений престол.
  
   Бывает же выход оплачен,
   А здесь что ни тост Ђ хвост на стол
   То образ богини назначен
   Иль грация мысли пустой?
  
   А все же, как можно иначе
   В бокале плескаться густом.
   Судьбу разукрасить тем паче
   Да так, чтоб не стать ерундой.
  
   Ведь даже Нептун озадачен,
   На хвост указавши с тоской: Ђ
   Хождение попусту Ђ значит
   Летите над пеной морской.
  
   Бес.
  
   Сегодня, доподлинно скверно,
   Желанье спустилось с небес.
   Подумать маленько наверно,
   Узнать, где скрывается бес.
  
   На месте, по сути трофейном,
   Не кто-то, а точно уж бес.
   Придумал чего-то наверно,
   Поэтому шум до небес.
  
   Ну, как Вам сказать откровенно?
   Ведь каждый достоин небес,
   Имеет свой стиль сокровенный,
   Гуляет в нарядах, не бес.
  
   И в каждой душе современной,
   Быть может с начала чудес,
   Бывает открыта таверна,
   Когда поселяется бес.
  
   Как будто все также, все верно,
   А в мире другой интерес.
   Сомненья уходят наверно
   И сам ты становишься бес.
  
   С таким как сам, суеверно,
   Подался в объятья небес.
   Как сон, позабытый неверно,
   Которым заведовал бес.
  
   Желанье во сне неизменно:
   Почудилось Ђ явится бес.
   Бес всяких упреков наверно,
   В нарядах воздушных небес.
  
   Очнешься, окажется верно:
   Тепло и шуршит занавес.
   Лишь призраки пляшут безмерно
   И звезды хватают с небес.
  
   Как жаль, что желанье примерно
   И гонит посланцев чудес.
   А это, известно, прескверно.
   За это спускают с небес.
  
   Включу телевизор наверно.
   Всемирный устрою конгресс:
   Когда долетают и верно
   Земфиры в эфире и бес.
  
   Грустят от сияний чрезмерных.
   Зачем же до края небес.
   К соседям толкнись современно,
   В красивом наряде, не бес.
  
   Красивое слово.
  
   Проспекты, улицы, витрины.
   Шумит веселье и вино.
   Далекой гавани картины
   Толкуют, как заведено.
  
   Ну что ж такого, извините,
   Что непонятное оно.
   Ну, это слово, подскажите.
   Ах, да, конечно казино.
  
   Зачем? Ђ скажите и поймите
   Об этом думать суждено.
   Завидно нам наговорите Ђ
   Зачем нас манит казино?
  
   Мечту туманную верните.
   На всех желание одно:
   Большие деньги искуситель
   Принаряжает в казино.
  
   Красивой жизни повелитель.
   Афиши, девочки, кино.
   Какие призрачные нити.
   Все вместе это казино.
  
   Чего не высказать скажите.
   Чего нельзя, шепнет вино.
   Свои сомненья утолите Ђ
   Имеет ставки казино.
  
   В глаза кому-нибудь взгляните:
   Печали канули на дно,
   Где бесы в образе столетий
   Закружат роли казино.
  
   Желанья пылкие не ждите,
   Здесь все устроено давно.
   Скорее яблочко сорвите,
   Что для веселья создано.
  
   Здесь о загадочном предмете
   Как надо вновь заведено.
   Что непонятное Ђ примите,
   Расскажет завтра казино.
  
  
   Стихи. Часть шестая. Мечты
  
   Гость из прошлого.
  
   Когда-то вот так же, наверно,
   Глядели гнилушки в кусты,
   Мечтали в чуланчиках скверно
   И думы их были просты.
  
   Манили просторы Вселенной,
   Земные и к звездам мосты.
   В гостиной предмет неизменный,
   Чтоб вздумал придумать и ты.
  
   Однажды вот так, откровенно,
   Пришли и предстали мечты:
   Ты строишь корабль здоровенный
   И самый-то главный в нем Ђ ты.
  
   Припомни: ведь было же верно Ђ
   И звездный планшет в полверсты,
   В грядущее путь современный,
   Бессмертье и склепы пусты.
  
   На поле, на Лунном, таверна.
   Пойди, пробеги с полверсты.
   Отыщешь себя-то, наверно,
   В том мире, взгляни на холсты.
  
   Мечты
  
   По закату и рассвету,
   Как по краешку мечты.
   В тьме ночной, по белу свету,
   Как атланты и киты.
  
   Подают с небес карету,
   Прилетевшим с высоты,
   Отгадавшим сказку эту,
   Вихрям светлой красоты.
  
   Доприснилось по рассвету
   Иль продлилось у черты.
   Стало как у парапета:
   Счастье есть, и я, и ты.
  
   Лебединую планету
   И сиянье мерзлоты,
   Вспоминают небыль эту,
   А в снегах горят цветы.
  
   Мысли сбросили дремоту
   И дождались суеты.
   Неземной грозы раскаты,
   Вехи вечной пустоты.
  
   Пробегали за полсвета,
   Пока спали я и ты
   Да понравились кому-то
   Сотвореньем простоты.
  
   Как вернутся мысли эти
   Из-за призрачной черты,
   Будут песни петь поэты
   Вихрям светлой красоты.
  
   Уют.
  
   Сегодня по просьбе отеля
   На пять и на десять минут
   Закружатся в россыпь метели,
   Чтоб в дом поселился уют.
  
   Затихнут заботы в постели,
   Собаки тропинки промнут.
   Шагают в потемках метели,
   Узоры снежинками ткут.
  
   А я про шаги тех метелей
   Мечтаю, когда все заснут.
   Шумят за окошком метели,
   А в доме тепло и уют.
  
   Погаснут по просьбе отеля
   На пять и на десять минут
   Огни, от которых взлетели
   Легенды на дальний приют.
  
   Сударыня.
  
   Сударыня, Вам занавеску
   Пора на оконце поднять.
   Позвольте представить повесу:
   Он все у Вас хочет понять.
  
   Мужчина он с виду не робкий,
   Один и все время творит.
   Сличает характер Ваш пылкий
   Красивых артисток копит.
  
   Придумал для них увлеченье Ђ
   Друг друга играть в приключеньях.
   И только затеют веселье,
   Поверят проделкам и в перьях
   Толпятся дорогой домой,
   Уверен, что правда, хоть вой.
  
   Так лучше, приятней бывает
   И все они с ним проживают
   В его голове расписной,
   В хоромах из песни людской,
   Запомненной им от того,
   Что нет тех людей у него.
  
   Побольше, поменьше вздыхают,
   Подружками тоже бывают Ђ
   Сидят и тихонько гадают,
   На волю гонца выбирают:
  
   Под сводами страстными все от того,
   Во тьме заколдованной вдруг от чего,
   От прелестей Дам ожидая всего,
   Лаская и трогая профиль кого,
   Желанье бросает в объятья его.
  
   Вам скучно сударыня, даже увы.
   Постойте, послушайте, Ђ это все Вы.
   Ну также, конечно, в назначенный час
   Меняется облик, манеры у Вас.
  
   Как будто однажды смотрели на нас
   И подарили красивый наказ:
   Виденьем являться друзьям на показ,
   Желанье мечты восхищать всякий раз.
  
   Забытый обычай нашел я для Вас.
   Попробуйте вспомнить Ђ танец, романс,
   Пред нами на сцене старинный рассказ.
   Артисты играют свое, но про нас.
   Мы тоже герои, вот в этот вот раз
   Приходят их чувства к нам в гости на час.
  
   Сгущаются звуки, надежды и мрак.
   Смущает корсетку задумчивый фрак.
   Укромное место, на публику взгляд,
   Влечет за собой театральный наряд.
  
   Сию же минуту, так чудится нам,
   По восходящим от сцены лучам,
   С последнего яруса в ложе мадам
   Спускается образ и просится к Вам.
  
   Его окликают меж шумных рядов,
   Его опьяняет обилие слов.
   Здесь люди земные и думы живут,
   Они его греться с собою ведут.
  
   Артисты и зрители сходство найдут,
   Смеются и именем светлым зовут.
   Им хочется очень, хоть это смешно,
   Прекрасными стать и блистать как в кино.
  
   Их чары веселья во мгле наяву
   На свежесть пришельца свой лоск нанесу.
   Лишь чертики света рисуют ему
   Какую захочешь на людях красу.
  
   Сотворенное сей час же загляденье
   Обаятельной ликующей красы
   Засияло и призналось сновиденьем,
   Про которое шептали я и Вы.
  
   Промелькнуло вздорной мысли приведенье,
   Чтобы с нами поболтать наедине,
   Помечтать, забыть смятенье и сомненье,
   Прикоснуться и услышать: да иль нет.
  
   Ах, сударыня, скажите, что за праздник
   Вновь сегодня нам подарит Ваш проказник
   И придумайте по звездам и Луне,
   Где сулят встречаться завтра Вам и мне.
  
   На листочке укажите, почему же
   Нам хотелось стать теперь ничуть не хуже.
   На морозе, на гулянье и в тиши
   Ваши ручки были очень хороши.
  
   Признанья.
  
   Стрелой, чарующей кумира,
   Во мраке ликовала лира,
   Покуда солнечный романс
   Затеял лунный реверанс.
  
   Свои признанья тайнам мира,
   Желанья сладостного пира,
   Привольной юности рассказ
   Позвольте сочинить для Вас.
  
   Заря полночного светила
   Сиянья шар густой катила,
   Чтобы уютно было нам
   И мир делила пополам.
  
   Чего коснется луч светила,
   То бездна тьмы и посвятила,
   Послала людям по домам:
   Тебе и мне, всем пополам.
  
   Так жил и праздновал наверно,
   Покуда посещал таверну,
   Мечтал и слушал умный сказ,
   Пока не выдумал указ.
  
   Молва давно о том твердила:
   По сути сотворенья мира
   Скажи тихонько сам хоть раз
   И будешь умный, больше нас.
  
   Мерцанье холода и света
   И луч во мгле страстей завета
   Своим волненьям баз прикрас
   Свиданья назначают час.
  
   Звенят струной у парапета,
   Ликуют у границ запрета
   И облик, радующий глаз,
   Услышан, понят, просит Вас.
  
   Топчи траву вершины лета,
   Ступай во власть страстей ответа, Ђ
   Услышишь шепотом от нас,
   Когда придет согласья час.
  
   Травинка тропочки секрета
   Задорной песенкой задета
   И шаг твой каждый в этот час,
   Как будто трогает он нас.
  
   От чар раздумий и виденья,
   От дива дивного явленья,
   От изумленья внемлешь ты
   Величью статной красоты.
  
   И в час полуденный и лунный,
   Когда трепещет мир безумный,
   Вкушают аромат цветы,
   Бываешь посвящен и ты.
  
   Во сне сначала промелькнуло,
   Наверно больно ущипнуло
   И нашей юности черты
   Промчались мимо их мечты.
  
   На пышном зареве познанья
   Растаял облик их признанья.
   Не суждено дарить цветы
   Веленью вечной суеты.
  
   Главой бушующей и шумной
   Стихию шлешь на путь лазурный.
   На все мосточки и пруды
   Загадки ткут твои труды.
  
   Над синеокою Мадонной
   Сомкнется куполом бездонным
   Созвездья час и час заката,
   Сиянье серебра и злата.
  
   На этот оклик журавлиный
   И белый танец лебединый
   Вернутся юности черты,
   Которые любил и ты.
  
   Закружат старые качели,
   Запляшут в сумерках метели
   В раздумьях или наяву,
   В душе, на сердце, на юру.
  
   Уж поздно, погуляли ладно.
   Конечно, может быть досадно,
   Что не тебе, а им отрадно.
   Наверно, в люди отдано.
  
   Смотри, уж рассвело давно,
   В графине старое вино,
   В хрустальных рюмках видно дно.
   Наверно, выпито оно.
  
   Сомненье крутится надсадно:
   Как много выдумано складно,
   А на уме-то все одно.
   Наверно, так заведено.
  
   Ну, сам себе местоименье,
   Как рыцарь редкого мгновенья.
   Ведешь с судьбою разговор
   И провидений целый двор.
  
   Во всем ты видишь назначенье.
   Над миром в образе влеченья
   Услышал чей-то уговор
   И видишь смысла приговор.
  
   Найди своей мечты стремленье,
   Потрогай облик сновиденья,
   Составь с ним тайный договор
   И позабудь вчерашний вздор.
  
   Скажи, пойми до просветленья,
   До музы страстного явленья:
   Для одного лучистый взор Ђ
   Пустой, фальшивый разговор.
  
   Мираж в пустыне раскаленной,
   Тобою образ сотворенный
   Или придумано для Вас:
   Вселенной эхо Ђ в светлый час.
  
   Вопрос тоски уединенной,
   Грозой и ливнем обновленной:
   Творец Созданья смотрит Вас
   Иль Вы явились на показ?
  
   Огромный мир, в себя влюбленный,
   Судьбой людей благословленный,
   Понять желает: Ђ кто из Вас
   Когда-то выдумал всех нас.
  
   Угасла иль зажглась лампада
   Над воротами в дебри ада?
   И грезы жаждущие глас,
   С небес явились на сеанс.
  
   Взошла твоих страстей армада:
   Любовь и дружба, вот досада,
   Все сразу в голове у нас.
   И нет прекрасней в мире Вас.
  
   Мечты зрителя.
  
   Рассуждая с афишей рекламы,
   Удивляясь желаниям дамы,
   Улыбаясь красотке эстрады,
   Принимаю решительный вид.
  
   Где же, где же, моя королева,
   Тот билет по счастливым годам
   В экстромир, где прекрасная Ева,
   Ежедневно твердила: Ђ Адам!
   Наши люди с табличкой "век двадцать"
   Без часов и конечно в шестнадцать
   Пьют бокал за прекраснейших дам.
  
   Нас слышит Вечность, тьма резвится
   И образ призрачных ночей
   По воле случая ничей
   В каком-то ужасе речей
   В раздолье вольной стремится,
   Чтоб там, в безмолвии ночей,
   С одной лишь той устами слиться,
   Что в гневе яростных очей
   Ему и днем, и ночью снится.
  
  
   За это празднует столица.
   Шлет чудеса тому светлица.
   Мечтает дальняя темница
   И разговор ведет граница:
   Чтобы умел простой народ
   Готовить к жизни новый род,
   И вечной силы седока
   Влекли цветущие века
   В долину страстной, дивной ласки,
   Предвосхищая облака, Ђ
   Грядущих гроз смешные маски.
  
   С тех пор и зритель опоздавший,
   Портрет Ваш вовремя доставший,
   Себя нечаянно узнавший,
   В кино, на сцене, в той игре,
   На мягкой травке, на бугре,
   Где есть судьба, актер и образ
   И нужен даже твой же возглас: Ђ
   Мол, тоже вижу и лечу
   И также жить, мечтать хочу.
  
   Хоть не кумир телеэкрана,
   Всегда и всем нужна Светлана
   В стихах, поэмах и словах,
   И на балах, и на пирах,
   И в нерассказанных краях,
   Усевшись, с кем-то говорит,
   А уж давно звезда горит.
  
   По сути модного романа,
   Чтобы не вышло нам обмана,
   В последний кадр актер глядит,
   Судьбу за всех благодарит.
   Мечта за образом бежит
   И грезы щедрые сулит
   Вдали от сцены и экрана
   И нам их толковать не рано.
  
   Знакомый с юности сюжет:
   Амур прислал друзьям привет.
   Готов коварный искуситель,
   Запретных дум людских спаситель,
   Вручить двоим ключи от счастья
   И отодвинуть все ненастья.
  
   Свиданья амурных признаний
   Зовут к неземным местам.
   Желанья любовных лобзаний
   Подобны ночным кострам.
   По пляшущей лунной дорожке
   Атлантам, любимым, мечтам
   Встречаются милые ножки
   Прекрасных и смелых дам.
  
   В ликующей и хрупкой тишине
   Они уж в воздухе резвятся
   И опрокинуть не боятся
   Заветной чаши, в вышине,
   В чарующем и долгом танце,
   Красивых замыслов скитальцы.
  
   Куда Вы от дикой печали
   Суровых задумчивых дней.
   Зовут Вас грядущие дали
   Мечтами обычных людей.
   И звуки, и маски печали
   Пускай разбегутся скорей.
   Кудрявые сказки начала
   Встречайте у Ваших дверей.
  
   Ласкается в тереме счастье
   В объятьях счастливых людей.
   Не нужно им лютой напасти
   Над миром любви и детей.
   Сжимают ладошки запястья
   И ярость в порыве видна.
   Открыты объятья для счастья
   И рады друг другу всегда.
   Сотри, как наполнены счастьем
   От ранней поры допоздна
   И лица, и груди, и страсти.
   Бери же и пей их до дна.
  
   Ах, как же сбежать от напасти? Ђ
   Задумалась дама одна,
   Сама вся, пылая от страсти,
   Гадая в ночи у окна,
   Я тоже страдала отчасти, Ђ
   Видение слышит она.
   Ненастье окажется счастьем,
   Когда ты живешь не одна.
   На самой высокой вершине,
   На гребне крутого холма
   Резвятся с друзьями поныне
   И счастьем душа их полна.
  
   Ах, как любуются головки:
   Друг друга увлекают ловко.
   Да! Явь с мечтой, даже неловко,
   И слышно нежные слова,
   Пылает плоть, звенят слова.
   А губы шепчут писем строчки:
   Пора любви, дошли до точки.
   К чему мудреные слова?
   И, все же, каковы слова.
   Смешинка хрупкая слетает
   И вьются волосы слегка,
   Когда закаты остывают
   И жизнь становится легка.
  
   Тесней становится в объятьях,
   Друг друга трогает краса.
   Когда купаются в заклятьях,
   Их поджидают чудеса.
   Поток речей, биенье сердца.
   Она боится начинать
   И все же явит миру стать Ђ
   Подарок звезд, Луны и солнца.
   Страсть воплощается на радость
   Любимых и прекрасных дам,
   Ликует в образе нарядном,
   Спешит по радужным мостам
   И тихо, тихо скрылась рядом:
   Ищи по сказочным местам.
  
   Ох, как долго ты нам встречи назначала
   И мечтою обратилась наконец.
   Это жизни продолженье и начало.
   Это сказкам заколдованным венец.
   Явь прекрасную сознание познало,
   Волю замыслов исполнил их гонец.
   И звезда друзьям отчаянно сказала: Ђ
   Ваш огонь во мне бушует наконец.
   Да хранится их тепло, и изначально:
   Правда мира Ђ красота и молодец.
   Слышно музыку обрядов величальных
   И над нами гимны радужных колец.
  
   Блаженство разум услаждает,
   Рассудком радужным играет,
   Соблазном в путь принаряжает.
   Желанье в лодочке качает,
   Красу травинками венчает
   И оба помысла сплетает,
   И хочет снова повторить,
   И очень просит вновь продлить,
   Красиво, ясно говорить,
   Смущеньем скромным покорить,
   Воображеньем шевелить,
   Сомненья чувств букет дарить.
  
   Сознанье летает
   В далеких, глухих лесах.
   Желанье встречает
   Порывы души в сердцах.
   Стремленье пленяет
   Стенания тел в руках.
   Согласье проводит
   Часы в золотых лучах.
   Любовь их читает
   Страницы в иных веках,
   А чувства находят
   Тропинки в других мирах.
   Обратно вернуться
   Им не суждено в ночах,
   Покуда сияет
   Звезда в озорных очах.
  
   Величья буйств душа полна.
   Лежат в покоях, и Луна
   К ним заглянула. Тень росла:
   Уютный мир людей спасла,
   Покрыла томным одеяньем,
   Чтоб не заснули их желанья,
   Прихорошила волоса.
   Какая вышла тут краса!
  
   Им снится, будто в мире этом,
   Воспетом музами и светом,
   Душа от тела отлетает.
   Смятенье души их венчает,
   А Она, любовной верности полна,
   Как прошумевшая волна,
   Надежды друга обольщает.
   И сердце каждого внимает,
   Хоть и бушует голова,
   Все те заветные слова,
   Что незаметно обнажают,
   Зачем - не знают, но сближают
   У юности ее тела.
   Ах, эти страстные дела!
   Раздумья робкие витают,
   Со вздохом тайны раскрывают,
   Жизнь пробуждая сгоряча,
   Царит любовь - ночей свеча.
  
   И ножки с видом на успех,
   С восторгом трепетных потех,
   Как будто на виду у всех,
   В раздолье делают разбег.
   И чары знойного веселья
   Вкушают прелесть наслажденья
   От обаянья и везенья,
   От стройной мысли единенья.
  
   Ну вот, как будто бы очнулся.
   Так, оглянувшись, улыбнулся
   И сам себе сказал: Ђ Ну что ж,
   Ведь может быть, и ты пойдешь
   Со мною в ту страну,
   Где никогда я не засну
   От очарованья и невзгод,
   Где счастьем полны думы вод.
  
   И ты немножечко робеешь,
   Украдкой ножкой воду греешь
   И накрывает тайный ход
   Видений чудных хоровод
   Грядой пылающей восход.
   Где слышат шорохи и вслух
   Расскажут кто заветный друг,
   Где зерна олухов взрастут,
   Когда нас всех туда пошлют.
  
   Как знать, когда же ты зайдешь
   За перевал людских забот,
   Где нет уже простых хлопот.
   Где сердце сердцу говорит
   И ждет, когда же натворит.
   Да так, что снова зашумит
   И заволнуется поток,
   Где счастья есть для всех глоток.
   И Вечность славит этот толк!
  
  
  
   Проза. Рассказ. Фантастика.
  
   Пилот.
   Огромное окно. До самого горизонта плещется лазурное море. Вместо крыши и потолка комнаты прозрачный купол. Сквозь него на темном небосклоне виднелись звезды. Все заметнее становилось их неудержимое нарастающее движение. Очертания созвездий принимали правильные геометрические формы, выравнивали порядки и уже приближались к границам Галактики. Сейчас их еще можно было остановить, пропустить, обойти стороной.
   Что это? Как это понимать? Ђ задумался Пилот. Почему его так звали, он сам толком не знал, но понимал, что должна быть для этого причина. Он сидел в кресле, в просторной комнате, смотрел то телевизор, то звездное небо. Все это сливалось в одну картину, и он пытался хоть как-то связать между собой последние события.
   Быть может необычные хороводы звезд Ђ это предложение иной цивилизации к созданию нового мира, предложение новой звездной республики. Тогда самое время людям Земли решать: будет ли такая республика одна в этом мире или мы хотим подумать о своей неведомой, затаенной, а потому загадочной и удивительно заманчивой жизни, о туманной Галактике, которая будет существовать в глубинах космического пространства и звать к себе из своих укромных райских уголков.
   А может быть есть какая-то другая совсем простая и понятная причина поспешить на встречу с нами. Но тогда можно послать корабль. Почему целые созвездия, Ђ продолжал рассуждать Пилот. Вселенная, сотворенная однажды из мельчайших частиц во всем многообразии их сочетаний, нашла свое выражение в том виде, в котором мы ее теперь видим. В голове Пилота мелькали звездные планшеты, схемы, разные картины. Быть может это не первая попытка Вселенной усовершенствовать саму себя. Но тогда должна быть память, критерий устойчивости созданного мира, на грани которого цивилизация имеет еще право на существование. Где он?
   Мельчайшие частицы Вселенной. Куда они спешат? Странствуют вокруг какого-то известного только им центра, образуя проторенную дорогу, по которой перемещаются в самых разнообразных вариантах путей и форм. И всевозможные пересечения этих дорог и комбинации вариантов форм этих частиц соответствуют гармонии человеческих судеб. И каждая погибшая цивилизация оставляет свою систему тропинок, которые переплетаются с проложенными раньше. Летящая вдаль новая цивилизация только влияет на них, а сама идет по ним, и стремится в мир холодной замкнутой бесконечности, неведая что, старается погубить себя. И только бескомпромиссность небытия возвращает ее к жизни, на грань возможного и необходимого, на грань критерия устойчивости для достижения совершенства.
   Надо искать. Пилот несколько раз видел в своем воображении корабль. В огромной кромешной пустоте корабль уплывал в даль и весь светился. Он нес с собой воспоминания о жизни, саму жизнь, частицу человеческого тепла. Воплощение разума и силы, он степенно разворачивался, то вновь продолжал свой стремительный бег в бездне космического мрака.
   Бесшумно и осторожно, подобный огромному аэростату, корабль касался поверхности чужих планет и замирал так от удивления, с непривычки и вовсе не оттого, что устал, требовал помощи или ремонта. Казалось, создатель превзошел самого себя и нашептал ему страшные слова, чуждые покою и забвению, обрекая тем свое детище на бесконечное странствие и созерцание. Чужие скалы и созвездия покорно принимали его. Немые свидетели холодной печали, они ликовали и хмурились, не нарушая задумчивости тихой грусти. Быть может, оторвавшись однажды от родной Земли, корабль сделал выбор и решил покинуть этот мир, чтобы найти тот центр и принять информацию угасших звезд и самому стать частью этого центра и посланцем летящей туда эпохи.
   Пилот смотрел на небо еще и еще и не понимал, не понимал: когда он видел это в последний раз? Вчера или когда-то давно, может быть в прошлый раз, в прошлую эпоху или может быть даже в позапрошлую эпоху, а в прошлую его пропустили, позабыли про него. А вдруг он, Пилот, один или один из немногих, кому посчастливилось вспомнить о пропавших цивилизациях. Может быть, погибая, они сделали так, чтобы ему можно было выйти в заданный район, к какому-то месту, где планировка, расстановка и соотношения объектов способствуют разгадке тайн заснувших, забывшихся эпох.
   Может быть, современные люди давно заметили это и потому оставили его одного, чтобы проследить вместе с ним, на его действиях тропу, найти ключ к разгадке одной из тайн.
   В основе мироздания автоматическое управление Ђ машина времени, определяющая судьбу голубой планеты. Потом вся планета Ђ такая же машина целого мира, история развития которого повторяет эволюцию планеты Земля. И куда же летят подобные этой звездные республики?
   Да и чем так возмущены звезды? Ђ вспомнил Пилот начало рассуждений. Может быть они озадачены укромным миром гордой Галактики Ђ звездной республики, заведенной от голубой планеты и имеющей какую-то свою мечту кроме мечты центра Вселенной, нарисованного только что в его воображении. Однако этот мир существовал уже давно и никого не огорчал своим присутствием.
   Может что-то случилось внутри этого отчаянного мира. Ведь по звездам можно многое предсказать. Это знают все. Вот, однажды прозвучало сообщение, будто Земля стала немного по-другому вращаться, стал изменяться ее путь движения по орбите. Предположение не очень романтическое, но очень понятное и способное многое объяснить из последних событий. Если теперь заметить, что все мысли тоже не бывают совсем случайные, получается: выпадает ему, Пилоту, надо придумать, как помочь поправить это дело Ђ вернуть Землю на свое место?
   После долгих странствий по поверхности Земли Пилот вспомнил и нашел дверь в скале, вдруг вспыхнувшую при его приближении экраном событий, в котором он видел как в зеркале то себя в нарядах разных веков и в образе многих людей, то всякие неожиданные сцены жизни удивительных народов. Логической связи между ними Пилот не находил, но его видимо узнали с другой стороны двери, потому что она открылась. Он вошел в неизвестность. Что-то мелькнуло, просияло и встрепенулось. Непонятно, но уж точно великолепно.
  
   Это были кабины маленького комплекса. Мало кто верил при его создании в способность техники, автоматики выдумать этот мир, удивительно яркие краски, полетную форму нестареющих, вечно веселых и счастливых людей: форму Ђ внешний облик, который они приобретают навсегда, перешагнув границу этого мира.
   Пилот увидел два ящика с надписями: "мои мысли" и "мысли невидимки". У него в голове, а не в помещении кабины, послышалась монотонная успокаивающая речь. Словно кто-то диктовал ему. Это были не его мысли. Слов невозможно сразу разобрать, только мелодия. Потом вдруг прозвучали слова так, что откликнулось во всех уголках головы: Ђ "Правда! Раньше люди не умели разговаривать. Им приходилось понимать друг друга. Можно изъясняться знаками и жестами или передавать мысли хотя бы на небольшом расстоянии из одной головы в другую. В первом случае получается довольно строгий учет и порядок в мыслях среди их обладателей. Во втором случае незадачливые выдумщики порой в пылу мыслительной деятельности довольно просто могли спутать свои мысли с творческим или оперативном использовании мозговой активности своего соседа-корреспондента, невидимки. Именно такая ситуация является основой для управления мыслительными процессами человека или коллектива с помощью забытых способностей людей слышать мысли других, чувствовать их по-особому. Именно этот тайный и одержимый агент непостижимой канцелярии мозговой аппаратуры и спрятан в ящике "мысли невидимки", который ты заметил, Пилот".
   Он очнулся, опомнился. Мысль лихорадочно работала. Как обеспечивается вращение Земли? Хоть какое-то объясненье этому механизму он должен был найти. После изучения программ и просмотра информации, запрятанной в аппаратуре комплекса, ему удалось найти схемы движения эскадрильи крыльев внутри Земли по туннелю Ђ кольцу под экватором. На большой глубине существует туннель в форме кольца, где и совершают свой бесконечный полет крылья, похожие на самолеты, несущие на себе источники энергии своих веселых аттракционов. Реакция Земной поверхности и заставляет планету вращаться. Интересно, интересно, Ђ улыбнулся Пилот.
   Оказывается, когда-то очень давно люди предусмотрели возможность жизни в глубинах Земли, запаслись всем необходимым для долгосрочного проживания там. Даже крупные города находятся на местах огромных люков, которые мгновенно пропускают вниз, в глубину недр Земли все эти города в случае угрозы со стороны космоса или при аварийной ситуации, которая может случиться при изменении скорости вращения планеты.
   А ведь всегда в сказках и байках народных воспевались всякие тайные места: омуты, пещеры, куда могут пропадать люди, Ђ вспомнил Пилот. Значит, и в чаще, и в глухих местах, и в небольших городах и селах тоже имеется возможность проникновения в глубинные отсеки Земли. Однако прямой угрозы теперь, похоже, не было, потому что вода мирового океана и пресных водоемов оставалась на поверхности и никуда не собиралась убывать. И все же, чтобы, не дожидаясь торжества идей спасения населения в неизведанных теперь глубинах, Пилот хотел отыскать способ управления полетами, бегом эскадрильи крыльев, а при самом удачном стечении обстоятельств путь к этому замкнутому туннелю, где летят крылья подобно поездам в метрополитене.
   Никаких паролей и подсказок у него не было и Пилоту пришлось смотреть на экранах приборов все, что предлагалось его вниманию хозяином подземелья. Он старался по возможности меньше прикасаться к ручкам управления, но автоматика приветствовала его. Звучала музыка, возникали неизвестно откуда фонтаны света и все это в такт его настроению и образу мыслей, словно кто-то старался для него, исполнял желания его мыслей.
   Очень скоро Пилота пригласил к себе Федя. Это был первый робот выдуманного мира. Федя Ђ это модель человека, его мироощущений, понятная языку вычислительной машины и способная жить в мире этой машины. Мир этот представляет собой поле событий, которые могут произойти с человеком хотя бы один раз. Поле это одинаково для всех и может расти с развитием действительности.
   Дальше к Феде подходит конкретный человек и Федя настраивается на него: выбирает события, которые нравятся и необходимы этому человеку, вес, значимость этих событий для человека, время их ожидания. Получается новое поле событий, поле конкретного человека, которое надо упорядочить, расставить полученные события по порядку, соединить их в цепочку. В результате получится определенный план, прогноз на какой-то промежуток времени, может даже на целую жизнь.
   Вычислительная машина очень быстро может подсчитать, начертить жизненную линию конкретного человека, предсказать его мысли, действия. Надо только много считать, каждый шаг Ђ множество вариантов. Задача кажется невыполнимая, но если всех уже давно просчитали, еще одного подсчитать труда не составляет. Вон уже замигали лампочки, Ђ отметил про себя Пилот. Сейчас мой нарисованный образ по этим подземным лабиринтам погоняют: Ђ не опасен ли я для них? Уже целая коллегия таких же эмитированных людей в этих машинах заседают: наиболее способные из наших и древних дней, таланты которых в электронной голове машины поселены.
   Думают: Ђ хорошо ли им со мной будет, пропустить дальше или лучше не надо? А, впрочем, к чему сомненья? Полученная после беседы с Федей жизненная линия, программа жизни вводится человеку в организм. Это капсула, где хранится информация. Она то и будет управлять деятельностью центральной нервной системы человека, определять его поведение и направления действий и устремлений.
   Да, сейчас запрограммируют, Ђ промелькнуло в голове у Пилота, Ђ и отправят со спокойной душой в прекрасное будущее.
   Теперь с тобой все в порядке, - поздравил его Федя. - Можешь идти в следующею комнату, там тоже дела интересные.
   Что же получается: будущее можно предвидеть, будущим можно управлять из настоящего, значит, его можно каким-то способом приблизить. Среди приборов, в маленьком пространстве, похожем на светящийся прозрачный кубик-кристалл, Пилот увидел изображения людей и всех окружающих их предметов. Людям, предметам действительного пространства пространственно симметричны их изображения. Там, в кубике, были маленькие люди и все, что их окружает, объемные фигурки и предметы. Человек сделал движение и изображение точно его повторило, скопировало. Что получится в обратном направлении? Если учесть, что изображение людей в кристалле машины соответствуют моделям этих же людей в этой же машине, в электронной ее части, то получится, что автоматика может прогнозировать продвижение изображений людей во времени, в окружающей их обстановке, в этом кристалле.
   Сделаем бросок в будущее на определенный, очень малый промежуток времени и остановимся. Если в результате сделанного изображением движения получится интересующий человека этого изображения результат, то пусть человек это движение делает. Если результат плох, движение следует редактировать с помощью случайных процессов. И так каждый раз с каждым движением.
   В отличие от Феди здесь прогнозируется поток событий во взаимодействии жизненных линий разных людей, преобразующих своими действиями окружающую действительность. Стихийные явления учитываются автоматикой на основании статических данных в граничных условиях задачи на продвижение вперед, к цели движения.
   Что-то меня там не видно, Ђ задумался Пилот. Это сколько же таких умных машин надо, чтобы всех людей просчитать хотя бы на день вперед. Целую ночь трудится придется. Может, поэтому ночью и спят? Да, это всегда мечта: построить воздушные замки и подводные города, посмотреть, что из этого получится и, совершив все это, вернуться на то место, которое приготовило тебе жизнь и вновь отправиться в путь, минуя опасности, которые сумел заметить в прогнозах машин.
   На экране приборов появился текст утверждения: " Чтобы сделать одно и тоже дело по разному, надо два разных человека или одного и того же человека изменить, сделать другим по внешнему виду, по форме и другим по характеру, по содержанию ". Таким образом можно редактировать действия, движение людей или их изображений в кристалле, Ђ решил Пилот. На экране продолжался текст рассказа, сопровождаемый поясняющими фильмами.
   " Чтобы смоделировать в электронной машине образ человека, который сможет справиться с трудностями на пути его жизненной линии, надо изображению пробегать этот путь несколько раз в пространстве изображений. И каждый раз, когда требуется помощь для решения своих проблем, изображение получает разрешение на корректировку: изменение физических способностей, воспитание, обучение. Первый рост, второй рост еще много раз рост, каждый раз сохраняя свои лучшие достижения прежних вариантов роста. Так получается совершенство Ђ изображение или человек, способные жить и творить на пути своей жизненной линии.
   Сколько много меня сейчас будет, Ђ понял Пилот. Но это еще не все, Ђ продолжал экран. Можно одновременно смотреть поведение нескольких своих разновидностей в одинаковых условиях. Кто лучше справится с проблемами на пути очередного роста, такую разновидность и надо получить, воспитать. Эти разновидности существуют в машине до окончания решения данной проблемы. Дальше на основе только что победившей в испытаниях разновидности создаются несколько новых для решения новой проблемы. Так до конца очередного роста по пути жизненной линии. Образ, модель будет расти столько раз, сколько необходимо, чтобы конечный результат последнего и предпоследнего ростов практически не отличались один от другого. Все отлично, но существует опасность, что машина сохранит где-то в своей памяти все или часть разновидностей образов, моделей человека. Тогда они смогут проникнуть в жизнь и много чего натворить.
   А что же мои намерения никак не учитываются, Ђ догадался сказать вслух Пилот. Все сижу, смотрю, а надо в недра Земли заглянуть, крылья подземные искать, эскадрильи.
   Не шуми, разбудишь мир образов разновидностей ростов, Ђ увидел Пилот на экране ответ на свой возглас. Затем восторженный голос разъяснил ситуацию. Видишь ли, милый друг, разных индивидуальностей, неповторимых характеров немало, но и не очень много. Наши электронные модели мудрости различают среди людей, выделяют как буквы алфавита два-три десятка таких оригиналов мужчин и столько же женщин. Все остальное многообразие населения получается сочетаниями этих основных, складываются как слова из букв. В каждом человеке находят свойства двух, трех, может пяти индивидуалов в небольших количествах: сколько букв в имени человека, столько составляющих его оригиналов. Что же касается Вас, дорогой Пилот, Вы разбежались на весь алфавит. Нас это приятно удивило, но всякое непонятное учит быть осторожным. Поэтому Вас просят пока побыть здесь, в кабине.
   Да это, наверно, мои мысли по этому вопросу с выводами мудрецов Феди перепутались, Ђ попытался спасти положение Пилот. У меня тоже идеи в голове бушевали: все свойства, особенности способности человека учесть, в рядок поставить, списочком определить, а потом выяснить Ђ какое количество каждого свойства в каждом человеке содержится.
   Вы нам интересны, Ђ оживился голос. Однако, в настоящий момент необходимости Вашего непосредственного участия в проекте коррекции полетов крыльев не имеется. Все в состоянии выполнить автоматика. Зачем же тогда появилась необходимость моего здесь присутствия, Ђ удивился Пилот. Мы часто не замечаем того богатства, которым обладаем, Ђ ответил голос. Смотри дальше, возможно станет понятнее.
   Пилот опять посмотрел на экран. Оказывается, придуманное пространство изображений предлагает очень интересную мысль. Оттуда может транслироваться информация в голову человека. А если в голову человека попадет информация изображения другого человека? Тогда этот, другой, по сути влезет в первого и будет управлять им изнутри. Получается, возможно слушать информацию сразу нескольких людей через их изображения, а то вдруг озвереть, если вслушаться в изображение зверя и ощутить его чувства. Но это все днем, а что ночью? Ночью обычно спят и видят сны. Сны из своей головы, из памяти. А что если иногда их транслируют из этого ящика изображений, из кубика-кристалла. Транслируют их очень быстро и именно для того, чтобы люди не заметили или не запомнили случайно, что с ними в остальное время сна что-то происходит.
   А может, в это время они не спят сном праведников, Ђ подумал Пилот, Ђ а работают в другом месте в этом же городе или на другой планете. Вон, видно, они прибывают на место работы, попадают в проходную, хорошо оснащенную оборудованием, способным переплавлять, преобразовывать людей, выдавать им форму, заложенную, зашифрованную в пропускной карточке человека. Люди приобретают рабочий вид: изменяются в лице, во внешнем виде, вернее превращаются, трансформируются в того человека, который сейчас требуется: другой цвет глаз, длина волос, рост, фигура. Отработали, а к утру на основное место, которое ничего не знает, куда пропадает по ночам. Точно так же как и второе не знает, куда исчезает утром. И никак им не встретиться. Вот сны то иногда и вспоминают: иногда что было, реже чего желают, иногда прогнозы. Но уж точно вещие сны.
   Может, что-то должно было случиться в этом рискованном мероприятии корректировки орбиты Земли, Ђ предположил Пилот, Ђ поэтому и не следует к нему сразу приступать, а то не в ту сторону раскрутишь.
   Да, Ђ согласился голос, Ђ пространство изображений предсказывает и исключает аварии, но все же катастрофы могут быть. Тогда эта вторая, ночная жизнь и есть страховка, отработка возможной штрафной ситуации, за которой следует трагедия. Вдруг эти труды зачтутся где-то, помогут обойти беду стороной: надеждой, мечтой жив человек. А если все-таки нет, дальше не все так просто: появляется новый маленький человек на месте прежнего, попавшего в беду. Это не что иное, как результат неизбежности начать все снова. Такие люди вовсе ничего не знают после появления на свет, пребывают весь день в блаженстве, а ночью вырастают, много работают, под утро возвращаются, забывают все и опять млеют весь день.
   Получается, что мы из тех, кто думают, что спят, а на самом деле разгуливают по городу, вершат и придумывают и не могут догадаться о той, другой жизни, проснуться вовремя, Ђ понял и решил Пилот. Ђ Должно быть дело, для которого он был приглашен, уже сделано, совершенно. Возможно, выполнил все во сне и забыл, к чему искушать судьбу второй раз? Он хотел не править и не властвовать, а творить и жить, как ему того хочется. Пилот попрощался с удивительными хозяевами и отправился в соседнюю комнату.
   А что это меня сюда притянуло, Ђ всколыхнулась в голове мысль. Здесь что-то скрывается. В соседней комнате, в большом и светлом зале было много народа. Что это за люди, откуда они? Может, они также как и он прошли собеседование с машинами, с Федей и теперь собрались в этом зале, закодированные, запрограммированные. Может быть они теперь все вместе должны творить дела. И сколько таких толп, коллективов ежедневно готовится в недрах подземелья?
   Пилот начал присматриваться, и сначала чуть-чуть, а потом все яснее и заметнее вокруг людей стали вырисовываться изображения, точно такие же, как сами люди по форме, только полупрозрачные и намного грациознее. Они ходят за людьми, отбегают недалеко от них, подчиняются любому движению мысли своих хозяев, переживают вместе с ними. По их поведению можно судить о тех событиях, которые сейчас произойдут с людьми. То, что, перешагнув определенный порог, все попадают в другой мир, на то же самое место с той лишь разницей, что все там герои и командиры, властелины подозревает далеко не каждый.
   Смотри, Ђ прозвенел голос машины, Ђ изображения вокруг людей видят не все и не все знают про них. У некоторых нет такого изображения, это пустые люди, объемные фотографии. Они являются чаще всего случайными, которые приходят вместо живых, действительно существующих людей на очень непродолжительное время. Их трудно отличить от живых людей за столь короткий срок, можно лишь догадаться об их посещении после.
   Они посланы Вселенной, хотят проникнуть в наш мир. Они много знают из нашего будущего и приходят к людям удивительным образом. По их появлению можно судить о состоянии людей, о высоте чувств и мыслей людей. Они появляются мгновенно в глубинах пространства, приходят и смотрят. И если эти люди и их дела им нравятся они просятся к ним, как умеют проситься тихие, сильные и хорошие люди.
   Да, но если этих посланцев Вселенной соберется много в одно время, получится не реальная жизнь, а взаимодействие пустых оболочек, хотя бы короткое время, Ђ заметил Пилот. Ђ Потомки живут среди нас, совсем рядом, будущее управляет нами и ничего не знает об этом. А если эти посланцы приходят из центра Вселенной, из другой машины автоматического управления действительностью? Все может быть. Так что же, изображения вокруг людей необходимы, чтобы отличить действительный мир от будущего? Ђ рассуждал Пилот дальше, Ђ наш мир от автоматики центра Вселенной. Или техника усовершенствовала свои машины, нашла способ совместить пространство изображений кристалла-кубика с пространством живых людей, хотя бы в этой комнате?
   Тогда изображения вокруг живых людей Ђ это текущий прогноз, Федя, а пустые люди Ђ оболочки не что иное, как варианты путей и форм роста, долгосрочный прогноз. Чей, наш или приказ центра Вселенной? Есть над чем подумать.
   А что все-таки с головой, Ђ вспомнил Пилот. Вдруг в этом и есть смысл посещения им таинственного подземелья: унести с собой частицу непонятных сил и способностей, ведь его закодировали у Феди. К тому же, достигнув предела своего усовершенствования, машины поселились в мыслях и воображении людей и так и странствуют из одной головы в другую, проявляя свои удивительные свойства, когда вспоминают про них. Тогда изображения людей собираются на совещание недалеко от своих обладателей, как артисты на лужайке, и думают, как жить дальше. Приходит к ним человек, надо ему ума набраться. Присматриваются к нему живые люди, а изображения прячутся в человеке, разбираются в нем. Мысли и чувства, настроения людей этих изображений становятся убеждениями, сознанием нового человека в том же теле и образе, хотя человек не заметил этого.
   С новосельем Вас, Пилот, в Вашей голове прибыло, Ђ заметил он про себя осторожно. Действительно, всякого рода изображений вокруг Пилота пробегало очень много, возможно они для него что-то придумали.
   Все кончилось неожиданно быстро. Он оказался на поверхности Земли, совершенно один, на дороге, вдали от цивилизации и никак не мог понять: каким образом это произошло. Возможно, он проделал путь из подземелья во сне, а потом забыл обратную дорогу. Возможно, приехал из глубины в кабине лифта. Стены лифта были экранами, на которых сохранялись изображения окружающей его в зале обстановки все время возвращения на поверхность, а потом стены куда-то растворились. Наконец, он мог просто исчезнуть из зала подземелья и появиться на поверхности Земли.
   Наверно было время, когда путешествие на поверхность Земли считалось у обитателей подземных горизонтов таким же рискованным делом, полетом в неизвестность, как теперь полеты в открытый космос, Ђ подумал Пилот. Вдалеке виднелись горы Ђ необъяснимая мечта каждого первооткрывателя и отважного человека. Дорога обещала быть длинной и Пилот все вспоминал об удивительном мире, выдуманном машиной, техникой.
   Что является смыслом жизни полноценного общества? Ђ думал он. Или мы уже когда-то нашли эту цель: пожить вдоволь, кто как того хочет, не выскочив из этой жизни, за ее правила и теперь надели грязную и старую одежду, чтобы отдохнуть от великолепия, чтобы не забыть дела и заветы предков, чтобы сохранить первые человеческие чувства и стремления, запастись ими на новый срок процветания на достигнутой однажды вершине человеческого счастья. И в этом и есть весь смысл: всегда стремиться и подходить к этой цели и не забывать о ней, пока не достигнешь золотого времени совершенства грации тела и торжества разума. Начинать строить снова необходимо, чтобы получались разные варианты одних и тех же людей при каждом подходе цивилизации к заветной цели. Самая высокая вершина счастливого процветания Ђ это когда люди не забывают о том, что делали, а просто своевременно меняют занятия.
   Вершины поменьше, что стоят рядом, не дотянулись до главной от того, что забыть о событиях, случившихся на ее высотах все же имеется необходимость по каким-либо причинам. Продолжительность проживания на них определяется временем наполнения чаши терпения человеческого, а не временем бесконечного числа комбинаций и переплетений сверхдлинных марафонов людей по судьбам, по кругу очаровательных масок карнавального шествия, праздника, беспредельного ликования, восторга, торжества на самой большой вершине, которая от этого немного добрее выглядит. И каждый раз надо делать так, чтобы необходимость забывать прошлое была с каждым разом все меньше и чтобы величина отскока вниз, от главной вершины с каждым разом уменьшалась.
   Пилот шел по пыльной дороге, было тепло и здорово, как-то особенно легко во всем теле. А рядом с ним шла и веселилась тень Великого. Она вырастала до неба и торжествовала на высоте своего воображения, заглядывая в просторы космоса. Ну вот, вирус какой-то прицепился, Ђ подумал Пилот. Казаться стало: человек на Земле Ђ это место в жизни, за которое надо бороться другим видам природы. Скалы, деревья, море, животные, птицы взирают на нас, и что-то нашептывают, и ужасно становится одному после беседы с ними. И возвышаются воздушные замки, и рушатся столетия.
   А если и правда, люди и все эти создания во время свидания с Вами кроме обычных слов говорят еще что-то потихоньку, как радиостанции в эфире. Отдают приказы, дают задания и требуют их выполнения, настаивают на своем, ждут иногда долгие годы целые века. И что удивительно, такое впечатление, что их желания имеют обыкновения выполняться.
   Да, нашел приключений на свою голову, Ђ понял Пилот в чем дело.
   Теперь долго еще нормальным человеком обратно становиться придется, от комплексов разных освобождаться. Пилот уже ничему не удивлялся и все размышлял о могучем моторе, что приводит в движение нашу планету Ђ голубой глобус. Это вечно летящие по кругу экватора эскадрильи крыльев, отталкивающиеся от Земной оболочки с внутренней ее стороны электрическими силами, как в электродвигателе. Возможно, это перекачиваемые географическим сложением местности и другими процессами потоки жидкой массы, лавины, течения, ураганы. Результат их преимущественного направления движения тоже может привести в движение планету вокруг своей оси, вероятно и по орбите. Вот тут-то и оно! Возможно, крылья вступают в дело, когда источники энергии на поверхности Земли уже не могут выполнять свою миссию. Или это все фантазии?
   Какого корабля он Пилот? Такого огромного, как планета, или Пилот своего собственного полета, всего лишь самого себя.
   Не бери в голову, Ђ сказал бы, наверно, Федя, Ђ это тоже очень неплохо. Несколько интересных идей машинам подарил и сам из путешествия и приключений с достоинством вернулся.
  
   Содержание.
  
   Стихи. Часть первая. ЗОЛОТИТСЯ, КАТИТСЯ.
   Зорька 1
   Лето 2
   Осень 2
   Грезы паутины 3
   Розовый восход 3
   Дорога 4
   Матрешки 5
   Крыши 5
   Жуткий бал 6
   Прощанья шум 7
   Стихи. Часть вторая. КАНИКУЛЫ
   Пионерское лето 7
   Школьный вальс 8
   Загорелая планета 9
   Ребячий остров 9
   Ночное 10
   Толк 12
   Пляски 12
   Отпускной роман 13
   Отпуск 14
   Зеленый билет 14
   Лесные подарки 15
   Стихи. Часть третья. ГУЛЯНЬЯ
   Гулянья 16
   Праздник 16
   Слышится 17
   Пережитый год 17
   Мужик 18
   Звоны 18
   Катания 18
   Праздник старины 19
   Раздолье 20
   Хмель 21
   Темный лес 22
   Стихи. Часть четвертая. СВИДАНИЕ
   Порожки 23
   Романс 25
   Желания 26
   Считалка 27
   Считалочка 28
   Сумерки 28
   Странник 29
   Полночь 30
   Гость из детства 31
   Зимнее окошко 32
   Сон 33
   Нескладушки 33
   Так 34
   Минутки 35
   Запомнилось 36
   По весне 36
   Стихи. Часть пятая. РАЗМЫШЛЕНИЯ
   Заздравица 37
   Светило 38
   Не жду 38
   Смотрины 39
   Колея 40
   Красота 41
   Кручина 41
   Базар 42
   Молодой 43
   Зеркало 43
   Улыбка 44
   Остров 44
   Читатель 45
   Дознания 46
   Бес 47
   Красивое слово 48
   Стихи. Часть шестая. МЕЧТЫ
   Гость из прошлого 49
   Мечты 50
   Уют 50
   Сударыня 51
   Признания 53
   Мечты зрителя 56
   Проза. Фантастика. Рассказ. ПИЛОТ 63
  
  
   []
  
   Виктор Николаевич Фролов родился в Рязани в 1953 году. Автор сборника "Лунные дорожки" 2004 года выпуска. Некоторые стихи доработаны, оба варианта в авторской редакции. Каждое стихотворение - впечатления, маленький рассказ о неповторимой красоте родного края, размышления о житейских проблемах. Судьбы мира и людей обсуждаются в фантастическом рассказе "Пилот".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   75
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"