Фролова Машенька : другие произведения.

Потерянный княжич. 1 том

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что происходит с Творцами и прочими сущностями Высшего Порядка, что нарушают Законы Мироздания? Их лишают имени и памяти о нем. Их принуждают к отречению статуса Божественного создания, превращая в почти равного смертным, низвергая на уровень тех, кого отреченные уничтожили или не уберегли. Отреченного лишают привилегий Высшего Порядка, отнимая почти все силы. Отреченные приговариваются к судьбам под гнетом "ореола" в телах простых живущих, во множестве миров и перерождений. Теперь они должны служить на благо тех, кого благословили иные Высшие, на благо Героев историй, соблюдая, предрешенный ореолом, сценарий будущих событий. Туман - из отреченных. Приговоренный проживать жизни под ореолами "злодея", "пушечного мяса", "соперника" и прочих подобных, чтобы в конце мучительно сдохнуть, лишившись всего, на благо Героя, конечно. Так было, пока что-то не сломалось внутри. Он больше не желал Прощения. Он желал Завершения Пути. Только... что-то пошло не так... Примечания Автора: К писательству вернулась из-за спора с другим Автором, что подобная идея не даст большого количества библиотек и комстатуса. А я вот верю, что задумка отличная. Это - Бояръ, с кланами, интригами, статусами аристократии и роялем происхождения гг. Это - НЕ гарем и не эро. Надеюсь, у меня получится написать комедию положений. У меня нет корректора и редактора, так что могут быть опычатки. Роман "пишет себя сам", есть только общие наметки и идеи, так что я даже близко не представляю, сколько тут будет томов. Герой - ленивая имба-пофигист. Хотите надрыва и превозмогания? Проходите мимо. Этот герой уложит мир на лопатки. На идею вдохновили китайские новеллы и некоторые боярки. В РАБОТЕ
  
Интерлюдия 1
  

~ Пространство Надвременья Калейдоскопа Вселенных.

  

Девятые Небеса Божественного Плана Бытия.

  

Закрытое Хранилище ореолов для отреченных крайней эпохи.

  

Точное время - неизвестно. ~

  Хранилище внушало почтение и трепет своими размерами.
  Бесчисленное число духовных оков, в виде полок, занимали, казалось, все пространство этого места. Ряды божественных творений, прикрытых иллюзией шкафов, стеллажей, ярусов или подставок уходили ввысь и терялись где-то высоко, как и за горизонтом, там, где и сводов или стен было не рассмотреть. Окажись в этом месте смертный, то заблудился бы в Хранилище, как в лабиринте, без шанса найти выход.
  Воистину, тут чувствовалось величие Суда даже больше, чем в самом зале Приговоров. Точнее, в этом был убежден хранитель данного места.
  Юноше, что прохаживался вдоль вместилищ ореолов, внося данные о каждом в каталог, нельзя было дать и тридцати, по человеческим меркам. Длинные черные волосы, прямой нос, изящные пальцы, стройное тело и выразительный взгляд феникса выдавали в нем аристократа давно ушедшей эпохи Чжоу. Нет уже той страны, за которую он когда-то, будучи человеком, отдал все, даже жизнь. Нет уже и того мира, что породил его.
  Когда-то, а может и не одну вечность назад, Шенгун Вэн родился в семье императорских чиновников. Таланты, учителя и образование в столице сделали из него весьма успешного создателя искинов. В том его Пути было много всего, того, что и не хотелось вспоминать, даже спустя эпохи.
  Он погиб, погиб героически, сохранив сотни миллионов жизней, остановив с помощью нескольких ИИ гибель мира из-за биологической войны. Это Деяние, как и Самопожертвование, даровали ему новую оболочку души, превратив в Младшее божество. Потекли века нового существования, уже в виде сущности Высшего Порядка.
  Шенгун Вэн не любил вспоминать о своем Пути в ту эпоху, только и полностью забыть не выходило. Он видел, как его мир перестал существовать, вместе с миллиардами человеческих душ. И весь ужас тех событий был вовсе не в том, что погиб мир. Это-то как раз и неизбежно. Кошмар тех событий заключался в причине гибели мира. Родину Шенгун Вэна стер демиург, уничтожив не только планету, но и все души, что населяли ее. Высшее существо не просто уничтожило реальность, а именно развоплотило все живое и мертвое, уничтожило полностью и безвозвратно. Не изменило, как сделал бы Темный бог, а именно полностью стерло, как не было.
  Именно так, наблюдая самую страшную из агоний, молодой Младший бог и познакомился с нарушением Закона. Его от окончательного развоплощения спас именно ореол Героя, о котором тот и не догадывался. Он же, ореол, и сообщил на Небеса о Преступлении и уничтожении целой реальности, ведь тот демиург не остановился на одной лишь планете.
  Много позже Шенгун Вэну было даровано право служить в одном из Хранилищ ореолов для отреченных. И сколько бы эпох ни прошло, а наслаждение от мук этих чудовищ не становилось меньше в сердце Младшего божества. Он любил свое дело. Любил это место и службу, которой его наградили.
  Вот и сейчас бог выполнял свою работу. Недавно кто-то из сущностей Нижнего мира создал несколько сотен новых ореолов для преступников и передал на Небеса. В обязанности Шенгун Вэна входило изучение новых карательных ореолов, присваивание каждому особой метки и внесении оного в каталог Хранилища.
  Здесь ореолы приобретали вид флакона, подобного фиалам из магических миров. 'Стекло' фиала было ничем иным, как божественными оковами, что сдерживали силу ореола внутри малого объема. На Суде, в карательном зале, фиал откупорит кто-то из Высших, и своей волей приживит ореол к душе отреченного, обрекая и программируя его новую судьбу в смертном теле.
  На самом деле ореолами наделены все живущие, только если у обычных смертных, богов или демонов ореолы могут меняться, то карательные ореолы отреченных подобны неснимаемым проклятьям, цепям, пыткам и приговорам сразу. Как бы ни старался и что бы ни выдумал отреченный, а обойти ореол Божественного судилища никак не сможет. Отреченный пройдет по сценарию написанной Судьбы и испытает все, что уготовили Высшие.
  Шенгун Вэн никогда не был на Судилище, но одна мысль о страданиях божеств-преступников заставляла его пальцы дрожать. Ему нравилось воображать во что и как может развернуться ореол 'Злодея', особенно если внести некоторые правки в заложенный сценарий. Нет, Младший никогда бы не стал нарушать планы Высших, но лишь немного дополнить сценарий уже написанной судьбы он по должности мог, чем и пользовался с удовольствием.
  Изящные пальцы сжали очередной 'фиал', а в сознание хлынула нарисованная Высшим Судьба. Ореол 'Жертвы' начинался с отличного старта, отреченный должен будет родиться в очень престижной и богатой семье, быть с первого крика долгожданным и любимым, а завершить свой путь смертью. Шенгун представил душевные муки отреченного, когда сама жизнь, в лице Героя или Злодея, лишит его всего, что тот имел, и ощутил знакомую дрожь предвкушения чужих мук.
  Бог не стал менять основные узлы истории, на которых концентрировался Высший, лишь подправил кое-что. Например: отреченный не просто умрет, а сначала станет калекой, и проведет остаток жизни парализованным, испытывая постоянную боль. О да, Младшему нравилось воображать, как корчится отреченный в искалеченной смертной оболочке, как он будет молить о смерти и тихо сходить с ума от боли.
  Прозрачный фиал с золотисто-бардовым ореолом Жертвы плавно опустился на подготовленное место на полке. Младший бог облизал пересохшие губы, и вернулся к большому столу, на котором и материализовывались новые ореолы. Вывернув из-за поворота Шенгун успел заметить, как на столе появился новый фиал.
  Младший усмехнулся. Рука уже потянулась к фиалу. Этот тоже станет калекой, только теперь...
  Додумать бог не успел, пространство дрогнуло, пропуская в Хранилище двоих. Пан Гуаня, своего непосредственного начальника, а заодно и надзирателя за исполнением наказаний, Младший узнал сразу, и тут же склонился в поклоне. За его спиной шел молодой бог, тоже из Младших, только куда моложе, чем сам Шенгун Вэн. И одного взгляда хватило хранителю, чтобы заранее невзлюбить новичка. Короткие платиновые волосы, широкая улыбка, будто у счастливого ребенка и озорной взгляд пакостника подталкивали ни к самому приятному выводу. Чей-то отпрыск захотел повеселиться, а таким 'новичкам' на Небесах не отказывали Младшие. Чревато подобное ссылкой в Нижние миры, а то и наместником в один из миров смертных отправить могут.
  - Вот, принимай помощника, Шенгун, - без приветствия заговорил Пан Гуань, будто не замечая, как вольготно ведет себя улыбчивый парень, не выказывая и намека на почтение.
  - Господин...? - распрямился Шенгун Вэн, тоже нарушая этикет.
  - Это... Лэй Цзи. Он молод и ничего не понимает в нашей работе. Ему нужен опытный наставник.
  - Но... - попытался спорить Шенгун Вэн, неприязненно покосившись на молодого блондина, что уже вовсю вертел головой осматривая Хранилище будто собственную лавку.
  От хранителя не укрылась заминка начальства, а выскочек, которым еще и имена придумывают, никто не любит. Наверняка, чей-то отпрыск захотел поразвлечься, а не работать, и ему вместо обязанностей еще и нянькой работать теперь, и с каждым мгновеньем предположения о происхождении посетителя все крепли.
  - Мне всегда было интересно, как отреченные заслуживают Прощение и право на новый Путь! - звонким подростковым еще голосом влез Лэй Цзи, с подозрительно счастливой улыбкой.
  Лицо Шенгун Вэна перекосило. Лэй Цзи осматривал Хранилище с таким видом, что захотелось применить к нему один из новых ореолов.
  - Господин Пан Гуань, я не думаю, что...
  - Я спрашивал твоего мнения? - подозрительно спокойно уточнил надзиратель, поглаживая свиток исполнений приговоров, что всегда висел на его поясе.
  Шенгун Вэн тут же проглотил слова, которые так и остались на кончике языка.
  - Вот и отлично, - отметил Пан Гуань, и снимая свиток с пояса. - Лэй Цзи, - позвал он, уже отошедшего к стеллажам молодого бога, - осмотрись пока, а мы с твоим старшим кое-что обсудим.
  Шенгун Вэн проводил довольное божество цепким взглядом, но спорить не решился, хоть и хотелось вышвырнуть наглеца, что и про этикет не слышал. Парень умчался куда-то к центру Хранилища, скрывшись за шкафами с ореолами 'пушечного мяса' для криминальных Судеб.
  Пан Гуань же принялся расспрашивать Младшего подчиненного о прошлых отчетах. Внезапные проверки были привычны Шенгун Вэну, только сейчас присутствие новенького сильно нервировало. Не любил хранитель, когда его уединение так грубо нарушали.
  - Сегодня ожидается прибытие одного отреченного, - переключился к новому заданию начальник.
  - Да-да, - тут же встрепенулся Шенгун Вэн. - Нужно что-то особенное?
  - Хм... - Пан Гуань положил ладонь на раскрытый свиток, куда пару минут назад еще вносил пометки из отчета Младшего. Ладонь его засветилась божественной силой, перенося предписание Высших на новый бланк. - Вот, - листок перешел в руки хранителя. - Займитесь с Лэй Цзи и подготовьте побыстрее.
  - Разумеется, господин, - Шенгун Вэн принял предписание и снова склонился в поклоне.
  И распрямился он только когда тень божественного присутствия начальства полностью исчезла.
  Хранитель резко развернулся и рванул в сторону новичка.
  - Лэй Цзи!
  - Да, господин Шенгун Вэн, - блондинистое недоразумение вынырнуло из-за очередного шкафа, да так резко, что едва не сбил с ног хранителя.
  Шенгун Вэн едва успел отскочить. Лэй Цзи тоже испугался столкновения, это было видно по глазам, и тоже попытался затормозить и при этом отойти в сторону. В итоге молодой бог врезался плечом в стеллаж. Божество удивилось и чуть испугалось, выпустив силу. Стеллаж аж качнулся от такого воздействия.
  Хранитель вскинул руку, останавливая чужую божественную силу, и фиксируя ее уже своей волей, как и покачнувшийся шкаф. Вторая рука ухватила парня за ворот верхних одежд, не давая ему еще что-нибудь устроить.
  - Замри, паршивец! - не своим голосом прошипел хранитель.
  Парень замер в нелепой позе, и только сейчас Шенгун Вэн заметил, что в руке у новичка зажат фиал. Бог смотрел на хранителя чуть смущенно и даже скулы его покраснели, только Шенгун мог бы поклясться, что этому паразиту ни капли не стыдно. Он отпустил чужой ворот, позволяя юнцу отойти и вернуть себе приличествующий вид.
  - Старший, а что это такое? - Лэй Цзи сам протянул фиал.
  - Ореол, - буркнул хранитель, еще раз проверяя, не успел ли этот мелкий пакостник еще что-то испортить.
  - Странный он какой-то, - протянул мальчишка.
  - Что странного-то? Обычный 'Фальшивый Герой', - хранитель двинулся вдоль шкафов, чтобы вернуть фиал на законное место.
  - Герой - это же благословение, нет? - продолжил спрашивать любопытный. Он даже хранителя обогнал и заглянул в глаза.
  Такой искренний интерес подкупал даже такого нелюдимого бога, как Шенгун Вэн.
  - Что ты вообще знаешь об ореолах?
  - Ну-у... ореол - это божественная воля для развития души. Накладывается ореол в момент появления в мире на живущих, на мир в целом, на растения, на объекты, на животных, на предметы, но чаще всего именно на души разумных. Если живущий не совершал грехов, то ореол его следующей судьбы будет удачнее и счастливее. Если же наоборот, живущий совершил что-то ужасное, то и ореол его будет иметь негативные последствия. Рождение в рабстве, например, или короткую судьбу.
  - Верно. Ореол не нарушает свободу воли, а лишь устанавливает некий план на жизнь. Если живущий силен духом, талантлив и трудолюбив, то и любой негативный ореол он преодолеет. Чем привлечет внимание Высших, а уж те одарят его новым ореолом.
  - Старт определяет ореол, а вот финал жизни только проделанный Путь души, - уверенно повторил чьи-то слова Лэй Цзи.
  И смотрелся он при этом так потешно, в своем желании похвалы, что Шенгун улыбнулся.
  - Да, младший Лэй. Именно так все и обстоит, но это касательно лишь обычных ореолов, для обычных душ, которым еще развиваться и развиваться. - Они, наконец, добрались до нужного шкафа, куда хранитель и убрал фиал. - Обычные ореолы слабы, они почти не контролируют жизнь живущего, лишь создают простенькие барьеры предопределенности, которые любой легко преодолеет. Например: родился в бедной семье, что означает сложность обучения, но это не приговор, чтобы получить редкую профессию, даруя уже своим потомкам престижное образование. Это лишь означает, что в самом начале Пути живущего будут окружать бедняки, которые просто не верят в успех, а значит это и будут внушать ребенку. Если он сможет проявить силу воли, то легко преодолеет ореол бедной родни, ну а если нет... пойдет на новое перерождение. Все просто.
  Молодой закивал, а Шенгун Вэн ощутил прилив энтузиазма.
  - Только вот вопрос, что делать с уже развитой душой или духом самого божества? - Хранитель бросил на шкодника наставнический взор, и поймал в ответном восхищение. Приятно, когда каждое твое слово так воспринимают, как истину. - Особенно, если нужно наказать такую сильную душу?
  - Наказать? - повторил Лэй Цзи, чуть нахмурившись. - Старший, а разве отреченные не искупают свою вину?
  - А в чем разница? - усмехнулся хранитель, и не став ждать ответа продолжил: - Так вот, для сильных сущностей и существуют карательные ореолы. Их сценарии судьбы невозможно обойти.
  - Никак? - в глазах мальчишки снова загорелся интерес.
  - Никак, божественная сила усиливает фатальную непреодолимость событий. Даже если отреченный каким-то чудом обойдет какую-то из установок ореола отношения других живущих это не изменит. И в конечном счете отреченный вернется на заложенный в ореол путь и пройдет все.
  - А если все-таки...?
  - На этот случай, - перебил Шенгун Вэн, - в ореол заложен механизм прижигания души. Если отреченный откажется исполнять божественную волю, то испытает такую боль, какую и будучи божеством вообразить не мог.
  Они все шли вдоль стеллажей и шкафов, пока не добрались до одной из лестниц, что вела к верхним, а значит и более редким ореолам.
  - Старший, а...?
  - Хватит лекций, Лэй Цзи. Раз уж тебя мне навязали, значит будешь помогать в поисках.
  - Конечно, Старший. Могу ли я все-таки уточнить по поводу того ореола?
  - 'Фальшивый герой'? Тут все просто. Под этой маской отреченный становится тем, чей авторитет и успешность не вызывают сомнений, а затем, - хранитель щелкнул пальцами, - он все это теряет. Любовь близких, дружбу, деньги, бизнес, даже вежливое отношение окружающих, все исчезает или переходит настоящему Герою.
  - И какой смысл в подобном ореоле?
  - Смысл в отношении отреченного к подобному, он должен быть выше чужой злобы и ненависти, прощать обидчиков и преодолеть всеобщее отвращение к себе. И как ты понимаешь, гнилые души отреченных на подобное Деяние, что на уровне Святых, просто не способны. Они могут лишь лгать или мстить, что и происходит.
  - Понимаю, Старший.
  - Раз понимаешь, то помоги с поисками ореола 'живого щита Героя' для магической реальности.
  Божества остановились около подходящего раздела Хранилища.
  - Ты ищи тут, по ближайшим, а я пойду дальше.
  - Слушаюсь, Старший. - молодой бог склонился в глубоком поклоне, выражая и почтение, и благодаря за науку.
  Шенгун Вэн поправил рукава одежд и качнул головой, прежде чем скрыться в лабиринте между шкафами.
  Лэй Цзи проводил своего Старшего божественным чутьем, и лишь убедившись в том, что тот ушел достаточно далеко, позволил себе распрямиться. Молодой бог, которого в мире смертных приняли бы за школьника, внимательно осмотрел сотни сверкающих фиалов. Сотни разноцветных Судеб, что не обойти и не сломать, ведь всех отреченных лишают их божественности, оставляя крохи на осознание собственной никчемности пред божественной волей Высших.
  Ему не нужно было прикасаться к каждому отдельному флакону, чтобы 'прочесть' написанную Судьбу, достаточно было лишь мимолетного взгляда. И нельзя сказать, что 'Лэй Цзи' был сострадательным божеством, вот уж точно нет, только и такое количество покалеченных жизней... внушало, да.
  А впрочем, чего он еще мог ожидать от данного Зеркала Веера Миров?
  Шли минуты поисков в абсолютной тишине, пока, наконец, внимательный взгляд не выхватил нужное. Необходимый ореол 'Живого щита для Героя' нашелся на самой нижней полке, заставленный десятком фиалов с похожими названиями. Тонкие пальцы легко выхватили нужны ореол. В прозрачном флаконе клубилась материализованная божественная взвесь, материальное воплощение чужой воли она кидалась на стенки 'фиала', желая впиться в душу божества рядом.
  Страшное, если хоть немного подумать, оружие, которым тут карают...
  А впрочем, в его обязанности никогда и не входили философствования. Он здесь для другого. Кроха иной божественной силы через ладонь просочилась в фиал, тут же меняя оттенок ореола с почти темно-коричневого на серо-синий.
  Еще несколько мгновений на проверку и... по тонким губам молодого бога скользнула совсем уж мерзкая ухмылка, которую на этих Небесах успели подзабыть.
  - Старший! - звонко позвал мальчишка, сорвавшись с места. - Старший, я, кажется, нашел!
  - Что? - неподдельно удивился Светлый маньяк, которого тут принимали за кладовщика.
  - Вот, господин, посмотрите. Это оно же, правда? - и побольше щенячье радости в голос, побольше, неудачники любят услужливых.
  - Хм... да, юный Лэй, ты прав, это именно ореол Щита. Даже удивительно, что тебе удалось так быстро его отыскать, не владея каталогом и ориентирами.
  - Я очень старался! - и лихой придурковатости в голосе добавить.
  Звонкости хватило настолько, чтобы хранителя перекосило.
  - Ладно, пойдем вниз. Нужно подготовить ореол к Судилищу.
  Шенгун Вэн уже повернулся спиной к мальчишке, потому и не увидел, как чуть сбился с шага молодой бог.
  - А нужно еще что-то, господин? - осторожно, но все еще любопытно уточнил Лэй Цзи.
  - Конечно! Здесь, так сказать, спящие ореолы. Перед внедрением или приживлением в тело отреченного в любой из них нужно добавить оковы.
  - Оковы? - продолжал уточнять юнец, только вот взгляд, который уперся в спину хранителя никак не соответствовал благожелательной интонации.
  - Многие отреченные ломаются, младший, - поучительным тоном начал вещать маньяк, которому место в пантеоне Темных. - Они решают ничего не делать, покончить с собой, или, скажем, подставить Героя, да много всего, и чтобы таких 'нежелательных случайностей' не было мы, хранители, и добавляем в ореол свои оковы. Если отреченный решит что-то сотворить с теми, кого благословили Высшие или с собой, убить Героя или уйти в монахи, полностью забыв про сценарий Судьбы, то оковы начнут разъедать остатки души отреченного. Оковы не подарят смерти или забвения, зато наградят такой болью, которая и за пару следующих жизней не пройдет. Поверь, юный Лэй, моему опыту, еще ни один отреченный не пробовал нарушить собственное наказание больше пары раз.
  - Старший, раньше вы говорили про механизм, который тоже причиняет боль, разве это не одно и то же?
  - Разумеется нет, молодой Лэй, - даже рассмеялся хранитель. - Механизм контроля за исполнением вложенного в ореол сценария приносит, хоть и мучительную, но кратковременную боль. Это, если хочешь, сигнал-предупреждение, если отреченный будет ранен и не исполнит свою роль перед Героем, скажем. Хотя, как понимаешь, вариантов для такого сигнала может быть множество. Мои же оковы души установлены на тот случай, если отреченный вообще откажется проходить Путь ореола. Достаточно лишь окончательного решения и... он или она будут страдать десятилетиями.
  Лэй Цзи наблюдал, как хранитель легко откупорил фиал, зажал вылетевший 'туман' в ладонях и принялся пробуждать 'спящие' в ореоле, как сказали бы в космических реальностях 'закладки'.
  - Никому из них не убежать от страданий, - тихо промурлыкал хранитель, естественно не осознавая собственного безумного вида в данный момент.
  
  
Глава 1
  
***
  Лин Хан спешил. Он использовал все свои силы, все магические талисманы, чтобы успеть.
  И все равно опоздал...
  Город Хоу уже был в осаде, окруженный войсками Поднебесной Империи Муэ, как и равнина в дне пути от него была заполнена воинами благочестивых сект. А на равнине тот, кто не может погибнуть, просто не может...
  Шатер Лорда виднелся издалека, на вершине холма. В дневных лучах черный шелк герба сверкал, будто драгоценный камень. У Лин Хана ушло еще несколько часов, чтобы пробраться на холм, и при этом не быть замеченным культиваторами, Святыми или монахами, что прибыли сюда с одной целью - не дать его Лорду скрыться.
  Стоило пройти охранные цепи стражей, и оказаться около шатра господина, как тяжелый полог был отброшен, пропуская наружу Ю Джи. Первая женщина в их круге приближенных, ученица Лорда и просто красавица. Она была великолепна всегда, и даже сейчас, восхищала, будучи облаченной в доспех.
  Она бросила на Лин Хана лишь один взгляд, пробегая мимо, но и этого хватило чтобы воин замер, ведь демонический алхимик плакала. На ее длинных ресницах еще не просохли слезы. Культиватор и мастер проклятий замер, словно под печатью, не в силах даже шевельнуться от страшной догадки.
  Время шло, о защитную формацию разбилась очередная техника, которую праведные культиваторы направили именно на шатер. Золотистые искры развеялись в воздухе, подобно фейерверку. Завораживающему и невероятно смертоносному.
  Качнулись верхушки ближайших деревьев под давлением невидимого ветра чужой Ци. И Лин Хану пришлось сделать шаг к шатру, когда сердце уже знает страшную правду, только признавать не желает. Его Лорд, Владыка легионов демонических культиваторов, Властитель бесчисленных орд темных тварей восседал за низким столом и... ел. На сандаловом столике стояли десятки его любимых блюд, включая мясо духовных зверей и десерты из редких трав. Его халат из паучьего шелка был раскрыт, открывая бинты под белоснежной тканью нижних одежд. На самих бинтах уже проступали яркие пятна утекающей жизни.
  Эта кровь так захватила все внимание Лин Хана, что мастер не сразу заметил лекаря. Старый Шун Му крутился у маленького столика в самом дальнем углу шатра, что-то намешивая в одной из склянок. Шун Му тоже посмотрел в сторону визитера, и его взгляд, как и взгляд ученицы ранее, сообщил много больше, чем Лин Хан хотел бы знать.
  - Мой Лорд! - Лин Хан опустился на одно колено и склонил голову, чтобы спрятать уже собственные глаза.
  Десятый Демонический Лорд и Владыка Темного царства поднял голову. Лин Хан не видел этого, но ощущал всем своим внутренним оком. Присутствие столь сильного культиватора заставляло все естество дрожать, даже когда Лорд был спокоен. Вот и сейчас обостренные чувства сообщили мастеру, что его Лорд оперся рукой о колено, когда в другой ладони держал чашу с вином. Весь его вид, эта поза, ровное дыхание, удовлетворенный взгляд, совершенно все выдавало в Демоническом Лорде того, кто просто наслаждается жизнью, вином и маленьким пиром, а не...
  - Мой лучший генерал Лин Хан, - протянул Лорд, и нельзя было сказать, разгневан господин его появлением или же рад встрече. - Мастер проклятий, уверен, что лучший на весь этот мир.
  Лин Хан молчал.
  - Первый генерал. Сверкающий талант Темных земель. Непобедимый воин моего Царства. Хитрый, как сотня лис, стратег и интриган. Верный, как говорят, пес Десятого Демонического Лорда, - спокойно продолжал перечислять тот самый Лорд.
  Он был самым молодым Лордом. Его достижения в культивировании духовного развития были таковыми, что и через пять сотен лет их не смогут превзойти. Лучший, без всяких преувеличений, алхимик этого тысячелетия, уже составивший больше сотни манускриптов об алхимии. Мудрый, несмотря на молодость, наставник, уже создавший больше десяти техник развития на крови. За последний век, что Десятый у власти, Владыка сделал для Темного Царства больше, чем все Лорды до него вместе взятые.
  - Так скажи мне, генерал, - тихо протянул господин, - что ты делаешь здесь у Хоу, когда я лично приказывал тебе защищать столицу? - с последним словом демоническая Ци вырвалась из тела Владыки и хлестнула по пространству так, что старый лекарь застонал от боли.
  - Мой господин, - поднял лицо Лин Хан. - Я прибыл, чтобы сообщить...
  - Почему ты позволил себе нарушить мой приказ, генерал? - снова спросил Владыка.
  Лин Хан молчал.
  Юное еще лицо Владыки украсила усмешка.
  - Мой доблестный генерал спешил сюда, чтобы рассказать о ловушке? О том, что Хоу будет взят в заложники, пока меня будут убивать праведные секты? Или ты спешил сообщить, что подкрепления отрезаны войсками имперцев?
  - Я... - попытался хоть слово вставить Лин Хан.
  - Нет-нет, постой... Ты спешил рассказать, что против меня и одного легиона выйдут лишь каких-то девять праведных сект?
  - Владыка... - выдохнул Лин Хан, понимая, что сейчас его, скорее всего убьют.
  - Или нет? - снова не стал слушать Десятый. - Ты рвался сюда, забыв про обязанности и долг, в одиночку, рискуя жизнью, чтобы рассказать мне, что вся эта долина, равнина, да и сам Хоу под несколькими фармациями тишины, чтобы я уж точно не смог призвать даже демоническую мышь, что уж говорить о драконах или сумеречных фениксах?
  Лин Хан молчал. Ему просто нечего было сказать.
  Лорд отпил из чаши и потянулся за кувшином. От мастера не укрылось ни как чуть дрогнули пальцы Владыки, ни покачивания головы лекаря.
  - Ты нарушил клятву, доблестный генерал, - снова заговорил Десятый Лорд.
  - Да, - только и смог выдохнуть Лин Хан.
  - Прекрасно, что ты это признаешь, мой наставник. Ну что ж... присаживайся к столу. Давай выпьем перед тем, как праведники придут за моей головой, а ты не отправишься обратно в столицу.
  Лин Хан уже открыл рот, чтобы оспорить новый приказ, как был повален на землю, а кончик духовного меча Синфей уже пускал ему кровь на шее. Генерал даже не успел заметить прыжка, которым Владыка преодолел расстояние между ними, да и стол.
  - Сейчас ты выпьешь со мной, первый генерал Лин Хан, потом получишь мои распоряжения и уйдешь. Ты сделаешь это. Молча.
  Холодные, ярко-серые глаза медленно багровели, неотвратимо приобретая оттенок остывшей крови... или ржавчины на мече в лучах заката. Лин Хану хотелось спорить, но глядя в глаза господина, который смотрел на него, как на труп, не смог. Даже дышать выходило с огромным трудом. Однако и выжить, когда его воспитанник сегодня...
  - Там остались дети, наставник, - шепнули его губы почти беззвучно.
  И эти слова решили все. Мастер закрыл глаза.
  
***
  '- Хороший день, чтобы умереть! - буквально пропел где-то в глубине сознания радостный голос Олега.'
  '- Да, - мысленно согласился тот, кого больше века тут называли Владыкой Темного царства или Десятым Демоническим Лордом.'
  Какая эта была жизнь после Судилища? Цзян Шен не знал, да и не хотел знать... Пришел, наконец, последний день этой его Судьбы. Почему с большой буквы? Нарисованную карательным ореолом Судьбу нельзя обойти или пересилить, потому и с большой буквы, как непреодолимый рок или проклятье, как ярмо, что должен нести.
  Сколько Цзян Шен тут? Почти два столетия. Почти двести лет самых разных событий, абсолютное большинство которых хотелось как можно быстрее забыть. Ореол 'Второстепенного Злодея и предателя' сделал из него того, кого пришли убивать без малого тысяча праведников этого мира. Все по канонам добра, одно Зло запинают единой, очень праведной толпой, чтобы потом написать песни и сложить поэмы.
  '- Что-то мне не нравится твой настрой, брат, - резко сбавил градус позитива голос в голове.'
  '- Все хорошо, Олег, - все так же тихо шепнул Цзян Шен.'
  '- А вот мне так не кажется! Что тебя беспокоит?'
  Цзян Шен не ответил голосу. Он не помнил, как не знает и сейчас, какой была по счету его Судьба в стране под названием Россия. Он многого не помнил благодаря оковам ореола, что всегда стирали часть памяти о Судьбе уже после жизни. Высшим не нужно, чтобы отреченный набрался опыта или навыков, поэтому после смерти оболочки, оковы всегда вырывали из его души больше шестидесяти процентов практических знаний, оставляя эмоции и немного памяти. И эта процедура едва ли была приятной, скорее уж наоборот.
  В той своей Судьбе он был рожден Романом, и был у него старший брат Олег. Олег погиб, спасая младшего брата в драке с какими-то наркоманами. Умер тихо, на руках у младшего. Это было в прописанном сценарии. И душевная боль от тех минут преследовала Цзян Шена до сих пор. Ему и в этой жизни иногда снились стекленеющие глаза брата и его успокаивающий шепот. Даже в последние мгновенья бытия этот человек берег его душу. Позже Цзян Шен ни раз спрашивал, почему Олег так себя повел тогда, только ответ всегда удивлял:
  - Ну ты дремучий, а еще бог.
  - Я не бог.
  - Отстань, я все равно не мог тебя бросить. Ты - мой брат!
  - И что с того?
  - Достал! Считай, что тебе не понять 'загадочную русскую душу', раз простых слов не слышишь!
  И, забегая вперед, глядя уже на проделанный Путь, Цзян Шен признавал, что так и не понял 'русскую душу', а просто берег, как единственного по-настоящему родного.
  С его, Цзян Шена, взгляда тот поступок Олега - самое настоящее Деяние, достойное ореола Героя или даже больше. Награды за спасение отреченного человек естественно не получил, ведь это было прописано в Судьбе. Высшие могут многое предусмотреть, еще часть предугадать и предположить, только кое-что неподвластно и им.
  Олег не ушел за Грань мира смертных, не отправился в Навь той реальности или иной мир. Он остался. Остался, отдав на это свое право на перерождение. Сам Олег до сих пор не смог вспомнить, как ему это удалось, у кого он вымолил или выкупил право остаться бестелесным духом рядом с братом.
  Он прошел рядом с Цзян Шеном весь его тот Путь, до последнего вздоха. А вот после смерти оболочки случилось то, что Высшие не могли и вообразить. Олег слился с искалеченной душой Цзян Шена. Сам он рассказывал, что получилось это случайно.
  Олег просто увидел, как ореол, подобно цепям с крюками, вырывал из его души целые куски 'чего-то' и захотел... вылечить или хоть как-то помочь. Только у брата не было ничего, кроме собственной души и тоненьких астральных оболочек. И никак нельзя сравнивать душу смертного творения и дух того, кто и сам творил. Это как дыры в адаманте скотчем латать, совсем разные категории. Вот и вышло, что старший брат буквально растворился в самом глубоком подсознании существа, что считал братом. Олег рухнул в него, как в самую глубокую расщелину океана, и растворился бы там полностью, как стирает в пыль давление толщи, если бы Цзян Шен не увидел подобного Самопожертвования. Еще одного поступка, подобного Деянию. Он лично создал внутри себя подпространство, подобное еще одному пласту сознания, где давление его души было минимальным. Он сохранил брата, который отдал за него много больше, чем жизнь.
  Цзян Шен многого не помнил из своего Пути Высшей сущностью, но был уверен, что такая привязанность перешагивает и само понятие любви или любой иной подобной эмоции. Для самого же Олега все это было нормой и немного игрой. Именно он, постоянно общаясь с братом (да, даже сейчас, зная его историю, Олег был уверен, что Цзян Шен - его брат) и рассказал отреченному про такое понятие, как новеллы. Азиатские ранобэ в том мире приобрели такую популярность, что переплюнули многие художественные жанры литературы. Это стало не просто творчеством, а целой субкультурой, породившей сотни фильмов, игры, песни и театральные постановки.
  Для Цзян Шена понятие 'спящего видящего' не было удивительном. Их во всех мирах много, только от настоящих пророков спящих отличает непонимание собственных сил. Такие смертные всегда обладали тонким восприятием информационного слоя Мироздания, и выбирали какое-то творческое ремесло, что помогло бы им выразить свои силы. Художники, что рисуют картины. Сценаристы, что 'видят' иной мир. Писатели, что так похожи на творцов. Поэты, что ощущают магию слова. Композиторы, что 'слышат' еще не написанные мелодии. Все они списывали свои порывы вдохновения на неведомых Муз, на творческий экстаз, однако лишь подключались к тонкому плану, получая информацию об иных мирах, о чуждых реальностях и происходящих там событиях.
  И в этом не было ничего странного. Это привычно и знакомо. Только в тех историях, что так любил Олег было одно существенное отличие от реальности. В Новеллах, где были ореолы, Злодеи и Герои было и такое понятие, как 'маленький мир', то есть реальность, подобная вирту. В этих 'мирах' не было настоящих душ, настоящих смертных и настоящей боли. В них все, кто не главный герой - картонки. Те миры могли схлопнуться, могли быть переписаны или перезапущены. А Герой был в них равен Богу. Там он не убивал, не мстил, не калечил и не убивал. Там персонаж играл, не испытывая мук совести, ведь весь мир - фальшивка. Там не было настоящей смерти, а был лишь переход между маленькими мирами, что лишь немного схожи с реальностью.
  В этом и было фундаментальное отличие от правды. В реальности Цзян Шена все происходящее было реальным и настоящим. Эти миры, где протекали его Судьбы были живыми, а смерти - подлинными. Здесь были настоящие смертные с их эмоциями. Это были реальные миры, с реальными загубленными жизнями. И воспринимать такой мир Игрушкой или 'маленьким миром' просто не выходило.
  И осознание реальности всего происходящего приносило самую мучительную душевную боль, а вовсе не 'кара' от ореола.
  Синфей - меч, что был создан из слепка его души засветился, концентрируя Ци, и задрожал, успокаивая тяжелые мысли хозяина и создателя.
  Цзян Шен и сам не знал, почему его сознание блуждало по собственной памяти, почему ему вдруг захотелось порассуждать о мирах-наказаниях. Просто было что-то такое в воздухе, что беспокоило.
  Он отослал всех, кто был ему хоть немного дорог. Он защитил столицу Темного царства так, что пасть она не должна. Даже Хоу, что сейчас сражался в дне пути должен выстоять. Всем этим праведникам нужен только он. Его голова и жизнь. Основные силы его Демонических легионов остались в землях царства, а после его смерти уже новый, одиннадцатый Лорд не пойдет против 'праведного мира'. Он создал достаточно, чтобы быть спокойным за будущее своего дома. И все равно было что-то такое что не давало Лорду успокоиться. Что-то нервировало настолько, что даже битва не отвлекала.
  Останется в живых Лин Хан, наставник, что заменил отца. Останется в этом мире и малышка Ю Джи, что так мила в своей попытке скрыть влюбленность в него. Останутся верные. Останутся старики, что передадут искусство демонического культивирования молодым. Останутся и дети, чтобы уже своими жизнями продолжить вечную битву двух антагонистичных путей культивирования. Цзян Шен сделал даже больше, чем мог, учитывая ограничения ореола. За сотню лет на посту он внимательно следил за своим образом. О нем не будут вспоминать с горечью, как о потере великого война и правителя. Всего лишь молодой, сильный и глупый Владыка, который еще и правил меньше всех. Глупая мелочь, поучительная история, которую станут рассказывать по кабакам и ученикам в сектах мудрые наставники.
  Тот удар меча Главного Героя в крайней битве на людских землях был по-настоящему удачен. Он почти разрушил основание его дантиана**. А если прибавить к нему яд, которым так любезно одарил его будущий Одиннадцатый Лорд, что сейчас разрушал его Звездное Ядро*** Ци изнутри, то становилось ясно - восхода следующего утра Десятый не увидит.
  События складываются именно так, как и обещал сценарий Судьбы.
  И все же...
  
  Примечание Автора (далее 'П.А.:'):
  * Все диалоги в голове гг будут в неправильных кавычках и курсивом.
  ** Дантиан (или даньтянь, или дантян) (丹田 dāntián) - понятие китайских новелл жанров уся, сянься или сюаньхуань дословно переводится как 'Киноварное поле' или 'Эликсирное поле'. Относится к области тела, в которой сосредоточена ци человека. Технически существует три даньтяня, но эти романы упрощают концепцию и используют только нижний даньтян (обычно расположенный на три пальца ниже и на два пальца позади пупка). В романах Автора поле находиться в грудной клетке.
  *** Ядро (Звездное) - обычно сердцевина и сосредоточие энергии ци в романах о культивировании. Оно либо производит особую ци, из-за которой культиватор и может быть культиватором. Либо собирает ци из пространства и переделывает энергию под носителя. В данном случае 'Звездное' - это ранг Ядра, то есть наивысший из возможных перед вознесением.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Глава 2
  
  
***
  
  Сколько прошло времени с начала битвы?
  Судя по сгущающимся сумеркам скоро все закончится.
  Это... обнадеживало... наверное...
  В какой-то момент Цзян Шен оказался один. А легион где-то там, на равнине, дальше. Отреченный чувствовал, что битва уже давно распалась на отдельные схватки. И нельзя сказать, что даже при таком катастрофическом соотношении демонические культиваторы проигрывали. Они убивали вполне успешно, и не без помощи своего Повелителя. Формация индивидуальной защиты для каждого из них требует постоянного контроля, чем и занимался Шен, подпитывая ауры своих воинов. Ци клубилась вокруг, подобно порывам невидимого ветра, из-за чего трепетали одежды.
  Красивая картина на фоне теплого заката.
  Главное, убедительно доиграть эту роль. Главное, прикладывать все силы к актерской игре, показывая, как сложно дается ему подобная формация.
  '- Сгорбись сильнее, - посоветовал Олег, тоже ощущая десятки смертей подданных брата в непосредственной близости. - Пошатнись, что ли, ты ж раненный благословенным клинком.'
  Цзян Шен покорно чуть шатнулся и сгорбился, одной рукой прикрыв окровавленные повязки на груди.
  Удар копья, собранного из множества мелких молний, посланный в спину и с той стороны, где погибли его личные стражи, принял на себя Синфей. Меч, эволюционировавший вместе с Владыкой, был равен по мощи и не таким техникам 'праведников'. Много позже подобные творения назовут божественным оружием. Медленно выпрямился, повернулся. Рукоять материализовавшегося меча легла в окровавленную ладонь.
  - Цзян Шен, - выплюнул нападавший, медленно приближаясь.
  - Сун Сюэлей.
  '- Главгад! - радостно воскликнул Олег.'
  - Ты был прекрасным учеником, - печально проговорил некоронованный вершитель воли всех праведников. - Как ты мог так пасть...
  Глава первой секты праведного пути Призрачные Облака. Глава и единого совета всех сект, монастырей и орденов праведников. Великий, во всех смыслах, бессмертный, проживший без малого уже полтысячелетия, и выглядевший при этом на сорок человеческих весен.
  Наставник Главного Героя этого мира. И бывший наставник самого Владыки.
  Это не было вопросом, а прозвучало утвердительно. Когда-то этот культиватор принял Цзян Шена в секту. Да, Десятый когда-то был праведником...
  - Ты желаешь поговорить? - усмехнулся Цзян Шен.
  - Тебя уже ничто не спасет. Я лишь хочу понять... Для эволюции Ядра ты уничтожил целый город... - он покачал головой. Его взгляд был полон печали.
  '- Как играет, собака! Как играет! - искренне восхитился Олег.'
  Цзян Шен не смог сдержать улыбки. Весьма сложно не улыбаться, когда любую драму и любой пафос на корню зарубают вот такие возгласы.
  - Да, - кивнул Владыка, подозревая, что выглядит и впрямь безумно, тоже делая шаг к противнику. - Только ты и сейчас не уточнил, что уничтожил я проклятых, которым уже не помочь было. Ты, праведный культиватор, может расскажешь мне, откуда в том городе появились миазмы с Нижних миров, да еще и в таком количестве?
  Цзян Шен уже не улыбался, а откровенно скалился. Он думал, что этот вопрос принесет ему удовольствие, но нет, не принес. И мелькнувшая паника в глазах культиватора тоже не тронула, как и злость настоящего сумасшедшего этого мира. Скольких этот безумец убил за века? Тысячи, десятки тысяч? И самое забавное, что на нем не было карательного ореола, как на отреченном.
  Цзян Шен видел, оставшимися крохами божественного чутья, лишь ореол 'отвергаемого'. Таких только в этом мире множество, и лишь этот превратился в реальное проклятье, для уничтожения которого потребовалось рождение Героя. Простой изгой превратился в настоящего безумца.
  Владыка продолжил, не планируя больше играть:
  - Да, я знаю, кто скрывается под маской самого верного оплота праведников. И это было бы смешно, как сюжет тех сказок, что любят рассказывать крестьянским детям, если бы не было так печально.
  А что ему, Шену, терять?
  Сун Сюэлей молчал, как и положено главному Злу, когда раскрывают его планы. Герой еще не знает, что его главный противник вовсе не Десятый Владыка, который пытал и убивал в том городе обычных людей, а праведников пускал на алхимические компоненты. Нет, вовсе нет.
  Город Чао, как и еще сотни деревень с мелкими поселениями пали вовсе не по воле Владыки Темного царства, как говорили слухи и многочисленные 'улики'. Если хорошо подумать, то ему-то такие прорывы в мир смертных ядовитой Ци с Нижних миров как раз мешали больше всего. Ведь закрывать прорехи в полотне бытия приходилось именно ему, Демоническому Лорду, ведь демонические культиваторы не только те, кто питается чужой болью и жизнями, но и те, кто вообще может взаимодействовать с прорывами и особой Ци Темных богов.
  Темное царство не просто так зовется именно темным. Именно на этих землях всегда происходили прорывы, с самых древних времен. И миазмы, как прозвали эту ядовитую энергию, подчинялись воле сильнейших темных, как некому подобию Темных Богов. Часто это стоило многих жизней. И да, демонические культиваторы, особенно Лорды, убивали на алтарях, чтобы иметь силы для борьбы с подобными червоточинами.
  Десятый не убивал на алтарях, его спасала алхимия. Только и будучи у власти столь сложной земли сто лет, Цзян Шен не имел сил, чтобы осуждать. Смерть сотен чужих, чтобы выжили свои, это много или мало? Если ты среди чужих, то это того не стоит. 'Каждая жизнь - бесценна, - скажут идиоты'. А вот если ты - культиватор крови или мертвой плоти, и видишь, как во дворе дома играют твои дети, те, кого убьют даже смертные крестьяне, если увидят, то сделаешь все, чтобы защитить единственное место, где у твоих детей есть будущее. В чем-то страшное и опасное, но оно есть.
  Цзян Шен появился в городе Чао именно затем, чтобы исправить сотворенное другими, хоть и не имел на это права. Чао был городом приграничным, и к Темному царству отношения не имел... формально.
  Только Цзян Шен хотел бы посмотреть на того правителя, который допустит у себя на границе рассадник смертельного яда. Вот и он не смог закрыть глаза, а когда прибыл стало ясно, что миазмы не просто убивали людей, а меняли мертвую плоть, превращая ее в некий 'сосуд' для слабых порождений Нижних планов. Умершие должны были стать весьма опасными, куда опаснее, чем большинство магических или демонических зверей.
  Только кому это важно? Важно лишь то, что Десятый Лорд призвал легионы и стер город в огненном вихре, спасая, в первую очередь, свое царство, но и количество проклятых душ у людей было бы ужасным.
  Город на чужих землях был уничтожен Десятым Демоническим Лордом, и именно это сообщили всему остальному миру. Это было чудовищно, и напугало весь праведный мир настолько, что он объединился, дабы уничтожить Цзян Шена. Хотя, стоило бы уточнить, что первым ранил Десятого именно Герой.
  Тут привыкли к иному, к тому, что бессмертные, как их называли в землях смертных, убивают друг друга, где-то там, далеко. Подавляющее большинство простых людей не встречает за жизнь и пары культиваторов. Смертные готовы к разрушениям, только не все города целиком, а какую-то их часть или несколько домов, культиваторы могли уничтожить род, клан или только семью правителя. Могли и города уничтожать, но не так. А если и гибнут люди невиновные, то происходит это как бы 'случайно', то есть тогда, когда сражаются бессмертные или армии, при нападении зверей или из-за духов. Не было такого, чтобы пришел культиватор - и просто стер город, без переговоров, без ультиматумов, что объявлялись на весь мир. Тут любили пафос. Перед подобным действием должно было быть хоть что-то, что оправдало бы поступок Владыки. Война, скандал, когда кто-то оскорбил бессмертного или нечто подобное. В этом мире подобное совершалось как бы открыто, и обязательно с видом уязвленной невинности на властном лице.
  В ту ночь у Цзян Шена просто не было времени на все эти, как сказал бы Олег: 'ритуальные пляски'. Время утекало, словно песок сквозь пальцы. Действовать нужно было срочно. К тому же отреченный не был идиотом и прекрасно понял задумку кукловода. Кто бы в праведном мире ему поверил? Он управляет прорывами, значит он их устроил. Собственно, так оно и вышло, уже через несколько дней каждая собака на континенте знала, что Ядро Владыки достигло высшего, Звездного ранга. Откуда бы, если в ту ночь там были лишь он, Герой и легионеры?
  Десятый и правда просто приказал, а его подданные просто исполнили его волю. И никто уже не узнает, что у этого города, как, впрочем, и на два дня вокруг него, не осталось ни одного здорового человека, все были отравлены и медленно умирали. Все они были заражены, без шанса на спасение. Их души уже были во власти порождений. Их такими создали специально.
  - Ты желал, чтобы зараженные, как гниль расползлись по континенту? - спокойно уточнил Владыка. - А там и весь мир можно отравить, а самому сесть на место наместника? Ты почти продал этот мир Темным Богам.
  Праведник усмехнулся.
  - Ты всегда был слишком умен для своих лет, юный Цзян Шен. Когда ты понял?
  - Сложно было не понять, когда твои меридианы уничтожены теми самыми миазмами, - Цзян Шен выразительно повел носом, будто принюхивался, - привкус у них характерный, мой бывший наставник...
  - Занятная версия событий, - печально улыбнулся Глава Секты.
  Он знакомо повел пальцами, призывая что-то из пространственного кольца. И еще до того, как это 'что-то' упало в траву между ними, где-то глубоко в душе отреченного, так глубоко, что схрон с душой Олега показался бы вершиной горы, словно взорвалась сверхновая, вымывая все краски реальности. За долю мгновенья что-то неуловимо изменилось. Что именно Цзян Шен не смог бы сказать и под пытками.
  Просто, когда с глухим стуком на землю упали два мешка с характерными бурыми пятнами, будто в них вино пролилось, да так и засохло, Владыка Темного царства знал, что в них.
  Знал.
  И принял.
  Вот, что мешало Цзян Шену все это время.
  - Твой генерал хорошо сражался, - как бы сострадательно протянул праведник.
  Цзян Шен молчал. И нельзя было сказать, что он был удивлен или шокирован. Карательный ореол штука такая... в чем-то привычная. Лишить жизни всех, кто по-настоящему дорог отреченному - это практически норма. Только какой-то потусторонний холод внутри был новым, а смерть Лин Хана - нет.
  Какой-то частичкой себя Шен отметил, что и Олег впал в оцепенение.
  - Он проследил за Ю Джи, - продолжил праведник, будто не замечая состояния бывшего ученика. - И вместо того, чтобы попытаться сообщить тебе о предательстве ученицы, напал. Захотел отомстить сам. Не успел, я был быстрее. А девчонка словно с ума сошла, когда поняла, что я его убил. Ты знал, что она на самом деле любила его, хоть и спала со мной, а перед тобой играла? Я вот нет, и был очень удивлен, когда она бросилась. Пришлось обезвредить и допросить. Оказывается, Ю Джи хотела убить тебя, чтобы он освободился от клятвы и сам стал Одиннадцатым Лордом. Она даже не понимала, что простого культиватора, без проклятой крови в венах, никто не посадит на трон. Кто ж тогда с миазмами управляться станет, если не потомки Темных богов? Потому она и стала работать на меня, уверенная, что я устрою ее союз с твоим генералом после твоей смерти. Как занятно, не находишь, бывший ученик? Ты оберегал ее, а она предательница, что делила ложе со мной, а мечтала о твоем генерале. Похоже на театр.
  Он упивался победой. Что ж, имел полное право.
  Шен молчал.
  Да, это было похоже на театр, а прописанный сценарий опять не сообщил несколько маленьких подробностей его Судьбы.
  Сун Сюэлей больше не стал ничего говорить. Завязался бой, скоротечный и с предсказуемым финалом. И если отражать атаки Главы еще выходило на рефлексах и удаче, то со временем Цзян Шен стал выдыхаться. Яд все же делал свое дело, и каждая воплощенная техника отзывалась в груди острой болью. Ни один обладатель карательного ореола никогда не сможет победить главного, будь то Герой или Злодей.
  Пальцы сами складывались в ручные печати. Ци одних техник развеивалась, чтобы тут же на ее место встали новые техники. Должно быть, со стороны, бой был красивым. Только Цзян Шену было плевать. Он не чувствовал боли. Не слышал крика брата. Не слышал и слов праведника. Все исполнялось и происходило будто не с ним, а он лишь наблюдал.
  И то, что он видел было забавным. Настолько, что в какой-то момент Владыка начал смеяться. Сначала тихо, едва слышно, но с каждым ударом все громче и громче, не замечая, что от его тела исходила волна Ци, усилившая голос так, что и на сотню ли было слышно. Отреченный смеялся и не мог остановиться. Да он и не хотел этого. Смех выходил не зловещим, и не истерическим, а искренним и чистым.
  - КАК ЖЕ Я ВАС НЕНАВИЖУ! - прогремело над всей равниной так, что многочисленные схватки остановились, а многие, кто не был силен в защите духа попадали на колени от боли этого волевого удара.
  Самому же Цзян Шену казалось, что он лишь прошептал это самому себе. Он вообще ничего не видел вокруг, сознание будто блуждало, одновременно руководя телом.
  Кровь, что уже пропитала разорванную одежду, начала слабо мерцать.
  Его всегда предавали, в любой из жизней. Всегда умирали те, к кому он привязывался хоть немного. И были судьбы, когда он отказывался от привязанностей вовсе, чтобы уберечь. Были и годы, когда он себя искренне ненавидел. В его Пути отреченного уже было все, что могло бы случится.
  Ему изменяли любимые женщины. Его убивали и презирали собственные дети и внуки. Его продавали в рабство родители. Его травили братья и сестры. Случались вещи и много страшнее, чем маска чудовища для многих миллионов. Были и события куда более пугающие, чем подлость той, которая, как казалось, любила. Сбывались вещи более болезненные, чем гибель наставника, который тихо гордился успехами ученика.
  Было, было и еще раз было.
  И сам Цзян Шен не мог бы объяснить или хотя бы интуитивно ощутить, почему внутри него происходило то, что и происходило.
  Бывший Высший каждой частицей того, что осталось от его божественной сути ощущал, как в нем, в самих этих крупинках, что-то сейчас мучительно гибнет. Нет, не просто отмирает, как сухие листья. Происходило что-то иное, схожее с перерождением в иное существо, но не оно.
  Очередная техника праведника отбросила Владыку далеко в сторону. Техника Затухающей Жизни из раздела лечебных, точнее на их основе. Будь Владыка хоть на каплю адекватнее, то закричал бы от боли, потому что все его меридианы сейчас разрывало изнутри, уничтожая заодно и кровь. Только Цзян не чувствовал сейчас боли.
  Он даже особо и не думал. Лишь ощущал, как что-то происходит, и не мог вспомнить этому названия.
  Земля обратилась песком и мягко приняла в объятия тело. И если бы его спросили, то Шен не смог бы сказать, какую технику применил, чтобы использовать землю в качестве перины.
  На сине-серо-голубом небе уже проступали звезды. Уже не было заката. Это сколько они тут равнину в каньон превращают?
  Ощущая мягкость песка под затылком, и то, с какой скоростью песок становится влажным, Цзян Шен смотрел в небо.
  Такое прекрасное в своей неповторимости. Такое безбрежное и необъятное. Такое уникальное в каждом из миров.
  И вдруг, с каким-то немым щелчком, новая личность бывшего Высшего встала на место.
  - Я хочу умереть, - спокойно проговорил новый Цзян Шен, мысленно посылая десяток проклятий в сторону своего противника, чтобы не мешал.
  Проклятья же развернулись в воздухе, приобретая вид серых, полупрозрачных сетей, так похожих на рыболовные смертных.
  Владыка, в своем новом состоянии 'душевной пустоты', не осознавал, что бой давно прекратился; что вокруг мертвая тишина, ибо все культиваторы придавлены его волей, а еще и закрыты его же усиленной формацией защиты. Владыка не осознавал и того, что за время ударов его противник использовал уже не только собственные силы, но и накопленные миазмы.
  А явление на поле боя Главы Союза праведного мира, от которого смердит тысячами мучительных смертей, остановило бы любое сражение.
  '- Мы и так, как бы уже... почти того... - как-то тихо заметил Олег, поняв, что брат говорит с ним.'
  - Нет, - снова на всю равнину спокойно прогремел голос Владыки. Цзян Шен прекрасно ощутил момент, когда праведнику удалось побороть проклятья, и в тот же миг метнул в него Синфей. Меч почему-то увеличился в размерах и прекрасно отправился в полет. Сам Лорд так и смотрел в небо, даже не моргнул, отдавая приказ мечу. Ему хотелось растворится в этой завораживающей безбрежности. - Я хочу раствориться. Я не хочу больше быть. - Шен рассмеялся. - Пусть Одиннадцатый защищает этот мир от участи стать кормом. Мне надоело лицемерие сект, бездействие орденов, как и слепота Святых или монахов. Этому миру не нужен зрячий, пусть гниют в слепоте и дальше.
  Олег не стал задавать глупых вопросов, восклицать или что-то доказывать. Олег молчал. Он тоже не знал, что случилось с братом, но... догадывался.
  А бросать того, с кем давно делишь один и тот же Путь? Он не сделал этого, когда знал Цзян Шена каких-то пару десятков лет. И, естественно, не оставит его и теперь.
  Да, полностью раствориться, в небытии, чтобы даже тени сознания не осталось. Шен был готов стать хоть пылью разрушенных планет, лишь бы того, кто мыслит (в любом виде) не осталось. Ему нужна была точка в собственном Пути. Цзян Шен проходил и переживал многое, но еще никогда он не желал именно перестать быть разумным. Это не было смертью в понимании смертных, Высшие, вообще, неубиваемые, если хорошо подумать. Он не желал сна небытия, не желал потери воспоминаний, а значит и личности. Он жаждал завершения.
  '- Думаю, пустота - это заманчиво, - засмеялся брат, отмечая, как рвутся связи души и тела. - Пойдем уже. Дадим праведникам поплевать на твой труп.'
  Цзян Шен, Десятый Демонический Лорд и Владыка Темного царства умер, так и не узнав, что его меч Синфей, пробил Главу праведников насквозь, тут же устремляясь в зарождающуюся червоточину прорыва, как на маяк. Не узнал он и о том, что именно его защита не дала миазмам Главы отравить всех, кто был в тот день на равнине, включая и Героя Фенг Тао, который слышал их разговор с учителем от первого и до последнего слова. Не узнал он и о том, что умер он не от яда или ран, а от того, что меч черпал силы на закрытие червоточины, что открыл Сун Сюэлей, в его, Шена, жизни.
  
***
  

Единые земли.

  

206 год от Объединения.

  

Город Хоу

  

Академия Багряной Слезы.

  Глава поднялся со своего места, и толпа будущих учеников почтительно замолкла. Мужчина осматривал ровные ряды тех, кто в этом году прошел отбор.
  - Ровно двести пятьдесят лет назад, - начал самый могущественный культиватор континента без всяких приветствий, - этот город был в осаде. Ровно двести пятьдесят лет назад погиб тот, кто сделал для сохранности нашего мира столько, что об этом можно говорить днями, или прочесть ни одну книгу. Вы все знаете эти его поступки и имя того, о ком я говорю.
  Ровно двести пятьдесят лет назад свою жизнь отдал тот, в честь кого и создана эта Академия. Я лично видел его кровавые слезы, и я же настоял на таком названии Академии, чтобы каждый помнил о жертве того, по чьим трактатам вы будете постигать искусства алхимии, создания божественного оружия или науку поводыря демонических зверей. Наш символ - его слеза, в последние минуты жизни. Кровь и боль, ради того, чтобы совершить невозможное.
  В этот день, точнее почти ночь, ушел великий алхимик и непревзойденный воин, который в одиночку остановил порабощение нашего мира порождениями из Нижних миров. И я, Фенг Тао, как Глава Академии призываю вас не опорочить имя Цзян Шена. Учитесь прилежно, познавайте тонкое искусство алхимии и будьте достойны.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"