Фуфло Феофилакт Феогностович :
другие произведения.
Былина
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Комментарии: 8, последний от 01/01/2019.
© Copyright
Фуфло Феофилакт Феогностович
(
prohodil@gmail.com
)
Размещен: 27/10/2010, изменен: 27/10/2010. 27k.
Статистика.
Песня
:
Фантастика
Оценка:
8.65*7
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Ой не гроза-то гремит да над Киевом.
Ой не море-то студено да волнуется.
То Владимир-то князь, Красно-Солнышко.
Ай и пирует-то в палатах белокаменных.
А по правую-то руку от Князюшки.
Все бояре-то сидят да родовитые.
Да по левую-то руку от Князюшки,
Богатыри-то сидят, да знаменитые.
Ой едят-то они явства сахарны,
Ой и пьют-то меды да все заморские
Распевают -то да песни удалые.
Да пред друг-другом силой бахвалятся.
Да то не туча закрыла вдруг солнышко.
То не гром-то прогремел, да в ясном небушке.
Ай и не ворон-то закаркал во-дубравушке
То явилися гости незваны-непрошенны.
Будто стужею да ветром повеяло.
Во палатах белокаменных княжеских.
Тут Владимир-князь да Красно Солнышко.
Сдвинул брови-то свои да соболиные.
Чело белое хмурил-то да неистово
Ай и сверкает очами-то грозными.
- Кто вы будете гости неведомы?
Как посмели явиться незваными?
На честной-то на пир, да на княжеский
Где лишь место боярам с дружиною?
Отвечали тут гости незваные.
Исполать тебе Князь, да славный киевский.
Володимер князь ой Красно Солнышко.
Ты не хмурь-то чело свое светлое.
Да не сверкай ты очами-то грозными.
Ой не гостями пришли-то мы незваными.
А лишь весть принесли да небывалую.
Мы со братьями, люди не знатные
Мы калики-то то лишь перехожие.
По Святым-то местам да ходим пешими.
Молим Бога мы за Русь Православную.
Из Чернигова-то города славного,
Мы дорогою шли все прямоезжею.
Да у той ли то у Грязи-то Черноей,
Да у той ли у речки у Смородины,
У того у креста Леванидова.
Ой и приключилося вдруг чудо чудное.
Ярче солнышка небо-то вспыхнуло.
Громче зверя вдруг взвыло пронзительно.
Те кто свет тот видал, - поослепли все.
Кто крик слышал, - на месте попадали.
Вдруг из самого неба да высокого.
Из-за облака-то белого да пышного.
Появилася-то штука ой неведома.
Средь людей, да никем не опознанна.
Видом будто тарелка огромная,
Из железа-то булатного да скована.
Она рухнула да в речку во-Смородину
Вскипятивши пучину да в единый миг.
Вся-то рыба в той речке да позгинула.
Темны лЕсы к земле да приклонилися.
Уплелися то травы-муравошки,
Да цветочки лазоревы обсыпались.
А когда пар-туман да порассеялся.
В той тарели вдруг дверца-то открылася.
А из дверцы той, вышло чудовище,
Шестиглазо и цветом зеленое,
Об восьми ногах, да и с клювищем.
Ой и застучали-то сердца наши трепетно.
Души в пятки-то в момент да перекинулись.
Побегли-то мы оттуда, да что было мочь.
Ой не ища-то прямоезжей дороженьки.
Речь их выслушал Володимер Князь.
Володимер-князь, да Красно Солнышко.
Сдвинул строго он брови-то сердитые
Ох и грозою-то в палатах да повеяло.
- Ай и не бывало такого досель поры.
Чтобы враг да пришел на Святую Русь.
Чтобы рыбу-то травил он во Смородине.
Чтоб гнобил зелены бы да дубравушки.
Осыпал бы-то цветочки лазоревы.
И ушел, за ущерб да не расплАтившись.
Эй, - бояре вы мои да родовитые.
Эй - дружина моя да силой славная.
Ополчайтеся во доспехи во железные.
Да седлайте-то коней да богатырския.
Мы поскачем-то ко речке к Смородине.
Да и возьмем себе виру немалую.
Да и не златом-сребром, не каменьями.
А главою вражины зеленого.
За столами вдруг все призамолкнули
Опустили-то буйны головушки.
Ясны очи-то ко полу да потупили.
Устрашилися чудовища дивного.
Лишь Алеша Попович млад,
Из Ростова из города славного....
Ой и вскакивал-то он на ноги резвые.
Наливал-то себе чашу да ведерную.
Выпивал-то ее во единый дух
И вел речи свои богатырские.
- Ай и не страшуся я чудовища-то дивного.
Хоть зеленого, хоть шестиглазого.
Лук тугой натяну я да разрывчатый.
Ой тетевою крученой шелковую.
Да пущу-то калену стрелу быструю,
Враз все очи поганые выбою.
Ох и заскрипела тут лавка дубовая.
Со столов вся посуда-то да посыпалась.
То Добрыня Никитич сын.
Поднимался-то на ноженьки могучие.
Наливал-то он себе да зелена вина.
Чашу полную, двухведерную.
Выпивал-то ее, да во единый дух.
И такие вел речи да конкретные.
- Ай не след тебе Леха, поповский сын.
Наперед старшИх да разговор вести.
Я, поеду-то на речку да на Смородину.
И возьму-то копьецо свое малое.
Что длинною-то, да и в полста сажень.
Ай и проткну то я чудище дивное.
Будто это лягуха обычная.
Ай и прогнулись полы тут дубовые.
Ой да и покачнулись у терема маковки.
То Илья-богатырь, что из Мурома,
Встал на ноги свои да богатырские.
Наливал-то он себе меда крепкого,
В злату чашу да три ведра полные.
Выпивал-то ее да во единый дух,
Говорил побратимам, да с усмешкою.
- Молодые еще, ой да безмозглые.
Все-то вы поперек батьки лезете.
Я возьму-то булаву свою крепкую.
Всю железную, да стопудовую.
Да махну-то разок, по тарелке той.
Тогда враз она и рассыпется.....
Ой и вышли побратимы, да на княжий двор.
Да седлали коней богатырския.
Да поехали к вратам, да ко киевским.
Что вели ко Чернигову городу.
Вдруг споткнулися конюшки добрые.
Спотыкнулися-оступилися.
Поперек-то ворот, да на земле сидит.
Дурачок Пафнутий юродливый.
Ой да тело его неумытое
Все одежи-то на нем поистлелися.
Смрадный дух стоит да на версту кругом
И вериги висят-то все железныя.
На груди-то его крестик каменный.
Ой да три пуда с четвертиною весящий.
А й как старый-от казак да Илья Муромец
Берет плеточку шелковую во белу руку,
А он бил коня да по крутым ребрам,
Говорил-то он, Илья, таковы слова:
- Ах ты, волчья сыть да травяной мешок!
Али ты идти не хошь, али нести не можь?
Не слыхал ли посвиста соловьего,
Не слыхал ли покрика звериного,
Не видал ли ты ударов богатырскиих?
Ай и Добрынюшка, да Никитич сын.
Выезжал-то вперед, да на лихом коне.
Ткнул Пафнутия копья искепищем,
Говорил-то он, Добрыня, таковы слова:
- Ой негоже-то тебе человечище.
На дороге-то сидеть да прямоезжею.
Добрым молодцам путь да загораживать.
Ой да коней богатырских попугивать.
А Алеша-то да Попович сын,
из Ростова из города славного.
Доставал из кошЕля-то да медный грош.
И грошом-то тем Пафнутия одаривал.
Говорил то он, Алеша, да таковы слова:
- Шел бы лучше ты к Храму-то к Божьему.
Да на паперти Храма то сидючи.
Помолился бы Богу , да за Русь Святую.
Да за славного-то князя Влодимера.
Да за богатырей его силою славных
Что с чудовищем биться да отважились.
Дурачок же, во-грязи то сидючи.
Лишь смеялся-то в ответ, да похихикивал.
И на палец свой весело глядючи-то,
Говорил он, Пафнутий, да таки слова:
- Ай и не бывал-то я на речке да на Смородине
Да у той ли у Грязи-то Черноей.
У того ли у креста у Леванидова.
Не видал никогда-то я чудовища
Вы возьмите-ка братцы меня с собой.
Искупаться в той речке во-Смородине.
Поклониться-то кресту да Леванидову.
Поглазеть-то на чудовище да ужасное.
Сдвинул грозные брови тут Муромец.
Плетку взял-то он во белые рученьки.
Да на Пафнутия гадливо глядючи,
Говорил-то он ему таковы слова.
- Поди прочь ты вонючка смердящая.
Ай не засти нам дорогу-то ровную.
А не то моей плетки отведаешь.
Угощеньеце тебе да не понравится.
Подъезжал ко нему-то Добрынюшка.
Да конем потоптать угрожаючи,
Говорил-то он Добрыня, таковы слова:
- Уходи прочь дурило юродливый
Не просись к нам убогий во соратники.
Не тебе-то человечку несчастному.
С восьминогим чудовищем да ратиться.
А Алеша ростовский, Попович сын.
Побратимам тут глазом-то подмигивал.
Дурачка-то он улыбкой да одаривал.
И такие вел речи-то разумные.
- Ой негоже на битву-то сбираючись.
Обижать человека да убогого.
Пусть он с нами во дорогу-то отправиться.
Коль в пути он за нами угонится,
То и станет он нашим соратником.
Наши добрые кони да богатырския
С горы на гору станут перескакивать,
С холмы на холмы станут перамахивать,
Мелки реченьки, озерка промеж ног пускать.
У юродливого-то вериги да железныя.
На груди его крестик-то каменный.
В три пуда с четвертиною весящий.
Он отстанет-то он нас да по дороженьке.
Да и в Киев-то на паперть и воротиться.
Согласились друзья со Алешею.
Стороной дурачка-то объехали.
И в Чернигов-то путь свой продолжили.
Скачут быстро то, кони их резвые.
С горы на гору вмиг перескакивают,
С холмы на холмы враз перемахивают,
Мелки реченьки, озерка промеж ног пускают.
Проскакали деньской-день да без роздыха.
От восхода-то, до самых и до сумерек.
А как солнце за край закотилося
На ночлег они встали во полюшке.
Разложили-то шатры полотняные
Стали явства едать то все сахарны.
Стали вина пивать все заморские.
Разговоры вести да богатырские.
Вдруг как смрадом знакомым повеяло
То юродьевый дурень Пафнутьюшко