Свет уличного фонаря падал на великолепную мускулистую грудь мужчины, играл на длинных золотых и серебряных прядях его волос, на сильных плечах, шее, оставляя лицо почти неразличимым в темноте.
Он чуть приподнялся и скользнул в меня одним мощным, плавным, уверенным движением бедер, заставив меня выгнуться от острого удовольствия и застонать. Толчок, еще один. Я закрываю глаза и отдаю себя на волю раскаленной волне желания, прокатившейся по моему телу. Я так и не смогла увидеть его лицо.
Неизвестный, чужак, но его ласки знакомы мне, знакомо ощущение прикосновения нежнейшей атласной кожи к моему телу, пряный запах, звук дыхания, неторопливая манера заниматься любовью. Я знаю его. Знаю, как старого страстного любовника, вернее знает мое тело.
Я провела по его спине руками, заполнила ладони упругими ягодицами, с наслаждением сжала их и услышала, как он застонал, почувствовала, как он сильнее, резче стал двигать бедрами. Я со всхлипом втянула в себя воздух, едва не теряя рассудок от ощущения его большой твердой плоти во мне.
Так сладко...
Так горячо...
Так невыносимо хорошо...
Мужчина надо мной выгнулся, откинул назад голову. Мои руки жадно, нетерпеливо скользнули по нему вверх, зарылись в роскошных невозможных у людей волосах, попытались притянуть его голову к моему лицу. Губы потянулись к губам, чтобы припасть в поцелуе, глаза отчаянно хотели увидеть бесконечно любимое лицо, но он отстранился.
- Не спеши, сердце мое, - прошептал он голосом, таким же неуловимо прекрасным, как лунный свет, - у нас с тобой впереди вечность. Целая вечность.
Он извернулся и поймал губами мой сосок, втянул его в рот, отпустил, легонько прикусил зубами и снова втянул, двигаясь во мне сильно и настойчиво, заставил меня закричать и вонзить ногти ему в спину.
Я беспомощно откинула голову, пронзительно вскрикнула, судорога прошла сквозь меня, заставив мои бедра, бешено двигаться под ним. Принуждая меня извиваться всем телом. Новая волна желания, мучительного и отчаянного, пронзила меня в великолепном, неукротимом восторге наслаждения.....
Застонав, я проснулась. Его хриплый крик триумфа еще звучал в моих ушах. Я села, смахнула ладонью пот со лба, мое разгоряченное тело ныло, так и не получив вожделенной разрядки. Рядом заворочался Никита:
- Солнце, что случилось? - его голос был немного хриплым ото сна.
- Сон. Опять этот сон.
Никита втянул носом воздух:
- О, - его золотистые глаза заблестели в темноте, - как я люблю этот твой сон! Иди сюда, - шепнул он низким от страсти голосом, жадно притягивая меня к себе.
Я приникла к нему, пробежалась пальцами по спине, нетерпеливо выгнулась ему навстречу:
- О, Боже! Да! Никита, да!
Он накрыл мой рот своими мягкими губами в неистовом поцелуе, просовывая в меня язык, одновременно проникая в меня, и весь мир взорвался наслаждением...
Глава 1.
В небольшой долинке внизу через густую листву был виден маленький домик. В наушниках у меня прозвучало: 'Варвар, мы на месте'. Я немного повернула голову вправо и посмотрела в прицел снайперской винтовки на занавешенные тряпками окна домишки. В них не было движения, только изнутри проникал слабый свет. Вообще, вокруг не ощущалось никакой жизни, даже птицы не пели. Наша группа была скинута с вертушки в этом районе час назад, так как по данным разведки именно здесь местная банда оборотней под громким названием 'Воины Аллаха' держала заложников. Я закинула свой калаш за спину, чтобы не давил на ребра. Снова глянула в прицел винтовки. Никакого движения.
Военные действия на Северном Кавказе шли уже не первый год, то, затихая, то, разгораясь с новой силой, оставляя за собой разруху, голод, болезни, смерть и небывалый разгул преступности. Похищения людей стали обыденным делом. Боевики по всему миру вербовали различных отщепенцев, стараясь привлекать на службу оборотней, ведь помимо невообразимой живучести, силы и выносливости многие из них обладали магическими способностями и были практически неуязвимы. Со временем именно оборотни становились единственными выжившими в таких отрядах, а сами отряды превращались в настоящий кошмар для всех, кто находился в зоне их действия. Наша группа была создана для ликвидации этих банд, всего три года назад.
Члены нашей группы не только обладали определенными навыками ведения диверсионных боевых действий и участвовали не в одном вооруженном конфликте в нашей стране и за рубежом, но и почти все имели недюжинные магические способности и были невосприимчивы к чужой магии. Четверо из нас были оборотнями. Я была единственной женщиной в группе, и только я могла пользоваться не только своими метафизическими силами, но и служить пользоваться чужой магией как своей собственной.
Кроме того, я - единственная из всех нас дипломированная, так называемая 'серая' ведьма.
За три года существования в этом аду мы заработали среди боевиков репутацию беспощадных палачей. Нас прозвали 'Ночными Призраками' и нас боялись.
Так, все на месте. Пора приступать. Я призвала свой магический щуп, похожий на тоненькую розоватую опалесцирующую ниточку, и направила в сторону домика, пытаясь просканировать его изнутри на предмет присутствия и количества теплокровных . Прижав к горлу микрофон, я сказала: 'Так, ребята, чувствую троих у правой стены и еще двое или трое в левом дальнем углу от двери, скорее всего это заложники'.
Никита подполз ко мне сзади и дотронулся до локтя: 'Держи окна', и уже в микрофон для всех: 'Пошли!'. Я обернулась к нему, найдя его глаза, и позволила себе на мгновение утонуть в этой невообразимой теплой золотистой глубине. 'С Богом!' - и послала ему поцелуй губами. Он улыбнулся, натянул маску и, пригнувшись к земле, стал спускаться к дому. Я включила свои сенсоры 'на полную', чтобы ощущать их всех пятерых, ползущих сейчас вниз как серые неразличимые в предрассветном сумраке тени.
Серый и Миха прижались к стене по обе стороны от двери, Женька и Игорек -под окнами. Никита приподнялся от земли, чтобы одним прыжком выбить дверь. В этот момент у меня вдруг сдавило грудь от ужаса. Я крикнула: 'Нет, Кит, стой!!!' - и, отшвырнув винтовку, рванула вниз к дому. Автомат колотил меня по спине, словно подгоняя: 'Быстрее! Быстрее!'. Никита прыгнул, и ребята вломились внутрь, и в тот же момент раздался взрыв. Я, с побелевшими от ужаса глазами, была уже рядом с домом, около двери, когда рвануло второй раз. Бесцветное пламя раскрылось бледным цветком передо мной, и я стала падать в это белое грохочущее безмолвие...
Я лежала голая на чем-то твердом и холодном. Вокруг были каменные стены, увешанные черепами разных животных и расписанные какими-то знаками, плохо различимыми в сумраке. Это явно было какое-то капище. Я попробовала пошевелиться и почувствовала ремни на руках и ногах. В панике я рванулась, и на меня накатила тошнота, боль начала рвать мою голову и тело на миллионы кричащих частей. С моих губ сорвался стон. Надо мной возникло темное горбоносое лицо со сверкающими черными глазами в окружении длинных белых волос. Тонкие жесткие губы произнесли: 'Ты пришла в себя. Хорошо'. Жрец поставил чашу мне на грудь, точно над сердцем, и резанул ножом свое левое запястье. Кровь полилась в чашу. Я открыла рот, пытаясь заговорить через боль, которая терзала все мое тело. 'Молчи', - сказал он и начал читать заклинание на неизвестном мне языке. Чаша с кровью начала светиться, а мое тело пульсировать в такт его словам там, где чаша касалась моей голой груди. Жрец макнул палец в кровь и стал рисовать на мне знаки, на лбу, на животе, на ногах и руках, не прекращая читать заклинание, нагнетая его темп и повышая голос. Он взял чашу в руки, приподнял мою голову и сказал: 'Пей', я отрицательно качнула головой, жрец пристально посмотрел мне в глаза. Сила его взгляда сминала мою волю, как пластилин. 'Пей'. 'Нет', - с трудом пошептала я. Он повернулся и сказал кому-то: 'Держи ей голову'. Чьи-то руки обхватили меня, и жрец насильно открыл мне рот, одновременно вливая в него светящуюся кровь, и зажал мой нос. Я конвульсивно сглотнула. 'Что ты делаешь?' - начала говорить я, но в этот момент он резанул ножом мою грудь, там, где раньше стояла чаша, и, приложив к ране свое еще кровоточащее запястье, что-то крикнул на незнакомом мне языке, завершая заклинание. Мужчина, державший мою голову, наклонился, и я увидела такие же черные сверкающие глаза, но волосы были чёрными. Он наклонился ниже и прижался губами к моему рту в поцелуе. Его язык раздвинул мои губы, его сила, его магия потекли ко мне. Я попыталась вырваться, мою голову рванула боль, глаза заволокло серыми пятнами тумана, и я стала падать в эту мягкую серую пустоту, где так спокойно, где нет звуков, нет боли....
Глава 2
Я пришла в себя на кровати. Попробовала пошевелиться и обнаружила, что не могу двигать руками. Паника начала затапливать меня. 'Спокойно, Варвар, спокойно', - сказала я себе. Медленно повернув голову, я увидела, что мои руки зафиксированы бинтами, и к ним подключены капельницы и датчики каких-то тихонько пищащих аппаратов, стоящих вокруг моей кровати. Так, я в больнице. В этот момент в палату влетела медсестра и подбежала ко мне. Увидев, что я открыла глаза, она улыбнулась мне и нажала кнопку в изголовье кровати. 'Сейчас придет врач', - сказала она. Вошел молодой мужчина в зеленоватой униформе. На его лице были видны следы усталости, но глаза приветливо засветились от мягкой улыбки. Он спросил: 'Как вы?'. Я поморщилась. 'Что-то болит?'. Я хотела сказать 'Нет', но из моего горла вышел только тихий хрип. Со второй попытки у меня еле слышно получилось 'Пить'. Он сделал знак медсестре и отошел к аппаратам. Медсестра ватным тампоном смочила мне губы, и несколько капель воды попало в рот. Я попыталась схватить тампон зубами. 'Больше пока нельзя', - сказала она, погладив меня по голове.
Врач снова подошел к кровати и спросил:
- Как вас зовут? Вы помните?
- Варвара.
- А фамилия?
- Круглова.
- Сколько пальцев? - он показал мне два пальца.
- Два.
- Отлично. Ночку еще проведете здесь, а завтра мы вас переведем в другую палату.
Он набрал в шприц какое-то лекарство и воткнул иглу в капельницу.
- Поспите еще немножко - улыбнулся он.
Мягкое золотистое тепло стало окутывать мое ноющее тело, и я погрузилась в сон.
Утром я проснулась в уютной отдельной палате. Сквозь занавешенное окно пробивались солнечные лучи. Судя по ним, было где-то около десяти - одиннадцати часов утра. Приподнявшись немного, я огляделась. Абрикосовые стены, холодильник, телевизор на стене, кресло, журнальный столик, прикроватная тумбочка. С правой стороны я увидела приоткрытую дверь в ванную, выложенную кафелем такого же мягкого абрикосового оттенка. Ничего себе! Где это я? В такой роскошной палате я никогда не лежала. Если и попадала в больницу, то там было все как обычно - переполненная палата, белые стены, кровать с продавленной сеткой и комковатым матрасом и расшатанная тумбочка. В изголовье я обнаружила кнопку вызова медсестры.
Ей Богу, буквально не успела я нажать на нее, как прекрасное виденье в белом накрахмаленном халатике появилось передо мной. Вау, я в сказке! А может в раю!?
Медсестра подошла к кровати:
- Здравствуйте, вам уже лучше? Что-нибудь принести?
- Здравствуйте. Если можно воды, пожалуйста.
- Сейчас - она отошла к холодильнику, взяла с него стакан и кувшин с водой.
- Я позову врача - она подала мне стакан. Я взяла его нетвердой рукой. Вода угрожающе колыхалась в стакане.
- Меня зовут Ирина. Я ваша сиделка - с этими словами она помогла мне выпить пару глотков. Живительная влага полилась в мое истерзанное горло. Вот так, теперь гораздо лучше. Ирина вышла. Я опять откинулась на подушки. Минутки через две-три вошел давешний врач. Сейчас, при свете дня, я могла лучше его рассмотреть. Среднего роста, шатен с голубыми глазами. На его груди был приколот бейджик. 'Логинов Алексей Николаевич' прочитала я.
- Ну, здравствуйте, Варвара Дмитриевна! Я вижу вам намного лучше.
- Где я?
- Вы в Москве, в военном госпитале.
- Хм, мне и раньше приходилось бывать в военных госпиталях. Что-то я не припомню такого комфорта.
- Вам выделили палату для высшего командного состава.
Все страньше и страньше. Прямо, Алиса в стране чудес.
- Чем же я заслужила такую честь?
- Я не знаю. Приказ поступил свыше. Я свяжусь с начальством, они пришлют кого-нибудь, кто введет вас в курс дела.
- Сколько времени я здесь? Какое сегодня число?
- Ровно неделю. Сегодня двадцать первое сентября.
Он начал задавать мне вопросы о моем самочувствии. Я на автомате отвечала, а сама размышляла. Так, прошло восемь дней со дня операции. Где все? Что случилось? Что вообще произошло? Меня ранило? Почему я в Москве, ведь военные госпитали есть и гораздо ближе к Грозному? Моя голова начала понемногу накаляться. Я покосилась на Алексея Николаевича. Хм, добрый доктор Айболит. Нет, этот ничего не скажет, даже если знает. Ладно, подождем. Врач, тем временем, светил мне в глаза, просил проследить за пальцем, стукал по моим локтям и коленям резиновым молоточком. Вошла медсестра Ирина, поставила мне градусник и стала мерить давление. В общем, они тормошили меня, а я напрягала свои извилины на предмет предположений, где Никита и ребята, и что вообще все это значит. 'Терпение, Варвар, терпение. Оно есть высшая человеческая добродетель', - подумала я. Наконец, меня оставили в покое. Тело немного ныло, как после интенсивных физических перегрузок, в голове приятная легкость образовалась. Я выпила еще воды, свернулась калачиком на кровати и отплыла в сон.
Глава 3.
Проснулась я как от толчка. Секундное замешательство, затем до меня дошло, что кто-то негромко стучит в дверь палаты. Затем дверь приоткрылась, и в палату вошел невысокий коренастый мужчина в штатском. Жесткие седые волосы подстрижены площадкой, водянистые голубые глаза, квадратная челюсть, плотно сжатые губы. Я расплылась в широченной улыбке, ну хоть завязочки к ушам пришивай. Мужчина тоже заулыбался в ответ. В глазах у него проскользнуло что-то, но я не уловила что.
- Как же я рада вас видеть Николай Ильич!
Подполковник Синичкин Николай Ильич, наш координатор, единственный из вышестоящего начальства, кого мы знали в лицо, и потомственный ведьмак собственной персоной, пододвинул кресло ближе к моей кровати. Помог мне усесться поудобнее и плюхнулся в кресло.
- Не поверишь, Варька, я тоже, я тоже - прогудел он низким голосом. - Как ты себя чувствуешь?
- Неплохо. Слабость еще, голова немного кружится. Но это все.
У него в глазах опять промелькнуло что-то. И опять я не уловила что. Я напряглась.
- Николай Ильич, что происходит, что вы от меня скрываете?
Сканировать его было бесполезно, его ментальная защита безупречна, не по зубам мне и в лучшем физическом и психическом состоянии, а уж сейчас - тем более.
- Варя, - осторожно начал он - ты что-нибудь помнишь? Помнишь, что произошло на задании?
- Ну да, - неуверенно начала я. - Мы окружили дом, а меня Кит оставил с винтовкой на горке за валуном, держать окна, если эти гады полезут раньше.
- А дальше, что у вас произошло дальше? - нетерпеливо перебил меня Синичкин.
Я открыла рот, чтобы ответить, но вдруг поняла, что ничегошеньки не помню, хоть убей. Я молча уставилась на него.
- Варя, тебя в беспамятстве подобрала группа зачистки на следующий день после операции, которая была послана туда, когда вы не вышли на связь в назначенное время. На тебе места живого не было, сильнейшая контузия, шесть сломанных ребер, рваная рана на животе, переломы обеих ног и правой руки. Жуткая потеря крови. Сразу же связались со мной. Я доложил начальству и получил приказ о твоей немедленной доставке в Москву. В этот госпиталь. Никто даже не ожидал, что ты выживешь, а если выживешь, то ты на всю жизнь должна была остаться калекой после таких ранений. А на тебе даже шрамов не осталось. Никаких способностей серой ведьмы не хватит на такую регенерацию тканей. Может быть, у тебя все-таки есть, что мне рассказать?
Я некоторое время молча таращилась на него в опупеозе. Наконец, я открыла рот и еле слышно в полном шоке прошептала:
- О чем вы говорите? Я не помню никаких таких ранений, о которых вы говорите.
- Варвара, ты что, не веришь мне? - у него брови почти слились с остальной шевелюрой. Ледяные глаза округлились от неожиданности.
- Но, Николай Ильич, - начала неуверенно я - я.... и в правду ничего не.....
- Да? А как ты мне объяснишь вот это - он подскочил, резко наклонился ко мне и отдернул рукой вырез больничной сорочки с левой стороны моей груди. Я опустила глаза на грудь и в полном замешательстве уставилась на великолепно исполненную татуировку изображающую какую-то большую кошку, толи барса, толи леопарда как раз над сердцем. Я осторожно потрогала татуировку пальцем. Хм, не болит, не чешется, вообще никак не ощущается. Странно. Никаких татуировок у меня на теле еще неделю назад не было.
- Это не просто татуировка, - произнес Синичкин, - это даже вовсе не татуировка.
- Что же это? - тихонько спросила я, напуганная выражением его лица.
- Это знак власти!
- К-какой еще знак власти? - запинаясь, прошептала я.
- А это ты мне, голубушка, должна ответить! - прогудел он.
Легкая паника начала овладевать мной, отразившись на моем лице и в голосе:
- Н-Николай Ильич, я, правда, ничего не помню.
- Не лги мне! - прогрохотал ведьмак. Его глаза вдруг засветились, и меня сдавило заклинанием правды.
- Отвечай, кто и где поставил тебе этот знак - крикнул он. На его лицо стало больно смотреть от слепящего света из его глаз. Я медленно, как в кошмарном сне открыла рот:
- Я ничего не помню, - сказала я полузадушено со второй попытки. Он закрыл глаза, сияние исчезло, заклинание разрушилось, и я смогла вздохнуть.
- Верю тебе, Варвара, - сказал он устало, и опустился в кресло. Потер глаза.
- Николай Ильич, а где ребята? Я почему-то не чувствую их. Это вы их блокируете? Почему Кит до сих пор не пришел ко мне?
- Варя, - начал он, отводя глаза - я не знаю, как .... - он запнулся. Я смотрела во все глаза. Ужасная мысль черной птицей забилась у меня в мозгу. Грудь сдавило, воздух вокруг вдруг сгустился, затвердел, мне стало трудно дышать этим густым воздухом....
- Нет, нет, - как молния ударило воспоминание. Ребята вваливаются в дом, взрыв, я несусь сломя голову вниз, чтобы успеть, чтобы предупредить, чтобы остановить, чтобы спасти, закрыть собой.... Еще взрыв. Моя голова, мое тело раскрывается белым, бесцветным цветком пламени и боли.... - Нееееет!!!! Никита!!!! - смертельно раненым зверем ору я, подрываясь с кровати. Синичкин хватает меня в охапку, пытаясь удержать на месте. Я бьюсь в его объятиях как пойманная рыба. В палату влетают медсестра и врач. Мгновенно оценив обстановку, врач кричит ведьмаку:
- Держите ее! Ирина, давай шприц, быстрее!
Легкий укол в предплечье и последнее, что я слышу, это укоризненный голос врача:
- Ну, что же вы, Николай Ильич! Я же просил вас - поаккуратнее!
Глава 4.
Холодно. Как же мне холодно. У меня внутри пустота и лед, сверкающий, переливающийся, играющий всеми цветами радуги, такой прекрасный в своем великолепии и такой безучастный ко всему, к боли, к радости, к удовольствию, к жизни и к смерти. Непостижимая пустота и непостижимое великолепие льда, вечное безмолвие. А подо всем этим - ярость. Бездонная пропасть, заполненная кипящей, тягучей смолой моей ярости. И только ледяной панцирь сковывает эту тяжелую как ртуть, липкую как смола, раскаленную лаву моей ярости. Не дает ей вырваться наружу и затопить весь этот поганый мир ко всем чертям.
Я пришла в себя незадолго до рассвета. Лежала в темной палате, скорчившись от холода внутри себя, и слушала безмолвие, которое поселилось во мне. Я лежала, вглядываясь в пустоту моей души. Нет боли, нет страдания, нет мук. Господи, ну почему же мне так холодно?!
Они пришли ко мне, когда небо уже начало дрожать от наступающего рассвета. Пять мягко сияющих фигур застыли около кровати. Я подскочила и протянула руку к Никите, желая дотронуться до родного лица. Он мягко покачал головой и чуть отклонился в сторону.
- Как же так, Кит? - спросила я. - Как же так вышло? Как я без тебя останусь?
- Ничего, Варвар, ты выживешь. Я знаю, ты сильная. Ничего, любимая, это ведь не навсегда.
- Боже, как же мне будет вас не хватать, ребята, - тихие слезы текли по моему лицу. - Я вас всех так люблю.
- Мы знаем это, - сказал Кит, - поэтому мы ждали, чтобы попрощаться с тобой, хотя уже чувствуем зов. Нам пора. А ты живи дальше. Это приказ.
А потом добавил одними губами:
- Я люблю тебя.
Женька, Игорек, Миха и Серый прогудели в разнобой:
- Мы все любим тебя. Прощай, Варвар!
- Не журись, еще увидимся, и я опять попытаюсь прижать тебя в уголке, пока Кит не видит, - с усмешкой добавил Миха. - Прощай, Варька! - он послал мне воздушный поцелуй.
Ребята начали таять в предрассветных сумерках. Последним ушел Никита.
- Я люблю тебя! - прошептала я вслед ему.
Я еще долго пялилась в темноту наступающего утра. Потом, совершенно измученная, незаметно уснула.
Глава 5.
Утром я проснулась оттого, что кто-то тихонько потряс меня за плечо. Я вскинулась на кровати, одновременно заламывая чью-то руку.
- Все хорошо, Варвара Дмитриевна, это я - Ирина! - пропел надо мной ласковый голос медсестры.
Я медленно выдохнула, и отпустила ее. Взглянула на нее. Хм, свеженькая как майская роза, хотя дежурит уже сутки, и даже не поморщилась от боли в запястье, которое я взяла в совершенно живодерский захват. Она меня бесит. Сама то я чувствую себя, мягко говоря, не очень! Тело болело, мышцы ныли, и было такое ощущение, что из меня вытягивают жилы.
Тут мне в голову пришла одна мысль.
- Ира, ты андроид?
- Да, Варвара Дмитриевна. Работа медсестры тяжелая, бесконечные дежурства, бессонные ночи, нервы. Люди не выдерживают, иногда срываются. А мы можем работать непрерывно, и нервов у нас нет. Ведь у нас лечится высший командный состав, элита. Здесь медсестрам срываться нельзя.
Ну-ну, подумала я, почирикай птичка! Создание одного андроида стоит бешеных денег. Они невероятно редки и ценны, чтобы их использовать в качестве медсестер. Чем же я так интересна наверху, что ко мне приставили такую штучку. Несмотря на хрупкий и воздушный вид, Ирина может не есть, не спать несколько дней подряд, она никогда не устает. Так как она лишена нервных окончаний, она не испытывает боль и напрочь невосприимчива к магии любого толка. А также, обладает недюжинным интеллектом, сокрушающей силой и тончайшим слухом. В-общем, идеальный страж.
- Чего ты хотела, Ирина?
- Вот ваше лекарство, примите его. Затем, если хотите, я помогу вам принять душ. А потом подам завтрак.
- Звучит неплохо.
Когда с этой возней было покончено, и я послушно уничтожила завтрак, Ирина спросила, не желаю ли я попозже, часа через два, пройти сеанс массажа.
- Зачем? - спросила я.
- У вас идет очень быстрая регенерация тканей и заживление ран. Кости у вас срослись в течение первых трех дней, еще в реанимации. А ведь на ногах у вас были открытые переломы. Я никогда не видела такой скорости заживления повреждений у обычного человека.
- Ну и что?
- Ваши мышцы не успевают адаптироваться. У вас возможны сильные судороги и боли. Зачем это терпеть, если можно избежать. Массаж к тому же повысит тонус мышц, и вы скорее восстановите прежнюю физическую форму.
- Наверное, Ира, ты права. Но если можно, то немного позже. Я бы хотела поговорить с Алексеем Николаевичем.
- Он заступит на дежурство сегодня вечером. Я передам ему вашу просьбу, Варвара Дмитриевна. Если что понадобится, звоните, я принесу - с этими словами она вышла.
Итак, я под колпаком. Я сползла с кровати и заглянула за штору. Так и есть, решетки. Так, а как насчет магии в этой палате? Я сосредоточилась и выпустила в разные стороны тоненькие ниточки силы. Да, так и есть. Теперь я видела силовые линии защитного заклинания, наподобие клетки с частыми прутьями на стенах, потолке и на полу. Ничто и никто не проникнет сюда незамеченным. Единственное окно зарешечено, палата защищена от проникновения, как снаружи, так и изнутри магией, а в коридоре цербер в виде очаровательного и женственного андроида. Прекрасно, Варвар, прекрасно - идеальная тюрьма. Что тут вообще, черт возьми, происходит, а?
Во мне закипал гнев. Нет, оборвала я себя, гнев мне не поможет. Мне нужно стать холодной и расчетливой, загнать боль потери глубоко внутрь себя, чтобы никто не мог воспользоваться моей слабостью. Мне надо выжить, сохранить рассудок, во что бы то ни стало.....
Надо отвлечься, а заодно, подумать над ситуацией, в которой я оказалась. Я стала так и этак прикидывать, откуда у меня могла на теле появиться татуировка большой кошки. Может это провокация. А может проверка? Синичкин сказал, что это знак власти. Я никогда и ничего подобного не слышала и не видела.
Я подошла к зеркалу в ванной, оттянула ворот сорочки. Хм, тату и тату. Правда, очень красивая. На моей белой коже она смотрелась сногсшибательно. При дыхании моя грудь чуть-чуть шевелилась и создавалась иллюзия движения кошки. Я потерла рисунок пальцем. Ничего не произошло, контуры не размылись, краски на пальцах не наблюдалось. Я попробовала заглянуть внутрь себя. Может быть, я смогу почувствовать новую силу, если это на самом деле знак власти. Должен же он давать новую силу, или нет? Да нет, я вроде бы та же самая. Все мои способности при мне, ничего не убыло и вроде не прибыло. Правда, вся моя энергетика какая-то вялая, потрепанная.
Задрав рубашку, я осмотрела свои ноги, пощупала живот. И, правда, никаких шрамов, кроме тех, что уже были. Хм, а был ли мальчик?
Я окинула себя взглядом в зеркале. Ну и видок. Глаза ввалились, и светятся зеленым, как осколки разбитой бутылки в темной пещере. Короткие волосы цвета бешеной моркови торчат в разные стороны. Красота - страшная сила! Не понимаю, что во мне нашел Никитка.
При этой мысли все во мне сжалось, горло сдавило рыданиями, по лицу потекли слезы. Боже, как это трудно, спрятаться от боли! Как я смогу оставаться спокойной и равнодушной внешне, когда моя душа мечется от отчаяния к жажде утопить все вокруг в крови. Я сидела на краю ванны и тихонько подвывала от невыносимой пустоты внутри себя там, где раньше был он, мои чувства к нему, моя любовь, где были они - моя единственная семья, которую я знала. В один миг я потеряла все, что было мне дорого, всех, кого я любила.
- Ну что ты, Варвар. Успокойся, все будет хорошо - прогудело сзади, и меня обняли теплые мужские руки, бережно прижали к груди. Я не услышала, как в ванную вошел Синичкин. Я сначала испуганно вскинулась, а потом обмякла в его объятиях.
- Николай Ильич, - через рыдания выдавила я, - не называйте меня так, не сейчас. Мне это прозвище Никита дал. Это только Кит меня так называл, а за ним и парни. Только они.
- Ну что ты, что ты, успокойся.
Он развернул меня к себе лицом и снова прижал к своей широченной груди. Крепко обнял, и мои шлюзы прорвало.
- Все хорошо, все хорошо - он укачивал меня в своих медвежьих объятиях.
Это все вранье, вранье. Уже ничего не будет хорошо. Ничего и никогда. Моя жизнь теряла смысл. И, самое страшное было в том, что весь остальной мир продолжал жить, как ни в чем не бывало. Я в отчаянии отказывалась понимать, почему все не провалилось в тартарары, почему встает солнце, и жизнь вокруг продолжается. Чтобы не сойти с ума, мне нужно заполнить пустоту внутри, в моей душе. И я знала, чем я могу ее заполнить.
Месть. Сладкая и пряная, хмельным вином разольется по моим жилам, вновь наполнит мою жизнь смыслом. Да, месть! Только она даст мне силы продолжать жить дальше, только она заполнит эту жуткую пустоту в моей душе.
Глава 6.
Постепенно я успокоилась. Мы вернулись в палату. Ведьмак усадил меня на кровать, дал выпить воды, погладил по всклокоченным волосам. Сел рядом и приобнял меня за плечи:
- Ну, успокоилась немного?
Я кивнула.
- Варя, ты прости, но нам надо поговорить об операции. Ты мне можешь рассказать все по порядку, с момента вашей высадки?
- Я постараюсь.
Я немного помолчала, собирая себя в кучу, горевать будем после, в нерабочее время. Я отстранилась от него, села прямо.
- Все шло нормально, мы быстро достигли долины и рассредоточились, окружая объект. Никита поставил меня со стороны двух небольших окошек дома, так, чтобы со своего места я еще и контролировала дверь, и могла снять из винтовки тех боевиков, которые попытаются скрыться, если учуют неладное. Ну и так, на всякий случай.
Ведь точных данных о количестве боевиков у нас не было. Мы только знали, что заложников было трое.
Я опять помолчала.
- Когда все были на местах, я просканировала дом, чтобы узнать есть в нем кто-нибудь или нет. Я доложила ребятам, что обнаружила троих в дальнем от двери углу, и предположила что это заложники. Еще трое были у окон на правой стене. Ребята начали спускаться к дому. Женя с Игорем засели под окнами, а Сергей с Мишкой около входа. Никита подполз непосредственно к двери.
- Откуда ты знаешь, где конкретно был каждый из них, ведь было еще темно?
- Вы же знаете, Николай Ильич, что у меня со всеми членами нашей группы была очень сильная ментальная связь. И я, и Никита вам неоднократно об этом докладывали. Я всегда знала, где они находятся в данный момент времени и как себя чувствуют.
- Удивительно, это меня всегда поражало! Совершенно нетипичное явление. Вы все могли чувствовать друг друга, или только ты их чувствовала?
- Нет, только я. А что тут такого? Разве в других группах не так? - спросила я.
- Далеко не так. Вы были единственной такой группой. Это действительно очень странно. Ведь такая связь обычно бывает только у оборотней из одной стаи, да и то, редко.
- Почему?
- Потому, что такая связь, как правило, создается только вожаками. Главным самцом и самкой. И то, если они очень сильные и магически одаренные доминанты. Для этого в стае должен царить порядок, взаимная любовь или хотя бы симпатия всех ее членов. Стая должна быть как одна семья. Совпадение всех этих условий встречается очень редко. А ваша группа даже однородной стаей не была. Сергей и Женя были волками, Михаил - рысью, а Никита - ястребом. Игорь - ведьмак, хотя и слабый, а ты - ведьма, - он помолчал немного, затем продолжил, - я думаю, что все дело в тебе. Ты не совсем типичная ведьма. Жаль, что мы не знаем, кто были твои родители.
- Возможно, Николай Ильич, дело еще и в том, что ни у кого из нашей группы не было близких родственников. Я выросла в детдоме, Никиту вырастила бабушка, которая давно умерла, у остальных тоже что-то похожее. У нас не сразу возникла такая связь, только когда мы все узнали друг друга и подружились. С Никитой и Михой у меня возникла связь почти сразу, как только я с ними познакомилась, с другими попозже. Хотя я и не знаю, почему именно так. За эти три года мы все стали друг другу близки так, как и в некоторых семьях не бывает. Мы были больше чем родственники.
- Я думаю, Варя, у тебя с Никитой и Михаилом связь возникла раньше и была крепче, чем с остальными потому, что вы друг друга привлекали сексуально.
- Ну, с Никитой это так. Но Миха никогда не привлекал меня как мужчина - я смущенно завозилась на кровати.
- Да что ты? Неужели? Варя, не обманывай себя. Я видел, как ты на него смотришь, даже не давая себе в этом отчет. Да и не мудрено - такой красавец! Ладно, все теперь в прошлом - он устало провел по лицу рукой.
- Да, в прошлом - тихо сказала я, и мне опять стало трудно дышать.
- Варя, упокойся, все будет хорошо - он помедлил немного - рассказывай дальше.
- Дальше. А дальше особо нечего рассказывать. В тот момент, когда ребята должны были войти в дом, буквально за секунду, я почувствовала, что что-то не так, ощутила такой ужас, что сначала даже не сообразила. Я закричала, чтобы они остановились, а сама побежала вниз. Я уже была почти рядом с домом, когда рвануло. Затем рвануло еще раз. И все, я больше ничего не помню.
Синичкин поднялся и стал расхаживать по палате.
- Варвара, я должен тебе сказать, что пока ты была без сознания, тебя исследовали всеми доступными современной науке средствами. Был проведен ряд тестов на обнаружение мутаций, чтобы выяснить, как ты могла выжить в таком состоянии. Никаких отклонений не было обнаружено. Ни в составе крови, ни в ДНК. Искали даже ликантропию.
- А магически меня проверяли?
- Да. Никаких изменений. Все на том же уровне, на каком было на последнем обследовании. Я сам принимал участие в этом, так как я знаю тебя и твои способности, как никто другой. Но ведь изменения должны быть. Никто не может после такого выжить, никто. И еще настораживает этот знак на твоей груди. Откуда-то ведь он появился. Ты ничего не помнишь?
- Ничего. Взрыв, а потом я оказалась в госпитале.
- Меня это все очень тревожит. Либо ты все-таки мне лжешь, - при этих словах я открыла рот, чтобы возразить, он отмахнулся от меня - либо к тебе была применена какая-то неизвестная нам магия. В любом случае тебя здесь продержат еще какое-то время, чтобы провести ряд исследований.
- Я что, подопытный кролик? - возмутилась я.
- А твоего мнения никто и не спрашивает, - раздраженно рявкнул он. Ему, как и мне не нравилось происходящее.
Я помолчала немножко. Истерики по этому поводу отложим на потом.
- Николай Ильич, - осторожно спросила я, - а от кого была получена информация о месте, где держат заложников. Ведь, если разобраться, нас подставили.
Ведьмак опять принялся расхаживать передо мной взад и вперед, задумчиво поглаживая подбородок.
- Информация была получена от агента по кличке Гедеон. Кто он конкретно, я не знаю. Я его никогда не видел. Раньше все поставляемые им данные были достоверны. Сообщение о заложниках мне было передано сверху, как обычно. Когда мне отдавали приказ, ссылались на его донесения - он опять замолчал - кстати, все твое оружие ребята из группы зачистки собрали и привезли с собой, я его забрал. Не беспокойся, я за ним присмотрю, - он немного помолчал - Я тебе принес несколько вещичек. Мне ее отдал Никита, чтобы если с ним что-то случиться, я передал ее тебе. Вот, держи - он передал мне шкатулку, обмотанную бечевкой.
- Спасибо - мои глаза опять наполнились слезами.
- Ну-ну, Варя, успокойся. Все пройдет, все образуется - загудел Синичкин, сочувственно глядя мне в глаза. Вдруг он резко и сильно прижал меня к себе - Держись, Варвар, держись, - он поцеловал меня в макушку - я пошел. Приду завтра. Тебе что-нибудь надо?
Я отрицательно покачала головой:
- Нет. До свидания, Николай Ильич.
Он еще раз прижал меня к себе и вышел.
Глава 7
Я сидела на кровати и смотрела на шкатулку в руках. Очень интересно. Никита никогда не говорил мне о чем-то подобном, и я никогда не видела у него этой вещи. Странно. Это совсем не в его характере - оставлять на случай смерти у кого-нибудь вещи, чтобы их передали мне. Никита был неисправимым оптимистом. Типа - 'я буду жить вечно, пока все идет хорошо'. Я размотала веревку. Небольшой кусочек, где-то около метра длиной. Я присмотрелась повнимательнее - какая-то странная веревка. Непонятно из чего сделана. Ладно, смотрим дальше. В шкатулке лежало несколько амулетов. Так, один для защиты от чужой магии, два заряженных силой, так, а это что? Твою дивизию! Амулет невидимости! Это же запрещенный амулет! За его создание без разговоров на десять лет на нары, лес для Родины заготавливать. Так, что там еще? Я в недоумении смотрела на кожаный шнурок, на котором висел здоровенный, оправленный в серебро, коготь золотистого цвета. Птичий? Нет. Звериный? Не похоже. Странно. Я потрясла шкатулку. Пусто. На стенках шкатулки был натянут бархат. Я пощупала его пальцем. Так, что-то есть. Я осторожно оторвала обивку. Ключ от банковского сейфа. На нем было написано ВАКБ. Я потрясла шкатулку опять. Ничего. Прощупала стенки и дно. На этот раз действительно пусто. Я закрыла шкатулку.
Рассеяно уставившись на рисунок на крышке, я задумалась. Как Синичкин это умудрился пронести сюда? Неужели его не проверяли. Хотя, наверно ему доверяют и шмонали не очень серьезно. Ведь он уже много лет в этой системе. И он принимал участие в экспериментах надо мной. Вдруг цветочный рисунок на крышке сложился в буквы 'БЕГИ'. Я тряхнула головой - надпись исчезла. Я опять уставилась на крышку шкатулки. Долго на нее смотрела - ничего. Провела рукой по шкатулке, пытаясь нащупать магию. Опять ничего. Или мне показалось, или?....
Очень интересно! Ведьмак мне передал послание и средства для побега! Правда, не все понятно как использовать. И эта фраза - про оружие! Так, так, так, а дело то попахивает дерьмецом, Варвар. Ведьмак зря рисковать, не станет. Значит нужно рвать когти.
Ну что ж, где наша не пропадала! А пока насладимся массажем и всеми предоставляемыми услугами. Сделаем вид, что ничего не понимаем. Ну что с женщины взять? Волос длинный, ум короткий. Хотя волос у меня короткий. Но ведь я все равно женщина, не так ли?
Спрятав шкатулку за бачок унитаза в ванной комнате, я вернулась к кровати и нажала на кнопку в изголовье. Ирина возникла через пару секунд. Тоже мне, медсестра, их обычно не дозовешься.
- Ира, ты что-то там говорила насчет массажа?
- Пойдемте, Варвара Дмитриевна. Массажист уже ждет - с этими словами она открыла дверь.
Я величественно проследовала в коридор. Прямо как особа царских кровей. Интересно, а как они себя поведут, если я начну сопротивляться и не дамся обследовать себя. Свяжут? Или накачают наркотиками? Нет, вряд ли, я нужна им счастливая и при памяти. Ведь, как известно, депрессия и наркота душат магию, а меня они хотят проверить именно на предмет магии. И оставить меня они хотят подольше, так как думают, что смерть ребят на меня повлияла как тормозящий фактор. Чего они не учли, так это особенностей моего характера. Решение принято. Никакой депрессии или уныния. Только холодная расчетливость, покрывающая ледяной глазурью мой гнев, мою ярость. Я была полна жажды деятельности, жажды отомстить за них, за меня, за мой разрушенный мир.
А вот Синичкин меня знал неплохо. И поэтому видимо решил помочь отсюда бежать - боялся, что мне отсюда не выйти. Ведь наша система чего не может понять и использовать, то старается уничтожить. Но убегать от системы - это безумие. Рано или поздно, меня все равно поймают. Да, черт возьми, какая мне теперь, по большому счету, разница! Ладно, Варвар, побрыкаемся еще. А пока поиграем по их правилам. Но действовать придется осторожно, не вызывая подозрений. Так сказать, прогуляемся по лезвию бритвы, а, рискуя многим, будем осторожны, как кошка, укравшая кусок сала с хозяйского стола.
Глава 8.
Мы шли по коридору мимо поста к лифту, рядом я заметила лестницу. Ирина вызвала лифт, и мы спустились на два этажа ниже. Над дверью загорелась цифра четыре. Значит моя палата на шестом. Мы вышли из лифта и повернули направо. Ирина открыла передо мной дверь с надписью 'Массажный кабинет'. В кабинете сидел молодой человек.
- Знакомьтесь, Варвара Дмитриевна, это наш лучший массажист Максим Крылов - она выделила слово лучший. Не знаю, что она имела в виду под словом 'лучший'. Лучший как массажист? Или?
Я посмотрела на этот совершенный образчик мужской красоты и мысленно присвистнула. Ну, ничего не смогла с собой поделать! Такие парни - на дороге не валяются.
'Действительно, лучший' - подумала я, внешне равнодушно рассматривая его. Тот нисколько не смутился, а ответил мне откровенно оценивающим взглядом.
- Очень приятно, можете называть меня Макс - проворковал красавчик очень приятным низким бархатным голосом. И еще раз окинул меня с ног до головы многообещающим взглядом.
Уже флиртуем? Ну-ну. Меня уже развлекают. Типа флирт, шуры-муры и немного необременительного траха 'здоровья для'. Шустрые ребята. А, главное, какого хорошего мнения обо мне!
Красавец встал. Взял простыню и постелил на массажный стол.
- Приступим?
Мой персональный цербер шагнула к двери:
- Варвара Дмитриевна, я зайду за вами через сорок пять минут.
Она испарилась, а я осталась в кабинете, молча, разглядывая самый великолепный экземпляр самца, который я видела в жизни. Ну, не могла я ничего с собой поделать! Глазела, и все тут. И злилась на себя.
Но, Боже, как же хорош! Судите сами - рост около 185 сантиметров, великолепная фигура, которую не могла скрыть даже мешковатая униформа врача, широкие плечи, длинные, мускулистые руки и ноги, сильная гладкая шея, пепельные волосы собраны в густющий хвост на затылке и хвост этот свисает до середины спины. А лицо и вовсе - песня! Прямой нос, полные, четко очерченные губы, глаза великолепного бирюзового цвета, внешние уголки глаз чуть приподняты к вискам, ресницы темные, густые, брови вразлет. Ну, просто картинка, не мальчик! Весь грациозный, не смотря на достаточно большие габариты, движения четкие, ничего лишнего. Двигается, будто вода течет. Эксклюзив! У меня культурный шок! Красив, как статуя, как великолепное произведение искусства.
Я разделась, и Макс подал мне руку, чтобы помочь залезть на стол. Странно, как только Ирина вышла из кабинета, всю сальность с него как ветром сдуло. Я улеглась на живот и почувствовала, как он вылил мне на спину теплое массажное масло и уверенными движениями стал меня растирать. Я расслабилась и вдруг ощутила, как от его ладоней кругами исходит сила. Теплое покалывание нарастало, я чувствовала, как Макс направляет эту силу внутрь моего тела, вливает ее в меня, и мое тело отвечает этой силе. Действительно, лучший - такой талант!