Все выдающиеся люди, чьи воспоминания я читал, прекрасно помнят свою жизнь, начиная с трёх, даже двух лет, или же ещё раньше.
Особо наблюдательные из них удерживают в своей памяти всё, начиная с момента зачатия. При этом запоминают они по ходу дела каждую крохотную мелочь, чтобы в будущем неприменно её описАть.
К сожалению, я не принадлежу к этому блистательному ряду. Поэтому, во-первых, я практически ничего не помню из начала моей жизни и, во-вторых, не имею ни малейшего желания следовать примеру замечательных людей и так нагло врать.
Первое, о чём я припоминаю, было огромное старое дерево в нашем дворе - шелковица.
Одним тёплым солнечным днём я и двое моих пятилетних сверстников поймали под этим деревом большого дружелюбного щенка . Пока мы его гладили, ласкали - он ничего не имел против. Щенок развалился на тёплой земле поверх раздавленных пыльных ягод шелковицы и только изредка взглядывал на нас одним полуоткрытым сонным глазом.
Когда же к нам сбежалось ещё множество детей со всего огромного двора, этой собачки уже на всех не хватило: Каждый из нас пытался подтащить её к себе.
Несчастный щенок терпел всё это, сколько мог, а затем он - безусловно самый умный из нас всех - мгновенно покусал нескольких детей, вскочил с земли и умчался куда подальше, где нас не было. Умная собачка-то умчалась, но мы-то, укушенные, никуда не делись!
До смерти перепуганные родители потащили нас, покусанных и ревущих во всё горло, в больницу. Там и объявил врач нашу печальную участь: Мы все (укушенные дети, но не родители!) нуждаемся в прививках против бешенства! И немедленно, так как вполне возможно, что собака была бешеной!
О, Боже!!!
...День за днём, крепко зажав мои ладошки, папа и мама буквально волокли меня в больницу, несмотря на мои бурные и громкие протесты.
Там меня укладывали на жёсткую медицинскую кушетку лицом вверх, папа садился мне на ноги, а бедная мама держала мои руки, плакала и безуспешно пыталась меня хоть как-то успокоить.
Но как же можно было успокоиться, когда я видел чужого ужасного дядьку, который брал в руки огромный (в половину велосипедного насоса!) шприц, втыкал в него чудовищно толстую и длинную иглу (как самая большая вязальная спица!) и осторожно втягивал через иглу в шприц какую-то мутную жидкость...
Как же мечтал я в этот момент быть далеко отсюда!!!
... Ужасный дядька подходил ко мне и делал шприцем маленький фонтанчик. В это время другой мой жестокий мучитель - какая-то огромная медицинская тётка - грубо хваталась двумя лапами за мой мягонький животик, чтобы сформировать из нежного детского мяса подходящий для укола длинный валик.
И тут же дядька с полного размаха изо всей своей дурацкой силы втыкал свою ужасную толстую вязальную спицу в этот валик и давил, давил свой велосипедный насос!.. Я выл, как дикий зверь!!
И так - ДЕСЯТЬ раз!!!
После десятого укола радостный врач сообщил родителям, что собачку поймали. Она оказалась абсолютно здоровой!
Такой была месть щенка за его мучения. Но зато с тех пор - после истошного рёва - у меня сформировался сильный лекторский голос: не иначе, как вознаграждение от Небес за мои страдания!
P.S. Щенок из моего детства был действительно вполне здоров:
Слава Богу, с тех пор я никого не покусал, хотя, честно говоря, иногда просто обязан был это сделать! Все подлецы в моей жизни имели счастье так и остаться неукушенными!
Но я не потерял ещё надежду встретиться с ними на Небе.