Аннотация: Рассказ на конкурс "Преступление и наказание". Чисто посмеяться :)
- Сонк!
Нет ответа
- Куда же он запропастился, этот парень?.. Соонк!
Сонк - это я. Я сижу тихо как мышка, прямо под носом у директора молодежного лагеря "Стальной корпус" Полины Марковны, но она меня не видит. Немудрено, я же невидимый.
Полина Марковна стоит у входа в спортзал, вдоль стен которого навалены штабеля рюкзаков, мешков, коробок, и пытается разглядеть меня в полутьме. Вот она спустила очки на кончик носа и оглядела зал поверх очков; потом вздёрнула очки на лоб и глянула из-под них. На самом деле они ей совсем не нужны, носит она их только для важности, а зрение у нее отличное, уж я-то это вижу.
Она идет прямо на меня и я взмываю под потолок, пропуская ее под собой. Самое время смыться.
- Со-о-нк!... Ну попадись мне, я тебя...
- Да ничего вы мне не сделаете, - говорю я у нее за спиной, опускаясь на пол и становясь видимым.
Полина Марковна остолбенела на миг, а потом обернулась и сухо заметила:
- Да, это верно. Это так, фигура речи. Ты ж иностранец. Отлупить мне тебя не удастся, хоть порой и хочется. Но я могу прервать программу обмена и вернуть тебя обратно в Кентукки.
- Тогда раньше срока вернется и ваш сын, - заметил я. - А что, собственно, случилось?
- Сонк, ты себя ведешь слишком ребячливо. На вид тебе как минимум восемнадцать, хотя по документам - шестнадцать. Зачем тебе эти странные детские игры с прятками, цирковыми фокусами, твоими американскими шутками? В лагере ЧП и нам не до игр. А ты прячешься. И становишься одним из подозреваемых. Я достаточно понятно объясняю, или повторить это на английском?
Про то, что я взрослый, это, конечно, она мне льстит. Мамуля считает меня еще ребенком, да и дедуля тоже. Сколько мне лет точно, они не знают, а я сбился со счета своего возраста ещё при лорде-протекторе Оливере Кромвеле.
- Я достаточно хорошо изучил русский язык, - говорю я. - Поэтому практически все понимаю. Кроме, например, простой штуки: почему "стать взрослым" - значит обязательно ходить со скучным видом и забыть о мире развлечений и игр? И зачем меня искать еще раз, когда сегодня я на вашей... планеристке? ... а, на вашей планерке я рассказал все, что знал про эту историю с восьмиугольной руной.
Полина Марковна хмурится.
- Ты рассказал это нам утром. А днем приехал следователь из города, у него к тебе вопросы. Происшествие в интернациональном лагере в такой непростой политической ситуации...
Тут она начала свою любимую пытку - правильными словами из газет описывать совершенно ерундовую историю. Подумаешь, некто писал невидимой рукой на чем попало длинную руну.
Когда мы с папулей придумали слетать на Луну за лунным камнем для мамы, и нас (точнее меня, папуля и так невидимый, а я не догадался) засекли земные противоракетные службы и обстреляли, дедуля рассвирепел и в наказание велел выслать меня с глаз долой. Это было хорошо, потому что дедуле в глаза я смотреть не мог без содрогания. В это время из Кентукки, где мы прячем в цистерне Крошку Сэма, к русским направилась делегация по международному обмену в молодежный лагерь. Мамуля внушила организаторам и меня туда включить, пока дедуля не успокоится.
Русские разрушили у себя какой-то железный занавес. Важные и неважные русские шишки направляли за границу своих детишек набираться ума.
В ответ русские принимали кого попало, лишь бы из-за границы.
Мне лично с лагерем повезло, потому что здесь было много русских, а не только тех, кто приехал по обмену. Компания собралась прикольная. Русские, как известно, помешаны на секретах и военной тайне, у них даже города называются не словами, а номерами. Вот из города... кажется, Трипять... приехал Чукин, или Чук. У них там в Трипяти несколько лет назад ученые намудрили. У них рвануло, куче народу поплохело, а Чук научился быть невидимым. Ну как я почти, только я сразу это умел, мне это здорово помогло, когда наша семейка бежала от бубонной чумы в Лондоне.
Еще один русский, Гектор, приехал из Москвы, у него папа работал на каком-то маяке на Урале, и Гектор (или коротко Гек) тоже умеет много разных штучек, говорит, что это из-за того, что маяк взорвался. Я смотрел на карту Сибири, нет там никакого моря и никаких маяков. Значит, я еще не достаточно знаю русский. Хотя под мамулиным гипнозом и учил его целый день. Там было СТО-О-ОЛЬКО слов из разных эпох...
Так вот, наша компания не делала ничего плохого, но держалась особняком, с остальными нам было скучно. Мы развлекались тем, что устраивали для местных разные представления. Местные называли это цирком. Чуку и Геку нравилось показывать представления еще и потому, что им за это местные платили деньги.
Я, конечно, понимал, что когда об этом узнают мамуля с дедулей, мне не сдобровать. Но папуля, который невидимкой меня контролировал, убеждал, что никто не узнает, а он уж будет молчать. В чем я сомневался. Потому что он после общения с местными аборигенами перешел с маисовой водки на пшеничную, а она, как говорят русские, развязывает язык.
Потом я изготовил для них из металлолома с одного русского закрывшегося завода одну штуковину, она печатала деньги с профилем лысого дядьки и с крепостью. Причем, с разными номерами. Приехали злые дядьки из города, долго кричали, забрали машинку с собой, а мы, как сказала Полина Марковна, "попали на контроль куда следует". Потом, кстати, у русских срочно прошла денежная реформа, но причем тут были мы, не понимаю.
И вот теперь, когда мы "попали под колпак", к нам начал приезжать следователь по любому пустячному случаю в лагере.
Ну в самом деле, разве это серьезно, когда в округе начали на разных предметах и строениях писать восьмиугольную руну? Я не знал, что она обозначает, Чук и Гек смеялись, но не говорили. Хотя это слово я часто слышал в этой местности.
У русских в том году случилась заварушка и понадобились срочные выборы. Говорят, кто-то порвал старую конституцию и нужно было принимать новую.
У нас эта скукотища с выборами часто проходит, а папуля помнит со времен своего детства, когда выбрали в сенат коня.
Когда у людей выборы, на обочинах дорог появляются щиты с фототех, кто хочет, чтоб их выбрали.
На щитах стали эту руну писать, на стенах во время разных собраний. Писавший оставался невидимым. Ну, вы поняли, что сразу подумали в лагере и те, "кто следует"? Конечно же, под подозрением Сонк, Чук и Гек.
Потому что на концертах местным в деревнях и поселках показывали, как становиться невидимыми.
Папуля меня еще в самом начале предупреждал, что наши с Геком и Чуком представления для местных до добра не доведут, потому что привлекают внимание людей, в том числе и к нашей семейке. Но я сказал, что сейчас вокруг таких фокусников полным-полно, мы особо не выделяемся и в случае чего сумеем смыться. Впрочем, он и сам у местных прослыл кудесником из-за способности превращать на время воду в пшеничную водку. Но местные об этом помалкивали и старались упаковать и успеть продать водку до того, как она без влияния папули превращалась во всякую гадость.
Следователь был новый. Блондин лет сорока, в сером костюме сверлил меня колючим взглядом серых глаз.
- Здравствуй, Сонк. - сказал он. - Буду краток.
Кратко он рассказал историю такими словечками, что я ничего не понял. Хотя от Чука и Гека я эти слова слышал, когда они колдовали над телефоном и компьютером. Наверное, думал, что я тоже умею так колдовать.
Некая Точка с помощью Голого деда через переднюю дверь разослала с помощью телефона фото щитов с руной и фоторепортаж о ее появлении на стене в зале заседаний, где как раз и обсуждали тех, кто собрался на выборы. Я попробовал представить, как через телефон с диском разослать фото, и не понял, куда засовывать фото. На диске вертеть? Или на чем?
История с руной стала известна журналистам, как русским, так и нашим. Русские обвинили наших во вмешательстве в выборы, наши отнекивались, что и рун таких не знают и писать их не умеют. Но самое главное не это. Руна оказалась непростой. Свеженаписанная руна исполняла желания. В основном плохие и в адрес того, под чьей фамилией была написана.
- Я ни причем, - честно перебил его я. - То, что мы устраиваем цирковые представления, так это обычные фокусы. Мы больше не будем.
И я уставился в окно. Напротив домика директора лагеря, в котором шла наша беседа, скапливались взъерошенные дядьки с кинокамерами.
- Сюда нужно смотреть! И слушать, что я говорю! - сказал следователь. Но я продолжал смотреть в окно, и блондин тоже туда посмотрел.
- Им сказали подслушивать, а они решили подглядывать, - сказал следователь. - Ситуация хуже не придумаешь. Нам нужно срочно все это прекратить. Поймать того, кто это делал. Где бы он ни был. Остановить его. Это не просто грандиозный скандал. Если тот, кто это делает, начнет работать на наших противников, будет беда для всех. И для твоих соотечественников, Сонк, тоже. У нас умеют придумывать ассиметричные ответы.
Меня на самом деле интересовали не соотечественники, а моя семейка и особенно крошка Сэм, ведь опять надо будет увозить и прятать.
- Сонк, я думаю, что фокусы, которые ты с друзьями показывал публике, не чисто фокусы. Ты ведь еще что-то умеешь, правда? - спросил меня следователь.
- С чего вы взяли?
- Мы навели справки у наших партнеров в Кентукки. Про вашу семью. У меня много вопросов.
- А у меня на них нет ответов!
- Сонк, я знаю,что ты и твоя семья больше всего ценят спокойствие и тишину,- тихо продолжал следователь. - Представь, какая жизнь у вас начнется, если о вас пронюхают наши и ваши журналисты, спецслужбы, разные авантюристы. Я могу тебя от всего этого избавить. Тебе всего лишь надо с нами немного посотрудничать. Надо найти того, кто это делает, он нас научит, как он это делает. А мы постараемся, чтобы это знание никому не принесло вреда, а только пользу. Тогда мы все устроим так, что от вас все отстанут.
Ну, положим, я знал, как сделать, чтобы от нас все отстали, меня научил этому лет 40 назад один парень, Стюарт. Ему было тогда десять лет, он носил свитер, джинсы и тапки. Он однажды попросил у Венеры "пускай все, кто ко мне пристает, уберутся куда-нибудь... далеко-далеко... и навсегда оставят меня в покое" - и исполнилось.
Но Стюарт не знал, куда девались все посланные люди, а я знал благодаря дядюшке Лемюэлю, и мне это не нравилось.
- Хорошо, - согласился я. Раз уж он про меня кое-что знал, стал невидимым и вылетел в открытую дверь. Журналисты, конечно же, на него накинулись: где мальчишка? Что с ним случилось?
А следователь и с ними был краток: "Он улетел".
Ох и пришлось нам с Геком и Чуком поработать!
Сначала мы изучили незатертые еще коллегами следователя руны. Гек сразу определил, что сделаны они ножом, и мы с этим согласились. Потом Гек внимательно присмотрелся и прислушался к более-менее свежим рунам. Я тоже умею так по-особому прищуриваться, что вижу эти мелкие штучки, которые вы называете атомами. Я могу расставить их в каком-нибудь порядке. А Гек еще умеет прислушаться и чувствует какие-то штуковины, исходящие из разных предметов. Он называет штуковины информационными волнами. Он много чего записывал про них - и когда они были сделаны, и что-то там говорил про частоты, а Чук сказал, что следы пахнут одинаково... ну тут я уж совсем запутался и потерял нить их рассуждений.
Потом Чук решил свои записи информационных волн прочитать вслух. Прочитал по-особенному, чтобы только мы могли слышать. Гек сказал, что это звучит как стихи. Чук посмеялся, что можно и песню сочинить. Через мгновение их всех просто покорежило, потому что на той стороне Земли от этого чтения проснулся Крошка Сэм. Он захныкал в мою сторону в обе головы, что скучает по мне и спрашивал, когда вернусь.
А один прохвессор, он жил у нас в пробирке, говорил, что Сэм излучает инфразвук, а он людям не нравится, особенно таким сверхчувствительным, какими оказались Гек и Чук.
Я попытался успокоить братца и рассказал, что вот сейчас с друзьями сочиняем песню на стихи. Крошка Сэм сказал, что ему слова понравились, помолчал, а потом Гек и Чук схватились за голову и опять начали корчиться, потому что Сэм запел. Те самые стихи на ту самую музыку, что почудилась Геку. "тУмтум-тУмтум- тутУмтум-тутУм". Так получилось, что предметы вокруг нас тоже запели эту песню очень громко.
Мне, честно, говоря, стало не по себе. Прежде всего потому, что братец разбудил бы дедулю, а тот сразу бы все узнал и устроил бы мне трепку.
И еще через минуту нас всех накрыло светящимся конусом, сходившимся где-то высоко в небе.
Оказывается, когда дедулины родственники напортачили с генами и радиацией, часть его родственников решили смыться не только из Атлантиды, а с Земли. На Венере было слишком жарко, после того, как местные жители устроили ядерную войну, поэтому дедулины родственники переселились на Марс. Крошку Сэма они слышали и раньше, но не придавали значения. Мало ли в космосе и на Земле всяких природных явлений.
А теперь они услышали как наш Крошка Сэм поет осмысленную песню на их языке. Причем не просто песню, а гимн марсианской империи.
И решили посмотреть, что происходит. Перенеслись туда, где эта песня звучала громче всего в исполнении окружающих предметов. То есть к нам. Я и сам так умею, только пока на небольшие расстояния. Нас с папулей хватило только до Луны и обратно.
По запаху, услышанному Чуком, они легко вычислили злоумышленника. Это оказался парень из Африки, звали его Рив и был он в нашем лагере по марсианскому обмену с русской певичкой Жанной. Пах не сам Рив, конечно, а ритуальный нож экс-президента Марса Тускуба - штуковина, которая на Марсе пропала в начале этого столетия. Этим ножиком он и рисовал руну. Земная руна, нарисованная марсианским предметом, действительно исполняла желания.
Его моментально нашли и, не стесняясь нас, устроили судебное разбирательство.
Рив, конечно, оправдывался как мог. Он, дескать, хотел обратно домой, вот и оставлял звукоследы. А вообще, что он плохого сделал? Разве это преступление - исполнять гимн?
Но ему напомнили, что за время проживания на Земле он не раз проявлял агрессию по отношению к внеземному разуму. Например, на подаренном ему компьютере написал и продал видеоигру, где игрок обстреливал ряды инопланетян из лазерной пушки.
Более того, он нашел ритуальный нож, узнал, что это за вещь, но вместо того, чтобы вернуть его на родину, присвоил.
И, наконец, Рив, записывая с помощью ритуального ножа слова и музыку главной песни планеты восьмиугольной земной руной, таким образом осквернил гимн, а за это полагается целый букет серьезных наказаний, начиная с ссылки на 30 лет и запретом пользоваться всеми марсианскими технологиями на тот же срок.
Ему внедрили в мозг контролирующий чип на срок 40 лет, чтобы он не вздумал прилететь раньше - его запеленговали бы на орбите Марса и удвоили срок ссылки. Хотя как бы он прилетел без марсианских технологий? У него же отобрали все марсианские штуковины.
Чип вдобавок терзал его сознание муками совести и ностальгией по Марсу.
Замести следы и подчистить сознание людей тоже не составило труда, ну а наша тройка и без того готова была держать язык за зубами.
Усталые, но довольные, мы разъехались по домам из лагеря.
Спустя несколько лет Гек написал мне, что разозленный Рив со своим братом занялся бизнесом, чтобы заработать деньги и вернуться на Марс с помощью земных технологий.
И у него это начало получаться.
Одного не пойму - неужели марсиане не конфисковали у него нож? Или он научился рисовать восьмиугольную руну чем-то другим марсианским?