Аннотация: К чёрту страх перед штампами! Это рассказ про вампиров
- Настоящее пижонство, Марти. Может, у тебя и пули серебряные?
Марти аккуратно сложил обратно в чехол колышки - гладкие, из настоящего дерева, с наконечниками из светлого металла.
- Давайте вашу лицензию, - поторопил дежурный лейтенант. Шурик поспешно оторвался от созерцания великолепной амуниции и достал свой охотничий билет. Он был последним в очереди.
Дежурный торопливо ткнул в Шурика анализатором, стукнул штампом по лицензии, кинул на стол бляху.
- Через пять минут - на выход, - объявил он. - Ваше время до двадцати-ноль ноль. У кого вопросы, давайте сейчас.
Шум плотно заполнил караулку. Лейтенант раздавал маршрутные листки. Люди договаривались, делились на команды. Не знакомый ни с кем Шурик молча взял какой попало листок. Чувствуя себя странно, поправил на плече старенький 'Вихрь', добытый у знакомых знакомых. Закрепил на груди булавку с жетоном. Попытался поудобней пристроить мешавшийся, непонятно зачем выданный респиратор.
Раздумывать было уже некогда.
Наверху снимали с грузовичка ящики, заполненные банками с кровью. Вплотную к шлагбауму стояли два 'Муравьеда', за ними Шурик разглядел фургоны камуфляжной раскраски. Но колонна людей, в которой он шел, уже пересекала заветную черту. Они входили в старый город.
Город был чужим. По сравнению с нижними кварталами тут было слишком много воздуха и ветра, по сравнению с верхними - слишком много высоких стен; стены грозили обвалиться и кое-где уже исполнили угрозу. Слишком много мусора хрустело под ногами.
Загадочное и опасное место. Как во сне.
Каждый год в Сезон сюда стекались искатели приключений и добычи. Приходили принять участие в опасной охоте. Опасной, потому что пока ты охотишься на вампира, вампир охотится на тебя, и нередко у него это получается лучше. Многие не возвращались с охоты. Удачливые охотники уносили в карманах клыки - 'желтую кость'. Клыки, по слухам дающие необыкновенную жизненную силу, на деле были отличным общеукрепляющим и иммунологическим средством. Они продавались за хорошие деньги или становились семейным талисманом.
Вереница людей понемногу растекалась на отдельные ручейки. Шурик остановился в нерешительности. План, представлявшийся дома таким удачным, на месте показался наивным. Передать записку... с кем передать?
Он поспешил туда, где минуту назад скрылась спина щеголеватого охотника Марти..
Утреннее солнце зажигало огоньки в грязных уцелевших стеклах, и казалось, что там, за блескучими окнами, звенят свежие утренние голоса, стол накрыт к завтраку, и скачут по тарелкам солнечные зайчики.
Шурик шагнул за угол.
Его подхватили под руки. Совсем не грубо, даже деликатно. Но крепко.
- Нормально, не малокровный, - деловито сообщил коренастый мужичок без накидки, расстегивая верхние пуговицы Шуриковой куртки. - Толстенький.
- Погодите, - сказал Шурик, еще не осознав, что рыпаться бесполезно. - Я не охотник... Верней, охотник. Мне нужно только передать письмо Грегори Курту.
- Что передать? - весело удивился мужичок.
- Мне нужен Курт, - повторил Шурик пересохшим ртом. - Это важно.
- Нет, Керри, вдвоем я не буду, - все так же жизнерадостно сказал коренастый. - Я не извращенец. Дождись своей очереди.
Кто-то сильно дернул его за волосы и толкнул в спину между лопаток. Шурик отчетливо увидел почти полный комплект желтоватых зубов. Клыки длинней и острее человеческих, верхний центральный резец подточен кариесом. Через секунду ему стал виден, тоже очень четко, грязный потолок подворотни, куда его успели отвести, и надпись 'Оле - лох', сделанная чем-то черным и въедливым.
- Ну хоть бы сказали мне, что человек меня спрашивает, - укоризненный голос показался Шурику неестественно громким. - Что же вы!
Шурика отпустили, и он сидел на чем-то очень неровном. Голова кружилась.
- Грег, не по правилам, - проворчал кто-то.
- За мной не пропадет, ты же знаешь.
Шурик поднялся на ноги, вытер ладонью шею и поморщился. Крови почти не было, зато рот у вампира был слюнявый. Шурик вытер руку о штаны и перевел взгляд на стоявшего перед ним человека. Когда-то эти глаза цвета щебня смотрели на него снизу. Теперь они с Грегори были одного роста.
- Молодец, - сообщил Шурик, рассматривая друга детства. - Растешь.
- А ты растерял хватку. Пошли.
- Куда?
- Ко мне. Или ты искал меня, чтобы прикончить?
Солнце ударило в глаза после подворотни.
- Принято решение о ликвидации Южной шахты в июне, - сказал Шурик. - Когда вы все будете... дома. О затоплении арсином. У меня есть приятель, который умеет подключаться к большой сети. По нашей, внутренней ничего не скажут. Я пришел тебе это сказать.
Грегори посмотрел сочувственно.
- Мы уже знаем, - коротко сказал он. - И не станем дожидаться июня.
- А, - ответил Шурик. - Ну, тогда что же...
Слова 'все в порядке' с ситуацией не вязались.
- Пойдем, - позвал Грег. - Отдохнешь у нас до вечера... раз уж не собираешься охотиться.
Улицы опять потянулись. Слишком тесные для верхних улиц, слишком просторные для подземных, странные, тревожные. Грег ловко выбирал путь без завалов, и, вероятно, без опасности. Наконец он спустился по неприметной лесенке в углу почти заваленного двора, открыл дверь, потом еще дверь - трудно было бы догадаться, что тут могут жить люди.
Шурик плохо видел в темноте. В ближнем углу сидела на кровати женщина, и головой у нее на коленях лежал, цепляясь за руку, пятилетний мальчик. Из темного бокового проема появился мужчина.
- Проходи, - предложил Грег. - Это мой старый друг, и он пришел предупредить нас о предстоящем уничтожении шахты. И хотя мы уже в общем и целом в курсе, с его стороны это чертовски любезно.
- Респиратор, - резко ответил мужчина вместо приветствия. - В стандарт их снаряжения входит респиратор?
- Черт, - сказал Грег. - Алекс, зачем это у тебя?
- Вручили. С инструкцией надеть в случае звуковой тревоги, - Шурик поморщился - горло ему все-таки прокусили.
- Рассказывай, - и Грег быстро выпытал у Шурика всё, что тот видел за чертой. - 'Муравьед'? Точно? - Ты молодец, - добавил он ехидно, как когда-то. - Ты не знаешь, что такое старый добрый распылитель ОВ?
Женщина поднялась с кровати, высвободив руку. По руке стекала из ранки темная полоска.
- Надо соседей предупредить.
- Я сам схожу.
Следом за Грегори Шурик вышел на яркое солнце. Надо было возвращаться. Дворы выглядели неприятно одинаковыми, как стоматологические кабинеты. Неожиданно быстро вернулся Грег, он мелькнул и скрылся в подвале, и Шурик снова замялся. Но почти сразу сосредоточенный Грегори позвал его:
- Помоги.
Шурик вошел, моргая в темноте и стараясь разглядеть, кому надо помочь собираться, и не сразу посмотрел на пол.
Они лежали в ряд - мужчина, женщина и ребенок. Мальчик прижимался к матери, но за руку больше не хватался. Женщина держалась за вошедший в ее тело деревянный кол. На ее руке подсыхала струйка крови из прокушенной вены.
На улицах и во дворах хозяйничал ветер. Он поднимал смерчики из пыли, играл пластиковыми стаканами и насвистывал мелодии на уцелевших бутылках.
- Надо уходить, - поторопил Шурик.- Газ...
- Уходи, - согласился Грегори.
Александр отвёл глаза. Гематозависимые не живут долго без семьи. Глоток крови во время болезни для них не удовольствие, я необходимость, и они спасаются кровью, взятой взаймы друг у друга. Чем больше семья, тем легче выжить. А семью Грегори Шурик только что помогал закапывать за углом дома, где под слоем мусора скрывалась мягкая земля. Сестра, ее сын и муж. Когда-то были родители - кто знает, что с ними стало. Тот, кто прикончил их, шел по моему следу, вдруг подумал Шурик. Мысль была режущей.
- Ты иди, - сказал Грег и встал, отряхивая брюки. Только сейчас Шурик обратил внимание, что его друг не носит плаща и перчаток. - И не выдумывай, тебе не выжить в катакомбах. Спасибо.
Он посмотрел в глаза очень прямо, как делал мальчик, оставшийся в детстве, двадцать лет назад. И исчез раньше, чем Шурик опомнился.
Шурик случайно набрел на подворотню с надписью 'Оле лох' и выбрался на улицу, которой сюда пришел. Никто его больше не хватал и не грозил желтыми клыками. Только Марти появился откуда-то так неожиданно, что Шурик вздрогнул, и зашагал рядом прежним пружинистым бесшумным шагом.
- Вы один? - невозмутимо спросил он. - Как ваши успехи?
Шурик виновато развел руками.
- Не окупили путевку? Ну, что же. Зато живы. А я добыл, шесть. Два из них, правда, молочные. За детские дают почти вдвое меньше. - Он искоса взглянул на Шурика и поднял бровь при виде выражения его лица. - Что такое? Вы сюда ехали полюбоваться пейзажем?
Краем взгляда Шурик успел увидеть движение слева, дёрнувшийся ствол винтореза - и через несколько секунд изумленно поднял нос от трещины в старом асфальте. Волосы на его затылке снова зашевелились, как от ветра - 'А-ах!' - и топот ног смолк за углом, а Марти брезгливо отступил от Шурика, который перекатился ему прямо под ноги.
- Поднимайтесь, - сказал Марти презрительно. - Все-таки странно, что вас до сих пор не съели.
- Извините, - сказал пыльный Шурик. Он снова заметил легкое движение позади охотника, в темной щели между домами. - Вы спасли меня. Я бы хотел пожать вашу руку, - добавил он. Это было обычаем дружбы всего двести...
- Вы идиот? - Марти отпрянул к самой щели, и новое стремительное движение стало смертоносным.
Через три минуты рядом никого не было. Всё случилось слишком быстро, чтобы Шурик успел осознать себя иудой. Но вспомнив, как это было сделано, Шурик ощутил железистый привкус во рту, будто от кровоточащих десен, и содержимое его желудка рванулось наружу.
На закате, когда Шурик отыскал пропускной пункт, его старинный приятель возник из ниоткуда и заскользил рядом бесшумной тенью. Он успел нацепить на ремень бляху бедолаги Мартина. От усталости Шурик даже не шарахнулся вовремя в сторону.
Ждали только их. Сложенные шеренгой трупы охотников, доставленные сюда согласно договору, грузили в отдельный фургон. Лейтенант в нижнем помещении обрушил на них многоязыковую смесь бранных слов и протянул им генетический анализатор.
В это время бухнул взрыв, близкий, заставивший вздрогнуть стены. Лейтенант заматерился еще хлеще, обращаясь почему-то к потолку, а Грег быстро прижал что-то к анализатору. Шурик опять почувствовал кисло-железистый вкус во рту: 'что-то' было человеческим пальцем с неровно оторванными мягкими тканями.
Наполовину опустевший автобус тронулся прежде, чем Шурик успел сесть на свое прежнее место. Грег удобно устроился рядом. Шурик закрыл глаза - и проснулся от нового грохота.
Через два часа машину осмотрели до винтика, усталых пассажиров опять загнали внутрь, и тогда оказалось, что один из них пропал.
Охота на друзей детства даром не проходит.
Шурик не вышел, а вывалился из лифта. Накануне он почти не спал и устал после смены больше обычного. Таможенникам с пропускного пункта было плевать, что у него кончается отпуск, их группу прошерстили до последней пылинки в рюкзаке.
И вот теперь он, мечтающий о постели, обнаружил рассевшегося на своём диванчике Грегори.
- Добрый вечер, - светски сказал Грегори. - Ничего, если я у тебя переночую?
- Привет, - ответил слегка ошеломленный Шурик. События охоты выбили его из колеи и показали, какая толстая стена вырастает за двадцать лет между друзьями детства. Он измучился и был рад вернуться к нормальной жизни, сделав все, что мог сделать. Не зная, что еще сказать, он пошел придумывать ужин на двоих.
Когда он вернулся из кухоньки с подносом, Грег у зеркала тянул его пассатижами изо рта резец. Два клыка, слюнявых и окровавленных, уже валялись на полочке среди чистых щеток.
- Ты бы поел сначала, - предложил Шурик.
- Помоги лучше, - ответил Грег. - Мне левой рукой неудобно.
- Что с рукой?
Вместо ответа Грег ухватил пассатижами нижний клык. Было видно, как ему несподручно. Чувствуя себя коновалом, Шурик отобрал у него плоскогубцы.
- А резцы зачем?
- Надо. Давай.
На нижней губе у него темнели две подсохшие ранки.
Грег отказался есть, умываться и уйти с диванчика, на котором растянулся с видом сурового упрямства. Шурик махнул на него рукой и лег спать.
Он проснулся через несколько часов от заунывных стонов. Грег метался во сне; вид у него сейчас был истинно вампирский из-за бледности и проступивших пятен на ввалившихся щеках. К тому же его удивительно украшала до сих пор торчавшая изо рта вата. Шурик взял деньги и вышел, проклиная нетерпение, которое не позволяет человеку повременить с удалением зубов, пока не откроется дневная аптека.
Вернувшись, он долго учился втыкать шприц в вену, и скоро употреблял только непечатные слова. Кровь из шприца Шурик сливал в чашку.
В углах губ Грегори, жадно припавшего к чашке, остались полоски, как от томатного сока. Начавшийся в заброшенном городе кошмар не хотел кончаться. Шурик напомнил себе, что он сам предлагал Грегу помощь, и отправился спать. Если будет нужно, от таких стонов он запросто проснется снова.
Когда оказалось, что наступило утро, Грег стоял у зеркала, как ни в чём не бывало. Прилаживал вставную челюсть.
- Я тебе пару зубиков оставлю, - сообщил он щели в занавесках алькова Шуриковой кровати. - Вдруг еще соберешься на охоту, а экипироваться-то и не на что.
- Куда это ты собрался?
- Поищу работу... пристанище, - Грег улыбнулся отражению, любуясь своей новой челюстью. - Тут быть неправильно. И для тебя опасно.
- Вот так сразу и уйдешь? - оторопел Шурик.
- Сначала попрощаюсь, - Курт оторвался от зеркала. - Спасибо, Алекс.
Хлопнула дверь, и Шурик остался один, сидящим в трусах на разобранной постели.
Несколько дней он ждал возвращения Грега и думал о нем со смешанным чувством досады и жалости. И, увидев как-то вечером на пороге человека в просторном плаще с капюшоном, чуть не ляпнул 'Ну, входи'. Плащ был не вампирский, а форменный, но не военный, с нашитой на груди эмблемой 'чистая кровь'.
- Добрый вечер, - сказал человек с порога. - Я падре Нильс. Ваш участковый. Вашу руку, сударь.
Перстень на его пальце блеснул пурпуром. Игла неприятно ткнула в средний палец.
- Может быть, вы пройдете, падре? - вежливо спросил Шурик.
Падре Нильс молчал, дожидаясь, пока перстень запросит базу и выдаст результат. Запрос затягивался, падре стоял с застывшим лицом, Шурик покладисто ждал. Наконец камень сверкнул зеленым светом.
- Что вам известно о местонахождении в настоящее время человека по имени Грегори Курт? - спросил падре.
- Ничего, - чистосердечно ответил Шурик. Падре отвел от него пристальный взгляд, обежал глазами комнату.
- Осмотритесь, падре, - предложил Шурик.
- Да-да, я осмотрюсь, - мягко ступая, падре Нильс тщательно изучил кухню, открыл дверь в санузел, сунул нос за занавески алькова и заглянул в платяной шкаф. Шурик вздрогнул: он почему-то представил себе Курта, свернувшегося в клубочек на верхней полке шкафа. А два зуба Грегори лежат в ящике стола, на самом виду... Правда, он мог принести зубы с охоты.
- Не беспокойтесь, - падре Нильс проницательно улыбнулся, закрывая шкаф. - Я сейчас уйду. И искать улики тоже не стану. Только дам вам один добрый совет.
- Какой?
- Запирайте дверь покрепче, - и он доброжелательно кивнул, прощаясь.
- Я постараюсь, - пообещал Шурик удалявшейся бледно-сиреневой спине.
Двадцать лет назад Курты и семья Шурика жили рядом, в одном подъезде. Потом началось выселение вампиров, генетической ветви, созданной в смутные времена в попытке противопоставить нечто непереносимости человеком синтетических продуктов. Шурик помнил вечер, когда мать Грегори, обычно такая приветливая, неохотно впустила его к приятелю, помнил тревожный бардак и неуют знакомой, почти родной квартиры. Неприятный запах пепла на металлическом подносе вытеснил уютные запахи кухни, где им с Грегом разрешали уединиться.
Куртов вывозили через три дня. Шурик сбежал из дому вопреки строгому запрету и прятался среди складских помещений, которых было много на окраине, но возможность еще раз увидеть друга так и не стала наградой промокшему мальчишке. Вампиров оказалось неожиданно много, зато мало кто пришел посмотреть на уходящие в осенний дождь грузовики, чтобы скорчившиеся на вещах люди (все-таки люди!) могли напоследок заглянуть в дружеские глаза. Шурик терпеть не мог, когда все - как один, если все - это стая.
Когда развлекавшийся хакерством друг рассказал ему о предстоящей ликвидации вампиров, тридцатилетний Шурик очень отчётливо вспомнил те дни. Вспомнил детскую дружбу и то, как мать Грегори лечила отца Шурика от тромбофлебита. Просто, по-соседски. Слюна вампира содержит естественный антикоагулянт, и у них врожденное умение чувствовать кровеносные сосуды. Отцу отняли ногу через полгода после того, как Куртов выслали, и после этого он прожил еще три.
Второй раз падре Нильс наведался через неделю. Вылезая из тесной душевой кабинки, Шурик услышал стук в дверь. Этот размеренный стук будто говорил: 'я имею право войти'. Шурик секунду размышлял, не включить ли снова лимитированную воду, заглушавшую стук, пожал плечами и по-быстрому влез в штаны.
- Я рад, что вы прислушались к моему совету, - с улыбкой сказал падре влажному Шурику.
- Еще бы, - буркнул Шурик и пошёл вытираться. А вернувшись, обнаружил, что падре хозяйничает в его холостяцкой гостиной и уже выставил на стол бутылочку вина, а также лучшие стаканчики, которыми Шурик любил поразить воображение приводимых в гости девчонок. Он подумал и достал из холодильника последнюю морковку.
- Вы любите Сахалин? - спросил падре, разливая вино в два стаканчика. - Из яблок и черной смородины.
- Что вы, - улыбнулся Шурик. - Я люблю нормальный гидролизный этанол. Тройной очистки.
- С тех пор, как стало известно о ликвидации шахты, в городе растет уровень общественной тревоги, - падре непринужденно заел букет Сахалина белковым кубиком из Шурикова пайка.
- При входе в церковь раздают чеснок, - пожаловался Шурик. - А тем, кто откажется есть, грозят епитимией.
- Вы давно не были в церкви, и вряд ли такими вещами стоит шутить, - падре Нильс задумчиво разлил по стаканам скудные остатки. - Вот какой-то шутник влез в лабораторию больницы и стащил все анализы крови.
Шурик чуть не поперхнулся драгоценным вином.
- Вы думаете, это мой старый друг?
- Да что вы... разве вампиры такое едят.
Нильс задумчиво подержал у губ тоненький оранжевый кружок.
- Вряд ли он настолько доверится вам. И скрывается скорей всего в таком месте, на какое полиция смотрит сквозь пальцы... Не стройте благостную мину, вы не на исповеди. Я вот что хотел сказать. Мне ведь не надо рассказывать вам о сокращении плодородных зон, о статистике численности населения у людей и у них? А хватило бы небольшой резервации. Для лекарственных, так сказать, целей...
- Я хотел бы жить в лесу, на севере, - согласился Шурик.
- Детские привязанности - не совсем то, о чем стоит сейчас думать, когда дело доходит до серьезного.
- До... чего серьезного?
- Скоро дойдет, - пообещал падре Нильс. - Так что выбирайте сейчас. Спасибо за гостеприимство, не провожайте меня.
Дверь мягко закрылась. Шурик, так и не дождавшийся слов об аресте, долго сидел неподвижно.
За два дня до окончания карнавала пошел дождь. Не в сезон.
Ростки тюльпанов и ирисов выросли за несколько часов. Цветы подставили каплям упругие лепестки, не дожидаясь первых солнечных лучей, едва погасли фонари, увешанные фонариками и мишурой с блестками.
Радостная толпа не расходилась на сиесту, длившуюся в это время года от восхода до заката. Она свободной волной текла по городу, огибала входы подъездов, и из каждого подъезда в эту волну вливались новые ручейки. Люди расслаблялись перед тем, как запереться на целое длинное лето в подземном городе после короткого весеннего сезона. Истекая краской, сбегавшей с нестойко окрашенных перьев, шарфов, воротников, в криках и хохоте, среди чудесных запахов дождя и травы толпа, остановленная с одной стороны стеной элитных дач, устремлялась к площади вокруг ратуши.
Шурик не радовался дождю. Мокрый и нахохленный, прячась под навесами, он ушёл прочь от буйной толпы, к реке, где чах вдоль обрыва городской парк - десяток лелеемых крымских сосен. Под последним навесом горел фонарь в виде клубничины. Россыпь лампочек выглядела как красная сыпь. Повинуясь импульсу, он вошел внутрь.
Этажом ниже было гораздо уютнее и сухо. Кресла, круглый стол с раскиданными картами, из людей никого. Шурик машинально потрогал одну карту, ее крапом был рисунок яхты, несущейся при полном ветре среди холмов.
- Здравствуйте, - сказал мягкий голос. - Извините, сегодня девочки не работают. Праздник.
- А мальчики? - спросил он, снова подчиняясь интуиции.
- Мальчики?
- Мне нужен... такой... темноволосый, светло-серые глаза, сухощавый, родинка на шее.
- Вы его постоянный клиент? Я не имею права заставлять его работать, если он не захочет...
- Захочет, - Шурик вскочил так, что женщина отпрянула.
- Привет, - сказал Грег, и Шурику на секунду показалось, что он снова оказался в старом городе. Но Грег прибавил свет, жутковатая иллюзия развеялась.
- Я мог бы сразу догадаться, что ты тут, - сказал Шурик с отвращением. - Это что, ваша новая генетическая программа?
- Сядь, - попросил Грег устало. Кровать, на которой он расселся, казалась заманчиво удобной, широкой, с толстым одеялом. Вот же сверхсексуал. Боец двух фронтов...
- Разве ты не можешь найти пристанища понадежнее? - безнадёжно спросил Шурик. - Меня преследует поп из контрольно-аналитической службы. - Такой... всезнающий. Мы сплетничали о тебе. Он намекал, что что-то произойдет...
- Все они всезнающие, - равнодушно отозвался Грегори. - Ты переживаешь из-за пустяков. Если бы сюда заявился наряд контрольной службы и забрал меня, это было бы совсем не плохо. Для всех.
- Ты о чем?
Грег поднял глаза. Шурику опять показалось, что вернулся ужас дня охоты, что он сидит в душной темной норе среди развалин старого города. Но тогда страх не был таким замораживающим.
- И крыса становится бесстрашной от отчаяния, если ее настойчиво травить. Она ведь не может жить только под землёй. А крысодавы используют не просто газ, а газ с чесночным запахом. Затейливо... Твой поп все понимает, не знает только, когда это произойдет. И он не просто так пытался подослать тебя ко мне.
- Он не... - Шурик осекся.
- Вчера я сказал бы: уезжай в любой из Тунгусских поселков. Сегодня... могу спрятать тебя здесь, если хочешь.
- Вас здесь много? - Шурик поднялся, стряхивая навалившийся душной подушкой страх. - Что вы задумали?
- Ты все-таки хочешь убить меня?
- А это поможет?
Грег улыбнулся.
- Я пойду, - сказал Шурик с тоской. Они в последний раз посмотрели, как когда-то - глаза в глаза.
Шурик не запомнил, как ушел от Грегори. Он опомнился после непривычно долгого ожидания вагона на станции средней линии, оттого, что его толкали со всех сторон люди в промокших карнавальных костюмах. Аварийная бригада не спешила, толпа ринулась на следующий ярус, к линии, проложенной от завода до центра. Шурик решил выйти опять на поверхность, где пеший путь домой был короче. И с удивлением обнаружил у выхода людей, которые не могли открыть дверь, в это время года не запиравшуюся никогда.
Попытки выбраться через другие выходы обескуражили его еще больше. В это время погасло освещение, аварийный генератор включился только минуты через три. Такого на памяти Шурика не бывало в городе; долгого момента темноты хватило, чтобы тревога людей перешла в панику. Какая-то женщина крикнула, стоя у входа в жилой блок: 'Паша, у нас открыто? Наверху? Да?' Ее немедленно смело толпой, образовавшей пробку у входа на узкую лестницу. Несколько самых энергичных, чувствуя сзади неявную опасность, пробили живой заслон и рванули наверх. Но первого добравшегося до верхней площадки поджидали длинные клыки, а второго - обычный шприц с нейротоксином.
Перепуганные люди метались по улицам, знакомым с детства до каждой поцарапанной стенной плитки. И за каждым знакомым поворотом их подстерегала смерть. Иные запирались в клетках квартир и шалели от ужаса, а смерть поджидала за дверью. Паника достигла апогея, когда кто-то крикнул 'вампиры', выпустив притупившееся под весельем карнавала напряжение, и стало ясно, что смерть - на расстоянии протянутой руки, под костюмами всех времен и народов.
Шурик этого не видел. Он был одним из тех, кто успел выйти и полетел на булыжники, сбитый волной взрыва за спиной. Рядом поднимались или не поднимались люди, и гремела включенная с запозданием система звукового оповещения, призывавшая людей наверх, под солнце. Почти по-летнему злое солнце, решившее, наконец, сменить дождь.
Толпу рассекла цепь военных в костюмах полной защиты, вооруженных распылителями ГСМ. 'Как можно применять газ, - успел подумать Шурик. - Там люди'. Толчок бросил его к купе административных зданий. Отлетев в сторону, Шурик удержался на ногах, схватившись за стену. 'Скверно', подумал он, делая шаг назад, и его любезно поддержали под руки.
Шурик увидел лицо невысокого толстячка и смутно знакомый резец, подточенный кариесом, в приоткрытом рту. Чувство дежа вю было настолько сильным, что он невольно поискал глазами надпись 'Оле лох'.
- Оставь его, - приказал знакомый голос. Шурик прикрыл глаза. Мутило не то от дежа вю, не то от удара головой о мостовую.
- Я нынче пьян, мне все равно, - ответил коренастик. - Ладно, Курт, угощайся. Мне уже хватит.
- Не трогать, он мой кровник, - грозно бросил Курт. В это время распахнулась дверь, и в проходе между зданиями появился человек в длинном светло-сиреневом плаще с капюшоном.
- Слишком много грохота, господин Курт, - сказал опять-таки знакомый Шурику голос. - Я вызвал воздушные силы. Есть смысл прожить оставшиеся полчаса спокойно.
- Воздушные силы? Как много чести, ваше преосвященство, - насмешливо сказал Грегори.
'Преосвященство? Мой участковый, - подумал Шурик. - Преосвященство... А кто же тогда у нас Курт?'
- Вы не поняли, Курт, - сказал падре Нильс. - Придется уничтожить все и всех и основательнее, чем я думал, раз ловушка не готова. А хорошо была задумана. - Он перевел взгляд на Шурика. - Ну как, сделали свой выбор, молодой человек? Я облегчу немного вашу совесть. То, что должно было случиться, мало от вас зависело. Хотя вы старались.
- Под ратушей прекрасное большое убежище, ваше преосвященство, - заметил Грег. - Туда не все из нас войдут... но не все и дойдут до него.
'Многие слишком пьяны', - подумал Шурик. Голова была странно легкой.
- Это не спасет, - голос епископа звучал уверенно и громко. - Ну и я постараюсь не допустить, конечно...
Гром выстрела опередил блеск и вспышку в его руке. Падая, Шурик все еще старался понять, как это могло случиться. Перед глазами колыхнулись складки сиреневой ткани, мелькнула эмблема - Шурик отчетливо рассмотрел дырочку с опаленными краями как раз на месте вышитой капельки крови. Что-то звякнуло о булыжники - из руки епископа вывалился пистолет. Ритуальное, но грозное оружие. Если бы он прикончил Курта тогда на охоте, наверно, не было бы сегодняшнего кошмара. Когда оказываешься предателем, с какой ни поверни сторон, проще и надежнее всего бездействовать. А он полез что-то делать. Дурак.
Предатель.
- Алекс, - позвал кто-то. Невозможно было поднять голову и рассмотреть Курта, только пистолет маячил перед глазами. Шурик с отвращением закрыл их.
- Алекс, - кто-то попытался его перевернуть.
- Не трогай, - сипло выдавил Шурик. - Больно. Уходи, скоро взрыв...
Будет взрыв, выжигающий город со всеми, кто сейчас в нем. И вместе с епископом. Вполне в соответствии с древним кодексом контрольной службы.
- Не будет взрыва, - ответил Грег. - Мне неприятно тебе это говорить, но сегодня заваруха не только у нас.
Не было сил расспрашивать и спорить. И солнце резало глаза. Как осколки стекла.
- Грег, - спросил Шурик. Через силу, будто это было сейчас самым важным. - Почему ты не покрываешься на солнце язвами? Я... не задумывался...
- Я же полукровка, - сказал Грегори. - Мой дед не был гематозависимым... и бабушка по отцу тоже. Тебе очень больно?
- Да, - признался Шурик. - Помоги.
- Сейчас.
Их слюна содержит анестезирующие ферменты. Укус вампира почти неощутим.
Грег еще немного повернул его, и Шурик задохнулся от боли.
- Не бойся. Сейчас не будет больно, - сказал Грегори, и Шурик благодарно закрыл глаза.