Мальчик осторожно закрыл за собой небольшую замаскированную под стены дверь и перевёл дыхание - вот он Великий Пустырь, величественный, прекрасный, окутанный легендами и тайнами. Красноватый песок свистящими струйками торопливо скользил к подножию дюн или крошечными смерчами взвивался вверх, взлохмаченный нетерпеливым ветерком. Однообразная растительность тёмными кочками гнездилась тут и там, топорща жёсткие щетинистые листья. Ни мышь, ни ящерица не тревожили своими следами космического уныния пустыря - бесполезные, с точки зрения людей животные давно истреблены. Человеку не грозила опасность быть внезапно укушенным больными или ядовитыми тварями, он защитился от их вмешательства в свою жизнь. Только ветер и шелест песка нарушали безжизненную тишину. Теперь к этим звукам прибавилось учащённое дыхание мальчика, пришедшего в совершеннейший восторг от собственной смелости. Вот он здесь, хотя родители неоднократно предупреждали его ещё до переезда, что пустоши опасны, там легко заблудиться и спасательные скиттеры и флаеры не всегда отыскивают любителей экзотических приключений. Кроме того, мама всегда отчаянно боялась, что какие-нибудь звери могли затеряться на этих необозримых пространствах.
Мальчик некоторое время раздумывал, оглядываясь нерешительно на дверь, потом встряхнул светлыми волосами и шагнул по чёрной стеклообразной дороге, блестящей лентой скользящей по холмам и сливающейся с тускло-голубым небом. Он внимательно смотрел по сторонам, надеясь увидеть что-нибудь интересное, но пока ничего не происходило. Только один из холмов вдали показался ему непохожим на прочие, его он и решил хорошенько исследовать, вдруг это окаменевшее животное. С дороги пришлось свернуть; брести по плотному слою песка было не очень приятно, хорошо ещё, что он догадался обуть не лёгкие сандалии на модной мягкой подошве, а настоящие сапоги, плотно до самых колен обнимающие ноги. Это отец подарил их недавно, тайком от мамы. Он так хитро подмигнул Артуру, что тот готов был кинуться на шею, визжа и дрыгая ногами. Но Артур только насупил брови и, севшим от волнения голосом, степенно поблагодарил отца. Сунув подарок в свой шкаф, немедленно закодировал замок.
Он шел, нарочно взрывая носками сапог тяжёлый крупнозернистый песок и воображал себя первопроходчиком, забредшим в невиданную даль от цивилизации, умирающим от голода и жажды. Играя, он ссутулился и замедлил шаги, чуть подволакивая ноги. Ему отказали средства связи, укусило ядовитое животное, а от аптечки пришлось избавиться при переходе через пропасть, в тот момент она казалась ненужным балластом, а теперь ему грозила гибель (он задышал тяжело, сощурил глаза и попытался пустить по морщинистой, запыленной щеке слезу), но взглянул на приблизившийся холм и игра закончилась. Холм был явно не природного происхождения: высокий, с узким гребнем, угрюмо буравящий небо колючей макушкой; нагромождение всяческого хлама, напоминающее древнее строение.
- Ну да, вигвам! - воскликнул он. Внезапно прямо за спиной раздался пронзительный свист. Он вздрогнул, но даже не успел обернуться - сильный удар сбил его с ног. Над Артуром воздвигнулась чудовищная туша: невероятно толстый мальчишка наступил босой грязной ногой с рассеченным правым мизинцем ему на живот и тёмная струйка крови измазала светло-голубой спарклинг-комбинезончик. Почему-то именно это обстоятельство особенно расстроило мальчика. Незнакомец безучастно жевал комок жвачки, перемещая его от одной щеки к другой, смешно всхлипывая и чмокая. Через несколько минут Артура I Поверженного, окружила группа грязных оборванных ребят. Они пристально осмотрели добычу, попинали его ногами, девочка с огромными синими глазами в обрамлении чёрных пушистых ресниц, наклонилась над ним и приглушенным, словно насморочным голосом, сказала:
- Тащите его к Кошке, пусть сама разбирается, что с ним делать.
Артур, едва только толстяк убрал ногу, вскочил и принялся очищать комбинезон, но издевательский смех со всех сторон, вынудил опустить руки. Ребята тычками сопровождали запинающегося на каждом шагу Артура до своего штаба, уродливого сооружения из обломков изрядно проржавевшего железа, полусгнившего картона и даже деревяшек. Этот-то гигантский муравейник и привлёк внимание юного исследователя. Возле муравейника кучковались ещё подростки. Один из них низкорослый в широкой майке-безрукавке и мешковатых штанах, в кепке надвинутой на лоб, широко ухмыляясь, буравил колючими глазами Артура. Покинув остальных, подошёл ближе и неожиданно мягким, чуть с хрипотцой голосом, произнёс:
- А ведь это чужак, кэтчеры, как он попал сюда?
- Как это как? Это я его нашёл, - вызывающе ответил толстяк. - Шёл себе, шёл, а я его - хрясь по куполу! Он вдрызг! - толстяк зашёлся в приступе смеха, всхлипывая, всхрюкивая, колотя себя по заплывшим жиром окорокам.
- Замухрышка, заткнись! Смотреть на тебя тошно... Ты его хоть обыскал? Может чипли есть?
- Да по нему видно - маменькин сыночек, он чипли в кармане не носит, только тайкомпод кроваткой жует! - подала голос Синеглазка.
- Тогда... - подросток в кепке задумался на мгновение, - Кэтчеры, бей чужака!
Артур задохнулся от возмущения. Что он такого сделал? Просто хотел побродить по окрестностям, понаблюдать, разведать. Он даже не понял, что кричит, пытаясь оградить себя от унижения... Эти ужасные кэтчеры с перекошенными от злости лицами, кинулись на него, и в следующие несколько минут Артур как мог, отбивался от кулаков, длинных грязных ногтей, коленок и ступней, но слишком неравными были силы, он упал наземь и лишь успел перевернуться на живот, чтобы прикрыть от ударов лицо, стоившее несколько тысяч долларов. Вдруг всё прекратилось. Артур приподнял голову и увидел, что обидчики расступились, они тяжело дышали, жар битвы ещё пылал в их глазах, но они почему-то больше не трогали его. Артур попытался сесть, но упал набок. В полубессознательном состоянии услышал новый голос. Артуру дали понюхать что-то резкое, неприятное, он вмиг открыл глаза и увидел склонившееся над ним женское лицо, длинные светлые волосы приятно щекотали его полуобнаженную грудь всю в лохмотьях комбинезона, нежные глаза с тревогой осматривали его ссадины и ушибы, губы нервно подёргивались. Девушка влила ему в рот солоноватую и шипучую прохладную жидкость из маленькой бутылочки. Артуру полегчало, и он смог, наконец, сесть. Ребята расположились полукругом возле них с незнакомкой и угрюмо взирали исподлобья. Наступившую тишину нарушил хриплый пронзительный возглас:
- Вот достали-то! Чего тебе в городе не сидится? Крыса белобрысая! Мы к вам не лезем, чего вы к нам пристаете?
- Как тебя зовут? - обратилась девушка к подростку в кепке.
- Кошка, - невнятно пробурчалось в ответ
- Ах, значит Кошка - это ты ... Ну-ну!
- Что мы такого делаем? Снэг мы не курим, а если чипли и жуем, то специально не ищем, а так раз от разу...
- А мальчика за что избили? Все на одного!
- Он чужак, а чужакам нечего делать здесь...
Артур начал подниматься и вдруг громко вскрикнул. Он встал на колени и быстро-быстро принялся раскапывать землю вокруг кучки камней зеленоватого цвета.
- Я же говорил, чокнутый, - подал голос толстяк, - Что он там роет?
- Фенестрария! - восторженно завопил Артур, поднимая в ладонях невзрачную кучку, - А я думал оно только в Африке растёт, в пустыне... Я искал раньше, но не думал, что найду. Смотрите, оно имитирует гальку, ловко так маскируется, верхняя часть листа заполнена водянистой тканью, чтобы защитить хлорофилл и отфильтровать слишком яркий свет. Вот посмотрите, сверху лист не зелёный, а прозрачный... Это и есть водянистый слой...
Ребята недоверчиво переглядывались, пожимая плечами, одна только синеглазая подошла и посмотрела на диковинку, пожала плечами, хмыкнула и вернулась на место, прикрывая рот ладошкой, что-то горячо зашептала верзилистой большеротой девчонке, та расхохоталась.
- Паук, Рыжая! Заткнитесь! - негромко приказала Кошка и протянула руку, - Дай посмотреть. Повертела чудное растеньице и вернула Артуру.
- Ладно, ребята давайте сваливать, а то от этих умников ещё заразимся, в школу захочется чего доброго...
Её компания захохотала, все поднялись с остывающего песка и потянулись к муравейнику.
- Кошка, стой! - приказала девушка. - Слушай меня внимательно, если вы ещё хоть раз кого-нибудь тронете, я разорю ваше гнездо... Изоляторы ждут вас с распростёртыми объятиями.
Она помогла Артуру добраться до флаера, старомодного и изрядно проржавевшего, защёлкнула замки и, нажав "СТАРТ", спросила: - Как тебя зовут?
- Артур...
- Как ты попал к этим?
Артур со всеми подробностями рассказал о своей печально закончившейся одиссее и, вздохнув, принялся снова оттирать грязь и кровь с комбинезона. Девушка приземлилась у самых ворот и, повернувшись к мальчику, представилась:
- Меня зовут Стелла. Я - Наблюдатель.
- Стелла - значит "звезда"! Красивое имя.
- Люди перестали мечтать о звёздах, о Космосе, о других мирах... Как грустно, что теперь перед людьми стоит только одна задача - выжить на собственной планете, выжить среди ужасающей пустоты, среди надвигающихся песков и мертвой воды, люди... Она внезапно замолчала и обеими ладонями с силой провела по щекам, словно снимая с себя невидимый грим.
- Стелла, почему эти дети там, в пустыне? Они живут одни? Где их родители? Почему у них такие странные имена? И они такие злые и несчастные...
- Никакие они не несчастные! Просто с жиру бесятся! Все они детки из обеспеченных семей, скучно им, видите ли, вот и решили играть в беспризорников, все каникулы на своей свалке проводят. Ходят в лохмотьях, клички у всех, деление на ранги - бред средневековый, да и только! Вместо того чтобы заниматься полезным делом, они забивают свои тупые головы садистскими идеями, рты - наркотической жвачкой и беспрестанно дерутся. После несколько месяцев привольной жизни возвращаются домой, чтобы подкрепиться. Вырастая, они садятся в президентские кресла своих отцов и командуют армией химиков, биологов, физиков, вынуждая изобретать суперводу, супервоздух, суперпочву. Словом, мечтают победить природу, обойтись без биосферы... Дураки, не понимают, что теперь человечество отмирает как иссохшая ветвь, мы поставили себя вне природы, возомнили себя богами и низвергли себя в геенну огненную... Хотя, что я говорю? Тебе ведь неинтересно...
- Нет, нет, очень интересно! Стелла, продолжай! Мой отец однажды пытался рассказать что-то подобное, но мама оборвала его и сказала, чтобы он не забивал мне голову нелепыми сказками.
- В следующий раз мы поговорим подольше, а сейчас уже темно. Тебе ещё нужно добраться до дома и приготовить объяснения для мамы по поводу разорванного костюма.
- А ты что же, не полетишь в город?
- Я не живу в мегалополисе. Извини, но нам придется расстаться здесь. И будет лучше, если в разговоре с родителями ты умолчишь о нашей встрече.
- Будет лучше вообще ничего не рассказывать, - сморщив нос, ответил мальчик и принялся нажимать кнопку "ВЫХОД", но она, заедая, не поддавалась. Наконец, препятствие было преодолено, и Артур, помахав Стелле на прощание грязной ладонью, нехотя набрал код Двери.
2.
Артур с независимым видом ползал на коленях по песку, отыскивая ещё какой-нибудь диковинный цветок, приспособившийся жить в пустыне. Кэтчеры не приближаясь, наблюдали за ним, а он в разгаре своих научных изысканий время от времени поглядывал на них. Когда, утомившись, он остановился чтобы перекусить и отдохнуть, внезапно от кучки дикарей отделилось несколько человек. Они припустили, что было сил, к нему. Первой доскакала верзилистая девчонка, и выпалила, уставившись на него: - У тебя есть чего-нибудь нормального пожрать?
- Что?
- Я бы съела большой кусок чего-нибудь вкусного. Мы тут на одних консервах сидим, Кошка нам не разрешает домой ходить, а мы тут всё время есть хотим...
- Не обобщай! - грубоватым тоном сказала Синеглазка, - Это только ты о еде думаешь... Я, например, хочу искупаться, всё тело чешется, волосы грязные...
- Раньше на пустыре хоть мальки водились, можно было поймать в ловушки, пожарить и съесть, а теперь вообще ничего не осталось... А от соевых сосисок и котлет тошнит уже, - деловито сообщил крепкий большеголовый, большеротый, вихлястый мальчуган.
- Какие мальки? - оторопел Артур. Неужели, здесь кого-нибудь можно поймать?
- Мальки - это такие с хвостами! Толстые и короткие, маленькие, ну, мальки! - беспрестанно гримасничая, пояснил мальчишка. Синеглазка отвесила ему оплеуху, он ответил тем же, а верзилка вожделенно смотрела на рюкзачок Артура и кажется, сглатывала слюну.
- Здесь водятся животные? - переспросил он. - Неужели они сохранились?
- Здесь в пустыне много чего водится. Мутанты всякие, призраки, вампиры...
- А животные, звери водятся?
- Ага, лобстеры и омары.
- Так они же в океане живут, они без воды не могут.
- Ещё как могут.
- Может это змеи?
- Не знаю никаких таких змей... У Кошки лучше спросить, она у нас - голова! А как тебя зовут?
- Артур.
- А меня - Рыжая!
- Почему вдруг? У тебя ведь чёрные волосы.
Верзилистая откинув голову назад, захохотала.
- Тебе необязательно выискивать связь между именем и обликом. Я, например, Паук. А этот, - Синеглазка кивнула в сторону большеротого мальчишки, - Лупастый! Кошка всем имена даёт. Нам нравится.
- А что вы все так слушаетесь её? Чем Кошка лучше вас?
- Кошка - это Кошка! Она нас у Пирата отбила. Она ведь тоже чужой была два или три года назад, мы ещё маленькими были, Лупастый вообще пустыню пылесосил...
- Что?
- Пустыню пылесосил. Ну, глупый был, несмышлёный... Так вот Кошка пришла, и они с Пиратом подрались, она ему чуть глаза не выцарапала, он потом в город сбежал...
- А если придёт кто-то сильней Кошки, вы бросите её?
- Такие правила, - быстро ответила Рыжая, и, бесцеремонно подняв рюкзачок Артура, засунула нос в недра. Разочарованно швырнув рюкзак, плюхнулась на песок.
- Слушай, Артур, если ты ещё придёшь, принеси чего-нибудь поесть, только не консервы. И что-нибудь для волос, шампунь сухой или там гель какой-нибудь, ну пошарь там, а то из волос уже песок сыплется, - Рыжая извлекла из кармана широких брюк расчёску и принялась яростно причёсываться.
- Рыжая никогда с расчёской не расстается, даже в бассейне купается, а у самой в руке расчёска.
- У-у-у! Ты предлагаешь жить с родителями? Каждый день учиться, вставать рано, надевать форму, сидеть в классе, перемены по пять минут, поесть даже не успеваешь...
- Да дело даже не в этом. Я, например, люблю учиться. Но мои родители такие зануды... Сидят с гостями, разговаривают, обсуждают фильмы, старые книги, о том, как хорошо жилось раньше, про деревья и зверей всяких... Один знакомый рассказал, что методом клонирования можно восстановить всех зверей и растения, и что-то там ещё... Его в полицию сдали как растлителя Общественного Мнения...
- Заколебали с Общественным Мнением, то оно, сё...
- Вот мы и живём как можно дальше от этих притворщиков... А тебе чего в пустыне делать?
- Я хочу стать биологом, меня интересуют все оставшиеся на земле формы жизни. Вот когда мы жили у океана...
- Ты?! Ты видел океан? - восхищенно и недоверчиво воскликнули кэтчеры.
- Конечно!
- Везёт тебе, и почему некоторым людям так везёт, - нудливо протянула Рыжая, она озабоченно расчесывала волосы, постоянно гримасничая. Артур как завороженный смотрел на её некрасивое лицо, никогда раньше ему не приходилось видеть столь подвижную и безобразную мимику.
Вдруг по пустыне пронесся громкий скрежещущий звук, пауза и снова. Кэтчеры переглянулись и бросились бежать в сторону вигвама, Артур недоуменно посмотрел им вслед, и, вздохнув, принялся собирать инструменты: время экспедиции неумолимо быстро заканчивалось.
Звук повторился, Артуру стало не по себе. Впервые пришло в голову, что пустыню он совсем не знает. Несколько старых книг, больше половины из которых - художественная литература, несколько советов родителей, всю жизнь проведших на побережье. А кэтчеры что-то о лобстерах говорили... Конечно, они в виду имели явно другое существо, но ведь в пустынях уже лет сто не живёт ни одно животное... Мальчик выпрямился и посмотрел на бесконечно далекую малюсенькую дверь, отделяющую его от привычного, спокойного мира, с папой и мамой, где все расписано по минутам, где предсказуемо даже непредсказуемое, и огляделся по сторонам - пустыня была величественной и абсурдной, как многое из созданного человеком. На горизонте взвился и затанцевал на одном месте небольшой столб песка, желтовато-серые тучи взгромоздились одна на другую, вид местности вызвал приступ агорафобии, и Артур, схватив в охапку вещи, кинулся вслед за кэтчерами к Вигваму. Немного задыхаясь, остановился перед входом, наглухо закрытым толстыми листами железа. Он забарабанил, что было силы - кулаками, пятками, снова кулаками: внутри, наверное, сотрясались стены от его ударов, однако никто и не подумал прийти на выручку. Обессилевший мальчик прижался спиной к заржавелым выступам жилища, рюкзак валялся у его ног, а по потному лицу текли злые слёзы. Почему они такие бездушные? В минуты опасности люди должны помогать друг другу, но с этими невозможно общаться. Он сполз на корточки и вытер ладонями глаза. Рядом с ним раздался смех, нет, хохот, кэтчеры стояли полукругом и, указывая на него, издевательски смеялись. Артур ничего не понимал, смотрел сквозь растопыренные пальцы на дикарей, и вдруг пришло облегчение. Он не знал пока, что происходит, но сознание что он не один, что его не бросили, наполнило душу невероятным восторгом, и он сам заулыбался, а потом убрал руки от лица и тоже засмеялся. Его реакция вызвала новый приступ веселья, кэтчеры поплюхались на землю, скрестив ноги. Спустя какое-то время, когда все угомонились, Замухрышка извлёк из кармана необъятных штанов железную штуковину, непонятного назначения. Она состояла из нескольких небольших пластин, соединяющихся посредством штыря. Из второго кармана появилось что-то вроде длинного гвоздя или крючка, Замухрышка медленно провел снизу вверх и обратно по пластинам, те пронзительно завизжали-завибрировали, и Артур узнал тот самый скрежещущий звук.
- Зачем вы так? - обида всё-таки прозвучала в голосе Артура.
- Шутка! - пояснила высокая худощавая девочка с красивыми тёмными глазами и длинными волосами, - Меня зовут Костяшка, - она улыбнулась, и на кривых зубах тускло блеснули брегеты.
- Слушай... А это не ты снимался в фильме про Майка Фулмера? - робко пискнула ещё одна незнакомая девочка. Все кэтчеры навострили уши, хотя делали вид, что им наплевать.
- Ну. Я. Только не во всем сериале, конечно, - дурацкий румянец гордости и смущения залил и лицо, и уши.
- Ой! А я думала, что там не настоящий мальчик! А ты настоящий... Здесь... - девочка вскочила, закрыла лицо руками и скрылась за спинами других девчонок.
- Она влюбилась в тебя! - выкрикнула светловолосая почти взрослая девушка с хорошей развитой фигурой, которую не портил даже длинный до пят балахон; она вытолкнула поклонницу знаменитого сериала вперёд и принялась тормошить и щекотать её, заставляя открыть лицо. - Мы все в тебя влюбились! Не в тебя, а в Майка! Да, в Майка! Он такой умный, всех побеждает! Драться умеет! А ты почему не дрался, если ты одно и то же, что Майк?
- Так то же - кино! Там дублёры, компьютерная графика - много всего! Ты ещё спроси, на Луне всё происходило или нет... - грубовато ответил Артур. - Да я о кино мало-то и знаю, снялся и всё.
- А как ты в сериал попал?
- Просто. Отец - сценарист, он постоянно на съёмках. Парень, что играл Майка до меня, он... - Артур замялся, - Ну, у него выявили редкого типа аллергию (на самом деле парень "лечил нервы" после съёмок при помощи наркотиков, пока не выбыл из игры навсегда). Режиссер был в отчаянии, а тут отец случайно взял с собой меня. Я подошёл для роли, и всё. Сериал продолжился.
- Здорово! Везет же некоторым! - влезла Рыжая. - Небось денег тебе отвалили!
- У меня есть счёт в банке.
- А плавал в океане ты или это тоже комбинированные съёмки?
- Плавал я сам.
- В океане?
- В нём. Там на побережье хорошо было, лучше, чем здесь, но у мамы "волновой синдром" выявился.
- Это как?
- Она не может слушать рокот волн, видеть их движение, с ней истерика за истерикой случались, нам пришлось срочно уезжать, но, - Артур хихикнул, - Мне кажется, этот синдром у неё начался после того как люди несколько раз видели каких-то морских зверей, может быть дельфинов или кого-то похожего. Мы переехали на запад мегалополиса, подальше от воды. Ой, мамочки, - спохватился Артур, - Темно-то как! Я о времени забыл.
- Мамуля отшлёпает и оставит без сладкого, - раздался низкий с хрипотцой голос. Это из Вигвама вышла Кошка.
Костяшка, Замухрышка и девушка в балахоне проводили Артура почти до Двери. Ему посчастливилось найти свободное такси, а пилот, узнав его по голосу, не взял денег, только автограф для своих детишек.
3.
Артур в задумчивости брел по стекловидной дороге, голова гудела с непривычки, вяжущее ощущение во рту не проходило даже после пригоршни липких, приторно-сладких леденцов. И кто его тянул жевать чипли? Вот гадость-то! И никакого обещанного кайфа! А язык ещё часа три будет сине-зелёным... Вдруг родители увидят. Вот ужас-то! Накрылись тогда его экспедиции в пустыню. Правда, чем дальше, тем бесполезнее с точки зрения науки, все его походы сюда. Он только и делает, что приходит вооружённый до зубов всякими инструментами и коробочками-термосами, швыряет рюкзак возле ржавых стен Вигвама и носится день-деньской с кэтчерами. Приятно, конечно, что его приняли в компанию, раньше ему не удавалось найти общий язык со сверстниками. Дети маминых друзей, как правило, были ужасными занудами, мечтатель Артур не вписывался в их стройные представления о мире, где всё подчинено закону выживания! Выжить, и жить с максимальными удобствами, с раз и навсегда установленным распорядком, без неприятных, да и вообще без всяких сюрпризов. Хватит того, что настрадались предки, которым приходилось перестраивать свои жизни, приспосабливаясь к новым, новейшим и ультрановым условиям беспрестанно меняющегося мира. От современного молодого человека требуется не сворачивать с проторенной дороги, топать по ней, не оглядываясь по сторонам - и всё будет в порядке! К чему бесполезный балласт знаний, коль от него нет реальной пользы, и он не принесет дохода даже в самом отдалённом будущем.
Артур вызывал недоумение у сверстников. Мнение других людей, поощрение поступков нисколько не занимало его мысли, он перешёл в иное измерение, замкнулся в своём мире, куда никто не мог заглянуть даже в замочную скважину. И вдруг он обрёл приятелей, для которых главным были не социальное положение родителей, не сумма карманных денег, выдаваемая на неделю, а сам человек, пришедший с открытыми ладонями и распахнутой душой. Они были жестокими как дети, они были наивными как дети, они плакали, услышав печальную историю, и осушив слёзы, могли жестоко наказать нарушителя законов пустыни.
Артур всей душой привязался к своим новым приятелям. Конечно мама, узнав о кэтчерах, немедленно запретила бы всякие походы в пустыню. Бесполезно было бы объяснять, что это обычные дети. Нет, уж мамуля - последний человек, которому следовало знать о его дружбе с кэтчерами! Она и так начала подозревать его. Недавно он случайно подслушал разговор родителей. Мама снова высказывала опасения, что Артур - замкнутая на себе система; что он не коммуникабелен, ему трудно приспосабливаться к окружению, среди сверстников он не пользуется авторитетом, и в будущем станет мрачным мизантропом (мама - большая любительница непонятных слов и изречений, Артур сам слышал, как она на кухне заучивала некоторые из них, взбивая миксером тесто для пирога) либо апологетом какой-нибудь дикой идеи и сломит на ней шею. Что необходимо что-то предпринять, обратиться к психоаналитику, например. Папа ответил, что у сына-то как раз голова на месте, он найдёт верную дорогу в жизни и не следует чересчур давить на него. Он чувствительный ребенок, а мать хочет привить ему комплекс неполноценности, чтобы потом бегать с умным видом, таская сына за руку, по всяким там аналитикам, и рассказывать подругам о нерадивом папаше и трудном ребёнке, "с которым столько хлопот". Мама вспылила. Папа рассмеялся в ответ. Артур, неожиданно для себя, чихнул, и пришлось скоренько ретироваться в постель. Вечером следующего дня мама заставила мальчика раскрыть рот, чтобы проверить всё ли в порядке с гландами, но Артур-то прекрасно понимал, что мама просто хотела убедиться, что он не жует какие-нибудь наркотики.
И вот сегодня... Ох, и зачем только он попробовал эту гадость? Артур сплюнул синеватую слюну, и отупевшим, тяжёлым взглядом обвёл красноватые барханы и зелёные щетинистые ложбинки, он чуял опасность, исходящую отовсюду. Припомнились истории кэтчеров, рассказанные под завывания песчаных бурь, дрожащими от волнения голосами. Истории о таинственных оборотнях-трансформерах высасывающих жизненную силу людей, они неотличимы от ландшафта и могут подстеречь где угодно; о летающих ящерицах с короткими острыми клювами, пробивающими головы людей и поедающих мозги; о вампирах с чёрными когтями и длинными зубами, скрывающихся в темноте... Рассказы о совсем маленьких детях, по глупости забредших в пустыню и найденных впоследствии в столь ужасном виде, что полицейские седели на глазах... Рассказы об отбившихся от стаи кэтчерах, решивших вернуться в мегалополис и погибших от яда муравьиных львов, их иссушенные солнцем тела лежали полузасыпанные песком у самых дверей...
От воспоминаний волосы встали дыбом, ноги Артура подкосились, и он плюхнулся на поросший колючкой бархан. Голова шла кругом, в глазах двоилось, но ведь надо взять себя в руки, отбить нападение чудовищных созданий пустыни! А одно из них медленно, но уверенно опускалось с бордовых небес, расплющив в воздухе прозрачные крылья и пронзительно вереща от удовольствия. Артур бессилен был защитить себя, он лишь завыл на одной ноте, покрывшись потом, и закрыл лицо растопыренными пальцами.
- Ма-ма-мма!.. - вырвалось изо рта вместе с новой синей струйкой, побежавшей по подбородку. Чудовище накрыло его своей тенью...
Артур открыл глаза, небо вновь вернуло свой безмятежно-голубой цвет, по нему нежными пушинками протянулись сливочно-белые облака. Кто-то почти знакомый смотрел на него с укоризной. Мама? Здесь, в пустыне? Или он в больнице?
- Я не мама, и мы не в больнице, - мягко ответили ему; мальчик задавал вопросы вслух, хотя сам не понимал этого.
- К-кы... К-ты?
- Я - Стелла. Ты меня не помнишь, Артур?
- С-сты... - Артур улыбнулся и прикрыл глаза, так приятнее, свет слепил их. - С-с-снов-ва с-спасла... Где... чудо...?
- Какое чудо?
- Не... чудо... чудовище! Ты его усыпила или убила? Оно опасно... - говорить было трудно, зачем она так много спрашивает?
- Убить живое существо? Ты, наверное, сошёл с ума. Да если бы хоть одно живое существо, кроме человека, появилось в поле моего зрения, я была на седьмом небе от счастья! Нет никаких чудовищ, это всё твои глюки. Ты чипли жевал, вот всякая ерунда и мерещится, - голос Стеллы был таким успокаивающим, тихим, что Артур принялся дремать, но она встряхнула его за плечи, приводя в чувство.
- Кто дал тебе эту гадость? Те маленькие уроды? - кивнула Стелла в сторону Вигвама, когда Артур сел неподалеку, опираясь спиной о бархан.
- У-у, - мотнул он отрицательно головой.
- Ну, конечно, с неба они на тебя свалились. Знаешь, чипли не так безобидны, как кажется. Раньше, в давние времена, они назывались арахисом или земляными орешками, но генетики что-то изменили в них и полезное лакомство превратилось в сильнейший галлюциноген, отраву для безмозглых подростков. Я-то думала, тебя не коснётся это увлечение, - последнее слово было произнесено совершенно по-маминому ядовито.
- Я... Мне просто нужно было попробовать, интересно с научно-исследовательской точки зрения.
- Да-да, а потом ещё раз, для закрепления усвоенного, и ещё.
- А они не уроды! - икнув, пробормотал задиристо Артур.
- Кто? - так и вскинулась Стелла.
- Кэтчеры. Они хорошие, мне с ними интересно. Меня никто никогда не любил, не понимал, я никому неинтересен сам по себе, только как Майк. А кэтчеры... Они злые, могут обидеть, но у них свой... кодекс чести... и они следуют его правилам неотступно; они добрые, всегда вступятся, если что-то плохое произойдёт...
- Артур, ты странный мальчик. То рассуждаешь как взрослый мыслящий человек, то берут верх детские фантазии. Скажи пожалуйста, как часто происходят наказания в вашем лагере? Думаю, чуть ли не ежедневно. А справедливость, подвиг, один за всех, все за одного лишь гипотетически? Я права? - она скорее утверждала, чем спрашивала. - Какие опасности окружают вас? Все ваши вампиры, ящеры и оборотни?..
- Откуда ты о них знаешь? - выпучил глаза Артур.
- Артур, ну ты наивный. Я ведь тоже была ребёнком, и мы играли в те же игры что и вы, и "ужастики" вы получили по наследству всё те же. Так вот, пустыню я изучила, как свои пять пальцев и знаю, что никаких сверхъестественных чудищ кроме человека, не осталось. А защищать друг друга вам приходится только от себя самих.
- Но если бы опасность пришла, никого бы не бросили в беде!
- Какие красивые слова! Главное для твоих друзей - хорошо поесть, занять местечко помягче у огня и мечтать, чтобы оплеухи, доставшиеся какому-нибудь бедолаге сегодня не отпечатались на их собственных щеках завтра.
- Стелла, ты не понимаешь!
- Всё я понимаю. Они смотрят тебе в рот и слушают, развесив по плечам немытые уши, всё, что ты им наплетёшь. Ты считаешь, что несёшь им пламя мудрости, ведёшь их к добру и рыдаешь от умиления к самому себе. Представляю себе это зрелище: мрак ржавого железного прибежища, тщедушный огонь в очаге, грязные подростки со злостью и перебранками занимают место поближе к тебе. И вот, убаюканное твоим голосом сознание отключается, они уплывают в мир фантазии, громко чавкая своими чипли... Но, увы! Горизонты, приоткрытые тобой, не царапают их умы, не заставляют колотиться сердца, а мелкие душонки, не готовятся распахнуться навстречу неизвестному. Ты для них редкостное сокровище, игрушка, и пока ты им интересен, ты будешь чувствовать себя любимым, нужным. А детская любовь переменчива, хотя и горяча, скоро ты отправишься в утиль со всеми своими талантами. Сколько поклонниц было у тебя, пока шли серии с твоим участием? Не вскидывай удивлённо брови, я не такая древняя старуха, ушла от детства всего на несколько ступеней, но я не об этом, вспомни - тебя завалили кучей надушенных писем на розовых листочках, но прошло всего полтора года и тебя забыли, а розовые листочки получает очередная смазливая мордашка Майка Фулмера.
- При чём здесь кино? - Артур окончательно пришёл в себя, и даже смог подняться и устоять на ногах.
- При том, что всё на свете предсказуемо, все дела вершатся по одной и той же схеме, что и двести лет, и пять минут назад. Люди не меняются, их эволюция протекает очень медленно, делая шаг вперёд, они подолгу топчутся на месте, а потом отступают на два шага назад. Двадцатый век, если ты помнишь, подавал огромные надежды на будущее - расщепление атома, полёты в космос, телевидение, радио, сверхскоростные железные дороги, компьютеры, генная инженерия, клонирование, метро, самолеты, синтетические волокна, и миллион других важных открытий! Сейчас двадцать второй век и с чем мы живем? Те же железные дороги, те же компьютеры, те же синтетические волокна... Ах, да! Достижение! Наши мегалополисы! Раньше страны делились на штаты, области, округа, а те в свою очередь дробились на большие и маленькие населённые пункты, а теперь их срастили в сверхгорода, мы создали около пяти мегалополисов, каждый из которых мир в себе. Нам стали неинтересны культура, история, достопримечательности других стран. Не нужно откладывать дела, чтобы поехать путешествовать, ничего нового для себя мы всё равно не почерпнём. Мы деградируем, а правительство нашего либо другого мегалополиса выступает с заявлениями, что всё нормально, мы растём, мы развиваемся... скоро мы догоним по уровню жизни человека тысяча девятьсот какого-то года...
- И всё это враки! - вступил в разговор новый голос. Стелла и Артур разом повернули головы и увидели рассевшуюся неподалеку Кошку, глаза её горели, тонкогубый рот слегка улыбался, обнажая мелкие острые зубки, а нервные пальцы елозили по тёплому песку.
- Кошка? Мы тебя и не услышали в пылу разговора... - немного опешив, ответила Стелла.
- Ты потеряла осторожность, ведь на моем месте мог оказаться какой-нибудь службист из секретных.
- Господи, я вся перепачкалась! - Стелла поднялась на ноги и отряхнула комбинезон от песчинок. - Ах, что ты можешь знать о секретных службах, ты ещё ребёнок! - голос Стеллы дрожал, она нервничала из-за того, что её застали врасплох.
- Я уже не ребёнок, а о секретных службах знаю побольше твоего! Мой отец работал агентом, а потом... потом они его сами убили... - Кошка сжалась в комочек и уткнула лицо в колени.
- Ты мне этого не говорила, - Артур опустился рядом с девочкой, погладил её по спине, но та вывернулась из-под руки.
- А я никому не говорила!
- А твоя мама, что с ней? Неужели ты оставила её одну, а сама ушла жить в пустыню?
- Папа работал в Особом отделе, должен был находить и обезвреживать шпионов, вербовать людей на свою службу, и всякие другие ужасные вещи... Я этого не знала и мама тоже, нам было так весело с папой... Однажды он вернулся очень бледный и закрылся с мамой в кухне, они спорили, потом кричали друг на друга, я всё поняла из этих криков, папа охотился за шпионами, а сам женился на подпольщице и прожил с ней десять лет, ничего не подозревая. Он обвинил маму в том, что она нарочно вышла за него замуж, чтобы передавать сообщения своим дружкам-бандитам. Мама - в том, что он, грязный прихлебатель мерзкого правительства, обманом вынудил её влюбиться в него! В общем, они ругались больше часа, пока не вышли ужасно красные и злые и не приказали мне срочно одеваться и, взяв самое необходимое, мчаться к флаеру. Я вышла первой и заняла заднее сидение во флаере, папа с мамой появились на пороге дома, и вдруг выстрелы со всех сторон, родители упали, все в крови. Я спряталась во флаере, пока люди в чёрных комбинезонах рыскали в нашей квартире с обыском, а ночью удрала в пустыню...
- Кошка, а где ты сейчас живёшь, когда все по домам уходят? Неужели ты остаёшься здесь одна?
Кошка едва заметно кивнула, по узкому лицу потекли слёзы, быстрым лишенным девичьего изящества жестом она стёрла следы печали с щёк и, рывком поднявшись, быстро зашагала к Вигваму.
- И зачем она нам все это рассказала? - пожала плечами Стелла, - А ты, гляжу, и нюни распустил. Господи, какой ты ещё ребёнок. Такие вещи происходят ежедневно, у нас весь мегалополис делится на шпионов и агентов, меня эта история не удивила. Просто девочке захотелось поплакать в жилетку.
- Мне жалко её, она злая, потому что никому не нужна, а в пустыне и нужно быть злым. Чтобы стать сильным. Когда мы вырастем, мы всё сделаем по-своему: разведём сады, насадим леса, выпустим зверей из клеток, пусть хотя бы...
4.
...коровы и свиньи с кроликами пока там гуляют, а если клонировать исчезнувшие виды, то скоро всё будет как раньше.
- Как раньше не будет уже никогда! Представить себе не сможете, сколько жило бок о бок с нами зверей, пресмыкающихся, земноводных и насекомых, всё это стрекочущее, шипящее, рычащее, мурлычущее стадо, словно взмахом руки капризного ребенка смело с лица земли.
- Но ведь была эпидемия, об этом не нужно забывать... И угроза исходила от животных...
- Которые сами вымирали ареалами... Военные упустили какие-то вирусы из своих лабораторий, возможно, сначала заражались только животные, а потом болезнь начала косить и людей, вакцины не было, началась паника, люди принялись истреблять и диких, и домашних животных, выжигали луга и леса, отравляли воду. Экологическая катастрофа постоянно сдерживаемая "зелёными" всё-таки грянула. Но убивая природу - люди убивали себя; нас оставалось всё меньше, эпидемия не прекращала своей смертоносной пляски, то замирая, то вспыхивая вновь. Наша цивилизация оказалась на грани, мы балансировали на цыпочках на самом краю пропасти, готовясь низвергнуться в неё, и вдруг всё успокоилось... Семьдесят пять лет свирепствовала эпидемия, семьдесят пять лет мы собирали остатки живущих в мегалополисы, ещё десятки лет учились терпимости к мировоззрению, религиозным убеждениям, вкусам друг друга. Главным было то, что мы пережили конец света и нашли силы к возрождению. Мы восстали из пепла! Но что нам осталось в наследство? Выжженные пустоши, мёртвые воды, пустые небеса... Корчась в предсмертных судорогах, человечество душило холодеющими руками тех, что могли выжить и заменить нас на земле. Но у нас остались науки - биофизика, биохимия, генная инженерия... Мы могли возродить планету! И вот, прошли годы и где наши душевные порывы? Жирные правительственные чинуши пришли к выводу, что людьми, загнанными в гигантские города и запертыми в крепкие стены, легче управлять, они послушны и робки, они знают, что правительство заботится о них, даёт им воздух и воду, орда учёных денно и нощно изобретает колесо. Многие люди считают, что за пределами города вообще нечем дышать, там вакуум, населённый призраками прошлого, ужасными мутантами. Телевидение и радио постоянно внушают угрозу извне, газеты пестрят заметками о вспышках эпидемии, и только правительство может уберечь нас, защитить. И не нужно метаться в мыслях, за вас думает правительство. Не нужно менять статус кво - всё и без того рассчитано до мелочей. Живи, наслаждайся благами цивилизации и помни при этом - есть плохие дяди, мечтающие всё испортить, населить мир сеющими смерть животными, вырастить деревья, кишащие бактериями, выпустить в воду ядовитую рыбу и уничтожить с таким трудом вылеченное человечество. Долг каждого гражданина отыскать такого "дядю" и сдать государству. Для перевоспитания... Знаете, что это? Человека просто-напросто делают наркоманом, он становится безобидным членом общества. Единственное, что его интересует, это собственные дурманные грёзы и ключ к ним в маленькой коробочке с голубенькой или зелёненькой таблеточкой. И у него куча таких коробочек! Правда, он покинет юдоль земную намного раньше, чем опустошит хотя бы третью часть из них. Хотя попадаются и стоики, ухитряющиеся дожить до истребления половины коробочек. Моему отцу, например, удалось принять около трёх четвертей. Главное, что должен увидеть обыватель: преступник пойман, правительство берёт его на перевоспитание и вдруг оказывается всё о чём говорил преступник ранее, каким бы убедительным он не был, лишь наркотический бред. Если обыватель сомневался, теперь он махнёт рукой на возмутителя спокойствия, а себя погладит по головке, вот мол, какой я хороший, не наркоман, не преступник, помогаю правительству нести его тяжкую ношу - Стелла перевела дыхание и жестом указала на бутылочку с газировкой. Паук жадно внимающая каждому слову, передала напиток девушке: - А дальше?
- А дальше мы будем играть в догонялки!
- Стелла ещё!!
- Читайте! Анализируйте! Нельзя всё получать на блюдечке, станьте творцами хотя бы собственных убеждений. Лупастый, Костяшка, прекратите лазать в моей сумке, вы и так всё слопали. Давайте играть!
Стелла золотой молнией носилась среди кэтчеров, то догоняя, то убегая, громкий смех детей будоражил пустыню, удивлённые облака разбегались, обнажая чистое синее небо. Потом, повалившись в изнеможении на песок, кэтчеры лежали, раскинув руки, и слушали голос Земли. Они мечтали о будущем вслух, никто не перебивал и не смеялся над самыми невероятными проектами. Артур примостился рядом со Стеллой. С тех пор как она стала ежедневно наведываться к кэтчерам, они отдалились друг от друга. Сначала Артур переживал из-за внимания друзей, переключившегося на Стеллу, теперь они ходили за нею по пятам и внимали каждому слову; потом стал ревновать Стеллу к кэтчерам, и его тревожный взгляд повсюду преследовал её. Но теперь она была рядом, ворот комбинезона расстёгнут так низко, что видна полуобнажённая грудь. При этой мысли у Артура защекотало подмышки и задрожали колени, это было необъяснимо приятное чувство. Артур ещё подумал, что неплохо бы увидеть Стеллу в короткой юбке, чтобы были открыты ноги, и жутко смутился и покраснел, когда девушка взглянула на него пристально, словно прочла мысли. Она застегнула молнию комбинезона и, придвинувшись к Артуру, уложила его голову себе на колени.
- А знаете, мои любимые кэтчеры, что не вся земля покрыта красными песками и дурацкими кустами... Ещё сохранились голубые дали, прячущиеся за зелёными холмами... Густые девственные леса, где бродят под птичий гомон олени с детёнышами, где в реках полно рыбы, а по глади воды скользят бесчисленные водомерки... Там царят древние законы неподвластные человеку, там хорошо и уютно... Там ароматны луга и воздух пестрит крыльями бабочек и стрекоз...
- Этого не может быть! Почему же тогда мы находимся здесь, в этой пустыне?
- Ну, во-первых, я говорила уже о нашем правительстве, запершем своих налогоплательщиков в стенах благоразумия и наслаждения, во-вторых, никто не знает, как далеко мы находимся от этих благословенных краёв, у нас нет ни самолётов, ни топлива для них, чтобы облететь землю и проверить, сколько оазисов сохранилось на ней. Не думаете же вы всерьёз, что искусственного кислорода хватило бы, пусть и немногочисленному населению планеты, если бы были уничтожены сибирская тайга, канадские и бразильские леса? Конечно, создаются исследовательские группы, но мощности флаеров и скиттеров не хватает даже на десятидневную экспедицию, а может, им просто препятствуют. Многие первопроходцы гибнут в экспедициях, живых, как правило, изолируют для прохождения карантина, и больше об их судьбе ничего не известно. По телевидению сообщают, что в данной группе выявлены вирусоносители, и правительство, стоящее на страже здоровья своих граждан, своевременно приняло меры.
- Стелла, но, откуда взялась Пустыня, почему мы в ней оказались? Почему мегалополисы строятся среди песков?
- Не знаю. Может быть, сначала здесь были леса или парки, но, уничтожив всю живность в них, люди нарушили симбиоз растений и птиц, насекомых и бактерий. Леса выродились в пустыню. А может, перепуганные до безумия люди, спасаясь от губительной болезни, сами уничтожили деревья, ведь им внушалось, что угроза идёт от животных, а те обитают в лесах, лугах, реках. Результат всё тот же - наша Пустыня...
- Мне хотелось бы вырасти и стать исследователем, - мечтательно протянула Паук, прикрыв свои замечательно синие глаза. - Я не скрывала бы от людей результатов своих экспедиций, мы отправили бы Костяшку работать на телевидение...
- Почему это меня? - притворно возмутилась та, смешно шепелявя из-за пластинки на зубах.
- Ты красивая! Лупастый работал бы телеоператором, Пуговка курьером... Я, возвращаясь из экспедиции, проходила б карантин у Дылды, она мечтает стать врачом или медсестрой, во время обследования сообщала бы всё ей, та Пуговке, Пуговка Лупастому, Лупастый Костяшке, а та, в длинном блестящем платье, с поднятыми вверх волосами, рассказывала всем-всем-всем о том, что я узнала... Вместе мы непобедимы...
- Притом, что мы всё время торчим в Пустыне и ничему не учимся, вряд ли твои мечты осуществимы, Паук.
- Значит, надо вернуться в школы? Зубрить всю эту белиберду? И прощай кэтчерство?
5.
... - Значит так надо! Нам многому нужно выучиться, чтобы действовать. Чтобы что-то вышло, надо дисциплинировать себя, отказаться от беззаботной жизни, нельзя уподобляться живущим в своё удовольствие. Что проку в том, что мы ушли в Пустыню, ну, выразили мы свой протест против обыденности, а дальше что? Мы вырастем, вернёмся в город и не то, что бороться против лжи, просто обеспечить себя самым необходимым не сумеем, - Артур никак не мог согреться, зуб на зуб не попадал. Когда он жил на побережье, то никогда не мёрз - зима была тёплой, не то, что здесь. Снег покрывал мягкими хлопьями песок, стены Вигвама и кэтчеров, кутающихся в лохмотья. Артура слушали невнимательно, кое-кто переговаривался с товарищем, некоторые бездумно поглощали консервы из банок, одна лишь Кошка сидела возле ржавых опор Вигвама и смотрела на Артура, казалось, слушая его. Внезапно она встала, и широко зевнув, развела руки в стороны, приподнялась на носки, разминаясь. Опустившись, довольно охнула и свистнула кэтчерам. Один за другим, они потянулись в сомнительное тепло Вигвама, к лениво шевелящемуся костру, кашляя от въедливого дыма. Артур помялся немного снаружи и последовал за ними. Зимой его пребывание в Пустыне ограничивалось несколькими часами, скоро пора возвращаться домой. Снаружи послышался зудящий звук.
- Опять эта приволоклась! - недовольно пробурчала Кошка.
- Кэтчеры, эй! У меня для вас сюрприз!
Обрадовавшиеся возможности поесть чего-нибудь свежего, кэтчеры охая, выбрались наружу и уставились из-под защищающих от света ладошек на весёлую Стеллу. Она держала в руках совершенно необычный предмет, похожий на мягкую пушистую игрушку. Только эта игрушка беспрестанно издавала звуки и дрожала от холода.
- Кошка, как ты думаешь, что это?
- Откуда мне знать, - неохотно ответила та.
- Кэтчеры, да это же котёнок! - не веря своим глазам, воскликнул Артур. - Котёнок, и он мяукает! Артур взял малыша на руки и прижал к груди. - Где ты нашла его?
- Могут у меня быть свои секреты? - улыбнулась Стелла, натягивая на озябшие руки тёплые перчатки.
- Котёнок. Вот они какие! - как завороженная смотрела на зверушку Кошка. - Дай мне его.
- А у вас как дела? Что-нибудь случилось? - выражение весёлого лица не изменилось, но глаза встревоженно заметались по хилым фигурам кэтчеров. - А где остальные?
Кошка вернулась в жилище что-то счастливо нашёптывая котенку, другие кэтчеры, лишь чуть оживившись при виде нового члена их общества, снова сгруппировались возле длинной ржавой трубы, служившей летом скамейкой.
- Всё плохо, - тоскливо протянула Дылда. - Лупастый и Рыжая домой вернулись, надоело им без нормальной жратвы. Костяшку родители тоже не пускают, да она теперь и не рвётся, учится управлять собственным флаером. Пуговку и Замухрышку поймали висперы, когда они чипли покупали в городе, избили до полусмерти, отобрали всё и заперли в каком-то подвале, пообещали полицию привести, а сами смылись и наших случайно обнаружили какие-то прохожие. Теперь оба лежат в больнице под капельницей, шутка ли, неделю без еды просидеть...
- И вы всё это терпите? Бедные мои, заблудшие овечки... - тихо произнесла Стелла. - Но я знаю способ спасти вас всех, увести вас в Страну зелёных холмов... Я помогу вам, мы все уйдём отсюда...
- Стелла, как? - в душе Артура вспыхнула надежда, он вцепился обеими руками в запястье девушки. - Мы и в самом деле можем уехать туда?
- Нет, конечно, не уехать. Переместиться. Мне удалось выкрасть чудодейственное средство, которым пользуются государственные мужи, чтобы отдохнуть в райских кущах...
- Выкрасть?
- Да! И меня едва не поймали, но мне удалось сбежать и вот я с вами...
- Стелла, когда мы отправимся? - загомонили ребята, кружа возле неё.
- Через три дня я прилечу за вами, должна же я сама проверить, куда нас занесёт.
- Но ты точно вернёшься?
- Я же пообещала, милые мои...
* * *
Кэтчеры нетерпеливо расхаживали возле Вигвама, который им предстояло покинуть навсегда. Костяшка билась снежками с Лупастым, слабая после лечения Пуговка прижалась к Артуру, сидя у него на коленях, Кошка почёсывала брюшко котенку. Нервы были напряжены до предела, Стелла давно должна была появиться, но запаздывала. Рыжая поглядывая в пронзительно-голубые небеса, то мрачно пророчествовала, что их снова кинули, то ныла, клянча еду у приятелей.
- Да заткнись ты! - беззлобно посоветовала Дылда, пряча посиневшие пальцы в широких рукавах балахона, не снимаемого ею ни летом, ни как оказалось, зимой.
- Да мы на фиг, ей не нужны! - захныкал и Лупастый, - Рыжая, пошли домой!
- Иди, передвигай конечности! Я ещё подожду, посмотрю на этих раздурелов, как они со своей Стеллой отправятся невесть куда. Нашли, кому поверить!
- Да помолчи, ты, губастик, - беззлобно посоветовала Паук.
- Как ты меня назвала?
- Ха-ха, дошло на третьи сутки!
- Паук, Рыжая! Если драться начнёте, обе без глаз останетесь! Выцарапаю!
- Кошка, Дылда! Флаер летит! - заголосила Пуговка, припрыгивая на месте и отчаянно махая руками. Глаза кэтчеров устремились вверх - ошибки быть не могло, Стелла летела к ним в своей старенькой обшарпанной машине. Флаер завис над стылой комковатой землей, запульсировал на месте, словно не решив ещё приземляться или нет, и всё-таки неуклюже плюхнулся, как обычно, чуть завалившись на бок. Синеватые замерзшие лица кэтчеров замельтешили вокруг машины, пытаясь разглядеть через толстое стекло пилота. Стелла открыла дверцу и приветственно замахала всем, радостно жмурясь навстречу ослепительному лучу солнца в очередной раз вылезшему погулять из-за чёрно-лиловой тучи.
- Кэтчеры! Я привезла! - Стелла вытянула из кармана куртки маленький плоский флакон и встряхнула его, подняв руку вверх, чтобы все могли полюбоваться на её приобретение.
- Что? Что это такое? - загомонили озябшие подростки, вытягивая тощие шеи из дырявых шарфов и капюшонов.
- Дайте же мне выбраться, идём к Вигваму, я там все спокойно объясню. Вы, наверное, все читали или слышали о понятии телепортация, о мгновенном перемещении предметов на любые расстояния при помощи всяческих механических приспособлений и тому подобный бред... Так вот, обнаружено средство, способное перенести любого человека в любое место на земле. Эти маленькие голубые пилюли чудодейственны! Растворяясь под воздействием слюны вещества, содержащиеся в пилюле, высвобождают психическую энергию человека, и потом эта энергия вступает в реакцию с энергетическими лучами Космоса. Образовавшаяся амальгама в свою очередь пробуждает биоэнергетический комплекс, то есть тело человека, и - пожалуйста, телепортация завершена! Что-то там происходит удивительно сложное на молекулярном уровне, какое-то перераспределение, я точно не знаю, но главное, что всё получается, я вчера только вернулась из такого путешествия, и вот я перед вами, совсем как раньше, цела и невредима...
- Неужели так можно... сделать? - недоверчиво распахнула глаза Паук.
- Стелла же сказала, что можно. Это же телепортация и достижение современной химии! - Костяшка сбросила капюшон, чтобы Стелла могла полюбоваться на её новую, замысловатую прическу. Сама себе она казалась невероятно взрослой, умной и неотразимо прекрасной. Дылда, книжек отродясь не читавшая, о науках имеющая смутное представление, прижала к себе Пуговку, за полгода довольно сильно вытянувшуюся и почти догнавшую всегдашнюю покровительницу и только переводила взгляд со Стеллы на Артура, не зная какое выражение лица натянуть - то ли восхищённое, то ли пренебрежительное.
Артур лишь покусывал нижнюю губу, соображая, что за бред несла Стелла и, решив что-то для себя, был готов спросить. Замухрышка и его бледно-рыжий приятель Латунь вообще никого не слушали, а положив друг другу на плечи руки, договаривались заняться чем-то не особенно хорошим по прибытии, во всяком случае, до Стеллы долетели обрывки фразы о силках и охоте на птиц. Кошка гладила своего маленького пушистого зверька, блаженно улыбаясь, прижимала его попеременно то к одной, то к другой щеке.
- И когда мы будем жрать эту дребездень? - высунулась Рыжая.
- А прямо сейчас и начнём! - беспечно улыбаясь, заявила Стелла. - Напоминаю, что отправляться могут только добровольцы, потом ваши стенания и рыдания ни к чему хорошему не приведут, таблеток для возвращения к папочке и мамочке у меня нет. Теперь повторяю инструктаж, слушайте внимательно! На месте мы можем оказаться в разное время, всё зависит от индивидуальных психических возможностей, значит, прибывшим следует собираться вместе, надеюсь, что буду переброшена в числе первых и помогу вам сориентироваться, но это только мои желания, как все будет - не знаю.
- Стелла, но это же глупость! Всё что ты рассказала! - Артур сорвался на крик.
- Почему? - нахмурилась девушка, на лице проступили пятна яркого румянца, она провела тыльной стороной ладони по щеке и вперила сердитый взгляд на Артура. Остальные кэтчеры пребывали в эйфории и их не слушали.
- Эти таблетки, что, географию знают? Да мы сами её не знаем толком! Как и куда мы попадём? В одно и то же конкретное место или вообще распылимся атомами и исчезнем? Или каждый попадет в страну своего воображения?
- Ты задаёшь столько вопросов, - недовольно промолвила Стелла. - Ты просто струсил и уже не хочешь перемещаться, вот и весь ответ. Пожалуйста, я никого не неволю! Оставайся, может лет через десять, когда мы создадим свою колонию, мы сможем встретиться и вспомнить, как всё было... Думаю, к тому времени мы найдём способ перемещаться по всей планете. Ну, а не найдём, нам и так будет хорошо ...
- И всё-таки, мне нужно, чтобы ты ответила!
- Занудный мальчишка!
- Стелла, да ну его, давай уже перемещаться, времени и так много, а там вдруг вечер уже!
- Нет, я отвечу! - Стелла прищурила глаза, - Не хочу недомолвок! Дело в том, что в том месте, куда мы отправимся, уже побывали учёные, мои друзья, они установили гигантское сооружение, нечто вроде кристалла, притягивающего, вбирающего в себя освободившийся энергетический поток. Таким образом, мы ВСЕ окажемся поблизости от кристалла.
- О, значит, там кроме нас будут люди?
- Я хотела преподнести вам это как чудо, но некоторым обязательно нужно докопаться до сути вещей и испортить пирог с сюрпризом! Кэтчеры, - голос Стеллы понизился, в нём скользнули нотки усталости, - Мы участвуем в небывалом эксперименте, переброска нескольких индивидуумов на энное расстояние и мы откусываем от одного яблока с двух сторон одновременно: перебираемся быстрым надёжным способом в райские кущи, да ещё до конца дней своих не должны будем думать о хлебе насущном.
- Нас и кормить за так будут?
- И одевать, и лечить в случае необходимости... О, нам пора поторопиться, нас уже ждут! - Стелла озабоченно посмотрела на часы и качнула головой. - Ну, я беру первая!
- А если ты сейчас улетучишься?
- Процесс идет медленно, я успею всё проконтролировать.
- Нет, первой буду я! - Кошка подставила ладошку и в неё шлёпнулась ярко-голубая пилюля, Кошка отправила её в рот.
- Я! Я! - Кэтчеры один за другим потянули тонкие ладони навстречу волшебным голубым дождинкам.
Артур почувствовал сильнейшее головокружение и тошноту, но это быстро прошло, во всем теле ощущалась необыкновенная легкость, потом опять головокружительная гонка по кругу, и вдруг ему захотелось смеяться, смеяться до упаду, он силился открыть глаза, но напрасно, мир вокруг слился в сплошную расцвеченную линию...
* * *
Артур раскрыл глаза, перед ними ещё мельтешили размытые цветные пятна. Понемногу придя в себя, взглянул на часы - прошло сорок пять минут, но он ничего не мог понять: по-прежнему, рыжие изъеденные временем стены Вигвама, сложенные из всяких железяк, покрывал иней, по-прежнему пустыня засыпалась снегом, кэтчеры тоже оставались на местах, неужели ничего не вышло?.. Он медленно поднялся на ноги, ещё очень слабые и подошёл к Кошке, потормошил её. Девочка вдруг наклонилась набок, глаза её без всякого выражения уставились темными вишнями на него. Толстый капюшон сполз, и густые каштановые волосы волной выплеснулись на плечи. "Странно, я никогда не видел, какие у неё волосы", - Артуру вдруг стало страшно, казалось, что он остался совсем один, а с остальными произошло что-то невероятное, непоправимое... Из куртки Кошки выбрался котёнок и жалобно мяуча, просительно смотрел на оторопевшего мальчика. Он взял малыша на руки, прижал к груди. Позади послышались звуки, Артур оглянулся. Стелла, с бледным лицом и распахнутыми глазами остановилась, не произнося ни слова.
- Стелла, что это?.. Почему мы здесь?
- Дурачок, неужели ты поверил во всё это? - Стелла махнула рукой в сторону спящих кэтчеров. - Я думала, ты гораздо смышлёней своих приятелей.
- Зачем... Зачем тебе нужно было придумывать истории, внушать надежду, зная, что обман раскроется, и как ты будешь объяснять им провал - пилюли, мол, не подействовали? - голос Артура был злым, фразы отрывистыми, ему не хватало дыхания, и слабое предчувствие защекотало в глубине души.
- А кто сказал, что я собираюсь что-то объяснять? Там, где они сейчас никаких объяснений не требуется, - со смешком ответила девушка и сняла с головы шапочку, золотистые волосы, подхваченные слабым ветерком, взвились в воздух, она была так хороша и так невинна...
- Что... Что ты с ними сделала, Стелла, зачем!!! - Артур бросился к друзьям и тормошил всех поочередно, тряс, растирал похолодевшие щеки, пытался поднять на ноги, но труды его были напрасны, кэтчеры лишь открывали безразличные глаза и слепо таращились в небо. Силы оставили его, он рыдал, бил себя по щекам, выкрикивал что-то невнятное. Стелла подошла к нему и отвесила пощёчину:
- Ну, хватит! Что ты как истерик бьёшься? Раньше надо было думать! Если б твои безмозглые приятели хоть немного думали ничего бы не вышло!
Котёнок, по-прежнему попискивая, подошёл к Стелле и ткнулся мордочкой в ногу, девушка брезгливо отпихнула его так, что он отлетел в сторону, перевернувшись в воздухе упал, неестественно раскинув лапки и свернув голову.
- Гадина! - Артур кинулся с кулаками на неё, но Стелла неожиданно крепко вцепилась в его запястья.
- Ага! Это уже атавизм! Ты просто ревел, когда увидел, что случилось с твоими друзьями, но убить меня был готов, лишь когда я обидела какого-то котёнка! В мегалополисе тебя уже в психушку отправили бы без права возвращения в нормальную жизнь.
Артур упал наземь и затих, только спина сотрясалась от рыданий.
- Прекрати выть, эта зверушка не живая, всего лишь достижение биокибернетики. Я её купила. Скоро она будет у каждого ребёнка. Кормить не надо, главное для неё любовь и ласка, она реагирует на какие-то импульсы своего хозяина.
Артур пополз к котёнку, взял его тельце в руки, расправил лапки, повернул головку и тот действительно принялся мяукать и просить ласки.
- Какой ты ещё ребёнок Артур! Я-то думала найти в тебе помощника, чтобы изменить мир, чтобы осуществить мечты, чтобы приблизиться к зелёным холмам, усыпанным ароматными дикими цветами над которыми жужжат пчелы и шмели, а знойный воздух...
- Стелла, замолчи! Я не могу этого слышать!
- Какая патетика! Я понимаю, ты страдаешь, но я тоже переживаю, поверь мне!
- Ты? Переживаешь? Из-за своих же пилюль?
- Пилюли только средство для достижения цели. Ничего такого ужасного в них нет, если бы твои друзья не принимали наркотики, с ними ничего и не случилось бы. Эти пилюли сами по себе вполне безобидны, тебе же они не причинили вреда. В этих пилюлях тоже содержится наркотик, они переводят зажившихся на свете наркоманов в мир иной. Так избавились от моего отца, например.
- И ты мстишь за смерть своего отца, убивая невинных детей?
- Вовсе они уже не дети и далеко не невинные, леность порождает всевозможные пороки - разврат, пьянство, насилие, наркоманию... А они были очень ленивы. Кроме того, никто их ни к чему не принуждал, они сами выбрали свой путь.