В Колышках очень уважали Никиту Юрьевича Астахова. И часто ставили его в пример детям.
- Простой деревенский парень, а окончил московский университет. И как его потом жизнь ни била, сумел выбиться в люди. В Москве сейчас огромными деньжищами ворочает. Учись, лодырь, авось тоже человеком станешь!
И каково же было удивление земляков, когда по селу разнесся слух - внезапно приехавший из Москвы на родину Никита Юрьевич выбросился с балкона мезонина и теперь в тяжелом состоянии лежит в районной реанимации.
- Уж если надумал старик сигануть из окна, чё в Москве этого не сделал. Зачем было в Колышки-то переться - поближе к кладбищу, что ли?
- Говорят, в Москве место на кладбище чуть ли не миллион стоит, а у нас копай, где душа пожелает. Никита же продуман всем известный.
- Но не настолько же! Странный курбет.
Надо сказать, что также считали все члены семьи Астаховых, собравшиеся в старом родительском доме. Подавленные дочери, сестра с племянником и единственный внук Вадим после отъезда полиции сидели в горнице за столом.
- Следователь считает, что дед вряд ли мог специально или по неосторожности упасть с балкона, - заявил Вадим после долгого напряженного молчания. - И пока нас по одиночке не поволокли на допросы в полицию, давайте разбираться, что же всё-таки произошло. Он окинул испытывающим взглядом угрюмые лица родственников: "И зачем я в пятницу перезвонил матери?"
Позавчера в конце рабочего дня ему принялась названивать мать. Вадим сначала не отвечал, по опыту зная, что пятничный звонок Софьи Никитичны сулит, как минимум, субботнюю поездку на дачу или бесконечный забег по магазинам. А он планировал встретиться с Илоной - девушкой, за которой давно ухаживал. Но потом Вадим все же перезвонил. Его дед недавно перенес инсульт, и он опасался рецидива.
- Не вздумай сегодня напиться, - грозно предупредила родительница. - Умерла баба Маня.
- И что? - взорвался Вадим. - Почему из-за неизвестной усопшей я должен ломать свои планы?
- Дедушка желает, чтобы мы поехали в Колышки на похороны.
- Да это же на краю географии!
- Он просто хочет, чтобы семья собралась вместе, и не вокруг его гроба. А ещё с нами поедут Тамара и Инна. Так в дороге будет веселее.
"Зашибись, как весело!"
Чтобы вовремя попасть к Астаховым и забрать по дороге теток, Вадиму пришлось встать в пять утра. Затолкав объемистые сумки и инвалидную коляску деда в багажник, он выдвинулся из Москвы в медленно ползущей колонне припозднившихся дачников.
Матери с сестрами тотчас ударились в воспоминания о юности, проведенной в Колышках в компании коров, свиней и кур.
- Раскудахтались! - в какой момент рявкнул дед на дочерей. - Голова от вас заболела.
И в машине воцарилась ласкающая слух тишина.
"Вот ведь, - рассуждал Вадим. - Если бы не инсульт, старпер сейчас мутил бы какое-нибудь прибыльное дельце. И уж точно проигнорировал бы смерть бабы Мани, кем бы ни была эта таинственная старуха. Ведь ещё недавно деловые партнеры называли дедугана пираньей. Жаль его."
Никита Юрьевич действительно был человеком неординарным. В свое время честолюбивый сельский паренек сумел поступить в плехановский институт, жениться на москвичке и приобрести нужных друзей. Уж очень хотелось ему остаться в Москве - здесь кипела жизнь, маячили блестящие перспективы, а также можно было достать любые дефицитные товары. Москвич - в СССР это звучало гордо, словно ты на ступеньку поднимался над всеми, кому не повезло жить в столице.
Однако на распределении что-то пошло не так, и Астахов получил направление на Дальний Восток. Сообразив, что от Рязани до Москвы все же ближе, чем от Владивостока, Никита проявил чудеса изворотливости и оказался там, откуда и начинал - стал работать экономистом на консервном заводе в родных Колышках.
- Не реви, - виновато обнял он заплаканную жену Ирину. - Слово даю - вернемся мы в Москву. Кстати, места здесь хорошие: лес, заповедное озеро - туристы со всего мира приезжают поглазеть. А ты любуйся бесплатно.
Однако выбраться из Колышек оказалось непросто даже после окончания отработки. Отъезду постоянно что-то препятствовало, и когда у супругов через шесть лет после старшей Сонечки родились одна за другой ещё две дочери, им уже не захотелось мотаться по съемным квартирам.
Никита переделал доставшийся по наследству родительский дом, украсив его мезонином и пристроив просторную веранду. Развел хозяйство, возил на рынок яйца, молоко и творог. Он упорно копил деньги на домик где-нибудь в ближнем Подмосковье. Москва по-прежнему оставалась его заветной мечтой.
Все планы рухнули в начале 90-х. Закрылся кормивший их семью завод, и обесценились сбережения.
Теперь вопрос о переезде встал ребром. Только в Москве можно было найти достойно оплачиваемую работу. Но тут онкологией заболела Ирина и после года мытарств по больницам умерла. И как будто мало было бед, семнадцатилетняя сестра вернулась в Колышки с новорожденным сыном.
Никита съездил в ПТУ, в котором училась Аглая, но уговаривать соблазнителя жениться на сестре не стал.
- Утырок никчемный, а не парень! - угрюмо сказал он по возвращении. - Не нужен такой отец Жорику. Родителям покойным обещал за тобой присмотреть, поэтому как-нибудь прокормлю. Но всё, отныне и навеки дальше Колышек носа не высунешь. Вот ведь... Аглая!
Старинное имя сестре дали в честь бабки, но в устах уставшего от её выходок Никиты оно часто звучало, как ругательство.
У другого руки опустились бы, получив столько иждивенцев, но не у Астахова. Чем он только не занимался, чтобы прокормить свое семейство! И табачный ларек в районном центре держал, и челночил - возил товары из Польши, и рассадой с овощами торговал. Мог проводку починить или отопление сварить.
Чтобы заработать лишний рубль, Никита договорился с туристической фирмой, что будет проводить экскурсии по местным достопримечательностям. Язык у мужика был подвешен хорошо и на отсутствие фантазии не жаловался. Каких только баек не сочинял, чтобы заморочить головы доверчивым туристам: и про таинственных берендеев рассказывал, и про "места силы" в окрестных лесах. Лишь бы люди ездили и платили!
А в конце 90-х оборотистый Астахов открыл пункт приема металлолома.
Весь огромный двор дома теперь был завален терриконами ржавых кроватей и останками сельскохозяйственных агрегатов.
Однажды Астахов заподозрил, что у него воруют металл.
Можно было завести ещё пару собак в помощь к уже имевшемуся Рексу, но Никита пошёл другим путем.
Накануне кто-то из местных алкашей приволок ему электрический сварочный аппарат, попросив бутылку водки. Никита сначала попробовал - работает ли он? А потом, неожиданно увлекшись, принялся за работу.
- Чего это ты затеялся? - через пару дней заглянула к нему под навес Аглая.
- Брысь! А то зайчиков нахватаешься, - буркнул Никита, вновь надвинув сварочную маску.
И как-то утром ошеломленные домочадцы увидели торчащего посреди двора жуткого трехметрового монстра. Сваренное из разнокалиберных кусков металлолома чудо-юдо имело вместо головы помятое ведро без дна, к которому был приварен нос из куска ржавой пилы, вместо глаз красовались разбитые фары, а на месте рта щерился сломанный капкан на волка. Туловище, руки и ноги были сварены из распиленных спинок кроватей и кусков арматуры.
Необыкновенно гордый своим творением Никита довольно улыбался, любовно смахивая с него соринки
- Чтобы ты понимала! Это джанк-арт, - ответил он на возмущение сестры.
- Чего?
- Особый вид искусства - скульптура из металлолома или старых вещей. Правда, хорош?
- Ты, братец, точно умом тронулся. Место такому уроду только на свалке.
- Аглая ты и есть Аглая. А мой Чунчо-барабанщик не только арт-объект, но и сторожем будет. Надеюсь, что вор при его виде сразу обделается.
Аглая только пальцем у виска покрутила. И оказалось, что зря.
Как сторож Чунчо пригодился мало, потому что буквально через пару дней в "берендеевские места" прибыла очередная группа туристов из Скандинавии. Увидев во дворе у экскурсовода страхолюдного монстра, один из них необычайно возбудился и пожелал его купить.
За сколько конкретно был продан Чунчо знал только сам Никита. Но, видимо, сумма оказалась кругленькой. Вскоре Астаховы, наконец-то, переехали в Москву. Сначала вложили деньги в открытие овощной палатки, потом обувного магазина, а потом... в общем, дела пошли в гору.
Со временем отец купил Тамаре и Инне по квартире, но право владения оформлять не стал. Не доверял. Тамара с головой погрузилась в экзотические духовные практики, находясь в постоянном поиске просветления. В противовес сестре хулиганистая Инна якшалась с рокерами, пропадая на подозрительных тусовках. Оставшаяся после развода без жилья Софья переехала к отцу.
Аглая же с Жориком так и остались в доме Астаховых в Колышках.
- Только такой дуры Москве и не хватало. Здесь, по крайней мере, тебя все знают, - грубо заявил Никита сестре. - Астаховский дом будешь содержать в чистоте и порядке, а я тебе за это назначу зарплату. На жизнь с избытком хватит. А Жорику, когда придет время учиться, помогу стипендией.
Крепко Никита Юрьевич держал домочадцев в кулаке, решительно вмешиваясь, когда около дочерей появлялись неподходящие, с его точки зрения, мужчины. Наверное, поэтому ни одна из них так и не устроила толком личную жизнь.
Первым решил скинуть чрезмерную дедовскую опеку Вадим. Окончив университет, он устроился программистом и стал хорошо зарабатывать. И, несмотря на противодействие родственников, снял квартиру, а потом и вовсе оформил ипотеку.
Но на последнюю выплату ему всё-таки пришлось занять у деда две тысячи долларов - временно оказался на мели из-за покупки машины.
И хотя Вадим собирался рассчитаться в ближайшее же время, долг его изрядно тяготил.
Вадим не бывал в Колышках с детства, но хорошо помнил большой бревенчатый дом с мезонином, огромный двор и чувство бескрайнего простора, каждый раз охватывающее мальчишку, когда мать привозила его из Рязани на лето к деду.
Но сегодня, виртуозно выворачивая руль, чтобы не застрять в огромных лужах, он едва не проскочил родовое гнездо, если бы не окрик Никиты Юрьевича.
Вадим вылез из машины, вдохнув запах свежести и разросшегося под окнами душистого табака.
Калитка скрипнула, и навстречу гостям вышли Аглая с Жориком. Двоюродный брат матери был всего лишь на пять лет старше племянника. Когда-то они увлеченно играли во дворе между грудами старого железа, но теперь, когда мать с сыном навещали родственников в Москве, Вадим старался избегать встреч. Не любил вертлявого родственника. Тридцатипятилетний Жорик отвечал Вадиму тем же, считая его избалованным мажором.
Сейчас, криво ухмыляясь, он топтался за спиной матери.
Вадим достал из багажника инвалидное кресло, помог выбраться из машины деду (тот ходил, но плохо - мог запутаться ногами в траве), и завез его в калитку.
Неожиданно старик невнятно вскрикнул. Вадим испуганно нагнулся к нему.
- Что-то болит?
Никита Юрьевич ткнул пальцем в угол двора. Вадим глянул и обомлел. Там стоял... Чунчо! По крайней мере, такой же монстр из металлолома.
- Откуда это здесь? - нахмурился Астахов.
Мать с сыном переглянулись.
- Жорик сварганил... как его... джарт, - пояснила Аглая. - Тебя, братец, хотел порадовать.
- Ему это удалось, - хмыкнул дед.
Вадим только плечами пожал: "Подхалим малахольный".
- Когда похороны? - спросил он у тетки.
- В смысле? - почему-то не поняла та и тут же запричитала. - Да вы проходите, проходите. Как Никита позвонил, я сразу же к плите бросилась: картошечка как раз поспела, огурчики малосольные - пальчики оближешь!
Дед начал ворчать, едва семья расселась вокруг стола. Надо сказать, что причины быть недовольным у него были. Угощение оказалось, мягко говоря, скромненьким. Уж к приезду брата-благодетеля Аглая могла и борщ на стол поставить, и котлеток пожарить.
Но кроме сиротливой миски с огурчиками и кастрюльки с картошкой гости ничего не получили. Хорошо хоть москвичи привезли с собой колбасу и сыр, а то не с чем было бы даже к чаю бутерброды сделать. Потом уже за чаем в Аглае, видимо, проснулась совесть.
- Если бы знали заранее, что приедете, то Жорик в город сгонял бы за продуктами. А нам самим много ли надо?
- Если вы живете настолько по-спартански, - заметил дед, - то куда же деньги деваете, что каждый месяц высылаю? Кругленькую сумму, между прочим. И всё равно клянчите то на одно, то на другое. А в доме хоть шаром покати - словно у бомжей в гостях.
Действительно комнаты основательного астаховского особняка выглядели неопрятными и запущенными - как будто нежилыми.
- Так мы внизу и не бываем. В мезонине живем, - пояснила Аглая. - Там интернет хорошо ловит. А денег я прошу, потому что за твоим домом слежу: то крыша прохудится, то фундамент треснет, то ещё что-нибудь. Влетает ремонт в копеечку.
- Ладно, - кивнул Астахов, - завтра с утра посмотрю на этот золотой ремонт.
У грызущего огурчик полуголодного Вадима сдали нервы. Еды до завтрашнего дня не предвиделось, к тому же он сильно устал, пробираясь в Колышки по бездорожью, да и разборки по поводу треснувшего фундамента интереса не вызывали.
- Когда похороны? - угрюмо поинтересовался он. - Предупреждаю, завтра уеду сразу же после двенадцати.
Дед недовольно покосился на внука.
- Успеешь!
- Да про какие похороны ты постоянно талдычешь? - обрадовалась Аглая возможности перевести разговор на другую тему. - Кто умер-то?
Вадим и тетки вопросительно покосились на деда.
- Никто не умер, - с досадой ответил тот и тут же поправился. - Вернее, баба Маня Астахова умерла... лет пять назад.
"Ну, отчубучил дед!"
- Вас разве что на похороны соберешь, - между тем объяснил Никита Юрьевич свою задумку. - Живые-то мало кому интересны. А я хочу серьезно поговорить со своей семьей.
- Может пора начать этот судьбоносный разговор? - взвился Вадим. - Какого черта ты молчал шесть часов, пока мы перлись сюда из Москвы.
- Вадим! - прикрикнула мать. - Придержи язык!
Дед раздраженно глянул на внука. Иногда они совсем не понимали друг друга.
- Аглая с Георгием тоже к нашей семье относятся.
Он прерывисто перевел дыхание, поудобнее устраиваясь в кресле.
- Я уже привык, что вы вспоминаете обо мне, только когда деньги нужны. А пора бы уже научиться рассчитывать свои силы и возможности, чтобы жить без долгов.
Вадим прикусил губу - это был камень в его огород. Правда, тетки тоже завздыхали, манерно закатив глаза.
- Соня так вообще тайком с кавалером встречается. Пятьдесят скоро, а ведет себя...
- Да я...
Дед разгневанно стукнул кулаком по столу.
- Думаешь, не знаю, что для него кредит на покупку машины взяла? Вот выкручивайся теперь как хочешь! Гроша ломаного не дам.
Мать вжала голову в плечи, старательно избегая удивленного взгляда сына.
- Так вот, дорогие дочери, ставлю вас в известность, что решил остаться в Колышках. Зря всю жизнь в эту Москву ломился как придурок в открытые двери - теперь понимаю, что именно здесь прошли лучшие годы моей жизни. Мы с Ирочкой тогда были молоды, счастливы, полны планов. Я же теперь так далеко живу, что даже не могу лишний раз к ней на могилку сходить. А ведь скоро встретимся. И ты, Аглая, превратила наш любимый дом в заброшенный хлев. Ну, ничего, сам наведу теперь здесь должный порядок!
Он перевел тяжелый взгляд на Жорика.
- Спасибо за Чунчу-2, но, знаешь... лучше бы ты глупостями не занимался.
Из-за стола Астаховы выползли голодные и в подавленном настроении. Вадим вышел во двор размяться и остановился возле монстра.
- Эй, племяш, - окликнула его младшая тетка - шалопутная Инна, - чего ты на эту дрянь глазеешь?
- Стремный он какой-то. Я, конечно, был ещё сопляком, но помню, что дедов Чунча был хоть и страшный, но вполне себе.
- Ясен пень. Отец-то был отличным сварщиком - шовчики у него получались идеальные. А тут наляпано, как будто криворукий делал. И вообще, нафиг тебе далось это г...? Давай лучше смотаемся в местное сельпо. Жрать охота! Может у них консервы какие-нибудь завалялись?
Местный магазин уже не работал, и они поехали в соседнее село, где, по слухам, торговали пирожками в придорожной столовой.
- Черт, не вовремя папахен решил свалить в деревню. Я хотела у него деньжат занять на новую машину - старую нечаянно в хлам разбила. И, как назло, страховку просрочила. А куда по этой жизни без колес? Томка тоже на Гоа решила на полгода слинять. Там у неё очередной гуру объявился. Квартиру сдавать отец не разрешает - в прошлый раз из неё ночлежку для гастарбайтеров сделали.
- Сейчас вряд ли денег даст, - согласился Вадим. - Насколько я понял, он решил, хоть и с заметным опозданием, но заняться нашим воспитанием.
Искомая столовая уже не работала, зато какой-то сердобольный мужик продал им приличный шмат сала и от щедрой души вручил ещё буханку черствого хлеба.
- Хотел поросенку скормить, но ладно... обойдется. Стольник, и она ваша. Мы москвичам завсегда рады.
Вадим только крякнул в ответ на глумливую ухмылку деда, но тетка с таким вожделением смотрела на шмат сала, что без хлеба было не обойтись. "Поджелудочная у неё взбунтуется!"
Возвращались добытчики уже затемно.
- Могу представить, как обрадовалась Аглая, услышав о возвращении брата, - хихикнула Инна, любовно укладывая на горбушку ломтики сала. - Целыми днями в соцсетях зависает. В Контакте выложила фотографию - этакая красотка в купальнике. Видимо, фотошопом овладела. Друзей там видимо-невидимо, и всё мужики. Заневестилась наша тетушка. Отец-то теперь ей всю маковку проест.
- Виртуальные женихи Аглаи деда вряд ли заинтересуют, - Вадим немного помолчал. - А Жорик тоже пиарится в Контакте?
- Аглая как-то жаловалась, что сын - заядлый геймер. Работает от случая к случаю - в основном за компом сидит.
- Этим сейчас никого не удивишь.
Когда они вернулись в Колышки, весь дом уже спал. Зевающая Аглая показала Вадиму на диванчик на веранде.
- Помнишь, как спал здесь, когда был маленьким?
Вадим улегся на продавленный диван. Пружины впились в бока, и он сразу вспомнил день, когда впервые увидел Чунчо.
В тот вечер было душно, и мальчикам разрешили спать на веранде на уже тогда старом диване. Они заснули, глядя на отражающиеся на стене сполохи от сварки. Дед работал над своим истуканом.
Утром Вадим сквозь сон услышал, как подскочил с дивана Жорик и зашлепал босыми ногами по полу, видимо, торопясь в уличный нужник. Сам Вадим тоже едва терпел, поэтому с закрытыми глазами сидел на диване, в полудреме дожидаясь возвращения Жорика.
И вдруг раздался пронзительный крик.
Перепуганный Вадим выбежал на крыльцо и сразу же наткнулся на Жорика. Тот с перекошенным ужасом лицом глядел на Чунчо.
На крик сына выскочила и Аглая. Увидев монстра, она не на шутку разозлилась.
- Никита, ты с ума сошел! - заорала женщина, - Хочешь из внука заику сделать? Он описался от страха!
Вадим ошеломленно оглянулся на тетку, и только потом сообразил, что за жидкость у него под ногами - это обмочился, не добежавший до туалета Жорик. Устыдившиеся мальчишки в панике кинулись бежать, завернув за угол дома.
- Не выдавай меня, - попросил запыхавшийся Жорик, - в шестилетнем возрасте ещё можно обоссаться, а вот в одиннадцать вообще труба! Дядька застебает!
- Так и меня задразнит, - возразил Вадим. - Ябедничать не буду, ты сам признайся.
Весь остаток дня дед подтрунивал над внуком, не называя иначе, чем "ссыкуном".
- Эх ты, Чунчо испугался! Я его сварганил, чтобы он воров отпугивал, а мой внук трусом оказался. Позорище! Ссыкун! Аглая, подстели ему клеенку на стул - вдруг за обедом вновь обмишулится.
И это ещё он был в прекрасном настроении! Но всё же, несмотря на издевки деда, Вадим не выдал Жорика, до последнего надеясь, что друг сам признается. Но тот так и не отважился. Вадим не простил Жорику проявленной трусости, и неприязнь дожила до сегодняшнего дня, хотя со временем забылась её причина.
Но внезапное появление Чунчо-2 воскресило детские обиды. Кстати, Жорик после знакомства с Чунчо реально стал заикаться. Потом это прошло, но в минуты волнения его речь сразу же становилась сбивчивой.
Вадим вертелся, стараясь пристроиться поудобнее и, в конце концов, заснул. Внезапно сквозь сон он услышал над головой чьи-то спорящие голоса и характерный скрип коляски. Балкон мезонина выходил на крышу веранды.
"И за каким они деда затащили на второй этаж?" - Вадим раздраженно спрятал голову под подушку.
Утром он проснулся от пронзительного крика.
"Дежавю... никак опять кого-то Чунчо напугал?"
В спешке натягивая брюки, он допрыгал до порога. На крыльце, схватившись за сердце, сидела Инна, держа в трясущейся руке сигарету.
- Чего орешь? - недовольно зевнул Вадим.
- Там...- её нешуточно затрясло, - там папа!
Озадаченный Вадим спустился с крыльца и почти сразу наткнулся на лежащего лицом вниз на бетонной дорожке деда. Штанины его пижамы задрались, да и сама поза...
Вадим поднял голову и увидел на балконе мезонина инвалидную коляску.
"Значит, не приснилось. Черт! Ну как же он так неосторожно?!" - болезненно сжалось сердце и заслезились глаза.
За спиной в унисон заголосили женщины.
- Тише!
Затаив дыхание от волнения, Вадим приложил пальцы к шее деда, и ему показалось...
- Быстрее вызывайте скорую, - он запнулся и твердо добавил, - и полицию.
Никиту Юрьевича увезли в реанимацию. Его состояние врачи охарактеризовали как крайне тяжелое, сразу предупредив родных, чтобы готовились к худшему.
Побывала в доме и полиция.
- Нельзя, конечно, полностью исключать самоубийство или несчастный случай, - задумчиво произнес следователь, - но есть основания считать, что сопротивлялся ваш дедушка. Подождем заключение эксперта. На допрос в РОВД вызову повесткой или позвоню.
- Мы в большинстве неместные - из Москвы.
- И что из того? Вы же хотите помочь следствию?
- Конечно.
И вот теперь Вадим осведомился у родственников:
- Как дед оказался на втором этаже? Разве нельзя его было устроить внизу? Комнат предостаточно. Инвалид всё-таки!
Аглая занервничала.
- Я предлагала его бывшую спальню, но... тут такое дело... я же говорила, что интернет хорошо ловит у нас только наверху. А брату внезапно понадобилось с кем-то по почте связаться. Я предложила ему компьютер Жорика, но Никите его комната не понравилась - пришлось уступить свою. Он такой привередливый!
- Прежде, чем строить из себя Эркюля Пуаро, - неприязненно вскинулся Жорик, - ответь лучше на главный вопрос - кому могла быть выгодна смерть дядюшки? Уж явно не нам с матерью. Вы-то, небось, перестанете платить даже те жалкие крохи, которые как собаке кость бросал ей дядька, заставив всю жизнь просидеть в деревне.
- А кто Аглаю здесь насильно удерживал? - удивилась Тамара. - Могла бы уехать, найти работу... в чем проблема?
Аглая в ответ покрутила пальцем у виска.
- Это у таких фриков как ты никогда нет проблем! - и тут же добавила. - Но вообще-то Жорик прав - вы наследники Никитиных миллионов. Значит, вам и выгодна его смерть.
- Ну, уж ты скажешь... миллионы! - одернула тетку Софья. - Отец, конечно, состоятельный человек, но его возможности...
- Что же вы тогда к нему весь вечер шастали, - язвительно перебил её Жорик, - то одна, то другая. Перегородки тоненькие - в моей комнате было слышно, как просили деньги, спорили и даже рыдали. А Вадим, насколько я понял, должок деду хороший имеет. Может вам среди своих убийцу поискать?
Вадим смерил родственничка холодным взглядом.
- Я должен старику две штуки баксов. Но мне платят четыре тысячи евро в месяц - в честь чего на нары за убийство отправляться? И так без особых проблем долг отдам.
- Ты что угодно можешь нам втирать! Проверить-то мы не можем! Но если и столкнули Никиту с балкона, то только кто-то из вас, - повысила голос Аглая. - Вот кому деньги больше всех нужны, тот и убийца. Так что нас в свои разборки не впутывайте
- Ну это как сказать, - возразила Тамара. - Мы не знаем, что в завещании у отца, а он всю жизнь вас с Жоркой на хребте тащил, так что придержали бы вы язык.
- Я ему за всё отработала!
- Вижу, как отработала. Палец о палец в доме не ударила. Обоям уже, наверное, лет двадцать. Ещё мы с Инкой клеили. Пол облез. Потолок черный.
- Ах ты, неблагодарная паскуда!
Аглая накинулась на племянницу, но ту поддержали сестры. Вскоре разгорелась самая настоящая свара. Вадим с ужасом наблюдал за раскрасневшимися от злости родственниками. Неожиданно до него дошла простая истина: "Если дед умрет, вся эта компашка и не подумает устраивать жизнь самостоятельно - они свалят свои проблемы на меня, как всегда валили их на старика. А я ещё не готов тащить на себе такой груз. Господи, ну пусть дед выкарабкается, пожалуйста!"
Он ещё немного подумал.
"Мы с Инной вернулись, когда уже все соискатели дедовских грантов по идее угомонились... кроме дожидающейся нас Аглаи. Но кто-то зашел к деду гораздо позже, раз я сквозь сон услышал голоса. А ведь заснул далеко не сразу. Почему старик ещё не спал так поздно? И что за разговор там состоялся?"
При воспоминании о вчерашней ночи сразу же вспомнился и Чунчо.
- Послушай, Жорик, - решительно перебил он в ссору, готовящихся пуститься в рукопашную родственниц. - А в честь чего ты надумал воссоздать дедовского монстра? Ты же его до икоты боялся? Обоссался даже.
- Это ты обоссался! - возразила тетка.
- Нет. Я тогда мелким был, вот и взял вину на себя. А опозорился твой сын. И теперь у меня появился вопрос - зачем воссоздавать урода, которого, уверен, ты до сих пор ненавидишь?
- Захотелось Никите Юрьевичу сделать приятное.
- Не лепи горбатого. Ты даже не знал, появится ли он после инсульта в Колышках ещё раз. С чего же взялся за сварочный аппарат? Кстати, ты им пользоваться умеешь?
Мать с сыном нервно рассмеялись.
- Как же Жорик тогда сделал бы Чунчо?
- Вот и я думаю - как? Пока тут полиция толклась, я зашёл в мастерскую - такое ощущение, что туда лет двадцать никто не заглядывал. Ни гвоздей, ни молотка, ни топора. Где ты инструмент хранишь? Покажи. А как аппарат включал, если к сараю даже провода оборваны?
- Он с соседским пареньком у того дома варил! - встала на защиту сына Аглая.
- Опять же возникает вопрос - зачем? Не бесплатно же сосед так заморачивался. Ладно, лом вы, может, на помойке нашли. А электроды денег стоят, не говоря уже об электричестве.
- А вот захотелось сделать. Законом не запрещено! - с вызовом вскинулся Жорик.
Вадим отодвинулся вместе со стулом от стола.
- Я думаю, - сказал он теткам. - что деда чуть не убили потому, что он получил доступ к компу сестры. Закончив свои дела, из любопытства решил покопаться в её письмах и зайти на закрепленные сайты. Что и говорить, никогда не стеснялся старик совать нос в чужие дела. И что-то он там нашел, не правда ли? Раз понадобился ночной разговор.
- Что за ерунду ты придумал, - оскорбленно поджала губы Аглая. - Ночью я спала.
- А где?
- На кухне раскладушку разложила, - ответила за тётку Инна.
- Но ведь лестница на второй этаж идет рядом с кухней. Значит, ты должна была заметить, кто именно поднимался ночью к деду.
- Я всегда сплю как убитая, - возразила Аглая.
- Жорик, ты должен был услышать скандал, раз говоришь, что стены в мезонине тоненькие.
- У меня была игра в Дота-2. Играли несколько матчей. Всё время сидел в наушниках и ничего не слышал, - пояснил Жорик. - Если дело до алиби дойдет, смогу это доказать.
Вадим встал с места.
- Думаю, пришло время познакомиться с твоим компом, тетушка.
Тетка презрительно хмыкнула.
- Во-первых, не имеешь права. Даже следователю и то ордер на обыск нужен. А во-вторых, ничего ты там не найдешь! Иди, устраивай шмон у женщины, которая тебя на коленях качала, раз совсем совести нет! Иди-иди, мажор занюханный!
Но Вадима не остановила её истерика, и он уже сделал пару шагов к лестнице на второй этаж, когда на мать прикрикнул Жорик.
- Мама, придержи язык. Вадим же программист. Он может восстановить, что ты удалила.
- Как так? - удивилась Аглая.
- С большей долей вероятности, - подтвердил Вадим. - Лучше сама расскажи, зачем эта дрянная пародия на Чунчо понадобилась? И чем вы так деда разозлили, что он, несмотря на инсульт, по выдуманному предлогу примчался в Колышки и залез в твой комп. Чего ты там скрываешь?
Он брезгливо оглянулся:
- Кстати, судя по царящей здесь убогой нищете и пустому холодильнику, все ваши деньги уходят на выплату кредитов. Но, может, расскажите, на что их брали? Машины нет, мебели нет или Жорик в казино проигрался?
- Что я совсем идиот? - огрызнулся тот.
Аглая всхлипнула.
- Может вас обманули мошенники? - предположила Тамара. - Сейчас много их развелось. Каждый день по телевизору рассказывают, как деньги из людей вытягивают.
И тут тетку прорвало. Заливаясь слезами и шмыгая носом, она рассказала, что произошло.
Аглае в Колышках всегда было тоскливо, но, попробовав однажды пожить самостоятельно и вернувшись домой с Жориком, она боялась отказаться от подачек брата и что-то кардинально менять. А как хотелось уехать куда-нибудь далеко-далеко из обрыдших Колышек, стать богатой, успешной, любимой.
Все волшебно изменилось, когда в доме появился интернет. Аглая сразу же зарегистрировалась в каких только можно соцсетях и начала вести бурную виртуальную жизнь, совершенно запустив и без того кое-как обихоженный дом.
"Никита всё равно в Москве шикует. Чего он в Колышках-то забыл? А по мне и так сойдет!"
Делать ремонт, следить за порядком было неинтересно - иное дело переписка с потенциальными женихами, которым были не видны грязный халат, расплывшаяся фигура, неухоженные руки и морщинки под глазами. Обычно дальше игривой переписки дело не доходило, но вот однажды произошло чудо, и из далекой Америки ей написал некто Джек Смит.
Седой интеллигентного вида приятный мужчина попросился в друзья. Аглая из любопытства его добавила, и он стал через день писать ей что-нибудь приветственное через переводчика, потому что не знал русского языка. Дальше больше: оказалось, что Джек - владелец фармацевтической фирмы, честный, скромный и ведущий здоровый образ жизни вдовец. Он много работает, поэтому у него нет времени искать жену среди американок, да они ему и не нравятся за меркантильность и черствость. А вот Аглая, судя по всему, именно та женщина, о которой он всегда мечтал.
И вот как-то Джек написал, что находится в Испании на презентации своей продукции, но у него почему-то заблокировалась карточка. Не могла бы Аглая перевести на счет его коллеги из России 300 долларов, а он вернет сразу по возвращении в Америку.
Таких денег у Аглаи не было, и она обратилась к сыну. Жорик высмеял её новое увлечение, но деньги перевел.
- Делаю это, чтобы убедилась, что твой Джек мошенник и послала его к черту.
К удивлению Жорика и торжеству его матери Джек деньги вернул, рассыпавшись в благодарностях. И теперь уже каждый день писал о будущей совместной жизни, о том, как мечтает её увидеть в усыпанной розами спальне своего дома (фотографии шикарного особняка прилагались), чтобы утопить в любви. Аглая млела...
- Ну, дальше понятно, - угрюмо хмыкнул Вадим, - этот мошенник развел тебя, в конце концов, на кругленькую сумму. Что у него там... бизнес разорился?
- У матери от любви совсем кукуха поехала, - с досадой буркнул Жорик. - Ничего мне не сказав, взяла в кредит почти лимон в сомнительной конторе и выслала своему френду. И Джек (если только он не какой-нибудь Тарас Пристебайко) сразу же слился.
- Понятно теперь, - вздохнула Инна, - почему вы на одной картошке сидите. Ну а Чунчо-2 тут причем?
Мать с сыном разом замолчали.
- Думаю, что, вспомнив, как поднялся дед, наши отчаянно нуждавшиеся авантюристы решили провернуть такой же номер, - вздохнул Вадим. - Слепить из старых кроватей чучело вы смогли, ну а дальше-то что? Куда вы решили этот хлам пристроить?
- Я как-то в интернете случайно наткнулась на лоты предстоящего аукциона после смерти миллионера, - неохотно призналась Аглая.
- Мать любит смотреть, как богачи живут, - хмыкнул Жорик.
- Там был почти такой же уродец. Даже первоначальной стоимости лота нам хватило бы на погашение большей части кредита. И тут я вспомнила, что, как-то копаясь в старых бумагах, наткнулась на карточку шведа, когда-то купившего Чунчо. Ну мы и решили втюхать этому придурку Ульссону такого же уродца. Сделали Чунчо-2, сфотографировали, выслали снимки и написали, что это, дескать, ещё одна работа Никиты, которую он подарил своей сестре. Если нужна, то высылайте денежки и забирайте.
- И он ответил?
Аглая смущенно заерзала и раскашлялась.
- Ответил, но не мне. Вот Никита и примчался разбираться.
- Залез в компьютер, а на рабочем столе, наверное, график платежей по кредиту висел. И переписку со шведом нашел? - предположил Вадим.
- Да, - с досадой призналась Аглая. - Ну... малость повздорили. Он всё про какое-то реноме толковал! Дескать, я его опозорила перед этим Ульссоном. А я Никите сказала, что он уже старый и больной - не все ли равно, какое у него это самое реноме? А я ещё пожить хочу, как человек! Думает, если как нищенке гроши сует, я ему век благодарна быть должна?
- Ну а сбросила отца с балкона зачем? На наследство понадеялась, раз остальные фигли-мигли не удались, и он пригрозил, что больше денег не даст? - устало спросила Софья. - Лучше рассказала бы всё как есть. Возможно, отец пожалел бы тебя в очередной раз.
- Ага, пожалел! Он тебе - родной дочери - отказался деньги на кредит давать, когда узнал про любовника. А уж мне-то... кто я ему - прислуга бесправная!
- И все же, уверен, что в очередной раз помог бы, - покачал головой Вадим. - Как помогал всегда. Зачем же так расправились с дедом?
- Да не сбрасывала я Никиту. Толкнула так... не сильно... просто от обиды, что он всякие глупости говорит да дурой обзывается. А я ведь не Чунчо - у меня душа есть! - она шумно выдохнула. - Никита не удержался и сам вывалился.
- Лицом вниз? Да и следователь что-то про экспертизу говорил.
- Не знаю я ни про какую экспертизу. Честное слово, ни в чем не виновата. Хотите покажу, как всё было?
Но родственники не пожелали слушать её оправдания. Да, у них были сложные отношения в семье, но и дочери, и внук любили и уважали Астахова, хотя подчас страдали от его тяжелого характера. Несмотря на поздний час и раздолбанную дорогу, семья погрузилась в машину и уехала в гостиницу райцентра - поближе к реанимации.
Никита Сергеевич выжил. Он отказался давать показания против Аглаи, объяснив следователю, что произошёл несчастный случай.
Выгонять из дома сестру с племянником Астахов не стал, но и разорвал с ними все связи. И больше никогда не бывал в родных краях. Правда, лишившаяся единственного источника дохода Аглая несколько раз пыталась дозвониться до брата. Может хотела извиниться, а, может, катастрофически были нужны деньги.
Благотворительность - зачастую палка о двух концах.