Из цикла рассказов под общим названием РЕБЕНОК. Рассказ основан на реальных событиях. Все права защищены!
Это был последний год моего обучения в Бруклинской адвокатской школе. Я был просто счастлив и безмерно рад всему происходящему. Неужели я скоро получу свой диплом, сдам свой Бартест экзамен, получу свою лицензию и стану адвокатом! Ура! И жизнь изменится, и платить мне начнут, и долги за обучение отдавать начну. Я почему-то даже не сомневался, что найду хорошую работу. Ведь уже ходили за мной по пятам и предлагали мне золотые горы и это притом, что я еще был студентом и даже школу не окончил. И преимущества у меня были перед прочими довольно серьезные, ведь я знал много разных иностранных языков. И студентом я был самым лучшим и самым успешным. Все получится, всего добьюсь, все смогу, думал я. Главное после окончания школы, это хороший старт в хорошей компании. Надо постараться найти интересную работу, которая будет нравиться, работу которую я буду делать с удовольствием, и все произойдет. За время обучения в школе, я снимал квартиру в местечке под названием Гринпоинт, что на севере Бруклина, за 800 долларов в месяц. Платить квартплату одному, мне было дорого и я делил свою квартиру с руммейткой из Франции, по имени Антонина, которой сдавал комнату за 400 долларов. Она уже давно работала официанткой и забросила свою учебу в той же школе, где учился и я. Будучи иностранкой, она должна была платить за свое обучение в несколько раз больше, нежели студенты граждане США или законные жители, имеющие гринкарты. К последней категории относился и я. Все проблемы, которые Антонина имела, были связаны со слабым знанием английского языка. Говорить она умела хорошо, а вот писать и читать не очень. А серьезно подтянуть язык она так и не сумела, хотя и старалась. Домой ехать ей не хотелось, насовсем бросать учебу тоже. Поэтому она и работала на всех работах, что смогла найти, с мыслю о том, что в будущем она непременно вернется в школу и закончит свою учебу. Как-то раз, я позвонил своему лендлорду, мистеру Соколовскому и попросил его подождать с квартплатой два дня. Обычно он не ругал меня, если я не мог вовремя выплатить квартплату, он знал что я студент и что у меня есть проблемы с деньгами. - Мистер Соколовский, вы не могли бы подождать два дня с квартплатой, а то у меня трудности с получением чека, попросил я его. - Нема справы, ответил он мне по-польски. Соколовский приехал в Нью-Йорк со своей женой из Польши и знал, что я говорю по польки тоже. - Кто-то залез в твою квартиру, приезжай побыстрее, полиция тут, сказал он мне. Я поспешил домой и уже через полчаса стоял у своих дверей. Пока меня не было, воры обчистили мою квартиру и унесли всю электронику, а также все, что нашли ценное. Впрочем, взять кроме электроники и некоторых моих вещей у меня было нечего, так что особого расстройства и не было. Жалко то, что куртку кожаную украли, жалко то, что утащили мои мотоциклетные ботинки и еще много что по мелочам! Я зашел в свою квартиру и обнаружил, что кто-то взломал входную дверь, а вся квартира стоит вверх тормашками. Все было разбросано и валялось везде и всюду. Это было похоже на полный разгром всего и вся! Зачем надо было ломать всю мебель в квартире? Зачем нужно было отрывать дверцу холодильника? Разве он был закрыт на замок? А кому понадобились ножки от стола, и зачем их надо было отрывать с потрохами? Наверно искали деньги, наверно они думали что заначки и тайники разбросаны по всей квартире, но разве у студентов бывают сейфы набитые пачками, подумал я. - Мистер Айзман, можете сделать список того, что пропало, попросил меня полицейский. - Да, да конечно, я принесу заявление в участок, сказал ему я. После чего мы с Антониной приступили к уборкам в квартире. - Соседи у нас появились, сказала она мне. Похоже на то, что это латиносы, я видела, как они выгружали свою мебель. Будут жить над нами, в той пустой квартире, что лендлорд только что отремонтировал. - А сколько их там? - Вроде трое, и девочка маленькая с ними была. Как только, Антонина заикнулась про маленькую девочку, кто-то тихо приоткрыл дверь, что и так, была приоткрыта. В дверях показалась маленькая, худенькая, темноволосая девочка, в платье и сандалиях и уставилась прямо на нас с нескрываемым интересом. В руках она держала куклу, с растрепанными волосами и скорее всего, пыталась, толи познакомиться с нами, толи попросить что-нибудь! Она мне сразу же понравилась, маленькая чистая наивная душа, с распущенными темными волосами, с куклой в руках и огромным интересом к жизни. - Тебя как зовут, спросил я у нее? Но она не отреагировала и продолжала смотреть на меня красивыми черными смолинками глаз. Может она не понимает по-английски, подумал я. - Как тебя зовут нинья, переспросил я ее по-испански? - Мария, крикнула она уже из коридора и побежала вверх по лестнице в квартиру, куда она только что въехала, со всей своей семьей. - Вот и славно, Мария так Мария, приятно познакомится, крикнул я ей вслед. Хорхе и Арина, что жили с маленькой Марией, приехали в Нью-Йорк из Пуэрто-Рико, небольшого острова в Карибском море, что вроде бы как и был свободным, а на самом деле принадлежал США. Жители Пуэрто-Рико могли свободно приезжать в США и даже могли получить американское гражданство при желании. Как я впоследствии узнал, Хорхе был профессиональным преступником. Он торговал кокаином, а покупал он его в Пуэрто-Рико, где цены были в десятки раз меньше, нежели в Нью-Йорке. Арина, жена его, была его курьером и возила кокаин в резиновых контейнерах в желудке. Она фасовала его в обычные презервативы, будучи еще в Пуэрто-Рико. Перед очередной поездкой на континент, она проглатывала контейнеры, где в желудке они и находились, всю дорогу до Нью-Йорка. Для того чтобы доставить товар, она никогда не использовала самолеты. Ведь в аэропорту ее могли просветить и найти капсулы с наркотой. Обычно она плыла на пароме до Майами, а там садилась на поезд. За месяц, по такому маршруту, она могла сделать четыре ходки. В Нью-Йорке товар обычно разбавляли пудрой и увеличивали его количество в несколько раз. Для торговли, Хорхе нанимал детей моложе 10 лет. И если даже кто-то и попадался, то посадить ребенка по закону все равно было невозможно, и они обычно быстро возвращались на точку. Никто из тех, кто работал на Хорхе, не смог бы опознать его в лицо, так как никогда не видел его вблизи. Точно такой же тактики придерживались и прочие наркоторговцы, что торговали наркотой по всему Нью-Йорку. Товар Хорхе обычно закидывал в мусорную корзину, дальше звонил своему посреднику, который тоже не видел его лично и говорил, где он лежит. После этого наркоту забирали и распределяли между детьми по точкам. К точке подъезжала машина с клиентом, где-нибудь на углу какого-нибудь дома. Клиент говорил, сколько ему нужно пакетиков. Ему говорили, чтоб он выбросил деньги в мусорный ящик на улице такой-то и оставил телефон, куда бы ему могли бы позвонить. Обычно это был таксофон, где-нибудь на улице. После пересчета денег, ему звонили и говорили место, где он мог бы найти пакетики с товаром. Например, угол Франклин и Уест слева, мусорная корзина у Гроссера, та что под висячим таксофоном! Через некоторое время, клиент подъезжал к этому месту и вытаскивал товар из мусорной корзины. И так каждый день. Торговля наркотой приносила, какие никакие, но доходы, хотя богатым Хорхе точно не был. Он не вел дела с крупными торговцами и старался сидеть тихо и не высовываться. Но рано или поздно, прочие наркодиллеры должны были разнюхать, что к чему и выйти на него. Ведь он занимал их территорию незаконно, то есть никому со своих доходов он не платил. А это не могло долго продолжаться. Вначале они вышли на его торговую сеть, купив у него несколько пакетиков, а уже через них, путем угроз и запугиваний, смогли наконец выйти и на него. Начались криминальные разборки и Хорхе стали угрожать. Но обстоятельства в дальнейшем сложились так, что все его проблемы утряслись сами по себе позднее и об этом ниже. К тому времени, я уже окончил свою адвокатскую школу и смог устроиться на работу помощником окружного прокурора. Моя новая работа мне очень нравилась, и я был просто счастлив и полон надежд на будущее. А между делом, я успел подружиться с маленькой Машей, как я ее называл. Она ходила к нам в гости постоянно, охотно принимала подарки и ела с нами то, что мы ей готовили. Мы обычно гуляли с ней по всему району, после моей работы. Родители ее были не против того, чтобы она ходила в гости к мистеру Айзману и мадмуазель Антонине. Они были уверены в том, что мы с Тони не представляем для Марии никакой опасности. Мы же ее баловали, покупали ей одежду и обувь в детском универмаге Рейнбоу, брали ее с собой в город гулять по Центральному парку, водили ее в зоопарк, где показывали ей зверей. Время от времени, приходя после работы, я заставал Машу играющей около моих дверей. Обычно в это время, дома у нее, взрослых не было. Мать ездила за новой партией кокаина, а отец занимался его продажей и вечно отсутствовал. Маша была предоставлена сама себе и чаще всего сидела со своей куклой около моих дверей и ждала моего прихода. Я же зная о том, что Маша ждет меня, всегда спешил уйти домой пораньше. Она весь день не выходила у меня из головы, и я постоянно названивал Лендлорду, чтобы тот спустился и посмотрел, чем она занимается. Как в таких случаях бывает, горе приходит именно тогда, когда меньше всего ее ждешь. Случилось то, что должно было случится. Порвался контейнер презерватив с кокаином в желудке у Арины. Произошло это в поезде, во время очередной поездки, когда она ехала из Майами в Нью-Йорк. Началась тяжелая интоксикация, а врачей рядом не оказалось. А к тому моменту, как подоспела помощь, она уже успела скончаться. Спустя два дня, после ее кончины, тело вскрыли в центральном морге города Атланты, и нашли контейнеры с кокаином в желудке. Началось расследование уголовного дела, по транспортировке наркотиков, следы которого привели детективов прямиком в город Нью-Йорк, в наш дом. Уже через четыре дня к нам наведался детектив и начал нас всех расспрашивать по поводу мужа Арины Хорхе, которого к тому времени и след простыл! Никто почему-то не интересовался Машей, как будто ее на свете и не было. За время отсутствия Хорхе, она перебралась жить к нам, в нашу квартиру. Мы купили ей кроватку и выделили комнату, куда перенесли все ее вещи, из ее комнаты выше. Квартиру, где жила маленькая Маша, опечатали детективы, а найденный кокаин, уже расфасованный для продажи, вынесли. Началась новая жизнь, как у маленькой Маши, так и у нас. Я спешил домой после работы, покупал Маше игрушки, кормил ее с ложки, мыл ей волосы и закручивал ей косички и вообще вел себя так, как будто у меня была собственная дочь. Впрочем, Антонина вела себя точно также. Прямо через дорогу от нашего дома, скоро открыли частный детский сад, и Антонина устроилась там няней. А еще через пару недель и Маша начала туда ходить. Жизнь наша начала налаживаться и приобретать семейные черты. Детективы за все время своих допросов, так и не упомянули про маленькую девочку, как будто она с Луны свалилась, и не было ее вовсе. К тому времени я уже знал, что Маше два года и четыре месяца. При обыске ее квартиры, после прихода детективов, я случайно наткнулся на ее свидетельство о рождении. Я спрятал ее в карман, прямо под носом у полицейских и вынес из квартиры. Из свидетельства я узнал, что зовут маленькую девочку вовсе не Мария, а Мариола. Также я узнал, что родителей зовут не Хорхе и Арина, как, почему-то я думал, а Виктор и Хуанита. Вот тебе и новости, подумал я. Кто же ее родители и почему она жила с чужими людьми, это было полной неожиданностью для меня. А может они не хотели раскрываться и называли себя вымышленными именами, для конспирации? Или по какой либо иной причине? Впрочем, скоро все это прояснилось. Хорхе, будучи в бегах больше двух месяцев, был наконец арестован в Детройте и переправлен в предварительную тюрьму штата Джорджия, где и содержался под арестом до суда. Выпросив разрешение у генерального прокурора штата Нью-Йорк, у своего непосредственного босса на встречу с арестованным в Джорджии, я сел в свою машину, взял с собой Машу и Тони, и отправился в Атланту, в окружную тюрьму. Камеры предварительного заключения штата Джорджия в городе Атланте, практически всегда переполнены заключенными, а люди ждут своей очереди на рассмотрение дела в судах годами. И все это из-за того, что система, то есть та ее часть, что называется бесплатной, работает из рук вон плохо. Если вам платить нечем, то нужно ждать довольно долго, пока высвободится бесплатный адвокат, что возьмет ваше дело и будет представлять вас в суде. Обычно это свежеиспеченный адвокат, который только-только закончил свою школу, несведущий и неопытный и не знающий никого в системе, молодой человек. Как бы это не прозвучало странно, но даже от личных связей и знакомств, в таких делах зависело очень многое. Так вот, с адвокатом, что только появился в системе, с новичком, не знающим никого, даже самое верное дело, можно было завалить и ничего не выиграть. Хорхе, мой бывший сосед по дому в Нью-Йорке, сидел в камере предварительного заключения в ожидании суда уже две недели. Так как я и сам работал в системе правосудия, то найти его через систему запросов, не составило никакого труда. Также я смог раздобыть его уголовное дело через его адвоката и будучи в зале для посещений центральной тюрьмы Атланты, где я ожидал встречи с ним, начал его изучать. Из уголовного дела. Хорхе Гонсалес, родился в городе Паленка, в штате Чьяпас, в Мексике 2 ноября 1968 года. В США эмигрировал вместе со своей женой Ариной Миткас в 1990 году. Получил гражданство США в 1996 году. Будучи в США жил в Майами, в Атланте, в Нью-Йорке и в штате Нью-Джерси. Обвиняется в организации наркотрафика из Пуэрто-Рико в США и в его незаконной реализации в городе Нью-Йорке. Обвиняется в том, что привлек в качестве наркокурьера свою жену Миткас Арину, рожденную в Пуэрто-Рико, которая впоследствии умерла от передозировки. Интересно, подумал я, а ведь во всем деле нет ни слова о маленькой девочке Маше. Значит ли это, что эти люди не имеют к ней никакого отношения? Очень странно все это звучит. Пока я сидел в зале для посещений, Маша и Тони ожидали меня в мотеле на подъездах к Атланте. С собой я их не взял, резонно решив, что маленькую девочку в тюрьму, скорее всего не пропустят, ведь по логике вещей она не приходится родственницей Хорхе, которого посещает. Пока я размышлял над прочитанным, тяжелая дверь с грохотом открылась, и охранники ввели в комнату, закованного в наручники Хорхе. - Это вы, мистер Айзман, тихо произнес Хорхе, когда увидел меня. Как видите, дела мои идут не очень хорошо, и похоже на то, что я тут задержусь надолго! Вы понимаете, о чем я? Это все из-за наркотиков, мистер Айзман, все из-за них проклятых! - Я вас понимаю, мистер Гонсалес, садитесь тут напротив, мне надо поговорить с вами! Я говорил с вашим адвокатом, и он сказал, что доказать реализацию наркотиков будет трудно, учитывая то, что доказательств по этому пункту, у обвинения нет. Поэтому я предлагаю вам пойти на сделку со следствием и признать свою вину по части незаконной транспортировки в США. Думаю, что за это вам больше 10 лет не дадут. Если вы будете себя вести примерно, будучи в заключении, то сможете рассчитывать на пароль уже через 6 лет. Также я хотел бы спросить у вас о состоянии ваших финансов. Ведь бесплатный адвокат может загубить ваше дело. Вы понимаете? - Денег на счетах в банках у меня нет, но у меня есть заначка на черный день и если вы сможете найти мне платного адвоката, то я смогу оплатить его услуги. - Очень хорошо, так и поступим. А где ваша заначка, можно уточнить? Случайно не в квартире, где вы жили? Ведь там детективы перевернули все вверх дном! - Да, заначка моя в той квартире. Я расскажу вам об этом позже, когда будет адвокат. Я позвоню вам сам, тут есть телефон в тюрьме и звонить адвокату разрешают. Тайник в стене, я скажу вам в какой. Найдите мне хорошего адвоката, мистер Айзман, помогите мне! Хорошо? - Хорошо, у меня к вам еще есть вопросы Хорхе, вопросы, касающиеся маленькой Марии. У меня появились сомнения, что она ваша дочь, спросил я с ноткой негодования в голосе? - Нет не моя, не скрывая раздражения, ответил он. - А чья же? Где ее родители? - У Марии нет родителей! При переходе Мексиканской границы, их случайно подстрелили Техасские рейнджеры. А она была с ними, и ей было тогда всего 8 месяцев. Ее переносили в сумке, которую тащил на себе ее отец. - А как же, как же она выжила? - Я не знаю, как она выжила, никто не знает, как она выжила! Произошло самое настоящее чудо, иначе ничего объяснить нельзя. Ей Дева Мария Гваделупская помогла! Да храни ее Господь! Маленькую, невинную душу! После того, как погибли ее родители, ее вытащили из сумки койоты и утащили в свою нору! Я не знаю, почему они ее не съели! Я не знаю, почему ее не покусали волчата, ведь их было в берлоге около пяти штук, когда ее нашли. Она провела с койотами неделю и не умерла ни от истощения, ни от голода, ни от обезвоживания. Никто не знает, как она вообще выжила. Через неделю, после того как погибли ее родители, ее нашли христианские миссионеры из Божьей Помощи, что помогают с водой, с едой и кровом эмигрантам нелегалам в пустыне в Аризоне. Они нашли ее в норе для койотов, в очень тяжелом состоянии. А по адресу и по телефонам, что они нашли при ней же, они вышли на нас с Ариной. В полицию они звонить не стали, потому что это организация, которая помогает нуждающимся эмигрантам. Они не выдают тех, кого нашли властям! Мы приехали в Эль-Пасо через неделю и забрали ее, сказав миссионерам, что мы ее родственники. Я знал ее отца, но не был знаком с матерью. Он был революционером в штате Чьяпас, он боролся с оружием в руках за права местных индейцев, против белых поработителей. Вы наверно слышали про это движение. - Невероятно, я в такое даже поверить не могу! Значит, получается, что маленькая Мария попала в США через южную границу в сумке и является нелегалом? - Да, она нелегал, и сколько их нелегалов в Америке? Пол страны нелегалы и у каждого своя история. Не оставляйте ее мистер Айзман, не бросайте ее! Пусть она живет с вами. Как только я выйду из тюрьмы, я приеду и заберу ее! Я вам обещаю! В Мексике у нее больше нет родных, я ведь ездил туда и наводил справки. Никого в живых не осталось! И жить ей там будет не с кем! Пожалуйста, мистер Айзман! После того, как я узнал о том, как маленькая Мария попала в Америку, я не мог прийти в себя от потрясения целый месяц. Вся эта история с переходом через границу и убийством ее родителей не выходила у меня из головы. И волки, что живут в тех местах, отличаются свирепым нравом, вечно голодные и злые, не съели ее и оставили ее жить? Кто ж в такое поверит? Это же настоящее чудо! Смогу ли я поверить в то, что ее спасла святая Дева Гваделупская? Я вообще в Бога не верю, как же тут поверить в такое. Хорхе, будучи в тюрьме, не захотел видеться с Марией, сказал, что ему будет тяжело смотреть ей в глаза, сказал, что виноват перед ней, ведь он обещал ей не бросать ее! Да и Арина погибла и это тоже надо было, как-то объяснять ей. А это было тяжело и невозможно сделать. Не смогла бы маленькая девочка понять и принять такое. Позднее рассматривая Машу, я обнаружил на ее ногах шрамы, оставленные от зубов койотов, что наверно тащили ее в свою нору. Я и раньше что-то находил на ее ногах, но не знал что это и откуда. Слава Богу, травмы не были серьезными и не навредили ее способности крепко стоять на ногах и ходить не хромая. Ужасные испытания выпали на голову маленькой крохи, причем задолго до того, как она начала ходить! И ничто на свете, не может испортить ей, ее хорошего и замечательного будущего, и я постараюсь сделать все, что для этого потребуется, думал я. Больше никто и ничто на этом свете, не сможет ее обидеть, я об этом позабочусь! Найти хорошего адвоката оказалось делом не сложным. Ведь со мной бок о бок работали сотни хороших адвокатов. Дело Хорхе мы поручили моему хорошему знакомому и другу, адвокату Льюису Арбела. Он выстроил свою защиту на том, что тяжелое материальное положение и отсутствие работы, подтолкнули его подзащитного заняться наркотрафиком. Он уговорил Хорхе, признать свою вину по обвинениям в перевозке наркотиков, за что ему дали 10 лет тюрьмы. Дело было доведено до суда уже через 6 месяцев и Хорхе, получив свой приговор, отправился отбывать свое наказание в Аризону. После поездки в Атланту, мы вернулись обратно в Нью-Йорк. Нам пришлось съехать со своей квартиры в более просторную, в другом районе. Слишком много свидетелей видело Машу, Хорхе и Арину вместе и они могли заподозрить неладное. Я не хотел никаких лишних вопросов и расспросов, поэтому по приезду из Атланты, мы не стали возвращаться в нашу старую квартиру. Мы сняли новую квартиру через агентство уже через неделю. А пока мы были в поиске, мы жили в мотеле. Маша пошла в новый детский сад, недалеко от нашего нового дома, где училась говорить по-английски. Я продолжил работу помощником прокурора, а Тони вернулась в школу адвокатов. Так прошел целый год. Как в таких случаях бывает, мы с Тони начали присматриваться попристальнее друг к другу и наконец, спустя два года, после нашего знакомства, я сделал ей предложение. На свадьбу мы пригласили только друзей и близких. Из Франции приехали родители Тони, а я пригласил свою маму и своего брата, что жили в Майами. Все были удивлены наличием Маши, маленькой девочки трех лет, но глупых вопросов никто не задавал. Дело в том, что к тому времени Маша уже имела официальные документы, которые я смог сделать ей на стороне, имея возможности, через своих друзей. Даже не знаю, сколько законов мне пришлось нарушить, сколько правил переступить! Риск потерять работу и оказаться на скамье подсудимых был вполне реален, но желание помочь Маше и оставить ее себе, было выше меня. По новым документам она стала Марией Айзман, а в графе папа и мама значились мы с Антониной. Конечно, у меня были некоторые симпатии к Тони и раньше, но раз дело так повернулось, то придать новый импульс нашим отношениям, сам Бог велел. И я сделал ей предложение. Предложение руки и сердца, от которого она не смогла отказаться. Через два месяца собрались все наши родственники на наше торжество, на нашу свадьбу. Народу понаехало куча. К тому времени Маша уже звала Тони мамой, а меня папой. Не было предела удивлению всех, как же мы успели завести ребенка, если знаем друг друга, меньше трех лет. Маша понравилась всем и все ее приняли. Мы только-только переехали в наш первый дом, что мы купили за месяц до этого. Жизнь наша круто изменилась и всем этим мы были обязаны маленькому чуду, по имени Маша. Ведь так господу Богу было угодно, чтобы мы нашли ее, а она нас. Обычно чудеса происходят с теми, кто их ждет от всего сердца. Мы с Тони ждали нашего чуда и оно произошло. Через 10 месяцев, после нашего переезда, у нас уже было прибавление, у нас родился мальчик, и мы назвали его Питером, в честь отца Тони, что жил во Франции. Ну а я, по своей старой привычке, начал звать малыша Петей, к которому он через некоторое время привык. Вот и вся наша история.